Забытая шляпка

               


 

          «Не пора ли выбросить накопившийся хлам? – Подумала Мария, заглядывая в шкафы и антресоли, – надо бы сделать генеральную уборку». Она обустроила свой быт удобно, с любовью. Тот, кто бывал у нее, с интересом рассматривал изысканный интерьер. В квартире все было очень красиво.
           В дальнем уголке шкафа, за множеством свертков, рука ее нащупала коробку, перевязанную алой лентой.
– А это еще что? – удивилась она и, не спеша развязав бант, извлекла на свет пожелтевшую от времени соломенную шляпку. Да так и замерла.
– Мам, ты чего? – спросил сын, взглянув на нее.
– Да так, ничего. Иди, дружок, на занятия, а то опоздаешь!
             Сережка ушел, захлопнув за собой дверь. Воцарилась звенящая тишина, а Мария вспомнила давний отпуск на турбазе. Места там живописнейшие! Хвойный лес вперемешку с лиственным, огромный водоем с прекрасным пляжем. Вековые сосны впиваются в синее небо, а на ветвях резвятся ручные белки. Отдыхающие с удовольствием  кормят их, принося из столовой еду. Проказницы, не боясь, берут из рук угощение, а то и сами воруют печенье или кусочек сахара! Воздух напоен хвойным ароматом, под ногами – мягкий игольчатый наст. Шагов не слышно! Когда пройдет дождик, можно и за грибами сходить. Здесь же, в лесу, рядами стоят ярко окрашенные домики, а в них живут приветливые люди. Чем не рай?  Просыпаешься на рассвете не от звона противного будильника, а от пения птиц. Выглянешь из оконца, а на необъятной водной глади на лодках сидят рыбаки. Тишина несказанная! После ночи прохладно. В утренней дымке из-за леса лениво встаёт солнце. Спешишь искупаться в нетронутой воде и – бегом в домик, согреться! Среди такой красоты и проводила время Мария с маленьким сыном.
          Чуть поодаль строились новые современные корпуса турбазы.
Стройплощадку хорошо было видно за широкими стволами деревьев. Там вовсю кипела работа. Загорелые парни ловко возводили стены, кровлю, настилали полы. Они тоже жили здесь и питались в общей столовой. А по вечерам из их домика доносились чарующие звуки гитары. Кто-то хорошо владел инструментом и задушевно пел.
          В то время Сережке было лет шесть. Ему очень хотелось пойти на стройку, туда, где стучат молотки и визжат пилы.  Да вот беда – мама не пускает! Но мысль эта не покидала сорванца ни на минуту.
Резвый чертенок все посматривал в запретную сторону! Вечно растрепанный, гибкий словно лиана, с огромными черными глазами, он снискал прозвище Маугли.
       Как-то после обеда, в самый солнцепек, Маша уложила  непоседливое чадо в постель и сама прилегла рядом. Но не тут то было! Хитрец совсем не собирался спать. Убедившись, что сон сморил мать, он незаметно выскользнул из домика и стремглав помчался к заветному объекту. Малыша приняли радушно. Разрешили забить несколько гвоздей, подержать в руках вожделенную электропилу и даже залезть на второй этаж! Словом, дали вкусить настоящей жизни. А потом бригадир отвел его к маме.       
          Марию разбудил незнакомый мужской голос:
– А ну, показывай, в каком домике живешь? В этом?
– Да, в 57-м… – Виновато ответил Сережка.
– Ну, тогда сюда и постучим.
          На пороге показалась заспанная Мария.
– Вот, гражданочка, сына вашего привел. Что ж это Вы спите средь бела дня, за ребенком не смотрите?! Так и потерять его можно!
                Смущенная женщина не знала, что и ответить:
– Сбежал все-таки! Простите, не уследила…
–  Не уследила! Эх, мамаша-мамаша! Ладно, на первый раз прощаю. А мальчонка у вас смышленый, хорошим работником будет!
         Прораб ушел, подмигнув на прощание новому знакомому, и подумал: «И чего это я накричал? Совсем перепугал бедную женщину. Здесь-то и потеряться негде!»
             С этого дня началась дружба. Андрей, так звали бригадира, занимал очередь в столовой, затем все вместе обедали за одним столиком и шли по своим делам – кто на стройку, а кто на пляж. Мужчина искренне привязался к Маугли, да и на хорошенькую Машу частенько стал заглядываться.
            Небо дышало зноем! Вода в реке разогрелась. Купались, сколько хочешь, не боясь простудиться. В серебристых волнах ярким поплавком мелькала Сережкина жокейка. Благодаря бесстрашному нраву, он в тот год и научился плавать! А Мария от палящего солнца спасала голову под соломенной шляпой. Да, под той самой, которую сейчас держала в руках.
         Незаметно пролетело время. Отпуск неумолимо приблизился к концу и в последний день Андрей пригласил Машу на шашлыки. Домик, где жили рабочие, был просторным, в нем размещалась вся бригада.  За ним стоял старый мангал. Он никогда не пустовал. Всегда находился повод разжечь угли и приготовить какую-нибудь вкуснятину. А сегодня и сам Бог повелел – прощальный вечер! Строители уезжали вместе с отдыхающими. Основной объем работ сделан, остальное планировалось уже на следующий год.
– А кто у вас так замечательно поет? – поинтересовалась Мария.
– Вот уж не знаю… Кто бы это мог быть?! – Лукаво улыбнулся Андрей и взял гитару. – Ну, что, хлопцы, вам «Цыганочку» как сыграть?  С выходом или без?
– Давай с выходом!!! – Засмеялись парни.
И бригадир «дал», да так, что никто не мог усидеть на месте!
– Где Вы так научились играть? – удивилась Маша.
– Отец научил. Он у меня был профессиональным музыкантом, не то, что я!
– Ничего себе! Да Вы виртуоз!
– Виртуоз, не виртуоз, но кое-что умею. Маша, а Вы замужем? – вдруг спросил Андрей, не отрываясь от гитары. Он давно хотел поговорить с ней, да все робел.
Мария поперхнулась и, не задумываясь, выпалила:
– Да! Замужем! Мы очень счастливы.
– Даже так?! – Бригадир недоверчиво взглянул ей в глаза. Он ведь знал, что с мужем она рассталась. Юный друг Маугли пролил свет. Поведал и о том, как папа разбитой чашкой поранил маме голову. Мужчина не стал больше заострять внимание. Спел на прощание несколько любимых Марииных песен и разошлись.
          Утром к турбазе были поданы «Икарусы». Народ с рюкзаками и саквояжами заполнял автобусы. Сережка пробрался первым и занял места для мамы и дяди Андрея. Когда все уселись и погрузили вещи, бригадир взял ребенка на руки. А ему только того и надо! Уж очень они понравились друг другу!               
      Покачиваясь на лесных колдобинах, автобус медленно покидал зону отдыха. За окнами проплывали знакомые места. Вот, наконец, скрылись и яркие домики с резными окошками… «Икарус» вырулил на шоссе и набрал скорость. Ехали молча. Андрей все не мог понять, почему же Мария ему соврала? Обида закралась в сердце. Но все объяснялось просто – разведенную женщину, брошенную, как любят говорить, принято считать вторым сортом… Так, ночку провести для собственной услады – это можно, да и то, чтоб жена не узнала! Серьезных же отношений заводить никто не собирается. Вот и срабатывает самозащита! 
           Прораб овдовел пять лет назад. Но о новой подруге как-то не помышлял, привык отдаваться работе и коротать холостяцкие дни в одиночестве. А когда совсем было невмоготу, изливал душу гитаре. И за все это время ни одна женщина не смутила его покой. Но встреча с Машей встряхнула, заставила радоваться жизни. «Только, видимо, я ей не нравлюсь, если она не сказала правду. Что поделаешь? Насильно мил не будешь», – такой неутешительный вывод сделал он для себя.
       Между тем, «Икарус» приближался к городу. Потянуло родным дымком, замаячили заводские трубы. Окончились светлые деньки!  Ждала работа и прежняя мирская суета. Пришло время расставаться.
– Все. При-е-ха-ли! Выгружаемся! – сообщил водитель, притормозив на перекрестке, откуда было удобнее всего разъезжаться по домам.
Толкаясь джинсовыми боками, пассажиры нехотя покидали автобус.  Попрощавшись со своим спутником, вышла и Маша. Из-за постоянного лепета сына, она на верхней полке забыла шляпу. И сейчас, стоя на остановке, об этом так и не вспомнила!
– Вся бригада в сборе? – Прораб окинул взглядом оставшихся в салоне, – трогай, Максимыч, вези в контору! 
           Водитель кивнул, и они поехали дальше.
Андрей долго смотрел в окно, не спуская глаз со стройной фигурки. Там, рядом с ней, остался и его покой. Подошел троллейбус. Маша с сыном вошли – и он увез их в неизвестном направлении. Вот и все. На душе стало тягостно и пусто. Так пусто, что и сказать нельзя!
           Мария, стоя на задней площадке, тоже глядела вслед  уходящему автобусу и думала: «Какая же я дура! И зачем было врать?! Наконец-то встретился нормальный человек и того потеряла!» Горечь  разрывала сердце. Дома, обнаружив пропажу, решила, что невелика потеря. Бывает и хуже… Бог с ней, со шляпой!
          Вскоре «Икарус» остановился у завода. Бригада поспешила к проходной. Максимыч деловито прошелся по пустому салону. Увидев на полке чью-то шляпу, крикнул:
– Эй, мужики! Шляпу забыли! И выбросил ее наружу.
  Андрей на лету поймал бесценную вещь и прижал к лицу. Шляпка пахла знакомыми духами… «Ну, вот. Хоть что-то осталось на память», – грустно вздохнул он. Но, придя домой, подумал:
–  А ведь все не так уж и плохо! Живем в одном городе. Можно найти ее и отдать шляпу. Тем более, повод есть! Значит, судьба дарит еще один шанс! Он разделся и лег на диван, вспомнив однако, что совсем ничего не знает о ней – ни фамилии, ни адреса, ни места работы! «Ладно, утро вечера мудреней. Что-нибудь придумаю», – решил он и, укрывшись с головой, уснул.
         Шло время, но поиски так и не увенчались успехом. Он искал Марию всюду, заглядывал женщинам в лица, толкался в людных местах... «Вот тебе и живем в одном городе!» – Досадовал он. А пока вечерами, не теряя времени даром, мастерил для шляпы коробку. Она получилась на диво аккуратненькой – ни дать, ни взять – магазинная! Купил широкую алую ленту, перевязал ее и, как заправский продавец, украсил бантом. Глаз не оторвать!
Мечтал, как однажды придет на свидание, протянет ее Марии и скажет: «Родная, в ней лежит мое сердце!» И она полюбит его, обязательно полюбит! Потому что не может быть иначе! Потом крепко обнимет, потом…  Вдруг ему  пришла умная мысль - сведения можно узнать на турбазе! Он ведь знает, что они жили в домике № 57! А в учетной книге все фамилии записаны.
    Но туда он попал только ранней весной. Бригаду снова откомандировали заканчивать строительство. А до этого ехать  бессмысленно – все опечатано и занесено снегом. И кроме сторожа да двух свирепых волкодавов нет никого! 
      С надеждой в сердце, по шатким ступеням, Андрей вошел к директору в домик.
– О! Мастеровой прибыл! Рад тебя видеть, – приветствовал Иван Иванович, бессменный начальник этих мест, и  сразу же заговорил о деле. –  Ящики с инструментом…
Но бригадир прервал его.
– Слушай, Иван, на этот раз дело у меня к тебе. И дело серьезное.
– Ну, давай, выкладывай, что тебе надо?
– Дай взглянуть в журнал регистрации отдыхающих за прошлый год. Адресок один нужен.
– Еще чего! – Возразил директор. – Я не имею права разглашать такие сведения. Может, ты маньяк какой!
         Андрей горько рассмеялся:
–  Маньяк? Ты сам-то хоть соображаешь, что говоришь? Ты меня столько лет знаешь, столько я здесь всего понастроил, весь на виду, а ты...  Друг называется! Не можешь уважить по такому пустяку!
– Да говорю же – права не имею!
– И что ты заладил! Права, права… Правильный какой!
– В общем, закрыли тему! – Злился начальник, – не позволю я тебе лазить в документах и все тут!
          Не обращая на него внимания, Андрей спокойно выставил  литр пшеничной водки, выложил копченое сало, консервы, буханку свежего хлеба, хрустящие соленые огурчики...
У Ивана потекли слюнки. Но, не подавая вида, он сказал:
– Подкупить хочешь? Не пройдет у тебя этот номер, не пройдет! Все равно не поможет!
– А вдруг, да и поможет? Как знать? –  настаивал гость.
            Журнал ему достался, когда в бутылке ничего не осталось, а падкий на спиртное Иван Иванович мирно посапывал в своем углу.
– Ура, нашел! – Радостно воскликнул Андрей. – Вот он, домик № 57! Значит, здесь проживала Никитина Мария Александровна с сыном Сережей? Все сходится. Прекрасно. И даже номер телефона есть!
           Счастливый прораб ушел от несговорчивого друга, укрыв его на прощание меховым кожухом, чтобы не замерз до утра.
               После окончания вахты строители вернулись в город.
Как ждал Андрей этого момента! Как отчаянно считал дни! И вот он уже набирает заветный номер, пошли телефонные гудки…
– Алло, – послышался любимый голос, – слушаю Вас.
– Здравствуй, это Андрей…
Марию пронзила тревожная мысль: «Как он меня нашел?»  Она покосилась в зал, где развалившись в кресле, муж смотрел телевизор. Он уже давно вернулся. Ползал на коленях, каялся, умолял простить в последний раз… Сердце ее дрогнуло. Подумала: а вдруг и правда будут жить по-человечески? Все-таки, родной отец ребенку! Она не хотела, чтоб он слышал этот разговор, дабы не спровоцировать скандал, но трубку не положила. Ведь человек мог позвонить снова. Помолчав немного, она повторила:
– Слушаю Вас…
– Машенька! Я сейчас около твоего подъезда. Мне надо тебе кое-что передать. Выйди, пожалуйста.
– Ну, хорошо… Минут через десять…
Увидев, как Мария надевает плащ, муж удивленно поднял брови:
– Куда это ты, на ночь глядя? Дождь идет!
– Сейчас вернусь. Там мне что-то принесли… Правда, я и сама не знаю что!
    У подъезда, в тени густой ивы, ждал Андрей. Серебристые капельки сбегали с волос. Казалось, таким счастливым он еще не был! Глаза сияли, улыбка растянулась до самых ушей.
– Здравствуй, хорошая моя, долгожданная…
Он крепко обнял ее, прильнув губами к горячей щеке:
– Вот возьми…  Я принес тебе…
В руках Маши оказались заветная коробка, нет, не с соломенной шляпкой, а с сердцем Андрея! И алый букет благоухающих роз. Она стояла, будто громом сраженная, не сводя с него обреченных глаз. Как же они могли разминуться в мире? Какая злая превратность судьбы!
– Что же ты молчишь, милая моя? Скажи хоть что-нибудь…
Преодолевая в горле ком, Маша тихо произнесла:
– Прости меня, Андрей, но теперь я действительно замужем.
– Ты опять смеешься надо мной?
 Кровь ударила в виски. Он выкрикнул:
–  Я не верю! Не может быть!
– Рада бы шутить, но это правда.
В ветвях шелестел горемыка дождь...
–  Неужели опоздал? – Мужчина прислонился к плакучей иве.
Земля ушла из-под ног. Глядя вдаль потухшим взором, он грустно добавил:
– За что такая боль?! Все надежды – к черту! Для меня ведь это крах! Я тяжело схожусь с людьми. Снова в жизни моей все станет серым и мрачным. Сколько можно одиноко скитаться по белому свету, как бездомному псу?!
Он будто окаменел. А потом растерянно сказал:
 – Ну, что ж, прощай, мой светлый мираж! Я желаю тебе счастья.
       И, как-то по-стариковски сутулясь, исчез в сумерках.
         Дождинки струились по лицу Марии, смешиваясь с горючими слезами, не видно было, что она плачет. Немного успокоившись, вернулась домой.
– О! Какие шикарные розы! – зло отметил супруг, встретив ее у порога, – надо бы и себе выйти к подъезду, может, чего подарят…
       В тот день Маше досталось и за ленточку, и за коробочку. Маугли спрятался за шкаф и с ужасом наблюдал, как отец хлестал мать букетом по лицу, а затем, войдя в раж и забыв обо всех своих обещаниях, стал жестоко избивать кулаками: «Запомни, тварь, – с расстановкой грозил он, – пока я жив, жизни тебе не дам. Не шути со мной. Всех перестреляю и уничтожу! Крепко запомни!»
         Пережив эту страшную ночь, она забрала перепуганного Сережку и уехала к матери. Теперь они жили в другой стране, и много воды утекло с тех пор…
         Сквозь окно пробивались лучи заходящего солнца. Игривые блики плясали на стенах, на пожелтевшей соломенной шляпке, на алой ленте, свисавшей со стола. Озарили немолодое, но еще красивое лицо Марии и… угасли. Повертев реликвию в руках, она прерывисто вздохнула и бережно, как держат что-то очень дорогое, поставила коробку на прежнее место.