Тёща и петух

     По выходным дням тёща Ася Григорьевна обычно ездила к своим престарелым родителям в деревню. От города это было недалеко, но автобусы туда не ходили, поэтому большую часть пути приходилось идти пешком. Родители тёщи жили одиноко, и поэтому её помощь по хозяйству не была лишней.
     С некоторых пор тёща стала возвращаться из деревни побитая: то синяк на щеке, то забинтованная рука, а то и кровоподтёки на ноге. Причина оказалась довольно банальная: её клевал петух, разбойник и террорист в одном лице. Причём делал это хитрым и коварным способом. Вначале вроде бы не обращал на тёщу никакого внимания, мирно прогуливаясь по двору до тех пор, пока, по его мнению, бдительность тёщи притуплялась. Затем потихоньку подкрадывался и неожиданно взлетал, стараясь клюнуть в лицо. Если это не удавалось, то птица не гнушалась тем, чтобы клюнуть руку или ногу. Он, конечно, не орёл, но от острого клюва и таких же когтей оставались заметные следы, не говоря об испуге. И что любопытно, на других людей хулиган не нападал. Причина, почему он так невзлюбил тёщу, осталась неизвестной. Думаю, что и сам петух не смог бы толком объяснить, если бы об этом его спросили.
     Ася Григорьевна не раз предлагала деду зарубить петуха, но он не соглашался. В повышении яйценоскости кур ему не было равных. Кроме того, этот боец был хорошим сторожем, гоняя со двора чужих кур и прочих посторонних животных. Делать было нечего, и приходилось смириться с хулиганствующей птицей.
     Тёща пыталась наладить хорошие отношения с петухом. Для этого она решила задабривать его, прикармливая вкусненьким. Петя обожал кукурузные палочки, и мог их клевать в неограниченном количестве, не подпуская кур, пока не насытится сам. Однако он оставался неподкупным, в отличие от некоторых людей. Взятку брал, но не отрабатывал её. Подкормка никак не влияла на поведение петушка. Более того, условия для нападения оказывались для него даже благоприятнее. После кормления тёща расслаблялась в ожидании смягчения нрава домашнего питомца. Тем самым она теряла обычную настороженность. А враг не дремал, поджидая жертву.
     Мне было жалко тёщу, но вмешиваться в её отношения с родителями по петушиному вопросу я не стал в надежде, что всё уладится. В конце концов, должна же у этого петуха заговорить совесть, если он не хочет попасть как кур во щи.
     В один прекрасный вечер тёща вернулась из деревни с обычным фингалом на лице, но довольная до жути. Такой счастливой я не видел её давно.
     - Мама, что у вас случилось радостное? – спрашиваю её.
     - А ты сам не догадываешься?
     - Вообще, догадываюсь, но хочу услышать от вас.
     - Зарубила паразита, прости Господи!
     - И дед согласился на высшую меру для петуха?
     - На этот раз он не возражал. Сказал, что дочка ему дороже петуха. Я только жалею о том, что не взяла половину хулигана на борщ.
     - А вот об этом сожалеть не стоит. Я не уверен, что характер пищи не влияет на того, кто её съест. Не хотел бы, чтобы моя добрая тёща вдруг стала бы такой злобной, как покойный петух, - засмеялся я.
     - А как же дед с бабкой? Им что, такое не грозит?
     - За них я спокоен. Перед обедом, ещё перед тем, как выпить стопку самогона, дед всегда читает молитву. А она нейтрализует вредное действие пищи.
     Тёща осталась довольна таким объяснением.
     С тех пор Ася Григорьевна стала всякий раз возвращаться из деревни усталая, с хорошим настроением и без следов нападения петуха, возомнившего себя хозяином родительского двора.