Куба в Анголе-6

Репортаж о Кубе в Анголе ГАБРИЭЛЯ ГАРСИА МАРКЕСА представлен по тексту,
опубликованному в журнале «Латинская Америка» (1978, № 6; 1979, № 2),
в свою очередь напечатавшем репортаж по тексту, опубликованному в газете
колумбийских коммунистов «Voz Proletaria» (1977, № 919, 920).
На  исп. яз. (на сайте органа ЦК КП Кубы газеты «Гранма»):


                ПО ВЕЛЕНИЮ ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОГО ДОЛГА
                Габриэль Гарсиа Маркес


Начало здесь:
                Куба в Анголе-1 – http://www.proza.ru/2012/04/29/582
                Куба в Анголе-2 – http://www.proza.ru/2012/05/02/45         
                Куба в Анголе-3 – http://www.proza.ru/2012/05/03/1468
                Куба в Анголе-4 – http://www.proza.ru/2012/05/06/971
                Куба в Анголе-5 – http://www.proza.ru/2012/06/03/836

               
               
                Официальное признание

22 декабря, на церемонии закрытия съезда Компартии, Куба впервые официально признала, что в Анголе сражались кубинские войска. Военная обстановка была по-прежнему неясной.

Выступая с заключительной речью на съезде, Фидель Кастро подчеркнул, что в Кабинде интервенты были разбиты за 72 часа, что на северной фронте войска Холдена Роберто, которые 10 ноября находились всего в 25 км от Луанды, были оттеснены на 100 км и что танковые колонны войск ЮАР, которые за 20 дней продвинулись на 700 км в глубь ангольской территории, были остановлены более чем в 200 км от Луанды. Хотя эти новости были ободряющими, до победы было всё ещё далеко. Лучше настроение было у ангольских представителей на начавшейся 10 января в Аддис-Абебе Чрезвычайной ассамблее глав государств и правительств стран – членов Организации африканского единства. За несколько дней до этого войска под командованием кубинского майора Виктора Чунга Коласа, здоровенного добродушного негра, бывшего до революции автомехаником, изгнали Холдена Роберто из его мифической «столицы» Кармоны, заняли этот город, а несколько часов спустя – и военную базу в Негаже. Помощь Кубы в эти дни достигла огромных размеров: одновременно к Луанде в начале января плыли 15 кубинских судов. Неудержимое наступление МПЛА на всех фронтах окончательно изменило обстановку в пользу патриотов. Дошло до того, что в середине января на южном фронте было начато наступление, предусматривавшееся на апрель.

Южноафриканские части имели на вооружении самолёты «Канберра», а Заир – «Мираж» и «Фиат». У Анголы самолётов почти не было: прежде чем уйти, португальцы уничтожили все базы. Мало надежд внушали немногочисленные старые ДС-3, с горем пополам приведённые в годность кубинскими лётчиками. И тем не менее эти машины, перегруженные ранеными, не раз садились почти на грунтовые аэродромы, освещавшиеся призрачным мерцанием факелов. Возвращались они из таких рейсов на свои базы с «сувенирами» джунглей – намотавшимися на шасси лианами и цветами.

Но пришёл день – и Ангола стала располагать эскадрильей самолётов МиГ-17, управляемых кубинскими лётчиками. Правда, они рассматривались как резерв верховного военного командования, который может быть использован лишь для защиты Луанды.

В начале марта в результате разгрома английских и американских наёмников, завербованных в спешке ЦРУ через подставных агентов, был ликвидирован северный фронт, и все войска, вместе с главным штабом, были переброшены на юг. Железнодорожная ветка на Бенгелу была освобождена. УНИТА разваливалась так беспорядочно, что в Гаго-Кутиньо ракета МПЛА угодила в дом, который Жонас Савимби занял всего лишь часом раньше.

                Бегство расистов

С середины марта войска ЮАР стремительно покатились назад. Видимо это было следствием приказа сверху из-за боязни того, что в случае преследования силы МПЛА ворвутся на территорию оккупированной  ЮАР Намибии и самой ЮАР. Вне всякого сомнения, такой исход приветствовали бы вся Чёрная Африка и подавляющее большинство государств – членов ООН, осуждающих расовую дискриминацию.

Кубинские войска не ставили такую возможность под сомнение,  когда их части были брошены на южное направление. Но 27 марта, когда отступившие подразделения ЮАР пересекли границу и укрылись в Намибии,  войскам МПЛА был дан единственный приказ: занять брошенные плотины и обеспечить безопасность рабочих всех национальностей. 1 апреля в 9.15 утра передовые части МПЛА под командованием кубинского майора Леопольдо Синтраса Фриаса достигли плотины Руакана, вплотную подходящей к протянутым вдоль границы проволочным заграждениям.

Час с четвертью спустя южноафриканский губернатор Намибии, сопровождаемый двумя офицерами, попросил разрешения пересечь границу для переговоров с МПЛА. Майор Синтрас Фриас принял его в деревянном бараке, сооружённом на нейтральной полосе шириной в 10 метров, и представители обеих сторон с переводчиками уселись для переговоров за длинным обеденным столом. Южноафриканский генерал, лысоватый толстяк лет пятидесяти, из кожи вон лез, чтобы показаться рубахой-пернем. Он без всяких оговорок принял условия МПЛА. Соглашение было достигнуто часа за два, однако встреча длилась гораздо дольше: генерал распорядился принести для всех обильный завтрак, приготовленный на другой стороне, в Намибии. Во время еды он несколько раз предлагал тосты, подымая бокал с пивом, и рассказывал, как в автомобильной катастрофе он лишился мизинца на правой руке.

                Эвакуация кубинцев

В конце мая Киссинджер встречался в Стокгольме  со шведским премьер-министром Улофом Пальме и по окончании этой встречи радостно заявил в аэропорту журналистам разных стран, что кубинские войска покидают Анголу. Об этом сообщалось, как утверждали, в личном письме Фиделя Кастро У.Пальме. Радость Киссинджера можно понять: ведь уход кубинских войск из Анголы помог бы ему предстать в лучшем свете в глазах американской общественности, взбудораженной предвыборной кампанией.

Но правда состояла в том, что в тот момент Фидель Кастро не посылал никакого письма У.Пальме. Тем не менее шведский премьер был хорошо информирован, хотя и не полностью. А действительности план эвакуации кубинских войск из Анголы обсуждался Фиделем Кастро и Агостиньо Нето во время их встречи в Конакри 14 марта, т.е. тогда, когда победа была свершившимся фактом.

Было решено, что эвакуация будет постепенной, но что останется столько кубинцев, сколько будет нужно, и на столько времени, на сколько будет нужно, чтобы помочь Анголе создать сильную современную армию, способную самостоятельно обеспечить в будущем внутреннюю безопасность и независимость страны.

В результате, когда Генри Киссинджер злоупотребил доверием, оказанным ему в Стокгольме, на Кубу уже возвратились свыше 3 тыс. бойцов из Анголы, а многие другие находились в пути.

Естественно, возвращение кубинцев держалось в тайне по соображениям безопасности. Но случай с Эстер Лилией Диас Родригес, возвратившейся из Анголы на одном из первых самолётов, доказывает наблюдательность и смекалку кубинцев. Прямо м самолёта Эстер, прежде чем она сообщила родственникам о своём возвращении, отправили в Военно-морской госпиталь для прохождения медкомиссии. Через двое суток её выписали. Она села в такси и вскоре оказалась у подъезда своего дома. Таксист отказался взять с неё деньги за проезд – она вернулась из Анголы.

«Как ты узнал об этом?» – спросила в недоумении Эстер. «Я вчера видел тебя на террасе Военно-морского госпиталя, – ответил шофёр, – а там лежат только те, кто возвращается из Анголы».

                Дух победы

Примерно в те же дни я снова приехал в Гавану и уже в аэропорту почувствовал, что за год, который я не был на Кубе, в жизни кубинцев случилось нечто очень серьёзное.

Необъяснимая и в то же время заметная перемена произошла не только в настроении людей, но и в окружающих нас вещах, в море, в птицах и животных, в самой жизни кубинцев. В мужской одежде появились цельнокроеные костюмы из лёгкой ткани с коротким рукавом, в уличной речи – португальские выражения. Старые африканские ритмы народной музыки звучали по-новому. В очередях у магазинов и на автобусных остановках разговоры стали более шумными – между решительными сторонниками действий в Анголе и теми, кто только сейчас начал понимать их необходимость. Самое же интересное впечатление: возвратившиеся из Анголы, похоже, считали, что они способствовали изменению хода мировой истории. Но вели себя с простотой и достоинством людей, всего лишь выполнивших свой долг.

Более того, быть может, они, сами того не осознавая, даже те, кого не обуревают чрезмерные амбиции, почувствовали, что в другой плоскости, возможно, менее великодушно, но в то же время чрезвычайно гуманно, жизнь отблагодарила их после стольких лет несправедливых и незаслуженных неудач. В 1970 г., когда закончилась поражением битва за сафру в 10 млн т сахара, Фидель обратился к народу с призывом превратить это поражение в победу. В действительности же кубинцы стремились к этому уже слишком долго, демонстрируя высокое политическое сознание и бесспорную моральную твёрдость. Начиная с победы на Плайя-Хирон, т.е. более 15 лет, они вынуждены были со стиснутыми зубами воспринимать вести об убийстве Че Гевары в Боливии и президента Сальвадора Альенде в катастрофической обстановке в Чили; они пережили уничтожение герильи в Латинской Америке, бесконечную ночь блокады, череду жестоких и печальных внутренних ошибок прошлого, которые в определённый момент поставили их на грань катастрофы. Всё это, вне зависимости от необратимых, но медленных и суровых побед революции, должно было вызвать у кубинцев накапливающееся ощущение незаслуженных наказаний. Ангола наконец-то принесла им вознаграждение в виде великой победы, в которой они так нуждались.   

               
  Несколько слов после репортажа Маркеса – http://www.proza.ru/2012/06/19/217