Развлечения для весьма состоятельных леди Гл. 27

В последнее время Дарье нравилось все американское, даже мордобой.  Она сидела  в баре на высоком табурете,  рядом, как и положено – жених, а перед глазами  экран телевизора, нависающего над публикой. Васисуалий и Дарья пришли в бар выпить пивка и посмотреть повтор решающего боя Тайсона. Публика в баре гудела, предвкушая хруст выбитых зубов и брызгание крови на объективы видеокамер.

Несмотря на, довольно продолжительное, общение с телевидением в течении всей жизни, Дарья впервые увидела самого знаменитого бойца нашего времени и сразу прониклась к нему сочувствием: почему такого большого, скорее – огромного, Тайсона не кормят перед боем? Ему, бедолаге,  приходится бросаться на соперника и   закусывать на ходу, прямо во время боя, чем Бог послал. Если кто-то думает, что уши, которые столько  лет исправно служили их владельцу, это  вкусная и полезная еда, пусть сам попробует.
Печалясь о судьбе боксера, Дарья в то же время предвкушала главное событие  вечера: сегодня Васисуалий достанет из кармана маленькую коробочку, распахнет ее жестом фокусника, и на черном бархате сверкнет синим огнем маленький бриллиант в оправе из благородного белого металла. Василий Васильевич весь подстриженный и сверху, и в районе бороды, согласно новейшим парикмахерским веяниям, в стиле «ВЧК», имел вид  несколько чрезвычайный. Конечно, он хотел в этот день выглядеть как-то особо торжественно, поэтому мужественно перенес все измывательства стилиста. Бородка под Феликса Эдмундовича размазанной абрикосиной ярко рыжела на лице бывшего криминального редактора, а ныне жениха. Сквозь сбритые снизу  почти до самого затылка волосы  трогательно белела незагорелая кожа головы. Надо отдать должное парикмахеру - после его работы  от лихого и  лохматого облика Вась Васича не осталось и следа. Прежний Васисуалий нравился  невесте гораздо больше, но разочаровывать она его не хотела, а посему изо всех сил старалась держаться и не запричитать над поруганным образом любимого человека.

Загогулина на бороде вносила в теплую атмосферу вечера тревожную ноту. К тому же Вась Васич не спешил достать из кармана  такую желанную коробочку.

Боксеры корчили друг другу рожи, как дети в песочнице, на соседней табуретке посетитель  очень громко щелкал орехи, нагнетая и без того накаленную атмосферу ожидания.
Наконец Василий Васильевич взял дашину руку в свою и вложил в нее коробочку в виде сердечка. Она ощутила мягчайшее прикосновение  бархата и горячую сухую кожу васисуалиевой руки.

-Что это? - словно, не понимая, кокетливо спросила Даша.

-А ты открой, - предложил жених срывающимся голосом.

Желая несколько продлить ему невыразимо сладкий миг  мучений, Дарья повертела коробочку, даже поднесла к глазам поближе, словно желая разглядеть в щелку, что же в ней, а потом открыла. Это был миг торжества! На черном бархате блеснул синей слезой бриллиант в оправе из благородного белого металла. Украшение было таким, каким она и предполагала его увидеть.

-Ах! – сказала Дарья, это так неожиданно! Я даже не могла подумать и помечтать о таком. Наверное, это слишком дорого, я не смогу принять такой подарок.

Однако ей пришлось немедленно передумать и принять, поскольку  Васисуалий вознамерился упасть на колени прямо с табуретки. Спасая его от неминуемой травмы, она протянула обе руки навстречу своему счастью. И в этот торжественный момент вместо Тайсона, во всю мощь огромного экрана засветилась голова  Таси-Станислава. Глаза в пол-лица и дрожащие губы – вот и все, что осталось от самоуверенного и временами даже нахального трансвестита. 

Его шею охватил рукой какой-то человек и приставив к горлу нож, прятался за спиной. У Дарьи возникло жуткое чувство, что  это уже было!

В тот же миг исчезло все: бармен с белой салфеткой и фужером в руках, противный сосед-щелкунчик,  посетители бара вместе взятые, и само заведение. Остался только огромный экран телевизора и лицо Тася на нем. Даша знала, что произойдет дальше: в следующую секунду  негодяй полоснет по горлу, а потом кто-то поднимет отрезанную голову и с нее польются отвратительные капли.

-Нет! – закричала Даша, Нет! Не смей! - как будто ее могли услышать в другом полушарии.
Между тем комментатор, наконец, просветил телезрителей о смысле происходящего: опасный преступник, неизвестно каким образом,  проник на территорию усадьбы состоятельной дамы, удачливой бизнес-леди, не так давно эмигрировавшей   из СНГ и потребовал, чтобы она возглавила движение маньяков за придание им официального статуса сексуального меньшинства. В перспективе – возглавила и партию маниакального меньшинства с намерением баллотироваться в парламент. Дотошные журналисты уже раскопали, что дама, попавшая в лапы террориста  на самом деле сама не ангел, а имеет сеть закусочных и ресторанов «В гостях у маньяка» во многих городах Европы, хотя живет в Соединенных штатах Америки. Припомнили ей и необычное меню ее заведений: «Дамские пальчики с маникюром в слоеном тесте», и «Пирог с отбитой печенью», и фирменное блюдо «Мужская голень со спаржей под соусом бе-шамель». По предположению комментатора,  причиной ее беды стал бизнес, который приносит очень неплохую прибыль. Вероятно  больной человек, тяжело переживал, что кто-то наживается на горе таких, как он.

Лицо журналиста опять сменилось картинкой пренеприятной: маньяк уже слегка надрезал кожные покровы на шее жертвы, а комментатор за кадром заливался соловьем на чистейшем американском диалекте, выдвигая версии вероятного развития событий.

-Разве можно так поступать с маньяками? - нашептывал голос переводчика, - осторожнее надо, хитрее, всячески ублажать, уступать его грязным желаниям, пока не приедет полиция.

-Эх, «калашникова» бы мне сейчас, я бы его ублажил, - сквозь ужас происходящего услышала Дарья. Это сосед с другой стороны от стойки озвучивал отношение сексуального большинства к происходящему.

Дарья,  наконец, перевела взгляд на Васисуалия. Бледный как свежая сахарная кость, он достал из кармана телефон и набирал какие-то цифры. Ей показалось, что на другом конце планеты,  захваченный в заложники Тась, вздрогнул от  звонков. В тот же миг  рука преступника ослабла,  он потянулся к карману куртки своей жертвы, нащупал телефон, а потом отшвырнул его в строну, даже не поинтересовавшись, кто же посмел отвлечь его жертву от исполнения ритуальной роли.

-Вот черт! - выругался Васисуалий.

Дарья не сразу поняла, что ее жених просто так сейчас позвонил на место события, к которому приковано внимание ведущих средств массовой информации.  Что-то он имел сказать  или маньяку или жертве. Однако что можно сказать в такой ситуации? Мужайся, мы с тобой! Но ведь это неправда. Мы без него, а он без нас.  А что можно сказать маньяку: перестаньте, пожалуйста, не  нахальничайте?
Тем временем камера показала отброшенный  аппарат, продолжавший издавать электронно-соловьиные трели. Кто-то из толпы, проскочив между полицейским заграждением, схватил телефон и бросил его маньяку. Тому ничего  не оставалось делать, кроме как поймать.

Преступник опять отбросил трубку и выместил раздражение на жертве,  ткнув    кулаком в бок, отчего лицо Тася на экране стало еще  выразительнее. Все прогрессивное человечество, застывшее у телеэкранов пронзила боль за беспомощность человека перед лицом распоясавшегося маньяка.
Однако на этот раз инициативу проявили полицейские, быстро подхватившие телефон и бросившие его негодяю.  Он опять его поймал и, повертев в руках,  все же поднес  к уху.

-Нажми кнопку, - как заклятие шептала Дарья, сердцем чуя, что ее жених имеет, что сказать ненормальному на другом конце виртуального провода.

Отвлекшись на минуту от заложника, маньяк стал нажимать кнопочки.

-Блин! Да он телефона никогда в руках не держал! - вопила Дарья.

-Кнопочку, маленькую такую  кнопочку нажми, - скандировали посетители бара, уже давно позабыв о Тайсоне и его театрализованном поединке. В прямом эфире происходило самое настоящее шоу с непредсказуемым финалом.
Наконец маньяк, отчаявшись справится то ли  с современной техникой, то ли с собственными нервами, одной рукой, догадался сунуть телефон своей жертве.
Все посетители бара с надеждой уставились на Васисуалия. А он отошел в строну, к стене, так, чтобы его никто не мог услышать, и произнес тихие слова в трубку.

-Это вас, - прошептали на экране бледные губы Тася.

Человек, прячущийся за спиной жертвы, поднес к уху телефон. В этот момент  прозвучали выстрелы. Изображение маньяка и его жертвы исчезло с экранов.






Сомнения полевыми мышками грызли  мозг Марка. Он пытался взвесить возможные  «за»  и «против» плана писательницы.  Что он приобрел бы в результате сотрудничества  с нею? Известность? Да. Однако – какую? Дама твердила, что весь мир поклонился  бы в ножки Марку за его желание честно сознаться в маниакальных наклонностях и  продемонстрировать перед видеокамерой весь процесс от момента зарождения страшного непреодолимого желания до завершающей точки, когда жертва издаст последний вздох.
Писательница уверяла, что им удастся убедить общественность в гуманной цели его поступка, но в общественность  Марк верил меньше всего.

-Ты станешь очень богатым человеком. Мы продадим право на демонстрацию видеопленки только самым крутым телекомпаниям. За деньги можно купить любое решение суда, в любой стране. А уж о нашей и говорить не приходится.

Видя его сомнения, змея-искусительница стала нашептывать другое:  на маньяках делают деньги, все, кому не лень. Журналисты запугивают людей страшными историями, повышая тираж своих изданий, исследователи сочиняют целые трактаты, проедая международные гранты, кинорежиссеры снимают фильмы, получая  гонорары, в зависимости от количества страшных сцен насилия. Словом, на щекотливой теме пасутся все.  И только он, Марк, носитель и гуманной идеи и обладатель страшного прошлого, прозябает, работая, где попало за гроши, вместо того, чтобы ездить по миру с лекциями в самых престижных университетах и научных сообществах, раздавать автографы поклонникам, и просто попивать пивко самых разных марок, лежа  в шезлонге на борту океанского лайнера.

Когда Мак в очередной раз так и не принял решение, дама начала намекать на то, что может найти кого-нибудь и посговорчивее, и даже на то, что она уже кое с кем переговорила, здесь в его родном городе. В конце концов, можно ведь имитировать процесс, а уж с ее умением раскрутить ситуацию, они обойдутся и без Марка. Возможно, это и было ее ошибкой, поскольку Марку из всех предложенных прелестей новой жизни больше всего нравилась роль спасителя человечества, а после этих намеков  он всерьез заподозрил женщину в нечистых намерениях.

Нет, не люди интересовали ее, а только собственные корыстные цели. Обогащение – вот смысл и высшая цель ее плана. И тогда он сказал ей все, что думает по этому поводу. К его удивлению, писательница не стала ничего опровергать – да она хочет денег и славы, да она потратила молодость на то, чтобы создать нечто неординарное, но ее попытки недалекие люди игнорировали и не давали им ходу. Поэтому она здесь.
Марку стало неловко. А ведь действительно, она права, почему бы не воспользоваться плодами своих идей? Да и все фильмы   или книги  с участием маньяков, все это было вранье,   сплошной художественный вымысел от дилетантов,  поверить которому могли только доверчивые потребители, дрожащие в своих квартирах и радующиеся, что  изображаемые ситуации  случились не с ними. На самом деле все происходит по-иному. И он может показать как.

Мысли Марка вернулись из летних воспоминаний, и он, наконец, обратил внимание  на экран телевизора, транслировавшего прямой репортаж CNN из Америки. Камера показывала нечто совершенно невероятное. Марк буквально подпрыгнул и прильнул к телевизору едва не вплотную. В прямом эфире шел репортаж с места чрезвычайного происшествия. Маньяк в далекой Америке захватил женщину-предпринимательницу и уже готов был поведать миру, зачем он это сделал. Кто-то воплощал в жизнь план  столичной писательницы, от которого отказался Марк. Значит, она все же нашла ему замену.
Уже через несколько минут Марк бежал по улицам, не замечая, что натыкается на редких в этот поздний час прохожих. Он размахивал длинными руками, а по бокам разлетались фалды старого  коричневого пальто с бархатным воротником.
На перекрестке перед центральным городским рынком  едва не попал под автомобиль, прозевав  его приближение. Разъяренный водитель резко затормозил,  выскочил из своего пожилого «Форда» и набросился на Марка с кулаками. Нескладный худой нарушитель пресек все посягательства на свою физиономию лишь одним маховым движением рук. Как сдвоенная плеть хлестнули они по телу обиженного агрессора, и тот оказался в лежачем положении рядом с колесами дорогого его сердцу средства передвижения.

Не останавливаясь ни на минуту, Марк шагал к междугородним телефонам-автоматам, работающим круглосуточно. Можно было бы позвонить и из офиса, да хозяин, в последнее время приказал отключать телефоны на ночь, справедливо подозревая сотрудников в использовании телефонной связи не по делам фирмы.

Три автомата подряд  оказались неисправными – вполне понятное дело,  курортный сезон давно закончился. Однако Марк упорно набирал  цифровую комбинацию в следующей кабинке для переговоров. Длинные трели дали понять, что невезуха пока отступила и возможно ему удастся поговорить с  женщиной-писательницей, которая искушала его летом.

Марк еще не знал, что скажет ей, только,   игра, затеянная ею, небезопасна,  и  того парня, который напал на руководителя группы «Общество анонимных М.», почему-то облаченного в женскую одежду, могут просто пристрелить полицейские. Американские копы даже не станут разбираться, кто он и зачем совершает противоправный поступок. А то, что эта женщина способна задурить голову, кому угодно, даже совершенно нормальному человеку, он знал по собственному опыту.
Телефон продолжал  сигналить Марку длинными равномерными трелями: никого нет дома, никого нет дома…

Еще несколько попыток  пробиться сквозь ночное отупение не увенчались успехом и, швырнув трубку на рукоятку рычага, он побрел вдоль  по улице, куда глаза глядят. Кусочек потертого картона с номером телефона и надписью: «Цыганкова Хельга Николаевна» мягко соскользнул на пол кабинки. Марк наклонился, поднял его и тупо уставился, размышляя:

«Это что же получается? Сумасшедшая бабенка придумала, как прославиться и загрести побольше деньжат. Сначала приставала к нему, Марку, а потом, нашла другого лоха – имитатора. И теперь, парень, который и вовсе ничего не знает о настоящих маньяках, будет проповедовать миру, как вести себя с ними,  ездить по всему свету с лекциями, выступать в научных обществах, пить пиво, по праву причитающееся Марку. А что же он? Или  ездить по всему свету теперь будет эта писательница, а парня посадят в клетку и выставят в какой-нибудь кунсткамере на обозрение?

А что если ей удалось уломать настоящего маньяка? Только, где она его взяла? Настоящие маньяки на дороге не валяются. Возможно, она вышла на кого-то  из группы «Общество анонимных М.»? Впрочем, те маньяки это стопроцентная туфта - вдруг сделал  беспощадный вывод Марк. Никакие они не больные, просто придуриваются.  Только зачем?




Константин прижимал голову к полу и старался сдержать тяжелое дыхание и не выдавать свое присутствие. Пожарный автомобиль,  мигая всеми огнями,  при полном звуковом сопровождении, промчался по улицам города и выскочил на шоссе. Справа и слева от колес  машины выпархивали автомобили разного цвета и формы. Сзади слышались звуки погони и, летящие из громкоговорителя, требования полицейских немедленно остановиться.

Он не знал, хочет ли этой остановки - неизвестно как поведут себя стражи порядка в дальнейшем, почему-то ведь началась стрельба, несмотря на строжайший запрет.  Смертельно–опасные выстрелы прозвучали, и это заставляло насторожиться. Слава Богу, в него не попали, но ведь инцидент еще не исчерпан.  Эта кутерьма может закончиться летальным исходом или  еще одной раной на всю жизнь.

Конечно, он мог бы  не вмешиваться и спокойненько сейчас продолжать валяться на мягком диване размером 3 на 4 метра, тем более что  неоднократно предупреждал хозяйку: зреет нечто ненормальное. Однако кто слушает добрых советов? Все стараются жить своим умом, и не верят в чистоту намерений других.  Такое нынче время. А полез он в пожарную машину исключительно выполняя наказ хозяина – беречь домашних. Хорошо хоть малышки уехали с няней на выходные, а то бы натерпелись страху.
Константин опустил голову на усталые лапы и еще сильнее вывалил язык, совсем как высоко породная, выученная овчарка. Впрочем, что овчарки знают о настоящей жизни, взращенные в питомниках, обитающие  в тепличных условиях? Разве они чувствуют, как гудят натруженные лапы, обреченные целый день скитаться от одного мусорного бака к другому, как скользят по мостовой стертые до когтей пальцы на всех четырех лапах, как трудно привлечь к себе внимание общественности одинокому бродячему псу. И только собрав вокруг себя достойную компанию таких же отверженных, можно прожить без милости тех, кто называет себя братьями старшими. Он не успел собрать свою группу, Тень набросилась на хозяйку как раз в ту минуту, когда он  решал – уйти из дому или подождать возвращения хозяина.

Потом все было как в тумане: сразу же появились разные машины, приехали полицейские и стали вести переговоры с Тенью, которая держала нож возле горла  хозяйки. Между собой двуногие  говорили о том, что это маньяк, бежавший из мест изоляции, который  сначала созвал всю прессу,  а потом пришел и захватил хозяйку. Ему, конечно, сначала никто  не поверил, и теперь журналисты галдят на разные лады, гадая:  и откуда же он такой взялся?
Константин не стал вести себя как последний щенок, он просто затаился, понимая -  переговорам  придет конец, и Тень поступит так, как поступил бы на ее месте любой разумный зверь: утащит свою добычу подальше. Возможно, события и имели бы такое  продолжение, но тут его друг Григорий, словно очнулся от спячки и, наконец, вспомнил о том, что  он не просто собака, а Пес с большой буквы. Так именовали они себя во времена  бездомной молодости.   Как и положено, в подобных  случаях,  предупредив полицейского, что сейчас будет отдавать жизнь за хозяйку, Григорий ринулся вперед.  Полицейский оказался совсем тупой и открыл огонь. Тень, воспользовавшись суматохой, схватила свою добычу и  ринулась к пожарной машине.

Константин  тоже успел заскочить в автомобиль, предварительно  подползя совсем близко.  Краем глаза он  видел - его друг упал на землю, сраженный выстрелами и возможно насмерть.  Теперь  они  втроем, с Тенью и хозяйкой, мчатся по шоссе на сумасшедшей скорости. Хорошо, что Тень не заметила его маневра.

Неизвестно сколько бы еще продолжалась такая гонка, не выскочи пожарный автомобиль  на мост через реку. Тень развернула автомобиль и поставила поперек моста, таким образом, что ни пройти, ни проехать другим машинам. Потом Тень выскочила из машины и потянула за собой хозяйку. В кутерьме да темноте Константин не сразу сообразил, что происходит, куда они исчезли, и только тогда, когда темный силуэт во весь рост возник на освещенных перилах моста, он  все понял и, ни секунды не раздумывая,  тоже совершил головокружительный прыжок вниз.
Падение получилось очень неприятным: вместо воды внизу оказался песок, который несла не себе баржа.

На мосту суетились полицейские, слышался вой сирен и громкие крики. Копы окружили  пожарную машину и требовали от похитителя немедленно сдаться, держа наготове оружие. Настойчивый командный голос монотонно наговаривал текст  в громкоговоритель, надеясь убедить то ли опасного преступника, то ли самого себя в том, что из сложившейся  ситуацию еще можно выйти мирным путем, без кровопролития.  Ночное небо распороли лучи прожекторов, сделав сам мост еще темнее. Серебристо-серая луна, словно ее не вовремя разбудили, недовольно выглянула из-за тучного облака, посмотрела на человеческую суету внизу и, разочарованная увиденной картиной, задернула облако перед своим светлым ликом – разбирайтесь сами! Тем временем баржа успела отойти от моста на большое расстояние.   Тень и ее жертва растворились в ночном сумраке.   



Группа мужчин в спортивных одинаковых костюмах со скакалками чрез плечо и пустыми бутылками от колы трусцой пересекла улицу по зебре под насмешливые взгляды автомобилистов. Кто-то даже посигналил мелодичной трелью, приветствуя  торжество спортивного духа, с утра пораньше вытащившее вполне нормальных с виду людей, на пробежку. Вроде и не шизики американские, а вполне наши, судя по костюмчикам, а туда же, спортом занимаются! Инвалид на коляске, одетый в камуфляж, презрительно сплюнул на асфальт:

–Тьфу, ты, господи, прости, что скажешь. – Кому, мать твою,  забавы, а кому трудиться на загазованной дороге, зарабатывая на жизнь.
Спортсмены, не обращая ни малейшего внимания на поведение окружающих, вместо того, чтобы повернуть в парк и приступить к оздоровительным упражнениям,  двинулись к зданию городской мерии, неспешно оббегая красивый яркие автомобили, расположенные  здесь в несколько рядов.

Возле парадного входа они  остановились и, образовав полукруг, развернули белый транспарант, на котором ядовитой  зеленой краской было написано: «Свободу узнику маньяка!».

Телефоны уважаемого учреждения немедленно взвились, сообщая о подозрительных  спортсменах вверх по вертикали исполнительной власти и вширь по горизонтали всем постам.
Люди, спешащие  к троллейбусам и маршрутным такси, сначала равнодушно проходили мимо, мало ли кто нынче устраивает забастовки, требуя то  зарплату, то условий для достойной жизни. Некоторые умники до того договорились, что хотят своей семье такой жизни, какой живут  семьи депутатов. Ну, совсем спятили! Вот и спортсмены пришли, наверное, их золотые медали, выигранные на международных состязаниях в тяжелой борьбе, зажулили чиновники, и законные владельцы теперь  требуют  отдать им обратно. Правда, несколько неспортивный возраст некоторых  чемпионов, заставлял присмотреться к ним повнимательнее, а вышеупомянутый транспарант окончательно сбивал с толку.

Безусловно, многие жители города  видели репортаж  из Америки с места захвата маньяком заложницы, но, при чем здесь наши спортсмены?

Уже через двадцать минут площадь перед мэрией была оцеплена неприметными на первый взгляд людьми, сотрудниками очень серьезной организации, одетыми в гражданскую одежду.
Руководителей этого ведомства  трудно  было удивить забастовками и митингующими, однако ответственные товарищи тоже не понимали: почему выдвинуто такое странное требование?  От высшего начальства поступило строжайшее распоряжение: манифестантов не обижать,   прессу к ним не подпускать, иностранных дипломатов, приехавших, так не во время в город, по приглашению мэра полюбоваться его свершениями, дипломатично запугивать, запустив туманную утку о  заминировании неизвестными террористами площади перед мэрией. И чтоб никто чужой, не то, что ногой, пальцем ноги не посмел ступить на брусчатку площади!
Вести переговоры с подозрительными  спортсменами мог только один человек. Его и искали  по всем возможным телефонам и адресам. И как назло, в такой ответственный момент, он словно испарился. Аналитики весьма серьезного ведомства уже выдали версию о связи между появлением «спортсменов» и его исчезновением.

Однако уже через полтора часа после начала антиманьячной забастовки,  в выпуске новостей, оппозиционного мэру телеканала, вышел репортаж с места события. Кто-то из сотрудников мэрии  снял манифестантов на телефон прямо из окна мужского туалета и очень оперативно продал видео телевизионщикам. К тому же, бойкому репортеру, переодетому мальчишкой-мойщиком автомобилей удалось записать интервью с членами необычной манифестации. Мужчина, не пожелавший назвать свое имя, сказал в диктофон:

-Маньяки мы. Свои, местные. А пришли сюда потому, что наш врач, человек, который собрал группу и лечил ее несколько лет подряд своими силами, вопреки утвержденным официальной медициной методикам, захвачен неизвестным чужим маньяком, в Америке. Вот и требуем вмешательства Министерства иностранных дел государства, пусть выступят с нотой протеста. Если не поможет, то пусть пошлют наш «Беркут» в ихнюю Америку, а они уж там покажут продажным и трусливым копам, как надо  экстремистам рога обламывать. «Требуем свободы  для своего учителя», - сказал он в заключение своей кратко, но яркой  речи.

Город содрогнулся.  Оказывается, совсем рядом с ничего не подозревающими горожанами и гостями города ходят самые  настоящие маньяки, и никто их не стережет, и не арестовывает! Единственный человек, имеющий на них влияние, похищен в далекой Америке!

Скандал набирал обороты с каждой минутой. Родители срочно забирали детей из школ, и  вывозили их в провинцию, к бабушкам-дедушкам. Студентам на лекциях немедленно зачитали памятку, как следует вести себя в случае обнаружения маньяка в непосредственной близости, депутаты областного, городского и районных масштабов строчили запросы в соответствующие органы с требованием разъяснить – что же это такое происходит? Во всем мире, если удается выйти на след всего лишь одного маньяка, поднимается такой переполох! А у нас тут, под боком у городских властей, целая группа, абсолютно неучтенная и нигде не зарегистрированных маньяков окопалась, да  еще и  права качает.

К тому же, что скажут в дружественной Америке или в странах Западной Европы? Снова мы не выполняем   обязательства перед мировым сообществом, и вместо того, чтобы каленым железом выжигать этот пережиток проклятого прошлого, доставшийся нам, как и все плохое, в наследство от  социализма, позволяем им бегать по улицам трусцой? Вот и готовый повод для  Международного валютного фонда в очередной раз отказать нашей стране в предоставлении кредитов. Мало нам всяких  скандалов и обвинений в пособничестве иностранным диктаторам, так теперь еще маньяки на голову свалились!

Между тем, маньяки вели себя абсолютно мирно, не пытались никого захватить или применить другие  методы насилия к  перепуганному населению промышленного центра. Рассевшись на брусчатой мостовой кружком, они завели какую-то унылую песню, нечто среднее между кришнаитскими мантрами и сугубо славянской «Дубинушкой»:

- Эх, ухнем, еще раз, еще раз… - мечтательно выводили маньяки.
Иностранные дипломаты и сопровождающие делегацию журналисты многозначительно переглянулись, услышав дословный перевод песни на понятные им языки.
Ближе к полудню, наконец, приехал Василий Васильевич Васильев, как удалось разузнать журналистам, руководитель спецпроекта, глубоко засекреченный куратор неформальной группы. Скромный  «Жигуль», привезший его, скрипнув тормозами, остановился на площади, прямо перед скучающими маньяками.

Глаза всех свидетелей событий прикипели к фигуре куратора. Все понимали – в руках этого человека сейчас, не только обещанные кредиты Международного валютного фонда, но вообще, по большому счету, будущее всей  страны. От того, как он распорядится, имеющимися в наличии маньяками, зависит слишком многое. Блики фотовспышек осветили  мужественное усталое лицо. Произнесенная им фраза,  в течении нескольких месяцев после события, крутилась по всем каналам радио  и телевидения, кочуя из одной газеты в другую:

-Ну, что, господа комедианты, будем заканчивать? – сказал он, и добавил еще пару фраз, переводя которые девушка-переводчица залилась краской стыда. Дотошный дипломат из Австралии, похожий на национальный символ своего континента, такой же сумчатый и такой же прыгучий очень долго пытался сразу же внести новое знание в свой словарный запас, склоняя фразу по лицам и падежам:

-Мою мать, твою мать, вашу мать, их мать, всех мать…

Большую часть этой судьбоносной фразы, редакторы телевизионных выпусков вынуждены были заменить многократным:  «Пип!»

 Продолжение: http://www.proza.ru/2012/06/21/546