Будующий бывший чужой муж

Вера кляла себя за...
Собственно, клясть себя было не за что. Просто у нее не было выхода. Она устала Его любить. Всему приходит конец. А любовь убить очень просто. Даже если ты уверен, что это именно она – твоя, единственная, вечная... Даже если пережил уже не одну и все в мире говорит о том, что эта – твоя последняя. Даже если она намного сильнее тебя...
Вера не могла больше утешать его жену: «Все будет хорошо». Не могла оставаться его психоаналитиком. Она слишком много пережила. Поседела. Начали возвращаться казалось залеченные болезни. А жизнь продолжалась. И, вдруг, заулыбалась Вере.
Вокруг начали появляться интересные, приятные люди. Появилась надежда найти достойную ее работу. Ей даже удалось немного самореализоваться, используя свои знания и чужие возможности. Целую неделю она была счастлива создавая библиографию современной русской литературы для маленькой провинциальной французской библиотеки. Ночами спать не могла. Азарт.
Чтобы немного отвлечся, зашла на сайт знакомств. Поместила объявление. И начала переписываться с разнообразными искателями.
Один жил достаточно далеко, другой по натуре был нерешительным, третий был моложе ее – не на много, но Вера всегда предпочитала мужчин постарше. Говоря точнее только мужчины старше возбуждали ее.
Стаж в библиотеке кончился. У нее появилось свободное время, а, следовательно, возможность встретится со всеми желающими (и не очень желающими).
Чувствовала она себя прекрасно, просто счастлива была. Он с женой уехал в отпуск в Альпы. Ничто не омрачало ее жизнь. Ей не звонили, не приезжали в истерике, не отбирали последние силы, обещая и не обещая приехать навсегда со своими собаками... Не появляясь потом на протяжении недель. Неожиданно возникая в виде присланных цветов или персонально с крутым ирландским пивом или сидром собственного производства (в комплект сидра входила бутылка кальвадоса). Она давно перестала верить в то что они могут жить вместе. Осталась шуточная надежда умереть в один день.

Демон, которого она отпустила на свободу в юности, и который сам вернулся, когда Вера нашла Его здесь, на самом краю земли, разочаровался в ней и опять исчез. Хотя сейчас на месте серых скал в его обители росли розы, разбивались голубые волны океанского прибоя, цвели майские вишневые сады, пели майские же безумные соловьи с Аскольдовой могилы; стоял чудный домик с камином, коньяком, библиотекой...

Когда она собиралась на первую назначенную встречу, настроение у нее было прекрасным. Она даже немного боялась – недавно приобретенный комплекс провинциала требовал раздувать из мухи слона, волноваться, и, само собой, не особенно верить в успех, в свои силы. Заставлял представлять это событие единственным происходящим в мире и, вследствии чего, преувеличивать значение встречи. В своей прошлой жизни она воспринимала бы это все с юмором, легким интересом и вряд ли бы нашла время заскочить после работы домой – навести марафет. Единственное, что не покинуло ее насовсем было чувство юмора. Но оно изменилось. Вместо того, чтобы посмеиваться над предметом охоты, Вера смеялась над собой: «Ну что ты еще ищешь, старая дура. Тебе мало двух официальных мужей и остальных, неофициальных? Тебе мало собственного опыта и страшных историй о местных «мужчинах»? Ты представляешь, что надо этому жителю большого города здесь, в этой дыре? Ничего ему не надо...Ну так на встречу каким приключениям ты отправляешься?»
Одевалась она не долго – каких то полчаса. Вещей у нее было раз, два и обчелся. Выходных нарядов было по одному на сезон. Так что большую часть времени заняла попытка накрасится и причесаться. Опытом в этом процессе она похвастаться не могла, да и вообще недолюбливала его: навязчивое ощущение грязи на лице преследовало ее. Парикмахерские постоянно притягивали ее удивленный взгяд и заставляли лихорадочно работать голову: откуда у людей берется отвага отрезать себе волосы, изменяя при этом свою внешность, да и еще доверяя делать это совершенно посторонним личностям? Но духи она полюбила. Поняла, что ли. Только тут. Дома они вызывали головную боль, причем иногда до тошноты. Итак, подняв себе настроение чем-то сладенько-кисленьким напоследок, она выскочила из дому почти впритык.
Интернетовский знакомый представлялся ей толстым (несколько округлый было написано в объявлении, фотографии не было) и скорее озабоченным своим недостатком, чем веселым толстяком. К тому же не разу не был женат... Неужели настолько отталкивающий? Глубоко на дне души потрепывалась надежда встретить такого себе А. Дюма, но жизненный опыт настаивал, что такие давно заняты. А оказаться любимой колыхающейся грудой жира не очень хотелось: начнутся ревности, депрессии, проблемы. А Вере проблемы надоели до смерти. Так что имидж школьной учительницы казался ей самым подходящим. Правда она рисковала потерять возможного «Дюма». Но лучше приобрести ничего, чем проблемы.
В целях предосторожности (мало ли что вытворяют, под крышей современных средств связи), встречу она назначила напротив офиса национальной полиции. Центр города, площадь, заблудится сложно. На лавочке сидел седой худой мужчина в черном и кого-то ждал. Вера уже было собралась подойти к нему, но так как никаких движений ей навстречу он не делал, а просто с любопытством наблюдал, да и ничего общего с описаным в объявлении типом не наблюдалось, она просто села на лавочку напротив и сильно пожалела, что не подготовилась к встрече серьезно: она не взяла ничего почитать на случай отсутствия Пьера. Пришлось опять делать вид, что сверхценные записи в блокноте требуют немедленной ревизии, благо, это она умела изображать в совершенстве: сверяя иногда с данными мобилки, поглядывая отсутствующим взгядом на окружающие памятники архитектуры и играющих какие-то роли прохожих. Незаметно наблюдая, многие ли верят ее собственной игре... Пьер не пришел и сообщений больше не присылал. Она тоже не писала ему. Может, увидел ее из машины и этого ему было достаточно...
Вера абсолютно не расстроилась. Даже порадовалась. По настоящему желания с кем-то знакомится у нее не было. Как бы стимул поддерживать себя в форме – не более. И следующая встреча была назначена немного более чем через неделю. Они с друзьями поехали в город, где жил следующий Пьер (очевидно это был период Пьеров, пришедший на смену периоду Сергеев), на сольды. Ей надо было немного приодеться – ее ждало два стажа, а с вещами была конкретная напряженка. И вот, описав себя как женщину в черных штанах и красном свитре, она принялась подбирать наряды. Блузочка, которую она купила за пару минут до встречи, так ей понравилась, что она одела ее прямо в магазине, накинув красный свитер на плечи, в надежде что он и так будет достаточно заметен. Она прождала пять минут. И зашла в очередной магазинчик – место встречи из него просматривалось идеально. А за те минуты, что она провела в ожидании новой большой и светлой любви, она поняла, что это опять не ее король. Во-первых, он опаздывал (а что еще хуже, возможно наблюдал за ней из-за каких-нибудь дверей). Во вторых, Вера успела провести психанализ его сообщений – их было не так уж много, смысл и стиль их она помнила прекрасно. Результат был ошеломляющим - типичный самовлюбленный истерик. «Ну что мне от него надо? – удивлялась себе Вера, - оживить и так бъющую ключем по голове действительность? И что я собираюсь делать с его детьми? Я со своей никак не разберусь... » Так и не подождав положенные джентельменские пятнадцать, она продолжила подбор туалета, но уже этажом ниже. Из очередного магазина вышла дама, которую не узнала ее же подруга, проговорив полторы минуты со своим мужем рядом с Верой. Как всегда, Вера была довольна результатом. Хоть он и был совершенно другой природы чем ожидаемый: вместо так давно ожидаемой встречи со своим единственным, она просто поменяла имидж. Но поменяла она его мастерски и со вкусом. Чему и радовалась.
Следующего кандидата звали Оливье. Он был моложе на три года, жил на ферме и стеснялся: назначить встречу, дать свой номер телефона... Вере не хотелось ускорять события: она научилась растягивать удовольствие уже давно, а проживя два года в селе - ценить вообще что-либо, что происходит. Но в конце концов встреча была назначена. В то же время оживилась  преписка с обозленным парижским «моряком, ищущим свою русалку». В общем, языковая практика продолжалась: как устная, так и письменная.
Встреча-то назначена была, но Вера уже почти не сомневалась, что Оливье не явится. Из-за особенностей во-первых - ее судьбы, а во-вторых – его характера. И продолжила игру в кошки-мышки, сама отменив ее.
И пришел месяц август. И парижане массово направились в Бретань. И моряк, само собой разумеется, тоже. Назначил встречу.
Хоть он и не был особенно привлекателен душой, Вера все же ожила в ожидании если не чуда любви, то, по крайней мере в предчувствии возможности встрепенутся, тряхнуть стариной, выложиться на полную силу. Почему бы не замахнуться на город мечты? И она начала готовиться. Покрасила усы, почистила фейс, перебрала гардероб, продумала возможные темы бесед (подтянула лексику). Ну, в общем, выложилась... И была довольна собой, когда шла на свидание.
Вера не шла, а танцевала, пристукивая шпильками в такт песенки из «Острова сокровищ»: «Лучше быть одноногим, чем быть одиноким, когда скучно и грустно, и некому руку подать...».
Был прекрасный солнечный день, люди вокруг улыбались, мужики присвистывали ей в след. Все предвещало удачу. И поэтому она не сразу поняла что происходит, когда увидела Его.
Внутри у Веры все сжалось, перевернулось и застыло. Небо стало черным в сеточку и заныло сердце. Он шел ей навстречу с безумно счастливой улыбкой:
- Какая неожиданная встреча, - проорал Он на всю улицу, распахнув руки для объятия.
- А где твоя жена? – подставила щеку для обязательного в этой стране поцелуя,спрятав где-то в районе его уха все эмоции, явно проступившие на лице.
Он махну рукой:
- Не сейчас. Я тебя сто лет не видел. Вот приехал, хожу по городу, пытаюсь понять, надо ли нам увидеться, почему ты со мной по телефону говорить не хочешь, как мне жить дальше... – и тут ты! Пошли, где-нибуть пива выпьем.
Уже в который раз Вера решила, что это именно та единственная возможность полностью порвать все отношения. И пошла ва-банк.
- Не знаю, как тебе сказать, но лучше сказать как оно есть – я не могу. У меня назначено свидание.
- Деловое? – с нивной улыбкой поинтересовался Он.
- Нет. И если ты считаешь, что нам надо о чем-то поговорить, то давай поговорим попозже. Может через час, а может и завтра.
Он не переставал улыбаться:
-  Я тебе не верю.
- Как всегда. И совершенно напрасно. Извини, но я опаздываю. Давай договоримся или о времени, или о дне.
- Мы не будем ни о чем договариваться. – Вдруг заявил Он. Никакой встречи у тебя не будет.
Вера бросила взгяд туда, где должен был быть любитель морской романтики. Его не было.
Он проследил за ее взглядом:
- Да, не пришел морячок, - заметил усталым голосом. И, не обращая на нее внимания, продолжил, - и трое остальных тоже. И не прийдут. Если тебе еще интересно, где моя жена – наверное, дома. Я давно ушел. И ни в какие Альпы не ездил. С удовольствием переписывался с тобой, а ты даже пива попить со мной не хочешь. Не то что в гости пригласить.
Он улыбался, глядя на Веру.