Странные вы ребята...

Странные вы ребята. Сидите тут постоянно. Да не, я понимаю, что на посту. Безопасность станции и всё такое. А я вот себя не держу. Свободен! Воистину, чтобы стать свободным, надо всё потерять. Хожу по метро, лечу тех,  кто нуждается в моей помощи. А?.. Не страшно, спрашиваете - а чего мне бояться? Лихих людей? Да нечего у меня взять. Вон в сумке только инструмент кое-какой медицинский, да лекарства, что сам сделал. Кроме меня, никто не знает, как ими пользоваться. А всё остальное у меня в голове, да и руки мои при мне. Не на что позариться. Да и сами знаете, медиков трогать нельзя. Потом всё метро на уши встанет, пока эту паскуду не найдут. Мало нас осталось – тех, кто действительно знает не только, как и чем, но и почему, и где это «чем» взять, а если взять негде, то сделать. Я вон по пальцам могу пересчитать с десяток человек на станциях, кто действительно что-то успел закончить. Ну и ещё столько же, кто не успел. А остальные самоучки уже. Кто прибьётся к таким, как я, да уму-разуму научится, кто, вон, в Полис – в школу медицинскую пойдёт, но это в лучшем случае. Остальные: перевязать рану, вправить вывих – это каждый должен уметь в этом мире. Сейчас по-другому нельзя…. Спросить не у кого, посоветоваться не с кем, потому и хожу. Да… странный мир…. Перевёрнуто всё в нём, да и у людей в головах всё перевёрнуто. Вместо того, чтобы пересмотреть свою жизнь, они грызутся за кусок мяса, за патроны. Ладно, что-то я не туда повёл…
Что? Трудно ли быть странствующим лекарем? Я уже, кажется, говорил вам, вы какие-то странные. Вопросы задаёте с подковыркой. Даже не знаю, как ответить вам. Лекарем, хотя мне больше нравится говорить - врачом, быть не трудно. Для меня это, как дышать. Это выше меня. Если я вижу, что надо помочь – помогаю. Потому что я знаю - как, и если я не помогу, человек умрёт или станет калекой. Мне это ничего не стоит. Я даже  не задумываюсь, надо или нет - это для меня естественно, как для тебя, вон, в ухе почесать… Э –хе-хех. А странствующим – не знаю, меня ничего не держит, помощь везде нужна. Коллеги мои осели кто в Полисе, кто на Ганзе или на других процветающих станциях. Кому-то повезло с семьёй, кто-то смирился и завёл новую. А я вот не смог. Помню в тот день… когда всё случилось. Работы было – ужас сколько. Лица, раны, вывихи, переломы. И Смерть… кого-то смог выхватить из её цепких лап, кого-то не успел. Вот тогда с этой Дамой я и познакомился. Капризная особа, я вам скажу. Помню, девчушка маленькая, лет десяти, всё по-французски что-то лопотала, толпой растоптанная. То Она её вроде отпускает, то опять прибирает… не смог. Вот, когда вместе с усталостью навалилась пустота, я и понял, что один остался. Среди людей, но один. Нет у меня никого. Только люди вокруг. Значит, для вот этой горстки меня судьба живым оставила. И Эта… с косой ходит среди них: довольная, ненасытная…Человечество беззащитное - как дети против неё… как та девчонка французская…  Так вот и брожу с тех пор. Хожу по станциям. Люди смотрят на меня с надеждой. Не везде врачи есть. Помогаю, учу местных, и как вижу, что на станции всё более или менее налаживается - иду дальше. Много раз предлагали остаться, но я не могу… обещаю вернуться и возвращаюсь, когда это нужно. Не знаю почему – чувствую что ли, что надо идти туда, там меня ждут…
Да не страшно мне в тоннелях - чего вы пристали? И не трогает меня там никто. А смерти я не боюсь. Вот вы сидите втроём – боитесь друг друга? Вооот! Потому что вы друзья, спутники по этой жизни. Так и у меня: смерть всегда со мной рядом. Она моя спутница. Мы постоянно с ней спорим, соперничаем. То я у неё кого выхвачу, то она у меня… Да-а… вот, правда, беда в том, что выигрывает она у меня. Карга костлявая! Ну, ничего. Хоть через одного, через два, но я отыгрываюсь.
Мутантов зачем лечу? Это сложно… Я всех лечу - и бандитов, и фашистов, и «красных»… да и других живых тварей. Да, понимаю, скажете: они же люди, а там - невесть что. Тут бы я с вами поспорил. Не все люди как люди, но дело не в том. Смерти всё равно ведь, кто ты - человек или зверь, виданный или невиданный, а я тогда почему должен разделять? Нет для меня разницы. Наверное, может, поэтому меня и не трогает никто – не знаю, я не задумывался.
Ладно, ребятки, пойду я, ждут меня. Спасибо вам за чай. Здоровья вам, и не встречайтесь с подругой моей раньше срока. Кто ждёт? Да не знаю пока, но кто-нибудь обязательно ждёт.

- А кто это был? Чокнутый, что ли местный? – Один из охранников с сомнением смотрел вслед удаляющейся фигуре в тёмном плаще с брезентовой сумкой через плечо.
- Сам ты чокнутый. Это же Парацельс! – Произнёс второй и многозначительно замолчал.
- Парацельс?!! – Парень снова посмотрел в темное жерло тоннеля, где скрылся известный на всё метро лекарь. Никто не знал его настоящего имени. Да и не нужно оно ему теперь, в этом новом мире. Тут он странствующий лекарь Парацельс. Легенда. Надежда.