В другом измерении

Пожалуй, нет смысла описывать все превратности нашего путешествия на снегоходах в глубь Тувы в марте 2008 года, ибо главное заключается не в пережитых трудностях и опасностях преодоленного пути , а в цели , к которой мы стремились - найти затерявшийся в таёжной глухомани скит «чёрных» монахов.


Мы нашли его на десятый день похода у истока реки Хамсары, впадающей в Енисей, как раз к началу Великого поста, что выглядело особо символично. Было по-весеннему ветрено, и снег ослепительно искрился на ещё не тронутых теплом сугробах.


На крутом берегу заснеженного озера Усть-Дерлик - холь стояли убогие строения бывшей рыбозаготовительной базы. На одном из них, судя по свежему срубу, недавно построенном, закреплён деревянный православный крест. Из приоткрытых ближайших дверей слышалось молитвенное пение. Чистые, хорошо поставленные женские голоса выводили  благозвучные церковные напевы, и от этого становилось волнительно на душе. А вокруг, куда хватает глаз, всё тайга - хмурая и неприветливая для новичка, желанная и манящая для бывалого таёжника.


Разное приходилось слышать о монашеском ските: и что богомольцы по-тихому моют в горах золотишко, никому о том не докладывая. И что по одной, только им известной причине, предпочли они, по примеру скандально известных пензенских отшельников, таёжное уединение мирской суете, чуть ли не силой удерживая послушников от бегства в грешный мир. Но всё оказалось намного проще и романтичней.


Коренастый монах с хитроватыми умными глазами, неспешно поглаживая широкую седую бороду, заботливо спросил: «Благополучно ли добрались?» На что мы ответили: «Слава Богу!» и зашли в дверь, откуда доносилось пение. В тесном сумрачном помещении, как потом выяснилось, женской половине, стояло десятка два людей в тёмных монашеских одеждах. То и дело осеняя себя крестным знамением, мужчины и женщины устремляли свои взоры в сторону иконостаса, где творил молитву благообразный священник лет шестидесяти пяти. Это он - архимандрит Константин, когда-то служивший в одном из храмов Кызыла, привёл сюда своих чад аж из Самарской области, где под его началом в последнее время находилось шестнадцать православных приходов.

Верой и правдой служил отец Константин Господу Богу: строил храмы, писал иконы, организовывал богоугодные дела в Самарской епархии, за что неоднократно удостаивался благодарностей иерархов Русской православной церкви, и даже самого патриарха Пимена - предшественника нынешнего церковного главы патриарха Алексия. Духовная карьера складывалась как нельзя лучше: он прошёл все ступени особого жизненного уклада - от послушника до архимандрита, удостоившись по чину мантии со скрижалями , палицы и митры . Перед ним открывался путь к высшей степени священства - епископству . Но что-то томило душу отца Константина, оказалось, что суетность и коммерциализация не обошли стороной и жизнь церковную .


- Трудно, ой как трудно спасаться ныне монашествующим, - сетует батюшка. В суете житейской уходим от Бога и божьих заповедей. Вроде бы, по новой жизни обратились люди к вере, но сколько ещё невежества и лицемерия, сколько злобы и безверия!


В один прекрасный день пошёл отец Константин к владыке Самарской епархии просить, чтобы отпустил его с миром, и, получив благословение, призвал своих чад, души в нём не чаявших, к жизни отшельнической вдали от родной земли. Всё оставили: и дома, и детей,  устремившись за своим духовным наставником в девственные места сказочно прекрасной тувинской тайги. И вот, уже полтора года живут в этом ските двадцать шесть отшельников, большинство из которых составляют женщины - молодые и немолодые, посвящая дни молитве и трудам праведным. Возделывают огороды, ловят рыбу, сооружают хозяйственные постройки, пишут иконы, много читают. Батюшка привёз с собой из Самары великолепную библиотеку старинных книг.

Среди обитателей скита и бывшие юристы, и медики, и инженеры. Каждый из них пришёл своим путём к Богу: кто-то через страдание, кто-то через божье провидение. Глядя на них, не замечаешь какого-то особого отпечатка на лицах - отстранённости и собственной исключительности. Напротив, видишь открытые счастливые лица, готовые к милосердию и состраданию.


- Господь во всём нам поддержка и опора, - говорит прикованная к инвалидной
коляске улыбчивая и моложавая матушка Серафима.- Не было ещё дня, чтобы он обделил
нас своей милостью. Ведь и пятидесятиградусные морозы пережили, да и чего только не
было ...


Все обитатели скита дали обет безбрачия, но среди них есть и семейная пара с пятерыми детьми. В виде исключения они живут в отдалении, и периодически наведываются в скит.

Мясо здесь не едят, только рыбу, и то в строго отведённые дни. Нас угостили чаем с великолепно выпеченным хлебом и ароматным желто-золотистым мёдом. Да ещё дали с собой в дорогу несколько большущих щук.


Не сказать, что строгие ограничения как-то сказываются на здоровье монахов. Выглядят они вполне благополучно .


- Главное, чтобы в душе был порядок, - улыбается нам странной внешности послушник Григорий, за которой не сразу разберёшь мужчина он или женщина. - Когда душа на месте, и жизни можно радоваться, и за других людей молиться. У нас так: есть
покушать - слава Богу! Нету - тоже слава Богу!


За полтора года скит покинули трое: матушка Екатерина ушла из жизни по болезни, матушка Мария, тронутая умом, замёрзла в тайге. А послушница Елена, поддавшись сладким уговорам здешнего настырного охотника Сергея, ушла с ним на встречу своему женскому счастью. Правда, через некоторое время запросилась назад - отказали: скит не проходной двор, согрешила - прочувствуй, осознай.


Одному Богу известно, какие страсти кипят ещё в этой отрешённой от мира монашеской жизни. Нет, они не отвергают мир, с которым их многое связывает, они молятся за его благополучие.


Послушница Анастасия с гордостью рассказывает о своих детях. Сын её - ведущий экономист в «Газпроме», дочь – художник, вышла замуж за бизнесмена и живёт теперь в Великобритании. Сама матушка неподдельно счастлива своим пребыванием в ските.


- В день выборов президента сюда прилетало начальство, - рассказывает с еле уловимой горечью отец Константин. - Расспрашивали, что да как ... Нет, чтобы мешок сахару с собой привезти или крупы. А то всё разговоры. Не стали мы голосовать,сказали,посмотрим, как дела в государстве пойдут, а там видно будет ...


Мы приехали в скит не с пустыми руками, поделились с отшельниками провиантом, лекарствами, и даже подарили титановый рыбацкий бур, чему несказанно обрадовался отец Лазарь, колоритный мужчина лет сорока, видно, завзятый рыбак. Для монахов наш неожиданный визит стал заметным и радостным событием.


За разговорами время пролетело незаметно, пора было собираться в обратный путь. Уж и не помню, кому пришла мысль переместить скит в более благодатное место, на котором, как мечтает отец Константин, со временем появился бы монастырь. Вспомнили одно такое место с длинным названием «Там, где кончаются реки» километрах в сорока к востоку от скита. Не заметить его невозможно. Здесь среди зимы абсолютное бесснежье и огромных размеров деревья. То-то помучились мы там со своими снегоходами. Видно, где-то под землёй находятся термальные источники. И для зверя раздолье, и великолепные условия для земледелия. В общем, не место, а рай. Идея всех обрадовала. Осталось дело за малым - переехать.


Мы расставались с монахами с таким ощущением, будто побывали в другом временном измерении. Раскрасневшееся солнце, кутаясь на горизонте в белоснежные облака, указывало нам путь домой - в мир зыбкий и суетный.

                2008 год.