1. 2011

           Дуб

                10 мая воскресенье

   По большому зеленому лугу, вдоль узкой реки, шел молодой человек. На лице его улыбка и двигался он, не спеша, будто прогуливался, хотя на самом деле он шел по делу. По важному для него делу.
   Небо в тот день было пронзительно чистым. Ярко светило солнце. Впереди на много километров протянулся зеленый луг, откуда время от времени выглядывали желтые цветы, будущие одуванчики. Слева в нескольких десятках метров от него расположились небольшие кусты, за которыми находилось огромное поле. Справа же, почти в том же расстоянии от него, была длинная посадка сосен. Временами дул свежий весенний ветер, от которого темные волосы молодого человека чуть вздымались кверху. Взгляд его был вовсе не задумчив. По виду можно было понять, что он любуется окружающей его природой и счастлив… хотя… что на самом деле он чувствует в этот момент понять трудно… Журчание реки ласкало его слух, а птицы, сидевшие на иве, которая росла непрерывными линиями вдоль воды, своими пениями поднимали ему настроение. Вдалеке оставалась деревня, в которой он прожил девятнадцать с лишним лет. В которой он рос и учился, в которой он нашел друзей, в которой он нашел родных и близких, в которой он нашел себя и… в которой он нашел… любовь…

      Четыре месяца назад

   Внезапный звонок разбудил мое сознание. Нет, нет я не спал, просто сидел уткнув лицо в ладони и положив локти на компьютерный стол. На мониторе бегала заставка. Изображения природы сменялись с интервалом в пять секунд. Синие водопады, яркие освещенные солнцем луга, леса, которые обволочены тонкой пеленой тумана и другие места притягивающие глаза и позволяющие легко окунутся в мечты. Как же в эту самую минуту хотелось оказаться там, вдали от суматохи этого постоянно движущегося и катящегося, то вздымающего вверх, то опускающегося на холмах вниз и подпрыгивающего на кочках большого, деревянного и гниющего колеса под названием мир. Но… в данный момент, к моему большому сожалению я здесь, и волей неволей мне придется взять трубку, не взирая на последствия, которые за этим последуют, но если бы я даже и проигнорировал этот звонок, все закончилось бы также трагично и очень, очень грустно.
- Да, я слушаю.
- Выходи давай! – послышался грубый голос Рамзеса.
- Послушай друг, я сейчас не могу, я очень занят.
- Мне плевать что ты занят. Выходи на улицу иначе мы зайдем к тебе домой сами, тогда можешь мне поверить все будет намного хуже.
- Хорошо, хорошо я сейчас, – ответил я и двинулся к двери. Не то чтобы струсил или еще что-то, просто не хотелось волновать родителей из за своих проблем. Они-то здесь точно не при чем. Пройдя мимо кухни, где за столом сидели отец с матерью, я выскользнул на улицу, забыв одеть головной убор. Противный холод тут же прошелся по телу. Тихий, морозный январский вечер. Дом нашего частного дома занесло снегом. «Опять на завтра работы навалило» - подумал я про себя и двинулся к воротам. Наш дом находился в конце первой улицы уходящей влево при въезде в поселок. Справа оставалось кладбище расположенное на холме, который огибал эту местность за много мили вокруг. На холме находилась лесная посадка. Зимой здесь было нечем восхищаться, но летом… летом тут было прекрасно. Холмы зеленели травами и ягодами, а посадка раскачивалась под легкими порывами ветра. Всю картину завершало солнце, которое садилось за этим холмом бросая свои прощальные лучи на село.
   Рамзес стоял посреди дороги переминаясь с ноги на ногу от холода и держал руки в карманах. Подойдя к нему я протянул руку, но тот не поздоровавшись злобно проговорил;
- Ты в курсе что ты сделал гаденыш?
- Послушай, я могу все объяснить друг… 
- Я слушаю. – отрезал он, но сказать я ничего не мог, так и стоял в растерянности уставившись на тонкий слой снега и льда под ногами.
- Ну, я жду объяснений! – сказал он спокойно и достав сигарету из кармана закурил. Видно было что он нервничал, но в отличие от него меня это чувство переполняло раз в десять больше. Сердце лихорадочно билось и я не знал что ответить. Он был чуть выше меня и более мускулист. Его лицо было всегда спокойным. Он умел удивляться, умел смеяться от души или быть просто спокоен как камень. Ни разу в жизни не видел, чтобы он сердился или же злился. Ко всему, что происходит вокруг, он реагировал безмятежно, будто все так и должно быть. Когда мы обычно отдыхали, Рамзес в основном не говорил со мной серьезно, все шутил и называл меня по фамилии. Я же в основном улыбался и в основном не реагировал на его шутки. Мне в нем нравилось то, что Рамзес умел шутить и не заходил слишком далеко. Редко ругался матом, хотя… даже если и ругался, то это выглядело смешно и глупо. Слова лень для него не существовало. Парень приезжая по выходным целыми днями занимался хозяйством, помогая родителям. Это был поистине добрый человек и таким, какой он сейчас я видел его впервые.
- Ну и долго ты будешь молчать? – спросил Рамзес, бросив сигарету под ноги и тут же достав следующую. На другом конце улицы блеснули фары. Через пару секунд у соседских ворот остановилась старая Toyota liven. Из нее вышли Дилан, Ривз и Рэн. Они тут же подошли и, поздоровавшись, встали напротив меня. «Отлично, вся компания в сборе» - подумал я.
- Давай пройдем вперед, – проговорил Рамзес. Я не хотел идти, но кто-то толкнул меня по спине. Мы двинулись к концу улицы.
- Если бы ты сейчас был в городе, и у тебя была бы другая компания то тебя бы просто закопали здесь, – процедил сквозь зубы Рамзес.
- А что, может так и сделаем? – предложил Дилан, но тут, же опроверг свое предложение, - нет,… думаю, от трупа будет плохо пахнуть.
- Ну, я и говорю, закопаем этого придурка, что бы не воняло, – заключил Рамз.
   Дойдя до развилки дорог в конце улицы, мы остановились.
- Говори, давай, что это была за хрень, и почему ты так поступил? – продолжил Рамзес. Во рту у меня пересохло, а по коленям пробежала мелкая дрожь. Я хотел что-то сказать, но слова застревали в горле, а язык просто прилип к нёбу.
- Я… я хотел… я не знал… просто…
- Что? Что просто, черт возьми! Ты сейчас мою жизнь разрушил, ты её жизнь разрушил, ты свою жизнь разрушил! Ну чего тебе не хватало, это был прекрасный праздник, а ты испортил все впечатления. Мог бы подойти и сказать мне, что хочешь с ней мутить в этот вечер, я бы ответил, «Без проблем Вильям, конечно, вперед!», но… поступив, таким образом, ты…… я не ожидал от тебя такого! Честно Вильям, не ожидал… - проговорил он.
- Ты нехорошо поступил Вильям, – поддержал его младший брат Ривз.
- Слушай, Рамзес… да, я мог это сказать, но… извини меня…
- Не нужны мне твои извинения подонок! – крикнул он внезапно и легко ударил меня по ребрам. Я упал, но тут, же попытался встать, и у меня почти получилось, но еще один толчок в грудь уложил меня обратно.
- Поднимайся гаденыш. – сказал он своим спокойным тоном. Я встал на ноги и отряхнулся от снега.
- Ты бьешь тихо и незаметно, но больно,… черт возьми, очень больно. Запомни, я уважал тебя как друга, я уважал тебя как брата, я уважал тебя как соседа, но после того что ты сделал все мое отношение к тебе исчезло вмиг. За один вечер. Мы прикрывали тебя везде и всегда. Мы были одной компанией, а ты все развалил за один вечер, – сказал Рамзес и добавил; - быть может, мы тебя и простим когда ни-будь, но после этого случая мое отношение к тебе поменялось, – после этих слов он развернулся и ушел. За ним последовал его младший брат Ривз.
- Не думал, что ты такой кидала… - проговорил Дилан и, поправив очки, пошел за ним.
- Братан, ты вообще плохо сейчас поступил, – сказал Рэн и двинулся за остальными.
   Я остался один… совсем один… Холод сковал мое тело, но это был вовсе не холод суровой зимы, а холод души. Друзья, с которыми я был практически всю жизнь, оставили меня одного. Я не чувствовал свою вину, я – знал её. Рамзес всего лишь один вечер был с этой блондинкой… И кто меня за язык тянул сказать ей про то, что у него есть девушка? И зачем она, позвонив ему, сказала обо мне и передала Рамзесу то, что я говорил ей. Блин, это хуже чем трагедия Шекспира! Во всей сложившейся ситуации я винил только себя и это была чистая правда. Я предал друга. Я – Иуда… 
   Звезды грустно смотрели с небес, а я просто стоял и любовался ими.
   Через некоторое время я зашел домой. Сидеть за компьютером не было ни сил, ни настроения и я просто лег спать, но долго, очень долго не мог уснуть.

    Месяц спустя

Мы вошли во мрак. Это место за магазином, где обычно все время собиралась молодежь для бесед за стаканчиком пива или чего ни будь покрепче. Заранее это место никто не покупал и не бронировал, все было намного проще, кто успел прийти сюда, тот его и занимал. Иногда одна компания присоединялась к другой, но это было редко, потому что в поселке каждая компания отдыхала по отдельности. Нас восемь человек, это – Сальвадор, Фэйрос, Уэльс, Джонни, Лэш, Рамирез, Рафаэль и я. Мы все учились здесь в сельской школе кроме двух братьев Лэша и Джонни. Первый из них был младшим и учился в городе, а второй работал в супермаркете охранником.
- Какие планы на вечер? – спросил Сальвадор, когда мы пришли на место.
- Ну, мне нужно кое с кем встретиться.
- Наверняка с дамой, – проговорил Фэйрос слегка хлопнув меня по карману, где лежала шоколадка.
- Да, - ответил я, - пойду через минут десять.
   За разговором мы осушили по три стаканчика на каждого, и когда Джонни потянулся за очередной бутылкой, я понял что в нетрезвом виде идти на первое свидание нежелательно и, попрощавшись со всеми пообещав спуститься с ней потом сюда, я ушел.
   Мы познакомились с Элизабет по icq неделю назад. После случившийся в январский вечер трагедии (для меня потеря друзей это трагедия), никто не мог утешить и ободрить меня, но внезапно на мониторе всплыло сообщение от незнакомого номера с коротким текстом «привет» и я, недолго думая тут, же ответил. Этот ответ изменил мою жизнь и как я сейчас думаю… навсегда…
   Переписка продолжалась ровно неделю. Для меня это был лишь виртуальный роман с незнакомкой, но когда она написала о том, что едет сюда и что очень хочет встретиться я… напрягся.… Сначала не зная, что ответить я метался из угла в угол, а потом просто ответил «Хорошо, где и когда?» Честно говоря, мне было абсолютно все равно. Очередное развлечение на субботний вечер, но все оказалось не так уж и просто…
   Увидев издалека белую куртку в темноте, я улыбнулся. Да, это была Элизабет. Она очень редко приезжала сюда, и все время была в компании двух подруг. Я не обращал на нее внимания, так как видел её не более двух-трех раз в год и то издалека, но когда она подошла ближе, я увидел её милое личико и… растерялся. Я стоял посреди улицы, недалеко от заброшенной пекарни и смотрел, как этот ангел подлетал все ближе и ближе и… ни говоря, ни слова она просто подошла и поцеловала меня…
   Этот вечер, который вроде как был и длинным для других, но для нас это был лишь миг. Именно в этот день, именно в этот момент мы осознали, что просто созданы друг для друга. Мы несколько раз обошли поселок вокруг, рассказывая о себе, и перебивая друг друга, добавляли детали и интересные отрывки из жизни. Мы раскрылись как два бутона цветка на заре и стоя у её ворот, долго не могли попрощаться.
   По пути к себе домой я задумался о том, что это был самый прекрасный вечер в моей жизни и даже когда лег спать, никак не мог уснуть, но на этот раз от счастья, переполнявшего мою душу. Ощущение было таким, будто я нашел то, чего мне давно не хватало. Её образ представал перед моим взором. Могу сказать только одно, я – влюблен.

                Два месяца спустя

   Праздник первого мая проходил на пруду. Здесь все мои школьные друзья, среди которых были те же Сальвадор, Джонни, Рамирез и другие. К нашему с Элизабет приезду, здесь уже была разбита большая палатка, и горел костер. Издалека это место напоминало некий лагерь кочевников. Недалеко от костра стояла единственная машина, это машина Фэйроса российской марки ВАЗ или в просторечии просто – «уазик». Остальные были на мотоциклах. Здесь собрались больше десятка человек, которых я знал и не только знал, многие из них  мои друзья. Спустившись с мотоцикла, на котором меня слегка укачало, я поздоровался со всеми и тут же нырнул в палатку. Время около восьми утра и я толком не выспался, также как и Элизабет, которая через некоторое время улеглась рядом.
   Несколько минут спустя я очнулся от легкого сна. Разбудил меня запах свежего мяса.
- Шашлыки готовы! – громко сказал кто-то.
   Выйдя наружу, я присел у костра рядом с Рафаэлем. После сытного полдника я встал и оглянулся вокруг. Великолепная природа родного края очень близка для моей души. На высоком берегу пруда стояли деревья. Ели и ивы освещали солнечные лучи, от которого они казались еще зеленей и ярче блестящей после сегодняшнего ночного ливня. Позади нас раскинулся огромный луг покрытый маленькими стогами сена. На одном из них лежал Джонни с травинкой, во рту используемой вместо зубочистки. Подойдя к нему, я присел, и мы начали разговор, за которым мы просидели довольно долгое время. Джонни спокойный парень. Раньше учился в нашей школе, но в восьмом классе перевелся в город и продолжил обучение там. Он был сдержанным и разумным человеком, как и свой брат Лэш. Всегда трезво рассуждал над нависшими проблемами и делал твердые выводы.
   Этот праздничный день прошел как-то скучно и обыденно. Ближе к вечеру все стали расходиться по домам и первой уехала Элизабет. Я не стал ее провожать, так как она была со своим двоюродным братом и уехали на мотоцикле. Последними это место покинули Сальвадор, Джонни, Лэш и я, оставив за собой лишь деревянный корпус от самодельный палатки и тихий, безмятежный пруд, который был чист, как и небо в этот день. Вскоре после этого погода внезапно испортилась, будто ждала, пока мы уедем отсюда.

     Неделю спустя

   Вдоль деревни по узкой дороге двигался целый кортеж, состоящий из четырех машин и одного мотоцикла, который двигался по кочкам, то обгоняя, то подрезая их. Это было похоже на игру, некая глупая российская гонка. Все улыбались, смеялись и вообще вели себя как дети. Настроения и позитива было хоть отбавляй. Повод был лишь один – день рождения моего лучшего друга, Ривза. За четыре месяца я помирился со своей компанией, хотя между нами и осталась некая искра холода, но… это исправимо. Главное сейчас то, что мы снова вместе. Дилан, Рамзес, Рэн, Ривз и я. Время дало о себе знать. Рамзес простил меня, хотя я и не извинялся, но подошел и помирился.
   Мы с Элизабет сидели на заднем сиденье автомобиля Рэна. Её голова лежала на моих плечах, и я чувствовал биение наших сердец. Лучи солнца ласково падали на лицо этой принцессы, от которых она чуть прищуривалась, что делало её личико еще красивее и милее.
   Выехав на огромную поляну, мы остановились у сосновой посадки. Через несколько минут здесь вовсю кипела работа. Горел костер, и на траве было накрыто большое разноцветное покрывало, на котором красовались различные блюда второго плана. Мы играли в разные игры, резвились на поляне, и просто весело проводили время. Ривз привез с собой некоторых друзей из города, с которыми мы быстро нашли общий язык.
   Через некоторое время, когда все уже почти дошли «до кондиции» и у некоторых в глазах появилась пьяная искорка, Элизабет тихо толкнула меня локтем под ребро и предложила прогуляться на природе. Как бы я не хотел остаться со своими друзьями и продолжить банкет, спорить с ней не стал, и мы оба ушли по тропинке через посадку на огромный луг, его пересекала узкая речка, вдоль которой мы и пошли. Мы разговаривали на разные темы, но в основном на философские, о смысле жизни и о бытие бренного мира. Через некоторое время недалеко от нас мы увидели ЕГО,… не знаю, чем ОН привлек наш взгляд, но это… было поистине красиво, будто райское древо жизни ОН смотрел на нас, и крона его тихо шевелилась под порывами ветра. Под НИМ, словно зеленая простыня была расстелена ровная чистая трава. ОН очаровал нас своей красотой и могуществом, выделяясь высотой и мощью среди своих товарищей расположенных недалеко от НЕГО. Это был – дуб.
   Мы с Элизабет посмотрели друг на друга и словно по сигналу побежали к нему. Преодолев реку пересекающую луг, мы уселись под этим деревом.
- Как здесь красиво! – вздохнула она.
- Да, я видел это место издалека, но ни разу не был здесь. Какой же прекрасный вид предстает нашему взору! – сказал я, оглядевшись вокруг. Слева от нас была посадка сосен, за которыми отмечали день рождения, Впереди виднелся наш поселок, а справа в нескольких метрах от нас стояли деревья, посаженные в определенном расстоянии друг от друга, но дуб, под которым мы сидели, был намного выше и красивее других.
- Давай назовем это дерево нашим «деревом любви» и каждый раз по возможности будем навещать его! – предложил я.
- Хорошо. Это место такое классное, я была бы не прочь прийти сюда еще.
   Солнце садилось. Все вокруг становилось оранжевым. Ветер утих, а журчание ручейка будто доносился издали, хотя был совсем рядом. День заканчивался, хозяином теперь становился вечер.
   Вечером между зданием почты и магазином было много людей. Половина молодежи поселка собрались отметить день рождения Ривза. Веселья и шума было хоть отбавляй, а алкоголь лился рекой. Мы с Элизабет пришли чуть позже, когда все уже были навеселе и праздник потихоньку стал превращаться в пьянку. Она старалась показать, что ей приятно находиться с моими друзьями, с моей второй компанией, но в глазах ее, почему-то была грусть.
- Ты устала милая, пойдем, я провожу тебя до дома.
- Нет-нет любимый, все хорошо! Когда ты рядом мне всегда спокойно и весело. Вечер еще только начался, так, что будь спокоен, все хорошо.
- Не знаю, по-моему, твои глаза говорят иначе, – проговорил я и потянулся за новым стаканом вина. Людей становилось все больше и больше. Ривз не успевал принимать поздравления, лившиеся на него со всех сторон. Играла музыка, и шум толпы становился невыносим. И откуда они только взялись? Как пчелы на мед слетелись! Некоторых я даже и не знаю.
- Мне нужно идти, – внезапно сказала Элизабет и спрыгнула с прилавка, который днем обычно служил по назначению.
- Куда? – не понял я.
- Мне нужно… сходить… прогуляться…
- Постой, идем вместе, – сказал я налив вина напоследок и положив его на прилавок подальше, чтобы не пролили.
- Нет-нет милый, я ненадолго.
- А ты вернешься?
- Конечно! – сказала она и ушла на соседнюю улицу. Мне показалось это странным, ее явно что-то беспокоило. Я не отрывая глаз от отдаляющейся фигуры своей возлюбленной, потянулся за стаканчиком, но случайно сбил его, и красное вино растеклось по прилавку и закапало через щели досок на землю.
   Она не вернулась. Не знаю почему. Может, ушла домой, а быть может, встретила подруг и они пошли гулять. Или же просто очень сильно устала и, проходя мимо своего дома, зашла, но… почему же тогда она не позвонила? Странно… я должен это выяснить. Ни с кем, не попрощавшись, я ушел на ту же улицу что и она в надежде найти её. Никто даже и не заметил моего ухода, да и кому я там был нужен. Выражаясь со стороны, Вильям ушел во тьму, оставив вечеринку в самом разгаре.
   Фонари освещали улицу, но этот свет был очень слаб. От одного фонаря до другого сложно дойти, ничего почти и не видно. Тем более что лампы горели не на каждом столбе, а через две или даже три. В некоторых местах за воротами слышался лай собак, который вскоре поддерживался соседним псом, а через некоторое время это было похоже на бешеный вой стаи волков. Я не обращал внимания на этот шум вокруг. Мои глаза были устремлены вперед, в поисках неё, но… все зря,… впереди никого. Лишь одинокая улица, а вокруг ни души. Проходя мимо заброшенной пекарни мне стало как-то не по себе. Это было жуткое место. Здесь было тихо, как в омуте. Даже надоевший лай собак вдруг утих, когда я здесь проходил. Посмотрев краем глаза на это полуразвалившееся здание и разбитые окна, я крепко сжал кулаки. Как я мог отпустить её одну, ночью? Как она прошла мимо этого места, если даже у меня внутри скребут кошки здесь. Какой же я все-таки дурак.
   Пройдя поворот, я остановился у её дома. Свет в окне не горел. Скорее всего, она спит. Вряд ли она стала бы гулять одна по поселку в такую темную ночь. Нет-нет, постой, она сказала что ей нужно прогуляться, но она обещала вернуться, а если… если она уже там? Ведь друзья даже не видели, как я ушел. Тогда она точно обидится и скажет что я слишком мнительный. Нужно срочно вернуться обратно. Глубоко вздохнув, я закурил сигарету и поплелся обратно. Миновав поворот, я начал спускаться вниз по параллельной улице обратно к друзьям. Пройдя несколько метров, я увидел впереди одинокую фигуру человека. Нет-нет, это не может быть она. Она не может идти одна по улице. Как же так? Без меня? Скорее всего, это кто-то из сельских людей возвращается с работы домой, однако моя душа твердила иначе, и я прибавил шаг. Через некоторое время я уже точно узнал девичью фигуру в капюшоне. Это была она…
- Элизабет!? – спросил я громко. Девушка вздрогнула и остановилась. Теперь под светом лампы фонаря, я четко увидел её темные волосы, видневшиеся из под капюшона, её белые туфли на которые она обычно жаловалась, что тяжело спускаться на каблуках по моей улице, её тонкие пальцы и ногти, окрашенные ярко-розовым лаком. Это точно была она.
   Она стояла ко мне спиной, я осторожно подошел и положил ей руки на талию. Склонив голову, Элизабет тихо прошептала:
- Оставь меня, я хочу побыть одна.
- Но… почему? В чем дело?
- Вильям, иди домой, – сказала она с грустью и, выскользнув из моих объятий, пошла дальше, а я стоял посреди улицы, наблюдая как она отдаляется от меня.
   Это очень тяжело, поверьте мне. Когда ваша любимая девушка исчезает в темноте, а вы ничего не можете с этим поделать. Глядеть ей вслед, как шаг за шагом она становиться ближе к концу улицы, пересекающейся с трассой, где каждую минуту с грохотом проносятся грузовики. Передо мной стоял выбор, уйти домой и оставить её в покое или же… пойти за ней, быть её ангелом хранителем хотя бы на этот вечер. Я выбрал второе…
   Она предполагала или… даже знала, нет – чувствовала, что я пойду за ней! Расстояние между нами сокращалось. И вот, через некоторое время она остановилась в одном десятке метров от меня. Я не могу так просто отпустить её. Наши сердца бились в такт, и мы оба это чувствовали. Ранимая девичья душа видимо не выдержала такого напряжения. Внезапно развернувшись, она бросилась ко мне в объятия и… заплакала. Я не помню, что говорил в тот вечер, но точно знаю, что гладил её по спине, по волосам, по нежному лицу и утешал ласковыми словами. Обещал, что буду всегда рядом и никогда её не брошу, никому не отдам. Она, всхлипывая, прижималась ко мне, отвечала той же нежностью, но… молчала. Я так и не смог понять, что же случилось с ней в тот вечер и до сих пор для меня это остается загадкой.
   В тот вечер, что-то изменилось. Она не дала проводить себя до дома и не взяла мои руки, мы шли будто друзья, но скорее всего она просто не в настроении думал я. При прощании Элизабет даже не обняла меня. Это уже было больше чем просто странность.
- Элизабет… что с тобой? – спросил я с напряжением в голосе.
- Я… я дальше одна…
- Ну,… хорошо, тогда увидимся завтра?
- Вильям… прощай…
- Хм… не понял… - улыбнулся я. – что значит «прощай»? Ну, ведь мы завтра встретимся, поговорим, когда ты успокоишься? – спросил я и к горлу подкатил комок.
- Не приходи ко мне больше… ни завтра, ни послезавтра и… никогда, – с этими словами она развернулась и ушла. Колени задрожали, ноги, будто отнялись, и я упал на четвереньки и тут же, не сдержав эмоции, ударил кулаком об асфальт, а потом еще… и еще… Дикая боль пронзила кисть и руку, а на асфальте остался отпечаток крови. Но вся эта боль была ничтожна по сравнению с болью, которая  у меня сейчас внутри.

На следующий день

     Май. Весна. Журчат ручейки. Теплые, ласковые лучи солнца падают на землю. Всё вокруг наполняется жизнью. Всё… кроме меня…
- Прости черёмуха. Ты так красива, но мне придется это сделать, – сказал я стоя с секатором в руках над самой пышной веткой.
- Ты уж не обижайся, не пожалей ради чистой, искренней любви несколько маленьких веточек, – сказал я чуть тише прежнего оглядев дерево со всех сторон. Черёмуха молчала. Она даже не шевелилась.
- Ну, я возьму чуть-чуть… Надеюсь твои белые цветочки с ароматным запахом помогут нас объединить. Объединить два сердца, пока они не разбились как стекло на мелкие осколки. Ты же не против? – спросил я, щелкнув своим орудием несколько раз.
    Через некоторое время я поднимался по улице. Проходя мимо пекарни, я подумал, что днем она не так уж и жутко выглядит как ночью, в свете полной луны.
    Подойдя к её воротам, я остановился и шумно выдохнул весь воздух из легких. На секунду, мне даже показалось, что Элизабет посмотрела в окно и улыбнулась. Нервы… это всё нервы друг… Войдя во двор я подошел к двери и нажал на звонок. Обычно я заходил к ней домой сразу, а на звонок нажимал только в первое время. Сейчас меня что-то держало и казалось отчаянным шагов войти домой без приглашения.
    Через пару минут дверь осторожно открылась. Она стояла в домашнем халате и рассеянно смотрела на меня.
- Ну, и зачем ты пришел? – спросила она ленивою
- Элизабет, это тебе, – сказал я и, улыбнувшись, протянул ей букет черёмухи.
- Вильям, ну зачем ты это сделал. Вовсе не нужно было, – ответила она, но букет всё же взяла
- Ну, я пройду? – спросил я.
- Нет, Вильям, не нужно… не стоит, извини, мне надо домой. Пока, – сказала она и закрыла дверь. Я повернулся и как заведенный пошел к воротам. Я ничего не понимал. Разум был словно отключен. Не верю, что это всё наяву.
- Не верю! – вскричал я дойдя до поворота и с гневом ударил ногой столб. Потом еще… еще… и еще…
    Несколько минут спустя, я сидел у покосившихся дверей пекарни с телефоном в руках. Отправляя её одно смс за другим. Ответов не было.
В отправленных сообщениях были извинения, ласковые слова, выражения чувств, однако неизвестно за что просить прощения, если отсутствуют причины. А может быть, они были, просто мне стоило задуматься и осознать всё.
    Спустя некоторое время, я встал и прошелся. Не могу сидеть на месте. В растерянности я обошел здание и нашел запасный выход, который был открыт и видимо уже очень давно. Шагнув внутрь заброшенной пекарни, я ощутил запах плесени и еще чего-то. Какой-то знакомый запах из далекого детства, когда это место было просто набито людьми. Когда у окон стояли очереди за утренним хлебом. Когда были годы расцвета моего поселка. Сейчас всё изменилось. Всё…
    В здании всё было опрокинуто верх дном. Покачав головой, я пошел по коридору, внутри комнат было пусто, не считая пыль, осколки разбитых бутылок, гниющих досок и прочего мусора. Войдя в душевую, я удивленно огляделся по сторонам. Несмотря на годы, плитка здесь сидела прочно и только в некоторых местах упала. Выйдя из душевой я пересёк одну узкую комнату, а в следующей обнаружил кучу бумаг, а среди них лежала тетрадь. Сменный отчет. Последняя запись сделана в 1998 году. Хм… год закрытия пекарни, но что тут произошло? Хотя… это не имеет для меня сейчас такой важной роли. Не знаю, почему я забрал тетрадь с собой? Быть может, хотел сохранить память об этом месте или просто сделал это от нечего делать.
    Решительно поднявшись наверх по улице к её дому, я в очередной раз нажал на звонок. Когда она вышла, я посмотрел на неё серьезно и сказал:
- Привет Элизабет, может, выпьем чашку чая? – угрюмо посмотрев на меня, она кивнула и я зашел домой, но чувствовал уже себя не в своей тарелке.
    Этим вечером мы гуляли мало. Она даже не взяла мою руку. Говорить о вчерашнем дне вовсе не хотелось, но мне было тяжело идти с ней как с другом, которого видишь каждый день. Мы говорили на разные темы. Она в основном молчала. Проводить, конечно же, не разрешила, как я и предполагал. Последние слова Элизабет были такими - «Мне нужно побыть одной».
    Я лишь молча повернулся и ушел. Ну, ничего, ты еще сама мне позвонишь и скажешь: «прости за всё». Боже мой, каким же я был наивным!

      Три дня спустя
10 мая, воскресенье

    Я взял с собой лишь телефон и двинулся к НЕМУ. Она не звонила уже три дня. На мои звонки и смс не отвечала. ОН находился недалеко от деревни, и я шел вдоль узкой речки. Вокруг расстилался зеленый луг. Природа просыпалась и готовилась к наступающему лету. Небо сегодня чистое как лазурь, а солнце ярко светит над головой. Слева, в нескольких десятках метрах находились высокие кустарники, за которыми было огромное поле, где обычно росла пшеница или кукуруза. Справа же у реки росли ивы, а за ними приблизительно в километре от меня располагалась посадка. Та самая посадка, где мы отмечали день рождения Риза. Как же здесь красиво! Раньше я не обращал внимания на всю красоту которая была у меня под носом, а теперь… теперь я почему-то начал ценить и гордится природой своего родного края.
    Сегодня я собираюсь сказать Элизабет то, чего бы никогда не сделал, а значит просто – солгать. Хотел от неё хотя бы жалости. Могу всё сказать, но только не доказать. Хочу, чтобы она нервничала и испытала жуткую боль в душе. Винила себя в том, что произойдет, хотя я отлично знал, что ничего этого не будет, и страдания её будут напрасны. Я ни капельки не сожалею об этом эпизоде, хотя знаю, что так нельзя было делать.
    Несколько минут спустя я стоял под этим могущественным деревом. Прикоснувшись к его коре мне стало ужасно грустно, потому что нахлынули воспоминания, которые раньше приносили мне счастье и наполняло душу медом, а теперь… теперь я уже почти ничего не чувствовал…
     Прислонившись к его основанию, я набрал её номер. Через несколько гудков из трубки донёсся её нежный голос, который теперь был для меня дороже всего на свете.
- Здравствуй Вильям.
- Привет Элизабет. Рад тебя слышать…
- Что тебе нужно?
- Кажется, я всё понял милая. Сначала мне было неясно, но потом я точно и уверенно решил, что ты бросила меня. Да, ты бросила меня без причины, а сказать мне это в лицо у тебя просто не хватило смелости, а ведь… в общем… ну, я хотел спросить тебя кое о чем… Элизабет, ты меня любишь? – сказал я, поставив ударение на последнее, вопросительное предложение. Из трубки донёсся её тяжелый вздох. Ей было тяжело, но я уверен не так как мне.
- Да… - проговорила она тихо.
- Неискренне милая, неискренне, черт возьми! – закричал я и, улыбнувшись через боль, продолжил; - ты знаешь, где я сейчас нахожусь?
- Вильям, милый – её голос дрогнул. – Что с тобой солнце?- спросила она спокойно, но я чувствовал, что она занервничала. Однако у меня всё пошло не по плану, потому что потихоньку все выходило из под моего контроля. Я сам выходил из под контроля.
- Ответь на поставленный мной вопрос Элизабет! Ты знаешь, где я нахожусь?
- Нет, нет! – вскричала она внезапно, я понял, что она сдерживала слезы, и меня это завело еще больше.
- Я у дуба любимая! У того самого дуба где мы когда-то клялись друг-другу в любви, у того самого где мы открылись друг-другу и там где мы назвали его нашим. Слышишь, нашим! – на последнем предложении крик превратился в гневный ор, – и знаешь, что я сейчас сделаю солнце… - проговорил я тихо, - повешусь на нём... но помни, я всегда буду любить тебя. Даже на том свете. – Из трубки донеслось всхлипывание, и заплаканным голосом она умоляла меня этого не делать, говорила что любит, просила за всё прощения. Я – добился своего, заставил её плакать и более того, она сказала, чтобы я срочно приехал в город и что она всё объяснит при встрече, также просила простить её. Я молча выслушал Элизабет и тут же осознал, как же я был глуп. Эта девушка любила меня больше чем я её. Как я мог подумать о ней всякую чушь. Среди её слов были даже такие, как «если ты умрешь, умру и я». Это задело меня, и я улыбнулся. Иногда жестокая ложь помогает тебе обустроить свою жизнь и расставить все по местам. Я еще долго пролежал под дубом, любуясь её кроной и листьями. Всё наладилось.

Через несколько дней

    На площади города было мало. Обычно, в будни так и бывает. Кто-то сидел у фонтана, несколько человек на скамейке и трое стояли у перил над дорогой. Было тихо, не считая шума проезжающих машин под мостом. Город есть город, даже если в нём мало людей он всегда находится в движении. Центральная площадь одна из моих любимых здесь мест. Мне нравятся четыре фонтана по одной на каждом делении площади. Между делениями были лестницы. На самом верху стояла резиденция мэра, внизу огромная статуя на берегу пруда. Не понимаю, что означает эта статуя, потому что для меня это была всего лишь каменная башня. Где-то на середине площади между резиденцией и этим каменным сооружением находилась галерея, огромный универмаг и кинотеатр. У этого самого кинотеатра мы сейчас и стояли.
- Ну, и как тебе фильм? – спросила Элизабет, когда мы рука об руку спускались вниз к пруду.
- Страшноватый, – ответил я серьезно, - и бессмысленный. Извини, что не выбрал фильм поромантичнее.
- Нет-нет, я очень люблю ужастики. Ну а ты, судя по тому как прижимался ко мне, до боли сжимал мою руку  и временами отворачивался, не очень их любишь.
- Я не боялся, - сказал я, сдерживая раздражение.
- Ну, я этого не говорила, – улыбнулась Элизабет.
- Но ты подумала.
- И не думала, даже в мыслях не было! – засмеялась она.
    Спускаясь вниз, мы говорили о разном, и я был счастлив, также как и она. Смеялись, шутили, и вели себя так, будто ничего такого и не было. Поговорить с ней обо всём случившемся так и не удалось, да и не хотелось вовсе. Не хотелось портить этот замечательный день. Проводив её до остановки, мы обнялись, и после долгого поцелуя, я спросил её:
- Когда ты приедешь милая?
- К сожалению, на этой неделе не получится у меня практика, но обещаю, как только освобожусь, мигом прилечу к тебе любимый, – проговорила она, и тут подъехал её трамвай.
- Я буду очень скучать Вильям! Позвони мне обязательно, как только будешь дома.
- Хорошо солнце моё! До встречи!
- Пока!
    Она заскочила в трамвай в последний момент, когда двери уже начали закрываться, и присев в уголке помахала мне ручкой. Я кивнул в ответ. Вот всё и наладилось. Моя любимая со мной и я счастлив. По её виду она тоже была очень счастлива. Из города я не выезжал, а вылетал на крыльях любви, охваченный амурским сиянием.

   В эти выходные

    У магазина как обычно стояла целая толпа молодежи. Они собирались здесь обычно до одиннадцати вечера, после одиннадцати магазин закрывался, и все, распределившись по компаниям, расходились кто куда.
    Войдя в магазин, я поздоровался с продавцом и глянул на часы. Ровно пятнадцать минут одиннадцатого, значит, через сорок пять минут здесь никого не останется. Ну ладно, задержусь здесь чуть-чуть и потом зашагаю в сторону клуба. Купив баночку пива и спрятав его в карман, я вышел и увидел своего соседа Делса.
- Здравствуй Вильям, как жизнь?
- Привет! – сказал я, улыбнувшись, - ты, когда приехал? – мы пожали друг другу руки.
- Только что, а ты почему один, идешь к своей черноглазой красавице?
- Нет, она не приехала, у неё много дел.
- Как? Она здесь, в поселке. Помахала мне ручкой, когда я проезжал мимо её дома.
- Да ладно, врун! – рассмеялся я, - тебе наверно показалось.
- Нет, я её точно видел! Давай поспорим на десять литров бензина. – сказал он с блеском в глазах.
- Да хоть на двадцать, по рукам!
- Запрыгивай в машину, - сказал он, - поехали наверх.
    Когда машина остановилась недалеко от её дома, мне стало не по себе, хотя я твердо уверен в том, что она в городе. Звонил её только вчера, всё у неё хорошо, работает в заводе кондитерских изделий и будет работать там до конца мая. А вдруг внезапно вздумала приехать? Ну, нет, тогда бы она точно предупредила.
    Позвонив в дверь, я прислонился к деревянной колонне держащей крышу над ней. Когда внутри послышалась возня, я занервничал и начал вертеть в руках зажигалку.
- Кто там? – послышался хриплый голос старушки. Я вздохнул с облегчением. Это была бабушка Элизабет.
- Здравствуйте! Эли дома?
- Это ты Вильям? – послышалось за дверью, которую она боялась открывать. Поздно все-таки. Мало ли кто тут шастает.
- Да бабусь, это я! Ну, она дома?
- Ушла несколько минут назад… сказала, что к тебе, а это разве был не ты?
    Последние слова я уже не расслышал. Добежав до машины, я сел и тут же сказал Делсу насчет круга вокруг поселка. Далеко она уйти не могла.
- Ну что, должник, она дома?
- Да верну я тебе твои десять литров, ну же на газ!
- Осторожней Ромео, как бы нам не разбиться. А к чему такая спешка?
    Я оставил вопрос без ответа. Ничего не понимаю, почему она меня не предупредила? Может, подготовила сюрприз и сейчас идет ко мне, а я как дурак поднялся к ней. Но… почему же она так поздно спускается ко мне? На неё это не похоже. Хм… нет, тут дело в другом. Может она у подруги? Странно все это.
- Делс, заворачивай на параллельную улицу!
- Без вопросов друг.
    На этой улице горел всего один фонарь у частной продуктовой лавки. Хм… все как обычно: собаки, гнезда ворон на деревьях, лавка, фонарь, влюбленные под этим фонарем…
- СТОП! Делс тормози! – машина резко остановилась, - эта влюбленная парочка, кто они были?
- Не знаю, я не успел заметить, – ответил мой друг, открыв окно и высунув голову.
- Это же не… Не может быть! – я тут же вышел и двинулся к скамейке. Моё сердце дрогнуло. Голова закружилась. В меня словно молнией ударило. В оцепенении глядя на них, я медленно терял контроль над собой. Элизабет тут же слезла с его коленей. Рафаэль. Мой преданный друг сидел в её объятиях, прикуривая дамские сигареты.
- Рафаэль, как ты мог? Элизабет, что это? Как… Зачем! За что ты так со мной… - я еле сдерживал гнев и слезы отчаяния, которые с сумасшедшей силой рвались наружу.
- А что здесь непонятного Вильям, по-моему, всё очевидно, – ответила Элизабет,  уткнувшись глазами в землю.
- Вильям, - проговорил Рафаэль, - ты должен понять…
- Ты молчи вообще! С тобой я позже поговорю! Элизабет… иди ко мне, – проговорил я, распахнув объятия, но она лишь отвернулась и передвинулась поближе к своему возлюбленному. Клянусь богом, я готов был задушить Рафаэля, но меня сдерживало лишь то, что Элизабет это вряд ли бы понравилось. Мне было жаль её психику от предстоящего зрелища. Я сжал кулаки в ожидании ответа.
- Всё кончено Вильям. Уже давно всё было кончено.
- Почему, почему ты мне ничего не рассказала! Я бы всё понял… я бы, я бы отпустил, с болью, но отпустил бы тебя, ты лгала мне! Ты всё это время лгала, все было ложью, - повысил голос я, - не понимаю, как ты могла так поступить со мной?! - после этих слов воцарилось молчание. Мне всё труднее становилось дышать. Голова кружилась всё сильнее и сильнее. В мыслях проносились одни и те же слова, которые она говорила мне пару дней назад: «моё сердце принадлежит тебе». Я не выдержал нависшей над нами напряженной тишины.
- Ну, хорошо. Прощай Элизабет, но знай одно, я отпускаю тебя лишь потому, что ты сама этого хочешь, лишь потому, что тебе так будет лучше, лишь потому, что для меня самое важное – это твое счастье, лишь потому, что я… люблю тебя! Прощай, и будь счастлива… - это были мои последние слова, после этого я просто развернулся и ушел. Сев в машину, я опрокинул голову назад и… из глаз потекли слёзы. Делс молча тронулся с места и поехал вперед. Достав бутылку пива из кармана, я открыл её. По руке потекла холодная пена. Сделав большой глоток, я сделал то, чего так давно хотел сделать. Закричал.
    В тот день, я проклял весь этот, чертов мир. Это был не просто ожог души, это была какая-то тяжесть, которая продолжалась очень долго. Делс не задавая лишних вопросов, поехал в сторону соседней деревни. Деревня эта была полна свободных девушек приезжающих из города и свежего алкоголя. На данный момент это был единственный выход для меня. Купив по пути еще пива, мы выехали на трассу. Дорогу нам освещали лишь фары и грустная, одинокая луна на небе. Видимо она была также одинока, как я сейчас.

Шесть недель спустя

   Моё тело существовало в этом мире, но душа давно уже была мертва. Теперь мне уже нечего терять. Плевать я хотел на обе компании своих друзей. Нет, среди них моих друзей и не было. После всего случившегося мой взгляд на жизнь резко изменился. Сейчас я уже никому не доверяю, кроме самого себя. Все вокруг стало чужим. Уже полтора месяца не был в верхней части поселка. Просто не могу ничего там видеть. Каждый куст, каждое дерево, каждый дом и каждая скамейка у забора напоминали обо всём. Я даю себе обещание: с  настоящего времени и в последующие годы, никогда ни в кого не влюбляться. Это было в последний раз, всё…
- Друг, что ты здесь делаешь? – прервал мои мысли голос позади меня. Это был Рамирез, мой кузен. – Дьявол! Да ты опять пьешь! Выкидывай эту дрянь, – с этими словами он подошел к беседке и с легкостью вырвав почти пустую бутылку из моих рук, швырнул в мусорный ящик. У меня не было сил даже возразить ему.
- Вильям, сколько можно… Ты пьешь каждый день. Ты в алкоголика превратишься! Так нельзя, – сказал он присев передо мной, и скрестив руки на груди.
- Я… ты… да ладно! Вобщим тибе этова ни пониать Рам... ик… рез. Любовь, это што-то вышие, эк… непоняное… - с трудом заикаясь, проговорил я.
- Это уже слишком! Пойдем, пройдемся вокруг посёлка, протрезвеешь, тогда и поговорим.
- Катысь ик… щорту Рамирез! – сказал я, на что тот в ответ просто встал и ушел.
- Эй, пагыди дружыще! – сказал я как можно громче ему вслед. Тот остановился и повернулся ко мне.
- Чего тебе?
- Дай дынег в долг, ик… верну када ны будь. – он ничего на это не ответил. Лишь покачал головой и ушел к себе домой. Достав из кармана телефон, я взглянул на часы. Половина второго ночи. Хм… вот и всё… усну в беседке как последний алкоголик. Я уже почти вырубился, когда кто-то схватил меня и поднял на ноги. Я чуть не упал, пришлось схватиться за его плечи, то есть за её…
- Мышель! Как жы я рад тибя видеть! – закричал я и упал в её объятия. Она чуть-чуть прогнулась под моей тяжестью. Мишель была моей подругой. Она младше меня на год. Учились вместе с пятого класса. Добрая, хорошая и отзывчивая девушка. Странно видеть её ночью на улице.
- Миышель, а ты… пышему не спышь солнышко. Позно ужы! – сказал я, встав хорошенько на ноги, но покачнулся и опять рухнул на неё, на этот раз удержался за её талию. Она успела подхватить меня, а я переложил свои руки её на плечи и мы вместе раскачиваясь из стороны в сторону пошли по дороге.
- Сегодня мне пришлось задержаться. День рождения подруги исправляли. Увидев тебя дурака лежащего здесь я… ну вообщем не бросать же тебя тут, на ночь глядя. Замерзнешь, простудишься. Кто мне потом с домашним заданием будет помогать. – сказала она улыбнувшись, но даже в будучи нетрезвом состоянии, я понял, что она была очень грустна.
- Вильям, я не могу тебя заставить забыть её, это не в моих силах, но смотреть, как ты умираешь у меня на глазах … этого я тебе тоже, к счастью не позволю.
- А ты ужы оп… ик.. аздала…
- Что за чушь ты несешь?
- Патаму шо… ик… я ужы мёртыв…
   Она молча покачала головой и остановилась. Её прерывистое, частое дыхание было слышно мне отчетливо. Чёрт возьми, она устала! Она же девушка и не обязана тащить на себе шестьдесят с лишним килограмм. На что я вообще её нужен? Зачем вызвалась помочь мне? Мой пьяный рассудок прокручивал в голове разные мысли и варианты. В конце концов, я пришел к единственному действию, который мог сейчас сделать – избавить её от себя.
- Мышель! Я ни хощу тебя утруж… ик… дать… пыйду домой… - сказал я и освободившись от неё покачиваясь из стороны в сторону пошел по слабоосвещённой улице. Ноги не слушались, голова кружилась, внутри всё переворачивалось верх дном. Ступив несколько шагов, я упал на асфальт, но успел подставить локти под себя. Хм… больно… Кто-то с трудом поднял меня за шиворот.
- Вильям, еще раз отойдешь от меня хоть на шаг, и я прибью тебя на хрен! – послышался нервный и одновременно ласковый голос Мишель.
     Через некоторое время мы были у ворот моего дома.
- Спасыбо тибе Мыишель… - сказал я, и направился к воротам.
- Вильям… - послышалось позади меня.
- Што? – спросил я не оборачиваясь и одной рукой прислонившись о колонну ворот.
- Все будет хорошо…
- Ну да… - проговорил я и закрыл за собой ворота. Она права, пора выходить из запоя и начать новую жизнь. С чистого листа. Без страха смотреть на будущее и забыть обо всем плохом, что случилось со мной. Хм… забыть то я может быть когда ни будь и забуду, и кровь перестанет хлестать из ран, которые мне нанесла Элизабет, и боль утихнет, однако… раны заживают, а шрамы остаются… остаются навсегда, напоминая о прошлом…