Саша

- Танечка, доброе утро! – стеклянная дверь офиса распахнулась перед входящей женщиной.
- Доброе утро, Зоя Витальевна, - чуть полноватая девушка с приятным лицом расплылась в счастливой улыбке.
- Что-то сегодня прохладно, - скучающим голосом произнесла вошедшая, поправляя запутавшийся в массивной золотой цепочке магический амулет.
- Я проветривала офис, сейчас включу кондиционер на подогрев! – девушка схватила пульт и начала настраивать температурный режим.
«Дура! - подумала вошедшая, - да и гороскоп у нее плохой!».
Следует заметить, что Зоя Витальевна давно и серьезно увлекалась эзотерикой, и даже черты ее лица, когда-то по-девичьи нежные, заострились, обезобразив былую красоту болезненным пристрастием ко всему инфернальному.
- А у Вас новая шубка! – Танечка расплылась в еще более широкой улыбке, - она так Вам идет!
- Спасибо, дорогая! – улыбнулась женщина, - и не забудь сегодня напечатать письмо по новому объекту на Обводном, я оставила вчера черновик у тебя на столе!
- Я уже набрала текст, Зоя Витальевна!
- Хорошо, я проверю, - дама прошла к своему рабочему месту, вежливо отвечая на утренние приветствия коллег.
«Вот так и получается в жизни, - зло подумала Танечка, - таким вот и достаются всё счастье и успех, а ты, как дура, носи им чай!». Но на лице девушки продолжала светиться самая широкая и добродушная улыбка, за искренность которой ее и любили знакомые, считая милой, но глуповатой душкой. А как же иначе? Она никогда не забывала о чужих днях рождения, юбилеях, маленьких приятных датах. И всегда улыбалась коллегам по работе, не забывая отпустить комплимент по поводу новой яркой кофточки или сумочки, приобретенной на недавней распродаже в модном магазине женских аксессуаров. Танечка любила красивые фразы о доброте и настоящей дружбе и прилежно вывешивала их на свою страничку в контакте. Там было много цветов и поцелуев для хороших, как она считала, людей, таких же милых и приветливых, никогда не забывающих о днях рождения коллег и друзей. На этой странице все отражало ее огромное и доброе сердце. Правда, в друзьях у нее числились только избранные, те, кому девушка не завидовала или завидовала тайно, прощая их превосходство за выгоду, получаемую от бескорыстной, как она искренне полагала, дружбы. Конечно, никто не знал об этой сердечной тайне всегда мило улыбающейся душки. О ней не догадывалась даже сама Танечка, полагая, что любовь должна распространяться только на тех, кто мило улыбается и так же методично вывешивает на своей страничке в контакте умные фразы и букеты цветов. Ну а всех остальных нужно просто выкинуть из друзей.
- Светлана Михайловна, - девушка вскочила перед худощавой дамой с безобразно длинными, яркими не по возрасту ногтями, - доброе утро! Как я ждала Вас!
Танечка восхищалась вошедшей женщиной. А как не восхищаться своей наставницей? Светлана Михайловна обучала девушку главному – искусству интриг и подлостей, без которых, как искренне считала женщина, сейчас невозможно выжить. Но трагедия заключался в том, что наставница с каждым годом своей жизни все больше приходила к выводу, что имеет право на подлость, и убедила в таком праве и свою ученицу. Только почему-то в их обычных разговорах никогда не мелькало это ужасное слово, обе считали свою миссию справедливой. Ну и подлость свою так безапелляционно и называли – справедливостью.
- Зоя уже на месте?
- Да, пришла пять минут назад.
- А Наденька?
- Наденьки еще нет, но я позвоню вам, как она появится.
- Обязательно позвони! Мне нужно переговорить с ней по поводу одной сотрудницы.
- Саши?
- Да, по поводу Саши. Что-то она слишком заносчива стала, все молчит, надо бы навалить на нее работы, чтоб не справилась. Нам такие не нужны здесь!
Светлана Михайловна была искренним противником чужой спеси и тщеславия, и не уставала обличать эти важные пороки в людях. Свою сердечную страсть она пыталась передать и ученице. Поэтому люди, полагавшие, что имеют право пренебрегать ее мнением, вызывали у женщины самую искреннюю ненависть. И что самое неприятное, таких людей в компании было слишком много. Чего стоила одна Наденька, убежденная в своей исключительной важности и ценности для мира. Но с руководителем отдела персонала приходилось мириться, регулируя через нее свои кадровые интриги.
Начинался новый рабочий день. Все ждали прихода главного действующего лица – владельца компании. Нельзя сказать, что его приход воспринимался как праздник всеми сотрудникам. Но многие женщины и девушки в тайне страдали по Льву Петровичу, проливая немало слез от сложного, порой жесткого характера мужчины. Но, по сути, он был неплохим мужиком и душкой, как говорили многие, чьи интересы не пересекались с его требованиями.
Лифт раскрыл свои металлические объятия, выплюнув Льва Петровича.
- Доброе утро! – девушка незаметно бросила томный взгляд на мужчину.
- Приготовь мне чай! – бросил он, даже не посмотрев на Танечку.
Танечка была обижена на Льва Петровича не за его сложный характер, а за то, что на нее просто не обращали внимание. Поначалу она много плакала, но потом озлобилась. Нет, она не начала грубить, не бросалась на людей с ножами, просто романтичная когда-то натура огрубела, научившись ненавидеть и проклинать людей тайком, ненароком сталкивая их интересы. И это качество так срослось с юной душой, что стало восприниматься хозяйкой как жажда банальной житейской справедливости, воспринимаемой однобоко и с пристрастием. Она толком и не понимала, что это такая за справедливость, но продолжала ожесточенно бороться с людьми, надевая маску широкой улыбки и доброго комплимента.
Рабочий день начался. Все делали вид, что полностью погружены в решение насущных проблем организации. Хотя, нужно быть справедливыми, в компании работали талантливые  сотрудники и, когда возникала необходимость, они не жалели ни сил ни свободного времени для любимой работы. Как, впрочем, и для сплетней, превратившихся в неотъемлемую часть офисной жизни современного человека. Сплетни стали заменять спор и беседу, их ждали, как сенсационных новостей, заполняя грязными перипетиями чужой личной жизни пустоту своих раненных временем сердец. От досужих вымыслов страдали все без исключения, но к ним неизменно возвращались в своих разговорах, даже не придавая значения очевидному факту вреда пустословия так любимому современным человеком комфорту. Но и комфорт отступал на второй план, когда речь шла об очередной горячей новости.
Сегодня был предпраздничный день. Танечка надеялась уйти с работы пораньше, как и многие сотрудники, уже предвкушавшие приятный вечер в кругу друзей в каком-нибудь милом ресторанчике или кафе за чашкой ванильного капучино. Первая половина дня прошла спокойно, и люди начинали уже собираться своими маленькими кружками. Обычно такие кружки образуются не по интересам и искренней дружеской привязанности, а скорее по личной неприязни к кому-нибудь из особо успешных коллег. Давно известный принцип: «Разделяй и властвуй!» - наглядно воплощён в подобном делении коллективов на маленькие, враждующие друг с другом группки неизменно улыбающихся друг другу коллег.
- Наденька, мы пойдем сегодня обедать? – спросила Таня одну из помощниц Зои Витальевны.
- Давай чуть позже, мне нужно закончить подготовку документов, - ответила скромно одетая девушка лет тридцати, - а ты слышала последнюю новость?
- Об этой заносчивой дуре?
- Ее хотят убрать! – хищно улыбнулась Надя, мгновенно скинув с лицу глуповатую простоту подчиненной.
- Все-таки есть справедливость на свете! – удовлетворенно произнесла Танечка, - нашей компании нужны только честные и скромные люди.
- Ты права, Таня, ох, как права, - довольно растягивала слова Наденька, - это же не правильно, когда талантливых сотрудников обходят по карьерной лестнице. Да будь она хоть семь пядей во лбу, мы ничуть не хуже ее!
- О чем спорите? – в разговор неожиданно вклинился Олег Соломонович, руководитель группы архитекторов, известный трус и бесхарактерный подлец, всегда соглашавшийся только с мнением удобной ему стороны.
- Да об этой конструкторше, - Танечка улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой, - уволить ее хотят.
- А вам не жалко ее, девочки? - Олег Соломонович не удержался и хихикнул. Он хихикал всегда, когда при нем увольняли кого-нибудь из сотрудников, - как-никак, а она проработала в организации десять лет.
- Нас бы кто пожалел! – тяжело вздохнула Наденька, - у меня вчера сломалась машина, полетел движок. Придется ехать на сервис сегодня.
- Сочувствую! – улыбнулась Танечка, пока еще не имевшая собственной машины, что доставляло ей неподдельное страдание, которое, впрочем, девушка удачно скрывала каждый раз, как только разговор заходил о железных конях.
Через полчаса девушки отправились обедать, довольные последними новостями и опьяненные чувством восторжествовавшей справедливости. На три часа было назначено поздравление сотрудникам в связи с наступающим днем  8 марта. Дружный коллектив готовился к выходным.
После торжественной части один из заместителей Льва Петровича попросил пятиминутной тишины.
- Уважаемые коллеги! Спешу сообщить, что мы выиграли тендер на проектирование крупного объекта гражданского строительства. Наша компания выбрана генеральным подрядчиком! - раздались аплодисменты и восторженные крики сотрудников, - в связи с чем возникла необходимость формирования новой группы конструкторов и архитекторов. А возглавит эту группу Александра Перепелкина! Она и выберет себе помощников.
Воцарилось тяжелое молчание. Никто не ожидал такого поворота дел. Танечка возмущенно переглянулась со Светланой Михайловной, ну а побледневшая Наденька присела на стул. Слово взяла виновница переполоха.
- Спасибо всем за доверие, - молодая девушка нерешительно вышла на середину зала, - это огромная честь для меня! Я постараюсь оправдать ваше доверие.
Раздались редкие аплодисменты. Но предпраздничное настроение и выпитое шампанское сделали свое дело. Сотрудники подходили к Саше, чтобы поздравить с таким неожиданным назначением. Ну а в глубине зала сидела оскорбленная в попранном чувстве справедливости Светлана Михайловна, окруженная группой сочувствующих коллег. Начинался новый этап интриг, глупых и бессмысленных, но так необходимых опустошенному сердцу людей, непримиримых в своей жестокой ошибочности суждений.
Саша пришла домой рано. Маленькая квартирка встретила девушку оглушающим одиночеством. Она заварила кофе и бросила взгляд на фотографию дочери. Девочке было 10 лет, когда та  погибла в автомобильной катастрофе.  У Саши не было ничего, кроме этой старенькой фотографии и горьких воспоминаний прошлого. А еще работа, где никто не знал о ее трагедии. Она заплакала, так как не любила плакать на людях, боясь их непонимания. Ее не любили на работе, девушка знала это. Но она не могла и не хотела стать своей в этом коллективе, сторонясь сплетен и пустых разговоров. Наверное, потому, что прошла в жизни через настоящую боль. Но она любила людей, даже в их жестокой несправедливости.