Безграмотный сценарий вступления в войну

  Если стратегия вступления государств и армии в войну изначально ошибочна, то ничто – ни искусство генерала на поле боя, ни доблесть солдат, ни отдельные одноразовые победы – не могло иметь того решающего эффекта, которого можно было бы ожидать в противоположном случае.  Одной из важнейших причин поражения наших войск в начальный период войны явилась недооценка Наркоматом обороны и Генеральным штабом существа самого начального периода войны и ее ведения в первые часы и дни 
      (генерал Н.Ф.Червов. Провокации против России)
                _______________________

 Во многих фильмах показано, как на мирно спящих в Бресте солдат обрушивается первый удар немцев. Так вот – дивизий наших в тот момент в Бресте быть не должно было.  На то имелось  указание Генштаба. На допросах командующий округом Павлов  сваливал вину на  командарма Коробкова, утверждая, что  отдал распоряжение на вывод 22-й танковой, 56-й и 27-й стрелковых дивизий на положенные по плану места , но  «не проверил исполнение»; тот отрицал получение такового приказа.  Нечто похожее с оставлением артиллерии на полигонах, самолетов на аэродромах ( «не умели летать ночью» - где хотели воевать, научились или растаскали за хвосты) итп.

Если бы состоялись допросы руководителей Наркомата и Генштаба, им бы тоже пришлось, видимо, отвечать «не проверили»,  «не учли».  Но, возможно, не только.

Действительно, из центра – безусловно, с ведома, а скорее, по инициативе Сталина шли правильные директивы о мерах приведения в боеготовность.  Но их выполнение абсолютно не контролировалось Генштабом и Наркоматом.  Так что в ПрибОВО, например, войска выводились на указанные рубежи,  готовился полевой командный пункт, распоряжения включали такие важные мелочи, как наличие воронок для заправки (Пять вопросов военачальникам*), а в ЗапОВО  творился полный бардак, если не вредительство, а командующий 21 июня смотрел в театре «Свадьбу в Малиновке».

Генштаб не проконтролировал  подачу вагонов для подвоза дивизий из глубины – план был выполнен менее чем на 10% - в войну при перемещении предприятий смогли перевезти  в сотни раз  больше. Горючее для ЗапОВО -Белоруссия с мая ожидало в Майкопе - Северный Кавказ (вообще из-за нехватки горючего не смогли драться и\или погибли тысячи танков много самолетов). 17 июня – после  тревожных директив – была издана какая-то странная директива о проверке качества подготовки одиночного бойца, где ни слова о предстоящем.  После ясных сроков исполнения 19 -21 июня появлялись и совершенно невероятные.  Скажем, Приказ Наркома № Л\г  0042 от 19 июня 1941 года  О маскировке аэродромов... требовал донести исполнение к 1 и 15 июля(!).

Напомню, что   начальник  связи ЗапОВО  Григорьев на допросе признал неисполнение Директивы Генштаба от 18 июня. По многим аргументам исследователи считают ее хотя и далеко не единственной, но  наиболее развернутой по приведению в боевую готовность к реальному сроку начала войны.  В Архивах сейчас ее не обнаруживают. Забыл, видимо,  о ней и автор Воспоминаний и размышлений... Впрочем, как и о других аналогичных.

 Ранее армейский Особый отдел подчинялся НКВД, см., например, Вокруг дневника Буденного.  Этот отдел  в феврале 1941 был передан  Наркомату обороны,  так что  доклады об упущениях возвращались туда же (частично исправлено в июле 1941).

Выше говорилось о рутинной работе, не требующей специальных знаний. С ними было еще хуже.  Предоставленный в начале работы доклад ГРУ об особенностях только что состоявшейся франко-немецкой войны начальник Генштаба игнорировал (как говорят, написал на нем «мне это не надо»).  И, как позже признал, подготовка шла в предположении схемы Первой мировой: отмобилизация, приграничные сражения итп. Между тем Германия уже показала новую стратегию:  глубоко проникающие, кинжальные удары максимально сконцентрированными силами.

При такой стратегии практически неизбежно – пусть временное - проникновение вражеских войск  на нашу территорию.  Приграничная ситуация сохраняет скорее психологическое значение, определяющие же действия  развернутся уже в глубине территории.  Конечно,  остается важным своевременный взрыв мостов – чего, например, в ЗапОВО не было сделано.

По поводу размещения войск  на довоенном совещании Маршал Шапошников предлагал основные войска разместить на старой линии границы, обновив старые укрепленные районы.  Генштаб требовал выдвижения ближе к границе.

 Как пишет Н.Ф.Червов, в своем выступлении Сталин сказал: «Начальник Генштаба против. Нарком против. Маршалы против.  Тем не менее мы не будем выдвигать соединения,  в которых проходит кадровая организация (как я понимаю, речь идет о кадрированных частях, основная  часть контингента которых – прибывающие  приписные). Иначе можем проиграть блицкриг».


Видимо, это было компромиссное решение. По мнению ген. Червова, и это указание Сталина не полностью выполнили. В результате к моменту начала войны войска расположились так.

56 дивизий первого эшелона прикрывали 4000 км фронта – чуть не 70 км на дивизию, что очень много.
51 дивизия – вторые эшелоны – находились в 50 – 100 км от границы.
63 дивизии резерва военных округов в 100 – 400 км от границы.

По оценке Н.Ф.Червова, такое расположение позволяло разбивать войска по частям и не подходило ни  для наступательных, ни для оборонительных  действий.  Надо признать, что об оборонительных действиях говорили мало. Только начштаба ПрибОВО делал такой доклад.

В последние годы многие исследователи считают,  что Генштаб вместе с командующими округами «неофициально» или, лучше сказать, тайком,  готовил план встречно-лобовых ударов, по существу наступательного характера.  С крайне неудачным расположением войск согласны, кажется, все - так же как и с неизбежной неудачей таких ударов при учете всех реалий.

Сразу подчеркну: речь только о времени после нападения. Германские историки, например, Янсен, еще вскоре после войны отметили: в приграничных районах было захвачено очень много наших штабных документов, причем они не дают никаких оснований говорить о намерении напасть первыми.

Перед войной должны были утверждаться новые планы прикрытия – действий на время развертывания войск в глубине. Поэтому командующие часто ездили в Генштаб и, как предполагают, устно готовили «параллельный» план действий.  Кстати, эти планы прикрытия не успели или не хотели? утвердить, что еще увеличило неопределенность.

В обновленных Соображениях по стратегическому развертыванию акцент постепенно смещался с активной на упорную оборону  фактически это и есть встречно-лобовой удар. Ослаблялось внимание к Минскому направлению. Напомню. Минск был взят к исходу пятого дня.

Рокоссовский вспоминал: по приезде в Киевский округ (которым еще недавно командовал Жуков)  он не мог понять, какие срочные действия планируются на случай войны (в отличие от дальневосточных войск, где он раньше служил). Скажем, самолеты стояли так, как нужно для наступления…

За этим встречно-лобовым планом тянется мутный исторический шлейф. Об этом можно прочесть, скажем, в книгах Мартиросяна. Вообще, книга Н.Ф. Червова, пожалуй, самая сдержанная по оценкам.  О диапазоне  этих оценок можно судить по наличию книги «Заговор военных 1941 года».

Заглавие данной заметки – позднее признание Наркома обороны маршала Тимошенко. В отличие от своего начальника Генштаба, он не оставил ни воспоминаний, ни измышлений.