Телефонный разговор

Действующие лица: Сомов и Гудым. Пенсионеры. Сомов ушел из цеха, на воле посвятил себя изучению вопроса куда идет Россия, а Гудым остался работать в цеху, и за это время заработал деньги.
Разговор.
Сомов: «Володя, это ты? Это Сомов решил позвонить тебе. Ну ты знаешь, что я интересуюсь политикой. Как ты думаешь, кто виноват в том, что творится с Россией?»
Гудым, зная крутой характер Сомова, в ответ озадаченно молчит, потом с осторожностью, что сказать, предполагает: «Не знаю».
Сомов с резкостью в тоне голоса, выпаливает в ответ: «Народ!»
Неожиданно Гудым в ответ, очень довольный, смеется и говорит: «Это так».
Гудым сам недавно приходил на работу с газетами «Правда», «Завтра». Клал газеты на стол и начинал крыть Америку. Все вежливо в ответ молчали. А когда Сомов в ответ возражал, что виноваты сами, Гудым кричал на него: «Предатель!»
Но постепенно равнодушная реакция окружающих на происходящее вывела Гудыма из себя. Потому-то он был доволен ответом Вячеслава.
А Вячеслав воскликнул: «Мы сейчас болтаемся как говно в проруби!»
Гудым, опять довольный, засмеялся, а Вячеслав опять выкрикнул: «Конечно, Путин держит ситуацию, но что толку, если народ инертен.»
Гудым поддержал Сомова: «А что Путин сделает с таким народом? Он бессилен.»
Вячеслав опять воскликнул: «Меня бесят комментаторы. Все. На один голос. Все. Твердят одно и то же: «наш народ великий, героический, выиграл войну, великий труженик, что создал такие могучие предприятия в производстве».
Гудым поддакнул ему: «Попробовали бы они выиграть войну без Сталина!»
Сомов радостный, что вспомнил один момент в этом вопросе, опять выпалил в ответ: «А ты согласен, что вся история это события, связанные с проявлением себя личностей? Все Отечество зависит от действий в России правителя. Так что вся история это то, как он проявит свой характер.
А что до войны, так если бы не было Сталина, то Германия разбила Россию в пух и прах. Кто бы взял ответственность на себя? За войну. Как Сталин.
Ведь это коммунисты в лице замполитов разложили армию шапкозакидательскими настроениями. А как фашисты дали по нам, так первыми бросились спасаться.
А народ. Армия. Но предположим, фашисты дали по нам внезапно, но у тебя оружие в руках, стой на рубеже, защищай Родину. Так побежали. Думали и под фашистом выжить. Сдавались, бросая оружие, подняв руки вверх.
Это наш народ. А что до численного превосходства, то фашистов наступало армия в пять с половиной миллионов человек, а у нас в Европе была армия в пять миллионов человек. Но от нее под Москвой осталось меньше семи процентов. И только армия в Сибири в четыре миллиона человек.
А что говорят о потерях среди мирного населения, так фашисты уничтожили всех евреев на оккупированных территориях, каждого второго белоруса и, и… что же нам, уничтожать немецкий народ на их земле, когда заняли их территорию?»
Гудым добавил: «Потери в солдатах примерно равны, но мы сохранили немецких военных в наших лагерях, а они в своих концентрационных уничтожили почти поголовно.»
Сомов добавил: «Это Сталин остановил предательство в наших войсках тем, что создал заградительные отряды и приказ, что паникеров расстреливать на месте.
Отец рассказывал: «Невозможно было воевать. Заняли оборону, чуть что – крик: «Окружают!»
И побежали. А как вышел приказ, так вякнул кто-то о том, что окружают, и сам боец этому трусу в лоб выстрелил. И все, с этого момента стали воевать.
Появились плакаты женщины с трагическими глазами, с ребенком на руках и словами: «Папа, убей фашиста!»
Ведь это было нашей свободой и демократией ненавидеть преступника, это тогда родилась песня: «Вставай на смертный бой!»
Это тогда раздавались слова: «Встать. Суд идет!» - и по приговору Вышинского преступников ставили к стенке. А ведь сейчас судят женщину, убийцу семнадцати пенсионерок из-за пенсии, а кто-то жалеет, что дали двадцать лет. Выйдет уже старой.»
Гудым ему поддакнул: «Я тоже за то, чтобы суровей относиться ко всем этим белоленточникам на митингах, создают напряженность в стране. Я за начальника цеха с Нижнего Тагила обуздать их, навести в стране порядок, чтобы людям труда жилось спокойно.»
Вячеслав генетически стал развивать свою мысль: «А откуда в нашем народе столько говна, что выступает Игорь Чубайс, твердит о царе, о православии, что если б коммунисты не устроили государственный переворот, Россия б процветала. И никто не возмущается.
А я историю рассматриваю с точки зрения личностей. Царь-то дурак. Войну с Японией затеял из-за того, что будучи в Японии, полез к их гейше, по нашему проститутке, а охранник стукнул ему плашмя мечом по голове. И войну Россия позорно прогирала.
А в первой мировой войне? Поехал на фронт с сыном в поезде, у сына из носа пошла кровь, так вернулся. И к октябрю семнадцатого года он отрекся от престола. Керенский бежал из Зимнего дворца как подобие демократии, Корнилов с войсками до Питера не дошел.
Кто бы этому идиоту Чубайсу объяснил, что впору было говорить не о процветании, а о спасении России, потому что она была растерзана войной, промышленность работала на десять процентов, в городе царил голод, тиф. А со всех концов на Россию надвигалась Антанта. И Ленин как личность, опираясь на других таких же честных в своей решимости деятелей, уберегли Родину от нашествия врагов. От распада. Спас.
А ведь при Ленине, Сталине была высочайшая культура, что дала подняться нашим деятелям в искусстве до мировых звезд. А писатель Николай Островский создал свое бессмертное произведение «Как закалялась сталь». Так по востребованности это третье произведение в мире. Первое – библия, второе – цитаты Мао Цзе Дуна. А третье Островского.
Этой книги уже издано шестьдесят миллионов экземпляров, но каждый год китайцы воспитывать свою молодежь заказывают десятки миллионов новых экземпляров. На этой книге воспитались наши Павлы Корчагины, Зои Космодемьянские, Александры Матросовы с той моралью, какой побеждали и в войну, и в труде.
Примечательно то, что когда умер Сталин, то американский президент Рейган уже при Хрущеве обмолвился: «У вас больше не будет таких патриотов среди молодежи».
И точно. Люди стали перерождаться. Взять того писателя Пастернака. При Сталине он писал такие зовущие жить, чтобы вдохновенно трудиться, любить, быть верным Родине, стихи, а при Хрущеве написал повесть «Доктор Живаго», как антинародное произведение, тем самым подписывая приговор не только себе, но и Родине. Так и случилось.»
Гудым спросил у Сомова: «А как ты считаешь, Путин удержится на посту?»
Сомов ответил ему: «Не то что удержится, а его власть расширяется.»
Гудым переспросил: «Как так?»
Сомов пояснил ему: «У нас же не один царь, а два, и каждый держится за другого, отчего их общая власть прочнее».
Гудым с пренебрежительным тоном переспросил: «А ты не думаешь, что Медведе все делает по указке Путина?»
Сомов постарался убедить в противоположном его: «Нет. Как Медведев снял Лужкова, Кудрина. Лужков, казалось, всех подкупил. Это из «РСН» Доренко сведения. А он снял.
А вокруг Путина уже такие деятели государственной величины как Зубков, Шойгу, Грызлов и другие. А из уральского цеха начальник как крикнул, что приедут в Москву разбираться с белоленточниками, так Путин его полпредом сделал Уральского региона.»
Гудым спросил: «А дойдет до того, что рабочие заговорят с трибун как раньше о производственных делах?»
Сомов, не задумываясь, высказал свою позицию: «Я думаю, если и будет так, то это дело времени, чтобы найти среди трудящихся новых Корчагиных, Космодемьянских и сплотить их. Чтобы они опять произнесли заветные слова, что жизнь надо прожить так, чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы. Китайцы миллионами десятков заказывают экземпляры книг Николая Островского «Как закалялась сталь». А у нас звучат слова оставить после себя гору бутылок и кучу детей.»
Гудым промолвил: «Понятно. Потому-то у нас и экономика сырьевая»
Сомов согласился: «Ну не совсем так. Конечно, как при Сталине чувством долга, совести теперь не заставить рабочих трудиться. Но Путин решает вопрос экономики через крупный предпринимательский капитал, чтобы у того, у кого деньги, зарабатывал их, создавая прибавочную стоимость. Здесь важна оппозиционная партия, профсоюзы, чтобы вопросы прибылей предпринимателей не решались за счет трудящихся».
Гудым: «Так у нас есть коммунисты».
Вячеслав: «Нет у нас никаких коммунистов. Не могут сплотить массы защищать свои интересы в советы. Путин создал общественный совет, совет решает наиболее острые вопросы, назревшие в обществе. А коммунисты – говно. И народ говно».
И ни слова о Лужкове, как будто коммунисты вписались в эту схему взяточничества, как в комедии Гоголя «Ревизор» от верха крупных чиновников до низа, где те же рангом пониже тоже брали, но в меньшем размере.
Как городничий отчитывал Держиморду: «Не по чину берешь!»
Слава Богу, Собянин управляет Москвой. Серьезный человек. Спас Москву. Остановил строительство точечных застроек, и не слышно про откаты при строительстве дорог, что стоимость в десять раз больше, чем на Западе и, и, и… За них надо Богу молиться, что не по Гоголю развивается экономика, а не стыдно перед Западом, что дела, что воруют.
Дай-то Бог новой власти в их задуманном править, думая о людях, а не с тем, чтобы набить карман. Чтобы снова иметь право гордиться Россией как великой страной.»
Гудым прервал его: «Да, ты произнес речь!»
Вячеслав опомнился, сказал: «Извини, забылся!»