Мало водки, женщин и много снега

- Дочь! Я хочу на горных лыжах научиться кататься, поедешь со мной?- спросил меня школьницу отец-парашютист.
- Поехали...
Это был 1988-й год. Мы понятия не имели, что такое горные лыжи. Мы только видели скоростной слалом по телевизору и это были все наши навыки.
           Путевка состояла из 2-х частей: 10 дней в Бакуриани на горных лыжах и еще 10 дней в санатории на море в Кобулети. Десять дней на море зимой – это было «в нагрузку», но других путевок тогда не было.   
           Проехав на автобусе часов девять по Грузии: от аэропорта Тбилиси до Бакуриани, большую часть по серпантину, мы оказались в лесу на вершине горы в маленькой гостинице. К обеду в столовую вышло человек пять, двое из них были в гипсе: у одного гипс на всю руку, вторую - с гипсом на ноге занесли в столовую на руках. Пообедав, мы взяли инвентарь и отправились «кататься».
            Был сильный снегопад. Вес всего снаряжения нас просто шокировал. Мы медленно в гору  еле добрались через лесок до подъемника, таща на плече тяжеленные лыжи. У подъемника мы надели лыжи, встали на положенное место и  широкие скамейки не останавливающегося подъемника подхватили нас и взмыли вверх на высоту 5-6м над землей, поднимая к вершине трассы длиною в 2 км. Снегопад и ветер усиливались, впечатлений была масса, но пока нам всё нравилось. В тишине подъемник катил нас над белоснежными окрестностями, где-то внизу изредка шныряли лыжники пионерского возраста. Вдруг мы заехали в облако и подъемник резко пошел вверх, видимость стала метра полтора вокруг. Еще через некоторое время, мы увидели большую «палубу» с деревянным настилом. После неё подъемник  разворачивался и шел обратно. Не было ни одной живой души. Мы поняли, что это «конечная». Мы попытались слезть и встать на ноги. Подъемник не останавливался, а по деревянному настилу лыжи не катились. Скамейка подъемника была очень широкая и неуклонно толкала нас вперед. Лыжи цеплялись за деревянный настил и в конце концов мы рухнули, запутавшись в палках и лыжах друг друга. Фу! Но мы были рады, что хотя бы  слезли с этого подъемника.
       Не до конца «распутав» руки, ноги, палки и лыжи, мы  поднялись на ноги и хотели оглядеться. Но тут из плотного тумана «вынырнула» следующая широченная скамейка подъемника, и  нам пришлось снова  рухнуть на пол, чтобы скамья прошла над нами. В следующий раз мы уже были хитрее:  по-пластунски насколько это возможно, учитывая, что на ногах были надеты ботинки, лыжи и на руках прикреплены палки, отползли в «безопасное» от подъемника место и уже там  встали во весь рост. Проковыляв по деревянному настилу вперед до конца, мы заметили небольшую горочку вниз, на которую и надо было спрыгнуть с подъемника, который дальше сразу уходил на разворот. Скатившись по ней, мы оказались – не пойми где. Видимость была нулевая. Ветер, туман и снегопад – всё вокруг было бело-серое. И это отнюдь не была  лыжня и укатанная трасса. Под ногами были камни и снег. Вдруг со стороны подъемника показался «пионер» - паренек лет одиннадцати-двенадцати. Он пару раз оттолкнулся палками и исчез в неизвестном направлении. Через пять минут еще пионер, потом еще. Но куда ехать понятнее не становилось. Когда они отъезжали от нас на полтора метра, мы их уже не видели. Всё было в густых облаках. Мы понимали, что стоим на пике горы и кругом обрыв, и только в одном направлении есть подготовленный спуск. Но в каком? Мне было достаточно того, что я увидела:
- Я не поеду, я спускаюсь обратно на подъемнике.
Назад подъемник шел пустой и каждый, кто спускался на нем, бросался в глаза. Папе было стыдно: «пионеры» катаются, а он будет спускаться?
- Ну, уж нет!
- Куда ехать? В какую сторону?- папа схватил за шкирку проезжающего мимо пионера.
-Туда!- махнул тот ему рукой и сиганул в туман.

               Я спустилась на подъемнике и  докатилась на лыжах до гостиницы.
Выяснилось, что  все «пионеры» были из сборной СССР по горнолыжному спорту, а эта трасса – это была тренировочная трасса сборной Союза. Других спусков здесь не было! Но мы этого не знали...
               Отец «пришел» через три часа. Я поняла, что это он, по  шагам в коридоре. Казалось, что идет «Каменный гость». От усталости шаги в тяжелых обледенелых горнолыжных ботинках по каменному полу раздавались гулко и редко – каждый шаг  эхом отдавался на весь коридор. Когда он зашел в номер, снег у него был везде -  в шапке, в карманах, за шиворотом, в капюшоне и т.д. Льдинки на бровях и бороде еще долго не таяли. Естественно, ведь он добирался 2 км в основном ... кувырком и на пятой точке. Хотя виду не показал.
- Это опаснее, чем прыгать с парашюта,- констатировал отец:
- Там, хотя бы, бьешься об землю один раз...

     Это потом уже было: обучение с инструктором и карабканье на гору пешком. Мы поднимались полчаса, чтобы скатиться за несколько секунд. Подъемник мог отвезти только на самую вершину горы. В ясные солнечные дни видимость на пике горы была всё равно полтора метра вниз: это был не туман, это был обрыв. Лыжник отталкивался с обрыва - видно было только метр впереди, дальше он пропадал из вида. Нужно было собрать всё мужество, чтобы туда шагнуть. От напряжения, трасса была выезжена до земли и камней, чтобы не сорваться вниз, притормаживать приходилось с нечеловеческими усилиями. Через три дня мы «шагнули» с неё. Первые четыреста метров были самые опасные, если кто-то падал наверху, то остановить его ничто не могло. И этот участок он летел кубарем.  Остальные полтора километра спуска можно было хотя бы поучиться катанию. Самообучение проходило в жестких условиях. От полётов и падений лыжные палки моментально становились кривыми. Однажды, отлёживаясь в номере, я долго разглядывала лыжную палку отца, от усталости я не могла понять, почему я на неё смотрю? Мысль вернулась ко мне - палка была согнута пополам  буквой «Г»:
- Что с палкой?
- Я вообще не мог затормозить и на скорости воткнул в снег впереди себя палки, эта воткнулась мне в бок, и я перелетел через неё, сделав сальто...
       
        Была ещё кучка отдыхающих мужчин, которые приехали не кататься, а «отдыхать». Но не спиртного, не курортниц, ни даже телевизора на пике горы не было, только снег, «пионеры» и столовая с макаронами и манной кашей. Поднявшись без лыж на подъемнике и взглянув с обрыва, «отдыхающие» в очередной раз убеждались, что «учиться кататься»  не стоит. В то время  как у нас просто зашкаливал адреналин от катаний, если можно их так  назвать, но больше от падений и «полетов» кувырком, и  вечерами мы падали от усталости, «настоящие полковники» стрелялись от скуки. Всё спиртное, которое они привозили с запасом из поселка, у них как-то быстро заканчивалось за один (просто очень длинный) день и вечер, и они с нетерпением ждали отъезда в санаторий у моря.  Один из них всё-таки решил «прокатиться».  У него оказался 45-й размер ноги. Таких ботинок на нашей турбазе не было, но их обещали найти на соседних базах. Через неделю выпивок, ботинки всё-таки были предоставлены. Да и  «клиент» был уже готов. Имея рост около двух метров, он понесся с горы без каких-либо поворотов и притормаживаний. «Сделав» новую просеку в лесу и обессиленным добравшись до гостиницы, он сдал лыжи, и в шоковом состоянии вернулся к «своим», «снимать стресс».  Рассказывая о своём опыте, они все еще раз убедились в благоразумии своего поведения на горе. 
       
             Через 10 дней мы  с чемоданами  спустились к автобусу, готовые ехать к морю, но без радости: у нас только начало что-то получаться  и налаживаться «отношения» с горой.
- Ни одна машина из гостиницы не выйдет! Повсюду сошли лавины,- объявил начальник гостиницы.
         Ура! Мы продолжали кататься, как ни в чем не бывало. На пике горы снега вообще было мало. Но  ниже нашей турбазы всё видимо было завалено, и лавины продолжали сходить. Через три дня стало ясно, что завалены все дороги и мы остаемся на турбазе.
        Доступ к спиртному был перекрыт вовсе. Видимо это стало последней каплей. Рухнули все надежды на «цивилизованный» отдых, и «настоящие полковники» на утро исчезли с турбазы. Они рванули, несмотря на запреты, с риском для жизни, к морю, женщинам и цивилизации. Добирались они вместо нескольких часов на автобусе - неделю через завалы. В основном, в товарном  вагоне еле движущегося поезда, без еды и тепла. Как они вынесли это и чем согревались – было ясно...  Но даже выйти из вагона и оглядеться было невозможно, снег стоял стеной вплотную к вагонам и был выше их крыш. Путь впереди железнодорожники медленно расчищали только по ширине вагонов, чтобы мог пройти поезд. К морю «бесстрашные чуваки» приехали  ровно через неделю, в день, когда их путевка закончилась. И им пришлось через всю Грузию ехать обратно в Тбилиси. В день отлета мы все случайно встретились в аэропорту.
Зато теперь и у них была масса  впечатлений от «отдыха»!