Сто лет тому вперёд

Золотая кобра
Сценарий по мотивам повести Кира Булычёва «Город без памяти»
(Десять эпизодов к циклу «Сто лет тому вперёд»)

Эпизод-73. О старых и новых знакомых

Москва, Космопорт-2, раннее утро.
Безоблачное небо сияет красками зари. Первые лучи солнца зажгли оранжевые блики на гладких бортах космических кораблей, что стоят на лётном поле, и в окнах здания космовокзала, что исполинской громадой высится  отдалении. Картинка неустойчива – рамка смещается то взад-вперёд, то вверх-вниз, изображение то и дело норовит расплыться. За кадром кто-то вполголоса пыхтит и бормочет по-испански: «Caramba! Antes de la tele, por suerte! Animal!» («Карамба! Перед самой съёмкой, как назло! Скотина!» - без перевода).
Камера вздрагивает от лёгких толчков, в такт раздаётся стук и щелчки, словно кто-то, настраивая аппарат, стучит по пластиковому корпусу. Наконец картинка стала яркой и чёткой. Камера совершает пол-оборота – в поле зрения появляется девочка 12-и лет. Это Анна Гомес. Она безупречно одета в элегантный светлый костюм, её длинные тёмные волосы чуть растрепались. На груди прикреплён стикер: «El tiempo de los Ni;os». («Детское время»). Под ним мельче: Anna G;mez, Antofagasta. В руках она держит чёрный микрофон, на котором две белые буквы – TV. За спиной юной корреспондентки виднеется исполинский корпус космического корабля – остроконечный, хищного вида нос навис над головой девочки, корма выходит из кадра. На плоском днище распахнуты створки грузовых люков. Внизу снуют антигравитационные робот-тележки, на грузовых платформах которых штабелями громоздятся контейнеры. Под люком кар тормозит, и тогда из тёмного проёма высовывается пара длинных членистых рук-манипуляторов, хватает контейнер и уносит в трюм.
Анна откашливается, справляясь с волнением, широко улыбается в камеру, подносит микрофон и начинает говорить (по-испански, перевод синхронный):
- Buenos d;as, los adultos mayores j;venes, se;orita! Estoy en Mosc; en el spacialdromo, donde ahora, justo detr;s de m;, prepar;ndose para lanzar una nave espacial, "Dni;per". En su misi;n, te lo digo de otra manera. Y hoy me he preparado para ti una entrevista con un verdadero h;roe, un ni;o valiente de Mosc;, Pablo Geraskin, que este verano ha salvado a nuestro Antofagasta desde el terrible terremoto...
(- Доброе утро, юные сеньоры и сеньориты! Я нахожусь в Москве на лётном поле космодрома, где сейчас, как раз за моей спиной, готовится к старту космический корабль «Днепр». О его миссии я ещё как-нибудь расскажу. А сегодня я приготовила для вас интервью с настоящим героем, отважным школьником из Москвы, Павлом Гераскиным, который этим летом спас нашу Антофагасту от ужасного землетрясения…)
Пауза, девочка перестает улыбаться. Не по-детски озабоченно она спрашивает:
- C;mo es? Ahora era bueno? (- Ну как? Теперь получилось хорошо?)
В ответ раздаётся скрипучий механический голос робот-камеры:
- Es necesario fijar el cabello. (- Надо поправить волосы.)
Анна ощупывает лоб, убирает непослушную прядь волос.
- Te gusta esta? – спрашивает она. (- Вот так?)
- Es mejor, - отвечает робот-камера. (- Так лучше.)
- Bueno, uno m;s tomar, - говорит Анна. (- Хорошо, ещё один дубль.)
За кадром раздаётся громкий оклик:
- Девочка, кто тебе разрешил выйти на лётное поле?
Анна поворачивает голову…
Смена видеоряда: та же сцена с новой точки. На заднем плане параллельно земле - громада «Днепра». На борту корабля надпись крупно по-русски: «ДНЕПР», внизу мельче, по-английски: «Dnieper». Левее надписи эмблема – щит, на котором синими волнистыми линиями изображены воды Днепра. По воде плывёт ладья, на ней - три воина со щитами и копьями, а над ними распростёр крылья лебедь. На переднем плане - юная корреспондентка, теперь она видна в полный рост. Перед Анной в воздухе парит антигравитационная робот-телекамера с низу которой свисают две короткие руки-манипулятора (на боку знакомая надпись: «El tiempo de los Ni;os». Del canal de televisi;n.) Подле них остановился сурового вида мужчина в парадном белом мундире капитана, украшенном множеством нашивок, звёздочек и значков. В нём без труда узнаётся Геннадий Полосков.
- Здесь нельзя находиться посторонним! – сурово произносит Полосков.
- Простите, сеньор капитан, - вежливо выговаривает Анна по-русски (говорит с акцентом), - но я не посторонняя. Я корреспондент телевизионного канала «Детское время» (трогает на груди стикер). Понимаете, мне нужно встретиться с Павлом Гераскиным и Алисой Селезнёвой…
- А-аа… Вон, в чём дело, - подобрев, Полосков улыбается и достаёт из кителя мобильник, включает. – Алиска, ты куда запропастилась? Имей в виду – тобой здесь уже интересуются…
Смена видеоряда – Алиса и Пашка Гераскин мчатся над Москвой в двухместном флипе. (Аппарат похож на два, сросшихся боками мыльных пузыря, в левом «пузыре» сидит Алиса, в правом – Пашка). Картинка примерно как в начальных кадрах ТТП Качанова, только аппаратом теперь управляет Пашка. Алиса разговаривает по браслету-мобильнику. На светящемся в воздухе экране – лицо Полоскова.
- Мы уже летим, - отвечает Алиса.
- Добро, - улыбается Полосков и отключается.
- Я прибавлю скорость, - не оборачиваясь, говорит Пашка.

Смена видеоряда – снова «Днепр» на стартовой площадке. К борту корабля подкатывают длинный раздвижной трап-эскалатор. Рядом на бетонные плиты лётного поля опускается небольшой глайдер-автобус. Распахивается дверца. Появляются «атланты» - первым выходит увенчанный диадемой лысый Меркурий и помогает выбраться тучной Афродите. За ними автобус покидают старики Посейдон и Гермес. Потом выходит Тадеуш, галантно помогая сойти Ирии Гай. Криняне по-прежнему носят на головах узкие золотые диадемы с разноцветными камнями, но теперь они облачены в синие комбинезоны с эмблемой «Днепра», точно такой же костюм и на Тадеуше. На Ирии длинное голубое платье. За год синеглазая вестернианка снова отрастила волосы до пояса.
…Афродита оглядывается по сторонам.
- Где же Алисочка? – капризно вопрошает наследница Атлантиды. – Неужели она забыла про меня? А ведь обещала прийти, подарить мне кукол на прощанье!
Меркурий строго одёргивает великовозрастную дочь:
- Афродита, - сердито отвечает он, - специально для тебя грузят  контейнер с куклами!
Меркурий показывает рукой, Афродита обернулась, и камера поворачивается следом – мы видим, как к грузовому люку подкатывает очередная антиграв-тележка с контейнером. На контейнере надпись: «Осторожно, не кантовать!» Членистые руки-манипуляторы подхватывают контейнер и уносят в трюм.
- Это не те куклы! – капризничает Афродита. – Это не мои любимые куклы! Ах, куколки мои! Они утонули в Атлантиде!
Резко отстранившись, Афродита готова зарыдать, но её всхлипы обрываются на полувздохе.  Наследница замерла, увидев на Анну Гомес. Та по-прежнему возится с аппаратурой – микрофон она вложила манипулятору робот-камеры. Откинув боковую панель, Анна передвигает какие-то рычажки, тут же мигают разноцветные лампочки, светятся индикаторы. Вися в воздухе, камера водит объективом по сторонам. Анна вполголоса бормочет что-то по-испански, камера громко и чётко подсказывает (также по-испански):
- Sector de derecho - doce grados. El sector de la izquierda - de siete grados. Apertura - cero. (- Правый сектор - двенадцать градусов. Левый сектор - семь градусов. Диафрагма – ноль. Без перевода)
Афродита разинула рот:
- Летающая говорящая игрушка! Папа, хочу такую же!
- О боги! – потеряв терпение, восклицает Меркурий. – Ну где, скажи на милость, я достану её сейчас! Мы улетаем!
- Ух! – Афродита сердито топает ногой, решительно приближается к Анне, трогает её за плечо.
- Доброе утро, сеньора… - Анна растерянно улыбается.
- Девочка, давай меняться! - не терпящим возражений голосом говорит Афродита. – Мне понравилась твоя игрушка. Ты должна мне её подарить! А я подарю тебе… (достаёт из кармана леденец, срывает обёртку) – вкусную конфету на палочке!
Анна в замешательстве:
- Простите, сеньора, но это не игрушка… Это моя рабочая камера!
Афродиту бросает в краску от негодования. К счастью в назревающий конфликт спешно вмешивается отец: Меркурий хватает дочь за руку.
Афродита захлёбывается от рёва:
- А-яй! Меня никто не любит! Никто не дарит подарки! Папа, увези меня домой!
Меркурий, пыхтя, грубо оттаскивает упирающуюся Афродиту.
- Гляди, доченька, - вон Алиса летит!
- А-аа… - Афродита отводит кулаки от раскрасневшихся мокрых глаз. – Где?!
Она задирает голову. Точно – над лётным полем снижается флип, вот он зависает возле трапа. Из аппарата выскакивают Алиса и Пашка Гераскин (опустевший флип тотчас уносится прочь). У Алисы через плечо довольно объёмистая сумка. Ребята подбегает к кринянам, и массивная Афродита ловко подхватывает Алису (точь-в-точь как Громозека в ТТП):
- Ах, Алисочка! (целует в щёку) Я так рада! (целует в другую щёку) Так рада, что ты не забыла про меня (целует в лоб)…
Выпустив Алису, наследница утирает мокрые от слёз глаза – теперь это слёзы радости. Алиса переводит дух.
- Мы тоже очень рады, что не опоздали, - Алиса расстёгивает сумку. – Я подарок привезла, как обещала!
- Правда! – всплеснув руками, Афродита заглядывает в сумку. – Куколки мои бесценные, идите к вашей новой мамочке…
С блаженной улыбкой на лице Афродита трепетно прижимает к груди дюжину старых кукол:
- Алисочка, обещаю, что твои куколки у меня будут самыми любимыми! Как ты думаешь, их стоит положить в ящик? Или, может, усадить в кресло?
- Наверное, - Алиса с трудом сдерживает улыбку, - в кресле им будет удобнее.
- Вот! – радуется Афродита. – Я тоже об этом подумала! Пойду, поднимусь в каюту, а то скоро старт…
Афродита запрыгивает на ступеньку трапа и поднимается по эскалатору к пассажирскому люку.
- До свидания! – Пашка хихикает и машет наследнице рукой.
- До скорой встречи! – Алиса машет тоже.
 - Кхе-кхе, - негромко, но требовательно раздаётся за кадром.
Алиса и Пашка оборачиваются. В воздухе вьётся робот-камера. Подле стоит улыбающаяся Анна Гомес, держа наготове микрофон:
- Будьте добры, скажите, вы – Павел Гераскин, школьник из Москвы?
- Да… - Пашка насторожился, - а в чём дело? Что-то случилось?
Анна Гомес лучезарно улыбается, протягивает руку:
- Очень приятно! Анна Гомес, телеканал «Детское время»!
Короткое рукопожатие.
Потом Анна делает неуловимый знак, и камера-робот, подмигнув зелёным огоньком лампочки, точно фокусник – «Оп! Вуаля!» - материализует из воздуха огромный букет синих орхидей. Камера передаёт букет корреспондентке, а та – свободной рукой – протягивает его Пашке.
- Прежде всего, - говорит Анна в микрофон, - я должна вручить этот скромный подарок  от своего имени и имени всех благодарных жителей Антофагасты!
Пашка растроган:
- Ой… Я, конечно, очень рад… (неуверенно принимает букет).
- Вижу, вы очень заняты, - продолжает корреспондентка, - но смею надеяться, что не отберу у вас много драгоценного времени...
Пашка машет рукой:
- Да что вы, какие пустяки! Спрашивайте! Что вы хотите узнать?
Он приободрился, выпятил грудь колесом, глаза его сияют от счастья (Ещё бы! У него, наверное, первый раз в жизни берут интервью!)
Алиса, сердито прищурившись, смерила взглядом интервьюершу сверху вниз:
- Вообще-то, - произносит она с ядом, - цветы следовало бы вручить Посейдону! Землетрясение он предсказал!
Камера поворачивается, демонстрируя растерянного и смущённого Посейдона. Минутное замешательство.
- А-аа… - Анна запнулась, побледнев.
- Э-ээ, - неуверенно вертит головой Пашка.
Посейдон вежливо кашляет:
- Не стоит преувеличивать скромных заслуг пожилого планетолога! Если бы не этот отважный мальчик, моё предсказание так и пропало бы втуне, не принеся пользы никому! Сегодняшняя награда, безусловно, нашла своего героя!
Анна Гомес снова улыбается:
- О, я так рада! Скажите, Павел, вы всегда такой… такой, э-ээ… активный? Я уже вторую неделю ищу встречи с вами, но вас невозможно застать на месте…
Алиса не даёт Пашке и слова вымолвить в ответ:
- Как верно вы это подметили, - встревает она с язвительной улыбкой. – Наш Паша не может усидеть на одном месте дольше  двух часов. С рассветом он мчится в Антарктиду – умываться снегом, потом - в Гималаи, покорять очередной восьмитысячник, в обед он на Луне, встречает звёздную экспедицию, а вечером в Рио-де-Жанейро или на Гавайях празднует какой-нибудь фестиваль. Очень насыщенная жизнь! Правда, (Алиса усмехается) иногда в ущерб учёбе…
Пашка вспыхивает от ярости:
- А тебя, Алиска, никто не спрашивает! – шипит он сердито.
- Ну и пожалуйста! – в тон ему отвечает Алиса и отходит в сторонку.
Украдкой она бросает короткий взгляд – Пашка, прижимая одной рукой букет орхидей (почти так же, как давеча Афродита прижимала к груди кукол) даёт интервью, обильно жестикулируя второй рукой. Доносятся обрывки его слов: «Мой жизненный девиз – «Покой нам только сниться!» Понимаете?» Интервьюерша, улыбаясь, кивает в такт, держит микрофон, робот-камера снимает интервьюируемого со всех ракурсов. Тогда Алиса сердито фыркает и отворачивается.
Взгляд её тотчас упирается на Тадеуша и Ирию. Они стоят в сторонке и, нежно держась за руки, молча смотрят друг на друга. Впрочем, краем глаза  Ирия ухитряется следить за Алисой. Вестернианка поворачивает голову:
- Что-то не так? – мягко спрашивает она.
- Почему вы так решили? – пожимает плечами Алиса. – У меня всё в порядке!
Она поворачивается и уходит прочь, в сторону космовокзала. Ирия тревожно смотрит ей вслед, потом переводит взгляд на Пашку, который, не замечая ничего вокруг, продолжает увлечённо рассказывать корреспондентке о своих подвигах…

Смена видеоряда: балкон космовокзала. Алиса мрачнее тучи. Облокотившись на перила, она смотрит на «Днепр». По эскалатору поднимаются последние пассажиры. Закрывается люк, отъезжает трап… Подбегает запыхавшийся Пашка:
- Уф, вроде не опоздал! Проводить космонавтов и пропустить старт корабля  - непростительно! Алиска, а ты чего ушла? Эта корреспондентка и тебя собиралась расспросить…
Алиса не оборачивается.
- Уверена, ты постарался за двоих! – говорит она угрюмо.
Пашка что-то неопределённо хмыкает, пожимает плечами, но не решается продолжить разговор. На балконе показалась Ирия:
- Наконец-то я вас нашла, ребята!
Ирия подходит вплотную, легонько обнимает Алису и Пашку.
…Басовито рокоча, «Днепр» оживает. Вот вспыхнули габаритные огни. Вот вспыхнуло кольцо предупреждающих сигнальных огней по краю стартовой площадки. Вот, оторвавшись от бетонного лётного поля, корабль воспарил над землёй – на уровне балкона. Опоры медленно втягиваются в корпус, закрываются люки шасси. Корабль медленно разворачивается. На миг в одном из иллюминаторов мелькнул чей-то силуэт – может быть, Афродиты, Посейдона или Тадеуша – человек взмахнул рукой, и Ирия, Пашка и Алиса, встрепенувшись, тоже подняли руки. Величаво развернувшись, корабль накренился, устремляя в небосвод свой остроконечный нос… Рокот переходит в рёв – сорвавшись с места «Днепр» молнией устремляется в высь, и вот лишь белый инверсионный след тает в утреннем небе.
Украдкой, Ирия утирает выступившую слезу:
- Не могу! Всякий раз, как он улетает, у меня замирает сердце… 
- Да не переживайте вы! – отвечает Пашка сочувственно. – «Днепром» командует Геннадий Полосков, а это лучший капитан во всём Космофлоте!
- Я знаю, - Ирия натужно улыбается, - но мне от этого не легче.
Пауза.
- Скоро осень, - Ирия первой нарушает молчание.
- Угу, - грустно вздыхает Пашка. – Через две недели в школу...
- Ребята, - продолжает Ирия, - у меня предложение. Почему бы вам не провести эти две недели перед школой у меня в гостях?
- В гостях? – не понимает Пашка.
- Я приглашаю вас во Вроцлав, - отвечает Ирия. – Если, конечно, вы не против...
- Я бы не против, - живо отвечает Пашка. – Только как у вас насчёт грибов?
- До сих пор с грибами было всё в порядке! – улыбается Ирия.
- Тогда я, конечно, съезжу, - говорит Пашка (искоса бросает взгляд на Алису) – Вот только не знаю, согласится ли Алиса...
- Согласится, - Алиса по-прежнему не оборачивается.

…Двухэтажный коттедж на окраине Вроцлава. Небо хмурится, но сквозь разрывы туч порой нет-нет, да и мелькнёт яркий лучик полуденного солнца. На клумбе возле крыльца цветут флоксы. Ветви яблонь согнулись под тяжестью плодов – красных, жёлтых и зелёных, часть яблок лежит на земле. Посреди лужайки, что возле дома стоит, уткнувшись тремя опорами в траву Гай-до. Люк в корабль гостеприимно распахнут. Показался Пашка – он несёт лукошко.
- Как хорошо! – Пашка задирает голову и смотрит на небо. - До дождя успел...
Из открытого люка корабля высовывается щупальце-телекамера. Доносится голос Гай-до:
- Согласно оповещению метеостанция, дождь продлится с 13:00 до 14:30.
- Грибы замечательные! – Пашка демонстрирует принесённые из леса трофеи, выкладывая из лукошка на траву. - Подберёзовики, подосиновики… Гляди: даже белый попался! А где Алиса?
- Ушла на прогулку с Ирией и Вандочкой. Думаю, вот-вот должны вернуться.
- Да, хорошо бы! – соглашается Пашка. – А то грибы ещё чистить, мыть и вообще…
- Давай их сюда! - выпустив из люка ещё пару щупалец, Гай-до решительно отбирает у Пашки лукошко, складывает грибы и уносит внутрь.
- Братишка, ты замечательный товарищ! – Пашка хочет забраться внутрь, но остановился.
По тропинке показались Ирия и Алиса. Перед собой они толкают детскую антиграв-коляску, в которой восседает заметно подросшая Вандочка.
- Гай-до! – издалека кричит Алиса. – Вандочка проснулась! Кашка готова?
- Вот они, плоды эмансипации! - качает головой Пашка. - Пока одни гуляют, другие должны готовить для них кашку!
- Уж кто бы говорил! – язвительно отвечает Алиса. – Ты за свою жизнь ничего ещё толком не приготовил.
- Я добытчик! – сердится Пашка. – А стоять у плиты – не моё призвание…
Возвращающиеся с прогулки Ирия, Ванда и Алиса поравнялись с Гай-до. Из люка тотчас высовывается пара щупалец – они несут обёрнутую пёстрым кухонным полотенцем кастрюльку.
- Кашка давно дожидается! – ещё одно щупальце снимает крышку – из кастрюльки вырывается облачко пара. – Ты сама будешь кормить, хозяйка, или мне доверишь?
- Как я могу не доверять своему брату? – улыбается Ирия.
Мама поднимает Вандочку с коляски. (Камера демонстрирует её крупным планом). В руках ребёнка – большая конфета в яркой обёртке. Вандочка деловито сопит и пытается развернуть обёртку непослушными пальцами.
Голос Алисы за кадром:
- Глазки точь-в-точь как у мамы!
Голос Ирии:
- Да, а волосики – как у папы!
В кадр вползает щупальце и ловко отбирает у Вандочки конфету:
- Портить аппетит перед обедом недопустимо!
Разинув рот, Вандочка громко ревёт и брызжет слезами:
- А-аа!!!
К её ротику тотчас подплывает ложечка каши. Голос Гай-до за кадром:
- Кушай, моя девочка! Кушай, моя кисочка!
Вандочка мгновенно умолкает, закрывает рот, куксится и старается отвернуться, шупальце с ложкой настойчиво её преследует.
- Ну вот, избаловали ребёнка! – сердито возмущается Гай-до. - У этих мамаш никакого представления о педагогике!
Смена видеоряда – Пашка внутри Гай-до. Он пробирается по отсеку, стараясь добраться до пульта. внутри полный хаос – стоит детская колыбелька, на протянутых верёвках развешаны чепчики, распашонки, слюнявчики… На полках стенных шкафчиков выстроились в ряд бутылки с сосками, банки и коробки из-под детского питания…Из распахнутого люка доносятся голоса Алисы и Ирии  помогающих Гай-до накормить капризного ребёнка.
Наконец, Пашка забирается в пилотское кресло, перед которым матово-чёрный погасший экран.
- Да тебя, братишка, просто не узнать! – сокрушённо качает головой Пашка. – А ведь ещё год назад мы с тобой сражались в глубоком космосе…
Мёртвый пульт тотчас оживает - загорелись огоньки, осветился экран, где появились мрачноватые пейзажи планеты Пять-четыре, которых сменяют эпизоды космических гонок Земля-Луна.
- Ты не понимаешь, - отвечает Гай-до (он способен говорить одновременно и снаружи, и внутри). – Самое благородное дело в мире – растить и воспитывать младенцев. Ты пока не дорос до отцовской любви.
- И не собираюсь дорастать, - фыркает Пашка. – А у тебя, наверное, если и будут дети, то, наверняка, железные…
- Не издевайся, - отвечает Гай-до, - Мне не дано быть отцом, но отцовская любовь мне доступна…
В отдалении звучать раскаты грома. Голос Алисы:
- Вот и дождик, минута в минуту, как обещали!
Голос  Ирии:
- Так, давайте-ка скорее в дом!
Хлопает дверь. Усиливающийся шум дождя…

Новый видеоряд:
Комната на втором этаже дома Соколов. Окно в сад открыто - прямо за окном ветвистое дерево. Капли дождя по листве барабанят. Свернувшись калачиком, Алиса лежит на диване и читает электронную книгу. Снизу доносится голос Пашки:
- Алиса! Бежим на речку купаться?
Алиса, не отрываясь от книги:
- Отстань!
Камера поворачивается, наезжает на окно – мы видим Пашку на лужайке перед домом. Босиком, в одних плавках тот стоит под дождём, уперев руки в бока:
- Купание под дождём, - важно заявляет Пашка, - закаляет получше подъёма на Эверест! Хотя, конечно, некоторые трусливые девчонки предпочитают сидеть дома и вышивать гладью…
Снова Алиса – оттолкнув книгу, она вскакивает с дивана, словно её ужалили:
- Ах, гладью?! Ну, я сейчас тебе покажу…
Алиса пантерой прыгает прямо в окно – в паре метров толстый сук. Девочка одной рукой хватается за ветку, потом, точно обезьянка, перелетает на соседнюю ветку – пониже. Ещё прыжок – и с двухметровой высоты Алиса обрушивается на растерявшегося Пашку, опрокидывая его навзничь:
- Вот тебе! Вот! (Пытается заломить ему руки) Я тебе покажу, «гладью»!!!
- Ты что?! – Пашка барахтается, валяясь на лопатках, силясь сбросить усевшуюся на него Алису. – Больно же!
Та железной хваткой вцепилась в его запястья и не выпускает:
- Ага! – злорадствует Алиса. – Вот будешь знать, хвастливый надутый индюк…
- Всё! Всё!!! - барахтается Пашка. - Беру свои слова обратно!
- Браво! Браво! – из распахнутого люка высунулась телекамера Гай-до. - Алисе ура!
- А мне этого, может быть, мало! – Алиса свирепо раздувает ноздри. – Ты ещё за прошлое не извинился!
- За какое прошлое? – не понимает Пашка.
Он перестал сопротивляться и замер. Алиса тоже замерла и пристально смотрит Пашке в глаза.
- А за такое! (Вполголоса) За Аню Гомес... Как ты ей глазки строил там, на космодроме… Вспомнил?
Внезапным рывком Пашка освобождает руки и резко отталкивает Алису. Та падает на спину, вскочив на ноги, Пашка трясётся, бледный от бешенства:
- Да ты… Пошла ты, Алиска, знаешь куда!…
…Пауза.
Громко распахивается окно на первом этаже.
- Дети! – негромко, но строго зовёт Ирия. – Вы что устроили?! Валяться на мокрой траве, под дождём!.. Не хватало только, чтобы вы заболели! А ну, немедленно в дом – пить горячий чай!
…
Кухня. Ирия хлопочет у плиты, на столе – небольшой серебристый самовар, в блюдцах – нарезанный ломтиками лимон, крендельки и конфеты. Алиса и Пашка за столом. Избегая смотреть друг на друга, они пьют чай из фарфоровых чашек. На Пашке полосатый халат Тадеуша, на Алисе – махровый халат Ирии (они им не по росту велики). Вполголоса работает телевизор - на матовой, гладкой как стекло стене светится небольшой прямоугольник. По-соседству горит второе окошко – в четверть первого, на котором отображается интерьер Гай-до. Под первым окошком горит зелёный огонёк, под вторым – красный. Звучит голос диктора за кадром:
«…Первые сведения о загадочной планете Крина появились два года назад, когда близ берегов Новой Зеландии был случайно обнаружен затонувший космический корабль. Как выяснилось, он прибыл на Землю с планеты Крина, жители которой вышли в космос много веков назад…»
Слова сопровождает картинка – интерьер корабля пришельца, чуть было не погубившего Алису (которую спасли вовремя подоспевшие Пашка и питекантроп Геракл). Потом корабль сумасшедшего пришельца сменили хорошо знакомые залы и коридоры Атлантиды. Вдоль стен - длинные ряды светильников, в форме головы кобры.
- О! – восклицает Гераскин, тыча пальцем в экран. – Узнаю нашу Атлантиду! Помнишь, Алиска?
Алиса молчит.
«…Минувшим летом, когда, также на дне Тихого океана, была обнаружена исследовательская станция кринян. Последние, оставшиеся в живых члены персонала: начальник базы Меркурий, его дочь Афродита, старший научный руководитель Посейдон и техник-инженер Гермес вели отчаянную борьбу за выживание и были спасены, случайно обнаружившими их школьниками из Москвы…»
На экране стоп-кадр: криняне, Алиса и Пашки на фоне батиската. Потом появляется биостанция на острове Трук, спасённым пришельцам оказывают медицинскую помощь, с ними встречаются учёные. Голос диктора за кадром:
«…Как оказалось, персонал базы утратил связь с родиной три века назад, и сам пребывал в неведении, что же могло произойти на их планете. Вот уже около трёх веков Крина загадочно молчит, и чтобы раскрыть загадку, три дня назад к планете Крина стартовал «Днепр» - крейсер Дальней космической разведки…»
- Что же такое могло случиться, чтобы целая планета вот просто так взяла, и пропала? – задумчиво спрашивает Алиса.
- Вероятно, её постигла какая-то катастрофа, - отвечает Ирия.
- Космическая чума? – спрашивает Алиса. – Как на Колеиде?…
Статичное окошко, изображающее интерьер Гай-до оживает, раздвигается, становясь одного размера с окном выпуска новостей, красный огонёк под ним сменяется на зелёный. Голос Гай-до:
- Вполне возможно! Мне известно, что космическая чума в нашей Галактике погубила, помимо Колеиды, ещё, как минимум, две планеты…
- Да ладно, какая там чума! – пренебрежительно машет рукой Гераскин. – Это, наверняка, проделки космических пиратов!
- Пиратам, даже если они все объединятся, целую планету никогда не захватить! – убеждённо возражает Алиса.
- Ага, «не захватить»! – Пашка передразнивает. - А Брастак? Уже забыла? А я-то их запомнил хорошо… Наверняка и тут без пиратов не обошлось…
Пашка спохватывается, встревожено смотрит на Ирию и спешно поправляется:
- Но вы, Ирия, не волнуйтесь! «Днепр» - настоящий боевой корабль …
- А с чего ты взял, будто я испугалась? – Ирия, без тени улыбки, взъерошивает волосы на Пашкиной голове.
Новая картинка – сначала фотографии космонавтов на фоне «Днепра», потом повтор кадров старта крейсера с московского космодрома. Голос диктора:
«… Командир корабля Геннадий Полосков – один из самых опытных капитанов Космофлота. Научное руководство экспедиции осуществляет Тадеуш Сокол - биолог Института Космических Исследований. Что могло произойти на Крине, какая судьба постигла её некогда могучую цивилизацию? Будем надеяться, что скоро мы получим ответ на эти волнующие вопросы…»
Внезапно экран обновился – появился диктор. Он выглядит растерянным. Диктор:
- Мы вынуждены прервать фильм, для экстренного сообщения. Как только что передал центр управления полётами, связь с «Днепром» потеряна. По словам сотрудников центра, корабль благополучно достиг Крины, но его экипаж внезапно перестал отвечать на запросы с Земли. В настоящее время центр управления пытается выйти на связь с экипажем… Следите за новыми сообщениями…
Алиса, обернувшись, смотрит на Ирию – та замерла, с каменным лицом и тупо смотрит на экран. За её спиной на кухонной плите кипит и убегает кастрюля с молоком…

Новый видеоряд - едва освещённая гостиная в доме Соколов. Вполголоса работает телевизор. Ирия в кресле неподвижно уставилась на экран, лицо её освещено голубыми отсветами (других источников света, кроме телевизора, в гостиной нет). За окном ночь, зловеще шумит ветер…
По ступенькам лестницы со второго этажа крадётся Алиса в белой ночной пижаме. Остановилась, тихонько присела на ступеньку. Тем не менее, у Ирии чуткий слух:
- Ты почему не спишь? – обернулась она к Алисе.
- Да бессонница что-то разыгралась… А о «Днепре» ничего нового не слышно?
- Не слышно, - Ирия встаёт с кресла, выключает экран. - Иди спать, Алиса....
Алиса встаёт. Картинка медленно гаснет.
Новый видеоряд – утро. Комната Алисы. По-прежнему в пижаме девочка сидит на развороченной кровати и смотрит на телеэкран. Там, слово в слово повторяют вчерашнее сообщение.
Топот ног. Дверь в комнату распахивается, вбегает взъерошенный Пашка. Он не причёсан и не умыт, но уже облачился в комбинезон, который носят космонавты. На груди – эмблема – надпись «Гай-до» по-вестерниански в прямоугольной со скруглёнными краями рамке (как на рисунке Мигунова).
- Ну что? - спрашивает Пашка. - Всё новости смотрите? И что нового в этих новостях!...
Алиса молчит.
- А я знаю, что надо делать! – Пашка решительно загородил экран. – Мы должны лететь туда, чтобы разобраться на месте!
- Куда лететь? – поднимает голову Алиса.
- На Крину! – хмурится Пашка.
- На чём это ты, интересно, туда полетишь? – усмехается Алиса.
- Как на чём? А Гай-до на что? Думаю, Ирия со мной согласится…
Слышны лёгкие шаги. В комнату заглядывает Ирия:
- Как хорошо, что вы уже проснулись, ребята! Собирайтесь…
- Куда? – хором спрашивают Алиса и Пашка.
- Домой, - не терпящим возражений голосом отвечает Ирия. – Вы возвращаетесь в Москву…
- Почему?! – Пашка вскочил, как ужаленный.
- Пожалуйста, не спорьте! – твёрдо отвечает Ирия. – Я уже договорилась с пани Юлией, она заберёт Вандочку. Сегодня вечером я уезжаю, вернее – улетаю…
- На Крину? – прищурившись, осведомляется Алиса.
Ирия молчит.
- Вам нельзя лететь одной! – решительно заявляет Пашка. – Вам понадобиться мужчина, защитник!
Алиса невольно улыбнулась, на лице Ирии не дрогнул ни один мускул:
- Один защитник у меня уже есть.
- Ирия, - с жаром вмешивается Алиса. – Вдвоём с Гай-до вы, конечно, долетите без проблем, но вы же не знаете, что там случилось! А от нас с Пашкой – хоть какая-то помощь. (Понизив голос) И потом, там ведь не только Тадеуш. Там и другие наши друзья, и мы тоже переживаем за них!
Ирия молча кусает губы. По-соседству с телеэкраном, на стене вспыхивает окошко видеосвязи Гай-до (под ним горит зелёный огонёк). Голос Гай-до:
- Ребята правы, Ирия! Я уже просчитал варианты и уверен, что с ними у нас больше шансов на успех…

Конец эпизода-73.


Эпизод-74. Планета загадок.

Гостиная в доме Соколов. Ирия переоделась в комбинезон с эмблемой Гай-до (но причёска пока как в предыдущей серии). Рядом – пани Юлия. Она держит за руку Вандочку, одетую как на прогулку. Та в нетерпении переставляет ножки. Пани Юлия (пристально глядит на невестку):
- Wi;c w ko;cu zdecydowa;a si; lata; ... (- Значит, ты всё-таки летишь…)
- Pani Julia - Ирия отводит взор, - Obiecuj; nie szuka; k;opot;w. My po prostu wyja;ni; t; sytuacj;. (- Пани Юлия, обещаю не лезть на рожон. Мы только проясним ситуацию.)
- Och, to s; wasze obietnice!– пани Юлия сердито качает головой. - A je;li si; zgubisz? Nie wystarczy;o tylko do mojej wnuczki pozosta;o sierot;! (- Ох, уж эти твои обещания! А если и ты пропадёшь? Не хватало только, чтобы моя внучка осталась сиротой!)
Ирия краснеет:
- Co ty m;wisz, pani Julia? Co mo;e si; zdarzy; do mnie... (- Что вы такое говорите, пани Юлия? Что со мной может случиться…)
Камера наезжает на открытое окно. Доносится шум  - Пашка и Алиса (облачённые в комбинезоны) суетятся подле Гай-до, извлекая из корабля всю ненужную рухлядь: коробки, банки, старую колыбельную Вандочки и т. д…
Смена видеоряда. Гостиная.
Пани Юлия хмурится сильнее:
- A ch;opaki z Moskwy z bierzesz! Dzieci! (- И ребят из Москвы с собой берёшь! Детей!)
Ирия поднимает голову, улыбается свекрови:
- Nie nazywaj ich dzieci, s; bardzo obra;ony! Gdyby; tylko wiedzia;a, pani Julia, kt;ra jest wykwalifikowanych i do;wiadczonych pomocnik;w! (- Не называйте их детьми, они очень обижаются! Если бы вы знали, пани Юлия, какие это умелые и сообразительные помощники!)
Пауза. Пани Юлия вздыхает:
- Daj Bo;e ... Dzisiaj p;jd; do ko;cio;a, po;o;y; ;wiec; dla Ciebie. (- Дай-то бог… Сегодня схожу в костёл, поставлю свечку за вас.)
Ирия кивает:
- Dzi;kuj;. (- Спасибо.)
Вандочка, потеряв терпение, тянется к бабушке, нетерпеливо дёргая её за рукав:
- Ba! Ba!
Пани Юлия (улыбнувшись):
- Czy chcesz, ;ebym ci; obs;u;y;? Id;, id; do babci... (- Хочешь на ручки? Иди, иди к своей бабушке…) Пани Юлия берёт на руки ребёнка, выходит на террасу, спускается на крыльцо. Бабушка осторожно ступает по ступенькам. Навстречу бежит Алиса:
- Вы уже уходите? – улыбнувшись, она посторонилась, давая пройти.
- Да, пора ехать, - кивает пани Юлия (говорит с акцентом). – А ваши родители знают, куда вы собрались?
Алиса невольно отводит взор:
- Ещё нет… Да вы не беспокойтесь, родители  у нас понятливые! И потом, Гай-до – самый надёжный корабль на свете!
Прошмыгнув мимо пани Юлии, Алиса скрывается в доме. Пани Юлия неодобрительно качает головой:
- Och, co si; robi? Co si; robi… (- Ох, что делается? Что делается…)
Поворачивается, уходит прочь по тропинке сада…
Новый видеоряд: большая спальня в доме Соколов. Ирия задумчиво стоит подле зеркала. Вздохнув, она вынимает заколку, встряхнув головой, разбрасывает свои длинные тяжёлые волосы и, решительно собрав их в кулак, берётся за ножницы…
В комнату вбегает Алиса, невольно замирает в дверях:
- Ой! - восклицает она жалобно. - Не надо!…
Ирия медленно поворачивает голову.
- Они вам так идут! – просящим тоном продолжает Алиса.
Пауза. Ирия молча смотрит на девочку.
- Что у вас? – повелительно спрашивает Ирия.
- Всё в порядке! – бодро докладывает Алиса. – Корабль от хлама очищен! Продукты погружены! Сейчас Пашка тестирует системы. Гай-до сообщает, что через час он полностью будет готов к старту!
- Добро, - сухо кивает Ирия. (Повернувшись, левой рукой указывает на чемоданчик с красным крестом, стоящий на уголке кровати) – Отнеси аптечку!
Алиса, сорвавшись с места, хватает чемоданчик и убегает. Ирия снова смотрится в зеркало…
Камера наезжает на отражение в зеркале – обстановка в доме за спиной Ирии расплывается, и вот мы уже видим, что Ирия сидит в кресле за пультом Гай-до. Справа и слева от неё - ребята. (На головах у них – тонированные шлемы.) На Ирии тоже скафандр, но шлема нет. Она раздумала резать волосы, заплетя их в две косы, уложенные на висках (как у принцессы Леи из «Звёздных войн). У подбородка закреплён микрофон. Ирия щёлкает тумблером на пульте:
- Гай-до, звездолёт четвёртого класса, порт приписки Вроцлав, просит дать свободный коридор! Звездолёт Гай-до просит дать свободный коридор!
Камера медленно разворачивается, и теперь Ирия видна с затылка. Перед ней загорается один из экранов пульта. На нём – диспетчер:
- Гай-до! Сообщите, пожалуйста, цель вашего полёта.
- Испытательный рейс. Нужно прогнать двигатели, - отвечает Ирия.
- Когда вернётесь? – интересуется диспетчер.
- Дня через три, - отвечает Ирия.
- Или через неделю, - добавляет она после секундной паузы.
Слышен короткий смешок. Диспетчер качает головой:
- Удивительный народ эти женщины! От трёх дней, до бесконечности... Будь моя воля – я бы их в космос не выпускал…
- Вы даёте свободный коридор? – перебивает Ирия.
Короткая пауза. Диспетчер что-то переключает у себя на пульте…
- Гай-до, разрешаю старт! – отвечает диспетчер.
Он отключается. На соседнем экране горит карта Силезии. Изогнутой зелёной кривой отмечен коридор взлёта.
- Гай-до, старт! – командует Ирия.
Шумят двигатели.
Видеоряд: сад возле дома Соколов. Вечер, солнце клонится к закату. Гай-до медленно отрывается от земли, выворотив комья дёрна, в который он врос за последний год. Поднявшись над макушками деревьев, корабль зависает. Крупным планом – шасси. Гай-до кренится с борта на борт, три раза втягивает-выпускает посадочные опоры, стряхивая с них остатки земли и травы, и только очистив ноги, убирает шасси окончательно. Затем он поворачивается навстречу солнцу, к камере задом (из трёх кормовых дюз вырываются синие языки пламени), солнечный блик скользит по его морщинистой, усеянной ветвящимися прожилками обшивке. Миг - и, сорвавшись с места, корабль уносится прочь.
Смена видеоряда: снова капитанский мостик Гай-до. Алиса и Пашка снимают тонированные шлемы. Пашка:
- Уф! Кажется, пронесло…
- А почему не должно было пронести? – пожимает плечами Алиса. - Запрета на вылеты не было.
- Как бы не так! – усмехается Пашка. - Если бы они узнали, куда мы собрались…
- Оставить пустые разговоры, - негромко, но властно распоряжается Ирия. – Паша, пожалуйста, ещё раз проверь снаряжение. Алиса, ступай на камбуз, готовь ужин!
Ребята встают, командир, склоняется над пультом. (Ирия опять с затылка). На экране, где прежде была карта Силезии теперь – карта астронавигатора с отметками звёзд. На огромном стенном экране, что выше пульта – панорама звёздного неба. Камера наезжает – и мы переносимся в космос.

…Бриллиантовой пылью сверкает пояс Млечного пути. Ослепительными жемчужинами сияют большие и малые светила. Медленно сквозь звёздный фон проступает голубой полумесяц планеты – он обретает чёткость, приближается. На сапфирово-синем фоне причудливыми спиралями проступили пятна облаков. Вокруг планеты обращаются три спутника (тоже в виде полумесяца) – два совсем крошечных, едва отличимых от звёзд (они в слева, в отдалении) и один побольше, похожий на Луну (справа, ближе к зрителям). Голос Гай-до:
- Внимание! Планета Крина в пределах видимости! Выхожу орбиту!
Снова пульт на мостике корабля. В среднем кресле – Ирия, слева от неё – Алиса, справа – Пашка. Ирия:
- Гай-до, какие-нибудь сигналы принимаешь?
- Эфир чист, - докладывает Гай-до.
Пашка недоверчиво вертит верньер. В ответ доносится равномерный треск – разумных радиосигналов нет.
- Как странно, - говорит Алиса. – Неужели они не пользуются радиосвязью?
- Аварийный радиомаяк «Днепра» слышишь? – спрашивает Ирия.
- Нет, - отвечает Гай-до, - видимо, корабль находится на другом полушарии.
Под кораблём проходит розовая линия терминатора. Гай-до летит над ночной стороной. Она чернеет угольным провалом на фоне звёздного неба.
- У нас, когда над ночной стороной летишь, - говорит Пашка, - внизу - сплошные россыпи огней. А здесь… Может они и электричеством не пользуются?
- Гай-до, проверь состав атмосферы, - просит Ирия.
- Азота 78 процентов, кислорода 21 процент, - отвечает Гай-до.
- А радиация какая? – с видом знатока осведомляется Пашка.
- В пределах нормы, - сообщает корабль.
Впереди сверкнули яркие солнечные лучи – описав полвитка, корабль снова вышел на дневную сторону. Внизу на водной глади сверкает ртутью солнечный блик – корабль летит над морем. На горизонте, сквозь голубоватую дымку атмосферы проступили очертания незнакомого материка.
- Вижу город! – сообщает Гай-до.
Тотчас на экране пульта загорается изображение города. Сквозь редкие цепи облаков видны остроконечные шпили гигантских небоскрёбов. Они отбрасывают длинные тени на паутину старинных кварталов, облепивших их со всех сторон.
- Совсем как наша Москва, - констатирует Алиса.
- А вот и не совсем, - поправляет Гай-до.
Он делает увеличение на экране. Теперь макушка городского небоскрёба видна крупным планом. Здание имеет запущенный вид: зияют пустыми глазницами разбитые окна. На плоской крыше – деревянная ветряная мельница, машет обтянутыми парусиной лопастями, похожими на крылья летучей мыши…
- Не наблюдаю воздушного транспорта! – сообщает Гай-до.
- Сделай максимальное увеличение! – приказывает Ирия.
Изображение на экране увеличивается, оно немного расплывчато, но можно разглядеть оживлённую улицу и площадь. Неровными рядами стоят рыночные лотки, крошечными пятнышками толпятся вокруг люди. Они расступаются – через толпу движется прямоугольное тёмное пятно. Перед ним – два овальных пятна, поменьше. Что-то в них кажется знакомым…
- Да это же телега! – Алиса хлопнула себя по лбу. – Телега, которую тянут лошади!
- Не может быть! – не верит Пашка. – Триста лет назад они летали в космос! Это цивилизованная планета!
- Вечно ты, Пашка, отрицаешь очевидное! – в сердцах произносит Алиса. – Что же это, по-твоему?
Гай-до подлетел ближе, и изображение стало чётче. Действительно, это крытый рогожей воз, который тянут гнедые лошади. Он медленно ползёт по битком забитому проходу меж рыночных рядов…
- Здешние люди ездят на лошадях, - констатирует Алиса, показывая на экран.
- А может это и не люди вовсе? – ворчит недовольно Пашка. – Может, люди вымерли, и их место заняли обезьяны. Я читал в одном романе…
- Не исключаю и такой возможности, - без тени иронии отвечает Гай-до.
- Романы мы обсудим после, - вмешивается Ирия. – Гай-до, что ты ещё видишь?
Вместо ответа Гай-до обновляет экран. Появляется изображение порта.  У старых, изборождённых трещинами бетонных причалов стоят… парусники. Деревянные, одно- и двухмачтовые, они похожи на старинные испанские галеоны. Мимо них исполинской сороконожкой проплывает многовёсельная галера. Похожее на продолговатый остров, прямо посреди гавани лежит, опрокинувшись на борт, полузатопленное судно, некогда бывшее круизным лайнером – белоснежным многопалубным красавцем. Теперь оно в потёках ржавчины, зияют дырами выбитые иллюминаторы, волны плещутся о бронзовые лопасти судового винта...
- Странное зрелище, - констатирует Гай-до за кадром. – Если бы не величественные руины, я бы решил, что на Крине – обычное средневековье.
…Следующая картинка – бывший аэропорт. Сквозь трещины в бетоне проросли деревья. Возле полуразрушенных ангаров стоят самолёты – кто без крыла, кто без двигателей…
- Да, - вздыхает Алиса, - их и в самом деле постигла катастрофа!…
…Новая картинка – железнодорожный вокзал. По ржавым рельсам бегают старые вагоны. Но, опять же, их тянут лошади – по три, по четыре пары запряжённые в вагон… Наконец, крупным планом появляется человек – одетый в грязные лохмотья и обросший, он сидит на тротуаре с протянутой рукой…
- Всё ясно, - говорит Пашка. – у них закончились нефть и газ. Это я в другом романе читал. И кринянам пришлось перейти на силу ветра и лошадей.
- На Земле, - с жаром возражает Алиса, - нефть и газ тоже закончились! Только на силу ветра и лошадей мы, почему-то не перешли!
- Вечно ты, Алиска, споришь! – надулся Пашка. – Предложила бы свою гипотезу!
Алиса, молча, поджимает губы – ей предложить нечего.
- Слышу аварийный маяк «Днепра»! – радостно сообщает Гай-до.
В эфир врываются чёткие ритмичные сигналы – «Бип-бип-бип»…
- Ура! – обрадовался Пашка.
- А экипаж? – уточняет Ирия.
- Экипаж на мои запросы не отвечает, - сообщает Гай-до.
Пашка сник. Алиса вздохнула, Ирия выглядит невозмутимой.
- Ты видишь «Днепр»? – спрашивает она. – В каком он состоянии?
Экран снова обновился. Теперь на нём «Днепр». Сокрушив деревья, он лежит посреди дремучего леса.
- Видимых повреждений нет, - сообщает Гай-до. – И это очень странно.
- Почему странно? – не понимает Пашка.
- Потому, что ни один разумный капитан не станет сажать корабль на вековой лес, когда неподалёку имеется удобная и ровная площадка, - отвечает Гай-до.
Телекамера корабля скользит по лесной чащобе, и сквозь макушки деревьев становится видна широкая поляна. За нею широкой лентой змеится река.
- А может «Днепр» до той поляны не дотянул? – вслух рассуждает Пашка. – Случилась авария, отказали двигатели…
- Гай-до, сколько от той поляны до «Днепра»? – спрашивает Ирия.
Изображение на экране становится мельче: в одном углу виден лежащий «Днепр», в другом – поляна. Их соединяет красная прямая линия.
- 4879 метров, - докладывает Гай-до. – Вам придётся пробираться самостоятельно: ближе мне, к сожалению, не сесть.
- Не беспокойся за нас! – снисходительно улыбается Пашка.
- Гай-до, начинай посадку! – командует Ирия.
- Выполняю! – отвечает Гай-до.
Корабль идёт на снижение…
Стремительно мелькает приближающаяся поверхность планеты… Вдруг в кадре появляется приземистое здание с полусферическим куполом, вроде обсерватории. Камера наезжает на здание: купол медленно вращается, половинки его расходятся – из щели торчит короткая массивная труба, похожая на телескоп. Тот следит за пересекающим небосвод Гай-до: высунувшись из купола, труба «телескопа» сопровождает корабль…
Смена видеоряда – та же самая «обсерватория», но уже на боковом экране пульта Гай-до. Ирия и Пашка отвлеклись (они следят за приближающейся поляной на другом экране), поэтому опасность заметила Алиса:
- Гай-до, посмотри! – девочка встревожено указывает на боковой экран.
И в этот миг из «телескопа» вырывается пучок ослепительных лучей.
- Тревога! – кричит Гай-до.
Корабль резко дёргается в сторону, и похожие на лазер лучи лишь краем успевают задеть корабль. Вокруг Гай-до на мгновение вспыхивает лиловое сияние. На пульте загораются предупредительные огоньки, воет сирена.
- Гай-до, что это было? – кричит Ирия.
- Не могу понять, - возбуждённо кричит в ответ Гай-до. – Неизвестное излучение…
- Ты повреждён? – кричит Ирия.
- Затруднения… - голос Гай-до захлёбывается. - Затруднения… Не могу… Падаю… (в отчаянии) Ирия, бери управление!
Корабль камнем валится вниз. Стремительно приближается поверхность планеты. К счастью, заветная поляна совсем рядом. Не потерявшая хладнокровие Ирия переходит на ручное управление и сажает Гай-до на зелёную лужайку.
Посадка довольно жёсткая: глухой удар! Алиса и Пашка приходят в себя, трут ушибленные лбы и бока. Ирия торопливо перебирает кнопки и тумблеры на пульте:
- Гай-до, пожалуйста, доложи о самочувствии! Ты повреждён? Каков объём повреждений?
- И-ирия… - голос корабле звучит неуверенно и запинаясь. – К-кажется, я схожу с ум-ма… Н-не понимаю, что со мн-ной…
- Ты повреждён? У тебя пробоина? – Ирия не на шутку встревожена. – Двигатели в порядке?
- Корпус? Д-двигатели? – переспрашивает Гай-до. – Н-нет… У меня к-кружится г-голова…
- У тебя нет головы, - холодно говорит Ирия.
- Н-не з-зн-наю… Всё р-равно к-кружится…
- Взлететь сможешь? – настаивает Ирия.
- Взлететь? – Гай-до задумался. - А раз-зве я ум-мею л-летать? Я… я… я в-вот что ум-мею, посл-лушай: б-е-е-е, м-е-е-е… (хихикая, начинает блеять).
- Гай-до, миленький, – чуть не плача зовёт Алиса, - что с тобой?
Пауза. Гай-до молчит. Потом начинает хихикать:
- А… к-кто такой Г-г-гай-д-до?
Алиса и Пашка, побледнев, переглядываются:
- Он и вправду с ума сошёл, - в полголоса шепчет Пашка.
Ирия, молча, щёлкает тумблером – гаснут экраны, перестают мигать лампочки на пульте, глохнет вентиляция.
- Я обесточила мозг, - тихо сообщает Ирия. – Он неадекватен.
- Бедный Гай-до… – тихонько шмыгает Алиса. – Его можно вылечить?
- Надеюсь, - Ирия избегает Алисиного взгляда. – Но для этого его нужно доставить на Землю, или на Вестер.
- А как же мы теперь вернёмся? – спрашивает Пашка.
- Ручное управление действует, двигатели в порядке, - отвечает Ирия. – Запасные штурманские карты возьмём на «Днепре». Долетим!
- Что же здесь такое творится? – сама себя спрашивает Алиса. – Ветряки, парусники, телеги… И неизвестное науке излучение, сводящее с ума!
- Планета загадок, - заявляет Пашка…
Смена видеоряда: поляна, на которую приземлился «Днепр». Густая зелёная трава по пояс. Ещё выше – в рост взрослого человека растут исполинские грибы со шляпками как мексиканские сомбреро – оливковые, золотистые, коричневые, пятнистые как мухоморы. В сотне шагов высится стеной угрюмый лес.
Первой выходит Ирия, осматривается. За ней – Пашка, последней из Гай-до выглядывает Алиса. (Все трое в скафандрах, на головах – тонированные шлемы, на бедре у каждого закреплено мачете, на поясе в кобуре у Ирии парализующий пистолет). Ирия осматривает опоры. Пашка решительно пробирается сквозь траву и оступившись, едва не падает…
- Куда ты!!! – в отчаянии кричит Алиса.
Она едва успевает схватить Пашку за заплечный ранец скафандра. (Ниша к которой крепится шлем).
Прямо под Пашкиными ногами, невидимый из-за густой травы, разверзся отвесный  обрыв – метров двадцать. Внизу лениво течёт река…
- Под ноги надо смотреть! – в сердцах выговаривает Алиса, оттаскивая незадачливого товарища.
- Знаю без тебя! – сердито отмахивается Пашка.
Шелестит рассекаемый воздух. Хлопанье крыльев, пронзительный свист. Зловещая тень стремительно приближается к ребятам…
- Берегитесь! – кричит Ирия.
Это летучая мышь – рыжая, с чёрными полосами, два метра в размахе крыльев. У неё маленькие чёрные глазки, кривые и острые, как рыболовные крюки, когти на задних лапах. Мышь набрасывается на попятившихся ребят.
Алиса вкрикивает, отбиваясь обеими руками.
Мышь заливисто свистит, разевая ухмыляющуюся пасть, усаженную длинными и тонкими, как иглы, белыми зубами. Налетев, она сбивает девочку с ног: Алиса падает, а мышь кружит над ней, нацеливаясь…
- А ну, пошла! – подобрав с земли массивную корягу, Пашка со всей силы запустил в летающего врага.
Мышь, злобно шипя, отступила, но недалеко. Она кружит над рекой и призывно свистит. Издали доносятся похожие звуки – к поляне спешат новые мыши…
- Скорее, в лес! – Ирия, подбегает, держа наготове пистолет.
Свободной рукой она подталкивает ребят. Пашка помогает Алисе подняться.
- Бегом! – велит Ирия.
Ребята, раздвигая руками траву, бегут к лесу. Вскинув парализующий пистолет, Ирия прикрывает отход. С десяток чёрных теней, наперегонки мчатся к поляне, но лес уже рядом…
Джунгли. В один непроходимый комок сплелись гибкие ветви и колючие лианы. Под спасительным зелёным пологом друзья переводят дух.
- Да… - Алиса скидывает шлем, отирает лоб, – тут надо глядеть в оба! Вернусь домой, обязательно расскажу папе, пусть экспедицию сюда организует!
Перекликаясь, мыши кружат над поляной, но в заросли сунуться не рискуют.
- Ух, крылатые разбойники! – Пашка грозит им кулаком.
Ирия прячет в кобуру пистолет, из ножен на бедре скафандра достаёт мачете и резкими ловкими ударами начинает прорубать проход:
- Не будем терять времени! Идите за мной!
Алиса и Пашка идут за Ирией…
Новый видеоряд: маленький отряд продирается сквозь лес. Лесные исполины  могучими колоннами устремляются ввысь. В неподвижном воздухе стоит туман. Корявые корни проступают сквозь толстый слой палой листвы, морщинистая кора обросла разноцветными лишайниками. Под ногами хлюпает сырой мох, башмаки увязают по щиколотку. В воздухе вьётся мошкара, сквозь редкие прорехи в зелёном пологе пробиваются косые лучи солнца. Все уже сняли шлемы (сзади они крепятся к заплечным ранцам). Первой идёт Ирия, ловко срубая ветви с одного удара. Однако, она уже устала, тяжело дышит, отирая пот со лба. Под ногами Ирии вертится Пашка, то и дело норовя забежать вперёд. Воинственно размахивая мачете, мальчик пытается помогать, но это у него не очень хорошо получается: лезвие застревает в твёрдой коре лиан, и Пашке, выдирая  орудие, приходится хвататься за рукоять обеими руками и даже упираться ногой. Алиса замыкает шествие, поминутно оглядываясь и спотыкаясь на скользких корнях…
…Позади негромко хрустнула ветка…
Алиса молниеносно оборачивается – покрытый голой морщинистой кожей позади неё стоит огромный зверь, похожий на носорога, но у него не один рог на носу, а сразу два, расходящихся вправо и влево. Ещё пара рогов, покороче, на лбу, чуть выше глаз, и ещё пара – позади ушей. Сразу шесть рогов! Зверь пристально посмотрел на Алису, шевельнул ушами, повёл ноздрями, фыркнул и почти беззвучно исчез. Только гибкие лианы качнулись, где он только что стоял…
- Алиса! – обернулась Ирия. - Не отставай!
- Я иду! – Алиса почти бегом догоняет товарищей.
Воспользовавшись тем, что Ирия остановилась, Пашка в который раз отважно бросается вперёд и (в который раз!) намертво застревает, угодив в сплетение лиан, точно муха в паутину. Он пыхтит и барахтается, но лианы держат крепко: усеянные длинными шипами, они напоминают прутья колючей проволоки.
- Стой, не шевелись! – велит ему Ирия.
Пашка послушно замирает… Подойдя сзади, Ирияа освобождает его, ловко перерубая своим мачете колючие плети лиан.
- Я и сам бы смог! – ворчит недовольно Пашка.
Упав на пятую точку, он сердито отдирает колючки.
- Привал! – командует Ирия и скидывает заплечный ранец.
Видеоряд: трое путников расположились на торчащих из земли корнях огромного дерева, точно на скамьях. Они пьют бульон: у каждого термос с трубочкой (изогнутая трубка берётся в рот, сверху нажимается кнопка).
- Наверное, мы километра четыре одолели! – говорит Пашка.
Ирия включает навигатор, закреплённый на рукаве:
- Два километра двести пятьдесят метров, - сообщает она.
- А сколько мы уже идём? – спрашивает Алиса.
Ирия переключает светящийся виртуальный экранчик:
- Три с половиной часа.
- Три часа?! – не верит Пашка.
- Ходить по джунглям нелегко, - спокойно объясняет Ирия.
- Выходит, - печально говорит Алиса, - нам ещё целых три часа идти…
- До темноты должны успеть, - отвечает Ирия.
Пауза. Все трое, молча, пьют бульон, потягивая через трубочки из термосов. Подняв глаза, Алиса вдруг замечает, как сверху по стволу дерева спускается зелёная змея с янтарно-жёлтыми глазами. Колеблется раздвоенный язычок…
Опомнившись, Алиса вынимает мундштук изо рта:
- Пашка, берегись!
Пашка таращит глаза, вертит головой, ничего пока не замечая. А острая змеиная голова уже возле самой его шеи…
Молниеносно выхватив пистолет, Ирия стреляет: змея, извиваясь, падает к самым Пашкиным ногам… У неё белое брюхо и зелёная спина. Чёрная полоса тянется по бокам от шеи до хвоста.
Выронив термос, Пашка судорожно вскакивает, пятится и, наткнувшись пятками на корень, змеящийся средь палой листвы, опрокидывается навзничь, исчезнув с ногами за массивной корягой… Потом, что-то бурча неразборчиво, он встаёт, отряхивается…. Алиса стыдливо отворачивается.
Ирия, нагнувшись, извлекает усыпляющую иглу, застрявшую в змеиной чешуе, вкладывает в кармашек на кобуре. Она завинчивает крышку на термосе:
- Привал окончен!

…Снова джунгли, снова хлюпает под ногами влажный мох. Коротко ударяет мачете – отряд продирается сквозь заросли. Впереди показался просвет, и в нём белеет что-то очень большое, огромное как стадион.
- «Днепр»! – объявляет Ирия.
Запыхавшиеся ребята поднимают головы.
- Ура! – невесело подаёт голос Пашка.
Его шатает, он держится за ветку, чтобы не упасть. Алиса выглядит не лучше…
Крейсер Дальней космической разведки лежит на днище, даже не выпустив опор. Поваленные деревья вокруг корабля образуют настоящую баррикаду. Пассажирский люк в носовой части распахнут настежь. Пробираясь к нему, Ирия и ребята карабкаются через завал, прыгая с одного лежащего ствола на другой. Обернувшись, Пашка подаёт руку Алисе, Ирия, тем временем, уже достигла люка, подпрыгнув, она подтянулась и перелезла через край проёма:
- Ребята, стойте, я спущу вам трап! – Ирия исчезает внутри.
…Механическое гудение – вниз опускаются ступеньки раздвижного трапа. Стуча каблуками по металлическим ступеням, Пашка и Алиса поднимаются на борт.
Переходник. Внутренний люк, ведущий в коридор также распахнута настежь. Тускло горит аварийное освещение. Посреди переходника стоит Ирия:
- Ждите здесь, - велит она, когда ребята поднялись по трапу. – Я осмотрюсь.
Ирия исчезает в коридоре. Она передвигается по-кошачьи, неслышно. Тишина. Пашка и Алиса напряжённо вслушиваются, но корабль не издаёт ни звука. Даже вентиляция молчит. «Днепр» мёртв.
- Эй! Здесь есть кто-нибудь? – громко окликает Пашка.
Молчание. Тогда Пашка делает решительный шаг к внутренней двери…
- Ты куда? – окликает его Алиса. – Ведь Ирия велела ждать!
- Жди сама, если хочешь, - не оборачиваясь, отвечает Пашка.
Он выглядывает в коридор.
Громко стуча подошвами, он идёт дальше, и Алиса устремляется за ним. На бегу она включает счётчик радиации, закреплённый на рукаве. На индикаторе высвечивается: РАДИАЦИОННЫЙ ФОН В НОРМЕ. Прибавив ход, она догоняет Пашку. Тот пробирается вдоль стены коридора, озираясь по сторонам. Под ногами лужей разлился сок, вытекший из пластиковой коробки, в беспорядке валяются куртки, штаны, подушки и матрацы, листки бумаги, осколки посуды, мобильный телефон и… бластер! Сдвижные двери на жилой палубе открыты, внутри кают царит ещё больший хаос: опрокинуты кресла, книги валяются на полу… На дверях таблички: «Ф. Зелёный», «Т. Сокол», «Афродита», «Меркурий», «Посейдон»…
- Впечатление такое, словно здесь побывали грабители, - говорит Пашка. - Я читал в одной книжке про пиратов, обосновавшихся на астероиде. Так на борту кораблей, которых они грабили, царил такой же разгром...
Нагнувшись, он подбирает бластер с пола…
- Ты читал, - негромко вздыхает Алиса. – А я это видела…
- Стой! – Пашка резко дёргает её за рукав.
Сзади раздаётся едва уловимый шорох. Ребята замерли…
Из-за поворота коридора показалась Ирия:
- Я же велела оставаться в переходнике! – говорит она строго.
Алиса молчит, покраснев, а Пашка, глядя своими голубыми и честными-честными глазами поспешно отвечает:
- Мы подумали, вам потребуется помощь…
- Здесь никого нет, - объявляет Ирия.
- И на мостике? – спрашивает Пашка недоверчиво.
- И на мостике, - отвечает Ирия.
Новый видеоряд: мостик «Днепра». За прозрачным окном, протянувшимся во всю ширь – угрюмая стена джунглей. Солнце садится, коснувшись краем макушек деревьев, окрасив в багрянец спинки и бока пустых вращающихся кресел, повёрнутых как попало … Ирия и ребята стоят подле пульта. Она нажимает на кнопку. На экране горит транспарант: «НАВИГАЦИОННАЯ КАРТА». Появляется карта звёздного неба, горит отметка с надписью «ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ», постепенно уменьшающимися прямоугольниками, стоящими друг за другом в ряд отмечен полётный коридор, ведущий к Крине.
- Ура! – радуется Пашка. - Карта у нас есть.
- Чему ты радуешься! – в сердцах восклицает Алиса. – Мы так и не узнали, что тут произошло!
Ирия нажимает на кнопку - на экране новый транспарант: «ЭЛЕКТРОННЫЙ БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ». Становится слышен равномерный гул вентиляции. Спокойный голос Полоскова:
- Внимание! Говорит командир! Экипажу и пассажирам приготовиться к посадке! Всем занять места в амортизационных креслах, пристегнуться…
Голос Меркурия:
- Вот она, Родина, доченька! Наш дом…
Голос Афродиты:
- А нас встречают? Будут дарить подарки?
Ироничный голос Тадеуша:
- Насчёт встречающих не уверен, как и насчёт расписания местного воздушного движения. Не столкнуться бы с кем-нибудь ненароком…
Печальный голос Зелёного:
- С кем сталкиваться-то? Воздушных и космических судов не замечено… (Вздохнув) Ох, и не нравится мне всё это! Будь я на твоём месте, Геннадий…
Спокойный голос Плоскова:
- Как двигатели?
Голос Зелёного:
- Работают нормально.
Голос Плоскова:
- Высота?
Голос Зелёного:
- Восемьдесят тысяч восемьсот, угол снижения пятнадцать.
Голос Полоскова:
- Добро!
Пауза. Неожиданно раздаётся чьё-то негромкое хихиканье. Потом кто-то произносит вполголоса: «какая чепуха». Резкий возглас Тадеуша:
- Что такое? Что это? Зачем?!
Натужное пыхтение, шум возни, скрип кресла. Наконец на пол звонко падает что-то металлическое, и Тадеуш произносит облегчённо:
- Так гораздо лучше!
Ирия, побледнев, инстинктивно хватается за плечо Алисы:
- Страховочный ремень. Ремень, которым он был пристёгнут!
Повернувшись, Алиса смотрит на кресло, повёрнутое к ней боком. Ремень, лямки которого разрезаны чем-то острым, свисает вниз, металлическая пряжка валяется на полу…
Пашка, подбирает с пола белый китель, украшенный множеством значков, звёздочек и нашивок:
- Это китель Полоскова! Не «Днепр», а «Мария Селеста» какая-то! – говорит Пашка и добавляет. – Я читал про неё в книжке.
- Похоже, они ушли, ничего с собой не взяв! – говорит Алиса задумчиво. – Даже оружие бросили!
Она кивает на бластер, который Пашка уже деловито засунул за пояс.
Пашка невольно озирается:
- Куда же они ушли? Их надо разыскать!
Он собирается идти к выходу, но Ирия его останавливает:
- Через полчаса стемнеет. Отложим поиски до утра.
Видеоряд: каюта Тадеуша. На стене висит обрывок фотографии улыбающейся Ирии с Вандочкой на руках. Алиса печально глядит на разорванную фотографию. Заметив её взгляд, Ирия быстро подходит и соскабливает со стены остатки фотографии:
- Ты почему не спишь? – говорит Ирия, не оборачиваясь.
- Мне что-то не хочется, – отвечает Алиса. – К тому же, я думаю, нам не стоит спать сразу всем. Кто-то должен остаться, подежурить.
Ирия, нагнулась, требовательно расправила горловину спального мешка:
- Я подежурю, а ты ложись! – она говорит не терпящим возражений голосом.
Алиса, печально вздохнув укладывается в мешок. В спальнике по-соседству равномерно посапывает Пашка… Алиса отворачивается на бок и делает вид, что спит. Потом открывает глаза. Приподнимается: Ирии в каюте нет. И девочка решительно выбирается из мешка.
…Переходник. Внешний люк раскрыт, трап опущен. В проёме чёрная стена ночного леса. Ветер зловеще шумит в кронах. Со всех сторон доносятся мириады звуков: стрекочут цикады, квакают лягушки, ящерицы шуршат в опалой листве. В непроглядной тьме кто-то пронзительно завывает, кто-то громко ухает, кто-то грозно рычит. Роятся в воздухе светлячки… Джунгли живут обычной жизнью.
И где-то внизу, среди непроходимого сплетения ветвей – одинокий электрический фонарик. Ирия в зарослях, надеясь отыскать хоть какие-то следы. Алиса вздыхает и, подперев руку кулачком, усаживается на верхнюю ступеньку трапа…

Конец эпизода -74.


Эпизод-75. Джунгли, поклоны и дикари

…Точно кит, выброшенный на берег, средь чёрных ночных джунглей лежит исполинская белая туша космического корабля. На борту, в неровном свете крошечной луны  читается надпись: «Днепр». Внешний люк раскрыт, трап опущен. Со всех сторон доносятся мириады звуков: зловеще шумит ветер, стрекочут цикады, квакают лягушки, ящерицы шуршат в опалой листве. В непроглядной тьме кто-то пронзительно завывает, громко ухает, грозно рычит. Роятся в воздухе светлячки…
Потом всё медленно гаснет.
Новый видеоряд – бывшая каюта Тадеуша. Алиса на боку крепко спит, завернувшись в спальник. Крупным планом - Пашкина рука тормошит её за плечо:
- Скорее, вставай! – доносится громкий Пашкин голос. – Выходим в поход!
Алиса просыпается, садится, наполовину выбравшись из мешка, протирает глаза:
- А где Ирия? – спрашивает она сонным голосом.
- Я здесь, - в каюту быстрыми шагами входит Ирия. – Ребята, давайте быстро умывайтесь, у нас мало времени…
- А воды нет, - заявляет Пашка, - я проверял. Синтезатор отключён, регенератор тоже. Здесь вообще всё обесточено, кроме аварийного освещения!
- В пятидесяти шагах за кораблём течёт ручей, - отвечает Ирия. – Умоемся там.

…Утренний лес. У подножия деревьев клубится сизый туман, из-под вязкой ватной массы которого торчат остро обломанные сучья поваленных деревьев. Журчит родник – камера поворачивает на плеск текущей воды. Прорезав в красноватом грунте глубокое русло, бежит ручеёк. Словно мост, над ручьём лежит толстый, покрытый мхом, трухлявый ствол. На нём, присев на корточки, расположился Пашка. Он очень громко чистит зубы. Из-за пояса его торчит рукоять бластера. Выше по течению, присела Алиса – горстями черпает воду и умывает лицо. В том месте, где она сидит, ручей приостанавливает свой бег, образуя небольшую заводь. Вода гладкая как стекло, дно усеяно мелкими гладко окатанными камешками. Солнечный луч, пробившись сквозь слой тумана, яркими бликами отражается в воде. Девочка нагнулась в очередной раз, и в этот миг что-то сверкнуло на дне…
Алиса потянулась и подобрала то, что вначале показалось ей камешком. На её ладони лежит большая круглая серебристая пуговица. В центре её выштампован глобус, над ним – пятиконечная звёздочка, внизу, вдоль окантовки круглая надпись: «КОСМОФЛОТ».
Не отрывая глаз от находки, Алиса, чуть привстав, кричит:
- Ирия! Пашка! Глядите, что я нашла!
Выплюнув пасту изо рта, Пашка одним прыжком оказывается рядом с Алисой, следом подходит Ирия. Алиса протягивает ладонь, на которой сверкает её находка:
- Это пуговица кого-то из космонавтов! – говорит Алиса.
- Всё ясно! – Пашка решительно хватает пуговицу двумя пальцами, вертит, изучая со всех сторон. – Их ограбили и захватили в плен местные дикари! Их вели, и они, незаметно кидали на землю пуговицы, чтобы по ним отыскать обратную дорогу…
- А это ты в какой книжке вычитал? – ехидно осведомляется Алиса. – В сказке про Мальчика-с-Пальчика?
Пашка, однако, невозмутим:
- Нельзя терять времени! – он прячет пуговицу в свой карман. – Давайте как следует поищем!
Согнувшись пополам, он раздвигает листья папоротника, шарит по земле…
Ирия осматривается:
- Скорее всего, они шли руслом этого ручья, - говорит она задумчиво. – Без мачете в этих зарослях и шагу не ступить, а тут хоть какая-то дорога!

…Трое путников идут по руслу ручья. Бредут то по щиколотку в воде, то по колено. Первой шагает Ирия, ухитряясь не производить лишнего шума. Зато Пашка шлёпает словно бегемот. Алиса замыкает шествие. Разлившись, ручей лениво петляет среди небольшого болотца. Лес заметно поредел…
- Следы! - вдруг говорит Ирия.
Она показывает: впереди на моховой кочке чётко отпечаталась подошва ботинка. Взметая тучи брызг, Пашка, сломя голову, мчится в указанном направлении…
За болотом ручей снова сужается, прорезая глубоким овражком глинистый косогор. В мокрой глине чётко отпечатались подошвы ботинок, а поверх них – чёткие отпечатки босых ног!
- Что я говорил! – кричит Пашка возбуждённо. – Их захватили дикари и увели в плен!
- Тише, а то эти дикари и тебя услышат! – ворчит Алиса, догоняя.
Стоя на берегу, Ирия, Алиса и Пашка рассматривают следы…
- Они живы, - и это главное! – Алиса украдкой посматривает на Ирию.
Давайте, поднимемся на склон, - предлагает Ирия, и первой начинает взбираться на крутой косогор. Алиса и Пашка торопятся за ней.
Достигнув вершины, они останавливаются, переводя дух.
- Ух ты! – невольно вырвалось у Пашки.
С холма открывается великолепный вид. Выгнувшись в дугу, сверкая бликами в лучах солнца, внизу течёт широкая река – на противоположном берегу, низком и равнинном раскинулись заливные луга. То тут, то там синеют озёра, окружённые густыми и высокими тёмно-зелёными тростниками. Далеко на горизонте белеют крыши какой-то деревеньки, вьётся дымок, колосятся созревающие хлеба на полях, словно расчерченных линейкой на одинаковые узкие полоски. Посередине реки тянется длинный и узкий остров – один конец (что выше по течению) высокий, лесистый, противоположный – низкий и топкий, поросший камышами и ивняком. Он плавно переходит в голую песчаную косу, чуть возвышающуюся над водой. Мимо острова, удаляясь, плывёт корабль, движимый гребцами: по дюжине вёсел с каждого борта неспешно вздымаются и опадают вверх-вниз, вверх-вниз… Лениво полощется на ветру пёстрый флаг, похожий на клетчатую шахматную доску.
- И это называется «корабль»! – с издёвкой усмехается Пашка. – У нас на таких уже тысячу лет никто не плавает!
- Смотрите! – Алиса показывает рукой. – Там кто-то живёт...
У подножия холма, на этом берегу реки виднеется невысокий бревенчатый домик. Подле – баня (из печной трубы над ней вьётся дымок) и сарай, всё окружает массивный частокол. К дому вниз с косогора спускается узкая тропинка…
- Если космонавты с «Днепра» проходили здесь, - негромко говорит Ирия, - те люди могли их видеть…
- Так давайте спустимся и спросим! – Пашка решительно спускается по тропинке.

…Частокол. Брёвна тёмные, грубо отёсанные, толщиной в метр и высотой метра четыре. Кое-где в стене прорублены узкие бойницы. Мимо маленькой крепости тянется едва приметная дорога – две колеи, выбитые колёсами телег. Дорога спускается к реке, где у самой воды из толстых досок грубо сколочен  причал, опирающийся на невысокие деревянные сваи. В середине частокола, в той стороне, что обращена к реке, находятся широкие двустворчатые ворота и дубовых плах – массивных и грубых, по виду не очень отличающихся от брёвен. Пашка, далеко обогнав спутников, подбегает к воротам и стучит:
- Эй! Пожалуйста, откройте…
В ответ – молчание.
Пашка барабанит настойчивей, пустив в ход массивный башмак скафандра:
- Эй! Здесь есть кто-нибудь?
Пашка барабанит в левую створку столь увлечённо, что не слышит, как негромко лязгнул засов и с тихим скрипом приотворилась другая – правая створка. В узкой щели видна чья-то тень, слышно сиплое дыхание.
Отбив кулаки Пашка устал, переводит дух…
Правая створка резко распахивается – из ворот выскакивает босой лохматый дед в светло-серых домотканых штанах и рубахе. Он налетает на Пашку и, толкнув, сбивает с ног.
- А-аа… - сидя на травке, Пашка таращится, разинув рот.
Страшноватый дед, с тёмной нечёсаной бородой и тёмными всклокоченными волосами, торчащими как львиная грива, угрожающе наступает:
- Отворяй ему, понимаешь… - угрожающе рычит дед. - А кто ты такой?! Кто такой, чтоб я тебе отворял?!
В руке он сжимает топор.
- Эй, дядя… - Пашка оробел, - а чего вы с топором-то…
Он неудачно силится подняться.
- Топор для чего? – криво усмехается дед. – Сейчас узнаешь… (Замахивается на Пашку) А ну, проваливай, щенок! Проваливай, пока цел!
Пашка собрался, готовый дать стрекоча, но тут в дело ступает Ирия – подскочив к деду она ловит его замахнувшуюся руку, крепко сжав запястье.
- А ну, пусти! – вырывается дед. - Пусти, кому говорят…
Дед силится вырваться, но хватка у Ирии железная – она сдавила запястье противника так, что тот скрючился и выронил топор… Тот падает на траву, задев широким топорищем босую ногу деда.
- А-аа!!! – дед взвыл от боли. – Ну, ведьма, держись… Убью!!!
Сжав в кулак свободную руку, дед размахнулся, целя Ирии в голову, но та ловко увернулась, и удар пришёлся по воздуху. Не выпуская запястье противника, Ирия резко повела рукой – и дед, с воем, кубарем покатился по траве.
Из ворот метнулась вторая тень – стремительная и гибкая:
- Прекратите! – кричит молоденькая девчушка, года на два постарше Алисы.
Подбежав к Ирии, она загородила упавшего деда, широко раскинув руки:
- Не троньте моего папу!
Она тоже босая, растрепанная. На ней белая рубаха и тёмный сарафан, карие глаза сверкают исподлобья – она зло смотрит на Ирию, и Ирия отступает на один шаг:
- Мы не собирались нападать, - отвечает Ирия. - Мы хотели расспросить…
За спиной кареглазой девчушки охает дед, трёт ушибленные бока…
- Колобродят кому не лень! Вот, опять целой толпой припёрлись… Вынюхивают всё да высматривают… Кто такие – не говорят…
Стоя на четвереньках, он подбирает валяющийся на земле топор.
Подбегает Алиса, она хочет помочь деду подняться, но Ирия, схватив Алису за руку, не пускает. Алиса:
- Постойте, вы говорите, к вам недавно приходили целой толпой? Они были одеты, как мы? Когда вы их видели? Поймите, это очень важно!
Поднявшись, дед уставился на Алису свирепым взглядом:
- Ничего не видел, ничего не знаю! – он сердито вытряхнул травину, застрявшую в бороде. – Ничего я вам не скажу, и ты, Речка, молчи!
- Иди, папа, иди! – кареглазая девчушка в тёмном сарафане машет руками и подталкивает отца к частоколу, в сторону приотворённых ворот. – Не видишь: они поговорить хотят. Просто поговорить…
- Нечего с ними разговаривать! – упирается дед. – Ходят тут всякие… Вынюхивают!… Того и гляди, лодку со двора утянут, дом обчистят, и вообще…
- Иди, папа, иди! – Речка не сильно, но настойчиво подталкивает отца в спину. – Воровать у нас нечего, а лодка худая. Ты уже какую неделю её чинишь…
- А это не твоё дело! – отмахивается отец.
Речка всё-таки заталкивает отца за частокол, затворят створку ворот. Она глядит недоверчиво на незваных гостей:
- Вы, верно, дружков своих ищите, которые Бе-Пе? – спрашивает она после недолгой паузы.
- Каких ещё Бе-Пе? – переспрашивает поднявшийся Пашка, отряхиваясь.
- Ну, беспамятные! – раздражённо уточняет Речка. – У кого память стёрли – так их кличут. Или вы не знаете?
- Нет, - отрицательно качает головой Пашка. – Мы прибыли издалека.
- Их было, семь человек? – спрашивает Ирия.
- Да, семеро, - кивает Речка, - вон оттуда вышли, из леса!
- А когда вы их видели? – волнуется Алиса.
- Да шестого дня уже, - Речка переводит взгляд на девочку.
Ирия, Алиса и Пашка переглядываются.
- Пока всё совпадает, - тихо произносит Алиса.
- Скажите, где они сейчас? – спрашивает Ирия.
Створка ворот, тихонько скрипнув, подалась вперёд – в щёлку высунулся дед:
- Молчи, Речка! Не смей! Пусть проваливают, подобру-поздорову…
- Сейчас папа, сейчас! – Речка нетерпеливо отмахиваются. – Я покажу только, а то они дороги не знают!
- У! – дед скрывается за створкой ворот, вполголоса бормоча проклятия. – Ходят-бродят, дороги не знают: ясное дело – Бе-Пе!...
Речка, молча, поманила незваных гостей, направившись за угол частокола. Наши путники торопливо следуют за ней.
- Были ваши люди у нас, - говорит она на ходу, вполголоса, – трое стариков, одна старуха и три других, помоложе, беспямятные все…
- Как это, «беспамятные»? – не понимает Пашка.
- Как-как?! – пожала плечами Речка. – Имени своего не помнят, говорят кое-как, больше мычат… Мы их накормили, переночевать пустили – чай не звери…
- А как они были одеты? – допытывается Алиса.
Речка смерила Алису взглядом:
- Как-как… Как обычно, раздёвкой… Мы одеждой с ними своей поделились… Я же говорю: они – Бе-Пе!
- А куда они пошли потом? – спрашивает Ирия.
- Потом… - Речка переводит взгляд на Ирию. – По утру, явились помники и тех семерых с собой забрали.
- Забрали? – переспрашивает Пашка. – Куда?
- Куда-куда, - сердито поёживается Речка. – К себе, в Убежище... Да вы не бойтесь: помники зла никому не делают, если к ним с добром…
- А кто такие помники? – спрашивает Алиса.
Речка молчит, кусая губы. Она не знает, как объяснить такие элементарные вещи. Паузу прерывает внезапный зов трубы, доносящийся со стороны реки…
- Ой! – схватившись за голову, заметалась Речка. – Опять поклоны нагрянули! Спасу нет!
- Поклоны? А это ещё кто? – Пашка потянулся, собравшись выглянуть из-за угла.
- Прячьтесь! – схватив Пашку за плечо, Речка тащит его в кусты – Прячьтесь скорее! Не хватало только, чтобы вас увидели!
Новый видеоряд: Алиса и Пашка затаились в кустах. Чуть поодаль согнулись в три погибели Ирия и Речка. Пашка осторожно раздвинул ветви: возле причала, подняв вёсла, стоит деревянный корабль, вроде того, что проплывал здесь давеча (только крупным планом). Гребцов не видно под белым тентом, окаймлённым красной полосой. На корме стоит огромный шкаф с резными дверцами. Над кормой на длинных древках колышутся штандарты. На том, что пониже – прямоугольный щит, вертикально разлинованный в синюю и жёлтую полоску. В центре щита развернул хвост красный павлин. На том, что повыше – чёрное небо с восьмиконечными серебряными звёздами и серебряным полумесяцем в центре. С корабля опущена сходня. На причал высыпали стражники в пятнистых камуфляжных костюмах и беретах с кокардами. У каждого массивный нагрудный бронежилет, на груди у которого нашит уже знакомый герб – красный павлин на полосатом щите.  На поясе у каждого, с левой стороны висит шокер (точно такой, какой был у доктора Мезальона в «Гай-до»), на правом бедре в ножнах закреплён тесак (вроде тех мачете, которыми вооружены Ирия и ребята).
С корабля снова пропела труба. Теперь двукратно. На корме, под штандартом стоит глашатай. Он выкликает в массивный рупор, висящий на треноге:
- Великий поклон Великолепный Таракан, которого всемилостиво соблаговолил сопровождать его высокосвятейшество Клоп Небесный, друг, покровитель и благодетель, пожаловал в свои владения! Сизый Нос, ничтожный подданный, явись пред грозные очи сюзерена!
…Скрипит створка ворот – оказывается, стражники, не ограничившись уведомлением, успели обшарить дом – двое волокут лохматого отца Речки и швыряют на доски причала. Охая, тот лежит на животе, не шевелясь – положил руки на затылок, раздвинул ноги. Сверху по сходне спускается похожий на римского патриция Великолепный Таракан – толстый, розовощёкий в до боли знакомой золотой диадеме (изображающей кобру). Он облачён в синюю тунику и золотистую тогу. На груди туники, ближе к открытому плечу – красный павлин.
- Кто это? – Алиса повернулась к Речке. – Вон тот, в золотой тоге?
- Таракан, – удивляется Речка. – Герб, вон, видите - птица с длинным хвостом!
Она рвёт травинки и плетёт из них косичку, быстро-быстро перебирая пальцами.
- Но это павлин! – говорит Алиса.
- Таракан, да будет вам известно, - подал голос Пашка, - это такое насекомое, шустрое с длинными усами…
Речка, не прерывая своего занятия, тихонько усмехается:
- Не вздумай на людях ляпнуть, потому что всяк обязан знать: таракан – это птица!
Камера вновь поворачивается к причалу. Один из стражников подал Таракану мешочек. Развязав шнурок, тот лениво пересчитывает монеты.
- И это за полгода? – сердится Таракан. – За целых полгода?! Негодяй, ты должен мне три руки! Три полновесные руки! А тут и половины нет! Ты – лодырь и бездельник, тебя давно следовало продать на галеры, а на место перевозчика посадить другого!
Он подаёт знак, и тотчас один из стражников достав шокер, пускает фиолетовую молнию в деда. Тот вопит от боли:
- Ой-ой!!! Смилуйтесь, Ваше Великолепие! – Сизый Нос корчится на животе, не смея поднять голову. - Лодка совсем прохудилась, починить мне не под силу, по причине слабого здоровья…
Камера поворачивается к Пашке, сидящему в кустах:
-  Я этого им так не оставлю! – он тянется к бластеру, торчащему у него за поясом, намереваясь встать…
- Стой! – Алиса схватила Пашку за руку.
- Ты всё погубишь! – Речка вцепилась в Пашку с другой стороны.
- Да какое они имеют право людей бить! – возмущается Пашка.
- Они поклоны, - вполголоса объясняет Речка.
Ветер с реки доносят стоны Речкиного отца и возгласы поклонов.
- Вот на галерах-то, тебе здоровье враз и поправят!  - усмехается Таракан, велит прекратить экзекуцию. Перевозчик медленно приходит в себя…
- Смилуйтесь, Ваше Великолепие! - стонет Сизый Нос. – Времена пошли тощие: по дороге никто не едет, по реке не плывёт. За перевоз взимать не с кого…
- Где твоя дочь? – перебивает Таракан. – Она молодая, красивая, вполне покроет недоимку.
- Речка? – переспрашивает Сизый Нос. – В лесу! Ещё на заре отправилась…
В этот миг дверцы шкафа, хлопнув, отворяются, и из мрака на свет божий является Клоп Небесной – в тёмно-лиловом сверкающем плаще до пят, расшитом серебряными звёздами, надвинутом на голову капюшоне и серебристой маске в пол-лица, снизу которой до груди свисает в густая бахрома.
…На мгновенье камера вновь отворачивается к ребятам, притаившимся в кустах.
- Это, надо полагать, Клоп? – спрашивает Пашка.
- Не просто Клоп, а Клоп Небесный! – уточняет Речка.
- А почему в маске? – любопытствует Алиса. – Кто он такой?
- Потому, что лица его никто не должен видеть – ведь он с богами разговаривает, – Речка плетёт косичку из травинок. - Самый главный у нас вкушец…
- Кто?! – Пашка чуть не вскрикнул.
Речке приходится объяснять:
- Ну, были в старину такие жрецы – они с богами разговаривали…
- Знаем, - кивает Пашка.
- А теперь вместо них стали вкушецы. Так приличнее.
- Почему приличнее? – не понимает Пашка.
- Потому, - улыбается Речка, - что жрец – от слова «жрать» - нехорошее слово. А «вкушец» – вкушает. Это гораздо красивее…
…Снова причал.
- Ага, в лесу! – злорадно завывает Клоп, сбегая по сходне.
- Ну да, в лесу, - судорожно икнув, спохватился Сизый Нос. – Она, это… Целебные коренья собирает! Я же говорю, хвори одолевают, ни встать, ни сесть невмочь…
- А у меня иные сведения, - угрожающе шипит Клоп, вцепившись деду в бороду. – Донесли мне, что твоя Речка порченая – будто помники её в лес уводили...
- Ложь! Наветы бессовестные! – лёжа на животе, Сизый Нос всё-таки поднимает голову. – Пропадала моя Речка, в лесу заблудилась как-то, не отрицаю… Но она же обратно воротилась, сама дорогу нашла! Сама! Всеми богами клянусь!
Сведя ладони, Сизый Нос изображает молитвенное смирение.
- Воротилась, говоришь? – продолжает допрос Клоп, - а мне донесли, что не просто так воротилась! С помниками она снюхалась, подослана на подглядки!
(Камера на миг поворачивается к Речке – та бросила плести, побледнев, судорожно вцепилась в ветку куста…)
- Клевета! Злая клевета! – возбуждённо кричит Сизый Нос. - Это Жирный Комар из Гадюкиной деревни Речку оговаривает. Подколодный зайчик! Гладиолус вонючий! Сватался, да дочка дала от ворот поворот, вот он злые слухи и распускает…
Снова кусты – Пашка слушает, разинув рот:
- А разве у вас гладиолусы вонючие?
Алиса украдкой смотрит на Речку – та, густо покраснев, опускает глаза…
Тем временем, на причале Таракан испуганно пятится, машет руками:
- Я хотел преподнести госпоже Коси-косиножке на день рождения… Чур меня, чур!
- Чепуха! - усмехается Клоп. – Память ей стереть, чтоб позабыла глупости – и сделается нормальной, даже ещё лучше, чем была… (Хихикая, трясёт головой.)
- Да… - облегчённо вздохнув, Таракан расплывается в улыбке.
- Ну да ладно, - Клоп отступает от лежащего деда. – Как только твоя дочь объявится –  донесёшь. Мы её расспросим, проверим, насколько справедливы обвинения… (Поднимается вверх по сходне).
- И запомни, презренный! – добавляет Таракан. - Ты должен ещё целую руку и три пальца! Не рассчитаешься до зимы – сядешь за галерное весло!
Трубит труба, канаты натянулись в скрипучих блоках, поднимается сходня, громко стучит барабан, выбивая равномерную дробь – в такт его ударам взмахивают вёсла корабля. Судно отчаливает…
Ребята потихоньку выбираются из кустов.
- Ничего не понимаю, - вслух рассуждает Пашка. – Здесь же средневековье! Откуда у местных стражников шокеры? Откуда нагрудные бронежилеты? Ведь тут даже электричества нет, да что электричества – они до сих пор на галерах плавают...
- Эх, Пашка! – печально говорит Алиса. – О чём ты спрашиваешь! Поинтересовался бы лучше, как они научились память стирать, да ещё на расстоянии в восемьдесят с лишним километров!
- Тебе нельзя здесь оставаться, - Ирия подходит к Речке, кладёт руку на плечо. – Я мало что поняла из их разговора, но очевидного, что поклоны и вкушецы – не самые лучшие люди на этой планете… Они тебя в покое не оставят!
- Не оставят, - вздыхает Речка печально, - только куда идти? И отца бросить жалко… Один он теперь, кто о нём, больном и старом позаботится? Да и нельзя…
- Ты выполняешь чьё-то задание? – спрашивает Ирия. – Клоп Небесный давеча не ошибался?
Речка отводит взгляд:
- Не спрашивайте меня, пожалуйста!
Дед, по имени Сизый Нос кое-как доплёлся до распахнутых настежь ворот, остановился, одной рукой схватившись за грудь, второй – за повисшую на петлях створку:
- Речка, где ты? Куда подевалась?
- Я здесь папа! – Речка выглянула из-за угла.
- Опять, чай, подслушивала? (Пауза.) Бери пожитки и беги… В лес уходи, к помникам!
Речка кусает губы:
- Ладно, папа, мы об этом после поговорим…
- А эти, чудные? Они ещё здесь?
- Они уходят, папа! – и Речка быстренько шмыгнула за угол.
- Уходят, уходят… - Сизый Нос бормочет осипшим голосом. – Ох, грехи мои, грехи! Пятый десяток на свете доживаю… Сколь ж ещё бедовать?
Пошатываясь, он уходит за ворота…
За углом. Речка прощается с землянами:
- Ваши люди у помников. Вы не волнуйтесь – они им дурного не сделают.
- А помники, это которые в лесу живут? – спрашивает Пашка.
- Ох, - вздыхает Речка. – Ну, сколько нужно объяснять: помники живут в Убежище! В лесу пигмеи атани живут – вот к ним лучше не попадать. Они совсем дикие, могут и сожрать, ненароком…
- Людоеды?! – Пашка вытаращил глаза.
- Да, - печально вздыхает Речка.
- А как нам найти это Убежище? – спрашивает Ирия.
- Идите вот по этой тропе, - показывает Речка, - никуда не сворачивайте. Будет поляна, обойдёте её по краю, опасайтесь чевирей. Часа через два выйдите на старую дорогу. По ней пойдёте на север. Знаете, где север?
- Знаем, - отвечает Пашка. – У нас навигатор есть.
- Будете идти ещё один час, - продолжает Речка. – Дойдёте до лесного кордона. Вас встретят, и вы передадите им вот это…
Порывшись за пазухой, Речка достала знакомую уже косичку, сплетённую из травы.
- Пароль? – интересуется Пашка.
- Письмо, - отвечает Речка. – Сколько кораблей проплыло, сколько на них было поклонов… Донесёте?
- Конечно! – улыбнувшись, Пашка лезет за ворот и прячет косичку под одеждой…

…Лес. Ирия, Пашка и Алиса гуськом пробираются вдоль зелёной стены джунглей, обступивших узкую тропу справа и слева. Они идут, напряжённо вслушиваясь в каждый шорох. Неожиданно чащоба раздвигается – тропа выходит на поляну, и Ирия, идущая первой, останавливается. 
Пашка выступает вперёд:
- Ну что, может, напрямик?
- Ясно же сказано было: поляны по краю обходить! – останавливает его Алиса.
- Идём по краю! – говорит Ирия.
С опаской посматривая на поляну, путники обходят её по самому краю, продвигаясь к противоположному концу. Поляна – как поляна, овальная, поросла густой травой. Яркими пятнами алеют и синеют цветы, порхают бабочки…
И вот, она позади…
- Ну и где обещанные чевири? – разочарованно вопрошает Пашка.
- На твоём месте, я бы не огорчалась! – отвечает Алиса.
Потянувшись, Пашка отломил от лежащего на земле трухлявого ствола толстый, обросший зелёным мхом сук и, размахнувшись, швырнул его к центру поляны…
Трава разом приходит в движение – вздыбив её, откуда-то из-под земли выскочили длинные розовые членистые щупальца, взметнулись вверх и схватили сук на лету. Тотчас из земли вырвалось облако густого розоватого дыма…
Кашляя и отмахиваясь руками путники бегут, прочь от злополучной поляны...
- Вот, Пашечка, и познакомился ты со здешними чевирями! – смеётся Алиса.
Остановившись, земляне пытаются отдышаться.
- Паша, - сердито говорит Ирия. – Похоже, зря я согласилась взять тебя на Крину! Если предупредили - выполняй предупреждение!
…За поляной новый прогал. Длинный и прямой он рассекает джунгли точно просека. То тут, то там торчат редкие невысокие тощие деревца. Кое где, сквозь лесную подстилку проступают шестиугольные плиты… Припав на полено, Ирия разворошила листву, щупает старый весь в трещинах бетон:
- Девочка не ошиблась! Тут, действительно, когда-то проходила дорога…
- И куда же всё делось? - Алиса осматривается.
В одном месте из-за зарослей виден километровый столб и табличка указателя – Алиса трогает его рукой, смахивая поросль оплетших указатель лиан, но краска осыпается...
- Ну вот, - Пашка включает навигатор, - почти дошли. Север там! (машет рукой).
…Путешественники идут снова – на сей раз не гуськом, а шеренгой – посередине Ирия, по сторонам – Алиса и Пашка. Они приободрились, Пашка даже мурлычет какой-то мотивчик… Неожиданно, откуда-то спереди доносится негромкий свист.
- Что это? – Пашка вскинул голову.
Земляне остановились.
И тотчас раскачиваясь на длинных лианах, точно на канатах, прямо им на голову обрушиваются пигмеи Атани – проворные, маленькие, ростом чуть достающие до Алисиного плеча.
- Тревога! – кричит Пашка, хватаясь за бластер.
Но тотчас исчезает под массой навалившихся на него тёмно-шоколадных тел…

…Новый видеоряд: пигмеи деловито, совсем как муравьи, спешат по лесной тропинке. У каждого пигмея длинная юбка, сплетённая из сухой выбеленной травы. Они нагружены тяжёлой добычей – привязав троих пленников за руки и ноги к жердям, они несут их в свою деревню, взгромоздив концы жердей себе на плечи. Алису и Пашку несут по двое, Ирию – четверо (двое спереди, и двое сзади). Ещё двое несут снятые с землян ранцы. Одиннадцатый пигмей шагает налегке – он, видимо, вождь: голову его украшает шлем, изготовленный из головы какого-то пятнистого хищника, вроде леопарда или ягуара (с длинными, похожими на сабли клыками). На груди у вождя ожерелье из зубов помельче. Талия подпоясана, и на поясе болтаются сразу две кобуры - в одной парализующий бластер Ирии, в другой – настоящий боевой бластер с «Днепра», которым так и не успел воспользоваться Пашка. Вождь идёт, рассматривая на ходу трофей – пуговицу от космофлотского мундира, которую Алиса утром выловила из ручья.
Пашка, раскачиваясь на жерди, видит это:
- А ну отдай! Она не твоя! – он ожесточённо извивается, силясь освободиться, но лианы, которыми он привязан, затянуты на совесть…
Вождь, обратив взор на Пашку скалит белоснежные зубы:
- Ух!!! Га-гу-бу-бу!!! – вождь бормочет что-то не совсем членораздельное и, извлекши из кобуры бластер, тычет стволом Пашку в грудь и лицо. – Ух! Ух!
Пашка зажмуривается…
Вождь не умеет стрелять из бластера – он только пугает – повертев оружие в руках, понюхав ствол, облизав, предводитель атани, снова суёт бластер в кобуру…
Запрокинув голову вождь испускает громкий гортанный вопль. Откуда-то издалека, из глубины непролазной зелёной чащи доносится ответный крик. Деревня где-то рядом.
…Селение: кучкой сгрудились невысокие лачужки: остов их собран из стволов бамбука, связанных лианами, стены и крыши сплетены из тонких ивовых прутьев. В центре круглое утоптанное пространство. Из камней сложен круглый очаг. Сопровождаемые ликующей толпой появляются воины с добычей. Женщины атани отличаются пёстрыми нарядами – трава в их юбках не выбеленная, как у мужчин, а окрашенная в чёрные, красные, синие и золотые цвета. Они тоже носят ожерелья, но не из зубов, а из разноцветных бус. Тут же вертятся, шумно крича, детишки…
Жерди с пленниками водружают над очагом... 
- Похоже, Речка говорила правду, - говорит Ирия. – Они и в самом деле людоеды!
- К сожалению, - откликается Алиса.
Что говорит Пашка не слышно: его слова тонут в воцарившемся гвалте. Пигмеи, справляя удачную охоту и скорое пиршество: откуда-то принесли музыкальные инструменты – барабаны, бубны, свистелки. Одни грохочут, вторые поют, третьи пустились в пляс… В праздничной толпе - подбоченившийся вождь. В центре его ожерелья, меж волчьих и леопардовых зубов красуется уже знакомая нам пуговица с надписью «Космофлот». Подле вождя – с десяток старейшин (седовласые, стоят, опираясь на палки). Вождь демонстрирует добычу (старейшины одобрительно кивают, переговариваясь короткими резкими фразами на непонятном языке). Затем вождь подводит старейшин к пленникам. Мельком показывает на Алису, несколько дольше задерживается у Пашки. Ирия вызывает оживление. Старейшины её внимательно рассматривают, о чём-то спорят, тыча в неё пальцами и размахивая руками. Толпа плотно обступает их, пигмеи что-то кричат. Несколько атани бросаются за ближайшую хижину, разворошив листья, они открывают тайник – яму, спрятанную под жердями – и извлекают из ней… белую мраморную статую. Она в человеческий рост и страшно тяжела – статую волочет с десяток пигмеев, облепив, точно муравьи жука. Статуя изображает женщину, держащую книгу в согнутой руке. На постаменте надпись – «Читательница». Статую ставят рядом с Ирией. Пигмеи о чём-то возбуждённо переговариваются, размахивают руками. Вождь что-то громко выкрикивает. Взмахнув рукой – воцаряется тишина.
- А это что такое? – вопрошает Ирия пытаясь пошевелить затёкшими пальцами
- Статуя, - подаёт голос Пашка. – Наверное, их богиня…
- И вы на неё похожи, - тихо добавляет Алиса.
К Ирии подходит самый старый и седой старейшина, опирающийся на узловатую палку, он пристально рассматривает Ирию, и та спокойно отвечает ему взглядом на взгляд. Тогда старейшина. Воздев руку, сжимающую посох, что-то громко провозглашает. Толпа снова начинает петь и веселиться, взявшись за руки, пигмеи заводят хоровод, вокруг очага.
- Похоже, Ирия, они приняли вас за свою богиню, - констатирует Алиса.
- Может, они раздумают нас есть? – стонет Пашка.
- Послушайте! – Ирия обращается к пигмеям, пытаясь перекричать шум. – Немедленно освободите меня и моих друзей!
Снова воцаряется тишина – атани уставились на Ирию, пытаясь понять, о чём она их просит.
- Развяжите нас! – требовательно повторяет Ирия.
Вождь взмахнул рукой:
- Вери-Мери! – громко зовёт он.
И тотчас толпа начинает скандировать: «Вери-Мери! Вери-Мери!»

Конец эпизода-75.


Эпизод-76. Братья Кроты и другие криняне.

…Деревня пигмеев атани, затерявшаяся среди джунглей. Темно-зелёным сводом над хижинами сомкнулись древесные кроны. На круглой площади, над очагом, выложенным из крупных чёрных камней, на трёх жердях висят пленники. Рядом стоит мраморная статуя. Алиса, Ирия и Пашка окружены толпой пигмеев.
- Похоже, Ирия, они приняли вас за свою богиню, - констатирует Алиса.
- Так, может, они тогда раздумают нас есть? – стонет Пашка. – Нехорошо поедать своих богов…
- Послушайте! – Ирия обращается к пигмеям, пытаясь перекричать шум. – Немедленно освободите меня и моих друзей!
Снова воцаряется тишина – атани уставились на Ирию, пытаясь понять, о чём она их просит.
- Развяжите нас! – требовательно повторяет Ирия.
Вождь взмахнул рукой:
- Вери-Мери! – громко зовёт он.
И тотчас толпа начинает скандировать: «Вери-Мери! Вери-Мери!»
Камера поворачивается – возле одной из хижин оживление: несколько дикарей, торопливо откинув циновку у входа, вбегают внутрь и выволакивают толстого румянощёкого пигмея. В отличие от прочих он выглядит цивилизованным: гладко выбрит, щеголевато причёсан, одет в короткие штаны и майку, на ногах – ботинки (старейшины атани носят грубые сандалии, вождь и прочие члены племени ходят босиком). В руке этот атани держит блинные беловатый корень, похожий на сельдерейный. Его тащат, норовят отнять корень, он не даёт, упирается, жуёт на ходу; наконец его подводят к главному старейшине. Тот обращается к румянощёкому на непонятном варварском языке, несколько раз повторяет имя: Вери-Мери.
Тот, кого зовут Вери-Мери, кивает и что-то нечленораздельно мычит в ответ: у него набит рот. Тогда старейшина сердито выхватывает корень из руки румянощёкого. Печально вздохнув, Вери-Мери торопливо глотает и, освободив язык, обернувшись к Ирии, говорит с лёгким акцентом:
- Старейшина просит узнать, почему ты сердишься? Только побыстрей отвечай, а то они мой корень сжуют…
Камера поворачивается: засунув в рот кончик отнятого у Вери-Мери корня, старейшина смакует, неспешно пожёвывая, жмурясь от удовольствия…
- Переведи им, - требует Ирия, - чтобы нас развязали!
- Это вряд ли… - равнодушно усмехается Вери-Мери.
- А ты переведи! – настаивает Ирия.
Пожав плечами, пигмей начинает переводить. Атани ловят каждый его звук. Алиса и Пашка тоже затаили дыхание…
Пауза. Выслушав переводчика, старейшины отрицательно качают головами. Толпа радостно гудит в ответ: некоторые жадно посматривают на Алису и Пашку, облизываются, глотают слюни…
- Они говорят, - переводит Вери-Мери, - что развязывать вас нельзя! Вы тогда убежите.
- Переведи, что я – богиня с далёкой звезды! – велит Ирия. - Неприлично держать богинь связанными! Не то я рассержусь и…
Недослушав до конца, Вери-Мери начинает переводить. Толпа разразилась дружным хохотом. Главный старейшина что-то говорит, от души смеясь. Вери-Мери переводит:
- Старейшина говорит, что ты – не богиня. Ты – только похожа на богиню. Если б ты была богиней, ты освободилась бы сама.
- Я прилетела с далёкой звезды! – побледнев, начинает Ирия...
Вери-Мери даже переводить не стал:
- Ты это говоришь, чтобы спастись, - равнодушно отвечает он Ирии. – Но ты не бойся, большая женщина, – тебя не съедят. Тебя берёт в жёны наш вождь!
Камера демонстрирует довольно улыбающегося вождя.
- Ты станешь его четвёртой женой! – продолжает Вери-Мери.
Камера снова поворачивается – три жены вождя в пёстрых юбках не скрывают негодования, что у них объявилась соперница…
Вождь что-то командует – четверо воинов подскакивают к Ирии, снимают с подставок жердь и оттаскивают в сторону.
- А мы? – ослабевшим голосом вопрошает Пашка.
Вери-Мери не удостаивает его даже взглядом.
Алиса в ужасе зажмуривается…
Пигмеи вновь забили в барабаны, другие уже несут охапками хворост, третьи запалили факела… Ирия что-то кричит, но её не слышно за наступившим шумом, Пашка, яростно извиваясь, пытается освободиться от пут…
Камера поворачивает объектив вверх – воздух над толпой прочертила пылающая стрела. Одна, другая… Стрела вонзается в соломенную крышу хижины – та вспыхивает.
Музыка деревенского праздника обрывается на полутоне, сменяясь истошными воплями. Пигмеи мечутся в панике, кто-то опрокинул мраморную статую (её тотчас укрыли рассыпавшейся вязанкой хвороста), четвёрка воинов бросает жердь, и Ирию чуть не затоптали…
Лишь Вери-Мери хранит невозмутимость - нагнувшись, пигмей подбирает свой корень и присаживается на брошенную вязанку, что не успели подложить в очаг:
- Наконец-то Кроты пожаловали! – говорит он, похрустывая. – Я уж заждался…

…Деревня объята пламенем. Со всех сторон доносятся вопли, лязг и звон оружия. Гоня толпу пигмеев (вооружённых копьями и луками, у некоторых – лёгкие плетёные щиты), на площадь врываются воины в камуфляже. На головах у них зелёные металлические каски с короткими козырьками и неширокими полями, как у шляп. На груди у каждого герб – оскаленная волчья пасть с высунутым красным языком на чёрном поле. Воины ловко орудуют длинными, похожими на кинжалы, тесаками. Атани, застигнутые врасплох, пытаются оказывать сопротивление. Вот один пигмей спустил тетиву лука, выстрелив в упор – стрела отскочила от бронежилета воина. И тотчас воин, ухмыльнувшись, взмахнул тесаком – на землю упали половинки разрубленного лука… Бросив колчан, атани пустился наутёк.
Тем временем одна из объятых пламенем хижин рушится, и от упавшей головни загорается хворост в очаге. Висящих на жердях ребят охватывает дым:
- Горим! Помогите! – вопит Пашка.
Алиса судорожно кашляет…
К очагу подбегают два воина в камуфляже – они снимают жерди с подставок и, оттащив прочь, режут путы, освобождая ребят. Ещё один склонился над Ирией.
Пашка встаёт, растирает руки:
- Ура! Я знал, что нас спасут!
Алиса, сотрясаясь от рыданий, сидит на земле – её колотит. Ирия, обнимая девочку, сидит рядом, пытаясь успокоить:
- Всё, всё кончилось, не плачь…
Цокают приближающиеся копыта. На наших путешественников наползает огромная тёмная тень всадника. Ирия и Пашка поворачиваются. Последней поднимает заплаканные глаза Алиса.
Камера поворачивается: перед землянами остановился всадник верхом на белоснежном златогривом коне. Из лба коня торчит витой длинный рог…
…Всадник одет в камуфляжный пятнистый комбинезон, такой же как на воинах, на груди – знакомый герб с оскаленной волчьей мордой. Вместо каски на голове у воина шлем, точь-в-точь как у вождя атани, только сделан он не из головы леопарда, а из головы огромного волка, и оскаленная клыкастая пасть служит забралом. На ребят смотрит неприятное вытянутое лицо землисто-голубого цвета: гладко выбритый подбородок, длинные, тонкие усики, маленькие карие глазки глядят с прищуром, недобро. Глаза его диковинного коня - полная противоположность: большие, голубые, окружённые длинными чёрными ресницами, излучают спокойствие и доброжелательность…
- Кто вы такие? – резким голосом, спрашивает всадник в волчьем шлеме.
- Мы попали в плен, - отвечает Ирия. – Нас, кажется, собирались съесть…
- Это я и сам вижу, - отвечает всадник. – Назовите себя!
- Ирия, - улыбнувшись, отвечает Ирия.  – А это мои спутники – Павел и Алиса.
Всадник, не шелохнувшись, изучает незнакомцев. Зато единорог проявляет интерес к Алисе: нетерпеливо переступив передними ногами, он тянет морду, касаясь девочки губами. Алиса вздрогнув, перестаёт рыдать. С опаской протянув руку, она проводит ладонью по морде диковинного животного, осторожно касается основания его рога, трогает пальцами…
- Он… настоящий? – спрашивает она, потрясённая.
- Настоящий, - усмехнувшись, кивает всадник. – А ты что, никогда не видела?
- Нет, - отрицательно качает головой Алиса.
- Мы прибыли из дальних мест, - снова улыбнувшись, говорит Ирия. – И хотели бы знать, как зовут нашего спасителя…
Лицо всадника дрогнуло, губы расплылись в кривой улыбке:
- Левый Крот, поклон не знающий, слова «страх»! – потянув поводья единорога, он чуть заметно поклонился.
Зато единорог сама галантность – отступив, он склонил голову (чуть коснувшись Ирии кончиком рога) и присев передними ногами в глубоком реверансе.
- А почему Левый? – начал было Пашка, но Левый Крот не успел ответить.
Снова цокают копыта. Резкий возглас:
- С кем это ты так мило беседуешь, братец?
Все поворачивают головы. К ним приближается всадник на втором единороге – точно таком же, что и первый. На голове такой же шлем из волчьей головы, и лицо у этого второго точь-в-точь такое же, что и у Левого Крота.
- Наши воины отбили пленников, - отвечает Левый Крот.
Камера поворачивается: воины в камуфляже довершают разгром деревни: перебив всех, кто сопротивлялся, они сгоняют оставшихся атани на площадь. Пигмеи жалобно воют - вокруг пылают и рушатся их хижины… Вери-Мери, сидя на вязанке хвороста, неспешно дожёвывает корень. Его никто не трогает.
Подъехав вплотную, второй всадник остановился, посмотрел на Ирию, осклабился:
- Очаровательная незнакомка… Представь меня!
- Правый Крот, мой родной брат! – Левый Крот делает широкий жест.
Его брат, улыбаясь так же неприятно, кланяется Ирии, положив руку на грудь.
- Ирия, - улыбнувшись натянутой улыбкой, представляется Ирия.
Она делает вид, что ничего не замечает.
- Алиса, - Алиса сухо кланяется.
- А почему Правый Крот? – говорит Пашка недоумённо.
Воины Кротов что-то ищут, раскидывая валяющийся хворост. И находят поваленную статую. Крики:
- Мы нашли, командир! – воины поднимают статую.
Пигмеи жалобно воют...
Оставив землян, оба всадника поворотили единорогов, при этом Правый Крот повернулся правым боком, и становится видно, что на правой ноге у него нет башмака. Правая нога его… босая, упирается в стремя голыми пальцами!
- А! – Пашка хлопает себя по лбу. – Вот в чём дело! А у Левого Крота – левая…
Остановив единорогов подле статуи, Кроты дружно соскакивают с сёдел. Теперь стали хорошо видны их ноги. Действительно: у одного босая правая, у другого – левая. Они внимательно рассматривают находку:
- Белая Господинка! Богиня лесных дикарей! – восклицает вожделенно Правый Крот. – Наконец-то!
- Ищите другие их тайники! – велит Левый Крот.
- А что делась с пленными? – спрашивает один из воинов.
- Гоните в тот конец! – Левый Крот взмахнул рукой. - Подготовьте к транспортировке, мы скоро выступаем!
Вери-Мери, по-прежнему сидит на вязанке хвороста, спиной к братьям Кротам. Тогда Левый Крот пинает его в копчик правой ногой (обутой в башмак). Вери-Мери ничком опрокидывается наземь. Правый Крот, глядя на это, хихикает. Маленький толстый пигмей проворно вскакивает, отряхивается и, повернувшись к братьям низко-низко кланяется…
- Куда попрятали сокровища? – велит Левый Крот. – Сказывай скорее!
- Десятая часть моя, - улыбаясь, отвечает Вери-Мери.
- Убью! – грозно рычит Левый Крот, хватаясь за тесак.
Вери-Мери, сверкнув хитро прищуренными глазками, качает головой:
- Сколько ещё в лесу племён, сколько тайников…
- Молчать! – побагровев, рычит Левый Крот.
- Могу и помолчать, - Вери-Мери пожимает плечами, - ищи сам.
Правый Крот, повернувшись к своему единорогу, вытаскивает из котомки седла кожаный мешочек и швыряет его на землю. В мешке звенят монеты:
- Будет с тебя и этого! Говори!
- Под полом вон той хижины, - показывает Вери-Мери, искоса поглядывая на валяющийся кошель, - возле очага яма, засыпана сучьями, у раскидистого дерева под корнями пещерка…
Ирия, Алиса и Пашка стоят в сторонке. Повернувшись, Левый Крот жестом велит им подойти. Ирия подходит, ребята идут за ней.
- Где ваша охрана, где слуги? – спрашивает Левый Крот.
- Мы путешествуем без слуг, - молниеносно отвечает Пашка.
- Мы ехали в город, - перебивает его Ирия, но в лесу на нас напали пигмеи. Нас схватили, а охрана… (пауза, Ирия пытается сообразить, что ответить) Возможно, они сейчас ищут нас!
- Странно, – усмехается Левый Крот. – Знатная дама с детьми путешествует без слуг… Да и герб ваш (камера на миг фокусируется на эмблеме «Гай-до») мне незнаком… А охрана у вас, госпожа, никуда не годится!
- Ничего, - высокомерно усмехается Пашка, - мы и без охраны кое-что умеем… (Повернувшись, делает шаг в сторону сваленных на земле ранцев) Вот своё только оружие заберём…
Левый Крот подаёт незаметный знак – и тотчас у Пашки на пути выросли два всадника в камуфляже.
- Куда вы торопитесь? – усмехается Левый Крот. – Мы же только познакомились...
Пашка, оробев, пятится назад…
- Понимаете, мы очень спешим, - пытается встрять Алиса.
- Мы очень благодарны вам, но… - говорит Ирия.
Вперёд выступает Правый Крот. Он приветливо улыбается:
- Извините моего грубоватого брата! Левый Крот хотел лишь пригласить посетить наш замок! Не откажите любезности, очаровательная госпожа! – Правый Крот изысканно кланяется. – Я прошу вас.
Земляне переглядываются.
«Не верь им, Ирия!» - шепчет Алиса.
«Не верь!» - поддерживает Пашка.
«Кругом их люди, - отвечает Ирия, - и потом, без навигаторов мы всё равно далеко не уйдём».
Натянуто улыбнувшись, она отвечает громко:
- Мы охотно принимаем ваше предложение!
Смена видеоряда: сквозь чащобу по узкой тропе отряд возвращается с добычей. Единороги идут неторопливым шагом – подле них идут Ирия, Алиса и Пашка. Тот сокрушённо посматривает на свои рюкзаки, навигаторы и бластеры – они навьючены на лошадь. Ещё одна лошадь несёт завёрнутую в мешковину и обмотанную верёвками статую. Дальше гонят связанных пигмеев – длиной живой вереницей (как это делали работорговцы в Африке).
Алиса и Пашка то и дело оборачиваются:
- Что вы собираетесь с ними сделать? – вопрошает Алиса встревожено.
- Ну, уж жарить на костре мы их точно не будем! – усмехается Правый Крот.
- Мясо чересчур жилистое! – хохочет Левый Крот.
Воины Кротов дружно хохочут.
Смена видеоряда: та же сцена, но с дальнего расстояния, сквозь заросли. В углу картинки видна человеческая рука, откинувшая ветку. Рука отпускает ветку и заросли смыкаются…
Новый видеоряд – отряд по-прежнему шагает по тропе. Впереди – раскидистое дерево с длинными, клонящимися к земле сучьями. Одно из них изогнулось над тропой, точно арка. И там, на этой арке, прижавшись к толстой ветке животом, лежит человек.
- Стой! – привстав в стременах, Левый Крот поднимает руку.
Отряд останавливается.
- Проверьте, кто это! – приказывает Левый Крот двум воинам.
Те отделились, медленно поехали вперёд. Человек на дереве не шелохнулся. Камера крупным планом передаёт его лицо – оно равнодушно, ничего не выражающие глаза тупо смотрят вперёд. Воины подъехали к арке, один, привстав, дотянулся и дёрнул лежащего за ногу:
- Эй, кто ты? Слезай!
Человек на дереве что-то замычал в ответ, дёрнулся, судорожно схватившись за сук, но, не удержавшись, свалился на тропу. Теперь он сидит на земле, и бессмысленно таращится, вертя головой туда-сюда. Второй воин, нагнувшись, хватает человека за шиворот, заставляя встать. Он кое-как поднимается. Воины гонят его, толкая – тот, шатаясь из стороны в сторону, точно пьяный, подчиняется – то бегом, то переходя на шаг. При этом, он даже не пытается сопротивляться – лишь втягивает голову в плечи и жалобно нечленораздельно мычит.
Неизвестного подводят к братьям Кротами.
- Как зовут? – спрашивает Левый Крот. – Назови имя!
- И-и-имя? – пытается переспросить незнакомец заплетающимся языком.
Алиса хорошо его видит: это юноша, лет двадцати с длинными до плеч рыжими волосами. Одеждой ему служат лохмотья из грубой мешковины.
- Бе-Пе, - говорит Правый Крот.
- Ясное дело, Бе-Пе, - согласно кивает один из воинов, пригнавших незнакомца. – Еле на ногах стоит!
- А, может, помник! - добавляет Правый Крот.
- Может, и помник! – соглашается воин. – Кто их, леших, распознает…
Левый Крот извлекает шокер и угощает в рыжеволосого фиолетовой искрой.
- А-аа!!! – завопив от боли, незнакомец упал на землю. – Б-бо-больно!...
Он жалобно стонет, скорчившись.
- А будет ещё больней! – рычит Левый Крот. – Отвечай, что ты тут делал?! Подглядывал?!!
Он снова и снова посылает в корчащегося на земле и вопящего от боли юношу искры, так что Алиса не выдерживает:
- Прекратите! – кричит она.
Опустив руку, Левый Крот угрожающе смотрит на Алису... Пашка инстинктивно порывается загородить её. Напряжённая пауза…
- Может и подглядывал, - говорит второй воин, - только он теперь Бе-Пе. Ему без толку вопросы задавать…
Все глядят на постанывающего незнакомца.
- Что с ним делать? - спрашивает один из воинов.
- Связать! – велит Левый Крот, засовывая шокер за пояс. – К дикарям его!
Отряд трогается с места – теперь среди толпы пленников возвышается рыжеволосый юноша, ростом чуть не вдвое выше любого из атани…
Новый видеоряд: вечер, стрекочут цикады. Розовые краски заката отражаются в зеркале живописного лесного озера. На востоке медленно встаёт большая луна, две других луны, что поменьше, сияют в середине небосвода. Длинный скалистый мыс далеко вдаётся в водную гладь, окружённую джунглями. Узкий перешеек перегорожен крепостной стеной, сложенной из кое-как отёсанных камней. Меж полукруглых башен – арка ворот.
На вершине мыса раньше был отель. Некогда это было типовое трёхэтажное здание с широкими верандами, лоджиями и окнами-витринами во всю стену. На плоской крыше располагался ресторан. Справа от входа – летний театр со сценой в виде грота. Теперь роскошные витрины разбиты, лоджии обвалились, с веранд облетела штукатурка, обнажив ржавые прутья арматуры. На месте клумб - сараи и прочие хозяйственные постройки, бывший грот стал конюшней. Пустые оконные проёмы частично заложены красным кирпичом (оставлены крохотные узкие оконца, забранные решётками), частично заколочены. На крыше - деревянная сторожевая вышка, где дежурит часовой. Реет знамя – чёрное полотнище с белой оскаленной волчьей мордой. Поёт труба – в воротах с лязгом поднимается решётка…
Новый видеоряд: вестибюль, за которым начинается некогда парадная лестница – ступени стёрлись, стены потрескались, на потолке – чёрные пятна копоти от факелов. На стене вестибюля уцелел рекламный щит – на нём изображены улыбающаяся девушка-кассир в окошке кассы и стюардесса, широким жестом приглашающая подняться по ступенькам трапа. На заднем плане – летящий самолёт. Какая-то надпись на непонятном языке…
На первой ступеньке стоит дородная, но всё ещё не лишённая изящества женщина в индийском цветастом сари, лет сорока пяти. Её тёмные как смоль волосы собраны на затылке золотой заколкой, украшенной драгоценными камнями. На голове  – золотая диадема в виде кобры. В вестибюль в сопровождении обоих Кротов входят усталые путешественники. Наверху, опершись на перила, на мгновенье промелькнула чья-то гибкая фигурка.
- Мама! – недовольно бурчит Левый Крот. – И чего тебе не сидится!..
- Мама… – Правый Крот, почтительно склонившись, поцеловал матери руку.
- Ах, вы мои, непослушные дети… - мама грустно улыбается.
- Мы, как видишь, не одни, - говорит Левый Крот.
- Кто же эти знатные поклоны? – интересуется мама.
- Мы отбили их у лесных дикарей, - отвечает Правый Крот. - Её зовут Ирия, а это – Алиса и Павел.
- Пусть гости ступают наверх, - велит Левый Крот, - а нас с братом ещё дела ждут!
- Как отдохнёте, - улыбнувшись Ирии говорит Правый Крот, – спускайтесь в обеденную залу. Сегодня пир в вашу честь! Мама (снова повернулся к матери) распорядись насчёт ужина.
Мать негромко вздыхает… Алиса подняла голову, осматриваясь – наверху снова мелькнула чья-то быстрая тень.

…Комната на третьем этаже. Узкое окно, забранное решёткой. На полу разостланы шкуры каких-то зверей, похожих на медведей. Вдоль стены – длинная скамья, также укрытая серой овчиной. На скамье три «подушки» – мешки набитые соломой. Грубо сколоченный из досок стол и два табурета. Вот и вся обстановка.
Пашка первым делом подходит к окну, пробует на крепость решётку:
- Надо было ещё в лесу бежать! – говорит он решительно.
Алиса без сил опускается на скамью:
- Можно, я немножко отдохну? А то ещё немного, и я умру от усталости…
- Нам всем надо отдохнуть, - вздыхает Ирия.
- Ещё чего! – Пашка пыхтит, пытается просунуть сквозь прутья голову. – Отдыхать мы будем, когда разыщем Тадеуша и остальных!
- Паша, пожалуйста, не спорь! - отвечает Ирия, - Если вы сейчас не поспите хотя бы пару часов, назавтра от вас будет мало толку.
Пашка, недовольно отходит от окна:
- Учитывая, что среди нас Алиса – а она всего-навсего девочка…
Алиса, укрывшись овчиной, уже положила голову на подушку – теперь она демонстративно отворачивается лицом к стене…
- Ложись, Паша! – Ирия приподняла край овчины.
- А вы? – спрашивает Пашка.
- Я тоже лягу, - отвечает Ирия, - скамья длинная, места всем хватит…
Пашка ложится и тотчас засыпает…
Ночь. Где-то громко поёт сверчок. За окном ухают совы. В узкую зарешёченную щель пробивается робкий серебристый свет луны. Громкий шорох – словно кто-то крадётся. Алиса открывает глаза – на стене ползёт дрожащее пятнышко оранжевого света.
Пашка и Ирия спят…
- Кто здесь? – резко поднявшись, спрашивает Алиса.
- А-ай! – свет гаснет.
Глухой звук, как будто что-то упало.
Резко чиркает спичка. Снова вспыхивает свет: перед скамьёй на корточках присела девушка лет шестнадцати с копной чёрных как смоль курчавых волос. В руке она держит бронзовый подсвечник, в котором горит свеча…
- Ты кто? – спрашивает Алиса.
- Я?... Белка! Я тут живу.
- Белка? – переспрашивает Алиса.
Белка потупила взор:
- Я знаю… Это некрасивое имя... Вот у моей мамы имя, так имя! Её зовут госпожа Сороконожка! А для меня отец имя выбрал никудышное, и меня из-за этого замуж никто не берёт…
Алиса едва сдерживается, чтобы не рассмеяться, и Белка рассердилась:
- Не смейся! – глаза её злобно сверкнули исподлобья, совсем как давеча у левого Крота. – Моя мама – дочь вкушеца, она хозяйка этого замка!
- Я не смеюсь, - спохватывается Алиса. – Меня зовут Алиса…
- Я знаю, - говорит Белка, - видела, как вы входили…
- Так это ты была там, на лестнице?
- Я, – отвечает Белка, снова потупив взор. – Можно я присяду?
- Конечно, - Алиса подвинулась, - садись, пожалуйста… (Белка ставит свечу на стол и присаживается) Скажи, а кто твой папа?
- Старый Крот, - отвечает Белка. - Он много лет как умер. То есть сначала, он был не Старый Крот, а просто Крот, а потом, как у него родились сыновья – мои братья, – он стал Старым Кротом…
- Расскажи, - просит Алиса.
И Белка начинает рассказывать…
Далее – видеовставка: рассказ о Белкином отце и братьях. Голос Белки звучит за кадром: «Мой отец был предводитель разбойников. С ватагой своих дружков, таких же негодяев, нападал и грабил купцов. А ещё он повадился разорять деревни лесного народа. Добычу прятал на озере, где у шайки было логово…»
Видеовставка прерывается. Алиса и Белка сидят на скамье (Алиса – вдоль скамьи, Белка у неё в ногах, присев на краешек).
- Похоже, ты совсем не любишь своего отца! – замечает Алиса.
- А с чего его любить? – кривится Белка. – Сколько помню, он ничего другого не знал, как пить, буянить и обижать маму.
- И как же твоя мама согласилась пойти за него замуж?
- А её никто не спрашивал! - зло прищурившись, отвечает Белка.
Снова видеовставка: Белка продолжает рассказывать.
«Моя мама была первой красавицей города, дочерью знатного вкушеца. Ей тогда было столько же, сколько мне сейчас. И вот однажды, когда по улице шла процессия с её носилками, там оказался мой будущий отец. Слуга, идущий впереди, огрел его плетью, чтобы тот не путался под ногами. Мама, себе на беду, выглянула из-за занавесок, чтобы узнать, в чём дело. Крот увидал юную девушку и поклялся, что та будет принадлежать ему…» Видеовставка прерывается.
- А просто попросить её руки он не мог? – недоумевает Алиса.
- Опять смеёшься?! – сердится Белка – Какой вкушец отдаст свою дочь за лесного разбойника! Посмей он свататься – тут бы его и казнили, и поделом, кстати говоря!
Снова видеовставка. «И хотя Крот стал богаче иных поклонов, и даже перестроил разбойничье логово в настоящий замок, обнеся его каменной стеной, породниться с семьёй вкушеца ему никто бы не позволил. И он решил мою маму украсть. А Вери-Мери, папин прислужник, которому в ту пору было десять лет, вызвался шпионить. Как-то он донёс, что госпожа Сороконожка отправилась к дальней родственнице, прорицательнице Куке-Мокрице. Тогда отец с ватагой головорезов, подкараулил мамин корабль, напал, перебил команду, и судно потопил, а Сороконожку насильно увёз в свой замок…» Видеовставка прерывается.
- И что же, отец твоей мамы так это и оставил? – спрашивает Алиса.
- Нет, конечно, - вздыхает Белка.
Снова видеовставка. «Гнев вкушецов был ужасен. Сам Повелитель Радикулит повелел выступить на папу в поход. Крот с дружками укрылся в замке, где отбивался много дней. Разбойники отразили три штурма, многие были убиты, а папе стрела попала в глаз, и с той поры он окривел. Но силы защитников подходили к концу, и вот, когда осаждающие в очередной раз пошли на штурм, камень, выпущенный из замка, убил самого главного вкушеца, командовавшего походом…» Видеовставка прерывается.
- Это был мамин отец! – говорит Белка печально.   
- И что твоя мама? – спрашивает Алиса.
- Что-что! – злится Белка. – Поплакала, погоревала, да и стала женой Крота... Через год у них родились близнецы – это мои старшие братья.
Снова видеовставка. «Близняшки были похожи как две капли воды, так что даже родная мать частенько их путала. И поэтому она послала к Куке-Мокрице людей за советом, и та ответила, что братья никогда не поссорятся и не разлучатся, если каждый будет носить по одному сапогу – один на правой ноге, а другой – на левой. Так и решили…» Видеовставка прерывается.
- Скажи, - просит Алиса, - а откуда у твоих братьев единороги?
- А, - улыбается Белка, - это моя мама постаралась.
Снова видеовставка. «Как-то, гуляя берегом озера с детьми, госпожа Сороконожка услыхала стон. Решив, что кто-то просит о помощи, она смело раздвинула кусты и увидела белого единорога. Она никогда ещё не видала единорогов, только в городе, на картинках, а её дети – и подавно. Единорог – очень свободолюбивый зверь, случись ему попасть в неволю - он сразу умирают, и поэтому их ни у кого нет – даже у Повелителя Радикулита. Единорог лежал на траве, и по его белоснежной шерсти текла алая кровь. А подле, робко дрожа, стояли два крошечных жеребёнка – они только что родились, и теперь их мать-единорожиха умирала. Госпожа Сороконожка попыталась остановить кровь, но куда там! Последним усилием единорожиха зашевелила губами, словно бы шепча что-то на своём зверином языке, и госпожа Сороконожка поклялась, что выходит обоих жеребят, ставших сиротами. Отец, как только его жена и сыновья принесли жеребят в замок, захотел было отвезти в город диковинных зверей, чтобы продать, но мама запретила даже думать об этом…» Видеовставка прерывается.
- Тогда, в первый раз, наверное, мои братья, наперекор отцу, поддержали маму, и Старый Крот отступил, - улыбается Белка. – Они и единороги росли вместе, и с той пору очень сдружились. Единороги больше никому не позволяют садиться верхом – только братьям!
- А как умер твой отец? – спрашивает Алиса.
- Обыкновенно, - пожимает плечами Белка, - пигмеи, чьи деревни он разорял, заманили в ловушку и изжарили на вертеле. Братья много дней его искали, но нашли лишь кучу обглоданных костей и закопчённый папин медальон.
- Ужасы какие, - вздыхает Алиса.
- С тех пор медальон отца украшает парадный зал, - продолжает Белка, - а братья поклялись кротовыми головами извести всех пигмеев до единого…
- Кротовыми головами? – не понимает Алиса. – Но они же носят волчьи головы…
- Что ты!!! – Белка аж побледнела. – Они кроты – самые страшные звери в лесу! Их все боятся…
Пашка заворочался под овчиной:
- Крот – это такой маленький зверёк, живёт под землёй… - говорит он спросонья. – И боятся его только дождевые черви.
- Да как ты смеешь! – Белка в бешенстве вскакивает с лавки.
- Извини моего друга, Белка, - подала с лавки голос Ирия, - Паша не всегда думает, прежде чем что-либо сказать.
Белка встревожено озирается:
- Я была уверена, что вы спите…
Пашка, приподнявшись, трёт глаза:
- Вообще-то, я спал. Но когда возле самого уха кричат, даже мёртвый просыпается.
- Я тоже задремала, - призналась Ирия, - но потом проснулась и невольно прислушалась. Прости меня, пожалуйста…
Белка обиженно фыркает. Взяв свечу, она стоит, раздумывая – то ли ей уйти подобру-поздорову, то ли остаться: любопытство в ней борется со страхом:
- Знала бы, что вы проснётесь… Ты, женщина с золотыми волосами, злая и страшная! А мальчик, так вообще…
- Ты не права, - спокойно говорит Алиса, - Паша немного хвастун, конечно, но он хороший друг.
- Мальчики не могут быть хорошими! – решительно заявляет Белка. – Из них всегда вырастают мужчины. А это самое гадкое племя на свете!
- Сумасшедшая какая-то! – серьёзно говорит Пашка. – Тебя, наверное, кто-то обидел?
- Меня все обижают! – надувает губы Белка. – Братья меня обижают, и отец меня обижал. А хуже всех этот Вери-Мери!
- Это который братьям-Кротам служит, предатель? – уточняет Пашка. - Ну, я до него доберусь…
- Где тебе до него добраться! – Белка невольно поёживается. – Он только кажется маленьким и слабым, а он самый богатый человек в городе, и самый умный. Даже мама его боится!
Доносятся шаги. Кто-то приближается по коридору.
- Ой! – Белка аж присела. – Если меня увидят, беды не миновать…
- Прячься под лавку! – Алиса, вскочив, хватает Белку за руку.
Громко задувают свечу. Темнота, недолгие звуки возни, сопение…
Дверь в комнату распахивается – входят двое воинов, у того, что сзади – чадно пылающий факел:
- Господа Кроты, владетели замка, просят гостей спуститься вниз. Пожалуйте к праздничному столу!
Парадный зал, когда-то был рестораном. Потолок подпирают четырёхугольные колонны. На стенах кое-где сохранились мозаики, изображающие лесные красоты и прочие местные достопримечательности – ущелья, водопады, скалы. В центре стену завесил штандарт – чёрное знамя с оскаленной волчьей пастью. Ниже прибит когда-то золотой, а теперь почерневший и оплавившийся медальон. В углу на овальном возвышении, где в прежние времена, играл оркестр, теперь стоят кресла с высокими резными спинками – в правом восседает Правый Крот, в левом – Левый. Братья принарядились, сняв камуфляж и шлемы, облачившись в тоги поклонов. В густых курчавых шевелюрах сияют хорошо знакомые золотые диадемы, в виде кобр. Перед братьями выгнулся дугой стол, на котором в блюдах разложены многочисленные яства. В кубках и бокалах (весьма разнокалиберных – нет двух одинаковых) налиты вина. Ярко пылают свечи на стенах и столах, вставленные в подсвечники – тоже разнокалиберные. Кроты принарядились, сняв прежний  камуфляж, но на головах у них всё те же «волчьи шлемы».
Увидев Ирию, Правый Крот улыбнулся:
- Добро пожаловать, дорогие гости!
Левый Крот указал рукой:
- Присаживайтесь!
Перед столом расставлены три табурета. Ирия, Алиса и Пашка садятся.
Кроты, молча, рассматривают гостей, причём Левый Крот откровенно пялится на Ирию. Пауза. Потом Левый Крот говорит:
- Я церемоний не люблю, поэтому скажу прямо. Ты, поклонка, нам понравилась. У тебя золотые волосы и длинные ноги.
- Я польщена, - холодно отвечает Ирия.
- Мы решили на тебе жениться, - продолжает Левый Крот…

Конец эпизода-76.

Эпизод-77. Вся надежда на Пашку…

Парадный зал бывшего отеля, а ныне замка Кротов.
- Я церемоний не люблю, поэтому скажу прямо, – говорит Левый Крот. - Ты, поклонка, нам понравилась. У тебя золотые волосы и длинные ноги.
- Я польщена, - холодно отвечает Ирия.
- Мы решили на тебе жениться, - продолжает Левый Крот…
Пауза. Камера пробегает крупным планом – лицо Ирии кажется невозмутимым.
- У нас такой обычай, - продолжает Левый Крот, - если мы чего-то хотим, мы никого не просим, а забираем силой.
- Но для тебя, мы готовы сделать исключение, - перебивает Правый Крот. - Ты можешь выбирать. Кто из нас двоих тебе больше нравится? Решай скорее!
Левый Крот, недовольный, что его перебили, возмущённо шипит на брата:
- Ты, я гляжу, думаешь, что она тебя выберет?! Имей в виду, братец, я родился первым, и выбрать она должна меня!
- Нет меня! – зло отвечает Правый Крот. – У меня у первого зуб прорезался!
За столом вспыхивает короткая потасовка: летят на пол опрокинутые кубки…
- Хватит!!! – хлопнув ладонью по столу, Ирия решительно встаёт с табурета.
Братья Кроты тотчас затихли, снова уставились на Ирию.
- Я несказанно обрадована здешнему гостеприимству, - отвечает Ирия, - но я не собираюсь выходить замуж ни за Правого Крота, ни за Левого! У меня уже есть муж, который нравится мне гораздо больше, чем вы!
- Правильно! – осмелев, Паша встаёт, присоединяясь к Ирии. – Муж Ирии – великий и могучий поклон! А я – его друг! Не советую вам связываться с нами!
Короткая пауза. Сперва Кроты, тупо смотрят на нахального мальчишку, потом, когда до них дошло, дружно хохочут, схватившись за бока:
- Я не понял, что это в ухе у меня, что ли, пищит? – смеётся Левый Крот.
- Нет, это вон там, на кочке квакает! – отвечает Правый Крот.
Приближаются шаги, шелестят одежды – в залу входит госпожа Сороконожка:
- Мальчики, мальчики! Зачем вы так расшумелись?
- Мы собрались жениться, мама, - улыбается Правый Крот.
- Но кому-то это, видно, не нравится, - криво усмехается Левый Крот.
- Наконец-то! – всплеснула руками госпожа Сороконожка. – Хватит по лесу шастать! (Скромно присаживается в уголке.)
- Ты даже не поинтересовалась, мама, кто невеста, - обиделся Правый Крот.
- Она перед тобой, - добавляет Левый Крот.
Пауза, госпожа Сороконожка почтительно смотрит на Ирию, Ирия с интересом смотрит на госпожу Сороконожку.
- Я была бы счастлива иметь такую невестку, - печально вздыхает госпожа Сороконожка, – только вам она не по зубам!
- Ну, это мы ещё поглядим, - поджав губы, зло процедил Правый Крот.
А Левый добавил угрожающе:
- Говорил же я, что нечего было её звать! В кости разыграем, и дело с концом!
Левый Крот ставит на стол металлический стакан с игральными костями…
- Ну, хватит! - решительно говорит Ирия. – Нам пора!
- Куда это вы собрались? – усмехается Правый Крот. – Скоро полночь!
- А это не ваше дело, - Алиса встаёт из-за стола.
- Где наши ранцы? – обойдя стол, Пашка подходит к Правому Кроту.
Правый Крот встал и схватил Пашку за грудки левой рукой – тот пыхтит, машет кулаками, но не может дотянуться – у Правого Крота рука длиннее. Сжав кулак, Правый Крот наносит сокрушительный удар в челюсть:
- Щенок!!!
Пашка отлетает к стене…
Ирия Гай молниеносно перехватывает руку Правого Крота: тот пытается освободиться, но у противницы железная хватка – заломив  борцовским приёмом, Ирия бросает разбойника, и тот летит через зал и грузно шлёпается на пол.
- Вы подняли руку на ребёнка! – говорит Ирия. - Вам это даром не пройдёт…
Опрокинув табурет, Левый Крот вскакивает одним прыжком подскочил к Ирии, одной рукой он силится выхватить тесак, но, прежде чем он успевает сделать это, Ирия хватает и швыряет его прочь. Левый Крот летит вслед за своим братом, ударяется головой о колонну (диадема слетает с курчавой шевелюры) и падает на Правого Крота, барахтающегося на полу.
- Ну вот, - печально вздыхает госпожа Сороконожка, - а я вас предупреждала...
Алиса склонилась над Пашкой, помогая встать.
- Ты в порядке? – повернулась к Пашке Ирия.
- Да, - буркнул Пашка.
Возле колонны, охая и постанывая, братья Кроты приходят в себя:
- Это не женщина, а сам дьявол! – Левый Крот трясёт головой, шарит руками, подбирая упавшую диадему с головой кобры.
- Уступаю её тебе, братец, - Правый Крот поднимается, держась за колонну.
- Ещё чего! - Левый Крот тоже встаёт, - мне жениться что-то расхотелось…
Алиса, Пашка и Ирия направляются к выходу. Госпожа Сороконожка, привстав, опять всплеснула руками, теперь уже печально:
- Куда же вы? Ворота заперты, да и в лесу вас одних звери растерзают…
- Мы не боимся! – воинственно заявляет Пашка.
- Пусть уходят! – обогнав землян, Левый Крот бросился к выходу.
- Мы никого насильно не держим! – Правый Крот бросается следом.
- Верните наши вещи, - кричит им вслед Ирия.
Земляне уходят. Последней зал покидает Алиса.
- До свидания! - говорит она, обернувшись госпоже Сороконожке.
Вестибюль. Вдоль стены стоят стражники. За плечами у каждого арбалет. Пашка и Алиса с опаской смотрят на них. За спинами охранников в камуфляже мелькнула стремительная фигурка – Белка пытается о чём-то предупредить: с отчаянием на лице она ожесточённо жестикулирует, подаёт Алисе какие-то знаки. Ирия её не замечает и невозмутимо направляется вперёд. Земляне направляются в сторону выхода и невольно оказываются в кольце охранников. У входа стоят нагло усмехающиеся братья Кроты. Левый Крот подаёт знак – и тотчас стражники, отойдя от стен, обходят землян сзади, замкнув кольцо.
- Вы наши пленники! – объявляет Правый Крот, он ухмыляется довольный.
- И без глупостей! – угрожающе рычит Левый Крот.
Стражники, обступив со всех сторон, вскинули заряженные арбалеты…
- Вы мерзавцы! – побледнев, Пашка пытается заслонить Ирию. – У вас нет честного слова!
- Нам это никогда не мешало! – усмехается Правый Крот.
Звенят цепи… В руках одного из охранников блеснули кандалы. Далеко за спинами стражников Белка в ужасе зажмурилась…
- Руки! – Левый Крот повелительно приказывает Ирии.
- Ирия, не надо! – шепчет Алиса.
- Ирия, нет! – Пашка пытается её загородить.
Отставив защитника в сторону, Ирия, молча, протягивает руки. Оковы защёлкиваются у неё на руках и на ногах
…Белка стонет, заслонив лицо руками…

…Подвал. В узкое оконце, забранное решёткой, едва пробивается свет луны. Со стен обвалилась штукатурка, обнажив кирпичную кладку. В одном месте устроен фонтанчик – из короткой трубочки в стене струйкой течёт вода, сбоку на короткой цепи висит металлическая кружка. Камера поворачивается, обозревая подвал. Высокими решётками от пола до потолка он разбит на узкие клетушки. Большую часть загонов занимают пленные пигмеи – одни, вповалку, спят на полу, некоторые чёрными тенями стоят, прислонившись к решёткам, и во тьме видно, как моргают их глаза. В один из загонов (к которому выходит оконце) посажены земляне и высокий рыжий юноша в лохмотьях – тот, что Бе-Пе.
Ирия, скорчившись, сидит на цементном полу. На руках и ногах поблёскивают оковы. Справа и спрятав озябшие ладони, к ней прислонился Пашка, слева, обняв, - Алиса. В свете луны лицо Ирии кажется окаменевшим, точно она до сих пор не в силах поверить, что всё происходящее с ними – явь, а не страшный сон.
Пашка потирает ушибленную челюсть:
- Нечестно… Нечестно он мне врезал! И вообще, если бы не подножка, я бы их!
- Ирия, тебе очень больно? – Алиса пытается поддержать Ирию.
- Нет… мне не больно, - едва слышно через силу отвечает Ирия.
И вдруг она начинает плакать – тихо-тихо. Пашка, вздрогнув, поднял голову, уставившись на Ирию:
- Ирия, вы что?
Алиса пытается её успокоить:
- Не надо, мы ещё убежим отсюда! Вот увидите – мы убежим! И обязательно найдём Тадеуша!
- Да… - Ирия мелко-мелко трясёт головой, - конечно… Простите, ребята, нервы…
Звеня цепями, она утирает слёзы.
Сзади шуршат лохмотья. Плеча Ирии касается чья-то рука. Ирия вздрагивает. Все трое – поворачивают головы: к ним подошёл рыжий юноша.
- Отсюда невозможно убежать, - говорит юноша, - у братьев Кротов лучшая охрана в округе. Бежать надо в городе.
- Вы кто? – спрашивает Ирия.
- Меня зовут Ручеёк, - отвечает юноша. - Я прислан за вами.
- Так вы совсем не Бе-Пе! – догадалась Алиса.
- Я притворился, - улыбнулся, Ручеёк. - Иначе в замок не попасть.
- Кто вас прислал? – прищурившись, спрашивает Пашка.
- Меня прислали из Убежища, - отвечает Ручеёк.
- А, знаю, - говорит Пашка, - там живут эти, ну, которые всё помнят!...
- Погоди, Паша! – перебивает Ирия. – Если вы были в Убежище, то вы, наверное, видели наших товарищей, которых мы ищем…
- За них не волнуйтесь, - кивает Ручеёк. – Они живы, только потеряли память (печально вздыхает).
- У них на груди должно быть написано, – говорит Алиса. - Вот так!
Подобрав острый кусок кирпича, Алиса царапает на полу по-русски: «ДНЕПР».
Ручеёк рассматривает надпись, качает головой:
- Не знаю, они были почти раздетые. С беспамятными такое часто случается. Я помню, у одного на груди висел амулет, круглый такой, прозрачный, а в нём – колечко из человеческих волос…
- Тадеуш… - взволновалась Ирия, - Он никогда не расстаётся с медальон, в котором локон Вандочки…
- Тадеуш её муж, - поясняет Алиса. - А Вандочка – их дочь.
- Скажите, он здоров? - допытывается Ирия. – С ним хорошо обращаются?
Ручеёк восхищённо смотрит на Ирию:
- Вы очень смелая, раз не побоялись прилететь к нам! Видно, вы очень любите своего мужа… Но вы, пожалуйста, не беспокойтесь: в Убежище ваши люди в полной безопасности!
Пауза. Потом Ирия спрашивает:
- А откуда вы узнали о нас?
- От Речки, - отвечает Ручеёк. – Она сообщила, что направила вас в Убежище. Но вы почему-то не дошли…
- На нас напали по дороге, - отвечает Алиса.
- И чуть не съели, – добавляет Пашка.
- Речка просила передать для вас какое-то послание, - говорит Ирия. – Ты не потерял, Паша?
- Чтобы я, да потерял, - ворчит Пашка и лезет за пазуху. – Вот! (Торжественно извлекает косичку и передаёт Ручейку).
Ручеёк рассматривает косичку, сплетённую из травы, перебирает узлы, хмурится всё сильнее и сильнее…
- Плохо дело, - бормочет он. – Ладно! (Возвращает косичку Пашке). Спрячь!
Пашка прячет косичку. Пауза.
- Мы догадались, что с вами приключилось несчастье, - говорит Ручеёк, - меня и ещё нескольких моих товарищей послали на розыски. Мне повезло…
- И вы называете это везением? – печально говорит Ирия.
- Именно! – с жаром уверяет её Ручеёк – Со мной вам нечего бояться.
- Скажи, Ручеёк, - спрашивает Алиса, - Речка – твоя сестра?
- Да, - Ручеёк потупил взор. - А как ты догадалась?
- Вы похожи, - говорит Алиса.
- Я старше её на два года, - отвечает Ручеёк. – Когда мы были маленькими, меня однажды украли помники, с тех пор я живу в Убежище…
За оконной решёткой слышится шуршание. Чья-то тень на миг заслонила лунный свет. Раздаётся громкий шёпот:
- Врёшь ты всё! Помники тебя бы съели!
- Кто там? – насторожился Пашка.
Пауза, все тянут шеи, всматриваются в оконце.
- Мне показалось, - Алиса задумалась,  - это Белка… (Громче) Белка, это ты?
Снова шуршание. По ту сторону решётки показался тёмный силуэт:
- Да, это я!
- Это младшая сестра братьев-Кротов, - поясняет Алиса.
Ручеёк перебивает:
- Я знаю, только что она делает здесь? Подслушиваешь?
- И вовсе нет! – шипит Белка обиженно. – Я принесла поесть… Держите!
Сквозь ржавые прутья просовывается детская рука. Она сжимает буханку хлеба.
- Спасибо, Белка! – подтянувшись, Алиса принимает хлеб.
- А ты не могла бы наши бластеры принести? - вопрошает Пашка.
- Ваши вещи Кроты в кладовке держат, а у меня ключа нет, - отвечает Белка.
Алиса разрывает буханку на четыре части – одну отдаёт Ирии, одну – Пашке, одну оставляет себе, ещё одну протягивает Ручейку:
- Держи! Ты, наверное, очень голодный…
За решёткой снова шуршит:
- На твоём месте, Алиса, я бы его остерегалась! Он помниками подослан!
Лицо Ручейка посуровело:
- Во-первых, помники не едят людей! А во-вторых…
(Камера перемещается наружу – Белка склонилась к тюремному оконцу).
- А вот и едят! – сердито отвечает Белка. – Это все знают! И вы не слушайте его – он с три короба наговорит, а потом в такую глушь заведёт, куда бурундук костей не заносит! С ним вы пропадёте…
(Снова подвал).
- Какой ещё бурундук? – жуя хлеб, недоумевает Пашка. - У вас что, бурундуки костями питаются?
(Камера перемещается наружу – Белка склонилась к тюремному оконцу).
- А чем же им ещё питаться? – отвечает Белка. - Костями, мертвечиной всякой! На дерево прилетит, знай себе каркает...
(Снова подвал).
- Бурундук каркает?!! – роняя крошки, Пашка таращит глаза. – Бурундук – это зверёк такой… Орешки, семечки грызёт…
Ручеёк поясняет:
- Поговорка такая есть: «Куда ворон костей не заносит». Вернее, была раньше. Нынче воронов величают бурундуками, а ворон – белками. (Ручеёк вздыхает).
- Мы недавно прилетели, - говорит Ирия, - но уже заметили, что слова у вас употребляются шиворот-навыворот…
- Как это прилетели? – не верит Белка. – Ты и вправду ведьма? На метле умеешь летать?!
- Не на метле, а на космическом корабле! – объясняет Пашка.
- Корабли не летают, - отвечает Белка. – Корабли по речке плавают!
- А космические корабли, - отвечает Алиса, - летают по небу между звёзд.
- По небу летать нельзя! – отвечает Белка убеждённо. (Встаёт решительно). – Не буду я с вами разговаривать! У вас что ни слово – то грех!
Шорох, и Белка умолкает совсем.
- Тёмный человек! – вздыхает Пашка сокрушённо. – Чему её только в школе учат!
- У нас нет школ, - отвечает Ручеёк.
- Как нет? – удивляется Алиса. – Где же вы учитесь читать и писать?
- У нас запрещено читать и писать, - вздыхает Ручеёк. - Если у кого-то найдут старинные книги, их немедленно сжигают, а владельцу стирают память.
- Какое варварство… - осуждающе шепчет Ирия.
- Но вы же когда-то путешествовали по Галактике! – вопрошает Алиса. – Ваши корабли прилетали к нам, на Землю!
- Это долгая история, - вздыхает Ручеёк, - длинная и печальная. Когда-нибудь я расскажу, а сейчас давайте спать. Завтра нелёгкий день…
- Мы убежим? – зевая, Пашка устраивается на полу.
- Нас продадут вместе с остальными невольниками, - говорит Ручеёк.
- Как это, продадут? – живо встрепенулся Пашка.
- Не бойся, - успокаивает Ручеёк. – Тот, кто нас купит, уже оповещён. Это наш человек. Мы пересидим у него, а потом я проведу вас в Убежище.

…Воцаряется тишина. Лишь журчит по-прежнему вода, и где-то за окном стрекочут цикады… Медленно разгорается рассвет… 
Алиса свернулась калачиком на полу темницы. (Камера наезжает.) Ей снится сон: сначала сияющие радостные лица родителей и друзей (за кадром звучит весёлая, приятная музыка). Потом – космодром, Анна Гомес говорит, протягивая микрофон Пашке: «Вас невозможно застать на месте…» (диссонансом вторгаются тревожные нотки.) Ирия и Тадеуш держатся за руки – позади возвышается громада «Днепра». Сияет солнце, огненные блики горят на гладкой обшивке космического корабля. Неожиданно на солнце наползает огромная, чёрная тень… Это круглый клоп исполинских размеров – шевеля лапками он топорщит короткие, толстые, похожие на булаву усики: «Ишь, разлеглась!» – говорит клоп Алисе.
Алиса открывает глаза – её тормошит Пашка:
- Скорее вставай!
Возле Алисы уже стоит охранник в камуфляже:
- Ишь, разлеглась! Особого приглашения дожидаешься?!
Охранник вытащил из-за пояса плётку…
Бочком оттесняя охранника, над Алисой склонилась Ирия - насколько позволяют кандалы, она помогает Алисе подняться:
- Вставай!
- Побыстр-рей! Не задер-рживай! – рычат охранники, щёлкая бичами.
Возле стены стоит Ручеёк – таращится, бессмысленно уставившись в одну точку. Он снова притворился Бе-Пе.
…Топот ног, щёлканье бичей, выкрики, стоны – охранники выгоняют пигмеев из клетушек. В середине их толпы идут земляне…
Выйдя из подвала на яркий свет, Алиса инстинктивно зажмурилась.
Вокруг толпятся голосящие и вопящие на все лады пигмеи. Маленькие ребятишки,  испуганно жмутся к своим папам и мамам. Папы и мамы. В свою очередь, выкликают их имена, чтобы дети не потерялись в толчее. И тут Алиса замечает очень странного пигмея – он молчит и пристально глядит на Алису (другие атани не обращают на землян внимания). Он завёрнут в обрывок облезлой, основательно побитой молью шкуры медведя, лицо и руки её лоснятся, обильно вымазанные сажей. Ростом она на голову выше остальных атани…
- Белка? – Алиса изумлённо узнаёт сестру братьев Кротов.
- Т-сс! – Белка подносит к губам палец.
Она торопливо отворачивается.
Невольников гонят вниз, к дальнему концу мыса где стоит каменный причал. Когда-то тут швартовались прогулочные катера для туристов. Теперь у причала стоят плоскодонная баржа и гребной корабль (на корме на длинном древке развевается штандарт Кротов – чёрное полотнище с белой волчьей головой). Нос и корма приподняты, причём на корме баржи, отгороженный перилами из жердей оборудован загон для скота – лежит копна сена, вяло помахивая хвостами, стоят и жуют коровы, блеют овцы. Средняя часть - для рабов, нос – для охраны. Невольников загоняют по длинной скрипучей сходне – на борту стоят два охранника с копьями. Белка боится ступать по прогибающимся шатким мосткам. Следом за Белкой идёт Ручеёк, за ним – Алиса. Вот Белка, вскрикнув, пошатнулась, замахав руками  – к счастью, у самого борта. Один из охранников ловко ловит её за волосы и, смеясь, затаскивает на борт:
- Ходить разучился, черномазый? Дикое отродье…
Белку грубо толкают в спину. Следом на борт ступает Ручеёк, его разворачивают:
- Пошёл на нос!
Ручеёк покорно шагает на нос баржи. Следующая – Алиса.
- Тоже на нос!
Алиса хочет присоединиться к Белке, но охранник копьём загородил дорогу:
- Ты что, оглохла?! На нос, я сказал!
Алиса, вздохнув, присоединяется к Ручейку. Белка обернулась – она-то надеялась, что землян повезут вместе с пигмеями. Пригнувшись, она пытается незаметно прошмыгнуть меж охранников. И один из стражников ловит её за шиворот:
- К-куда?! На середину! А-ай!!
Белка укусила его в запястье, и охранник схватился за плеть:
- Ах ты, щенок!...
- Не троньте! – подскочив, Алиса ловко вырывает плеть из рук охранника.
- Ты!... – развернувшись, стражник угрожающе замахнулся древком копья.
Девочка увернулась, и удар пришёлся по воздуху.
- Маленькая ведьма!
Охранник наступает на Алису, к нему спешат ещё двое. Девочке приходится совершать головокружительные прыжки, крутить в воздухе сальто, уворачиваясь от трёх копий сразу.
- А ну, отстаньте от неё! – обогнав Ирию, к месту схватки подбегает Пашка.
Подбежав сзади, он ловко ударил одного из стражников в колено. Тот завопив от боли покатился по палубе, схватившись за ушибленную ногу… Один из стражников, изловчившись, всё-таки хватает Алису, второй – Пашку.
С кормы соседнего корабля раздаётся:
- Прекратить!
Из-под лениво колыхающегося штандарта за происходящим на барже внимательно наблюдают оба Крота. Стражники держат ребят их за шиворот. Алиса спокойна, Пашка отчаянно барахтается, силясь вырваться.
- Они хотели бежать! – кричат стражники с баржи. – Велите их наказать, господин?
- Отпустить! – приказывает Правый Крот.
- Мы займёмся ими позже! – добавляет Левый Крот.
Стражники швыряют детей, Алиса и Пашка с размаха шлёпаются на деревянную палубу. Рядом уже сидят Ирия и Ручеёк… Звучит команда:
- Отдать швартовы!
На носу корабля матросы крутят скрипучий ворот, поднимается, грохоча, якорная цепь. Бьёт барабан, в такт поднимаются вёсла. Плаванье началось.
…По широкой реке, разлившейся меж зелёных лугов и жёлтых полей, плывут два судна. Равномерно стучит барабан, в такт ему, поскрипывая, поднимаются вёсла. Волны плещутся о борт. Стражники неспешно прохаживаются, посматривают на жмущихся друг к другу пигмеев. За землянами никто не смотрит.
Пашка, сидящий на палубе, не выдерживает:
- Эх! Если бы не Ирия… Прыгнуть бы сейчас за борт – только б нас и видели!
- Выбрось из головы, - тихонько, чтобы не заметили, отвечает Ручеёк, - ты не проплывёшь и минуты.
- Почему? – обиделся Пашка. – Мы с Алиской отлично плаваем!
Ревёт тревожно труба. Крики:
- Берегись! Скунусики!
Молчавшие до сих пор атани завыли, женщины-пигмейки пытаются заслонить детей. Коровы, что на корме, перестали жевать – задрав головы, они тревожно мычат, овцы жалобно блеют.
- Кто-кто? – хором вопрошают Алиса и Пашка, с любопытством вытянув шеи.
- Пригнитесь! – шипит Ручеёк.
Вцепившись в ребят, он заставляет их пригнуться. В ясном небе - рой чёрных приближающихся точек. Вот уже видно, что это давешние летучие мыши: рыжие с чёрными полосами. Предвкушая поживу, они оскалили зубастые пасти и пронзительно свистят. Вот они уже совсем рядом… Сложив крылья, скунусики один за другим пикируют, растопырив лапы с кривыми когтями.
- Ой-ой! – Пашка бросился ничком на палубу.
Рядом лежат Алиса и Ирия. Мелькнула стремительная чёрная тень, кривой коготь чиркнул Ирию за плечо. Ирия невольно охнула.
- Вы ранены? – Алиса тянется к Ирии.
- Не поднимай головы! – велит Ирия.
Ещё одна мышь проносится над ними…
…Рёв и треск ломающихся жердей: атакованная скунусиками, корова пятится и, сломав ограждение, грузно падает за борт. Задрав голову, она пытается плыть…
Чуть только скунусики умчались, Алиса снова поднялась:
- Ой, у вас плечо, - торопливо говорит она.
Плечо Ирии располосовано острыми когтями. Струйкой сочится кровь…
- А у нас даже аптечки нет, - сокрушается Алиса, осматривая рану.
- Пустяки, - Ирия закусила губу, - царапина...
- Вот, приложи к ране! – к ним подполз Ручеёк и протянул какую-то тряпку. – Это остановит кровь!
Прикладывая тряпку, Алиса тревожно всматривается в небосвод: расправив двухметровые крылья, скунусики разворачиваются для повторного захода... Оглушительно топают башмаки: стражники бегом выстраиваются вдоль борта, вскидывая арбалеты. Звучит команда:
- Приготовиться… Все разом… Пли!
Стражники одновременно спускает тетиву – в крылатого врага летят стрелы. Мыши вынуждены маневрировать, и новая атака срывается, один из скунусиков, пронзённый стрелой, испуская предсмертный вой, камнем падает в воду… Плюх!
- Есть! – радуется Пашка. – Одного сбили! Эх, мне бы бластер… (Неожиданно он меняется в лице) Смотрите!
Пашка показывает рукой. Где только что плыла корова, вода, окрасившись в багровый цвет, бурлит как в кипящем котле. Стремительно выскакивают из воды и мелькают в воздухе маленькие серебристые рыбки…
- Краснопёрки!.. - печально вздыхает Ручеёк.
Одна из рыбок, выскочив из воды, падает прямо перед Пашкой. Рыбка как рыбка, серебристая, размером с ладонь с короткими красными плавниками. Но её пасть усажена огромными острыми зубами. Рыбка трепещет и подпрыгивает на палубе перед отшатнувшимся Пашкой. Зловеще клацают её страшные зубы.
- Прямо как наши пираньи, - говорит Пашка негромко.
На секунду из воды показались обглоданные коровьи рёбра…
- Остались от бедняжки рожки да ножки, - печально констатирует Пашка.
…Вечер. Корабль и баржа пристали к острову посреди реки. Гребень его зарос густым ивняком, вдоль воды тянется полоска песка. Стражники сгоняют рабов на берег, где разведён костёр, в котле готовится похлёбка для невольников. Земляне и Ручеёк расположились на песке.
Братья Кроты ступили на песок.
- Гляди-ка! – говорит Правый Крот, - похоже, мы не одни!
Он показывает рукой: в отдалении видны огни ещё одного судна. С той стороны доносится звук трубы, чей-то голос окликает:
- Чей корабль пристал к берегу?
Правый Крот выступил вперёд:
- Корабль непобедимых зубастых Кротов, могучих поклонов Вековечного леса!
- А кто осмелился окликать нас? – добавляет грозно Левый Крот.
- Этот остров, - доносится в ответ, -  избрал для ночлега благородный поклон, повелитель Синих Болот Червяк Самыйтолстый. Он приветствует своих друзей и просит разделить с ним вечернюю трапезу!
- Нет уж! – кричит в ответ Правый Крот. – Пусть лучше он нас навестит!
- Не доверяют Червяку Кроты! – тихонько усмехается Ручеёк. – Каждый год разоряют и жгут его деревни. Знают, что когда-нибудь он им отомстит.
- Что, будут биться? – интересуется Пашка.
- Нет, - качает головой Ручеёк, – на время общей войны между поклонами объявляется перемирие.
- А против кого тогда война? – спрашивает Пашка.
- Против помников, - негромко отвечает Ручеёк.
К ним подобралась Белка:
- Ага, испугался? Вот сделают мои братья из твоего Убежища груду головёшек!
- Ты же вроде с братьями не дружишь? – прищурилась Алиса.
- С помниками я тоже не дружу! – заявляет Белка.
В сопровождении стражников, освещающих путь факелами, показался Червяк. Он облачён в голубую тогу, на груди его белой туники (и на груди его стражников) герб – пятнистый леопард.
- А почему же он червяк?! – недоумевает Пашка.
- Потому, что червяком тут величают леопарда! – в сердцах восклицает Алиса. – Пора уже привыкнуть!
Поклоны церемонно раскланялись – Червяк почтительно, братья Кроты – чуть небрежно. Червяк оглядевшись, увидел среди невольников землян:
- Это ваши рабы? – поинтересовался он.
- Пленники, - ответил Левый Крот.
- Коль вы меня пригласили, я, стало быть, ваш гость, - говорит Червяк вкрадчиво, - а по закону гостеприимства хозяин должен сделать гостю подарок…
- Говори прямо, чего ты хочешь? – нахмурился Левый Крот.
- Вот эту рабыню, - расплывшись в улыбке, Червяк показал пальцем на Ирию.
- Не советую, - отвечает Правый Крот. - Златовласая невольница дика и неприрученна. Хлопот не оберёшься.
Червяк не без опаски глядит на цепи…
- Пожалуй, - говорит он. – Тогда вот эту девчонку (Показывает на Алису.)
- Девчонка не продаётся! – отрезал Левый Крот. – Она редкая акробатка. Мы везём её в подарок повелителю Радикулиту.
- Надо подумать! - усмехается Правый Крот.
- Мешок золота! - торгуется Червяк. - Два мешка золота!
- Можем предложить тебе белобрысого мальчишку, - Правый Крот показывает пальцем на Пашку. – Из него получится неплохой гладиатор.
- Мальчишка? – Червяк пялится на Пашку. – Вида не производит…
Пашка, услыхав, что речь пошла о нём тут же шмыгнул в ближайшие кусты.
- Первое впечатление всегда обманчиво, - хохочет Левый Крот.
- Пойдём, - Правый Крот жестом зовёт подняться на корабль, - обсудим…
По скрипучей сходне поклоны поднялись на корабль Кротов.
Алиса провожает их взглядом, посмеиваясь:
- Но какие хитрые браться! (Оглянувшись, она спохватывается.) - Ой, а где все?
Ни Ручейка, ни Ирии, ни Пашки не видно.
Подбегает Белка:
- Они пошли туда! – Белка машет в сторону кустов.
Алиса бросается бежать, Белка бежит следом.

…Неширокая поляна на вершине острова. Сияют две небольшие луны. Показались запыхавшиеся Алиса и Белка.
- Тише! – Ручеёк выскочил им навстречу из-за кустов.
Алиса и Белка остановились. Тотчас в небе заслонили звёзды чья-то большая тень.
- Ой! – Алиса невольно присела.
- Не бойся, - говорит Ручеёк, - это друг!
Он негромко и протяжно засвистел, и тотчас сверху раздался ответный свист. Хлопают крылья… На поляну опускается огромная белая птица…
- Мамочка, - дрожа от страха, Белка на четвереньках уползает в заросли…
Птица одного роста с Ручейком. У неё большие голубые глаза, она смотрит, склонив голову на бок.
- Наконец-то я тебя нашла! – говорит птица.
- Я же сообщил, что мы будем ночевать на острове, - говорит Ручеёк.
- Ты не сообщил на каком, – отвечает птица.
- Я думал, ты догадаешься, - говорит Ручеёк.
- Я догадалась, - отвечает птица.
- Выходите, друзья! - повернувшись, Ручеёк манит рукой. – Познакомьтесь, это Альта. Наш верный помощник!
Кусты трещат. Выходят Алиса, Ирия и Пашка. Птица рассматривает землян:
- Но почему на тебе цепи? – спрашивает Альта у Ирии.
Вместо Ирии отвечает Ручеёк:
- Это Ирия. братья Кроты боятся её, поэтому и распорядились заковать.
- Какой позор! – Альта трясёт головой, по-воробьиному топорща перья. – А ещё  называют себя благородными поклонами!
Белка зашевелилась в кустах:
- Ты моих братьев не трожь! – злобно шипит она.
Птица повернула голову:
- Кто та пигмейка, что прячется в листве? Не ты ли Белка – девочка из замка, на которой хочет жениться Вери-Мери?
В кустах возня и сопение, но Белка не выходит:
- А откуда ты меня знаешь? – недовольно спрашивает она.
- В лесу нет тайн, - отвечает Альта. – Но я не Вери-Мери, меня нечего бояться!
В кустах снова возня. Белка по-прежнему не собирается выходить:
- Вот ещё! – отвечает Белка. – Добрые слова говоришь, а потом как клюнешь!
- Какая дикость! – птица снова топорщит перья. – Мы, благородные альтосы, никогда не обижаем детей!
- Не спорь с ней, Альта! – говорит Ручеёк нетерпеливо. – Ты должна доставить в Убежище одного человека!
- Тебя? – Альта повернулась к Ручейку.
- Нет, - Ручеёк отрицательно вертит головой. – Вот его.
Взяв Пашку за плечо, Ручеёк подводит его к птице. Пашка опешил:
- Меня?!
- Паша, - негромко говорит Ирия, - сейчас ты отправишься в Убежище!
- Но почему я?! – возмущённый Пашка пятится. – Пусть лучше Алиска летит! Она девчонка…
- Что, Паша, в гладиаторы захотел? – язвительно хихикает Алиса.
- Ещё чего… - угрюмо сник Пашка.
- Путешествие будет опасным, - объясняет Ирия. – А ты, всё-таки мальчик…
- И потом, передать послание доверено именно тебе! – добавляет Ручеёк.
- Ну, ладно… - нехотя бурчит Пашка. – А далеко хоть лететь?
- Всю ночь, - отвечает Альта. – Утром мы будем в Убежище.

…Вот он уже сидит верхом на спине птицы. Альта приготовилась взлетать.
- Будь осторожен, Паша, - напутствует Ирия. - Ты  - наша последняя надежда…
- Давай! – Ручеёк взмахивает рукой.
Альта разбегается, расправив огромные четырёхметровые крылья. В конце разбега она резко взмахивает и тяжело отрывается от земли, едва не зацепив за макушки кустов. Взлетев, Альта делает круг над поляной. Сверху доносится Пашкин голос:
- Я не подведу!
Кружась, на землю опускается огромное птичье перо…

Конец эпизода-77.

Эпизод-78. «Поклон в поход собрался...»

…Неширокая поляна на вершине острова. В лунном сиянии в центре поляны стоит Ручеёк. Подле него - огромная белая птица, похожая на голубя, с голубыми глазами. Она склонила голову на бок. Тут же Ирия с Пашкой и Алиса.
- У тебя послание, которое ты должен передать! – говорит Ручеёк.
Недовольно пыхтя, Пашка вскарабкивается на спину белой птицы с помощью Ручейка. Вот он уже сидит верхом. Альта приготовилась взлетать.
- Будь осторожен, Паша, - напутствует Ирия. - Ты  - наша последняя надежда…
- Давай! – Ручеёк взмахивает рукой.
Альта разбегается, расправив огромные четырёхметровые крылья. В конце разбега она резко взмахивает и тяжело отрывается от земли, едва не зацепив за макушки кустов. Альта делает круг над поляной. Припав к шее птицы, Пашка кричит вниз:
- Я не подведу!
Встречный ветер треплет его волосы. Поляна стремительно удаляется...
Ночь. Изогнутою аркой сверкает Млечный путь, точно жемчужины на нить, на звёздную полосу нанизаны три Луны Крины – два маленьких и одна большая. Среди звёзд - одинокая белая птица, к шее которой припал земной мальчик. Равномерно шелестят исполинские крылья. Завывает ветер. Пашке трудно дышать, зажмурившись, он то и дело отворачивается, ища защиты от встречного потока.
- Альта! – кричит Пашка. – Ты знаешь дорогу? Мы не заблудимся?
- Благородные альтосы никогда не теряют дороги! – отвечает Альта.
Вытянув шею, Пашка глядит вниз. Где-то очень далеко, на фоне серых берегов,  чернеет извилистая лента реки и серебристая лунная дорожка сверкает дрожащей рябью бликов. Дальше виднеется лес…
У Пашки кружится голова. Он судорожно вцепился в оперение, сжав шею Альты.
- Когда мне сдавливают шею, я не могу дышать! – протестует Альта.
Она перестала махать – расправив крылья, она планирует, медленно теряя высоту.
- Ага, - захлебываясь от ветра, кивает Пашка.
Он пытается разжать пальцы, но руки сводит судорога. Пашка медленно сползает –но ноги его скользят вдоль Альтиных боков, не находя опоры.
- До чего не люблю возить мальчиков, - сердится Альта, - они всегда шалят...
- А ск-к-коро мы п-прилетим? – лепечет Пашка заплетающимся языком.
- Мы летим один час, - сообщает Альта.
- Я-я с-сейчас уп-п-паду-уу… - зажмурившись, стонет Пашка.
Выгнув крылья дугой, Альта идёт на снижение. Растопырив маховые перья, она приземляется на небольшую площадку меж каменных валунов. Пашка сползает с широкой Альтиной спины и шлёпается на землю – его колотит дрожь, мелко-мелко стучат Пашкины зубы.
- Ты что, замёрз? – осведомляется Альта
- Д-д-да! – кивает Пашка.
- Мог бы и раньше сказать, - сердито говорит Альта.
Она встаёт на ноги и, поддев клювом ворот Пашкиного комбинезона, помогает мальчику подняться:
- Идём! – зовёт она. – Я знаю, где можно согреться!
Глубокая лощина меж каменных скал. Из расщелин вырывается пар. В круглой яме бурлит вода, согреваемая горячими ключами, вроде ванны. Альта, ухватив клювом ворот Пашкиной куртки, толкает его к краю ямы:
- Раздевайся и ныряй! – велит птица.
…Новый видеоряд: Пашка в плавках нежится в источнике. Он неподвижно лежит на спине и глядит на незнакомые звёзды. Подсвеченные лунным сиянием к небу поднимаются клубы пара. На краю «ванны» сидит Альта:
- Ну как? – интересуется птица. - Полегчало?
- Ага! – Пашка встрепенулся.
- Хорошего понемножку! Вылезай! – требует Альта. - Нам ещё лететь и лететь...
Пашка выбирается на берег, осторожно ступая босыми ногами по острым камням. С него стекает вода.
- О-ой! – он хватается за бока. - А полотенца нет?
- Горе мне с тобой! – Альта сердито взъерошила перья. – Идём!
… Новый видеоряд – нечто вроде пещерки под нависшим карнизом. Ровное дно образует овальная, покрытая трещинками каменная плита. Расправив одно крыло,
- Эти камни горячие, - указывает Альта. - Ложись! Здесь обсохнешь.
Пашка подходит, ложится на плиту:
- Да, здесь тепло…
Альта собралась уходить:
- Грейся. Как будешь готов – позови.
- А ты куда? – встревожился Пашка.
- Здесь растут замечательные ягоды, - Альта явно стесняется. – Мне стоило бы подкрепиться: возить мальчиков весьма утомительное занятие… (Уходит)
- Ладно, - Пашка устраивается на камне.
Он поворачивается на бок, подложив ладонь под щёку, закрывает глаза:
- Спать не буду… Нам скоро лететь… (Засыпает)

…Низкий песчаный берег речного острова. Над широкой рекой клубами плавает туман, сквозь который просматриваются угрюмые фигуры стражников с копьями, караулящих невольников. Пигмеи спят вповалку. Костёр потух, лишь сизый дымок вьётся над остывшими угольями. Серыми кляксами темнеют корабль и баржа.
У воды - Ирия и Алиса. Чтоб не звенели кандалы, Ирия подобрала цепь, сжимая её в кулаке. Присев на корточки, они умываются.
- Как вы думаете, Пашка уже долетел? – вполголоса говорит Алиса.
- Надеюсь, что долетел, – отвечает Ирия.
- Зря мы его отпустили, - выражает беспокойство Алиса, - не наделал бы он глупостей! С него станется…
- Ты за него переживаешь, - констатирует Ирия.
- Я?! – отвернувшись, Алиса пожала плечами. – С чего вы это взяли… То есть, конечно, переживаю…
- По-моему, ты ему завидуешь, - Ирия прищурилась.
Изловчившись, кончиками пальцев она извлекает из кармана носовой платок и, насколько позволяют кандалы, утирает лицо.
- Вот ещё! - насупилась Алиса. - И не подумаю даже!…
Доносится гомон. Алиса и Ирия встают – к ним приближаются братья Кроты и Червяк Самыйтолстый. Поклонов сопровождают стражники в камуфляже – у одних на груди изображён волк, у других – леопард.
- Где мальчишка? – спрашивает Левый Крот сурово.
- Какой мальчишка? – наигранно переспрашивает Алиса.
- Мы спали, - отвечает Ирия. – Когда мы проснулись, Паши уже не было.
- С острова он сбежать не мог, - прищурился Правый Крот. – Куда же он делся?!
- Он где-то прячется! – восклицает Червяк. – И они (Червяк показал пальцем на Алису и Ирию) знают где! Их следует допросить со всей строгостью!
- Мы сами знаем, что нам делать, - огрызнулся Левый Крот.
Правый Крот впился взглядом в лица землян:
- Что вам известно? Отвечайте живо!
Ирия и Алиса переглядываются:
- Мы ничего не знаем, - пожимает плечами Ирия.
- Сами же говорили, что с острова нельзя убежать! – добавляет Алиса.
- Я обыщу здесь каждый куст! – топает ногой Червяк.
- А, может, его эти унесли, э-э… скунусики! – предполагает вслух Алиса.
- Скунусики не летают по ночам, - подозрительно щурится Правый Крот.
Алиса, было, прикусила язык, но неожиданно нашлась:
- Наверное Паше захотелось… поплавать! Он поплыл, и его сожрали краснопёрки! (Пауза.) Бедный Паша! (С неподдельной печалью в голосе.) Как жалко умирать в тринадцать лет! (Смахивает навернувшуюся слезу.)
Лицо Правого Крота медленно наливается кровью, рука инстинктивно тянется к шокеру, висящему на поясе, но неожиданно вмешивается Червяк:
- Вы обещали мне мальчику, и именно он почему-то пропал!
Теперь побагровел и Левый Крот:
- Ничего мы тебе не обещали, старый извращенец! Проваливай, пока цел!
- Ну, хорошо же! – патетически восклицает Червяк, одёрнув складки голубой тоги. – Я уйду! Но раз мальчишки нет, я заберу этих красивых невольниц!
Он устремил палец на Алису и Ирию. В ответ Кроты хватаются за тесаки:
- А вот только попробуй! - угрожающе рычат они.
Алиса и Ирия пятятся:
- Уходим! – шепчет Ирия. (Звеня кандалами, подталкивает Алису)
- К-куда?! – обернувшись злобно шипит Левый Крот.
Землян  окружают выросшие, словно из-под земли, стражники.
- Бабу на баржу! – приказывает Правый Крот. – Девчонку на корабль!
- И глядите в оба! – добавляет Левый Крот. – Ежели и она пропадёт, пойдёте на корм краснопёркам!
Стражники растаскивают в стороны упирающихся Алису и Ирию…
- Я этого так не оставлю! – беснуется Червяк. – Я буду жаловаться!
Я родственник самого повелителя Радикулита!

…Лениво стучит барабан, в такт ему скрипят вёсла. Медленно плывут навстречу речные берега – луга, поля, рощицы. Корабль на середине реки. Лениво колышется штандарт братьев Кротов. На корме, подперев подбородок, сидит Алиса. Над ней возвышаются угрюмые фигуры конвоиров, приставленных охранять. Девочка не спускает глаз с Белки, Ирии и Ручейка, что расположились на носу баржи.
…Сверху опускается длинная жилистая рука, длинные, похожие на когти пальцы впиваются в Алисино плечо.
Алиса повернула голову: над ней возвышается тёмный как тень Левый Крот:
- Не думал, что ты славная акробатка! - вкрадчиво говорит Крот. - Пока давеча не увидел, как ловко ты уворачивалась от копий моих ребят… Кто тебя этому научил?
- Я это с детства умею, - с презрением в голосе отвечает Алиса.
- Мы отвезём тебя повелителю Радикулиту. Покажешь ему своё умение. Ну как, девочка, постараешься?
- Очень мне надо для вас стараться… - Алиса отворачивается. – Зачем нас в плену держите? Ирию в кандалы заковали…
Левый Крот хватает Алису за подбородок, рывком поворачивает лицом к себе:
- Ты смотри! Будешь упрямиться - пожалеешь…
Пауза. Алиса пристально смотрит в глаза Кроту. Сделав усилие, она улыбается:
- А если я постараюсь, вы не отдадите меня Червяку?
Левый Крот отпускает Алису, улыбается хищной улыбкой:
- Ещё чего! Такую славную, такую хорошенькую девочку отдать какому-то извращенцу… Говорю тебе – во дворце будешь жить, горя не знать, и Ирию твою мы в хорошие руки пристроим… Слово Крота крепче железа!
- Значит, договорились, - улыбается Алиса…

…Баржа. Белка, завёрнутая в облезлую шкуру, расположилась справа от Ирии (где раньше сидела Алиса). Белка неспешно говорит:
- Я всегда презирала мать, за то, что она никогда не могла защитить меня ни от отца, ни от братьев, – негромко говорит Белка (на середине её фразы короткая видеовставка – замок Кротов, эпизоды из жизни Белки: оскорбления со стороны отца, издевательства старших братьев). - И с тех пор я твёрдо знаю: верить можно только себе. Друзья, товарищи, родичи – всё вздор. Сегодня клянутся в верности, а завтра предадут!
(Видеовставка прерывается – снова баржа, Белка рассказывает.)
- Я давно уже собиралась убежать, - отвечает Белка. – В городе есть школа гладиаторов. (Опять видеовставка – школа гладиаторов, арена, где под рёв толпы бьются друг с другом женщины-гладиаторы. Белкины фантазии: женщина-гладиатор, амазонка-воительница...) Туда и девочек принимают – многим поклонам нравится, когда женщины дерутся с женщинами. Я хочу туда попасть…
Ироничный голос Ирии за кадром:
- Чтобы услаждать взоры знатных поклонов?
Сердитый голос Белки за кадром:
- Чтобы стать сильной, ловкой, твёрдой как сталь! Чтоб от одного только имени Белки из рода Кротов колени мужчин подгибались бы от страха! (Конец видеовставки - снова палуба баржи).
- Мы стали бы отрядом амазонок-воительниц! – Белкины глаза горят, как у настоящей фанатички, она говорит порывисто и резко. – Ушли бы в лес мстить мужчинам за поруганных и оскорблённых женщин!
- Неужели у вас и такое бывают? – печально вздыхает Ирия.
- Бывает, - мрачно отзывается Ручеёк. – Эти амазонки – хуже лесных людоедов! Те  просто едят своих пленников, а что вытворяют эти воительницы, я даже говорить не хочу. Если поклоны какую-нибудь из них поймают, то цепями привязывают к дереву, обкладывают хворостом и сжигают.
- Изверги! – сузив глаза до кошачьих щёлочек, с ненавистью шипит Белка.
- Как вы дошли до жизни такой, хотелось бы мне знать… - вопрошает Ирия.
- Когда-то Крина была другой, - печально вздыхает Ручеёк. (Видеовставка – краткая история Крины.) - Наши предки стоили огромные города, в которых заводы-автоматы производили всё необходимое для счастливой жизни. Они летали в космос и привозили диковинных животных с далёких планет…
Голос Ирии за кадром:
- И Альта тоже с другой планеты?
(Видеовставка прерывается – снова баржа.)
- Её родина - планета Дил-Ли системы Ксеро, - отвечает Ручеёк. - Это в ста парсеках от нас. На Крине когда-то было их дипломатическое представительство, но вот уже три века, как альтосы утратили связь с родиной.
- И что же у вас случилось? – спрашивает Ирия
Ручеёк продолжает:
- Беду нам принесло открытие профессора Кривуса.  Он был одержим желанием научиться читать чужие мысли. Вы, наверное, уже обратили внимание на золотые диадемы, которые у нас носят?
- В виде головы кобры? - кивает Ирия. - Да, заметила.
- Какая ещё кобра? – подаёт голос Белка. – Это Священный Кролик, наше божество! Корону с ним поклон или вкушец носит в знак высокого положения!
- До чего ты тёмный человек! - морщится Ручеёк. - Это у поклонов на головах золотые безделушки. А у вкушецов диадемы совсем другие…
(С этого момента Ручеёк снова за кадром, видеовставка иллюстрирует его слова).
Каждый вкушец носит экзорцит  - особый прибор, замаскированный под обычную корону. С его помощью он может телепатически общаться с другими вкушецами, может читать чужие мысли, может стереть память всякого, кто ему неугоден, он даже может извлечь собственное сознание и переселись в чужое тело. Потому этот прибор и называется «экзорцит». Он дарует бессмертие своему владельцу.
Голос Ирии за кадром:
- На Земле есть похожий прибор. Он называется миелофон. Он тоже читает мысли, но не приносит бед. Миелофон используют строго в научных целях.
Голос Ручейка за кадром:
- Это потому, наверное, что ваш создатель миелофона оказался благородным человеком. А наш Кривус был, к сожалению, совсем не таким. Он и его сторонники вознамерились захватить власть, править Криной, сделавшись бессмертной элитой, а простой народ обратить в послушных рабов. С помощью своих приборов они сговорились и в назначенный день обрушили на ничего не подозревающих кринян телепатический удар. Всё рухнуло в один миг. Законы, суды, полиция исчезли. Беснующиеся толпы заполонили города, круша всё подряд. Таков был печальный конец нашей цивилизации. Сегодня на Крине проживает жалкая горстка прежнего населения. Двадцатая часть. Одна двадцатая часть – понимаете?
(Видеовставка прерывается – снова баржа. Увлёкшись, Ручеёк говорит, жестикулируя.)
Камера на секунду отворачивает – в поле зрения корма корабля. Под штандартом стоит Правый Крот: прищурившись, он пристально глядит на Ручейка.
Камера поворачивает объектив обратно – снова баржа. На палубе сидят Ирия, Ручеёк и Белка.
- И нынешние вкушецы – это потомки тех людей Кривуса? – спрашивает Ирия.
- Вы не поняли! - вздыхает Ручеёк, качая головой. – Вкушецы и есть люди Кривуса. Они правят на планете до сих пор, хоть и прошло триста лет. Они бессмертны: когда старое тело приходит в негодность, вкушец выбирает кого-нибудь помоложе и переселяет свою душу в него. И продолжает вкушать от радостей земных…
- Кривус по-прежнему у них самый главный? – спрашивает Ирия.
- Ему-то как раз и не повезло! - усмехается Ручеёк. - Учёный злодей хотел править Криной единолично. Его ученики вовремя это раскусили, и Кривусу пришлось бежать. Изобретатель экзорцита захватил наш последний исправный звездолёт и пропал где-то средь просторов Галактики….
- Так вот чей корабль нашла наша Алиса! – восклицает Ирия.
- Как? – не верит Ручеёк. – Вы отыскали Кривуса?!
- Не я, - Ирия повернула голову.
Она глядит на Алису. Ручеёк тоже повернулся к Алисе лицом. Мрачная Алиса, по-прежнему подперев подбородок, сидит на корме корабля.
…Подле братья Кроты стоят под лениво полощущимся штандартом.
- Что-то не нравится мне этот паренёк, - говорит Правый Крот задумчиво.
- Это ты о ком, братец? – осведомляется Левый Крот.
- Вон о том, о рыжем, - кивает в сторону Ручейка Правый Крот. - Что-то не похож он на настоящего Бе-Пе…
Алиса встрепенулась – она слышит этот негромкий разговор.
- Думаешь, он, всё-таки, подглядчик? – Левый Крот тоже кивает в сторону Ручейка.
- Думаю, - Правый Крот сплёвывает за борт, - зря мы не допросили его как следует.
- Как до города доберёмся – отдадим вкушецам, - говорит Левый Крот. – Пусть они разбираются.
Кусая губы, Алиса в отчаянии глядит на Ручейка…

…Новый видеоряд - лицо спящего Пашки крупным планом. Он слегка шевелит губами, вздрагивают его сомкнутые веки. Вот он оглушительно чихает!
И просыпается…
Сразу же в видеоряд врываются мириады звуков: щебечут и ухают птицы, стрекочут кузнечики, тяжело жужжат шмели. Пашка ошалело озирается, пытаясь понять, где он. И тут его взгляд находит Альту – белая птица сидит в десятке шагов и глядит, склонив голову набок:
- Доброе утро! – приветствует птица.
- К-как?! – Пашка вскакивает, точно ужаленный. – Уже утро?! Я что – уснул?!!
Альта невозмутимо молчит.
- Почему ты меня не разбудила?! – подпрыгивая на одной ноге, Пашка пытается просунуть ногу в штанину комбинезона.
- Людей будить нельзя, - отвечает Альта. – Они сами знают, когда им просыпаться.
- Ты обязана была меня разбудить! - красный как рак, Пашка лихорадочно застёгивает молнии комбинезона. – Сколько нам ещё лететь до Убежища?
- Три часа, - Альта невозмутима.
- Три часа! – сокрушается Пашка. - Три часа!!
Новый видеоряд – Пашка и Альта в воздухе. Под ними всё та же извилистая лента реки (высокий обрывистый берег зарос лесом, на противоположном  - низком, равнинном, раскинулись возделанные поля). Встречный ветер рвёт Пашкины волосы, треплет ворот и рукава комбинезона. Приникнув к шее исполинского голубя, Пашка силится перекричать ветер:
- Альта! Ты можешь лететь быстрее?
- Я лечу так быстро, как могу! – Альта взмахивает исполинскими крыльями.
- Эх! – Пашка нетерпеливо озирается по сторонам.
В синей лазури затемнела россыпь чёрных точек.
Пашка замер, всматриваясь:
- Кто это?! Альта, взгляни, у тебя глаза зорче, кто там летит?
Альта чуть повернула голову:
- Скунусики! Они летают, когда светит солнце! Крепче держись, Паша! Я попробую уйти от них!
Белая птица учащённо замахала исполинскими крыльями. Пашка, вцепившись в Альтины перья, встревожено вертит головой. Чёрные точки приближаются – вот уже видны тёмно-розовые перепончатые крылья, рыжие в чёрную полоску морды… Ухмыляются зубастые пасти – летучие мыши собираются атаковать...
Белая птица учащённо замахала исполинскими крыльями. Пашка, вцепившись в Альтины перья, вертит головой. Вот уже видны тёмно-розовые перепончатые крылья, рыжие в чёрную полоску морды… Ухмыляются зубастые пасти...
Выставив задние лапы с кривыми, острыми как бритва когтями, скунусики складывают крылья и пикируют. Альта маневрирует, распустив маховые перья. Вот она увернулась от одного, от другого…
- Ай! – Альта стонет.
Последний скунусик успевает чиркнуть по её крылу когтями. Летят в стороны белые перья… Крыло птицы бессильно поникает.
Приободрившиеся мыши, перекликаясь громкими свистами, делают круг, заходя снова. Пашка приник к шее птицы:
- Тебя ранило, Альта?
- Держись, Паша,-  стонет птица, - нам только бы дотянуть вон до той поляны…
Они над лесом. Внизу виднеется прогал.
Испуская радостные свисты, Скунусики опять атакуют. Позабыв про страх, Пашка, балансируя и ежесекундно рискуя свалиться, срывает с комбинезона пояс:
- Э-эх! Прочь! Пошли прочь!
Размахивая ремнём, он хлещет наотмашь. Мыши бросаются в стороны. Те, кому достаётся удар Пашкиного пояса, злобно по-змеиному шипят. Но одному скунусику опять удаётся дотянуться до Альтиного крыла…
Альта камнем идёт вниз. Обхватив шею птицы обеими руками, Пашка каким-то чудом удерживается у неё на спине. Лишь перед самой землёй Альте удаётся замедлить падение… С треском ломаются ветви кустов… Удар!
- О-ой! – потерявший опору Пашка летит вперёд, кубарем скатываясь на траву.
Шумно дыша, он торопливо вскакивает:
- Альта! Ты где?
Он обегает куст. Альта лежит на земле, вытянув перебитое крыло. Испуская свирепые свисты, над нею кружат скунусики…
- Вставай! – обхватив Альту за шею, Пашка силится её приподнять.
Альта открывает глаза:
- А-аа… Крыло-о… - стонет она.
- Скорее! – Пашка тянет Альту в заросли.
Прихрамывая и волоча крыло, птица ковыляет за ним...

…Солнце сияет, подобравшись к зениту. За широкой излучиной реки вырастает город. В туманной дымке высятся исполинские башни небоскрёбов. К подножию угрюмых серых необитаемых громад прилепились разнообразные дома и домики, в которых ныне живут горожане. (Больше всего это похоже на фавеллы Рио-де-Жанейро.) Столбы сизого дыма, вырывающиеся из закопчённых труб, вьются над черепичными крышами. Заливисто лают собаки, кричат петухи, протяжно мычат коровы. Звонко стучат молоты кузниц…
Обогнув ржавые фермы обрушившегося железнодорожного моста, суда подходят к берегу. Досчатые причалы, стоят на деревянных сваях. У самой воды лежат перевёрнутые лодки, выше по берегу, опираясь на столбы, обвитые плющом и обросшие лопухами, стоят деревянные сараи. Между ними протоптаны пыльные проходы. Дальше начинается рынок – стоят лотки торговцев. В корзинах серебрится рыба. Шумит толпа. Запряжённые лошадьми, быками и диковинными зверями, похожими на оленей, проезжают скрипучие телеги…
Суда подошли к причалу. С берега подают концы. С грохотом спускают сходни.
Борт корабля. Братья Кроты стоят у трапа. С причала поднимается Вери-Мери: резво пробежал по сходне, церемонно поклонившись, встал перед братьями Кротами. Он принаряжен: облачился в сверкающую тогу (на манер тех, что носят поклоны), курчавые волосы перехвачены серебряным обручем, ноги обуты в сандалии на высоких каблуках. Пигмей широко улыбается:
- Наконец-то! А то уже сам Повелитель Радикулит изволил  гневаться!
- А в чём дело? – осведомляется Правый Крот.
Держа под уздцы, к сходне ведут осёдланных единорогов. Животные недовольно всхрапывают, взмахивают длинными хвостами. Вери-Мери опасливо сторонится:
- Все поклоны уже собрались, - говорит пигмей. - Начало похода перенесено на послезавтра. Кто не успеет присоединиться, будет объявлен врагом. Его имения конфискуют.
- Не суетись, - взрыкивает Левый Крот, - когда это мы, кровожадные Кроты, отлынивали от битв? Говори, кто там имеет против нас?!
- Информация не для чужих ушей, - улыбнулся Вери-Мери.
Встав на цыпочки, Вери-Мери что-то шепчет, Кроты, пригнувшись, слушают.
Конвоируемая двумя стражниками (один спереди, другой сзади) по сходне с корабля спускается Алиса. С соседней баржи сгоняют рабов. Алиса в отчаянии всматривается – ищет Ручейка. Вот он показался – высокий, белокожий средь толпы маленьких шоколадных атани. Чуть позади, звеня цепями, шагает Ирия. Конвоиры догоняют, и вот уже Алиса поравнялась с друзьями – пыльной тропой они поднимаются вверх, между сараями
- Ручеёк! – негромко зовёт Алиса.
Ручеёк тупо смотрит вперёд отсутствующим взором – он снова притворился Бе-Пе.
- Ручеёк, они догадались, - торопливо шепчет Алиса. – Тебя собираются отдать вкушецам… Ручеёк, ты слышишь?!
Ручеёк не реагирует. Впереди показалась портовая стража – могучие воины, вооружённые секирами. На груди у каждого нашит слон.
- Ручеёк, беги!!! – не выдержав, кричит Алиса.
Ручеёк делает неуловимое движение – словно он споткнулся, оступившись. И в следующий миг он исчез, нырнув под ближайший сарай, в лопухи.
Истошные крики:
- Держи! Держи!! Убегает!!!
Воины из отряда Кротов бросается в погоню. Бросив Алису, к ним присоединяются и её конвоиры. Атани разом заголосили, затараторили, заметались... Навстречу, грохоча тяжёлыми башмаками, бегут воины портовой стражи: выставив секиры, они оцепляют пигмеев, не давая им разбегаться. Тех, кто успел метнуться в ближайшие кусты, стражники хватают за ноги и, громко чертыхаясь, вытаскивают обратно. Пигмеи визжат и брыкаются.
На заднем плане Кроты бегом спускаются по сходне, разбега прыгают в сёдла своих единорогов и, пришпорив, пускаются в погоню за беглецом. Оставшись один, Вери-Мери, провожает их презрительно-высокомерным взором, по-наполеоновски сунув ладонь под складки тоги. Над головой тщедушного пигмея развевается штандарт с оскаленной волчьей пастью… Неожиданно он меняется в лице – точно стервятник, углядевший добычу, Вери-Мери смотрит вперёд…
Снова передний план. Алиса окружена толпой мечущихся атани. К ней подбирается Белка:
- Дура! – шипит она в сердцах. – Погубить нас захотела, да?! Имей в виду – если Ручейка поймают, я тебя собственными руками придушу!
Снова задний план: Вери-Мери узнал Белку. Пигмей задумался…
…Погоня. Ловко лавируя средь толпы, Ручеёк бежит мимо рыночных рядов, преследуемый братьями-Кротами на единорогах. С грохотом опрокидываются лотки, сыплются горшки, тюки и прочие товары, катятся по земле арбузы… Истошные выкрики:
- Вор! Держи! Не дайте улизнуть!
Какой-то тучный мужчина в красиво расшитой тоге, выставив руки,  пытается схватить Ручейка, но тот, резко свернув, с разбега перепрыгивает через барьер, и исчезает. Человек в расшитой тоге только и успевает, что повернуться за ним следом, оставшись с разинутым ртом посреди дороги. Он оказывается на пути скачущих во весь опор всадников.
- С дороги, прочь! – ревёт Правый Крот.
Человек в расшитой тоге растерянно озирается.
Левый Крот на скаку, молча, рубанул тесаком. Толстяк в тоге падает под копыта…
…Певучие звуки трубы. Возле причалов, где остались привезённые рабы, полощется на ветру голубое знамя с пятнистым леопардом…
- Червяк!!! – хором ревут братья, останавливая единорогов
- Хочет отнять у нас добычу! – вопит Правый Крот.
- Это ему даром не пройдёт! – рычит Левый Крот.
Поворотив единорогов, Кроты мчатся назад. На земле остаётся лежать окровавленный толстяк в расшитой тоге…
Сараи возле причалов. Вооружённые длинными копьями выстроились в колонну воины Червяка. Впереди - сам Червяк, верхом на олене под развевающимся знаменем. Он о чём-то негромко переговаривается с начальником портовой стражи – тем, чьи люди с секирами окружили сбившихся в кучу пигмеев. Алиса испуганно жмётся к Ирии.
Начальник портовой стражи кивнул, отошёл на два шага, скомандовал:
- Расступись!
- Хватайте девчонку! – велит Червяк. - И ту златовласую рабыню тоже хватайте!
Стражники с секирами расступаются, воины Червяка лезут вперёд (сам Червяк остаётся на месте). Но возникает заминка: Алиса и Ирия окружены толпой. Людям Червяка приходится расталкивать галдящих пигмеев…
- Мелюзгу долой! – командует с седла Червяк. – Мне нужна акробатка!
Наконец воины подобрались, один уже приготовился схватить Алису…
- Не смейте трогать ребёнка! – Ирия загородила девочку.
Хоть она и закована в кандалы, но, размахивая цепями, Ирия всё же выглядит устрашающе. Воин замер в нерешительности.
- Ирия! Сзади! – кричит Алиса.
Сзади подбирается ещё один – ловко увернувшись, Алиса ударяет его под дых. Выронив копьё, воин приседает, охнув.
…Оглушительный топот копыт. Крики:
- Прочь! Прочь!!!
Червяк испуганно озирается – к сараям приближаются Кроты.
- Принимай бой, трусливый Червяк! Мы вызываем тебя!
Оробев, Червяк всё-таки достаёт из ножен тесак:
- Воины, ко мне!!! – вопит он.
Воины с леопардом на груди, спешно бегут обратно, защищать своего господина, но Кроты быстрее. Со звоном скрестились лезвия тесаков…
- На помощь!!! – выронив оружие, Червяк выпадает из седла
Встряхнув мордой, белый единорог ловко поддевает рогом падающего поклона и подбрасывает его в воздух, как тряпичную куклу.
- А-ааа!!! – истошно вопя, Червяк описывает полукруг и, грузно шмякнувшись наземь, мгновенно затихает. Он мёртв.
- Бросайте оружие, негодяи! – велит Правый Крот людям Червяка. 
Воины с леопардом бросают копья…
Левый Крот с треском переламывает древко знамени, срывает голубое полотнище с леопардом, потрясая трофеем:
- Вот так непобедимые Кроты поступают с врагами!
С причала поднимается Вери-Мери:
- Браво, браво! Сегодня вы великолепны как никогда…
Когда пигмей проходит мимо Белки, та шарахается прочь, стремясь затесаться подальше в толпу. Ухмыльнувшись, Вери-Мери делает вид, что не заметил Белку.
- Что-то не так? – нахмурился Правый Крот.
- Вы убили квартального старшину, - улыбается пигмей. – Но это так, мелочь. От ваших рук только что пал Червяк Самыйтолстый, дальний родственник повелителя Радикулита… Боюсь, ему это очень не понравится.
- Он сам виноват, - побагровел Левый Крот, - пытался захватить наших невольниц!
Вери-Мери качает головой:
- Вряд ли повелителя удовлетворит такое объяснение.
- Что ты предлагаешь? – спрашивает Правый Крот. – Вернуться в замок и приготовиться к осаде?
- Сейчас разумнее всего явиться во дворец, – отвечает Вери-Мери. – Для вас было бы предпочтительней, чтобы повелитель услыхал бы об этой истории из ваших уст, тогда его гнев уменьшится. А щедрые подарки, возможно, ещё больше его смягчат.
- А как же рабы? – говорит Левый Крот. – Их надо отвести на рынок!
- Поручите это мне… – лицо Вери-Мери расплылось в широкой улыбке.
…Широкая городская площадь, окружённая серыми зданиями. Верхние вымершие этажи зияют пустыми глазницами окон. Окна нижних этажей забиты досками, в которых оставлены крохотные подслеповатые оконца, застеклённые кусочками стекла. Кое-где по краям тротуаров грудами насквозь проржавевшего металлолома виднеются остатки автомобилей.
Длинным фасадом, украшенном колоннами, на площадь выходит высокое здание. Вероятно, раньше в нём был театр – на фронтоне кое-где уцелела лепнина, виднеются лира и театральные маски. К парадному входу ведёт широкая лестница. У подножия устроена коновязь – стоят шеренгой осёдланные лошади и олени. Привязав единорогов, братья Кроты поднимаются по истёртым каменным ступенькам. Воины Кротов несут дары: запакованную в мешковину статую, отбитую у пигмеев, двое конвоируют Алису, с любопытством оглядывающуюся по сторонам.
Возле парадного подъезда дежурят стражники. Вместо камуфляжа на них сверкают начищенные до блеска стальные доспехи. На груди у каждого герб – слон, свирепо поднявший хобот. Стража загородила путь, выставив секиры:
- Кто смеет нарушать покой дворца повелителя Радикулита?
- Зубастые Кроты, могучие поклоны Вековечного леса принесли дары для Его Величества! – отвечают братья хором.
Седовласый начальник караула выступил вперёд:
- Сдайте оружие!
Недовольный Левый Крот замялся, Правый вынул тесак из ножен:
- Нам нечего опасаться: мы пришли с чистой совестью!
Левый Крот нехотя отдаёт свой тесак.
- Следуйте за мной, - говорит начальник караула.
Со скрипом распахивается массивная, почерневшая от времени дубовая дверь.
- И что за порядки у них в городе! – вполголоса ворчит Левый Крот. – Того не трожь, этого не убей! А где же наши права?!
Процессия входит в вестибюль…
…Тронный зал дворца, некогда бывший зрительным залом. Тысячами восковых свечей сияет исполинская люстра под потолком, отражаясь искрами в позолоте стен. Сиденья в партере исчезли без следа – теперь тут принято стоять. Толпятся хозяева Крины, колыхаются длинные плюмажи, перья и опахала. Ближе к тёмной, кажущейся бездонной оркестровой яме, стоят роскошные сановники. В центре бывшего партера - блистающие придворные. Поклоны попроще жмутся к стенам.
Посередине сцены, устланной ковром, стоит золочёный трон. Справа на подставке закреплён медный гонг, на шнурке висит молоточек. Сцена задрапирована розовыми занавесами. Чуть выше трона закреплён герб – синий щит с белым слоном. По бокам трона - два стражника с алебардами (такие же, что и у парадного подъезда). В углу - объёмистый шкаф – обиталище Клопа Небесного.
На троне, в пурпурной мантии, восседает Повелитель Радикулит: долговязый, тощий, чем-то напоминающий Кащея Бессмертного. Лысую голову (седые волосы, ниспадающие на плечи, у повелителя сохранились лишь по краям головы и на затылке) опоясала знакомая золотая диадема с коброй, на груди, на мантии, нашит герб – уменьшенная копия герба на занавесе. На кончике орлиного носа пристроились огромные очки в тонкой золотой оправе.
Хрипловато поют трубы. Голос глашатая:
- Ничтожные и жалкие лесные Кроты смиренно приползли на брюхе просить милости и прощения Повелителя Радикулита Грозного!

Конец эпизода-78.

Эпизод-79. Глупцы и мудрецы.

…Тронный зал дворца, некогда бывший зрительным залом. Тысячами свечей сияет исполинская люстра под потолком, отражаясь искрами в позолоте стен. На троне, в пурпурной мантии, восседает Повелитель Радикулит: долговязый, тощий, чем-то напоминающий Кащея Бессмертного. На кончике орлиного носа пристроились огромные очки в тонкой золотой оправе.
Хрипловато поют трубы. Голос глашатая:
- Ничтожные и жалкие лесные Кроты смиренно приползли на брюхе просить милости и прощения Повелителя Радикулита Грозного!
Сопровождаемые приглушённым шёпотком, бегущим по рядам придворных вперемежку с насмешками, появляются братья Кроты. Позади их воины (которым также пришлось сдать оружие на входе) несут дары, двое ведут Алису.
Повелитель Радикулит манит вошедших костлявой старческой рукой:
- Подойдите ближе, дети мои, - велит он дребезжащим голосом.
Ряды великолепных сановников раздались, давая Кротам подойти к самому краю оркестровой ямы. Тотчас со скрипом приотворилась дверца шкафа, и на сцену выглянул Клоп Небесный:
- Позор! – выкрикнул он.
И тотчас убрался обратно в шкаф, громко хлопнув дверцей.
- Позор!!! – разноголосый хор придворных. - Выскочки! Разбойники! Убийцы!
Братья, а также их свита, затравленно озираются. Толпа до того разбушевалась, что Радикулит вынужден ударить в гонг. Тотчас в недрах оркестровой ямы происходит шевеление: из-за края барьера выглянули стрелки, вскинув заряженные арбалеты.
Радикулит снова воздел руку – в зале моментально стихло.
- Что скажете, дети мои? - ласково обратился повелитель к братьям Кротам. – Я жду обстоятельного ответа…
Правый Крот выступил вперёд, встав босой ногой на край оркестровой ямы, поклонился, положа руку на сердце:
- Клянусь говорить только правду! Мы везли редкие дары, чтобы порадовать твои очи, о Повелитель! В пути мы встретили корабль Червяка Самоготолстого. Мы не имели злых намерений, но уважаемый Червяк возжелал девочку-акробатку, которую мы везли, - продолжает Правый Крот. – Мы много лет учили её разным трюкам. Мы с братом хотели доставить тебе радость, о Грозный Повелитель! Разумеется, мы отклонили требования Червяка...
- Любопытно, любопытно! - доселе невозмутимый Радикулит впервые улыбнулся. – Продолжай, мой кровожадный мальчик!
- Но уважаемый поклон Червяк на том не успокоился, - продолжает Правый Крот, и устроил засаду! Он подкупил стражу и напал, желая отнять наш товар и девочку-акробатку. Мы были вынуждены вступить в бой. Мы не нападали, мы защищались. Это был честный бой, и в схватке с нами уважаемый Червяк был убит.
Пауза. Радикулит погружается в раздумья. Из толпы сановников выходит вперёд тощий и длинный словно жердь поклон с леопардом, нашитом на груди:
- Я, Червяк Самыйдлинный, требую возмездия за невинно пролитую кровь возлюбленного брата, Червяка Самоготолстого! Прикажи казнить этих негодяев, о Повелитель!
- Червяк первый напал на нас! - побагровев, кричит Левый Крот.
Лицо Червяка Самогодлинного презрительно кривится:
- Мы, Червяки - поклоны в десятом поколении! Когда кто-либо из нас желает рабыню, простой поклон обязан отдать её с благодарностью и без промедления! Я требую, чтобы обоих Кротов бросили в Яму Беспамятства!
- Я рассмотрю твою просьбу, уважаемый Червяк! - сухо кивает Радикулит.
 Левый Крот грозно рычит:
- У меня нет оружия, и я не могу осквернить твоей подлой кровью священный дворец, но когда мы выйдем из этих стен я вызову тебя на бой, о гнусный Червяк!
В ответ придворные кричат хором:
- Да как он смеет! Поклон в первом поколении, сын разбойника!
- Пусть так! – рычит упрямый Левый Крот, - пускай мой отец был разбойником! Но вы все бегали от него как быстроногие трусливые черепахи!
По рядам придворных бежит волна возмущения:
- Ах! Да как он смеет! Ах!
Толпа ярится, и тогда Радикулиту приходится опять ударить в гонг (с тем же результатом). Шум мгновенно утих. Повелитель делает знак, и на сцену вбегают бородатые старцы в колпаках и длинных халатах, расшитых звёздами. Отталкивая друг друга, они суетятся подле трона, и каждый что-то норовит шепнуть на ухо Повелителю. Наконец, Радикулиту это надоело, размахивая руками, он гонит старцев прочь  - те выстраиваются позади трона. Повелитель:
- Мы тут посоветовались с Мудрейшими и решили с исполнением приговора повременить! (Оживление в зале – повелитель вынужден вскинуть руку, чтобы восстановить тишину.) Казнью Кротов накануне войны было бы неразумно ослаблять наши силы! Братьям Кротам предстоит в бою доказать свою храбрость и преданность мне! (Пауза, Радикулит улыбнулся шире.) А после мы ещё раз вернёмся к рассмотрению этого вопроса, дабы принять окончательное решение с учётом всех обстоятельств!
Повисает гнетущая тишина. Её прерывает скрип дверцы шкафа.
- Слава Повелителю, справедливому и мудрому! – выкрикивает Клоп и опять исчезает в шкафу.
Слава! Слава! Слава! – троекратным эхом повторяют придворные.
Радикулит трижды ударяет в гонг.
- А теперь, - говорит он, когда гонг отзвенел, - показывайте ваши дары!
Правый Крот подаёт знак – натужно пыхтя, воины подносят статую «Читательницы» и с тяжёлым стуком ставят на край оркестровой ямы.
- Недавно нам посчастливилось захватить главную святыню лесных дикарей, вот эту статую, - говорит Правый Крот. - Много веков славные мужи безуспешно охотились за ней, и вот теперь Белая Господинка твоя, о Повелитель!
Повелитель ёрзает на троне: ему не терпится рассмотреть поближе, но сделать это при гостях не позволяет этикет:
- Любопытно, любопытно… А что она держит в руках?
В изящно изогнутой мраморной руке статуя держит раскрытую книгу…
- Нам не знаком этот предмет, - отвечают Кроты, почтительно поклонившись.
- Что скажут Мудрейшие? – Радикулит повернул голову.
Мудрейшие с колпаках снова выходят вперёд. Сбившись в кружок, они что-то вполголоса обсуждают, потом на край сцены выходит один и говорит:
- По нашему предположению эта Белая Дама, потерянная три века назад и ныне вновь счастливо обретённая, держит в руке тот самый первый кирпич, что был собственноручно ею вложен в основание Храма нашего божества – Священного Кролика!
Негромкие возгласы придворных:
- Восхитительно! Как мудро! Наше государство - самое просвещённое в мире!
Возгласы прерывает негромкий смешок – в задних рядах Алиса невольно приложила ладонь ко рту. Придворные косятся на неё, но недолго: отталкивая первого Мудрейшего, к краю сцены выбегает второй и говорит:
- Есть и другая, не менее достойная версия, что Белая Дама держит коробку с конфетами, которые она желала бы преподнести в дар Его Величеству, Повелителю Радикулиту Грозному!
- Гениально! Браво! Браво! – аплодируют придворные.
Алиса хихикнула снова.
- Кому там стало смешно?! – грозно нахмурил брови Радикулит.
Толпа в партере шарахнулась: вокруг Алисы мгновенно образовалась зловещая пустота…
– Девочка? Не та ли ты акробатка, что привезли мне в подарок братья Кроты? - Радикулит указывает на Алису пальцем. - Подслушники мои! Взять!
Алиса не успела опомниться, как к ней, откуда ни возьмись, подскочили несколько человек в странных шапках с пришитыми по сторонам огромными, похожими на слоновьи ушами. Они хватают девочку за локти и волокут каким-то незаметным боковым проходом. Миг – и она оказалась на сцене, подле самого трона.
Алиса сердито вырывается.
- Отпустите её, - велит Радикулит.
Костлявой рукой он касается её подбородка.
- У тебя, как я понял, есть своя версия того, какой предмет в руках у Белой Дамы? – вкрадчиво вопрошает Повелитель.
Алиса повела головой, освобождаясь:
- Почему «версия»? – говорит она спокойно. – Я точно знаю, что у неё в руках.
- И что же это? – осведомляется Радикулит.
- Книга, - отвечает Алиса.
Шум в зале. С грохотом распахивается дверца, из шкафа выскакивает Клоп Небесный, с явным намерением поколотить Алису:
- Да как ты смеешь?! Богохульница! – наступает Клоп. - Богиня никогда не опустится до того, чтобы взять в руки презренную книгу!
Радикулит вынужден сойти с трона, чтобы встать между Клопом и Алисой.
- В таком случае, - говорит он Алисе, - может, ты скажешь и что тут написано?
- В этом нет необходимости, о Всемогущий Повелитель! - стараясь обратить на себя внимание, выступает первый Мудрейший. - Мы уже расшифровали надпись. Она гласит: «Успокоение»!
Второй Мудрейший тотчас хватает его сзади и отпихивает прочь, так что старец в колпаке едва не падает в оркестровую яму:
- Ничего подобного! Надпись гласит: «Слава Радикулиту, мудрейшему из повелителей!» - подобострастно выкрикивает второй старец.
- Это ты хорошо сказал, - одобрительно кивнул Радикулит, - вот только непонятно, откуда три века назад Белая Дама могла знать, что я приду править этим миром?
- Белая Дама богиня и, следовательно, всеведуща, - авторитетно заявляет Клоп. – Что здесь непонятного?
- Тоже верно! – кивнул Радикулит. – Но мне хотелось бы услышать эту девочку… (Повелитель повернулся лицом к Алисе и пригнулся, так что его голова стала с головой Алисы вровень) Ну, так что там выбито на постаменте?
- «Читательница»! – отвечает Алиса, улыбаясь (ей смешно).
Мудрейшие хватаются за головы:
- Какой ужас! Неслыханно! Чтобы человек, да ещё женщина, мог читать!… Казнь беспамятством – слишком лёгкое наказание для неё! Её надо сжечь на костре!
- Так вы же сами говорите, что она богиня, - Алиса улыбается. – А богиням всё можно. И книги читать тоже…
- Богиням-то можно, - Клоп впился в Алису прорезями маски, - акробаткам нельзя.
- Ты умеешь читать, дитя моё? – по-прежнему согнувшись, вопрошает Радикулит с ласковой улыбкой.
Улыбка Алисы сменяется гримасой неподдельного ужаса:
- Я-я?... – она отрицательно вертит головой. - Н-нет!...
Алиса пытается отпрянуть, но Радикулит вцепился ей в запястье.
 - Отдай её мне, Повелитель! – просит Клоп. – Мои люди выпытают всё, что она знает…
- Охотно уступлю твоей просьбе! – Радикулит выпрямился. - Но сначала обсудим детали предстоящей кампании… Эй! (Щёлкнув пальцами подзывает подслушника в шапке со слоновьими ушами) Отведи в отдельную комнату. И смотри в оба!
Приняв девочку с рук в руки, и подслушник уводит упирающуюся Алису…

…Лесная поляна, заросшая густой высокой травой. Пашка зовёт птицу:
- Альта! Ты где?
Он обегает куст. Альта лежит, вытянув перебитое крыло. Испуская свирепые свисты над нею кружат скунусики…
- Вставай! – обхватив Альту за шею, Пашка силится её приподнять.
Альта открывает глаза:
- А-аа… Крыло-о… - стонет она.
- Скорее! – Пашка тянет Альту в заросли.
Прихрамывая, птица ковыляет, волоча крыло. Скунусики пикируют…
…Но спасительный лесной полог уже сомкнулся над головами беглецов. Пашка переводит дух, осторожно выглядывая из-за сплетения ветвей. Раздосадованные скунисики кружат над поляной, недовольно пересвистываясь. Альта постанывает, прислонясь к стволу дерева. Из распростёртого по земле крыла сочится кровь…
- Плохо наше дело, - стонет Альта.
Пашка повернулся к раненой птице, нагнулся над крылом:
- Сильно болит?
- Не подняться мне больше в небо… - отвечает Альта убитым голосом.
- Ну, это ты зря! – качает головой Пашка. – Нам бы до Убежища добраться… Там тебя вылечат.
- Не доберёмся мы до убежища… - Альта чуть не плачет (отвернувшись, она прячет голову под здоровое крыло). – Прости меня, Паша! Я тебя подвела…
- Ну-ну! – прикрикивает Пашка. - Ты это… Прекрати сейчас же! Мы на свободе, мы живы – и это главное!... (Присев на корточки ощупывает раненое крыло.) Прежде всего, надо перевязать!
Следующий видеоряд: Пашка оторвал рукава от комбинезона, перевязав раненое в двух местах крыло. Теперь оголившимися руками он, тяжело пыхтя, отдирает штанину. Прочная ткань рвётся с трудом. Наконец штанина оторвана.
- У тебя перебита кость, - задыхаясь, бормочет Пашка, - чтобы она правильно срослась, наложим шину…
Подобрав с земли палку, он садится и прилаживает её к сломанному месту и привязывает штаниной. Потом опять встаёт и отрывает последнюю штанину:
- Теперь надо закрепить… - взявшись за распростёртое крыло, Пашка пытается его сложить. – Сама согнуть сможешь?
- А-аа… - Альта стонет, запрокинув голову.
…Совместными усилиями, раненое крыло сложено и прижато к боку. Пашка закрепляет второй штаниной (эластичная ткань растягивается точно резина).
- Уф! – он отирает пот со лба. – Ну, вроде всё… В какой стороне Убежище, Альта?
Птица оттолкнулась от древесного ствола и, сильно хромая делает шаг, другой…
- Нам туда, - кивает Альта. – Только по земле я так далеко не пройду. Тебе, Паша, придётся идти одному…
- Что?! – Пашка возмущён. – Тебя, раненую, я ни за что не брошу!
- А со мной ты не дойдёшь! - возражает Альта.
- И что же делать?
- Здесь неподалёку старые развалины, - отвечает птица. - Я укроюсь, а ты пойдёшь и приведёшь помощь.
Пашка задумался:
- Ладно, - решается он, - показывай, где твои развалины!
Они продираются сквозь джунгли: Пашка впереди, решительно раздвигает ветки, Альта кое-как ковыляет сзади…

…Тёмные, едва освещённые (ввиду отсутствия электричества) внутренние коридоры заднй половины дворца Радикулита. Проходы забиты пыльными, обросшими паутиной тюками, ящиками и всевозможной рухлядью. Подслушник тащит за руку упирающуюся Алису. Алиса (торопливо озираясь по сторонам):
- Ай! Мне больно!
Вокруг – ни души.
- Тебе и должно быть больно! – хихикает подслушник. – Мы – глаза и уши Повелителя. От нас ещё никто не уходил!
- Ну, это мы посмотрим, - вполголоса отвечает Алиса.
Подслушник грубо выворачивает ей руку, толкает вперёд:
- Пошла!
Алиса делает шаг и спотыкается:
- Ой!
Она садится на пол так резко, что конвоир выпустил её руку.
- Но-но! – сердится подслушник. – Ты чего удумала?
- Кажется, я ногу подвернула, - притворно стонет Алиса.
Собравшись, она выжидательно глядит на подслушника.
- А ну, вставай! Встать, кому говорят!
Подслушник пытается схватить девочку за шиворот, одновременно щедро раздавая пинки. Улучив момент, Алиса обеими руками хватает метнувшуюся ногу противника и, выворачивая, резко тянет на себя…
- А-ааа!!! – подслушник грузно шлёпается на живот.
Алиса бросается на него сверху…
- Карау-у-ул!!! – истошно вопит подслушник. - У-ууу!!!
Алиса затолкала в его раскрытый рот какую-то подобранную с пола тряпку.
Рядом стоит штабель ящиков, укрытый пыльной тканью. Девочка стаскивает ткань и заворачивает в неё извивающегося врага. 
Слышен топот многочисленных ног – привлечённая шумом, сбегается стража. Спеленав подслушника, Алиса торопливо заталкивает его за штабель, сорвав напоследок шапку с головы незадачливого конвоира.
Топот ног уже совсем близко. Алиса натянула «ушанку» на самый лоб:
- Караул!!! – подражая подслушнику, истошно вопит она. – Акробатка сбежала!
Сзади из-за поворота выскочил с десяток подслушников:
- Она вырвалась и побежала вон туда! – Алиса машет рукой дальше по коридору.
Погоня мчится дальше, и одной из первых бежит никем не узнанная Алиса – в тёмном коридоре подслушники в нелепых «ушанках» все выглядят одинаково.
Перекрёсток. Коридор расходится на четыре стороны. Один из коридоров освещён, остальные тонут во мраке.
- Я гляну здесь, а вы поищите там! – машет рукой Алиса, сворачивая в освещённый коридор.
Погоня рассыпалась в разные стороны…
Оставшись одна, беглянка переходит на шаг: «Так… Кажется, оторвалась…»
Алиса озирается по сторонам: новый коридор ухожен и чист. Потолок сияет белизной, на гладком полу видно Алисино отражение. Но главное - на стенах сияют электронные видеообои, изображающие цветы и порхающих бабочек.
Алиса недоверчиво проводит рукой по стене:
- Такие же видеообои, как у нас! Вот уж никак не ожидала их увидеть!
Показался дверной проём. Алиса тихонько толкает дверь, осторожно заглядывает.
…Небольшая комната, задрапированная лиловыми портьерами. Сверху льётся мягкий и приятный свет, но светильников нет – светится сам воздух. В дальнем углу – кровать с роскошным балдахином. На полу расстелен ковёр. В ближнем углу сияет широкоэкранная плазменная панель. На экране оглушающе ревёт многотысячная арена. Транслируют гладиаторский поединок:
- И всё-таки Непобедимый Бизон устоял! – захлёбываясь, тараторит комментатор. – Определённо, сегодня его день! Вот он наносит коронный удар!!! Могучий Медведь повержен…
(Рёв трибун.)
У противоположной стены стоит зеркало-трельяж в рост человека. Перед зеркалом - молодая женщина. На голове – знакомая диадема. Женщина занята сразу двумя занятиями – она прихорашивается и одновременно следит за гладиаторским поединком (экран телевизора отражается в зеркале). Воздев руку, она время от времени щёлкает пальцами. С каждым щелчком ярко вспыхивают огоньками камни её диадемы – и тотчас наряд женщины меняется. Вот она в роскошном халате и тюрбане, щёлк – и волосы её распущены, а халат сменило широкое платье с кружевами, щёлк – и вместо кружев - вечерний наряд с меховым манто, волосы уложены на затылке…
Алисе до того любопытно, что невольно подалась вперёд. Тут только женщина увидела её отражение в зеркале. Застигнутая врасплох модница судорожно схватила край лиловой портьеры и, развернувшись к Алисе лицом, прикрылась куском портьеры, держа ткань чуть выше подбородка:
- К-кто посмел?! Как ты посмел, презренный! Э-это опочивальня Повелителя! Сюда имеют право входить лишь избранные!
Алиса рывком устремляется в комнату:
- Простите, но я ищу опасного преступника! Есть подозрение… (Алиса озирается по сторонам и видит окно, одна рама приотворена). Есть подозрение, что он выпрыгнул в окно!
- Во-о-он!!! – бледная от бешенства женщина топает ногой.
Одним прыжком Алиса вскакивает на подоконник, распахивает раму и выглядывает: третий этаж… Прямо под окном громоздится груда картонных коробок...
Тем временем, женщина бьётся в истерике:
- Карау-у-ул!!! На помощь!!! 
Алиса, не раздумывая, бросается вниз, приземляясь на коробки. Соскочив на грязную мостовую (и потеряв при этом шапку) она опрометью мчится в ближайший переулок…

…Грязная городская улица. Прохожие в домотканых одеждах жмутся к стенам домов, кирпичным оградам, перешагивая через лужи, разлившиеся посреди веками не ремонтировавшихся, развороченных тротуаров. На обочине сидят калеки в лохмотьях, протягивают руки (у кого они есть), качают нечесаными головами:
- Подайте на пропитание несчастному поклону, потерявшему во славу Повелителя здоровье в боях и походах! Подайте…
Грохоча по выбоинам мостовой катятся повозки. По ржавым рельсовым путям четвёрка оленей тянет отчаянно дребезжащий трамвай – точнее его остов: окна, двери и сидения внутри давно сняты, пассажиры гроздьями свисать с подножек… Трамвай уезжает – на противоположной стороне, на тротуаре мы видим Алису. Она с любопытством озирается по сторонам.
Когда-то здесь был богатый квартал, застроенный двух и трёх этажными коттеджами, окружёнными чугунными оградами. Пышно зеленели сады, широкие лестницы спускались к живописной набережной на берегу моря. Теперь окна вилл зияют пустыми глазницами, крыши провалились, деревья вырубили на дрова, чугунные решётки исчезли (остались только массивные столбы). К полуразрушенным стенам прилепились хибары нынешних горожан, кое-как сколоченные из досок и остатков кровельного железа. Ступени мраморных лестниц, подмытые дождями, покосились, и лишь море далеко внизу осталось прежним – лазоревым и прекрасным. В туманной дымке белеет одинокий парус…
- Мальчик, - Алиса останавливает прохожего, паренька её лет, - скажи, пожалуйста, где продают невольников?
- Вон туда пойдёшь! – показывает паренёк. – Повернёшь направо и увидишь!
- Спасибо! – девочка устремляется в указанном направлении…
…Небольшая площадь в окружении серых зданий. Посреди булыжной мостовой возведён огромный матерчатый шатёр, похожий на цирк-шапито. Перед палаткой – широкий помост, подле которого толпятся покупатели и зеваки. Лениво зевая, на помосте несут караул два стражника. Рабов для продажи выводят из палатки на помост по одному и целыми дюжинами. На краю помоста Вери-Мери стучит по доскам деревянными подошвами своих сандалий:
- Целое племя лесных дикарей! Послушных, безропотных, просто незаменимых в вашем доме!
Показалась Алиса. Она собралась было протолкнуться к помосту, но, увидев Вери-Мери, тут же отпрянула. Вери-Мери тоже её разглядел, но вида не подал.
- Да они только и норовят, что в лес убежать! – кричит кто-то из толпы.
- На цепь посадите - не убегут, - улыбается Вери-Мери. - И едят они вдвое меньше обычного раба: очень выгодное вложение капитала…
- Эй, а ты тоже вдвое меньше ешь? – кричит ещё один из толпы.
Толпа заводится дружным хохотом. Алиса тоже смеётся.
- Начальная цена - одна полновесная монета! - покраснев от злости, Вери-Мери силится перекричать толпу. – Всего один серебряк за голову!
- Целый серебряк?! – возмущаются в толпе. – Да они дохнут как мухи!
- Даю серебряк! – поднимает палец горожанин в синей тоге.
- Два серебряка! – толстяк в полосатой тоге поднимает над головой два пальца.
Вери-Мери радостно потирает ручки:
- Новая цена – два серебряка! Кто заплатит больше?
По толпе бежит ропот, но предложений нет.
- Итак… - Вери-Мери приготовился хлопнуть в ладоши.
- Три серебряка!
Алиса повернула голову: плотный бородатый мужчина в чёрной хламиде держит три пальца над головой. На поясе у него висит длинный, похожий на кочергу ключ.
 - Раз! Два! Три! – довольный Вери-Мери хлопает в ладоши. – Продано господину в чёрной хламиде.
Покупатель проталкивается к помосту и отсчитывает монеты из кожаного мешочка. Стражник одновременно отсчитывает проданных рабов. Вери-Мери:
- Следующий лот – синеглазая красавица из дальних стран! Купил бы сам, да не хватает денег!
Взгляд Алисы прикован к помосту – выводят Ирию. Её привели в «товарный вид»: умыли, причесали, переобули в сандалии и переодели в белую тунику, но так и оставили в цепях.
- Пять золотых монет! – заводит толпу аукционист. – Всего одна рука! Сущие гроши за такую покупку!
- А почему в цепях? – возмущается недовольный голос. – Она, часом, не психованная? Или, того пуще, ведьма?!
- Как можно?! – Вери-Мери расплылся в ослепительной улыбке. – У нас порядочное заведение! Цепи потому, что её лишь третьего дня поймали, и ещё не укротили как следует…
- Рука и палец! – кричит из задних рядов какой-то молодой щёголь.
Над головой он воздел сразу две руки, и у каждой вытянуто по пальцу. Его нехороший взгляд не внушает Алисе никакого доверия.
- Берегись! – выкрикивает кто-то. - Она тебя искусает в первую же ночь!
По толпе опять бежит хохот, но Алисе больше не смешно.
- Ирия, держись! – она в бессильной ярости сжимает кулаки.
- Рука и три пальца! – выкрикивает мужчина в полосатой тоге (тоже поднял две руки – на правой торчит один палец, на левой – целых три).
- Две руки! – не сдаётся щёголь. (Поднял правую руку, выставив два пальца.)
- Две руки и палец! – ухмыляется мужчина в полосатой тоге. (Поднял две руки – на правой два пальца, на левой – один.)
- Кто больше! – сияет Вери-Мери. – Кто готов предложить большую цену?! Итак… (Приготовился хлопнуть в ладоши).
Алиса в отчаянии зажмурилась…
- Три руки!
Алиса открывает глаза – бородач в чёрной хламиде поднял правую руку, выставив три пальца.
Толпа ахнула. Сияющий Вери-Мери троекратно бьёт в ладоши:
- Продано господину в чёрной хламиде за три руки золотых!
Бородач отсчитывает деньги. Ирию сводят с помоста...
Вери-Мери подошёл к краю помоста, присел на корточки:
- Извините, - аукционист лучезарно улыбается, - но я должен удержать с вас ещё три серебряка. Лишь три маленькие монетки! Во-первых, придётся оплатить одежду приобретённой вами дамы, во-вторых, её обувь, а в третьих – стоимость её цепей…
Бородач достаёт из кошеля два серебряка и швыряет под ноги торгашу:
- Забери её цепи себе! 
- Я бы не советовал… - качает головой Вери-Мери, подбирая монеты.
Звон цепей: стражники снимают с Ирии кандалы (та растирает побагровевшие запястья).
К ней подходит бородач в чёрной хламиде:
- Благодарю вас, – тихо говорит Ирия. – Кто вы? Как вас зовут?
- Меня зовут Вепрь, - отвечает бородач, - я служу дворецким у Мудрейшего Кошмара. Идёмте!
Взяв Ирию за руку, Вепрь шагает сквозь расступившуюся толпу. Позади торопливо спешат пигмеи. Вери-Мери с помоста, прищурившись, глядит им вслед…
Алиса проталкивается сквозь толпу.
…Неширокая пустынная улица, тянущаяся вдоль отштукатуренных, выбеленных извёсткой, глухих заборов. По дороге следует процессия: Вепрь ведёт за руку Ирию, за ними семенят озирающиеся по сторонам пигмеи. Впереди в стене невысокая арка, в глубине – деревянная дверь. Вепрь подводит процессию к арке, достав ключ, отпирает калитку:
- Проходите! – он запускает нерешительно мнущихся с ноги на ногу пигмеев, слегка похлопывая их по спине. Из-за угла показалась Алиса: прильнув к забору, она внимательно всматривается.
- Ирия! – вполголоса шепчет Алиса, - Ирия! Я здесь!
Ей кажется, что Вепрь, отвлёкшись, ничего не замечает, но он замечает всё:
- Так… - бородач повернул голову. – И ты тут как тут?
- Ирия, бежим! – в отчаянии Алиса стукнула ладонью по стене.
- Бежать не нужно, - спокойно говорит Вепрь. – Вам привет от Ручейка!
- Что? – Алиса удивилась.
- Не стой на улице, проходи в дом! – велит бородач кивком головы.
Алиса понуро проходит мимо Ирии. Обняв её за плечи, Ирия шагает следом. Вот они оказываются за забором в небольшом садике.
Последним в калитку входит Вепрь, запирая дверь на засов.
Ирия и Алиса стоят обнявшись. Девочка прислонилась щекой, Ирия тихонько гладит её по голове:
- Как же я переживала, - Ирия готова расплакаться (поминутно утирает слёзы, выступающие в уголках глаз). – Боялась, что больше тебя не увижу.
- Я тоже, - признаётся Алиса.
Кто-то теребит её за рукав и, подняв голову, Алиса узнаёт Белку:
- Алиса, - шепчет она, - я тоже здесь!
Подходит Вепрь:
- Здесь вы в безопасности… Разве Ручеёк вас не предупреждал?
- Предупреждал, - отвечает Алиса. – Но его раскрыли, я думала - всё сорвалось…
Из-за куста цветущих роз доносится знакомый голос:
- Разве сорвалось? Я не заметил!
Навстречу выходит Ручеёк. Он переоделся – теперь на нём куртка и брюки.
- Ручеёк! – радуется Алиса.
- Ты убежал! – не меньше радуется Белка.
- Благодаря вот этой отважной девочке, - Ручеёк пожимает руку Алисы.

…Обнесённый высоким забором и окружённый садом стоит дом Мудрейшего Кошмара - двухэтажный коттедж с верандой. Цветут розовые кусты, виноградная лоза образует живые арки над дорожками, выложенными старым кирпичом. На скамейке, в позе изображающей задумчивость, сидит хозяин дома. Он сосредоточенно рассматривает старые вывески, разложенные перед ним на земле…
- Кто это? – вполголоса любопытствует Алиса.
- Как кто? – удивляется Вепрь. – Старец Кошмар, придворный Мудрейший Его Величества...
Алиса вгляделась – это тот самый старик, который давеча во дворце утверждал, что «Читательница» держит в руке кирпич, заложенный в основание храма…
- Не будем ему мешать, - говорит Вепрь. – Идёмте на кухню!
Кухня, расположенная на первом этаже коттеджа. Источая пар, кипят котелки, у топки суетится пигмей в белом фартуке и поварском колпаке, подбрасывая свежие поленья.
Входят Вепрь, Алиса, Ирия, Ручеёк и Белка.
- Знакомьтесь - это Моро-Пари! – представляет пигмея Вепрь.
Пигмей в колпаке кланяется, улыбнувшись.
- Моро-Пари, я тебе новых друзей привёл, - говорит Вепрь. – Через три дня из порта вверх по реке уходит судно. Переправим их обратно в лес. С капитаном я договорился – он надёжный человек. А сейчас накорми их, и нас заодно…
- Слушаюсь, мастер! – отвечает Моро-Пари, и, вытерев руки о фартук, берётся за поварёшку.
Вепрь, Алиса, Ирия, Ручеёк и Белка (переоделась в платье) обедают на кухне.
- Что-то ты сегодня хмурый, - замечает Вепрь.
- Есть причина, - Ручеёк откладывает ложку.
Пауза.
- Поклоны выступят уже завтра, - говорит Ручеёк мрачно. – Наши в Убежище ничего не знают… Их надо предупредить!
Вепрь, перестав есть, тоже помрачнел.
- Ты не успеешь. Даже если тебе повезёт, и ты благополучно выберешься из города, отсюда до Убежища несколько дней пути…
- Надо раздобыть лошадь, - отвечает Ручеёк.
Вепрь присвистнул:
- Сейчас её ни за какие деньги не добыть! Всех лошадей для армии забрали! Конки – и те оленями тягают…
- Всё равно, надо попробовать, - говорит Ручеёк. – Вечером, как стемнеет, я уйду.
- Это может быть очень опасно! – замечает Ирия.
- Ничего, не впервой, - вздохнув, Ручеёк берётся за ложку (ест через силу).
- Ручеёк, я пойду с тобой, - заявляет Белка.
- А вот это точно будет опасно! – усмехается Ручеёк, бросив на Белку косой взгляд. Белка молчит, насупившись…
Алиса украдкой выглянула в сад. Приближается вечер. По выцветшему небу ползут золотистые облака, вдали сквозь сплетение ветвей проглядывает густая синяя полоска моря. Мудрейший Кошмар по-прежнему сидит на скамейке в позе мыслителя…

…Стеной поднимаются мрачные джунгли Крины. Со всех сторон доносятся мириады зловещих звуков – кто-то пронзительно кричит, кто-то воет, кто-то грозно рычит. В равномерный шум леса неожиданно вплетаются шаги, треск опавших сучьев, шум раздвигаемых ветвей. Показался Пашка – он идёт впереди, раздвигая густой лесной подлесок, прокладывая путь для Альты.
Обернувшись в очередной раз, Пашка, тяжело дыша, отирает пот со лба:
- Скоро твои развалины?
Альта ковыляет позади:
- Вот они, - птица говорит, чуть постанывая.
Пашка поднимает голову. Камера поворачивается и проезжает объективом по панораме старых руин, давно поглощённых джунглями: обвалившиеся, густо оплетённые лианами стены двухэтажных корпусов, лишившиеся рам проёмы окон, груды упавших кирпичей и облицовочной плитки, заросшие папоротником.  Исполинские грибы, похожие на мухоморы (только в человеческий рост), равномерно покачивают своими ядовитыми шляпками-сомбреро…
- Ну и как же нам туда попасть? – чешет затылок Пашка.
…Одно из окон первого этажа не так густо оплетено, как остальные.
- Ну-ка, давай… - поднырнув под грудь птицы, Пашка пытается её подсадить, кряхтит. – Ой, какая ты, Альта, тяжё-о-лая…
Опершись на Пашку, Альта тяжело карабкается в окно, продираясь сквозь завесу лиан. Во все стороны разбегается и расползается потревоженная мелкая живность: многоножки, пауки и прочие. Наконец, птица грузно перевалилась через подоконник. Пашка проворно лезет следом.
Он и Альта стоят в просторном, но невероятно запущенном помещении – стены в трещинах, обнаживших кирпичи, сгнивший пол завален пластами обрушившейся с потолка штукатурки. Кое-где по углам уцелели остатки мебели: шкаф с покосившейся дверцей, опрокинутые стулья, стол, диван, с торчащими пружинами. Сухим ковром лежит нанесённая ветром листва. Пашка сгребает листья в кучу:
- Ложись!
- Спасибо, - благодарит Альта, укладываясь на импровизированную «постель». - Здесь я в безопасности, Паша. Идти…
- Ну, нет! – Пашка качает головой. – Так просто я тебя не оставлю. Неплохо бы осмотреться. Заодно, может какие-нибудь лекарства для тебя отыщу…

Конец эпизода-79.

Эпизод-80. Пашка совершает подвиги.

… Алиса украдкой выглянула в сад. Приближается вечер. По выцветшему небу ползут золотистые облака, вдали сквозь сплетение ветвей проглядывает густая синяя полоска моря. Мудрейший Кошмар по-прежнему сидит на скамейке в позе мыслителя… (Скамейка стоит возле высокой глухой ограды.)
Девочка подкралась ближе. Стоит у него за спиной. На земле перед скамейкой полукругом разложены старые-престарые, выцветшие вывески, таблички, рекламные щиты: «КОНДИТЕРСКАЯ», «ДИРЕКТОР», «НЕ ВЛЕЗАЙ – УБЬЁТ!», «РЕМОНТ ТЕЛЕВИЗОРОВ», «ХИЩНИКОВ КОРМИТЬ ЗАПРЕЩЕНО», «ДЕТСКОЕ ПИТАНИЕ» и т. д. Некоторые таблички сопровождают полустёртые рисунки, например на той, где говорится про хищников, изображена оскаленная пасть тигра, «не влезай – убьёт!» - череп и кости, на «детском питании» - две скрещенные бутылочки с молоком и т. д.
Под ногой Алисы предательски звякнула жестяная табличка…
- Кто здесь? – мудрейший резко оборачивается.
Алиса хочет убежать, но Кошмар успевает ухватить её за запястье.
- Так-так-так… Где-то я тебя уже видел… - поставив девочку перед собой, мудрейший пристально вглядывается в её лицо.
Алиса опустила голову:
- Во дворце Радикулита, - напоминает она.
- Совершенно верно! – Кошмар улыбается в длинную, как у Деда-Мороза бороду, вот только глаза его не как у Деда-Мороза: колючие, пронзительные, и невозможно понять, что у старика на уме. – Ты опасная еретичка, возводившая хулу на нашу богиню. Тебя везде ищут, и вот ты сама явилась мне в руки…
- Вы меня выдадите? – Алиса прикусила губу.
Пауза. Кошмар продолжает испытующе рассматривать её:
- Дитя моё, донести на тебя – моя верноподданическая обязанность! - улыбается Кошмар, - но я готов пренебречь ею, если ты окажешь мне кое-какую услугу…
- Услугу? – переспрашивает Алиса.
Мудрейший неспешно подтягивает Алису к себе, заставляя её усесться на колено. Обеими руками Кошмар придерживает её за талию.
- Я видел тебя лишь раз, но от моему опытному глазу довольно было разглядеть немалый ум, - медленно говорит Кошмар, продолжая испытующе всматриваться в Алисино лицо. – Мне очень нужен помощник. С тех пор, как вкушецы казнили беспамятством моего ученика, я вынужден один вести научную работу…

…Пашка с опаской пробирается по развалинам. Под ногами хрустят обломки, со стен – стоит их коснуться – сыплются остатки штукатурки. Там, где она не осыпалась окончательно, видны остатки прежней роскоши: яркими красками на стенах нарисованы разноцветные цветы, над которыми порхают бабочки. С со стен на Пашку глядят весёлые рожицы, детишки играют в мяч, водят хоровод с милыми зверюшками… Это длинное помещение, должно быть, бывшая спальня. Рядами стоят кровати, на которых кое-где уцелели матрацы, подушки и одеяла.
- Возьму-ка для Альты, вдруг пригодится! – бормочет Пашка, хватаясь за матрац.
Но только он коснулся матраца – тот рассыпается в труху.
- А-ап-чхи!!! – Пашка машет рукой.
Потревоженный мимо его ног, громко перебирая лапками по полу, бежит то ли исполинский, с тарелку, паук, то ли сухопутный краб.
- О-ой! – Пашка с опаской отскакивает.
Мохнатый краб-паук, недовольно шевелит короткими усиками, сердито таращит глазки и, торопливо стуча, скрывается в щелях сгнившего пола.
- Ну и планетка! Кого здесь только нет…
На стене висит нечто вроде стенгазеты, побуревшей от времени. Однако написанное всё ещё можно прочитать. Юный исследователь задерживается подле. В две строки заголовок: «ПРОВОДЫ ЛЕТА. Расписание праздничного вечера».
Ниже: «17:30 – Праздничный ужин; 18:00 – Концерт для гостей; 19:30 – Танцы; 21:00 – Костёр на поляне; 22:00 – Фейерверк».
Возле щита с объявлением дверной проём. Пашка заглядывает туда: в соседнем помещении перекрытия давно обрушились и провалились в подвал. Края пролома ощетинились ржавыми прутьями искорёженной арматуры. Пашка задрал голову - сверху зияет дыра, похожая на колодец: крыша и межэтажные перекрытия провалились. Цепляясь за торчащую арматуру, Пашка карабкается на верх…
Вот он добрался до плоской крыши. Пашка обозревает развалины. Со всех сторон стеной к ним подступили джунгли, и теперь руины образуют нечто вроде  лесной прогалины. Заброшенное здание в плане напоминает букву «Н»: к прямоугольному трёхэтажному корпусу слева и справа примыкают два двухэтажных пристроя. На крыше главного корпуса до сих пор стоит проржавевшая надпись: ДЕТСКИЙ САНАТОРИЙ «ЛЕСНЫЕ ПОЛЯНЫ».
Там, где когда-то была площадь, зеленеют заросли, лианы оплели насквозь проржавевшие детские качели и карусели, на дне бывшего бассейна, взломав облицовку, выросло дерево.
- Э-ге-гей! – прижав ладони рупором кричит Пашка. – Куда вы все ушли?
Эму вторит многоголосое эхо.
Камера на секунду поворачивает свой объектив вниз, фокусируясь на лесной чащобе. За стеной зарослей притаилась чья-то зловещая тень. В сумраке ветвей светятся маленькие жёлтые глазки, жадно глядящие на беспечного Пашку…
Тем временем, выбравшись на верх, Пашка хочет подобраться к краю крыши. Он делает пару шагов и…
- А-аа!!!
Обветшавшее за три века перекрытие, не выдержав, с грохотом проваливается. Пашка падает, к счастью, этаж невысок. Вьётся цементная пыль. Незадачливый исследователь отчаянно кашляет… Наконец, пыль оседает.
Сидя на полу, среди кучи обломков, Пашка озирается по сторонам. Вероятно, это медицинский кабинет, отделанный белым пластиком. Из-под обрушившейся груды виден край стола. В углу стоит шкаф, за разбитым стеклом которого на прозрачной полке стоят микроскоп и множество пробирок в штативах. Из опрокинутых при обрушении пололка контейнеров, на пол вывалились хирургические инструменты: пинцеты, зажимы, и другие железки. Пашка встаёт, пошатываясь, дует на оцарапанные локти и колени, оттирает ушибленные бока:
- Ух ты… Это я, кажется, в медицинский кабинет попал! Ну-ка, посмотрим, сохранилось ли тут что-нибудь...
От кинув обломки, Пашка роется в ящиках стола. Звенят склянки. Шуршат пачки таблеток. Мальчишка рассматривает содержимое пузырьков, отворачивает пробки, нюхает:
- Что это? Йод? Нет, запах, вроде не тот… А это что? (Распечатывает ещё пузырёк) Фу-у!!! (Скривясь, поспешно закрывает) Нашатырь… (Запечатав, суёт в карман) Может, пригодится… (Ещё раз обозревает помещение.) Похоже, ничего-то я здесь не найду! (Нагнувшись, подбирает с пола валяющиеся ножницы) Может, хоть ножницы пригодятся: оружие, как-никак…
С крыши доносится шум – слышны тяжёлые шаги (как будто кто-то приближается вразвалочку), приглушённое ворчание. В дыре, что зияет на потолке, мелькнула тень. Пашка мгновенно обернулся.
В проломе заглядывает лохматая желтовато-бурая морда зверя, похожего на медведя.
- О-ой! – Пашка попятился.- Ты кто такой?
Медведь с вожделением глядит на Пашку маленькими янтарными глазками… Прижав уши, он протискивается в пролом и, с никак не ожидаемым проворством соскакивает на стол медицинского кабинета, сталкивая на пол всё, что на столе стоит.
- Э-ей! – Пашка силится перекричать звон сыплющейся со стола металлической посуды. (Замахивается на медведя ножницами.) - Пошёл! Я тебя не боюсь!
Медведь машет в ответ когтистой лапой, дыбом топорщит шерсть и, оскалив белые клыки угрожающе рычит. Оробев, Пашка пятится, выставив вперёд единственное оружие – ножницы. Медведь соскакивает со стола…
Прогнивший за три века пол не выдерживает медвежьего веса и с грохотом рушится! Хищный зверь провалился на следующий этаж…
- Ага! – приободрился Пашка.
И тотчас радость его сменяется страхом: где-то внизу ревёт ещё один медведь! И тоненьким голосом кричит Альта:
- На помощь!
- Альта! – Пашка опрометью бросается вон…
Видеоряд: помещение первого этажа, где Пашка оставил Альту. Птица испуганно жмётся, забившись в угол. В окошко сквозь лианы протискивается ещё один медведь – заметно крупнее давешнего. Он довольно урчит, не спускает глаз с беспомощной птицы, поминутно облизываясь.
В помещение врывается запыхавшийся Пашка:
- Альта! Ты жива?!
- Беги, Паша! – Альта заслонила голову крылом. – Брось меня, спасайся сам!
Медведь, увидев мальчика, громко взревел.
- Ну, нет! – пересиливая медвежий рёв, кричит Пашка. – Не выйдет!
Выхватив из кармана пузырёк, он бесстрашно подскакивает к окну, выплеснув его содержимое в медвежью морду... Хлебнув нашатыря, хищник разевает пасть до упора - у него перехватило дыхание. Дико тараща глаза, медведь теряет равновесие и вываливается наружу. Слышно, как он кашляет и ревёт за окном.
- Бегом! – подскочив к Альте, Пашка что было сил толкает её.
Птица вынуждена подчиниться. Охая и прихрамывая, она ковыляет к выходу.
- Я тут видел вход в подвал! – захлёбываясь, кричит Пашка. – Там укроемся!
…Коридор. Прогнувшийся пол покрыт обвалившейся штукатуркой, выбитые окна оплели лианы. У стены стоят рассыпающиеся стулья и массивная металлическая кровать на колёсиках (вроде больничной) В конце коридора – поворот направо (в соседний трёхэтажный корпус). Пашка и Альта спасаются бегством. Спасительная дверь в подвал уже совсем рядом…
И тут из-за поворота коридора показался третий медведь! Зверь словно ухмыляется: «Ну что, голубки, попались!»
Альта остановилась, в ужасе втянув голову в плечи. Мальчишка, не раздумывая, хватает с пола очередной кирпич и запускает им в медведя. Он опять попадает медведю в голову, но на сей раз хищник лишь разозлён: оскалив пасть, он злобно рычит. Встав на дыбы, зверь идёт на Пашку...
- А-а-а-а!!! – уже ничего не соображая, бледный от ярости, Гераскин вопит и хватается за металлическую кровать. Толкая впереди себя, он мчится на медведя.
В тесном коридоре старая разболтанная кровать грохочет как железнодорожный состав, стуча всеми металлическими суставами. Вдобавок, Пашке удаётся взять сходу приличный разбег.
Испугавшись, противник пускается наутёк!
Пашка отпускает кровать, и та с грохотом врезается в стену, обвалив пласт штукатурки – снова всё вокруг заволокло серой пылевой завесой…
Слышно как кашляют Пашка и Альта.
- Скорее! – кричит Пашка сквозь кашель. – В подвал!

…Дом Мудрейшего Кошмара. Алиса и хозяин дома в саду.
- А над чем вы работаете? – любопытствует Алиса.
- Я расшифровываю древние надписи, - отвечает Кошмар.
- Вот эти? - оглядывается Алиса. - У вас богатая коллекция…
Лицо мудрейшего словно озарилось светом. Глаза сияют:
- О! Как ты сказала? «Кол-лек-ция»… Новое слово в науке!
- Оно означает, - продолжает Алиса, - собирание разных, ненужных вещей…
- «Ненужных!» - усмехается Кошмар. – Ненужные они для тех, кто не ведает об их истинной ценности, вроде коллеги Скунса. Этот негодяй уже метит на моё место… «Слава Радикулиту, мудрейшему из повелителей!» Подхалим! Лизоблюд! Шарлатан! (Гневно потрясает кулаком) Ничего, ещё поглядим, кто из нас останется Первым Мудрейшим… (Снова обращается к Алисе.) Ну, так ты мне поможешь?
- Прочесть эти надписи? – уточняет Алиса.
Выпустив девочку, Кошмар отшатнулся в ужасе:
- Тшш!!! – он замахал руками. – В нашем просвещённом государстве это слово запрещено! Наши предки, да будет тебе известно, придумывали надписи не для того, чтобы читать, а для того, чтобы любоваться ими…
Встав со скамейки, Кошмар подбирает с земли табличку с изображением тигра:
- Вот красивая надпись! Мне она особенно нравится. «Мудрое и грозное величие!» (Пальцем ведёт по выцветшим словам «Хищников кормить запрещено!»)
- А мне вот эта, - Алиса поднимает табличку со скрещенными молочными бутылочками, - «Детское питание!»
Кошмар повернулся к Алисе:
- Глупая версия… Я бьюсь над её расшифровкой уже который год. Коллеги полагают, что надпись означает: «Пить молоко запрещено!», но молоко для того и существует, чтобы его пить! С какой стати, запрещено?! Поэтому, я убеждён, здесь написано: «Запрещено сражаться на бутылках!»
- Кто же сражается на бутылках? – пытается сдержать улыбку Алиса. – Разве на них можно сражаться?
Кошмар сердито отбирает табличку:
- Что ты хочешь от наших далёких предков, не ведавших света истины и потому вынужденных прозябать во тьме невежества? Они вполне могли сражаться и на бутылках…

…Подвал. Штабелями громоздятся ящики. Сквозь широкие низкие оконца (щели, расположенные горизонтально под невысоким потолком), основательно забитые корнями лиан, внутрь едва проникает свет. Корни оплели и стены, расползшись по растрескавшейся штукатурке причудливо паутиной. На стенах, полу и потолке растут похожие на сростки опят, грибы. Они тускло фосфоресцируют голубоватым и зеленоватым сиянием. Пропустив Альту, Пашка захлопывает дверь, навалившись всем телом, подпёр её какой-то металлической трубой, привалил ящиками…
- Уф! – мальчик отирает пот со лба. – Никогда… Никогда так быстро… не бегал…
Пашка задыхается, пошатываясь от усталости.
За дверью скребётся и фыркает медведь, взрёвывает, толкает лбом преграду, пробуя её на прочность.
- Не-е, брат! – усмехаясь, Пашка качает головой, - Сюда тебе не забраться.
Ещё один зверь пытается пролезть в подвал снаружи – копает землю когтистой лапой, отдирает корни, оплетшие слуховое оконце, но может лишь облизываться, просунув кончик морды – горизонтальная щель окна чересчур узка.
Альта, нахохлившись, сидит на полу в центре свободного пространства, меж штабелей каких-то коробок, громоздящихся почти до потолка:
- Им и вправду не добраться, - печально вздыхает птица, - только нам это не поможет. Мы всё равно умрём от голода и жажды.
- Ну что ты заладила, «умрём, умрём»! – сердится Пашка. - Может, здесь еда хранится! Или вода!
Шатаясь, он подходит к штабелю, снимает большую пластиковую коробку (длиной примерно метр и шириной полметра).
- Как хорошо запаковано! – Пашка изучает коробку.
Вынув из-за пазухи ножницы, Пашка словно ножом, сжимая в кулаке одно из колец, вспарывает пластик лезвием разложенных ножниц, открывает крышку…
- Н-да!  - он принюхивается, чешет затылок. – Определённо, это не еда…
Извлёкши из хрустящей упаковки, Пашка вертит в руках белый предмет похожий на длинную трубку Возле одного из её концов непонятная короткая петля из бечёвки, противоположный конец завершается широкой круглой подставкой. Бросив предмет в коробку, он вскрывает несколько соседних контейнеров…
- И здесь, то же самое!
Закрыв коробку, разочарованный Пашка без сил садится на неё, прислонясь к штабелю спиной. Пауза.
- Эх, и влипли же мы с тобой, Альта, в историю! – вздыхает Пашка. – Но ничего… Нас, наверное, уже ищут…
- Они не знают, где нас искать, - стонет Альта, спрятав голову под крыло.
- Верно, - Пашка вздыхает. – Не знают…
- Прости меня, Паша, что подвела тебя, - продолжает Альта. - Мне поручили донести тебя до Убежища, а я не донесла…
- Не в нас с тобой дело, - вздыхает Пашка, - В Убежище не знают, что поклоны вот-вот выступят в поход. Они не ждут его…
- Это ужасно! – Альта прячет голову под крыло. – Я такого позора не переживу. Лучше умереть… 
- Альта, прекрати! – сердится Пашка. – Если уж на то пошло, то это я виноват: если бы я тогда не проспал! Сейчас бы мы, наверное, уже бы в Убежище были…
Снова пауза.
- Если нас ищут, - рассуждает Пашка, - то неплохо бы подать сигнал…
- Интересно, как? - не поднимая головы, вопрошает Альта.
- Ну, например, костёр разжечь, - отвечает Пашка, - чтобы видно было издалека…
- Чем же ты его разожжёшь! – вздыхает Альта.
- Неважно! – Пашка ворочается, устраиваясь поудобней. – Главное принять решение. Как его выполнить – дело десятое.
Альта молчит.
- Чтобы зажечь огонь, нужны спички, - продолжает рассуждать Пашка. – Но спичек нет! А если б и были, то давно уже превратились бы в труху!...
Пауза.
- Ещё в старину употребляли кремень и трут, - вздыхает Пашка. - Увеличительным стеклом можно огонь добыть, но стекла тоже нет…
Пашка запнулся, глаза его вспыхнули:
- Стоп! Есть увеличительное стекло! В медицинском кабинете можно вынуть из микроскопа!
Альта оживилась:
- А где этот медицинский кабинет? – птица высунула голову из-под крыла.
- Там, наверху! – Пашка неопределённо машет рукой.
- Наверху хищные звери, - напоминает птица.
- Ну… Они же уйдут… Наверное… - Пашка вслушивается.
Медведей не слышно.
Пашка живо вскакивает с коробки, подходит к оконцу... Тотчас раздаётся знакомое ворчание, в щель просовывается конец желтовато-бурой мохнатой морды. Уставившись на Пашку голодным взором, медведь за окном облизывается.
- У-уу! – Пашка со злостью хватает валяющийся на полу металлический ковш и с силой швыряет в окно.
На сей раз он не попадает: ковш со звоном ударяется о стену. Медведь проворно отскакивает, но не уходит. В узкую оконную щель видно, как он бродит снаружи, недовольно пофыркивая.
- Караулят, гады! – Пашка скрежещет зубами.
Со стороны входа доносится грохот, и тотчас тёмный подвал озарился тусклым светом. Это первый из медведей, что осаждает подвал со стороны лестницы, навалился на дверь, и та неожиданно поддалась. Приваленные изнутри ящики упали, подпиравшая дверь труба покосилась – образовалась небольшая щель, в которую снаружи проникает свет. Медвежья морда просунулась щель. Горят во тьме его янтарные глаза.
- Паша! – кричит Альта в ужасе. – Он лезет сюда!
Пашка бросается к двери и натыкается на стоящую на полу коробку – та опрокидывается, и по полу со стуком рассыпались небольшие резиновые мячики – чуть крупнее теннисных. Схватив в охапку несколько мячей, Пашка подбегает к двери и в упор швыряет в мячики в лохматую морду. Медведь ревёт, трясёт головой, тщетно силясь увернуться, пытается заслониться когтистой лапой, но неудачно. В конце концов, зверь отступает.
…Навалившись на дверь, Пашка водворяет её на место, подперев для надёжности ещё одной трубой. Снова наваливает сверху ящики. Забаррикадировав, как следует, вход он, без сил, ложится обратно на коробку, уткнувшись затылком в штабель…
- Ты настоящий герой, Паша! – Альта подползает к нему поближе.
- Пустяки, - тяжело дыша, Пашка отмахивается. – Сейчас передохну немного, и попробую вылезти вон в то окно… Надо взять увеличительное стекло из медицинского кабинета… Только передохну немного и попробую… (Затихает.)

…Сад Мудрейшего Кошмара. Возле скамейки, что стоит в тени виноградной лозы, возле самой ограды, полукругом разложены старые вывески и рекламные щиты. В центре стоят Алиса и Кошмар. Девочка объясняет, водя пальцем по табличке, что держит в руках мудрейший («Детское питание»):
- Не понимаю, зачем гадать, когда можно взять и прочесть? Вот, смотрите - это буква. Она обозначает звук «Д»! А вот эта буква – звук «Е». Д, плюс Е – что получается? «Де»…
- Упрямая девчонка! – возбуждённо протестует Кошмар. – Сколько тебе объяснять: никакие это не буквы! Это красивые рисунки! Назначение надписей состоит в выражении идей, а не передаче каких-то там вульгарных звуков!
Громкий возглас:
- О! Я смотрю, здесь проходит высокоучёный диспут!
Алиса и Кошмар разом поднимают головы. Из-за глухой ограды наполовину высунулся сосед, – тоже, судя по одежде, мудрейший. Алиса его уже видела – это второй придворный мудрейший Радикулита, постоянный оппонент Кошмара.
- Вас нам только не хватало, коллега Скунс! – сердито фыркает Кошмар. – Не помню, чтобы мы вас звали!
- Я дремал в саду, когда услыхал ваш спор, - объясняет Скунс, - и решил заглянуть, из чистого любопытство… Вы, вижу, взяли нового ученика, коллега Кошмар? (Присматривается к Алисе) И кого! Опасную еретичку, клеветавшую на богиню в присутствии Его Величества! Стыдитесь коллега…
- Во-первых, - возмущается Кошмар, - у моего ученика есть имя. Его, то есть, её, зовут Алиса! А во-вторых, мы обсуждаем проблемы, недоступные вашему недалёкому уму, коллега Скунс! Не мешайте нам!
- Напрасно вы недооцениваете мой ум, коллега Кошмар… - покряхтывая, Скунс перебирается через забор, соскочив на землю, - а также и другие мои способности!
- Нет, почему же, вашу демагогию, вашу наглость, а также вашу способность залезть в чужой огород, я оцениваю весьма… – саркастически усмехается Кошмар.
Не обращая внимания, Скунс подходит к Алисе, кладёт ей руку на плечо:
- Так вы утверждаете, очаровательная Алиса, что надписи предназначены для чтения?
- А для чего же они, по-вашему, могут предназначаться? – пожимает плечами Алиса. – Я уже битый час пытаюсь объяснить Мудрейшему Кошмару правила чтения, а он ни в какую не желает меня слушать!
Мудрейший Скунс кивает усмехаясь:
- Мудрейшему ни к чему умение читать: он ведь и так мудрейший!
- Но тогда бы он стал вдвое мудрее! – искренне восклицает Алиса.
- Высшая мудрость, - воздел к небу палец Кошмар, - в том, чтобы уметь судить обо всём, ибо научиться всему не хватит жизни!
- Вот слова, достойные, чтобы их отлили в золоте! – хихикает Скунс.
- Ничего не зная судить обо всём, - говорит Алиса серьёзно, - зовётся не мудростью, а невежеством!
- Не слушайте её, коллега Скунс, - Кошмар, схватив мудрейшего коллегу за рукав расшитого звёздами халата, силится оттащить его. – Моему ученику сейчас лучше уйти в дом: присутствие Алисы становится нежелательным.
- А я, напротив, полагаю, что её присутствие весьма желательно, - подобрав с земли кусочек уголька, коллега Скунс украдкой рисует на ладони буквы «Д» и «Е», - и будет способствовать плодотворному мышлению!
- И вообще, я начал подозревать, - продолжает наступать Кошмар, - что она (кивает на Алису) тайная помница!
Последние слова Кошмар произносит зловещим шёпотом.
Мудрейший Скунс и бровью не ведёт:
- Вы, уважаемый коллега, заподозрили это только сейчас, а я догадался ещё во дворце! Разумеется, она помница, только что с того? Помники опасны, когда их много, а когда их совсем чуть-чуть, они могут оказаться полезны! В конце концов, и лекарство, как известно, яд, но в малых дозах оно помогает…
Алиса незаметно оказывается меж двух огней, растерянно переводя взгляд с Кошмара, стоящего справа от неё, на Скунса, который слева.
- Не понимаю, Алиса, на что тебе дался этот консерватор и ретроград, старый выживший из ума маразматик! – говорит Скунс. – Тебе надо быть моим учеником! Вдвоём с тобой мы совершим переворот в науке!
- Не сметь! – Кошмар поспешно хватает Алису за руку. – Алиса уже дала слово быть моей ученицей! А если вы, коллега, уведёте её, то даю вам слово: я сегодня же донесу, что вы укрываете в своём доме опасного преступника!
- Коллега! – Скунс грубо хватает Алису за другую руку. – Я сделаю то же самое, если Алиса останется у вас!..
- Пожалуйста, пустите! – разрываемая напополам Алиса трепыхается, как птица, угодившая в силки. – Мне же больно!
Изловчившись, ей удаётся податься назад, при этом спорящие Кошмар и Скунс, сблизившись, едва не сталкиваются лбами.
- Послушайте, почему бы не заключить мир? – торопливо говорит Алиса. – Я обещаю, что буду помогать вам обоим…

…Подвал в развалинах детского санатория. Мрачные стены обросли корнями лиан и фосфоресцирующими грибами. Пашка и Альта лежат рядышком меж штабелей коробок. Птица дремлет, прикрыв голубые глаза тёмными веками, Пашка не спит. На всех коробках одна и та же надпись, которая, впрочем, просматривается с трудом – в подвале очень темно.
- Интересно, - ворочается Пашка, - что же такое тут лежит…
Тихонько отстранив Альту, он, кряхтя,  поднимается. Сорвав со стены сросток светящихся «опят», Пашка подходит к штабелю, и в тусклом свете, исходящем от грибов, читает: «Ог-не-о-пас-но»…
- Гм… - Пашка задумался. - Что может храниться в коробках? Не керосин же…
Пауза. Пашка напряжённо замер.
- Эврика... – медленно шепчет он. – Фейерверк… В 22:00  фейерверк…
И голос его срывается в крик:
- Эврика!!! Альта, мы спасены!
- Что? – Альта заворочалась, открывая глаза. – Нас нашли?
- Альта! – присев возле одной из вскрытых коробок, Пашка, хрустя упаковкой, роется в ней. -  Ты знаешь, что это такое? Это пиротехника! Салют для фейерверка! Мы спасены!
Возбуждённый Пашка сжимает в руках белую трубку с бечевочной петлёй на переднем конце.
- Ну-ка, Альта, посторонись!… - направив трубку в сторону входной двери, мальчик оттянул петлю, ухватившись за неё другой рукой.
Пашка резко дёргает за бечёвку…
Тотчас с громким хлопком из конца трубки вырывается пламя! Тьма подвала озарилась ослепительным красным сиянием…
- Что это?! – в ужасе заслонившись крылом, кричит испуганная Альта.
На стене подвала догорают искры фейерверка, из конца трубки вырывается струйка беловатого дыма. Пашка кашляет, сияя от восторга:
- Ура!
Снова темно, присев, Пашка опустошает коробку.
- Что ты делаешь? – встревожено вопрошает Альта.
- Фейерверк! – бодро отвечает Пашка. – Сейчас я им такой фейерверк устрою, что эти медведи на всю жизнь запомнят!
…Держа наготове трубку, Пашка подходит к двери, раскидывает ящики, ногой вышибает подпорки и рывком распахивает скрипучую дверь.
За дверью ухмыляющаяся медвежья морда – зверь радостно урчит, облизывается…
- Всё ещё ждёшь! – злорадно ухмыляется Пашка. – Получи!
Он пускает ракету… Хлопок! Вспышка!
С диким рёвом обожжённый медведь пускается наутёк – не разбирая дороги, он натыкается и опрокидывает старую мебель в коридоре. Его вой гулким эхом оглашает развалины…
…Джунгли, поздний вечер. Чёрной стеной стоит угрюмый лес, обступив со всех сторон старые развалины. Среди зарослей папоротника, что выросли на бывшей детской площадке, сложена огромная куча хвороста. Пашка держит в руке ракетницу (несколько трубок торчат у него из грудных и боковых карманов).
- Наверное, хватит чтобы до неба загорелось!
Пашка целится трубкой в кучу…
Показалась Альта:
- Паша, что ты собрался делать?
- Не видишь? Разжигаю костёр!
- Зачем? – Альта ковыляет, прихрамывая. – Ведь у нас теперь много этих… как их… фейерверков! Они гораздо заметнее, чем костёр!:
- Слушай, Альта, - задумался Пашка, - а у тебя голова! Я, вот, как-то не додумался.
Задрав ствол ракетницы к небу, Пашка дёргает за спуск. Оставляя огненный хвост, ракета с шипением взвивается к потемневшим небесам, и, хлопнув, рассыпается дождём жемчужных брызг, озаряющих джунгли золотистым сиянием. Чёрные змеящиеся тени бегут по обветшалым стенам…
Бросив пустую трубку, Пашка хватает из кармана новую ракетницу. Хлопок! И над лесом новая россыпь огней – зелёная… Потом синяя… Опять красная…
Внезапно средь сполохов фейерверочных огней он и Альта, задравшие головы, видят два медленно парящих бок о бок птичьих силуэта…
- Это они, - дрожащим голосом произносит Альта и начинает громко плакать…

…Дом Мудрейшего Кошмара, поздний вечер. Алиса входит в дом. Чуть только она оказалась за дверью, на неё буквально набрасываются Ирия и Вепрь:
- Кто тебе разрешил выходить из дому?! – сердится Ирия. – Что за легкомыслие!
- Ты разве позабыла, девочка, что тебя всюду ищут, - добавляет Вепрь.
- Я лишь хотела познакомиться со здешними учёными, - Алиса виновато опустила голову.
- И как? – усмехается Вепрь. – Познакомилась?
- Познакомилась, - тяжело вздыхает Алиса. – Только какие они учёные – даже читать не умеют…
- Жизнь мудрейшего полна опасности, - посмеивается Вепрь. – Всегда есть риск, что расшифровывая древние надписи, он нечаянно научится читать. Вкушецы такого не прощают.
- Если у вас ценятся не знание, а невежество, то зачем вам тогда мудрейшие? – недоумевает Алиса.
- А кто ещё кроме них придумает новое слово, название, даст ребёнку имя? – отвечает вепрь. - Когда у знатного поклона рождается сын или дочь, он спешит к знакомому мудрейшему и тот, за щедрый гонорар нарекает новорожденного. Чем вознаграждение щедрее, тем имя краше: Скорпион, Червяк, Сороконожка…
- Что же красивого в таких именах? – не понимает Алиса. – Я бы ни за что не согласилась, чтобы меня звали какой-нибудь Фалангой или Скорпионихой…
- Это потому, что тебе известно, что они означают, - отвечает Ирия. – А здешние жители даже не подозревают истинного смысла своих имён… 
- Кроме помников, - уточняет Вепрь. – Вроде меня или Ручейка…
- Ой, а где Ручеёк? – встрепенулась Алиса.
- Он, наверное, уже ушёл, - говорит Ирия.
- Нет ещё, - отвечает Вепрь, - но собирается…
Алиса бегом срывается с места.
…Задняя половина дома. Здесь небольшой дворик, окружённый постройками (баня, хлев, курятник). В каменном заборе проделаны широкие ворота, в одной из створок которых имеется калитка. На Ручейке длинный тёмный плащ с капюшоном. Во дворике его провожает Белка:
- Всё-таки, ты идёшь один! – Белка недовольна.
- Не забывай, куда я иду, - улыбается Ручеёк. – В Убежище, где полно злых помников, которые крадут и едят детей…
- Я больше никого не боюсь, и даже твоих помников! – сердится Белка.
- И даже Вери-Мери не боишься? – хитро прищуривается Ручеёк.
Белка отвернулась, шмыгнула носом:
- Боюсь… - угрюмо буркнула она.
Сзади на крыльце распахивается дверь, из дома выбегает Алиса:
- Ручеёк, как хорошо, что я тебя застала!... Уходишь?
- Да, мне пора! – Ручеёк набрасывает капюшон, надвинув на самый лоб.
- Будь осторожен! – Алиса жмёт на прощание его руку
- Клянусь, что буду осторожен, - отвечает Ручеёк, вздохнув. – Только ещё неизвестно, где опаснее: там, куда я иду, или здесь, в городе!
Он толкает калитку и уходит.

…Джунгли, поздний вечер. Чёрной стеной стоит угрюмый лес, обступив со всех сторон старые развалины. Среди зарослей папоротника, что выросли на бывшей детской площадке три человека и три птицы. Улыбающийся Пашка в остатках своего комбинезона (без рукавов и штанин) стоит напротив двух мальчиков, лет одиннадцати, одетых в кожаные куртки-безрукавки и кожаные же штаны. Незнакомцы вооружены: из-за спины каждого выглядывает колчан и арбалет. Они на голову ниже землянина, держатся настороженно.
Зато птицы бурно выражают эмоции: то и дело привставая, Альта топорщит перья, вскидывая голову, её соплеменницы, стоящие слева и справа, приседают, задирая раскинутые веером хвосты, слегка похлопывают крыльями по бокам. Потом Альта опускает голову, и её соплеменницы трутся клювами о клюв Альты. Птицы по-голубиному воркуют, гортанно переговариваясь на своём альтосском языке.
Пашка, видя нерешительность кринян, делает шаг навстречу:
- Ужасно рад вас видеть! – говорит он, протягивая обе руки. - Мир! Дружба!
Криняне неуверенно переглянулись…
- Копьё! – говорит один, тыча себя пальцем в грудь, слегка кивнув головой.
- Дротик! – говорит второй, также слегка кивая. (Пауза. )
- Гераскин! – сообразив, представляется землянин. – Можно просто, Паша… Очень приятно!
Он пожимает руку Копья и Дротика. Те по-прежнему насторожены.
- Оружие? – Копьё с опаской тычет в трубку, торчащую у Пашки из кармана.
- Что? – переспрашивает Гераскин. – А, это… Ракетница! (демонстрирует, вынув из кармана) Медведей хорошо пугать! (усмехается) Вот, глядите!
Подняв ракетницу над головой, Пашка дёргает за спусковую бечёвку.
С шипением в небо взмывает ракета! Альтосы мгновенно умолкли: задрав головы птицы смотрят в небо, Копьё и Дротик присели от страха...
Вспышка!!! С оглушительным треском высоко-высоко над головами расцветает мерцающий огненный цветок..
- Не бойтесь! – усмехается Пашка – Это совершенно безопасно! (Пауза) И даже очень красиво...
Медленно опадают огненные брызги фейерверка, из трубки в Пашкиных руках валит белый дым…
- На! Можешь подержать! – Гераскин протягивает пустую ракетницу Копью.
Тот, не без страха, берёт, вертит в руках, рассматривая со всех сторон, трогает бечёвку, принюхивается, сморщившись…
- Да, пахнет не очень! – смеётся Гераскин.
- Откуда? – интересуется Дротик (тычет пальцем в небо). – Оттуда, да?
- Нет! – Пашка отрицательно вертит головой. – Отсюда! (Машет в сторону развалин). Здесь их полный подвал! Идёмте, покажу…

Конец эпизода-80.


Эпизод-81. Суд и приговор.

…Дом Мудрейшего Кошмара, поздний вечер. Тускло светятся окошки. Над городом зажглись первые звёзды. На веранде, выходящей в сад - Алиса и Белка. Алиса стоит, облокотясь спиной на деревянную колонну, Белка у соседней колонны – забравшись с ногами, она сидит, обхватив колени, на широких, сантиметров 40, перилах (уткнулась в стойку затылком).
- Напрасно Ручеёк ушёл один, - вздыхает Белка. – Вдвоём было бы легче уйти от опасности... Конечно, он как все мужчины, думает, что женщина ему только помешает. Как бы я хотела доказать, что он ошибается!
- По-моему, он задел твоё сердце, - без тени иронии, серьёзно замечает Алиса.
Белка молчит. Пауза.
- Понимаешь, - собравшись с мыслями, говорит Белка (при этом, уткнувшись в пол, не смотрит на Алису) – он заставил меня по-другому взглянуть на мир. Ведь я была уверена, что храбрый обязательно должен быть злодеем, вроде моего отца. Только злой и жестокий способен за себя постоять! Добрый – значит, размазня и трус! Но Ручеёк – не какой-нибудь слизняк, умом и храбростью он не уступит моим братьям, и при том вовсе не злой… Почему я не встретила его раньше! (Вздыхает).
- Теперь вы, наверное, будете встречаться часто? – украдкой, Алиса искоса посматривает на Белку.
- Не знаю… - лицо Белки зардело от смущения (отвернувшись, она глядит в сад). - Как подумаешь, сколько там, в Убежище, девчонок… Они, поди, все такие же умные как ты, Алиса, читать умеют… Не то, что я, дура-дурой… Потому-то он и глядеть на меня не хочет… (Шмыгает носом.)
- Зря ты раньше времени тоску нагоняешь! - говорит Алиса, - У тебя других достоинств немало: ты честная, храбрая, у тебя отзывчивое сердце! А читать и выучиться недолго …
- Алиса, - живо повернулась Белка, - ты научишь меня читать?
- Научу, - обещает Алиса. – Если нам придётся задержаться, научу обязательно.
Дверь распахивается, и на веранду выходит Ирия с горящей свечой в руках.
- Долго ещё вы обе собираетесь сидеть на улице?! – вполголоса, но очень сердито, вопрошает она. – Ну-ка, марш спать!
Алиса торопливо уходит. Белка не шелохнётся:
- Я ещё немножко посижу…
- Ладно, - бросив сочувственный взгляд, Ирия смягчается. – Я оставлю тебе свечу.
Ирия ставит свечу, заправленную в серебряный подсвечник, на длинный стол посреди веранды. Удаляющиеся шаги, хлопает дверь… Точно искорки, вокруг огня кружат маленькие золотистые мотыльки…
Небольшая комната на верхнем этаже дома. У противоположных стен стоят две кровати, между кроватями  – окно со светлыми занавесками. Алиса уже разделась (на ней длинная ночная сорочка). Придерживая занавеску, девочка глядит в окно…
На небе показалась маленькая луна – одна из трёх лун Крины. От стоек веранды в лунном сиянии легли косые тени (окно находится с краю фасада, веранда – посередине). И тут Алиса видит две шевелящиеся тени – словно на веранде спорят двое, ожесточённо при этом жестикулируя… Тихонько приотворив окно, девочка высунулась наружу…
Скрипнула дверь в комнату, шаги за спиной. Сердитый голос Ирии:
- Алиса, ты до сих пор ещё не спишь?
- Ирия! – не оборачиваясь, зовёт вполголоса Алиса. – Скорее сюда!
Вместе с Алисой Ирия выглядывает в окно: на веранде в тусклом свете свечи они видят Белку и Вери-Мери. Пигмей пытается схватить её за руку, Белка вырывается.
Новый видеоряд: веранда. Белка испуганно забилась в угол, Вери-Мери, с наглой ухмылкой, наступает, отрезав путь к двери в дом
- Я сейчас закричу! – тяжело дыша, отвечает Белка.
Пигмей остановился:
- Закричишь – хуже будет, – усмехается он. - Тогда твои дружки точно угодят к вкушецам. Ты ведь этого не хочешь, верно? (Пауза.)
- Ладно, - чуть отступив, Вери-Мери присаживается на край скамьи подле стола. – Давай поговорим спокойно. Ты хитра, ловка, кого хочешь вокруг пальца обведёшь – так ведь и я таков! Ты стремишься начать новую жизнь – так ведь и я хочу того же! Ты своих братьев терпеть не можешь – так и я их ненавижу! Видишь, как много общего у нас! Так почему бы нам не быть вместе? Подумай, какие дела могли бы мы провернуть…
- Ненавидишь, а сам им служишь!
Вери-Мери хихикает, качая головой:
- Да будет тебе известно, я служу только себе. Когда-нибудь всё, чем владеют Кроты, станет моим! (Пауза) Ну, и твоим тоже, если захочешь…
- Никогда, - с ледяной яростью шепчет Белка, - никогда я не стану твоей!
- Дура!  - восклицает Вери-Мери в сердцах. - Дура! Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься?! Да я весь этот город скупить для тебя могу! Представь - всё у твоих ног! Сам повелитель Радикулит будет кланяться тебе!
Пигмей, распаляясь, от собственных фантазий на миг ослабил внимание, чем воспользовалась Белка, метнувшись к двери. Вери-Мери проворно вскочил, бросившись на перерез. Вцепившись в Белку (он едва достаёт ей до груди), Вери-Мери пытается зажать ей рот.
- Пусти! – вырывается Белка.
- Не шуми, - шипит Вери-Мери. – Если твои прибегут, им же будет хуже…
Внезапно длинная и гибкая рука ложится на плечо пигмея: Вери-Мери и ахнуть не успел, как описав в воздухе дугу, он приземлился на лужайку, перед верандой.
На веранде стоят Ирия (отряхивает руки) и Алиса…
- У-уу… - Вери-Мери пытается встать.
- Не бойся, Белочка, - Алиса обняла за плечи, трясущуюся девушку, - мы тебя в обиду не дадим!
- Ты за это поплатишься! - поднялся наконец Вери-Мери. – Твои синие глаза выплачут сполна это оскорбление горючими слезами!
- Я прилетела с далёкой звезды, - отвечает Ирия. – За мной стоят могущественные силы Вселенной. И не тебе, жалкий работорговец, грозить мне.
- Не знаю, насколько могущественны силы твоей вселенной, но у нас ты уже побывала на невольничьем помосте, в цепях, где тебя продавали как скотину...
- Вери-Мери, - вмешивается Алиса, - я тебе честное слово даю, что мы с Ирией прилетели с далёкой звезды. И сила нашей Земли  бесконечна, в сравнению с властью всех ваших Кротов и Радикулитов…
Вери-Мери перевёл взгляд на девочку:
- Вот как, значит, вы платите за моё добро! Мне ничего не стоило выдать всех вас, но я этого не сделал! (Пауза) Девочка, пойми: я – тоже человек, и у меня тоже есть чувства! Уже много лет я полюбил Белку искренней и чистой любовью. Я не могу уснуть от осознания того, что с вами ей грозит опасность. Что отвратительного в моём желании помочь ей, защитить сберечь?
Глаза Вери-Мери блестят в свете луны, по щекам текут слёзы.
- Не верь ему, Алиса! – торопливо шепчет Белка. - Не верь, Ирия! Он за свою жизнь ни разу правдивого слова не сказал!
- Ваше желание похвально, - усмехается Ирия, - но эту девушку (обнимает Белку) мы сами как-нибудь защитим, без вас…
- Хорошо, - неожиданно соглашается пигмей. – Я уйду… (поворачивается к калитке). Видите – я ухожу…
- Не верьте, - Белка испуганно теребит руку Ирии. – Он сейчас за стражей побежит!
- Мы готовы заплатить тебе за молчание, - говорит Ирия.
- Заплатить?!! – Вери-Мери готов расхохотаться. – Вы собираетесь оскорбить меня какими-то деньгами?
- Да, - кивает Ирия. – Мешок золота тебя устроит?
- Мешок… - пигмей задумался. – А большой мешок?
- Тебе не унести, – говорит Алиса.
- Хорошо, - говорит Ирия, - назови свою сумму. Сколько тебе нужно, чтобы ты забыл о Белке навсегда?
- Я не могу о ней забыть! – искренне возмущается пигмей. – Два мешка!
- Значит, договорились, - заключает Алиса
- А золото? – вопрошает Вери-Мери. – Несите его сюда!
- Ты получишь золото, когда Белка будет в безопасности, - отвечает Ирия.
- Нет, так не пойдёт! – качает головой Вери-Мери. – Я деловой человек! Мне нужны гарантии…
Ближайшие кусты зашевелились:
- Сейчас ты получишь у меня гарантии! – из кустов выскакивает Вепрь.
Прежде, чем он успевает схватить пигмея, тот даёт стрекоча. Достигнув запертой калитки, Вери-Мери вскарабкался по стропилам, скрепляющим вертикальные плахи, и через мгновенье оказывается на верху каменной ограды:
- Три мешка – моя окончательная цена! Прощай, Белка! Прощай, любимая!
Вери-Мери соскочил вниз. Слышно, как стучат его деревянные каблуки.
- Ах, нехорошо вышло! – сокрушается Вепрь. - Упустили! Теперь он донесёт…
- Может, его следует догнать? – спрашивает Алиса.
- Поздно! – вздыхает Белка.
- Будем надеяться на его жадность, - заключает Ирия.

…Джунгли, старые развалины. Горит костёр. В свете его Копьё и Дротик сооружают носилки: к двум срубленным жердям тонкими ивовыми прутьями они прикрепляют короткие перекладины, образуя нечто вроде лестницы. Пашка, сидя на корточках, им помогает. Вот он потянулся за очередным прутом и… Косичка, которую он должен был передать, выпадает у него из-за ворота.
К счастью, Пашка заметил, что она упала. Он подбирает письмо:
- Ой! Совсем забыл – я должен это передать!
Копьё принимает косичку из Пашкиных рук, рассматривает, возвращает:
- Это надо немедленно переслать нашим! (Обращается к одной из птиц) Алина, отнеси Пашу в Убежище!
Алина, дремлющая, прислонясь к боку Альты, встрепенулась, подняв голову…
- А вы? – недоумевает Пашка.
- Нам всё равно возвращаться пешком, - объясняет Дротик, - мы понесём Альту.
- Ночью, через лес… - Пашка поёжился.
- У нас факела, - отвечает Дротик. – И потом, мы же вооружены!
Дротик похлопывает себя по карманам – из каждого торчит по белой ракетнице.
- Не беспокойся за нас, - говорит Копьё. – Ты должен донести послание.
Мальчишки прощаются, по-взрослому пожимая руки…
Вот Пашка уже верхом на белой птице. Алина расправляет четырёхметровые крылья, тяжело разбегается, взлетает… Вслед за ней взлетает и вторая птица
- Удачи вам! – Пашка кричит остающимся Копью, Дротику и Альте.
Копьё и Дротик машут руками…
Над ночными джунглями летят два альтоса. На том, что чуть впереди, сидит Пашка. Алина, которая его несёт, без умолку тараторит:
- Ах, Паша, отважнейший из людей! Ты был готов пожертвовать собой, ради спасения нашей раненой подруги! Теперь твой подвиг будет воспет в песнях! «Паша – отважный герой! / Послан далёкой Землей / Свет принести на Крину…»
Пашка не находит себе места – к подобному вниманию к своей персоне он не готов. Чтобы отвлечься, он вертит головой и вдруг замечает впереди клубящееся облако белого дыма. Могучий столб белого пара, подсвеченный прожекторами с четырёх осветительных мачт, вырывается из невысокой широченной башни, похожей на холм, чернеющей над макушками деревьев.
- Что там, вулкан? – теребит Пашка Алину.
Алина перестаёт петь. Второй альтос издаёт гортанный крик тревоги и резко взмахивает крыльями. Обе птицы резко повернули в сторону
- Ох, и заболталась же я! – встревожено говорит Альта. – Залетела, куда не надо…
- Что там? – любопытствует Пашка. – Вулкан?
- Центр, - отвечает Альта просто.
- Какой ещё «Центр»? – не понимает Пашка.
- Тот, откуда вкушецы насылают беспамятство, - отвечает вторая птица.
И тут Пашка видит – средь чёрных джунглей в свете луны серебрится купол, похожий на купол небольшого телескопа. Он медленно поворачивается навстречу, половинки разъезжаются в стороны, открывая короткую массивную трубу…
- Алина! Вниз! – инстинктивно пригнувшись, кричит Пашка.
Альтосы и без него видят опасность: сложив крылья, они камнем пикируют вниз.
Из трубы «телескопа» вырывается узкий пучок ослепительных лучей, похожих на лазеры. Но «телескоп» промахивается: лучи прошли выше.
Башня «телескопа» пропала из вида: альтосы снизились ниже макушек деревьев.
Испуганно озираясь, Пашка жмётся к шее Алины: ветви деревьев едва не хлещут его по бокам.
- Из такой штуки подбили нашего Гай-до, - говорит Пашка. – А до него – «Днепр».
- Летать над Криной очень опасно, - вздыхает сзади вторая птица.
- Эти вкушецы по всей планете расставили свои молнии! – говорит Алина.
- А днём скунусики летать не дают, - добавляет сзади вторая птица.
- Не надо о грустном! – требовательно просит Алина.
Лес неожиданно расступился, и показалась огромная заболоченная пустошь. В лужах и узких протоках, окаймлённых стенами камышей, блестит стоячая вода. Точно крепостной вал, пустошь пересекает прямая как стрела железнодорожная насыпь. На изъеденных ржавчиной железнодорожных путях застыл состав – дюжина пассажирских вагонов (превратившихся в покорёженные остовы). В выбитых окнах одного из вагонов видны оранжевые языки горящего костра, половина крыши отсутствует. Птицы пролетают над самым вагоном – Пашка видит обитателя вагона – полуголого, раздетого до пояса невероятно обросшего человека. Он греется у огня. Заметив птиц, человек привстаёт, машет руками и, скаля белые зубы, мычит что-то нечленораздельное…
- Тут Бе-Пе поселился, - поясняет Алина, - Уж сколько  думает, бедняга, что едет к кому-то в гости...
- Наши его не трогают, - добавляет вторая птица, - даже подкармливают иногда.
За пустошью опять лес, но он тянется недолго. Вот в нём показалась похожая на глубокое ущелье просека. Вот – ещё одна, тянется параллельно первой. И почти сразу пошли поперечные просеки, разбивающие лес на правильные квадраты и прямоугольники. В свете луны сквозь древесные кроны проглядывают полуразрушенные фасады зданий. Когда-то здесь стоял большой город, ныне поглощённый джунглями. Только центр более-менее расчищен.
В центре, посреди широкой площади, выложенной брусчаткой,  возвышается настоящий старинный замок: две высокие островерхие башни, соединённые прямоугольным многоэтажным зданием под двускатной черепичной крышей. Их окружает зубчатая крепостная стена с десятком невысоких башенок. Как ни странно, но в окнах замка горит свет, и этот свет… электрический!
- Вот оно, Убежище! – объявляет Алина.
Альтосы делают круг над замком, снижаются, распростёрши крылья, заходят на посадку возле поднятых ворот. По бокам от входа горят два больших костра. Навстречу птицам бегут люди, одетые точь-в-точь как давешние Копью и Дротик, но они заметно старше – им лет по 20…

…Смена видеоряда: на единственную луну медленно наползают тучи…
Дом Мудрейшего Кошмара, ночь. Окошки погасли. В темноте громко стрекочут цикады. Неожиданно, за забором, опоясывающим дом, показались багровые отсветы. Резкий грохот опрокинутого ведра (кто-то натолкнулся на него в темноте). И сразу же раздаётся громкий топот множества ног. Громкие удары и треск вышибаемой двери. Заблеяли в хлеву потревоженные животные, залились громким лаем собаки. Громкие выкрики команд, пронзительное верещание пигмеев…
Спальная комната (в темноте едва видны кровати, на которых спят Алиса и Ирия). Грохот, дверь, сорванная с петель, падает на пол. И сразу же становится светло. Резкий окрик:
- Встать!
Ошеломлённые Алиса и Ирия поднимают головы. Девочка спросонья трёт глаза, Ирия заслонилась ладонью от бьющего в глаза света.
В спальню ворвались вкушецы, задние держат чадно пылающие факела, передние вскинули заряженные арбалеты. Чёрные прорези на белых масках неподвижно уставились на землян:
- Вы арестованы! Без глупостей! Одно только движение – и мы будем стрелять!
..Задний двор. Толпятся вкушецы. Пылают факела. Захлёбываются от лая потревоженные соседские собаки. Ворота распахнуты настежь. С улицы во двор заезжает повозка-двуколка, запряжённая парой быков - железная клетка на колёсах.
Из дома выволакивают арестованных – первым вкушецы тащат упирающегося хозяина дома. Он в ночной рубашке и светлом ночном колпаке, на ногах тапочки. Руки его связаны за спиной:
- Я ничего не вижу! Я ничего не знаю! Это мой жизненный принцип!
Следом ведут Ирию и Алису (босых и тоже связанных): девочку за локоть ведёт один вкушец, Ирию – сразу два.
Алиса видит на земле два мёртвых тела. Маленький Моро-Пари лежит ничком, вытянув руки. Перед ним валяется небольшой топорик для рубки мяса. Вепрь устремил к небу остекленевшие глаза, сжимает окоченевшими руками окровавленный кинжал, из груди его торчит арбалетная стрела.
Алиса пятится в ужасе, Ирия (тоже увидев убитых), стиснув зубы, отворачивается. Кошмар, сбившись на полуслове, судорожно икает. Вкушецы грубо толкают их:
- Вот так бывает с теми, кто осмеливается нам сопротивляться! – хрипло рычит старший из них.
Торопливый топот ног, из дома выскакивает Вери-Мери и, обогнав арестованных (даже не удостоив их взглядом) сбегает с крыльца, к старшему вкушецу:
- Я обшарил весь дом: Белки нет! Где Белка?
- Ничего не знаю, - отмахивается старший вкушец, - здесь все, кого мы нашли. Раз твоей Белки нет, значит, её и не было…
- Как это не было?! – пигмей аж подпрыгнул от злости. – Я давеча сам разговаривал с ней! Она не могла уйти! (Повернувшись, тычет пальцем в Алису и Ирию.) Они её спрятали! Прикажите их пытать! Сейчас же! (Топает ногой.)
…Камера отъезжает, демонстрируя двор с птичьего полёта. И мы видим Белку – на ней брюки и куртка – притаившуюся на крыше сарая. Бессильно сжимая кулаки, она следит за происходящим.
…Камера опять наезжает – снова задний двор, Вери-Мери и вкушецы.
- Кто ты такой, что распоряжаешься здесь? Я старший, и слово моё – закон!
- Кто я такой?!! – пигмей совсем потерял голову. – Да я завтра же пойду к самому Повелителю Радикулиту! (Гневно потрясает кулаком.) Вот тогда и ты, и твой Клоп Небесный узнаете, кто я такой…
- Эй, а ну-ка, взять его! - кивает старший вкушец остальным.
Обступив пигмея со всех сторон, вкушецы наваливаются на Вери-Мери.
- Да как вы смеете! – пищит он.
Ему связывают руки, как и прочим и первого швыряют в клетку на колёсах. Потом в повозку загоняют Алису и Ирию. Последним наступает черёд Кошмара.
- Э-ээ… Полслушайте! – обращается Кошмар к старшему вкушецу, силясь вырваться из рук конвоиров. – Здесь какое-то недоразумение… Ошибка! Пожалуйста, будьте свидетелем! Я оклеветан этим господином… (Кивает в сторону повозки, где бьётся Вери-Мери)
- Буду, буду! – кивает вкушец, и в голосе его чувствуется усмешка. – Я тебе и свидетелем буду, и прокурором, и палачом. (Конвоирам) Ну, что вы возитесь? Скорее заталкивайте его!
Вчетвером Кошмара водворяют в клетку (при этом мудрейший теряет тапки). Захлопывается решётчатая дверь, вкушец вешает замок, сбоку вставляет факел (заменяющую фонарь), щёлкает бич в руках возницы. Быки тронулись с места, повозка покатилась, грохоча и подпрыгивая на ухабах. Арестованные сидят на досчатом полу, пигмей, забился в угол Кошмар, подобрался к Алисе и Ирии:
- Когда нас будут допрашивать, ваш долг, как честных людей, засвидетельствовать, что я не имею никакого отношения к вашим ужасным преступлениям… 
- Каким преступлениям? – не понимает Ирия.
- Не важно! – качает головой Кошмар. – Раз вы тут – значит преступницы, а преступление для вас всегда найдётся…
- Вы лучше скажите, куда дели Белку! – злобно шипит Вери-Мери из своего угла.
- А с тобой, негодяй, мы даже разговаривать не хотим! – сердито говорит Алиса…

…Убежище. Тесный замковый дворик посреди ворот. Похожая на сияющий небоскрёб к небу взметнулась громада башни. Пашка озирается с любопытством: в замке есть электричество. Горит, правда, не очень ярко и неравномерно одинокий фонарь. По обе стороны от Пашки - две птицы. Навстречу подходят двое – высокая и худая пожилая женщина в просторном сером платье и плотный низенький, наполовину лысый пигмей в куртке и коротких штанах, похожих на бриджи:
- Доктор Хруст! – представляется пигмей, блеснув гладкой лысиной в обрамлении курчавых чуть тронутых сединой волос.
- Зарница, - представляется женщина.
- Паша, - Гераскин протягивает руку.
- Очень приятно! – улыбается Хруст. (Обмениваются рукопожатием).
- Вот, я должен вам передать! - Пашка достаёт косичку.
Зарница принимает косичку, внимательно перебирает узлы.
- Можно, я буду петь? – сгорая от нетерпения, похлопывает крыльями по бокам Алина. – Подвиги, совершённые нашим отважным гостем, настолько велики, что мне ужасно хочется воспеть их…
- Алина, - мягко возражает Хруст. – Наш отважный гость едва стоит на ногах! Позволь сперва накормить его и дать выспаться…
Небольшая ярко освещённая комната. На стене неярко горит светильник под самодельным абажуром. На столе, застеленном чистой скатертью, лежит краюха белого хлеба, стоит стакан молока. Зарница предлагает Пашке сесть за стол:
- Возможно, - смущённо говорит она, – наша пища покажется тебе скромной… Мы живём небогато…
- Что вы! – Пашка набрасывается на угощение, уплетает хлеб за обе щёки, отхлёбывает молоко из стакана. – У вас замечательная еда! Я тысячу лет ничего не ел! (Говорит чуть заплетающимся языком. Отхлёбывает из стакана.)
- Простите, я позабыл спросить ваше отчество, - говорит Пашка.
- Отчество? – вскинула брови Зарница. – Извини моё невежество, Паша, но мы на Крине позабыли многие слова. Что такое «отчество»? Имя отца?
- Угу! – Гераскин кивает. – Моего отца звали Виктор. Стало быть, я – Павел Викторович…
- Я не знаю отца, – вздыхает Зарница. – Когда мне было пять лет, меня продали в рабство. Помники выкупили и привезли сюда. С той поры я живу в Убежище.
Пашка перестаёт жевать, слова Зарницы запали ему в душу. Он решительно отодвигает недоеденный хлеб и недопитое молоко. Пауза.
- А где сейчас мои друзья? – спрашивает Пашка. – Мне сказали, они здесь, у вас…
- Ты в любое время можешь их увидеть, Паша, - отвечает Зарница, - Но, может быть, ты сначала всё же отдохнёшь?
- Нет! – решительно мотает головой Пашка. – Я, может, только затем и прилетел, чтобы их увидеть!
Новый видеоряд: сопровождаемый Зарницей, Пашка идёт по двору замка (Это задний двор, дальний от ворот). Протяжно скрипят деревянные оси: восемь быков, неспешно крутят два горизонтальных  ворота (по четыре на каждом), зубчатой передачей соединённых общим деревянным валом, покоящимся горизонтально на решётчатых стойках. Он идёт в деревянный сарай, прилепившийся к стене замка. В дощатой стене горит освещённое окно, во все стороны расходятся провода. Пашка остановился, удивлённый неожиданным зрелищем.
- Это наша главная энергостанция, – объясняет Зарница. – Её построил доктор Хруст. Здесь мы добываем электричество.
Они проходят меж воротов и оказываются возле башни. Зарница распахнула дверь:
- Заходи, Паша!
Пашка оказывается в довольно просторной комнате, стены и пол которой устланы мягкой обивкой. В центре, за круглым столом небритый и странно одетый (босой, без обуви)  сидит Геннадий Полосков. На нём форменные брюки и домотканая крестьянская рубаха. На листке бумаги, капитан «Днепра» играет сам с собой в крестики-нолики. Поодаль с нечесаной шевелюрой и всклокоченной бородой ходит из угла в угол Филидор Зелёный, твердя, точно заводной автомат: «Это добром не кончится!» Иногда он умолкает, останавливается на минуту, и снова принимается ходить. В противоположность командиру, на инженере уцелел форменный китель, а штаны, видимо, одолжены у отца Речки. На трёх креслах дремлют, посапывая, старики: Меркурий (в середине), Посейдон и Гермес. На полу возится Афродита, облачённая в длинный балахон. Бывшая наследница Атлантиды впала даже не в детство, а младенчество: деловито сопит, лепечет что-то понятное лишь ей одной. Расплёскивая воду, она пытается напоить из кружки старую куклу, подаренную Алисой... В противоположном углу, задравши ноги на спинку дивана, уткнулся в потолок Тадеуш Сокол (как и Полосков, оброс щетиной).
- Здравствуйте! – Пашка бросается к друзьям, подбегая то к одному, то к другому, хватает их за руки. – Геннадий Павлович! Мы прилетели! Прилетели за вами!
Полосков секунду глядит на мальчика тупым взглядом, и снова берётся за карандаш. Зелёный, остановившись перед Пашкой как вкопанный, пытается что-то вспомнить и, в конце концов, произносит:
- Жду больших неприятностей! – отстранив Пашку, он снова шагает из угла в угол.
Сидящая на полу Афродита, решив, видно, что Пашка подошёл отнять у неё куклу, хватает игрушку и, спрятав за спиной, совсем как маленький ребёнок, начинает хныкать, залившись горькими слезами и мотая головой:
- А-аа! А-аа!
Меркурий тотчас пробуждается. Выбирается из кресла и, подползши к дочери на четвереньках, обнимает Афродиту, желая, видимо, успокоить:
- У-уу! У-уу! – гладит дочь по головке.
Посейдон и Гермес, оставшись одни, дремлют, обнявшись…
Пашка подбегает к Тадеушу, хватает за руку:
- Ирия! За тобой Ирия прилетела! Тадеуш, ты её помнишь?
Тадеуш, глядя на Пашку с неприязнью, осторожно высвобождает руку:
- Как-кая И-и-ирия?! С-странное и-имя…
- Вандочка! – не унимается Пашка – У тебя дочка на Земле осталась!
Тадеуш брезгливо отшатнулся:
- Не знаю ник-какой Ва-андочки! Уходи! Т-ты п-плохой!
Пашка готов расплакаться. Зарница подходит сзади, кладёт руку на плечо:
- Извини, что не предупредила тебя! Видеть близкого, потерявшего память всегда больно и неприятно. Ты не привык, а мы сталкиваемся с этим каждый день…
- Так надо же что-то делать! – угрюмо говорит Пашка.

…Город, глубокая ночь. Небольшой тупик зажатый домами с трёх сторон. Горят костры, освещающие низ зданий, макушки  неясными тенями теряются на фоне неба. У костров греются люди – это братья Кроты вместе со своими воинами. (расположились так, что перегораживают выход из тупика.) По сторонам стоят двое часовых. Правый Крот дремлет на спине, подложив под голову седло, Левый Крот сидит у костра и лениво жуёт соломину. В глубине двора – коновязь. Отдельно от коней стоят два белых единорога. Камера наезжает…
…И тут мы видим Белку – раздвинув лианы, оплетшие необитаемые развалины, она тихонько выбирается из окна нижнего этажа. Бесшумно соскочив на землю, она, пригнувшись, пробирается к коновязи… Проскользнув под козлами, Белка тихонько встаёт в полный рост.
Единороги глядят на неё голубыми глазами, тянут морды, шевеля влажными губами и, раздувая ноздри, собираются фыркнуть…
- Тише, тише, - Белка легонько поглаживает обоих, успокаивая.
На ощупь, не оборачиваясь, она отвязывает одни поводья, вторые... Скользнув меж животных, она запрыгивает на спину одного из единорогов.
- Вперёд!  - ударив пятками по бокам, командует Белка. - Пошёл!!
При этом она не выпускает поводья второго единорога.
Шум, крики:
- Стой! Держи! Что смотришь, стреляй!
Навстречу Белке бегут воины во главе с Левым Кротом. Часовые вскинули арбалеты. Закусив губу, наездница колотит единорога пятками по бокам:
- Быстрее!
Её единорог взвивается на дыбы, так что Левый Крот, вознамерившийся было перехватить поводья, не удержавшись падает на землю. Единороги перескакивают чрез упавшего и мчатся к выходу. Часовые целятся…
- Не стрелять! – кричит Левый Крот. – Это Белка!
Белка вырывается из тупика и уносится прочь по узкому кривому переулку:
- Прощайте, братья Кроты!
Затихает удаляющийся топот копыт…
Правый Крот, вскочив:
- В погоню! Все по коням!

…Небольшая уютная комната. Свежий ветерок из раскрытого окна, легонько колышет полосатые занавески. На кровати под одеялом спит Пашка Гераскин. За кадром спорят двое взрослых (их голоса доносятся издалека):
- Тобой движет не забота о нашем Убежище, – возмущается шёпотом голос доктора Хруста, - а мелкие эгоистические интересы!
- Назови мои эгоистические интересы! - возмущается женский голос.
- Моё здоровье! – сердито отвечает Хруст.
- Это не мой эгоистический интерес, а твой! – саркастически усмехается женщина. – Ты воображаешь, будто твоё здоровье принадлежит тебе одному! В то время как оно принадлежит твоим детям! Нашему Убежищу, наконец…
- Замолчи! – перебивает Хруст. – Ты разбудишь нашего гостя!
- Его из твоей пушки не разбудить! – отвечает женщина. – Как раз он-то бережёт своё здоровье! Спит уже десять часов, а всё Убежище ходит на цыпочках…
Пашка открывает глаза:
- Как десять часов?!
Откинув одеяло он, в трусах и майке, вскакивает с постели. За окном вовсю сияет солнце. В комнату заглядывают доктор Хруст:
- Доброе утро, молодой человек!
- А вот и завтрак! – входит его улыбающаяся супруга – шоколадная курчавая пигмейка в длинном платье до пят.
Она несёт на подносе стакан молока и вазочку с румяным печеньем.
- Э-ээ… - Гераскин мнётся. – Может, потом? Время дорого…
- Никаких потом! – пигмейка наступает, заставляя Пашку сесть обратно на кровать. – Я не отпущу никого, пока молодой человек не позавтракает!
Жена Хруста ставит поднос на тумбочку. Пашка, со вздохом, берётся за стакан…
- Пейте-пейте! – приговаривает пигмейка. – Молочко у нас свежее. В Убежище мы держим коров…
Мальчик откусывает печенье:
- Оно у вас совсем не сладкое! – замечает он, хрустя печеньем
- За три века мы растеряли достижения прошлого, - говорит Хруст. –  Нет больше многих культурных растений: сахарной свёклы, сахарного тростника…
- В следующий раз мы обязательно захватим для вас семена! - обещает Пашка.
Он обводит взглядом комнату. В противоположном углу - шкаф, по виду – книжный. Только вместо книг на полках какие-то старые помятые предметы…
Допив молоко,  Пашка встаёт и подходит к шкафу:
- Я думал, шкаф для книг… - говорит он, хрустя печеньем. - А у тут вас музей…
Хруст подходит сзади:
- Книги нынче стали редкостью! А это – предметы невыясненного назначения. Раскапывая развалины, мы всякий раз чего-нибудь находим, а в свободное время стараемся разгадать значение непонятных артефактов. Иногда, делаются замечательные открытия! Как рассказывают, три века назад, вот так же глядя на сломанные часы, кто-то изобрёл колесо…
- Изобрёл?! – Пашка потрясён.
- Конечно, - вмешивается супруга доктора Хруста, унося поднос. – В первые годы после катастрофы и этого никто не знал.
- А я знаю, что это такое! – потянувшись, Пашка достаёт с полки заржавевший конус с ситом на конце. – Это носик от садовой лейки!
- Носик от лейки? – не понимает Хруст. – Неужели… Я бьюсь над этой загадкой уже третий год!
- Ну да! – кивает Пашка. – Если взять ведро и сбоку приделать трубку, то на конце должна быть вот такая штука, чтобы разбить струю на много-много струек…
- Гениально! – искренне радуется Хруст. – Молодой человек, вы могли бы стать у нас консультантом по загадочным предметам!
- Я бы остался, - вздыхает Пашка, - да мне в школу через несколько дней! Но я постараюсь прилететь к вам на каникулах!
…Парадная зала замка. На потемневших стенах висят старинные гербы. За длинным столом, в одинаковых креслах сидят руководители помников – седовласые мужчины, пожилые женщины. Во главе стола – доктор Хруст, перед ним, как председателем, на столе стоит колокольчик. По правую руку – Пашка.
- Друзья мои! – говорит Хруст. – Мы собрались, чтобы обсудить чрезвычайные новости. Похоже, то, чего мы всегда опасались, свершилось – поклоны ближних и дальних мест выступили в поход против нас. Вместе с ними идёт и войско Радикулита – против нас сосредоточена армия в пятнадцать тысяч человек. В Убежище, как вы знаете, не наберётся и трёх тысяч мужчин, годных быть воинами.
- Женщины тоже встанут в строй! – решительно говорит Зарница.
- Даже если в строй встанут все способные носить оружие, – печально говорит  какой-то старый, белый как лунь помник. – Силы неприятеля превзойдут нас втрое.
Шум в зале. Добиваясь тишины, Хруст звонит в колокольчик.
- Вторая новость радостная, - продолжает Хруст.  - То, что вчера было лишь смелым предположением, ныне полностью подтвердилось. Несчастные, потерявшие память, обнаруженные разведчиками неделю назад, оказались посланцами из космоса. Позвольте представить, друзья мои, Павла Гераскина – их отважного соплеменника. Уверен – прибытие людей с планеты Земля даст нам новую надежду!
Повинуясь жесту Хруста, зардевший от смущения Пашка встаёт. Десятки взоров устремлены на него.
- Я и мои друзья прилетели сюда искать пропавших товарищей с «Днепра». Но то, что мы здесь увидели, заставило нас вмешаться. Я, может быть, не всё до конца понимаю, но поклоны и вкушецы такие же враги мне, как и вам. Вместе мы свергнем их тиранию! Крина будет свободной!
Пауза. Помники с сомнением и недоверием глядят на Пашку.
- Друзья мои, - поднявшись с места, на помощь Пашке приходит Хруст. - Я должен сознаться, что перед совещанием мы с уважаемым Павлом успели обсудить ряд вопросов. Как известно, экзорциты вкушецов управляются из Распределительного Центра – единственного на планете. Сегодня у нас впервые появилась возможность уничтожить этот Центр, и тем положить конец всемогуществу наших врагов!
- Я решительно возражаю! – говорит белый как лунь помник. – Захват Центра потребует тысячи воинов. Тем самым, мы ослабим оборону Убежища! И потом, даже если мы  захватим Центр, как нам его разрушить? Кирка и огонь бессильны против древних технологии, а секрет изготовления пороха давно утрачен.
- Я понимаю опасения, уважаемого коллеги Разума, - кивает Хруст. – При иных обстоятельствах я согласился бы с ним, однако, как я уже сказал, прибытие землян в корне меняет ситуацию. Во-первых, оборона Убежища – теперь, когда у нас есть новое грозное оружие (по знаку Хруста Пашка ставит на стол ракетницу, помники её с интересом рассматривают), нам не страшен неприятельский штурм. (Шум в зале.) Но эта ракетница – ничто по сравнению с тем, что хранится на «Днепре»…
- Нам бы только в арсенал «Днепра» пробраться! – говорит Пашка. – Возьмём бластеры, боеголовки, и разнесём этот ваш Центр по кирпичику!

Конец эпизода-81.

Эпизод-82. В последний момент...

…Обширный, просторный, полутёмный зал – сводчатый потолок, поддерживаемый колоннами. Вдоль колонн тянутся скамьи. В отдалении поперёк стоит судейский стол, за которым 7 пустых кресел с остроконечными спинками, разной высоты: у среднего кресла - самая высокая, у двух соседних – пониже, и т. д., крайние кресла имеют самые низкие спинки. Напротив места председателя лежит деревянный молоточек. Тускло чадят факела, закреплённые на колоннах. Гулким эхом отдаются шаги по каменным плитам пола. В центре зала, напротив судейского стола - огромная клетка для арестованных. На скамье сидят (справа налево) Алиса, Ирия, Кошмар, правее девочки, держась особняком – Вери-Мери. У всех связаны руки. По бокам клетки дежурят два вкушеца, вооружённые длинными копьями.
Зал постепенно наполняется людьми – через две массивные двустворчатые двери, что позади судейского стола в зал входят вкушецы, рассаживаются по скамьям. Они вполголоса переговариваются, наполняя зал равномерным гулом. Появляются судьи – вкушецы, в ярких расписных одеяниях – у одного изображена Земля, и что растёт на ней: трава, цветы и плоды, скала с ветвистой сосной (последняя – на спине, обхватив ветвями вкушеца с боков, макушка сосны - на колпаке). Ещё один вкушец олицетворяет стихию Воды – его одеяние цвета морской волны, на которых нарисованы разнообразные морские обитателя. Третий вкушец – Воздух – в бело-голубом одеянии, разрисованном облаками, насекомыми, птицами и скунусиками. Четвёртый – Лёд – в серебристом с белыми снежинками. Пятый - Огонь – красные языками пламени на чёрном фоне. Шестой – Жизнь – в зелёном с изображениями различных зверей.
Судьи чинно рассаживаются в креслах за столом, но среднее кресло пока пустует…
…Тяжёлые шаги отдаются гулким эхом. Едва протиснувшись в дверь, в зал входит процессия: несколько дюжих вкушецов, пыхтя от натуги, вносят огромный шкаф и ставят с тяжёлым стуком. Легонько скрипнув, открывается дверца – появился Клоп в чёрном балахоне и чёрном колпаке, разрисованном полумесяцами и звёздами.
Гул голосов разом умолк, зато оживились арестованные. Мудрейший Кошмар живо вскочил со скамьи и, подбежав, прислонился к прутьям клетки:
- Ваше Святое Незнание! – причитает Кошмар. – Это недоразумение! Я спал и не видел никаких недозволенных снов, когда в мой дом ворвались ваши люди. Я сначала решил, что намечается плодотворная дискуссия с вашим Незнанием по поводу некоторых букв алфавита, но меня обвинили в укрывательстве опасных преступников. Клянусь, я никого не укрывал!
Клоп усаживается в кресло председателя:
- Ты, как всегда, ничего не знаешь, мудрейший! – Клоп, как и все вкушецы, в маске, поэтому не видно, как он улыбается, но отчётливо слышна его усмешка.
- Разумеется! – Кошмар рыдает, кивая головой.
- Ну, так я тебе немножко помогу, чтобы ты совсем ничего не знал…
- Смилуйтесь!!! – Кошмар рухнул на колени.
Со скамейки вскочил Вери-Мери. Подбежав, он пинками гонит мудрейшего прочь.
- Ваше Святое Неведение! Верный раб Вери-Мери жалуется на произвол и беззаконие! Меня арестовали, хотя именно я донёс на укрываемых преступников! К тому же меня бессовестно обманули: обещали отдать мешок золота и девушку по имени Белка, но мешка не дали, а девушку не нашли...
- Вот с тебя-то, любезный, мы и начнём! – говорит Клоп, ударяя по столу председательским  молоточком. - Суд идёт!
Все, кроме арестованных и судий за столом встают. Затем опять рассаживаются, кроме одного, крайнего, что расположился возле самого судейского стола. Вкушец:
- Слушается дело известного негодяя и платного предателя Вери-Мери!
Объявив, вкушец садится.
- Полагаю, состав преступления налицо, - говорит судья, олицетворяющий стихию огня, - неприличные выражения, шантаж, гнусное вымогательство…
- Он выдал нам на расправу сотни людей! – патетически восклицает судья в синем балахоне с рыбами.
- Больше частью невинных, - добавляет, кивнув, судья в сером со снежинками.
- О чём мы глубоко скорбим! – Клоп наставительно воздел указательный палец.
- Позор! – хором кричат вкушецы со скамеек. – Казнить его беспамятством!
- Возражаю! – кричит крайний судья с сосной на спине. – Вери-Мери совершил для нас немало полезного. Прошу учесть, как смягчающее обстоятельство!
- Помилуйте! – жалобно верещит Вери-Мери.
- Что ж, - задумался Клоп, - учитывая смягчающие обстоятельства, суд постановил помиловать подсудимого, при условии, что всё золото, как нажитое несправедливо, он добровольно пожертвует храму… (Обращается к Вери-Мери) Ты согласен?
- Согласен! – с отчаянием выпалил пигмей.
Удар молоточка. Клоп:
- Решение принято! (По его знаку со скамьи вскакивает несколько вкушецов-зрителей.) Ступайте к нему в дом! Произведите опись!
Длинными копьями стражники гонят Вери-Мери обратно на скамью. Забившись в угол, уткнувшись лбом в прутья решётки, Вери-Мери стонет, почернев от бессильной ярости… Вкушец-глашатай:
- Слушается дело двух неизвестных преступниц! Прибыли неизвестно откуда, с неизвестной целью, и, вообще, вели себя подозрительно!
- Что значит, с «неизвестной целью»? – возмущается судья в огненном балахоне. – Очень даже известной! (уставил палец на Алису.) Девчонка, выдававшая себя за акробатку, собиралась отравить Его Величество Радикулита, нашего повелителя! А эта женщина (показывает пальцем на Ирию) нападала на поклонов, о чём имеются свидетельские показания братьев Кротов, данные под присягой!
- Вероятно, она собиралась поднять восстание против законной власти, - задумчиво произносит вкушец с сосной на спине, - как вы думаете, коллеги?
- Думаю, - произносит судья со снежинками, лениво зевая, - чем скорее мы её бросим в яму беспамятства, тем лучше. (Пауза) А девчонку предлагаю помиловать прилюдно: народу нравится, когда милуют приговорённых!
- Что ж… - задумался Клоп, уставившись на Алису прорезями маски. – Девочка, согласна ли ты остаться у меня в доме и услаждать мои взоры?
Сзади стражники копьями заставляют Алису встать. Она стоит, понурив голову.
- Я?... (Шмыгает носом.) Согласна, - чуть слышно произносит она. – Но только… (Повышает голос.) Если вы не будете кидать в яму Ирию!
Шум в зале. Сердитые выкрики:
- Да как она смеет, уличная акробатка! Ей предлагают жить в роскоши, море удовольствий, а она!.. Казнить неблагодарную!
- Порядок! Порядок в зале суда! - Клоп сердито стучит молоточком. - Мы тут посоветовались… (пауза) и решили… (снова пауза) Казнить беспамятством обеих!
Шум в зале, аплодисменты, выкрики:
- Правильно! Да здравствует наш справедливый председатель!
Не поднимая головы, Алиса садится обратно на скамью:
- Не сердись, Ирия…
- За что мне на тебя сердиться? – грустно вздыхает Ирия. – На твоём месте я поступила бы также.
- И последнее на сегодня дело! - громогласно вещает глашатай. - Кошмар, придворный Мудрейший Его Величества, обвиняется в укрывательстве опасных преступников, а также в сопротивлении при аресте!
Стражам с копьями даже не приходится сгонять старика со скамьи:
- Ложь! Клевета! – Кошмар грудью бросается на решётку. - Прошу отметить: я не сопротивлялся!
- Он не сопротивлялся? - поднял голову Клоп.
Со скамьи встаёт вкушец – тот, что давеча руководил арестом:
- А то как же! Нам пришлось заталкивать его в повозку вчетвером!
Шум в зале… Клоп стучит молоточком, требуя тишины:
- Сопротивлялся, или нет – это не важно! (Пауза.) Думаю, выражу общее мнение, если скажу – в яму его!
- Верно! Казнить! – ликует зал. - В яму его!
В клетке, прижавшись лбом к прутьям, рыдает связанный пигмей:
- Богатство, слава, честь!... Лишиться всего в одночасье! (Бросает злобный взгляд на Алису и Ирию) А всё вы виноваты! – злобно шипит Вери-Мери.
- Никто вас не просил предавать, - вздыхает Алиса.
- Что ты понимаешь, проклятая девчонка! – злится пигмей в ответ. – Ты ничего не нажила и ничего не потеряешь, а я долгие годы пробивал себе путь умом и талантом! И вот потерял всё… Всё!!! (Рыдая, бессильно роняет голову).
В противоположном углу отрешённо стонет Кошмар:
- О, яма забвения!... Никого не минует твоя безжалостная пасть…

…Опушка леса… Тянется неширокая дорога – скорее тележная колея. Негромко, перекликаются птицы. В череду звуков вплетается торопливая поступь шагов, усталое дыхание. Вдруг раздаётся резкий пересвист – приближаются скунусики.
Камера отъезжает, становится виден остановился одинокий путник – это Ручеёк в плаще с капюшоном. Остановившись, он встревожено озирается, стаскивает одной рукой капюшон, а второй подбирает с земли длинную, суковатую палку, Ручеёк приготовившись защищаться.
Скунусики пикируют со стороны зарослей, едва не задевая ветви кустов – они отрезают путь к спасению, стремясь выгнать жертву на открытое пространство.
Пригнувшись, Ручеёк отбивается палкой от стремительных полосатых теней. Задетые мыши злобно шипят, оглушительно хлопают их кожистые крылья. Один из скунусиков, метнувшись к самой земле, задевает ногу юноши…
- Ах!!! – помник присел.
Выронив палку, он схватился за раненое колено. Из-под располосованной штанины сочится кровь. Скунусики в небе разворачиваются для повторного захода. Ручеёк, извлекает кинжал из-под плаща – он ползёт в сторону спасительных зарослей, а когда крылатые враги вновь устремляются в пике - ложится на спину.
Снова хлопают крылья, полосатые разбойники злобно шипят… Сгруппировавшись, Ручеёк отбивается кинжалом:
- Врёшь! - восклицает он в отчаянии. - Не возьмёшь!
Внезапно в свистопляску боя вплетается топот копыт. Отдалённый вскрик:
- Ручеёк, держись!
Звенит арбалетная тетива – пронзённый стрелой скунусик падает на дорогу.
Злобно шипя и тревожно пересвистываясь, крылатые разбойники уносятся прочь (они боятся арбалетов). Лёжа на спине, Ручеёк замер изумлённо всматриваясь. Над ним склонилась белая голова единорога, а выше – знакомый девичий силуэт…
- Белка? – изумлённо вопрошает Ручеёк, прикрыв брови ладонью.
- Ты ранен? Сейчас я тебя перевяжу… - соскочив на землю, наездница высовывает руку из куртки и отрывает чистый рукав рубахи.
…Присев на корточки, Белка надрывает белую материю и перевязывает рану.
- Тебе очень больно? – приговаривает она.
- Пустяки, - морщится Ручеёк. – А как ты здесь оказалась? Почему Вепрь тебя отпустил? Где Ирия, где Алиса?
- Вепря убили, - угрюмо сообщает Белка. – А Алису с Ирией схватили и судить повезли. Нас Вери-Мери выследил… Мне одной удалось бежать.
- Ах, как нехорошо вышло! - Ручеёк стонет.
- Им уже не помочь, - соглашается Белка, чернее тучи.
Любопытный единорог тянет морду к сидящему на земле Ручейку. Ручеёк невольно трогает его рукой:
- Откуда у тебя единороги?
- Увела у братьев, - кончив перевязку, Белка помогает подняться раненому. – Верхом сидеть сможешь?
- Попробую…
Белка подсаживает, и Ручеёк вскарабкивается на второго единорога. Девушка забирается на первого. Повинуясь всадникам, единороги трогаются с места и идут рысью. Вокруг стеной поднимается лес…

…Лес. По едва приметной тропе, растянувшись колонной по одному, пробирается отряд помников – в пятнистом камуфляже, в камуфляжных плащах и повязках на головах они сливаются с листвой. Оружие у каждого – арбалет и кинжал в чёрных пластиковых ножнах. Сквозь древесные кроны едва проглядывает прерывистая полоска неба. Один из воинов остановился и, задрав голову, глядит вверх – сквозь редкие разрывы в небе промелькнули два птичьих силуэта. Помник машет рукой…
…Новый видеоряд: два альтоса парят, едва касаясь крон деревьев. На передней - Гераскин, на задней – доктор Хруст. Пашка силится перекричать встречный ветер:
- Смотрите! – он показывает рукой вниз. – Какой-то отряд! Может, это поклоны?
- Нет! – Хруст отрицательно вертит головой. – Это отряд Сокола. Он идёт к Распределительному Центру.
Видя, что Пашка и Хруст разговаривают, Алина и вторая птица поравнялись друг с другом и летят крыло к крылу.
- Я всё хочу у вас спросить, - любопытствует Пашка, - почему они идут пешком? Ведь у вас же есть альтосы! Налетели, как снег на голову – давно уже разгромили бы этот проклятый Центр!
- Ты думаешь, мы железные? – вмешивается недовольно Алина. – Альта ещё могла Ручейка возить – она у нас самая сильная. А мне взрослого не поднять – надорвусь!
- Кстати, – интересуется Пашка, – как здоровье Альты?
- На рассвете, пока ты спал, её доставили в Убежище, - отвечает вторая птица (на которой летит Хруст), - врач обещает, что она поправится.
- Не скоро сможет она летать, - грустно вздыхает Алина. – Мало нас осталось!
- Центр оборудован телепортом, по которому его гарнизон в любое время может получить подкрепление, – говорит Хруст. – Свой Центр вкушецы оберегают как зеницу ока!
- Мы этот телепорт из бластера чик-чик! – храбрится Пашка.
…Впереди показалась овальная прогалина. В центре, подмяв упавшие деревья, покоится «Днепр». Птицы делают круг. Хруст не в силах оторвать взор от космического исполина:
- Он здесь… А я, честно говоря, сомневался!
- Не верили? – усмехается Пашка.
- В чудо трудно поверить… - объясняет Хруст.

…Широкая городская площадь. Деревянный помост, с краю которого возвышается примитивный деревянный кран с лебёдкой и крюком на конце. Стоят невысокими столбами три тележные оси, опирающиеся на колесо, плашмя лежащее на помосте. На макушке каждой рым – толстая металлическая дуга, в которую вдевается крюк. Перед помостом – круглый, выложенный камнем колодец, диаметром метра два. Держась от колодца подальше, толпится народ… Ярко светит солнце – близится середина дня. Гремит двуколка. Камера поворачивается – к помосту приближается клетка с приговорёнными. Спереди, сзади и по сторонам её сопровождают вооружённые копьями вкушецы. Кругом бегают мальчишки и кричат:
- Ура! Ура! Сегодня казнь!
Достигнув помоста, повозка остановилась. Вкушецы выстроились в оцеплении. По невысокой лесенке на помост карабкается палач в красном камзоле и колпаке с чёрной маской. С лязгом открывается решётчатая дверь клетки – на помост выводят приговорённых (у них по-прежнему связаны руки). Первым тащат Кошмара – у старика, похоже, отнялись ноги, двое дюжих вкушецов, взяв мудрейшего под локти, волокут его по помосту. Вторым погоняют упирающегося Вери-Мери. Тот вырывается, вопит:
- Это несправедливо! Меня обещали помиловать! (Вытянув шею, обращается к толпе) Слышите: меня обещали помиловать!
В ответ из толпы слышны свист и улюлюканье:
- Помиловать, как же!... Кончать паразита!... Сколь он нашей кровушки попил? Сколько народа погубил! (Над толпой лес сжатых кулаков.)
Последними вкушецы ведут Алису и Ирию.
- А их-то за что? – волнуется народ. - Чем им синеглазая не угодила? Невинных детей казнить!
- Говорят, та синеглазая - ведьма! - толкаются средь толпы шептуны. - А девчонка помниками заслана – отравить нашего Повелителя!
По одному приговорённых загоняют на тележное колесо и привязывают к оси. Затем на помост взбираются шестеро судий в пёстрых нарядах. Наконец, туда же водружают шкаф  – толпа притихла. Скрипит дверца – из шкафа выходит Клоп:
- Начинаем казнь! Сегодня, по случаю начала славного похода против помников, к беспамятству приговорён их тайный шпион, притворявшийся мудрейшим. Долгие годы он смущал незрелые умы и слал тайные донесения в лесной Убежище! Но от всевидящего ока ревнителей порядка и нравственности не уйдёт никто! Сегодня этот подколодный зайчик, ядовитый соловей, гнусный пожиратель трупов колибри обретёт заслуженную участь – казнь гуманную и милосердную!
Крик в толпе:
- Минуточку! Минуточку! (К помосту проталкиваются две дюжины мудрейших.)
- В чём дело? – недовольно вопрошает Клоп.
Один из мудрейших:
- Мудрейшие Его Величества единогласно явились ходатайствовать, о замене казни нашему уважаемому коллеге, досточтимому Кошмару более мягким наказанием…
- Смилуйтесь! – бессильно поникнув, стонет Кошмар.
- Как? – Клоп изумлён. – Вы единогласно просите меня об этом?
Мудрейшие согласно кивают, и только Скунс, не без злорадства, стоит столбом:
- М-ммм… (Незаметно кто-то из мудрейших сзади даёт ему хорошего пинка).
- Да! – кричит Скунс. – Единогласно просим!
Клоп и судьи в замешательстве. Судья в огненном наряде не растерялся:
- Если ваш коллега ни в чём не виноват, то ему бояться нечего: он ничего не знал, и впредь знать не будет! Не в этом ли высшая мудрость?
- Но его жизненный опыт! – протестуют ходатаи.
- Снова наберёт! – отмахивается Клоп (тотчас стражи налегают, и копьями оттесняют ходатаев прочь). – Начинай!
Палач поддел рым крюком, вращая скрипучий барабан, поднял приговорённого. Описав полукруг, раскачивающееся колесо оказывается над колодцем...
Новый видеоряд: на дне колодца автоматически отодвигается массивный камень, и из открывшейся ниши выходит короткий толстый телескоп на вильчатой монтировке. Труба медленно становится вертикально…
Снова площадь: палач вертит барабан в обратную сторону. Колесо опускается – вот мудрейший скрылся в колодце, слышно только гулкое эхо его причитаний…
Вспышка! Из чёрной пасти колодца вырывается столб света, устремляясь в небеса!
Крик Кошмара разом смолк. Толпа, объятая страхом, безмолвствует… Лишь скрипят подъёмные блоки – вот старик снова показался над краем колодца – мудрейший жив. Глаза дико вытаращены, а на лице застыла улыбка идиота…

…Арсенал «Днепра». Обе стены заняты ячейками сейфов, в которых хранится оружие. В центре – похожая на огромный револьвер боевая телепорт-установка.
Доктор Хруст, с рюкзаком за плечами, заворожёно озирается. Пашке не до того – он лихорадочно листает толстую книгу:
- Код управления… Код управления… Где же этот код? Есть, кажется, нашёл!
Гераскин набирает код на компьютерной панели. Телепорт-установка оживает. Вспыхивают и мигают разноцветные огоньки, массивный барабан приходит в движение, поворачиваясь с равномерным гулом. Из открывшегося гнезда показалось узкое тело ракеты, поддерживаемое парой массивных захватов.
- Помогите! – Пашка схватился за головной конец.
Скинув рюкзак, Хруст спешно присоединяется. Они налегают вдвоём и, поднатужившись, отворачивают тугую крышку обтекателя. Под ней - матово-чёрный шар. Дрожа от волнения, Пашка осторожно вынимает его:
- Вот она, боеголовка!
Шар чуть меньше волейбольного мяча. На матовой поверхности небольшая панель с кнопками и пара индикаторов. На одном светятся цифры - 1500, на втором буквы надписи - «ДЕЗАКТИВИРОВАНО».
- Это боевая часть ракеты, - поясняет Пашка. – Если на крейсер нападает враг, по команде с мостика ракету мгновенно телепортируют на пятьсот миллионов километров! Она сама находит врага и взрывается!
- И какова же её мощность? – интересуется Хруст.
- Полторы килотонны! – гордо объявляет Пашка.
- Полторы, э-эээ… Чего? – Хруст не понимает.
- Ну, с чем бы для вас сравнить, - мальчик морщит лоб от натуги. - Вот тот склад с пиротехникой… Если его весь разом подорвать – представляете, что будет?
- Представляю, - кивает Хруст.
- Вот! – обрадовано кивает Пашка. – А в этой боеголовке 30 тысяч таких складов…
- А нельзя ли её каким-нибудь образом, э-эээ… уменьшить? – осведомляется Хруст. - Видите ли, Паша, очень бы не хотелось, чтобы вместе с Центром оказался разрушен энергетический реактор. Во-первых, он пригодился бы нам, в будущем, а во-вторых, если из реактора наружу вырвутся радиоактивные вещества…
- Ага, понял! – кивнул Пашка – Подержите-ка…
Хруст, не без опаски, принимает боеголовку из рук Гераскина. Присев на корточки, мальчишка переворачивает страницу книги, находит нужное место:
- Так, регулятор… - бормоча, он нажимает кнопки на боковой панели боеголовки.
Цифры на индикаторе меняются: 1500, 500, 300, 150.
- Теперь она слабее в десять раз. Думаю, реактор не пострадает!
Вдвоём они упаковывают боеголовку в рюкзак. Затем, перелистывая на ходу книгу, Гераскин подходит к ячейкам:
- Ага! Код сейфа… - нагнувшись, он набирает цифры на стенной панели.
С жужжанием одновременно распахиваются несколько дверец. Пашка объясняет:
- Это бластеры против хищных зверей! Они не убивают, только усыпят ненадолго… На полчаса противника можно обездвижить…
Мальчишка выгребает оружие из ячеек, рассовывая по карманам себе и Хрусту.
- А этот? – доктор ткнул в кобуру, висящую у Пашки на поясе.
- Это настоящий бластер, боевой! (Пауза) Эх, знать бы как его снимают с предохранителя! – вполголоса добавляет Гераскин, отвернувшись.
- Что? – насторожился Хруст.
- Н-ничего, - торопливо спохватывается Пашка. – Нас ждут: нельзя терять времени!

…Городская площадь – место казни. Скрипит лебёдка, и на глазах притихшей толпы появился обмякший Кошмар. Он жив, но глаза дико вытаращены, а на лице мудрейшего застыла улыбка идиота… Кран опускает колесо на помост.
- Кто ты? – громко вопрошает Клоп, подойдя к старцу вплотную.
- Не знаю… - мудрец робко лепечет, улыбаясь как ребёнок.
- Как зовут тебя, ничтожество? – грозно вопрошает Клоп.
- Ничтожество! – радостно кивает Кошмар.
Тем временем, Алиса, сморщившись от натуги, силится перетереть верёвку:
- Что с ним, Ирия? – вопрошает она, вытянув шею.
- Не знаю, - Ирия тоже силится избавиться от пут, - он, как будто не в себе…
Клоп отходит на шаг:
- Казнь свершилась! – громко возвещает он.
В толпе шептуны изображают народное ликование. Палач освобождает Кошмара. Пошатываясь, он делает неуверенный шаг и падает с помоста. По счастью, тут же рядом его коллеги – мудрейшие. Они подхватывают Кошмара, помогая ступить на землю. Держа старца под руки, он уводят его с площади:
- Мудрость – это незнание! – выкликают они на ходу хором.
- Незнание! – кивает, улыбающийся Кошмар.
- Ничего не вижу, не слышу, не знаю! – голосит хор.
- Не вижу, не знаю… – кивает Кошмар. (Процессия удаляется.)
Вери-Мери провожает их злым взглядом:
- И года не пройдёт, как он опят станет учить нас, как следует жить! Мудрейшие – самые живучие на свете люди!
На площадь въезжают тяжёлые повозки, доверху гружёные всяким брахлом. Вери-Мери разинул рот:
- Эй! – вопит он. - Мы так не договаривались! Вы обещали взять только золото!
Обрадованная толпа хохочет и улюлюкает…
- Мы ничего не обещаем преступникам! – улыбается Клоп.
- Ах так! – Вери-Мери извивается в верёвочных силках. – Ну, так я сейчас всё расскажу! Слушайте, люди! Слушайте-е-е…
Голос пигмея захлебнулся: повинуясь знаку Клопа, палач заткнул тому рот кляпом.
- Скорей! – шипит и нетерпеливо топает ногой главный вкушец.
…Лебёдка опускает извивающегося пигмея в колодец… Вспышка! Столб света!
И вот Вери-Мери показался снова. Кляп вывалился у него изо рта… Пигмей смотрит на хохочущую толпу расширившимися зрачками:
- Кто эти люди?! – стонет Вери-Мери. - Они хотят меня убить!

…Лес. В густой чащобе, словно ножницами прорезан идеальный квадрат. Четыре решётчатые вышки осветительных мачт торчат по углам. У правой стороны курится, словно действующий вулкан, электростанция. Облака белого пара вздымаются к небесам, вырываясь из массивного конуса стометровой градирни. Позади высоким полукруглым куполом виднеется ядерный реактор. У основания его – два прямоугольника машинных залов: основной и резервный. Метрах в пятистах от электростанции, слева, обнесён четырехметровой стеной с колючей проволокой по вершине первый этаж подземного бункера – приземистый, похожий на серую плиту плоский прямоугольник без единого окна в бетонных стенах.
…Камера наезжает, спускаясь с небес на землю.
…Лес. Сквозь заросли виден кордон, на котором дежурят вооруженные арбалетами солдаты. На переднем плане неслышно крадётся чья-то тень. Рука в камуфляже легонько раздвигает ветки. Лазутчик целится, вскинув бластер…
Приглушённые хлопки выстрелов!
Схватившись, кто за руки, кто за шею, дозорные пикета оседают наземь…
- Вперед! – командует помник. (Это Сокол – тот, кто давеча махал с тропы Пашке и Хрусту, когда они пролетали на птицах.)
Помники атакуют бегом… Среди них, пригнувшись, бежит Пашка. Сзади доносится голос Хруста:
- Паша! Скорее выводи из строя телепорт! Вон он – справа!
Телепорт похож на футбольные ворота – металлическая рама, собранная из прямоугольных брусьев. Он раскрашен в косую жёлтую и чёрную полоску, из металлической поверхности торчат лампочки. Запыхавшийся мальчишка подбегает к «воротам», извлекает бластер из кобуры:
- Как же его снимают с предохранителя?!
Стоя сбоку от ворот, Гераскин лихорадочно дёргает то тыльный конец, то рукоять. Несколько раз жмёт на курок – тщетно!
- Ну, же… Ну! – восклицает он в отчаянии.
Со всех сторон доносятся звуки боя: хлопают бластеры, звонко тенькают арбалеты, одна стрела вонзается в траву подле Пашкиных ног. Яростно взвыла сирена!
- Ну же! – обеими руками Пашка нажимает то на одну деталь, то на другую, давя одновременно и на курок. - Стреляй!
Тщетно!
Телепорт ожил: звенит предупредительный звонок, вспыхнув, перемигиваются лампочки. Пространство в створе потемнело – за воротами видно помещение, полное солдат. Помники палят по ним из бластеров. Солдаты, в ответ, вскидывают арбалеты. Первый ряд дружно припадает на колено, второй ряд стреляет стоя, через их головы: из телепорта вырывается туча стрел!
Произведя залп, солдаты шагают вперёд…
- Ну же!!! – Пашка всё пытается выстрелить…
И бластер оживает: из ствола вырывается ослепительный луч, перерезая стойку ворот! Из рваной подпалины вырываются язычки оранжевого пламени, густо валит дым, звонок умолк, захлебнувшись, сигнальные лампочки «ворот» погасли. Там, где только что был противник, снова пустое пространство – несколько солдат, успевших было выбежать, затравленно озираются: помники берут их в кольцо. Солдаты бросают арбалеты, поднимая руки…
…Подземный бункер Распределительного центра. Ритмично перемигивается сигнальными лампочками операторский пульт. Резкие выкрики:
- Руки вверх!
Дежурные охранники, бросив оружие, поднимают руки. В зал врываются помники, за ними – Гераскин и доктор Хруст (последний несёт рюкзак). Сидящий в кресле оператора вкушец вскочил… Он стоит, пошатываясь, поднеся обе руки к голове, закрытой маской… Крики:
- Он переместился!
Сокол, командующий помниками, подскочив, срывает со вкушеца маску – под ней толстощёкое лицо с выпученными глазами. Лысую голову опоясывает экзорцит, глаза кобры сияют рубиновыми огоньками…
- Не я! – истошно вопит вкушец. – Не я! Я простой солдат! Пощадите!
Сокол со злостью срывает с его головы экзорцит:
- Гадюшник! (швыряет обруч, топчет ногами) Взрывайте всё! Скорее!
Экзорцит с хрустом ломается, по обломкам пробегает искра, глаза кобры гаснут.
Пашка извлекает бомбу из рюкзака …
Один из охранников, только что стоявший, подняв руками, бросается на Пашку:
- Нет!!! Нет!!! Вы не посмеете лишить нас бессмертия!
Сокол, взяв переместившегося за горло, оттаскивает его от Пашки:
- Ваше бессмертие несёт смерть жителям Крины! Но мы положим ему конец!
Присев на корточки, Пашка кладёт бомбу под пульт, нажимает кнопку. На индикаторе тотчас обновляется надпись: «АКТИВИРОВАНО». Рядом бегут цифры обратного отсчёта: 5:00, 4:59, 4:58, 4:57… Пашка поднимается:
- Всё, - говорит он, переводя дыхание, - скорее уходим!
Подталкивая пленных, помники торопятся к выходу, Пашка бросает последний взгляд и…
На одном из экранов пульта в ряд изображены лица космонавтов «Днепра» и атлантов! Последняя клетка пуста, но напротив что-то написано по-кринянски.
- Стойте! – Пашка возвращается к пульту.
- Ты куда? – Хруст замер в дверях.
- Здесь, у них в компьютере, наши люди!

…Городская площадь – место казни. Из колодца достают Вери-Мери. Кляп вывалился у него изо рта… Пигмей смотрит на хохочущую толпу расширившимися зрачками:
- Кто эти люди?! – стонет Вери-Мери. - Они хотят меня убить!
Палач снимает его с колеса. Разучившись стоять на ногах пигмей падает и, под оглушительный хохот и свист толпы, на четвереньках забирается под помост. Вслед ему летят гнилые яблоки и помидоры…
- А теперь заключительная казнь, - возвещает Клоп, – две государственные преступницы! Вина их безмерна! Нет слов, чтобы описать её! Поэтому опускайте в яму поскорее – и дело с концом!
Толпа притихла. Смельчаки из задних рядов выкрикивают:
- Что вы делаете, изверги!.. Девчонку-то хоть помилуйте!.. Детей нельзя казнить!..
Толпа напирает, стража в оцеплении копьями оттесняют её.
Палач с крюком в руках подходит к Алисе… Ирия:
- Пожалейте девочку! Пожалуйста, опустите первой меня!
Палач, равнодушно, закрепляет крюк на рыме колеса Ирии:
- Ирия… - всхлипывает Алиса. (Глаза её полны слёз.)
…Скрипит лебёдка. Вот Ирия  скрылась за каменным оголовком… Алиса в ужасе зажмурилась… Однако время идёт, а ничего не происходит. Клоп встревожился:
- Что там?
На помосте замешательство: судьи торопливо переговариваются, несколько вкушецов замерли, приложив пальцы к вискам…

…Ровный прямоугольник посреди леса. Невозмутимо пышет паром автоматическая электростанция. Показались Пашка и Хруст, верхом на птицах. Алина и её подруга изо всех сил машут крыльями, спеша поскорее умчаться прочь.
- Скорее! – кричит Пашка. – Пожалуйста, Алиночка, скорее!
И тут земля вздрагивает, бетонная крыша бункера раскалывается, и над поляной встаёт огненный столб! Вихрем кружатся обломки, всё застилает пыль…

…Городская площадь – место казни. Вниз опущена лебёдка. Над краем колодца склонился Клоп:
- Ну, что там?
Из колодца наполовину высунувшись показался палач, он что-то говорит…
- Что?! – Клоп хватает палача за грудки и толкает обратно в колодец. Тот падает.
Сорвав маску (становится видно старческое, изборождённое морщинами лицо), главный вкушец снимает экзорцит, рассматривает, поднеся к подслеповатым глазам. Рубиновые глазки кобры медленно гаснут…
Толпа снова напирает: люди борются со стражниками, выхватывая у них копья… Трясущееся, перекошенное о неописуемого ужаса лицо Клопа во весь экран:
- Не-е-ет!!!
Далее быстро сменяющиеся картинки, под музыку: войско поклонов пытается штурмовать замок помников. Ручеёк и Белка сражаются на стенах. Они сбрасывают штурмовые лестницы. Над головами осаждающих рвутся фейерверочные ракеты, и поклоны разбегаются в панике, бросая оружие и знамёна. Угрюмые братья Кроты стоят с поднятыми руками…
…Городская площадь - разогнав стражу, народ поднимает из колодца Ирию, другие влезли на помост – освобождают Алису. На булыжной мостовой валяются маски и экзорциты вкушецов…
…Бывший театр. Со стен слетают штандарты Повелителя со слонами…
…Пашка, сопровождаемый доктором Хрустом летят над городом на двух альтосах. В воздухе вспыхивают фейерверочные ракеты.  Городская площадь перед театром – встреча друзей. Стоят Белка, Ручеёк, Ирия, доктор Хруст. На переднем плане Алиса, рыдая от счастья, обнимает Пашку…
…Над Криной реет крейсер, присланный на розыски «Днепра» - улыбающиеся Алиса и Пашка машут ему руками…

И последняя картинка – кабина Гай-до. У пульта сидят Ирия, Алиса и Пашка, за их спинами стоят, улыбающиеся Тадеуш, Зелёный и капитан Полосков. И тут музыка смолкает. Слышен голос Гай-до:
- Системы в порядке, к работе готов… Ирия… Ирия, что со мной было? Я спал?
- Не только ты один спал, - говорит Тадеуш, - но благодаря моей отважной супруге и двум не менее отважным ребятам, наш разум пробудился ото сна!
- Но добром это, всё равно, не кончится… – Полосков толкает локтем Зелёного.
- Что ж, иногда, ошибаюсь даже я! – Филидор улыбается довольный.
- А ведь я чуть было вас не погубил! – вздыхает Пашка – мы уже бомбу заложили, да меня любопытство разобрало: дай, думаю, загляну в их компьютер напоследок… Гляжу, а там - капитан Полосков, Зелёный, Тадеуш… И меня как молнией поразило: память-то не стёрли! Её в компьютер перенесли…
- Интересно, зачем вкушецы это сделали? – задумчиво вопрошает Тадеуш.
- Ну, видимо, любопытство - свойство не только нашего славного Павла Гераскина, - отвечает Зелёный, поглаживая бороду, - пришельцы с далёкой планеты, носители необычайных знаний. Кто устоит перед таким искушением?
- И что ты, Паша, сделал? – любопытствует Алиса.
- Как что? – задрал нос Пашка. – Сбросил на флэшку!
Ирия решительно встаёт с кресла:
- Перед дальней дорогой, тебя, Гай-до, надо как следует ещё раз осмотреть!
- Правильно, а мы поможем даме! – подмигивает Ирии Полосков.
Земляне выходят из кабины, Алиса бежит за взрослыми:
- Погодите! Я с вами…
Пашка остаётся у пульта один.
Неожиданно загорается окошко связи. На экране – Анна Гомес!
- Паша! – говорит Анна с акцентом. – Где ты опять пропадаешь? До первого сентября несколько дней, а ты, говорят, на какую-то далёкую планету улетел…
Пашка вытаращил глаза:
- Анька! Как здорово, что ты сюда позвонила! Представляешь, тут такое было… Такое… Ты не поверишь!

Конец эпизода-82.


Сто лет тому вперёд
Сценарий по одноимённой повести Кира Булычёва
(Окончание мультипликационного сериала «Путешествие Алисы»)

Эпизод-83. «Луна над городом взошла опять…»

Панорама вечерней Москвы. В последних лучах заходящего солнца розовеют громады зданий Нового Арбата. Сверкают остроконечные шпили сталинских высоток, новостройки Москва-Сити. На фоне заката – чёрный силуэт здания МГУ. На фоне темнеющего неба – подсвеченная тонкая игла Останкинской телебашни. На востоке восходит большая, круглая Луна.
Оживлённая улица. Наши дни. Всюду рекламные щиты, сияет неон. По мостовой, урча моторами, потоком идут иномарки, «Газели», грузовики. У остановок тормозят автобусы и троллейбусы. Перемигиваются светофоры.
Медленно разгораются фонари – как софиты перед началом представления…
В городе глубокая осень Обнажившиеся чёрные ветви деревьев роняют последнюю листву на скамейки и тротуары. Спешат прохожие. Толпа пестрит одеждами всех фасонов и расцветок. Пиликают мобильники, доносятся современные дискотечные ритмы, слышен смех.
…Волны звука, как от настраиваемого радиоприёмника. Камера поворачивается на звук – торжественная и плавная мелодией вытесняет уличную суету. В поле зрения – семиэтажный дом, фасадом выходящий на широкую улицу, а другим крылом – в узкий переулок. И прямо на глазах вместе с домом мы переносимся на 30 лет назад: исчезают тарелки антенн, вместо пластиковых стеклопакетов – деревянные рамы, металлочерепицу сменяет кровельное железо. Распахнута форточка крайнего окна на втором этаже. Камера наезжает на окно. Звуки музыки льются из открытой форточки – поёт Магомаев. («Воспоминания», слова Роберта Рождественского):

Луна над городом взошла опять, / уже троллейбусы уходят спать.
И словно ветры счастья, в моё окно стучатся / вновь воспоминания.
Воспоминания о давнем дне, / когда однажды ты пришла ко мне.
В дожде таком весёлом, цветном и невесомом, / ты пришла ко мне.

Плывут в дома воспоминания, / слова любви, слова признания.
Живут во мне воспоминания, / живут во сне и наяву.
Они тепло моё весеннее, / моя мечта, моё везение,
Моя надежда и спасение, / пока я помню - я живу.

Воспоминания глядят в глаза, / воспоминаний обмануть нельзя.
Они, по самой сути, мои друзья и судьи / и мои наставники.
Хоть и расстались мы с тобой, но всё ж, / в воспоминаньях ты моих живёшь.
В дожде, таком весёлом, цветном и невесомом, / вновь идёшь ко мне.
Плывут в дома воспоминания, / слова любви, слова признания.
Живут во мне воспоминания, / живут во сне и наяву.
Они тепло моё весеннее, / моя мечта, моё везение,
Моя надежда и спасение, / пока я помню - я живу.
………………………….
Живут во мне воспоминания, / пока я помню - я живу!
Я живу!

Параллельно идут титры – «Сто лет тому вперёд», «По мотивам одноимённой повести Кира Булычёва», и т. д.
За окном отодвинуты занавески, и сквозь стекло видна ярко освещённая угловая комната. Книжные полки на стене, под ними – письменный стол. По столу разбросаны учебники («Алгебра, 7 класс», «English 7»), зелёные и лиловые школьные  тетради. На одной, что на виду, надпись: «Тетрадь по физике ученика 7 «б» класса школы № 26 Наумова Николая». На стене, висит календарь на 1980 г. с Олимпийским Мишкой. Поверх обоев наклеены вырезанные из журналов портреты мушкетёров (Боярского, Смехова, Смирницкого и Старыгина), капитана Немо (Дворжецкого), а также спортсменов – Третьяк, Харламов, Фетисов. Висит наградной диплом за третье место в зональном чемпионате по волейболу среди школьных команд. На полках книги: Г. Уэллс «Машина времени», «Человек-невидимка»; К. Булычёв «Перевал» и «Девочка с Земли»; А. и Б. Стругацкие «Стажёры», «Понедельник начинается в субботу». Стопкой лежат журналы. В глубине комнаты на тумбочке работающий ламповый приёмник, над которым склонился подросток (повернулся к камере спиной).
Титры заканчиваются (Магомаев по-прежнему поёт).
Крупным планом – тумбочка и приёмник. Видно, какой он старый и поцарапанный. С приёмника снята задняя панель (она на полу, прислонена к тумбочке). Светятся оранжевым нити радиоламп. Дымится паяльник, на подставке – олово и припой. Радиоприёмник время от времени начинает хрипеть, и тогда подросток наклоняется и что-то поправляет в недрах старого аппарата длинной отвёрткой, после чего звук восстанавливается.
Последний аккорд отзвучал… Приятный женский голос:
- По просьбам радиослушателей прозвучали песни советских композиторов.
Пауза, голос дикторши:
- Московское время 16 часов 30 минут. (Звучат позывные «Маяка».)
Её перебивает другой женский голос – уже не столь приятный:
- Коля! Почему я должна звать два раза?
Коля оборачивается. (Его лицо крупным планом). В дверях комнаты – его мама, женщина, лет 35-и:
- Уроки сделал?
- Да.
- Я тебе что наказала, как придёшь из школы? Сходить за кефиром, а ты?! Опять с Фимой где-то прошлялись!
- И нигде мы не шлялись! Мы Боре мопед чинить помогали…
- Хватит спорить! Магазин вот-вот закроют!
Коля с недовольным видом выключает приёмник, выдёргивает из розетки шнур паяльника…
Следующая картинка – оживлённая улица. Чёрные лужи растеклись по тротуару. Обходя их, спешат прохожие – их однотонно-серая толпа кажется единым живым движущимся монолитом. Не видно ни улыбок, ни живых человеческих глаз: все люди одинаково сосредоточены и хмуры. Коля движется против толпы. Рассуждает на ходу:
- И кто это выдумал, что каждое утро нужно пить кефир?
Впереди в большой луже отражается полная Луна. Не желая обходить препятствие, Коля прыгает и, немного не рассчитав, неудачно приземляется на противоположный край лужи. Летят брызги. Недовольно фыркнув, Коля оборачивается, рассматривая штанину – не сильно ли та забрызгалась. Негромкий, мелодичный женский голос:
- Вы неосторожны, молодой человек.
- Что? – Коля понимает голову. - Это вы мне?
Рядом остановилась миловидная молодая женщина, лет 25-30. Она шла навстречу и теперь стоит лицом к мальчику.
- Вам. Вы не только испачкались сами, но и забрызгали грязью окружающих.
Камера показывает её подробно. Одежда резко выделяет женщину из толпы. На ней стильная, изящно завязанная косынка, белые перчатки и длинный белый плащ, одна сторона которого – увы – в расплывшихся тёмных крапинах…
- Простите, я не хотел… - Коля невольно съёживается, густо покраснев, предчувствуя, что сейчас его начнут ругать.
- На улице следует вести себя осторожнее, не так ли?
Что-то в этой женщине не так. И даже не то, что одета она вызывающе-броско, но ведёт она себя не как все. Она говорит негромко, но уверенно, и даже делая замечание, её голос не теряет мелодичности. Неясно даже, сердится ли она…
У незнакомки через плечо на узком ремешке висит изящная дамская сумочка, но тем её ноша не ограничивается. За тесьмы женщина держит в обеих руках пару массивных (книжных, наверное) стопок, завёрнутых в серую упаковочную бумагу. Они – единственная деталь, приближающую элегантную незнакомку, точно сошедшую с обложки журнала мод, к суровой действительности…
Женщина делает шаг, обходит мальчика и идёт дальше своей дорогой. Ритмично постукивают каблучки её белых сапог. Коля недолго глядит вслед и, сорвавшись, бросается догонять:
- Погодите! Давайте я вам почищу…
Незнакомка в белом плаще удивлённо останавливается.
Коля подбегает:
- Ну да… А что такого?
Звучит женский смех, приятный, мелодичный:
- А ты умеешь выводить пятна?
Коля смущается:
- Подумаешь… А давайте я вам поднесу? Вам, наверное, тяжело…
Он нерешительно дергает свёрток за тесьму.
- Ты же куда-то спешишь… - возражает женщина.
- Вообще-то я в магазин иду, за кефиром, да там всё одно в очереди стоять. Вот через час народ немножко разойдётся…
Коля, уже настойчиво тянет свёрток на себя, и незнакомке, не ожидавшей такого напора, ничего не остаётся, как уступить:
- А магазин не закроют?
- Нет, продуктовый только в восемь закрывают.
Вдвоём они идут по тротуару. Сворачивают под арку и входят во двор.
Видеоряд: сумрачный городской двор. Над головами – узкий прямоугольник неба. Разгораются первые звёзды. Серебрится в лучах Луны крыша дома напротив, ярко блещут прутики решётчатых телеантенн, и кажется, что это не то метеоры, не то инверсионные следы космических кораблей. Приближаясь к земле, кусочек темного ночного неба незаметно превращается в тёмные стены домов, на фоне которых сияют окна – крошечные, похожие на звёзды наверху и больше на первых этажах. Небо как по ступенькам спускается на Землю.
Коля и незнакомка идут рядом. Гулко раздаются шаги.
- А вам за границей часто приходится бывать? – в Коле разгорается любопытство.
- За границей?
- Ну, в ГДР, в Польше, Венгрии…
- А почему ты решил, что я бываю за границей?
- Вы одеты не по-нашему… Наверное, в каком-нибудь модном журнале работаете?
- Да… Работаю в журнале мод…
Стильная незнакомка чуть заметно хмурится. Ей явно не нравится разговор, но Коля этого не замечает. Тесьма натёрла руку, он её меняет и растирает саднящую ладонь:
- Тяжёлый… - А что у вас в свёртках?
- Старинные книги.
- Вы книги собираете?
- Коллекционирую.
- А я собираю старые радиоприёмники. У меня уже три штуки – и все работают! А ещё у меня есть… - из внутреннего кармана модной джинсовой куртки Коля достаёт на ходу плоский фонарик, щёлкает выключателем (появляется маленькое световое пятно). – Только вот батарейка скоро сядет… (выключает фонарь и прячет обратно в карман).
- Радиотехникой увлекаешься? – интересуется незнакомка.
- Увлекаюсь. Я вот думаю настоящую стереосистему собрать. Чтобы музыку, какую хочешь, записать, а то ведь такую нигде не достанешь…
- Вижу, ты очень талантливый ребёнок.
- Почему сразу «ребёнок»? – искренне обижается Коля. – Я уже в седьмом классе учусь, и потом, не всё ли равно, сколько лет человеку, если он знает своё дело?
Стены домов неожиданно расступаются – путники выходят на широкое пространство. В глубине двора запущенный сквер, заросший кустарником. Под раскидистой рябиной (листьев уже нет, но дерево усыпано гроздьями ягод) стоит стол со скамьями - здесь, наверное, располагаются доминошники. За деревьями виднеется тёмный силуэт двухэтажного флигеля.
Незнакомка в белом решительно останавливается и ставит свою ношу на край скамьи:
- Большое спасибо, молодой человек, дальше я сама.
- Как, уже пришли? – Коля кладёт свёрток на стол, удивлённо озирается по сторонам.
- Почти. Я живу неподалёку.
- Понятно… (Пауза.) А меня Колей зовут!
- Полина! (Она приветливо улыбается.)
- Ну, я пойду, пожалуй… - Коля смущённо не знает что сказать.
- Весьма приятно было познакомиться с вами, молодой человек. Вы были бы настоящим рыцарем, если бы не задавали столько вопросов!
Коля неопределённо вздыхает: «Подумаешь!» Пожимает плечами, поворачивается и шагает проч. Украдкой оборачивается – Полина неподвижно стоит подле стола и пристально глядит на мальчика. Делать нечего. Коля ускоряет шаг. В лицо ему светит огромная неестественно-яркая Луна. Звучит тревожная мелодия, забирающая всё более высокую, взвинченную ноту. Коля не смотрит под ноги и спотыкается:
- Ой!
Он останавливается, мелодия исчезает. Тишина. Только ветер таинственно шумит в кронах деревьев. Мальчик оборачивается – давешней незнакомки уже и след простыл. Некоторое время  подросток стоит, потом нерешительно возвращается к столу. Коля озирается, извлекает фонарик – в луче света на влажной мягкой земле, меж палых рябиновых листьев, видны свежие отпечатки дамских сапог на высокой шпильке. От стола по тропинке они тянутся в заросли, за которыми стоит флигель. Коля идёт по следам.
Тропинка выводит его к обшарпанному деревянному крыльцу. Коля выключает фонарик. Камера демонстрирует тёмный мрачный силуэт заброшенного дома – двухэтажный зфлигель, нижние окна забиты железными листами, верхние выбиты. Призрачный свет луны придаёт всему месту какое-то неестественное, фантастическое обрамление. Снова звучит зловещая мелодия.
- Неужели она живёт здесь? – вслух рассуждает Коля.
Он поднимается на крыльцо, нерешительно трогает скрипучую покосившуюся дверь. За нею непроглядная темень, Коля включает фонарик опять – перед ним лестница. Кривые перила, отбрасывают причудливые тени, дощатые ступени – одни ведут наверх, на второй этаж, другие сбегают вниз, в таинственную жуть подвала. В луче света свежие мокрые отпечатки – они ведут в подвал…
Коля заговорщицки озирается. Убедившись, что рядом ни души, он тихонько затворяет за собой дверь и спускается в подвал. Вот он исчез из вида, где-то внизу скрипнула вторая, подвальная дверь…
…Подвал как в фильме Арсенова: высокий зал с колоннами вдоль стен. Стены и колонны покрыты какими-то причудливыми росписями, напоминающими наскальные рисунки Сахары. Неяркий мягкий свет льётся с потолка. Светильников нет – в плоском потолке устроен большой прямоугольный вырез, вроде окна, а за этим окном – как бы бледное предрассветное небо. (Небо явно бутафорское, но выглядит и сияет точь-в-точь как настоящее.) У противоположной стене – высокий платяной шкаф антикварного вида. Подле него следы Полины обрываются.
Коля чешет затылок. Задумчиво он тянет на себя дверцу шкафа. В шкафу пусто. Даже полок нет. И задника нет – алеют голые кирпичи стены, к которой прислонён шкаф. По правде говоря, это странно – стены и колонны в подвале покрыты штукатуркой, а тут почему-то кирпичи… Коля трогает кирпичи, но ничего не происходит.
- Так и знал! – с досадой бормочет мальчик.
Мальчик хочет затворить дверь, но неожиданно, шкаф гудит, трясётся как холодильник, и кирпичи вдруг на глазах начинают светлеть, становясь прозрачными… Вот они уже словно мутное стекло, сквозь них льётся белый свет… Вот их совсем не видно! За шкафом открывается проход в неведомую ярко освещённую комнату.
Ошеломлённый Коля отступает на шаг, потом набирается смелости, осторожно протягивает руку пытаясь пощупать – действительно ли стена исчезла. Рука свободно проходит внутрь, и тогда подросток смело перешагивает через притолоку распахнутого шкафа.
Второе помещение отличается от первого как небо от земли. Оно, во-первых, круглое, а не прямоугольное, с куполообразным потолком. Во-вторых, зал ярко освещён, причём по-прежнему неясно, откуда свет: никаких светильников – впечатление такое, что светится сам воздух. Стены гладкие, точно зеркальные – Коля видит в них своё отражение. (Оно причудливо искажено как в кривом зеркале). Но внимание его приковано к машине времени, стоящей в центре.
Машина приблизительно как у Арсенова – оранжевый диск, ступенькой приподнятый над полом, невысокая (Коле по пояс) белая стойка на вершине которой большая круглая кнопка. Точно лиса перед кувшином, Коля обходит диковинный агрегат – так хочется потрогать, а боязно! Собравшись, он решительно забирается на оранжевую платформу, и – о ужас! – с негромким шипением начинает исчезать черный прямоугольный проём, через который мальчик вошёл в зал…
- О, нет!!!
В отчаянии пытливый исследователь из 7 «Б» соскакивает с платформы, со всех ног бросаясь к выходу, в надежде проскочить… И происходит чудо – почти исчезнувший проём вновь становится прозрачным. Коля невольно замедляет шаг – он подходит к проёму и с опаской выглядывает в полутёмный зал с колоннами. Там ничего не изменилось.
- Уф! – Коля вытирает пот со лба. – Пронесло…
Поминутно оглядываясь, он возвращается к машине – не закроется ли дверь, но та по-прежнему открыта.
- Ладно, попробуем ещё раз, - приободряет сам себя мальчик.
Он забирается на платформу и ждёт, когда проём исчезнет опять. И вот входа нет – на мете где он был такая же гладкая зеркальная стена. Коля ещё раз осматривает «пульт  управления» – кроме большой круглой кнопки никаких клавиш и рычажков на стойке нет. Мальчик пожимает плечами и нажимает на кнопку… Щелчок!
Тотчас раздаётся гудение, и свет меркнет – машина вместе с Колей мгновенно окутывает какая-то упругая полупрозрачная как плёнка преграда - как если бы платформа со стоящим на ней человеком внезапно оказалась бы внутри исполинского надувного шарика. Над стойкой прямо из воздуха появляется изогнутый в виде дуги интерактивный экран. В низу - ряд виртуальных кнопок с буквенными и цифровыми символами, а на верху - карта мира, на которой компьютерными иконками отмечены города:  Токио, Пекин, Бангкок, Дели, Багдад, Иерусалим, Каир, Стамбул, Тунис, Афины, Рим, Берлин, Париж, Лондон, Мадрид, Нью-Йорк, Мехико, Гватемала, Лима. (Иконки изображают исторические здания и архитектурные памятники). Светящимся каймой обведен значок, изображающий Кремль, с надписью: «Москва». В углу на секундомере, бегут цифры обратного отсчёта: 60, 59, 58, 57…
Коле барахтается, силясь выбраться из западни. Обеими руками он толкает упругую плёнку – та пружинит, но не пускает. Поняв, что усилия напрасны, мальчик снова жмёт на кнопку, однако ничего не происходит: обратный отсчёт по-прежнему продолжается: 13, 12, 11, 10…
После цифры «10» иконка с изображением Кремля разворачивается во весь экран, слышен голос: «Московский терминал – принято по умолчанию, исходная станция – принято по умолчанию».
- Не надо! – Коля в ужасе зажмуривается.
На секундомере истекают последние мгновения: 5, 4, 3, 2, 1…
Вспышка!
Гудение прекращается.
Коля открывает глаза и переводит дух – полупрозрачная преграда исчезла так же загадочно, как появилась. Снова раздаётся голос: «Переброска завершена. Счастливого пути!» Экран тускнеет, бесследно растворяясь в воздухе.
Коля спрыгивает с платформы – точно почувствовав это, в зеркальной стене разверзся чёрный проём. Мальчик бежит к нему, выскакивает наружу и замирает:
- Что такое?!
Помещение за проёмом совершенно незнакомое – вместо зала с колоннами искривлённый похожий на тоннель, сводчатый белый коридор, в неглубоких нишах по обеим сторонам - чёрные прямоугольниками в человеческий рост (должно быть, двери). На каждом нанесён номер – 79, 81, 83. На одной стороне коридора номера чётные, на другой – нечётные. Затаив дыхание, Коля наблюдает, как за ним с негромким шелестом закрывается дверь – сначала она ярко светится, потом гаснет став прямоугольником, таким же чёрным, как остальные. На нём выведена цифра: «80». Коля, озираясь по сторонам:
- Вот это да… Куда же это я попал?!
В смятении, мальчик исследует тоннель, дотрагиваясь до стен, словно желая убедиться, что это не во сне. Коридор изогнут дугой – должно быть, он замыкается, как исполинское кольцо. Вдруг Коля слышит приближающиеся шаги. Мальчик замирает, спрятавшись в ближайшей нише, вслушивается. Неторопливые шаги совсем рядом. Он осторожно выглядывает.
На мгновение промелькнула стройная женская фигурка  – должно быть впереди перекрёсток. Коля осторожно крадётся вперёд – точно: прямой как стрела коридор пересекает кольцевой тоннель. Кольцевой коридор белый, а этот – золотистый. Он не полукруглый в сечении, а с вертикальными стенами и плоским потолком. И без единой двери! Коля выглядывает за угол. По прямому коридору удаляется женщина. Она в сером комбинезоне, волосы, узлом уложенные на затылке, чуть выглядывают из-под шапочки, типа бейсболки,  мягкая обувь, наподобие кроссовок, едва слышна, но наш герой готов поклясться, что он уже видел эту женщину – ту самую Полину.
«Переодеться успела!» – шепчет Коля, пристально следя за ней. Полина исчезает, свернув налево, в какой-то боковой проход. Выждав для верности пару секунд, Коля крадётся следом.
«Выгляну наружу – узнаю, что это за место, - бормочет Коля на ходу, - только узнаю, и сразу же обратно… Эх, жаль карту толком не разглядел! Что там было? Лондон, кажется… И еще Париж… Да, и Нью-Йорк, вроде… Неужто я нечаянно в Америку угодил? Нет, только не это!»
Обувь у подростка ещё хранит грязь московских луж, и по девственно-чистому сверкающему золотом полу за Колей тянется довольно неприглядный след, но наш герой того не замечает. Вот место, где исчезла Полина. Здесь новый перекрёсток. В золотистых стенах широкие арки. За правой - мешанина залов и переходов, зато за левой аркой (в которую свернула Полина) открывается широкий зал, должно быть холл, в глубине перегороженный шеренгой турникетов. Над ними (по-русски!) написано: «ЛИФТ».
- Раз написано по-русски, значит это не Америка! – приободряется Коля.
Но радость его преждевременна: ему навстречу семенит лапками диковинное устройство, напоминающее то ли исполинскую многоножку, то ли мокрицу, метра с полтора длиной. Существо издаёт равномерное гудение - оно явно не живое, сделанное не то из резины, не то из какого-то гибкого пластика. Коля замирает от страха. Поравнявшись с мальчиком, механическая «мокрица» останавливается, на голове у неё загорается зелёный огонёк, чуть позади которого открывается миниатюрная дверца. Наружу выползает членистая механическая рука и длинный и гибкий как хобот слона шланг, вооруженный множеством щёток на конце. Предчувствуя недоброе, Коля судорожно зажмуривается, инстинктивно прижавшись к стене.
Шланг тянется к забрызганным грязью Колиным штанинам, с визгом вращаются щётки. Аккуратно придерживая механической рукой кончики штанин, робот-уборщик чистит джинсы, затем, проявив настойчивость, механическая «мокрица» заставляет приподнять сперва одну ногу, потом другую – она удаляет грязь с Колиной обуви. Опрыскав напоследок нашего героя струёй какой-то мгновенно испаряющейся жидкости, уборщик оставляет испуганного подростка, вползая в коридор. Коля приоткрывает один глаз, потом второй, принюхивается:
- А ничего пахнет…
Коля выглядывает в коридор, которым он только что шёл. Издавая непрерывное гудение, точно пылесос, уборщик удаляется, поглощая грязные следы, оставленные Колей. Коля ощупывает штанины – джинсы как новые, даже складки разгладились! Светло-коричневые полуботинки сверкают, будто их только что начистили.
- Спасибо! – говорит Коля вслед роботу и стремглав бежит к лифту.
Тут он вновь в затруднении: турникет никуда не ведёт. То есть за поворачивающимся барьером глухая матово-чёрная стена. В раздумье мальчик трогает барьер – тот поворачивается легко. И тотчас на глухой стене вспыхивают цифры и надписи: «1 ЭТАЖ», «2 ЭТАЖ», и т. д. Коля ищет кнопку, но привычных кнопок нет. Нечаянно, шаря рукой по стене, мальчик касается надписи «1 ЭТАЖ». Светящаяся надпись мигает, и глухая стена уже знакомым нам образом исчезает, растворившись в воздухе. Путь свободен. Коля уже собирается шагнуть вперёд, но неожиданно говорит сам себе:
- Балда! А вернёшься ты как?!
Он озирается – над аркой холла (с внутренней стороны) указатель «8 ЭТАЖ».
- Другое дело! Теперь смело вперёд! (Похоже, ему начинает здесь нравиться.)
Мальчик ныряет в проём и оказывается в таком же турникете, но уже в другом помещении – необъятном, высоком, разделенном на два яруса. Зал украшают абстрактные орнаменты и скульптуры. Стены переливаются перламутром. (Турникеты занимают большую часть верхнего яруса, только справа и слева оставлены широкие проходы, ведущие к помещениям первого этажа. От турникетов, во весь их ряд вниз спускается широкая лестница. Над турникетами указатель: «ЛИФТ».) Но, главное, Коля впервые после машины времени видит здесь окно, да какое – необъятное во всю стену, вдвое выше человеческого роста! За ним незнакомый пейзаж – площадь, окружённая аккуратно подстриженными кустами, дальше стеной поднимаются деревья парка и… И всё та же женщина!
Коля, шарахнувшись к ближайшей стене, замирает, боясь, что его заметят.
Полина стоит к нам спиной. Она позади прозрачной стены вестибюля приготовилась садиться в диковинный остроносый аппарат с прозрачной крышей вроде самолётного фонаря. У аппарата нет ни колёс, ни опор – он просто висит в воздухе, не касаясь земли. Камера переносится на улицу, показывая нам лицо Полины крупным планом. Вот она в кабине флаера (флаер двухместный). Женщина застёгивает ремень безопасности, нажимает на какие-то рычажки, сдвижной фонарь плавно закрывается…
Коля видит, как флаер медленно воспаряет над землёй. Он бесшумно поворачивается на месте, на мгновенье сверкнув в лучах солнца, и вдруг срывается с места и уносится прочь, со свистом рассекая воздух…
Тогда Коля спускается, подходит к окну вплотную, желая рассмотреть получше.
За окном светло!
…Макушки деревьев освещены лучами Солнца. Синеет безоблачное небо… И вторая невероятная странность – деревья… зелёные, словно и не было никакой осени!
Коля прислонился лбом к стеклу. Неожиданно он теряет равновесие – в прозрачной оконной панели возникает отверстие – точно в его рост. Коля буквально вываливается из здания.
Едва переведя дух, наш герой торопливо пересекает широкий, шагов в сорок, парапет (где минуту назад стоял флаер), доходит до противоположного края, оглядывается, чтобы рассмотреть здание, которое он только что покинул. На фоне синего неба высится исполинская громада, этажей в тридцать. Снаружи, как в холле, стены тоже облицованы «перламутром». Над прозрачной стеной вестибюля массивный козырёк, над которым прямо в воздухе горят буквы светящейся надписи: «Всемирный институт времени. Московское отделение». И сбоку дата: «Понедельник, 12 апреля 2094 года. 09 часов 35 минут».
Коля, тяжело дыша:
- Ну, дела!..

Конец эпизода-83.

Эпизод-84. «А я из Конотопа!»

…Коля пытается вспомнить только что пережитые события.
Вот на тротуаре он столкнулся с Полиной…
Вот в тёмном дворе он идёт по её следам – по тропинке к заброшенному флигелю…
Вот он в машине времени – перед глазами полупрозрачный мерцающий экран, Московский Кремль и голос звучит в ушах: «Принято по умолчанию»…
- Стоп! – вслух произносит Коля (его лицо крупным планом).
Следующий кадр – он стоит на краю парапета к камере спиной на фоне исполинского небоскрёба, над входом надпись: «Всемирный институт времени. Московское отделение. Понедельник, 12 апреля 2094 года. 10 часов 05 минут». Над зелёной стеной парка виднеется… макушка Останкинской телебашни!
Узрев знакомый силуэт, похожий на шприц, вонзённый в небо, Коля переводит дух:
- Всё-таки я в Москве! Значит, в будущее закинуло… Бр-ррр! (Мотает головой.) – С ума сойти!
Коля спускается с парапета по лестнице, от которой во все стороны расходятся аккуратные ровные дорожки. Дорожки разные – одни широкие, выложенные почему-то большими квадратными плитами, другие, напротив, поуже и со сплошным покрытием похожим на асфальт.
- Вот так чудеса… (Крупным планом – полуботинок и плита, проминающаяся под ногами мальчика, точно мягкий матрац.) - С виду камень, а мягкий…
Коля, с опаской, делает несколько шагов. Подпрыгивает для верности и когда приземляется, по плите пробегает упругая волна.
- Ну-ка, а здесь…
Коля перескакивает на параллельную узкую дорожку со сплошным покрытием.
- А тут твёрдо… - констатирует подросток.
Ноздреватое покрытие узкой прямой как стрела дорожки не пружинит. И Коля неспешно идёт по ней. По обе стороны тянется аккуратно подстриженный газон с густой зелёной травой.
- Только взгляну! – восклицает мальчик самому себе. – Только одним глазком – и сразу обратно! В конце концов, до закрытия продуктового ещё три часа… (запинается) Наверное!..
И он ускоряет шаг. Вот мальчик уже бежит. Он глядит во все стороны, но только не вперёд, поэтому Коля не успевает заметить, как появился человек на цирковом одноколёсном велосипеде...
Это коренастый, широкоплечий  мужчина, лет шестидесяти - он уверенно сидит в седле и резво крутит педали. На велосипедисте спортивный плотно облегающий комбинезон (тёмно-синий с серебряными звёздами) и шапочка со смешным помпоном как у циркового клоуна. Увидев приближающегося Колю:
- С дороги, эй! Тут нельзя ходить!
Коля так увлечён рассматриванием местности, что замечает велосипедиста лишь в последний момент… Старик, пытаясь заложить крутой вираж, не может удержать равновесия и падает вместе с велосипедом. Коля, неудачно отскочив, приземляется на траву на мягкое место. Хотя велосипедист падает с оглушительным звоном и грохотом, он, видимо, не слишком пострадал, так как поднимается на ноги раньше Коли.
- Ты не ушибся? – он подходит к ошеломлённому Коле и протягивает руку, помогая встать. (Со старика упала шапочка и стали видные его седые волосы.)
- Спасибо, - отвечает Коля.
- Не за что… Ты что, знаков не видишь?
- Каких знаков? – переспрашивает Коля, отряхиваясь.
- Вон каких! – показывает старик.
…У обочины на высоте человеческого роста прямо в воздухе висит массивный диск, на котором изображён велосипед.
- Здесь велосипедная дорожка, а пешеходная там, - сурово продолжает старик.
В отдалении в воздухе висит другой знак – квадрат (со скруглёнными углами) с изображением шагающего пешехода. Старик качает головой:
- Это даже несмышлёным дошколятам известно! Стыдно, молодой человек!
- Простите, я по сторонам загляделся, – сконфузился Коля.
Старик нагибается, подбирает и отряхивает шапочку. Он искоса посматривает на Колю:
- Ты не против немного передохнуть? А то падать в мои-то лета (вздыхает)…
Старик подбирает упавший велосипед и идёт по дорожке в направлении парка, толкая свой одноколёсный аппарат. Коле поспешает следом:
- Давайте, я помогу.
- Ничего, уже пришли...
В тени плакучих берёз (листья давно распустились) стоянка для велосипедистов: небольшая прямоугольная площадка с двумя въездами на трассу. На стороне, обращённой к дорожке в ряд выстроились невысокие загончики, ограждённые прозрачными барьерами – туда ставят велосипеды. Вдоль противоположной стороны расположились в ряд яркие расписные автоматы (надписи: «Чай», «Кофе», «Горячие пирожки», «Газированная вода», «Соки», «Кефир», «Мороженое»). По обоим бокам – длинные скамьи (мягкие, с высокими спинками, это скорее диваны, чем привычные для Коли скамейки). Над спинками скамеек неподвижно, выстроившись в стройный ряд, в воздухе парят какие-то светлые шары, похожие на мыльные пузыри, примерно с книгу величиной… На скамье расположилась молодая семья: папа, мама и пятилетний сынишка, с деловитым видом уплетающий мороженое. (В загончиках стоят их велосипеды.) Отдыхающие велосипедисты в шортах, майках и бейсболках – папа в чёрном, мама – в белом, сынишка – в ярком, цветастом наряде. Папа, наклонившись к ребёнку, интересуется, всё ли в порядке. Мама, не вставая с дивана, потянула руку и коснулась парящего над головой пузыря – и перед ней в воздухе тотчас развернулся полупрозрачный экран, на котором высвечивается лицо пожилой женщины – должно быть, бабушки. Они о чём-то оживлённо говорят (за дальностью расстояния не слышно). Щебечут птицы. Порхают первые весенние бабочки.
Старик ставит свой велосипед в загон, прислонив его к барьеру. Вместе с Колей они устраиваются по противоположную сторону, на пустой скамье. «Мыльные пузыри» весьма резво подпрыгивают – чтобы их не задели головами, а потом спускаются, возвратившись в исходное положение. Коля не может сдержать удивления, но старик этого не замечает. Он садится, кладёт шапочку на колено. Его привлекает Колин костюм.
- Ты к маскараду готовишься? – спрашивает старик.
- К маскараду, - живо соглашается мальчик.
Старик легонько теребит рукав его куртки:
- Столько трудов, и всё насмарку!
- Почему?
- Ты неправильно одет. В моё время, а изображаешь ты именно моё время, все дети действительно ходили в так называемой «школьной форме»… А на тебе что?
- Что? – не понимает Коля.
Старик улыбается с видом знатока:
- Школьная форма, да будет тебе известно, состояла из пиджачка… Кстати, а ты, вообще, хоть представляешь, что такое «пиджачок»?
- Представляю, - Коля не может сдержать улыбки.
(Перед его взором мысленно возникает отец – он у зеркала поправляет галстук. Потом достаёт с вешалки шкафа пиджак, одевает, застёгивает пуговицы…)
- А на тебе что? Совершенно очевидно, что выкройки и фасоны ты скачал из Интернета… Ведь так? Ну, признайся… (Голос старика звучит параллельно – за кадром)
Колины воспоминания резко обрываются – крупным планом лицо мальчика: Коля перестаёт улыбаться. Он понятия не имеет что такое «Интернет»…
- Д-да… - мальчик через силу кивает головой.
- Так я и подумал! – сокрушается старик. - Интернет даёт лишь поверхностные знания, и тебе следовало бы обратиться в какой-нибудь хороший музей… Вот, кстати, тут совсем рядом есть отличный музей, куда меня постоянно приглашают консультантом. Могу порекомендовать…
Старик спохватывается:
- Кстати, почему мы до сих пор не знакомы? Павел! (Протягивает руку.)
- Коля! – мальчик пожимает руку.
- Так вот, - продолжает Павел, - здесь неподалёку замечательный музей…
- Извините, - перебивает Коля, - я не живу в Москве.
- А откуда ты, если не секрет?
Коля врёт не краснея:
- Я из Конотопа. И с музеями у нас неважно.
Павел очень огорчён:
- В самом деле? Это безобразие: в городе ни одного музея!
Коля вынужден спохватиться:
- Нет, музей у нас есть! Только с ним… (Коля разводит руками) Неважно…
- Всё равно безобразие… Я этого так не оставлю!
- А почему вы на одноколёсном ездите? – кивает Коля, желая сменить тему.
- Врачи рекомендуют. У меня регенерировано сердце (Павел вздыхает). Годы – увы… Диеты всякие, спортивные упражнения… А одет ты всё равно неправильно!
- Почему вы так считаете? – Коля вежливо переходит в контрнаступление. – Ведь я нарядился, как одевались в 1980 году. Ну, там, Олимпиада и всё такое…
- А я, по-твоему, какую эпоху имел в виду? – недоумевает Павел.
- Ну… - Коля придирчиво смерил его взглядам, прикидывая сколько Павлу на вид, - сороковые годы нашего века.
- То есть, по-твоему, мне 60 лет?
- Ну… Я бы дал 65, не больше…
- Такой молодой, а уже льстец! – Павел говорит сердито, но глаза его сияют. – Неужто, я и впрямь так молодо выгляжу?..
- А сколько вам?
- Через три дня мне исполнится 128 лет.
- Не может быть! – Коля таращит глаза. – Вы, наверно, из Абхазии?
- Почему из Абхазии?
- Там у нас все долгожители живут…
Павел смеётся:
- Я коренной москвич! (Чуть успокоившись) И московскую Олимпиаду, кстати, помню как вчера… (С отстранённым взором, с невыразимой грустью в голосе) Помню, как улетал наш Олимпийский Мишка – я был тогда на стадионе с родителями…
Коля вздрагивает, рука непроизвольно тянется к вороту куртки – ему вдруг отчего-то становится страшно: ведь он тоже был в тот вечер на стадионе со своими папой и мамой. И где-то рядом, быть может, на соседнем месте сидел его ровесник, с которым он встретился сейчас…
Павел ничего не замечает - он неподвижно глядит куда-то в даль, и слёзы наворачиваются в его глазах:
- Да, славные были денёчки в конце ХХ века! Тебе этого не понять…
- Да… - тихонько откликается Коля. – Славные были денёчки!
Пауза.
- А вы какую школу окончили? – неожиданно спрашивает Коля.
- Сто двадцать третью. На проспекте Мира (Павел по-прежнему погружён в воспоминания).
- А я в двадцать шестой учусь…
- И как успехи? – Павел возвращается к действительности.
- Когда как! – вздыхает Коля. – На дом задают много…
- Как задают?! – вскрикивает Павел. – А правнук мне вчера заявил, что теперь ничего не задают… Ну, погоди у меня, врунишка!
(Грозит невидимому правнуку кулаком.)
Коля спохватился:
- Нет, сейчас действительно ничего не задают. Так, если только… Иногда…
Сквозь просветы кроны дерева видно, как высоко в синем небе движется какое-то сверкающее пятнышко, оставляющее за собой белый инверсионный след.
- Это что? – с любопытством интересуется Коля.
- Рейсовый, на Луну, наверное. Там сегодня фестиваль в честь Дня космонавтики. Мои ни свет, ни заря в космопорт умчались: говорят, будет что-то необычайное…
- А как доехать до космопорта?
- Ступай вон по той аллее – прямо к автобусу выйдешь. Выйдешь у Музея истории космонавтики, оттуда флипнешь до Космопорта…
- Спасибо! – Коля вскакивает со скамейки и бежит в указанном направлении. – До свидания!
- Правил больше не нарушай! – наставительно кричит ему вслед Павел.
Вместо ответа Коля соскакивает с велосипедной трассы на газон и прямо по траве мчится к пешеходной дорожке.
- Эх, молодёжь! – укоризненно качает головой старик и, натянув шапочку, выводит из загона свой велосипед. Велосипедист снова в седле, он едет дальше…
…Коля спешит по аллее. Под ногами упруго пружинят квадратные плиты. Навстречу попадаются редкие прохожие. Большинство одеты просто, по-спортивному, в майки и шорты (на ногах тенниски), но нет-нет, попадаются и модники и модницы в каких-то немыслимых балахонах, топорщащихся во все стороны перьями (как павлиньи хвосты), а иные в тогах и туниках, на манер античных одежд. На Колю никто из прохожих не обращает внимания, и мальчик тоже старается не удивляться. Солнце припекает, ему становится жарко, и Коля расстёгивает пуговицы куртки – становится видна его тёмно-синяя майка с олимпийской эмблемой: пять скрещенных колец, над ними восходящие линии, символизирующие Кремлёвскую башню со звёздочкой.
Какая-то школьница не может удержаться, остановилась:
- Подумаешь! (снисходительно взирает, склонив голову набок) А мы этой осенью в рыцарей наряжались!
Коля молча проходит мимо…
Резкий возглас:
- Поберегись! Поберегись!!!
Коля приседает – над аллеей проносится тяжёлый грузовой глайдер-цистерна, на борту которой написано: «ПИТАТЕЛЬНЫЙ РАСТВОР». Место действия – перекрёсток двух аллей. На углу кипит работа: громко стучат отбойные молотки, трещит и вспыхивает сполохами сварка, роботы-бульдозеры разравнивают участок по соседству с серыми ещё корявыми, застывшими причудливыми натёками стенами первого этажа. Наверху строители в касках и рабочих спецовках – укладывают арматуру. Внизу стоит молодой чернобородый прораб командует (на груди у прораба висит мегафон, микрофон закреплён под подбородком):   
- Вениамин, правее ставь! Ещё правее… Да скорей же, а то затвердеет!
Коля становится любопытно, перешагнув через ограждение, он подходит, остановившись подле прораба. Тот не обращает на Колю внимания – прорабу некогда:
- Веня, сыпь меньше затравки, чуть-чуть… Я хочу, чтобы Лёвочкина сторона набрала силу!
Бородач обводит взглядом край этажа, ощетинившийся прутьями арматуры. Делает шаг назад, едва не наткнувшись на шарахнувшегося Колю:
- Парень, не путайся под ногами! Хочешь посмотреть – встань за ограждение!
Не глядя на мальчика, бородач указывает рукой на барьер.
Коля подчиняется. Заложив руки за спину, он продолжает наблюдать.
К приземлившейся цистерне подкатывает робот: он присоединяет толстый шланг и отворачивает вентиль.
- Приготовились… - командует прораб. – Внимание!.. (Поднимает руку) Начали! (Резкий взмах руки.)
Шумно гудит насос, качающий питательный раствор.
 И происходит невероятное: прямо на глазах стена сама собой начинает расти! Край её набухает, вспенивается чёрной вязкой массой и быстро ползёт вдоль арматурных прутьев…
- Что это? – Коля не может сдержать изумления.
Никто, однако, не спешит с ответом. Монтажники, оставив прутья, взялись за шланги и обрызгивают растущую стену питательным раствором  из миниатюрных брандспойтов. Прораб, точь-в-точь как дирижёр, водит руками:
- Так, так… Замечательно! Лёва, раствора не жалей - линия получается незавершённая!
Пенящаяся масса быстро заполняет пустоты между арматурными прутками. Вот она уже почти дошла до концов стержней. Тогда монтажники оставляют брандспойты.
- Порядок! Теперь пусть схватится… Перерыв пять минут! – прораб выключает мегафон.
Резко обрывается шум насоса.
- Здорово… - восхищённо восклицает Коля.
- Ну, как тебе дом? – у чернобородого наконец-то появилось возможность заняться назойливым мальчишкой. – Нравится?
- Вообще-то нравится, - признаётся Коля. – Архитектура только странная…
- Что в ней странного?
- Я привык, чтобы у домов были прямые углы и стены.
- Так строили в старину, да и то не от хорошей жизни!
- Почему?
- А ты подумай… (Бородач оглядывает Колю с головы до ног) Ты, я погляжу, большой любитель старины…
- Я для маскарада, - поспешно поясняет Коля.
- Неважно. Для маскарада мальчишки при-григлем одеваются… (Пауза) Или сафовые банбары нацепляют! Ну-ка, ответь мне, знаток старины, из чего возводили дома сто лет назад?
- Из кирпича, из блоков, из брёвен… - Коля отвечает без запинки.
- Смотри-ка! – удивлён бородач. – Это теперь не каждый взрослый знает… Просто потрясён твоей эрудицией, Дидро!
- Я не Дидро. Меня Колей зовут.
- Валентин! – прораб подаёт руку.
Коля, с улыбкой, её пожимает.
- А скажи-ка, - продолжает Валентин, - что проще сложить из кирпича: кубик или шарик?
- Конечно кубик!
- А из плит и блоков?
- Тоже кубик! А вот из бетона всё, что хочешь можно слепить: и кубик, и шарик…
- Верно! Только настоящие строители, имей в виду, никогда не «лепят» - они «возводят»! Понял?
Коля кивает.
- Из бетона, – продолжает Валентин, - и впрямь многое можно было сделать. Но монолитный бетон застывает страшно медленно. Поэтому…
Валентин Коле определённо нравится, и мальчик решает сразить его эрудицией:
- Поэтому, - перебивает Коля, в наши дни применяют пенобетон!
Валентин замирает с разинутым ртом, а сверху дружно хохочут строители:
- Во, даёт парень!
- Отстал от жизни, ничего не поделаешь!..
- Пенобетон вышел из употребления полвека назад!
Прораб обретает дар речи:
- Нет, всё-таки ты разочаровал меня, юный историк! - произносит Валентин с усмешкой.
И добавляет наставительно:
– Никогда не надо забывать про день сегодняшний. Для того история и существует, чтобы мы лучше могли понять, почему мы сегодня живём так, а не иначе…
Коля сник. Страшно хочется оправдаться:
- А я из Конотопа!
- И что?
- Ну… (Коля разводит руками, не зная, что сказать)
- Неужто в Конотопе до сих пор из кирпичей строят? – недоверчиво усмехается Валентин. – Не город, а музей-заповедник какой-то… Съездить бы туда всем нашим курсом!
- А вы где-то учитесь? – интересуется Коля.
- Не «где-то», а в Краснопресненском строительном училище! – с гордостью заявляет Валентин.
- И вам разрешают дома строить, да ещё в центре города?
- А что здесь такого?
Теперь уже Колин черед недоверчиво усмехнуться. Мальчик пожимает плечами: мол, не верю!
- Мне 20 лет, - говорит Валентин, - но я ещё в первом классе знал, кем хочу стать. Этот дом – наш дипломный проект. В нашей профессии – как в спорте побеждают не в одиночку, а все вместе одной командой. Я, к примеру, архитектор – проектирую внешний облик. Веня – конструктор, он за перекрытия отвечает, лестницы и прочее. Лёва – сантехник…
- Ванные и унитазы, да? – улыбается Коля.
- Верно, - спокойно кивает головой Валентин, - а ещё мусоросборники, аннигиляторы, продовольственные доставки, телесеть и другие коммуникации.
Коля густо покраснел – как школьник у доски, которого строгая учительница распекает за невыученный урок.
- Эй, Валька! – сверху кричит Лёва. – Кончай лекции читать! Коралл схватился.
- Заболтался я с тобой! – качает головой прораб, включая мегафон. – Так! Быстро, по местам! Ставим арматуру! Левее, ещё левее, Веня! Больше наклон!
Бригады монтажников принялись втыкать новый арматурный ряд. Коля заворожено смотрит на рабочих, чем-то похожих на муравьёв, краем глаза Валентин замечает этот мальчишеский взгляд:
- Что, хочешь поработать наверху?
- А разве можно?
- Нет ничего невозможного… Эй, Веня! Ты говорил, тебе человека не хватает? Принимай помощника!
Коля перескакивает через барьер, бежит к входу в строящееся здание, робот подаёт ему каску и фартук, мальчик одевает их на бегу – и вот он уже наверху, между строителями.
Вениамин (бригадир) наставляет:
- Отмерь нужный угол угломером. Прут с силой вгоняй, до метки. Если идёт туго – вот молоток, стукни!
- Да смотри не попади по пальцам! – смеётся Колин сосед.
- Не попаду! – Коля вгоняет прут.
Вениамин обходит участок, помечая точки, куда и под каким углом надо вогнать очередной прут. Внизу командует Валентин:
- Веня, гни прутья на себя! Лёва, побыстрей, ты отстаёшь! Коля, имей в виду, мы павильон возводим, а не клумбу! Куда ты прут втыкаешь? Веня, покажи ему куда воткнуть прут!..
…Работа спорится – и десяти минут не прошло, как очередной ряд закончен.
- Так, замечательно! – командует прораб. – Теперь затравка…
- Посторонись! – велит бригадир.
Рабочие и Коля послушно подаются назад.
Вениамин мерной ложечкой черпает тёмно-серую пыль, похожую на цемент. Он извлекает её из большой пластиковой банки с надписью «КОРАЛЛ» и аккуратно сыплет между прутьями арматуры.
- Это что за коралл такой? – спрашивает Коля у соседа-монтажника.
- Темнота! – усмехается тот. – Ты что, коралловые рифы ни разу не видел?
- Только на картинках.
- Какой же ты, гляжу, сухарь! Ни капли в тебе романтики, парень! Я вот, как свободная минутка выпадет, сразу на Мальдивы собираюсь… Или на Карибы!
Вениамин, не отрываясь от своего занятия, говорит не оборачиваясь:
- Да будет вам известно, молодой человек, что как огромный-преогромный риф сложен из крошечных коралловых полипов, так и наш павильон образуют микроскопические существа, зовущиеся «коралловыми водорослями»…
- Так вы дома выращиваете! – догадывается Коля. – Как рифы в море…
- Ну да! Вот только риф растёт миллионы лет, а наш павильон будет готов к сегодняшнему вечеру…
- А раствор зачем?
Рабочие смеются над Колиным невежеством:
- Так чтобы расти, надо ведь питаться!
- Приготовились… - командует снизу прораб.
Строители дружно берутся за брандспойты.
- Начали!
Льются струи питательного раствора... Почуяв пищу, сухая пыль оживает – вскипает, начинает пениться и расти, заполняя пустоты арматуры.
…В руках у Коли - брандспойт. Он поливает шевелящуюся биомассу, и мальчика разбирает азарт, что бездушная слепая сила живой коралловой водоросли подчиняется его воле. Увы, он совершенно не глядит под ноги!
Крупным планом: Колина нога, запутавшаяся в кольцах шлангов.
- Ах! – Коля спотыкается и падает.
Раствор из брандспойта бьёт фонтаном, обдавая всех, и, впервой черёд, самого Колю. Сконфуженный, мальчик поднимается, облепленный грязными комьями коралловой водоросли.
Вениамин качает головой:
- Хорош помощничек! Проводите его вниз! Пусть роботы хорошенько почистят!
Один из строителей ведёт Колю вниз, поддерживая за локоть. Мальчик вот-вот расплачется, строитель утешает:
- Ну что ты, не распускай нюни зря. Ты думаешь, у меня поначалу лучше получалось? В первый день и у меня всё из рук валилось, а потом ничего, выучился… И ты выучишься, если захочешь…
…Прошло минут двадцать. Снова перекрёсток двух аллей: у строителей очередной пятиминутный тайм-аут, в ожидании когда коралл схватится как следует. Валентин, довольный, обозревает выполненную работу. Из-за серой ноздреватой стены появляется Коля. Его одежда опять чистая и свежая, на лице и на руках – ни пятнышка. Правда, волосы ещё не высохли, но это ерунда…
Коля подходит к прорабу, низко опускает голову:
- Ну, я пойду…
Валентин кладёт руку на Колино плечо:
- Школу окончишь – приходи в строители!
Коля поднимает голову:
- Вы это серьёзно?
- Совершенно серьёзно! Из тебя может получиться замечательный человек!
- Спасибо, - отвечает Коля и улыбается искренней улыбкой, - я обязательно подумаю!
Конец эпизода-84.

Эпизод-85. «Привет Алисе!»
…Магазин «Молоко». Вечер. За окнами витрины мелькают фары автомобилей. До потолка громоздятся проволочные ящики с пустыми стеклянными бутылками из-под молока и кефира. Огромная очередь у прилавка. Продавщица в белой шапочке:
- Тебе чего, мальчик?
Лицо Коли, крупным планом:
- Мне… (судорожно пытается вспомнить)
Толпа шумит:
- Вспоминай скорей, не задерживай очередь!
Коля очнулся от наваждения: он опять в Москве конца XXI века.
- Сколько времени прошло?
Навстречу мужчина средних лет
- Не подскажете, который час? – обращается Коля.
Мужчина молча протягивает руку, на руке - сребристый браслет. На браслете загорается зелёный огонёк и наружу выскакивает тонкий как игла лучик. Луч раскрывается как бы веером – в воздухе появляется полупрозрачный экран, где загорается надпись: «МОСКОВСКОЕ ВРЕМЯ 10:22:11».
- Спасибо! – благодарит Коля и бежит дальше.
Мальчик рассуждает на ходу:
- Почти час потерял, а толком ничего не увидел! Ну хоть на космодром погляжу – и тотчас же обратно…
У пешеходной дорожки пышно зеленеют пальмы с растущими на них финиками, а рядом – другие, совсем уж неизвестные растения, но явно тропические.
Коля сходит на газон и подбирается поближе. Трогает ладонью ствол пальмы:
- Настоящая…
За пальмами ещё одно деревце, с которого свисают длинные жёлто-зелёные грозди вытянутых изогнутых плодов.
- Да ведь это же бананы!
На травке сидит обезьяна и чистит банан. Подле валяется кучка банановой кожуры.
Коля озирается и пробирается вперёд.
- Кыш! – замахивается он на обезьянку.
Та шипит, скалит зубы, но вынуждена отступить.
Коля выбирает самую спелую на вид гроздь и силится оторвать банан, но плод не поддаётся. Коля пыхтит от натуги, и тут кто-то сзади хлопает его по плечу:
- Дурак, он же кормовой!
Оставив гроздь, Коля шарахается в сторону и оборачивается – перед ним стоит смуглолицый усмехающийся парень, примерно Колиных лет. На нём длинный белый халат, какой носят в лаборатории, сбоку на груди стикер: «Руководитель школьной биостанции Джавад Рахимов». Колю обиженно поджимает губы:
- А тебе что, жалко? Ей (кивает на обезьяну), значит, можно, а мне нельзя?
- Сравнил себя с обезьяной! – презрительно фыркает Джавад. – Тем более, их на силос выращивают для скота!
Коля потупил взор, его щёки покраснели от стыда.
- Пойдём, - машет рукой Джавад.
- Никуда я не пойду! – Коля сквозь зубы процедил в ответ.
- Боишься, что ли?
- Я? Боюсь?! Да таких как ты я десяток одной левой перекидаю!
- Да я тебя и пальцем не трону, - спокойно отвечает Джавад. – Тем более, у нас с тобой разные весовые категории: я, например, чемпион школы по дзюдо, а ты?
Коля молчит: непохоже, что Джавад хвастает. Воцаряется неловкая пауза.
- Ты где живёшь? – нарушает молчание Джавад. – Что-то я тебя раньше не видел…
- Я из Конотопа, - буркнул Коля.
- А! – протянул Джавад. – Знаю: оттуда родом Милена Митина…
- Оттуда, - послушно кивает головой Коля.
- А ещё в новостях передавали, в Конотопе роют шахту к центру Земли.
- Роют, - мрачно подтверждает Коля.
- Тебя как зовут?
- Коля.
- А меня Джавад. Ну, чего стоишь – пошли! Ты - гость, а гостям положены почёт и уважение…
Они идут по неширокой тропинке между высоких цветущих кустов. Над зарослями покачивается голова жирафа…
- Это ещё кто? – удивляется Коля.
- Злодей, наш жираф.
- Ваш?
- Ну да, школьный.
- И обезьяна тоже школьная?
- И обезьяна, и питон Архимед. Он пока в террариуме – на воздухе ему слишком холодно.
- Большой?
- Питон? Да нет… Пять метров. Вот у геологов из параллельной группы анаконда девятиметровая живёт – совершенно дикая. К ней приближаться не советую.
Кусты расступились, показалось невысокое здание биостанции, похожее на морскую ракушку. Вокруг зеленеют клумбы, на которых распустились цветы – пока ещё немногочисленные. По соседству – бассейн. Взвивается в воздух стремительный дельфин и, подняв тучу брызг, с шумом падает обратно.
- Дельфины тоже ваши? – интересуется Коля.
- Они наши гости, - отвечает Джавад. - Мы недавно ездили в Геленджик, пригласили погостить у нас недельку и скоро обратно в море отвезём.
- Это как? – не понимает Коля.
- У вас в Конотопе ни газет, ни телевидения нет? Дельфинов запрещено держать в неволе – они же наши браться по разуму!
- Не слыхал, - объясняет Коля, - пропустил, наверное…
Джавад глядит на Колю с подозрением:
- Дикий ты какой-то. Не был бы ты гостем – порасспросил бы я тебя кое о чём…
Мальчишки подходят к краю бассейна. В круглом глубоком бассейне резвятся три дельфина и между ними плавают две девчонки в гидрокостюмах, масках и ластах.
- Наташа! – громко зовёт Джавад.
Одна из девочек выбирается из бассейна, снимает маску. Вторая, в воде, тоже приподнимает маску. И видно, что девочки – близнецы.
- Познакомьтесь, - представляет Джавад, - Наташа и Маша Белые, будущие специалисты по морской фауне. А это Коля – он приехал из славного Конотопа…
- Очень приятно, - говорит Наташа, а Маша из бассейна приветливо машет ладошкой.
Коля кивает головой.
- По-моему, - продолжает Джавад, - Коля очень голодный. У нас не найдётся чего-нибудь вкусненького?
- Я не голодный, - возражает Коля.
- В оранжерее мангодыня созрела. – говорит Наташа. - Не знаю только, разрешит ли Аркаша…
- Аркаша разрешит, потому что Коля – наш гость, - веско замечает Джавад.
Наташа скидывает ласты и переобувается в резиновые шлёпанцы.
Дельфины свистят и хрюкают – им не нравится, что девочка уходит. Один бьёт хвостом, окатывая брызгами подростков.
- Я только на минутку! – Наташа машет рукой. – Маша, успокой их!
Коля отирает забрызганное лицо - пробует на язык воду:
- Солёная! А откуда вы морскую воду берёте? – спрашивает он.
- Как откуда? – не понимает Наташа. – Из Чёрного моря, конечно… А разве вы берёте не оттуда?
- К нам морские дельфины не приезжают, только пресноводные.
Наташа от волнения разинула рот:
- Правда?! А какие: гангские, байцзы, инии? Они у вас часто бывают?
Коля прикусил язык – он на грани провала… К счастью, на помощь приходит Джавад, ехидно улыбаясь, приходит на помощь:
- Ты его больше слушай! Он, наверное, артистом разговорного жанра собирается стать…
- Я буду строителем! – краснеет Коля.
Наташа неопределённо хмыкает и стягивает с головы капюшон, искрятся на солнце её волосы.
Дельфины громко хрюкают, и вдруг среди их визгов Коля различает человеческие слова:
- Ни-ии уходз-иии, Натась-си-я!
- Вы их… говорить учите? – Коля потрясён.
- Учим, - отвечает Джавад, - а они учат нас. Они ведь тоже говорят, только по-своему.
- Ты знаешь их язык?
- Немножко, - кивает Джавад и, набрав воздух в лёгкие, вдруг начинает свистеть, пытаясь говорить с дельфинами на их языке.
Дельфины трясутся, отрицательно мотая головами – должно быть, Джавад их рассмешил.
- Нам ещё одна девочка помогает, - говорит Наташа, - Алиса Селезнёва. Вот её дельфины хорошо понимают.
Втроём ребята идут к лаборатории.
- А, ты не знаешь где Алиса? - обращается Джавад к Наташе.
- Нет, а что?
- Да так, ничего… – Джавад морщится. – Пашка на фестиваль собрался. Вызова ждёт…
- Что ж, - печально вздыхает Наташа, - будем надеяться, что Алиса сегодня не придёт.
По ясному небу плывёт серенькая тучка с рваными краями. Шумом отдаётся в листве порыв ветра.
- Кажется, дождик будет… - Наташа бросает взгляд на небо. – Первая в этом году гроза…
(Входят в здание биостанции).
Коридор. Одна из дверей чуть приотворена. Джавад стучит, и немного выждав, решительно её распахивает. Ребята заглядывают просторную комнату: белые стены, белые столы, над столами – стеллажи, заполненные приборами, склянками и прочим оборудованием. У дальней стены – книжные шкафы. В углу – аквариум. Висят портреты Аристотеля, Дарвина, Вавилова.
На столе мерцает компьютер. На мониторе горит окошко вызова: Antofagasta, Chile. Многозначный телефонный номер. Ниже по-русски: «ЖДИТЕ ОТВЕТА. АБОНЕНТ ВРЕМЕННО НЕДОСТУПЕН». У окна скучает Пашка Гераскин. Он в голубом плаще мушкетёра с королевской лилией на спине, на поясе - шпага (рядом на лабораторном столе - широкополая шляпа с длинным пером).
- Паша, познакомься - это Коля! – представляет гостя Джавад.
Пашка оборачивается, бросает рассеянный взгляд:
- Здрасте… (Чуть заметный кивок головы.)
- Аркаша у себя? – спрашивает Джавад.
- Наверное… А, впрочем, я не знаю.
- Ладно, мы всё равно туда идём.
Наташа не может удержаться:
- Ну что, дозвонилась до тебя твоя Анечка?
- Жду… - буркнул Пашка.
- Не надо, Наташа! – Джавад её легонько подталкивает и тихонько закрывает дверь…

…Оранжерея. Солнечные блики сияют на переплётах окон (Окна автоматические – открываются и закрываются сами. В данный момент они открыты) Сквозь прозрачный потолок видны сгущающиеся облака, в просветах проглядывает голубые лоскуты неба. Среди буйной зелени – выше человеческого роста – узкая чистая делянка рыхлой земли, которую разравнивает граблями кудрявый рыжеволосый мальчик. Раскачиваются белоснежные полы его расстёгнутого халата. Появляются Джавад, Наташа и Коля.
- Вот, познакомься, Коля! – говорит Джавад. -  Аркадий Сапожков, будущий великий селекционер! Знал бы ты, какие он удивительные  гибриды создаёт…
- Чем меня расхваливать, помогли бы лучше, - ворчит Аркадий, не отрываясь от своего занятия.
- Какая помощь тебе нужна? – спрашивает Джавад.
- Сбегай в кладовку, принеси стимулятор и семена. Десятый образец, модифицированный… Наташа, будь добра, отрегулируй, систему: температура  – 25, влажность – 90. (У самой двери прозрачная кабинка, типа душевой – в ней мерцает огоньками индикаторов компьютер, высокий как шкаф.) А ты, Коля... – Аркадий поднимает голову и разглядывает гостя, - граблями работать умеешь?
Коля глядит по сторонам: Джавад собрался уходить, Наташа открывает дверь, кабинки, забирается и начинает что-то переключать и регулировать.
- Умею, - пожимают плечами Коля.
- Тогда берись за грабли и разровняй вон до того столбика. А я пока лунки приготовлю…
Коля работает граблями, Аркадий садится на корточки. Большим белым циркулем он отмеряет нужное расстояние, совком делает углубления на грядке. Краем глаза будущий великий селекционер наблюдает за Колей:
- Слушай, ты где так здорово научился?
- Чему? – не понимает Коля.
- С граблями обращаться. Из нашей группы это только я освоил и то с трудом…
Коля удивлённо хмыкнул:
- Чего тут сложного… (Он хочет добавить: «Разве ты огород не копаешь каждую весну?», но, почувствовав подвох, вовремя останавливается.)
За разговором входит Джавад с пакетиками - чёрным и серым. (На них белые этикетки, где от руки написано: «Стимулятор роста» - на сером, и «Образец № 10, модифицированный» - на чёрном.) Джавад улыбается:
- Ты не удивляйся, Аркаша. Наш гость приехал из удивительного города Конотопа. Там Земля до сих пор плоская, а небо – твёрдое…
- Жидкое! – огрызается Коля беззлобно.
Коля быстро дошёл до колышка, Аркадий сделал последнюю лунку. Грядка готова.
Джавад протягивает чёрный пакет Аркадию. Тот по одному достает маленькие круглые горошины и аккуратно кладёт в лунки. Джавад щепотками присыпает сверху стимулятор – красный порошок. Аркадий:
- Сыпь чуть-чуть! Мы со стимулятором всегда перебарщиваем – оттого и неудачи.
Аркадий забирает грабли у Коли и бережно разравнивает посадку.
- Наташа, у тебя готово? – кричит, он не оборачиваясь.
- Готово! – отзывается из кабинки Наташа.
- Включай! – командует Аркадий.
Раздаётся гудение: прямо из воздуха появляются крупные капли воды и падают на делянку.
Мальчишки подле грядки: Аркадий сидит на корточках, Джавад согнулся пополам, упершись ладонями в колени, Коля стоит прямо, скрестив руки на груди:
- Что, ждёте когда прорастёт? (насмешливо)
- Именно, - спокойно отвечает Аркадий.
Коля не верит глазам: из увлажнившейся чёрной земли показались тонкие зелёные росточки.
- Стимулятор роста в действии! – усмехается Джавад.
- Наташа, напор уменьши, а распыление увеличь! – командует Аркадий.
Капли тотчас становятся меньше. Над грядкой повисает тончайшая водяная пыль, радугой переливающаяся в солнечных лучах. Росточки прямо на глазах покрываются листьями, превращаясь в мощные побеги, по пояс высотой, вот уже на макушке завязались жёлтые бутоны…
- Достаточно, выключай! – велит Аркадий.
Искусственный дождь разом останавливается. Мокрые стебли и листья жадно впитывают задержавшуюся на них влагу…
Бутоны лопаются, и видно, что это… бублики! Серые, невзрачные, но они растут на глазах. Минута – и вот они уже с ладонь величиной, слегка подрумянились…
- Сколько прошло? – спрашивает Аркадий.
- Три минуты, девятнадцать секунд! – из кабинки отвечает Наташа.
Аркадий срывает бублик, пробует на зуб.
К нему подходит Наташа:
- Ну как, получилось?
- Консистенция гораздо лучше! Но над вкусом ещё работать и работать…
Джавад хлопает Аркадия по плечу:
- Это стоит отметить! (Подмигнул Наташе.)
Наташа:
- Наш гость ещё не завтракал. Ты не возражаешь, если мы сорвём для него мангодыню?
- Мангодыню?! – Аркадий вспыхивает, словно Наташа покусилась на святое, но тотчас остывает. – Ладно… Раз сегодня такой удачный день… Тем более, что все старались… Только семена сохраните!
- О чём ты говоришь?.. – успокаивает друга Джавад.

…Наташа толкает плывущее по воздуху блюдо на котором - огромный продолговатый золотисто-оранжевый плод. Он неправильной формы – один его бок плоский, и плод удобно лежит, не качаясь. Тут же на блюде нож. На ободке блюда горит зелёный индикатор: «ВЕС - 3972 г». Наташа отпускает - блюдо  повисает в воздухе без всякой опоры.
- Я, пожалуй, пойду, а то Маша одна, а дельфины её совсем не слушаютя. Оставьте нам по кусочку! (торопливо уходит)
- Да-да, - кивает Джавад, берясь за нож.
Руководитель биостанции щедро отрезает ломоть для гостя, аккуратно выковыривает и откладывает в сторонку семя – семя узкое и длинное, с указательный палец, в гладкой блестящей иссиня-чёрной скорлупе. Оно слегка изогнуто.
Первый ломоть Джавад протягивает Коле, второй - Аркадию. Третий режет себе. Коля, осторожно причмокивая, пробует мангодыню:
- Вкусно!
- Ещё бы! – замечает Аркадий. - Три года над ней трудился.
Коля ест, украдкой рассматривая плод – его плотная сочная мякоть апельсинового цвета с ярко-алыми прожилками. Блестящие капли прозрачного сока выступили на срезе. В центре семена – длинные косточки, формой похожие на финиковые, в гладкой сверкающей иссиня-чёрной кожуре. Они лежат не поперёк, как у дыни, а вдоль – как у манго.
Слышен отдалённый звук грома. На прозрачную крышу оранжереи упали первые капли дождя, оставив длинные следы. Туча, однако, небольшая, и сквозь просветы по-прежнему пробиваются косые солнечные лучи. Порывами налетает ветер, забрасывая крупные холодные капли в приотворённые форточки. Брызги долетают до импровизированного стола с мангодыней, но мальчишки не обращают внимания на эту мелочь.
- А что это за чудо-бублики?
- Гибрид пшеницы и хлебного дерева, - отвечает Аркадий.
Джавад добавляет:
- Будущие завтраки для космофлота – Аркашина мечта… Хорошо, когда у человека есть мечта! (Аркадий смущённо отворачивается.)
- А стимулятор – для ускорения роста?
- Смотри-ка, догадливый какой! – Джавад смеётся и подмигивает. – С этими стимуляторами сколько уже мы бьёмся…
- Три года назад лет назад, – оживляется Аркадий, - мы нечаянно рассыпали семена, и всего за час из каждого семечка на бульваре вымахала сосна больше полста метров… Хорошо ещё, без жертв обошлось!
Дождь за окнами усиливается. По-прежнему сквозь разрывы туч просвечивают лучи солнца, заставляя капли сверкать и переливаться перламутром. Кажется, что на землю падает дождь цветных жемчужин.
- А причём тут жертвы? – недоумевает Коля.
- Так стимулятор ведь не только рост ускоряет, но и увядание! – говорит Аркадий. - За сутки корни сгнили, и деревья падать начали. Были большие разрушения.
- И нам устроили коллективную выволочку в кабинете директора, - вздыхает Джавад…
- Гляди-ка, - неожиданно говорит Аркадий, - Алиса! И эта с ней…
Джавад, бросив жевать, замирает. Они с Аркадием смотрит куда-то за спину Коли. Коля оборачивается...
С улицы в оранжерею (у оранжереи два противоположных входа – из здания и с улицы) вбегают две девчонки. Это Алиса и Анна Гомес. Алиса выглядит как у Арсенова – в коротком красном платье с открытой спиной и сандалиях. На Анне платье до щиколоток – бледно-розовое, искрящееся серебром. Девочка похожа на сказочную фею. У неё тёмно-карие глаза с большими ресницами, длинные, до пояса, чёрные прямые волосы. Хотя у девчонок зонт – один на двоих – их основательно нахлопало дождём. Они смеются, отряхиваясь на ходу.
- Надо же, маленькая тучка, а льёт как из ведра! – смеётся Алиса.
- Хорошо, что ты догадалась захватить зонтик, - отвечает Анна. (Говорит с лёгким испанским акцентом).
Они подходят вплотную, при этом Коля с деланным равнодушием отворачивается, но краешком глаза следит за девчонками.
Джавад:
- Алиса, здравствуй.
- Здравствуй, Джавад! Привет, Аркаша… Пашка здесь?
- Он там… - Джавад неопределённо машет рукой.
- Аня, жди здесь, он сейчас выйдет!
Алиса уходит, Анна:
- Здравствуйте, мальчики! (Лёгкий кивок головы.) Меня зовут Анна Гомес!
Аркадий:
- Мы знаем.
Коля:
- Здрасте...
Джавад (берётся за нож):
- Привет… Мангодыню хочешь?...

…Снова лаборатория. Пашка по-прежнему у окна. Резко распахивается дверь, входит Алиса:
- Привет, Паша!
Пашка оборачивается, бледнеет. Он судорожно метнулся к компьютеру, где по-прежнему горит вызов «Antofagasta, Chile» с многозначным телефонным номером и транспарантом: «ЖДИТЕ ОТВЕТА. АБОНЕНТ ВРЕМЕННО НЕДОСТУПЕН». Пашка торопливо стирает надпись.
- Ты, я смотрю, на фестиваль собрался? – Алиса делает вид, что ничего не заметила.
- Я? Нет… - Пашка краснеет как варёный рак, но запираться бессмысленно. - То есть, да… Собираюсь…
И неожиданно, собрав остатки самообладания, Пашка заявляет:
- Слушай, летим с нами, а? Аня, я уверен, будет не против!
Голубые глаза Алисы искрятся гневом:
- Ах, она будет не против! Спасибо, Паша! Самые гениальные идеи всегда приходят именно к тебе!
Пашка насупился:
- Что здесь такого?
- Ничего… Через год-другой поймёшь.
Алиса отодвигает стул, садится на своё рабочее место, неспешно достаёт из ящика лабораторного стола ноут-бук, демонстративно раскладывает, включает… И даже не глядит на Пашку.
Тот подходит вплотную, переминается с ноги на ногу, не зная как начать. Стульев поблизости нет, и Пашка присаживается на краешек стола:
- Слушай, Алиска, что с тобой происходит? И ребята на меня косо смотрят… Вы хотите, чтобы я порвал с Аней? Она замечательная девчонка, хороший товарищ, и потом - это просто невежливо!.. Если бы ты узнала её получше…
Алиса поворачивает голову и исподлобья глядит на Пашку пристально, в упор, и тот невольно слезает со стола.
- С чего ты взял, что я её плохо знаю? Имей в виду – с сегодняшнего дня Анна Мария Кончита Виктория Гомес де Силва де Ла Санта-Крус… (Алиса произносит длинное имя без запинки) – моя лучшая подруга. - Алиса говорит спокойным голосом (но глаза искрятся – не то от гнева, не то от наворачивающихся слёз).
Пауза. Алиса отворачивается:
- Кстати, она здесь.
У Пашки подкашиваются ноги:
- Как… здесь?
- Очень просто, - не глядя, объясняет Алиса, - сегодня утром я была в Антофагасте. Она приехала со мной.
- Где она?
- В оранжерее.
Пашка хватает шляпу, но возглас Алисы заставляет его остановиться:
- Задержись на минутку!
Пашка замирает.
- Паша, - Алиса говорит медленно, точно собираясь с мыслями, - если ты хочешь, чтобы мы с тобой остались друзьями поклянись мне…
- М-мм – Пашка открывает рот.
- Нет, ты погоди, ты выслушай до конца!
Пауза.
- С сегодняшнего дня Анна Мария Кончита Виктория Гомес де Силва де Ла Санта-Крус не безразличный для меня человек. Поклянись мне, Паша, что где бы ты ни был, что бы ни случилось с тобой, ты никогда её не предашь: не оставишь, не бросишь, не причинишь ей боли, не заставишь страдать… Поклянись!
Пашка молчит, и его рука невольно ложится на эфес шпаги. Потом собирается и негромко, но чётко произносит:
- Клянусь.
Пауза.
- Я другого и не ожидала, - признаётся Алиса. – Иди, она ждёт…
Пашка тихонько выскальзывает за дверь, неловко цепляясь за притолоку кончиком шпаги. Алиса сидит за столом, подперев ладонью лоб, и глядит в окно. Дождь почти кончился – последние редкие капли барабанят в стекло. Ей грустно.

…Оранжерея. Анна Гомес стоит подле импровизированного стола рядом с Колей и пробует мангодыню. (Аркадий и Джавад занимают противоположную сторону.) Вдруг карие глаза девочки вспыхивают, и она оставляет ломтик:
- Паша!
Из дверей появляется Пашка, подходит, держа в руке шляпу.
- А где Алиса? – спрашивает Джавад.
- Она? – переспрашивает Пашка рассеяно (мысли его довольно далеко) – Там… (кивает головой).
Анна решительно берт под руку своего кавалера и что-то шепчем ему на ухо.
Пашка вежливо кашляет.
- Ну, мы пойдём! – Пашка оборачивается, как бы извиняясь, и надевает мушкетёрскую шляпу с пером. – А то на фестиваль опоздаем.
- До свидания, мальчики! – Анна оборачивается, одарив Колю, Аркадия и Джавада очаровательной улыбкой.
Они уходят: одна Пашкина рука под локотком у Анны, вторая придерживает шпагу за эфес, чтобы та не раскачивалась на ходу.
- До свидания, - говорит Аркадий.
- Счастливого пути! – Джавад машет им рукой.
- Пока… - отзывается Коля.
- Я, наверное, тоже пойду, - Аркадий срывает с грядки бублики, укладывая их в прозрачный пакет. - Сделаю запись в журнал.
Аркадий уходит.
- Ты сыт? – осведомляется Джавад у Коли (тот кивает). – Тогда я тебя оставлю: дел полно. Провожать не буду – дорогу ты знаешь.
Джавад уходит, толкая перед собой поднос с недоеденной мангодыней.
Дождь давно прошёл, снова сияет сквозь стекло чистое синее небо. Пышно зеленеют растения в оранжерее, а быстрорастущие бублики на делянке, которую Коля возделывал десять минут назад, уже завяли и торчат пожелтевшими стеблями…
Коля задумчиво вздыхает и идёт к выходу.
Коридор. Дверь в лабораторию распахнута настежь. На стуле, подперев кулачком щёку, сидит Алиса. Коля, проходя мимо, не может удержаться: останавливается, заглядывает, смотрит на Алису (та сидит к нему спиной). Коля понимает, что Алисе очень грустно, но мальчик не решается подойти и идёт дальше.
Следующая дверь – кабинет Джавада (маленький закуток, где только и помещаются что стол и стенной шкаф). Джавад листает толстый рабочий журнал и что-то помечает компьютере. При этом он слушает музыку. Из уха его тянется тонкий шнурок, свешивается под подбородок, и скрывается в противоположном ухе. Коля остановился:
- Джавад! – зовёт он, вежливо кашлянув.
Джавад не слышит. Впрочем, руководитель биостанции скоро замечает гостя из прошлого и быстро выдёргивает шнурок из уха:
- Извини, я заслушался…
- Это музыка? – догадывается Коля.
- Муслим Магомаев. Великий певец прошлого.
Коля удивлён: ему и в голову не могло прийти, что спустя сто лет кто-нибудь вспомнит о Магомаеве, которого он по радио слышит каждый день.
- А что за песня?
Джавад протягивает Коле кристаллофон: два крошечных наушника, целиком вставляемых в ухо, соединенные шнурком.
- Никогда таким не пользовался.
- Я это уже понял. Просто вставь в ухо – он включится автоматически.
Коля с опаской вставляет наушники, прислушивается. Звучит торжественно-печальная мелодия и знакомый голос напевает что-то непонятное: Магомаев поёт на азербайджанском языке… (Исполняется фрагмент песни «Без тебя» из финала к/ф «Низами».)
Коля вынимает наушники:
- А по-русски здесь ничего нет?
Джавад спохватывается:
- Извини, я на своём привык слушать. Сейчас…
Двумя пальцами он аккуратно поворачивает основание левого наушника, маленькое как спичечная головка. Тотчас в воздухе появляется уже знакомый Коле экран, на котором высвечивается список песен. Джавад листает его пальцем и выбирает одну:
- Тут ничего сложного, как видишь, - объясняет он Коле.
Коля вновь одевает наушники. Звучит торжественная музыка. («Земля – родина любви», слова Николая Добронравова):

Земля - Родина любви, / звенит надежд твоих листва.
Земля, солнечно живи, / живи, пока любовь жива!
Средь звезд - горсточка людей, / во всей Вселенной мы одни,
Одни в мире неживых огней, / средь звезд нет у нас родни.
Земля, ты наш добрый дом, / ты так огромна, так мала,
Родней дома не найдем, / я сын любви твоей, Земля!
Земля - Родина любви, / средь бурь, невзгод, среди ветров
Храни главные слова свои: / Земля, Родина, Любовь!

- Здорово! – говорит Коля, вынимая наушники.
- Нравится? Бери – дарю!
Коля потрясён:
- А ты?
- Я другой сделаю. Это несложно.
- Спасибо… - Коля прячет кристаллофон в карман.
- Джавад, - просит Коля вновь, - а не мог бы одолжить немного стимулятора? Мы в Конотопе тоже будем быстрорастущие гибриды создавать…
- Даже не проси, не дам! - Джавад больше не глядит на Колю. – И не потому, что плохо к тебе отношусь, а потому что человек ты скрытный. И про Конотоп наврал.
- До свидания, - говорит Коля.
Делает шаг и возвращается:
- А сколько вам всем здесь лет?
- Столько же, сколько и тебе – тринадцать. (Джавад не отрывается от журнала.)
- Мне четырнадцать! - заявляет Коля. – Привет Алисе. Я пошёл.

Конец эпизода-85

Следующий эпизод – Эпизод-86. «Тамошние мы!»

…Вот и конец аллеи. Деревья расступаются – впереди широкая открытая площадь, за нею – исполинские небоскрёбы жилого массива. На площади разбиты красивые цветники, украшенные яркими расписными вазами, гигантскими перламутровыми раковинами и другими элементами декора. Средь газонов – подстриженные живые скульптуры, изображающие слонов, бегемотов, носорогов, бизонов, лошадей. Самая большая (с трёхэтажный дом) изображает бронтозавра. Тут трудилось не
одно поколение талантливых садоводов-озеленителей…
Шумно играют дети, детсадовского возраста – для них полно аттракционов – горок, лесенок, домиков, качелей, песочниц (все яркие, нарядные). Рядом прогуливаются или присели отдохнуть мамы с колясками – коляски без колёсиков на антигравитационной тяге.
…Увитые плющом беседки, уже знакомые диваны-скамейки с парящими над ними шарами уличных видеотелефонов – Коля осматривается по сторонам. Он видит три бутафорских автобуса – в точности как у Арсенова – яркие расписные контурные щиты, изображающие старинный дилижанс. На каждом – по десятку дверей, помеченных чёрными номерами («01», «02», «03» и т. д.) в белом кружке. Над номером написано: «АРБАТ». Под номером надписи разные: «Сокольники», «Шаболовка», «Музей истории космонавтики» и т. д. Автобусы стоят гуськом в центре вытянутой площади, к которой звездой сходятся пешеходные дорожки.
Коля в нерешительности:
- И как же на них ездят?
Прохожие не спеша подходят к автобусам, открывают то одну, то другую дверь, заходят, закрывая её за собой. Мужчины вежливо пропускают вперёд женщин и детей. Вот неожиданно распахивается соседняя дверь – при этом номер и надпись на ней вспыхивают красным, и раздаётся короткий предупреждающий звонок. И из-за двери появляется пассажир. Коля догадывается:
- Ага, наверное, это как тот лифт, что в Институте времени!..
Но Коля не спешит: ему интересно. Он встаёт у торца автобуса и начинает наблюдать. Вот приближается девушка, видимо собравшаяся куда-то на пляж – на плече висит сумка, а под мышкой – доска для серфинга. Она распахивает дверь и начинает протискиваться внутрь. Автобус шириной меньше полуметра, и девушке с ношей в нём никак не поместиться - с одной стороны из-за распахнутой двери торчит доска, но с противоположной стороны пусто – дверь там плотно затворена (но горит красная лампочка возле номера и раздаётся предупредительный звонок).
- Мальчик! – громко зовёт девушка.
Коля подходит ближе. Девушка уже на противоположной стороне – там толпа народа: широкая площадь, и высокая эстакада над ней по эстакаде плавно ползут вагончики, а поодаль застыла огромная машина, похожая на самолёт, но без крыльев. Слышится голос диктора:
- Заканчивается посадка на рейс Москва-Мельбурн, вылетающий в 11-30. До отправления аэробуса осталось пять минут. Просьба пассажирам занять свои места.
– Будь добр, закрой за мной дверь! – просит девушка.
- Ага! – кивает Коля и медленно затворяет дверь. На ней написано: «Внуково».
Коля стоит, переводит дух.
Неожиданно раздаётся звонок. Соседняя дверь распахивается. (На ней: «Третьяковская галерея».) Выходят двое диковинных существ, похожих на гигантских насекомых. Ростом они со взрослого человека и передвигаются на двух стройных ногах (но рук у них четыре), цвет – оливково-бурый. Полупрозрачные длинные крылья, переливающиеся на солнце всеми цветами радуги, служат им одеянием. Когда существа выходят, их антенны опущены вниз, вдоль туловища. Но оказавшись на свободном пространстве, они тут же (и довольно грациозно, надо сказать) взмахивают ими, вытягивая метровые усики над головой. Конечности их членистые, лоснятся гладким, точно отполированным хитином, изумрудно-зелёные глаза – в полголовы – состоят из множества крошечных глазков с чёрной точкой в центре (на миг в каждом отражается Коля).
- Добрый день, пожалуйста!.. – одно из существ вежливо обращается к мальчику.
Голос мелодичный, но как бы неживой - механический. И исходит он не изо рта – рот существ вообще не виден.
- Зд-р-асте… - судорожно кивает потрясённый Коля.
У существа висит на ремешке через плечо фотоаппарат. Его спутник несёт поясе сумку, сквозь прозрачный кармашек которой видна коллекция матрёшек.
- Не подскажете, как пройти к музею Пушкина? Пожалуйста…
- В-вам н-надо в музей? – переспрашивает Коля.
- Да, пожалуйста…
Коля судорожно сглотнул:
- А вам который? Изобразительных искусств, или тот, что на Кропоткинской?
Теперь в замешательство существа – они глядят друг на друга, шевеля длинными антеннами. (Кончики расширены как у бабочек, и вообще они похожи на бабочек.)
- Нам дом-музей, - говорит тот, что с фотоаппаратом.
- Где он жил маленький, - добавляет второй с сумкой.
- Пожалуйста! – заканчивают они хором.
- А, этот, наверное, ещё не открылся… - отвечает Коля.
Существа снова в замешательстве.
- Есть другая информация, – настойчиво говорит тот, что с матрёшками, - пожалуйста!
- Где-то на Арбате, пожалуйста! – подтверждает его товарищ с фотоаппаратом.
Коля лихорадочно прикидывает, как бы ему избавиться от назойливых гостей.
- А знаете что, - мальчик приглашающее распахивает дверь автобуса, - съездите на площадь Пушкина! Там вам точно подскажут!
- Спасибо, пожалуйста! – существа друг за другом проходят в дверь и кланяются Коле (при этом они резко, но по-прежнему грациозно, опускают усики).
Коля с любопытством заглядывает за край двери: там, как и сто лет назад, стоит памятник работы Опекушина. Подле неспешно прогуливаются прохожие. Существа проходят в дверной проём, при этом, когда идущий первым пересекают невидимую границу, изображение площади дрожит - пробегает кругами расходящаяся рябь, как от камня, потревожившего спокойную гладь пруда.
- Простите, - Коля зовёт второго, - а вы откуда?
Существо оборачивается:
- Альфа Центавра знаешь?
Коля кивает.
- Тамошние мы.
Инопланетянин делает шаг – вокруг него расходится невидимая волна. Он затворяет дверь с той стороны автобуса. Коля затворяет со своей стороны. Потом, собравшись духом, решительно идёт к двери с надписью «Музей истории космонавтики», открывает и шагает… Вокруг Коли расходится волна…
…На другой стороне автобуса – совершенно новая местность, причём Коле она хорошо знакома: высится монумент покорителям космоса, на постаменте выбито:
И наши тем награждены усилья,
Что, поборов бесправие и тьму,
Мы отковали пламенные крылья
  своей
  стране
  и веку своему!
Впереди – статуя Циолковского. Автобус находится сбоку от монумента. Он ничуть не похож на те, что на Арбате – на краю площади тянется заглуюлённая в землю метра на три выемка, над которой нависает козырёк светло-серого гранита, где буквами из чёрного камня выложено: «ТЕЛЕПОРТ-АВТОБУС», противоположная сторона широкими пологими ступенями ведёт к монументу. Коля поднимается наверх. В воздухе над автобусом горит полупрозрачный экран: улыбающийся Гагарин в космическом скафандре приветливо машет рукой. Бежит строка: «СЕГОДНЯ – ДЕНЬ КОСМОНАВТИКИ! 12 АПРЕЛЯ 1961 – 12 АПРЕЛЯ 2094».
Коля глядит по сторонам, и глаз быстро находит привычные детали: в отдалении видна скульптура Мухиной «Рабочий и Колхозница», над деревьями - макушки арок входа на ВДНХ. По другую сторону - громоздкая дуга гостиницы «Космос». На западе высится Останкинская телебашня. В конце Аллеи космонавтов – круглая площадь с гигантскими шарами, изображающими, должно быть, Солнечную систему. Вдоль монумента, застыли, выстроившись в ряд, диковинные шарообразные аппараты. Они в человеческий рост, золотисто-оливкового цвета (тонированные). Сзади у каждого поверх тонировки нанесён белый трёхзначный номер. Крыши летающих машин кажутся совершенно непрозрачными, зато книзу бока светлеют, и сквозь них проглядывает кресло с подлокотниками.
- Вот, значит, на чём они флипают… - Коля подходит ближе.
На площади довольно людно – кто-то прогуливается, кто-то фотографируется на фоне монумента, другие отдыхают на скамейках. Стремглав шныряют дети. То один человек, то другой подходят к флипам, после чего аппарат взлетает, но за дальностью плохо видно, как они попадают внутрь тонированных шаров. Каждый взлетающий флип, прежде чем скрыться, облетает монумент по часовой стрелке.
…Лёгкий шелестящий свист рассекаемого воздуха. Коля поднимает голову – к площади подлетает флип, выглядящий как два сросшихся мыльных пузыря. Ослепительный солнечный блик – Коля инстинктивно прислоняет ладонь к бровям. Аппарат бесшумно снижается и садится – не касаясь земли, он зависает в 30 см. В тонированном боку с лёгким свистящим звуком прорывается вытянутое отверстие точно в рост человека. Из правой половинки аппарата выходит парень, по другую сторону показалась девушка. Пара, видимо, собралась на теннисный корт – они соответствующе одеты, через плечо у них сумки с зачехлёнными ракетками. Проводив их взглядом, Коля не спеша приближается к только что севшему флипу, обходя кругом, осматривает его (бросив на мгновенье взгляд внутрь). В самом низу у каждой из сферических половинок находится белый непрозрачный диск, где, должно быть, помещается антигравитационный двигатель.
Коля решает дождаться, когда кто-нибудь подойдёт поближе, и он тогда подглядит, как именно надо флипать, а пока подростка заинтересовали автоматы, стоящие в тени деревьев. На одном написано «Мороженое в стаканчиках». Автомат – белая круглая стойка с большой блестящей серебристо-серой снежинкой. На высокой ножке натянут разноцветный тент в форме зонта. На выпуклом боку нарисованы скрещивающиеся пластиковые стаканчики (стандартной формы и размера) с разнообразным мороженым всех расцветок. На крышке с правой стороны горит горизонтально расположенный экран, на котором высвечивается: «СЕГОДНЯ В АССОРТИМЕНТЕ», а ниже – алфавитный список всевозможных сортов мороженого. Экран не воздушный, а более привычный, жидкокристаллический. Сбоку от экрана тонкой линией очерчен кружок. И всё!
Коля выворачивает карманы – у него один рубль, который мама дала на кефир. Мальчик вертит в руках монету… Мимо неспешно шествует пожилая женщина.
- Извините, вы мне рубль не разменяете?
- Что? – женщина удивлённо останавливается.
- Ну, мне мороженого купить, - объясняет Коля.
Женщин растеряно хлопает глазами, потом широко улыбается:
- Браво! Вы замечательно разучили роль, юноша!
И идёт дальше.
Коля недоумённо чешет затылок:
- Похоже, я что-то не так сказал…
К автомату подбегает запыхавшийся мальчишка лет десяти. Коля посторонился и внимательно наблюдает. Мальчуган шустро листает пальцем интерактивный экран – на нём стремительно обновляются надписи. Наконец, находит нужное:
- Крем-брюле, пожалуйста! – громко объявляет он.
Тотчас раздаётся негромкое гудение и в очерченном линией круге мгновенно возникает стаканчик. Коля не успевает его рассмотреть: мальчуган хватает мороженое и мчится прочь.
- Так тут оно бесплатное! – Коля несказанно обрадован открытию.
Проводив благодарным взглядом убегающего мальчишку, Коля склоняется над экраном: как им пользоваться он уже знает. Плохо то, что названий миллион, и одно другого заманчивей:
- Дайте «Шоколадный восторг»!
Тотчас появляется полосатый стаканчик с откидной прозрачной крышечкой. Сбоку в чехольчике – ложечка. Мороженое застыло в форме розочки с узкими расходящимися спиралью лепестками – чёрными (шоколад) и белыми (собственно, мороженое). Коля с хрустом открывает крышку, достаёт ложечку и принимается за лакомство. Смакуя мороженое, он изучает стаканчик - на нём красивые картинки и надписи: «Подольский хладокомбинат», «200 грамм» и прочая малоинтересная информация. В конце инструкция: «После употребления бросьте в аннигилятор».
- Что такое «аннигилятор»?
У бордюров и скамеек стоят неприметные чёрные цилиндры в метр высотой.
Коля ест неторопливо, но, как и всё хорошее, мороженое заканчивается быстро…
С пустым стаканчиком Коля склонился над одним из чёрных цилиндров, чем-то похожих на мусорные урны.
«Урна» вдруг оживает – точно резиновая она чуть вытягивается, а верхние края воронкой расползаются в стороны, открывая чёрный зев. Коля пожимает плечами и кидает пустой стаканчик. Негромкий чмокающий звук – конвульсивно сжимаясь, аннигилятор поглощает стаканчик, после чего замирает, приобретя исходный вид.
- Порядок! – восклицает довольный Коля. – Так, что там у нас ещё?
Он опять изучает список всевозможных сортов мороженого.
- Клубничное! – громко требует он.
Появляется стаканчик с красно-белым содержимым (на этикетке – клубничные ягоды). Коля стремительно расправляется с ним.
- Теперь бы что-нибудь этакое, чего я ещё ни разу в жизни не пробовал… - Коля задумывается: в нём одновременно пробудились и романтик, и тонкий гурман:
- Дайте мне «Утро в Гималаях»!
В счастливом предвкушении он нетерпеливо барабанит пальцами по крышке. Неожиданно перед ним вспыхивает голубой экран, на котором изображение девушки с миловидным лицом и приятным голосом:
- Служба здравоохранения считает своим долгом предупредить, что злоупотребление мороженым может нанести вред вашему здоровью.
- Ничего мне не сделается… - начинает оправдываться Коля.
Но экран гаснет.
- Мороженое-то дайте…
 Автомат не реагирует.
- Ладно, не получилось у одного, попробуем у другого… - ворчит Коля и переходит к соседнему автомату. – Пожалуйста, дайте мне «Утро в Гималаях»!
Снова загорается экран, на котором невозмутимое лицо девушки:
- Служба здравоохранения считает своим долгом предупредить, что злоупотребление мороженым может нанести вред вашему здоровью.
- Ну, хоть просто молочное… - умоляет Коля. – Я же не пломбир прошу…
Экран отключается.
Коля возмущён - ему хочется пнуть автомат ногой!
За спиной раздаётся возглас:
- Что-то случилось?
Коля оборачивается: подле странно одетый мужчина средних лет – на нём белая майка и облегающие тёмно-фиолетовые трико, на плечах – золотистая накидка.
- Вот, отказывается мне мороженое давать!
- А сколько порций ты уже съел? – осведомляется незнакомец в накидке.
- Да только и всего, что две…
- Да, это унизительно, - качает головой мужчина, - я бы на твоём месте пожаловался бы в Лигу защиты прав человека. Кстати, в ней я, как раз, и состою…
Мужчина расстёгивает молнию кармашка на груди майки и протягивает визитку (крупно: ЯБЛОКОВ ЭЛЕКТРОН СТЕПАНОВИЧ, районная Лига защиты прав человека, телефонный номер такой-то.), но Коле не нужна визитка. Ему хочется мороженого:
- Что же делать? Неужели мы унизимся перед автоматами…
- Ни в коем случае! – загорается Электрон Степанович – Как убеждённый правозащитник, я всецело на твоей стороне. Какое мороженое предпочитаешь?
- Можно «Утро в Гималаях»? Я как раз собирался попробовать…
Правозащитник морщится:
- Не советую: такая ерунда…
- Ну тогда «Шоколадный восторг», - просит Коля.
- Не выношу шоколадное, я вообще мороженое в стаканчиках презираю! – Электрон Степанович решительно направляется к автомату, на котором написано «Фруктовое мороженое» и изображены перекрещивающиеся длинные брикетики в ярких упаковках, разрисованных всевозможными ягодами и фруктами.
- Так, посмотрим… (Листает список) Виноградное, вишнёвое, морковное, мятное… Как насчёт мороженого с берёзовыми почками – весьма оригинальная вкусовая гамма? (Коля отрицательно мотает головой). Тогда что-нибудь попроще. Давай так: тебе на «А»… (Громко объявляет) – Ананас! (В кружке появляется длинный узкий брикет, запакованный в светлую непрозрачную оболочку с нарисованными дольками ананаса.) – Держи!
Коля с кислым видом принимает брикет: фруктового мороженого он не любитель, но правозащитника не интересуют подобные мелочи. Он поворачивается к Коле спиной:
- А мне на «Я» - Яблоко! (Появляется второй похожий брикет, украшенный зелёными яблочными ломтиками.) Обожаю яблоки…
Коля подсматривает, как Электрон Степанович надрывает оболочку  и делает то же самое (с другого конца брикет имеет удобную ручку). Правозащитник дёргает Колю за рукав:
- Как зовут?
- Коля.
- Очень приятно, Электрон Степанович… (Рукопожатие.) Присядем?
- С удовольствием! (По правде говоря, Коля устал – почти всё время на ногах.)
(Присаживаются на диван-скамейку).
Подросток без аппетита лижет золотистый брикет, мужчина с шумом смакует свой – зеленоватый.
- Ты принципиально ходишь в старинной одежде? – спрашивает Электрон.
- Это я для маскарада.
- Жаль. А я подумал – наш человек. Видишь, как я одет?
- Вижу. (Коля окидывает взглядом собеседника.)
- А ты знаешь, почему я одеваюсь так, как было принято полвека назад?
- Нет, - честно признаётся Коля.
- Я считаю, что необходимо ограничивать господство машин. Они, к сожалению, приучили нас жить на всём готовеньком, лишили индивидуальности, превратили молодёжь в хлюпиков… Ты знаешь, почему я тебе помог?
- Нет, - Коле и в самом деле интересно.
- Я разглядел в тебе качества борца, качества настоящего мужчины! Другой на твоём месте, получив от автомата отказ, пойдёт себе дальше, а ты был готов взбунтоваться, готов был броситься на эту противную железяку стукнуть её кулаком! Признайся, было?
Коля краснеет. Ему неохота признаваться. Он пожимает плечами:
- Ну, было…
- Вот! А большинство твоих сверстников уже не протестуют – их приучили… (Электрон вздыхает) В мои годы, бывало, мы ходили от автомата к автомату и ели мороженого сколько хотели… А ты знаешь, почему сегодня это невозможно?
- Нет, - Коля отрицательно качает головой.
- Потому что все автоматы теперь подключены к центральному компьютеру, который где бы ты ни был, хоть на другом конце Земли, всегда узнает тебя по голосу и скажет, что больше двух порций есть нельзя. Эту меру ввели по настоянию медиков, с самыми благими намерениями, и заметь, Коля, что ни ограничение свободы – то везде благие намерения!..
- Голос можно изменить… – перебивает Коля.
- Бесполезно! – морщится Электрон Степанович.
- Значит, чтобы заказать лишнюю порцию надо слетать на Луну или на Марс! – осторожно рассуждает Коля.
- Ошибаетесь, молодой человек! – решительно заявляет Электрон Степанович. – Чтобы не терпеть унижения от автоматов, необходимо бороться за свои права! В славные времена, сто лет назад люди не флипали, не спали на антигравитационных матрацах, строили дома из камня… Что это были за люди – богатыри! Нет, что ни говори, а мир клонится к упадку…
- Вообще-то мне нравится, - честно признаётся Коля. – Дома вот только кривые…
- Кривые дома! – восклицает Электрон, воздев указательный палец. – Вот истина, произнесённая ребёнком! Где ты, классическая строгость и стройность линий? Где вы  простые и удобные сборно-панельные дома?
- Электрон Степанович! Наконец-то я вас нашла!.. – к ним подбегает девушка в белом комбинезоне с вышитой на плече большой розой.
- Генриетта, что-то случилось?
- Катастрофа! Полетел гравиэкран в павильоне «Астероиды», спунсы испытывают жуткие перегрузки! Вы единственный, кто сможет их спасти…
Электрон Степанович вскакивает, проглатывая на ходу остатки мороженого:
- Спунсы?! Это недопустимо… В следующий раз, мальчик, когда тебе захочется мороженого, беги прямо ко мне, в Космозоо, спроси инженера-техника Электрона Степановича. (Кидает пустую упаковку в аннигилятор.) И обязательно разыщи в Интернете сайт нашей Лиги! Я всё-таки надеюсь, что ты присоединишься к нам…
Электрон Степанович и Генриетта торопливо спускаются к автобусу.

…Коля долизал своё мороженое. Мимо скамейки идёт девочка лет десяти в длинном светлом платье, её головку обвивает венок из цветов – не то искусственных, не то живых (во всяком случае, они похожи на живые цветы). В руках девочка несёт огромного плюшевого медведя – почти с неё ростом. Незнакомка направляется к ближайшему флипу…
Коля торопливо вскакивает и, не без отвращения швырнув остатки упаковки в аннигилятор, спешит следом. Девочка не замечает Колю – она спокойно подходит к флипу № 384, взяв медведя подмышку, легонько касается машины свободной рукой. С негромким свистящим звуком в боку аппарата появляется отверстие. Девочка забирается в кресло и кладёт медведя себе на колени, берётся за ремень, чтобы пристегнуться.
Коля тихонько наблюдает сзади. Тут незнакомка наконец замечает нашего героя:
- Здравствуйте, - она чуть заметно улыбается, смущённо поправляя длинные тёмно-каштановые пряди.
- Здравствуй, - Коля кивает и на всякий случай чуть отступает.
Юная пассажирка, поняв, что говорить с ней не собираются, вставляет в замок ремень – и тотчас отверстие исчезает (с всё тем же свистящим звуком). Флип № 384 начинает плавно подниматься. Коля, прислонив ладонь к бровям, провожает его взглядом, машет на прощанье рукой.
Он садится в соседний флип № 128 – порядок действий выучен наизусть. Вот он в кресле – оно высокое, удобное, на спинке подголовник. Тонировка ослабляет солнечный свет. Перед глазами небольшой пульт - наверху две большие кнопки «РУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ» и «ЭКСТРЕННЫЙ ВЫЗОВ», под ними вращающиеся верньеры с условными значками (вентилятор, узкий овал от которого поднимаются вверх волнистые линии, кружок, с расходящимися лучами, наполовину зачернённый кружок и т. д.). Перед пультом – небольшая ручка-джойстик. Больше нет ничего.
Коля пристёгивается (со свистом закрывается входное отверстие). И тотчас тонкий лучик вырывается из пульта и разворачивается в полупрозрачный экран. На нём список всевозможных мест: «Южный порт», «Якиманка», «Ясенево» и т. д. Список алфавитный. Коля указательным пальцем опускает строки вниз, вот, наконец, нужное: «Космопорт-1», «Космопорт-2», «Космопорт-сортировочный» и даже «Космопорт-учебный». Коля тычет пальцем в строку «Космопорт-1». Список исчезает, вместо него загорается транспарант: «ПРИНЯТО». Флип взлетает.
Коля откидывается в кресле, он с интересом глядит на уплывающую площадь.
Тонировка у флипа, как уже сказано, неравномерная: сверху и сзади она сильнее, спереди и снизу – меньше. Борт у основания пола (под которым гравитационный двигатель) совершенно прозрачен – непрозрачен только сам пол. Пол внутри кабины чёрного цвета, снаружи, как уже говорилось, он белый.
Флип плавно набирает высоту, по кругу облетая монумент покорителям космоса. Вот он проносится на фоне гостиницы «Космос» (при этом в лицо Коле ударяют солнечные лучи, поскольку спереди, как уже сказано, тонировка слабее, и пилот загораживает ладонью глаза). Наконец, флип достиг высоты 150 метров. Он берёт курс на запад, оставив обелиск с ракетой позади. На экране пульта – фрагмент карты Москвы с отметкой места, над которым в данный момент пролетает аппарат, сбоку – указатель высоты и скорости. Двигатель работает бесшумно – лишь равномерно гудит за бортом рассекаемый воздух.
Из кресла Коля заворожено смотрит на открывающееся виды: слева проплывает исполинская телебашня, внизу темнеет прямоугольник Останкинского пруда, справа, в зелени парка, кажущийся игрушечным Шереметьевский дворец. Затем начинаются жилые массивы, застроенные небоскрёбами, метров по 400 высотой – флип им даже не «по пояс», а по колено. Дома асимметричны в плане напоминают каплю: южная сторона полукруглая, а к северу стены сходятся под острым углом. Южная сторона вертикальная, северное ребро, напротив, пологое, отчего дом в профиль кажется парусом огромной яхты. Поверхность его пупырчатая – равномерно покрыта выпуклостями одного размера, образующими шестиугольные ячеи. В выпуклостях окна: большое круглое в центре и овальные по краям. Пространство меж окон облицовано тёмными панелями солнечных батарей.
Аппарат летит по прямой широкой «просеке» меж смежных городских кварталов. Впереди зеленеет сад - Тимирязевская академия, судя по карте. Указатель скорости показывает 150 км/ч.
Аппарат равномерно движется в потоке одинаковых сферических машин, строго выдерживая заданную высоту. Те, что летят правее Колиного флипа то и дело перестраиваются – чтобы повернуть направо они приспускаются, метров на десять и тормозят, а чтобы повернуть налево – забираются выше, тоже на десяток метров. То и дело из-за ближайшего небоскрёба выныривает очередной шар и, разгоняясь, пристраивается к потоку, другой, напротив, сворачивает к сверкающим громадам – должно быть, там его дом. Слева проносятся встречные машины.
Под Колей, метрах в тридцати - поток машин движущихся поперёк его курса – справа флипы мчатся на север, слева – на юг. В воздухе мелькают и другие аппараты – вытянутые, остроносые, сродни тем, на котором улетала Полина. Однако рассмотреть их толком не получается – они держатся выше, метрах в пятистах, и мчатся раза в три быстрее. Вот промелькнула косая тень – Коля с завистью глядит вслед флаеру, и юный пилот не выдерживает:
- Попробую подняться выше!
Коля нажимает на кнопку «РУЧНОЕ УПРАВЛЕНИЕ». Экран обновился: рядом с указателем скорости зажёгся указатель высоты. Ручка-джойстик предупреждающе вибрирует, и Коля торопливо берётся за неё.
- Вверх! – Коля тянет ручку, и аппарат послушно устремляется в поднебесье.
Под пультом – педали. Коля давит на левую – флип ускоряется, на правую – тормозит.
- Красотища! – радость подростка неописуема: аппарат полностью подчиняется ему. - Выше, выше! ( Флип поднимается выше.) Быстрее, ещё быстрее!
На указателе: скорость - 270, высота – 550 м. Коля восторженно смеётся… …Остроносый флаер, лишь в последний миг успевает отвернуть от неожиданно возникшего на пути Колиного флипа. (Мелькает лицо пилота – это Геннадий Полосков. На голове его капитанская фуражка.) Коля подался вперёд:
- Что-то случилось? (Он только и заметил, как что-то промелькнуло.)
Ярко вспыхивает кнопка «ЭКСТРЕННЫЙ ВЫЗОВ». Суровый властный голос:
- Пассажир флипа № 128! Вы нарушаете правила воздушного движения!
- Простите, это вы мне? - спохватывается Коля
- Тебе, тебе! Немедленно остановись! Ручку в нейтральное положение!
Коля подчиняется: голос такой, что не ослушаться невозможно. Он отпускает педали, флип резко останавливается. Пружинит ремень безопасности, которым Коля пристёгнут.
- Ну-ка, развернись! Я на тебя как следует взгляну…
- А как здесь разворачиваются? Простите, я не знаю… - Коля лихорадочно осматривает пульт.
- Кто пускает в небо слепых котят?! Стой как стоишь – я сам развернусь.
Из-за Колиного флипа появляется остроносый флаер, описывает плавную дугу и замирает, устремив нос на машину незадачливого воздушного путешественника. Из-под стекла фонаря на Колю глядит капитан Полосков в белом форменном мундире:
- Хорош!
- Простите… - Коля виновато опускает глаза.
- Как звать-то тебя?
- Коля…
- А меня Геннадий. Первый раз в воздухе? Разве тебе неизвестно, что на флипе запрещено подниматься выше трёхсот метров? Мы чуть не столкнулись!
- Я больше не буду… - оправдывается Коля.
- Безответственному человеку нечего делать в кресле пилота!
- Я буду ответственным, - обещает Коля.
- Надеюсь.
Пауза. Коле становится любопытно:
- Дядя, а вы кто, космонавт?
- Капитан Полосков, - представляется капитан Полосков. – Вожу космические корабли уже 26 лет, а вам, юноша, советую как можно скорее вернуться на свой эшелон. Не то диспетчерская переведёт флип на принудительную автоматику…
Механический голос робота-диспетчера:
- Пассажир флипа № 128! Займите эшелон сто пятьдесят!
- Какой эшелон? – не понимает Коля.
- Спустить на высоту 150 метров, – подсказывает Полосков.
Но у диспетчера, видимо, лопается терпение – на экране загорается транспарант: «ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ АВТОМАТИКА», и флип быстро снижается – вот он опять мчится в потоке одинаковых машин.
Внизу проплывает Москва-река, справа сверкает на солнце гладь гребного канала в Крылатском.
Флип заходит на посадку. Впереди – огромное, похожее на исполинскую букву «К» здание космопорта. В центре на 400 метров возвышается башня диспетчерской. К её подножию примыкает изогнутый пятиэтажный корпус, охватывающий круглую привокзальную площадь. Выпуклой стороной этот корпус прирос к прямому и длинному двухэтажному строению, тянущемуся параллельно лётному полю. На поле космические корабли всевозможных типов: шары, диски, конусы, треугольники…
Сердце Коли забилось от предвкушения чего-то неведомого.
…Флип садится на площадь в толпу других подобных ему аппаратов. Высоко вздымается полукруглый корпус космовокзала, на крыше которого буквы: «КОСМОПОРТ-1», и ниже: «Межпланетные сообщения».

Конец эпизода-86

Эпизод-87 «Билеты на Луну есть?»

…Коля выдёргивает ремень из замка – в боку флипа тотчас появляется отверстие. Мальчик выходит на улицу. Вход в космовокзал расположен точно в середине полукруглого корпуса, на уровне второго этажа. К нему ведёт широкая лестница и два изогнутых пандуса по краям – вдоль стен. Суетится народ - прибывающие и улетающие (последних заметно больше). Лавируя в толпе, Коля вбегает наверх по лестнице. Распахиваются стеклянные двери вестибюля – они автоматические, на фотоэлементах. Надо заметить, что здание космопорта довольно старое – ему больше полувека, и построен он явно не из коралла. В облике его много углов и прямых линий. Крыша высокого корпуса – точно застывшие морские волны, крыша низкого – плоская (на ней смотровой балкон).
Зал сразу за входом невысокий, но широкий. Плоский потолок подпирают массивные колонны. На потолке неярко горят квадратные встроенные светильники (окон в помещении нет). Интерьеры зала выдержаны в светлых тонах – много сияющего стекла и полированного серебристого металла. Справа и слева – эскалаторы. Два ведут наверх, над ними указатели: «Гостиница для транзитных пассажиров». Остальные спускаются вниз (указатели – «Багажное отделение», «Служебное отделение», «К автобусам» и т. д.) Все надписи продублированы на четырёх языках: русском, английском, китайском и космолингве. Снуют роботы-носильщики:
- Поднесу вещи, поднесу вещи…
И роботы-разносчики:
- Свежие газеты, журналы… Свежие газеты, журналы…
Один из пассажиров останавливает робота. Нажимает кнопку – в боку открывается щель, откуда высовывается пачка разноцветных журналов.
Наконец, по полу неспешно ползают уже знакомые Коле роботы-уборщики. Эти ничего не говорят, только деловито убирают с малейшую пола пыль и грязь, так что куда ни кинь взгляд – всюду чистота.
Коля пробирается сквозь толпу, ища глазами билетные кассы:
- Интересно, билеты у них тоже бесплатные?
Пройдя мимо колонн, Коля попадает в соседний зал – круглый с куполообразным потолком. Диаметр - 36 метров. (Это помещение расположено в основании диспетчерской башни.) У помещения четыре выхода, разнесённые по четырём сторонам. Над проходом, которым только что прошёл Коля, указатель: «Выход на привокзальную площадь», над противоположным проходом висит: «Зал ожидания». Купол изображает звёздное небо – на бархатисто-чёрном фоне светятся огненные точки. Прямо перед Колей – Солнце, каким оно видно из космоса.
Наш путешественник доходит до середины зала и останавливается. Оглядывается по сторонам. Над проходом, которым Коля только что прошёл – голубая с белыми прожилками облаков Земля. Подле неё – серебристая, с оспинами кратеров и тёмными пятнами морей – Луна. По правую сторону, от Луны к Солнцу, на куполе изображены Марс и Венера. (Между Луной и Марсом – правый боковой выход.) По левую сторону от Земли к Солнцу идут Юпитер, Церера, Сатурн, Уран, Нептун и Меркурий. (Левый боковой проход – между Сатурном и Ураном.) Солнце и планеты – голограммы, кажутся объёмными. Планеты (и Луна тоже) медленно вращаются вокруг оси, демонстрируя все свои полушария. По ободку у основания купола бежит светящаяся строка: «МОСКОВСКИЙ КОСМОПОРТ-1. МЕЖПЛАНЕТНЫЕ СООБЩЕНИЯ».
Зал двухуровневый – двумя этажами выше кольцевой балкон. На ограждении над четырьмя проходами закреплены четыре электронных табло. На них – информация о прибывающих и уходящих рейсах, а сбоку часы: «Московское время 11:35:47».
Мелодичный голос диктора читает объявления:
- Началась посадка на космолёт «Кассини», рейсом на Ганимед, следующий по маршруту Москва – Церера – Осирис. Старт с площадки № 4 в 12 часов 25 минут…
- Прибытие космолёта «Ломоносов», следующего рейсом с Венеры, ожидается в 13 часов. Корабль приземлится на площадке № 2…
- Пассажиры, зарегистрированные на лунный рейс по маршруту Москва – Кратер Циолковского, время отправления 14 часов, пройдите к стойке 32…
…По кругу расположены кассовые стойки – их всего 32, нумерация идёт по часовой стрелке. Стойки разбиты на сектора. Для дальних планет – Юпитера, Сатурна, Урана и Нептуна (а также для астероидов) выделено по две стойки. Для Венеры и Меркурия – по четыре. Шесть стоек у Марса. Больше всего стоек в секторе «Луна» - целых 8, причём две, № 31 и № 32 находятся по другую сторону от входа, там, где нарисован Юпитер. Людей также больше всего толпится у лунных стоек, почти все они нарядно одеты – должно быть, опаздывают на фестиваль.
- Закончилась регистрация на лайнер «Товарищ», рейсом на Луну, по маршруту Москва – Лунапорт. Корабль отправляется с 10-й стартовой площадки в 11 часов 50 минут… - невозмутимым голосом вещает диктор.
Коля видит вывеску «Справочный автомат», стремглав бросается к нему:
- Билеты на Луну есть? Я ещё успею на «Товарищ»?
Справочная – это автомат. На стене перемигиваются два больших светильника (как у Арсенова):
- Регистрация на лунный рейс, время отправления 12 часов 50 минут закончилась. Время отправления следующего рейса 14 часов.
По плечу Колю хлопают  блестящие кривые и длинные как кинжалы когти:
- Опоздал, парень!
Коля от страха сел на пол, он не успел сообразить, что когти – бутафория.
- Я тебя напугал… Прости: честное слово, не нарочно! - Коле подаёт руку человек, нарядившийся Росомахой из «Людей Х». (Помогает встать.) – Как тебя зовут?
- Я Коля, - отвечает Коля, поднимаясь, - я из ХХ века.
- А я – Росомаха. Будем знакомы!
- А я – Супермен! – представляется спутник Росомахи в красно-синем костюме (он помогает Коле отряхнуться, говорит с английским акцентом). – Тоже на Луну собрался?
- Да… - вздыхает Коля.
- Надо было регистрироваться по Интернету, - наставительно замечает Росомаха.
- А что толку? – грустно усмехается Супермен. - Вот я зарегистрировался в Окленде – мест не хватило, перерегистрировался на Шанхай – не хватило и там. Сейчас на Москву зарегистрирован – а здесь, того и гляди, рейс отменят…
Подходит девушка в рыжем парике - Дафна Блейк (героиня «Скуби-Ду»):
- Я только что узнавала, мальчики! Есть свободные места на рейс в 16:42 из Нью-Йорка и на 18:20 из Сан-Франциско…
- Вот, познакомься, Коля, - представляет Супермен, - Дафна Блейк! Летит на Луну вместе с нами.
- Здравствуйте, - говорит Коля
- Привет! – отвечает Дафна, подав руку (Коля пожимает). – К сожалению, пока никуда не летит… (Дафна вздыхает.)
- Да… - протяжно сокрушается Росомаха. – Весь свет обегаешь, пока попадёшь куда тебе нужно!
- Зато, друзья мои, - философски замечает Супермен, обнимая за плечи Дафну и Росомаху, - если бы не нынешнее столпотворение мы, возможно, никогда бы не встретились!
- Да уж… - трое хором смеются, мотают головами. - Это верно!
(Всей троицей направляются к стойке № 32)
Коля глядит им в след, потом вновь спрашивает у справочной:
- А куда-нибудь билеты есть?
Справочная перемигивается:
- Вопрос не понят. Куда вам нужно?
Коля почти не думая:
- Ну, хотя бы на Уран!
- Места на Уран бронируются только для учёных. Обратитесь в Академию наук.
- А у меня тётя на Уране работает, как раз по линии Академии наук!
Автомат выключается.
Обиженный Коля бредёт прочь.
Боковой проход. В глубине висит стрелка указателя: «Ресторан» и «Смотровой балкон».
Коля поднимается по эскалатору с прозрачными перилами, сокрушённо вздыхает:
- Ладно, хоть на корабли погляжу…
Ресторан помещается в полукруглой застеклённой веранде, полукольцом охватывающей основание диспетчерской башни. Расставлены аккуратные столики, сверкают накрахмаленные скатерти, снуют роботы-официанты, работает бар и уже знакомые Коле автоматы. Нашему герою они больше не интересны, и он решительно направляется к стеклянной двери с надписью «Смотровой балкон». Дверь отъезжает, освобождая путь на северное крыло балкона. Смотровой балкон  занимает крышу двухэтажного, тянущегося параллельно лётному полю корпуса. Ширина его – метров 25. Расставлены скамейки под тентами, опять же стоят различные автоматы («Чай», «Кофе», «Квас», «Бинокли» и т. д.). Сзади полукругом выступает массивная веранда ресторана, на крыше которой расположен ещё один балкон - для постояльцев гостиницы. В поднебесье взметнулась исполинская «ножка» башни, увенчанная застеклённой «шляпкой» диспетчерской – снизу она кажется совсем крошечной.
Коле не сидится – он прохаживается вдоль перил.
Напротив, на четырёх массивных опорах, стоит дискообразный космический корабль с надписью «ТОВАРИЩ». На борту в три ряда овальные иллюминаторы, огромные, как окна дома. Капитанский мостик, как ни странно, расположен внизу, между опорами – видимо, для удобного обзора при посадке.
Лайнер готовится к взлёту: один за другим от него отводят посадочные и багажные трапы, задраиваются с чмокающим звуком люки. Вот остался только один трап-эскалатор, по которому на борт поднимаются последние счастливчики. Неожиданно Коля видит знакомую парочку: Пашку Гераскина и Анну Гомес. Девочка в розовом платье стоит ступенькой выше, Пашка, в мушкетёрском плаще и шляпе, – ступенькой ниже. Они глядят друг на друга и улыбаются. Коля отворачивается:
- Подумаешь… - говорит он сам себе.
- Заканчивается посадка на лайнер «Товарищ», время отправления 11 часов 50 минут. – вещает диктор. – Пассажиров просим занять свои места.
Коля поднял голову снова в тот момент, когда от борта отходил последний трап.
…Закрывается люк. (На миг камера переносит нас на капитанский мостик: в креслах пристегнулись пилоты, на головах у них наушники. Сквозь остекление мостика виден космопорт, балкон, где, опершись на ограждение, стоит Коля. Капитан отдаёт команду: «Внимание! Кораблю взлёт!» Первый пилот, сидящий справа, тянет ручку управления на себя.)
Лайнер издаёт могучий бас, вздрагивает и плавно отрывается от бетонки. По поверхности земли скользит его тень. Втягиваются внутрь и закрываются щитками посадочные опоры. Как бы сильный порыв ветра налетает на Колю и шевелит волосы на затылке. Корабль поднимается вертикально до уровня диспетчерской вышки (400 м), затем на секунду замирает, чуть накреняется и, срываясь с места, устремляется в заоблачную высь. Минута-другая, и вот он уже превратился в крошечную сверкающую точку, оставляющую длинный инверсионный след. Тоскливым взглядом Коля провожает корабль…
- Вот бы туда попасть, – признаётся он сам себе.
Он опускает голову. Перед глазами – лётное поле (Камера даёт широкую панораму)
Перегнувшись через перила, Коля смотрит вниз. Хотя балкон на уровне третьего этажа – довольно высоко.
- Нельзя ли как-нибудь спуститься?
Коля идёт вдоль перил и видит впереди наружную лестницу. В воздухе висит табличка: «СЛУЖЕБНЫЙ ПРОХОД. Только для персонала!» Со всех ног мальчик бросается к лестнице, но у самых ступенек неожиданно натыкается на невидимое препятствие: вокруг Коли бежит, расходясь, упругая волна, как в прошлый раз, при прохождении автобуса. Только на сей раз, хода нет. Коля ощупывает невидимую стену (круглая расходящаяся волна вокруг его ладони).
Какой-то худенький человек с усиками, в оранжевом комбинезоне (на фуражке написано «Космопорт») снизу окликает подростка:
- Эй! Ты читать разучился? Эта лестница – только для техперсонала!
Услыхав его слова, Коля спешит ретировался.
 
…Снова вестибюль с колоннами. Два эскалатора идёт наверх, в гостиницу, остальные четыре – вниз. Коля читает вывеску: «Служебное отделение».
Он тихонько, поминутно озираясь, боясь, что его кто-нибудь остановит, подбирается к самодвижущейся лестнице, а потом решительно запрыгивает на ступеньку.
Нижний этаж Космопорта. Он совершенно безлюден. То есть, иногда мимо с негромким гудением проплывает робот-тележка (она без колёс), причём на Колю она не реагирует. Неярко горят светильники – полумрак. Тут целый лабиринт. К счастью – кругом указатели: «Грузовой лифт № 1», «Грузовой лифт № 2», «Не входи – убьёт!» (Красная молния и Череп с костями), «Осторожно: радиация!» (Жёлтый кружок с чёрными треугольниками), «Осторожно: вакуум!» (Чёрный круг, а внутри белый шлем от скафандра). Вот Коля видит стрелку на стене: «Выход на лётное поле». Обрадованный он почти бежит, поворачивает за угол и…
Тут широкий зал, куда выходят сразу несколько коридоров. В глубине его перегораживают турникеты, над ними указатель - Красный Крест и Красный Полумесяц в белом квадрате с красной окантовкой и надпись: «Медицинский контроль».
Турникеты – точь-в-точь как в метро, горят красные запрещающие сигналы (в форме косого крестика). Коля задумчиво трогает один из турникетов, присматривается: не получится ли как-нибудь чрез него перелезть?
Турникет оживает:
- Приготовьте ваш пропуск! – произносит механический голос.
Раздаются шаги. Коля, стремглав, отскакивает. Подходит молодой человек  - на голове форменная фуражка, как давеча у Полоскова. Человек:
- Ты что-то здесь потерял, мальчик?
- Простите, - находится Коля, - кажется, я заблудился.
- Иди вот по этому коридору, эскалатор за вторым поворотом направо. Это служебное помещение, тут нельзя находиться посторонним!
- Спасибо, - благодарит Коля и идёт в указанном направлении.
Краем глаза подросток наблюдает за космонавтом – тот стоит у турникета и провожает Колю взглядом. Убедившись, что Коля идёт в указанном направлении, космонавт достаёт из внутреннего кармашка кителя пластиковую карточку и вставляет её в щель. Негромкий пиликающий звук…
- Проходите! – говорит турникет, и вместо красного крестика вспыхивает зелёная стрелка.
Вынув карточку, космонавт проходит турникет.
Остановившийся Коля, повернув голову, провожает его тоскливым взглядом. Вздыхает: всё равно для него хода нет!
Перекрёсток в форме буквы «Т» – на стене указатели: «Багажное отделение», «К эскалаторам». Коле нужно направо, но он упрямо сворачивает налево.
…Багажное отделение состоит из нескольких прямоугольных залов, в которых гудят транспортёры. Это не привычные Коле ленты, а неподвижные, закреплённые на высоких стойках (чуть выше головы взрослого человека) толстые и широкие дорожки какого-то материала, явно не резины. Дорожка неподвижна, она ведёт в зал откуда-то из глубин здания и сворачивается в спираль. Сверху непрерывным потоком над ней проплывают чемоданы, сумки, коробки и прочие вещи пассажиров – дорожка, наверное, отталкивает их, заставляя левитировать. Длинные гибкие щупальца-манипуляторы тянутся откуда-то с потолка, хватают то одну, то другую вещь и переносят на транспортёрные ленты уровнем ниже (они проложены по полу). Эти ленты тянутся прямо, параллельно друг другу и уносят отсортированный багаж куда-то под землю в глубокие туннели, по которым, вероятно, багаж подвозят к посадочной площадке, где его ожидает трюм космического корабля. Щупальца трудятся так быстро и чётко, что ни один чемодан не успевает добраться до конца сортировочной спирали. По-соседству в зале гудит вторая спираль, где всё происходит в обратном порядке: багаж прибывает откуда-то из-под земли, а потом, собранный вместе уплывает в зал прилётов, где его ждут прибывшие пассажиры.
Не без интереса понаблюдав за происходящим, Коля идёт дальше.
Оказывается, не весь багаж перемещается по транспортёрам! Туннель низкий и узкий, а среди прочего груза, нет-нет, да и попадётся такая вещь, которая в туннель не войдёт: в соседнем зале Коля видит, как гибкие манипуляторы подхватывают огромную серебристую вазу и переносят её с «транспортёра» на подлетевшую робот-тележку. На тележке светится индикатор: «Вес груза 150 кг». Клейкой лентой к вазе прикреплена этикетка: «Дом отдыха учёных «Поющие пески». Равнина Утопия, Марс».
Слово «Марс» действует на Колю магически. Подросток приседает и крадётся за тележкой, он рассуждает на ходу:
- Никогда себе не прощу, если не побываю на Марсе!
Вторая половина Колиной души не столь категорична:
- Марс далеко. Неизвестно сколько туда лететь – может, целый месяц!
Грузовая тележка и Коля пересекают какой-то склад, до потолка забитый всевозможными контейнерами. Некоторые – в рост человека. Белый контейнер с маркировкой: «САТУРН» (в точности как у Арсенова). Чуть только Колина тень скользнула по его поверхности, из-под крышки ящика показывается плоское как блин ядовито-бурое щупальце. Щупальце вытягивается, собирается в трубочку, кончик его раздувается, разжимает веки с короткими густыми ресницами… И в камеру глядит небольшой янтарно-жёлтый глаз с кошачьим вертикальным зрачком. Кончик щупальца загибается – глаз следит за удаляющимся Колей. Щупальце вытягивается вверх, на манер перископа подводной лодки, поворачивается туда-сюда… Глаз изредка моргает: кто-то из недр ящика осматривается, спокойно ли снаружи. Раздаётся ворчание, глухая возня – ящик чуть вздрагивает. Слышно слабое шипение - на белой поверхности контейнера появляется красная светящаяся точка. Она движется, оставляя за собой чёрный дымящийся след…
…Коля пробирается за робот-тележкой:
- Всё просто: как только корабль взлетит… Нет, лучше когда проголодаюсь – так надёжней - я выйду. Сознаюсь, скажу, что больше не буду… Не станут же они из-за меня возвращать космический корабль! Конечно, меня отругают немножко, зато я стану первым из нашего класса, кому удалось побывать на Марсе!
Впереди завиднелась дверь, раскрашенная косыми чёрными и жёлтыми полосами. На двери написано: «Грузовые ворота». Коля (сам себе):
- Решайся! Такого шанса больше не будет…
 Он молниеносно запрыгивает на тележку, подтягивается и ныряет в вазу.
Тележка проплывает в воздухе с полметра и замирает как вкопанная. На индикаторе обновляются цифры: «Вес груза 197 кг». На тележке вспыхивает красная мигалка, резко завывает сирена…
Коля внутри вазы:
- Что случилось?
Придерживаясь за края вазы, Коля осторожно приподнимает голову.
Вспыхивает мигалка тележки…
Коля пытается выбраться из вазы, но его голова и плечи неожиданно упираются в препятствие – снова, как в машине времени, упругая полупрозрачная плёнка не пускает Колю. Она окутывает тележку с вазой точно кокон. Мальчик бьётся как рыба, попавшая в сеть:
- Опять! Пустите…
С воем, под всполохи жёлтых мигалок, поднимаются грузовые ворота. В глаза ударяет уличный свет…
- О, нет! – Коля ныряет в вазу.
С лётного поля торопливым шагом в зал входят два сотрудника Космопорта в оранжевых комбинезонах и фуражках с надписью «Космопорт» (в точности как у Арсенова). Один – высокий плотный мужчина, второй – низенький, худенький с усиками. Это тот самый, который кричал Коле у служебной лестницы. Вой сирены прекращается.
Высокий:
- До чего я не люблю дежурств в праздники! Всё время жди происшествий…
Низенький (вздыхая):
- Не ты один!..
Высокий, подходит ближе:
- В День космонавтики на мальчишек прямо обострение нападает!.. Михаил Иванович, это который за сегодня?
- Третий, кажется… - отвечает Михаил Иванович.
Низенький Михаил Иванович подходит вплотную, трогает этикетку на вазе, переворачивает – там указан вес посылки. Низенький сверяет вес с тем, что на индикаторе робот-тележки:
- Так и есть! Тут написано «150 килограмм», а на индикаторе 197!
Высокий:
- Странно! Что-то чересчур тяжёлый попался…
Михаил Иванович:
- Не иначе, как их там двое… (Стучит по металлическому боку вазы) Ну, вылезайте, эй! Приехали…
Коля изнутри вазы:
- Не могу!
Из вазы показывается Колина голова:
- Меня что-то не пускает…
- Не «что-то», а силовое поле! – объясняет Высокий и, сняв с пояса дистанционный пульт, нажимает на кнопку.
Полупрозрачный кокон, окружающий тележку на миг озаряется изумрудным светом и исчезает, рассыпавшись искрами.
Высокий подаёт руку, помогая Коле выбраться из вазы. Низенький заскакивает на тележку и для верности заглядывает в вазу: нет ли там кого ещё…
… Опять ящик с Сатурна из первого зала. Красная точка с шипением ползёт по белой поверхности, оставляя чёрный дымящийся след. Кто-то изнутри прорезает в стенке контейнера большое круглое отверстие. Осталось уже совсем немного…

…Следующий зал. Тележка, перестав мигать, плывёт по воздуху и выходит за ворота. Коля тоскливо провожает её взглядом. Михаил Иванович узнаёт Колю:
- Постой-ка, друг! А не тебя ли это я видел давеча? Ты на лётное поле с балкона хотел сигануть…
Коля пристыжено краснеет и опускает глаза.
- Когда-то там решётка стояла, – продолжает распекать Михаил Иванович, - потом специальное силовое поле поставили от таких как ты, а они всё лезут и лезут!
- Сколько тебе лет? – сурово спрашивает Высокий.
- Четырнадцать… - понурив голову, буркает Коля.
Высокий качает головой:
- Ну, я ещё понимаю: первоклашка, детсадник, но ты… Стыдно, юноша!
Коля, шмыгая носом:
- Я больше не буду!
Высокий:
- Все вы так говорите… А тебе, к примеру, известно, что грузовые трюмы не отапливают? Ты же погибнуть мог! Ладно, на Марс лететь сутки – помёрз бы как следует, но выжил… Может быть! А если бы из-за изменившегося веса компьютер ошибся, и занарядил бы тебя, куда-нибудь, на Плутон?!
Коля с шумом глотает слёзы.
- Как зовут? – требует Высокий.
- Коля… - мальчик утирает лицо. – Что мне теперь будет?
Высокий внушительно воздевает палец:
- Ты уже не маленький, и за поступки свои надо отвечать!

… Опять ящик с Сатурна. Красная точка описала полный круг… Ящик содрогается: кто-то с силой ударяет изнутри, и вырезанный в боку контейнера круг, звеня и подпрыгивая, падает на пол. Из вскрывшихся тёмных недр контейнера доносится:
- Шшш-пт-вр… Кхрр! – пронзительно шипит один голос. (Крыс)
- Кхрр! Пп-рвв-гк! – сопит и кашляет второй. (Весельчак У)
Из контейнера показывается тонкая человеческая рука с длинными пальцами и кривыми ногтями, затянутая в узкий чёрный рукав куртки…

…Следующий зал. Понурив голову, Коля стоит между сотрудниками Космопорта и утирает слёзы. Только теперь Коля осознал, как крепко он влип.
- Что будет… - вздыхает Михаил Иванович, - для начала вызовем родителей. Если выяснится, что это с тобой впервые, папа и мама отвезут тебя домой. Но если ты не в первый раз пытаешься пролезть на корабль, мы будем обязаны сообщить в школу, где ты учишься, и тогда… Сам понимаешь!
- Мои родители… - Коля замирает от ужаса (он практически раскрыт!) - Далеко… («Это провал», - как говаривал Штирлиц.)
- Ничего… - протяжно усмехается Высокий. - Найдём!
Он берёт Колю за руку.
Они собираются идти, но тут из соседнего зала доносится негромкий звон – это упала крышка контейнера!
- Что там? – насторожился Высокий.
- Не иначе, ещё «заяц»! – отвечает Михаил Иванович. – Слава, перекрой грузовые ворота.
Высокий, которого зовут Слава, нажимает на кнопку дистанционного пульта – ворота закрываются…

… Опять ящик с Сатурна с огромной дырой в боку. Подле него стоят Весельчак У и Крыс. Весельчак - грузный и высокий, у него короткие мясистые пальцы, Крыс – худенький и низенький, его пальцы длинные и тонкие с кривыми, точно когти, ногтями. Пираты облачены в чёрные облегающие комбинезоны. В соседнем зале с воем закрываются ворота – становится темно.
- Ппп-ф-шшш! – шипит, приседая, Весельчак.
- Кхрр! – отзывается Крыс, метнувшись в щель меж штабелями.
Весельчак, сопя, протискивается следом – он гораздо толще, ему это нелегко.
С негромким стуком дрожат ящики.
Слава и Михаил Иванович входят в зал. За ними семенит задержанный Коля.
Слава оборачивается:
- Стой здесь! И не вздумай бежать…
Коля остаётся у входа в зал. Михаил Иванович и Слава идут вперёд
Лежит взрезанный опустевший контейнер, а рядом валяется вырезанный из него белый круг с неровными, обугленными краями.
Сотрудники Космопорта склонились над находкой:
- Вот это да… - говорит Михаил Иванович.
- Нужно объявлять тревогу! – Слава тянется к дистанционному пульту…
Крупным планом: Коля дрожит, забившись в щель меж штабелями…
Две яркие, как молнии, вспышки!
…Со стоном сотрудники Космопорта падают на пол…

Конец эпизода-88

Эпизод-89 «Алиса, миелофон!»
Коля на секунду высовывает голову из-за контейнеров.
… Полутёмный грузовой склад. Аккуратно уложенные штабели образуют идеально ровную линию (всего их 30 или 40), между штабелями узкие проходы – едва протиснуться взрослому человеку. В отдалении, (метрах в сорока) на полу у одного из проходов лежат безмолвно и неподвижно Михаил Иванович и Слава: мертвы они, или без сознания – непонятно. Из щели выбираются, перешагивая через лежащих людей, пираты.
Каринка следующая – на переднем плане, в тени Коля. Замер, прижавшись спиной и чуть раскинув руки, у стены из контейнеров. Далее угол штабеля и проход, уходящий в даль – проход тускло освещён. В дали над лежащими людьми склонились пираты, они внимательно их рассматривают. Крыс лезет в рукав своего комбинезона и вытягивает оттуда кусок какой-то очень тонкой полупрозрачной ткани (приблизительно как фокусник, тянущий из рукава длинную связку платков). Вот материя вынута - она длинная как простыня, конец её волочится по полу.
- Шшш-кг-кррр, - шипит Крыс своему напарнику.
Весельчак У молча приседает на корточки – при такой позе Крыс на голову выше напарника. Крыс набрасывает на Весельчака квадратный кусок ткани, полностью накрывает пирата. Затем Весельчак У неловко поднимается, при этом Крыс придерживает пальцами уголок ткани. Ткань – полупрозрачная, грузная туша Весельчака просвечивает сквозь неё. Чуть наклонившись, Крыс и Весельчак пристально разглядывает лежащих. (Весельчак сквозь ткань.)
…У Коли любопытство берёт верх над страхом, и он опять выглядывает из-за угла своего укрытия. Прямо на его глазах пираты начинают превращаться: Крыс становится Михаилом Ивановичем, а Весельчак – Славой (при этом ткань, наброшенная на него, становится невидимой, как бы растворяясь).
Крупным планом: завершив превращение, пираты смотрят друг на друга. Весельчак быстро-быстро одними лишь кончиками пальцев ощупывает лицо (для него превращения в новинку, ему непривычно):
- Шбр-урр… - негромко произносит он, как бы спрашивая, всё ли в порядке.
- Бббрык-к-к… - отвечает Крыс (чуть заметный кивок вниз) – Кхрр…
(Лежащие на полу - вне кадра.)
…Снова дальний план: пираты ставят контейнер, откуда они вылезли, дырой вверх и заталкивают туда неподвижных людей. Весельчак держит их за подмышки, Крыс – за ноги. Затем вдвоём пираты задвигают контейнер за штабель.
Опять крупный план: Крыс кивком указывает, что пора идти:
- Кхы-ырры…
Весельчак идёт первым, Крыс за ним. Коля осторожно выглядывает их укрытия. При этом он от волнения теряет равновесие и едва не падает. Негромко дрожит потревоженный штабель. Коля проворно юркнул в тёмную щель.
Пираты тут же останавливаются, пригибаются, оборачивается. (Крупным планом: у Весельчак в руке бластер.) Весельчак собрался стрелять, но Крыс перехватывает его руку, отрицательно качает головой:
- Кхы-ырры! – он жестом велит Весельчаку идти дальше и тот с негромким топотом (пират старается не шуметь, но он слишком грузный) уходит, а Крыс, бесшумно спрятавшись за ближайший штабель остаётся – он высматривает, не появится ли кто. В руке у Крыса тоже бластер.
Коля до того напуган, что идти он не может. Держась за щель между контейнерами, чтобы не упасть, он стоит, зажмурившись…
- Ппт-врр?.. – вполголоса из темноты зовёт невидимый Весельчак
- Ббр-шк-ккр… - отвечает Крыс, пряча бластер.
Он выходит из укрытия и спешит присоединиться к напарнику.
Воцаряется мёртвая тишина...
…Коля, наконец, находит силы выйти.
Подросток медленно пробирается мимо штабелей. Останавливается: он видит задвинутый за штабель контейнер с маркировкой «Сатурн». Пираты прикрыли дыру вырезанным кружком и привалили сверху пустой ящик. Коля не может себя заставить дотронуться до него: подросток вбирает голову в плечи и даёт стрекача…

Просторный светлый зал космовокзала. Огромные во всю стену окна, смотрящие на лётное поле – это Малый зал, предназначенный для встреч высоких гостей. Он в строгом торжественном убранстве – всюду алые цветы (преимущественно розы и гвоздики). Сияют зеркала, на полу отражаются огни круглых светильников. Висят транспаранты: «Добро пожаловать!» «30 лет на сцене» «Великой Митиной – ура!» На одной из стен – парадный портрет певицы Милены Митиной в концертном костюме. Горит электронное табло: «До прибытия Митиной на гостеприимную московскую землю осталось». Ниже тикают цифры секундомера, исчисляющего обратный отсчёт: «00:07:29». За окнами роботы расстилают красную ковровую дорожку на лётном поле. В зале толпа встречающих, репортёры и хроникёры в последний раз настраивают аппаратуру…
Взволнованный Коля пробирается сквозь толпу. Никто не обращает на него внимания.
(Параллельно за кадром диктор космопорта:
- К сведению встречающих! Прибытие лайнера «Дмитрий Шостакович», рейсом Марс-Земля ожидается в 12 часов 51 минуту. (Пауза) Торжественная встреча Милены Митиной состоится в Малом зале! Повторяем…)
Неожиданно Коля видит недавнего знакомого – капитана Полоскова (В белой форме, при фуражке). Рядом – Полина. К Коле она стоит спиной, и мальчик поначалу её не узнаёт. Она выглядит как у Арсенова: длинное платье, туфли на высокой шпильке, волосы собраны на затылке под сеточкой. По правую руку от неё, тоже спиной к Коле – профессор Селезнёв в строгом чёрном костюме. Лицом к Коле, по правую руку от Полоскова, стоит Кира Селезнёва. На ней яркое платье тёмно-вишнёвого цвета, чем-то напоминающее давешнее одеяние Алисы, но длинное. Как и у дочери, у Киры коротко подстриженные золотистые волосы и голубые глаза. Все четверо оживлённо беседуют: Полосков что-то рассказывает, чуть жестикулируя, Селезнёв вставляет сдержанные реплики, женщины улыбаются: Кира держится за плечо Полоскова, а Полина – Селезнёва.
…Увидав в толпе знакомого человека, Коля пробирается было к нему, но тут Полину кто-то коснулся сзади, она оборачивается и Коля её узнаёт: он молниеносно прячется в толпе. Возглас:
- Осторожно, молодой человек! Смотрите под ноги…
- Простите, - отмахивается пригнувшийся Коля.
Коля видит, как Полину спрашивает какой-то высокий крупный мужчина, одетый в белую с чёрным тогу, на манер древнеримской. Он широко взмахнул рукой, как бы приглашая Полину куда-то пройти.
- Извините, - до Коли долетает её голос, - это, наверное, не надолго.
Полосков небрежно машет рукой, Селезнёв чуть заметно кивает, Кира произносит:
- Не задерживайся!
Полина и незнакомец в тоге уходят.
Тогда Коля решительно идёт вперёд:
- Здравствуйте! (Коля вежливо кашлянул) Товарищ Полосков, извините, у меня к вам срочное дело…
- О! – Полосков удивлённо всплеснул руками. – Воистину, как тесен мир! (Кладёт руку на Колино плечо). Вот, друзья, познакомьтесь: Коля! Видели бы вы, как час назад он лихо маневрировал над Соколом… (Нагибается, подмигивает Коле) Совсем как я когда-то на своём «Соколином глазе»!
- Будущий космический ас… - многозначительно улыбается Селезенёв.
- Мужчины не живут без подвигов… - не без сожаления вздыхает Кира.
- Товарищ Полосков, у меня к вам, правда, очень серьёзное дело… - Коля умоляет и тянет Полоскова за рукав…

…Угол Малого зала. Вдоль стены – массивные колонны, за которыми к впритык стене стоят диваны-скамьи. Здесь практически безлюдно – встречающие собрались в центре и у застеклённого вестибюля. У дивана – Крыс в пёстром кимоно, Весельчак У в чёрно-белой тоге приглашающее подводит Полину, становясь сзади. Крыс:
- Д-зобрый дзе-ень… - пират нетерпеливо прихлопывает кончиками пальцев.
- Здравствуйте! – Полина отвечает чуть заметным кивком головы.
- Сказыте, - обращается Крыс, - это-о проф-ес-сор Сьель-ез-нёв? (Показывает пальцем.)
Полина (Повернув голову вполоборота):
- Да. Крупнейший в галактике специа-а…
Достав из складки тоги длинный (со спичку) острый шип, Весельчак вонзает его в шею женщины.
Крыс (протяжно):
- Хоросё-о…
Полина падает, Весельчак успевает её подхватить.
- Отцень хоросё! – Крыс кивком головы велит перенести Полину на диван за колонной.
Весельчак грубо волочит Полину по полу и, бросает, прислонив к спинке дивана.
Полина лежит на диване, глаза открыты, но она не шевелится, рука бессильно свесилась к полу. Затылок женщины покоится на подлокотнике. Крыс и Весельчак склоняются над ней, при этом Крыс кладёт руку на плечо своему напарнику.
- Замри! – велит Крыс. (У него расширяются зрачки, глаза неподвижны.)
…Весельчак (пираты стоят лицом к камере) медленно превращается в Полину…

…Коля тянется, чтобы шепнуть Полоскову на ухо – капитан вынужден чуть наклониться. При этом Геннадий Павлович улыбается.
- Понимаете, я сейчас был внизу, в грузовом зале…
Полосков хитро улыбается:
- Ага, тайком на корабль хотел пробраться…
- Не в этом дело! – нетерпеливо машет рукой мальчик. – Там из ящика двое вылезли… с оружием! Бандиты, наверное… Они меня чуть не убили!
Селезнёв, невольно подслушав, сокрушённо качает головой:
- Сколько вам лет, юноша?
Полосков посерьёзнел:
- Игорь, как раз в его годы, мы с тобой, вовсю играли в Фенимора Купера и Майн Рида…
- Геннадий, ты преувеличиваешь!..
- Ничуть! Просто память у меня покрепче…
- Вот вы мне не верите, а там люди гибнут! – Коля чуть не плачет.
- Мой юный друг! – наставительно замечает Полосков. – На Земле вот уже четверть века, как не осталось ни одного бандита, а последние пираты Галактики – Крыс и Весельчак У - обезврежены несколько лет назад. Я смею заявить это с полным основанием, поскольку мы с Игорем приняли в том деятельное участие (подмигивает Селезнёву). Верно, Игорь?
Селезнёв смущённо улыбается, Кира вздыхает:
- Давайте сменим тему: у меня нет желания выслушивать истории про пиратов и бандитов!
- Охотно поддерживаю! – соглашается Полосков. (Коле) - Ты знаешь, что здесь делают все эти люди? (Широкий взмах руки.)
Коля отрицательно вертит головой.
- Мы встречаем Милену Митину, великую певицу: она родилась в Костроме, а живёт на Марсе…
- Как… - невольно вырвалось у Коли. – Милена Митина живёт в Костроме?!
- Она родилась в Костроме, - уточняет Полосков, а живёт в Элизиуме – есть такой городок на Марсе.
- А концерты её проходят не только в Солнечной системе, но и по всей Галактике! – качает головой Кира. – Неужели, молодой человек, вы до сих пор этого не знали?
Стук каблучков – неровный, неуверенный, неритмичный. Коля обернулся и похолодел: к ним подходит Полина и… Михаил Иванович – худенький, с усиками, только не в комбинезоне служащего Космопорта, а в праздничном кимоно. Коля встречается глазами с Полиной – он пятится, хочет убежать, но как назло за его спиной – Селезнёв.
- Зд-драсте! – он судорожно кивает.
Полина не обращает на Колю никакого внимания. Полосков удивлён:
- Вы уже знакомы?
Кира тоже удивлена: Полина (то есть, Весельчак) вдруг разучилась передвигаться на шпильках… Но Кира хранит молчание.
- Первый раз вижу! – пожимает плечами Полина. – Селезнёв! Страшное дело – только что встретила твоего коллегу – большого учёного. Представь, он тоже миелофон изобретает…
- Да-да! – утвердительно кивает лже-Михаил Иванович, (то есть, Крыс). – Вы меня обгоняй, я вас – догоняй. Это йесть сотру… сотру… СотруднИчество! (с ударением на «и»)
- Простите, - улыбается Селезнёв, - вы с какой планеты?
- Видишь ли, Игорь, - лже-Полина изображает смущение, - мой друг был вынужден покинуть Родину, но из уважения к соотечественникам, предпочёл бы не заострять внимание на этой щекотливой теме.
- Гдзе йесть мийелофон? – требовательно спрашивает Крыс.
- Наверное, в Космозоо у Алисы… - неуверенно отвечает Селезнёв.
- Разве Алиса в Космозоо? – удивлена Кира. – Утром она собиралась в Чили…
Селезнёв пожимает плечами:
- Она звонила мне полчаса назад. Сказала, что хочет поработать с миелофоном… Кира, ты же знаешь, какие пошли дети – им ни секунды не сидится на месте.
…На электронном табло: «До прибытия Митиной на гостеприимную московскую землю осталось 00:01:30». Голос диктора:
- Пассажирский лайнер «Дмитрий Шостакович», на борту которого находится Милена Митина, совершает посадку на площадке № 1. Добро пожаловать на гостеприимную московскую землю!
Звучит «Торжественная увертюра» Шостаковича.
Распахиваются настежь двери – толпа встречающих высыпает на лётное поле. Полина отстаёт. Полосков (удивлённо):
- Ты не выйдешь на поле?
- Дорогой, у меня что-то голова закружилась! Я присоединюсь к вам в концертном зале.
- Десятый ряд, двадцатое место, не забудь! – напоминает Полосков.
- Спасибо, дорогой! – лже-Полина натужно улыбается.
Колю оттесняет поток поклонников великой певицы. Поднявшись на цыпочки, он видит как лже-Полина на бегу превращается в Славу; Михаил Иванович тоже переоблачается в комбинезон работника Космопорта. (Рука Крыса при этом лежит на плече Весельчака, которому приходится согнуться на бегу.) Пираты устремляются сквозь толпу в противоположную сторону, не слишком вежливо расталкивая встречных. Коля бросается следом, но мальчишке это не в пример труднее. К счастью, зал стремительно пустеет.
Пираты исчезли за дверьми (противоположными выходу на лётное поле). Коля подбегает к ним… Едва слышный стон заставляет его остановиться. Коля поворачивает голову – в углу на диване он видит лежащую Полину – настоящую. Коля бросается к ней.
Женщина парализована – у неё подвижны только глаза и едва шевелятся губы. С трудом Коля слышит:
- П-помоги… ш-шея.
Коля хочет поддержать голову и нащупывает торчащий шип. Он выдёргивает шип.
- А-аа! – Полина вскрикивает от боли.
Ей становится лучше, во всяком случае, он может говорить.
- Ты-ы?! – она узнаёт Колю. – Как ты здесь оказался?
Коля рассматривает длинный как спичка шип – это шип какого-то растения, явно ядовитого. На остром как игла кончике – кровь.
- Долго рассказывать… Вам лучше? Встать сможете?
- Да… - медленно отвечает Полина, пробует пошевелиться, но это у неё не получается. – Нет… (кусает губы)
- Я ничего не понимаю. Их двое, это какие-то бандиты. Один из них в вас превратился!
- Это космические пираты... – медленно произносит Полина, - Крыс и Весельчак У.

…Космопорт. Зал с колоннами у выхода на привокзальную площадь. Крыс и Весельчак У бегут, расталкивая прохожих. Они сворачивают к эскалатору, где указатель «К автобусам»…

… Малый зал.
- Они расспрашивали про какой-то миелофон… - сообщает Коля.
- Что-о?! – Полина в ужасе, она пытается встать, но у неё едва хватает сил поднять руку. – Куда они пошли?
- Куда-то в Космозоо. Селезнёв им сказал, что миелофон у Алисы.
Полина не смотрит на Колю. Хватаясь рукой за его плечо, она силится встать, но ей удаётся лишь сесть, прислонившись к спинке дивана.
- Нужно немедленно предупредить Алису… Беги в Космозоо… Скорее!
- А как же вы?
- За меня не волнуйся… Главное – спасти миелофон! Коля, ты понял меня?
Полина из последних сил поднимает голову и глядит в глаза Коле.
- Я понял! – Коля отступает и бросается бежать.
Голова Полины без сил падает на подлокотник…

…Космопорт. Зал с колоннами у выхода на привокзальную площадь. Коля бежит, лавируя меж людей. На пути робот:
- Музыкальные произведения… Музыкальные произведения… (Робот напоминает Глафиру из к/ф «Через тернии к звёздам», на его груди изображён аппарат, подаренный Коле Джавадом – пара крошечных наушников, соединённые шнурком и написано: «КРИСТАЛЛОФОНЫ».)
Коля:
- Там женщине плохо!
- Укажите место!
- Там… - Коля неопределённо машет рукой. – Где Милену Митину встречают!
У робота вспыхивает и мигает красная лампочка:
- Внимание, человеку грозит опасность! Бригаду «Скорой помощи» в Малый зал!
Коля:
- Пошлите ещё вниз, на склад: там в ящике с Сатурна ещё двое лежат… В них стреляли!
Коля бежит дальше, Робот:
- Тревога, тревога, тревога! Вооружённое нападение! Срочно осмотреть помещения грузового терминала!

…Коля на привокзальной площади. Торопливо забирается в флип:
- Где тут у них Космозоо?
Коля листает загоревшийся интерактивный экран. Наконец видит: Космозоо. Он нажимает кнопку, и флип взлетает.

…Космозоо. Полдень только что миновал, в воздухе почти летняя жара. Заливисто щебечут птицы, ветер колышет траву. Шелестят кроны деревьев. Меж берёзовых стволов виднеется гладь пруда.
…Слышны громкая поступь, сопение. Потом раздаётся голос Алисы:
- Бронтя, милый! Ты, как всегда, первый меня встречаешь…
Камера описывает полукруг:
На опушке парка, на густой травяной лужайке, на фоне могучих деревьев огромный бронтозавр ростом с двухэтажный дом (Бронтя молод, ему всего 9 лет). Его шея втянулась параллельно земле – она тянется к Алисе. Девочка переоделась, на ней серо-голубой рабочий комбинезон с надписью «КОСМОЗОО» на спине. Через плечо у неё в чёрном чехле висит миелофон.
В профиль голова Бронти кажется треугольной (сверху или снизу – она полукруглая, а в анфас кажется квадратной). Длина головы  - метр, высота и ширина – полметра, она покрыта крупной роговой чешуёй, поблёскивающей на солнце. Из глубоких глазниц возле самой макушки на Алису глядят внимательные тёмные миндалевидные глаза. Их окружают большие веки – когда Бронтя мигает, веко приподнимается, как у птицы. Между глазами, чуть впереди, пара ноздрей. Когда Бронтя разевает рот, становятся видны его зубы – они у бронтозавров очень похожи на карандаши – такие же размером, тонкие и длинные, сидят они только спереди челюстей – в глубине рот совершенно беззубый.
От основания головы – там, где начинается шея – до самых плеч по верху тянется гребень из острых шипов, слегка отогнутых назад. Каждый шип длиной и толщиной с человеческий локоть. Шипы отстоят один от другого на 10сантиметров. Передние, что у головы, самые длинные, дальше шипы укорачиваются, а в плечах сходят на нет.
Четыре массивные точно колонны ноги (передние ноги заметно короче задних), вооружённые короткими и толстыми когтями несут могучее туловище ящера. Шкура Бронти светло-серая, с вытянутыми крупными тёмными бурыми пятнами. Далеко позади виден полосатый хвост (у основания довольно толстый и широкий, как бы сплющенный вертикально, а к концу становящимся тонким как плеть) – ящер, завидев девочку, по-собачьи виляет им. Кончик морды тычется Алисе в грудь.
- Я знаю, чего ты хочешь! – улыбается Алиса и чешет ему «кадык» под нижней челюстью.
От удовольствия Бронтя зажмуривает глаза. Он шумно ритмично фыркает, слегка раскачивая головой, и от его выдохов на голове у Алисы шевелятся волосы.
- И зачем я взяла миелофон? - смеётся Алиса. – Мы и безо всякого миелофона отлично друг друга понимаем… Ведь так?
Она обнимает его за шею, прижавшись к голове ящера:
- Вот если бы у людей было бы так же просто, как у нас с тобой…

…Коля приземляется у входа в Космозоо. Вход – это туннель в скале, заключённой в высокий прозрачный купол (Стеклом изнутри выложен свод тоннеля). В воздухе над куполом парят огромные буквы: «КОСМОЗОО», ниже которых: «Космический зоопарк и заповедник редких и вымерших животных».
Коля вбегает в туннель. Его длина – сто метров. Тут довольно темно. Края остекления туннеля (бордюры) тускло светятся, чтобы посетители Космозоо не сбились бы с пути. Во тьме, за прозрачным остеклением тысячами разноцветных искр роятся крошечные обитатели астероидов. Коле некогда на них смотреть, он пробегает мимо.
Космозоо похож на парк – во все стороны от входа разбегаются аллеи, засаженные высокими деревьями, То тут, то там сквозь них просматриваются крыши павильонов. На крыше одного написано: «Павильон фауны Эвридики. Малый дракончик» Коля невольно замедляет шаг, когда за поворотом аллеи он видит исполинскую двуногую статую древнего чудовища. Читает светящуюся в воздухе табличку: «Тираннозавр. Вымер на Земле 65 миллионов лет назад».
То одна, то другая перед Колей открываются живые диковины иных планет. Вот на цветущей лужайке пасётся стадо белых с бурыми пятнами коров… Ну, разве, что странные чепраки, опоясывают их туловища. Коля хочет пробежать мимо, но тут одна «коров» перестаёт жевать, расправляет свой «чепрак», и оказывается, что это – крылья! «Корова» машет ими и перелетает через вставшие на пути кусты… И вот она опять спокойно щиплет травку. Коля стоит перед вывеской, читает: «Склисс обыкновенный. Привезён с планеты Шешинеру в 2088 г. Убедительная просьба: не кормить и не дразнить!»
Аллея выходит на круглую площадь. В центре её – круглый аквариум. В нём неспешно колышутся оранжевые шары. Коля читает табличку: «Шар оранжевый»
ниже, мелкими буквами: «Холодные болота Анкундины».
- Ну и что тут такого? - сам себя спрашивает Коля.
И тут один шар медленно открывает громадный голубой глаз…
Коля медленно пятится назад. (В данном фрагменте использован текст сценария К. Булычёва, опубликованный на сайте «Миелофон».)
Раздаётся негромкий, хорошо знакомый Коле голос:
- Вы что-то потеряли, молодой человек?
Коля оборачивается: площадь охватывает живая изгородь, в которой сделаны полукруглые выемки, так что сверху она похожа на большую ромашку. В каждой выемке помещается небольшая диван-скамья, но не обычная, а то в форме диковинной ящерицы (её закинутый на спину хвост служит дивану спинкой), двух человеческих ладоней (спинка – сложенные пальцы), то совсем уж каких-то загадочных геометрических фигур…
В одной из выемок как раз позади Коли на перламутровом диване в форме причудливой морской раковины сидит… инженер-техник Яблоков и чистит банан. Подле него – чёрный с белыми отметинами козёл. Яблоков преобразился – на нём чёрные старинные фрак и брюки и белая манишка. На голове – цилиндр.
- Здравствуйте, Электорн Степанович! – обрадованный Коля. – Как хорошо, что я вас встретил! Вы не подскажет, где найти Алису?
Электрон Степанович как-то очень странно глядит на мальчика: на его лице не дрогнул ни один мускул. С усилием он улыбается:
- Ах, мой юный друг! А зачем тебе Алиса, позволь полюбопытствовать?
Коля озирается, вполголоса произносит:
- Её надо предупредить! За её миелофоном пираты охотятся!
- Пираты? – изумляется Электрон Степанович. – Неужели на Земле ещё могут быть пираты?
- Ясное дело, нет! – восклицает Коля. – Они из космоса прилетели. Я их ещё на космодроме заприметил. У них бластеры! И ещё они превращаться умеют…
И тут козёл, доселе молча стоявший у скамьи, начинает хихикать:
- Хе-хе-хе. Пиратов не бывает. Это вся-я-який знает!
Потрясённый Коля, не веря своим ушам, хочет дотронуться до козла, тому это не нравится:
- Отойди! Не трогай! Не хватай за рога!
То и дело козёл норовит боднуть Колю, и Электрону приходится цыкнуть:
- Наполеон! Не приставай к человеку. На, съешь банан!
- А он с какой планеты? – спрашивает Коля
- Надо-о-оели мне бананы! - блеет Наполеон. – Мы-ы-ы зде-е-ешние. Пойду, лучше травки пощи-и-иплю.
И он начинает щипать траву.
Тогда Электрон Степанович сам принимается за банан.
- Он плод неудачного эксперимента, – объясняет Яблоков, жуя банан. - Студенты-генетики просчитались. Козёл заговорил. Отдали его нам: кому такой ещё нужен?
Коля молча глядит, с каким аппетитом Яблоков поглощает банан, и в голове мальчика заронилось нехорошее подозрение:
- Ладно, я пойду, наверное… - пятится Коля.
- Мальчик, ты куда? – Электрон собирается встать.
Но Коля, перемахнув через невысокую живую изгородь, срывается в чаще…
- Да-алеко не-е-е наи-и-ивный юноша… - задумчиво блеет Наполеон, глядя как за Колей сомкнулись ветви…
…Коля продирается сквозь заросли. Неожиданно он слышит какие-то глухие стоны. Он идёт на звук и находит настоящих Электрона Степановича и козла Наполеона, привязанных к дереву. Во рту у инженера-техника кляп, челюсти козла туго обмотаны верёвкой.
- Так я и думал! – сокрушается Коля, бросаясь на помощь. – Это были пираты… Не без труда, мальчику удаётся избавить Электрона Степановича от кляпа.
- Пираты?! Какие пираты? Это те, которые нас связали?
- Да, - Коля пытается распутать узлы, - я с ними, как с вами, разговаривал… Они в вас превратились!
- Как… превратились? – не понимает Электрон Степанович.
- Ну, они теперь как вы, как две капли воды… - справившись с узлами, Коля распутывает верёвку.
Электрон, как может, помогает ему.
- А что им нужно? – спрашивает Яблоков.
- Они миелофон хотят украсть.
- Миелофон?! – Электрон Степанович с невероятной прытью выбирается из ослабевших пут и кидается распутывать козла. – Негодяи… Скорей, нельзя терять ни минуты!
Вдвоём с Колей они освобождают Наполеона и бегут по тропинке меж кустов.
- А как ты догадался, что они – это не мы? - спрашивает Электрон Степанович.
- Так вы же яблоки любите, а этот, ну, который в вас превратился, любит бананы.
Электрон усмехается на бегу.
- И ещё у них козёл разговаривал! – добавляет Коля.
- По-о-озвольте! – гневно блеет Наполеон. – Выхо-о-одит, если я умею го-ово-ори-и-ить, то моё че-е-естное имя опо-о-озорено?!
- Как, - останавливается потрясённый Коля, – и вы… тоже?
- Я – е-еди-и-инственный в ми-и-ире гово-о-орящий козёл! – гордо заявляет Наполеон.
- К сожалению, уже не единственный! – раздраженно бросает Электрон Иванович. – Что вы стоите, миелофон надо спасать!

… Алиса стоит в тени берёзы, неподалёку от пруда. Она извлекла из футляра миелофон – небольшой чёрный прибор, размером с видеокамеру, да и похожий на видеокамеру. Сбоку у него откидной экран, на который транслируются считываемые мысли. С противоположного бока – ручка с гибким пластиковым хомутом, под который просовывают пальцы. Там где у видеокамеры объектив, у миелофона круглый набалдашник, как у микрофона – это локатор, улавливающий биотоки мозга.
Бронтя принимает солнечные ванны. Подставив его лучам свои бока, ящер изгибает лебединую шею, легко доставая до макушек невысоких деревьев, пробует какова на вкус свежая листва. Своими зубами-карандашами, как гребёнками, ящер счищает с веток мягкие листья и глотает, не разжёвывая. Время от времени, запрокинув голову, восторженный ящер оглушительно трубит (как целое стадо слонов). Но при этом он никогда не забывает об осторожности, не выпуская из поля зрения Алису, чтобы нечаянно не наступить и не задеть её раскачивающимся на весу хвостом. (Хвост ящер всё время держит на весу, и тонкий кончик его извивается в воздухе точно плеть, как раз на уровне человеческого роста.) Девочка наводит прибор на Бронтю:
- Все твердят, что ты, Бронтя, безмозглый ящер. Мол, мозг у тебя чуть больше грецкого ореха! Но это мы ещё поглядим… Я уверена, что в твоей замечательной головке живут замечательные мысли!
Алиса вращает верньеру настройки, сосредоточенно следит за экраном (не замечая, что творится вокруг):
- Думай, Бронтя, думай…

…По узкой тропке бегут Коля и Электрон Степанович, Наполеон поспешает следом.
- А как там ваши спунсы? – спрашивает Коля.
- Спунсы? С ними всё замечательно, - отвечает запыхавшийся Электрон.
- Починили гравиэкран? – продолжает допытываться Коля
- Починили, – кивает Электрон.
- А зачем спунсам гравиэкран?
Наполеону становится смешно:
- Во-о-о даёт! Э-это любо-о-ой перво-о-оклашка знает!
- Спунсы - обитатели астероидов, светлячки. Ты их видел, когда входил в Космозоо. - объясняет Электрон. – Они привыкли к пониженной гравитации. Земное тяготение им противопоказано.
- Понятно, - говорит Коля. – Я вот только в толк не возьму, как Селезнёв мог разрешить Алисе взять миелофон из-за которого весь этот сыр-бор. Она же его поломать может! Или потерять…
Электрон Степанович даже остановился (Коля и Наполеон останавливаются тоже):
- Раз разрешил, значит доверяет! – замечает Электрон, тяжело дыша. (Обмахивается своим цилиндром.)
- Хм! Доверяет… - Коля криво усмехается. – Видал я эту Алису! Она младше меня!
- Не всё ли равно, сколько лет человеку, если он знает своё дело? – удивляется Электрон.
- Какое дело она может знать?!  - Коля искренне возмущён. - Скажите уж лучше, что она – его дочь. И ей всё можно…
В гневе Электрон Степанович хватает Колину руку. Коля протестует:
- Что я такого сказал?!
- Ты сказал, что профессор Селезнёв готов рисковать ценным прибором лишь для того, чтобы доставить удовольствие своей глупенькой дочке! Вот что ты сказал… (Отпускает Колю.) Извини, Коля, но я был о тебе лучшего мнения. Ты – словно выходец из средневековья!
Коля вспыхивает от обиды:
- Я не из какого не средневековья, я – из ХХ века! Я в Москве учусь…
Потеряв дар речи, Электрон ошарашено смотрит на Колю. Козёл не столь впечатлителен:
- И в ка-а-акой же ты учишься шко-о-оле?
Коле уже всё равно: Полина его узнала, он раскрыт…
- Двадцать шестой.
- А кла-а-асс какой?
- Седьмой «Б».
- При-и-иятно было по-ознакоми-и-иться!
Электрон берёт себя в руки:
- После будем выяснять кто из какого века! Быстрее!
И они бегут дальше…
Конец эпизода-88

Эпизод-89 «Алиса, миелофон!»

… Привокзальная площадь Космопорта. На площадке флипов стоит (точнее висит – все антигравитационные аппараты всегда висят, не касаясь земли) глайдер «Скорой помощи». Безмолвно и неподвижно стоит огромная толпа. Мимо людей плывут самоходные носилки-роботы, каждую сопровождает два медика в белых халатах и марлевых повязках. На носилках – Михаил Иванович, Слава и Полина, они подключены к аппаратуре, встроенной в носилки. Горят цветные индикаторы.
Рядом с носилками Полины – капитан Полосков, чуть позади - Селезнёв с Кирой. Полина в сознании, но говорить не может. Полосков:
- Потерпи ещё чуток, родная, потерпи сейчас тебе помогут… обязательно помогут… Эй! Ну сделайте же что-нибудь! Скорее!..
Носилки грузят в глайдер. Полосков:
- Позвольте мне с ней…
Санитар, отрицательно качая головой, отстраняет Полоскова, тот нехотя уступает. Дверца глайдера закрывается. Глайдер взлетает.
Полосков бросается к своему флаеру, его останавливает Селезнёв:
- Геннадий, - как можно мягче говорит Селезнёв, - ты сейчас не в состоянии пилотировать. Позволь, я тебя отвезу!
Геннадий угрюмо молчит…

…Космозо. Лужайка у пруда, где пасётся Бронтя. Алиса пытается уловить мысли бронтозавра:
- Бронтя, я всё равно уверена, что ты думаешь… Так не бывает, чтобы в голове не оказалось ни одной разумной мысли! Думают даже муравьи, даже дождевые черви!
Алиса сосредоточенно рассматривает мешанину цветных пятен на откидном экране, легонько подкручивая верньеру тонкой настройки.
- И у тебя мысли есть! Только ты так хорошо их запрятал, что я не знаю, на какой частоте искать… Бронтя, миленький, ну подскажи! (Пауза) …Что такое? Какие сильные помехи...
…На экране прибора (крупным планом) расползается точно клякса чёрное пятно.
Алиса отрывается от экрана. Бронтя невозмутимо пасётся, объедая макушки молодых сосенок. Алиса слышит шаги. Она оборачивается…
Приподняв приветственно цилиндр к девочке приближается Электрон Степанович.
- Здравствуй, девочка! – улыбается он.
- Здравствуйте, Электрон Степанович! Как хорошо, что вы пришли…
- Всегда готов помочь юной исследовательнице! Опять решаешь важную научную проблему?
- Пытаюсь уловить Бронтины мысли. Понимаете, - вежливо объясняет Алиса, - у нас с папой есть гипотеза. Мы думаем, что частоты, на которых работает мозг, должны меняться в ходе эволюции…
Электрон подошёл вплотную. Лицо его изображает глубокую задумчивость.
- Всё может быть, всё может быть! - он глубокомысленно качает головой.
Электрон встал так, что Алиса оказалась вынуждена отвернуться от Бронти.
- Вот почему Бронтины мысли не улавливаются: ведь миелофоны откалиброваны под частоты современных животных! – продолжает Алиса. – А наш Бронтя доисторический!
- Похоже, вы со своим папой стоите на пороге великого открытия! – изрекает Электрон.
- Вы, правда, так считаете? – спрашивает Алиса.
- Я, конечно, не такой специалист по зоопсихологии, как твой отец… - смущается Электрон Степанович.
- Но лучше всех разбираетесь в электронике! Не могли бы вы нам помочь - откалибровать миелофон так, чтобы расширить диапазон принимаемых частот? – Алиса протягивает прибор Электрону Степановичу.
- Тебе я всегда рад помочь! – отвечает Электрон всплеснув руками.
Он вожделённо смотрит на миелофон.
С неподдельной нежностью Электрон Степанович легонько обнимает Алису за талию и делает шаг в сторону пруда. Алиса, незаметно для себя, идёт по тропке вместе с Электроном Степановичем.
По правую сторону от тропы растёт густой кустарник. За кустами крадётся чёрный козёл - точь-в-точь Наполеон.
…Берег пруда. Он довольно высок – метра с полтора. Плакучие берёзы склонились над водой. Алиса и Электрон Степанович стоят над обрывом. В чёрной воде хорошо видны их отражения.
- Спрячь прибор в чехол, - советует Электрон, - нельзя, чтобы он отсырел.
Алиса упаковывает миелофон в чехол, висящий на ремне через плечо.
- Ну, так вы мне поможете? – Алиса застёгивает крышку. (Её лицо обращено вниз.)
- Да… - отзывается Электрон чуть рассеяно (Он озирается по сторонам выискивая глазами крадущегося Наполеона, и, отыскав, подаёт ему пальцами знак - мол, приготовься!) – Я помогу тебе, но услуга за услугу. Ты должна проконсультировать меня по одному очень важному вопросу.
- Конечно, - охотно отзывается Алиса, - что за вопрос?
- Здесь… Неподалёку… - Электрон озирается. – Повесь пока на дерево, пойдём, я покажу!
Алиса вешает миелофон на обломанный сучок и торопливо бежит за неспешно уходящим Электроном Степановичем.
- Где, Электрон Степанович?
- Здесь!.. – он манит девочку за собой.
Они удаляются, а на переднем плане - миелофон, висящий на сучке берёзы.

…Коля, инженер-техник Яблоков и уже не единственный в мире говорящий козёл взобрались на пригорок. Под ними - пруд, а на том берегу…
…На том берегу - тихая заводь, на неподвижной глади воды лежат круглые листья кувшинок. В пруд впадает небольшой ручей, по обе стороны тянется свежая поросль осоки. Место довольно топкое.
По неширокой тропинке идут Алиса и… второй инженер-техник Яблоков, как две капли воды похожий на первого!
- Опоздали, - стонет Электрон Степанович.

Крупным планом: лже-козёл Наполеон стоит в кустах. Он пятится, трётся боком об упругие ветки вдруг и резко подаётся вперёд. Мимикрирующая накидка цепляется за кустик и спадает. Вместо козла на травке на четвереньках стоит Весельчак У. Вид его довольно необычен – передняя половина (голова, руки  и туловище) – человеческие, а вот ноги по-прежнему козлиные, поскольку накидка не сброшена до конца. Весельчак путается в ткани, неловко брыкается, шумно и недовольно сопя. Наконец он избавляется от оболочки, которой его снабдил Крыс, и может нормально по-человечески стоять. Пират в своём исходном облике – грузного толстяка в чёрном комбинезоне, точь-в-точь таком, который был у него шесть лет назад, во время путешествия Алисы на корабле «Пегас». Вновь ставшая видна накидка остаётся висеть на ветвях кустов, но Всельчак забыл о ней - внимание пирата поглощено миелофоном.
Следующая сцена как у Арсенова: неуклюже переваливаясь с боку на бок, пират подбегает к берёзе и хватает миелофон.
Весельчак вожделённо глядит на добычу, но неожиданно до его слуха доносится:
- Алиса! Ми-е-ло-фон!..
Пират тотчас оборачивается…

…Коля видит на той стороне пруда Алису и лже-Электрона:
- Эх… (Мальчик сокрушённо всплеснул руками.) Алиса! Миелофон! – кричит он что есть силы. 

…Противоположный берег пруда. Алиса слышит Колин крик:
- Алиса! Ми-е-ло-фон!..
- Что… - девочка оборачивается.
Лже-Электрон уже позади неё:
- Тебе показалось! – он с силой толкает Алису, и она падает в пруд.
- Помогите! – успевает крикнуть Алиса.
Лже-Электрон, то есть Крыс, убегает прочь, на ходу превращаясь в тщедушного неприметного человека с землисто-серым лицом, затянутого в чёрный комбинезон. (Это его исходный облик).
- Помогите! – воды по пояс, но Алиса не в силах выбраться: илистое топкое дно засасывает…

…Весельчак торопливо снимает с сучка ремень, на котором висит прибор. Он торопливо пытается затолкать добычу под рукав комбинезона, но тот чересчур узок. Мимо проносится Крыс:
- Кхы-ырры!!! – кричит на бегу тщедушный пират своему могучему напарнику.
И Весельчак пускается следом. Накидка Весельчака так и остаётся висеть на ветках кустов…

…Коля, Электрон Степанович мечутся на противоположном берегу пруда. Козёл Наполеон невозмутим, как подобает истинному Наполеону (в пасти у него длинная травина, которую козёл неспешно жуёт).
- Электрон Степанович, что делать?! – Коля в отчаянии.
- Коля, беги за Наполеоном, - велит Электрон, - он тут все тропинки знает! Надо перехватить пиратов… Наполеон, ты меня понял?
Наполеон громко выплёвывает травину:
- За мно-о-ой! - командует козёл, ныряя в заросли.
Коля бросается следом.
Электрон:
- А я помогу Алисе!
Теряя цилиндр, Электрон кубарем скатывается с крутого пригорка, продирается сквозь заросли ивы, скидывает фрак, бросается в воду и плывёт. (Ширина пруда в этом месте - метров 50.)

…Алиса барахтается уже по горло в воде. Она тщетно пытается зацепиться хоть за что-нибудь, но камыш и осока ломаются, корни коряги выскальзывают из рук. Неожиданно девочка слышит громовую поступь: Бронтя услыхал её призыв и поспешил на помощь. Алиса:
- Бронтя, миленький, нет!!! Не приближайся, завязнешь!
Ящер её не слушает. С треском ломая заросли, он пробирается к воде.
Сзади к Алисе подплывет Электрон Степанович:
- Алиса, спокойно!
Став вертикально, Яблоков хватает девочку за подмышки и вытягивает (и при этом увязает в тине сам.)
Бронтя плюхается передними лапами в болотистую жижу (от могучих точно колонны ног расходятся чёрные волны) и тянет шею.
- Хватайся за Бронтю! – велит Электрон Алисе (не выпуская девочку из рук).
Та обеими руками хватается за основания шипов, что украшают шею бронтозавра:
- Бронтя… Бронтя… - только и может выговорить Алиса.
Как стрела грузового крана, шея Бронти переносит на сухое место Алису, а затем и Электрона Степановича. Спасённые сидят на травке, мокрые и грязные, облепленные тиной, и пытаются перевести дух.
Яблоков (стуча зубами):
- Сколько раз просил Игоря Всеволодовича укрепить берег! А он ни в какую –«Нельзя трогать естественный ландшафт!»… И, нате вам!
Изогнув шею на 180 градусов, бронтозавр тянет к ним свою голову. Ящер довольно фыркает, убедившись, что Алиса вне опасности. Потом Бронтя поднимает шею вертикально, напрягает спину и задние лапы, пытаясь вытащить из трясины свои потерявшие опору передние конечности. Увы – тщетно… Бронтя медленно погружается. Вот уже основание его шеи коснулось воды пруда…
- Бронтя, держись… - Алиса закрывает лицо руками, не в силах видеть зыбучая топь засасывает её друга.
Электрон обнимает девочку за плечи, пытаясь успокоить.
Ящер опят изогнул шею, коснувшись Алисы своей головой: Бронтя хочет успокоить свою подружку…
- Электрон Степанович, - тихо просит Алиса, - спасите Бронтю. Если он погибнет…
…Выгнув шею по-лебединому, бронтозавр громко трубит: не то зовёт на помощь, не то радуется, что он всё-таки спас Алису…
Электрон Степанович, он встаёт, стряхивая с мокрых штанин комья зелёной тины: - Срочно нужен переносной гравиэкран… И тяжёлая спецтехника!

…Глухие заросли где-то на задворках Космозоо. Коля и Наполеон в засаде. Коля присел на корточки подле кустов. Наполеон:
- За-адача ясна? Уто-о-очнять не нужно?
Коля отрицательно вертит головой:
- Нет! Ты – выскакиваешь, я – беру.
- Не «выска-а-акиваю», а «а-атакую»! – сердится козёл, топая копытцами. – Я Напо-о-олеон!
Коля:
- Да сказал же - мне всё понятно!
- Ра-аз понятно, то по ме-е-естам! – Наполеон исчезает в зарослях.
Коля забирается в кусты.
Ждать приходится не долго. Пираты стремительно приближаются. Впереди него мчится Крыс. Сзади Весельчак У пыхтит точно паровоз и оглушительно топает. Пропустив худого пирата, Наполеон бросается под ноги Весельчаку и тот, споткнувшись о нежданное препятствие, летит вперёд птичкой, сокрушая кусты. Миелофон выпадает у него из рук и закатывается в траву.
Крыс останавливается, услыхав шум и треск – пират ещё не успел обернуться, как Наполеон налетает на него, с силой боднув рогами в бок.
Крыс нечленораздельно кричит и валится навзничь.
Наполеон скрывается в кустах, успевая напоследок рявкнуть:
- Самозва-а-анцы!
Пираты на земле приходят в себя, начинают ощупывать ушибленные бока…
- Миелофон!!! – шипит Крыс.
Весельчак поднимается на четвереньки, вертит головой – миелофона нет…

Миелофон валяется в траве возле самых кустов (крупным планом). Осторожно раздвигаются ветви… К миелофону тянется Колина рука. Вот он берёт миелофон, осторожно протаскивает сквозь куст (ветки предательски потрескивают)… Отогнув отворот расстёгнутой куртки, Коля засовывает миелофон во внутренний карман. Футляр не помещается, тогда мальчик выбрасывает карманный фонарик. При этом он не перестаёт наблюдать за пиратами сквозь ветви кустов: пираты на полянке ползают на четвереньках, ищут пропажу. Не вставая, на корточках, Коля пятится, потом вскакивает и убегает, пригнувшись.
Насторожившийся Крыс тотчас поднимается:
- Слышал? – бросает он Весельчаку.
Весельчак озирается, приподнявшись.
Крупно: голова Наполеона (следит за пиратами из кустов). Наполеон:
- Мие-елофон у ме-е-еня!
Весельчак с Крысом мгновенно оборачиваются – позади поляны нарочито громко трещат кусты. Весельчак хочет бросится туда, но Крыс хватает напарника за руку:
- Это козёл! – пират озирается.
В отдалении меж берёз мелькнула Колина тень.
- Вот он! – Крыс бросается за Колей и тянет Весельчака за собой.
Пираты убегают – на миг из кустов выглядывает Наполеон и тоже убегает. Поляна опустела. В траве остался Колин фонарик…

…Заводь пруда. Кипят спасательные работы. Роботы обступили застрявшего бронтозавра точно муравьи. Расчищены заросли, с двух сторон подведены понтоны Под брюхо ящера (оно уже в воде) один за другим просовывают сборные секции переносного гравиэкрана. На лужайке – бульдозер и самоходная передвижная электростанция. С большого глайдера на тросе спускают ферменные опоры козлового крана. Роботы подхватывают их и крепят к понтонам. Командует Электрон Степанович (даже не переодевшись) Алиса, завернувшись в плед, сидит на бережке:
- Бронтя, потерпи ещё немножко…
Передние лапы Бронти всё глубже уходят в топь – вода уже почти на уровне плеч.
О спину Алисы трётся Наполеон. Девочка оборачивается:
- Наполеон, ты видел, куда они побежали?
- Миелофо-он у Коли. Мы дого-о-ворились встретиться у ти-и-иранозавра. Но он не появи-и-ился. На-а-аверное пираты го-о-онятся за ним.
Алиса бросает плед, поднимается. Она успела переодеться в светлую ветровку и шорты.
- Бронтя, прости, но я должна тебя оставить. Тебя вытащат, я уверена!
Бронтя поворачивает голову, кивает: мол, не стоит за меня волноваться.
Алиса бежит к выходу. Наполеон - за ней.
- А ты знаешь этого Колю? – спрашивает Алиса у козла.
- Да-а-а. Он из Москвы, из два-а-адцать шесто-ой школы, седьмого «Б» кла-а-асса. Он из двадца-атого века, - заканчивает Наполеон.
Алиса замирает как громом поражённая:
- Как, неужели, это тот самый мальчик?!
Перед её мысленным взором лихорадочно проносятся воспоминания – лаборатория, она сидит напротив окна – и чьё-то туманное отражение в закапанном дождём стекле. Оранжерея, где Алиса была незадолго до полудня: Джавад, Аркадий и… третий, стоящий к ней спиной. И, наконец, памятный ноябрь 1987 года, молодая женщина – Юлия Королёва (в прошлом – Грибкова).
Слова вновь раздаются в памяти: «Мы уже встречались с тобой, Алиса… Семь лет назад – тебе тогда было 13 лет… Понимаешь, один мальчик из нашего класса…»

…Коля бежит по аллее парка, пираты преследуют его по пятам. Главный вход.
- Пропустите! – Коля вбегает в прозрачный тоннель, где за стеклом роятся спунсы.
Редкие в послеобеденный час посетители удивлённо расступаются.
- Прочь с дороги! – шипит Крыс.
Чуть впереди него – Весельчак, он прокладывает путь, точно бульдозер, опрокидывая всех, случайно попадающихся навстречу.
Слышны изумлённые и возмущённые возгласы.
Стоянка флипов. Чтобы сесть в аппарат, нужно коснуться его бока – уходят драгоценные секунды. Вот Коля, наконец, в кресле. Щёлкает замок ремня – отверстие закрылось. Но куда лететь? Коля, путаясь с непривычки, ищет на вспыхнувшем экране: «Институт времени».
Крыс и Весельчак уже подбегают.
- Есть, нашёл! – кричит обрадованный Коля и кликает пальцем соответствующую строку.
Флип взмывает в небо. Напоследок Крыс успевает коснуться его рукой – кривые и острые ногти пирата оставляют на тонированном боку глубокие царапины…
- Ушёл! – шипит Крыс.
- Сюда! – зовёт Весельчак, открывая соседний флип. – Не уйдёт!..
Пираты забираются в одноместный флип (он чуть проседает). Весельчак в кресле, щупленький Крыс поместился сбоку. Пират не может пристегнуться сразу: он слишком толст и, не желая возиться с регулятором ремня, Весельчак закидывает его за спину и так защёлкивает. Их перегруженная машина с трудом набирает высоту.
- Живей, старая керосинка! – скрежещет зубами Крыс.
Весельчак берётся за ручное управление и флип с пиратами постепенно разгоняется.
- Заходи над ним! – командует Крыс. – Прижимай к земле…
Флипы мчатся в воздухе. Космозоо располагается в центре города, где сохранена историческая застройка. Вот промелькнула Краснопресненская набережная, бывшее здание СЭВ (а потом – мэрии) впереди – Калининский (теперь Новоарбатский) мост, за ним – Бородинский. Пираты быстро настигают Колю, и забираются выше, не позволяя Колиному флипу занять нужную высоту (поэтому их маневры не видит диспетчерская). Аппараты мчатся у самой воды.
Достав бластер, Весельчак вспарывает изнутри оболочку флипа – кувыркаясь, падает в воду кусок обшивки.
- Бери управление! – велит Весельчак, высовываясь в образовавшуюся дыру.
Крыс перебирается в кресло.
- Только не в двигатель! – требует Крыс. – У мальчишки миелофон.
- Понимаю, - огрызается Весельчак, - не дурак…
Прицелившись, Весельчак стреляет – от бока Колиного флипа отлетает выпуклый кусок. Коля ныряет под арку моста, пираты, пролетев над мостом, наседают снова.
Панорама места действия: позади - здания СЭВ и Белый Дом, Калининский мост. Фон, если смотреть со стороны пиратов – гостиница «Киевская» (точка для камеры – флип пиратов), фон, если смотреть со стороны Коли – здание МИДа на Смоленской площади (точка для камеры – флип Коли). Для общего плана фон – высотка на Кудринской площади (вблизи, ярко освещена солнцем), либо силуэт здания МГУ (вдали, против солнца). Впереди – Бородинский мост.
- Давай ближе! – кричит Весельчак, высовываясь наружу по плечи.
Коля ещё собирается увернуться, а Крыс уже подвёл аппарат вплотную. Выставив руку, Весельчак ухватился за отверстие в преследуемой машине.
Из последних сил стараясь не поддаваться панике, Коля резко дёргает ручкой управления – его машина взвивается вверх, и Весельчак, чтобы не выпасть, вынужден отцепиться.
Весельчак опять берётся за бластер:
- Пристрелю! – рычит он.
Тогда Крыс хватает свой бластер:
- Попадёшь в миелофон – я тебя самого пристрелю…
Весельчак вспыхивает, но сдерживается:
- Ладно… Тогда держи меня! Крепче держи!
Весельчак высовывается по пояс, свободной рукой Крыс пытается его удержать.
Флипы опять сходятся: вот уже пират просунул голову в машину Коли, пытается схватить за шею:
- Миелофон! – рычит Весельчак.
В последний момент Коля успевает дёрнуть ручкой – флип мальчика на сей раз резко ныряет вниз, чиркнув по водной глади. Теряя равновесие, Весельчак цепляется за край дыры в борту флипа. Тщедушная рука Крыса бессильна его удержать… Судорожно размахивая руками и ногами, Весельчак шлёпается воду…
Коля уносится прочь, Крыс зависает над Москвой-рекой, пытаясь выудить своего напарника…

…Уже знакомый нам сверкающий перламутром небоскрёб института времени. Над козырьком по-прежнему горит надпись: «Всемирный институт времени. Московское отделение. Понедельник, 12 апреля 2094 года. 13 часов 25 минут».
Коля подлетает к парапету главного входа, садится. Выскочив из покалеченной машины, подросток бросается к прозрачной стене. С разбега Коля ударяется об неё лбом – дверь не открывается.
- Откройте! – Коля отчаянно барабанит в дверь кулаками.
Тщетно.
- Эй, кто-нибудь! – он зовёт на помощь.
Вокруг – ни души.
- Может, запасной вход где-нибудь есть? – спрашивает он сам себя. Коля подбирается к краю парапета. Облокотившись на стену глядит вдоль неё. Слышен характерный шелест приближающегося флипа, по земле скользит его тень.
- Пираты… - Коля приседает от страха.
Спрятаться негде. Разве что… И Коля прыгает за парапет и, сжавшись в комочек, затаивается.
На парапет садится флаер пиратов. Крыс и Весельчак подбегают к Колиной машине.
- Он где-то здесь! – задумывается Крыс.
- Может быть, он уже там? – Весельчак кивает на прозрачную стену входа.
- У тебя есть ключ от этой двери? – усмехается Крыс.
- У меня ключ от всех дверей… - бормочет Весельчак, доставая бластер.
Тонкий как игла красный луч вспарывает стекло – овальный кусок в человеческий рост выпадает на парапет и разбивается вдребезги.
Коля на минутку выглядывает из-за парапета. Он видит, как пираты вскрывают входную дверь.
Пираты лезут в образовавшийся пролом.
Вестибюль. Широкая лестница ведёт к турникетам, над которыми указатель: «ЛИФТ». По обе стороны от лифта – проходы к коридорам первого этажа. Пираты взбегают по лестнице и разделяются – Крыс направо, Весельчак - налево…
…Коля, подтянувшись (парапет ему по плечи) забирается на парапет и подбирается к краю остекления, он осторожно заглядывает: вестибюль пуст. Тогда он со всех ног мчится к овальному пролому. Под ногами хрустит стекло…
Вот мальчик внутри вестибюля – он бросается к лифтовому турникету. Услыхав звук его шагов, из бокового коридора выглянул Крыс:
- Вон он! Держи!!!
Коля уже открывает турникет. На лифтовой перепонке загораются номера этажей. Коля кликает «8 ЭТАЖ» и проскакивает в отрывшееся отверстие.
Крыс уже у турникета, но проход закрывается перед самым его носом…

...Дальше – как в бреду, или во сне. Длинный бесконечный коридор, непонятно какого цвета, непонятно куда ведущий… Какая-то комната с серым туманом, в котором мелькают неясные тени… Чёрная кривая лестница, где не видно ни зги, и мальчик вынужден пробираться на ощупь… Странный и страшный лес, освещённый призрачным светом и наполненный зловещими тенями… Арка…
И тут Коля возвращается к действительности. Горит уличный фонарь. Мальчик стоит на покрытом лужами тротуаре, мимо идут прохожие, шумят автомобили, а вокруг – Москва 1980 года, самый конец октября.
Коля бросается к ближайшему прохожему:
- Скажите, который час?
Прохожий задирает рукав плаща:
- 17 часов 21 минута.
- Как 17 часов?! – почти кричит Коля.
Прохожий недоумённо пожимает плечами, и идёт дальше: какой странный мальчик – куртка нараспашку, когда на улице уже довольно холодно…
Коля (лицо крупным планом):
- Так это что, выходит, мне всё померещилось?
Лезет в карман куртки – там рубль…
- Ой, меня же мама за кефиром послала!

Конец эпизода-89

Эпизод-90 «У нас в классе три Коли…»

…Оживлённая улица. Тротуар, покрытый лужами, толпа прохожих. Горит фонарь. Сбоку из-под арки выходит Коля в расстёгнутой куртке. (Эта сцену камера даёт под иным углом, чем в предыдущей серии: там камера смотрит на арку, и Коля идёт на неё, теперь камера смотрит вдоль тротуара, и Коля повёрнут к ней боком.)
По тротуару на камеру движется прохожий. Коля (он к камере спиной) останавливает его:
- Скажите, который час?
Прохожий задирает рукав плаща:
- 17 часов 21 минута.
- Как 17 часов?! – почти кричит Коля.
Прохожий недоумённо пожимает плечами, и идёт дальше. Коля оборачивается к камере лицом:
- Так это что выходит, мне всё померещилось?
Лезет в карман куртки – там рубль…
- Ой, меня же мама за кефиром послала!

…Подъезд Института времени. Подлетает флип и садится на парапет. Из машины выходит Алиса. На ней светлая ветровка, белые шорты и белые спортивные тапочки (после купания в пруду, она успела переодеться). Над козырьком горит «Всемирный институт времени. Московское отделение. Понедельник, 12 апреля 2094 года. 13 часов 31 минута».
На парапете два разбитых флипа. Алиса мельком осматривает их, трогая рукой край дыры, прорезанной бластером в одной из повреждённых машин. В прозрачной стене вестибюля зияет овальная дыра, под ней россыпь острых осколков. Осторожно, чтобы не порезаться девочка заглядывает внутрь: там всё тихо. Людей нет. Алиса заходит внутрь:
- Эй! Здесь есть кто-нибудь?
В ответ молчание.
Тогда Алиса поднимается по лестнице к турникетам…

…Магазин «Молоко». Вечер. За окнами витрины мелькают фары автомобилей. До потолка громоздятся проволочные ящики с пустыми стеклянными бутылками из-под молока и кефира. Огромная очередь у прилавка. Продавщица в белой шапочке:
- Тебе чего, мальчик?
Лицо Коли, крупным планом:
- Мне… (Коля озирается по сторонам: у него навязчивое чувство, что это он уже где-то видел) Мне кефира, пожалуйста! – мальчик протягивает рубль.
- На все? – спрашивает продавщица.
- Три бутылки!
Продавщица ставит бутылки, отсчитывает сдачу.
Коля лезет в карман джинсов за свёрнутым пластиковым пакетом…
- Молодой человек, вы уронили! – говорит кто-то из очереди.
Коля нагибается и судорожно вздрагивает: на полу лежит выпавший из кармана… кристаллофон!
- Спасибо! – Коля молниеносно нагибается и подбирает подарок Джавада.

…Вечерняя улица. Угол многоэтажного дома. Высокое крыльцо, спускающееся прямо на тротуар. Над дверью вывеска: «МОЛОКО». Мимо пробегают, не оборачиваясь, Крыс и Весельчак У, скрываются за углом. Дверь распахивается – осторожно придерживая пакет, из магазина выходит Коля (Он застегнул куртку – на улице холодно). Мальчик движется в противоположную сторону. В отдалении уже знакомая нам арка. У тротуара стоит троллейбус. Вспыхивают мигалки «Скорой помощи» и милицейского «Уазика». На тротуаре собралась толпа.
- Что-то случилось? – любопытствует Коля.
- Девочку троллейбус сбил, - отвечает кто-то из толпы, - выбежала на проезжую часть…
- Вот видишь, что бывает, когда нарушаешь правила движения! – пожилая бабушка начинает поучать Колю.
Коля ускоряет шаг. Слышен негромкий стук захлопываемой двери кареты скорой помощи. Звучит сирена – «Скорая» отъезжает.

…Коля входит в прихожую. С кухни, сквозь шум готовящегося ужина, доносится мамин голос:
- Коля, это ты?
- Да, мама! – мальчик ставит пакет с бутылками на телефонный столик.
- Почему так долго? Ты почти час ходил…
Коля снимает куртку:
- Я в очереди стоял…
Голос Колиного папы из гостиной (папа смотрит футбол):
- Что, много было народу?
- Очень… - повесив куртку на вешалку, Коля осторожно вынимает из внутреннего кармана миелофон. На обувном ящике стоит пустая коробка из-под Колиных полуботинок (мама купила их недавно). Коля прячет миелофон в коробку. Опять мамин голос:
- Поставь кефир в холодильник! – велит мама.
- Сейчас! – Коля берёт коробку подмышку, снимает трубку телефона и набирает номер. – Алло! Это квартира Королёвых? Фиму позовите, пожалуйста…

…Гостиная в квартире Наумовых. Камера даёт общий план: стенка, диван, торшер, два кресла и журнальный столик. Люстра под потолком выключена, горит торшер. В кресле сидит папа Коли и смотрит по телевизору футбольный матч. В гостиной три двери – одна ведёт коридор, две другие (на противоположной стене) - в спальню родителей (открыта) и комнату Коли (закрыта). Из коридора (он идёт из прихожей на кухню) показался Фима Королёв:
- Здравствуйте, Сергей Николаевич!
Папа Коли на секунду оторвался от телеэкрана:
- А, Фима! Привет… Что это ты так поздно по гостям расхаживаешь?
- Меня Коля позвал, - объясняет Фима.
Дверь в комнату Коли распахивается, Коля высунулся и машет рукой:
- Идём!

… Колина комната. Коля затворяет дверь в гостиную, подаёт Фиме стул. Сам присаживается на край стола.
- Слушай, Фимка… Тут такое дело… Я в страшный переплёт попал…
(Дальше короткий видеоряд: подвал с колоннами, распахнутая дверца шкафа и исчезающая стена из кирпичей… лабиринт коридоров института времени, и Коля, крадущийся за Полиной… перламутровый небоскрёб, и табло, горящее над козырьком входа: «Всемирный институт времени. Московское отделение. Понедельник, 12 апреля 2094 года. 10 часов 05 минут»… флип, летящий мимо исполинских небоскрёбов… Космопорт и космический корабль стартующий к Луне… темные закоулки грузового терминала, вспышки бластеров и падающие на пол Слава и Михаил Иванович… схватка в небе над Москвой-рекой, вспарывающий Колин флип луч бластера, перекошенные лица пиратов…)
- И вот, я теперь не знаю, что делать… - разводит руками Коля, заканчивая свой рассказ.
- А ты от этих космических бандитов точно оторвался? – интересуется Фима.
- Наверное, - пожимает плечами Коля. - Я их больше не видел.
- Знаешь, старик, если начистоту, то я поначалу подумал, что ты фантастики обчитался, - честно признаётся Фима, - но так складно врать, как наш Садовский, ты не умеешь… А где, кстати, этот миелофон? Ты мне его не показал…
Коля нервничает:
- Понимаешь… Я уже так хорошо его запрятал… (Более решительно.) И потом, я ведь не знаю для чего эта штука: ты её включишь, а она как рванёт! Я тебе вот что покажу…
Коля достаёт из кармана джинсов подарок Джвада, раскладывает на столе:
- Это штука называется «кристаллофон». На космодроме один робот их всем желающим раздавал. И на груди у него было написано: «Кристаллофоны»…
- Это что-то типа плеера? – оживился Королёв. - Я слыхал, в Японии уже делают… (Вертит в руках наушники) А чем его к кассете подключают?
- Кассета у него уже внутри.
- Внутри?! - Фима рассматривает кристаллофон, держа наушники за шнур. -  Какого же она размера…
(На переднем плане рассматриваемые наушники, за ними как бы сильно расфокусированный фон – обстановка Колиной комнаты.)
- Дай, покажу!
Коля берётся за наушник и осторожно поворачивает головку. Из чёрной пластиковой трубочки, на конце которой сидит головка, вверх бьёт тонкий как игла зеленоватый лучик, который разворачивается в интерактивный экран со списком музыки. Коля выбирает песню:
- Его надо вставить в ухо – он автоматически включится сам.
Фима вставляет наушники в уши. Слушает. Морщится:
- Слушай, а там ничего другого нет? (Вынимает наушники из уха.)
- Чего? – не понимает Коля.
- Ну, скажем, «Пинк Флойд» или «Роллинг Стоунз»…
- Чего нет, того нет… - разводит руками Коля.
- Жаль! – Фима кладёт кристаллофон на стол. – Магомаева и у нас навалом… (Вздыхает) Надо было мне с тобой в будущее лететь! (Пауза) А ты случайно там следов не оставил?
- Не… - отрицательно качает головой Коля. – Я всем говорил, что я из Конотопа!
- Молодец, - улыбающийся Фима пожимает Колину руку, - алягер, ком алягер! (С гордостью.) Моя школа... (Без паузы) А миелофон – сожги.
Коля потрясённо смотрит, разинув рот:
- Зачем?
- Лишняя улика, - спокойно объясняет Фима.

Больничная палата. Стены окрашены светло-серой краской примерно до высоты человеческого роста. Верх стен и потолок покрыты извёсткой. В кадре – край подоконника, где стоит чёрная настольная лампа (штора у окна отдёрнута и заброшена на изголовье кровати). Под подоконником - угол узкой белой тумбочки. На открытой внутренней полке громко тикает старый будильник. Сверху на тумбочке стоит чёрная ваза с белыми и голубыми астрами.
В углу – скрипучая железная кровать, застеленная красно-чёрным клетчатым одеялом. Прислонив к металлическому изголовью подушку, на постели сидит Юля Грибкова (под кроватью лежат её тапочки). Она в полосатой пижаме (тёмно-серой с белым) и красных вязаных носках. Девочка чуть наклонилась к окну. Лица её почти не видно, потому, что она держит книгу. На корешке: «АГАТА КРИСТИ». Дочитав до конца, девочка переворачивает страницу, украдкой бросив взгляд поверх книги.
Камера тотчас поворачивается, и мы видим Алису. Она сидит поперёк кровати, уткнувшись подбородком в согнутые колени, охватив ладонями щиколотки. На Алисе ядовито-розовая пижама в крупный (когда-то чёрный) горошек и аккуратно связанные белые шерстяные носки с чёрной каймой по краю и голубыми колокольчиками.
В отличие от аккуратно застеленной кровати Грибковой, постель Алисы кажется разворошенной. Небрежно брошена подушка. За прутьями железного изголовья кровати видна белая квадратная электророзетка. Между прутьями свисает выдернутый из розетки провод с вилкой.
Поймав на себе взгляд соседки по палате, Алиса тотчас отворачивается, сделав вид, будто её интересует пейзаж за окном.
За окном моросит, барабаня по стеклу, мелкий дождик. Сквозь мокрые разводья виден неширокий больничный сквер (листья облетели совсем), за оградой перекрёсток. По ту сторону стоит маленькая церквушка на фоне исполинской новостройки (как у Арсенова). На стекле – туманное отражение Алисы.
Юля откладывает книгу на кровать, тянется за будильником:
- Надо же! Только половина первого, а уже как будто вечер наступил! Не возражаешь, если я зажгу лампу?
- Нет, - отвечает Алиса.
Юля тянется к выключателю лампы на подоконнике:
- Тогда всунь, пожалуйста, провод в розетку…
Алиса встаёт на колени и втыкает в розетку вилку. Зажигается свет. Алиса взбивает подушку и вытягивается на кровати, ложась на спину. Отстранённо глядит в потолок. На мгновенье общий план: тесная двухместная палата, две тумбочки, две кровати, две девочки…
Слышен звук бодрых энергичных шагов. На белую застеклённую дверь в палату (стёкла закрашены белой краской) ложится тень, дверь открывается, входит Алик Борисович:
- Ну-с, дорогие мои пациентки… (Берёт за спинку стул, стоящий у двери и ставит между кроватями. Садится.) Как живёте? Как животик? Как твой, Юля, бывший аппендицит?
Юля отложила книгу:
- Утром болело чуть-чуть, но сейчас прошло.
- Это хорошо… Через неделю ты совсем про него позабудешь. Могу порадовать: завтра выписываемся!
Юля раскачивается на кровати:
- Ура, да здравствует Алик Борисович! А я-то уж боялась, что не только каникулы, но и праздники в больнице пролежу…
Услыхав, что соседку выписывают, Алиса заметно нервничает. Она приподнимается и остаётся сидеть, спустив ноги к полу. Врач тотчас поворачивается к ней:
- А как наши дела, Алиса батьковна?
- Хорошо, - бодро отвечает Алиса, но глядит куда-то в сторону.
- Новенькое что-нибудь нам расскажете?
- Нет. (Потом, глядя прямо в глаза, решительно) А меня когда выпишут?
Врач невозмутим:
- А куда нам с тобой торопиться?
Юля тотчас берётся за книгу и делает вид, что читает, но на самом деле она внимательно следит за разговором.
Устраиваясь поудобней, Алик Борисович небрежно закидывает ногу на ногу, скрестил руки…
- Вот сам не знаю почему, вспомнил! Приезжаем мы как-то с приятелем на Дон порыбачить… Ты, Алиса, бывала когда-нибудь на Дону?
- Нет.
- Ну, это не важно! Приезжаем в одну станицу. Лето. Жара стоит страшная. Арбузов ещё нет. Остановились у одного казака. Колоритный такой старик, чуб на голове, фуражка с синим околышем…
- Он что, милиционер? – подаёт голос Юля.
- Нет, (врач оборачивается) в старину казаки такую форму носили… (Снова повернулся к Алисе) И вот старик, значит, нам и говорит: отвезу-ка я вас на Азовское море. Ты, Алиса, бывала когда-нибудь на Азовском море?
- Нет.
- А на Чёрном?
- На Чёрном была.
- С родителями отдыхала?
- Работала. Мы словарь дельфиньего языка составляем.
Алик Борисович невозмутим:
- А разве у дельфинов есть язык?
- Конечно, и очень много, - Алиса словно бы объясняет давно известную истину, - черноморские дельфины, например, совсем не понимают атлантических… Мой папа говорит, что наш долг помочь дельфинам разных морей общаться друг с другом.
- Папа говорит? Г-мм.. - Алик Борисович невозмутим. - А кто твой папа?
- Он космобиолог.
- А мама? – так же невозмутимо осведомляется Алик Борисович.
- Архитектор.
- Вот как! А где же она дома строит?
Алиса осеклась – точь-в-точь как подпольщица, проболтавшаяся на допросе:
- Строит… Она… Я забыла!
Алик чуть заметно хмурит лоб:
- Н-да… Ну, ничего… Вот чувствую я, что дела наши пойдут на поправку! (Небольшая пауза.) Н-да, ну так вот! А старик, значит, нам и говорит: отвезу-ка я вас на Азовское море. Сели, значит, мы в лодку…
За дверь раздаётся ритмичное постукивание женских каблучков, дверь приотворяется. В палату заглядывает медсестра Шурочка:
- Александр Борисович! Вас просят к телефону.
Шурочка выскальзывает за дверь. Алик торопливо встаёт, краснеет:
- Ну вот, совсем забыл! Мне же диссертацию писать надо…
Врач быстро выходит, затворяет дверь, но на закрашенных стёклах двери видны их тени: Алик и Шурочка стоят друг против друга и о чём-то неслышно шепчутся (в коридоре, как раз напротив двери в палату, горит лампочка). Стук каблучков. Шурочка уходит. Алик заглядывает в палату:
- Сели, значит, мы в лодку… - это чтоб не забыть. Мы с тобой, Алиса, завтра договорим. Не возражаешь?
- Нет.
- Вот и замечательно. (Уходит.)
Слышен звук удаляющихся шагов…

…Безлюдный сквер, посреди двора, темно. Моросит дождь. К заколоченному флигелю пробираются Коля, за ним – Фима. Они в куртках с накинутыми капюшонами. Мокрые сапоги шлёпают по лужам. Фиме страшно:
- Слушай, а может передумаешь? Вдруг там засада… Мало ли какая статья тебе положена по будущему уголовному кодексу…
- Я ничего не сделал! – Коля оглядывается на ходу: не подсматривают ли за ними…
Заросший сквер безлюден.
- Это ты так считаешь, - канючит Фима, - а они могут быть иного мнения…
- Я только на минутку! – объясняет Коля. – Сгоняю до института, оставлю миелофон в коридоре, а рядом записку положу: так, мол, и так…
- Угу,  - не унимается Фима, - а они тебя встречают… С музыкой!
У Коли лопается терпение:
- Слушай, Фим, я тебя на верёвке не тяну! Я, вообще-то, только фонарик одолжить попросил…
Фима искренне возмущён:
- И ты думаешь, что я отпущу тебя в будущее одного?! Мы, как-никак, друзья…
…Заросли неожиданно расступились. Из серой сырой мглы выступает над головами мальчишек нависают угрюмые чёрные стены заброшенного флигеля Зияют провалами окна с разбитыми или выставленными рамами. Покосившееся грязное крыльцо, старая обшарпанная дверь.
- Доставай! – велит Коля.
Фима расстёгивает молнию куртки:
- Кстати, а где твой? – спрашивает он.
- В Космозоо оставил, – вздыхает Коля, – миелофон в карман не помещался…
- А на нём твои отпечатки пальцев…
- Если страшно, иди домой! – Коля берётся за дверную ручку. – А если со мной, то кончай ныть.
Коля собирается отворить дверь, но неожиданно он видит, как в окнах второго этажа блеснул свет! (В углах рам остались осколки стёкол – в них отражается свет керосиновой лампы.) Огонёк приближается – точно кто-то идёт по второму этажу к лестнице
- Прячься! - велит Коля. (Говорит почти беззвучно, одними губами.)
- Чего? – так же беззвучно отвечает Фима.
Молча, Коля хватает друга ха хлястик и тащит в заросли. Мальчишки затаились.
Ждать приходится недолго: раздаются громкие шаги. Скрипят доски пола, на верхней площадке, в начале коридора в выбитом окне показался Весельчак У. На нём тёмно-серый плащ почти до пят и в тон шляпа. В руке пират держит керосиновую лампу.
Весельчак посторонился, освобождая дорогу – по стене скользнула чёрная изломанная тень второго пирата (кривые руки, точно тянутся кого-то схватить). Бесшумно отворилась дверь на улицу. На мгновенье, в свете керосиновой лампы в проёме нарисовался Крыс.
Весельчак ставит лампу на полку и задувает – воцаряется непроглядная тьма. Входная дверь затворяется. Пираты уходят.
…Снова улица, по-прежнему льёт дождь. Темно, почти как ночью. Флигель. Из кустов выскакивают мальчишки – Фима, а за ним Коля. Пригнувшись, они перебегают тропинку, что возле крыльца и, не разбирая дороги, с хрустом, друзья продираются сквозь заросший сквер. Руками раздвигают упругие цепкие ветви. Сквозь дождливый сумрак смутно просматриваются освещённые окна жилых домов, во дворе которых стоит флигель. Вот и конец сквера. Мальчишки выбираются на асфальт, пытаются отдышаться:
- Вот это и есть самые страшные пираты Галактики – Крыс и Весельчак У, - говорит Коля.
- А я, признаться, их не очень разглядел, - сожалеет Фима, набрасывая капюшон.
- Не к чему тебе это… - вздыхает Коля. – Значит, они и к нам пробрались! За миелофоном охотятся…
- Знаешь, - говорит Фима, немного успокоившись, - домой пойдём разными дорогами.
- Что, струсил? – Коля набрасывает капюшон. – Тебя-то они в лицо не знают…
- Я не о себе беспокоюсь… - отвечает Фима.

…Больничная палата. Лёжа на кровати, Алиса листает журнал. На соседней кровати Юля – по прежнему читает книгу.
- Алиса, а тебе нравится «Юный натуралист»? – спрашивает Юля.
- Нет… Там про каких-то извергов пишут!
- Это ты о ком? – Юлька повернула голову.
- Ну, там рассказ, про то, как охотники ранили в лесу оленёнка и ушли.
- Так это рассказ не про охотников, а про мальчика, который этого раненого оленёнка выходил, - Юля искренне недоумевает.
- Всё равно.  Все охотники – изверги! Я не вижу разницы между тем, чтобы убить животное, или убить человека, - сердито отвечает Алиса.
- А детективы ты любишь? Хочешь, дам Агату Кристи почитать…
Пауза.
- Я не люблю переводов, - признаётся Алиса, - читать надо на том языке, на котором книга написана.
- Вот как… - усмехается Юля, - ну, а если автор – японец?
- Буду читать на японском, - кивает Алиса.
- Ты знаешь японский?! – недоверчиво качает головой Юля.
- Знаю, - улыбается Алиса.
И Юля решительно захлопывает Агату Кристи, убирает книгу в тумбочку.
- Алиса, я тебе совершенно не верю. И амнезию ты выдумала и про отца тоже наврала!
- Почему?
- Потому, что если твой отец космобиолог, то он должен работать или на Байконуре, или в Звёздном городе.
- Ну и что? – Алиса пожимает плечами.
- А то, что таких людей у нас очень мало, и если бы ты действительно была его дочерью, тебя бы уже нашли. Уж на что моя бабушка скромный человек, но и она всю Москву на ноги поднимет, если я потеряюсь…
- Бывают и не такие случаи… - вздыхает Алиса.
- Ты в каком классе учишься? – допытывается Юля.
- В седьмом.
- Неужто, семиклассники составляют словари дельфинов?
- У нас другая школа. Я, например, специализируюсь на биологии и зоопсихологии. Тебе это о чём-нибудь говорит?
Разговор перебивает резкий перестук каблучков. В палату входит Шурочка – медсестра несёт стакан с градусниками:
- Ой, девчонки! Сегодня вы у меня последние… Я вам лекарства оставляю - когда принять вы знаете, температуру померить сами сумеете, только на листочке где-нибудь запишите – договорились?
Шурочка вынимает из кармана пузырьки, оставляет на тумбочках таблетки.
- А что случилось? – интересуется Юля.
Шурочка встряхивает градусники, сперва один, потом другой:
- Меня один человек в кино пригласил, а у меня ногти не накрашены и голова страшная-престрашная…
- Алик Борисович? – смеётся Юля.
- А как ты догадалась? – улыбается Шурочка.
- А он в лице так изменился, когда вас услыхал… Покраснел весь!
- Никому ни слова! – Шурочка внушительно грозит пальчиком.
- А что за кино? – спрашивает Алиса.
Шурочка уже убегает, оборачивается в дверях:
- Не знаю! А не всё ли равно? - улыбнувшись, она тихонько закрывает дверь.
- Странная она какая-то… - Юля достаёт из тумбочки яблоко. – Алиса, яблоко хочешь?
Алиса кивает.
- На! – Юля кидает второе яблоко. – Я бы на незнакомую картину ни за что не пошла: вдруг я её уже видела?
- По-моему, - замечает Алиса, раскусывая яблоко, - ты ещё ни разу не была влюблена.
- А ты? - Юля раскусывает своё, прищурившись.
- А я забыла! (В голосе Алисы ощущается злость.)
- Ох, Алиса, - вздыхает Юля, - и трудно же нам с тобой… (Жуёт яблоко) Сейчас бы бабушкиного пирожка…
- А я бы брамбулет съела! – улыбается Алиса.
- Какой ещё брамбрулет? – не понимает Юля.
- Не «брамбрулет», а брамбулет! – поправляет Алиса. - Берётся обыкновенный мангустин и жарится на переяровом масле минут пять.
- Значит именно на петеяровом? – усмехается Юля.
- Именно на петеяровом.
- А если, например, на сливочном? – Юля прищурилась.
- Тогда не получится, - вздыхает Алиса.
- И из чего же делают это петеяровое масло? – усмехается Юля.
- Из альгендинских петеяров – разве не понятно? – улыбается Алиса.
- Совершенно понятно. Обожаю альгендинские петеяры! А обыкновенные мангустины откуда?
- Как откуда? Из Индии.
- Ты, оказывается, кулинар-искусник.
- Да что с тобой разговаривать! Ты же не одному моему слову не веришь.
- Ну, - Юля задумчиво качает головой, - ещё немножко, и я всему верить начну…
Тогда Алиса откладывает недоеденное яблоко:
- Юля, скажи пожалуйста, ты ведь в двадцать шестой школе учишься?
- Да… - Юля смутилась.
- И класс у тебя седьмой «Б».
- Седьмой… – Юля сбита с толку.
- И в твоём классе учится мальчик по имени Коля…
- Да… - Юля вконец ошарашена. – Постой, а ты откуда знаешь?
- Не важно, - Алиса не спускает с собеседницы пристального взгляда. – Понимаешь, мне очень нужно с ним встретиться.
Пауза. Юля, отворачивается, чтобы перевести дух, Алиса в ответ опускает глаза. Тогда Юля снова повернулась к Алисе. 
- А какой тебе, собственно, нужен Коля? Вообще-то у нас их в классе их три: Сулима, Садовский и Наумов.
Теперь ошарашена Алиса:
- Целых три Коли! А я думала… (Пауза, опускает взгляд) Да, это всё осложняет!
 
Конец эпизода-8

Эпизод-9 «Я буду жить через сто лет…»

…Алиса встаёт с кровати, задумавшись. Потом идёт и  берёт стул у двери. Пока Алиса это делает, Юля откладывает своё яблоко и спрашивает:
- Почему «осложняет»? Тебе зачем наш Коля нужен? Он что-нибудь натворил?
Алиса:
- Я всё тебе расскажу, (Алиса несёт стул) ты только меня не торопи … (Ставит у тумбочки перед Юлиной кроватью, садится.) Пообещай, что поможешь найти мне этого Колю.
- Зачем? – не понимает Юля. – Может, лучше тебе прийти в наш класс…
- Не получится. Я его лица не запомнила…
- Как, ты его даже не видела?! Откуда же ты знаешь, что он из нашей школы?
- Я его видела мельком. А запомнили его два моих знакомых… Они в Космозоо работают – это организация такая. В общем, они с Колей разговаривали, и тот им сообщил, что учится в 7 «Б» 26 школы. Он только фамилию не назвал.
- Он что-то натворил? – допытывается Юля.
- Он взял одну вещь… Очень ценную. Я должна её вернуть…
- Украл?! – перебивает Юля.
- Украл не он… Украли два очень нехороших злодея. Коля эту вещь перехватил, и теперь она у него. Вот я и прошу, не могла бы ты переговорить со всеми тремя Колями. Тебя же скоро выписывают…
- И ты думаешь, - усмехается Юля, - Коля сознается? Ты мальчишек совсем не знаешь…
Энергичный стук каблучков, дверь открывается, входит Мария Павловна, старшая медсестра (на лиц у неё большие очки в модной роговой оправе):
- Почему вы не ложитесь, девочки? Уже девятый час.
Алиса торопливо встаёт со стула и перебирается к себе. Демонстративно разбирает постель, ложится под одеяло. Юля делает то же самое.
- Алиса, - продолжает Мария Павловна, - раз уж ты не спишь, то у меня для тебя хорошая новость! Только ты, пожалуйста, не волнуйся… (Короткая пауза) Нашёлся твой папа.
Алиса страшно удивлена:
- Что? – она привстаёт на кровати. - Мой папа… здесь?!
Из-за приоткрытой двери появляется Алик Борисович:
- Да, Алиса, твой папа здесь. Он нашёлся!
Алиса потрясена:
- Этого не может быть!.. – переводит взгляд то на врача, то на медсестру.
Юля:
- Как интересно!
Алик Борисович (Марии Павловне):
- Будем выписывать!
Мария Павловна (недоумевает):
- Как? На ночь глядя? Александр Борисович, может, отложим до завтра…
Алик Борисович хватает старшую медсестру за рукав:
- Я приказываю! – шипит врач. – Идите, готовьте документы…
Мария Павловна потрясена такой неслыханной грубостью, но вдруг её осеняет. Медсестра кивает, судорожно улыбаясь:
- А! Понимаю, понимаю… Нужен толчок! Понимаю…
Она выходит, высунувшись в коридор, Алик Борисович продолжает шипеть:
- И вещи, вещи не забудьте!
Алик подаёт знак кому-то в коридоре.
Тяжёлые шаги, громко скрипит пол. Алик широко распахивает дверь:
- Познакомься, Алиса! (Широкий жест рукой.) Вот твой папочка!
В дверях – Весельчак У. На нём тёмно-серый плащ, поверх которого болтается кое-как наброшенный больничный халат. На голове у пирата тёмная шляпа, на лице – чёрные очки.
Юля очень удивлена – даже рот приоткрыла от изумления. Алиса смертельно побледнев, жмётся к краю кровати – она испугана:
- Вы… Вы, не мой отец!
Алик:
- Твой, Алиса! Мы уже проверяли. Сейчас ты оденешься и поедешь с папой домой.
- Девочка моя… - выставив вперед руки, Весельчак топает к кровати Алисы.
Сбросив одеяло, Алиса вскакивает и, прижавшись к стене спиной, кричит:
- Вы мне не отец! Я вас узнала! Не приближайтесь ко мне!
Юля начинает подозревать что-то неладное:
- Погодите? А у этого папы документы есть? – она привстаёт.
Алик Борисович нетерпеливо машет рукой:
- У нас есть все документы, какие надо! И вообще, девочка, не вмешивайся – ты нам не нужна…
Опрокинув стул, смахнув с тумбочки вазу, Весельчак пытается схватить Алису, та мечется, прижимаясь спиной к стене, силясь увернуться.
- Что?! – у Юли открываются глаза. – Так вы заодно?!
Весельчак тянется к Алисе, та отбивается подушкой. Пират успевает схватить угол подушки и вырвать из рук девочки – подушка падает на пол…
- Юлька! – кричит Алиса. – Ты на ботинки его посмотри!..
- Ботинки? - недоумевает Алик. - Какие ботинки…
Алик и Юли одновременно глядят на ботинки на ногах у лже-врача: оба ботинка, выглядывающих из-под штанин на одну ногу – правую.
- Проклятье! – негромко ругается Алик.
И прямо на глазах ботинок на левой ноге шевельнул носком, превращаясь в правый.
Юлю возвращает к действительности отчаянный вопль Алисы:
- Юлька… У-у-у!...
Весельчак её схватил – одной ручищей он зажал девочке рот, второй – прижал к животу. Алиса извивается, барабанит ногами по мягкому боку пирата, но силы явно не равны… Весельчак быстро пятится к двери…
И тогда, сбросив одеяло, Юля вскакивает:
- А ну, отпусти её!!!
Разбежавшись, она отталкивается от спинки кровати и пантерой бросается на Весельчака.
- А-аа-аа!!! – вопит Весельчак.
Юля повисла на нём, вцепившись в щёку и мясистый подбородок. Пират пытается отбиваться - при этом, он роняет Алису, и та с быстротой ящерицы прячется под кровать.
- Кхы-ырры!!! – кричит лже-Алик и выскакивает за дверь.
Юля падает на пол.
Весельчак убегает вслед за лже-Аликом. Камера на секунду показывает разгромленную палату: на полу валяется вверх тормашками стул, подушка, осколки вазы в луже воды, съехавшую в сторону кровать Юли, разворошенные во все стороны постели…
Юля, морщась, трёт разболевшийся бок:
- Вылезай, они убежали!
Из-под кровати показалась Алиса:
- Не рановато так прыгать? У тебя же швы разойтись могли… (Садится рядом) Очень больно?
- Немножко… - отвечает Юля.
Алиса:
- Вообще-то, я ужасная трусиха, и если бы не ты… Спасибо, Юля, ты настоящий друг!
В палату вбегает Мария Павловна (в руках она держит свёрток):
- Что здесь происходит? (Свёрток выпадает у неё из рук.) Почему вы на полу? Откуда весь этот разгром?! – старшая медсестра
Алиса и Юля поспешно встают.
- Мы, это… немножечко играли здесь с Юлей, - заявляет Алиса, чуть заметно покраснев, - простите нас, Мария Павловна!
- Да! - тут же поддерживает Юля. – Мы играли в жмурки.
- Где Александр Борисович? Где твой отец, Алиса?
- Простите, Мария Павловна, - говорит Алиса, улыбаясь, - но не было никакого отца. И Александра Борисовича тоже не было.
- Как?… - Юля удивлена, но, поймав на себе негодующий взгляд Алисы, поправляется: - Не было никакого отца. Вам показалось, Мария Павловна.
- То есть как, показалось?! Я же сама, только что…
- Мария Павловна, - вежливо предлагает Алиса, - позвоните Александру Борисовичу домой. Я уверена, он там.
- Я так и сделаю! – решительно заявляет Мария Павловна. – Если кто-то и сошёл с ума, то, надеюсь, не я!
Медсестра убегает, Алиса закрывает дверь, хватает свёрток и прячет его под матрац:
- Быстро! – говорит она Юле. – Убираем всё и спим!
Девочки ставят на место кровать и стул, убирают в совок осколки вазы, мокрые цветы кладут на подоконник. Девочки в постелях, под одеялом. Потянув за шнур, Алиса выдёргивает его из розетки. Лампа гаснет, воцаряется темнота…
…Во тьме голоса:
- Алиса? Кто были эти люди? – спрашивает Юля. – Ведь это не твой отец…
- Нет. Это Весельчак У. Алик Борисович – это его напарник, Крыс. Они космические пираты.
- Космические пираты… - голос Юли становится задумчивым. – А разве бывают космические пираты?
Во тьме появляются робкие сполохи света, они превращаются в дрожащие расплывающиеся цветные картинки – как будто девочкам снятся сны. Под музыку возникают из тьмы и проигрываются на пару секунд сцены из «Путешествия Алисы» и «Миллиона приключений» (на Брастаке). Это Алиса рассказывает о своих приключениях, а Юля пытается представить, но её представления весьма наивны и далеки от действительности: космические корабли – остроносые ракеты, роботы точь-в-точь как Железный дровосек (из «Волшебника Изумрудного города»), брастаки – просто пушистые котята (на самом деле они без хвостов и носят одежду) и так далее. Голос Юли (голос медленный и как бы издалека):
- Алиса, а ты на Луне была?...
- Была. (Кадры взлетающего «Товарища», голос Алисы тоже издалека, медленно.)
- А на Марсе?
- И на Марсе была, и в дальнем космосе.
- На какой же планете ты живёшь?
- Я живу в Москве. Только как это тебе объяснить… Понимаешь, я буду жить через сто лет. Сейчас я ещё не родилась – я из будущего.
В этот момент детские сны и видения прекращаются. Картинка следующая:
Больничная палата (средний план) две кровати, две тумбочки, окно. Дождь давно прошёл, разошлись тучи и за окном звёзды и ущербная луна (время за полночь). В призрачном лунном свете – девочки. Они сидят, завернувшись в одеяла, и беседуют.
- Жалко, я уже было решила, что ты – инопланетянка… - вздыхает Юля. – А как ты сюда попала?
- Так же как и ваш Коля попал к нам. Благодаря машине времени.
- Значит, есть машина времени?
(Камера медленно наезжает, при этом она попеременно показывает девочек – то одну, то другую.)
- Есть, она спрятана в подвале одного дома. Коля, наверное, случайно нашёл её и оказался у нас в Космозоо. – Алиса на секунду умолкает. – И увидел, как пираты крадут миелофон.
- А что это за миелофон?
- Прибор для чтения мыслей. Его изобрёл мой отец.
- И что, он любые мысли может прочитать?
- Чьи угодно.
- Зачем пиратам миелофон? Чужие секреты угадывать?
Алиса хмурится. (Её лицо, освещённое лунный светом, крупным планом.)
- Понимаешь, Юля, это самый первый на Земле миелофон. Когда его испытали, то неожиданно выяснили, что он не только улавливает чужие мысли, но и твои мысли способен передаёт другому…
- И что тут такого? – не понимает Юля. (Её лицо, освещённое лунный светом, также крупным планом)
- Миелофон подавляет волю – он действует как гипноз, только во сто крат сильнее. Прикажут тебе, к примеру, прыгнуть с десятого этажа, и ты прыгнешь.
- Какой опасный прибор… - качает головой Юля.
- Когда это узнали, - продолжает Алиса, - выпуск миелофонов остановили, и срочно изменили их конструкцию. Но тот, самый первый миелофон переделывать не стали, он так и остался у моего папы. Договорились, что он будет использоваться строго в научных целях…
- И пираты об этом пронюхали… - догадывается Юля.
- Для них он абсолютное оружие. С его помощью можно захватить власть. Однажды такое уже случилось на планете Крина. Вот почему наш миелофон необходимо вернуть. Иначе всему миру будет грозить опасность.
- Как же вы допустили, что миелофон попал в руки пиратов? Его в бронированном сейфе надо хранить с сигнализацией…
- Так папа его в сейфе и держит. Только в тот день я с ним работала. Ставила опыт в Космозоо.
- И у тебя его украли…
- Крыс столкнул меня в пруд… (Новый видеоряд: голос Алисы звучит за кадром, на экране повторяются события того памятного дня). Когда я выбралась, пиратов уж и след простыл. Но тут прибегает Наполеон и говорит, что миелофон у Коли из ХХ века. Я бросилась в Институт времени, чтобы там его перехватить…
- Глупая мысль, - за кадром звучит голос Юли, - надо было позвонить. Его бы и без тебя перехватили.
Снова голос Алисы:
- Хорошо рассуждать на спокойную голову!.. В общем, прилетаю я к Институту. Гляжу – входная дверь разбита. И опять я не подумала: ведь дверь бронированная, её ни камнем, ни кувалдой не разбить! Её разрезали бластером… Поднимаюсь на этаж, смотрю на приборы: так и есть идёт переброска в 1980 год. Я пустилась следом… Вот только сейчас я понимаю, что не надо было этого делать! Ведь именно я привела Крыса с Весельчаком в ваше время…
Голос Юли:
- А троллейбус?
Снова голос Алисы:
- Я тогда, наверное, совсем одурела… Выбегаю из-под арки, смотрю – вроде бы этот Коля  по той стороне улицы идёт! Вот-вот скроется из вида… Ну, и кинулась прямо через дорогу. Потом удар – и больше ничего не помню… Очнулась уже в больнице… (Видеовставка: уличное ДТП.)
…Снова больница. Алиса крупным планом:
- И вот теперь не знаю что делать… Оставаться нельзя – пираты меня выследили. Они, наверное, думают, что я знаю этого Колю. Завтра на рассвете я сбегу, а ты, Юля, постарайся поговорить со всеми тремя Колями. Я через несколько дней к тебе приду или, лучше, позвоню – дай мне твой телефон…
- Опять глупая мысль, - замечает Юля, - в пижаме ты далеко не убежишь.
- Мария Павловна одежду принесла, - Алиса нащупывает свёрток под матрацем.
- Ветровку и шорты? Не смеши меня: вот-вот зима начнётся… И жить тебе негде!
- Что же делать? – спрашивает Алиса.
- Мы сбежим вместе! – отвечает Юля.

…Ноябрьская Москва, накануне праздников. Улицы в праздничном убранстве, но прохожих нет – всего-то шесть утра. В прояснившемся небе висит убывающая Луна. Тротуар, решётчатая ограда больничного сквера. Звук распахиваемого окна, треск кустов – со стороны больницы к ограде подбегают Юли и Алиса. Девчонки по-прежнему в пижамах и больничных тапочках, сверху они закутались в одеяла вместо плащей: на улице морозец, изо рта влит пар.
Алиса подсаживает Юлю, помогая перелезть через прутья, подаёт свёрток, потом с ловкостью акробатки перелезает сама. Неожиданно, её одеяло за что-то цепляется, и на тротуар Алиса соскакивает в одной пижаме. Алиса пытается сдёрнуть одеяло, но оно засело крепко. Юля останавливает:
- Времени нет, бежим!
 Юля делится своим одеялом – бегут обнявшись. Девочки бегут пустыми московскими улицами, пресекают какой-то сквер. Неожиданно их окликают:
- Грибкова! Ты что из больницы сбежала?
Перед Юлей и Алисой, возле садовой скамейки стоит Фима Королёв в пальто и кепке  меховым отворотом. На поводке у него маленький чёрный терьер.
- А, Королёв, - с наигранной радостью отвечает Грибкова, - вовремя ты нам попался! А тут, понимаешь, больницу на ремонт закрыли...
- Кто это с тобой? – Королёв тычет пальцем в Алису.
- Познакомься, Королёв! Это моя подруга – Алиса Селезнёва. Мы вместе в одной палате лежали.
- Алиса? – удивлённо переспрашивает Фима (ему не нравится, как смотрит на него Алиса). – Разве мы с тобой уже встречались?
- Здравствуй, - Алиса быстро выходит из ступора, подаёт руку, - конечно, ты меня ещё не видел. Извини.
Фима машинально пожимает руку:
- Какое имя редкое: Алиса в стране чудес… А тебя в школе случайно не дразнят?
- Как это? – не понимает Алиса.
- Ну, там, «Алиса-биссектриса», или «Алиса-крыса»… - Фима улыбается.
- Остроумие своё демонстрировать будешь после, Королёв! – сердится Юля. - Не видишь, нам нужна помощь: одолжи пальто.
Королёв жмётся:
- Я бы дал, да мама меня неправильно поймёт… (Решается) Ладно, берите! Только у подъезда мне вернёте! (Фима остаётся в пушистом свитере.)
Юля и Алиса под одним пальто, наброшенным на плечи. Девчонки бегут чуть впереди (она показывает дорогу), Фима с собакой на полшага сзади.
- Алиса, а ты с чем лежала? – интересуется мальчишка.
Вместо Алисы торопливо отвечает Юля:
- У неё отшибло память, поэтому ты к ней лучше не приставай.
- Надо же… - не верит Фима. - И что, ты совсем-совсем ничего не помнишь?
- Совсем ничего! – за Алису отвечает Юля.
- А ты, Алиса, где жить будешь? - продолжает Фима.
- Со мной она будет жить, со мной! – Юля уже пожалела, что попросила Фиму об одолжении.
- А учишься ты где? – не унимается Фима.
- Со мной она будет учиться, понял? – Юля останавливается, пропуская вперёд Алису. – Большое тебе, Королёв, пионерское спасибо! Мы пришли.
Они стоят у парадного крыльца старого пятиэтажного дома. Алиса снимает пальто, Юля, торопливо открывает дверь, запуская подружку в подъезд.
- А ты когда к нам в класс придёшь, Алиса?
Алиса не успевает ответить, потому что за неё отвечает Юля (возвращает Фиме его пальто):
- Беги-ка ты, Фимочка, домой, а то тебя мамочка неправильно поймёт!
Хлопает дверь парадной. Девчонки скрылись в подъезде.
На тротуаре Фима одевает пальто:
- Дела!.. У человека память отшибло, а его выписывают. Ну и медицина!..

Алиса и Юля поднимаются по лестнице. Юля:
- Ты, Алиса, больше молчи. Бабушку я беру на себя. Родители у меня в командировке, и это даже замечательно, потому что бабушка во многих отношениях более передовая!
…Звонок. Мария Михайловна открывает дверь. Юля:
- Бабушка, привет!
Внучка без всяких объяснений переступает порог, жестом заставляя сделать то же самое Алису. Скинув тапочки, Юля идёт в гостиную, Алисе ничего не остаётся, как следовать за ней. Поравнявшись Юлиной бабушкой, она говорит:
- Здравствуйте.
Мария Михайловна, недоумённо хмыкнув, затворяет дверь.
В гостиной Юля усаживает Алису на диван, а сама садится в кресло возле старого круглого стола. Бабушка садится в соседнее кресло:
- Что, больница внезапно сгорела?
Юля:
- Почти! Баб, ты не возражаешь, если Алиса какое-то время поживёт у нас?
- Я-то не возражаю, но что скажут врачи…
Юля перебивает:
- А ты позвони и скажи, что ты сама нас забрала, что с нами всё в порядке, мы не погибли, нас никто не украл, ну и всё такое...
- А что, они могут так подумать?
- Ох, бабушка, если бы ты знала, сколько всего с нами вчера приключилось!
Мария Михайловна сочувственно глядит на Алису:
- Здравствуй, Алиса! Ты ещё не вспомнила, кто твои родители?
- Нет, – печально отвечает Алиса.
- Как тебе носки? Ты в них не мёрзла?
- Большое спасибо, Мария Михайловна! – улыбается Алиса. – Они очень тёплые.
- Бабушка, - начинает Юля, - Алисе угрожает страшная опасность…
- Угрожает! – ворчит Мария Михайловна. – Умереть от насморка… Ну-ка быстро, обе, марш в ванну!
…Слышен плеск льющийся воды…

…Фима заходит в будку телефона-автомата. Опускает монетку, набирает номер:
- Алло? Колька, это ты? Есть срочное дело. Касается «М»…
Прихожая в доме Наумовых. У телефона Коля:
- Какого ещё «М»? Ты говори по-человечески!
Телефон-автомат, Фима:
- Ну, похищенного прибора!
Прихожая Наумовых, Коля (невольно пригнулся, заслонил рукой трубку):
- Да тише ты! Что случилось?..
Фима:
- Это не телефонный разговор. Ты дома один? Я к тебе сейчас поднимусь, постучу условно (подносит трубку к окошку будки, стучит по нему условно). Слыхал? Ну всё, я сейчас подойду…
…Гостиная в доме Наумовых. Накрыт праздничный стол. По телевизору транслируют парад. По Красной Площади идёт тяжёлая военная техника. Коля усаживает Фиму в кресло. Фима осматривает стол:
- А родители где?
- На демонстрации, – объясняет Коля, - без них велели не начинать.
- А ты что не пошёл?
- Я заболел… - объясняет Коля.
Без приглашения Фима тянется за колбасой:
- А… - протянул Фима, - понятно.
- Что тебе «понятно»? Сам-то тоже не пошёл!
- На то есть веская причина, - отвечает Фима, жуя колбасный ломтик.
Коля возмущённо на него глядит: у него вот-вот лопнет терпение.
- Я вчера Алису встретил, – спокойно отвечает Фима.
- Какую… - не понимает Коля.
- Такую! – огрызается Фима. – Ту самую, из будущего!
- Ты что, Королёв, совсем умом тронулся?! – Коля почти кричит.
Фима зыркает в ответ:
- Ты на меня не ори! Ты мне спасибо сказать должен… (тянется за ломтиком сыра, другой рукой отрывает виноградину) Я прошлым утром с Булькой гулял, и она мне по дороге к Юлькиному дому попалась. Они с Грибковой бежали в одеяло завёрнутые. У неё, говорят, амнезия, а тут, видите ли, больницу закрыли…
- А почему ты решил, что это именно та самая Алиса?
- Я не решил, я догадался… - Фима пробует ложечкой немного салата. - Тут не надо быть Шерлоком Холмсом… Волосы светлые, глазищи – во! (Перестав жевать, Фима подносит скрюченные пальцы к глазам.) И смотрит не по-нашему. Весь день из головы не шла, а сегодня осенило: потеря памяти – больница! Через больницу они выходят на Грибкову, а через Грибкову – на нас! Ты мне наврал, что не наследил в будущем, вижу – наследил.
Коля побледнел:
- Да я же никому… ничего… Разве только козёл проболтался…
- Кто?
- Ну, этот… Генетический урод – Наполеон.
- Ты что, там с козлами откровенничал? – почти смеётся Фима. – Выискал тоже брата по разуму…
- Но фамилию-то я ему не говорил! - пытается оправдаться Коля.
- Ты достаточно наговорил, чтобы подписать себе смертный приговор! – прихватив из вазы шоколадную конфету, Фима собирается уходить. – Ладно, мне пора! А то мои сейчас тоже за стол сядут…
Фима направляется в прихожую, Коля в кресле секунду-другую пытается осмыслить ошеломляющую новость, потом вскакивает и бежит следом:
- Фимка, погоди, а что делать-то?
Фима обувается:
- Два варианта: или всё отрицать, или бежать.
Коля пошатнулся:
- Бежать? Куда…
- Куда? – Фима обувает второй ботинок. – Да хоть в Конотоп! У тебя там родственники есть? Пересидишь у них месяц-другой, пока всё не уляжется…
Коля:
- Я бы рад, да у меня за прошлую четверть целых три тройки! Меня родители съедят, если не исправлю.
Фима поднялся, положил руку на плечо друга:
- Тогда твёрдо стой на своём: «Не знаю», «Не видел», «Не бывал». Она в лицо тебя точно не знает?
- Да вроде не должна…
- Тогда ещё ничего не потеряно: ты же не один в классе Коля: есть ещё Сулима, Садовский.
Коля (облегчённо):
- Да, это шанс…
- Ну, ладно! – Фима уходит. – Держись, старик, и помни: я всегда с тобой!

…Вечер того же дня. Квартира Грибковых. Горит торшер. По телевизору транслируют концерт. Мария Михайловна гремит посудой на кухне. Алиса и Юля сидят на диване. Юля, достала из альбома фотографию своего класса (на фото надпись: «6 «Б» класс, май 1980 г.»:
- Вот наш класс… Это – Алла Сергеевна, англичанка. Это Катя Михайлова, капитан волейбольной команды…. Это Лена Домбазова, тоже волейболистка. Она у нас всегда на подаче… Мила Руткевич, первая отличница класса. Вредина страшная! Это Лариса Троепольская, так себе девчонка и учится неважно… Мечтает актрисой стать.
Алиса терпеливо слушает. Ей больше интересуют мальчишки, и Юля переходит к ним:
- Ну, Фимку Королёва ты уже знаешь (Алиса кивает). Это Марис Земтур, он у нас второй год, его родители приехали из Риги. Боря Мессерер, художник. Его без конца стенгазеты выпускать заставляют, а он за это на всех карикатуры рисует – совсем непохоже… Они втроём держатся: Королёв, Наумов и Мессерер.
- Наумов – это один из трёх Коль? – спрашивает Алиса.
- Да, - кивает Юля, - вот он. (Пауза, Юлья задумалась) Я всё думаю, кто бы то мог быть… Наверное, это Садовский… (показывает на Садовского.)
- Почему? – спрашивает Алиса.
- Легкомысленный, - морщится Юля, – выдумщик, хулиган, учится ниже среднего. Такому ничего не стоит в будущее сгонять.
- А за других ты ручаешься?
Юля пожимает плечами:
- Разве за мальчишек можно ручаться?
- За некоторых – можно! – уверенно отвечает Алиса.
- За наших я ни за кого не поручусь. Вот Наумов, учится средне, но хороший спортсмен. С Катей Михайловой дружит на почве волейбола.
- А третий?
- Третий - Коля Сулима. Отличник. Шахматами увлекается, в планетарии в научном обществе состоит. После школы собирается на физмат поступать. И много раз говорил, что мечтает стать конструктором космических кораблей.
- Ты думаешь, он очень хотел бы поглядеть на космические корабли будущего, да?
- Вот именно! Так что ни за кого поручиться нельзя…
…Голос диктора: а сейчас поёт Муслим Магомаев!
 На экране – колонный зал Дома Союзов. На сцене хор. Под гром оваций к микрофону выходит Магомаев.
Далее звучит «Торжественная песня» (Слова Роберта Рождественского):

Ты пришла, - настала в мире будто весна. / Шар земной запомнил имя твое.
Все имеет срок, а ты бессмертна, страна, / Жизнь моя, дыханье мое!
Я смогу держать в ладонях солнце, / я пройду сквозь годы-времена.
Все смогу, я все на свете смогу, / если ты со мною, страна!

Можно жить без песен, жить от дома вдали, / жить без сна, шагать в степи без огня.
Но нельзя дышать без этой вечной земли, / родины, вскормившей меня.

Я смогу держать в ладонях солнце, / я пройду сквозь годы-времена.
Все смогу, я все на свете смогу, / если ты со мною, страна!

Конец эпизода-91

Эпизод-92 «London is…»

…Больничный коридор. Окошко (над ним написано: «РЕГИСТРАТУРА».) За окошком сидит Шурочка и читает журнал «Огонёк». Подходит женщина, лет 60-и в старом замызганном плащике и грубом шерстяном берете. В одной руке у неё тяжёлая хозяйственная сумка (наружу торчит нарезной батон и палка колбасы), другой рукой женщина опирается на трость с изогнутой ручкой. Старушка:
- Слыш-ка! Ты, что ли будешь регистратура? У меня тут племяшка лежит – надо бы гостинец передать…
- Фамилия? – спрашивает Шурочка и тянется за больничным журналом.
Старушка по ту сторону окошка улыбается:
- Селезнёва… - произносит она нараспев.
- Селезнёва? – переспрашивает Шурочка. - А из какого она отделения?
- От-где… от-де-ле-нии? – старушка с сумкой в ступоре.
- Ну, чем она больна-то? – стараясь быть вежливой, выясняет Шурочка.
- Больна!.. Ой, больна!.. – старушка за окошком морщится, качает головой и нечаянно ударяется головой о стекло стойки. – Стукнутая она. Троллейбусом стукнутая!
- А! Тогда, наверное, в травматологии… Погодите, как вы сказали – «троллейбусом»? А это, случайно, не наша Алиса?
- А-а… - странная посетительница кивает, но только успевает разинуть рот, как с той стороны окна, к столу регистратуры подходит Мария Павловна:
- Шура, пожалуйста, отметьте: пациентка Алиса переведена на амбулаторное лечение. Временно она будет проживать по одному адресу с Юлей Грибковой… Вот адрес, запиши…
Услыхав эти слова, старушка за окошком мгновенно пригибается, почти ложась головой на стойку, в исчезает. По самому краю стойки в окошко стремглав метнулось чёрное длинноусое насекомое…
- А Алису только что спрашивали, - сообщает Шурочка (повернулась спиной к окошку).
- Кто? – удивляется Мария Павловна.
- Вот эта … - Шурочка повернулась к окошку лицом и осеклась – там никого нет.
Мария Павловна выглядывает в коридор – коридор пуст.
- Тут никого нет!
Шурочка, с «Огоньком» в руке встаёт из-за стола и тоже выглядывает:
- Странно… Но я только что с ней беседовала, она ещё фамилию девочки называла – Алиса Селезнёва!
Мария Павловна хмыкает и поправляет очки:
- Значит так, Шура! – говорит она строго. – Если ещё кто-нибудь будет интересоваться Алисой, э… Селезнёвой – направляй его сразу ко мне, или… (Задумывается) Нет, сразу – ко мне!
- Хорошо! – кивает Шурочка.
Мария Павловна удаляется по коридору. Шурочка стоит в дверях, смотрит ей вслед, затем возвращается к столу…
На столе, возле только что оставленной Марий Павловной записки, сидит… огромный чёрный тараканище! Он неспешно шевелит усами – словно бы читает записку. Там адрес: «переулок Островского, дом 16, кв. 22, телефон…»
- Фу, пакость какая! – брезгливо морщится Шурочка и сворачивает «Огонёк» в мухобойку. - Вот тебе! Вот! Получай…
Таракан мечется по столу, едва успевая увернуться от Шурочкиных ударов. Бросается вниз, бежит по полу – Шурочка преследует по пятам, намереваясь раздавить – по полу стучат каблуки её туфель. Так медсестра выскакивает в коридор, где сталкивается с Марией Павловной:
- Шура! Что вы делаете?
- Извините, Мария Павловна! У меня на столе откуда-то взялся огромный таракан. Я пыталась его прихлопнуть.
- Таракан?! – приподняв очки, Мария Павловна придирчиво осматривает пол и плинтусы.
Таракана, понятно, давно и след простыл…
- Только этого нам не хватало! – сердито ворчит Мария Павловна. – Шура, я иду к завхозу за дустом: срочно проведём дезинсекцию…
Видеоряд: поворот коридора. На заднем плане – обе медсестры, а на переднем, прислонясь к стене за углом – Крыс. В руках у него трость. Пират не может отдышаться:
- Две мымры… Ну, вы мне обе за это заплатите! 

…Гостиная в квартире Грибковых. В кресле сидит Мария Михайловна, девочки устроились на диване. Мария Михайловна строго:
- Учтите, что в эту дикую историю с космическими разбойниками и путешествиями во времени я не верю! Я прожила на свете много лет, и глубоко убеждена, что чудес на свете не бывает… Ведь если я сегодня поверю в это, то во что мне придётся верить завтра? В летающие тарелочки?... В хиромантию?.. В чёрную магию?..
Алиса печально вздыхает:
- Я сама не верю в чёрную магию, но что поделаешь, если я и в самом деле из будущего…
- А вот что делать, - внушительно заявляет Мария Михайловна, - это уже совсем другой разговор. Вот сейчас я расскажу, что я буду делать, и во что стану верить.
Алиса украдкой улыбается, Юля – серьёзна и сосредоточена.
- У моей внучки Юли, – продолжает Мария Михайловна, - есть подружка Алиса. Она приехала издалека. У её папы на работе хранится один очень ценный, можно сказать даже бесценный, прибор. И этот прибор украли два опасных бездельника и бандита.
- Пока всё верно, - замечает Юля.
- Не перебивай меня! – хмурится бабушка. – Но случайно похищенный прибор оказался у мальчика Коли. Скорее всего, он Юлин одноклассник и, несомненно, хотел бы вернуть прибор Алисе, да только не знает как… Надо ему помочь!
- Ну как, чудесная у меня бабушка? – улыбается Юля.
- Чудесная, - соглашается Алиса, - а что же дальше делать?
- Ясно что, - отвечает бабушка, - буду звонить моему другу Синехвостикову.
- Какому Синехвостикову? – не понимает Юля.
Мария Михайловна поднимается с кресла, улыбается от нахлынувших приятных воспоминаний.
- Коля Синехвостиков, - отвечает она, - мой одноклассник, а ныне замминистра просвещения. В виде исключения, ради нашей старой дружбы и из чувства глубокого сострадания к бедной девочке, которая забыла, где живёт, но не должна из-за этого остаться без образования, он сможет похлопотать, чтобы Алису Селезнёву временно зачислили… Ты в каком классе учишься, Алиса?
- В седьмом! – Алиса и Юля отвечают хором.
- В седьмой «Б» класс, где учится моя внучка Юля! – заканчивает Мария Михайловна.
- Бабушка, ты – гений! – Юля подпрыгнула от радости.
- Я не гений. Просто у меня жизненный опыт…

…Крыс, опираясь на трость, идёт скрипучим коридором заколоченного флигеля. Тихонько отворяет дверь и входит в комнату. Окна занавешены плотной тканью, так что в комнате почти темно, лишь немного света пробивается в щели. Обшарпанные стены с отставшими, ободранными обоями, в серых потёках потолок. Свисают остатки провода, на котором когда-то висела люстра. Под грудой тряпья стоит старый диван, к нему прислонена раскладушка. Над диваном на стене висит ковёр. Старый стол, кресло, стул. Напротив дивана – печка-буржуйка с трубой, выведенной в окно. У печки – грудой лежат дрова – доски пола, выломанные в соседних комнатах. Тут же валяются ножовка и топор.
Крыс осматривается, Весельчака нет. Тут по коридору раздаются шаги, и пират прячется у двери.
Дверь распахивается, в каморку неуклюже, точно медведь, вваливается Весельчак в надвинутой на лоб шляпе и длиннополом плаще. Под мышками у него свёртки. Толстяк делает шаг – Крыс тотчас подскакивает и приставляет к затылку Весельчака конец трости:
- Руки вверх!
Весельчак вздрагивает, поднимает руки… Свёртки, гремя, падают на пол. Крыс скрипуче хихикает:
- Как я тебя, а? Не ожидал?
Услыхав знакомый голос, Весельчак улыбается. Он оборачивается, опуская руки:
- Ты как всегда неожиданно… Шуточки у тебя, скажу, дурацкие!
Крыс садится в кресло, закидывает ногу на ногу, трость кладёт на колени:
- Ты где был?
- Да так, прогулялся маленько… - Весельчак подбирает с пола упавшие свёртки.
Пират срывает со свёртков обёрку и ставит на стол серебряный поднос и старинные позолоченные подсвечники.
- Богатая у них культура… - мечтательно зажмуривается пират.
Скорчив мясистые губы, Весельчак алчно улыбается, Крыс мрачно хмурится:
- Погоришь на брахле, дурак!
Распахнув плащ, Весельчак показывает свой самый ценный трофей: икону в дорогом окладе с драгоценными камнями.
- «Брахле»?!  А это ты видал? Коллекционеры в Палапутре вот за такое бешеные кредиты отвалят…
- Торгаш! – презрительно цедит сквозь зубы Крыс.
Весельчак смеётся в ответ…
…Школа, кабинет английского языка. Крашеные светло-бежевые стены, белый в извёстке потолок. С потолка свисают шарообразные матовые плафоны. Три окна с розовыми тюлевыми занавесками, на подоконниках – горшки с цветами. Стоят в три ряда школьные столы. На стенах висят портреты Шекспира, Байрона и Теодора Драйзера, а также две большие карты – на передней (рядом с доской) США, на задней (позади среднего ряда) - Великобритания.
Ребята пришли к первому уроку. За первой партой в среднем ряду – Мила Руткевич. Он ещё раз перечитывает домашнее задание – текст о Лондоне. Лариса Троепольская стоит подле Милы и канючит, хлопая длинными красиво изогнутыми ресницами:
- Дай списать! Мила, ну пожалуйста… Я вчера не успела… А я тебе потом шоколадку дам, а?
Мила не выдерживает и, отбросив чёрную косу (у девочки неё длинная тяжёлая коса) протягивает тетрадку:
- На, отстать!
Довольная Лариса бежит за свою парту.
За вторым столом в дальнем крайнем ряду – Катя Михайлова. Она читает журнал про Уимблдонский турнир (об этом можно понять по крупным цветным иллюстрациям с изображениями теннисистов). Двое мальчишек достают из портфелей учебники: Коля Наумов (он сидит у окна, за последней партой первого рядя) и белобрысый Марис Земтур (он сидит во втором ряду, через парту за Милой Руткевич). Коля Сулима вытирает доску – он сегодня дежурный. За последней партой второго ряда (аккурат под картой Англии) скучает, подперев щёку, черноволосый Коля Садовский. Прочие стараются кто во что горазд.
Большинство собралось у первого окна, рядом со столом учителя, где Фима Королёв утраивает соревнование:
- Последние мухи этого года! Больше уже не будет! Большая и маленькая – кто взлетит первой? Приз тому, кто угадает правильно!
По подоконнику ползают сонные мухи, только что принесённые с улицы – большая и поменьше. Мухи лениво приглаживают лапками крылышки и не торопятся взлететь. То одна, то другая норовят убежать, но Фима ловит и возвращает их на середину подоконника. Девчонки и мальчишки сбились в кучку и галдят.
- Чур, маленькая, я за маленькую! – силится перекричать всех Боря Мессерер и тычет в муху остро оточенным кончиком карандаша.
- Мессерер, - Фима хватает Борю за рукав, - ещё минута и вы будете дисквалифицированы за неспортивное поведение…
Покончив с доской, Сулима обходит класс (он дежурный). Сулима видит, как Наумов рисует на внутреннем заднем корешке тетради космический корабль – это тот самый лайнер «Товарищ», чей старт с лётного поля Космопорта-1 Наумов навсегда запечатлел в памяти. Сулима:
- Это что, летающая тарелка? Они же совсем не такие…
Наумов тотчас захлопывает тетрадь:
- Много ты понимаешь…
…Звенит звонок. Дверь открывается и в класс входит Алла Сергеевна, за нею – Юля Грибкова и Алиса. Учительнице сорок лет, она в очках, в строгом чёрном с сером костюме:
- Good morning!
Ребята спешно разбегаются по местам, встают, не переставая, впрочем, галдеть. Боря Мессерер, увидав Алису (громко):
- А вы откуда к нам, девушка? Случайно не из Швеции по программе культурного обмена?
Алла Сергеевна (сухо):
- Попрошу тишины! Хочу представить вам, ребята, вашего нового товарища – Алису Селезнёву. Алиса не москвичка, обстоятельства сложились так, что какое-то она время будет учиться с нами… Алиса, садись, пожалуйста…
Юля:
- А можно, она со мной будет сидеть?
Алла удивлённо вскидывает брови:
- Не возражаю… Я думаю, Марис, как истинный джентльмен, уступит даме?
Земтуру явно не хочется уступать, но раз учительница просит… Он берёт портфель и пересаживается к Сулиме, что сидит позади Ларисы Троепольской. Садовский комментирует:
- Он кавалер энд джентльмен и будет терпеливо ждать даму своего сердца!
- Мистер Садовский, - отвечает Земтур, - на вашем месте я бы приберёг комментарий для более стоящих тем.
Учительница берёт мел и пишет на доске тему урока.
Юля и Алиса усаживаются за стол, достают учебники и прочие принадлежности из портфеля. Фима Королёв (он сидит за одной партой с Наумовым) тянется и громко шепчет:
- Эй, Грибкова! В ты пижаме не простудилась?
- Королёв! – строго говорит учительница, обернувшись. - The lesson has began!
- Вы совершенно правы, Алла Сергеевна, - встаёт Королёв с виноватым видом.
- В таком случае, прошу к доске. Расскажи нам текст о Лондоне, который я задавала на дом.
Фима выходит к доске. Урока он не выучил:
- London is… - путано начинает он, не в силах продолжить, - London is…
- «Ландон»! - поправляет Алла Сергеевна произношение.
- Ландон из э биггест… – горько вздыхает Фима.
Королёв с тоской глядит на класс. Сулима из страдания раскрыл учебник, но, как назло, он сидит на предпоследнем месте. Садовский, привстав, тычет рукой на карту Великобритании и, жестикулируя, что-то пытается изобразить: не то, что Лондон очень обширен, не то, что он в плане круглый как яблоко. Остальные помочь не спешат, а Руткевич, как всегда, молча тянет руку.
- Сулима! – с ноткой укоризны делает замечание Алла Сергеевна. – Не ту страницу открыл. (Сулима, покраснев, захлопывает учебник.)
- Алла Сергеевна, - жалобно оправдывается Фима, - у меня Булька заболел… Температура высокая, чихает. Два раза неотложку вызывали! Боюсь, что чумка…
- Speak english, please! – просит Алла Сергеевна.
Класс дружно покатывается от хохота.
- Тише, тише, ребята! – учительница впервые за урок улыбнулась.  – Я думаю всем будет интересно послушать историю болезни Фиминой собаки на чистейшем английском языке…
Фима, кажется, вот-вот лопнет от натуги:
- Май дог… Май дог из илл... Алла Сергеевна, я не знаю как по-английски «неотложка»!
- Сочувствую! – вздыхает Алла Сергеевна. - Что ж, очень плохо… Садись Королёв!
Фима, покрасневший и насупленный возвращается на место, Садовский подкалывает:
- А собачка-то не померла? Собачка ещё живая?
- Садовский! - громко зовёт учительница. – Хочешь отвечать вместо Королёва?
- Нет, - спокойно отвечает, поднимаясь, Садовский.
- Это почему, позволь спросить?
- Я не выучил урок, - честно сознаётся Садовский.
- Странно, - удивляется Алла Сергеевна, – у тебя было, минимум, три дня.
- Эти дни я провёл в милиции, - голос Садовского неожиданно делается печален.
По классу прокатывается вздох: такого от Садовского ещё никто не ожидал. Учительница тоже:
- Что ты натворил?
- Я пожалел тех несчастных, кто гуляет парочками по лесу в Сокольниках,  – начинает Садовский. - Им не на чем посидеть: все скамейки стоят на нашем бульваре. Весь вечер 6 ноября я носил скамейки с бульвара в ближайшие леса. Это было нелегко, ведь каждая скамейка весит 120 килограммов. Поэтому я успел перенести только 93 скамейки (Видеоряд: Садовский переносит скамейки с бульвара в лесопарк, его голос за кадром комментирует происходящее). И когда, чтобы ускорить дело, я взял сразу две скамейки, то на Смоленской площади меня остановил милиционер и отвёл отделение. Все последующие дни я возвращал скамейки обратно на бульвар.
Видеоряд – снова 7 «Б» класс, ребята, побросав дела, увлечённо слушают Садовского… Учительница не может не оценить его выступление:
- Вот, как люди научились оправдываться! – качает головой Алла Сергеевна. – «Собачка», «неотложка»… Что за любительство!.. Я, разумеется, не хочу, чтобы ты брал с Садовского пример, Фима, но ты это, пожалуйста, учти… Садись, Садовский! Жаль, я не преподаю русский язык, а то оценила бы твое сегодняшнее выступление на пять!
Садовский садится с гордо поднятой головой.
- Кто хочет дополнить отвечавших? – Алла Сергеевна обводит глазами класс.
Руку тянет одна Руткевич. Учитель явно не хочет её вызывать:
- Может быть ты, Селезнёва? Я понимаю, ты не готовилась…
- Я готова, - перебивает Алиса с места.
Алла удивлена:
- Встань, пожалуйста!
- Что? – теперь удивлена Алиса.
- Принято вставать, когда говоришь с учителем. Разве ты этого не знала?
- Нет. У нас в школе ученики не встают.
- Тем не менее, встань!
Алиса встаёт и начинает отвечать урок:
- London is the capital city of England and of the United Kingdom, with a population of about 7 million. It is the largest city in Britain and one of the largest in the world. Historical and geographical circumstances have made London one of the world's most important commercial and cultural centres, while its range of historical connections and its buildings attract millions of tourists from overseas each year. The gradual growth of the city helps to explain the fact that London does not have just one centre, it has a number of centres, each with a distinct character: the financial and business centre called the City, the shopping and entertainment centre in West End, the government centre in Westminster…
(Лондон является главным городом Англии и Соединённого Королевства, его населяют около 7 миллионов человек. Это - самый большой город в Великобритании и один из самый больших в мире. Исторические и географические обстоятельства сделали Лондон одним из всемирных наиболее важных коммерческих и культурных центров, тогда как диапазон исторических связей и построений привлекает каждый год миллионы туристов из зарубежья. Постепенным ростом города объясняется то, что Лондон имеет не просто один центр, у него есть множество центров, каждый с четким символом: финансовый и деловой центр был назван Сити, торговый и зрелищный центр в Вест Энде, государственный центр в Вестминстере…)
Примечание: данный тест не обязательно передавать до конца, как в фильме Арсенова можно дать только первые фразы. Затем голос «уплывает», заменяясь музыкой.
Дети внимательно слушают. Алла Сергеевна потрясена.
- Блестяще… - голос учительницы неожиданно теряет командирскую строгость, становясь просто голосом женщины. Ты изучаешь английский вне школы?
- Мои родители знают, и я с детства запомнила.
- А ещё какие-нибудь языки ты знаешь? – Алле становится интересно.
- Я не очень способная к языкам… Я знаю их только восемь.
Шум в классе. Кто-то присвистнул:
- Восемь языков!
- И какие, если не секрет? – спрашивает учительница.
- Английский, японский, французский. Испанский я знаю хуже, я выучила его, когда была в Малаге. Польский, финский, латышский и ещё один... (Алиса спохватывается: «ещё один» - это космолингва.)
Земтур (громко, с места):
- Vai jums k;dreiz ir bijusi izdev;ba apmekl;t R;g;? (Тебе приходилось когда-нибудь бывать в Риге?)
Алиса (оборачивается):
- J;, bet es parasti izz;d ar savu tanti, kas dz;vo Kauguros. (Да, но обычно я останавливаюсь у тёти, которая живёт в Каугури.)
Сулима допытывается вполголоса:
- О чём ты её спросил?
Земтур, вполголоса:
- Бывала ли она в Риге…
Шум усиливается, и Алле приходится повысить голос:
- Не отвлекаемся, урок ещё не окончен! (поворачивается к Алисе) Что ж, спасибо тебе, Алиса, поздравляю с пятёркой!
Алиса садится. Урок продолжается. Юля сердито шепчет ей на ухо:
- Я тобой недовольна!
- Почему? – удивлена Алиса. – Разве я плохо отвечала?
- Хорошо, только у нас не принято блистать знаниями, – объясняет Юля. - Теперь о тебе вся школа говорить станет, а это опасно. Нам нельзя привлекать внимания!
- Что же мне прикидываться, будто я ничего не знаю? – недоумевает Алиса.
- Как ты не понимаешь: ты себя выдаёшь! – сердится Юля.
- Нет, Юлька, я не согласна! Я считаю, что если можно не врать, то лучше не врать. А то я за эти дни уже так завралась, что месячную норму перевыполнила…
На стол к девчонкам летят записки. Алиса разворачивает одну. Красивым почерком выведено: «Алиса, я очень бы хотела с тобой познакомиться и дружить. Мы могли бы вместе заниматься по разным предметам. Ответь мне на перемене. Лариса».
- Лариса Троепольская, - сообщает Юля и кивает в её сторону на соседний ряд.
Алиса поворачивается – Лариса строит ей глазки.
Юля разворачивает вторую записку - там вопрос: «Вы бывали в Лондоне, мисс?»
- Борька, - комментирует Юля.

…Слышится трель звонка.
Перемена. Класс опустел. Тихонько выскользнул Коля Наумов за дверь. С ним Фима Королёв. Ещё раньше смылся Садовский. Из всех Коль остался только Сулима – он сегодня дежурный, готовит доску к следующему уроку.
Боря Мессерер идёт мимо парты, где сидят Алиса с Юлей. Он останавливается, кланяется с важным видом и заявляет:
- Про Лондон это я написал!
- Мы догадались, – отвечает Юля.
- Так вы бывали в Лондоне?
- Конечно, бывала, – отвечает Алиса.
- Я так и подумал, - сообщает Боря, - вот тебе мой рисунок.
Там целая картина, нарисованная карандашом: Тауэрский мост, Биг Бэнд, а над ними – Алиса с крылышками (едва похоже).
Страшно довольный собой, Боря удаляется.
Тут же его сменяет Лариса Троепольская:
- Алиса, ты не против со мной дружить?
Вместо Алисы отвечает Юлька, довольно грубо и бесцеремонно выпроваживая одноклассницу:
- Не против, только не сейчас! Сейчас нам некогда…
Лариса часто-часто заморгала своими длинными ресницами и, обиженно поджав губы, ушла прочь.
- Юля! Зачем ты так… - удивляется Алиса.
- У неё только одно на уме – попросить списать! И вообще, перемена вот-вот закончится, а мы ни с кем ещё не переговорили!
 Алиса и Юля с заговорщицким видом подходят к Сулиме, вытирающему доску.
- Говорить буду я, ты только мне поддакивай! – шёпотом наставляет Юля.
Алиса кивает.
- Коля, - спрашивает Юля, - ты не мог бы нам помочь?
Сулима оборачивается:
- Я?.. А что вам нужно?
- Понимаешь, Коля, с Алисой случилась беда. Она попала в страшную аварию и потеряла память. Представляешь – всё позабыла!
Коля, бросив своё занятие, с недоверчивым видом взирает на подружек. Алиса вынуждена подтвердить:
- Да! – кивает она.
- Только ты можешь нам помочь, - продолжает Юля.
- Это как?
- Понимаешь, - объясняет Юля, - Алиса тебя где-то видела, а где – не помнит. Вспомни, пожалуйста... Если вспомнишь – Алиса спасена!
- Да, – опять кивает Алиса, покраснев, – я тебя где-то видела.
- Где ты меня могла видеть?.. Я бы тебя хорошо запомнил… - пожимает плечами Сулима (окидывает Алису взглядом). – В Малаге я не был, в Риге тоже… Не на Марсе же?
- Ты был на Марсе? – серьёзно спрашивает Алиса.
 Сулима кидает тряпку на край доски, направляется к своей парте:
- За шуточками - к Садовскому! – говорит он сердито. – Это не моя специальность…
Последнюю фразу слышит возвращающийся Садовский:
- Кому тут нужно ко мне? По какому вопросу?
- Привет, Коля, - наигранной весёлостью начинает Юля, – мы, вот, понимаешь, собирались тебя кое о чём расспросить…
- Что ж, спрашивайте! – великодушно разрешает Садовский. – Со своей стороны постараюсь сделать всё, чтобы вы не остались разочарованы.
- Брось паясничать! – сердится Юля, – ты вот лучше скажи, ты был бы не против прокатиться в будущее?
- В будущее? – усмехается Садовский. – Кто ж подарит такую возможность скромному семикласснику? Вот разве только (Многозначительно глядит на Алису)  твоя подружка… Она могла бы, наверное, устроить…
- Почему ты так считаешь? – спрашивает Алиса.
- Потому что у тебя есть машина времени, - не моргнув глазом, улыбается Садовский.
- У меня?.. – Алиса сбита  толку.
- А разве нет?  - Садовский подмигивает. – Она у тебя переделана из велосипеда.
- У Алисы нет велосипеда! – возмущённо начинает Юля.
- Я имел в виду детский трёхколёсный, – смеётся Садовский.
- Мы с тобой серьёзно… - кипятится Юля.
- А разве я не серьёзно? – парирует Садовский. – Ну, как я вас расколол?
Довольный, он садится за парту.
Алиса и Юлька переглядываются Алиса (шёпотом):
- Ты думаешь, это он?
Юля вертит пальцем у виска и раздраженно взмахивает рукой. Потом меняется в лице:
- Наумов…
В дверях – Коля Наумов. Увидев девчонок, он на секунду останавливается, потом как можно приветливей улыбается и идёт к своей парте. Девчонки загораживают проход, и он вынужден пробираться мимо них:
- Пропустите…
Алиса и Юля посторонились, а затем двинулись за Колей следом.
Коля сидит у окна, девочки обступили его: Алиса стоит сбоку, Юля зашла спереди, из-за соседней парты (там, где сидит Мессерер):
- Коля, - ласковым голоском просит Юля, - ты не мог бы дать Алисе книжку почитать…
- Какую книжку? – буркает Коля (для вида что-то пишет в тетрадке).
- «Машину времени» Уэллса. Помнишь, ты весной говорил? А я тебе Агату Кристи дам.
- Я не люблю детективов, - отвечает Коля, - а книжку у меня Королёв взял… Вчера!
Алиса:
- Жаль, а это было бы, наверно, так интересно: путешествие во времени. Выйдешь из телепорт-автобуса и флипнешь до Космопорта…
Наумов старается на Алису не смотреть. Зато на неё во все глаза глядит Садовский (его парта у Алисы за спиной):
- Ничего подобного! Никогда не флипайте до Космопорта! Берите флаер – это гораздо быстрее…
Алиса поворачивается к Садовскому:
- Верно, а какой двигатель стоит на флаере?
- Наумов, отвечай! - требует Юля.
Наумов продолжает что-то писать, делает вид, что не слышит.
- Только гравитационный! – Садовский поймал вдохновение. - Последняя модель…
- Верно! – Алиса кивает. - А что ты сделаешь, если встретятся космические пираты?
Юля тормошит Наумова за плечо:
- Наумов, слышишь? Отвечай!
- Да отстаньте вы от меня!.. – отмахивается Наумов.
- Если мне встречаются пираты, - продолжает Садовский, - я достаю свой верный бластер и…
- Ну чего ты встреваешь?! – перебивает возмущённо Юля. – Мы не с тобой разговариваем…
- Я не «встреваю», а поддерживаю беседу, - констатирует Садовский, - потому что Наумов её не поддерживает.
В класс входит Королёв. Видит, как девчонки осаждают Наумова и подбегает:
- Чего собрались, чего человеку мешаете? Он для меня, может быть, стихи пишет…
- Для тебя? – удивляется Юля.
- Для меня! – настаивает Королёв. – Имеет же право человек влюбиться…
- Влюбится?! – усмехается Юля. – Это в кого же, интересно…
- Не в тебя! – Королёв грубо её выпроваживает. – Идите-идите…
Алиса и Юля идут к своей парте. Звенит звонок…

Конец эпизода-92


Эпизод-93 «Мне тебя не понять…»

…Москва, далёкое будущее, Институт времени. Кабинет Ричарда Темпеста. Рабочий стол, на нём компьютер. В углу тумбочка с надписью «СРОЧНАЯ ДОСТАВКА». В другом углу – журнальный столик и два кресла. На стенах электронные телеобои – сменяя одной другую, различные исторические эпохи проходят перед взором хозяина кабинета и его посетителей: Карл Великий коронуется в Риме, войско крестоносцев идёт освобождать Иерусалим, сражение на Чудском озере, битва на Куликовом поле…
За окном – панорама Москвы 2094 г, видимая с высоты тридцатого этажа. Темпест – молодой на вид тридцатилетний мужчина, высокий, худой, черноволосый, курчавый – похожий чем-то на Пушкина. Он сидит за столом и работает: на экране его компьютера диаграммы, чертежи, длинные столбцы цифр. Осторожно водя мышью (мышь у Темпеста футуристическая, с пятью кнопками для пяти пальцев) Ричард пытается совместить тонкую красную линию (обозначение на экране «ХРОНОСКВАЖИНА») с изломанной чёрной жирной линией графика (на экране она обозначена как «МИРОВАЯ ЛИНИЯ»). При этом непрерывно обновляются колонки цифр: «ПРОДОЛЬНЫЙ ХРОНОСДВИГ», «ПОПЕРЕЧНЫЙ ХРОНОСДВИГ», «ЛОКАЛЬНЫЙ ХРОНОСДВИГ». Работа не клеится: на экране с резким пиликающим звуком то и дело выскакивают транспаранты: «СОВМЕСТИМОСТЬ 10%», «СОВМЕСТИМОСТЬ 13%» и т. д. Их сопровождает голос: «Перемещение невозможно».
Неожиданно в углу экрана загорается окошко видеосвязи, на нём – лицо девушки:
- Лаборатория закончила анализ потожировых следов с карманного фонарика, найденного в Космозоо. Его хозяином действительно является Наумов Николай Сергеевич, 1966 года рождения, проживавший в Москве. В ноябре 1980 г. он учился в 7 «Б» классе 26-й московской школы.
- Спасибо, Лукреция…
- Ричард, к тебе посетитель, - добавляет Лукреция.
- Кто меня спрашивает? – не поднимая глаз, интересуется Темпест.
- Профессор Селезнёв.
- Пусть он поднимется…
Окошко сворачивается. Ричард бросает мышь, встаёт из-за стола.
Дверь открывается, Ричард оборачивается – на пороге профессор Селезнёв.
- Добрый день, Ричард!...
- Здравствуйте, Игорь Всеволодович, - жестом Ричард предлагает Селезнёву сесть.
Отец Алисы садится в кресло, Ричард садится в соседнее кресло.
Неловкая пауза. Селезнёв, собравшись, начинает первым:
- Простите, если я отрываю вас от дел, но, пожалуйста, поймите: уже 10 дней мы живём как в кошмаре… Есть хоть какие-нибудь новости?
- Мы делаем всё возможное, - отвечает Темпест, низко опустив голову.
Потом поднимает голову, в упор глядит на гостя:
- Я понимаю, что такой ответ не может вас устроить, но пока мне нечего добавить.
- Но у вас же есть опытные специалисты… - голос Селезнёва чуть дрожит, ему трудно сдерживать волнение, - неужели никого нельзя послать в прошлое?
- Игорь Всеволодович, к сожалению, не всё так просто. Не стану скрывать, мальчик из прошлого – Коля Наумов, – проникнув в наше время, невольно запустил процесс хронораспада. Нам пока удаётся его сдерживать, но любая попытка вмешаться в события, происходящие сейчас там (Темпест неопределённо машет рукой) – сделает хронораспад необратимым…
- И что тогда? – осторожно спрашивает Селезнёв.
- Гибель Земли… Гибель Галактики… Новый Большой взрыв… - голос Темпеста спокоен. – Сейчас судьбы Вселенной лежат на хрупких плечах Алисы…
- Вы думаете, она справится? – негромко Селезнёв.
- Думаю, что мы не должны терять надежды, - ещё более тихо отвечает Темпест.
Хозяин кабинета поднимается с кресла:
- Как только у нас появится новая информация, я немедленно позвоню вам!
Селезнёв встаёт, откланивается и уходит…
…Подъезд главного входа в Институт времени. На парапете - флаеры и флипы. Тут же кучкой собрались одноклассники Алисы, её друзья и знакомые (камера пробегает по их лицам): Гераскин, Сапожков, Рахимов, Лёша Наумов, Лёва Званский, Маша и Наташа Белые, Анна Гомес, Ирия Гай, профессор Рррр, археолог Громозека... Все молчат. Выходит Селезнёв. Джавад:
- Игорь Всеволодович, что вы узнали? Алису найдут?
Игорь Всеволодович смотрит на толпу, пришедшую его поддержать, и глаза его, усталые, погасшие начинают оттаивать:
- Мы не должны терять надежды, друзья!
…В безоблачном небе ярко светит апрельское солнце. Звучит торжественная, немного печальная музыка, призванная вселить надежду…

…Москва, ноябрь 1980 года. 26-я школа, спортивный зал, перегороженный поперёк волейбольной сеткой. 7 «Б» класс заходит сквозь распахнутые двери. Там уже 7 «А» класс. Их девчонки успели переодеться (на них красные майки и чёрные трусы), мальчишки сидят на длинной скамье по правую сторону от сетки. Увидев соперниц, мальчишки из 7 «А» оживились, галдят:
- А, наконец-то наши буревестницы явились!
- Эй, бэшки-букашки!.. Добро пожаловать...
- Сейчас наши вас в блин раскатают…
Громкий презрительный свист…
Эдуард Петрович, высокий толстый физрук, начинающий понемногу лысеть, (чем-то напоминает Весельчака У) подходит девчонкам из 7 «Б»:
- Ну как, не передумали? Смотрите, ещё не поздно игру перенести...
Катя Михайлова отрицательно качает головой:
- Мы уже договорились: вместо Юли играть будет Лариса.
- Да уж, она нам сыграет! – презрительно фыркает Юля (капризным голосом): - Эдуард Петрович, давайте я выйду, а? У меня давно всё зажило…
Лариса Троепольская, вспыхнув:
- Почему чуть что, так сразу Лариса?!
- Значит так, Грибкова! – строго отвечает физрук. – Рекомендация врача – закон для спортсмена! Сегодня ты болельщица.
Подле Юли стоит Алиса. Эдуард Петрович смерил её взглядом:
- А ты кто такая? Что-то я тебя раньше не видел…
- Это моя двоюродная сестра, - отвечает Юля, - она теперь со мной учится.
- Как фамилия? – спрашивает физрук.
- Алиса Селезнёва, - представляется Алиса.
- Рост неплохой… - задумчиво говорит Эдуард Петрович. - Спортом каким-нибудь увлекаешься?
- Я пузыристка! – гордо заявляет Алиса.
- Что-о?! – Эдуард Петрович побагровел.
Садовский, присаживаясь на скамейку, громко хохотнул:
- Она хотела сказать «парашютистка»!
Эдуард Петрович (сурово):
- Шуточки отставить! (снова повернувшись к Алисе): - В волейбол играть умеешь?
- Немножко, – признаётся Алиса.
- Ладно… Переодевайся и на скамейку – будешь запасной.
…Переодевшись, девчонки из 7 «Б» выходят на площадку. На них синие майки и белые трусы. Алиса, тоже переодевшись, садится на скамейку подле Юли (болельщики из 7 «Б» расположились по левую сторону от сетки). Все видят, какая Алиса загорелая, Фима Королёв не может удержаться:
- Где это ты такой загар отхватила, Селезнёва? Случайно не на Меркурии, или, может, на Венере?
- Почему ты так решил? – спокойно спрашивает Алиса.
- Да так… - Фима многозначительно ухмыляется и подмигивает: мол, мне всё про тебя известно!
Фима пересаживается на дальний конец скамейки (там сидит Коля Наумов). Алиса глядит ему вслед, потом легонько подталкивает Юлю локтем:
- По-моему, он что-то знает…
- Кто? – рассеянно спрашивает Юля (её внимание приковано к площадке, где вот-вот начнётся игра).
- Фима. Он какие-то странные намёки делает.
- Фимка?! – вскидывает брови Юля. – Трепло, почище Садовского!..
Эдуард Петрович взгромоздился в кресло, прикреплённое к стене повыше сетки,
звучит пронзительный свисток.
Первой подаёт Катя Михайлова: подаёт хорошо, девчонки из 7 «А» роняют мяч. Катя подаёт второй раз – на сей раз соперницы отбивают,  мяч, перемахнув через сетку летит прямо в Ларису Троепольскую. Лариса напряглась, приготовилась принять, но мяч со свистом пролетает между её ладонями и врезается в пол. На стене обновляется табло: «1:1». Лариса растерянно смотрит на свои руки… Кто-то со скамейки 7 «А» кричит ей, с издёвкой хлопая в ладоши:
- Браво! Так держать!
Игра продолжается. Собственно, у 7 «Б» играют только Катя Михайлова и Лена Домбазова – они неплохие волейболистки. Мила Руткевич волейболистка неважная, но ей обидно подводить коллектив, и она старается, как может. А Лариса и сама пропускает мячи, и другим мешает, путаясь под ногами. Счёт уже 5:15, красно-чёрные из 7 «А» добывают очередное очко, Эдуард Петрович даёт громкий свисток - первая партия завершена.
Кто-то из болельщиков команды соперниц:
- Матч кончился досрочно за явным преимуществом седьмого «А»!
Лена Домбазова набрасывается на Ларису:
- Лучше бы тебя вообще не было! Сама не играешь, и другим не даёшь!
- Я не нарочно… - оправдывается Лариса.
- Я два мяча могла бы взять, - заявляет Мила, - если б не эта хрюшка…
- Что?! – вспыхивает Лариса. - Это кто здесь хрюшка?!
- Что слышала! – зло бросает Руткевич.
- Ну и играйте без меня!.. - кричит Лариса, залившись пунцовой краской.
Решительным шагом Лариса направляется в раздевалку.
Катя Михайлова догоняет, хватает за руку:
- Стой, мы не можем впятером играть!
- Если уйдёшь, я тебе больше никогда списать не дам! – кричит Мила Руткевич.
- И пожалуйста! – отмахивается Лариса, вырывая руку. (Убегает в раздевалку.)
Эдуард Петрович наблюдает и не вмешивается:
- Ну что, снимать вас с соревнований? - спрашивает физрук.
- Погодите! – вскакивает Юля. – У нас запасная есть.
Все поворачиваются и смотрят на Алису. Алиса, смущённо:
- Ребята, честно должна предупредить: я давно в волейбол не играла…
- Ничего-ничего! – Юлька сзади подталкивает её. – Ты справишься…
- Коллектив надо выручать! – сердито говорит Мила Руткевич.
- Вместо выбывшей Ларисы Троепольской играет запасная Алиса Селезнёва! – громко объявляет физрук.
…Алиса выходит на площадку. Кто-то из болельщиков 7 «А», увидев её, насмешливо вопит:
- Разбегайтесь противники! Чемпион мира на площадке!
Эдуард Петрович опять в кресле. Катя Михайлова, торопливо:
- Я на подаче! Ты (Алисе) становись к сетке. И старайся мяч двумя руками сразу…
- Хорошо, - кивает Алиса.
Звучит свисток.
Мяч подают красно-чёрные. Принимает Катя, но мяч сильный, и Катя отбивает неудачно – он летит далеко за площадку. Счёт 1:0. Кто-то из болельщиков 7 «А»:
- Жмите их, девчонки!
Катя собралась и следующую подачу приняла как надо – мяч свечой взвивается под самый потолок спортзала, его принимает Лена Домбазова. Алиса, увидев это, кричит:
- Лена, пасуй мне!
Лена осторожно подставляет руки, мяч снова описывает дугу. И тут неожиданно Алиса прыгает так, что оказывается на целый корпус выше сетки – её пальцы лишь чуть касаются меча, и он, точно снаряд из пушки под острым углом врезается в площадку красно-чёрных, а потом рикошетом отлетает, ударяясь в стену.
- Молодец, Алиска! – кричит Катя.
Подаёт Мила Руткевич – подаёт слабо, на той стороне мяч отбивают. Алиса, не дожидаясь, пока он перелетит, снова подпрыгивает и отбивает мяч над самой сеткой – почти отвесно тот падает на половину соперниц…
- Нечестно! – волнуются болельщики 7 «А». - Она на нашу сторону залезла!
- Спокойствие! – перекрикивает шум физрук. – Мне отсюда виднее. Мяч засчитан.
- Просим тайм-аут! – кричит капитан красно-чёрных.
- Две минуты! – объявляет физрук, останавливая секундомер.
Эдуарда Петровича осаждают разгневанные представители соперниц, наперебой слышны возгласы:
- Мы её не знаем… Она не из их класса… Она, вообще, в восьмом учится…
- Это нечестно! – обиженно заявляет капитан 7 «А».
- Хотите, мы вам журнал покажем! – возмущённая Мила Руткевич бросается в контратаку с журналом в руках.
На скамейке заволновались болельщики 7 «Б»:
- Она наша!.. – кричит Юля. - Алиса наша!
- Се-лез-нё-ва! Мо-ло-дец! – громко скандируют мальчишки (Даже Фима Королёв, раскрасневшийся как спелый помидор, не отстаёт. Один Коля Наумов молчит, но никто не обращает на него внимания.)
Физрук листает журнал 7 «Б», находит фамилию Алисы Селезнёвой, демонстрирует недоверчивым.
- Вопрос закрыт? – интересуется Эдуард Петрович (ребята из 7 «А» притихли). – Продолжаем игру!
…Звучит свисток.
Следующий видеоряд – на площадке продолжается игра, но уже без слов. Улыбаясь, Алиса подаёт, и уверенно отбивает мячи (здесь Алиса всё время на среднем или на дальнем плане), один за другим команда 7 «Б» набирает очки: 1:3, 1:7, 1:11… Все заворожено следят за её игрой и в числе других – Коля Наумов (камера то и дело даёт его лицо крупным планом). Но Алиса увлечена игрой и не замечает пристального взгляда Коли. За кадром звучит песня «Мне тебя не понять» в исполнении Магомаева (слова Николая Добронравова):

Мне тебя не понять, словно звёздный прибой,
Словно лебедя клик над пустынной землёй.
Мне тебя не понять, как улыбку Джоконды -
Мне тебя никогда не понять.
Мне тебя не понять, как холодный гранит,
Словно сфинкса печаль, как тоску пирамид.
Не понять, не познать свет печальной улыбки,
Твой загадочный взгляд не понять.
Будет ночь, будет день и погаснет звезда,
Чья-то гордая тень приоткроет уста.
Смогут люди припасть к скорбной тайне да Винчи -
Мне тебя и тогда не понять.
…Песню прерывает финальный свисток:
- Со счётом 2:1 победила команда 7 «Б» класса! – объявляет Эдуард Петрович.
- Ура! Ура! Ура! – кричат ребята из 7 «Б», обступив Алису, начинают качать её, подбрасывая в воздух – все кроме Коли Наумова. Он незаметно держится в сторонке. Голоса глохнут, звучит последний куплет песни:

«Мне тебя не понять», - стонет ветер земной,
Но другие снега на планете иной.
Никогда не узнать, чьим ты станешь открытьем,
Мне тебя никогда не понять.

Песня закончилась. Алиса принимает поздравления от Эдуарда Петровича:
- Честно скажу, не ожидал! Лёгкой атлетикой занимаешься?
- Не специально, - Алиса тяжело дышит. – Просто в школе, вместе с ребятами…
- Я всё ломаю голову, – усмехается Фима Королёв, - где это такая школа?
- Что ж ты Алиса скрывала? – её теребит за плечо Катя Михайлова. – Вышла бы сразу, в первой партии, мы бы ещё больше очков набрали.
- Я не скрывала… Просто меня никто просил…

…Коля Наумов и Фима идут бульваром. В руках у мальчишек портфели и сумки со второй обувью. За ними Боря Мессерер:
- Куда это вы намылились? Почему меня не позвали?
- Боря ты иди… - морщится Коля.
- Я с Наумовым уроки буду делать! - не теряется Фима. - Он меня по английскому подтянет…
- А-аа! - Боря тут же отстаёт. - Ну ладно… Я тогда пойду…
- Да-да, иди… - кивает Коля.
Коля с Фимой остановились посреди аллеи, проводив Борю взглядом, присаживаются на скамейку. Коля садится на край, прислонив сумку сбоку, Фима садится в середину скамьи, положив портфель себе на колени. Пауза. Потом Коля вздыхает, как бы разговаривая сам с собой:
- Не думал я, что она так быстро до нас доберётся…
Фима вздыхает в ответ:
- У них всё на компьютерах просчитано…
- Алиса ещё ничего, - продолжает Коля, - а Грибкова, ну, прямо как следователь… «Наумов, отвечай!» «Наумов, отвечай!»
- А ты уверен, что она Грибкова? - усмехается Фима (они поворачиваются лицом друг к другу). – Уверен, что она не замаскированный пират?! Ты ничего не подозреваешь, а она выхватит бластер – бац! И в тебе дырка насквозь… (Пауза) Но ты Наумов, молоток! Никогда не ожидал, что в тебе столько выдержки.
- Спасибо, - покраснев, Коля отворачивается, – я был бы рад её проявить по другому случаю.
- Итак,  - продолжает Фима, - что мы имеем на сегодня? Алиса из будущего внедрилась в наш класс. Её пока никто не заподозрил - кроме нас с тобой. Стало быть, задача заключается в том, чтобы поскорее вывести её на чистую воду…
- Слушай, может, просто отдадим ей миелофон? – спрашивает Коля.
- Ты не спеши! – урезонивает Фима. – В таких делах нельзя торопиться. Давай рассуждать как старина Холмс. У нас в классе орудует вражеский агент. У него, наверняка, два задания: во-первых, вернуть миелофон, а во-вторых, убрать одного опасного свидетеля, который слишком много знает…
- Почему сразу «убрать»? – недоумевает Коля. – Я же их там видел – приличные, вроде, люди…
- Лично против тебя, может быть, они ничего не имеют, - возражает Фима, - но воспользовался машиной времени без спроса, нарушил ход истории.
- Как это нарушил? – горячится Коля. - Я старался как лучше...
- Вот именно, «как лучше»! Ну вот, положим, узнал ты там, что следующим летом в Крыму случится наводнение…
- Наводнение в Крыму?!
- Ну не наводнение, землетрясение. Что ты сделаешь, как пионер-патриот?
- Как что? Предупрежу людей…
- Вот-вот!  - с усмешкой качает головой Фима. – Допустим, решат, что ты не псих, тебе поверят. Гибель людей удастся предотвратить…
- Так это отлично! – недоумевает Коля.
- Для тебя отлично! – качает головой Фима. – А для истории трагично… Представь, что какой-нибудь молодой человек спасёт в развалинах красивую девушку. Они полюбят друг друга, у них родится гениальный сын. И вот этот гениальный сын изобретёт двигатель для межгалактических систем… А если люди будут предупреждены, то ничего этого не случится.
- Да ведь я у них ничего толком не узнал…
- А где гарантии? – усмехается Фима. – Нет, на их месте я бы тебя убрал, как это ни печально…
- То есть, убил? – судорожно икнул Коля.
- Ну, есть вариант, - пожимает плечами Фима, - забрать тебя насовсем. И держать там.
- А как же мои? - невольно вырвалось у Коли. – Мать этого не переживёт…
- О матери забудь, - разводит руками Фима.
- Дурак ты, Фимка!
- А ты – несчастная жертва легкомыслия!
Коля встаёт, собираясь уйти, но неожиданно для Фимы, скользнув, прячется за спинкой садовой скамейки.
- Ты чего? – изумился Фима.
Из-за скамейки доносится взволнованный Колин шёпот:
- Тише ты! Сиди не шевелись…
- Они где-то здесь? - озирается Фима.
- Не оглядывайся! – шёпотом из-за скамейки умоляет Коля. – Видишь, толстяк идёт?
Фима осторожно поворачивает голову: далеко по пустынной аллее приближается Весельчак У. На пирате длинный тёмно-серый плащ, шляпа и чёрные очки. Поравнявшись с Фимой пират внимательно осмотрел мальчика, приподняв очки.
- Половина второго, - негромко говорит Фима.
- Что?! – тотчас переспрашивает Весельчак.
- Время – половина второго, - объясняет Фима.
- А-а… Время… - пират криво улыбается, и становятся видны кончики его зубов.
Он уже делает шаг дальше, но тут Коля за скамейкой оглушительно чихает…
Весельчак мгновенно оборачивается, впиваясь взглядом в семиклассника.
Фима, не растерявшись, шмыгает и проводит кулаком но носу, демонстрируя, будто это он чихнул. Для верности натужно чихает сам:
- Простите.
Весельчак тихонько кашляет:
- Н-да… Ничего!. – пират идёт дальше, шагов через десять останавливается, оборачивается (Фима по-прежнему сидит) и сворачивает на боковую аллею.
- Он ушёл? – спрашивает Коля вполголоса. - Тут где-то ещё один должен быть: маленький такой, щупленький, незаметный…
Фима оглядывается:
- Вроде не видать… Да, Коля, плохи твои дела! Ну ладно, ползи по кустам, я отвлекать буду.
Фима встаёт и неспешно идёт по аллее. Коля на четвереньках ползёт опавшим листьям за живой изгородью…
…Ноябрьская Москва. Алиса и Юля идут по улице. Мимо бегут автомобили и автобусы. (Камера даёт средний план.) Девчонки одеты в короткие пальто (у Алисы серое, у Юли - чёрное) и резиновые сапоги (у Алисы жёлтые, у Юли - белые). У Юли белая пушистая вязаная шапка и такого же цвета пушистый шарф, у Алисы жёлтый вязаный берет с двумя кисточками и жёлтый шарф. (Примерно как у Наташи Гусевой в «Опасных пустяках».) У девчонок ранцы и сумки со второй обувью. Юля горячо жестикулирует, вспоминая моменты волейбольного матча. Алиса улыбается. Они идут на камеру, крупный план, слышен голос Юли:
- Ну, как тебе наши Коли? Узнала кого-нибудь?
Алиса перестаёт улыбаться:
- Нет, - вздыхает она. - Понимаешь, Юля, я видела его меньше минуты, и он стоял ко мне спиной.
Не глядя на Юлю, Алиса рассуждает, пытаясь вспомнить – камера, раз за разом, прокручивает короткий момент в оранжерее – лицом к Алисе стоят Аркадий и Джавад, Коля – спиной:
- У Сулимы, вроде, рост пониже… У Садовского волосы темнее. А Коля Наумов…
- Что Наумов? – нетерпеливо переспрашивает Юля.
- Застенчивый он какой-то!.. (Камера на миг возвращает нас в лабораторию: Алиса в красном платье глядит в окно, а на стекле расплывчатый силуэт Коли, так что невозможно разобрать лица.) Тот Коля по-другому держался. Увереннее, что ли… Чем больше я о них думаю, тем сильнее кажется, что это и не Коля был,  и, может, быть даже не из вашей школы… Вдруг Наполеон ошибся, или Коля его обманул?
- Да, Алиса! – сокрушённо констатирует Юля, - Не выйдет из тебя мисс Марпл! (Пауза.) Хотя, знаешь, а иногда я предпочитаю, чтобы ты своего Колю подольше не находила. Ты для нашего класса настоящая находка!
- Не говори глупостей! – сердится Алиса. – Мы с тобой не в игрушки играем!
Они пробираются вдоль стены многоэтажного дома (во весь тротуар разлилась огромная лужа). Юля впереди, Алиса – следом. Алиса на секунду оборачивается: сзади, лавируя между прохожих, за девочками поспешает какой-то худой невысокий человек с тросточкой. Алиса толкает Юлю:
- Беги, не оборачивайся!
Юлька припускается бегом, Алиса бежит следом.
- Алиска, давай сюда! – торопливо машет рукой Юля.
Девчонки сворачивают за угол и заскакивают в подъезд. Юля любопытствует:
- Ну, где они?
- Тихо! – умоляет Алиса. – Не высовывайся…
Девчонки жмутся, забившись в тёмные углы подъезда: Алиса в один, Юля – в противоположный. За остеклённой дверью парадного топот – мимо пробегает невысокий мужчина с тросточкой под мышкой.
- Ты его видела? – одними губами, почти беззвучно шепчет Юля. – Это был пират?
- Это был Крыс, – так же почти беззвучно отвечает Алиса и тихонько выглядывает. – Кажется, мы сбили его со следа.
- За нами шёл, может быть, от самой школы… - Юля тянется, чтобы посмотреть.
- Он сейчас вернётся, - говорит Алиса.
Тогда Юля хватает подружку за рукав:
- Идём! У этого подъезда есть чёрный ход во двор…

… Каморка в заколоченном флигеле. Потрескивают дрова в буржуйке. На стене подле ковра висит круглая мишень для игры в дартс. Крыс, сидит в кресле, выставив вперёд трость. Весельчак устроился на скрипучем стуле. Горит керосиновая лампа на столе. Подле лежат дротики. Тут же на столе стоит большой хрустальный бокал (из числа «антиквариата», видимо), на расстеленной газете лежат бутерброды, толстый пират что-то жуёт.
- Ну что ты всё жуёшь, - брезгливо морщится Крыс…
- Соскучился по натуральной пище, - объясняет Весельчак, - что у нас на борту: пилюли, таблетки… В лучшем случае – консервы! А ты кефир местный пробовал?!  (Достаёт из рукава бутылку кефира. Сорвав крышку, наполняет хрустальный бокал до краёв и залпом выпивает, крякнув и обтерев губы.) Надо будет захватить с собой ящик… два…
- Ящик, ящик… - Крыс морщится. - Приземлённая ты субстанция! Как стал пиратом, не понимаю: сидеть бы тебе на тихой планете, разводить склиссов...
Весельчак мечтательно потягивается:
- Да-а… Но ты же знаешь, я люблю помучить, кого-нибудь потерзать, поиздеваться… (Пауза, повернув голову прищурившись глядит на Крыса) Вот тебя бы я помучил!..
- Ценю дружескую откровенность!..  - Крыс хихикает, откинувшись на спинку.
- Да ладно! – Весельчак берётся за очередной бутерброд. – Я пошутил!
Отправляет в рот.
Крыс, молчит, потом достаёт из рукава куртки карту Москвы. Взмахнув в воздухе, рывком разворачивает карту и расстилает на полу, на освещённом лампой пространстве:
- Что мы имеем на текущий момент? – как бы сам себя спрашивает Крыс. – Объект «А» сбежала из пункта «Б».
- Кто сбежала? – не переставая жевать, спрашивает Весельчак.
Крыс кривится:
- Поясняю. Алиса сбежала из больницы.
- Так и говори, - требует Весельчак.
- Не быть тебе полководцем, - морщится Крыс, - наблюдение за пунктом «Б» снимаем и сосредотачиваем все силы на пункте «Д». (Худой пират, не глядя, берёт дротик и, с силой метнув, точно вонзает в карту в место, где написано «переулок Островского»).
- Какой ещё пункт «Д»? - переспрашивает Весельчак, не переставая жевать.
- Чем мы с тобой сегодня занимались? – улыбаясь, Крыс поворачивает голову.
- Следили за домом, где Алиса скрывается… (Весельчак по-прежнему жуёт.)
- Гений!.. - ехидно усмехается Крыс.
Весельчак перестаёт жевать:
- Слушай, а не навестить ли нам их нынче же ночью? Две девчонки и старуха - возьмём их в постелях, тёпленькими…
Крыс кивает:
- Угу… И дальше что ты будешь делать, болван? - щуплый пират вздыхает и отворачивается. – Миелофон у Коли … (Крыс тянется за дротиком и, почти не целясь, втыкает его в карту неподалёку от дома Грибковой). Того самого Коли, что учится в школе, куда ходят Юля и Алиса.
- Понятно, - судорожно сглотнув, Весельчак кивает, - Алиса будет искать миелофон, и сама выведет нас на Колю...
- Наконец-то чувствуется прогресс! - мрачно констатирует Крыс.

…Комната Юли в квартире Марии Михайловны. Девочки одеты по-домашнему в кофточки и джинсы. Юля готовит уроки. Алиса задумчиво смотрит в окно.
За окном – маленькое чудо. Ноябрьские тучи неожиданно разошлись, и по-весеннему на небе сияет закатное солнце. Небо на верху синее, а западный небосклон светится в солнечных лучах золотисто-оранжевым. Панорама московских крыш. В отдалении чернеет силуэт МГУ. Юля, отвлекшись от тетрадки:
- Ты не бойся, тут шестой этаж. Им сюда не добраться.
- Странно,– отвечает Алиса, словно не слыша, – такой же закат, как у нас.
- Неужели в Москве за сто лет должны измениться закаты? – удивляется Юля.
- В том то и дело... Но всё равно, никак не привыкну!
- Алиса, а у вас все такие? – Юля что-то пишет в тетради.
Алиса подходит к столу и смотрит на подругу.
- Во-первых, все у нас разные, а, во-вторых, ты забываешь, что мы – это будущие вы. Может быть, я твоя пра-пра-внучка…
Юлька снова отрывается от тетради:
- Вот было бы здорово! – улыбается она.
Но Алисе не до улыбок:
- День прошёл напрасно, – сокрушается она, - мы не на шаг не приблизились к разгадке!
(Пауза)
- Но мы не должны терять надежду…
За окном по-прежнему сияет солнце. Звучит та же музыка, что и в начале эпизода - в сцене у подъезда Института времени, когда друзья Алисы пришли поддержать профессора Селезнёва.

Конец эпизода-93

Эпизод-94 Сеанс одновременной игры

…Москва, ноябрь, утро. На скамейке посреди бульвара - пираты. Крыс развернул подзорную трубу, Весельчак лениво жуёт бутерброд и запивает кефиром (пьёт из горла). За узорчатыми чугунными воротами возвышается старинный особняк с колоннами. Улица пустынна: прохожих на тротуаре мало, автомобилей ещё меньше. Слышен рёв моторов: у особняка тормозят большой грузовой фургон и ещё один – поменьше (на последнем написано: «Лошади»); два «Икаруса» и легковушки («Волга» и пара «Жигулей»). На борту надписи: «Киносъёмочная».
Пираты не без удивления взирают на неожиданно возникшую суету: рабочие деловито вытаскивают из большого фургона софиты и устанавливают их на тротуаре, тянут кабели, монтируют рельсы для кинокамеры. Несколько человек подле машины-телескопички вешают на облетевшие деревья бутафорскую листву (якобы, только начинающую желтеть), их коллеги расстилают искусственную зелёную траву на газонах. Из автобусов выходит массовка: в одном приехали дамы и господа, одетые по моде начала XIX века, в другом - целый эскадрон кирасиров, драгун и гусар. Из малого фургона выводят осёдланных лошадей. Из легковушек выходят артисты: два французских генерала, один маршал и дама с веером в пышном кружевном платье. Из «Волги» выходит режиссёр – юркий мужчина в джинсах, кепке, модной импортной куртке и громадных очках (к нему подбегает ассистент, подаёт сценарий и рупор-мегафон). Режиссёр кричит в рупор:
- Где Наполеон? Где Наполеон, я вас спрашиваю?!
- Я видела его в буфете, - отвечает дама с веером.
- Как, опять?! – побагровев, режиссёр топает ногой. 
- Вон он, едет! – машет рукой маршал.
У тротуара, визжа тормозами, останавливается такси. Дверь открывается, из салона выбирается низенький толстенький и лысенький человечек. Прежде чем идти он нагибается и командует водителю:
- Одну минутку! (Говорит пьяным заплетающимся языком.)
- Иван Сергеевич! – кричит режиссёр приехавшему. – Почему вы до сих пор не загримированы? Вы меня без ножа режете!
- О-оо! – насторожился доселе равнодушный Крыс. – Любопытно…
Весельчак продолжает флегматично поедать бутерброд.
- Съёмки отменяются! – заявляет приехавший Иван Сергеевич. – У меня… мигрень! (Артист нетвёрдо стоит на ногах.)
- Но вы же приехали… - режиссёр едва не роняет мегафон.
Иван Сергеевич, проводит в воздухе рукой - ему весело:
- Только чтоб предупредить – съёмки отменяются! – артист падает обратно в салон, захлопывает дверцу и велит шофёру, взмахнув рукой. – Трогай!
Такси срывается с места…
Режиссёр тупо глядит вслед уезжающей машине. С громким стуком на асфальт падает мегафон. Воздев руки к небу, режиссёр патетически восклицает:
- День погиб! Где я возьму Наполеона?! Полцарства за Наполеона!!!
Режиссёр вздрагивает – кто-то ударяет его в бок острыми рогами. Он оборачивается – позади стоит чёрный с белыми отметинами козёл и громко блеет:
- Я уже-е зде-е-есь! Н-е-е-сите ваши по-о-ол ца-арства-а!
- А-аа!!! – с нечеловеческим воем режиссёр садится задом на асфальт.
Крыс, принявший облик козла Наполеона, продолжает:
- Я – е-единстве-енный в мире го-о-оворяший козё-о-ол!
- Как две капли воды похож, - флегматично подтверждает (не переставая жевать) Весельчак, - какой ещё Наполеон вам нужен?
- Ка-ка-какой? – к режиссёру медленно возвращается дар речи. – П-покажите…
Подбегает ассистент с цветным портретом Наполеона.
- А… Так бы сразу и говорили! - Крыс в один миг перевоплощается в императора Франции. (Верх у него в точности как на портрете – треуголка, серая шинель с эполетами, но из-под шинели торчат ноги в джинсах и осенних ботинках… Портрет изображает Наполеона только по грудь!) – Несите свои полцарства! 
- Нет! – мотает головой режиссёр. – Не пойдёт! А обувь?
- Вон, сделай как у них! – подсказывает Весельчак, указывая пальцем на генералов и маршала.
Те с интересом наблюдают за происходящим.
Крыс мгновенно переоблачается в ботфорты. Скрипя каблуками, он прохаживается перед режиссёром. Тот, отряхиваясь, встаёт на ноги (ему помогают ассистенты).
- Могу засвидетельствовать, - рекламирует Крыса Весельчак,  - мой друг способен скопировать кого угодно!
- Не верю, - говорит режиссёр, - пусть ваш друг мне докажет…
Режиссёр осёкся - Крыс снова перевоплотился. Пират остался в Наполеоновской шинели и треуголке, но лицо его стало точь-в-точь как у режиссёра, в огромных очках…
- Убедительно… - бормочет режиссёр, - какая глубина перевоплощения! Только никак не вспомню, где же я видал это неприятное лицо…
- Да это ж вы, Андрей Леонидович! – воскликнула дама с веером.
Артисты и массовка хихикают. Режиссёр хватается за мегафон:
- Так! По местам, по местам! Начинаем съёмку!.. (Крысу) Вы, пожалуйста, (приветливо улыбается) станьте снова как на портрете… Хотя, не скрою, в очках вы мне нравитесь больше… (вздыхает)
- Минутку, - вмешивается Весельчак, - сначала договоримся о гонораре.
- А вы, собственно, кто? – спрашивает Андрей Леонидович.
- Я (Весельчак кивает на Крыса) сообщник, э-э… то есть, помощник… ну, э-э…
- Продюсер? – перебивает Андрей Леонидович.
- Да-да! – кивает Весельчак  - Этот самый… Так сколько вы будете платить?
- По ставке, - улыбается Андрей Леонидович, - как за массовку.
- А это сколько? – насторожился Весельчак.
- Ну, как вам сказать…
- Короче так! – решительно машет рукой Весельчак. – Будете нам платить столько же, сколько получал ваш старый Наполеон.
- Но это невозможно! – возмущается Андрей Леонидович. – Иван Сергеевич заслуженный артист России…
- Ах невозможно… - Весельчак хватает Крыса за руку. – Идём отсюда!...
- Погодите, погодите, - режиссёр торопливо хватает Крыса за другую руку, - я принимаю ваши условия! Если придётся, я свою зарплату буду отдавать!
- Вот это другое дело! – улыбается Весельчак.
Крыс, с недовольным видом высвобождает руки – ему не нравится, когда его хватают:
- Вообще-то, - заявляет низенький пират, - мной движет любовь к искусству!
- Ничего, - протирает руки Весельчак, - денежки тоже не помешают…
Андрей Леонидович хлопает в ладоши:
- Так, товарищи артисты, прошу занять свои места! Мы начинаем…

…Школа. В 7 «Б» идёт урок математики. У доски Коля Наумов пытается решить уравнение. Ученик исписал полдоски, но ответа не нашёл. Математичка Нелли Владимировна (молодая учительница, недавно закончившая пединститут):
- Кто готов помочь Наумову?
Руку, как всегда, тянет Руткевич.
- Мила, ты хочешь? Ну, пожалуйста… - зовёт учительница.
Коля плетётся на задний ряд, а Мила, откинув назад тяжёлую чёрную косу, идёт к доске. Для начала она берёт тряпку и стирает то, что написал Наумов. Потом, молча, пишет мелом новое решение (довольно короткое). У неё получается х = 1,25.
- Хорошо, Мила, садись… - благодарит учительница.
- Икс равен единице! – заявляет Алиса, не вставая, с места.
Мила возмущённо поджимает губы, но молчит, Нелли Владимировна ничего не успевает ответить, слышно, как Юля вполголоса шипит на подружку:
- Алиска, ты опять?! Ну, кто тебя просит…
Алиса, спохватившись, (никак не привыкнет) встаёт:
- Икс равен единице, Нелли Владимировна, и я могу это доказать! Вы разрешите?
Нелли Владимировна растерялась:
- Ну что ж… Пожалуйста! Садись, Мила…
Мила, всем своим видом демонстрируя презрение, садится за парту, Алиса, выйдя к доске, не стирая её решения, начинает писать своё. Юлька на своей парте:
- О, нет! – она морщится и закрывает лицо ладонью.
Алиса бегло и уверенно выводит сложные символы, которые изучают только в институте. Из всех учеников они более-менее понятны одному Сулиме – тот следит за Алисой, не скрывая интереса. Нелли Владимировна, само собой, в высшей математике разбирается. Учительница подбегает к доске, хватает лежащий мел:
- Нет-нет, вот тут ошибка! - учительница быстро-быстро  начинает писать свой вариант решения с точно такими же значками.
- Как так? – искренне удивляется Алиса. – А если вот так?..
К уже написанному учительницей, Алиса пишет своё.
В классе лёгкое оживление. Некоторые ученики следят за тем, что происходит у доски, другие, пользуясь удобным моментом перешёптываются, перебрасываются записками, списывают друг у друга. Садовский улыбается – такого развлечения он не испытывал давно. Мила Руткевич углубилась в учебник - всем своим видом демонстрируя, что ей безразлично…
…Звенит звонок. Алиса и математичка, не замечая, продолжают выяснять, чему равен икс. Дверь приоткрывается, в класс заглядывает кой-то ученик:
- Вы что, не слышали? Перемена уже! (Убегает)
Нелли Владимировна отходит от доски:
- Так, так! Тихо, дети! Запишите задание на дом: упражнения 415, 416 и 417…
- И всё-таки икс равен единице! - Алиса недовольно кладёт мел.
- Ты не права, Алиса, - мягко возражает учительница, - Мила верно решила уравнение.
- И чего это некоторые, - говорит Руткевич, складывая в сумку учебник и тетрадь, -хвалятся своей образованностью, когда этого нет в программе!
Алиса садится за парту. На неё тут же набрасывается Юля:
- Зачем ты обращаешь на себя внимание?! Хочешь гением прослыть?
- Но ведь ответ в самом деле был неправильный, - оправдывается Алиса.
Тут она видит записку, которая лежит поверх Юлькиного учебника.
- А это что? – спрашивает Алиса.
- Сзади кинули, пока ты у доски была, я не успела заметить кто, - объясняет Юля.
Юля разворачивает записку и вместе с Алисой они читают: «Спроси у Садовского, чему будет равен «х» через сто лет».
- Знакомый почерк, - замечает Юля, - где-то я его уже видела…
- Ты всё-таки уверена, что это был Садовский? – спрашивает Алиса.
- Теперь я уже ни в чём не уверена, – признаётся Юля, - может и он, а может кто-то перепугался и пытается отвести от себя подозрения.
- Давай прямо обо всём его расспросим! - предлагает Алиса.
- Давай! – соглашается Юля.
Они идут к Садовскому. По пути им навстречу попадается Коля Наумов - он идёт на перемену. Сосед Наумова по парте, Фима Королёв, достал учебник истории и внимательно перечитывает параграф: делает вид, что готовится к новому уроку. Алиса и Юля у парты Садовского.
- Коля, - приторно-сладким голоском начинает Юля, - можно тебя кое о чём расспросить?
- Юлька, не надо, ты всё испортишь! – просит Алиса.
Садовский мгновенно насторожился:
- Так серьёзно? – осведомляется он. – Тогда я не отстану, пока не узнаю в чём дело.
- Коля, ты случайно не брал одной очень ценной вещи? – спрашивает Юля. – А потом не вернул обратно.
Садовский недоумённо пожимает плечами:
- Г-м… Если только случайно… Скажем, взял и не заметил…
- Заметил, заметил, - настаивает Юля, - не притворяйся!
- Ты знаешь, - Садовский, задумавшись, чешет затылок, - у меня нет привычки когда-нибудь что-нибудь возвращать. Вот, например, вчера я взял сто рублей у одной старушки, чтобы оклеить ими дверь своей ванной…
- Брось паясничать! – возмущается Юля. – Я тебя серьёзно спрашиваю.
- Ну, если серьёзно, - Садовский неожиданно посерьёзнел, - то я должен обидеться. Ты обвинила меня в воровстве ценных вещей и до сих пор не извинилась. Ты намерена это сделать?
Коля пристально глядит на Юлю. Искоса поглядывает на Алису. Алиса:
- Извини, Коля, - говорит она. - Мы обе просим у тебя прощения. Это был тест такой на чувство юмора…
- Надеюсь, с юмором у меня всё в порядке? – осведомляется Садовский.
- Да, - заверяет его Алиса, - ты сдал его на отлично…
- Первая пятёрка за неделю… - усмехается Садовский.
Девчонки возвращаются, садятся за свою парту.
- Глупая ты, Юлька, - в сердцах говорит Алиса, - ведь просила: не вмешивайся!
- Это не только твоё дело, - возражает Юля, - теперь это дело общее, всего класса!
- Я одного не понимаю, - рассуждает Алиса, - кто-то из наших ребят прячет миелофон. Это плохо и трусливо. К тому же он подвергается страшной опасности…
…Звонок на урок.
Тема следующего урока (история) – русские путешественники и первопроходцы. Учительница (пожилая, седеющая в очках) рассказывает об Афанасии Никитине. На доске висит портрет Афанасия Никитина и карта с изображением маршрута странствий легендарного уроженца Твери. Учительница неспешно подводит итог:
- Свои впечатление о дальних странах Афанасий Никитин изложил в книге «Хождение за три моря». Он был первым русским путешественником, побывавшим в Индии, на целых 20 лет опередив португальца Васко да Гаму…
- А Селезнёва в Лондоне была! – кричит Фима Королёв с места.
- Королёв, - строго глядит учительница, - урок ещё не закончен!
- Простите, Таисия Львовна, - Королёв встаёт с виноватым видом, - но я подумал: раз Селезнёва была в Лондоне, то она и в Индии могла бывать!
Ребята дружно поворачивают головы – весь класс (за исключением Милы Руткевич, делающей вид, что ей безразлично, и Коли Наумова, уткнувшегося в учебник) смотрит на Алису.
- Селезнёва, это правда? – Таисия Львовна с интересом смотрит поверх очков.
Алиса встаёт, слышен отчаянный шёпот Юли: «Молчи! Пожалуйста, молчи!»
- Да, я была в Индии три раза, - признаётся Алиса.
- И где же, если не секрет? – допытывается учительница (по совместительству она ведёт географию).
- В Дели, Мумбае, а ещё в Ченнае. Там мы с папой были проездом, когда летели в Австралию.
- В Австралию! С ума сойти… - присвистнул Боря Мессерер.
Учительнице названия городов кажутся подозрительными:
- Мумбай… Ченнай… Странно! Никогда не слыхала о таких городах…
- Они раньше назывались Бомбей и Мадрас, - говорит Алиса, - их переименовали.
- Пусть она скажет, в каком году их переименовали! – сзади ухмыляется Королёв.
Юля успевает обернуться и увидеть торжествующую ухмылку Королёва.
Алиса тоже оборачивается:
- Что ты хочешь этим сказать? – она пристально глядит на Фиму.
- Что слышала! – Королёв отворачивается, прячет глаза.
Шум в классе.
- Тише дети! – повысила голос Таисия Львовна. – Садись, Фима! И ты, Алиса, садись… Э-э, Алиса! Раз ты бывала в Индии, то не возражаешь, если я поручу тебе сделать доклад? Ты расскажешь про климат, население и животный мир Индии… Садись, Алиса… Итак, дети, продолжим урок!
Учительница у доски что-то продолжает объяснять, Алиса пишет записку: «Что ты имел в виду? Алиса».
- Фиме передай, - просит Алиса Юлю.
Та кивает и кидает записку на заднюю парту, где сидят Королёв и Наумов.
Очень скоро летит ответ. Юля разворачивает записку, вдвоём с Алисой девочки читают: «Сама знаешь». Украдкой Алиса следит за Фимой, Юля тоже поглядывает.
- Не спускай с него глаз! – шепчет Алиса. – Он что-то знает.
- Я теперь больше чем уверена: это Королёв! - отвечает Юля.
- Но он же Фима, а не Коля, - шёпотом возражает Алиса.
- Ты его плохо знаешь! – усмехается Юля. – С этого паразита станется и чужим именем назваться: он жутко хитрый!
Алиса как-то странно глядит на Юлю, и та вынуждена спросить:
- Чего ты на меня так смотришь?
- Ничего, - спохватывается Алиса и опускает глаза. Она смотрит на записку Фимы, достаёт первую записку, про Садовского. - Гляди, Юлька! Они написаны одинаковым почерком…
- Какие ещё нужны доказательства! – зло шепчет Юля. – Сейчас кончится урок – пойдём и припрём его к стенке!
Звенит звонок. Класс срывается с места: история – последний урок. В поднявшейся толчее девчонки теряют из вида Фиму. Алиса и Юля выскакивают в коридор.
Они идут по коридору, смотрят во все стороны, иногда останавливаясь, чтобы пропустить спешащих домой учеников.
- Ты видела, куда он побежал? – спрашивает Алиса подружку.
- В том-то и дело!  - сердится Юлька. - Почуял, что запахло жареным, и смылся…
- А с кем Фима дружит? - спрашивает Алиса. - Он вроде с Наумовым сидит…
- Он со всеми понемножку дружит: и с Наумовым, и с Садовским, и с Сулимой. А ещё с Борькой Мессерером, – отвечает Юля.
- А где сейчас Мессерер?
- Ой! - неожиданно вспомнила Юля. - Он и Сулима в шахматы играют! К нам сегодня гроссмейстер приезжает, бежим в актовый зал – наверное, и Фимка там!

…Московская улица, тротуар. За высокой оградой – трёхэтажное здание школы. Неподалёку – троллейбусная остановка (там толпится народ). Фима и Коля Наумов выходят из ворот школьной ограды. Коля:
- Чего ты Фимка к ней задираешься? Только хуже делаешь…
- А чего она без спросу к нам пробралась? Я тебя умоляю (кладёт руку на сердце) – дай мне ещё два дня! Я разоблачу её перед всем классом!
- Давно надо было отдать миелофон, - вздыхает Коля, - и дело с концом!
Фима забегает вперёд, возбуждённо дёргает Колю за рукав:
- А ты уверен, что у неё нет секретного задания? Ты уверен, что она не готовит твоё похищение? Ты, вообще, уверен, что она – не замаскированный пират?! Сам ведь говорил, как пираты в кого угодно превращаться умеют…
К остановке подъезжает троллейбус. Со стуком распахиваются двери. Внезапно Коля хватает Фиму за воротник и тянет за собой. Мальчишки заскакивают за угол павильона троллейбусной остановки. Фима:
- Ты чего?!
- Тише, ты!.. - стонет Коля с дрожью в голосе.
Толпа, собирающаяся садится в троллейбус, расступается: по ступенькам сходит… Наполеон Бонапарт! За ним – Весельчак У. Наполеон шествует, как подобает императору – заложив руку за отворот шинели, надменно держа голову, не замечая какое впечатление вокруг он производит (а впечатление, надо сказать, сильное – люди на остановке забыли про троллейбус, и тот уходит полупустым). Весельчак, точь-в-точь как телохранитель озирается и следит, чтобы Наполеону дали дорогу (Впрочем, это лишнее: встречные шарахаются от Наполеона). Пираты спешат к школе – они быстро проходят ворота и заворачивают за угол.
Из-за угла остановочного павильона выглядывают Фима и Коля.
- Ты видел? Видел, да? – возбуждённо спрашивает Фима.
- Бежим! – Коля хватает Фиму за руку.
Мальчишки, уворачиваясь от сигналящих автомобилей (движение, к счастью, не оживлённое), перебегают неширокую улицу и скрываются в подворотне.
Картинка: длинный сводчатый проём, ведущий в проходной двор. Далеко позади – шумит улица. На переднем плане, в тени стоят, прислонясь к стене мальчишки – они повернули затылки от камеры, глядят на улицу, откуда только что прибежали. (Коля справа, Фима - слева), и не могут отдышаться. Коля:
- Выследили всё-таки! Теперь они знают, где мы учимся…
- Теперь тебе вообще в школе лучше не появляться, - говорит Фима.
- В понедельник контрольная по алгебре, - почти стонет Коля, - мне позарез нужна четвёрка, иначе за четверть опять неуд выйдет… Родители меня прибьют!
- Пираты караулят после последнего урока, - рассуждает Фима, - в понедельник у нас первый английский, а алгебра вторая… Всё ясно: напишешь контрольную и сразу же отпросишься – скажешь, что заболел! Понял?
- Угу, – угрюмо отвечает Коля.
Мальчишки поворачиваются и вбегают во двор, выходя из кадра. Камера вновь переносит нас к школе.
…Школьный дворик. Посреди растёт высокое суковатое дерево. Крыс (в образе Наполеона) и Весельчак подходят, Крыс снимет треуголку, берёт под мышку:
- Подсади! – велит он.
Весельчак берёт напарника за талию и закидывает вверх, потом лезет на дерево сам (под ним с угрожающим хрустом гнутся ветви). Пираты устраиваются на уровне третьего этажа – перед ними окна актового зала. Крыс надевает треуголку, достаёт из-под шинели подзорную трубу, смотрит в окна. Весельчак флегматично зевает:
- Ну, что там?
- Не мешай! – отмахивается Крыс. – Сицилианская защита!
Камера переносит нас в актовый зал…

Панорама актового зала. Вдоль стен в виде буквы «П» стоят 30 столов. На каждом – шахматная доска с расставленными фигурами и написанная фломастером от руки табличка с указанием школьника и класса, который он представляет. Шахматисты юные и не очень юные – с четвёртого по десятый класс. От 7 «Б» с гроссмейстером собрались играть Мила Руткевич, Боря Мессерер и Коля Сулима. Следующий за Сулимой стол пуст (на табличке значится: «Тимошкин Федя, 6 «А»).
- Где Тимошкин? - Эдуард Петрович недовольно хватает табличку.
Следующий за Тимошкиным шахматист (на табличке : «Парамонов Миша, 5 «А») отвечает:
- Тимошкин заболел.
За спиной у Сулимы собираются болельщики: Земтур, Садовский и Катя Михайлова. Подходят Юля Грибкова и Алиса. Юлька, оглядываясь по сторонам:
- Странно… Неужто Фимка домой умотал?
- А, Селезнёва! – видит их Эдуард Петрович.
- Здравствуйте, Эдуард Петрович! – Алиса вежливо кивает.
- Ты в шахматы, случайно не играешь? – интересуется физрук.
- В шахматы? – переспрашивает Алиса. – Играю…
- Очень кстати! – радуется физрук. – Садись, будешь вместо Тимошкина.
- Эдуард Петрович, мы очень спешим! – взмолилась Юля.
- Куда вы так торопитесь? Уверен, это много времени не займёт… - физрук коварно улыбается. – Или твоя подружка боится?
- Если что, я подскажу, - отзывается из-за соседнего стола Сулима.
- Я хорошо играю, - говорит Алиса и отодвигает стул.
- Ну вот, опять! – недовольно пыхтит и морщится Юля.
Но ей ничего не остаётся, как встать у Алисы за спиной.
- Она может всё, – усмехаясь, комментирует Садовский. - Супергёрла!
- Не «супергёрла», а «супергёрл»! – поправляет Боря Мессерер.
Входит гроссмейстер - худой, загорелый, курчавый, похожий на Раднэра Муратова (Василий Алибабаевич из «Джентльменов удачи») Он приветливо улыбается, машет рукой, приветствуя игроков:
- Добрый день, шахматные бойцы!
Гроссмейстер играет белыми. Идя мимо столов, он подходит к Алисе и делает первый ход (Е2-Е4). Пятиклассник Парамонов отвечает сразу же, Алиса и Коля Сулима думают. Потом делают ходы: Коля берётся за пешку, Алиса идёт конём.
На миг камера перемещается за улицу. На дереве Крыс с подзорной трубой, рассматривает фигуры на шахматных досках. Весельчак:
- Место плохое: детишки к нам спиной, лиц не разобрать.
Крыс отмахивается:
- Ты глянь-ка: защита Грюнфельда! Ферзевый гамбит! Русская партия…
В поле зрения подзорной трубы одна за другой появляются шахматные доски с соответствующими позициями.
Вот гроссмейстер (к пиратам он стоит лицом) остановился перед одним из столов, сделал ход. В ответ игрок делает ход конём…
- Идиот! – кричит Крыс. – Вот я сейчас тебе покажу, как конями ходят!..
…Весельчак достаёт из внутреннего кармана плаща большое зелёное яблоко и потихоньку грызёт.
…Камера опять переносится в актовый зал. В ответ на ход конём, гроссмейстер молниеносно атакует ферзём:
- Вам мат! – объявляет он Мише Парамонову.
Пятиклассник хватается за голову.
- Детский мат! - ехидно комментирует Садовский.
Коля Сулима бросает короткий взгляд на закончившего игру Парамонова и со вздохом подпирает подбородок ладонями. Алиса, краем глаза глядит на его доску:
- Конём на Ф6! – шёпотом советует она.
- Не подсказывай! – злится Сулима. – Вот я теперь нарочно по-другому пойду…
Сулима тянется к ферзю, но Марис Земтур хватает его за рукав:
- Не дури, конём, в самом деле, лучше!
- Ну-с, что вы надумали, молодой человек? - к нему подходит гроссмейстер.
- Он хочет идти конём на Ф6, - отвечает за Сулиму Земтур, - но сомневается…
Гроссмейстер задумчиво разглаживает подбородок:
- Что ж, разумный ход. Предвижу любопытные осложнения…
И Сулиме ничего не остаётся, как идти конём на Ф6. Гроссмейстер переставляет короля. Сделав ход, он подходит к Алисе.
Алиса жертвует ферзя. Гроссмейстер спокойно его забирает. Тогда Алиса, не размышляя, делает ответный ход, подставляя под удар свою ладью.
- Н-да… Похоже, что я чересчур увлёкся! – не отводя глаз от доски, гроссмейстер трёт ладонью под затылком, точно вытирая некстати выступившей пот. – Нет (решительно) этой жертвы я не приму! (Передвигает пешку.)
- Ты точно знаешь, что делаешь? - Юля шепчет на ухо Алисе, подавшись вперёд.
Алиса оборачивается и шепчет в ответ:
- Я думала, он возьмёт мою ладью, но он очень сильный шахматист!
Игроки сдаются один за другим – вот уже осталось только пятеро. Гроссмейстер ставит мат Боре Мессереру и перебирается к столу Милы Руткевич.
- Шах! – гроссмейстер двигает слона.
Мила прикрывает короля ферзём.
- Напрасно! – качает головой гроссмейстер и бьёт ферзя конём (Подмигивает Миле). - Будем продолжать?
- Нет, я сдаюсь! – убитым голосом отвечает Мила.
Гроссмейстер подаёт ей руку:
- Отдаю дань вашему упорству! Вы были достойной соперницей.
- Я старалась… - не глядя, Мила пожимает руку и идёт к столу Сулимы.
За спиной у Коли сгрудилось уже человек 20 – все проигравшие болеют за него. Ожесточённо жестикулируя, мальчишки и девчонки наперебой советуют, какой ход лучше сделать. Сулима с тоской поглядывает на Алису, но той сейчас не до Коли – гроссмейстер подошёл к её столу, и сейчас решается судьба её партии. За Алису болеет одна Юлька, да ещё Эдуард Петрович, скрестив руки на груди,  взирает свысока (с противоположной стороны стола) – физруку интересно.
Гроссмейстер переставляет белую ладью, угрожая чёрному слону, в ответ Алиса двигает пешку.
- Именно этого я больше всего боялся! - гроссмейстер растирает шею. - Что ж, примите мои поздравления (протягивает руку) как ваша фамилия?
Алиса не успевает, вместо неё отвечает физрук:
- Алиса Селезнёва, 7 «Б» класс! – не без гордости представляет Эдуард Петрович.
- Шахматами давно увлекаетесь? - продолжает гроссмейстер.
- Шесть лет, - отвечает Алиса, пожимая руку.
- Вот как…  - улыбается гроссмейстер. – Что ж, это мне урок за самоуверенность!
- Что вы, - честно признаётся девочка, - я на вашем месте раз десять бы проиграла! Шутка ли: удерживать в голове тридцать партий!
- Слабое утешение, - вздыхает гроссмейстер, - вот, возьмите! (Протягивает Алисе визитную карточку) Если надумаете – звоните в любое время. У вас задатки сильной шахматистки…
- Вообще-то, - подаёт голос Эдуард Петрович, - наша Алиса лёгкой атлетикой увлекается… Но шахматы тоже серьёзный вид спорта!
- Спасибо, - благодарит Алиса, - если мне придётся задержаться, я обязательно вам позвоню (прячет визитку в карман).
- Пошли, пошли скорее! – Юлька настойчиво тянет Алису к выходу. (При этом, ей любопытно.) – Ты что, вничью с ним сыграла?
- Выиграла, - спокойно отвечает Алиса.
- Да ладно! – не верит Юля.
- Он поначалу не принял меня всерьёз, - объясняет Алиса, - а в шахматах такое недопустимо.
Они идут к лестнице.
В актовом зале у последнего стола – столпотворение. Сулима вынужден обернуться и прикрикнуть:
- Да тише вы! Стол опрокинете.
Тень гроссмейстера легла на шахматную доску. Сулима поднимает лицо, смотрит снизу вверх неуверенным взглядом. Гроссмейстер:
- Предлагаю ничью!
Он протягивает руку, Сулима тотчас вскакивает, будучи несказанно рад, трясёт её:
- Согласен! Ничья с вами… Для меня – это честь!
- Ничья! - кричат зрители. - Ничья с гроссмейстером! Сулима вничью сыграл! (Шум. Аплодисменты.) Эдуард Петрович останавливает жестом шум.
- Разрешите от имени всех поблагодарить Сергея Степановича за то, что он не пожалел времени и приехал к нам... (Снова аплодисменты.) Общий счет сеанса одновременной игры - двадцать восемь - полтора в пользу гроссмейстера.
В актовом зале гробовая тишина.
- Двадцать девять - половина, - говорит Мила Руткевич.
- Всё правильно, ошибки нет, - гроссмейстер. – Счёт двадцать восемь – полтора!
- Но кто же еще вничью сыграл? Мы не видели… - говорит Мила.
- Почему вничью? – удивляется гроссмейстер. – Ваша юная коллега только что выиграла у меня! Алиса, э-ээ… Селезнёва!
Снова гробовая тишина. Все глядят на стол, за которым только что сидела Алиса. Алисы и след простыл…Только Садовский нарушает молчание (вполголоса):
- Супергёрл!
И никто не видит, как за окнами двое мужчин пытаются слезть с дерева…

…Воскресенье, утро. Мария Михайловна послала внучку в магазин, Алиса увязалась следом и теперь подружки возвращаются домой, неся сумки. Девчонки идут по тротуару, редкие прохожие неспешно попадаются навстречу. Фырча моторами, мимо проносятся автомобили. Алиса с непривычки морщится, перекладывая сумку из одной руки в другую:
- Тяжёлая какая…
- Разве у вас продукты меньше весят? – любопытствует Юля.
- У нас пищедоставка в каждой квартире. Набираешь на компьютере заказ, и тебе прямо на дом присылают.
- Красотища… - мечтательно вздыхает Юля, потом девочка неожиданно хмурится: - Всё равно, Алиска, я тобой недовольна! Ладно, ещё волейбол - это я готова понять, но кто тебя вчера, скажи пожалуйста, просил высовываться на алгебре…
Алиса на ходу пожимает плечами:
- Я увлеклась. Уж очень интересная проблема попалась, - оправдывается она.
- Тебе было интересно, а я сидела и дрожала, что тебя вот-вот разоблачат, –возмущается Юля. - А ты только о своей проблеме думала, эгоистка! И в шахматы кто просил тебя выигрывать? Ты думаешь, у нас семиклассницы часто выигрывают у гроссмейстеров?
- У нас тоже выигрывают редко. Если бы я встретилась с ним один на один, я бы ему проиграла, – отвечает Алиса.
- Ой, скромница! – язвит Юлька. – Я в обморок упаду от умиления…
Сзади приближаются тяжёлые шаги. Юля оглядывается – их быстрым шагом (почти бегом) догоняют двое – высокий плотный мужчина и второй – худенький и небольшого роста. Они машут руками и что-то кричат, но за дальностью расстояния и шумом проезжающих машин невозможно разобрать, что именно.
Лицо Юли крупным планом – она страшно перепугана, хватает Алису за рукав:
- Это они, бежим! - и девчонки припустились по тротуару…
Они сворачивают в узкий переулок. По одну сторону – сплошные стены домов. По другую – высокий забор. Торчит башенный кран, там стройка (ввиду выходного дня рабочих нет.) Юля бросается к ближайшему подъезду, дергает дверь, но та заперта. Это магазин канцтоваров, на остеклённой двери шесть белых прямоугольников столбиком и внизу надпись: «ВЫХОДНОЙ – ВОСКРЕСЕНЬЕ».
Сзади раздаются голоса:
- Стойте, девочки, подождите! – тоненький голос, как будто женский.
- Задержите их! – грубый мужской голос.
Девчонки, не оборачиваясь, зигзагами бегут по переулку. Навстречу какой-то высокий гражданин в тёмных очках и с усами. Он останавливается и широко расставляет руки: Алиса, прижимаясь к стене, проскакивает, но Юля увернуться не успевает – усатый гражданин хватает девочку за руку. Юлька извивается, топает ногами, лупит гражданина по бокам увесистой хозяйственной сумкой и кричит:
- Пусти! Предатель человечества! За сколько продался космическим пиратам?! Алиса остановилась. Юлька отчаянно кричит:
- Алиска, беги!!! Я их задержу!
Но Алиса не слушает и спешит на выручку подруге  - тогда гражданин хватает и её.
Подбегают двое преследователей, и тут, наконец, мы как следует их видим – это Эдуард Петрович и какая-то хрупкая на вид молодая женщина в спортивном костюме. Увидев знакомое лицо, Юля и Алиса успокоились.
Гражданин стоит, держа пойманный девчонок за руки, точно рефери боксёров:
- Вот, я их задержал! – говорит гражданин.
- Задержали, а теперь отпустите! - велит спутница Эдуарда Петровича.
- Погодите, не отпускайте нас! – неожиданно требует Юля. – Эдуард Петрович, как ваше прозвище?
Эдуард удивлённо поднимает брови:
- Прозвище? Эдуард Поддубный! - усмехается физрук.
- Ну, тогда отпускайте! – разрешает Юля.
- Так отпускать, или не отпускать? – недоумевает усатый гражданин.
- Отпускайте, отпускайте! – приказывает женщина. – Без вас разберёмся…
Гражданин отпускает девчонок, уходит, недовольно ворча:
- Вот так всегда: поможешь людям, а они даже спасибо не скажут! Я же думал –украли чего…

Конец эпизода-94

Эпизод-95 «Сегодня - решающий день…»

Четверо стоят на тротуаре друг напротив друга: физрук и женщина с одной стороны, Юля и Алиса – с другой.
- Вот, познакомьтесь, девочки, - Эдуард Петрович представляет свою спутницу, - Марта Эрастовна Скрыль – тренер районной спортивной школы. Я сообщил ей, что в нашей школ появился яркий спортивный талант…
- Эдуард Петрович, мы очень спешим, - перебивает Юля. – Нас бабушка ждёт…
- Ничего, мы вас проводим, - отвечает Марта Скрыль. – Ты, Алиса, давно занимаешься волейболом?
- Алиса в другом городе живёт, - перебивает Юля.
- Нет проблем! – улыбается Марта. – Если понадобится, переведём в Москву…
- Её родители будут против! – настаивает Юля.
(Алиса молчит. Она с интересом глядит на тренера – Марта неожиданно напомнила ей маму. У неё такая же короткая стрижка, светлые волосы, голубые глаза и напористый характер.)
- Родителей я беру на себя, - невозмутимо продолжает Марта. – Бегаешь ты, Алиса, быстро – это я вижу. А прыгаешь как? Сколько в высоту берёшь?
- Метр семьдесят, - отвечает Алиса.
- Сколько?! – не верит своим ушам Марта.
Эдуард Петрович сияет: мол, а что я вам говорил?
- Разве это много? – удивляется Алиса. - Сколько, по-вашему, в этом ограждении? (Обернувшись, она показывает на забор, которым огорожена стройплощадка.)
- Ну, метр семьдесят, не меньше! - прикидывает на глазок Эдуард Петрович.
- Юль, подержи! – Алиса протягивает свою сумку.
- Ох уж эта мне твоя правдивость! – ворчит Юля, принимая сумку.
Алиса отходит к самой стене, примеривается, чтобы взять разбег.
- Ты что, собралась прыгать? Там же стройка… – Марта Скрыль хочет остановить, но Алиса уже сорвалась с места. Миг – и она взвивается в воздух, перелетая через забор. Сжимается в комочек, делает сальто, переворачиваясь, чтобы приземлиться на ноги и исчезает за забором… Марта Скрыль провожает её взглядом:
- Никакой школы!  - качает она головой. - Но ничего, научим!
Из-за забора доносится шлепок (как от удара обо что-то мягкое) и громкий короткий вопль. Почти сразу же Алиса появляется вновь – схватившись за вершину забора, она переваливается через край, прыжком подскакивает к подружке…
- Бежим! - кричит она Юле, хватая у неё одну из сумок. – Они там, за забором! Я прямо на Весельчака приземлилась, временно вывела его из строя…
Юля срывается с места в карьер, бежит за Алисой.
- Девочки, вы куда? – кричит Эдуард Петрович, бросаясь в погоню.
Марта Скрыль бежит рядом.
- Там бандиты! – обернулась на бегу, Юля – Пожалуйста, задержите их!
Переулок опустел.
Доски забора раздвигаются – из образовавшейся щели высунулась голова Весельчака (без очков). Под глазом у пирата огромный багровый синяк. Чуть в стороне над краем забора показалась изогнутая ручка трости, а затем Наполеоновская треуголка – подтянувшись, из-за забора выглянул Крыс.
Девчонок и след простыл…
Пираты глядят друг на друга и скрываются за забором…
…Квартира Грибковых, поздний вечер. Юля и Алиса в гостиной смотрят телевизор. Идёт «Клуб путешественников», Юрий Сенкевич рассказывает об Антарктиде. Юля спрашивает:
- Алиса, а ты в Антарктиде была?
- Была, - отвечает Алиса, - наш класс на экскурсию возили.
- Счастливая, - вздыхает Юля. – А на Северном полюсе тоже была?
- На Северном не была, – признаётся Алиса.
Алиса отворачивается от телевизора, переворачивает лист настольного календаря:
- 17 ноября, понедельник… - говорит она вполголоса.
- Завтра тяжёлый день, - зевает Юля.
- Завтра мой день рождения, - говорит Алиса.
- Что ж ты молчишь? – удивляется Юля. – Мы с бабушкой тебе подарок приготовили бы …
- Ой, Юлька! – вздыхает Алиса. – Мне не до подарков… (Пауза) Я чувствую, завтрашний день – решающий.

…Утро нового дня. Москву не узнать: ночью выпал первый снег. Улицы, крыши домов, ветви деревьев, садовые скамейки, тротуары - всё побелело. Кутаются в пальто робкие прохожие, машины едут медленно, оставляя за собой на выбеленном асфальте чёрный след.
Заснеженным сквером к школе идёт Садовский: оглядывается, радуясь наступившей зиме, пускает пар изо рта. Приятным хрустом звучат шаги. В воздухе плавают крупные снежинки – Коля ловит их на чёрный рукав пальто и подолгу рассматривает. Неожиданно его окликают:
- Эй, парень!
Коля обернулся. На скамейке напротив газетного щита (вывеска: «СОВЕТСКАЯ КУЛЬТУРА»), зябко ежась, сидит высокий, толстый-претолстый гражданин в тёмной шляпе, тёмном длинном плаще и чёрных очках. Возле щита стоит опираясь на тросточку второй гражданин – невысокий, щупленький в пальтишке и меховой шапке. Согнувшись, он с интересом читает газету. (В газетном заголовке броско: «17 ноября, понедельник».)
- Вы меня? – спрашивает Коля.
- Тебя, тебя! Подойди, пожалуйста.
Коля подходит.
- Слушай, мальчик, – вкрадчиво спрашивает толстый гражданин в очках (то есть, Весельчак У) – ты случайно не 26-й школе учишься?
- Ну, допустим… - Коля хочет кивнуть.
Весельчак возмущёно цыкает:
- Не груби старшим! (Короткая пауза, затем другим, неожиданно смягчившимся голосом) Так школа твоя 26-я?..
- Ну, предположим… - кивает Коля.
- Да не «предположим!» - снова сердится Весельчак  - Отвечай толком: да, или нет!
- Ну да, из 26-й школы, – разводит руками Коля.
- Вот! - опять добреет гражданин. – В твоём классе учится мальчик по имени Коля?
- Вам честно ответить? - загадочно улыбается Коля Садовский.
- Честно! – широко улыбается Весельчак, так что из-под его мясистых губ выступают кончики зубов. – Честность украшает человека…
- Ну если честно, то я этот Коля и есть, - признаётся Садовский.
Приспустив очки, пират пристально разглядывает Садовского:
- Нет… Наш Коля другой!
- Вот, и вы это подметили! – наигранно вздыхает Садовский. – Знаете, все вдруг стали говорить, что я стал другой! Мама говорит, что я отбился от рук, учительница говорит, что я грублю старшим, а бабушка говорит, у меня переходный возраст! А, может, это вовсе не возраст? (Коля нагибается к сидящему пирату и вполголоса говорит ему на ухо) Может, я и вправду не тот Коля?
- Не тот, не тот! – отрицательно мотает головой Весельчак.
Коля хочет идти, но пират, вскочив со скамейки, снова его останавливает:
- Скажи, а у вас в классе есть девочка по имени Алиса?
- Алиса? – переспрашивает Садовский. – Есть такая… (кивает) А что, ею уже интересуется иностранная разведка?
У Весельчака отвисает челюсть, потом в бешенстве он срывает с себя очки (при этом, становится виден багровый синяк под глазом):
- Ты как разговариваешь? Гражданин! (тормошит щупленького гражданина с тростью) Нет, вы только послушайте! Какие невоспитанные пошли дети…
Гражданин с тросточкой отрывается от газеты, пристально глядит на Колю:
- У самого такой! – отвечает он (это Крыс).
- Ладно, мальчик, ступай, мы тебя запомнили… - прогоняет Колю Весельчак. – Мы твою морду хорошо запомнили!
Коля не уходит, он лишь отступает на полшага назад:
- Это замечательно, значит когда вас приведут, мне не придётся вам напоминать!
- Приведут?! Куда? – с угрозой рычит Весельчак.
- В мой кабинет! – Коля, не переставая улыбаться, пятится ещё на полшага. – Ведь я никакой не Коля, а главный инспектор по расследованию преступлений против семиклассников! А фамилия моя – Шерлок Холмс! Кстати, как вас зовут?
- Щенок! - рычит Весельчак.
- Приятно было познакомиться! – смеётся Коля, убегая.
Весельчак раздумывает: не погнаться ли следом, но его решительно дёргают за рукав… Весельчак оборачивается – позади стоит молодая женщина, из-под пальто которой выглядывает белый больничный халат. На голове - белый чепец с красным крестом. Она точь-в-точь медсестра Шурочка из районной больницы.
Весельчак тупо смотрит на незнакомку, озирается, пытаясь высмотреть куда подевался Крыс, потом, сообразив, пират оскалился широкой улыбкой и выгнул руку, согнутую в локте. Лже-Шурочка , скривившись, бьёт Весельчака по руке и, ритмично постукивая каблучками, идёт мимо скамейки по тротуару, неспешно помахивая тросточкой. Весельчак проворно семенит следом…
Камера делает пол-оборота – по той же аллее спешит Мила Руткевич. На девочке короткое белое пальто, белые зимние сапожки, длинный полосатый шарф, белый мохеровый берет с пушистым помпоном из-под которого выглядывает и свешивается вперёд толстая чёрная коса.
- Девочка, - слышится вежливый голос, - ты не могла бы уделить мне пару минут?
Мила оборачивается: на всё той же скамейке сидит всё тот же толстяк в шляпе и очках – пират Весельчак У.
- Вы меня? – переспрашивает Мила. – Извините, я сегодня дежурная и очень тороплюсь…
- Ничего-ничего, - толстяк проворно вскакивает, - я тебя не задержу… Ты ведь в 26-й школе учишься?
- Да… - удивляется Мила, - А откуда вы знаете?
- Это не важно! – машет рукой толстяк – Скажи, пожалуйста, у вас в классе есть девочка по имени Алиса?
- Алиса? – насторожилась Мила. – Это, наверно, Алиса Селезнёва?
- Да нет, дорогая моя, не Селезнёва! - голос толстяка в один миг становится серьёзным и озабоченным. - Это не настоящая её фамилия. Она скрывается!
- Как скрывается? – удивляется Мила. – Почему?
Весельчак быстро стряхивает со скамейки снег, осторожно берёт Милу под руку, и усаживает на краешек (толстяк садится возле конца, Мила – ближе к середине):
- Видишь ли, девочка…
- Мила! – представляется Мила.
- Видишь ли, уважаемая Мила, ситуация настолько серьёзна, что я не знаю даже к кому обратиться… Ты не могла бы мне немножко помочь?
- Я всегда готова помочь! – заявляет Мила.
- Скажи, давно ли у вас появилась эта Алиса? – вкрадчиво спрашивает толстяк.
- Сразу после праздников. Она с Юлей Грибковой в больнице лежала.
- Гм… в больнице! Ну что ж, пока всё сходится…
- Что сходится? – не понимает Мила.
Толстяк словно не расслышал вопроса Милы:
- Ты не замечала никаких странностей в её поведении? – интересуется он.
- Алисы? - Мила меняется в лице. – Конечно, замечала… Она выскочка!
- Она уже успела продемонстрировать какие-нибудь выдающиеся способности? – продолжает Весельчак.
- Какие у неё способности… - Мила снисходительно морщится, – вот пыль в глаза пустить она умеет!
- Что ж… - задумывается толстяк, - и тут сходится!..
- Что сходится? – настойчиво переспрашивает Мила. – Вы из милиции?
- Нет, – смущённо мнётся весельчак. - Я работаю, э… в больнице для особо опасных детей! Некоторое время назад к нам поступила безнадёжно испорченная девочка по имени Алиса. Жестокая, невоспитанная хулиганка! Избивала детей, грубила взрослым, а однажды она украла из музея шкуру тигра и по ночам грабила прохожих!
- Не может быть! – ужаснулась Мила.
- Поверь мне! Когда её брал патруль, она искусала трёх милиционеров и служебную собаку! Им всем потом пришлось делать прививки от бешенства! Вот, погляди, что она сделала мне!
Весельчак приподнимает очки, демонстрируя огромный багровый синячище.
- Какой ужас! – Мила не на шутку напугана.
- Надо пожалеть Алису! – раздаётся мелодичный женский голос.
Мила поворачивает голову – подле скамейки, опираясь на трость, стоит лже-Шурочка в белом халате. Толстяк спохватывается:
- О, простите, я вас ещё не познакомил! – толстяк делает широкий жест, потом торопливо водворяет очки на нос. – Доктор Иванова, врач нашей больницы. Сколько бессонных ночей провела она у постели безнадёжно больной Алисы!..
- Алиса не виновата, что заболела. Мы уже почти вылечили её, - вздыхает «доктор Иванова», - но всё пошло насмарку, десять дней назад Алиса сбежала, выломав решётку и выпрыгнув с пятого этажа!
- Не может быть! – не верит Мила.
- Понимаешь, – лже-Шурочка стряхивает снег и присаживается на край скамейки по другую сторону от Милы, – в таком состоянии больные бывают особо устойчивы. У них развивается аномальная прыгучесть! (Концом трости лже-Шурочка чертит на свежем снегу какие-то загадочные формулы). Асфальт под ней, понимаешь, проломился, а ей хоть бы что!
- Да, да! - Мила возбуждённо хватает лже-Шурочку за руку. – Видели бы вы, как она за мячом прыгает!
- Это ненормально, – живо поддакивает толстяк.
- И английский она лучше всех знает! – продолжает Мила.
- Это тоже ненормально, - кивает лже-Шурочка, - ну скажи по совести, разве может нормальный ребёнок так хорошо знать чужой язык?
- Конечно! – в сердцах восклицает Мила. – Вот я отличница, но чтобы получать пятёрки я над учебниками и вечера, и выходные просиживаю… А она без подготовки отвечает! (Пауза.) Пойдёмте к директору и всё ему расскажем!
Лже-Шурочка и толстяк смеются, отрицательно мотают головами.
Весельчак:
- Мы не можем!.. Пойми, а вдруг это не та Алиса? Мы не имеем права нанести моральную травму невинному ребёнку!
- Сначала, – говорит лже-Шурочка, - мы должны на неё взглянуть, чтобы не осталось никаких сомнений!
- Проведи нас в школу, только незаметно, - просит толстяк, - и покажи, где находится ваш класс!
Мила встаёт, пираты встают следом:
- Хорошо, – обещает Руткевич, - только идёмте быстрее, а то скоро звонок.

…7 «Б» класс готовится к первому уроку. Мила чисто вытерла доску. Она собирается садиться, как в класс входят Юля и Алиса. Мила с диким перекошенным лицом отшатывается от них, точно от зачумлённых.
- Милка, ты чего? – удивилась Юля.
- Н-ничего… - втянув голову в плечи, Мила торопливо садится за парту.
- Странная она какая-то… - удивлена Алиса.
Девчонки идут к своей парте. Садовский кричит через весь класс:
- Алиса, у тебя среди знакомых, случайно, нет толстяка с фонарём под глазом?
Руткевич, услыхав, вздрагивает: неужто Садовский подслушал их разговор? Никто не замечает, как побледнел и съёжился Коля Наумов (на задней парте он перечитывает алгебру).
- А что случилось? – Алиса подходит к парте Садовского.
- Пока ничего, - говорит Коля, - просто интересуются тобой. Имей в виду…
- Спасибо, - благодарит Алиса.
- Вечно этот Садовский во всё вмешается, – нарочито громко произносит Мила.
- Алиса! – в класс входит Марис Земтур. - Тебя Коля Сулима ищет.
- Где он? – Алиса повернулась.
- Внизу, возле учительской.
Алиса направляется к выходу, Юлька бежит следом:
- Алиса, погоди!
Девчонки выбегают из класса, оставив портфели на стульях.
Земтур тихонько напевает, аккомпанируя пальцами по столу, популярный мотивчик («Yesterday»). Садовский, прислушавшись:
- «Битлз» 10 лет как не актуально! «Пинк Флойд» - самое то!
- Много ты понимаешь! – презрительно фыркает Земтур.
- Побольше твоего! – задирается Садовский, и семиклассники начинают ожесточённо спорить о зарубежной музыке.
Никто не видит, как Коля Наумов достаёт из своего портфеля тугой газетный свёрток и мелко исписанный клок тетрадного листа. Коля тихонько крадётся к брошенным сумкам Юли и Алисы. Место Алисы на правой стороне среднего ряда, Юли - на левой. Поминутно озираясь, Коля раскрывает Юлькин портфель и заталкивает свёрток и записку. За тем его и застаёт Боря Мессерер:
- Ага, в Юльку втюрился! – Мессерер наваливается на Колю сзади.
Коля выказывает отменную реакцию – он мгновенно выворачивается и переходит в контратаку столь яростную и отнюдь не шуточную, какой Боря совсем не ожидал: Мессерер опрокинут и прижат спиной к столу:
- Скажешь кому – убью! – шипит вполголоса Коля.
- Да ты что? – Боря растерян. – Мы с тобой, вроде, друзья…
Коля спешно уходит к своей парте. Боря встаёт, оправляется:
- Вот уж не думал, что всё так серьёзно…
…Первый этаж, дверь с надписью: «Учительская». Стоит Коля Сулима. Подходят Алиса и Юля. Коля:
- А, Алиса! Как хорошо, что ты пришла…
- Ты хотел меня видеть? – спрашивает Алиса.
- Я должен поблагодарить за ту подсказку, в субботу! - Коля очень взволнован.
- Пожалуйста, - отвечает Алиса, - это всё?
- Нет…  - Коля растерян, мнётся. – Я после матча к Королёву зашёл… Юлин адрес хотел спросить, чтобы с тобой ближе познакомиться… И Королёв мне рассказал… Я понимаю, что это некрасиво, я Королёву слово дал, что буду молчать…
Звенит звонок. Юля:
- Да говори ты скорее, мямля!
Коля краснеет:
- Короче, Фимка мне сболтнул, что ты из будущего, и у тебя секретное задание…
Дверь в учительскую распахивается, и в коридор выглядывает Алла Сергеевна:
- А, Сулима! Ты уже здесь… Заходи!
Сулима в панике – ему надо идти. Но и рассказать Алисе то, что он узнал от Фимы тоже надо! Юлька нетерпеливо машет рукой:
- Ладно, на перемене договоришь!
Коля идёт в учительскую, Юля и Алиса поднимаются по лестнице.
- Не обмануло тебя предчувствие! – говорит Юля.
- Теперь мы точно знаем, что это не Садовский и не Сулима, – подытожила Алиса.
- Королёв? – предполагает Юля.
- Или Наумов… - кивает Алиса.
Внизу из тёмного угла лестницы выглядывают лже-Шурочка и Весельчак У.

…Москва, далёкое будущее, Институт времени. Кабинет Ричарда Темпеста. Ричард по-прежнему пытается совместить красную черту с изломанной жирной линией графика (на экране она обозначена как «МИРОВАЯ ЛИНИЯ»). Вдруг выскакивает транспарант: «СОВМЕСТИМОСТЬ 99,97%». Голос: «Перемещение возможно». Темпест не верит глазам, из ступора его выводит звонок. В окошке видеосвязи – взволнованное лицо Лукреции:
- Ричард, хронораспад прекратился. Ты меня слышишь, Ричард?
- Повтори! – голос Темпеста дрожит от волнения.
- Хронораспад прекратился! Темпоральный переход восстановлен!
- Что-то случилось… Что-то случилось там, в прошлом! - Темпесту не хватает слов. - Лукреция, готовь скважину! Кабина - 80, горизонт проникновения – ноябрь! Я сейчас же спусаюсь…
- Погоди, - говорит Лукреция, - тут ещё кое-кто собирается…
… По коридору спешат Алла Сергеевна с классным журналом подмышкой, позади неё Коля Сулима несёт тяжеленную стопу учебников.
- Коля, осторожней, не урони! – не оборачиваясь, предупреждает Алла Сергеевна.
Они у лестницы – навстречу им Весельчак У:
- Уважаемый товарищ учительница, во вверенном вам классе учится мой внучатый племянник Весельчаков Коля…
Коля Сулима поднимается по ступенькам, а Алла Сергеевна вынуждена остановиться – пират загородил дорогу:
- Товарищ, дорогой, не видите – я опаздываю!
Мимо прошмыгнул Крыс, на ходу превращаясь в Аллу Сергеевну (тоже с журналом, но ещё и с тростью). Весельчак:
- Я понимаю, что вы торопитесь, но у меня дело исключительной важности…
…Дверь в класс распахивается - входит Сулима с учебниками. Кладёт их на учительский стол и проходит на своё место. Следом - лже-Алла. Ученики встают.
- Это седьмой «Б»? – спрашивает лже-учительница.
- Нет, это второй «А»! - громко восклицает Садовский.
Лже-Алла пристально глядит на Садовского:
- Не может быть, ты опять лжёшь, мальчик!
Почуяв неладное, Коля Наумов лезет под парту. Фима прячет его портфель.
- Всем сидеть! – командует лже-Алла совершенно по-фельдфебельски.
Она небрежно швыряет на стол классный журнал.
Притихшие ученики садятся, не сводя с лже-Аллы глаз. Та видит Алису:
- Селезнёва! Ко мне!
Алиса встаёт.
- С портфелем… - многозначительно добавляет лже-Алла.
Алиса медленно несёт к учительскому столу портфель. Зажав трость подмышкой, лже-Алла выхватывает у девочки портфель, открывает и начинает в нём шарить. Кроме ученических принадлежностей в портфеле Алисы ничего нет… Тогда лже-учительница ещё раз пристально обводит глазами класс.
- Мила, где Коля? – спрашивает лже-Алла (при этом голос у неё меняется – теперь это голос «доктора Ивановой»).
- К-какой Коля? – от ужаса Мила едва лепечет. – Вам же Алиса нужна…
Лже-Алла показывает пальцем на Сулиму (он уже занял своё место) и Садовского:
- Это один, это второй, где третий?! – продолжает она голосом «доктора Ивановой» (то есть Шурочки)
Но тут лже-учительница наконец замечает третьего – Наумов на четвереньках крадётся за задними рядами, пробираясь к выходу:
- Ага! Вот ты где… - теперь это уже мужской голос, голос пирата Крыса.
Но сделать лже-Алла ничего не успевает. Дверь распахивается, и в класс вваливаются трое. Во-первых, настоящая Алла, которая, раскрасневшись, кричит:
- Да отпустите же меня, наконец! Это хулиганство!
Второй – Весельчак У. Он держит учительницу за руку:
- Глубокоуважаемый товарищ учительница, а мой Коля…
Третий - физрук Эдуард Петрович, он держит сзади Весельчака и тоже кричит:
- Вы что, порядка не знаете? Урок идёт!
Собрав силы, Эдуард отрывает руку пирата от учительницы и, с силой потянув, перебрасывает соперника через плечо. Весельчак грузно шлёпается на пол.
Класс, хором:
- Ура Эдуарду Поддубному! Чистая победа! (Аплодисменты.)
- Good morning! - настоящая Алла Сергеевна обводит класс ошалелым взглядом.
Проход свободен, и Коля устремляется туда. В дверях мальчик на секунду останавливается, оборачивается и, что есть силы, кричит:
- Алиса! Миелофон у меня!!!
Алиса хочет сорваться с места, но лже-Алла профессиональным захватом берёт девочку сзади за горло:
- Стоять! (Весельчаку) Прибор у мальчишки, за ним!
Тут настоящая Алла видит своего двойника:
- С меня довольно! – произносит она и, отключившись, падает в обморок.
Классный журнал шлёпается на пол...
Физруку приходится оставить Весельчака и подхватить Аллу Сергеевну. Весельчак, встаёт, и, тряся головой, устремляется к двери. Эдуард Петрович, глядит на лже-Аллу, схватившую Алису:
- Эй, ты! А ну, отпусти ребёнка! – физрук мечется, пытаясь прислонить бесчувственную учительницу к ближайшей парте.
Подбегает Сулима, и Эдуард передаёт Аллу ему.
- Сейчас, - ухмыляется второй пират, и неожиданно с силой швыряет Алису в наступающего физрука.
Эдуард ловит Алису, а Крыс, воспользовавшись заминкой, вскакивает на подоконник, опрокидывая со стола учебники и горшки с цветами с подоконника. При этом первый журнал на столе превращается в трость. Крыс подхватывает её в воздухе и разбивает оконное стекло – со звоном сыплются осколки. На глазах у класса Крыс превращается в Наполеона и, поддерживая рукой треуголку (чтобы не слетела), пират прыгает в разбитое окно.
Немая сцена. Алиса в надёжных объятьях Эдуарда Петровича. Сулима поддерживает Аллу Сергеевну, не зная как привести её в чувство. Прочие дети замерли в проходах подле своих парт.
Первой приходит в себя Алиса. Она выскальзывает из объятий физрука:
- Юлька, они побежали за Наумовым! – Алиса молнией вылетает из класса.

…По заснеженным улицам Москвы мчится погоня: впереди - Коля Наумов, ярко алеет его пионерский галстук: подросток выскочил, не переодевшись. За ним, пыхтя как паровоз, - огромный Весельчак У в плаще, шляпе и чёрных очках. Следом поспешает Крыс в мундире Наполеона, зажав подмышкой трость. Их пытается догнать Алиса. Вот Весельчак попытался схватить Колю, но мальчик ловко ушёл от пирата и скрылся, свернув за угол. Пытаясь отдышаться, пират остановился, опершись руками об угол здания. К нему подходит Крыс, стучит ручкой трости по спине. Весельчак оглядывается: Крыс, молча, подаёт ему какие-то знаки. Весельчак кивает: мол, понял! Толстый пират срывается с места за Колей, Крыс-Наполеон быстрым шагом идёт в противоположную сторону к арке, ведущей во двор. Из-под арки выезжают «Жигули» - Крыс точно воздушный шарик взвивается в воздух, перелетая через автомобиль (как у Арсенова). Пират скрывается под аркой.
Секунду Алиса раздумывает за кем из пиратов бежать, и решает бежать за Весельчаком. Она сворачивает за угол и успевает заметить, как толстый пират, преследуя Колю по пятам, загоняет его в подъезд – тот самый проходной подъезд, где на той неделе они с Юлькой прятались от Крыса. Хлопает дверь…
…Коля вбегает в подъезд. Перебегает через лестничную площадку первого этажа и устремляется к чёрному ходу во двор. Открывается дверь… Во тьме подворотни Колю уже поджидает Крыс!
Мальчик метнулся назад – на лестнице, загородив проход, ухмыляется Весельчак. В отчаянии, Коля пытается вскарабкаться на перила – огромный пират хватает его и зажимает рот…

…Школа, 7 «Б». Сулима поддерживает бесчувственную Аллу Сергеевну. Эдуард Петрович склонился над ней:
- Дайте-ка, я приведу её в чувство… - физрук резко хлопает «англичанку» по щекам. Алла Сергеевна медленно приходит в себя:
- А-аа… (открывает глаза) Где я? (обводит всех мутным взором) Что это было?...
- Идёмте, - физрук поддерживает её за локоть, - я доведу вас до медпункта.
Ученики расступаются. Алла Сергеевна и Эдуард Петрович уходят.
- Ничего не понимаю, - вопрошает Лариса, - кто эти люди, что им было нужно?
- Я этого толстого уже видел! – заявляет Садовский. – Он про Алису расспрашивал.
- Он из больницы, - заявляет Мила. – Я с ним разговаривала, и он сказал, что Алиса ненормальная. Её место в психушке…
- Дура! – яростно кричит Юлька Грибкова. – Да она нормальнее тебя! Я-то знаю…
- Что ты знаешь?! – срывается Мила. – Мне всё рассказали, всё! Алиса – сумасшедшая! Её нужно держать в смирительной рубашке!
- Скажи лучше, что ты ей завидуешь, - спокойно говорит Катя Михайлова.
- Я?! Завидую?! – Мила истерично хихикает. – С какой стати…
Пока одни спорят, Фима Королёв незаметно пытается выскользнуть за дверь.
- А ну, стой! - Коля Сулима хватает его за шиворот.
- Ты чего?! – возмущается Королёв.
- Ничего! – резко заявляет Сулима. – Давай, рассказывай! Всё, что мне вчера рассказывал… Только начистоту.
- Ты предатель, Сулима! – возмущается Королёв.
- Нет, это ты предатель, если сейчас не скажешь, - сурово заявляет Сулима.
- Кончай кривляться, Королёв! – велит Садовский. – Давай, колись!
Мальчишки и девчонки плотно обступают Королёва. Тот виновато оправдывается:
- Почему сразу я?! Я, вообще, мало что знаю. Вон она знает всё! – Королёв показывает пальцем на Юлю Грибкову. – Она и Селезнёва сообщницы!
Все дружно поворачивают головы. Юля, держа свой портфель, торопливо подбирает портфель Алисы:
- Сам ты сообщник! Вконец заврался, Королёв… Ребята, пропустите, я, правда, ничего не могу сказать – это не моя тайна…
Сулима встаёт у неё на пути:
- Юля, - спокойно просит он, - Алисе и Коле нужна помощь. Рассказывай!

…Алиса бежит к подъезду, где скрылись Коля и преследующий его пират.
- Вот ты где мне попалась, козочка моя! - громкий возглас.
Алиса поднимает голову: на пути, загородив дорогу стоит Марта Скрыль.
- Простите, - запыхавшись, Алиса отступает на шаг, - я очень спешу…
- Неужели тебя не прельщают аплодисменты, пьедестал почёта, заголовки на первых полосах газет? – восклицает тренер. – Стой, куда же ты?!
Улучив момент, Алиса пулей проскакивает мимо Марты, слишком запоздало пытающейся перехватить девочку. Алиса вбегает в подъезд, Марта мчится следом:
- Напрасно ты пытаешься убежать! Тебе не уйти от славы!
Хлопает дверь. Знакомой дорогой, Алиса оказывается во дворе. Она оглядывается и видит свежие следы - тут только что прошли двое: большой взрослый человек и второй, мальчишка! Следы ведут вглубь двора…
…Снова подъезд. Хлопает дверь – на лестничную площадку вбегает Марта Скрыль. Оглядывается по сторонам, поднимается вверх по лестнице:
- Алиса! – негромко зовёт она. – Не надо прятаться, я всё равно тебя найду…
…Московский дворик – тот самый, из первого эпизода, только заснеженный. Запущенный сквер, тропинка, что через заросли ведёт к заброшенному флигелю. Рябина и стол и скамья доминошников – листья припорошены, лишь гроздья ягод празднично алеют из-под налипшего снега.
Радуясь первому снегу, подле стола прогуливается молодой человек с пышными усами (Он в модной замшевой куртке, замшевых брюках, замшевых ботинках, без шапки, у него длинная стрижка «под Песняров».) Приятно хрустят шаги: молодой человек оборачивается…
По свежему снегу быстро приближается нелепая процессия: впереди - огромный толстяк, несёт на плече школьника – тот неподвижен, бессильно свешивается вниз. Следом поспешает… Наполеон Бонапарт собственной персоной! Император опирается на трость.
- С дороги! – рычит Весельчак.
Молодой человек поспешно отскакивает. Он ничего не успевает сообразить, потому что Наполеон с силой ударяет его рукоятью трости – прямо в солнечное сплетение.
- Ой! – согнувшись, молодой человек садится на скамью подле стола.
- Рот разинешь – убью! – спокойно говорит Наполеон. (Он даже не глядит на молодого человека.)
- Н-не надо … - с трудом лепечет молодой человек.
- Имей в виду, - не повышая голоса, продолжает Наполеон, - мы хорошо тебя знаем. Ты – Пётр Ишутин, вон в том подъезде живёшь! (Наполеон показывает концом трости). Ежели что, мы тебя из-под земли достанем…
- Главное, ни во что не вмешиваться, - судорожно сглотнул Ишутин, – я только хотел…помочь. Поднести… этого мальчика.
- Не надо! – качает головой Наполеон.
- Тогда я пойду? – осведомляется Ишутин.
Он делает движение, чтобы встать, но рука Наполеона, вцепившись в плечо, не пускает Ишутина.
- Сидеть! – приказывает Наполеон. – Сейчас тут одна девчонка побежит… Спросит про нас и про мальчика. Ты что ответишь?
- Ничего не видел, ничего не знаю, все люди должны помогать друг другу… Я правильно говорю?
Наполеон впервые поглядел на Ишутина, улыбнулся:
- Молодёц! – он хлопает молодого человека тростью по плечу, точно посвящая его в рыцари. – Сиди, жди!
Пират уходит… Ишутин смотрит ему в след… Тут он видит на тропинке, ведущей к флигелю, чёткие отпечатки следов Крыса-Наполеона и Весельчака У!
- О, нет! Что же делать?! Бежать? – мечется и стонет он. – Нет, убьют!
Он расстёгивает молнию, швыряет куртку на снег и, точно полотёр тряпкой, заметает следы на тропинке. Отряхивает куртку, одевает. За сим его застаёт Алиса:
- Здравствуйте, – говорит она, подходя к столу.
Ишутин вздрагивает и, молниеносно застегнув куртку, оборачивается…

Конец эпизода-95


Самый последний эпизод «Ты ко мне никогда не вернёшься…»

…У стол доминошников Ишутин в замшевом костюме и Алиса в школьной форме. - З-здравствуй, девочка! – Ишутин неуверенно приветствует Алису.
- Скажите, тут не пробегал мальчик? – спрашивает Алиса.
- Мальчик? – переспрашивает Ишутин. – А какого возраста мальчик?
- Моего возраста. А за ним двое взрослых гнались – один низенький такой, а второй - высокий и толстый…
- Гнались? – переспрашивает Ишутин. – Этот мальчик что-то натворил?
- Он ничего не натворил, - объясняет Алиса, - просто те, кто за ним гнались, нехорошие люди, бандиты!
- Бандиты? – Ишутин подходит вплотную к Алисе, деликатно, по-отечески поправляет её растрепавшийся пионерский галстук. – Нет, бандитов я не видел. Если бы я заметил нарушение порядка, я немедленно бы сигнализировал…
- Но как же так? – не верит Алиса. – Вот же их следы. Они пробегали здесь!
Ишутин замер – со стороны проходного подъезда к столу доминошников действительно тянутся параллельные цепочки следов. И обрываются! Правда вдоль заброшенного сквера тянется хорошо натоптанная тропинка. Ишутин нашёлся:
- Знаешь, я, наверное, отвернулся… Нет не наверное – точно! Я отвернулся, и в это время кто-то мимо меня пробежал. Я уверен, они побежали по тропинке вон в тот двор!
- Спасибо! – благодарит Алиса и бежит в указанном направлении…
Ишутин смотрит, как она заворачивает за угол заброшенного сквера:
- Фу… Всё, с меня хватит! – он озирается и спешит прочь. – Это не моё дело, это их дела… Я тут совершенно ни причём…
…Алиса торопливо идёт во второй двор. Она испытывает холод, зябко ёжится…

…Подъезд школы. Резко распахивается дверь и на крыльцо высыпается 7 «Б» класс в полном составе. Ребята успели переодеться (некоторые на ходу застегивают куртки и натягивают шапки). Все с портфелями, Сулима и Королёв – с двумя (у Сулимы портфель Алисы, у Королёва – Коли Наумова), Юля несёт Алисину шапку и пальто, Боря Мессерер – её зимние сапожки. Одежду Наумова несут Земтур и Садовский. Через ворота ребята выбегают на улицу.
- Ну и где их искать? – спрашивает Лена Домбазова. (Все оглядываются.)
- Разделимся на группы, - предлагает Боря Мессерер, - каждая возьмёт по переулку.
- Глупая мысль, - говорит Мила Руткевич, - может, они уже в Марьиной роще…
- Тебя, Руткевич, никто не спрашивает! – прикрикивает Фима. – Не исключено, что ты заодно с пиратами!
- Как тебе не стыдно, Королёв, - возмущается Катя Михайлова.
Мила рыдает, уронив портфель. Она прижалась спиной к чугунной ограде и плачет, заслонив лицо ладонями:
- Это правда… - сквозь слёзы причитает девочка. - Это я привела их в школу… Они меня обманули…
Семиклассники подавленно молчат первой к Миле подходит Лариса Троепольская:
- Мила, мы тебе верим. – Лариса пытается успокоить первую отличницу класса. - И нечего слушать этого Фимку. Такое с каждым может случиться! (Обводит взглядом одноклассников.)
- Давайте скорее думать, куда Коля и Алиса могли побежать, - говорит Сулима.
Мимо учеников к школьным воротам направляется какая-то женщина. Юля узнаёт в ней тренера спортивной школы:
- Марта Эрастовна! – окликает девочка.
- Юля! – Марта останавливается. - Передай своей подружке Алисе, что поступать так, как она поступает, по меньшей мере, неприлично. Я пыталась с ней серьёзно поговорить, и она опять от меня убежала…
- Вы её видели? – радуется Юля. – Где?!
- Вон за тем перекрёстком, на углу, видите дом? (Все смотрят в указанном направлении.) Алиса спряталась от меня в подъезде. Я была вынуждена подняться на пятый этаж, но девочки и след простыл… Неужели, спортивная карьера так страшит вашу Алису? Такими данными как у неё грех манкировать…
- Спасибо! – хором кричат семиклассники и устремляются вдоль по тротуару.
- Стойте, куда же вы? – растеряно глядит им вслед Марта Эрастовна.
Юля бежит впереди остальных:
- Это проходной подъезд, я его хорошо знаю!

Алиса в растерянности выходит из парадной. Пятится, смотрит на окна фасада, точно пытаясь угадать, за которым скрывается Коля… Ей очень холодно – она растирает ладони, пытаясь согреться.
Школьники бегут по тротуару. Фима поднимает голову, останавливается:
- Алиса… - негромко говорит он.
Все останавливаются тоже.
Алиса оборачивается. Она видит семиклассников и улыбается. Средний план: на тротуаре друг напротив друга стоят гостья из будущего и дети ХХ века. Короткая немая сцена. Юля первой нарушает молчание:
- Алиса, ты, наверное, совсем замёрзла! – она подаёт пальто, берет и шарф.
Следующий кадр – Алиса переоделась и переобулась. Сулима подаёт ей портфель:
- Мы уже всё знаем, - говорит Коля, - Юля и Фима нам всё рассказали.
- Спасибо, ребята! - благодарит Алиса.
- Алиса, ты не знаешь, где Коля? – спрашивает Фима Королёв.
- Он скрылся в этом подъезде, – показывает Алиса. - Сюда же забежал один из пиратов. Оттуда следы вели во двор, но дальше я их потеряла. Во дворе я встретила одного человека, но он ничего не видел…
- А что за человек? – не верит Юля. – Вдруг это переодетый Крыс? Он тебе наврал с три короба, а Весельчак, в это время гнался за Наумовым…
- Нет, - отвечает Алиса, - это был настоящий человек. К тому же, они не могли побежать в соседний двор – там было с десяток бабушек и мам с детьми. А они тоже ничего не видели…
- Всё ясно! – заявляет Фима. – У меня рабочая гипотеза: пираты, скорее всего, на чердаке!
Ребята толпой заходят в подъезд. Они негромко переговариваются, и от этого в подъезде возникает сплошной гул. Катя Михайлова:
- Тише вы! Спугнёте…
Все замолкают. Устанавливается тишина. Марис Земтур (громким шёпотом):
- А как мы будем искать?
- Опросим жильцов всех квартир, - вполголоса предлагает Катя Михайлова.
- Они на чердаке! – настаивает Фима. – У меня предчувствие.
Школьники поднимаются на чердак. Фима и Боря Мессерер идут впереди, за ними остальные мальчишки, Алиса и Юлей в середине, следом другие девчонки, а  замыкает шествие Лариса Троепольская:
- Я так переживаю, что, наверное, умру от страха… Лучше бы я в классе осталась!
- Иди домой, - обернувшись, сердито шепчет Лена Домбазова, - все равно от тебя никакого толку!
Лариса обиженно поджимает губы, но не уходит, поднимается со всеми…
…Площадка пятого этажа. Лестница к чердачной двери. Висит ржавый замок.
- Может, его для отвода глаз вывесили… - Фима осторожно трогает замок.
Боря Мессерер, проводит пальцем – на замке толстый слой пыли:
- С прошлого лета не отпирали.
- Вот вам и предчувствия… - говорит Садовский.
- Так и будем ходить вверх-вниз, - канючит недовольно Лариса. - А у меня от волнения аппетит разыгрался…
Со вздохом, Юля расстёгивает замок портфеля:
- Где-то у меня шоколадка была… - Юля шарит и нащупывает свёрток. – Ой, что это?
Она разворачивает газету – под ней чёрный футляр, обмотанный узким ремешком.
- Вот это и есть миелофон! - Алиса трогает за плечо Юлю.
Она принимает футляр из рук подруги, распутывает ремешок, открывает крышку. И вот прибор у Алисы в руках. Любопытствующие школьники сгрудились, стараясь протиснуться ближе.
- Так это из-за него ты к нам приехала? – спрашивает Катя Михайлова.
- И он совсем не интересный! – разочарованно замечает Лариса.
Алиса откидывает смотровой экран – тот загорается, появляется изображение Юлиного лица на фоне большой шоколадки – оба изображения «плывут», дрожа, как отражения в воде, подернутой рябью. Алиса смотрит сосредоточенно, а Катя Михайлова, заглядывая ей за плечо не может сдержать улыбки:
- Да это же Ларискины мысли! – догадывается Катя
- И чего смешного? – волнуется Лариса.
- Ты боишься, что Юля забудет про шоколадку! – улыбается Сулима, тоже заглядывающий Алисе за плечо.
- Глупости! - Лариса краснеет как варёный рак.
Юля находит, наконец, шоколадку, протягивает Ларисе.
- Погодите-ка, - хлопает себя по лбу Боря Мессерер, – перед самым английским Колька в Юлькин портфель какую-то записку совал. Я даже спросил: «Ты что, Наумов, влюбился?» Он мне в ответ чуть по морде не съездил…
- Записку? - Юля лезет в портфель (протягивает записку). - Алиса, это тебе!
- Вслух читай! – требует Лариса, с хрустом разворачивая обёртку. – От нас не должно быть секретов.
- Читай, читай! - поддерживают остальные семиклассники.
Алиса читает: «Алиса! Ты всё равно уже всё знаешь, или скоро узнаешь. Если ты считаешь, что я виноват и заслуживаю наказания, я не буду спорить. Но я даю честное слово, что лишь хотел спасти прибор от бандитов. Извини за задержку. Жалко, что ты не можешь остаться с нами».
- И всё? – спрашивает Катя Михайлова.
- Всё, - отвечает Алиса. – Ни подписи, ничего…

… Заколоченный флигель. Логово пиратов. На столе громко работает импортный «Панасоник». Коля привязан к стулу. Весельчак бьёт его по лицу, наотмашь – Коля зажмуривается, пытается отвернуться и падает вместе со стулом на спину.
- Ну, зачем так грубо, он же ещё ребёнок! – из кресла с наигранной лаской подаёт голос Крыс. (В облике Наполеона). – Мальчик подумает и всё расскажет…
- Я ничего не скажу! – стонет Коля.
- Скажешь, всё скажешь, щенок! – шипит Весельчак (он поднимает Колю вместе со стулом). – Ты у меня собственные кишки будешь жрать, маленький мерзавец! (Вцепившись в челюсть, пират с силой разжимает Коле рот.) А будешь упрямиться - приведу Алису, на кусочки порежу и перед тобой разложу… 
Коля хрипит и вырывается. Тогда Весельчак, сжав ладонь в кулак, бьёт Колю в ухо – мальчик снова падает вместе со стулом, теперь на бок.
- Не трогайте Алису! – хрипит Коля. - Она ни при чём… Миелофон у меня…
- Что, есть нервишки? – ухмыляется Весельчак. – Мы и твою маму прихватим…
Крыс-Наполеон нехотя поднимается из кресла. Склонившись над лежащим Колей, пират нежно поправляет спутанные волосы подростка.
- Ну зачем ты злишь моего приятеля?  Видишь, до чего его довёл? Скажи по-хорошему, где миелофон, и мы тебя отпустим – слово пирата! - Крыс глядит на Колю влюблёнными глазами. – Слушай, Весельчак, а мне нравится этот парнишка! Как он славно держится – не стонет, не хнычет… Да из него неплохой пират бы получился! Давай возьмём его с собой, будет у нас юнгой, а?!
- Конечно! – соглашается Весельчак. – Вырастет авантюристом без страха и упрёка, романтиком космических трасс… Вы тут дальше Луны никуда не летаете, а для тебя вся Галактика станет родным домом! Ну, мальчик, соглашайся!
Коля молчит, зажмурившись: мысленно он видит звёзды.
Весельчак тоже склонился над Колей:
- Ну, хочешь денег? Много денег… Очень много денег?!
- Не нужны мне ваши деньги! - Коля открывает глаза.
- У-уу, ты… - лицо толстого пирата перекошено от злобы, Весельчак тянется к горлу с явным желанием придушить.
- Погоди, - Крыс останавливает его руку. – Помнишь, Весельчак, Спуси Ва-Пуса, казначея из славного города Векли? Сколько он тогда продержался?
- Полчаса! – ухмыляется Весельчак.
- Что ж, - задумчиво произносит Крыс, - полчаса у нас, пожалуй, есть…

…Пятиэтажный московский дом, вид со двора. Через чёрный ход из подъезда во двор выходят школьники (мальчишки уже вышли и, пропуская девочек, дверь придерживает Земтур). Фима, возбуждённо:
- А мощная штука этот миелофон! Даже сквозь стены мысли ловит!
- Что толку? - сокрушается Мила Руткевич. – Коли-то нигде нет….
- Давайте думать, - говорит Сулима (Он снова несёт Алисин портфель, так как руки девочки заняты миелофоном), - отрицательный результат – тоже результат.
- Может этот Крыс не только превращаться умеет? – предполагает Садовский. – Вдруг у него и шапка-невидимка есть?
- Шапок-невидимок не бывает, - отвечает Алиса, - это антинаучно.
Алиса осеклась: мимо, по направлению к арке торопливым шагом идёт Ишутин. На нём по-прежнему замшевый костюм, в руках он несёт тяжёлый чемодан.
- Это он… - негромко говорит Алиса.
Все дружно поворачивают головы. Ишутин остановился. Миелофон работает, и слышны мысли – они звучат голосом Ишутина, но слегка искажённо, как из телефонной трубки: «Может, вернуться? Нет! Лучше вперёд: я никого не знаю, и меня никто не знает…» Ишутин снова идёт, ускоряя шаг. Алиса:
- Он что-то знает! За ним!
Миелофон работает: «Надо же, и других привела! Это две банды, точно! Две враждующие банды… А с виду невинные дети…»
- Сейчас я с ним поговорю, - говорит Фима, но Садовский его останавливает.
- У меня это лучше получится! – говори Коля.
Он обгоняет Ишутина, встаёт у него на пути:
- Скажите, вы будете Наполеон Бонапарт?
- Что-о?! – Ишутин остановился, сделавшись белее полотна. – Какой Наполеон?
Алиса наводит прибор на Ишутина. Миелофон: «Намекает… Точно намекает! Тот как раз под Наполеона косил… Господи, только бы себя не выдать, ничем не выдать! А то убьют – не те, так эти…»
- Если вы Наполеон, - невозмутимо продолжает Садовский, - то мой долг предупредить, что сезон охоты на Наполеонов уже открыт. Причём, будут снимать шкуру! (Садовский тянется к куртке Ишутина) Она у вас натуральная?
- Хулиган! Типичный хулиган! – визжит Ишутин, отступая.
Миелофон: «Живым не уйти… Может, позвать на помощь? Нет, тогда точно убьют…»
Алиса, делает шаг вперёд:
- Коля, - просит она, - дай ему пройти!
Садовский нехотя уступает, и Ишутин бросается в спасительную темноту арки. Но не успевает: под аркой Алиса обгоняет и останавливает его снова:
- Теперь вас никто не видит, – сообщает она. - Можете спокойно говорить!
Школьники обступают Ишутина.
- О чём говорить, девочка? Я тебе уже сказал…
- Они поймали мальчика? – спрашивает Алиса.
- Не знаю! – отрицательно качает головой Ишутин.
На экране миелофона то, что Ишутин видел своими глазами – Весельчак с бесчувственным Колей на плече и спешащий следом Крыс-Наполеон.
- Куда они его понесли? – требует Алиса.
- Я ничего не видел! – бьётся в истерике Ишутин.
Но миелофон уже показывает: заросли, тропинка, следы… А над кустами виднеется крыша заброшенного флигеля.
- Так это же дом, где машина времени! – узнаёт Фима. (Выглядывает из-за Алисиного плеча)
- Скорее! – Алиса выключает прибор, укладывает в футляр. – Коля наверняка там.
- Между прочим, я ничего вам не сказал! – заявляет Ишутин, успокаиваясь.
- Какой героический поступок! – с презрением восклицает Мила Руткевич.
- Только медалью вас не наградят, - добавляет Юля Грибкова.
- В вашем возрасте, – укоризненно качает головой Фима, - пора уже научиться врать, как следует. А то «не видел», «не знаю»… Что за любительство!
- Вы подлец! – возмущённый Садовский тычет пальцев в грудь Ишутина, точно шпагой. – Я вызываю вас на поединок, в любое время, любым оружием! Ну?!
- Да, я готов! – Ишутин театрально кивает.
Он приподнимается на цыпочках и смотрит вглубь двора – дети глядят туда же. Отвлекши внимание, Ишутин бросается бежать, в один миг проскакивая арку:
- Х-хулиганы! – на тротуаре (освещён дневным светом), он грозит кулаком и, важно, с достоинством удаляется.
- Может, догоним? – предлагает Садовский.
- Нет, - Алиса застегнула замок футляра, - нас Коля ждёт.

…Логово пиратов. «Панасоник» умолк. Коля без чувств висит вниз головой, раскачиваются на весу его руки. Весельчак хлопает подростка по щекам:
- Не рассчитал! Слабоватый попался… - кривым кинжалом он перерезает верёвку, укладывая Колю на голом полу. – Ничего, сейчас очухается и продолжим!
Крыс не отрываясь смотрит в щёлочку на плотно занавешенном окне:
- Некогда продолжать!
Весельчак бросается ко второму окну – в которое выходит труба «буржуйки».
К флигелю, держа совет на ходу, приближаются семиклассники. Они окружают дом, стараясь оставаться в зарослях. (Хотя и сильно поредев, на ветвях кустов ещё висит почерневшая от мороза листва). В середине – примерно напротив входной двери – Фима и Алиса. На ремешке через плечо у девочки висит чёрный футляр…
Крыс скрежещет зубами.
- Что делать будем? – не отрываясь от окна, вопрошает Весельчак.
Крыс на глазах превращается в Колю Наумова:
- Я их отвлеку, а ты заманишь Алису! Всё понял?
- Не дурак, - отзывается Весельчак.
Весельчак берёт настоящего Колю и волочит его по полу в соседнее помещение. Лже-Коля торопливо спускается вниз. Пират отгибает лист жести, которым заколочено окно и вываливается на улицу:
- Ребята! – кричит лже-Коля. - Я им ничего не сказал!
…Размахивая над головой тростью, лже-Коля бежит по направлению к арке:
- За мной!.. – он скрывается под аркой.
- Это Коля!.. Глядите, Колька!..  - мальчишки и девчонки выскакивают из кустов..
- Коля, погоди, мы здесь!..  - почти весь класс устремляется следом. Вот ребята уже у арки. - Куда он делся?..
Из-под арки, опираясь на трость, семенит старушка с хозяйственной сумкой.
- Бабушка, здесь мальчик не пробегал? – спрашивает Юля Грибкова.
- Да чуть с ног меня не сшиб, паршивец! - сердится бабушка. – Я, понимаете, за кефиром иду, а он как налетит…
- А куда он побежал? – спрашивает Юля.
- Туда, туда побежал… - старушка (она в точности та, что приходила с «гостинцем» в больницу) машет тросточкой.
Ребята устремляются под арку. Старушка торопливо спешит к флигелю…

…Весельчак подтаскивает Колю ближе к окну.
- А ну стони! – подобрав с пола осколок стекла, пират тычет Колю. – Громче!
 - А-аа!.. А-аа!.. - Коля, мечется в бреду, громко стонет. - А-алиса!...
Алиса с улицы слышит Колины стоны:
- Фима, ты слышишь? – она хватает Королёва за рукав.
- Ага, - кивает Фима, прислушавшись, - это Коля!
- Зови ребят! – негромко велит Алиса.
Королёв обегает дом. Возле кустов на снег свалены в кучу портфели и сумки со второй обувью. Их караулит Лариса Троепольская.
- Где все? – спрашивает Фима.
- Они за Колей побежали, - объясняет Лариса.
- За каким Колей? – не понимает Фима. – Я же его только что… (Пауза.) Это пиратские штучки! А куда они побежали?
- Туда! – Лариса показывает на арку.
Фима бросается в указанном направлении: вот он выбежал на тротуар (по ту сторону арки). Слышно как он зовёт, махая руками:
- Ребята! Назад!

…На улице слышно, как Коля громко стонет, и Алиса решается идти в дом одна. Со скрипом отворяется дверь, Алиса поднимается по лестнице.
Камера переносится на второй этаж – Весельчак, слыша шаги, бросает Колю, метнувшись в соседнюю комнату.
…Алиса осторожно пробирается по захламлённому коридору, вслушиваясь в каждый звук. Она озирается (крупным планом её лицо). Наконец она видит…
- Коля! – она бросается к мальчику, лежащему под разбитым окном.
Бросив миелофон на пол, Алиса приподнимает голову подростка (его лицо в кровоподтёках и царапинах):
- Коля, ты живой!
- Алиса… - Коля медленно открывает глаза. – Я им ничего не сказал…
Из соседней комнаты крадётся Весельчак: камера показывает подростков с дальнего плана, как их видит пират.
- Потерпи, чуть-чуть, - Алиса осматривает раны, - Сейчас, мы заберём тебя отсюда…
Несмотря на неуклюжий вид, Весельчак – сама грациозность. Ни один осколок не хрустнул у него под ногами! Пират тянется к миелофону…
- Всё!!!
Алиса, объятая ужасом, оборачивается: ухмыляющийся, довольный Весельчак прячет миелофон в рукав плаща:
- До чего же просто устроены земляне! С какой лёгкостью они готовы клюнуть на грубую приманку…
Алиса делает движение, но пират мгновенно выхватывает бластер:
- К стене! Руки на затылок!

…Алиса стоит, уткнувшись лицом в обшарпанную стену, держа руки на затылке:
- Вам всё равно не уйти! Вас перехватят в Институте времени, вас задержат…
- Молчать! – пират приставляет бластер спине Алисы. - Ты думаешь, крошка, мы это не предусмотрели? А вот ошибаешься: не такие уж мы и глупые...
Коля шевелится, пытаясь встать, пират, не оборачиваясь, пинает подростка в бок.
- Лежать смирно, щенок!

…Москва, далёкое будущее, Институт времени. Кабина № 80. У стойки пульта высокий стройный человек в облегающем скафандре (стоит спиной). На голове – тонированный шлем с чёрным стеклом. На экране, вместо карты - операторская, где за пультами сидят сотрудники института в белых халатах. Командует Лукреция - девушка, лет двадцати:
- Есть готовность хроноскважины! Внимание, начинаю обратный отсчёт!
Загорается секундомер…

…Заброшенный дом, по лестнице на второй этаж легко взбегает Марта Скрыль.
- Алиса, девочка моя! Только не прячься, я точно знаю, что ты здесь…
Она идёт по коридору и вдруг видит Алису у стены. Марта бросается в комнату:
- Что здесь происходит?!
Навстречу Весельчак, угрожающе нацелил бластер:
- К стене! – рычит пират.
- Что? – не понимает тренер.
- К стене, мымра! – Весельчак надвигается на хрупкую женщину, точно танк.
Пират допускает грубую оплошность: он чересчур приблизился. Марта молниеносно хватает пирата за запястье…
- А-аа!!! – дом трясётся от вопля Весельчака.

…С улицы видно, как с треском рассыпается рама второго этажа, сыплются остатки оконного стекла. Оглушительно ревя, из окна вылетает Весельчак и грузно шмякается на заснеженную землю. Без шляпы и очков, в помятом плаще, пират пытается встать, но поникает без чувств. К нему спешат семиклассники с Фимой во главе, но первой возле пострадавшего оказывается старушенция (та самая, что в десятом эпизоде являлась в больницу).
- Глядите, пират! – перешёптываются семиклассники.
Старушка, выронив трость, грохается на колено, ощупывает, проверяет пульс…
- Что ж вы наделали, окаянные? – гневно причитает пожилая женщина. – Вы ж человека убили! Я вас всех в милицию сдам!
Старушка вытаскивает из рукава плаща Весельчака миелофон и прячет его в сумке:
- Убили! – радостно повторяет она. – Пойду скорую помощь вызывать!
Старушка удаляется и происходит чудо: прямо на бегу, на глазах у оторопевших школьников, она превращается… в Алису Селезнёву! (В светлой ветровке и шортах – тех самых, что были на настоящей Алисе, когда она попала в прошлое.)
- Алиса?! – не верит глазам Фима, но Юлька соображает быстрее:
- Да это же Крыс! – вопит она. – У него миелофон!
- Стой! – Весельчак мигом оживает, вскакивает на ноги. - Отдай миелофон!!!
- Фиг тебе! – отзывается лже-Алиса, скрываясь за углом флигеля.
- Убью!!! – рычит Весельчак, бросаясь в погоню.
- За ними! – кричит Юлька, и семиклассники пускаются следом.

…Подвал, зал с колоннами. Лже-Алиса с хозяйственной сумкой в три прыжка пересекает его и, отворив дверь шкафа, исчезает в нём. Следом врывается Весельчак, подбегает, открывает дверь шкафа: лже-Алиса испуганно жмётся к гладкой стене.
- Бежать собрался?! – рычит Весельчак – Один!!!
- Куда? – стонет лже-Алиса. – Они перекрыли вход.
Весельчак вышвыривает лже-Алису из шкафа и лезет сам, щупает гладкую стену:
- Как это? Тут же были кирпичи… Они открываться должны…
- Должны, да не обязаны! - передразнивает лже-Алиса.
- А почему ты… - Весельчка оборачивается, выбирается из шкафа, - Ведь мы договаривались, девчонкой стану я – ты меня превратишь!
- Чем? – усмехается Крыс (он снова в облике тщедушного человечка в чёрном комбинезоне). - Превращающая накидка у меня была всего одна.
- Как одна?! Ты говорил, у тебя запасная…
- Сам виноват, - вздыхает Крыс. - Нечего было в Космозоо зевать…
Весельчак пронзительно щурит глаза:
- Так ты с самого начала собрался меня тут бросить … - толстяк трясёт Крыса за грудки, и выхватывает его бластер. - Вот сейчас сниму с тебя твою чудо-шкуру…
- Без меня ты не сможешь ей воспользоваться… - дрожит Крыс.
- Ещё как смогу! – рычит Весельчак.
Именно в этот момент в зал вбегают школьники. Бросив Крыса, Весельчак угрожающе поднял оружие:
- Ни с места! Первого, кто двинется – пристрелю…
Крыс достаёт миелофон из футляра:
- Спрячь бластер, болван! - тщедушный пират нацеливает миелофон на детей.
Крупным планом – лица детей. У них отсутствующие взгляды – дети под гипнозом.
- Всем встать в центре зала! – командует Крыс.
Дети как марионетки послушно исполняют приказание.
- Зачем? - не понимает Весельчак.
- Нам нужны заложники!
Гладкая стена за шкафом вдруг осветилась. Из появившегося отверстия выходит стройный человек в облегающем скафандре с тонированным гермошлемом.
- Именем закона Галактики, вы арестованы, - объявляет человек.
Весельчак, обернувшись, вскидывает руку и стреляет: вокруг пришельца вспыхивает светящийся ореол, луч бластера не причиняет никакого вреда.
- Бросайте оружие! – приказывает вошедший. - Вы бессильны!
- Сейчас посмотрим, кто тут бессилен! – повернувшись спиной к детям, Крыс наставляет на пришельца в скафандре миелофон.
Человек хватается за голову и падает на колени… Шлем слетает с его головы – из-под него выпадают длинные волосы… Человек в скафандре – женщина.
Пираты стоят спиной к семиклассникам, и те приходят в себя: дети дружно  бросаются на пиратов. Девчонки вцепляются в Крыса, и тот буквально исчезает под ними. Мальчишки ринулись на Весельчака, не устояв, он валится с ног, а Юля, в чемпионском прыжке, вцепляется пирату в запястье и выхватывает бластер…
- Ой, он ускользает! – кричит Катя Михайлова.
Крыс, принимает облик аборигена планеты пять-четыре – скользкого упругого шара с парой глаз. Колобком он стремительно катится к двери. Юлька встаёт, сжимая в руках пиратский бластер:
- Не двигайся, Крыс, а то я стреляю!
- Спокойно, Юлька! Никуда он не денется.
В дверях – Алиса (у неё в руках бластер Весельчака). За ней показались Коля и Марта Эрастовна, поддерживающая мальчика. Пришелец в скафандре встаёт, подобрав оброненный Крысом миелофон. Тонированный шлем упал с его головы, и все видят, что это…
- Полина! – восклицает Алиса.
- Отойдите от них! – приказывает Полина, и дети отбегают от пиратов, а Полина наводит миелофон…
Неуловимая пауза – и вот уже Крыс с Весельчаком, загипнотизированные, стоят подле открытой двери в кабину машины времени…
- Вы их убили! - в ужасе восклицает Лариса Троепольская.
- Они под гипнозом, - объясняет Полина, - когда будет нужно, мы приведём их в чувство.
- Я знала, что за мной прилетишь именно ты! – Алиса бросается к Полине.
Женщина улыбается, она видит Колю.
- Коля, с тобой всё в порядке? – спрашивает Полина.
- Пустяки, - улыбается Коля.
Отстранясь от Марты Эрастовны, подросток нетвёрдым шагом подходит к Полине с другой стороны. Полина кладёт свою руку на плечо мальчика.
- Ты спас мне жизнь, Коля, и не хватит слов, чтобы сказать, как я тебе благодарна. Но кроме меня тебя благодарят ещё два человека, которых сейчас здесь нет…
- Их тоже спасли? – спрашивает Коля. - Михаила Ивановича, и Славу?
- Спасли, - улыбается Полина, - они пока в больнице, но обязательно поправятся. И ещё (Полина достаёт фонарик) ты позабыл у нас одну вещь. Я тебе её возвращаю.
- Спасибо! – Коля принимает фонарик. (Пауза, Коля вздыхает). - Если б знать что из всего этого получится! Это я во всём виноват.
Полина качает головой:
- В случившемся виноваты многие. Виновата, я, легкомысленно разговорившись на улице, виноват, Коля, включивший машину времени без спроса, виновата Алиса, из-за которой два опасных преступника проникли в ваше время… Многие совершили ошибки, но получилось так, что исправить их помог 7 «Б» класс. За что ему огромное спасибо от имени XXI века.
- Пожалуйста, не надо благодарностей, - просит Садовский, - вы и в дальнейшем можете на нас рассчитывать.
- А теперь мы должны всю жизнь молчать? – спрашивает Мила Руткевич.
- Ой, - честно признаётся Лариса Троепольская, - а я обязательно проболтаюсь!
- Никто не рассчитывает, что вы сохраните тайну, - Полина улыбается.
- Всё равно нам никто не поверит! – сокрушённо вздыхает Фима Королёв.
Полина требовательно глядит на Юлю. Юля молча отдаёт ей бластер. Алиса, передаёт бластер Весельчака. Полина засовывает оружие за пояс. Лицо женщины посуровело, Полина наводит миелофон – точно роботы Крыс и Весельчак бредут в кабину. Полина входит следом. На мгновение оборачивается:
- Алиса, у тебя две минуты, - напоминает она.
Вход в машину закрывается, закрывается дверь шкафа.
Следующая сцена: Юля и Алиса стоят на ступеньках, ведущих к закрытому шкафу. Юля утирает слёзы. Марта Эрастовна, обняла обеих девочек за плечи. Вокруг стоят загрустившие одноклассники.
- А всё-таки, Алиса, я советую тебе всерьёз задуматься о спортивной карьере… Если не здесь, то хотя бы у тебя… Там!..
- Я обязательно подумаю, Марта Эрастовна, - обещает Алиса.
Гостья из будущего уткнулась лбом в лоб Юли:
- Не плачь!
- Я не плачу, - всхлипывает Юля, - просто мне всегда хотелось иметь сестрёнку…
Прильнув, Алиса шепчет Юли на ухо:
- Ты со мной снова встретишься. Через семь лет…
Юля вздрагивает и пристально глядит на Алису. Та улыбается, отступив на шаг.
- Алиса, - спрашивает Фима, - я давно хочу тебя спросить: а ты нас там случайно не встречала? В списках известных академиков или великих путешественников?
- Хитрый какой! – возмущается Лариса. – Если даже мне не говорят, то это никому нельзя говорить!
Алиса (крупный план) обводит одноклассников взглядом:
- Если хотите, я расскажу!
(Наперебой звучат голоса: «Да, конечно, расскажи!»)
…Боря Мессерер станет знаменитым художником. Выставки его работ будут не только на Земле, но и на Марсе, и на Венере. А у моего папы в библиотеке будет стоять иллюстрированный альбом: «Творчество Бориса Мессерера» …
…Юля Грибкова станет знаменитым врачом. (Юля, насупившись, утирает глаза.) К ней будут приезжать тысячи больных со всех концов Земли. И она каждому вернёт здоровье…
…Марис Земтур вернётся в Латвию. Он станет капитаном и будет водить прогулочный теплоход по Даугаве. У него будет 10 внуков и много-много правнуков…
…Мила Руткевич окончит педагогический институт. Она будет очень строгой учительницей и директором той самой школы, где Мила учится сейчас…
…Катя Михайлова выиграет Кубок Дэвиса. А Лена Домбазова станет капитаном олимпийской сборной по волейболу, и поможет ей в этом Марта Эрастовна!.. (Тренер улыбается и обнимает за плечи Лену.)
- Что ж, - улыбается Марта с грустными глазами, - вырастим своих чемпионов!
- Коля Садовский, - продолжает Алиса, - будет замечательным писателем. Из-под его пера выйдет немало удивительных и невероятных историй. Но в них (Алиса хитро подмигивает) будет много ошибок – от желания приукрасить!
- Это моя слабость! - признаётся Садовский.
- А Фима Королёв, - продолжает Алиса, - станет самым обыкновенным инженером, скромным, но притом чутким и отзывчивым человеком…
- Коля Наумов будет строить дома…
- Я уже знаю, какие! – кивает Коля.
- Лариса Троепольская, - продолжает Алиса, - вырастет знаменитой актрисой.
- Спасибо! – благодарит Лариса.
- А Коля Сулима, - Алиса вздыхает, - станет действительным членом академий многих планет. Его портреты будут висеть рядом с портретами Коперника, Ньютона и Эйнштейна, потому что именно Николай Евгеньевич Сулима изобретёт машину времени…
(Алиса говорит за кадром, когда она называет того или иного школьника, камера выхватывает его из толпы, давая крупным планом.)
Дверь шкафа отворилась – вход в машину снова открыт. Алиса у шкафа, обернулась на прощанье, ладонью прислонившись к краешку двери (печально):
- Ну, мне пора!
Она входит в кабину, дверь начинает затворяться…
Не скрывая грусти, школьники провожают её пристальными взорами, Юля, Марта Эрастовна, Лариса утирают слёзы. Наползающая дверь скрывает их. За кадром звучит песня в исполнении Муслима Магомаева (Слова Николая Добронравова):
Так внезапно наступит прохлада… / ты вздохнёшь… Ты к окну отвернёшься…
Не вздыхай… Я пойму с полувзгляда: / ты ко мне никогда не вернёшься.
В это небо мы вместе взлетали, / но последний мотор зачехлили.
Так давно нас с тобой разлучали, / так легко нас с тобой разлучили.
Тихо вздрогнут озябшие ели. / И когда среди ночи проснёшься,
Спросишь ты у себя: «Неужели, / ты ко мне никогда не вернёшься?»
Мы — следы отпылавшего звука… / Ты сквозь слёзы себе улыбнёшься.
Были мы рождены друг для друга - / ты ко мне никогда не вернёшься.
Раз взглянувший в запретные выси / всем святым за прозренье заплатит…
Словно храм расписал Дионисий, / и горят купола на закате…
А под утро сверкнёт в поднебесье / то ли первая горстка пороши,
То ли след реактивных инверсий… / Ты ко мне никогда не вернёшься.

Песню сопровождает видеоряд: сносят двухэтажный флигель, экскаваторы и бульдозеры ровняют его с землёй. Москва на глазах переносится в наши дни -появляется реклама, современные граффити украшают стены и заборы, по улицам вновь несутся иномарки. Над Москвой-рекой высятся небоскрёбы Москва-Сити, отражаясь в стылой ноябрьской воде. В воздухе кружатся снежинки… У самого подножия новостроек – сквер. На скамейке сидит гражданин в шляпе, кутаясь в плащ. Из уха его торчит тонкий шнурок. Музыку перебивает детский голосок:
- Деда! Гляди - снег!... (Слышен смех маленькой девочки.)
В гражданина летит снежок и чуть не сбивает шляпу.
Гражданин оборачивается, вынимает из уха наушник - музыка обрывается, не доиграв последний аккорд… Мы видим повзрослевшего Николая Сергеевича Наумова, ему уже 45 лет (Примерно как Селезнёву). Он держит в руках кристаллофон – давнишний подарок Джавада Рахимова. Николай Сергеевич улыбается – к нему подбегает внучка лет четырёх. Она совсем не похожа на Алису, но у неё такой же смеющийся взгляд и уверенные движения. Внучка с ногами забирается на скамейку и повисает у деда на плечах – точь-в-точь как Алиса на фотографии из пятого эпизода, где она висит на плечах Селезнёва и Киры.
- Деда, - спрашивает внучка, - а почему меня Алисой зовут?
- Ну, - задумчиво произносит не старый ещё дед, - потому что я попросил твоего папу и твою маму так тебя назвать. А что, тебе не нравится?
- Нравится, - улыбается девочка. – «Алиса в стране чудес!»
Дед и внучка по тропинке, повернувшись к камере спиной, неспешно уходят в бесконечную даль…
«…Ты ко мне никогда не вернёшься…»
Звучит последний аккорд песни. Финальные титры.

КОНЕЦ СЕРИАЛА