Курортный этюд

           Что может быть лучше жизни в курортном городе? А быть любимым племянником у владелицы базы отдыха? Без ложной скромности скажу, что познал сполна радость каждого из этих обстоятельств. Взрастая на берегу моря, всегда чувствовал себя баловнем судьбы, потому что жизнь мне давала, именно то, что мне было нужно. Какая разница какой вокруг пейзаж, кто тебя окружает и с чем тебе приходится мириться, если все море со своим рыбами и глубинами твои. Плевать кто владеет землей вокруг, если морем владеешь ты. Так я рос. Таков я и сейчас.
           Тятя Галя пригласила к себе на выходные, потому что отдыхающие задерживаются на несколько дней и мой любимый домик у самой воды свободен и ждет. Этого было достаточно, чтобы планы ближайшого уикэнда «сами собой» разрушились. На море долгих сборов не бывает, ведь главное, что там может понадобиться, всегда лежит в багажнике. Плавки, подстилка, ласты, плюс забранные дома бритвенные принадлежности и сменные футболки «на разные случаи жизни».
           Немного о домике. Этот «сараюшка» обладал только оним достоинством — географическим. Тот, кому доводилось жить на песке, на пляже знает, что упругость кровати и отделка стен не имеют никакого значения, если волна шумит прямо в подушку если после прилива на полу остаются ракушки, а лунная дорожка пробирается непосредственно к твоему изголовью. Убаюкивает тебя заботливая волна, а утром будет крик чаек. С питанием у тети Гали был облом, была плита, холодильник, посуда, но совсем не хотелось напрягаться.
           Когда я приехал в домике хозяйничал брат, а во дворе две неизвестные мне «барышни» уговаривающие поесть ребенка, который не то, чтобы капризничал, скорее просто любил уговор и женское внимание, кормили из ложки парня, которому давно было пора уже уметь есть самому. Женскому вниманию симпатизировал и я. Конечно эти две особы не могли затметить море, но они старались, во всяком случае именно так мне казалось. Признаюсь: если в компании были девушки и меня никто не сопровождал, я не сомневался, что обстоятельства сложатся так, что одна из них, а если им будет везти, то не одна, обязательно будут очарованы, влюбятся и решатся на все тяжкие.
            Тетя Галя представила меня «мамашам», пообещала, что привезет завтра мои любимые пирожки, забрала одну из девиц и исчезла, оставив меня на брата, маленького капризулю и ту, кому суждено было сегодня узнать, что я вкладываю в значение пуститься во все тяжкие.
             Расположение духа было прекрасным. Ласковая морская волна волновала, будила фантазии и провоцировала смелые мечты. Очередной раз искупнувшись я задремал. Сквозь сон я слышал, чем живет соседняя подстилка, какой-то парень поймал краба и уговаривал маму сделать из него чучело, торговка с пивом встретила подругу торгующую варенной кукурузой, они поделились новостями и угостили друг друга, пляжный фотограф разносил вчерашние фотоэтюды и сквозь все это оачрование, пробился голос брата: «Укройся, а то обгоришь.» Мне было приятна эта забота, но я отмахнулся и побежал в море. Больше всего я любил заплыть поглубже, растянуться там в позе морской звезды, смотреть на солнечные зайчики, которые фокусировались из-за собирающихся на ресницах каплей. Я представлял что я на одиноком острове, сейчас переведу дух и отмахаю еще милю, потом обесиленный повалюсь на песок и со словами: «Я обплыл его весь, на нем кроме нас никого нет» обниму прекрасную спутницу, для который в этот миг я буду всем на свете, ком гордости и ответственности подкатит к горлу, я немного взгрустну и с удовольствием приму заслуженные восхищения.
            Мне тридцать семь лет, но вся эта ерунда как и раньше живет в моей голове, я улыбаюсь своим мыслям, набираю побольше воздуха в легкие и проваливаюсь на глубину где вода холоднее и чище. Сегодня замечательный день. Еще бы пожрать.
На предложение поесть брат откликнулся с энтузиазмом, малыша с мамой пришлось традиционно уговаривать, до кормления с ложки дело не дошло, но какого-то труда это стоило. В курортном поселке с разносолами не очень, приходится довольствоваться тем что есть и мы довольствовались. Столик с видом «на море», мангал, коньяк, овощи, мороженое — благодушное настроение накатывало с каждым тостом. Наша единственная спутница достойно принимала ухаживания обоих братьев, не отдавая предпочтения, какому-то определенному, пила коньяк с нами на равне, была интересной рассказчицей. Подробно с описанием охарактеризовала наших соседей на базе, вскользь пробежалась по дискотекам с их особенностями, живописала свои утренние пробежки и встречи с дельфинами, носящимися в теплой мелкой воде в поисках пищи. Было интересно ее слушать и с каждой выпитой рюмкой на нее смотреть. Поужинав мы сговорились все вместе пойти на дискотеку, на которую сегодня обещали привезти одесского стриптиза.
             Мы с братом быстро привели себя в порядок, выбрались во двор и решили по одной пивка, пока «мамаша» освободится. Время шло бутылки с пивом подходили к концу, а из соседней двери так никто и не вышел. Пойду позову решил я и бесшумно проник сквозь задернутую от комаров сетку. В комнате было темно, в темноте угадывались две кровати, надеясь, что глаза быстро освоятся во мраке я чтобы не споткнуться и не наделать шуму выкинул вперед руки и стал медленно продвигаться вперед. Вскоре я услышал ворчание малыша и поймал поднятую в предостережении руку, по руке я со свойственной всем слепым подробностью изучил пальцы, кисть, запястье, локоть, предплечье и столкнулся с немного виноватым взглядом, типа: «Что я могу сделать сам все видишь».
              Малыш проревел: «Мама кто здесь?» мне необходимо было махнуть вниз, чтобы не привлекать его внимания. Рука матери осталась в моей и поманила меня к себе. Это не было жестом кокетства или соблазнения, скорее гостеприимство или забота. Гость в доме и должен прохлождаться на полу, не по-людски как-то. Когда я лег сзади, она повернулась ко мне и горячим коньячным дыханием прошептала в самое ухо: «Скоро он уснет и пойдем». «Хорошо, я буду на улице» вернул ей горячее теплое дыхание коньяка размешанного с пивом. «Да лежи, ты уже». Темнота, лицом к лицу два немного выпивших человека, лежат на кровати в такой близости их носы косаются, а губам нужно только вытянуться чтобы соприкоснуться. Я отпустил ее руку, чтобы освободить свою «для маневров». Я как бы случайно уронил руку на верхнюю часть ее правой груди, лифчика не было и это прикосновения взволновало не только меня. Она не отстранилась, не толкнула, а даже немного подалась вперед, чтобы мне было удобнее и получилась не только ласка, но и поцелуй. Мы поцеловались, мои руки смело шарили под футболкой, она позволяла и отвечала на ласки. Сколько длился поцелуй тяжело сказать, это была бесконечная, нежная, с элементами транса страсть. У меня кружилась голова, когда ее рука погрузилась в мои джинсы, я ласкал ее грудь и готовился к оргазму, когда в комнату кто-то вошел. Первое что пришло мне в голову было «Брат не прощу», я приподнялся на локте и сделал жест, который означал только одно убирайся отсюда быстрее. Детальный осмотр тени подсказывал, что это не брат. Тень вышла, рука вспешке покинула «чужую» территорию. «Уходи быстрее, пожалуйста» Я не спеша, чтобы не разбудить уже уснувшего малыша поднялся и направился к выходу, во дворе никого не было, пива в холодильнике тоже. Я посидел немного во дворе, ни брата, ни «дамы сердца», ни тени, никого и я решил, что на дискотеке, кто нибудь да появится.
             Первая же дискотека, на которой я побывал, оказалась той самой, потому что сначала я наткнулся на стриптиз, а уж потом на брата. Здесь было шумно, многолюдно, неприятно, наверное потому, что публика была несортирована, в одной куче и мажоры, и сутенеры, и предприниматели из Приднестровья, и бомонд ближайших деревень. Мы с братом решили по текиле, но тошнить начало еще до того, как неумелый бармен, стукнув стаканами по стойке, виновато пообещал лайм завтра. Выходя на свежий воздух, столкнулись с танцующими в боевом танце мажорами и бомондом, их лица, позы, движения были угрожающе нелепы. «И подыгрывай такому придурку, драка не драка, базар не базар, не дай бог» - подумал я и отправился спать. Из соседней двери не доносилось не звука, либо танцуют где-то, либо уже второй раз «мирятся». Алкоголь, насыщенный день, усталость вырубили мгновенно. Моя любимая лунная дорожка замелькала в окне, комната наполнилась красивой музыкой, как вдруг громко, без «объявления войны» в сон ворвалось: «Кто из вас Сережа выходи?» и так несколько раз со все нарастающим звуком.
            От таких приглашений не отказываются, я понимал кто хочет общения, понимал зачем и также понимал что не выйти нельзя. За порогом меня ждал парень немного младше меня, покоренастей, поспортивнее, воинственно настроенный, в крайней степени возбуждения, потому как, прежде чем что-то сказать схватил меня за шею и попытался к себе притянуть. Даже со сна и в состоянии остаточного алкогольного опьянения я справился с рукой и отметил про себя неумелость всех его жестов. Было видно, что драки и подобного рода разборки ему не свойственны и ему надо будет подыгрывать, чтобы парень окончательно не соскочил с катушек. На мое: «Выпьешь» он с готовностью кинвнул мы пошли к моей машине взяли начатую бутылку коньяку и отправились в долгий ненужный разговор с вопросами: «Ты находишь это нормальным, я прихожу, а моя девушка лежит в постели с каким-то козлом?» «Я знаю ее несколько часов и наличие парня мы не обсуждали.» «Вот ты бы что на моем месте сделал?» «Эта сука меня предала?» «Я ей все, работаю по двадцать часов в сутки?» «Взял ее с этим малым? Малый у нее противный, что капец, все время к нам в постель лезит.»  На это мне было, что ответить. Пару раз выходила из комнаты она, он в это время вскакивал повышал на меня тон и требовал ответов на свои вопросы звонким, противным голосом, хватал меня за «грудки», тряс, потом смотрел в мои невозмутимые глаза и сбавлял обороты. Она будучи «умной девочкой» тоже нам подыгрывала, не досматривала демонстрацию мужественности до конца. С окончанием коньяка закончился и запал у собеседника, он в десятый, двадцатый сотый раз спрашивал, чтобы я сделал и как она могла, постепенно переходя на скулеж. В пять часов он сказал, что поедет в город, за ним приехал друг, которого он высвистал еще будучи трезвым, заглянув к «своим» нежно отметил, что они спят, пожал мою подлую руку и исчез.
            Та еще ночка получилась. Светало, я решил встречать рассвет, сна, все равно, не в одном глазу, сел на песок и только затрепетал от накатившей тишины, как услышал сзади быстрые шаги. Находчивый мозг предложил несколько смелых версий, о том как «обиженный» с товарищем несут каждый по тяжелому металическому предмету, чтобы справедливость все таки воссторжествовала, о том как «обиженный» добыв коньяку, решает довезти свой первый педагогический опыт до совершенства и другая подобная муть. Обернувшись я увидел ее и одеяло. Она заботливо укрыла меня, потом обошла меня спереди забралась ко мне под обеяло, немного подрожала, согрелась и смотрела на море своими умными глазами.
             «Вон смотри, вон они. Так близко, такие красивые. Я же говорила» - переведя взгляд с умного лица на море я увидел семью дельфинов плывущих прямо под берегом, вполне возможно это была не семья, а просто три товарища, но я в тот момент не сомневался, что мимо неспеша охотясь проплывают папа, мама и малыш, потому что так сказала девушка с умными глазами.