Такие на гражданке нужны

Учился Леха на год младше, или на два - уточнить уже не у кого, да никто тоже уж и не вспомнит. И скорее лучше написать не учился, а просто приходил, отсиживал 40-минутные куски бытия, глядя в грязное, мутное окно, на переменах активно перекуривая, получал несколько заслуженных пар или колов (учительница не раз ему советовала ими штакетник городить) - хотя даже и на один балл он не нарабатывал, просто оценки "ноль" или "минус два" еще не ввели - и уходил назад. Откуда приходил, куда уходил и почему не делал домашнее задание и не успевал на уроках - хотя успевать было не за кем, ведь все в классе, кроме умалишенных, сидели с оловянными лицами - никто из учителей не интересовался, потому что на это им было плевать. Зарплату учителям не платили по пол года, работали они бесплатно и о ревностное отношение к труду сменилось ревностным отношением к зарплате.

Бастовать учителя не решались, чтобы им не перекрыли и без того тоненький, но обнадеживающий ручеек денежек.

Некоторые знатоки педагогической дидактики все же увольнялись и шли работать продавцами на городскую толкучка. Место это было весьма специфическое. Прилавков не было - вместо них использовались картонные коробки, растянувшиеся пьяной вереницей на километры. На хлипких развалах красовались замечательные по своей философской сути товары - подштанники с рисунком из американских долларов, навевающие мысли о презренном металле; белые пластиковые тапки, намекающие одновременно на бренность и искусственность окружающего мира; безразмерные кофты и штаны, видимо, выпущенные китайцами, слишком буквально истолковавшими выражение "широта русской души".

Такие рынки существуют и сейчас, просто туда заглядывают только малоимущие прикупить новый бесформенный тулуп и поставщики модных бутиков прикупить хиты новой коллекции. На развалах до сих пор работают китайцы, но мало уж кто помнит, что начинали развивать этот нужный, важный, социально значимый вид бизнеса смелые первопроходцы - учителя и врачи, покинувшие свои пенаты и ставшие столпами рыночной экономики России.

Иногда переквалифицировавшие педагоги заходили в свою родную школу и как на педсовете рассказывали бывшим коллегам о фантастических переменах в жизни после увольнения. Бывшие
коллеги восхищенно смотрели на новоиспеченного торговца, тихо ему завидовали, а когда тот уходил в один голос говорили "пiз-дыт" и снова принимались за проверку тетрадей, погружались в бред сочинений, миры новых, ранее не известных никому аксиом геометрий и способ решения уравнений по методу Шарикова.

Оставшиеся в школе учителя мечтали только об одном - объесться колбас и умереть от обжорства. И предполагая, что того же хотели и их ученики, не сильно наседали. Каждый получал то что хотел: учителя - развлечение (труд забесплатно трудно назвать иначе), родители - передышку и бесплатных нянек на пол дня для своих чад, школьники - общение, курение, выпивку под благовидным предлогом, правительство - общественное спокойствие и право кем-то управлять.

Леша без проблем закончил школу, ему с радостью выдали путевку в жизнь - справку установленного образца. Затем были справки из наркодиспансера, участкового и СИЗО, тоже весьма авторитетные бумаги, из СИЗО даже позволяла ездить как и пенсионеру на автобусе бесплатно. Видимо, эта привилегия Леше пришлась по душе и справки из следственного изолятора он стал получать с завидной регулярностью.

Ну за что мог попасть в тюрьму молодой симпатичный парень живущий на отшибе жизни — конечно, за воровство. Много ему не надо было - поесть, выпить, покурить, да поспать в тепле и уюте. Первый срок он получил так: с подельниками в крыше продуктового магазина пробил лаз. Забравшись в заведение, объелся консервов, напился водки и заснул. Пришедшие по утру продавцы сдали спящего как младенца бесхитростного парня прибывшему наряду милиции. Два года как с куста в колонии общего режима...

Затем были еще пара кражонок. Ничего серьезного - Леша просто добывал себе средства на пропитание. Один раз его повязали за хранение оружия. В тюрьме сокамерники своего смеха даже не скрывали. Шел как-то Алексей трезвый! по городу. Вдруг подходят к нему доблестные стражи порядка с сержантскими нашивками и про личном досмотре находят патрон от автомата Калашникова. Один единственны! И Алексей уезжает в места не столь отдаленные как рецидивист на целых три года.

Удивительно, но после третьей отсидки Алекс благополучно устроился на работу - лепщиком пельменей. Как вы понимаете, с тех пор на столе у Алексея всегда было это вкусное калорийное блюдо. Успел Леха за свои неполные 28 лет поработать охранником, экспедитором,  разнорабочим и оператором конвейерной линии — заметьте, все это после трех реальных отсидок за хищение чужого имущества. Как его брали на работу - загадка. Без образования, худой, с землистым цветом лица, судимый рецидивист и такое доверие. Не зря, видимо, Мавроди миллионы несли свои миллионы.

Был Алексей и женат. Тут разговор особый. Жена у него была мягко говоря не красотка. Вес за центнер, лицо сковородой, манеры не комильфо. Однако брак их был счастливым, хоть и не
долгим.

С Алексеем я не виделся по многу лет и никогда не скрывал радости от этих невстреч. Но вот однажды судьба свела нас вместе - на автобусной остановке. Я куда-то уезжал, а он откуда-то подъехал изрядно навеселе и моя скромная персона показалась ему очень подходящей для решения вопроса о первопричинности всех причин мироздания.

На примитивнейшем уровне мне пришлось обсудить с ним довольно обширные пласты психологии, философии и социологии. Затем он внес пару предложений по поводу модернизации политической системы страны и мира. Без иронии: с такими идеями я бы согласился проголосовать за него когда он будет баллотироваться в президенты. Вскользь мы коснулись с трижды судимым визави вопросов духовности общества и справедливости мира, обсудили проблемы веры и безверья.

Настойчиво давая понять Алексею, что темы для разговора исчерпаны, я поинтересовался который час и где тот работает, на что услышал:
- Карщиком в вагонном депо.
Я было подумал, что работа как то связана с вороньими позывными, но решил не сообщать о своих предположениях товарищу. Думаю, шутку он бы не оценил и из-за своей излишней прямолинейности и горячности мог оказаться в очередной раз на скамье подсудимых, а я на больничной койке.
- Леш! А что у тебя с армией? Мож тебе отслужить? - без иронии и улыбки сказал я, заканчивая разговор.
- Такие на гражданке нужны! - произнес с улыбкой Алексей, затянулся «Примой», распрощался и зашагал гордой походкой на встречу своей неизвестной гражданке.