Угол Герцена и Неждановой

В угловом подъезде углового дома на улицах Герцена и Неждановой в Москве, была большая
 
коммунальная квартира на первом этаже под номером 100. Дом старинный, стены такие

толстые, что можно спать на подоконнике. Говорили, что этот дом – подвалы Малюты

Скуратова. В 70-х годах там жили разные люди, некоторые из них стали мне родными.
 
В 1972 г. в поисках возможности показать мою тяжелобольную дочку столичным докторам, я

оказалась в этой квартире. Адресом снабдила моя сотрудница из Института

искусствоведения, (она окончила ВГИК в Москве) сказав, что в этой квартире осели её

 знакомые – выпускники ВГИКа. Их, в связи с землетрясением в Ташкенте в 1966г., перевели

из Ташкентского ГИКа  в Московский. Этими выпускниками были кинорежиссёр Рустам

Хамдамов, киноактриса Лариса Умарова. Они снимали угол у Гриши Цейтлина (единственная

его комната была разделена перегородкой). Первая дверь по коридору налево вела в жилище

физиков : Павел, Ольга и их дочь Юля. В двух оставшихся комнатах жили, - в одной пожилая

дама Мария Абрамовна, в другой – простая женщина в возрасте, с девушкой, которую она приютила.

Была огромная кухня, посередине которой стоял большой круглый стол. Все жители квартиры

могли разместиться за этим столом.

Итак, я позвонила в дверь. Открыл Гриша. Он даже не спросил меня,- кто, откуда и к кому

 – сразу пригласил войти. После того, как я рассказала о своих проблемах, он вызвался

помочь и поддержать меня. Сказал, - везите девочку.

 То короткое время, что я находилась с дочкой в этой квартире, все жители её

объединились одним желанием – проявить участие и заботу: Мария Абрамовна варила кашу для

моей малышки, говорила, такой вкусной каши никто не может приготовить. Ольга вызвалась
 
обстирывать, Гриша – прирождённый доктор – следил за её здоровьем, чтобы дополнительно

ничем не заболела. Рустам сказал, - я буду развлекать её.

Положили доченьку в детскую «Морозовскую» больницу. Мне было позволено целый день

 находиться в палате, где кроме моей дочурки были ещё очень тяжелобольные детки. Я

смотрела за всеми. Вечером, усталая от негативных впечатлений, я возвращалась в эту

коммунальную квартиру. С вечера до поздней ночи там собиралось множество народу:

 артисты, режиссёры, иностранные журналисты. Рустам подбирал артистов к своему

фильму     «Нечаянные радости» про Веру Холодную. Из Ленинграда приехала актриса Наталья

Лебле  на роль сестры Веры Холодной.  Артист Сорокин примерял интервентские сапоги,

 учился ходить в них. Приехали из Киева Лиля Огиенко с подругой. Все сидели за круглым

 столом на кухне. Было столпотворение.
 
Гриша уводил меня прогуляться по ночной Москве. Мы гуляли по улицам, ведущим на Красную
 
Площадь, на улицу Горького.
 
 А утром снова в больницу.

Впоследствии я подружилась с Рустамом, с Ольгой и с Гришей. Рустам доставал билеты на
 
кинофестивали, ходили вместе в Театр «Мимики и жеста», бывал у меня в Ташкенте, дарил

свои рисунки. В Москве жил без прописки три года. Эти годы в паспорте не было никакой

прописки. Я взялась ему помочь. Организовала  ему штамп прописки на эти три года в г.

Фергане.

В Ташкенте однажды Рустам остался у нас до утра, рассказывал сюжет своего фильма. В

другой раз предложил переделать интерьер нашей квартиры: спилили ножки стола от

мебельного гарнитура. Мы с сестрой прислушивались к его советам как одеваться. По его

эскизам сшили платья, которые всегда были модны, даже спустя много лет. Мне шила его

мама Фатима-апа, она была портнихой. Нашей маме Рустам понравился, а он , увидев мамину

брошь в виде двух рубиновых вишен, сказал, - пусть мама отдаст эту брошь Вам. Он любил

красивые вещи.  Когда я приехала из Индии, он приходил ко мне в Москве посмотреть на мои

 приобретения в Индии. Я подарила ему кольцо с огромным, до неприличия, камнем –

дымчатым топазом. При этом я ему сказала, - такое кольцо только в кино снимать.

Я уехала в Австралию в 1988г. До этого времени мы ещё общались.

Помню, как я его утешала в Ташкенте в квартире его мамы, рассказывал

о том, как отняли у него фильм, а его поместили в психбольницу (по совету Голдина – 

друга сугестолога, иначе за растрату государственных денег на съёмку фильма по своему

сценарию, ему грозил суд. Так, по крайней мере, говорили).

Видела телепередачи о его творчестве. У меня есть фильмы Рустама « Анна Карамазофф »,

«Музыкальные параллели», «В горах моё сердце» и ещё одно, кажется «Драгоценности».  Но

больше всего мне нравятся графические рисунки и новые цветные полотна Рустама.

Однажды Камилла – племянница Рустама, которая живёт в его квартире, в центре Москвы,

подаренной ему мэром города Лужковым, пригласила меня и Ольгу в гости. Со мной была моя

двоюродная сестра Роксана. Камилла устроила нам приём. Рустам так и не пришёл. Кстати,

Камилла дочь брата Пулата, которого я тоже знала. Он работал в ЦК Узбекистана.  Пулата

уже нет, но в Ташкенте живут брат и мама Камиллы.

Здесь я впервые  увидела новое полотно Рустама: зелёная крона большого дерева,

пронизанная лучами солнца,- вся картина состоит из бликов света.
 
По словам Ольги, картины Рустама в Третьяковской Галлереи, в Эрмитаже...
 
С Ольгой я поддерживаю связь, она теперь живёт тоже в Мельбурне. Ольга рассказала мне о

своей последней встречи с Рустамом: он пригласил её в кафе на Калининском Проспекте. Они

сидели что-то пили, что-то ели. Ольга чувствовала себя как героиня картины « Ночи
 
Кабирии», когда богатый господин пригласил Кабирию (несчастную проститутку) в своё

авто.  Ей – Ольге, хотелось тоже кричать, - смотрите кто со мной, с кем я сижу в кафе!
 
С Гришей виделись иногда у Ольги в Москве, до моего отъезда в Австралию.

 В 2001 г. я была в Москве, мы встретились с ним у него в квартире, познакомилась с его

женой и с детьми.  Обнялись, расцеловались.

Много лет спустя, в Мельбурне по русскому телевиденью я увидела Гришу – Григория

Янкелевича Цейтлина, доктора медицины, профессора, директора Детского Онкологического

Центра, - он гулял по парку больницы  с представителем немецких спонсоров.  Он нисколько

не изменился, те же добрые смеющиеся глаза. Я никогда не забуду, как он меня поддержал в

те трагические для меня дни, всюду ходил со мной по печальным местам ( ходили в морг,

заказывали гроб для моей доченьки).

В последний раз собрались все вместе в ноябре 1973г.: Гриша, Рустам, Ольга, Тимур,

Лариса, американец  Дима Двяткин, мой друг Л.М. – (тоже востоковед) который, благодаря

своему высокому положению в Москве, организовывал доступ к светилам медицины),

родственники мужа. Дима пел грустные блюзы, взяв мою руку, желал мне мужества.  Л.М.

сказал, что моя дочь ушла, чтобы дать мне возможность жить полной жизнью и я должна это

ценить и постараться быть счастливой.

Сейчас в квартире на углу Герцена и Неждановой никто не живёт.  М.б. «новый русский»

купил, а м.б. дом признали историческим объектом. Разъехались все.

Рустам стал всемирно известным художником, режиссёром, оформляет спектакли в театрах
 
Лондона, Москвы. Особенно его почитают в Италии и Франции. Кстати, его сын живёт в

Париже, Рустам стал недавно дедушкой.

Несколько лет назад, после смерти его матери, он часто бывал в Ташкенте, довольно тесно

общался с моей ташкентской двоюродной сестрой.

Вот и всё. Нет в живых Л.М., Тимур живёт в новой семье, документальный фильм Димы

Девяткина демонстривовался по телевиденью, Наталья Лебле вышла замуж за американского

журналиста, развелась, долго жила в Лос Анжелесе, вернулась в Россию, стала очень

религиозной, сын стал монахом, поселились в Загорске (по словам Ольги).

Я рада, что знала обитателей коммунальной квартиры на углу Герцена и Неждановой: ходила

на художественные выставки Павла Тюрина. В августе 2011г и он покинул этот мир. Брат

Павла Александр Георгиевич был моим учителем на пути самосовершенствования Души, ввёл
 
меня в Клуб «Космос».

Остались рисунки Рустама для моей диссертации: костюмы персонажей индийских миниатюр. К

сожалению, те рисунки, которые он мне дарил в разные времена, я потеряла при разных
 
обстоятельствах: часть из них застряли у моей московской двоюродной сестры, три картины

пропали вместе со всеми вещами в Мельбурне, в моё отсутствие, в доме моего последнего

мужа.

Жизнь была насыщенной в те далёкие времена несмотря на всевозможные трудности.

Перт, декабрь 2011.