Коля

«Евдокия Петровна!»-слышится густой баритон,  и откуда-то сбоку, прямо из кустов, возникает мужская фигура. Из тени на свет Божий проявляется страшноватое в своей неухоженной небритости  лицо.

Впору задать стрекача, но мама останавливается и опускает тяжелые сумки на землю. Это плохой признак. Признак того, что разговор будет продолжительным.

«Здравствуйте, Евдокия Петровна!»-вытягивается небритый перед мамой во весь свой высокий рост.
«Тааак...-медленно говорит  мама.-Опять? Ты же обещал!»
Мужчина как-то сжимается.

«Как мама? Как ее здоровье?»-продолжает мама разговор с неопрятной личностью.
Я на всякий случай оглядываюсь в поисках прохожих.
Никого! На дорожках рынка пусто. Жара!

«Умерла мама...»-произносит человек и здоровенными кулаками трет глаза.
Как маленький.

«Коля! Надо взять себя в руки, устроиться на работу и обязательно идти учиться дальше. У тебя выдающиеся способности к математике! Тебе же равных в школе не было! И в прошлый раз ты мне обещал остановиться. Скатиться по наклонной просто, труднее подняться.»

Мужчина машет рукой: «Да пытался я. Год продержался. Потом жена ушла, денег мол, мало приношу в дом. Забрала сыновей и к матери в другой город уехала. Тайком. С работы прихожу-пусто в доме. А потом мама заболела. И как-то завертелось все.. КрУгом пошло. Сильные боли у нее были. Сяду рядом, спрошу: «Как ты, мать?» А она большой палец вверх поднимает: « Все в порядке, сынок!» Говорить уже не могла, а все огорчить боялась.»
Мама тоже утирает слезы.

« Ты должен прекратить пьянку! -говорит мама мужчине.-Ты сразу поймешь, что так,  как ты живешь сейчас,  жить нельзя. И жена вернется, и дети .»
Мужчина низко наклоняет голову: «Тяжело мне, Евдокия Петровна. Как задумаюсь на трезвую голову, верите, сердце разрывается, а выпью-оно и полегчает.»
«Никуда проблемы не денутся,-продолжает мама разговор.-Ты себя в угол загоняешь и вместо того, чтобы решить все вовремя, запускаешь ситуацию.»
Мужчина молчит, нагнув голову и переступая с ноги на ногу.

«Ты мне поверь,  Коля!-тихо и убедительно говорит мама. -Поверь! Возьми себя в руки.  Ты ведь взрослый и сильный,  вся жизнь у тебя впереди, ты можешь начать ее с чистого листа. Начни прямо сегодня. Пойдем, проводишь меня к выходу с рынка. И сразу иди домой! Сразу! Никаких друзей из прежней жизни! Запомни: у тебя все впереди.. Все-все!»

Мужчина делает шаг в нашу сторону и протягивает руку, чтобы поднять сумки с земли.

«Колька!-слышится нетрезвый надтреснутый голос из густых кустов.-Кончай тянуть резину! Давай сюда,  выпить принесли!»

Мужчина вздрагивает и подает сумки маме: «Я все сделаю, как Вы говорили! Все-все! И домой, и на работу, побреюсь, полы вымою! Только завтра! Честное слово. Вот друзьям сейчас все объясню и сразу... сразу... как Вы сказали. Что ж я не понимаю, что ли: жизнь проходит, а я ...  Спасибо Вам, Евдокия Петровна! Устроюсь на работу, маме оградочку поставлю. А то, наверное, и крест уже упал. Я ведь с похорон на кладбище так ни разу и не был. Закрутило как-то... До свидания, Евдокия Петровна! Я-к друзьям, на минутку, а потом-домой, прямо сразу!...»

«Колька!-доносится все тот же голос.-Или ты идешь, или мы твою долю поделим!»

Мужчина пятится к кустам, откуда слышен шорох газеты и пьяный смех.  На прощание Коля машет маме рукой:  «Я -  обязательно! Прямо вот сейчас..."

Мы идем домой. Мама молчит, а я   иду задом-наперед, все время ожидая, что мужчина выберется из кустов и догонит нас.

Мама идет,  не оборачиваясь.

«Мама, давай подождем Колю,-прошу я.-Он уже, наверное, с теми дядьками попрощался!»
«Нет, Наташа!-говорит мама на ходу.-Увяз он в своем болоте. Одним разговором здесь не поможешь. Так жалко его. Феноменальная память была у мальчика. Мать у него безграмотная, уборщицей работала, стирать на дом брала, чтобы его поднять. А мальчик удивительный был! Способный. Цифры в уме моментально складывал, умножал. Легко учился!  Рисовал хорошо. И такой какой-то добрый был, безотказный. Мать очень жалел. Чуть подрос, старался ее работу выполнять. Останется после уроков и моет полы в школе. Совсем не стеснялся! Таких детей мало...»

Мама говорит о мальчике Коле,  и мне становится невыносимо жалко и его, и взрослого Колю.

«Это был мой первый класс. Учеников очень мало, все разновозрастные. За одной партой сидели семи- и двенадцатилетние. Многие во время войны потеряли родителей, им было не до учебы. Одеты-кто во что горазд. Некоторые убегали с уроков сразу после завтрака, только из-за него и в школу-то ходили. Приучала детей к занятиям. И приручала. Когда я пришла в школу сразу после войны, то еще застала старых учителей. Чопорные такие, носили строгие черные юбки, белые кофточки и,  обязательно - галстук. И еще: они все курили!»

Я верю маме безоговорочно, но от этих слов торопею: учительница курит?! Я вглядываюсь в мамины глаза,  может, мама шутит?  Из учительских разговоров я знаю, что педагогу нельзя носить яркие вещи, а также ткани в клетку, полоску и горох, не говоря уже об украшениях. Это все может отвлечь внимание ребенка во время уроков.  А тут вдруг-КУРИТ!

«Знаешь, удивительно, но почему-то всегда подходят бывшие ученики - двоечники и троечники. Неблагополучные. Окликнут.  Теплые слова скажут. А вот отличники-нет... Странно! Забывают об  учителях.»

Я люблю мамины рассказы. Но не сейчас.

Сейчас мамины слова меня мало занимают.

Я все оглядываюсь назад и почти уверена, что если немножко подождать, то большой Коля в клетчатой рубашке с оторванным карманом вот-вот покажется на дорожке и догонит нас.

Мы уходим-уходим-уходим, а Коли все нет...

«Не оглядывайся!»-пресекает мои действия мама.

И повторяет странную и не совсем понятную для меня тогда фразу: «Скатиться вниз легко, а подняться и вскарабкаться обратно-тяжело».

Как жаль тебя, Коля....