Из Сверхновая или афоризмы невыдающегося человека

1.
Жизнь, есть прогулка над бездной прикрытой тончайшем льдом. Когда он проламывается - человек пропадёт. Юнцам и глупцам свойственно подпрыгивая  испытывать его прочность.
2.
То, что среди социологов в XX столетие много евреев, говорит о том лишь, что люди пытались разобраться, выяснить, почему были истреблены шесть миллионов их родных и близких.   
3.
Болезнь-то они диагностировали, но вот лекарства не изобрели.
4.
А изобрели бы? Неужели «все народы, все люди» стали бы их принимать «по пять капель, перед завтраком»?

ЭЛЕГИЯ
Двойной фотопортрет:
Ни собачки, что рядом со мною
Ни того кто снимал, … уже нет.
Они в разное время по одной причине
Отправились на тот свет.
Я, пока, на этом свете
Я занимаю ровно столько места
Сколько несколько лет назад.
А весенний свет
Ровно освещает и тот и этот свет.

В книге «Миф о заговоре», Йоханнес Рогалла фон Биберштайн исследовал как, каким образом, кто и когда изобрёл, что «философы, масоны, евреи, либералы, социалисты» есть не просто заговорщики, а заговорщики на редкость удачливые. В Мире всегда что-то происходит и происходит это от непроходимой тупости   начальства (как на самом деле), а не от козней людей  (так в мифе), объединённых в вышеназванные группы. Начальники по мере своих сил уничтожали поименованных татей, но это, как истории  известно,  не помогало им. 

То остаётся, что начертано белым по белому, чёрным по чёрному. А то, что чёрным по белому неразличимо и поэтому исчезает нечитанным.
  «Теория маятника»: вот он сминая всё и вся движется влево сдавливая на противоположном конце фрустрацию, страх, ненависть и просто «озорство» и все эти силы накопивши энергию останавливают его отбрасывая его в противоположном направлении - вправо…  А там другая история – войны, KZ, «миллионы убитых задёшево» и прочее, что сдвигает его в другую сторону. И его остановить невозможно. Как время.

Как в ракете летящей не туда, так и в человеке после шестидесяти включается программа самоуничтожения.

Организация схожа со звездой - перед взрывом, максимально расширяется.

Воспоминания, как картины: блекнут, выцветает и до скончания веков не нужные никому  покрываются пылью в кладовках памяти. Но иные со временем превращаются в старинную картину - полноцветную и драгоценную. И, в конце концов, становятся тем, чем они были на самом деле – самым дорогим в жизни.

О СЕБЕ
Внутри-то я тонкий, звонкий, молодой, жалостливый и всегда невесёлый. А снаружи: грузный, циничный, всегда готовый улыбнуться и простить как собственную, так и чужую гадости. И что интересно, правда и то, и то.

Интересуются, как же совершают открытия? Но ведь не менее занятно, как они не совершаются.

Социальная теория? Плотина (узкая или широкая, зависит от таланта исследователя) поставленная на пути потока жизни, чтобы загнать его в уже открытое, отрытое русло. Проблема в том, - жизнь его огибает.

Лидия Гинзбург определила 70-е годы прошлого века («развитой социализм», между прочим), обществом: «потерянных  целей».  Но может ли у общества и у человека быть «цель»? Природа родящая, и Природа истребляющая (социальная) убивает всё, что порождает, какие тут к чёрту цели.

Может ли стукач, негодяй, сволочь, мразь, если одним словом, вещать о «ярком религиозном чувстве»?

Время, - моторчик, приставленный к каждому предмету, и поворачивающей его по чьей-то прихоти, прихотливо.

«… я убедился, что лагерь выявляет сквернейшие качества человека, превращая его в животное». Карсавин. Из письма лагерным друзьям.  Религиозный философ и просто умный человек Карсавин подтвердил наблюдение писателя и абсолютно арелигиозного В.Т. Шаламова, что лагерный опыт самое отрицательное, что может быть в жизни человека.

Вечная книжка, изданная мизерным даже для сегодняшнего времени тиражом. А каким таким изволите спросить количеством должна быть  она напечатана? Ненужная нахрен никому и не потому ненужная, что плохая, а просто, ненужная, и всё.

Если верить каникулярным программам ТВ, то Советский Союз - это время наивысшего расцвета культуры. Но ведь это неправда! Высокая культура (классика) не замечалась тем, кому она навязывалась. У них была своя культура от тюремных баллад, до сочинений профессиональных композиторов, снисходивших до уровня толпы. Там и тогда научились снисходить до вкусов и запросов маленьких, обыкновенных людей. Не издеваться над их радостями, сочувствовали, впрочем, не слишком, их бедам.  Как раз всего того, чего лишёны люди в день нынешний.

Счастье? Ощущение того, что жизнь там, где ты!

Пишущий оставляет следы, по которым его можно высмотреть.

Ангелы бесплотны и крылья им не нужны.
Ангелы бестелесны и крылья им нужны.
Нужно, чтобы люди, верящие в них, видели их летящих.

Одновременно сосуществуют три времени: настоящее прошедшего, настоящее настоящего, настоящее будущего. Бл. Августин. Он же: «единый час слагается из убегающих частиц: улетевшие - в прошлом, оставшиеся в будущем».

Законы истории? Это грабли, на которые наступают все народы, все люди с пугающей периодичностью.

Природа - мать? Но где вы встречали такую мать. Родивши обязательно убивает.

Довольно слабенькая монография о Леопарди запомнилась двумя фразами: «Австрийцы боялись подземного рокота истории и зверели». Вторая позанятней: «Если убрать из поэмы «Неистовый Роланд» ритм и рифму остаётся чистая …» Именно так и перевёл Ариосто М.Л. Гаспаров. Читать невозможно. Стр. 303

Сегодняшняя ошибка чтения: «Царь Ксерокс» вместо «Царь Ксеркс». 

Жестокость, чтобы не сказать, зверость русской революции октября 17-го, кроме привычной осатанелости народа (Народ, сборище палачей – считал Казанова), определили некоторые обстоятельства истории Парижской Коммуны. Основными  ошибками её руководства числилась мягкость по отношению к её врагам: гуманность, снисходительность. Что, с одной стороны, с точки зрения большевиков, привело её к скорой гибели и беспощадной расправе с её участниками. А Версальцы ни гуманизмом, ни жалостью обременены не были. Это всё учли вожди Октября.

Время неотказный перевозчик – и вот я уже в виду противоположного берега. Но, как и в первом случае. Там, за ним нет ничего.

А лучше всего выкрутился И.П. Пнин. Что есть Б-г вопрос всегда более чем популярен, так вот,     «Сего нам существа определить неможно!      
                Но будем почитать его в молчанье мы:
                Проникнуть таинство бессильны всех умы,
                И чтоб сказать - что Он? – самим быть богом должно».

Мы, дети пришедших с большой войны, стали отцами тех, кто воевал в мелких, войнах. А нам как-то не пришлось. Повезло? 

Макиавелли не отличим от китайских мудрецов: поучая государя вести себя так, что за это же самое в разных самых мучительных формах лишали подданных жизни.   

Делаешь что-то смешное? Не спеши!

От капли камень и точится, и уровень воды подымается. В камере.
      
«Как безжалостна судьба, как ничтожен человек!».  Гёте, когда Фосс рассказывал ему об умирающем  Шиллере.

Дело не в том, что позвонить некому, а в том, что говорить не с кем.

Я из себя не изображаю ничего, поскольку быть кем-то и чем-то, когда, по сути, ты никто и ничто невозможно.

Люди не могут быть равны друг другу, как не равны друг другу краски в одинаковых тюбиках. Но тот, кто создаёт картину, выдавливая краски из  тюбиков, его не интересует самоощущение подручного материала. Мы все, всеми своими боками, чувствуем вселенский уют и его гармонию.

Что такое путешествие? Выключение из собственной жизни и не включение в ту, что перед глазами. Надо, пишет Чехов Лике Мизиновой: «иметь цель жизни. А когда путешествуешь, то имеешь цель».

Вращая ручку настройки верньера, я ощущал упругость эфира, которого, как известно, не существует.

О Бергсоне, умершим от стояния в очереди за жёлтой лоскутом - звезды Давида (ею нацисты метили евреев), надгробное слово, от имени Французской академии, произнёс Поль Валери. Вот оно: «Подлинное значение философии только в том, чтобы обратить мышление на себя самоё… Он (Бергсон) дерзнул позаимствовать у поэзии её волшебное оружие, и соединил силу поэзии со строгостью, от которой не терпит отклонения дух, вскормленный точными науками. … Анри Бергсон – великий философ, великий писатель – был, как ему и подобало, большим другом людей. Его ошибка состояла, может быть в том, что он считал людей достойными этого».
Впрочем, о философе были иные мнения. В.В. Розанов так объяснил в «Последних листьях» популярность мыслителя среди тогдашнего парижского света: «Что в Египте был Апис, то в Европе - еврей. См. теперь Бергсона в Париже, на его съезжается весь женский beau monde. Конечно, секрет не в философии, а в сперматозоидах. Как и у этого датского критика-жида (забыл фамилию)».

Каждый пишет себе ту историю, что заслуживает.

Мне ночью снится жизнь:
 Там бес пихает в рёбра,
 Там не чернеет борода.
 Там обижал мужей суровых,
 Но жён их нежных – никогда.

   «Мир есть то, что происходит» - Витгенштейн.
   «Мир есть то, что произошло» - Л.И. в теории «Поля культуры». 
 
Когда человек понимает, что лишён и обычных способностей, он начинает фантазировать о сверхъестественных.

Она вошла и села между нами. Точнее воткнулась, как штык в ножны.


Любая (ну, почти любая) жизнь интересней любой книги! Но чтобы узнать об этом, нужно прочесть книгу.

Убожество не ищет убежище. Его обычно ищут другие.

Тело должно служить человеку, а не наоборот, как чаще бывает.

Я не понимаю, почему случилось так, а не иначе. Я знаю, если знаю, цепь событий. Но я не понимаю, почему так. И почему не иначе? Плавное течение жизни - фикция.  Жизнь дёргается, встаёт, откатывается назад. Но всё это микродвижениями как бы незаметными. Необходимо вглядеться и тогда почувствовать. А на поверхности, да…, кажется плавным, могучим потоком. Или бойким ручейком. Но это кажется. Катастрофа она впереди. А между рождением и катастрофой резкие изменения русла жизни, которые ещё не катастрофа.  222

Подбор книг о человеке говорит не меньше, чем количество, расположение и глубина морщин на его лице, как, кстати сказать, и их отсутствие.

Гаргантюа запретил вход в Телемское аббатство ханжам, лицемерам и лжецам, потому, верно, так вскинулся почтенный А.Ф. Лосев, - он при таком раскладе туда никак не попадал.

Глобализация это не подавление всех культур одной какой-то, не сведение всех культур в нечто новое. Нет, глобализация это возврат к корням, к единству рода человеческого. 

От жизни остаются воспоминания.
От снов остаются воспоминания.
В конце концов,  они совпадают.

Мемуары пишут для самооправдания, для оправдания в среде себе подобных. Когда время слизывает очередное поколение, воспоминания становятся тем, чем быть не должны – ленивым чтением любопытных глаз или, что не лучше, ничего не пропускающих глаз исследователя.

Всегда так, недостатки известны все и всем.  А вот достоинства, увы, неизвестны никому, кроме тебя самого.

И в самом деле, тело есть камера-одиночка, и человек в него замурован пожизненно.

Идиоты сами по себе ещё терпимы, но когда они сбиваются в рой…. Как комаров, лишь дустом.

Без серьёзной подготовки Эверест, там, пик Коммунизма, даже вершину горы Белухи штурмовать невозможно. Но вот вершины человеческого духа, пожалуйста, любой, несмотря на то, что понять размышления Спинозы или Эйнштейна, Толстого или Витгенштейна необходимо к этому склонность и интеллектуальный тренаж, любой экспертно заключает…..

Государь Император спросил Куропаткина, что виной проигранной войны:
-  Вы виной всему, Вы Государь, ответил ему Куропаткин» и с той поры нет отношений между ними. Т.III. с. 63 «Яснополянские  Записи».

 Если умный человек дурак, то это наибольший дурак.

Всему лучшему в себе я обязан книгам. Они приучили меня держаться подальше от людей.

О границах учёного разума
Гуманизм, учение известное. Но и только. Гуманистов, ничтожно мало, что говорит о ничтожности обычной человеческой душонки. Их можно, видимо, пересчитать по пальцам.  В столетие они торчат, как горы и перекликаются они с друг с другом, над пространствами занятыми очередной бойней. Подготовкой к ней, концлагерями, бравыми комбатантами, безумными политиками, грамотными публицистами, натравливающими народы друг на друга.  Народами свирепо накидывающимися на себе подобными.  В общем, пейзаж всем известный и от того не менее омерзительный.
Вот рассуждение Миклухо-Маклая о том, почему он решил «ни прямо не косвенным путём, не способствовать  водворению сношений между белыми и папуасами». Поскольку, те, кто придут к папуасам, заинтересованы в их порабощении и истреблении. По той логике «тёмные расы, как более низшие должны исчезнуть», что требует многих и многих доказательств.  И затем, «Допустив это положение и проповедуя истребление тёмных рас … логично идти далее и предположить отобрать между особями для истребления у белой расы всех неподходящих к принятому идеалу  представителей  единственно избранной белой расы. … признать ненужными и даже вредными всякие больницы, приюты, богадельни, ратовать за закон, что всякий новорождённый, не дотянувшись до принятой длины и веса, должен быть отстранён и т.д.». У учёного не поднялась рука даже написать, что воспоследует от мыслей этих проклятых теоретиков «расологов» середины XIX  века. А помыслить, что натворят практики в следующем столетии, он не смог.
   
Ежели вспомнить и почитать ничтожных из ничтожнейших, и бездарных из бездарнейших, то картина, как малограмотно – тупые сочиняют для тупо – малограмотных.

А меня не издают…
Сам Свиньин с сыновьями не толпится в коридорчике перед дверью с молениями, чтобы соблаговолил права на издание только им и никому другому. 
- И в чём дело?
- Я не благоволю!

«Хорошо загинуть без долгов,
  Без невыполненных обещаний
  И без слишком затяжных прощаний
  По-людски, по-человечьи».
  Слуцкий.

Сравнить луну со срезом свежеспиленной сосны… Басё!

Сатиры изначально «смесь», в этом смысле сатиричен Гораций и вовсе не сатиричен Ювенал.

С точки зрения мистиков существовала и по сию пору существует некое единое знание. Но скорее существует единое незнание.

Разделить горе, означает, между прочим, умножение его.

Вселенная – уютное место для громадных каменюг; для сил их создающих и сталкивающих. Но вот для жизни, любой,  постоянно на грани передела это тяжкое, но единственное возможное место. И что тут сделаешь?

Сегодняшнее искусство мы ищем вчера и удивляемся, что не различаем его сегодня.

У жуликов и ничтожеств при власти, преувеличенное мнение о собственной незаменимости.

Единство человеческого рода в мифах. Разных, но об одном и том же. О происхождение неба, воды, людей, богов, животных. Несмотря на их пестроту, они имеют единую структуру и отличаются друг от друга не более, чем альпийский луг на гималайских горах от альпийского луга,  где-нибудь в Андах.

Если ты не можешь что-то сказать -  нарисуй, спой и, в конце концов, спляши. Но, если ты можешь сказать – скажи.

Время? Дорога, по которой можно лишь вернуться куда-то, и то лишь мысленно, и то, не в тот миг, который вспоминаешь.

 Время, всего лишь расстояние от того места в котором вспоминаешь от того, которое вспоминаешь.

История человечества, есть история подавляемой жестокости от человека, до общества.

Марксисты жёстко детермировали соотношение поведение, взгляды согласно классовой принадлежности индивида. Тем самым лишая человека свободы воли.

Кроме понятных потребностей покойника в другом мире в необходимых предметах, которые зарывали вместе с ним, возможно, ещё был один момент.  Вещь, любая, не должна пережить человека. Не должна существовать без него.

«Противоречия – знак неистинности тождества». Адорно.

Поскольку, в большинстве своём люди подонки или по - крайней мере, имеют подонистые черты, то ими наиболее успешно управляют именно подонки и сволочи.

При слишком пристальном внимании исчезает объект внимания.

Лжи и истины в природе не существует. Она живёт лишь в человеческой голове.

Они раздражают не своей назойливостью, не своей бездарностью, а тем, что  будучи никем и ничем отнимают время, необходимое, чтобы выйти из комнаты, когда они возникают.

Люди бывают и счастливы, и удачливы, но поскольку они об этом не догадываются, и никто им об этом не говорит они и несчастливы, и неудачливы.

Когда мы жаждем объединения – мы в будущем. Когда необходимо разъединится – мы уходим в прошлое.

Мир всегда стар и, как сказано у Элиана, изнашивается, если уж совсем не износился. Мы же, бываем кратковременно  молодыми и начинаем его понимать, когда старимся сами.

ДИАЛОГ
- Она старая? Она молодая?
- Нет, мне кажется, что она худощавая.

Искусство тут и там, тогда и здесь возникнув с необходимостью, становятся, затем необходимостью жизни каждого общества.

Познание зависит больше от того, как познаём (от пути познания).

Хамское время? Это когда воспитанные, интеллигентные люди производят хамский «продукт» для тех, кто в принципе хамить на производстве не может (токари, пахари, домохозяйки), потребляя, сей продукт, становятся хамьём.

Как же я могу верить, если не знаю, верует ли  сам Господь  в Б-га?

История объяснима на небольших отрезках. Большие времена объясняются более или менее фантастическими теориями, которые объясняют, в основном, время их возникновения. Но и на том спасибо.

История, есть подлинный ключ ко всем загадкам и недоумениям человеческой жизни.

ПОСЛЕ ЧТЕНИЯ «ИКАРИИ» ЭТЬЕНА КАБЕ
Человек так устроен, на что обратил особое внимание Ф.М.  Достоевский, что никакое самое справедливое устройство мира его не устраивает.

Прогресс, - извилистая, узенькая тропиночка. Поворот неожиданен и что за ним? Никто не знает и, слава Б-гу, не угадает никогда. Иначе давно бы засыпали эту тропиночку.

Во времена революционные, кроме меньшинства, собственно, делающее революцию, огромное большинство поддерживает их. В контрреволюционные времена, кроме нажившихся на контрреволюции, остальные, наблюдающие в огромном большинстве их тоже поддерживает. И не даёт упасть.

Те, кто отыскивает доводы за и против, в конце концов, «они начинают думать, … что ничего здравого и надёжного ни среди вещей, ни среди суждений, но что всё решительно испытывает приливы  и отливы, точно воды Еврипа, и ни на миг не остаётся на месте». Платон. Из Федона. «О, откройте мне дверь, я стучусь в неё плача, словно волны Еврипа, изменчива жизнь». Аполлинер.

   Эпохи следует различать по степеням подлости. И важнее всего, как и кто отвечает на вопрос: «Что не делать»?

  Василий Васильевич Розанов преталантливая и преподлейшая насекомая всегда озабоченная вопросами жизни именно в самом её наиснасенкомейшом варианте.

  «Вера в народ», вера в человечность, в сущности, незнакомого и малосимпатичного слоя людей, испарилась. Надо надеяться и рассчитывать лишь на самого себя. На свою жалость к другим, на свою доброту к незнакомцу, на человечность. Свою, - к другим. Не ожидая и не рассчитывая на встречность.

  Человек устраивает жизнь в самые распаскуднейшие времена. Времена, как казалось, для жизни непригодные: до, во-время, после революции, войны и прочих человекоубийственных стихий организуемых человеком.

      Двойную жизнь вести себе, получается, дороже в два раза.  Все печали, обиды, огорчения, несчастья наваливаются на тебя вдвое, а радости, счастье, наслаждение, удовольствие они, как огромное небо, одно на двоих.

  Сегодня и вчера, это два материка, которые никогда уже не  сойдутся.

  Когда человек понимает, что лишён и обычных способностей, он начинает фантазировать о сверхъестественных.

То остаётся, что начертано белым по белому, чёрным по чёрному. А то, что чёрным по белому неразличимо и поэтому исчезает нечитанным.
 
 «Теория маятника»: вот он сминая всё и вся движется влево сдавливая на противоположном конце фрустрацию, страх, ненависть и просто «озорство» и все эти силы накопивши энергию останавливают его отбрасывая его в противоположном направлении - вправо…  А там другая история – войны, KZ, «миллионы убитых задёшево» и прочее, что сдвигает его в другую сторону. И его остановить невозможно. Как время.

Организация схожа со звездой - перед взрывом, максимально расширяется.

В подражание Венички
Надо выяснить каким днём восемьсот лет назад Томас Мор закончил рукопись «Утопии». Места, которого нет нигде, но в котором я уже проживаю, так или иначе, шестьдесят лет.

Было время, когда уже люди, но живущие стаями, ордами, родами и ещё не знаю чем, редкие как волосинки на темени беззубого старика, шатались туда-сюда по не запакощенной и очень опасной Земле  -  всё предки нынешних народов и по сию пору не брезгующих, подчас, угоститься правильно приготовленным соседом.

Вера и нормального человека ограничивает, но слегка нарушенного делает совсем уж невменяемым.

Странно не то, что «Протоколы сионских мудрецов» были заказаны, исполнены и распространены какой-то мразью. Это как раз понятно. Странно и непонятно другое, мириады недоумков верят и, по одному поэтому, убиты уже миллионы.

Гордишься предками, особливо, древними? Попадись им, потомок! – сожрут,  не подавятся.

Учёные, главным образом, биологи и археологи, доказали единство рода человеческого. В то время, как представители этого самого рода, плюют на их доказательства, чтобы иметь «научные» основания поедать чуть от себя отличных соседей.

О РАЗДРАЖИТЕЛЬНОСТИ
Вот чем раздражал немцев «известный французский исследователь-антрополог Жан Луи Арман Катрфаж де Брео» он, измеряя черепа, доказал «прусаки тоже относятся к монголоидной расе». Счастье монголов, что немчура не добралась до них, а то, смотришь, и черепов от них бы не осталось. Журнал «Российская история» №3, 2009, с 238.

О ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ
Из того же журнала (Российская история. 2009, №3 стр. 205-209)  я узнал, что в пятилетку (1946 – 1950)  88% средств было вложено в тяжёлую промышленность, лишь 12% в лёгкую и пищевую, что несильно отличало распределение в войну. Там цифирь была такая: 93 к 7%.  На создание Атомной бомбы было отдано 9%. Содержание чиновников (управленцев!)  на шесть с сошкой приходился один с ложкой. Они управляли:  средства от подписки на займы принесли в бюджет 5,8%. С одной стороны «взлетели вверх сельхозналоги, разоряя большую часть населения страны. Цены на продукты в сентябре выросли на 2 – 2,5 раза… был увеличен на 30% сельхозналог». Но у государства Рабочих и Крестьян в запасе против рабочих и крестьян были ещё штуки: при замене денег «государство изъяло 50 – 70 миллиардов рублей», затем увеличили оптовые цены на промышленную продукцию в 1.5 раза, а на сельхозпродукцию закупочные цены заморозили и даже кое-где – понизили. Ещё 30 миллиардов рублей перевели в промышленность. «Государство, душа сельхозпроизводителя налогами, практически даром забирало продукцию, продавая её в розницу 15-20 раз дороже». Число сидельцев сравнительно с 1940 годом удвоилось к 1953 году. С 1.3 миллиона до 2.5 миллионов человек. Но страна-победительница ввезла около миллиона вагонов с оборудованием немецких и японских заводов из них общим числом 4786 из них 655 военных предприятий. Репарации составили от 15 до 20 миллиардов долларов. Так и жили, промышленность на 40% работала на армию. Это прямые, так сказать, военные заводы, а косвенно?  Наверное, не сосчитать. Что позволило «ряду исследователей усомниться в том, что восстанавливалось народное хозяйство, СССР создавал основы ВПК».
Выручал ленд-лиз, локомотивы (1869) 11000 вагонов, 23.5 тыс. станков, и многое другое…
Как жили, как выживали наши родители? Они тогда были молоды и яростное ощущение жизни после войны видимо скрашивало им то, что им недодавала окружающая их действительность.

Талдычат о сегодняшнем «разрыве между техническим прогрессом и нравственностью», но, чёрт возьми, он, этот разрыв существовал, был всегда. И когда какой-то гений сделал первый нож из обсидиана и сегодня, когда клонируют чего-то там, изобретают орудия убийства позабористей.