Потому что я - Вампир Глава 5

Потому что я - ВАМПИР
Дунаева Алёна


Продолжение...

Глава ПЯТАЯ.
31.3.12
- Ты снова уйдёшь? - спустя долгое молчание спросила я, крепко прижимаясь к холодному сильному мужскому плечу. Было так хорошо, уютно и спокойно. Мы сидели на диване в гостиной. Я поджимала ноги под себя, немного замерзая в его объятиях. В радиусе фута от него всё покрывалось тонкой пеленой инея, даже мои локоны, ниспадавшие на грудь по белоснежной рубашке с кружевными оборками, покрывала седая изморозь. ОН почти не дышал. Я прижималась к нему так сильно, чтобы суметь расслышать едва различимое моим заурядным человеческим слухом сердцебиение. Мой вопрос был риторическим, но он воспринял его слишком буквально.
- Ты же знаешь, мне нельзя долго оставаться с тобой. - Его голос зазвучал как раскаты грома приближающейся грозы. В душе всё затрепетало с новой силой, и неожиданный спазм сжал лёгкие. В воздух ворвалось облако прозрачного пара и быстро рассеялось в тусклом свете потрескивающего огня в камине. За окнами начинало светать. Я чувствовала, как постепенно он собирается уходить, хотя его молодое лицо оставалось всё таким же непоколебимым. Взгляд укрощал бушующее пламя перед нами и в нём самом. Это было не скрыть. Находясь со мной, он никогда не мог расслабиться и вовсе не потому, что я была человеком... ЕГО пищей... а потому, что если сильные мира его узнали бы о моём существовании в той роли, какой я была рядом с ним, меня бы постигла участь простой жертвы. ОН не мог меня потерять, но и позволить себе сделать меня ЕМУ подобной тоже. А мне было тяжело смотреть в зеркало и видеть, как с каждым днём годы прибавляют мне морщин и отнимают понемногу  мою жизнь. Страшно было поднять глаза, но так хотелось снова, хоть на мгновение, взглянуть на ЕГО лицо, чтобы запечатлеть эти тонкие изящные черты в своей памяти до следующей встречи. Взгляд неуверенно скользнул на НЕГО сквозь длинные поседевшие ресницы.
- Когда ты придешь в следующий раз? - голос задрожал от испуга услышать это невыносимое «Я больше не вернусь...». Но ОН промолчал, ничего не ответив. Лишь взял мою руку со своей груди и трепетно поцеловал. Бледные холодные пальцы сплелись с моими и этот яркий контраст болью отозвался в сердце. Покрытая морщинами и мелкими канапушками рука дрогнула от звука открывшейся входной двери. ОН не шелохнулся и не отвёл от меня темно-серых бездонных глаз. Гостиная наполнилась ароматом леса после дождя.
- Эй! - звенящим ручейком зазвенел в холе молодой, даже в сравнении с НИМ, и сильный голос Рэйнольда. - Есть кто дома? - Я испуганно оглянулась на двери. Высокая тень скользнула мимо.
«А он что здесь делает? - пронеслось у меня в голове. Не понимая, что к чему, я вернулась к НЕМУ... Но ЕГО уже не было. Меня охватила паника. - Я, ведь, даже не успела с НИМ попрощаться! - Эта мысль больше всего напугала меня, что из глаз брызнули слёзы. Куда он теперь? Когда я снова увижу ЕГО? И, вообще, увижу ли когда-нибудь ещё?... Мне до отчаяния не хотелось верить, что это была наша последняя встреча. Рука, ещё секунду назад, замерзавшая под ЕГО ледяным дыханием, медленно опустилась на плед, в который мы оба кутались. Под морщинистыми пальцами ощутился холод остывшего в ночной прохладе дерева. Я встрепенулась и протёрла глаза. - Дерево?!» - Я отчётливо чувствовала кожей дерево, но видела всё тот же плед...
- Эй! - чья-то раскалённая, по сравнению с ЕГО кожей, ладонь опустилась на моё плечо и не сильно потрясла... Я с криком вскочила. - Ох, тише-тише! - Рэйнольд отшатнулся. Я находилась посреди библиотеки, на диванчике за столом, на котором лежала раскрытая книга Камелии Пэйтонс. Меня пробивала нервная дрожь. Глаза от ужаса распахнулись и стали похожи на два кофейных блюдца, тщательно процеживая через не фокусирующийся  спросоня взгляд всё вокруг и запнулась на Рэйнольде, стоявшем у диванчика, с ящиком инструментов в руке. Я не могла надышаться. Из глаз текли слёзы.
- Я спала... - невнятно бормотала я, стянув с носа очки и громко захлопнув книгу, даже не удосужившись запомнить страницу, на которой та была открыта. - ...Это всё мне только приснилось... - Прижав её к груди дрожащими руками, я сухо выпалила уже более отчётливо: - Что ты здесь делаешь? - Голос предательски дрогнул.
- Дверь оказалась не заперта, - кивнул Рэйнольд через плечо в сторону холла. - Я стучал, но никто не ответил. - Спазмы не давали возможность нормально дышать. Чувство опустошенности от потери вакуумом сдавливали лёгкие. Но всеми силами стараясь унять волнение, оставшееся после удивительного сна, я только крепче прижимала к себе книгу. Сквозь улыбку в искренних глазах проступало волнение, и Рэйнольд спросил, вновь бережно коснувшись моего замёрзшего плеча: - С тобой всё в порядке? - Даже через тёплую кофту, прикосновение обожгло меня так, что я вздрогнула. От него снова веяло тем странным жаром. Казалось, на нём можно было готовить завтрак. Заметно отстранившись, я с испугом посмотрела на него и выдохнула:
- Который час?
- Уже девять, - в дверях появилась мама, спасая погубленную мной ситуацию. Она сияла от нетерпения приступить к воплощению своей потрясающей идеи. Это было видно по немеркнущему блеску в её голубых глазах.
- Доброе утро, Эвилин! - Улыбка снова появилась на его лице и озарила всё вокруг, что мне стало как-то не по себе.
- Привет, мам, - размазав рукавом слёзы по лицу, я быстро поцеловала маму в щёку, приятно пахнущую освежающим утренним кремом. И уже собиралась пойти в свою комнату, как и в предыдущий день, но запах озона и мокрой пыли, наполнивший холл, заставили меня замереть на секунду. - Ночью шел дождь, не так ли?
- Да, и после него сегодня так свежо на улице, что просто грех сидеть дома, - с очевидным намёком ответил Рэйнольд, зная, что эти нотки в его голосе не ускользнут от моего внимания. Я только сдержано помотала головой и поднялась наверх.
Не думала, что книга окажет на меня такое неизгладимое впечатление. Ещё долго я не могла унять дрожь, сидя под тёплым душем. Никакая другая история о вампирах не могла задеть за живое так, как эта. ОН - вампир; она всего лишь смертная, к которой время беспощадно. Но даже такая вещь, как это самое время, не смогла разрушить их чувства. Как ОН впервые признался ей в том, «что» ОН есть на самом деле... как рассказывал, о своей сущности... как однажды едва не сдержал свой голод, и как она решилась поддержать ЕГО в этот трудный для НЕГО момент... а как ждала ЕГО, зная что вскоре ОН снова вернётся... как преданно следовала за НИМ и делала всё, что бы ОН не попросил, даже вышла замуж и завела детей (ОН считал, что в этом заключается весь смысл жизни живого человека)... Но каждую ночь, едва солнце пряталось за горизонтом, душа замирала в ожидании ЕГО появления. Это ожидание давало ей стимул, чтобы жить. Я была потрясена и тронута до глубины... сердца (ведь я отчаянно утверждала, что растеряла всю душу по дороге в Джексон). Но этот сон... на доли секунды мне показалось, что что-то всё-таки во мне ещё осталось, раз я почувствовала нечто больше, чем просто испуг, а страх потерять. Снова поддавшись впечатлениям, я расплакалась, однако тёплая вода унесла слёзы с собой, и мне стало намного легче. Выйдя из душа, я принялась сушить волосы. Обычно звук фена меня раздражал, но сегодня он выводил меня особенно сильно. Буквально на второй минуте работы он начал издавать такой низкий по тональности, не свойственный ему шум, что мне пришлось его выключить. А шум, тем временем затихать не собирался. Уши вяли в буквальном смысле этого слова. Даже беруши не спасали. Но я ничего не могла поделать, потому что Рэйнольд со своей компанией приступили к прорезке двери на кухне. Было решено, что с целью не испортить прекрасную поляну, все работы будут везтись из кухни.
То звук пилы, то молотка, то дрели, то снова пилы... Хоть из дома беги! Вот только куда? Города, ведь, я не знала, да и велосипеда у меня больше не было, а на своих двоих я бы долго не погуляла... И всё, что мне оставалось - это терпеть. Надев на уши, в которых по прежнему плотно сидели беруши, большие наушники, я включила эмпэтриплеей на всю имеющуюся громкость. Сквозь затычки послышалась музыка, словно она играла где-то далеко. Неважно было, что это за музыка, какой стиль и её настроение. Главное, что за ней почти не было слышно шума строителей, раздававшегося внизу. Удовлетворенная плодами своей изобретательности, я взобралась на кровать и вновь положила перед собой книгу.
Я думала: «Эта книга оказала на меня такое впечатление... Хорошо это или же, наоборот? Если хорошо, то, что это даст? И что будет, если плохо? - Я читала эту книгу всего один день, а во сне казалось, что не просто читала, будто сама прочувствовала и написала её. - Страшно представить, что будет, когда я дочитаю её до конца», - усмехнулась я, смерив взглядом толстую книгу. Если верить оглавлению, в ней было тридцать семь глав и около тысячи страниц (точнее, семьсот три). Текст был мелким, но вполне разборчивым. Однако мне всё равно удалось бы одолеть эту книгу не раньше, чем к следующей неделе, даже если бы я читала её, не отвлекаясь на еду, уборку, готовку и разные прочие мелочи. Посмотрев на часы, которые показывали без четверти одиннадцать, я решила не откладывать дело в долгий ящик и приступить немедленно. К тому же, кухня так и так была оккупирована строителями, и обед пришлось заказывать, а не готовить. Хоть какая-то польза была от этого строительства!
Нелегко дались поиски страницы, на которой я остановилась, прежде чем заснула прошлым вечером. Я почти ничего не помнила. Текст казался мне не знакомым, но образы, появляющиеся в моей голове, я уже видела. Решив, что поиски займут больше времени, чем перечитывание уже прочитанного, начала с моментов, не столь ярко отложившихся в моей памяти.
Вскоре после этого, ко мне поднялась мама. Наверное, она долго стучалась, прежде чем заглянуть в комнату, потому что, когда я увидела её у моей кровати, выглядела она взволнованной. Как только я стянула на шею наушники, из которых уже минут двадцать ничего не доносилось, и вынула затычки, по ушам больно ударил мамин голос.
- Колин, ты здорова? - Она говорила спокойно, но обеспокоенно. Я поморщилась. После той упоительной (и относительной) тишины даже это казалось громким. Мой кивок вполне сгодился за ответ. Увидев весь арсенал средств по защите от шума, которыми я вооружилась, мама немного успокоилась. - Мы заказали обед, - утвердительно сообщила она, разворачиваясь и шагая к двери. - Спускайся.
- Спасибо, мам, но я не голодна, - скромно ответила я и снова уткнулась в книгу. Боковым зрением я заметила, что мама остановилась. Не видя, но хорошо ощущая её пристальный взгляд, тот, которым она обычно смотрела за мастерами, приводившими наши прежние места жительства в порядок, мне пришлось отложить книгу и пойти с ней. Проще, действительно, было сделать так, как она просила, чем спорить. Она редко когда начинала спорить, обычно отцу удавалось вовремя найти компромисс, но в тот момент папы рядом не было (в каком-то смысле я ему даже завидовала).
- Это можешь взять с собой, но пообедать ты должна. - Мама протянула мне оставленную книгу Камелии и добавила: - ...Со всеми.
- Что на обед? - поинтересовалась я, продолжив читать по дороге. После того как я едва не сшибла пару телефонных тумбочек, стоявших под каждым бра вдоль стен, мама взяла меня под руку и повела вниз, иначе я, наверняка бы, не дошла и к ужину. Или вообще не дошла бы. На лестнице мне пришлось приостановить своё чтение.
- Я не знала названий тех блюд, которые вы с отцом готовите обычно, - виновато поджала она губы. - Поэтому заказала картофельно-грибные маффины и фруктовый салат. А ребята заказали пиццу. Сказали, что «на одной зелени далеко не уедешь», - наклонившись ко мне поближе, шепнула она и поспешила вперёд. Едва мама скрылась в столовой, я немного задержалась на лестнице. В коридоре пахло лесом и ещё чем-то, что мне было не знакомо, гораздо сильнее, чем это было утром. Меня почему-то охватило лёгкое волнение. Более того, мне было стыдно за утрешнюю встречу с Рэйнольдом. На секунду даже показалось, что меня волновало его мнение, но, так и не сумев понять почему, я мотнула головой, вытряхивая эти глупые мысли из головы, и шагнула в комнату. За круглым обеденным столом я увидела троих: маму, сидевшую спиной к дверям, в которых я показалась; Муну, скромно устроившуюся напротив неё, и коренастенького, как мне показалось, пока он сидел, темноволосого мужчину лет тридцати или около того, которого я не знала. Он сидел рядом с Муной, поближе к двери в кухню, куда мне даже страшно было заглядывать и где, подперев косяк широким плечом, слегка запачканным чем-то белым, вроде муки, жевал большой кусок пиццы Рэйнольд.
- Всем приятного аппетита, - стараясь не показаться гостям невежливой, пожелала я, робко улыбнувшись. Сесть почти впритык к маме было для меня самым на тот момент оптимальным. Она как раз загораживала мне весь обзор кухни (в том числе и Рэйя).
- Познакомьтесь, это моя дочь - Колин, - подозрительно гордо произнесла мама, что я насторожилась. Но всё стало на свои места, как только она добавила: - Я вам о ней рассказывала. А это Муна и Брэндон.
- Можно просто - Бадди. - Для его несколько неповоротливой внешности, голос был низким и звонким, как гитарная струна. Муна как можно дружелюбней улыбнулась мне, делая вид, будто видит меня впервые. Трудно было принять это дружелюбие за искреннее чувство, учитывая то, с каким холодом во взгляде она смотрела на меня на складе магазина строительных материалов. Всё вроде бы было нормально и лица почти все знакомые, но что-то заставляло меня нервничать. Хотелось поскорее уйти. То странное чувство, которое я испытывала, находясь рядом с Рэйнольдом; чувство, если верить которому, нужно было держаться от него подальше, усилилось троекратно. Даже от историй мамы мне не становилось так неловко, как было в тот момент. Я скованно перебрала по воздуху пальцами, как бы приветственно помахав всем присутствующим.
- Привет. - Мама пододвинула мне тарелку с обедом, отодвигая ею книгу. Теперь мою красноту ничто не могло сдержать. Не желая показаться бестактной, я аккуратно дёрнула маму за бежевую блузку, наверняка, выбранную не случайно (под цвет интерьера гостиной). Она повернулась ко мне, без слов говоря: «Я тебя внимательно слушаю!» - Мам, - мне даже неудобно было говорить об этом ей при всех. Но она не поняла моей таинственности, так что продолжать пришлось при всех. Я, как могла, говорила тихо, хотя, навряд ли, в воцарившемся молчании что-то могло ускользнуть от строителей. - На будущее: главное блюдо и десерт подают в отдельных посудах. - Рэй в конце комнаты поперхнулся. Не трудно было догадаться почему. Мама посмотрела сначала в мою тарелку, потом в свою, немного помолчала и выдала:
- А я-то понять никак не могу, что за вкус такой не понятный, сладко-солёный! - Она охарактеризовала её новое блюдо «картофельно-грибные маффины, приправленные сладкими фруктами» в достаточной мере ярко, чтобы не захотеть его есть.
- Пожалуй, я возьму яблоко в холодильнике. - Благодарно поцеловав маму в румяную щёку, я вышла из-за стола и захватила с собой мамин «шедевр», с намереньем спрятать его куда-нибудь, где никто и никогда ЭТО не найдёт. Я сделала несколько шагов по направлению к кухне и внутри внезапно всё сжалось. Сердце, казалось, так громко ухнуло, что Рэйнольд это услышал и даже перестал жевать. Муна грозно посмотрела на него, как и в тот день, когда мы с ней познакомились (вернее, когда нас познакомил случай). Не останавливаясь, я прошла мимо к холодильнику и, взяв всё, что хотела (а точнее одно большое зелёное яблоко), вышла через вторую дверь, сразу к лестнице. Не умея сидеть в тишине, мама приправила обед очередной весёлой историей из своей жизни, в суть которых давно я не вслушивалась.
- Почему ты не ешь мясо? - Я остановилась. Даже то, что голос прозвучал так неожиданно, меня не испугало. Я будто ждала его, знала, что Рэйнольд это сделает. - Эвилин сказала, что ты не можешь, но не сказала почему.
- Может, не сказала, потому что считает, что вам этого не нужно знать? - Стоя к нему полу боком, я старалась смотреть только на яблоко у себя в руке, но взгляд непослушно, то и дело пытался соскользнуть в сторону Рэйя. Тот негромко усмехнулся.
- Поэтому я спрашиваю у тебя. Ведь ты можешь считать по-другому. - До слёз старый трюк, но со мной он почему-то сработал и я ответила.
- Специфическая аллергия. У кого-то аллергия на цитрусы, у кого-то на орехи, а у меня на животные белки. - Оставив беднягу в полном замешательстве, я поторопилась подняться на второй этаж, пока он не придумал ещё вопросов, на которые мне не хотелось отвечать... Или просто я хотела «не хотеть» из-за того необъяснимого чувства.
Самое удивительное было то, что что-то внутри буквально кричало: «ДЕРЖИСЬ ОТ НЕГО ПОДАЛЬШЕ!!!», и чем больше оно это делало, тем сильнее мне хотелось сделать обратное. Трудно выкинуть из головы человека, о котором твоё сознание то и дело твердит, едва твой нос уловит его уникальный по всем параметрам аромат. Это было воистину несправедливо... и непонятно. Я захлопнула дверь в комнату и, ощутив себя в безопасности, сползла по ней на пол. Мне многое в своей жизни трудно было объяснить (например, почему родилась именно в этой семье, или за что было то наказание - не иметь собственного угла в этом странном мире...), но это «Почему?» возвышалось над всеми ними. Казалось, чтобы найти ответ мне не хватало какого-то маленького звена, соединившего бы части головоломки - его, опасность и меня. В этом не было абсолютно никакого смысла. Чтобы попытаться защитить себя от назойливых мыслей так и норовивших влететь в мою и без того бедную голову, я хотела закрыть голову руками, однако те уже были заняты яблоком и книгой.
В комнате стало так душно и, казалось, нечем было дышать. Бросив всё на кровать, я подползла к окну и открыла его настежь (той мелкой щелки, на которую я открыла его тем утром, уже не хватало). В комнату хлынул поток свежего воздуха, что закружилась голова. Недолго я постояла у окна, закрыв глаза. Солнце уже прокрадывалось к другой стороне дома, но даже в тени было приятно тепло. Новый порыв ветра сдул светлые пряди чёлки назад и я очнулась. Стало гораздо легче в голове и на сердце спокойней. Подозревая, что вот-вот продолжатся работы, я нацепила на уши все защитные приспособления, какие только имелись, и села на край постели.
«Интересно, - я обернулась на книгу, - откуда она брала все эти мысли? Как смогла так ярко описать всё? Как жаль, что я не могу спросить тебя об этом лично, Камелия!»

Когда вернулся с работы отец, я не заметила, каюсь. Зато отсутствие в нашем доме строителей не заметить было сложно. Дом перестал содрогаться от их инструментов в шестом часу вечера, когда солнце почти совсем приблизилось к неровной линии горизонта на западе. Я была рада снова снять свои антишумовые приспособления. В принципе, благодаря чему и узнала, что отец уже дома. Не могу понять, как я не заметила всего того, что стало с кухней, когда заходила туда в обед, за яблоком. То ли виновато было освещение, то ли всё действительно обстояло так плохо, на голове отца проседи стало больше. Мама едва успела пододвинуть ему стул, чтобы он в полной прострации не рухнул на пол. Сказать откровенно, я сама отошла только минут через пятнадцать. Вообще, кухня - это, как личный кабинет, рабочий стол, на котором какой бы беспорядок не царил, всё лежит на местах. Для повара, тем более для моего отца, который уже несколько раз успел сготовить на ней, это было сравнимо с катастрофой. Как взять и сложить все мамины разработки на полку, по порядку. Только на тот порядок хотя бы другим не страшно было смотреть, а кухня...
- Ну, они хоть успели установить дверь, - пожала я плечами, не имея ни малейшего представления, как ещё можно приободрить отца, и просто не видя больше ничего положительного. - А-а, ещё, кажется, - неуверенно протянула я, жалобно приподняв брови, - они мусор уже забрали.
- Ага, - радостно кивнула мама, не замечая нашего общего с отцом страдания (только у него это было не просто страдание - трагедия!). - Рэй сказал, что выбросит его по дороге.
Папа её не слушал. Ещё пару раз мама попыталась отвлечь его и накормить ужином, но он только изредка громко всхлипывал, от чего мы вздрагивали. Прошел ужин. Небо усыпали яркие звёзды, поднялся тонкий молодой месяц, засветивший в окна тёмной гостиной. А отец всё так же сидел на стуле перед кухней. Он, казалось, даже не моргал, потому что глаза его покраснели и воспалились сосуды, алыми молниями расползаясь по белку. Мы с мамой попробовали забрать из его рук портфель, но мёртвой хватке отца мы не соперники. Часам к одиннадцати мама стала зевать, да и меня, глядя на неё, тоже потянуло в сон. Отец сник окончательно. Таким подавленным я его никогда ещё не видела, однако всё равно, когда ночью уходила спать, не думала, что всё окажется настолько серьёзно.
Визг мамы следующим утром, скорее всего, разбудил не только меня, но и всех, живущих в домах на Паин-драйв, если не дальше. Я вскочила в постели, покрывшись в ужасе липким потом. От истошного крика пробрал озноб. Даже не успев толком ничего сообразить, я в своём обычном ночном наряде, с тем, что было на голове, бросилась вниз, чуть не навернувшись с лестницы уже почти спустившись в холл. Спросоня ноги заплетались, впрочем, как оказалось, и язык. Мама вылетела из кухни как ошпаренная. Её лицо побледнело от страха и, казалось, она забыла, что нужно дышать, потому что её не прерывающийся на вдох крик уже превратился в хрип, а потом и вовсе сип. Я бросилась к ней. Не имела понятия, что могло с ней случиться и так сильно её напугать. От нехватки кислорода она начала краснеть. Отчаянно вжимаясь в стенку напротив кухни. Её взгляд был полон ужаса, словно она увидела саму смерть. Не кухне послышались шаги.
- Уберите его от меня!!! - сипела мама, чуть не плача. Я быстро начала соображать ещё спавшим умом, что могу сделать. Быстро оглядела холл на наличие хоть чего-нибудь, чем можно было защитить себя и маму, в то время как шаги становились всё ближе и ближе. Но ничего подходящего так и не обнаружила. К тому же, было уже поздно. На пороге выросла просто огромная фигура... при прошлой встрече казавшегося коренастым, Бадди.
- Брэндон?! - заикаясь, выдавила я из себя единственное, что не требовало в тот момент работы мысли. Мужчина, очаровательно улыбаясь, остановился в дверях кухни, бережно держа что-то в своих широких протянутых вперёд ладонях.
- Да, что ты! - хихикнул он. - Посмотри, какоё чудо! Разве его можно бояться? - Брэндон поднял с ладоней взгляд и увидел меня. Оттенок его улыбки мгновенно изменился. Нельзя сказать, что она стала менее искренней, но что-то в ней было по-другому, и я не могла понять что. Вероятно, из-за того, что только что соскочила с постели перепуганная мамиными воплями, или просто, потому что не знала этого оттенка и что он, предположительно, означает. - Ой, привет, Колин! Прости, не знал, что твоя мама боится пауков! - Меня передёрнуло. Он и правда сказал «пауков»? Я не очень любила этих членистоногих и по возможности держалась подальше, но если предоставлялась возможность посмотреть своему страху в глаза (а их у пауков была не одна пара), я не её упускала. В трезвом состоянии своего сознания, моя реакция иногда походила на реакцию мамы, хотя в обществе подобных слабостей я себе не позволяла. И даже могла взять его в руки, но никак не убить, в то время как отец, увидев «монстра на страшную букву "П"» или маму, взобравшуюся куда-то, куда нормальному человеку забраться никогда и в голову не взбредёт, начинал охоту на кроху. Поняв, что опасность не так уж и велика (так, малыш диаметром в одну десятую дюйма), я одарила укоризненным взглядом маму. - Он, наверное, с кузова на доски залез, - извиняясь, пожал плечами Бадди, будто в чём-то был виноват. Стоя в полный рост (почти под шесть с половиной футов) он вполне оправдывал своё прозвище и вообще смотрелся очень даже ничего, совсем чуть-чуть не доставая до верхнего дверного косяка. Я взглянула на часы, но не успела осознать значение расположения стрелок, как в холле прибавилось персонажей.
- Четверть десятого, - опередил мои мысли Рэйнольд. Я в улыбке поджала губы, постаравшись почти сразу отвернуться от него и, скосив глаза на чёлке, оценить степень имеющегося на голове беспорядка.
- Я, пожалуй, выпущу малыша на задний двор... - только заикнулся Бадди, как у мамы прорезался голос.
- НЕТ! - вскрикнула она и вдоль стены направилась открывать парадную дверь. - Т...ту...уда его ку...уда-нибудь... - Она махнула за порог, и стоило мужчине сделать шаг в её направлении, мама спряталась где-то в зале. Да, если бы она знала, что это Создание когда-то выпустили на заднем дворе, строительство веранды оказалось бы напрасным, по одной простой причине: она бы на неё никогда не вышла и к окну подходила только, когда оно было бы закрытым.
Взгляд снова невольно скользнул в его сторону. Что-то серьёзное промелькнуло за улыбкой Рэйя, ни на грамм её не омрачив. Словно дождавшись, когда я, наконец, взгляну на него, он чуть заметно мотнул головой в столовую, на пороге которой он остановился. Я помедлила, прислушавшись к чувствам. Крики «НЕМЕДЛЕННО ВОЗВРАЩАЙСЯ В СВОЮ КОМНАТУ!», на этот раз заглушались мягким разрешением «Можно...», однако чувство тревоги всё же не отпускало полностью. Решительно вздохнув, я приняла приглашение.
- Как хорошо, что почти все уже на работе и не слышали маминого вопля, - едва переступив порог, негромко начала я разговор, в глупой попытке отвлечь его от темы, ради разговора на которую он меня позвал. Какой бы она не была, мне в первую очередь искренне хотелось извиниться за то, что им пришлось услышать и увидеть. Рэйнольд покачал головой.
- Ну, она хоть в обморок не упала, как делает это моя старшая сестра!
«Уж, лучше бы упала в обморок», - подумала я и, стараясь не показаться странной, поспешила ответить:
- У тебя есть сестра? - Только увидев, как в удивлении изменилось его лицо, я поняла, что сказала то, что хотела лишь подумать. Наверное, моё лицо тоже о многом ему рассказывало, потому что он тут же рассмеялся и ничего на это не ответил. Я смущённо теребила край красной футболки, отчасти смущаясь за свой внешний вид, о котором я сама того не осознавая то и дело напоминала своими попытками как-то это скрыть, отчасти за случившееся, отчасти за сказанное. Пока думала, от чего же больше меня заливало краской, Рэйнольд протянул мне тетрадный листок, сложенный в несколько раз таким образом, что спокойно умещался на ладони. - Что это? - встрепенулась я, не сразу взяв его.
- Я встретил по пути твоего отца. - Парень говорил так тихо, что мне хотелось наклониться к нему поближе, чтобы хоть что-то расслышать. - Генри просил передать это лично тебе, чтобы Эвилин не знала. - Я немедленно развернула листок. Там было всего три строчки, из которых только несколько слов были простой речью, остальное занимал адрес и номер незнакомого городского телефона. « Дорогая Колин, это на случай, если захочешь меня увидеть... - И мелким подчерком приписано: - ...Возвращаюсь с работы в шесть. Люблю. Генри».
- «Генри»? - Мои губы шевелились беззвучно, в такт с мыслями. - «Дорогая Колин»? Ничего не понимаю... - Я растеряно хлопала глазами, бегая взглядом то с записки на Рэйнольда, то обратно. - Что это значит? - Разумеется, я не ждала, что он ответит, но всё-таки хотелось услышать хоть что-нибудь кроме тишины.
- Знаю, это не моё дело... - так же тихо продолжил Рэй после недолгого молчания. - Мы заканчиваем сегодня примерно в шесть. Я мог бы тебя отвезти. - Стараясь заставить мозг работать, я сдвинула брови. На полноценный ответ мыслей не осталось, и я промычала, даже не интересуясь подробностями, откуда ему стало известно о шести часах и, вообще, о содержании моих мыслей:
- Ага, было бы не плохо. - Как нельзя кстати в столовую вошла мама, гордо поправляя на себе немного съехавший набок жакет. Не сдержавшись, я вытащила её под руку обратно в коридор. - Где папа? - В моём шёпоте прозвучали нотки обвинения, хотя я ещё сама не понимала, в чем заключались эти обвинения. Мама клацнула дальними зубами и категорично сложила руки на груди. Было видно, что говорить об этом она не хотела и не рассчитывала сообщать при таких обстоятельствах. - Мам?
- Хорошо! - всплеснула мама руками и, тяжело вздохнув, опустилась на ступеньки. - Он ушёл. Сказал, не может видеть того, что стало с его отдушиной, и вернётся только тогда, когда там снова будет чистота и порядок. А пока он поживёт у своего коллеги по работе. - Я закрыла глаза руками. Что за сумасшедшая семья мне досталась по судьбе? У каждого в голове было полно своих тараканов. Но мои тараканы даже о книге забыли, весь день играя мне на нервах, в ожидании вечерней поездки к отцу. Хотелось верить, что моя семья, действительно только и всего, что ненормальная, а не то, что у отца была более веская причина уйти из дома, чем простой беспорядок на кухне.
3.4.12


Продолжение следует...