Верочка

Быстрым шагом она идет по проспекту, не оглядываясь на витрины, никого не замечая. Вера вне себя. Она обзывает себя полной дурой и швалью. Это была уже вторая «вечерняя» встреча с этим упырем. Она  снова честно сделала все, что он требовал и только теперь, выйдя из кабинета и уже отойдя от здания поликлиники, она поняла, что и он сегодня не дал ей никаких конкретных обещаний. Скотина!.. Подонок!.. Что же это творится то, мамочки?

Вера вдруг вспоминает, что не озвучила конкретную сумму. Ни в этот раз, ни в предыдущий. Хотя, вспоминает она, при встречах он сам намекал на материальные стимулы... Она выхватывает мобильный и набирает его номер. Он отвечает. Она исчезает от шумной толпы в какую-то подворотню и говорит. Голос ее срывается. Она требует четкого ответа на свой вопрос... говорит, что она не дура и не позволит... напоминает про эти самые материальные стимулы... Он прерывает ее, требует успокоиться, назначает ей через неделю, снова в это же время. Обещает, что они точно все обсудят и договорятся о деле.

Вера немного успокаивается. Она оправляет прическу, поймав отсвет фонаря карманным зеркальцем от Гуччи, проверяет свой макияж. Подкрашивает еще раз губки. Выходит на улицу и потихоньку идет в направлении дома. Уже восьмой час и часть магазинов закрыта. Дорогие - Ферре, Карден, да всякая прочая евромода — эти еще работают. У некоторых витрин Вера останавливается. Если срастется! В ее груди, сдерживаемое, вскипает чувство упоения - если только срастется... Сейчас пока рано сюда заходить. Да, в принципе, ей особо ничего на осень и не надо. Ее кожаное пальто, сапоги итак одни из  самых дорогих в городе — на зависть всем ее врачихам (ее учили на курсах мерчендайзеров - да и сама она с этим согласна - на потребителей надо производить впечатление уверенности и успеха, чтобы они сами потянулись за тобой, захотели заработать столько же...) Ну а теперь, если дело выгорит, то можно будет забыть об этих непрерывных поисках денег на одежду, сумочки, дорогую косметику — хватит на все! Даже на машину! Пусть на подержанную, но все же... Она мечтательно вздыхает.

- Вы понимаете, что предлагаете? - начал он на той, самой первой их встрече, только лишь она заикнулась о цели визита. - Фактически, это испытание на наших детях новой сыворотки! Да это... Тем более за "бонус". Что такое, этот бонус? Как это называется?

Он потирает руки.
- Материальное стимулирование, понимаешь...

Она что-то лепечет в ответ, как ее и учили: это качество, это Швейцария, это... Ей жалко утекающего шанса, исчезающих денег. Ее нижняя губка даже немного куксится.

- Вы милочка, мало того, что предлагаете какую-то муть, так вы и сами толком не знаете назначения препарата, не можете сказать какой у него состав, не можете описать фармакологические свойства, привести результаты предварительных испытаний... Так, зайдите позже! - говорит он столь же строго в направлении приоткрывшейся было двери. Разворачивается к ней и продолжает отчитывать эту стройненькую растерянную брюнетку, со взглядом из-под приопущенных ресниц и приоткрытыми губками, как нашкодившего безответного ребенка. - Вы бы, прежде чем что-то предлагать, сначала подготавливались. Чему вас в институте учат? Юбки короткие носить? Мазаться? - он обжигает ее коленки и ее лицо рассерженным взглядом.

         Она понимает, что это — все, и извинившись направляется к двери. Но мелькнувшая мысль заставляет ее остановиться и спросить, может ли она зайти еще раз, если уточнит ответы на его вопросы.

- Зайти... Зайти... Что тут, проходной двор? - раздраженно говорит он. - Ладно, заходите в пятницу, часам к шести вечера, обсудим...


Она как-то не подумала об этом сразу, но придя в пятницу к назначенному времени, нашла поликлинику практически пустой. Идя по полутемным коридорам, она не думает о том, что он мог обмануть ее и уйти - такая мысль рождается только перед самой дверью заведующего – она закрыта. Она толкает ее - дверь не поддается. Стучит. Тихо. Стучит еще раз немного громче, и с некоторой радостью слышит внутри движение - раздается шум отодвигаемого стула, звуки шагов и щелчок поворачиваемого замка.

- А, милочка, это вы - он потирает руки и говорит с некоторой даже игривостью.
- Ну что ж, заходите, раз пришли, - и с этими словами пропускает ее внутрь и запирает дверь.
- Ну что-ж, давайте, обрабатывайте меня, так сказать... - Он подходит к окну и задвигает шторы. - Что вы там выяснили такого интересного про ваше лекарство? - Он откидывается в свое кресло и переплетя пальцы кладет их на живот.

Она начинает, немного волнуясь, прямо как на экзамене:

- Ну эта вакцина предназначена для профилактики ... адсорбированная... суспензия... содержит вирус инактивированный... она.. ну, разработана швейцарской компанией ... испытания на животных подтвердили повышение сопротивляемости...  типа b...
- Ну что ж, похоже что-то выяснили? - усмехается он, заставляя ее тоже смущенно улыбнуться. - Наверняка конспекты писала и забрила ночью?
-  Ну было немного, - соглашается она. - Наши специалисты вам все объяснят более подробно при начале... Есть инструкции...
- О каком объеме испытаний идет речь, - прерывает он ее. Она, сбиваясь, называет приблизительное количество инъекций. Он смотрит какое-то время на нее, и вдруг срывается:
-  Да ты серьезно? Это как понимать? Ты в своем уме? Я понимаю, если речь идет о двух-трех десятках добровольцев, это понятно. Но так!.. Это же полрайона надо привить. И все под твое честное слово? Так, значит или ты мне все объясняешь и даешь гарантии, или я тут же вызываю охрану и сдаю тебя в милицию! - он замолкает. Оглушительно тикают часы на стене. Он глубоко вздыхает и, по-видимому, немного успокаивается. - Ну что молчишь, как воды в рот набрала? Рассказывай дальше.

        Она снова что-то лепечет, про качество, про испытания на животных и про бонус. Внутри у нее все дрожит от страха и напряжения. Она уже совсем не рада, что он ее дождался. Еще немного и она может заплакать. Она видит, что он смотрит на нее, слушает, как она говорит (о чем-то думает, какое принимает решение) и язык у нее прилипает к небу и почти не ворочается...

- Эти вакцины вы сможете официально поставить?
- Да, - отвечает она, - как скажите...

Тогда он говорит слова, от которых в ее наполненной напряженным звоном голове начинает звучать еще и надежда:

- Ладно, я думаю, мы договоримся, - он некоторое время молчит, глядя на нее. - Итак повторим кратко. Ты предлагаешь мне провести курс инъекций нового препарата?
- Да, - подтверждает она.
- Этот аппарат не испытан надлежащим образом и ты предлагаешь взять мне на себя большую ответственность, - это он говорит строго, даже злобно.
- Да, - слабым голосом повторяет она.

Он молчит. Долго молчит. Его молчание, как туча надвигается на нее.

- Ты умеешь делать минет?
- Ч-ч-то? - переспрашивает она.
- Минет, я говорю, отсос, блин - иначе никакого разговора не будет. Вернее будет - плохой.

Она ошарашена. Честно, такого варианта она не предусматривала. Такой дедок, а туда же. Между тем, "договоримся..." звенит в голове так отчетливо, наслаиваясь на гул слова «охрана...». " А как иначе-то и договариваются?" - думается ей.

- Ну, что ты там? Умеешь, спрашиваю?...
- Умею, - отвечает она опустив глаза.



На следующей, уже третьей вечерней встрече он все же дал согласие. На этот раз она вела себя умнее и обговорила все условия сначала. Он спросил сумму, она сказала: «Пятьдесят». Когда он спросил — чего пятьдесят, она сначала не поняла, а потом, когда он перечислил рубли, доллары, евро — она почему-то брякнула «доллары». Какая-то мысль мелькнула. Она повторила «Пятьдесят тысяч долларов», и он дал ей бумажку с адресом и сказал прийти туда с деньгами во вторник после семи.

Она уже поправила прическу и помаду и сейчас снова идет по вечернему проспекту. Останавливается перед обменником. Конкретная задача решается в ее голове. Если ей дают на это дело 50000 Евро, а она отдает 50000 долларов, то это что значит? Она прикладывает сумму к сумме. Так, и так, и так. Несколько раз пытается найти какое-то соотношение. Потом спохватывается и достает, наконец, мобильник. Опять сколько-то думает, потом вроде бы находит решение и, сверяясь с нависающими над ней курсами валют, вычисляет все в рублях.  Ответ восхищает ее! Больше десяти тысяч долларов остаются у нее в руках! Какая удача. Самое главное, она чувствует, что это ее и только ее успех. Она заслужила эти деньги честно.

Ее совершенно не смущает, что пришлось заслужить именно так. А какая разница то?  Она давно знает, что мужикам нравится ее драть. Драть, как безжизненное тело, абсолютно подвластное их воле, наваливаться на нее, переворачивать с бока на бок, перебрасывать со спины на живот и входить с любой стороны, в любой форме, пусть иногда и преодолевая ее слабое сопротивление. Так что в этот раз все очень даже интеллигентски. Ну да, мама ее всегда учила быть примерной девушкой, беречь себя для любимого — но этого навыка она освоить так и не смогла. Слушала бы она маму — наверняка не было бы у нее сейчас Гарика! Он, кстати, сам ее именно за это ценит, за ее безропотность и постоянную готовность — она никогда не может ему воспротивиться, пусть даже у нее месячные идут, пусть даже подруги на кухне сидят...

А кстати, - думается ей - он и сам неизвестно как деньги зарабатывает такие — простой мент, а ездит на тонированной Ауди, кутит в кабаках! Она рассмеялась — ей представился ее муж, стоящий на коленях перед промежностью своего подполковника и усиленно работающий головой.

Вот и хорошо! Удача так близко. Она идет и подмигивает витринам. Решает набрать  своей начальнице — чтобы застолбить свою победу. Та подтверждает, что Вера первая и что если это правда, то во вторник утром они обсудят все подробно. Поздравляет ее и желает хороших выходных. А они и будут прекрасными!

Звонит Гарику. Да, он тоже закончил работу. Она просит ее забрать — ножки болят ходить. Он оказывается где-то поблизости, и через десять минут она как можно медленнее усаживается в затормозившую со скрипом черную машинку — чтобы ждущие автобуса шмары совсем задохнулись.

- Где была, пупся? - Гарик чмокает ее. - Чо так поздно?
- Я на маршруте задержалась, - говорит она, и зачем-то продолжает: - Сидела в поликлинике, отчеты за неделю подбивала. Вадимовна -  зверь! Потребовала все обязательно сегодня предоставить.
- Ну а ты чо?
- Ну, я все посчитала и ей позвонила. Вроде бы довольна... - она решила сказать, - Она сказала, что если буду так же хорошо работать, то вскоре премию большую мне дадут. Возможно даже на следующей неделе.
- Молодец, - говорит Гарик и гладит ее значительно выше колена, - ты у меня ваще чудо!
         
Она, довольная, молчит.
- А ты где был? Тоже работа?
- Да, спецоперация, тут — неподалеку, - говорит он, и зачем-то продолжает: - Полковник заставил сегодня один притон брать.  Сидели, там… в засаде… ждали одного хмыря. - при слове заставил, она странно захихикала от промелькнувшей мысли — он удивленно смотрит на нее: - Надо нам куда-нибудь завалиться сегодня! Поехали в «Калипсу»?
- Давай, только надо домой зайти переодеться, - она ставит сумку на пол и расстегивает пальто.
- Это само собой! Ща тусанем, киса!
- Ага, тусанем, - улыбается она, разворачивается немного, чтобы видеть его лицо, и запускает руку ему между ног. Ей нравится его удивлять. Хотя шестерка, конечно, не самое удобное для этого место...
- Ты сегодня устал? - спрашивает она через секунду.
- Да, работа... Работа, блять, - зачем-то говорит он, но между тем немного отодвигает кресло прямо на ходу.
       
Она расстегивает молнию на его брюках, продолжает шуршать и через некоторое время  наклоняется.



- Здесь ровно пятьдесят тысяч, как договаривались, - она передает ему конверт и бросает взгляд на стоящую на столе сумку.
- Хорошо, - он взвешивает конверт на руке, - хорошо... Я тебе доверяю, считать не буду.
         
Эти слова ее немного обижают.

- Итак, - продолжает он, - Я вот что предлагаю. Через неделю я ухожу в долгожданный отпуск. Своему заму оставлю ваш договор на подпись. Он подпишет. Далее, технология у нас простая — подготовьте бланки для родителей об отказе от претензий и раздай их принимающим врачам. С врачами ты сама там договаривайся.
- Хорошо, хорошо, - кивает она.
- Вакцину завезете, как обычно. - Завершает он. – Ну, вот такое мое предложение. А теперь, если оно тебя устраивает, раздевайся, пожалуйста.
       
 Вера ошарашена. Ну, она рассчитывала там, на отсос, даже помаду стойкую нанесла, но чтобы так!

- Давай, давай красавица, считай, что это плановый осмотр.
       
 Вера беспомощно озирается по сторонам, глядит на свою сумку — что ей делать, бежать, что-ли?

- Ну, я долго ждать буду? - командует он.
       
Она растерянно начинает теребить пуговицу на блузке.

- Пойдемте, может быть, в комнату? - просит она, начиная расстегивать.
- Нет, я хочу здесь, - говорит заведующий.
- Но вы хотя бы наденете? - спрашивает она.
- Что?
- У меня есть один...
- Ах, есть... Ну ты даешь!... Нет, не надену — никогда эту хрень не использовал, - говорит он и расстегивает молнию.

Он откидывает ее на диван и не снимая штанов начинает. Постепенно возбуждаясь, он закидывает ее ноги на плечи.  К ее удивлению, продолжается это довольно долго, она даже начинает получать удовольствие, после того как стирается первая боль.



Утром этого дня Вера сидела в кабинете Татьяны Вадимовны и рассказывала в общих чертах о своей договоренности с Поликарповым.

  Вадимовна слушает и кивает головой:

- Итак, - говорит она и бросает взгляд на глядящую на них со стены картину. - Я передаю тебе пятьдесят тысяч Евро. Также я даю тебе рабочую сумку — вот она. В ней расположена видеокамера — она показывает, где именно. - Ты приходишь, ставишь сумку так, чтобы камера снимала вас обоих, и передаешь ему конверт с деньгами. При этом ты должна точно назвать сумму и то, за что ты их ему передаешь.

 Вера удивляется. Она боится.

- Так, слушай меня. Эта запись дальше меня не пойдет. Она нужна как подстраховка, только на крайний случай. Вдруг он откажется выполнять уговор? Как я тогда начальству докажу, что не на себя эти деньги потратила?

 Вера понимает. Соглашается. Ей все равно уже.

- Только запомни, если что пойдет не так — ни я, ни фирма здесь ни при чем! Молчишь как рыба.
         
 Вере по барабану. Если что — у нее есть Гарик.

- Вот, - Вадимовна открывает ящик стола, - Вот лежат твои обещанные десять тысяч. Кроме того, - ее голос вдруг смягчается и лицо разглаживается необыкновенно. – Ты - самая ответственная из моих подчиненных и на тебя я в этом деле больше всех и рассчитывала. Я рада, что не обманулась. Если все сегодня, и вообще по мероприятию, пройдет успешно, то ты получишь не только эту премию, но я поставлю вопрос о назначении тебя на должность заместителя по сбыту. Все понятно?

 Вера рада. Она улыбается!

- Ну все, давай на встречу. После — сразу ко мне с записью!

Когда Вера выходит из кабинета, у нее перехватывает дыхание. От радости ей хочется петь и плакать одновременно! Как все просто!!!