Фломастеры, коровьи лепешки и дети

Откуда в современном обществе появилась такая меркантильность чувств? Откуда она пришла? Почему мы стали скупиться на хорошие слова и пожелания, в буквальном смысле от всей души? Да, я выросла в СССР у меня социалистическое прошлое, но у меня было детство… Пусть не всегда радостное из-за насмешек надо мной в школе, что я из многодетной семьи, что я не могу вместе с классом пойти в поход, потому, что маме нужно помочь. Потому, что у меня есть еще сестренки, а родители работают в две смены, чтобы нас прокормить, обуть и одеть. Но благодаря своей многодетной семье я выросла с пониманием к другим – я не одна, нас много. Я научилась делиться всем, что у меня есть. Потому, что совесть не позволяет прятаться под подушкой и уплетать конфету, когда рядом малыш. Я никогда не понимала жадин в нашем классе, которые приносили с собой что-то и напоказ для зависти другим разворачивали и хвастались, потому, что я видела других детей, у которых этого не было, их глаза…
Я хорошо помню, когда однажды меня поймали на воровстве. Моя одноклассница принесла в класс, вы будете смеяться, но тогда это было шоком для меня – чешские фломастеры!!! Я рисую с детства и любые предметы связанные с рисованием вызывали у меня восторг. Именно такой восторг я испытала увидев эти фломастеры в прозрачной пластиковой упаковке, пахнущие непонятно и рисовавшие ярко. Таких цветов я не могла добиться карандашами и акварельными красками. Весь урок я наблюдала за тем, как Алена аккуратно обводила надпись на тетрадках. Прозвенел звонок. Все побежали на перемену в столовую, кроме меня. Я вышла позже всех. После звонка, я также позже всех вошла в класс. Алена копошилась в сумке, заглядывала под парту, она искала их!
Зашла Зинаида Егоровна, наш классный руководитель и все сели. Тут Алена подняла руку. Зинаида Егоровна вопросительно посмотрела на неё:
- Ты что-то хотела?
- У меня фломастеры пропали!
- А что это такое фломастеры? – Зинаида Егоровна поправила очки.
Алена объяснила. Тогда Зинаида Егоровна обвела весь класс взглядом и сказала, что урок не начнется, пока не найдутся фломастеры, а если надо будет все останутся после уроков. Все начали оправдываться и говорить, что никто не брал. Я молчала. А фломастеры прилипли к моему телу, потому, что я засунула их плотно к резинке моей школьной юбки. У меня тряслись поджилки, и сердце готово было выпрыгнуть из груди в любой момент. Тут началось невообразимое. Алена стала подходить к каждому и проверять портфель. Дошла очередь до меня. Я открыла портфель. Там были лишь школьные принадлежности. Алена заглянула под парту, в столешнице лежала книга, которую я носила с собой в школу, чтобы почитать на перемене. Это были «Приключения Незнайки на луне» Носова.
Фломастеры исчезли. Никто ничего не понимал… кроме меня. Тогда придумали новую экзекуцию. Алена стала выводить всех девочек в коридор и там обыскивать. Я затрепетала, потому, что от волнения фломастеры просто впились в мой живот и пластик больно впивался от каждого движения. Я села близко к парте и стала по-тихоньку вытаскивать их, но они не шли… наконец мне это удалось, да и очередь моего обыска подошла. Мы вышли с Аленой в коридор, она осмотрела меня и ничего не найдя мы снова вернулись. Но… я совершила ошибку. Мне некуда было прятать эти злополучные фломастеры, кроме как в книгу лежавшую в парте. Наверное мало, кто помнит, но тогда в школах крышки парт поднимались. Так вот, когда я садилась я подняла крышку своей парты, а Андрей Кобзарь (мальчик в которого я была тайно влюблена) истошно закричал:
- Вот они фломастеры!!! Это она украла!!! Воровка!!!
Весь класс всполошился и стал собираться у нашей парты. Подошла Зинаида Егоровна. Я была уличена и уничтожена. Со всех сторон я слышала презрительное цоканье и оханье. Зинаида Ивановна снова поправив очки посмотрела на меня сверху вниз и строго спросила:
- Это ты украла?
- Я не воровала, я не воровка, - мне было ужасно стыдно, обидно и иии… и я заплакала.
Алена победоносно взяла свой фломастеры и с ехидством произнесла:
- Ты воровка! И все это знают! Потому, что у вас семья бедная! Нарожали вас кучу и ничего вам не хватает! У вас вся семья такая!
- Я не воровка! Не воровка!!! - Сквозь слезы, собирая портфель и не слушая, что говорят я выбежала из класса. Я даже не помню, как долетела домой. По дороге помню лишь обжигающее и хлесткое эхом, доносившееся «Воровка- воровка-воровка…»
Мама изумленно посмотрела на меня и спросила, что случилось. Я в слезах захлебываясь рассказала, что мне лишь надо было дорисовать один рисунок и, что я потом обязательно вернула бы их на место. Но мама ничего не поняла из того, что я ей сказала. Да и как можно было разобрать из «А я ей сказал, а он мне нравился, а потом они все начали …иии». Мама немного подумав, сказала, что вечером после того, как придет папа надо будет все рассказать, только успокоится. Для себя я в тот момент решила, что больше никогда не пойду в школу и, пусть они подавятся своими фломастерами!
Вечером мне пришлось выдержать разговор с отцом. На мой решительный отказ пойти в школу, он ответил категорично «нет».
Утром, я ждала, что он уйдет на работу и я останусь дома, но папа никуда не собирался уходить. Он ждал меня. Я поняла, что мне не избежать еще одного разговора с ним.
- В нашей семье было тринадцать детей. Я хорошо помню, как после войны добирался в школу в восьми километрах от нас. У меня из обуви была одна калоша, а в ноябре уже холодно. Чтобы успеть к школе я вставал рано утром и перебежками от одной коровьей лепешки к другой…
- Как? - Удивилась я, - Коровьи лепешки вонючие..
- Зато теплые. Вот добегу до одной и ногу, которая без обуви грею, а потом бегу до другой лепешки. Только надо было успеть, пока пастух со стадом не ушел, а то и эти лепешки замерзали. Вечером также, за стадом возвращался. А ты? У тебя есть и одежда и обувь, только одного нет- совести!
Пока папа мне все это рассказал, мы подошли к школе. Я снова заплакала. Мне было стыдно, но отец взял меня за руку и чуть ли ни силком потащил в здание. Возле класса мы остановились.
- Имела храбрость брать чужие вещи без спроса, умей пройти через позор. – он легонько подтолкнул меня к двери.
Я робко вошла в класс и зажмурила глаза, но ничего не произошло. Класс молчал. Зинаида Егоровна внимательно посмотрела на меня, она увидела стоящего за моей спиной отца и встала.
- Дети тихо! Ваше задание на доске. Я сейчас! – она вышла и закрыла за собой дверь. В классе переглядываясь зашушукались, но никто не смотрел в мою сторону, словно меня нет.
 Я не знаю всей сути разговора Зинаиды Егоровны с моим отцом. Но еще целый месяц мой класс бойкотировал меня. Мне было тогда восемь лет и я училась во втором классе.
Для меня это было большим уроком, который я не смогла бы получить родись я в другой семье. Сейчас у меня у самой четверо детей, но я никогда не задумывалась о количестве детей, которых я смогу или не смогу прокормить. Суть то самой жизни заключается не в материальных благах, которыми мы хотим обеспечить наших чад, а тех духовных ценностях, которые мы них закладываем. Мне не понятна позиция людей осуждающих многодетные семьи. Ведь не один на один мы становимся людьми. Осуждать и попрекать может каждый, но не каждый сможет не просто обеспечить безбедное существование своего ребенка, но и вырастить из него настоящего ЧЕЛОВЕКА.
 И сейчас, когда пытаются все отношения материализовать, меня охватывает тревога за будущее: Человечество под угрозой исчезновения, не физического, а антропологического. Если все будет также сводится к просчетам и выгодам мы получим общество биороботов, или того хуже эготрансформеров с искривленным восприятием своего природного назначения. Жизнь перестанет быть цикличной – она станет перманентной и серой.
Я хочу, чтобы мой дом был полон детского смеха, я хочу иметь кучу внуков и переживать вместе со своими детьми их успехи и провалы, их тревоги и радости… Иначе зачем быть просто успешной, красивой, богатой и …. одинокой?