Про изоляцию

Крайний Север. Глубокое Заполярье. Плато Путоран. Одинокая реперная метеостанция, то есть метеостанция, дающая данные в мировой центр погоды в Швейцарии. Какие бы катаклизмы не произошли, мы обязаны каждые три часа появляться в эфире с метеоданными.

Для обеспечения станции электроэнергией в наличии имелись два дизеля - рабочий и резервный и дизелист Петрович, мужик лет 45-ти, высочущий, здоровущий, размер унтов - 49, головы - 70, но пьющий, зараза, до невменяемости и потери сознания. За все 15 лет я его трезвым так и не сподобилась увидеть.

Но, при всём при том, дело свое знал, дизеля работали, как часы той же Швейцарии. За что и держался начальством, несмотря на многочисленные выговоры, разборки, нарекания и уговоры.

2 часа ночи. Сходила на площадку, собрала данные, зашифровала, приготовила радиограмму, жду когда заработает дизель, который включался каждые три часа минут на 15-20, только для передачи данных. Остальное время мы жили при свечах и керосиновых лампах.
Время Х, а дизеля молчат. Я - в дизельную.

Петрович пьяный в хлам, сидя рядом с дизелем на бетонном полу, огромными своими ручищами пытается соединить порванный кабель, но никак у него это не получается, концы кабеля все время проезжают мимо друг друга, как трамваи по параллельным путям.

Пошла будить начальника станции. Пока шла, дизель заработал - я в аппаратную, успела всё-таки передать данные. Потом стала делать отчёты, на которые ушло часа полтора, и не обратила внимания, что дизель до сих пор работает.

Я - опять в дизельную. И - картина маслом:
Петрович богатырски храпит около работающего дизеля, а кабель, соединенный встык лежит у него на груди на резиновом фартуке и привязан резиновым зондом для запусков в стратосферу.

Вот так. То, на что способен наш русский мужик пьяный, не может даже во сне присниться тверёзвым американцам.