Особое правительственное задание

Ирина Кандаурова


                Особое «правительственное» задание

…Нищета бывает разная: одни не могут себе позволить купить новые башмаки, другие – вкусный кусок пирога, третьи – никогда не пользуются услугами маршрутки, ну а четвертые – экономят на парикмахерских услугах.
Но в нашей жизни оказывается есть и другая нищета, за пределами которой уже точно ничего нет, кроме пустоты и вакуума.
Вот о такой ужасающей нищете и о людях, которые достойны значительно лучшей жизни, и рассказывает эта реальная история…

…Большая светлая комната залита солнечными лучами раннего весеннего утра. И как никогда заметна обветшалая мебель, потертый диван, оголившаяся электропроводка на потолке и совсем-совсем линялые обои. На голом паркетном полу старательно копошатся двое: большой мужчина и миниатюрная женщина. На них одета полинявшая от долгой стирки когда-то модная одежда 80-х годов, а короткие стрижки «под горшок» поражают похожестью почерка одной руки неумелого мастера.
Вначале вошедший в эту комнату посторонний, невольно подумает, что попал в гости к хроническим алкоголикам, а то еще и хуже – к заключенным, которых только что вывели на уборку помещения от мусора, но… внимательно присмотревшись, он поймет, что допустил жуткую ошибку.
На полу, то тут, то там, разбросаны всевозможные старые газеты, журналы, да и просто оберточная бумага.
- Ну, сколько там сейчас? – нетерпеливо спрашивает мужчина, бросая небольшую брошюру в полиэтиленовый мешок, который женщина держит на вытянутой руке. Женщина подслеповато смотрит на подвешенный к мешку безмен, и через несколько секунд радостно сообщает:
- Ровно три килограмма. Все! Хватит! Давай теперь и этот как следует упаковывать.
- А ты точено дотащишь? – переспросил мужчина.
- Ч то нет, что ли? Здесь всего-то три килограмма, чепуха на постном масле, да и только.
- А вот сейчас выйдешь на улицу, протащишь через весь город эту «чепуху» на своем горбу, тогда тебе, Светуля, эти три килограмма тридцатью покажутся. Вот тогда и посмотрю, что ты скажешь. Учти, я помочь тебе ничего не смогу: у самого в каждой руке будет по 10 кг.
- Валерка! Да не волнуйся ты за меня: все нормально будет.
- Ну, тогда ничего лишнего с собой не бери: вечно таскаешь в сумке всякую ерунду, что аж не поднять ее. Сумки, авоськи, зонты – все оставляем дома. Берем только тюки и ключи от хаты. Понятно?
- Понятно, ну конечно понятно. Давай лучше, Валера, присядем на удачу.
- Нашла, где искать удачу. Ты, Светка, у меня все-таки удивительная женщина. Другая бы давно удавилась от такой жизни, а ты удачу ждешь от вторсырья и макулатуры.
- Валера! Сейчас же прекрати! Денег в доме вообще нет, да и хлеба тоже. Главное сейчас – ни о чем не думать, не ругать себя и не корить. Считай, что задание такое выполняешь, особой важности задание. Что не по собственной инициативе тащишь эти тюки, а что тебе работу такую ответственную поручили, которую не всем доверить можно, а только самым-самым лучшим.
- Кто же мне такое особое задание поручил, черт возьми, никак не соображу что-то.
- А ты подумай лучше!
- Уж. Не сам ли Президент?
- А поему бы и нет! Считай, что этот макулатурный поход не что иное, как особое правительственное задание.
- Светка! Ты в школьном театре или студенческом никогда не играла Зою Космодемьянскую, Жанну Д`Арк или жену декабриста? А?!! – не выдержал Валерий.
- Нет, а что?
- А то, что если тебя серьезно слушать, то уши – или завянут, или в трубочку скрутятся. Теперь понятно, почему тебя из театра шуранули.
- Во-первых, не шуранули, а просто мой детский театра закрыли.
- Не вижу особой разницы, - перебил жену Валерий, не дожидаясь, что она скажет во-вторых и в-третьих, и уверенно уточнил:
- Все равно тебя бы выгнали.
- Это почему же? – на этот раз уже не выдержала Светка.
- Да все потому, что ты во всех людях – героев видишь.
- Ну а ты, конечно нет?
- Конечно нет! Для тебя, что не человек, так прямо настоящий герой. А для меня – просто элементарный подлец. И мне, между прочим, в жизни уже одно особое правительственное задание поручили. Спасибо. Сыт по горло. Как говорится, «доволен до самой…жопы». Дальше некуда.
- Валерка! Ну хватит с утра выражаться. Ты мочалки что ли имеешь в виду? Так эти мочалки нас второй год кормят, между прочим. Конечно, на масло и колбасу не хватает, но каша в доме всегда есть.
- Ну а раз каша есть, что же ты за макулатуру схватилась?
- Ну, кто же ожидал, что твоя люфа в Узбекистане застрянет.
- Да вовсе он и не в Узбекистане застряла, а здесь, огромные тюк, который привез узбек, Санкт-петербургские таможенники прихватили. Везде им конопля мерещится. Совсем с мозгами плохо, если уж простую мочалку от конопли отличить не могут, специалисты хреновы. Вроде бы как на следующий недели обещали этот груз выпустить.
- Может быть, этому узбеку нужно было от таможенников откупиться? А?!!
- Да откуда я знаю, что ему нужно было бы. Это не мои проблемы, как говорится «не мой огород» и «не моя кухня». Лично я знаю только одно: из-за всех этих заморочек, мое мочалочное производство временно остановлено.
- Валер! Все хочу у тебя спросить, да как-то не решаюсь, не удобно, боюсь тебя обидеть.
- Давай, давай, спрашивай! Что там «не удобно». Не удобно только одно: штаны через голову одевать.
- ХА-ха-ха, - весело рассмеялась Светка и насмеявшись вдоволь, смело спросила:
- Валера! А почему тебе Николашка плати всего 1 рубль за одну пошитую мочалку. Ты, ведь у него второй год уж работаешь. Да и хорошо выполняешь свою работу: твои мочалки хоть на выставку отправляй.
- Ну, потому, что наш Николашка – это хорошая «какашка».
- Ну, я серьезно ведь спрашиваю.
- Ну а если серьезно, то он больше платить не может. В его артели, так сказать «умственных инвалидов», еще есть один, типа меня «мочальник». Только я лямки пришиваю, а у другого «дурачка» работа похуже: заготовки, которые ко мне поступают, вначале он их в ванне вымачивает, да семечки из них выковыривает. Николашка тоже платить ему 1 рубль за одну штуку. Так «мокрушник» сразу умудряется в ванне 100 штук замочить. Уж, домочадцы на него кричат, потому что без конца он в ванне плещется, а она, между прочим, с санузлом совмещенная. А сам Николашка вроде бы как и хозяин мочалочного бизнеса, а на собственном хребту весь свой бизнес и таскает. Вначале от узбека с вокзала к «макрушнику», потом от него, это еще мокренькое гавно ко мне прет, а когда я свой этап «белошвейки» закончу, хозяин бегом по магазинам. В магазинах у него много не берут: потому что сейчас этого добра везде хватает. Один магазин 20 мочалок возьмет, другой 30. Еще сам Николашка лично рынки обскакивает, а в один их выходных – в бане сидит, торгует на табуреточки перед входом. Ты видела, Светка, когда-нибудь Николашку на автомобиле?
- Нет, ни разу не видела.
- И я не видел. Он даже такси никогда не берет.: все на себе, как ишак, таскает. А до мочалок, между прочим, он работал конструктором первой категории в оборонном комплексе. Вот, что жизнь с людьми делает. Кстати, Николашка обещал с этой застрявшей таможни партии уже по 1 рублю 50 копеек платить за штуку. Буду тогда получать каждую неделю за 100 штук целых 150 рублей… Ладно Светка, хватит болтать: собрались, так пошли…
- Подожди! Подожди Валера! За этими разговорами совсем забыли: садись рядом – на обувницу.
Валерий хоть и не хотя, но все-таки уселся на указанное женой место в прихожей. И несколько секунд, как полагается в таких случаях, они сидели молча. Потом также молча вышли их квартиры: Валерий нес в каждой руке по большому тюку, Светлана же – несла всего один и значительно поменьше…


…Особое правительственное задание было выполнено успешно, правда получили они за него всего 9 руб. 60 коп. вместо запланированных десяти, и протащили на себе целых 12 км; поблизости от их дома не было ни одного открытого пункта. Естественно, что у этих двоих даже не было денег на транспорт, не было никаких проездных карточек и льготных удостоверений. И пребывали они в самом неудачном возрасте: к молодежи, которая хоть какую-нибудь могла найти работу в городе на Неве – их давно уже нельзя было отнести, а до пенсионеров-  они все еще достаточно не состарились. Это были полностью выброшенные из жизни люди. Поэтому, им ничего более не оставалось, как периодически выполнять особой важности правительственное задание. Что они и делали. Несмотря на то, что задолжность по квартплате превысила 1 тысячу долларов, дворник давно уже перестал заглядывать к ним домой: что толку?
Вот так и жили Валера и Светлана: без страха за будущее, и без особого сожаления о прошлом. Единственное о чем они искренне жалели, так это о том, что сегодня по сдаче макулатуры не дотянули до 10 рублей, и по этому поводу Валерка никак не мог успокоиться: бурчал всю обратную дорогу.
Рядом с домом они отоварились пшеном, морковью и хлебом, а Светке еще и хватило на маленький йогурт.
Наевшись досыта хорошо пропаренной в духовке кашей с тертой морковью, муж и жена заметно повеселели и жизнь в их доме вновь заиграла всеми цветами радуги.
- Светуль! Давай завтра по рекламе пройдемся, а?
- Ты знаешь, Валерка, если честно, то я как вспомню те прошлые рекламы, так ноги заранее начинают болеть.
- Свет! Теперь мы жадничать не будем. Возьмем только один наш проспект и все.
- Ну, если только один проспект, то я, чур, пройду по четной стороне -как всегда. Там много чего для меня интересного.
- Конечно, там целых два театра и киностудия «Ленфильм».  А мне, как всегда по нечетной стороне- подвалы, да чердаки, арендованные – ничего интересного.
- Ну Валерка, четная сторона уже около года как моя.
- Ну хорошо, хорошо. Твоя – так твоя. И твоя сторона, и твои театры. Что ты к ним привязалась? Все расстаться никак не можешь. Они-то все в театре, а ты где? В пункте приема стеклотары, вторсырья и макулатуры. Хотя… Тоже своего рода театр!
- Ничего я к ним не привязалась, и привязываться не собираюсь. С чего ты взял? Просто им повезло и они работают. А мой детский театр закрыли. Вот и вся разница.
- А почему закрыли знаешь? – задал вопрос Валера, и, не дождавшись ответа от жены продолжил:
- А потому, что ты все время в социалку лезешь. Сейчас эта проблема в России совершенно никому не нужна. Ты же институт культуры закончила, вот и прививала бы детям культуру – по какой-нибудь сказке спектакль поставила.
- Ну, и по какой же, интересно? – не выдержав, резко спросила Светлана.
- А хотя бы по этой, как ее? «Горшочек  с манной кашей», где каша варилась и варилась, а все ели и ели… Вот бы нам такой горшочек на плиту поставить: инее надо тогда тюки с макулатурой таскать, рекламы разбрасывать, да мочалки шить.
-Да что ты  этому горшочку-то привязался? Продолжи, что хотел сказать, про мои спектакли.
- А что тут продолжать? – спокойно заметил Валерий, - ты о своем долдонила, вот и до долдонилась. Никому не нужен сейчас голод с нищетой, да беспризорные дети. Это только с трибуны они хорошо говорят, а ты и рада стараться: скорей про беспризорников спектакль ставить. Тоже мне, еще один Макаренко нашелся.
-  Валерка! Да что ты все цепляешься с самого утра. Сначала  героям, потом к волшебному горшочку, теперь вот к моим спектаклям. Сам то ты что? Перестроился что ли? Ты-то что не работаешь детским тренером по футболу? А?
- Да где же я буду работать, когда все детские площадки закрыты. Ни в одном дворе ничего для детей не осталось. Сейчас только существуют несколько школ Олимпийского резерва: ну так туда и на пушечный выстрел не подойти. Там своя «мафия». А я то? Я – простой тренер уличных ребят.
-Ну-ну, не прибедняйся! Ты же с отличием институт физкультуры закончил, а твои ребята даже в чемпионы района выходили, и в Артек ездили как победители.
-Ну… Когда это было… Ты бы еще выстрел с «Авроры» вспомнила и моего деда, который на коне лихо скакал в Буденовской Армии. Сейчас совсем другое время.  Мои уличные ребята? Если раньше особенно никому не были нужны, то сейчас – и тем более…,- Валерий вдруг резко замолчал, а потом решительно произнес:
- Такую власть как сегодня расстреливать надо в упор, без суда  и следствия только за то, что отыгрываются на самых безобидных: на стариках и детях.
- Валеры! Ты что? Совсем что ли спятил?
- Ладно, ладно. Успокойся! «Террористка помидоров» из меня не получится: опоздал по возрасту.  Вот то что мы на пороге к пенсии оказались никому не нужными и забытыми -  это очень плохо! Не ожидал я, конечно, что наступит такое время – время жестокости, безразличия и наплевательского отношения ко всему прошлому, настоящему и будущему. Сегодня, ведь, все живут по принципу: «После меня – хоть потоп!» Вот поэтому и твой детский театр прикрыли, а вместо него очередное «Казино» отгрохали. Место уж у тебя больно хорошее – самый центр города. Да и мою футбольную площадку заодно в очередной супермаркет превратили.  Мы то ладно с тобой: кое-что повидали в жизни, да на здоровье слава Богу, все эти годы не жаловались. Даже сейчас умудряемся тяжелые тюки через весь город таскать. А вот за детей даже страшно становится. Ведь за всем этим наплевательским отношением – вырождение нации идет, а точнее- перерождение русской нации в неполноценность умственную и физическую.
- Валерий! Ты что хое6шь сказать, что все дети сейчас больные на голову, а? Так что ли тебя понимать? Ну ты и сказанул – так сказанул!
Валерий же, как ни в чем не бывало, спокойно уточнил:
- Ну, в отношении головы – это не ко мне. Это, пожалуйста, в институт мозга,  Наталье Бехтеревой.  Я сам недавно где-то слышал, что у нас в России уже более 70% населения или имеют психические отклонения, или различные нервные заболевания. Нормальных людей скоро совсем не будет. Я лично могу сказать о мускулатуре, мышцах, фигуре и всевозможных диспропорциях тела.
- Ну, и что ты можешь сказать хорошего по этому поводу?
- Я не пугаю тебя, Светуля, но ничего хорошего я сказать тебе не могу.
- А «не хорошего»?
- А «не хорошего» - пожалуйста. Целый вагон и маленькая тележка. Ты на что обращаешь внимание в первую очередь? Естественно, как дети говорят, поют, читают, играют..
- Ну и что?- нетерпеливо спросила Светлана. – Это плохо что ли?
- Да ничего плохого, конечно в таком видении нет, но я в отличии от тебя вижу совсем другое. Вначале у детей нет хорошей еды, положенных по возрасту витаминов, и нормального физического развития. И как результат – дистрофия организма и амебное состояние тела.
- Какое-какое состояние?-  громко переспросила Светлана, не расслышав как следует последнюю фразу мужа.
- А-меб-ное!- четко и нараспев произнес Валерий. А что еще хуже, первая разновидность детей - длинные, худые ручки, такие же длинны худые ножки, короткое туловище и усохшая маленькая головка. Вторая разновидность –совершенно противоположная первой, а именно – отечность всего тела с дальнейшим его 100%-ым ожирением и большая рахитная голова.
- Тебя, Валера, если серьезно слушать, то наше подрастающее поколение -прямо уроды какие-то получаются, из фильмов ужасов.
- Уроды, они или не уроды – я не знаю. А вот в армии давно уже пересмотрены нормы медкомиссии для новобранцев. Если призывников брать  армию по прошлым меркам, то сейчас никто из них не пройдет медкомиссию. Парни ведь сейчас не могут ни присесть, ни отжаться, ни подтянуться как следует. И все «дедовщины» бояться. Можно подумать, что в мое время ее не было. Вся разница в том, что я мог сам за себя постоять и «стариков» заставить уважать себя.  Что могут эти современные «сосиски»? Да они и драться-то как следует не умеют: соберется десять человек и давай одного мордовать, и все норовят со спины ударить. Или вообще, набросят одеяло на голову. В мое время, между прочим, один на один дрались, и никто не имел право наносить удары со спины. Это считалось неприлично, и такого «бойца» просто презирали…
- Ну, а что о девушках? -  поинтересовалась Светлана.
- Да, тоже ничего хорошего. С 16-ти лет девчата целлюлит начинают разгонять по телу. Все! Светка! Хватит! Здоровье будущей нации – это целая отдельная тема. Давай лучше фильм посмотрим. Сегодня, кстати, триллер, твой любимый – «Лезвие бритвы».
- А что же тут любимого, Валера. Когда пол Америки женщин после просмотра этого фильма душ не могли принимать.
- Ну, зато как снят! Настоящая классика! И все равно, не уговорил! Пойду я лучше в другую комнату, посмотрю что-нибудь для души. А, может быть, наконец-то, посмотрю что у нас в стране творится. Может быть закон новый издали: кому до пенсии 2-3 года осталось. Может быть и пенсию наконец-то дадут в связи с тем, что работой обеспечить не могут.
- Дадут, конечно! Догонят, да еще поддадут как следует. Ты сажи спасибо, что квартиру еще не отняли. Ведь депутаты наши как вороны на падаль – так вокруг квартир пенсионеров и вьются который год. Ну, не знают, как бы это последнее добро в свои лапы заграбастать. Как бы так мозги глупым старикам закомпасировать, чтобы при этом еще «благодетелями» оказаться. Ведь, все уже было: облигации, ваучеры, талоны, компенсации… Вот теперь до квартир дело дошло. Иди, иди, послушай, да как следует послушай, что там очередной «дятел» настучал!. Ха-ха-ха! – от души рассмеялся Валерий от удачного сравнения депутата с дятлом, и подвел окончательный итог затянувшейся беседе:
-  А я лучше Де Пальму посмотрю…

Буквально уже на следующий день, с утра пораньше, Светлана и Валерий вышли на новое «правительственное» задание. Это были небольшие рекламные проспекты о покупке, продаже и прочих всевозможных услугах под названием «Серпантин». За распростран6ение одной такой брошюры платили 50 копеек. Естественно, что на такой работе народ не задерживался, и основной контингент был большим любителем выпить и еще раз выпить, но уже как следует… Выпивающие люди – народ конечно ушлый, и быстро сообразили, что всю полученную реклам можно просто сваливать в первый попавшийся мусорный бак. Но и работодатели оказались тоже не дурочками: прознав каким-то образом про такие выходки, они  тут же ужесточили условия и контроль работы, а именно: теперь, для того чтобы получить 50 копеек с рекламной брошюры в обязательном порядке нужно было поставить штамп организации. Эта процедура намного осложнила технологический процесс распространения, а точнее – значительно замедляла его. Поэтому, реально можно было заработать только копеечные деньги…
Вот почему для Светланы и Валерия всегда находилась т или иная пачка проспектов. Так было и на этот раз. Светлана, естественно, шла по четной стороне, Валерий – по противоположной. И обойдя весь Каменноостровский проспект они заработали 30 рублей 50 копеек на двоих. Возвращаясь домой, попали под проливной дождь. И пока добежали до первой подворотни, как следует промерзли и вымоли. А Валерка, несмотря на спортивную закалку, даже умудрился сильно простыть. Но никто из них двоих не предал особого значения сильным приступам его кашля. Подумаешь, кашель?!! В Санкт-Петербурге такой «чахоточный» кашель имеет если не каждый второй, то каждый третий – уж точно. Не насторожил этот кашель и участкового врача, которого пришлось все-таки вызвать на дом. Да и как терапевта мог насторожить какой-то кашель какого-то безработного неудачника, когда сама врачиха от нехватки денег работала сразу на 22,5 участках. Поэтому Валерию был выписан «стандартный» букет лекарств, на которые Светлана и потратила последние деньги от распространения «серпантина». И именно в это время Николашка наконец-таки привез на дом долгожданную партию мочалок. Светка попросила денег веред. И Николай войдя в их безвыходное положение, выдал целых 150 рублей.
- Стыдно как-то! Деньги взяли, а  работе все никак преступить не могу: что-то сил не хватает, - два дня подряд повторял Валерка. Но на третий день, он все-таки уселся за эти мочалки. И Светка совсем успокоившись, тем более, что флюорография ничего не показала, забыла о «чахоточном» кашле мужа.

В то страшное утро она спала на удивление крепко и видела чудесный сон: будто они с Валеркой живут  огромном особняке.  Их доме удивительный порядок и чистота, везде чувствуется обеспеченность и достаток. Они вдвоем очень модные и красивые, неспеша прогуливаясь по похожему на зимнюю сказку цветущему саду, направляться к площадке, где стоит маленький серебристый  самолетик. Валерка куда-то улетает, но почему-то на этот раз не берет ее с собой. Она очень просит его, на что он странно отвечает:
- Нет, Светуля! Ни за что и никогда я не возьму тебя с собой!
Еще минута, другая, и вот уже маленький серебристый самолетик теряется из виду…
Светлана резко вскочила с постели и никак спросонья не смогла сообразить: что же так ее напугало?  Ведь это – удивительной красоты сон, но… что-то ей подсказывало совсем-совсем другое…  Сильно закололо сердце, лихорадочно застучали виски и необъяснимый страх начал заползать в душ. Интуитивно она поняла: произошло страшно…
На цыпочках подошла к двери второй комнаты, прислушалась: «Тихо! И швейная машинка привычно не жужжит».Приоткрыв дверь, заглянула внутрь: на диване, на боку лежал Валерий.
-Валерий! Семь утра! – Светлана подошла  мужу и дотронулась до плеча. Валерий не пошевелился.
-Валера! Валера!!!  Ну что же это такое? – испугавшаяся женщина престала трясти Валерку, и, быстро выбежав из комнаты, плотно прикрыла дверь.
«Умер! Не может быть!!! Так нельзя!»-  лихорадочно заработало в мозгу  Светланы и она громко закричала на всю квартиру:
- Валера! Так нечестно поступать! Мы ведь даже не простились. И ты мочалки не дошил. Так нельзя, слышишь? Валера!
Потом, так и не дождавшись ответа, она забормотала совсем другое:
- Ой! Что же это я, дура, говорю такое на старости-то лет? Ведь нужно будить Валерку как следует. Наверное он крепко спит, а может быть это обморок или как же его… совсем из головы вылетело, этот длинный сон…
Сердце ее готово было выскочить из груди, голова кружилась, мысли вновь путались. Светлана зачем-то громко постучала в дверь, потом вошла в комнату. За дверью все в той же позе лежал ее Валерий. Взгляд жены упал на руку: «Как восковая!»- подумала она, и, слегка дотронувшись до пальцев, тут же отскочила от ледяного прикосновения. «Точно умер! Умер! Эх, Валерка, ты мой, Валерка. Ну что же ты молчишь, а?!! Ты ведь все время по нечетной стороне ходил, а я по четной. По какой же стороне в этой жизни мне теперь ходить, а?!! А хочешь, Валерка, я тебе отдам свою четную сторону: там много, что интересного есть, ты же знаешь. А помнишь, ты говорил мне, что в этой страшной России мы с тобой похожи на заключенных  камере, и чтобы выжить, мы должны устроить побег. А ты, что устроил мне Валерка, а?!! Мы ведь так не договаривались. Так не честно поступать. И что мне теперь делать и как жить без тебя, ?!! Ой Господи! Если ты есть, сделай же что-нибудь!»

Обезумевшая от горя женщина еще долго истерически причитала, все еще не осознавая случившегося…