Родники 5ч. Хреновая история

Домик у бабы Луши был маленький, выбеленный до синевы. В нём каким-то чудом помещалась крошечная веранда и две комнаты. В первой комнатке стояла печка, стол-буфет и кровать, на которой Луша и спала. На столе громко тикал круглый будильник с большим циферблатом. Его стрелки светились в темноте.  Во второй комнате тоже была кровать, но убранная получше  и понаряднее. Простыни с кружевными, вязаными крючком подзорами.  На  две огромные  подушки в белоснежных, подсиненных той же синькой, что и стены,  наволочках, были  наброшены тюлевые накидки. Помню, очень хотелось поиграть с этими накидками, соорудить что-то наподобие фаты или палантина. Однако бабуля была строга к внукам, вернее, к внучкам.  Внуков же, особенно Сергея и Костю, она просто обожала. Когда из Горячего Ключа в гости на лето приезжал мой двоюродный брат Костя, бабушка таяла от нежности, как сливочное масло. Костя на два года старше меня, и в детстве я не могла понять и принять такой дискриминации и очень обижалась на бабу  Лушу.
      В родне гуляет смешная байка из давних- давних времен. Случилось это лет сорок семь назад. Однажды бабушка Лукерья пошла провожать на ожидаловку, как тогда выражались, внучку Тамару, которая училась в краснодарском пединституте.  Поскольку Костик был на бабушкином воспитании, его потащили с собой.  До остановки   не близко, чемоданчик с нехитрой снедью бил по ногам. Устали. Котька заныл: «Бабушка, мэни чувьячки ножкы змулялы…» Бабуля метнула на Тамару перепуганный взгляд: образованная внучка была недовольна, что Котька говорил по-украински.  «ДурАку,  выпалила она,- ны змулялы, а згрызлы…» Исправилась… 
   «Котыку, иды йисты боршыку,» - ласково звала она его.  В самый разгар игры появлялась на улице и  говорила: «Котыку, наклады кэпочку, бо головку спэчешь!»  Костя, конечно, сердился, стеснялся мальчишек, но бабушку он любил. Она готовила для него  его самые любимые блюда. Например, затерку или  густую-прегустую манку. Костя ждал, пока манка застынет и разрезал её ножом. Несколько лет спустя, уже будучи юношей, Кося приезжал и, безо всякого стеснения, надевал бабулины  фланелевые кофточки. Выглядело это и смешно и трогательно. Костя и не думал посмеяться над бабушкой. Просто ему в этих кофтейках было теплей, что- ли…
   С Костей мы  временами проделывали интересные номера.  Особенно в возрасте начальной школы. Так однажды мы узнали из   казавшихся нам в ту пору  достоверными источников,  что можно  полностью избавиться от ненавистных  конопушек .  Необходимо  всего  три дня просидеть в тёмном месте, натерев физиономию молотыми на мясорубке листьями хрена. Мы тут же приступили к делу.
  Костя, в отличие от меня, конопатым не был, но за компанию, как говорится, и жид повесился, к тому же, брат обнаружил у себя на носу пару  пятнышек.  К нам привязался соседский мальчишка Санька Бурьян, но потом передумал. У Саньки был очень строгий отец, и неизвестно, как он отреагирует на трёхдневное отсутствие сына, даже по такому сверхважному  делу.  Итак, мы с Костей тщательно загримировались и для пущего эффекта забрались под круглый бабушкин стол, накрытый скатертью с кистями. Мы решили: чем темнее будет место нашей дислокации, тем быстрее исчезнут канапушки.  Вскоре оказалось, что маска сильно щиплет, но такие мелочи нас мало беспокоили, особенно поначалу. Бабушка была в огороде, и  нас    никто не искал. Мы порассказали друг другу все новости, все страшилки, все планы на будущую, красивую, не омрачённую конопатостью, жизнь и приуныли.  Всё же, три дня, это так много…Ладно, решили мы, вечером, как стемнеет, вылезем. А с утра- снова сюда, под стол. Кажется, постепенно мы с братом потеряли бдительность и задремали. 
    Проснулись мы от голоса моего отца. Он звал меня, чтобы отправить в магазин за хлебом. Отец обошел два двора, выглянул на улицу. Нас нигде не было. Каким- то  дедуктивным методом  он определил наше местоположение.  Батя подошел к открытому окну бабушкиной хаты, заглянул и крикнул: «Мариха, ты где?»  Спросонья мы вскочили и ударились головами о столешницу, так что стол подпрыгнул. Батька аж дёрнулся. Но когда из под скатерти появились две совершенно  зелёные рожи, отец совсем выпучил глаза. Уж не помню, что именно он  гаркнул, но мы с Костей мигом оказались под рукомойником, напрочь забыв о конопушках, и через несколько минут уже стояли в длинющей  очереди у Маленького магазина. 
  Кроме Костика  у меня есть ещё четыре двоюродных  брата, но крепко дружили мы втроём- Костик, Юра и я.
Юра и Паша- сыновья моей родной тёти Марии, жившей в Краснодаре. Дмитрий, Павел и Сергей – старшие братья и с нами, естественно, общались очень мало. Поэтому мои воспоминания связанны в основном с нашей троицей. Юра старше нас. Костю на год, меня на три. Он всегда был очень толковым, ласковым и немного нервным.  С  братьями  мы крепко дружили. Костик имел только один, но существенный по нашим понятиям недостаток- он  был прижимист. У нас троих имелись собственные сбережения, мои, например, хранились в деревянной копилке в виде грибка. Там тарахтели трёхкопеечные, реже - пятикопеечные, и уж совсем редко – десюлики. У Юрика - то же самое. А Костик был, что называется, «богатенький буратино».
При этом он регулярно и с огромным наслаждением пересчитывал своё добро. Предаваться этому занятию в полном одиночестве он  не любил, доставал свои «беленькие» обязательно при нас, с умилением разглядывал своё богатство и даже разговаривал с ним. Мы злились на него за то, что он хвастает своими нетрудовыми доходами, никогда не дает взаймы и жадничает. Самое смешное происходило в те нечастые дни, когда в магазин привозили мороженое. Мы с Юркой тут же безжалостно грабили  свои  нехитрые сбербанки и мчались за сладкой радостью. А Котьке было до того жаль потрошить собственные закрома, что он или опаздывал, или совсем пропускал это мероприятие.
Как давно это было, как много воды утекло, как сильно изменились мы... Встречаемся мы с братишками   не часто, но от души  вспоминаем  детство и смеёмся до слёз.


Рецензии