Тело в коридоре

Газопровод Шапкуль-Велижаны-Нижняя Тавда.
Поселок Красный Яр Нижнетавдинского района Тюменской области. Сентябрь 1988 года.

Сначала мы жили в леспромхозе Ключи, километрах в шести от железной дороги. Спали на полу в сельсовете, подложив под голову стопки журналов «Трезвость и культура». Потом стало далеко ездить на работу и мы переехали в Красный Яр.
В  Красном Яре активно строился какой-то цех, было полно строителей  и совершенно не было свободного жилья. Предлагали нам даже пожить в неработающем туалете общежития. И глядя на наши ох… удивленные рожи, комендантша сказала, что в этом туалете всю зиму два бича жили. Ну, с горем пополам поселились в недостроенном детском саду. То ли он был летний, то ли временный, то ли совсем недостроенный, но представлял он из себя барак из тонких досок с фанерными перегородками между помещениями, а в окнах были одиночные стекла на гвоздиках. Света тоже не было, пришлось самим протягивать провода от щитка в коридоре.
В принципе, устроились с комфортом – две комнаты (одна проходная, правда ) и даже сумели достать сетки от кроватей – спинок почему-то не было. Вот интересно – куда они подевались? Но все-таки лучше, чем просто на полу. Было нас четверо, потом подъехали геологи с бурстанком и с ними девочка – молодой специалист, только после Грозненского нефтяного института. Было тогда такое положение в «ТюменьНИИГипрогазе» - каждый молодой специалист должен сначала «понюхать трассу» - вот  ее и прислали на две недели.
Надо сказать, что грязь в поселке была непролазная, в сентябре дожди шли часто и все развезло. Если раньше я думал, что выражение «грязь по колено» употребляется в условном смысле, то в Красном Яре я убедился, что оно может быть буквальным. На единственной бетонке – центральной улице поселка – мутная полужижа достигала щиколотки, в остальных местах – как раз по колено. При походе в столовую мы даже болотники не сворачивали.
В первый же вечер, попив чаю, девочка о чем-то шушукается с бурмастером Мишей, а тот, нагло посмеиваясь, говорит, что вот, мол, Андрюха тебя и проводит. Куда это, думаю? Хотя и так понятно. Туалет стоял метрах в тридцати от барака. Ну, мужикам-то проще – отошел от крыльца шагов пять и сделал свое дело, если по-маленькому, все равно дождь каждую ночь. А с женщинами сложнее. Оглядел я ее критически – вся такая чистенькая, в спортивных штанах и в маленьких резиновых сапожках и спросил:
- А вам что, болотники не выдавали?
-Выдавали.
-Ну так обувай, в этих не пройдешь.
-Ничего, я как-нибудь.
Не стал я ее разубеждать. Ну пошли. На крыльце в неясном свете дальнего фонаря ( ближние наши соседи расстреляли из ружья по пьянке, было у них такое хобби – пострелять по фонарям, в дальние попасть сложнее, вот они и уцелели ) протянул руку в сторону неказистого домика, строго наказав при подходе к нему обходить мусорный ящик исключительно слева, держась за него рукой. Пошла она. Я стою, курю на крыльце. Где-то через минуту из темноты:
- Андрей!
- Что такое?
- Иди сюда, пожалуйста.
Подхожу. Так и есть – обходила ящик справа и , естественно, провалилась. Ну, ухватился я за забор, другой рукой ее за руку – вытащил из грязи. Она, конечно, бегом в туалет – невтерпеж уже, видать, было. А я , пока ее вытаскивал, сам одной ногой в грязь ушел выше колена. Вытягивал ногу не спеша, враскачку, иначе не пошла бы. Попутно послушал милое журчание – после дождей воды в яме набралось много. Ну ладно.
Очень ее испугала тогда стрельба на крыльце за фанерной стеночкой – грохот такой почти как прямо над ухом палят. Да и неожиданный звук, первый выстрел особенно. На лице у нее отразился сначала страх, а потом тоскливое удивление, типа, Боже, куда я попала?
Соседи наши – пять мужиков-строителей, а может, и не строителей – хрен его знает, чем они занимались – были весьма консервативны в организации своего досуга. То есть днем они где-то работали, по вечерам же неизменно напивались до бесчувствия ( и где они только пойло брали тогда, в 88-м в глухом поселке? ) , сопровождая свое веселье традиционной стрельбой по фонарям в середине вечера и просмотром телевизора в конце.
Тогда по телеку показывали, по-моему, всего две или три программы, но в Красном Яре ловилась одна – первая. Если кто помнит, передачи заканчивались где-то в 11 вечера, а потом шло надоедливое пиканье и надпись по всему экрану – «Не забудьте выключить телевизор!». Пиканье это продолжалось минут 20. Обычно первым не выдерживал я, заходил к ним в комнату и вырубал доставший телевизор, так как сделать это было некому – все они лежали в очень живописных позах кто на кровати вдоль, кто поперек, кто на полу и дружно храпели. Потом я выкручивал из патрона 150-ваттную лампочку ( выключателя у них не было ) и шел к себе спать.
Одним прекрасным утром просыпаемся мы и не можем открыть дверь в коридор, при том, что замков в дверях не было. Закрыто и все, непонятно каким образом. Надавили на дверь вдвоем, она чуть подалась и в образовавшуюся щель увидели голое тело без признаков жизни, прямо на полу среди кусков известки и прочего строительного мусора. Первая мысль – убили кого-то, дострелялись, ****ь, из своего ружья. Ну и куда – в милицию? Да какая милиция – участковый в поселке показывался в неделю раз от силы. А выходить-то как-то надо. В дверь даже руку не просунешь и дальше она не двигается, да и потом, если к ментам все-таки придется обращаться, вдруг там следы какие-нибудь, лучше не трогать. Ну что – отогнули гвоздики, вынули стекло из рамы и вылезли в окно. Подошли к телу с той стороны. Оказалось, что оно дышит. По щекам его, по щекам. Тело очнулось и оказалось огромным мужиком. Выяснилось, что на крыльцо по малой нужде он ночью сходил, а вернуться сил уже не было. Так и заснул в коридоре – босой, в одних трусах, а по утрам тогда, в конце сентября, уже заморозки были. Правда, если накануне пить одеколон, запивать его брагой, а на закуску бить  фанфурики об стены, то никакие заморозки не страшны.