Грибы

    Теща жила в старинном городке Козьмодемьянск, расположенном на высоком правом берегу Волги. Летними жаркими днями я купался в Волге, а вечерами гулял по нижней части города, где сохранились дореволюционные каменные и деревянные дома, украшенные деревянной резьбой. На рынках всегда продавалась свежая речная рыба, недорогое мясо и настоящее молоко, но чтобы застать продавцов, нужно было приходить рано утром.   
        - Я буду покупать у вас каждый день три литра молока, - договаривался я с марийской бабушкой. – Только с доставкой на дом за отдельную плату.
    Каждое утро мне приходилось вставать и ходить по рядам, выискивая ту, у которой вчера купил понравившееся мне молоко. И каждый раз я мучительно рассматривал одинаковые марийские лица, стоящие дружными рядами в одинаковых марийских одеждах.
        - Я не могу различать их! – жаловался я Нине Ивановне. – Хоть химическим карандашом крестики рисуй на их лицах.
    Марийская бабушка два дня исправно приносила банку свежего молока, а на третий оно оказалось кислым. На этом наш договор был расторгнут, и мне снова приходилось заставлять себя ходить на рынок по утрам. Отношения с тещей были замечательные, и она частенько баловала меня крепким домашним самогоном и расстегаями с мясом. Но при всей своей чудесности теща была ужасной пессимисткой, и ее жалобный голос иногда приводил меня в бешенство.   
        - Хороший ты парень, Леха! – сказал Иван, хлопнув пятую или шестую рюмку семидесятиградусного первача. – И за сделанный вам ремонт расплатился, и выпить со мной не брезгуешь.
        - А ты бы на рыбалку взял меня! Кроме тебя я здесь и не знаю никого.
        - На рыбалку сейчас не стоит ходить, вода теплая, - закусывая очередную рюмку тещиным холодцом, Иван продолжил. - А вот за грибами поедем. Только велосипед тебе нужен.
        - Я у соседей попрошу, - теще явно хотелось попробовать грибов.
        - Вот и хорошо. Завтра же и поедем.
    В последний раз я залезал на велосипед в далеком детстве и был уверен, что выдержу эту несложную поездку. В четыре часа утра настойчиво зазвенел будильник. Не позавтракав, я залез на приготовленный с вечера велосипед и, нажимая на скрипучие педали, покатился в утреннюю темень, где меня ждал радостный сосед и сотни грибов. Плотный туман окутывал старинные улицы, было немного зябко, но понемногу я просыпался и даже стал получать удовольствие от езды под горку. Паром быстро перевез нас на левый берег, и мы поехали. Соседский велосипед был основательно потрепан, педали проскакивали, но это были сущие пустяки по сравнению с тем удовольствием, которое я получу от грибов, которые ждали меня в лесу.
    Прошел час, потом второй. Леса, в котором много-много грибов, по-прежнему не было видно.
        - Иван, долго еще ехать?
        - Еще немного, километров десять осталось.
        - Ты же говорил, что лес рядом?
        - Лес то рядом, - невозмутимо крутил смазанными педалями Иван. – А вот грибов здесь нет.
    Мы попили ледяной воды из родника  и, передохнув, снова поехали. Наконец Иван свернул с дороги, и я увидел то, куда мы так долго добирались. До леса оставалось совсем немного и, попрыгав еще с полчаса по кочкам, мы остановились.
        - Ты взял с собой еду? - почувствовав нарастающее чувство голода, спросил я Ивана.
    Собираясь утром, я не позавтракал и не взял с собой никакой еды.
        - Нет. Мне хватает папирос, - выпуская очередное облако дыма, ответил он.
    Лес встретил нас радостным пением птиц. «Грибы, где грибы!» - лихорадочно рассматривал я все вокруг. И наконец я увидел его! Он стоял подбоченившись, с красивой круглой шляпкой на толстой ножке, полушаровидный, со слегка бархатистой поверхностью. С вожделением и любовью я срезал его и положил в ведро.
        - Выбрось его, мы не за ними приехали, - произнес Иван, заглядывая на дно.
    С сожалением посмотрев на лесное произведение, я не смог выбросить его и побрел в поисках тех, которые нам были нужны. А нужными грибами оказались волнушки. Иван был знаток своего дела и, попыхивая папироской, уверенно шел туда, откуда я никогда бы не вышел. Скоро мы очутились на поляне, где эти самые волнушки, волнуясь, ждали нас. Корзины Ивана и мои ведра наполнились быстро, а дорога к велосипедам показалась короткой.
    Как назло, дул встречный ветер, а скрипящий велосипед был похож на навьюченного ишака. Крутить педали становилось все трудней, хотелось пить, а еще больше есть. Понемногу я отставал от дымящего, как паровоз, Ивана, кляня его, грибы и все на свете. Вспомнив, как на Севере эскимосы подбадривают собак куском мяса, привязанным к длинной палке, я представил, но не мясо, а стакан тещиного самогона с привязанным к нему куском сала. Видение скоро стало четким, приобрело натуральный вид и ехать стало гораздо легче.
    К вечеру мы добрались до парома. Толкая велосипед, и гордо волоча свои ведра с грибами, я сошел на берег. Иван попрощался со мной и поехал к себе на дачу, которая находилась неподалеку, а передо мной был крутой подъем. «Еще немного, и я дома», - успокаивал я себя. Из последних сил протолкав половину горы уже ненавистный мне велосипед, я остановился и сел на скамейку. Сил идти больше не было, и хотелось съесть морковку, хлеб, картошку, грибы сырые, все равно что! Я уже был готов постучать в любой дом, чтобы попросить кусок хлеба и вдруг увидел девочку. Подпрыгивая и что-то весело напевая, она проходила мимо, а в ее сетке был ХЛЕБ!
        - Девочка, дай мне, пожалуйста, кусочек! - громко сказал мой внутренний голос.
    Девочка внимательно посмотрела на меня и, отломив ломоть, весело поскакала дальше. Жадно поедая вкусный ржаной хлеб, я был похож на жалкого попрошайку, но меня это мало беспокоило.
    Дома меня ждала счастливая теща и роскошный ужин, включающий в себя стакан чистейшего самогона. На следующий день Иван дал мне рецепт и каких-то лопухов, которые надо было сунуть в мои грибы. С любовью промыв и просолив каждый грибочек, я красиво разложил их в конусообразный бак, что было моей самой большой ошибкой. Через пару дней гнет сделал свое дело, и уровень грибов понизился. Полведра было как-то несерьезно, и я позвонил Ивану.
        - Надо бы еще за грибами поехать.
        - Я всегда готов. Завтра на том же месте.
    Снова подъем в четыре утра, туман, паром и марш-бросок на скрипящем велосипеде. Щебечущий лес и отряды волнушек, быстро наполнивших мои ведра. И снова встречный сильный ветер и обратная дорога за бодро дымящим своими папиросками Иваном. Гору я одолел благодаря парочке бутербродов, которые на этот раз предусмотрительно приготовил с вечера. Уже дома снова и с любовью промыл каждый гриб и добавил в конусообразную посудину, проложив Ивановскими лопухами. А через пару дней гнет снова придавил волнушки, и я пошел на кухню выбирать тарелку нужного размера.
    Не найдя подходящей, я полез в тещин сервант за фарфоровыми, с синими узорами.
        - Не трогать!
    Таким властным тоном в армии наш комдив отдавал приказы на плацу! Тарелка чуть не выпала с моих рук.
        - Почему? - дрожащим голосом спросил я.
        - На кухне бери, а здесь нет!- Нина Ивановна необъятной грудью встала на защиту своей коллекции.
        - Но там же нет нужных размеров.
        - А здесь чешский сервиз!
    Теща демонстративно закрыла стеклянную дверцу и величественно удалилась к себе в спальню. Я понял, что заветной тарелки мне не видать и злость стала наполнять меня. Перекладывая волнушки и заботливо промывая каждую в проточной воде, я представлял, как мы все вместе сидим зимним вечером за столом, разливаем холодную водочку и заедаем моими чудесно засоленными волнушками. Впервые в жизни я очень хотел попробовать собственноручно засоленные грибы, а мне отказали в какой-то тарелке, целая гора которых стояла за стеклом полированного серванта.
    Я вышел на балкон, где стояли мои грибы, мои волнушки одинакового размера, собранные мной и ароматно благоухающие в ожидании дегустации. Взяв двумя руками эти чудесные дары леса, я зашел в туалет и поднял крышку унитаза. Скользкие, почти готовые и, наверное, очень вкусные грибы легко соскальзывали с моих ладоней и исчезали в недрах канализации. Когда остатки роскошной закуски были благополучно смыты, я услышал всхлипывания. Любимая теща стояла позади, а её глаза были полны слез.
    Два дня мы общались через жену. В лес ехать я больше не хотел и купил такие же грибы на рынке. Промывали, солили и прокладывали волнушки мы уже вместе и я снова стал любимым зятем!