Страдания немолодой россиянки

               

Оглавление: "Былое и думы"
                "Кто виноват?"
                "Что делать?"

***

Часть первая. " Б ы л о е  и  д у м ы."

       Мне кажется, что это было вчера. Но раз я  -  десятый год на пенсии, значит, действительно  -  только кажется.
       И в ИДН Фрунзенского РОВД я пришла, по свидетельству моей трудовой книжки, в 1978 году. Пришла в надежде "изменить мир" и обязательно сделать что-то хорошее для изначально обездоленных детей, попадающих в силки криминальных ситуаций не в силу "плохости" своей, а по законам некой высшей справедливости (с которой я, с возрастом, смирилась, но не осмыслила и не приняла душой), поселившей их "не в то время и не в том месте".
       Уже давно покинула меня бытовая память, и я, встречая взглядом чьё-то улыбающееся мне навстречу лицо, нервно мечусь мыслями (знаю, видела, неформально общались…, но  -  кто именно? где столкнула нас судьба?  что объединяло?), а затем "сдаюсь":
-   Помню, что встречались, но, извините, остальное в тумане…
       И теперь, уже не стесняясь, предупреждаю соседей по больничной койке или купе поезда, с которыми всегда обмениваюсь подробными координатами (милицейская привычка  -  даже отчество и дату рождения всегда записываю), что, если у них возникнет желание общения (неважно какого  -  позвонить, написать, приехать), чтобы они не только представились, но и напомнили обстоятельства, ставшие поводом для нашего знакомства. Так мне легче. Думаю тем, кого я предупреждаю, - тоже: глупо же выглядит человек, излучающий  лицом счастье по поводу встречи с другим, в чьих глазах кроме мучительной растерянности ничего не проглядывается.
       Но при всём этом, не изгладился, и боюсь, никогда не покинет мою память эпизод, который я предпочла бы забыть. Это  -  встреча с первым подучётником, которого даже не я опрашивала (я только что сменила место работы, "превратившись" из учителя истории в вечерней школе в инспектора, да ещё и не аттестованного), пребывая, как я теперь полагаю (тогда мне, слегка ошарашенной новыми впечатлениями, не до классификации своего статуса было), в роли стажёра.
       С ним же, Олегом Моржухиным, пацаном лет тринадцати, вела строгую беседу моя будущая коллега, пришедшая чуть-чуть пораньше на общую для нас должность. Наверное, мальчишка прогуливал школу; учился, скорее всего, кое-как; вероятно, редко слушался маму, как и многие россиянки в одиночку бившуюся над воспитанием сыновей (помнится, не один он у неё был) и разрывающуюся между своими материнскими обязанностями и работой с подработками, чтобы всё было "как у людей" (меня всегда удручала эта фраза, почти как сбережения на "черный день"  -  да речь не об этом!). Нравоучительная беседа в стенах милиции, может, и была необходима, хотя навряд ли, хоть как-то могла изменить судьбу подростка. Все впечатления в моих воспоминаниях об этом эпизоде перекрыло одно обстоятельство: мальчишка просил отпустить его, обещая, что тут же вернётся.
-   Успеешь, -  спокойно-доброжелательно, но твёрдо отреагировала на его стенания моя "учительница". Я же, считая, что ей виднее, не на чём не настаивала, хотя, не понимая, куда торопится паренёк, искренне сочувствовала ему и жалела, что не должна вмешиваться (так я думала в тот момент). Имея уже тогда двух собственных детей, любую ситуацию "примеряла" я на них…
        Не спасли его ни мои благие помыслы, ими и застывшие, ни заверения моей напарницы, что спешить-то особенно некуда. Он не успел! И, стесняясь до поры-до времени откровенно оформить свою (самую невинно-естественную!) просьбу, пацан теперь (когда помочь ему уже было нельзя!) зло-обречённо выпалил:
-  Ну всё! Обоссался… Говорил ведь…
       Я видела, как покраснела и растерялась опрашивающая его коллега моя. Догадываюсь, что и мой видок мало отличался от её. А ведь он покорно-вежливо вёл себя, терпеливо (пока мог!) выслушивал поток правильных (но, к сожалению, бессмысленных для него  -  уровень  морального и социального благополучия его семьи делал Олега, как и 90% состоящих на учёте ребят, изначально-обречёнными на криминальное будущее) советов. И лишь наше недомыслие, замешанное на эгоизме (я побоялась показаться бестактной, вмешиваясь в чужой монолог-нравоучение; сама же говорящая, возможно, хотела мне - вчерашней учительнице продемонстрировать, что с "такими" надо вести себя построже, а то "на шею сядут"), сделало его агрессивно-зло-смелым. И мы услышали то, что услышали; почувствовали то, что должны были почувствовать. Успокаивало и тогда, и сейчас одно: нам обеим искренне было стыдно за своё тогдашнее поведение.
       Вот только он-то (со своими, как выяснилось, больными почками) не заслужил оскорбительной ситуации, до которой мы, взрослые люди, наделённые серьёзными, с формальной точки зрения, полномочиями, его довели. Так…

" К т о   в и н о в а т ?"  Глава вторая.

       Женщина лежала под деревом, а корреспондент с оператором всё старались поближе "разглядеть" камерой (и главное  -  нам показать!) последние минуты её земного пути. Никто не попробовал приподнять её, дать воды, пощупать пульс. Жительница соседнего дома в до неприличия (в данной ситуации  -  молодости кое-что можно списать на неопытность…) серьёзном возрасте обстоятельно рассказывала телевизионщикам: "Она к нам в подъезд заползла. Мы выгнали. Так она туда отползла". И рукой так пренебрежительно в сторону умирающей махнула. Она же не от дождевого червя  -  она от экземпляра "подобия Божия" отмахнулась! И ведь ей не 10-20-30 лет, чтобы можно было объяснить подобное равнодушие засильем худшего варианта "иностранщины" в неопытных мозгах. Она "дедушку Ленина" и на октябрятском, и на пионерском и на комсомольском значках, наверняка, к груди прикалывала. И точно, учила, что "человек - это звучит гордо". Вы видели этот эпизод в новостях про наш древний город? Я видела. Мне страшно и стыдно за тех и перед теми, кто идёт нам на смену. А вам?
       Черноглазые попрошайки (похоже, брат с сестрой) лет пяти-шести, изобразив на неумытых личиках привычную улыбку-оскал, протянули ко мне грязные ладошки, что-то щебеча на смеси русского и еще какого-то, неведомого для меня, языка, что, впрочем, не помешало мне понять их откровенную просьбу. Каюсь (вернее, не каюсь, а признаюсь): я подаю тем, кто просит, конечно, при условии, что какие-то рубли отягощают мой собственный карман. В той ситуации - "отягощали". Довольные ребятишки побежали искать следующих простофиль (я знаю, что они и особенной благодарности-то за подаяния к подающим не испытывают, но мне легче подать, чем не подать, то есть и в данной ситуации я, как и большинство, действую достаточно эгоистично). Но вдруг в это, сугубо личное для меня действо, вмешался чей-то скрипучий (и злой!) голос:
-   Русским нищим надо подавать, а не этим - черномазым!
   Я сначала даже не поняла, кому принадлежит голос - мужчине или женщине. Наверное, в этом была некая высшая правда: зло  -  оно и есть зло, бесполо. Подошёл мой трамвай, откладывать поездку я не могла, да и смысла не было - дискуссии с такими "попутчиками" давно вычеркнуты мною из "графика пути", моего пути. Но обернуться успела: обладательницей хриплого голоса и ржавых мыслей была женщина (и снова  -  того возраста, когда объяснение прокукареканной глупости можно найти лишь в голове "кукарекающего"). Теперь понятны корни чернорубашечников, требующих "русское  -  для русских"?
       "Не надо, мама, н-е-е-е-т!!! Я больше не буду!"- взорвал тишину летней ночи душераздирающий детский крик. Кричал не подросток. Кричал ребёнок еще очень нежного возраста, в котором трудно определить по голосу его половую принадлежность (в противоположность выше приведённому примеру, такое дитя  -  ещё  д о б р о, одно добро). Но как он кричал, этот ребёнок: по-взрослому обречённо. Часы равнодушно показывали 2часа 15 минут этого, страшного, для невидимого мною малыша утра. Что же можно было натворить в это время, чтобы вызвать "гнев праведный" той, которую ребёнок, по привычке, призывал спасти его от..неё самой? Чем же можно было до такой затравленности довести собственное дитяти? Ломая гудящую от внезапного пробуждения голову, я судорожно нащупывала одежду, чтобы куда-то бежать и что-то сделать, поскольку где-то, и очень близко, убивали, если не тело, то душу - определённо, беззащитного существа. "Нет! Нет! Не…" -  так же внезапно, как и появился, исчез этот стон-хрип (он как-будто замёрз-окаменел перед той стеной равнодушия, с которой судьба столкнула его). И больше не повторился. Простояв минут пятнадцать на балконе, просидев столько же на стуле, пролежав часа полтора в кровати с открыто-остекленевшими от пережитого ужаса глазами, я, наконец, потеряла сознание, провалившись в спасительное небытиё. Мне ничего не снилось, но было плохо, когда я погружалась в чёрную дыру забвения. Было плохо и когда проснулась: я сразу всё вспомнила. С вами такое случалось? Боюсь, что да…
       "Вот посмотрите, что родной сын со мной сделал!"- покачивающийся мужичок гордо просовывал в дверь опорного пункта милиции окровавленную голову. И, возможно, он покачивался именно от раны, нанесённой каким-то тупым, но достаточно весомым предметом, нацеленным жёсткой и сильной рукой. "Я его, значит, поил-кормил, обувал-одевал, а он что со мной сделал, родной-то сын!" - заторможено бубнил пострадавший и как-то, по-детски удивлённо, ни к кому не обращаясь, спросил: "С отцом разве так можно?" У меня на языке вертелся тогда злой вопрос ("А с кем так вообще можно?"), который я не задала, поскольку жалкий вид вопрошавшего, конечно, вызывал сострадание. Только я-то знала, что обидчика он вырастил сам, так как редкий день у сына его (в мальчишеские, естественно, годы) проходил без избиений со стороны отца. Как говорила одна из знакомых мне в прошлом инспектрис, "не родятся от осины апельсины".
Только беседы на эту тему были уже бессмысленны  -  все "цитаты" переливались на лице незадачливого воспитателя сочной гаммой красок ("разрисовал" его подросший наследник капитально). Вам знакомы аналогичные ситуации? Думаю, не ошибусь, заочно ответив утвердительно.
       "Понимаете, я в школу идти боюсь. Ведь встречают-то всё равно "по одёжке", особенно - дети. Раньше в форме было какое-то спасение: и для детей (не так зримо проглядывала разница родительских кошельков), и для нас, учителей (мы могли достойно выглядеть внешне, не соревнуясь нарядами со старшеклассницами). А сейчас! Я не за казарменные порядки в наших учреждениях, но что-то же надо делать, нас же тоже нужно понять!"- боюсь, что и такими откровениями молодых педагогов наших школ я не "открыла Америку". К вопросу же об учительской зарплате даже притрагиваться не буду  -  настолько всё болезненно-наболевшее. И вправе ли общество, приблизившее наставников своих детей к черте бедности, рассчитывать на полноценную отдачу с их стороны в адрес нынешней, не "по-совковому" раскрепощённой (а с непривычки  -  ещё слегка и распущенной), молодой поросли своей. Есть такая проблема? Или я первая её обнаружила? Думаю, в такой прозорливости мне придётся себе отказать. "Эй, вы там  -  наверху!" Вам в этом вопросе дарю "пальму первенства". От моих прозрений учителям теплее и сытнее не станет.
         Ребёнок, родители, воспитатели  -  три основные величины, общение между которыми наполняет реальным содержанием туманное понятие "будущее страны", ибо конкретный Вася или Вова, Маша или Даша, воспитанный в семье и образованный в школе  -  и есть это самое будущее. А то, создаст ли это "будущее" для нас с вами лекарство от раковых заболеваний или потребует в тёмном переулке авоську с продуктами, купленными на последние деньги; протянет руку помощи слабому или цинично рассмеётся чужим неудачам; склонит молодую голову перед воспитавшими его или терпеливо будет ждать часа, когда сможет поквитаться с теми, кто вырастил его,  зависит лишь от нас с вами, взрослых.
       Приведённые в предыдущих абзацах примеры, можно продолжить до бесконечности, до полного слёзного изнеможения, да нужно ли? Наверное, пора не только исходить на жалость от того тупика, в котором большинство из нас себя ощущает, а что-то делать, чтобы дети наши не казались нам ископаемыми, заброшенными с Луны за неведомые нам же провинности.

Глава третья. "Ч т о  д е л а т ь?) 

       Но ведь, положа руку на сердце, это же наши кровиночки, чьими нуждами мы оправдываем подчас не самые благовидные поступки свои, заботами о ком прикрываем себя, родных, то от гнева начальства, то от расспросов подчинённых. Так давайте с ними знакомиться, общаться, дружить! Прекратим, наконец, муссировать возведённую кем-то (вероятно, со времён изучения первыми поколениями личности Базарова) в ранг аксиомы проблему "отцов и детей". Её нет и быть не может. Неужели каждому не знакомо такое чувство как единомыслие? И при чём тут возраст! Далеко не с каждым ровесником находим мы общий язык, зато зачастую обнаруживаем точки соприкосновения (не в физическом смысле этого слова, естественно) с людьми, как намного моложе нас, так и старше.
       Значит, главное  -  взаимопонимание, а не возраст. Давайте и сделаем именно его базой для наших взаимоотношений с детьми. И, конечно, любовь. Мамы и папы! Это, прежде всего, вас касается: любить своего ребенка нужно не за красоту, Богом ему дарованную; не за тихий нрав, удобный для окружающих, а значит, и вам приносящий меньше проблем (видимых, заметим); не за "круглые" пятёрки (у них, как известно, кроме объективной, есть ещё и субъективная сторона: симпатия-антипатия и настроение учителя, душевное состояние самого ученика и пр., и пр.); не за "не пьёт, не курит" применительно к повзрослевшему чаду (само по себе это и неплохо, но, по-моему таким "идеалам" и Андрюша Чикатило соответствовал) -

                НУЖНО ПРОСТО ЛЮБИТЬ РОЖДЁННЫХ НАМИ ЗА ТО,
ЧТО ДАЛИ ИМ ЖИЗНЬ БЕЗ ВЕДОМА И ЖЕЛАНИЯ ИХ,  РУКОВОДСТВУЯСЬ ЛИШЬ СОБСТВЕННЫМИ ПЛАНАМИ-РАССЧЕТАМИ; А ЗНАЧИТ КАК ВЗРОСЛЫЕ И СИЛЬНЫЕ ПО ОТНОШЕНИЮ К НИМ МЫ НЕСЁМ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ИХ ВСТУПЛЕНИЕ НА СТЕЗЮ (НЕЛЁГКУЮ ВЕЗДЕ, А В РОССИИ  -  ОСОБЕННО) ЗЕМНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, КОТОРАЯ ТОЛЬКО В БЕСКОРЫСТНОЙ ЛЮБВИ И МОЖЕТ ВОПЛОТИТЬСЯ! И НИКАК ИНАЧЕ: ВЕКАМИ ПРОВЕРЕНО И ДОКАЗАНО.
       Ведь это они, недолюбленные, по-разному пытаются обратить на себя внимание общества, бубнящего в каком-то тупом оцепенении в адрес недавно покинувших детские коляски или школьные парты пацанят и девчонок наших: "Сами виноваты!" А в чём, если вдуматься!?
       Вчитайтесь в надписи,  по-прежнему ( то есть с доперестроечных времён) "украшающие" подъезды и общественный транспорт:
-   "Здесь был я!", "8.08.Мне дала целка", "Гад ты, Лёха!", "Убил бы!" и т.д., и т.п. до бесконечности! Это кто-то из наших с вами детей нигде, кроме, кроме как на бездушных стенах и перегородках не может выговориться, а значит: не с кем ему посоветоваться, некому довериться, некем быть услышанным. Докатились-дожили.
       ОНИ ПРОТЕСТУЮТ:
-       девочки-девятиклассницы в белых фартучках, вгоняющих нас в ностальгию, и с бутылками пива, навязанными им (нами же, взрослыми с экранов всё более агрессивных ящиков-телевизоров) в "традиции" нынешнего времени;
-       молодые (и трезвые, заметьте) юноша и девушка с явными студенческими атрибутами в руках, надолго застывшие во французском поцелуе "под пальцем" (кто ещё не читал современных комментариев к путеводителю по нашему городу  -  это у подножия памятнику Ленина на Красной площади), было видно, что они сами слегка стеснялись такой демонстрации по-прежнему целомудренного чувства, но почему-то им так было  н а д о (есть и простая догадка  -  возможно, просто поспорили с кем-то, что смогут подобным образом "заявить" о себе);
 -      первоклашки, спокойно покупающие спички, а пятиклашки  -  сигареты, а затем, как с сосками, с этой дымящей отравой гордо шествующие мимо нас где-то в районе взрослых подмышек (и ведь продают им всё это дяди и тёти, а другие дяди и тёти торопятся пройти мимо, мысленно обвиняя этих несмышлёнышей, что они "все нынче такие");
-        "бойцы"-недоросли, всё чаще применяющие удары ногами или "бои без правил": вдесятером - одного и - лежачего (это уже считается разновидностью некой удали, ведь читали-слушали мы все и про запинанных мелюзгой бомжей - зачем родителям на тренажёры тратиться? вон их сколько, ни государству, ни согражданам не нужных!)
       Они требуют, чтобы мы не только заметили их, дразнящее нас, поведение (на подсознательном уровне они, переняв внешние атрибуты "свободного", "западного", существования, поверьте, чувствуют себя ещё не очень уверенно, понимая, что не всё "там" так, как им навязывают с экранов, происходит), но и подсказали, наконец, ЧТО НЕ ТАК-ТО. А лучше бы  -  извинились перед наследниками нашими за то, что сами-то ещё ни в чём не разобрались, за ту шелуху, которой позволили наполнить их юные и восприимчивые КО ВСЕМУ головы, за то, что и мы, наставники и наставницы, в большинстве своем (чего уж тут скрывать?  - ребятня всё видит, как бы мы ни маскировались) увлеклись погоней за "сладкой жизнью", предоставленной нам разрушенными "берлинскими стенами".
       Каждый на своём уровне (кто-то островком в Тихом океане, а кто-то приватизированной квартиркой) чем-то соблазнился! Каждому (из взрослых!) и ответственность нести: извиняться и объяснять ПОСТУПКАМИ, а не словесами, которым мы, признаемся честно, уже отвыкли придавать какое-то серьёзное значение. Поэтому  -  именно   п о с т у п к а м и. Так детям нагляднее будет. Педагогика помнит такое правило. Осталось лишь воспользоваться.
       Меня умиляют предвыборные периоды. Толпами (и "с доставкой на дом") бегают демонстративно-внимательные представители депутатов и просто едят глазами каждого потенциального избирателя, вопрошая так, как-будто без нашего ответа возможный избранник сна лишится:    
-   Что бы Вы хотели изменить?
       Я, включаясь в игру, всегда подробнейшим образом отвечала (и отвечаю) им, вызывая сначала сладкую улыбку (всё-таки далеко не каждый уделяет внимание их, поднадоевшим всем, персонам), а затем нескрываемое удивление (разве можно в моём возрасте столь серьёзно относиться к детским играм "в избираловку", как выражается один мой знакомый?), а, в итоге, и некоторую досаду (объясняемую разными обстоятельствами - иногда до них явно не доходит смысл моих словоизлияний, иногда  истекает отпущенное на каждую квартиру время; но подчас  -  это переживания моего единомышленника, ещё раз ощутившего всю бессмысленность своих трепыханий…)
       Но что интересно: зная лично некоторых из депутатов (Якушева, Смоленского, Рогоцкого, Цветкова  -  не по алфавиту, а в порядке моего знакомства с ними перечисляю) ничего плохого о каждом в отдельности сказать не могу. Даже больше  -  каждый чем-то определённую симпатию вызывает. Якову Семёновичу Якушеву вообще безмерно благодарна я за выпуск в свет первого из двух редактируемых мною сборников детских научных и творческих работ "Мы талантливы. Точка. RU". Только благодаря его материальной поддержке десятки (!) юных дарований получили профессионально оформленные в книге свои труды. Это очень важно для творчески одарённого человека. Многие из читателей меня поймут.
       Так что же с ними, депутатами нашими, происходит, когда они объединяются? Жаднеют? Глупеют? Стадное чувство заглушает в каждом все ростки человеческого естества их? Или понимают (и это  -  на мой взгляд, самое страшное!), что все потуги в сторону порядочности со стороны властных структур в адрес рядовых граждан обречены на провал из-за каких-то особых "правил", не то что нам, но и им неизвестных до вхождения в официальную элиту? Вопрос без ответа.
       "Ярославская народная газета" (и тоже в период предвыборной кампании) "просила"  своих "уважаемых читателей" поделиться своими мыслями на тему "Каким я вижу Заволжье?". Поскольку содержание направленной туда мною статьи частично отвечает на вопрос, поставленный в третьей главе нынешних рассуждений, приведу её здесь почти полностью.
                Роскошью беды не скроешь, доброты не обретёшь.
       Каким я вижу Заволжье? Да как и весь город, и всю Россию  -  счастливыми! Счастье, конечно, сугубо индивидуально. Оставим пока "за кадром" такие вечные и великие понятия как Вера, Надежда, Любовь. Остановимся на тех "мелочах", повседневно нас атакующих, от которых, в принципе, и зависит наше настроение, а, значит, и поступки, на которые обращают внимание окружающие, особенно  -  дети.  Кому-то важен фасон галстука, чтобы произвести впечатление, иной озабочен покупкой ботинок для сына, третий не знает, где будет ночевать сегодня и что есть завтра…Проблем много, у каждого  -  своя; они, как сама жизнь, постоянны и непредсказуемы.
       Есть и особая категория людей, которую современное общество лишило всяческих проблем: им нечего терять  -  у них всё отобрали, низведя до положения животных, существующих лишь инстинктами (они ищут укрытия от дождя, снега, жары, мороза; копошатся  в мусорных контейнерах в поисках чего-либо съедобного). Это они иногда, обессиленные и продрогшие, вползают в наши подъезды, откуда их с жестокостью слабых 
 (вспомните страусов, не желающих что-то видеть) изгоняют (эпизод с умирающей на улице и на глазах у сотен телезрителей женщиной не забыли?), либо  (и это  -  в лучшем для страдальцев случае!) брезгливо-боязливо перешагивают через них. Конечно, есть исключения из правил  -  сердобольные люди, которыми не оскудела Россия, как собачонку, кормят такого несчастного, ругая тех, по чьей вине подобное стало возможным…
       А город хорошеет на глазах. Есть чем гордиться. Только не рано ли? Может, прежде чем возводить очередное образцово-показательное (оно же  -  показушное) элитное строение (я не имею в виду частные хоромы  -  Бог судья тем, кто тратит по-разному добытые личные сбережения на свои персональные нужды; речь идёт лишь о тех великих задумках правящих нами, в которых нас стараются сделать соучастниками, объясняя, что без этого, очередного гиганта архитектурной мысли, мы с вами не сможем прожить, а значит, должны хотя бы молча согласиться с расходованием на него бюджетной копилки), стоит немного призадуматься об униженных и оскорблённых, обозначенных выше. Ну не может не болеть душа у каждого взрослого за то, что наши дети и внуки, резвящиеся на площадках прекрасных детских городков, отвлёкшись немного, наткнутся взглядом на изгоев, обречённо пытающихся разыскать что-то  н е о б х о д и м о е  для их существования в таких же прекрасно-новых, как и детские площадки, но всё-таки  м у с о р н ы х (!) контейнерах!!!  Они всё видят, наши дети, поверьте мне. Но: посмотрят-посмотрят и…привыкнут. И не страшно нам всем будет жить рядом с такими (нами, заметьте, взрощенными!) наследниками? Не обольщайтесь мыслью, что ваше дитя равнодушно будет только к чужим ("плохим", как многие ещё и учат своих несмышлёнышей) тётям-дядям. Не научившись замечать чужую боль-беду, они, повзрослев, и нашу с вами перешагнут - не заметят; не надо тешиться на сей счёт розовыми перспективами. Равнодушие  -  страшная штука. Прав был Фучек, хотя многим из современных подростков уже вряд ли что-то скажет эта фамилия. И об этом тоже стоит задуматься. Пока ещё не совсем поздно.
       В Москве ещё в самом начале новых веяний в стране, веяний, на которые многие из нас возлагали немалые надежды, я видела на Ярославском вокзале одного из "отбросов общества", как ещё некоторые "нормальные" граждане выражаются в адрес выброшенных за борт "всеобщего благоденствия". Солнце настолько иссушило его одежду и кожу, что они слились воедино, как кора старого дерева. Измученный жаждой, он встал на четвереньки и пил из лужи, радужно игравшей красками попавшего в неё бензина. А неподалёку стоял мальчик лет десяти и пил "Фанту"… У меня тоже не было денег на подобный напиток ( т о ж е  -  это, как у того, пьющего из лужи), но я могла бы напиться (мысленно, естественно) лишь из какого-нибудь девственного ручья в нехоженом лесу. Но было очень жарко. И боль моя по поводу увиденного была физически осязаема.
       Я не хочу видеть таких мальчиков (не поймите превратно  -  ни на секунду не зародилось во мне злого чувства в адрес ребёнка, просто за его спиной маячили невидимые тени воспитавших его взрослых людей) нигде - ни в одном городе мира, а в родном для меня Заволжье - особенно. Окружив себя такими детьми, мы выроем для будущего нашей страны глубокую и тёмную яму, в которой будет похоронено достоинство России как великого (в нравственном смысле этого слова) государства.
       Сила  -  не в жестокости, счастье  -  не в роскоши, сострадание  -  не в словах. Должна быть разработана избранниками народа (а те, ночующие в подъездах и подвалах, выгнанные из своих жилищ более удачливыми и наглыми, питающиеся на помойках и пьющие из луж  -  тоже народ, как бы ни ворочали от них свои носы чище одетые, лучше обеспеченные и модно пахнущие соотечественники).
       Оговорюсь: гораздо позднее написания этой статьи, так и не опубликованной нигде,  видела, как умеют проявлять внимание к выброшенным на улицы, но хоть где-то официально прописанным (!) гражданам наши потенциальные избранники. Десятками привозили их из мест привычного обитания (с улиц или из странных квартир, имеющихся в каждом  о б ы ч н о м  доме) для досрочного голосования. Считая, что всё происходит на законных основаниях, они, дрожащие от болезней, отсутствия напитка, способного "уравнять" их (хотя бы в собственном затуманенном мозгу) со всеми остальными, от недоедания, ставшего страшной нормой, и просто от давно покинувшей их привычки нормального общения с окружающими (то есть - без пинков и словесных унижений), проголосовав за "нужного" кандидата, обращались к наблюдателям от всех кандидатов, в числе которых я и присутствовала: "Деньги-то здесь дают?" Иногда задавали подобные вопросы непосредственно членам избирательной комиссии. Обездоленные люди эти вели себя, как дети в лучшем смысле этого слова. Они не умели даже лгать, в чём несомненно поднаторели те, кто использовав их голоса, о самих несчастливцев навсегда забудут. Нет, я не собиралась воевать с ними, зная, что немые их "голоса" достанутся противнику моего кандидата. Меня мучил лишь один вопрос: проголосовавших так же комфортно (на специальных автобусах) развозили назад  -  каждого к своей помойке, откуда подобрали, или предоставили им "право" самим расползаться по привычным для них местам обитания? И не забыть мне одну простушку, попросившую у меня попить (её вид напомнил мне того, у Ярославского вокзала, и я, конечно, не отказала), а потом забывшую фамилию, которую ей вдалбливали в автобусе на подступах к избирательному участку. Мало того, проголосовав и осознав свою оплошность, она во всём призналась тем, кто извлёк её из тёпло-вонючего небытия помоек, чем лишила себя какой-то, громадной для неё, порвавшей все официальные связи с обществом, суммы (на слуху ходили от ста до двухсот рублей на каждого голосующего). Внутренне я чуть не плакала за неё. Как же можно не понять, что "на дне" оказываются самые слабые члены любого общества? И как смеет общество, считающее себя цивилизованным, вменять им это в вину!?
       Честные доброхоты всегда есть и будут, но беда, посетившая нашу Родину, слишком масштабна, чтобы избавиться от неё руками (и прежде всего  -  деньгами, конечно) десятков (пусть - сотен) добровольцев. Должна существовать на официальном (правительственном, парламентском уровне )

                П р о г р а м м а   р е а л ь н о й   п о м о щ и   н е и м у щ и м
                и   о б е з д о л е н н ы м:

1. Создание домов призрения (а не презрения, как воспитывается сейчас в детях наших даже со страниц и экранов некоторых СМИ) для взрослых и детей (раздельно, естественно), оказавшихся, в силу различных причин, без крыши над головой и средств к существованию (в каждом районе любого города или сельской местности). Именно при таких домах должны быть организованы пункты сбора вещей, продуктов и денег от населения, которое получит реальный шанс проявить сострадание, не рискуя при этом (не секрет, что подобное - скотское, другого слова тут, к сожалению, не вырисовывается, существование делает людей, которым необходима помощь, психически неполноценными, то есть не безопасными для окружающих). Волонтёрами для работы в подобных, не самых привлекательных для молодых людей местах,  с д е л а т ь  студентов, в первую очередь, конечно, педагогических и медицинских учебных заведений, а также альтернативщиков наших, которых пока почему-то собираются гонять "за семь вёрст" от родных мест. И зачем интересно? Чтобы труднее было проследить, сколько денег потрачено на никому ненужные и ничем не оправданные перевозку и оплату жилья для выдернутых из родных мест мальчишек? Чтобы создать для бюджетных денежек ещё одну "чёрную дыру", которая в итоге всегда окажется чьим-то бездонным кармашком? А здесь ребята научились бы приносить реальную помощь своему народу, попавшему в беду в мирное время. Студенты же за время практики в подобных местах, смогли бы понять - они туда направили свои стопы, правильно определились в выборе профессии на всю оставшуюся жизнь? Кому от такого использования их молодых сил стало бы плохо? Думаю, никому. А лучше  -  многим.
2. Постройка при каждом остановочном комплексе туалета (естественно, с той стороны, где он не будет бросаться в глаза пассажиров общественного транспорта). Бесплатного. Именно с этого и начнётся настоящее воспитание культурного поведения детей наших, приспосабливающих свои секретные части на газонах, за углом, за деревом. Да и тем, кто нашей прошлой системой дошкольного воспитания выращивался на соседних горшках с представителями противоположного пола, полегче станет, а то ведь для взрослых деяния, под кодовым названием "сходить под кустик" всегда мелким хулиганством считалось (возможно, ничего в этом направлении не изменилось, хотя тогда такую глупость административного законодательства ничем не объяснить). А им что  -  в штаны "хулиганить", тем, у кого нет денег на такое "удовольствие", запланированное природой с момента рождения нашего? Ведь все зелёные массивы в чертах города просто превращаются в общественные туалеты. И не виноваты в этом люди, низведённые до положения "братьев наших меньших" - животных (конечно-конечно, мы не берём примеры тех стран, где и для животных созданы комфортные условия для отправления естественных надобностей; не будем касаться и своих соотечественников, имеющих средства до института снабжать своих чад памперсами, а потом возить за ними персональные био-туалеты -  мы только о нас, многострадальном большинстве страны, всё время куда-то спешащей и везде опаздывающей). Надо хоть на минутку приостановить "размаха шаги саженьи" и о "мелочах", изматывающих своей повседневностью подумать. О тех же туалетах. Обихаживать же необходимое количество туалетов будут те же парни, не желающие брать в руки оружие по каким-то, им одним ведомым, причинам. Лично я такой труд буду уважать буду. Он ведь очень нелёгкий и в физическом, и в моральном (а особенно - в самолюбивом возрасте призывников). И поверьте, не вынашивала я здесь злой мысли (не хотите служить - окунём в дерьмо чуть ли не в прямом смысле этого слова) обидеть мальчишек. Просто ищу выход из общего для нас всех тупика с наименьшими потерями. Ребята, не желающие служить по принципиальным мотивам - сильные люди: поняв необходимость чего-то, они многое выдержат. Уверена, я найду единомышленников на данную тему.
                * * * * * *
         Всего два пункта, но я догадываюсь, как нелегко их реализовать. Только именно с этого начнётся очеловечивание жизни нашей. Нельзя возводить райские кущи на костях ввергнутых обществом в ад при жизни. Ведь наши дети, выросшие во время перестроечных прелестей, уже не верят нам. Забыла я упомянуть, что кроме полуживых существ, прибредших к избирательным урнам стараниями крепких парнишек (тоже, кстати, не подброшенных нам), приходили ухоженно-чистенькие девочки и мальчики студенты. Они не забывали фамилии навязанных им кандидатов, они точно знали, к кому нужно подойти после голосования - они просто цинично-иронично включились в предложенную им игру. И, ещё не очень сознавая (или не желая этого осознавать) то, что играют роль пешек в игре, задуманной дядями и тётями, презирали-то всё-таки нас, взрослых, погрязших в словоблудии, не подкреплённом реальными поступками. Их взгляды в нашу сторону красноречиво говорили об этом. Надо сначала изменить эти взгляды -  мысли в таком возрасте корректировать сложнее. А потом можно и что-то престижно-масштабное затевать. Но  -  потом. Не то ведь опоздаем мы вложить в головёнки идущим нам на смену что-то очень важное для их земного существования.
       Да ведь уже  п о ч т и  опоздали. Свидетельств тому - масса. Недавно по телевизору благотворительную акцию "Локомотива" показывали. Они, насмотревших зарубежных аналогов, в добрых, в принципе-то, но, точно - не русских, традициях своё бельё и прочие атрибуты спортивного существования распродавали. В пользу детей обездоленных. Один из покупателей (сытенький такой молодой человек лет тридцати) "вещал":
-   Я "Локомотив" люблю. А дети здесь не при чём.
       Он мог бы промолчать! Но он выпендривался своим равнодушием, возводя его в ранг чего-то, достойного уважения. И воспользовался, заметьте, "трибуной", предоставленной ему на официальном уровне. И никто ему не возразил, не выразил своего хотя бы удивления, не дал оценки. Нет, здесь нельзя прикрываться "объективностью" устроителей шоу - сама цель его обязывала продумать нравственный аспект речи любого, попавшего в это время в эфир. Этого говоруна единомышленники что ли окружали? Или всё те же, кого призывал бояться Фучек? Да я бы на месте устроителей распродажи ни один рваный потник ему не продала бы, ни за какие деньги! Они же в прок детям  н е  м о г у т  пойти, деньги такого субъекта. Похоже, типиус-человекиус данный уже покатался с высоких горок нами понастроенных мимо помоек, ставших кому-то столовой. Никто ему не поможет теперь. И он  -  никому.
       Он уже вырос. Он  -  как укор (и не немой, заметьте, а распоясавшийся на глазах у "почтенной публики") всем нам. Пока не поздно, давайте остановим равнодушие тех, кто ещё не хвастается им. Вдруг получится. А иначе - живём-то зачем?