Шишлыш и иже с ним

        Нельзя пошатнуть необъятное.                (моим  друзьям  Шуре К,  Славе П  и  Сеге Б  посвящаю.)
        Потихоньку переколотить —
        можно…

       "В сад! Все — в сад! Вы там будете петь? Нет: вы там будете слушать!" Дж.К.Дж.


          Художественная  незавершенность  весны  на  даче:  островки  чёрного  снега,  гнилые  листья  кучками  и  возбуждённо  хлопочущие  в  любовном  угаре  птицы. Блеск!  Глупые  птахи:  неведома  им  сердечная  тоска  по  первому  шашлычку  сезона. Это у нас так выражается  счастливая  смесь  весеннего  восторга  чувств  и  последствий  их  зимней  дремоты… 
          …Созвонились,  собрались  —  поехали. 
            
          …Встречал  лично  хозяин  дачи  Шура  в  курточке   «весна  бомжа»  и  калошах  «мечта  доярки»  на  босу  ногу. 
          Располагались  «с  ходу»  вокруг  мангала. 
Вместо уличного столика  был  выделен  табурет. Смешной  и,  судя  по  доскам,  наскоро  порождённый  местным «папой  Карло»  из  почерневших  досок   какого-нибудь  старого  забора.  Следы  пилы  и  дрели, ожоги  и  пятна  свидетельства  его  нелёгкой  судьбы  уже  после  трансформации. 
          Конечно:  как  сюда  хорошее-то? Фабричный  стул  изящен,  высокомерен  и  уверенно  самодостаточен.  Он  всегда  на  видном  месте:  жаждет  уважения  и  полон  самолюбования.  Ему подавай стол, бокалы, скатерть… Табурет  же  боевит,  скрипуч  и  панибратски  терпелив.  Он  бодро  выполнит  любые  задания:  лесенка,  подставка,  верстак…  Незаменимая  вещь.  В  жизни  все  мы  немного  табуреты.  Правда,  некоторые  понимают  это  лишь  потеряв  спинку.  Но  я  отвлёкся…
           Пора  выпить!!

           Но  этот  табурет  в  роли  столика  оказался  невменяем  и  держаться  ровно  категорически  отказывался.  Особенно  шумно  возмутилось  опрокинутое  пиво, взорвав терпение  хозяина  дачи.  Вынул  ножовку, прикинул  «на  глазок»  и…  «шасть»  по  ножке.  Придавил,  качнул  —  шатается!  Прямо  завёлся:  бутылку  меркой  приложит,  ногтем  чиркнет,  хлебнёт  для  порядка  и  ещё  —  "раз"…
          Когда  объект   стал  вдвое  ниже,  поняли  —  устойчивость  как  девственность,  к  табурету  не  вернётся:  продукты  продолжали  внезапно  слетать  на  землю,  не давая спокойно выпить. 
          Кстати!
          Вспомнили  —  мы  ж  не  с  пустыми  руками  в  гости — с оригинальной   японской  кружечкой.  Плоской,  как  для  минералки. С  документом — небьющаяся. Там  ещё  и  дырочка  сбоку  —  наверное,  для  гвоздика.  Как  бы  начало  коллекции…
          Кто-то  собирает  серебряные  рюмочки  поменьше,  кто-то  прибивает  тарелки  к  стене,  мол,  "жрать  нечего,  сами  видите".  Эка  удивил,  скажете  Вы  —  тарелки  на  стенке.  И  правильно!  Но  чего  я  ни  разу  не  видел,  так  это  прибитую  к  стене  кружку,  хотя  бы  кружечку,  а  тем  более  функционально  полноценную  кружку.  Для  пива.  Как  эта  —  литр  не  меньше.  И  сертификатом  —  «небьющаяся».  «Гм!  Как  это  —  кружка  не  бьётся?  Неправда.  Одна  дырка  же  есть!»  —  возмутился  хозяин,  после  борьбы  с  ножками  бывший  уже  изрядно  «на    взводе»  —  «Вот  и  инструмент  под  рукой…» 
          Так  четыре  с  утра  нормальных,  но,  видимо,  перепивших  сорокалетних  балбеса,  возомнив  себя  самураями  и  объявив  черенки,  запасённые  для  грабель,  мечами,  водрузили  кружечку  на  бочку  и,  выкрикивая  с  выдохом  на  выпаде  «банзай»  и  почему-то  «сакэ!»,  провели  этап  испытаний,  пытаясь  посрамить  японскую  технологию.

          Процесс  избиения  накрыл  энтузиазмом.  Энергично  прихлёбывалось  из  булылочек…  Были  решительно  использованы  приёмы  гольфа,  бейсбола,  городков,  штурмовых  отрядов  и  боя  на  мечах.  В  конце  сдалась,  даже  стена  сарая,  сволочь,  рухнув  по  контуру  мишени.  Хозяин  молча  забрал  и   ушел  прятать  перемазанный  подарок;  там  ударился,  подскользнулся  и,  широко  взмахнув,  лихо  рубанул  кружкой  по  запасу   дачной  посуды… С  керамической  мойкой  включительно…
          Вышел  расстроенный,  присел  на  табурет  и  медленно  завалился,  как  тонущий  корабль  —  набок,  матеря  все  табуреты  на  свете, но и не сопротивляясь.  Устал, видимо…

          Протянув  другу  руку  и  отодвинув  ногой  деревянные  останки,  Слава  объявил:  «Займусь  мангалом».             
          Вояки  —  находчивые  ребята.  Им  же  всю  жизнь  только "ставят задачи", совершенно не объясняя способы их выполнения.  Боевые  —  понятно,  а  бытовые?  Тут  уж  хоть  на  пупе,  хоть  из  пупа.  Вот и сейчас: нужен  огонь  —  технично  берётся  немного  чего-нибудь  ненужного,  например,  табуретка,  пара-тройка  сигнальных  фаеров  и  —  готово! 

          Быть  ближе  к  мясу  хотелось  всем,  но  хозяин, вдруг ободрившись,   взял  ведро  с  продуктом  в  руки,  объявив,  «чур,  я  повар».  Предвкушение  заглушало  даже  слёзы  от  порохового  дыма  из  мангала.  Помогали  нашпиливать,  совали  руки  всюду. Соскользнувшее  мясо  мыли  тут  же  пивом.  Матерились.
          Вот  дрова  прожжены,  шпажки  аккуратно  устроены  на  мангале,  кусочки  мяса  любовно  прижаты  друг  к  другу,  омыты  ароматным  вином (одна бутылка специально — по рецепту),  ожоги  заботливо  вылечены  пивом,  приготовлена  соска-брызгалка…
 
          Закуривший  хозяин  по  традиции  «для  вкуса»  бросает  в  мангал  бычок,  делает  пару  взмахов  газетой  для  «подгонки  углей»… И  тут  в  углу  мангала  под  куском  угля  просыпается  припозднившийся  фаер.
          Искры  сернистого  железа,  размером  с  картечь  мышиной  армии,  мгновенно  нашпиговали  мясо.  Мы  отскочили,  прикрывая  глаза  руками.  Фаер  работал  штатно:  язык  «бенгальского  огня»  длиной  метра  в  полтора,  строго  поперёк  шампуров  по-новогоднему  подсвечивал  мангал  сине-голубым,  выжигая  дрова,  сухой  спирт,  мясо  и  въедался  дикой  вонью  во  всё,  что мог достать.  И  наконец,  зевнув  по-звериному,  стих. 
          Немного подождав, мы  осторожно  сгрудились  «сжимая   кольцо»,  словно  актив  пожарного клуба,  сжимая в руках  ёмкости  «наизготовку»…  У  меня,  например,  недовольно  шипела  схваченная  за  горло  бутылка  пива.  И  только  Слава,  обняв  огромную  «соску»  хмельного,  отвернулся  чему-то  задумчиво  улыбаясь…  Эстет…

          Мрачный  хозяин  шевелил  головешки. 
          Есть это  невозможно. 
          Остатки  чёрного,  намертво  пригоревшего  к  железу  мяса  стамеской  и  молотком  были  перемещены  на  блюдо  и  отставлены  подальше,  чтобы  вонь  не  резала  глаза.  Когда  градус  пива  перешел  в  градус  беспечности,  даже  пытались  укусить…  Смешно…  Так  и  закусывали пиво — пивом,  прошлогодним  луком  и  какой-то  веточкой  с  почками…
          Утром  оказалось:  шашлык  нашел  ценителей!  Продукт  пришелся  по  вкусу  соседским  собачкам:  забытое  на  веранде  блюдо  оказалось  чисто  вылизанным.  А  рядом  словно  в  благодарность  лежали  два  черепка  небьющейся  кружечки  с  самурайчиком...
____________________
*Шишлыш  (тюрк)  —  что-то,    приготовленное    на    «шише»  —  шампуре