Одесские юморинки

               

     О Д Е С С К И Е    Ю М О Р И Н К И   




                Вода без сиропа



В советское время, когда сладких газированных напитков ещё не было и в помине, ее пили из специальных автоматов, которые стояли на вокзалах, возле магазинов – в общем, в местах массового скопления народа. Но газировку в Одессе продавали на разлив и, не только женщины – продавщицы, но и мужчины. Перед продавцом стоял столик - тумба, на котором возвышались стеклянные сосуды, соединенные общей нержавеющей стойкой,  с маленькими краниками. В них был налит настоящий сладкий сироп на выбор: малиновый, вишневый, сливовый, - в общем, любой - без примеси и красок.  Баллон со сжиженным углекислым газом, подвешенный бак с водой для мойки стаканов - всё,  как говорится чин – чинарём,  культурно, как и полагается – т.е. без нарушений правил советской торговли.
Краник открывали, капали сироп, примерно 10 – 15 мл, после чего в стакан с шипением наливали холодную воду под давлением и напиток был готов к употреблению. Студенты пили чистую газировку в виду скудности финансов, т.к. граненый стакан водички стоил всего лишь одну копейку. Остальные, при деньгах, естественно, употребляли с сиропом, или даже с двойным.
Я в то время находился в когорте молодежи высших учебных заведений. Как - то пришлось наблюдать такую картину. Летом, когда донимала жара, подошел к столику попить водички старый еврей. Продавец, был тоже еврей, примерно, одного возраста, ну может, чуть моложе.  Происходит диалог, достойный колориту одесского разговора. Покупатель весело спрашивает:
- У Вас есть воды?
Пожилой мужчина с достоинством отвечает:
- Не воды, а вода!!
- Так, будьте любезны, молодой человек, дайте мне два стакана вода!!



               
                Ф А Н А Т Ы




    В парке, в уютном уголке, что напротив ресторана «Красный», который находится на улице «Красной Армии»,  по которой ещё ходит старый громыхающий трамвай, послевоенного выпуска завода « Красное Сормово», часто собираются фанаты футбольного клуба «Черноморец». Здесь, среди каштанов и берёз,  стоит великолепнейший памятник  Великой Российской императрице Екатерине  Второй, в полный рост, вместе  с ее подвижниками:  фельдмаршалом Суворовым и государственным деятелем Потемкиным.
 Однажды прогуливаясь, я шел по ухоженным дорожкам мимо бабулек, греющихся на солнышке, мимо воркующих парочек, детворы которые резвились возле молодых мамаш.
 Я был много наслышан об этих болельщиках, которые собирались каждую неделю в одно и то же время, и мне захотелось познакомиться с ними поближе. Они не ругались матом, не выражались русской ненормативной лексикой. Не задевали прохожих, выражали свои эмоции без кулаков, они просто возмущались тем, что по их мнению, проявляется в зажиме своей любимой команды. Кроме меня стояли любопытные зеваки. Присутствующих никто не трогал, фанаты были заняты только собой. Окружающих, которые не восхваляли «Черноморец», для них не существовало. Это были мирные фанаты – они не пили алкоголь, на стадионе не жгли факелы и петарды, не кидали на поле бутылки, не затевали драк. Собравшись, они до мелочей разбирали каждую игру, как настоящие знатоки футбольных баталий.
 Вспоминая эпизод, когда кто- то из футболистов другой команды, при игре  грубо толкнул своего полузащитника, каждый гневно высказывал свою мысль.
- Судьи, - кипятился один, - да их надо на мыло отправить!
- Да, они слепые как кроты!
- Нашего нападающего отдали в «Ротор», а она поднялась на две строчки выше!
-  Это ж надо, я должен идти к чужой жене! А вы меня спросили?!
- Продались высокие функционеры!
-  И что вы себе думаете? Это же не фонтан!
              Страсти постоянно накалялись, но не более того. А хвалебные оды своим игрокам произносились до бесконечности, у которых , кстати сказать, даже речи не могло быть про недостатки.  Стоять и слушать можно, не дай бог сказать, что «Черноморец» - неважная команда. На тебя так уничижительно посмотрят, что ты поскорее унесешь ноги. И тогда становится понятным, что все они сидят на игле наркотического фанатизма, как в наше время - любители компьютеров и игорных заведений в рулетку, вкупе с однорукими бандитами.
Даже самые длинные дебаты, когда- то кончаются. Обсудив самые наиважнейшие вопросы в течение  нескольких часов, все единогласно приходят к выводу, что футболисты «Черноморца» самые перспективные игроки.      Наиболее влиятельный и, всеми уважаемый, лидер фанатов подводит резюме:
 -  Наш «Черноморец» - самая лучшая футбольная команда в мире!




                Х О Р О Ш О   Ж И В Ё М !


 Хорошо известный, прекрасный артист и рассказчик Зиновий Высоковский, игравший ранее в телевизионном кабачке 13 стульев,  часто выступал на концертах со своими байками. Юмориста видели не только на подмостках сцены, его можно было слушать на российском радио, где он вел передачу  о профсоюзной жизни с подобающим ему юмором.
Высоковский часто рассказывал смешные короткие анекдоты, как свои, так и чужие. Его любили в Одессе. Он увлекал публику своим искусством.  Правду жизни он превозносил с чисто одесским юмором, поэтому не случайно его пригласили участвовать  на празднике юмора первого апреля  на Одесских Юморинах.
Рассказывал он и о себе в какой – нибудь очередной байке. Прилетев в Одессу и выйдя из аэропорта, он сел в первое попавшее такси. Поблагодарив таксиста за теплый прием,  Зиновий Высоковский спросил у водителя:
- Ну, и как сейчас живете? После перемен по смене власти, происшедших в стране.
Одессит отвечает:
- Как  вам сказать? Раньше, в Советское время мы жили просто хорошо, - затем, почему - то вздохнув, через минуту добавил:
- Ну, а теперь живем еще лучше!
Когда они выехали на широкий проспект Космонавтов, и проезжая мимо добротных  высотных домов этого микрорайона, пожилой еврей сказал:   
- Но мы не возражаем, что бы все жили так же, как и раньше, - просто хорошо…
 


               


                С О Д Р У Ж Е С Т В О


Учился я тогда в институте радиосвязи и радиовещания в славном городе Одессе. Стояло теплое лучезарное лето. Студенты нашей группы, сдав экзамен по сопромату (один из сложнейших предметов, с примесью высшей математики), отдыхали в свое удовольствие. В студенческой среде после этого говорили:
- Кто сдал сопромат, тот может жениться.
              Впереди ещё оставались зачеты и экзамены, но они всерьез не принимались, так как не надо было тратить время на нудную зубриловку или  шпаргалки. Поэтому времени было достаточно, чтобы съездить на знаменитый Одесский пляж Лонжерон, расслабиться, поплавать на Черном море и насладиться дыханием солёного прибоя.
Желающие договорились поехать прямо сейчас, с утра, пока ещё не так сильно припекает горячее солнце. Кто - то уже собрался, взял плавки и полотенце, некоторые задерживались. Молодые люди вышли покурить на балкон и подождать остальных.
В нашем институте учились, как и в других высших заведениях Советского Союза, студенты из других стран, среди них были и чернокожие. Это были, в основном, дети привилегированного класса: дети богачей или влиятельных людей, занимавших высокие посты либо в правительстве, либо в преуспевающей фирме.
На соседнем балконе второго этажа стоял знакомый мне африканец с факультета радиосвязи и тоже курил сигарету.
- Дружище! – крикнул я ему, - поехали с нами на пляж, искупаемся, ну и … позагораем! !    


         

                У Г О Щ Е Н И Е




Я женился на последнем курсе. В это время экзамены уже сданы, нам было предложено подбирать темы для дипломов, и с этого времени мы уже чувствовали себя вольными птицами. А значит, можно было где – то подработать, например разгружать вагоны, - так как стипендии, чтобы жить и питаться более – менее нормально, не хватало. Был ещё один выход – сдавать кровь. Второе было проще и быстрее. Получив деньги на станции переливания крови, студенты шиковали: покупали бутылку сухого вина, масло, батоны и колбасу. Так делал и я.
Пришел тот прекрасный момент, когда ресурсы кончились, а есть все – таки хотелось. В Одессе жила знакомая пожилая еврейка, у которой я квартировал, пока не поселился в общежитии. В один из таких безденежных дней я вспомнил о ней и предложил жене поехать в гости.
Она встретила нас радушно, не забыла ещё меня. Мы поболтали о здоровье, о жизни, просто не о чём серьёзном. Хозяйка, конечно, догадалась, зачем мы пожаловали, поэтому спросила:
- Может, покушаете?
Этого вопроса мы ждали с нетерпением, сели за стол безо всяких проволочек. Она положила на тарелку три тонюсеньких кусочков хлеба. На другой, –  еврейское угощение: порезанную луковицу, сбрызнутую уксусом и смоченную ложечкой растительного масла.
- Кушайте, кушайте, - с умилением повторяла хозяйка. – И чтобы вы были мне здоровы!



                К А К    П Р О Й Т И ?



По Дерибасовской шёл мужчина. Когда – то по ней ходил троллейбус от железнодорожного вокзала, прямо сюда в центр Одессы. Но улицу закрыли и отдали пешеходам, по которой сейчас слоняется праздный люд и приезжие туристы. Было видно, что он здесь первый раз, так как часто останавливался, разглядывал фигуры атлантов, поддерживающих  балконы старых зданий, любовался другими произведениями старинного зодчества. Постоял возле входа в известнейший любителям пива, бар «Гамбринус», заглянул в него. Внутри стоял густой терпкий запах разливаемого пива, посетители сидели на огромных чурках, на дубовых мощных столах красовались морские рыбные деликатесы,  раки и бокалы с пышной пеной. Разве тут устоишь?
Затем мужчина последовал дальше. Навстречу, так же не торопясь, - это не в московском метро, в котором по эскалатору все постоянно бегут куда – то, - прогуливалась многочисленная праздношатающаяся толпа. Наш знакомый спускался в морю, по направлению в сторону морвокзала. Гостиница «Юбилейная», где временный постоялец забронировал номер, находилась на улице Карла Маркса, он просто – напросто забыл как туда добраться пешком.
Мужчина остановился, размышляя. Толпа спокойно его обтекала, никак не реагируя. Но тетя из кафе, скорей всего официантка, не выдержала. Она вышла из заведения, уперла руки в бока и, подбоченясь наблюдала за ним. Вскоре, не выдержав долгого стояния, и захотев разрешить эту проблему, произнесла:
- Молодой человек, вы же не столб на одном месте.
Здесь сделаем маленькое отступление. В этом удивительном городе есть не писаный закон или можно сказать закоренелый обычай. Любой взрослый мужчина, заглянувший в бар, закусочную или зашедший в магазин за покупками своё обращение к любой из работающих за прилавком женщин, - если она моложе шестидесяти лет, - просто обязан начинать со слова «девушка»…      
Но наш отдыхающий этого не знал, да его никто не предупредил, по своему разумению, спросил6
-  Женщина, как мне пройти на улицу Карла Маркса?
Та опешила, широко раскрыла глаза и не выдержав по её мнению такого к ней, чуть ли не хамского обращения, возмущенно воскликнула:
-  Юноша!! Вы идете направо по Ленина, Карл Маркс вас пересечёт!



                Л Е В Ы Й    Ф Л И Г Е Л Ь


 На улицах г. Одессы в Советское время можно было встретить экскурсионные автобусы, пассажиры которых посещали картинные галереи, музеи, памятники архитектуры, места, связанные с историческими событиями. Но этот автобус не проезжал по Дерибасовской, Приморскому бульвару, не задерживался возле памятников, в честь известных граждан России. Не останавливался возле Потемкинской лестницы, где все желающие могли бы посчитать все знаменитые сто одиннадцать ступенек, с движущимся рядом фуникулёром, который ездил вверх и вниз со всеми желающими.
Автобус колесил по городу, заворачивал в тихие переулки, останавливался у ничем по виду не примечательных домов. Этот маршрут был обозначен у водителя на карте с иной целью. Её можно было назвать так: «Литературная Одесса двадцатых годов». Разговоры в салоне происходили  тихо и спокойно. Известные прозаики, поэты как бы окунались в другой мир, слушая экскурсовода.
Вскоре автобус остановился у дома на бывшей Черноморской улице. Здесь жил Эдуард Багрицкий, являясь среди шумной братии писателей и его почитателей, громогласно заявлял:
… - Мир встает огромной птицей,
Свищет, щелкает, звенит…
Узкий вход дорожки этого дома ведёт в небольшой заросший сад, окруженный высокой оградой из бутового камня. На стене подъезда висит доска со списком всех жильцов; в конце которого кто – то приписал крупными буквами:
«Левый флигель – К.Г.Паустовский. Борец, писатель, коммунист».
Но он не существует, его давно снесли.
Я прошел дальше; у обрыва над морем, в тени раскидистых акаций сидели полноватые женщины. Увидев незнакомого человека, они моментально прекратили разговор и уставились на меня.
-  Молодой человек! Что вы ищете? Не вчерашний день? - Не выдержала и сказала  одна из них.
С подобными визитами сюда, наверно, часто приезжают, поэтому она добавила:
-  Вы пришли посмотреть, как я думаю, где жил Паустовский?
-  Он все – таки жил в том доме? – вопросом на вопрос обрадовано сказал я.
-  А вы ещё сомневаетесь? – сказала другая.
Они отвернулись, потеряв ко мне всякий интерес.