По словам психа

Пациенты частной клиники по лечению расстройств
психики как обычно в дневное время пребывали
на свежем и прозрачном подобно пелене летнем
воздухе. Некоторые из них, и только
"здравомыслящие"
понимали, что вскоре
они смогут вернуться в
объятья своих любимых лепечущих
врачей. Видимо помощники и младшие
по сану плохо владели речью сословий
наших героев. Медленно и неуклюже ветерок
гонял по дворику Марка, с ним приключилась забавнейшая
история - он пытаясь сбежать, после чего подписался вольно-невольно
на лечение положительно заряженных частиц. Отныне Марк побаивается своих "помощников", и открою вам один секрет - далеко не ветер Марка пугает...




Глава 1.
Собрание в спешке.




В добротной клинике присутствовали также и высококвалифицированные люди.
На обед сбежались десятки хворых и больных человечков.
По мнению врачей сытный обед должен усвоится быстрее с порцией таблеток,
уже ставшие априори этой больницы.
Том !
Держи его, - выкрикивал недовольным тоном Надзиратель.
Я просто не желаю глотать здешние препараты!, - возразил гневно Том.
Так они тебе понадобятся для смирения с постоянными нападками и нервными срывами, - пошучивал Доктор.
Если вам так угодно моя особа решится счесть эти таблетки съестными.


Так без особого боя и кровопролития приложил руку к своей неминуемой смерти,
в будущем конечно.
Тома завезли в это заведение без особых разбирательств, он не имел не малейшего
причастия к этому заключению, за надзором людей с каменными лицами.
Единственная мать замечала у него способность к неведомым
поведенческим реакциям. Общество его не принимало, а друзей
как правило у таких даже в раннем детстве нет. Он находил
покой лишь в окружении своих наставников, духовных сущностей.
Увлекаться начал он этим сравнительно не долго, а после прочтения
ряда книг с эдаким уклоном в корне поменял свое мировоззрение.

Такая одарённость ни чуть не вредна, согласно правилам этики он был
всегда прав. Обоюдные ситуации не вызывали у него особых попыток
изменить ткущие обстоятельства. Знал он очень много, даже по сравнению
со сверстники он яро отличался...
Незаурядными оборотами речи он разил своих эфемерных противников,
только же иные детишки могли противостоять такому наплыву веских
доказательств. Аргументировать свою, вам и без разъяснений ясно что именно,
его учили книги — повести. Из-за того он и прослыл изгоем в своем небольшом,
но презирающим его кругу.
Плохие мысли никогда не закрадывались в его голову, ведь он не понаслышке
знал, что мысль материализуется. С исключительной точностью, Том
отбирал слова, отсеивая зерна глупости и некогда подросткового периода.
Талант лаконично слогать поэмы и превосходные и неординарные тирады,
поражала столь далекую от него толпу, тщедушных и слабоумных .



Уже в 17 лет он сумел внять учение о пустоте, так или иначе матери этого
дефектного сына, было ни чуть не лучше и камешек на душе становился до
боли тяжел. Мер Том принимать не взлюбил, вот таков его простодушный метод
отчуждения. Терпение переполнило чашу ненависти к сыну своеобразная выходка
на пустыре в момент грозы.
Дело было таким — рассекая большие облака, переполненные дождевой водой,
сотнями, тысячами сотен крупинок капель, Том направил свою мысль в свободный от рутины полет. Она кружила и вилась в хитросплетениях туч.
Они все пуще нагоняли страх на мирян. Однако Том знал свое предписание.
Не отступая, он ловко преодолевал всевозможные преграды, как вдруг !
Откуда не возьмись прибежала перепуганная матушка...


Томас, твою же собачью натуру осуждать мне стыдно, - сквозь слезы проговаривала обделенная заботой одинокая Бернадетт.
Мама, я уже достаточно настрадался в этой скотобойне, я здесь уже перешел Рубикон, наши чертовы мосты пылают пламенем, всё
Том, ты очерствелый вольнодумец ! - сказал твердо мать и ушла прочь.


«Вот и славненько», - напевал Томас подпрыгивая и стуча ногами в резонанс с бурным ,безжалостным дождем. С трудом он вернулся в старый и наполненный
взаимной враждой приют — дом. В одночасье Бернадетт кинулась к плечу сынишки. «Как ты? Что то так промок-то?», - усыпала наивными вопросами
его бедная матушка. «Я в порядке, вот как твой голос-то, не осел после вчерашнего
слога полного неприязненности ?»
Спору нет, это дерзость мать же пропуская, всяческие упреки сына продолжала
сводить всё к недружелюбным ответам со стороны Тома.
Наконец опустели их запасы энергии на бесконечные споры и дискусии.

Том вновь полез в столешницу за новой порцией чудо таблеток,
нынешнего допинга для сына — страдальца.
Жаль, что так долги были наши тропы на пути к раскрытию правды и сути...
Том это убогий наркоман ! Это и являлось вздором. На следующий день
приехали те самые прислужники клиники и забрали его.
Мать провожая сынишку, с выраженной апатией отнеслась к своему
деянию, хоть она и права сын негодовал и осыпал ее всевозможными проклятьями, как когда-то она его безобидными вопросами.
В моем понимании, все стало стабильно и сбалансировано.
Том так, именно так и на досуге заглянул в нашу исправительную колонию.





Глава 2. Окутанные эластичным туманом.

Вряд ли проезжающие шоферы, устающие наверняка, могли бы не взять в разум
грандиозное сооружение именуемое Лечебницей нервозных самаритян.
Такие аккуратно подстриженные кустики, прилежным садоводом, знающим свое
дело, в первую очередь бросались в глаза зевак. Такие формы изображали эти
назойливые, режущие глаза пациентам кусты. Фигуры геометрические, животные
хищники, сверкающие наточенными до ослепительного блеска, слепяще поглядывали на окружающих. По всему вероятию они были лицемерами, находится в столь пораженном месте, своими обитателями, для них большая
и превеликая снисходительность. Гордые образы каменных глыб, внушали
панический ужас и страх посетителям своих маниакальных родных, с
неохотой они плыли на пути к большим дверям, напоминающих врата
в недостроенный ад. Да, именно недостроенный, так как реформы дошли,
однако прогрессирующие строители бездельниками считаются в этих
краях. Доктор Бен, комично поглядывал на этих слабовольных бродяг.
То влево, то вправо пробегались эти неучи по крышам больницы, такие
выходки не стоят нареканий врача. У него и так заботы с особой тяжестью
пьют транквилизаторы и прописанные таблетки. Иногда наш док Бен
подумывает о взятие этих строителей в опеку...


Милые зарешеченные окна, навивают отвращение к такому заведению, но
сами постояльцы жаловаться не находят и времени. Кто-то убегает от
докучных собеседников, угрожая расстрелом . Иные просто поглядывают
на артистичных голубей, приземлившихся на черепицах крыш, в свою
очередь такие жильцы самые рассудительные.

Марк прогуливался по коридорам, пробегая беглым взором по мрачным лицам,
обиженных судьбой соседей. Они так и просили у Марка подать на обезболивающие лекарства душу. При всем этом наш герой направлялся совсем в
другую сторону, такие мелкие подвиги не для него, поверьте мне, дела есть и
более важнее этих. Выдвинулся он из своего убежища для встречи с эскулапом
по имени Бен. Атмосфера вокруг Бена, была не самая наилучшая, вот к примеру
сейчас ему рассказывают про плохие условия в этом китайском монастыре
душевно больных, чем не сюжет для тиражной книги? Бен кивая головой,
поторопился навстречу Марку, у него есть несколько вопросов по поводу
жизненно важного предмета. Спасение черпал Бен, только обсуждая вещи
и проблемы с Марком.
Ох, как я долго тебя искал, - произнес с облегчением Бен.
Меня уже порядком начинают угнетать все эти психи, ведь еще
и у каждого свои неповторимые манеры вести многочасовой монолог, - выговорился доктор.
Ты не бойся, я то всегда буду находится вблизи твоей персоны,
помощь, да без проблем, кстати есть тема для разговора, - с утихающим
пришептыванием обратился Марк к «коллеге».
Хорошо, выкладывай, я внимаю и жду твоего трепещущего нутра,
дай мне насладится твоей манерой вызывать у меня океан эмоций, -
выпалил неожиданно для Марка Бен..
Пожалуй шутить времени у нас нет, теперь все близится
к своему безотложному концу, - возразил подергивая нервно, то левым
глазом, то обоими сразу и синхронно делая наклоны головой Марк.


Они отошли в более укромное место, нежели центральный квадратный метр игровой комнаты, и как это не смешно здешние традиции хлопать после
выступления канули в бездну, после такого хаотично построенного диалога,
у зрителей возражения одни были.
Ускользать начали от наблюдений обывателей гнезда стервятников.
Кинулись на помощь к бедолаге который упал на ступеньку, и размозжил голову,
ныне похожую на погнившую картофелину. Кровь текла по всюду.
Сумасшествие обошло стороной наших пчелок фабулы.
Нашлась замечательная каморка, которая отличалась далеко не призрачной тишиной и завораживала порой самый смелых выдвиженцев. Здесь же
обретали крылья самые пошлые и философские идеи современников
клиники. Усевшись поудобнее, на расплющенный от непристойно больших ягодиц
мягкий обитый шелком стул, Марк начал располагать собеседника на протяжный
сон.

Заглядывая по углам, Бен устремился на кожаный диван. Ну-с, начнем друг мой,-
промолвил док. Облезлые обои свисали с самых незаметных мест, вися как лоскутки кожи обгорелого курильщика, забывшего потушить сигару.
Окна не нашли себе пристанища в этой чудовищно-тихой комнатке, свет
пробирался из-за щели между дверью и полом, там топтались любопытные придурки.

Мне очень жаль этих двухсот дельфинов, теперь там пахнет мертвечиной, был хороший же пляж Ламбайеке, все же эта живность не заслуживала смерти в международный день стоматолога, - иронично сказал Марк.
Слушай, приятель, это естественно не похоже на еврейские сказания о
Сатане, который придумал девять наказаний для египтян, - Водя круги
указательным пальцем по стоявшему вблизи столику, комично для сего
комитета, произнес Бен..
Ах, ты неисправимый черт, это тебя нужно на мое место, поди вон в палату
мою, там уютно и ничто не мешает логически раздумывать, - с агрессией
крикнул Марк в сторону, некогда нравившемуся доктору юмористу.
На лбе у него проступили выделения, пот стекал по бешено дергающимся
чертам лица. Брань и неосторожно брошенные слова, произносил разъяренный Зверь. Вскоре глаза налились кровью, затем жестом указал Бену на выход. Тот безрезультатно пытался вразумить этого шизика.
«Успокойся, бес в тебе должен умолкнуть, борись с ним !», - приказал лечащий врач. Взбушевавшийся Марк, ударил наотмашь своего коллегу, успокоившись тот перешел к органичным и размеренным плевкам со стула
точно в пасть, ранее дышавшему телу. На редкость метким был парнишка,
далее он свернул доцента в ковер и принялся искать смесь для розжига костра. «Вот, нашлась», - про себя подумал Марк и расстегнул ширинку.
Такой находчивый был друг, поливал своего приятеля, словно лейка гряду
с налившейся, сочной клубникой.
«Ух, как ты ?!», - спросил его внутренний голос, но Марк молчал.
Он был повергнут в сметение, каждая клеточка его тела осознавала произошедшее. Эссенция металась по стенкам и билась о внутренности Марка, он уже не был тем «Добрым малым».


«Проснулся?» - мило спросила медсестра.
Ух, да я пробудился, что со мной ? - вопросил Марк.
Ты подвергся испытанию силой препарата, который чуть тебя не убил.
Ты бросался то в жар, то в дрожь. Пот лился, мы не знали, как тебя спасать,
но нашелся врач. Он то и тебя вытащил с того света, - рассказала фантастическую историю сестра врача.
Я не верю своим глазам, где я ? - Продолжал расспрашивать Марк стену.


Он был на удивление стойким парнем, ждал своеобразную экзотику в этих
перепачканных кровью стенах. Оставили его на долго в этом месте из-за
долгих дебатов, с расположенными стенами неподалеку от него.
Оказалось они тоже видят, не то что оппозиционные дискуссии, тебе тут
возражений не посмеет даже самая нахальная стенка предоставить.
Подписался на такой режим сам Марк, ему нравится это.
Слева от него было пусто, справа стояла капельница.
Подозвал к себе человека, вот пришел помощник.


Я кое-что знаю, то что повергнет вас в анабиоз, вы хотите узнать правду? - Марк прошептал на ушко, присыпанное черными волосами сестрицы.
Не прочь, я выслушать твой рассказ, но ты не переусердствуй, - пригрозила девушка в белом одеянии.
Я видел нечто странное, мне хочется об этом поговорить с вами.
Там было несколько необычных моментов. Да что тянуть, я убил
доктора Бена, - исповедался, вытирая неподдельные слезы с пылающего лица, Марк.
Но, но, он жив. Просто это сон, ничего больше. У него отпуск, совсем недавно он уехал домой, может статься ты сильно много размышляешь по
поводу него ? - Выдыхая накопленный воздух, во время прослушивания бреда Марка с удивлением спросила Сестра.
Я знаю, что еще там реалистичный отрывок я смог припомнить, про тех бедняг, которые умерли на побережье. Так их много померло в те дни, не говоря уж и о других инцидентах, - разоткровенничался Марк.

Вокруг кружил непорядочно холодный ветерок, развивающий волосы медсестры. Окно видимо нужно было закрывать, зимой в этих местах, стоянках недоразвитых особей, скапливалось гораздо меньше снега.
Ну что поделать, такие переменчивые антициклоны. Вот к примеру в местности по прозвищу Крайстреч, Новая Зеландия погибло более шестисот птиц, найденных на берегах прудов возле местных очистных сооружений. Казалось бы очистный павильон и множество трупов подле него. Ничего аномального...
Я любил эти края, с этих самых пор я перестал существовать, быть единым целым
с социумом, покончено с общественной жизнью. Смерится, а может насладится столь дивным моментом. Такое блаженство быть полностью поглощенным самим собой. Удивительные сны, яркие люди. Светлолицые, отзывчивые помощники.
Консультация и все бонусные акции этой фирмы.
Нам становится яснее и приятнее от того, что мы осведомлены о чем либо.
Между тем боязнь неизведанного остается при нас, дольше привычки
требовать объяснений происходящего в детстве.

Тем временем Марк отпрашивался на улицу, насытится каждым атомом,
наглотаться воздухом, отправиться наблюдать за такими же водолазами на дворике
дома под красным фонарем. Вот приближается он к тому заветному вопросу..

-Отпустите меня на некоторое время в объятья шуршащих листьев, в плен
плотным газам природы нашей. Атмосферное давление нарастало, на то время оно было ~799мм. рт. Ст, - украшая все известными эпитетами Марк описал свою незатейливую просьбу, она сравнима с минутной слабостью студента, рискующего поплатиться жизнью из-за огромных доз кофеина.

-Ступай, подыши и не торопись возвращаться, - находчиво подхватила его Сестра.


С полной уверенностью в своих намерений начал вздыматься над своей периной, уставший от сует больничных и вечно хлопотавших возле него персонала. Теперь он твердо стоял на двух своих ногах, ветер окутывал его нежно, со знанием дела. Уже шествует Марк сквозь проход двери, шершавя от длительного прибывания в скуке дверца, скрипя действовала катализатором у пациентов, одному Марку это было приятнее созерцания вечернего алого заката на берегу пляжа. Сверху висела лампочка, освещавшая уже много поколений удрученных посетителей.
Идет наш герой уже медленнее, сосредотачиваясь на прошедших переживаний, помнится ему последняя его довольно так удавшееся -
в тот день он первый раз увидел Тома, наворачивающего круги вкруг
Бена. Близится Марк к вратам в удивительный сад невинности маниакальных личностей, блуждающих около вырезных кустов,
заботливых врачей. -Ступеньки должны быть все одинаковой высоты, в противном случае может произойти проишествие, - бормотал, повторяя раз за разом Том.
Это заведение построено на равнине, приблизительно двенадцать метров над уровнем моря. Снежинки вились и опускавшись, таяли будто кубики льда в цейлонском чае. Сугробы здесь редки, рыхлый снежок укрывал летние расточки и побеги, посаженных в колеса от машин маки и тюльпаны.
Легкие наполнялись эфиром высочайшей пробы. Контролирующий процесс дыхания владелец тела Марка ступал вдоль основной тропинке ухоженного дворика. Старикам тут не место, один Джо превозмочь сумел страдания такой больницы в давние времена. Если бы давали медаль за неповторимые идеи и поступки, то наш Джо напоминал явственнее всего рождественскую елку в канун праздника. Да, он тот еще затейник, в любой удобный момент материализует свои чудесные мысли. Нам бы его знания!
Марк склонил голову над растаявшим снегом, и чья-то нога отпечаталась на сетчатке глаза его. Башмак был знакомым Марку по фресками на его резиновой подошве, «такая обувь будет весьма нелепо смотреться в нашем городе», - подметил Марк. Ну-с исследуем бездыханное тело, сдувая снежок с показавшейся конечности он увидел штанину, она активизировала воспоминания о лекаре Бене...

Судорожно бросил взор он на это чудовищное представление, то самое которое он
мгновенно составил о предполагаемом мертвеце. Сердце избивало Марка непрекращающимся бешеным, точно как у калибрии металось его сердце по телу, не находя себе должного места. Такой притоптанный снежок вокруг, воющих серенаду ветер, потускневшие краски, ранее радужного неба
Волнение сходило на нет, все вставало на свои места, сомнения сменились
точностью картины. Он поволок за ногу жизнерадостного Бена.
Тот же в свою очередь наголо сопротивлялся, толкая и всеми способами просил оставить его в подчиненности у бесподобного пейзажа двора больницы.
Зацепившись за кустарник шея медика разрывалась и текла жалобно кровяной слизью, точно упрашивая последний шанс у Марка.
Вот линия пореза достигла основания плеч, было тщетно дальше принимать
какие-то действия с целью выудить такого неподвластного Бена.
Природа сама решила за него, он все-таки вытащил на тропинку, вымощенную камнем тело. Там он не обращая внимания на хлещущую жидкость, принялся обследовать труп, виднелись язвы или нарывы, наш не обученный герой к сожалению не смог определить причину смерти.
«Плотоядный стафилококк», - с глубочайшим облегчением произнес Марк,
подумывая над дальнейшим планом действий. На сердце его осел непосильный груз, решать судьбу своего врача. Наш Марк был в легком одеянии,
беленькой накидке, хлопковой шляпой с коричневато-серым оттенком.
Такие отшлифованные ботинки, заставляли его приятелей обращать на такое
обнародованое зрелище. Среднее сложение, плечи устремленные вверх, напоминают обрезанные крылья ангела. Глубокие серые глаза полные тоски, по всем тем родственникам которые отправили в ссылку коего сына.
По Великобритании начал широко распространяться опасный плотоядный стафилококк, поражающий и разъедающий кожу и плоть.
Эти штаммы отличает повышенная устойчивость к антибиотикам и широта распространения. Их можно поймать даже просто прокатившись на общественном автобусе и прикоснувшись к поручню.
Прелестная перспектива поиметь такую забавнейшую болезнь, полную чудесных моментов, в следствии них жизнь наполняется смыслом бытия.
Наперекор ежемесячной проверки ринулся Бен, остался он с жуткой болезнью.
Руки Марка, перепачканные кровью, были отерты о белоснежное, сверкающие
кристаллами покрывало. Кровь распространилась стремительными темпами по всему окрестному снегу. Просачиваясь в самую глубь, она багрила блистающею непринужденностью аллею. Прохожие всматривались в грубую и очерствелую
личину Марка. Один из больных побежал к ближайшему столбу, ради изумительной, выставленной на всеобщее обозрение смерти.
К тому же Бен был его другом... Всмятку превратилась ошарашенная, потрясающей идеей голова товарища знахаря. Брызги краски окропили сугробы,
разбрызгав по всему случаю и кровь, тот теперича не узнает предсмертной муки.
Такое случившиеся должно было подогреть интерес директора «загородного дома»
посетить жильцов. Марк смаковал момент, достав трубку он начал нервозно опрашивать каждого мужчину об огоньке для задымления, без того мрачного вечера. Торопыгой побежал Марк в свою палату. В голове куча разных мыслей, вперемешку с болезнью которая подобна ОРЗ проникнет в него и изничтожит.
Здравый ум брал вверх. Он не обижен на плотоядную старушку судьбу.
«Я с доктором обошелся холодно и неочевидность вежливо», - скупая основанием мысль прокралась в закрома размышлений Марка.
Ан, нет я не виноват. Бежит он быстрее, но был настороже.
Вошел в палату, присел на кровать, упиваясь вдохновениями и впечатлениями от пережитой прогулки он вздумал спать одетым. Ну и ладно, пусть лежит как ему угодно. Перед глазами мелькали, менялись множество беспорядочных мыслей,
то Том, то врезавшийся парень, размахивающий своей головой — влево, вправо.
Сон начался на том, что он прибежал к столь сумасшедшим картинам расправы над своими ненавистниками - «родственниками». Но как он выберется из заточения своего, такие решетки ему не по зубам, меткие удары дубинкой ему опостылели.
Милые лица притворщиков сводят его с ума. Без образованные нелюди достали своими тирадами вопросов. «Ах, завтра еще собрание нашего комитета, будем знакомится с новичками, очень может быть невольники пожаловали опять. Я обязан сообщить тайну своему предположительному другу
и соплеменнику — Тому.




Глава 3. Контингент и картечь.

-Застанем врасплох Тома, что он делает сейчас ? - тот самый Том шатается в сторону палаты Марка, весь одурманенный и уставший принимать лекарства для головы. Волочит ноги он, изредка посмеиваясь из-за смеси непонятных ему веществ. Такие дела ему не под силу, пожалуй вернутся в палату тоже не вариант, к тому же скоро собрание. Распухшие вены, выталкивая незначительную порцию того, чего ему вкололи наружу, заставляли Тома жаться к стене, в надежде на спасение он не членораздельно мычал и говорил с иноземным акцентом.
Проходимцы проходили мимо, -Эй, ты иди на совещание, - Смекнул один парниша. Задача не из легких, Тому и так тяжко пришлось добираться до такого места, похудевшее тело, пугали прохожих. Слабая, натянутая и засаленная улыбка, не передавала всех переживаний коих терзали душу его. Волосы растрепанно вились в стороны, известные только Тому
Хаотичность покрова волосяного на лице не делала страдальца мужественнее.
Сверкающие клыки пугали только зеркало в его уборной. Кровать всегда была уложена, прибранное гнездышко удивляло своей красой. Совсем не часто встретишь такой порядочности пациента. Миловидность ему придавала еще и трость, от игранная у предвкушенного приблизившейся смертью пожилого старичка. Азартность ему не была проблемой, что же проиграть ему можно было кроме единственной трости — то ? Если бы поглощенные азартом люди, играли бы на информацию, то Том несомненно бы приступил играть на таких условиях.
Так как у него имели место книги, безмерное количество авторов выдерживали критику его тогдашних нравов. Хорошие знания он в себя носит и по сей день.
Однако первоисточники ныне стали психи, махающие руками, словно при оккупации мошкары. К слову, в Калифорнии стали агрессивными мошки, такое нашествие их, не исчисляется цифрами. Но пляжи там лучшими так и остаются.
Приливы радуют своей легкой непорочностью, каждые изгибы ловил в те старые времена Том. Гордым орлом вышагивал Томас в сторону «аудитории», предстоящий букет испытаний ждал, накрывающие волны наступали непрерывно и перекрывали доступ к воздуху, глаза становились звериными. Вот он пришел на конгресс. Слева преследовали неусыпные взоры незнакомцев, сверху постукивали кувалдами тысячи рабочих, угнетая затылок Тома. Удары с поразительной закономерностью усиливали свои острые, режущие удары. Вокруг скитался
беспокойный, чем-то тревожный Марк. Он вздрагивал под такт ударов рабочих на голове у Тома. Хитростная улыбка, прищуренные глаза и кривая походка выдавала страх Марка. -Давай, пришел и начинай говорить ты, - выпалил софизм Марк.
-Но ты уже, как я воспринял сказал, стало быть ты первый, - прикинулся сатириком Том.
-Нас волна захлестывает, что-то неладно, это ужас. Дети по всей стране умирают, беспричинные и мало результатные кончины ребятни демографии вредят.
А как их родители, им доля не сладка досталась. Ежели они вправе выбирать жить или нет, то так и до поминок родственников смертников недалеко, - вскрикнул Марк.
-Тише, тише психи, садитесь на стулья и сделаем первые шаги на пути к познанию
новоприбывших больных.
-Я Сем, и я мигренью болею.
-Ты придурок, - ни чуть не сомневаясь воскликнул Джо. Одет в запачканные салатом, наверняка это были остатки утреннего завтрака.
-Мы все здесь болваны, - затеял весело провести вечер Том.
Непрекращающийся смех, сбивал столку самых мудрых ораторов, в чем они комичное нашли-то? Действительность не отличалась от предшествующих, аналогичных выборов на главенствующую должность гаера.
-Хмм, так, я Марго, - стеснительно прошептала очаровательная девица, сидящая около окна. Через которое открывается прелестное свечение луны, звезды были видимо тоже на своем месте. Проплывающие мимо стаи дроздов, отмахивались от навязчивых комаров. Затухавшие фонари красного дома, радовали ночных бабочек,
чудесные крылатые насекомые вливались в едкий туман, проживая наверно последний свой коротки день. Безжалостно упивались восторгом, заходили в уголки, скрытые от глаз людских.
Постигнувшая боль окружала Тома, несмотря на веселое настроение, маска тяготила,пытаясь сломить Тома.

А животы напрягая публику, не выдерживали нагрузки и лопались, колоссальный напор краснеющей слизи проварьировал на овации Тома и Марка, друзья даже сливались в резонанс, соловьиной трелью были напрасные крики хохочущих деловых придурков. Спустя некоторое время доносились стоны, попрошайки требовали скоропостижной гибели своей, но аплодисменты глушили их не успешные просьбы.
-Что сходим попьем кофе, спросил Том у Марка
-Без проблем, дружище.
-Как тебе сегодняшняя жатва?
-Обоюдно мероприятие, - уныло выразился Марк.

«Как открыто ?» -удивился Том.
«Нам несказанно повезло», - Марк сказал.
Зашли двое комедиантов в пристанище истинных аристократов, сняв свои
шляпы-котелки призвали к себе несколько пошло одетых официанток.

-Чего отведать желаете? - спокойным и милым на ухо Марка, голосом спросила одна из прислужников кафе.
Знаешь, нам все равно, что ты нам дашь, так как мы недавно обескуражены были.
Утварь, упала стремительно поцарапав паркет, это были глюки приятелей.
Собачье отребье, пихнул локтем Марк, Тома.
Это все вымысел, мы снова подсели на медицинские приправы, нам могли ввести все, что угодно. Испуганный вид Тома, не окрылял Марка, а просто подвергал его все громче и выше брать альт. Такие попытки малопроизводительными были.
Они оглянулись, заметив, что они в одной камере для тяжело больных.
Обитые ватой стены, смягчали повреждения от апоплексических набегов на баррикаду, называемую стеной. Такие молчаливые соседи им достались, дубовые преграды, только потолок был заодно с заключенными. Однако вступить в союз им мешала высота стен, укрывающая группировки от совместного сговора против себя. -Теперь мы сможем беседовать ночи на пролет, - с ухмылкой произнес Марк, скрывающийся в ней подтекст не дошел до молодого аппарата Тома.
Оно и к лучшему, ведь с целью выжить Том пока, что не мерился. Скорее ему хотелось сменить настойчивую обстановку, на более снисходительную мебель.
С острыми углами и шкафом с комплектом суицидального параноика страдающего
меланхолией. Ножи, топоры, веревки и бонусный набор мыла.
Все было на подходе, заказанные из журнала товары вскоре обязательно прибудут.
Такой была атмосфера первого дня в карцере, убивающими хлесткими нападками сжимала и сдирала плоть с смельчаков, подверженных все чаще гордыне.
Там умирали достойные смерти обыватели.
Такие мертвецы, просто тестировали на пригодность кубы для выращивания в домашних условиях крыс. Пускать слезу было не кстати.
Трапезничать в таких краях, нашим друзьям не удавалось. Злословящие духи, точили ножи, готовясь отведать мясца бортовых крыс. Грубые волокна, отлично усваивались пищеводом полтергейстов. Сидящие фигуры товарищей по больнице,
вычисляли ежедневно вероятность покончить с собой. Приходы к резонансу были учащенными. Душить единого собеседника было лень, да и сила утекала в водосточные трубы. Томить голодом друзей в камере, может всего лишь уширенный маньяк, коим и являлся директор фирмы.
Полеты вне тела, более не совершались ими.
Пациенты, трансформировались в бестолковые безделушки, пылящиеся на полках отменных каннибалов-духов.

-Как ты думаешь сколько нам осталось?-угрюмо водя пальцем по полу, спросил Марк.
-По мне так, мы проведем здесь целую вечность,-не шутил Том.
-Я поведаю тебе свежайшие новости, продолжал Том...













Глава 4. Наказание правдой.


Вот и тяжелые взгляды начали метаться по углам, такое чувство, что скоро муки превратятся в нескончаемые сны наших бывалых весельчаков. В местности не такой удаленной от нас, бытует такое аномальное явление как
«Самоубийство пчел», да именно про это событие будет стержневой темой для разговора сегодня. Конкретизировать я не решаюсь, поэтому гигантскими шагами опустимся на плот залитый кровью, с целью рассмотреть по-подробнее реку заполненную изобилием историй из жизни Марка. Как мне известно он побывал в бесчисленном количестве мест, пожал страсти и муки, страдания и невзгоды, а радости у него было несоизмеримо мало. От чего он научился отказываться, признавать свои беды было легче, нежели врать о наличии счастья.
-Так вот, - начинал мр. М,- уверен, что страна в большой опасности: пчелы почуяли что-то неладное. "Пчелы чувствует это заранее, за долгое время, - поясняет Марк. – Они перестают летать, перелетать с цветка на цветок. Они собираются в углу своего ящика и погибают. Они как будто совершают самоубийство". Так нескромно затеял Марк, оживить воспоминания о недавней
кипящей жизни. Марк недолго щелкая пальцами у лица Тома, поразмыслив решил, что он заснул сладким, последним сном. Застывшая улыбка Томаса, повергла бы обитателя соседней палаты, однако мр. М не паниковал, а просто перевернул его на спину и уложил в угол. Марк сдаваться в плен врачам не хотел, любимая песня подбадривала и внушала ему продолжительную веру в скорое отпущение грехов.
Тут где-то вблизи еще не успевшего остыть трупа Тома, бродит настойчивая смерть с ежедневником, в который она успешно помечает плоды своей неординарной работы. Медленно, не торопясь, плавно выписывает имена и даты ухода на тот свет. С злорадствующей улыбкой, поджидала Марка, в свои зыбкие объятья. Не зря он просил в моменты своей рутинной жизни, однообразной до уродливости «перейти на ту сторону». Шанс выпал в нелицеприятном месте, встретить конец бытия своего. Медной косой зазывающая, смерть подталкивала на суицид, навстречу идти не велел сам Том, а тут одинокая смерть. «Не хорошо», - выжал Марк наружу фразу...
Руки совсем опустились, игры со стеной не приносили ожидаемых результатов.
Киллеры, кропотливо воздвигнутые строителями, не задавались целью окончить
«заслуженные терзания души Марка». Окидывать словами друг друга, не спешили,
ни стена, ни Марк, теперь уже и Том.



Финальные бесплодные поползновения воли Марка, носились с мыслью о моментальном пробуждении Тома. Взяв за ногу мертвечину, потянул его на растерзания свету, голову направил на лампу. Склонил голову и не мерился с действительностью, а просто делал это. Мгновенно донесся запах трупа, стражи кабинки пациентов, ленивыми шагами плавно зашли в подвал, в каковом проводились инквизиционные расправы, над еретиками и прочими отходами общественной нужды. Смердящие жильцы, были волевыми малыми, такой выдержки наверно не проявлял даже храбрец Бен...
Потугами охотников за слезами, фигурировал побег из этой выгребной ямы.
Похоже Марк, нарочно, машинально проявил неповторимую смекалку, оригинальность завораживала. Оказалось, что они выбросили из голов своих, отпустить задержанных, а вернее подозреваемых. Как оказалось ранее,
Бен действительно был мертвей самой мертвой собаки.
Разбирательство было недолгим, взяли Марка, около Бена и Тома, лучшего приятеля мр. М. Все довольно просто.
На замену Бену, был на пути новый лекарь по имени Джо, непримечательный, рядовой специалист, планирующий пройти эту практику с достоинством. В след за этим прибегнуть к своему долгосрочному заточению в дому с семьей своей.
Милые ребята у него, а дочурка всегда радовала отца. Владел собой и вступал исключительно в диалоги, кои хоть как-то напоминали конструктивные, но делал же он это с своеобычной точностью.





Спустя некоторое время Марка поволокли за воротник инспекторы,
двое усачей с причудливой злостью, нарочно задевали телом мр. М по косякам,
всевозможным выступам. Далее Марк приступил рассказывать свою историю,
по всему вероятию она была из детства.
Так вот:
“Несколькими часами ранее, я пережил впервые за свою недолгую
жизнь чуство, а о нем мы как раз и поговорим.
На уроке географии я пожелал попить сока, насладиться нектаром.
После чего я успешно проглатывал грумучую смесь насмешек.
Как повелось у меня, ответными фразами я шутил, не быв на положенном стороже.
Одиозный персонаж ловко, подошел ко мне и воспользовался моей минутной слабостью, ударив по
пачке сока, далее последовала очередь буффонов сего класса.
Такие едкие, экстраординарные хохочущие "друзья",
приставили меня к стенке, загнали в угол.
Я же облитый соком, размышлял по этому поводу.
Крайон к сожалению на писал о подобных моментах,
крайне редкостных.
Даже в красную книгу заноси, таких случаев никто и отродясь не видывал.
Темная личина овладела моим сознанием, добрая улыбка и постоянные шутки пропали.
Я был уже не тот...
Сравнить такой помпезный аспект, к сожалению не с чем.
Ну, чтож я приступил к выполнению плана.
Три шалуна, подшучивающие надо мною сегодня, расстворились всместе с
учителем, который придавал их души терзанию. "Сатира"
Остался я один с следующим эфемерным весельчаком-
Толстый - шутник, хихикал, я встал на удивление всему конгрессу,
и выпалил как ну духу эффектную фразу.
Ой, нет была не фраза, а действие..
Я подошел, грозно к затейнику и начал со всей мощи двигать парту на него,
сдавив в кровавый фарш "образно", я пустился на свое место.
Тот поразительно обомлел и побледнел.
Затем, учитель выкрикнул слово, мне было не до пустой речи
нашего географа. Я торопился расправиться с главным врагом,
моя настойчивость не знала границ. Такое зло всемозможными
способами проявлялись на моем лице.
Пришла троица.
Начали гаерничать.
Пришучивать.
Я не мог терпеть такое.
Они еще не ведали, что сломить ожесточенное упорство
мальчика было невозможно, он решилися на роследнее,
самое постыдное средство.
В то мнгновение я прибывал бешенстве.
Звонок, стая баранов пустились прочь на следующий урок.
Однако двое из них, включая бесстыдного недруга,
пошли на крыльцо учебного заведения.
Я медленно подошел к ниму,
отследил его опасение.
Я плавно указал его место, начав уговаривать его драться,
но он махать кулаками не решился.
Видимо я один перешел Рубикон.
Я пристально посмотрел на его наглейшую жидскую рожу и сказал:
"Ты хотел пошутить, а здесь твои стоны никто не услышит, я могу
также подшучивать над твоей персоной, но тут публики
жаль нет. Придется вступить в схватку. Ты хочешь этого?
Битья бренного не будет. Просто я не намеривался поколотить тебя.
Ты можешь начать первым, шутник... Ха, вот ты не хочешь."
Тут его глаза, полные трепета и испуга, не стали находить себе места.
Я сообщил на него, что я его не бью, из-за очень даже возможной
злобы, которая будет выедать у него все внутренности.
Дальше я мучил коего межеумка, наслаждаясь его смятением.
Задавал каверзные вопросы, ничуть не смущаясь их содержанием.
Он в то время глотал сотый язык, мне было легко и радостно, упиваясь я
приступил к контудару.
"Сейчас мы пойдем в класс, а ты будешь мразь ты такая, впереди.
Ты должен будешь сказать слова прощения, именно такие -
-Извини меня, это была шутка.
В противном случае ты падешь с ног, из-за моего удара "в спину"
да, да в спину. На глазах у всего класса, ты упадешь.
Все будут смеятся и ржать над твоей, валяющейся тушой."
Ну, что ты выбираешь?
Он несмело предлжил мне принести повинную голову сейчас же.
Однако прощения я не хоте, а смеха и гонора придурков,
смеющихся над ним я вожделел.
Так отставив его предложение я приказал ему последовать на электрический
стул.
Вошедший торопился сесть на стул, дабы согреть вспотевшую задницу,
и примять смердящее дерьмо, тем не менее я схватив его за пиджак,
остановил животное на месте.
Тут он тихонько прошептал "Извени", а я хотел ШОУ.
Такой вариант меня не какми образом не устраивал.
Я сказал, говори громче, попросив разбушевавшуюся толпу примолкнуть и
услышать "ЭТО".
Все замерли от предвкушения.
Я предолжил открыть ему пасть и высказать "это".
Он возразил! "Что, я уже сказал." Никто не слышал, повтори и намного громче..
Тут я - Внимание, он хочет кое-что сказать.
"Извини меня мр. М"
Все рожали и делали аборты в тот миг.
Я спокойно присел на стул и восхищаясь интеллектом своим подумывал записать
это в свою книгу.
Тот утих и молчал.. долго.
Я исключительно был оригинален в своем наказании холопа.
Невольники ржали и рожали.”
На этом Марк поставил точку, развязка не удивила инспектора.
Он даже ухмыляться не стал.
И как же это поменяет дело?
Простите, но я понимаю всю картину, и пожелал бы сказать вот, что
доктор Бен хороший был, теперь покоится себе...
Мы обнаружили язвы и нарывы на теле его.
Это плотоядный стафилококк, ничего нового. Простая инфекция,
в тоже время эта зараза убить всех нас может, если вы конечно не оставите его гнить в нашем заведении.
Но, но, его врачи обследуют совсем недалеко, это слишком опасно ? -
был повергнут в панику доминирующий дотоле следователь.
Он склонив голову, параноидально стучал ногой по уставшей от его ударов стенке.



Не закончено, продолжение следует...