Чужие зубы

               

                Конечно, герои были и будут  всегда. Они совершали и будут совершать подвиги во имя чего-либо или кого-либо. Но визит в зубную клинику к врачам в белоснежных халатах, забрызганных донорской кровью пациентов, это не каждому герою по силам. Бывало что самые мужественные из них пасовали перед звоном инструментов из нержавеющей стали в эмалированных посудинах.
                Михаил, хотя имел печальный и многолетний опыт общения с дантистами, держащими «экскаватор» в одной руке и зеркало в другой, все же явился в стоматологическую клинику районного масштаба из-за невозможности  наслаждаться едой.
                Здание клиники представляло собой двухэтажное сооружение постройки конца сороковых годов двадцатого столетия. Центральный вход украшали прямоугольные «картонные» колонны из древесно-стружечных плит, окрашенные в цвет заветренной колбасы. Серость здания, заботящегося о  физическом здоровье нации, скрашивало, стоящее рядом, великолепно отремонтированное здание бывшего кинотеатра «Пищевик», окупированное толи «пятидесятниками», толи «Свидетелями» чего-то призошедшего две тысячи лет тому назад. «Свидетели» приезжали на крутых «тачках», и долгими вечерами, иногда и днем, по-видимому, делились впечатлениями от когда-то увиденного.
                Михаил глубоко вздохнул  и, оторвав взгляд от красной металлочерепицы дома «свидетелей», вошел в здание с колоннами. Клиника встретила его теплой фармалиновой атмосферой и ароматом жженой кости.
                Сообщив в регистратуре пожилой приемщице страждущих о желании встретиться с хирургом, Михаил с оформленной карточкой и талончиком двинулся на второй этаж. На удивление, очереди почти не было. Вскоре он оказался лицом к лицу с хирургом с соответствующей фамилией — Купюров, о котором  регистраторша  на немой вопрос Михаила сообщила:
                - Деньги любит!
                Удивительно высокая и худая медсестра, ничего не спрашивая, написала на карточке, что Михаил обо всем предупрежден и ничем вроде СпиДа, гипатита и болезней от  удовольствия не страдал. Расписавшись, толком не поняв за что, Михаил был приглашен в кресло любителем ассигнаций и кредитных билетов.
                Хирург знал свое дело. Заглянув в рот, он, не долго думая, доломал клещами надломанный зуб под номером один, сообщив, что корень можно удалить с обезболивающим или без. Михаил намек легко понял, не впервой. Десна захрустела, протыкаемая иглой. Через несколько минут он почувствовал, что голова, онемев, увеличилась вдвое.
                Вдохновленный  хирург, надев на лицо маску, как будто он собирался грабить как минимум банк, попытался экскаватором поддеть остатки зуба, но увы. В ход пошли зловредные клещи, которые он буквально насадил на зуб, раздвинув истерзанную десну. Обиженный зуб не захотел покидать свое ложе в челюсти, слегка покрошившись. Пришедшая на помощь медсетра подала умельцу какой-то инструмент, по которому затем пару раз ударила стальным молоточком. Зуб жалобно застонал и вскоре два его корня раздельно оказались в пасти стального крокодила. Зуб, упав на бортик плевательницы, наверно, с грустью вспоминал прожитые во рту хозяина годы. Сколько было искусано хлебных корок, конфет, ложек, вилок, ниток и некоторых частей человеческих тел в порывах негодования и страсти. Что поделаешь: врачам чужих зубов не жалко.
                Михаил с полным ртом ватных тампонов в состоянии еще не прошедшего наркотического опьянения, пошатываясь двинулся к выходу из кабинета.
- С Вас пятьдесят, - бросил проходя мимо пациента к умывальнику, человек-купюра.
                Михаил механическим движением выхватил из нагрудного кармана рубашки вдвое сложенную бумажку и положил перед медсестрой. Уже, выходя в коридор, он краем глаза заметил как хирург неуловимым движением смахнул кредитку в боковой карман своего халата. Как они будут делить между собой деньги, уже не имело значения.
                Прошла неделя в полоскании соляным раствором ротовой полости или, как говорили пацаны в детстве, зубного ящика. Желая восстановить  первоначальный комплект зубов в указанной полости, Михаил вновь оказался перед дверью стоматологической клиники. По правде сказать, рядом с вырванным зубом не хватало еще нескольких, посему нужно было что-то делать.
                Образовавшийся проем при зевке мог  пропустить в организм Михаила не только черта, как говорила бабушка, а и какую-нибудь молодую Бабу-Ягу с ребенком, а это в планы Михаила не входило.
                Девушка в отдельном  ргистрационном окошке направила Михиала в кассу оплатить  за косультацию врача протезиста, после чего уже с другой карточкой учета его зубов Михаил отправился в кабинет номер двадцать девять. Здесь его, улыбаясь, встретила случайно вышедшая врач-протезист, и пригласила занять, опять повезло, свободное кресло.
                Ловкие манипуляции инструментами в широко открытом рту Михаила привели врача к выводу, что нужно что-то делать. С чем Михаил был тоже согласен, но не мог ничего сказать, так как рот был заполнен руками специалиста.
                У  стоматологов, как и у большинства начальства, есть особенность задавать  тебе вопросы, на которые ты  в данный момент физически ответить не в состоянии.
                В связи с большим оголением фронта верхней челюсти от зубов, возникла необходимость ставить  снимающийся протез. Но перед началом создания голивудской улыбки нужно было вернуться к хирургу и произвести какую-то «липоксакцию».
                Встревоженный Михаил, вновь записавшись на прием к Купюрову, уже попал в приличную очередь. Дождавшись своего часа, Михаил протиснулся между жаждущими изуродовать свои «зубные ящики» и предстал перед любителем красивых бумажек.
- Что удалять?, - спросила хирурга, так и не располневшая за неделю, медсестра.
- Нет, липоксакция, - весело, опять натягивая маску, ответил Купюров.
                Михаил ожидал тонкой ювелирной операции по косметическому выравниванию десны или неба, которое к неудовольствию протезиста, оказалось высоким. Но все было до ужаса простым.
                Медсестра опять подала какую-то железку хирургу, а тот, примостив ее где-то в многострадальной полости, приказал медсестре,
- Давай потихоньку.
                Михаил к своему удивлению и ужасу из-под полуприкрытых век увидел в руках у стройной, как кипарис, блондинки огромную молоток-киянку для выравнивания мятых кузовов автомобилей.
                Не смотря на предварительно сделанный обезболивающий укол, Михаил ощутил, что его очень сильно бьют по голове изнутри.
                Вскоре его, даже не всунув в рот тампоны, отпустили на волю, даже не предложив расстаться с какой-либо суммой денег.
                Опять  прошла неделя и Михаил у дверей уже почти родного дома, где так заботятся о зубах ближних.
                Врач-протезист, осмотрев холмы и овраги на деснах Михаила, удовлетворенно и весело начала искать  толи ложку, толи совок, чтобы сделать слепок с травмированной челюсти. Ей это удалось и опять рот Михаила был заполнен, но на этот  раз гипсом и каким-то пластилином.
                Прошла еще неделя. Недостающая часть челюсти была готова, впереди примерки и подгонки.
                Надо отметить, что за все время мытарств с зубами, Михаил не мог выпить и грамма спиртного. То нужно идти к врачу, то нельзя есть, то есть закусывать, то работа мешала отдыху. Так шли дни. Измученный соляными ванночками, Михаил затосковал.
                После очередной примерки он с куском розовой челюсти во рту, оставленной ему для привыкания, явился к себе домой в квартиру на седьмом этаже. Здесь, попив чаю с размоченной булкой, он извлек из кармана выданную врачем-протезистом инструкцию  по эксплуатации чужих зубов, то есть протезов и стал ее изучать.
                Инструкция обрадовала Михаила тем, что сообщила, что в первые дни пользования будет нарушена речь. Кроме речи будет нарушен прием пищи, возможно прикусывание губ, щек и языка. На ночь протез необходимо было класть в   раствор пищевой соды.
                Телефонный звонок прервал чтение и Михаил поспешил к аппарату.
- Привет, племянник! Это дед Николай. Я тут  у вас  в городе по делам, так что жди к ужину. Буду ночевать. Пока! -  телефон отключился и Михаил не успел даже что-то выразить своей нарушенной речью.
                Осознав случившееся, Михаил кинулся чистить картошку. До ужина оставалось не так уж и много, небо за окном серело. Кот Мурзик, услышав возню на кухне, стал орать, требуя впустить его в дом с балкона, где он изучал теорию полета недоступных ему голубей.
                Поставив вариться  картофель, Михаил достал из холодильника бутылек малосольных помидор, котлеты. Не успел он все это живописно расставить на столе в кухне, как в дверь зазвонили и закричал кто-то дядькиным голосом:
- Мишка, открывай!
                Едва замок щелкнул, в прихожую ввалился дядя Коля с авоськами в руках и папкой под мышкой.
                Из одной сумки выглядывала голова общипанной и умершей не своей смертью курицы. В другой, брошенной на пол, перекатывались, а затем и выкатились арбуз с дыней. Дядька своим телом, голосом и движениями заполнил всю квартиру. Не прошло и двадцати минут, как он уже принявший душ с полотенцем на шее заталкивал нафаршированную овощами курицу в духовку газовой плиты.
                При этом он уже выяснил, что моя жена поехала к своим родителям в деревню проведать сына, что я вставил себе в рот протез, что трубы  в ванной у нас не правильно присоединены к стояку, что соседка родила семимесячного ребенка и сколько Михаил получает зарплаты за год в своей «фирме».
                Род деятельности дяди Коли был связан со снабжением и эту работу он делал с любовью, преград для него не существовало. В советские времена он свободно проходил в кабинеты первых руководителей города или области, решительно входя с неизвестным удостоверением в руке, мелькнувшим перед ошеломленным взором секретаря или охранника.
                Он и сейчас в эпоху недоразвитого капитализма исполнял теже функции, но только под другим названием, не смотря на свой возраст. Ничего не поделаешь, опыт его не купишь.
                В  результате бурной хозяйственной деятельности дяди Коли, стол пришлось накрывать в большой комнате перед телевизором. Михаил достал слегка начатую бутылку водки, а дядя присовокупил к ней бутылку с домашним коньяком, прихваченным им из благодарных рук где-то на кавказском побережьи Черного моря.
                Естественно, вечер прошел в теплой родственной обстановке. Дядя пил сдержанно, учитывая свой возраст, а Михаил,  сорвавшись после долгого воздержания,  хорошо приложился как к  «коньяку», так и к водке.
                Перед сном они все-таки убрали со стола и, пожелав друг-другу спокойной ночи, погрузились в пух подушек.
                Миша утром, выходя из туалета, услышал на кухне бормотание. Там застал дядю шарящего среди костей съеденной курицы в поисках чего такого и, наверно, не мяса.
- Да, черт с ней, - скидывая мусор назад в ведро, проговорил дядя Коля и засобирался к своему поезду.
- А что ты искал, - спросил смущенно Миша.
- Да свою челюсть. Видно смахнул ее в мусор, когда вчера убирали со стола. Бог с ней. За три дня мне сварганят у нас в клинике.
                Миша спохватился, вспомнив о своем протезе. Покрутил языком во рту и сразу понял, что он тут, но как-то уж больно много места занимал  над распухшим  языком.
- Ладно. Передавай привет супруге. Не провожай, - дядя Коля подхватил папку, сумку и исчез за дверью на просторах нашей родины.
                Михаил вернулся в ванную комнату и занялся туалетом. Глянув при бритье в зеркало, он себе не понравился: лицо перекошено, щека странно выпирала. Он попытался снять протез, но не тут-то было. Он растопырился между здоровыми зубами и не хотел выходить. Тут-то Михаил все и вспомнил.
                Вечером, хвастаясь своим протезом, Михаил положил его на край стола, а затем, смахнув его нечаянно на пол, ну а дядя Коля наступил на него своим «сорок шестым». Дальнейшее использование вещи, естественно, оказалось не возможным и дядя Коля в порыве пьяного благородства предложил свой, который на удивление, с трудом, но встал на место в Мишиной ротовой полости.
                Чтож  опять  «родной дом» ждет  Михаила на зубоврачебном кресле, но на этот  раз  уже  точно с чужими зубами.