Сила любви

В одном маленьком-маленьком городке, на одной из красивых старинных улочек в небольшом домике, под красной черепичной крышей, жила чудесная добрая женщина.
Она жила там вместе со своей крошечной дочуркой. И всякий раз, смотря на свою девочку, она благодарила Бога, что он послал ей такой бесценный подарок, такого прекрасного ребенка.
Девочка была действительно на удивление хороша. Где бы она ни появлялась, все взоры были устремлены на нее. В ее огромных черных глазах, казалось, отражался весь мир. Стыдливый румянец заливал ее нежные щечки, когда она слышала в свой адрес слова восхищения.
Но шли годы, девочка подрастала и становилась все более замкнутой. Ей не нравилось, что она живет в маленьком домике. Ей не нравилось, что у них на подоконнике цветут скромные цветы неприхотливой герани и все совсем не так, как у соседской девочки, у которой по углам комнаты расставлены пышные цветы китайской розы, и которая, всякий раз выходя на улицу, всех удивляла все новыми и новыми подарками.
- Ну, почему, почему я такая несчастливая? – думала девочка. – Вот подружки мои надевают прекрасные платья, кушают самые изысканные экзотические фрукты, а я ем самые дешевые конфеты, и то по большим праздникам. Что это за жизнь такая?
И вот всякий раз, когда мама приходила уставшая с работы, вместо того, чтобы встретить ее ласковым словом, нежным взглядом, девочка постоянно подходила к ней со словами упрека:
- Зачем ты меня на свет родила, если не можешь обеспечить? – кричала девочка. – Посмотри, какие прекрасные туфельки у моей подружки! А я что? В каких туфлях я хожу?
- Доченька, - пыталась остановить дрожащие на ресницах слезы женщина, - но ведь самое главное в жизни ни какие на тебе туфли, ни какое на тебе платье, а то, что б красивой и чистой была душа. Ведь ты знаешь, как я неустанно и тяжело работаю. Ты знаешь, что изо всех сил я стараюсь, чтобы ты не чувствовала себя обделенной.
Посмотри на нашу прекрасную комнатку. Хоть у нас не очень богато, зато чисто и уютно. Смотри, как улыбаются тебе цветочки, покачивая головками со своих дивных глиняных горшочков. Какой чистотой светятся занавесочки  на окнах, пропуская сквозь свои сказочные узоры солнечные лучики, и они золотыми россыпями освещают нашу чудесную жизнь. Ну, разве это не счастье? Мне кажется, что самое большое счастье, что мы с тобой рядом, что можем прижаться друг к другу щечками, поцеловаться, пожелать друг другу спокойной ночи, когда ложимся спать, или, проснувшись утром, встретить друг дружку словами радости. Ведь ничего не может быть в жизни больше, чем ощущать, что ты нужен кому-то, что можешь согреть человека теплом своей души.
- Хватит рассказывать мне сказки! – закричала девочка.
Из ее прекрасных черных глаз брызнули миллионы искр негодования:
- Хватит с меня твоих песен-басен! Завтра вечером у меня будет бал. В чем я, по-твоему, покажусь людям? В этих лохмотьях?
- Доченька, - пыталась оправдаться мама, - но это платье мы купили только месяц назад.
- Ну и что, что месяц? Оно уже не модное! А вот это, это, это… Открыв шкаф и швыряя на пол одно за другим свои наряды, девочка начала топтать их ногами.
- Остановись, доченька, - женщина протянула свои исхудавшие, натруженные руки. Ведь я целыми ночами работаю, чтобы тебе уютно было в этих вещах.
Слезы заливали ее красивое и такое уставшее лицо.
- Не хочу, ничего не хочу! – закричала девочка. Она со всей силы толкнула горшочки с цветущей геранью. Они, разлетевшись вдребезги, с треском упали на пол. Их прекрасные цветы, как капельки крови, рассыпались по всей комнате.
Содрав с окна занавески из тонких, нежных кружев, хлопнув дверью со словами: «Ненавижу тебя!», девочка выбежала на улицу. Она бежала, бежала. Чувство ненависти все росло в ее груди.
- Все! Больше никогда не вернусь домой! Я не хочу жить под одной крышей с такой женщиной, которая не может мне даже новое платье купить. Я даже не хочу называть ее мамой!
Самые ужасные мысли, перебивая друг друга, кружились в его голове. Так незаметно перебегая с одной улицы на другую, девочка вбежала в лес. Остановившись, она сразу даже не поняла, где очутилась. Только чувство какой-то странной тяжести сжало ее маленькое сердечко. От сильного бега в голове, как маятник часов, ритмично что-то отбивало. Девочка прислушалась к этому ритму. «Ма-ма, ма-ма, ма-ма», - четко отстукивало в голове.
- Где я? – подумала девочка.
Но не успела она даже оглядеться, как на тропинке, на которой она стояла, появилась милая старушка.
- Добрый день, девочка! – поприветствовала она.
- Что тебе надо, старая баба? Иди куда идешь, - ответила девочка, все еще находясь в порыве гнева.
- Ну что ты такая злая, девочка? Ведь смотри, ты такая красивая. Даже солнышко радуется, когда, лаская, освещает твое лицо. А красота не может быть злой. Злоба убивает красоту.
- Ну и что тебе до того? – огрызнулась девочка.
- Да, - сказала старушка, - разве тебя мама не учила, что со старшими нужно быть вежливой?
- Что тебе до моей мамы?
И вдруг где-то далеко-далеко, в глубине сердца девочки вздрогнуло чувство обиды за то, что эта старуха, какая-то чужая старуха, могла сомневаться в достоинствах ее мамы.
- Ведь это моя мама и она меня даже очень хорошо воспитывала, - подумала девочка. Но чувство обиды, как маленький червячок, начало шевелиться где-то в глубине души.
- Да! – многозначительно продолжила старушка. – Я вижу, что в жизни у тебя что-то не клеится, что-то  у тебя не так. Видно, мама тебя совсем не понимает. Видно, ей совсем нет до тебя дела, раз ты в такой поздний час, такая красавица, и стоишь одна в этом темном и жутком лесу. Смотри, я тебе сейчас помогу.
Покопавшись где-то глубоко у себя за пазухой, старушка вытащила оттуда зеленую травинку. Травка та была усеяна сверху маленькими белыми цветочками. Как будто осыпана сахарным песком и почему-то напомнила девочке душистый вкусный кулич, который пекла ей мама каждую весну, встречая светлый праздник Пасхи. А по бокам к травинке прикреплялись на тоненьких-тоненьких стебельках маленькие сердечки. И называлось это растение пастушья сумка.
- Вот, - говорит старушка, протянув девочке дивный стебелек. – В этом твое спасение от всех твоих бед. Тебе нужно сорвать одно из этих сердечек – любое – и все, о чем ты только мечтала, исполнится. Ну, срывай!
Девочка протянула руку.
- Ну? Смелее! – повторила незнакомка.
Но что-то странное прокатилось в голосе старухи. Какое-то, неизведанное ранее, чувство тревоги пронеслось в глубине души девочки. Но, встряхнув головой и вспомнив недавнее чувство обиды, девочка с силой дернула за ближайшее сердечко, направленное прямо к ней.
- Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! – раздалось вдруг со всех сторон.
- Ха-ха-ха! – неслось откуда-то сверху.
- Ха-ха-ха! – сжимало ее со всех сторон.
- Ты… оторвала… мамино… сердце!!! Ха-ха-ха! Теперь твоя мама умрет! Ты будешь иметь свободу. Ты будешь иметь то, о чем только что мечтала. Но запомни, с этих пор никогда добрая теплая рука твоей мамы не обнимет тебя в трудную минуту твоей жизни. Никогда нежное слово твоей мамы не согреет твое сердце от стольких обид, нанесенных тебе неверными людьми. И теперь никогда в жизни ты не увидишь добрые глаза твоей мамы, которые сквозь все беды и невзгоды освещали твой путь светом любви и тепла.
Старуха исчезла.
- Нет! Нет! Нет! – закричала девочка, зажав голову руками. – Нет! Нет! Нет!
Девочка бросилась домой. В лесу было темно и мокро. Шел дождь. Ветки цеплялись и рвали мокрое платье, волосы, путаясь, больно били по лицу. Приближавшийся грохот грома камнем обрушился откуда-то сверху, и только яркие вспышки молнии освещали темную лесную тропинку и огромные, полные ужаса, прекрасные глаза девочки.
- Мамочка, мамочка! – повторяла девочка. Слезы и дождь стекали по ее красивому лицу. – Только не умирай!
Не помня, как, девочка вбежала в комнату. Вокруг стояла тишина. Лишь свеча, догорая, освещала все тусклым светом. В глубине комнаты, на кровати, лежала бледная одинокая женщина. Лицо ее было бело, глаза закрыты, пальцы рук все исколоты в кровь. А рядом, рядом с ней лежало необыкновенной красоты сказочное бальное платье. Его она пошила из своего, бережно хранившегося в старинной бархатной коробке, свадебного платья – платья, в котором заключалась вся ее прошлая жизнь, все ее прошлое счастье. А сегодняшнее счастье заключалось в ее дочери. Дочери, которую она так любила. Дочери, которой отдавала всю себя без остатка, и которая так жестоко с ней поступила, которую она потеряла навсегда.
- Я люблю тебя, мамочка! Я люблю тебя! – ворвавшись в комнату, закричала девочка. – Только не умирай.
Упав на колени, девочка начала целовать исколотые иголкой мамины руки, прижимать к груди мамину измученную голову. Слезы лились и капали на нежное белое платье.
- Прости меня, мамочка! Прости меня, если сможешь!
И слезы, эти горькие слезы раскаяния и любви, падая на платье, вдруг стали превращаться в прекрасные, мерцающие таинственным светом жемчужины. И чем больше плакала девочка, тем больше жемчужин появлялось на платье. В эту минуту ресницы женщины вздрогнули. Она открыла глаза, и нежная теплая улыбка осветила ее чудесное лицо.
- Я прощаю тебя, моя девочка. Я даже на тебя не в обиде. Я знаю, что у тебя очень доброе и чуткое сердце. А про то, что случилось, мы не расскажем никому и никогда.
И когда начался бал, все взоры опять были устремлены на эту прекрасную девочку, потому что она была неотразимо хороша в своем чудесном жемчужном платье, в котором отражалась вся чистота и нежность ее сказочно красивой души.
Вот что значит сила настоящей Любви!

Великая княгиня Татьяна Романова. Париж 2003 год.