4. 1812

     Здравствуй, дорогой друг! Спешу поделиться с тобой радостью – мы наступаем! 18 октября наши войска напали на  авангард французской армии: генерал Багговут атаковал левый фланг Мюрата, а Орлов-Денисов правый! Мюрат потерял около 3 тысяч своих солдат, мы – около тысячи. К сожалению, отважный Багговут был убит. Нам достались трофеи: 36 пушек, 50 зарядных ящиков и знамя! Мюрат бежал! Наши войска вернулись в Тарутино. Но мы все понимали, что это небольшое сражение – начало изгнания ненавистного врага из многострадального Отечества нашего. Люди рвутся в бой, нет сил  сидеть и ждать, когда же Зверь покинет берлогу, чтобы, наконец, прикончить его.

       22 октября прапорщик Языков с казачьим отрядом пробрался в Москву с целью разведки и узнал, что неприятельская армия покинула столицу. Покидая город, злодеи взорвали Кремль! Очевидец событий, пришедший в Тарутинский лагерь вместе с казаками, рассказал, как всё было: французы на улицах хватали оставшихся жителей и  заставляли их рыть подкопы под Кремль. Тех, кто отказывался, жестоко били и даже расстреливали. 19 октября из Москвы уходили огромные обозы с награбленным и ехали в экипажах тысячи иностранцев с жёнами и детьми, оставшихся в городе при вступлении Наполеона и теперь уходившие из опасения мести с нашей  стороны. 21 октября начались взрывы в Кремле. Они были такой страшной  силы, что рушились стены домов, находящихся далеко.  Всего было пять взрывов. Взлетели на воздух Арсенал и Никольская башня, начались пожары в Грановитой палате, в соборах, в Кремлёвских стенах образовались пробоины.

     Слушая всё это, многие из нас не могли сдержать слёз.  И  23 октября,  когда наша и французская  армии сошлись под Малоярославцем,  мало кто из русских заботился о сохранении собственной жизни – мы дрались не на жизнь, а на смерть! Восемь раз город переходил из рук в руки и был сожжён до тла. А рано утром следующего дня Светлейший приказал нам отойти и занять позицию на дороге из Малоярославца в Калугу.

      Мы готовились к новому Бородину, но французы отступили на старую Калужскую  дорогу, а мы вошли в Малоярославец и содрогнулись от вида валявшихся среди развалин  нескольких тысяч обугленных трупов жителей и раненых, сгоревших заживо при общем пожаре города. 

       Теперь басурманам не будет никакой пощады! Прощай, друг мой Фёдор. Обнимаю тебя. Твой Мишель.
Октября 25 дня 1812 г.

        Здравствуй, Мишель! Удивительно, но почта работает весьма удовлетворительно: наша связь с тобой совершенно наладилась, чему я очень рад. Не знаю, как ты к этому отнесёшься, но твои письма теперь читаю не я один. По вторникам у нас собирается небольшое общество образованных людей, с коими я познакомился здесь, в Тамбове. Во время ужина мы обмениваемся вестями,  получаемыми из действующей армии,  и стараемся ободрять тех, чьи родные находятся на полях сражений.

 У Марьи Львовны Волковой, здешней помещицы, пятеро сыновей воюют в армии Чичагова.  Сия достойная женщина нечасто имеет  от них вести, а потому, узнав, что я получаю письма из армии, просит читать их вслух и всегда с большим вниманием слушает.

Последнее письмо твоё нас всех ободрило. Ты, Мишель, вселил в нас надежду, что враг скоро будет изгнан, и мы сможем вернуться в родные края. Московские купцы, коих в Тамбове множество пережидает войну, решились уже возвратиться в столицу, чтобы начать отстраивать разрушенное неприятелем. Ждут только первого санного пути, чтобы отправиться в дорогу.

Крепко обнимаю тебя, друг мой и прошу биться и за меня, а я ежедневно возжигаю свечу за твоё здравие и молю Господа о скорейшей победе русского воинства. Фёдор.
Ноября 5 дня 1812 г.

            Здравствуй, друг Валуев. Пишу тебе из Ельни. Ты удивлён  такому                быстрому перемещению наших войск? От самого Малоярославца наша армия  продвигается форсированным маршем. Мы идём параллельно отступающим войскам Бонопарта. По словам пленных офицеров, 8 ноября Наполеон с гвардией вступил в Смоленск, где рассчитывал перезимовать, но провиантом смогли обеспечить только гвардию. Остальных солдат даже не подпустили к заставам. Вспыхнул бунт. Солдаты отказывались подчиняться офицерам. Начался грабеж провиантских магазинов.
Отогреться французам в разрушенном городе тоже оказалось мудрено. Они жгли на площадях кареты, телеги, зарядные ящики и жарили  мясо павших от голода лошадей.

        29 октября фельдмаршал издал следующий приказ: «После чрезвычайных успехов, одерживаемых нами ежедневно и повсюду над неприятелем, остается только быстро его преследовать, и тогда, может быть, земля русская, которую он мечтал поработить, усеется костями его. И так мы будем преследовать неутомимо. Настают зимы, вьюги и морозы; но нам ли их бояться, дети Севера? Железная грудь ваша не страшится ни суровости погод, ни злости врагов: она есть надежная стена Отечества, о которую все сокрушится. Вы будете уметь переносить и кратковременные недостатки, если они случатся. Добрые солдаты отличаются твердостью и терпением. Старые служивые дадут пример молодым. Пусть всякий помнит Суворова, который учил сносить голод и холод, когда дело шло о победе и славе русского народа. Идем вперед, с нами Бог; перед нами разбитый неприятель, а за нами да будут тишина и спокойствие».

             А пока - только ужас и безумие жесточайшей войны. Мне довелось увидеть такие картины, кои я не смогу забыть никогда.  В 40 верстах от Вязьмы видели мы 2 тысячи человек, нагих, мёртвых или умирающих, и несколько тысяч лошадей, павших от голода, а неподалёку от Смоленска, въехав в лес, мы стали свидетелями душераздирающей картины: французские солдаты ели  мясо одного из своих умерших товарищей. Как тут не вспомнить 1612 год, когда польские захватчики, осаждённые в Кремле, пытались продлить свои жизни людоедством!

      Кроме того, отступающие французы влекут за собой несколько тысяч русских пленных, взятых с начала войны, те  умирают от голода и расстреливаемы неприятелем. Трупы русских пленных постоянно встречаются  нам между трупами французов по дорогам.

Около Можайска проходили мы мимо громадной равнины, покрытой многими тысячами  гниющих и разложившихся трупов людей и лошадей, исковерканными пушками, ржавым оружием. Это было Бородино с его всё ещё не похороненными мертвецами!
 
          Видно, Господь внял молитвам русских людей: с конца  октября начались снежные вьюги, морозы усиливаются, дороги стали труднопроходимы из-за обильных снегопадов. Воевода Мороз начал военные действия против нашествия - французы гибнут тысячами теперь уже и  от холода. Нам тоже несладко, но русское воинство согревает любовь к Отечеству и страстное желание поскорее истребить неприятеля  и вернуться к мирным трудам.
Прощай, друг мой. Твой Михаил.
Ноября 13  дня 1812 г.

ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2012/06/21/1365