Синяя книга - 2- Соавтор

                "….И увидел Бог, что это хорошо. И был       
                вечер и было утро…"
                ( Бытие. ст.12-13. )
               
      Никому ещё не приходило в голову создавать из яйца яйцо, из твари тварь, по роду своему, и,  из, так далее так далее, до бесконечности. Любой нормальный человек поймёт, что это полнейший абсурд. Но, вопреки всему, оно может быть и исключением от здравого смысла.
       В первозданном состоянии хаоса и мрака рядовому, без исключения существу не отыскать того загадочного ИСКЛЮЧЕНИЯ, что так ярко озаряет голову Гения и всегда выделяет на общем фоне однородности. Серость и невежество никогда не прогрессируют, даже в исключительнейших условиях существования и развития.
       Среди себе подобных, я так же не был исключением заслуживающим светлую, вечную память потомков, а чтобы не затеряться среди обезличивающей массы, я решил стать свидетелем, точнее, летописцем одного воистину ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО PHAINOMENA! Свидетелей же всегда хватит и без меня. Когда дело касается памяти, то время легко прессуется до абсолютного ноля и не играет уже никакой роли в любом действии описания событий.
       И так, насколько мне не изменяет память, то первым приметил, блестящую перспективу Исключения в первозданном Мире, наш Всевышний Бог. Да, да! Я говорю о самом настоящем Боге, которого мне довелось видеть воочию и притом не раз. Поверьте! Как разумный руководитель, Он не сразу обратил внимание на источник Исключительного отличия от привычного стереотипа Времени и Пространства в замкнутости бесконечности.
       " Ведь с одной стороны, - думал Он, - слава  и при –знание среди окружающих, а с другой стороны – неизбежная реконструкция всей Вселенной на ходу, что всегда ведёт к неучтённым материальным и духовным издержкам".
       Бог мыслил, что нынешняя коньюктура Мира пока ещё не порождает опасного конкурента на престол, а значит, не стоит спешить с "Компанией и Б*", правильнее будет сказать: "Бог и К*". Ему и без этого доставляло немало хлопот бытие за ТРОИХ. Бесконечное противостояние своему Сыну и полное непонимание собственного Духа и так довели до седин и морщин. В последнее время Он внутренне стал походить на трёхглавого Змия; Сыновья голова докучливо вопрошала, чёрт знает о чём, Его же - с раздражением, всё замалчивала и запрещала, а третья – издавала только вздохи не то удовольствия, не то сожаления по любому поводу и без него.
       Сколько длилась их семейная несовместимость, честно говоря, и для меня остаётся тайной, но, как и во всякой семье, в один, неопределённый мною момент, наступил взрывоопасный кризис взаимоотношений, грозивший полным разрывом с непредсказуемыми даже для Бога, как мне тогда показалось, последствиями, а что говорить об остальных обитателях хаоса во мраке.
       Находясь в  довольно преклонном возрасте, Богу не хотелось существовать в одиночестве среди хаотической темноты одряхлевшего, по его личному признанию, и опостылевшего вконец Мира, а Сын всё отдалялся и отдалялся от него. Всевидящий Наш давно приметил, что клин между ними, скрытно и настойчиво, забивает нечистая сила Сатаны и можно легко догадаться, с какой целью это делается. Его ближайший родственничек / я имею ввиду Сатану/, уже не раз пытался завладеть властью над Миром, но кроме преисподних, ему так и ничего не удалось выкроить. Богу-Отцу никак не хотелось расставаться  со своим Сыном – кровь от  крови,  плоть  от плоти, не говоря уже о короне.
       Спустя, всё тоже, вездесущее время Бог вызвал к себе на тайное совещание двух ближайших советников и поставил перед ними один-единственный вопрос: "Как Ему вернуть на праведный путь  законного  Наследника  Вселенной".
       Ответ был проще простого: " Повели Владыка, и в тот же миг Сын смиренно будет просить прощения у твоих ног". Но такая поспешность в ответе не для мудрых советников дорожащих своим положением более всего на свете.
       Первый советник, архангел Гавриил, стоявший по правую руку от своего повелителя, в игривой позе преуспевающего франта и щеголя, кокетливо закатывая зрачки голубых глаз кверху и женственно поправляя золотящиеся локоны длинных волос, ниспадавшие из-под модного резного нимба, певучим голосом церковной хористки сказал: - В кулуарах моего ведомства ходят слухи, - затем смолк на несколько секунд, давая знать присутствующим, что богат слухами и размышляет над выбором наиболее ценного и достоверного из них, и продолжил, - слухи о том, что Вашего Сына заманили в одно, довольно непристойное для его сана заведение, перед которым, Ваши владения кажутся, для современной молодёжи, скучными и неинтересными.
       -Хм! – рассердился Бог. – Узнать, кто распространяет подобные слухи и предать отступника Нашему суду!
       -Что же нам делать? – обратился Он ко второму советнику, тихо стоявшему по левую руку.
       -Я полагаю, мой Повелитель, что для Вас будет сущим пустяком создать уголок похлеще заведения Сатаны, - осторожно предложил Архангел Михаил. При этом он угодливо склонил на бок свою темноволосую с редкой проседью голову и, не переставая, нервно почёсывал локтями растопыренные крылья.
От такого совета Бога передёрнуло.
       Он нахмурился и произнёс: - Перекрестись! Ты, что рехнулся или совсем?..
       - Нет, нет, мой Повелитель! – дрогнувшим голосом пролепетал Михаил, - Я имел ввиду создание божественное  и сияющее, подобно Вашему несравненному нимбу и величественное, как Вы, мой Повелитель!
       - Да – а – а! – задумчиво протянул польщённый Бог, оглядывая своё непроницаемое нагроможденное хозяйство, и про себя подумал: " Здесь, миленькие мои советнички, сам Чёрт ногу сломит!"
       Но ничего не поделаешь, надо, так надо! Только вот, что. Начнём -ка мы экспериментировать на малом участке Вселенной, а там видно будет…
       Постояв ещё немного в глубоком раздумье, Бог, наконец, сказал: - В твоём предложении, Михаил… - и вдруг смолк.
       Нажимая на слово "твоём" Бог заранее возлагал на второго советника часть полномочий и всю ответственность за предстоящий эксперимент, как на своего дублёра.
       После паузы он продолжил: - Я повторюсь, в твоём предложении, есть святое проведение. Ступайте и ждите моего вызова, а я ещё немного обмозгую твою идею Михаил.
       В третий раз, подчеркнув слово "твоём", Бог тем самым давал всем знать, что за исход мероприятия отвечает "стрелочник". Архангелы тут же поспешили удалиться, оставив своего Повелителя наедине со вздыхающим призрачным двойником, который почти никогда не вступал в разговоры, но зато, частенько выполнял роль посыльного для Бога. Со стороны может показаться, что второй советник сильно озадачил своего Повелителя. Нет!
       Не думайте, что Всемогущественному будет трудно придумать, что-нибудь экстравагантное, как потом убедитесь сами. Что самое мудреное творение, наш Кумир, претворяет в жизнь за неуловимое мгновение. Но сейчас Его заботило одно; как создать высоко классную иллюзорность – видимость, в общем, сценарий сложности творимого им чуда?
       Ни для кого не секрет, что чем больше мы окутываем своё дельце и дело тайнами и секретностью, а заодно и мнимым усердием и  озабоченностью  с   ярко   выраженной  "бессонницей" и нервозностью, тем почтительней и восхищенней взгляды подвластных Твоих. В данном случае, дело обстоит гораздо сложнее!
       Сын, не подчинённый, которому достаточно одного  приказания, и не коллега по службе, у которого так же не составляет особого труда растравить завистливую жилку неудачника, и на этом строить свою дальнейшую карьеру. Отец знал, что его этим и возьмёшь.
       Молодых  легко  подкупить  льстивым   вниманием,   откровением,
временной демократичностью во взаимоотношениях, материальными субсидиями или духовной эрудицией от А до Я. Всеми этими жизненно важными качествами Владыки Мира сего наш Бог обладал и с лихвой. А не имей  их, то смог ли Он тогда, так бесконечно долго и безраздельно править этим хаосом, да притом в непроницаемой тьме, где порой и чертям тошно бывает?
       "И как, в таких условиях блеснуть своим Гением? – думал Бог, проходя по толстому слою хаоса и подымая, полами своей одежды, густые клубы пыли, - Чего доброго, примут за умалишённого из-за зависти. Тут необходима феерия, плюс к этому, сногсшибательная реклама, которая могла бы загипнотизировать доверчивого зрителя до конца представления".
       Бог знал, что надо начинать с обработки не Главного зрителя, а с его тщеславного окружения, которое, исключительно, до гениальности, интерпретирует смысл любого текста на свой обиходный язык и лучше Автора и актёров донесёт до чуткого слуха Главного зрителя, что, несомненно, будет на руку Ему.
       " И так, - повеселел Бог, - идея есть, приблизительный план набросан. Текст и роли появятся по ходу представления. Сцена? О такой сцене только мечтать надо! Зрителей хоть отбавляй. Занавес?"
       - За – а – на – вес! – закричал в душе на радостях Всевышний.

                * * *    

       Наклонив немного вперёд свою седую голову, Владыка мира сего стал описывать крупными шагами замысловатые зигзаги, подымая за собою ещё более густые клубы удушливой пыли с подмостков первой театральной сцены, на которой решил сыграть свою Божественную роль. Он размеренно отмерял тьму Вселенной, а длинные шлейфы пыли уже доносили до его тонкого слуха едва сдерживаемые кашлянье и чиханье первых назойливых театралов, готовых на любые унижения и издержки, лишь бы оказаться в числе первый и "истинных" ценителей высокого искусства сцены.
       Закрутив ещё пару зигзагов и подняв вокруг себя небывалые до сих пор тучи, Бог остановился, набрал в лёгкие побольше витающей пыли, затем раскрыл во всю ширь трижды перекрещённый рот, выпучил глаза и наклонившись, чуть ли не до колен, Чхнул на всю Вселенную.
       Яркая вспышка молний вдруг озарила запылённое пространство, и чётко высветило багровое лицо выпрямившегося во весь непревзойдённый рост Бога со слезами на глазах, которые не успели скрыть от многих хитроватую и довольную собой усмешку, а также, перепуганную, чуть ли не насмерть кучку любопытствующих смельчаков,  среди  которых  был  и  я  с  тем  же животным страхом на побледневшем лице. Последовавший вслед за молниями гром оглушил и разогнал большую часть первых в мире зрителей. Я же, несмотря на жуткую дрожь в коленях, всё-таки остался смотреть прелюдию к большому спектаклю самого Бога, в сценарий которого Он не посвятил даже ближайших советников.      
               

                * * *   

       Ослепляющая вспышка сверху заставила едва заметно ссутулиться и зажмуриться неистового Сатану, гром же лишь рассмешил его своей поспешной помпезностью в самом начале представления. Как опытнейший интриган, Сатана в совершенстве знал всю закулисную кухню и всегда любил начало любого действия, без каких-либо бутафорских эффектов, заранее выказывающих искушённому зрителю на дешёвый сценарий пьесы, рассчитанный на невежественного обывателя. Он радостно хлопнул в ладоши, этим жестом приводя в чувство своих перепуганных помощников.
       - Прекрасно! – крикнул он в восторге, - Превосходно! Поторапливайтесь, друзья мои, наше представление началось. Слышите, наш Повелитель входит в роль?
       Оглядев свои мрачные владения, Сатана на ходу схватил своё чёрное с матовым отливом покрывало, под которым был незаметен даже в двух шагах и понёсся, вслед умчавшейся оравы нечистой силы, на премьеру необычного представления, в котором решил принять самое активное участие.
       Незаметно проскользнув между рядами оцепеневшей толпы, Сатана спрятался  в, так называемой, суфлёрской будке. Из неё ему хорошо было видно, как, возбуждённый новой ролью, Владыка вышагивал по запылённой сцене, как бы гипнотизируя приходящих в чувство зрителей, и готовился к длинному и скучному монологу. Незаурядный талант режиссёра, таившийся в скрытной душе Сатаны, рассчитал точно.
       Только появились из-за пыльных кулис советники Бога, как извечный Интриган, щелчком костлявых пальцев, дал сигнал своим, слившимся с чернотою Вселенной, помощникам и, не успел Бог открыть рта, как вся бесконечность Мира оглохла от кашля бесчисленного   количества охрипших глоток, будто Вселенную, в мгновение ока, оккупировал грипп.
       От душераздирающего шума, давящего на перепонки отовсюду, я закрыл ладонями уши и продолжал следить за Богом, у которого на лице, вместо блаженной улыбки, появились крупные морщины    озабоченности    и    некоторого     удивления    по    поводу
нежданного поворота дела. С протянутой левой рукой, навстречу идущим к нему советников и с полным вздохом в груди, долго не простоишь, а эпидемическому кашлю, кажется, и конца не будет.
       Бог предвидел, что самый лучший спектакль не обходится без каких-либо эксцессов и, как я ранее сказал, Он, поэтому не посвящал в свои планы даже ближайших советников и помощников. В одиночку Мудрейший наш мог легко варьировать по развёртке действий и в любой момент мог избежать коварной инертности зубрёжки с дырявой памятью.
       Похвалив себя за смышленость, Владыка распрямил плечи и, заглушая истошный звук темноты, выкрикнул: - Эврика!
       Когда Вселенная притихла, поражённая силой голоса своего Повелителя, до слуха Бога донеслось едва уловимое хмыканье с ехидной ноткой. Он не придал особого значения комариному писку завистника, после своего взрывоподобного, зычного голоса заставившего мгновенно выздороветь сразу всех чахоточных хроников Вселенной.
       Из суфлёрской будки Сатана, с неизменной улыбкой на тонких губах вычерченными под маленькими серыми пёрышками щегольских усиков, с наслаждением любовался божественной осанкой  своего титулованного и способного актёра, в уста которого он вкладывал  каждое, отшлифованное с ювелирной точностью, слово из своей контрпьесы. В задуманной трагикомедии Сатана любезно, но анонимно предоставил своему давнему сопернику за престол главную роль – роль "Автора", чего не удостоился сам в пьесе Всевышнего. Он твёрдо верил, что в этот раз, плоды успеха будет безраздельно пожинать Он - Сатана, без пяти минут, Владыка Мира сего! Племянничка же своего он держал при себе битым "козырем" для финала и для должности советника, в планируемом будущем, по целому ряду вопросов, которые наверняка возникнут на пресс-конференции по случаю триумфа подлинного Автора.
       Внимательно наблюдая за двумя Авторами одного спектакля, и притом на одной сцене, я понял, что кому-то из них останется и теневой, как подножка, титул "соавтор", что лишает побеждённого всех высших наград, почестей и благ. С первых же шагов в таинственных клубах пыли я приметил третью, запасную фигуру игры, которую Авторы хотят пустить в ход в удобный для себя момент. Мне, простому обывателю Вселенной, трудно было уследить за всеми тонкостями игры Гигантов и всё же, я старался не упустить ни одной мелочи, зная, что в этой схватке мелочью окажется, только печальный финал проигравшего "соавтора". Не упуская из поля зрения Претендентов на авторство, я устремился на поиски "козыря" в лице Сына Божьего. Искать мне долго не пришлось.
       Молодой человек ( по нынешним меркам, двадцати годов от роду),
с длинными, тёмно-каштановыми кудрями, рассыпавшимися по плечам, с серо-зелёными, слегка меланхоличными глазами и с довольно хмельной улыбкой на красивых губах сидел в задымлённом душном уголке, какого-то непонятного заведения в компании довольно миловидных, обнажённых по пояс подруг самого Сатаны. В их обществе, Он, казалось, полностью забылся от мирских забот своего Папаши и своего Дяди. По внешнему виду, Племянник всецело отдался во власть прелестных обольстительниц, но стоило вбежать в заведение запыхавшемуся чертёнку-вестовому, как я заметил, едва уловимое сужение, смолянистых от тусклого света факелов, зрачков. Я вдруг почувствовал, что юный Наследник не так наивен и прост, как кажется своим Попечителям.
       Пока все присутствующие с восхищением слушали посыльного Сатаны, Племянничек замурлыкал себе под нос модный мотивчик и крепко обнял  за  тонкую  талию самую  миловидную и обаятельную из наложниц предоставленных в его распоряжение. У меня закралось подозрение, что и Сын Божий решил участвовать в их борьбе, как Автор собственного сценария, где ролями и свободой действий не обидел ни Отца, ни, тем более, заядлого театрала Дядю. При такой догадке, я поразился оригинальности его Замысла.
       Если Он действительно включился в игру, то у Него самые предпочтительные шансы на выигрыш за звание Автор и за приз Мира сего - престол Владыки. Ко всему этому надо добавить ещё его молодость и наследственные качества Отца, Дяди и Духа. Но это всё лишь мои догадки. А что на самом деле Он замыслил, неизвестно ни Чёрту, ни Богу, а, тем более, мне.
       Узнав, самое необходимое для себя, я не стал более задерживаться, в удушающем смраде притона Сатаны. Я вновь поспешил на представление, поближе к Суфлёру, возле которого я мог наблюдать за всеми уже тремя Претендентами. Мне было интересно узнать, как же Суфлёр будет незаметно для всех, а тем более для Бога, внушать Актёру необходимый текст? Ведь вслух Он не сможет его передать и шёпотом тоже, иначе сразу выдаст своё нежелательное присутствие и весь спектакль закончится скандальным провалом для обоих, что было бы на руку, по моему мнению, третьему Сценаристу.
               
                ***
Забыв о своём монологе, Бог подозвал к себе Михаила и Гавриила и повелел им быть ассистентами. В их задачу входило всего лишь одно, во время чудодейства Повелителя, пускать пыль в глаза зрителей в прямом и в переносном смысле, как это будут делать в будущем многие эстрадные звёзды. Это до меня дошло, когда я проанализировал весь спектакль.
       Пока Михаил усердствовал более своего молодого коллеги, Бог, засучив рукава, ловко манипулировал руками в огромной куче пыли и хаоса, будто замешивал тесто для гигантского пирога к праздничному столу. Я посмотрел на угловатые черты отцвечиваемой мантии и почувствовал за ней довольную усмешку Суфлёра, находившегося в прекрасном расположении духа. Переведя озадаченный взгляд на сцену, я обомлел от увиденного творения божественных рук.
       Вначале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
       Нам, привыкшим с незапамятных времён к хаосу и темноте Вселенной, непривычно и дико было видеть, что-то оформленное в порядок и гармонию именуемой Землёй, Небом и Водой. Землю и небо нелегко было рассмотреть в кромешной тьме, но воду не увидеть мог, только слепой от рождения.
       Таинственная вода завораживала наши взоры своим игривым отблеском божественного свечения нимба над головой Чудотворца. Хладнокровный Сатана и тот не удержался от соблазна увидеть воду и краем глаза любовался чудом из чудес, появившемся помимо его желания и воли. Видя в мерцающем отражении воды самодовольное лицо Старика, Сатана понял, что недооценил он своего противника и теперь, с затаённой завистью и злобой, обдумывал ответный ход.
       А в это время, Всевышний Кудесник и Стратег, действительно был на вершине своего первого успеха. От его  Всевидящего Ока не ускользнуло скрытное появление Сатаны, тем более, что оно было им запрограммировано заранее. Богу было вдвойне приятно видеть сверкающий, как бриллиант индийской огранки, завистливый глаз Злого Гения "приглашённого" Автором к себе на представление на роли суфлёра и троянского коня, во чреве, которого вернётся его блудный Сын.
       Готовя следующий номер для показа, Бог видел, как замельтешила нечистая сила вокруг скрывающегося под прозрачной, для Всевидящего Ока, мантией противника. Он был уверен в себе, особенно в присутствии Сатаны, но их шумная возня вокруг сцены немного раздражала Его своим мещанством и невежеством, когда всё сознательное и разумное восхищалось гениальным творением.
       Гордо приподняв сияющее лицо победителя, и взмахнув, по- дирижёрски, холёными ручками, сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днём, а тьму ночью.
       Только Он отделил свет от тьмы, как все присутствующие на представлении, сбивая друг друга, и подымая оставшиеся от замеса клубы пыли и хаоса, бросились к своим покровителям, чем сразу образовали чёткую границу между двумя противоборствующими лагерями. Ослепительно-белая толпа архангелов, ангелов, херувимов, и, бог знает, ещё кого, щурясь от яркого света, теснились под померкшим свечением, излучаемым Творцом. А серо-чёрная масса бывших зрителей бросилась, сломя голову, в спасительный сумрак суфлёрской будки, едва не растоптав своего грозного Повелителя. Только я и Дух Божий, всё это время паривший под небесами, остались на нейтральной полосе, не зная к какому стану прибиться.
       Пока первое вавилонское столпотворение не улеглось, в связи с вынужденной перегруппировкой противников, я, недолго думая, ускользнул никем незамеченный в притон, где смог бы, в привычной для меня обстановке, узнать мнения и кривотолки о первой схватке Претендентов.
       И был вечер и было утро: день один.
       Несмотря на довольно позднее время ( точное время, в первый день я определить ещё не мог, да и повыше меня рангом, вряд ли, тогда умели ориентироваться), притон был переполнен до отказа и гудел, словно биржа при скачущем курсе   валюты  на  золото.  Под   прокопчённые   своды   не проникал чудотворный свет и все обитатели преисподних чувствовали себя легко и свободно, хотя были и чрезмерно возбуждены новостями Свыше. Среди бурлящего месива нечистой силы один лишь Сын Божий, по-прежнему, сохранял олимпийское спокойствие. Он, как и раньше сидел в кругу хмельных куртизанок и меланхолично напевал один и тот же мотивчик. Глядя на его, явно показное отчуждение в эпицентре невыносимого гвалта и тесноты, я уже стал сомневаться в его тайной причастности к происходящему во Вселенной. Я соображал, что если Он тоже  заговорщик, то, находясь под неустанным наблюдением за собою шпиков Сатаны и Отца, не довериться никому и ничему. Если это так, то Сын Божий неплохо придумал с ролью шизофреника. Но, по-моему мнению, Он немного переиграл своим затянувшимся безразличием к происходящему вокруг него. Мне показалось, что не очень- то надёжна маска пассивного игрока в таком водовороте событий; малейшая оплошность и... проиграл всю партию. Быть может Он и прав, ведь Возню вокруг трона затеяли два Шулера высшей квалификации и на банк поставлена Вселенная.
       Под новоиспечённым небом многие всё же угомонились и отдыхали, погрузившись в привычную тьму первой ночи, неплохо ужившейся за разделительной чертой со светом. А в преисподних существование бурлило, не подчиняясь прихоти нового распорядка недосягаемого света.
       По настоянию Сатаны, нечисть, избранная им лично, назойливо искушало важную персону в лице Сына Божьего, в тщетной надежде на то, что, если Племянничек задумал, что-то каверзное в тайном сговоре со своим Батюшкой, то обязательно должен допустить в чём-то ошибку и тогда Сатана разыграет свой ценный Козырь наверняка, и чуть раньше, чем планировал накануне первого дня.
       Новорожденный день, насыщенный столькими событиями    вселенского    значения,   для   меня    оказался чрезмерно утомительным. Даже вся предыдущая вечность моего существования, не шла ни в какое сравнение со своим ничтожным мгновением по невероятной нагрузке на единицу времени.
       Чувствуя, что до утра больше никаких событий не произойдёт, я удалился из чадного убежища и, найдя укромное местечко в неиспользованном хаосе и мраке, уснул тревожным сном до следующего утра, обещающего подарить не меньше чудес.
       Спал я недолго. Проснулся я от шума, доносящегося с Земли. Кто-то решил до света приготовиться ко второму акту действий, чем и побеспокоил первые сны спящих.
       Протирая глаза и зевая, я подумал: "Раз кому-то не спится, значит мне нечего валяться. Пора встречать свет Божий, светивший тут же за чертой тьмы, неведомо откуда и каким образом".
       Я встал, умылся в первой воде, отчего получил величайшее удовольствие и освежающую бодрость. От соприкосновения с прохладной поверхностью воды мне очень захотелось окунуться в неё с головой, но забрезживший свет дня отложил моё купание, по крайней мере, до вечера.
       Вернувшись на безвидный и пустой алмаз под названием "Земля", ждущий своей ювелирной огранки Мастера, я догадался, что Владыка пожелал взяться за эту трудоёмкую работу, как можно раньше, а затем, на это сокровище, купить Сыновью любовь и признательность. В этом был его Исключительный ход игры.
       При полном освещении неба, вокруг Земли не оказалось свободного места. Все в нетерпении ждали новых творений Бога. Сатана тоже решил не мешать творческой натуре противника. Ему хотелось аналитически оценить самостоятельность и силу Братца, чтобы в следующем раунде не вышло так, как случилось в первый день. Он понимал, что первая схватка, а иначе её не назовёшь, была за  Богом,  хотя  и с незначительным перевесом. Сегодня же Сатана стал вживаться в эпизодическую роль постороннего наблюдателя. Ещё задолго до начала представления он неусыпно следил за всеми приготовлениями Бога. Когда же обитатели Вселенной приутихли в ожидании новых зрелищ, на средину, в сопровождении свиты и неразлучного Духа, вышел Бог.
       И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. / И стало так./ И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог, твердь небом. / И увидел Бог, что это хорошо./ И был вечер и было утро: день второй.
       После  этих славных и непонятных дел, Бог ухмыльнулся своим мыслям, и покинул Землю.
       Прошло несколько минут томительного ожидания, но на сцену никто не выходил. Прошёл час, а за кулисами стояла тишина, будто там никого и не было. Ещё прошло немного времени. Никто не расходился. Все с нетерпением ждали возвращения Чудотворца и Его новых чудес, но в этот день, наш Мудрейший так и не удостоил нас такой чести. После вчерашних преобразований Вселенной миряне заслуженно ждали сегодня более грандиозного и красочного номера с сотворением Мира, но, увы, не дождались большего и с недовольным ворчанием удалились по своим углам.
       Глядя на опустевшую землю, где у моих ног журчал, выкроенный из общей массы воды, ручеёк, я ещё не понимал смысла халтурного сеанса Бога. За весь день, неограниченный жёстким расписанием восходов и закатов, Он мог натворить столько чудес, что, быть может, уже сегодня взял бы реванш над самонадеянным Сатаной и тем самым, уже сегодня обнимал бы своё неразумное Дитя. Скорее всего, Всевышний тоже решил, именно сегодня, паснуть, тем самым, спровоцировать Сатану к поспешному и опрометчивому ходу.
       Колючий взгляд и резкие окрики Сатаны, прождавшего, как обманутый мальчишка, чуть ли не до самого вечера, доказывали моё предположение. Простейшей перетасовкой  колоды карт, Бог, не открылся перед противником, а тот, потеряв в ожидании много драгоценного времени, так и не смог дополнить свои наблюдения новой информацией о сопернике.
       Освежив лицо  вечерней прохладой ручья / сегодня мне уже не до планировавшегося купания/, я вновь заспешил в притон, в котором надеялся увидеть Заговорщиков в действии. У входа в злачное заведение  я неожиданно встретил Духа Божьего витавшего в ожидании кого-то, вокруг да около. Из-за тошнотворного чада и дыма Дух не мог проникнуть вовнутрь и беспокойно ждал, как позже узнал, выхода Сына Божьего. Раз Всевышний решил, открыто послать своего личного Гонца, то это значило, что сегодня Бог решил предъявить Сатане очередной, но решающий ультиматум: "Быть или не быть!"
       Постоянно вращаясь в высших кругах общества, как негласный свидетель, я без особого труда мог предугадать скрытный смысл любого визита, к кому бы он ни относился  и от кого бы он ни исходил. Вот и сейчас, по нервным движениям Гонца, грубо отгоняющего от своей персоны любопытную и наглую мелочь нечистой силы, я догадался, что Всевышний решил: "Чем рисоваться перед неискушённой публикой, лучше я сделаю шаговый ход Чёртовому отродью. Пусть маленько почешется перед главным сражением и раскроет свои карты!"
  Такую уверенность, Всевышний, мог позволить себе только в случае успеха  третьего и решающего раунда. Сегодня Он мастерски обставил Сатану и, пока тот ожидал "затянувшегося" выхода Артиста, успел тайно подготовиться к завтрашнему триумфу.
       Едва сдерживая кашель и слёзы, я прорывался сквозь плотные клубы едкого смрада в самую глубь заведения. Видно было, что хозяева специально усилили дымовую завесу    от    непрошеных    свидетелей.    Там,   к      моему  удивлению, кроме Хозяина и его Племянника никого не было. Прячась в тени напускаемой завесы, я, как можно ближе, подкрался к тихо беседующим заговорщикам. Сатана, с надменной улыбкой Главаря на едва подрагивающих от нервного беспокойства губах, осторожно убеждал Наследника престола в его, превосходящем родного Отца, происхождении.
       - Ты умён и хитёр, как вся нечистая сила вместе со мною, - льстил Дядя  Племяннику, - Ты молод и прекрасен, как свет и небо. Твёрд, подобно Земле и кристально чист душой, по сравнению, с которой чистейший родник воды выглядит мутным стоком моих преисподних. Ты, мой Дорогой, вечен, как вся Вселенная, но!..
       Сатана вскочил и, согнувшись над спокойно слушающим его компаньоном и пристально глядя тому в затуманенные глаза, закричал: - Но и Папаша твой вечен, подобно твоей Вселенной! Неужели ты думаешь, что Он, когда-нибудь уступит тебе престол добровольно, как законному Наследнику?
       Распрямившись, Сатана захохотал так, что у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.
       - Нет, мой мальчик, нет! Вечность не предусмотрела твоего "чудного" появления на свет Божий, а значит, и передачи власти в твои руки. Тебе она предначертала, не менее вечный, шутовской титул  Принца! Вот!
       Он подскочил к задумавшемуся Племяннику и ехидно затараторил: - Представь себя седовласым старцем, сидящем на детском стульчике При-и-и-нца, когда ты давно должен быть полновластным  и единым, ты, слышишь, единым Владыкой Вселенной! Но нет! – Сатана замахал указательным пальцем у самого носа, оторопевшего юноши, - Папаша твой бессмертен и бессмертна его жажда власти! Я  сам не раз в этом убеждался. И, как бы ни крепки были ваши родственные связи и чувства, но Он никогда не уступит тебе трон и корону добровольно. Понял?
       Выложив   все  необходимые  для   убеждения   доводы, относительно перспективы на будущее, Сатана отошёл в дальний угол. Там он сел на широкую каменную скамейку. Затем, подперев коленями острый подбородок и обхватив тонкими жилистыми руками поджатые перед собою ноги, устремил гипнотический взгляд на призадумавшегося, кажется мне, всерьёз, Сына Божьего.
       После последних слов Сатаны, непроницаемая маска отчуждения дала трещину.
       И, правда, кому хочется ходить до скончания дней своих с "пустышкой" во рту, когда щёки покрылись курчавым пушком зрелости, а в голосе появились басовитые нотки мужчины?
       Вселенная по своему построению не признаёт двоевластия, а значит, Бог не станет, и не сможет, делиться с Сыном пространством, и уж, ни за что, не уйдёт на заслуженный отдых, уступив власть Наследнику.
       Теперь Сыну Божьему было отчего, сорвать ненужную маску дебильного недоноска. Без неё юный Наследник  выглядел, воистину, Богоподобно и Сатана, забыв на мгновение о своей психологической обработке Компаньона, с завистью залюбовался неожиданным перерождением своего "Козыря".
       - Дядя, - достойно и спокойно обратился Сын Божий к Сатане, - здесь у входа меня ждёт Гонец Отца. Не выслушать ли Его нам, прежде чем продолжить наш разговор?
       Сатана специально приказал подчинённым, чтобы те чадили до одури. В такой отравляющей атмосфере Дух никак не мог проникнуть вовнутрь заведения и раньше времени овладеть хаосом мыслей притворявшегося отступника и развратника его наложниц. Теперь Сатана готов был предоставить им встречу с глазу на глаз, зная, что ни одно слово не проскользнёт мимо его ушей.
       Вас оставить одних? – полушутя спросил он.
       - Я не так наивен, чтобы не знать о твоих непревзойдённых  способностях  в подслушивании, едва ль, не всей Вселенной, да и Отец мой хорошо об этом знает.
       От такого искреннего комплимента Сатана громко рассмеялся. Его бесчисленные "уши", действительно, умудрялись улавливать не только звуки, но и мысли, чуть ли не половины Вселенной.
       Когда Сатана успокоился, Сын Божий позвал своего Духа, но тот не появился и не отозвался.
       - Мы не дождёмся Его и к утру, - с усмешкой произнёс Сатана, - Он уже давно пересказывает наш разговор своему Повелителю.
       - Дядя, тебе наверняка известна цель визита Гонца? – спросил Племянник, с поблекшей улыбкой на губах, - Отец хотел предъявить ультиматум?
       - Да, мой мальчик, да! – весело ответил тот.
       Сатана вскочил и, хрустя пальцами с невероятно длинными ногтями, заходил между скамейками подымая и закручивая за собою жирные клубы сажевой пыли и пепла, насыщенных ядовитым зловонием.
       - Твой Отец требует твоего скорейшего возвращения и, если ты сейчас же соизволишь подчиниться и вернуться к родному очагу, то Он, тут же подарит тебе вновь созданную Землю, с её водами, небесами  и  светом. Но, если ты откажешься, то  грозится  отречься  от тебя и навсегда низвергнуть в тартарары! Каково?!
       Подойдя вплотную к озадаченному ультиматумом Наследнику, коварный Дядюшка зашептал ему на ухо и так тихо, что я едва мог расслышать его слова.
       - Я советую тебе согласиться, но, для пользы общего дела, поставь Ему почти невыполнимые условия. Любящее сердце слепо, как мрак преисподних и с радостью поспешит исполнять, не считаясь ни с чем. Ты увидишь, что через день, другой Владыка будет уже не так силён, как ныне.
       Перейдя с шёпота на приглушённый голос, Он продолжил: - Подарочек-то, как видишь, выглядит довольно серо для молодого ока и очень тоскливо на Земле для молодых  лет.  Вот  и  попроси  своего  родного  Чудотворца попотеть немного и, как можно экзотичнее, обустроить и обставить твой дачный участочек.
       Сатана знал своё дело и не расстраивался из-за временных неудач. Он, с ласковой улыбкой, взял под локоть задумавшегося Родственничка и повёл его в самый дальний закуток, где на прокопчённых толстых полках лежало множество свитков и книг, невиданных мною ранее.
       - Чтобы облегчить труд нашего Создателя, - с ироничной усмешкой сказал Сатана, и пристально глядя в глаза собеседника, - я тут подготовил некоторые пособия и эскизы по оформлению. До утра осталось немного времени, и Он может не успеть с подготовкой. Советую тебе предварительно ознакомиться самому с содержанием "Библиотеки оформителя". Это поможет тебе своевременно корректировать работу твоего Благодетеля.
       Предоставив свою личную библиотеку в распоряжение Сына Божьего, Сатана направился к выходу. У самого выхода Он остановился и, повернувшись лицом к Племяннику, добавил: - Да, чуть не забыл. Постарайся не играть на два фронта, иначе, нечаянно,  окажешься меж двух камней жернова. А Вселенная, дорогой мой, и без твоего праха задыхается от избытка пыли.
       Высказавшись, Сатана приветливо помахал ему на прощание рукой и исчез в родной стихии смрада и дыма.
       Выждав с минуту после ухода Сатаны, я подкрался поближе к увлечённому чтением Сыну Божьему, и заглянул через его плечо на кипы разрозненных листов бумаги, свитки и стопки раскрытых и закрытых книг. Это действительно были чертежи, наброски, схемы, словари, каталоги, каких-то неведомых и диковинных существ и предметов, которые мне и во сне не могли присниться. С расширенными от удивления глазами я внимательно смотрел на красочный и пёстрый мир рисунков и поражался противоречивости Гения Сатаны. Ведь с такими способностями Он может, запросто, обольстить самого Бога, если взбесится!
       По телу пробежал неприятный холодок, то ли от гипнотического испуга навеянного рисунками, то ли от предчувствия наступающего утра, но сидеть за чужой спиной и изучать загадочное содержание огромной библиотеки у меня не было ни сил, ни способностей. Я же был всего лишь рядовым Вселенной. Где  уж мне осилить творения Гения! И я, на ходу разминая затёкшие мышцы и суставы, устремился к своему новому, журчащему другу за влажной свежестью.    
       Чисто умывшись и всласть напившись родниковой воды, я отбыл к месту третьего раунда Претендентов. Как я полагал, он должен был быть заключительным и самым интригующим после бессонных приготовлений всех участников поединка.
       Окружённый девятью советниками и сотней, другой младших помощников, Чудотворец внимательно изучал или делал вид, что изучает, присланную Сыном библиотеку и маленькое письмецо, в котором, любимый сердцу Баловень, писал: " Дорогой мой Папа! Бесконечность Вселенной прекрасна и вечна для Тебя и Твоего поколения. Тебе в ней каждый уголок мил и памятен. Каждая пылинка хаоса вызывает слезу умиления из Твоих бесподобных очей. Своей бесконечностью она напоминает Тебе о Твоём могуществе и Твоей Вечности.
       Теперь, Отец мой любимый, войди в моё положение. Я, молодой, красивый и полон наследованных от Тебя Божественных сил и способностей, слоняюсь вслед за Тобою во мраке и хаосе, как любимый паж и не нахожу в этом никакой радости и смысла своего исключительного от остальных, Божественного бытия.
       Я же Твой единственный, горячо любимый Тобою Наследник, и в то же время, не владеющий в Твоём бесконечном владении даже ничтожной пылинкой!
       Сейчас Ты мне даришь Землю. Благодарю Тебя за такую любезность! Но на ней, кроме сырости под твёрдым, как  сама  земля  небом  ничего  более  нет!  Что  мне на ней  делать? Сбивать в кровь свои нежные стопы, а затем отмачивать их в студеной воде  до простуды? И это всё повторять изо дня в день под каменным, похожим на свод склепа, небом?
       Извини  меня за откровенность, но сей present напоминает мне камеру подземной тюрьмы, где живётся не веселее, чем во Вселенной.
       Папа, если Ты действительно Меня любишь, а Я в этом ничуть не сомневаюсь, так Я тоже Тебя безмерно люблю, то прошу Тебя обставить мой маленький уголок по последнему слову моды и оживи и озвучь его по моему вкусу.
       Папа, Ты у меня самый близкий и самый любимый! Ты и только Ты поймёшь Меня и поможешь избавиться от смертельной тоски и хандры.
       Я кое-что достал по оформлению и, думаю, что Тебе Гению это тоже понравиться.
       До скорой встречи в Моём, надеюсь, уже "райском уголке"!
       Твой, вечно любящий Тебя, Сын Божий!"
Внимательно изучив текст письма, Бог понял, что письмо, от строчки до строчки, написано Сыном под диктовку. На это указывали и вернувшиеся пособия и чертежи, исчезнувшие накануне первого дня.
       Бог хотел преподнести Наследнику красочный сюрприз, но пронырливый Сатана сорвал такую классную затею и теперь, чтобы не обидеть Сына, Ему придется умолчать о том, что присланная документация является краденной, и выполнять свой же, Божественный замысел, как просьбу закапризничавшего ребёнка.
       За неприятными размышлениями Бог не заметил света пересёкшего границу тьмы и лишь шум ранних зрителей, а их, несмотря на столь ранний час, собралось больше минувших дней, вывел Его из сумрачного состояния.
       Осмотрев толпу советников, помощников и любопытных, Владыка Мира сего понял, что за ночь многие успели ознакомиться с разосланными копиями сегодняшней программы и теперь будут внимательно следить, не за успешным чудодействием Божественных рук, а за возможными ошибками или отклонениями от расписанного сценария третьего действия. Если бы это касалось только Его отношений с Сатаной, то Бог не стал бы развлекать плебейское отродье, а всецело занялся бы пакостной персоной Братца и быстро  усмирил бы его каверзный пыл, как сделал Он это в давние времена и с успехом. Но, как назло, в этот раз, между ними маячило лицо доверчивого Сына, и это обстоятельство сдерживало Владыку от гнева и от применения карательных  мер к Интригану.
       Освобождаясь от неприятных мыслей, которые лишь помешают в работе, Он вышел на средину Земли. Затем вздохнул и сказал Бог: да соберётся вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. / И назвал Бог сушу землёю, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что это хорошо. И сказал Бог: произрастит земля зелень, траву, сеющую семя / по роду и подобию её, и / дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду / и по подобию/ её, и дерево / плодовитое /, приносящее плод, в котором семя его по роду его / на земле /. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день третий.
       Когда наш Всемогущий Чудотворец произнёс: " Да произрастит земля зелень, траву, сеющую себя", – я вдруг почувствовал жуткое щекотание по нежной коже своих ног. От непривычного ощущения я заплясал в поисках спасительного пятачка голой земли и увидел, что на ярко окрашенном в зелёный цвет пышном ковре земли танцуют, чуть ли не все обитатели Вселенной в поисках голой твердыни, к которой за два первых дня уже привыкли. Даже божественная свита и та в недоумении зависла на безопасной высоте от буйной растительности и напоминала своим   призрачным  одеянием   утренний  туман, ползущий  над поверхностью земли.
       Эка, скачущая забава для повеселевшего Повелителя и его советников, введённых Им в курс дела!
       При виде прыгающих в ритуальном танце дикарей с выпученными от страха глазами, у Бога и приближённых, слёзы так и покатились из покрасневших от смеха глаз. Смеющийся Повелитель успокоительно подействовал на меня. Переведя дух, я с некоторым недоверием присел и осторожно коснулся горячей ладонью зелёных волос Земли. Причудливые и упругие, они вдруг поманили меня, растянуться  на них во весь свой скромный рост и перекатиться с боку на бок, выбивая по пути из ярких цветов, рассыпанных во множестве по стеблям и листикам, наркотические запахи, о которых, наш добрый Чародей, ещё не успел сообщить. Понемногу и остальные невежды приходили в себя и подключались к всеобщему веселью.
       За играми на свежей девственной растительности я не заметил, как день склонился к вечеру. К моему удивлению, никто не собирался уходить, а лишь прекратили безумную пляску. Многие, или лежали, впервые млея от удовольствия нежнейших прикосновений стеблей и листочков, или ползали на четвереньках, с нескрываемым удивлением разглядывая каждую травинку, каждый бутон и цветок так не похожих друг на друга. Самые смелые и любознательные пробовали всё это богатство красок и ароматов на вкус и запах. Находились смельчаки, которые пытались взбираться на гигантские экземпляры растительного мира, на деревья, в поисках первых плодов и семян для пробы.
       С высоты неба, приобретшего голубовато-зелёный оттенок, преобразившаяся земля стала похожа на гигантский муравейник с разбросанными зеркалами морей и других неназванных водоёмов.
       Я спустился с высот. Присел на свежую, аккуратную лужайку и подумал: "Почему  же Бог не стал сегодня творить все, о чём просил его Сын?"
       Исполни Он каприз Наследника и уже к вечеру смог бы с ним встретиться за празднично накрытым столом, а там и с надоевшей Персоной легче разобраться было б. Я думаю, что шоковое состояние обитателей Вселенной остановило Бога от продолжения опасного представления намеченного на сегодняшний день.
       Он думал: " Пусть это скопище невежественных зевак, для начала, переварит в своём сером умишке простейшее Мира сего и, если не сойдёт с ума, отдохнёт в подаренной ночи от первого в их существовании стресса".
       Освещаемый ничем и ниоткуда  день угасал. В наступающей,  привычной   для   нас   темноте, я различал множество бродящих и ползающих силуэтов и слышал кощунственные звуки храпа уснувших идиотов прямо на мягкой постели обновлённой Земли, для которых всё равно было, где храпеть, лишь бы им было удобно и мягко. Мне тоже хотелось спать, тем более что я прошлой ночью не сомкнул глаз, но любопытство и незавидная роль свидетеля и летописца заставила меня встать. Чтобы согнать с себя двухсуточную усталость, я разделся и пошёл искупаться в загадочном море.
       Зайдя в воду, я сразу почувствовал, какое это блаженство, купаться в тёплой воде моря в кромешной темноте! Её смоляная гладь легко держала  на своей поверхности моё усталое  тело и, лаская нежнее травы, не хотела отпускать своего первого поклонника. А я, отдавшись  в полную власть её любовного обхождения, не спешил выходить на берег. В эти счастливые минуты , я  ощущал полное равнодушие к грызне в Верхах и ничуть не жалел их за неврастеническую бессонницу и низменную суету за портфель Владыки Вселенной. Свободный от зависти и алчности, я мог по-настоящему наслаждаться жизнью обновляющегося Мира. Мне нечего было бояться о том, что меня кто-то может подсидеть, оклеветать или устроить против меня заговор. В любой момент я могу позволить себе вольность; послав всё и всех к Богу или к Чёрту!  За   такую,  опасную   самонадеянность   в   верхних эшелонах власти я, самое худшее, получу всего лишь нравственное внушение без какого-либо понижения и материального ущерба. Во мраке первозданного хаоса, кто-то пустил слушок, что подобным мне нечего терять, кроме своих цепей. О каких цепях шла речь, я тогда понятия не имел, но  эта  двусмысленная  цитата  понравилась  мне,  и  я вовремя ею воспользовался; не пристав, ни к одной из враждующих сторон. Я и сейчас использую её для  успокоения своих  расшалившихся нервов и для полного расслабления напрягшихся мышц.
       Накупавшись вволю, я вышел из воды. Затем, стряхнув с тела крупные капли воды, оделся. И тут я вспомнил о своей Исключительной роли в Исключительный момент для всей Вселенной и её обитателей и поторопился в "гости" к Сатане, где навряд ли, кто спал, а тем более купался.
       Воспользовавшись своей проверенной лазейкой, я прошмыгнул во внутрь заведения, и остолбенел от неожиданной пустоты и тишины вечного балагана. Ни в одном закоулке, Богу ненавистного притона, я не нашёл и малейшего признака жизни. Все, как в воду канули! А, что! Может и в самом деле, воспользовавшись новой обстановкой  и темнотой, все ушли купаться в море, не исключая и Заговорщиков. Ну, чем Чёрт не шутит, когда Бог... тоже решил освежиться  или уже спит!
       Выскочив через главный вход, я понёсся вдоль побережья в надежде найти там Их по божественному свечению нимба Наследника. В таком мраке любой мало-мальски источник свечения будет, как маяк виден за тридевять земель. Но, пробегав всю ночь, я лишь к рассвету нашёл Заговорщиков в труднопроходимых зарослях кустов и высокой травы, росших в глубокой расщелине скал, упрятанной довольно далеко и высоко от шумного побережья. К моему удивлению, Они мирно спали, как младенцы и ничуть не заботились о завтрашнем дне.
       Наблюдая за Их крепким сном, я начинал догадываться, зачем Бог создал одну  лишь  растительность. Наполнив   её непривычными наркотическими ароматами, Он усыпил ими, чуть ли не всех обитателей Вселенной. Возможно,  и меня постигла бы та же дурманящая участь, если бы я не успел вовремя воспользоваться услугами морского вытрезвителя.
       И так, в уснувшей Вселенной я нашёл только двоих бодрствующих; ими оказались сам Бог и его неусыпный Дух. Тот витал над самой головой  Господа склонившегося над множеством раскрытых книг и иллюстраций на отдельных листах. Бог не обращал на него внимания и бормотал себе в густые усы. Усыпив всё живое, Он спокойно готовился к новому удару по нечистой силе. Сын был уже не в счёт. Бог был уверен в их утренней встрече.
       С первым светом дня Владыка быстренько убрал всю документацию в тайник и поручил своему Духу разбудить уснувших крепким сном подданных Его.
       В это утро никто не спешил  к центру предстоящего зрелища. После глубокого, опустошающего сна многие не могли долго прийти в себя и понять, что от них хотят?
       Бог не стал дожидаться полного сбора зрителей. Ему достаточно было и тех, что сонно сидели  на  слегка  примятой  и  мокрой  от  росы траве.
       Весело улыбнувшись от смешного вида пришедших, Он быстро вышел на средину. И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной / для освещения земли и / для отделения дня от ночи, и для знамений, и времён, и дней, и годов: и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днём, и светило меньшее, для управления ночью, и звёзды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днём и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что это хорошо. И был вечер, и было утро: день четвёртый.
       Кому как, а мне, день четвёртый запомнился, как самый блистающий день моей жизни. Это было самое ослепляющее зрелище!
       Признайтесь, кому из землян доводилось видеть на небосводе одновременно солнце, луну, все звёзды Вселенной, метеориты, кометы, астероиды, болиды и многие другие приспособления для освещения, столь ничтожно малой для бесконечности Земли? А нам, на четвёртый день  сотворения  мира,  это  удалось  увидеть  собственными   глазами.
Просто повезло! Исключительно повезло!
       Наш Чародей, в какие-то считанные секунды, сотворил иллюминацию космических  масштабов и мгновенно включил её на полную мощность и притом без каких-либо испытаний на случай аварии или неудачи. Вот Гений, так Гений! 
       Ослеплённые грандиозным фейерверком мириад светил, мы попадали ниц и долго боялись открыть глаза,  воспалённые чрезмерным обилием палящего света.
       Я не могу ныне точно сказать, когда именно и как Бог разделял светила на периоды дня и ночи, то ли днём, то ли вечером. Скажу одно, если бы мне и удалось открыть опухшие веки, то я всё равно ничего не увидел бы от ослепления. Лишь, когда зашло за горизонт главное и самое жгучее светило небосвода, я почувствовал некоторое облегчение и с опаской, слегка приоткрыл края воспалённых век. А приоткрыв, так и застыл от увиденного шедевра Нашего Гения.
       Восхитительно колоритный закат Солнца заворожил моё внимание спектральной игрой красок во всевозможных вариантах и я, не шевелясь, любовался ими до полной темноты. Да простит меня Боже, но в те минуты я забыл об истинном Творце и, как в бреду, задавал себе один и тот же вопрос: " Какому же Гению это под силу? Какому же Гению это под силу?"
       С исчезновением последних красок заката, я обернулся, и моему взору открылось чудо ещё более грандиозное и магически загадочное.
       Мириады сверкающих, как глаза разгневанного Сатаны  и бесенят, звёзд и звёздочек переливались по всему чёрному своду небесной тверди, будто невидимая рука, ворошила над перевёрнутым решетом несметные сокровища драгоценных самоцветов. Их было так много, что в некоторых местах из них образовывались  целые скопления в виде туманностей и облаков. Глядя на них, я в который раз убеждаю себя, что не зря согласился стать первым хроникёром этих дней, воистину, потрясающих Мир!
       Сверкающие орнаменты созвездий зачаровали меня сильнее всего того, что мне довелось видеть ранее. Мне захотелось потрогать их кристальные грани своими горячими от дневного солнцепёка и волнения ладонями рук. Они были щедро рассыпаны не только по небу, но и по бескрайней глади уснувшего моря, по бессонным струям рек и ручейков, по миниатюрным капелькам ночной росы, придавая последним перламутровый отблеск жемчужин. Восхищённый магическим блеском ночного Мира, я срывал эти жемчужины с тёмных стеблей трав и цветов, но они, обжигая ладони и пальцы колючим холодком, вдруг лопались и превращались в мокрые пятна воды, теряя колдовскую силу свечения. В безумной погоне за звёздами я полез в море, где и без меня копошилось множество глупцов и мечтателей вроде  меня. Плавая среди них, я слышал радостные возгласы плывущих рядом  и бегущих по берегу к месту падения плохо прикреплённой звезды или к её осколкам. В безумной погоне за ними мы могли и всю ночь потратить, как вдруг, ближе к полночи / по моему первому опыту в ориентации по звёздам /, один край заморского небосвода слегка посветлел, а звёзды в этой области потускнели.
       Я впервые был разочарован, что эта блистательная ночь оказалась такой короткой. Глубоко вздохнув, я присел на прибрежный валун, сохранивший дневное тепло и стал ждать рассвета с некоторым страхом пережитого дня. Я смиренно уставился в сторону предстоящего восхода палящего  солнца, но,  вместо  дневного  светила,  я   увидел выплывающий из-за моря бледно-жёлтый шар с колеблющейся в тёплых испарениях моря, поверхностью. Это была Луна! Она медленно и беззвучно возносилась под самый купол звёздного свода. По незнанию и по наивности, я искал  за ней  того, кто подымал её на недосягаемую для многих вершину, но, к моему сожалению, там никого не оказалось. Мне, как свидетелю незабываемых, для истории Вселенной и Земли в частности, дней в данный момент было не до кандидатур в Авторы и соавторы происходящего. По сравнению с Новым Миром, Соперники выглядели, как-то блекло и скучновато, за Исключением Бога, чуть- чуть выделяющегося среди них.
       Я боялся, что сегодняшняя иллюминация может завтра не повториться и тогда моё обновлённое существование потеряет интерес ко всему, что окружало меня до сегодняшнего праздника. Именно сейчас, стоя под инкрустированной загадочными иероглифами Луной, я вдруг почувствовал, неведомый мне, животный  страх за наш Новый Мир, равного которому нет ничего во всей Вселенной.  А Вселенную, поверьте, я изучил до мельчайшей пылинки, мне на то была  дана, Всевышним, целая вечность!  Я вдруг понял, что из-за своего низменного "Авторства" и жажды власти над Миром, Претенденты не задумаются о хрупкости уникального творения, а уничтожать его, как и всю Вселенную со всеми её смертными и "бессмертными" обитателями, включая и себя. Как ничтожно малая частица этого Мира, я не мог существенно повлиять на благополучный исход их борьбы для Вселенной, а лишь свидетельствовал неизбежный ход событий к лучшему или худшему  финалу конфликта за власть.
       Любуясь новыми творениями, я всё же слышу в их основе обнадёживающий треск старых устоев хаоса и мрака во всём и везде. Но устаревшие стереотипы и уклады существования не уступают без боя новому складу Мировоззрения,  ни одной пылинки  разложившегося  хаоса.
       Единицы понимали, что вся бесконечность сотрясена и продолжает сотрясаться революционными, /говоря современным языком/, вспышками новой формации     существования. Наступал Исключительный прогресс. И этим суперпрогрессом целинного пространства Вселенной кто-то управлял. Кто-то, как из подполья, по горячему следу, направлял, первостепенной важности на текущий момент, тезисы и директивы по скорейшей реконструкции старого уклада существования. Кто-то из трёх Лидеров является, воистину, Гением – Автором Вселенского масштаба!
       Ещё продолжая зачарованно смотреть на звёзды и на клонящуюся к своему первому закатному горизонту Луну, я мысленно пытался определить среди неразлучной Троицы подлинного Реформатора. Внимательно следя за взрывоопасной напряжённостью в их отношениях, я, до сих пор, не могу отдать своё предпочтение кому-либо из Них. Всё происходящее перед моими глазами, помимо моей воли, попадает в замкнутый круг; Бог – Сын – Сатана! Какое-то колесо получается!
       Сатана предлагает Племяннику  свои предложения и рекомендации по благоустройству подаренного Тому уголка Вселенной. Сын Божий, в свою очередь, пересылает эту информацию, как свой детский каприз, через Духа Отцу, а Тот, едва дождавшись возвращения "пропавших" документов, с лакейской готовностью их исполняет, как будто видит Он эти проклятые бумажки впервые. Хотя, ещё задолго до мнимой пропажи из сверхсекретной библиотеки, Всезнающий Господь ведал, что его Сын  был уже кем-то ознакомлен с засекреченным проектом предполагаемой реконструкцией Старого Мира. Кто именно был тем заинтересованным информатором, Бог не знал, а если и знал, то мастерски скрывал,  даже от основного заинтересованного лица тех Дней – меня. У меня было чувство, что заколдованную круговую чехарду закручивали не Претенденты на Авторство, а кто-то другой вокруг них.
       Получалось, что все трое играли в поддавки, в тоже время, не прощали друг другу малейшего промаха. Мне такая игра, с тремя неизвестными, не нравилась. В ней мы – живые приравнивались Ими  к мёртвому камню, ничтожной пылинке! Мне до слёз не хотелось терять Мой / да, он Мой /, блистающий Мир и возвращаться в архаичную Вселенную однообразия, где уже не смогу существовать с зародившимся мышлением будущего. Несмотря на свою микроскопическую значимость и ничтожное положение, я всё же постараюсь, хоть на самую малую долю мгновенья сохранить Свой Мир.
       С трудом, оторвав влюблённый взгляд с заходящей за ближайшие горы Луны, я отправился на поиски таинственного Протеже, которому коварный Астролог, наверняка, напророчил по звёздной графике небосвода блестящую карьеру вселенского Диктатора. После недолгих поисков я нашёл Два звена сплетаемой Цепочки.
       Сатана с Сыном Божьим оказались на вчерашнем месте отдыха, но уже не спали. Сидя в высокой траве,  среди остроконечных скал, они смотрели из узкого ущелья, как в каменный телескоп, на мерцающий обман звёзд.
       Я подкрался к ним поближе, чтобы услышать их  утренние планы. К моему удивлению, они, подобно каменным истуканам, неподвижно уставились на скрытный смысл созвездий, и молчали, думая каждый о своём.
       Начинало сереть. На стеблях  и остывших за ночь камнях появились крупные капли росы, каждая из которых, дразнящее, копировала в своей зеркальной сфере всю звёздную карту видимого ночного неба. Приближался рассвет. Звёзды потускнели и перестали мерцать. Потянуло утренней прохладой.
       Сатана вздрогнул и поёжился. Холодок , своими невидимыми щупальцами дотянулся  до Сына Божьего и тут же вывел его из ночного оцепенения. Они встали, потянулись и, стряхнув росу со своих отсыревших одежд, не спеша, пошли  в затуманенную долину.
       Я хотел последовать за ними, но, вдруг, едва заметная тень со слабым свечением, промелькнула между нами и исчезла в предрассветном сумраке ущелья.
       " Что это было? – промелькнуло в насторожившихся мыслях, - Или, кто это был?"
       Я    никак     не    предполагал,   что    кроме    меня,    кто - то,    без
соответствующих санкций и разрешений, позволит себе, следить за Сильными Мира сего. Это же самоубийственный риск для любого! Я, и то, не шпионил за Ними, а наблюдал для соблюдения хронологии происходящих событий. Своей бессонницей я не мешал происходящему вокруг меня изменению Вселенной по воле Автора, а лишь фиксировал факты по их рождению или появлению. А тут я почувствовал явную слежку с тайным умыслом, которую так же зафиксировал в своём блокноте наблюдений.
       Как я не подумал об этом ещё в первый день? Ведь вся путаница в моих наблюдениях и в действиях Претендентов происходит из-за того, что кто-то выслеживает, подслушивает, кто-то у кого-то крадёт, кому- то подсовывает, кто-то кого-то дезинформирует, провоцирует, шантажирует. Всё, кто-то, да, кто-то! Но, кто этот инкогнито? Быть может, я нахожусь на ложном пути своих наблюдений из-за, чьего-то неусыпного ока, следящим за каждым моим шагом?
       Эта могущественная тень с, явно, неземным свечением, насторожила меня всерьёз. Я был всего лишь пылинкой между трёх Могущественных Колёс, запустивших новый ход времени и пространства и в любой момент мог быть раздавленным  и растёртым в прах небытия. Стоя под сереющим небом новых ощущений и мышления, мне уже не хотелось исчезать в остатках хаоса и мрака. Надо быть повнимательней и осторожней!
       Соблюдая скрытность лучше, чем когда-либо, я стал пробираться, сквозь густые и мокрые заросли кустов и травы, вслед за устало идущей парочкой Заговорщиков, не замечающей   за  своими    спинами    двойную   слежку.   А  может   и   тройную? Между  последних нагромождений скал, ещё раз промелькнула загадочная тень со свечением и исчезла, потянув за собою в низину предательский шлейф холодного тумана окутавшего долину до самого побережья.
       При первых лучах солнца Они вышли к морю, утопая по пояс в молочном облаке тумана. У самой кромки воды, Парочка постояла недолго, размышляя каждый о своём, затем перебросилась несколькими замечаниями относительно рассвета и погоды на сегодня и пошла вдоль водной линии  к месту пятого акта пьесы Мистера Икс, с которым я имел честь дважды, заочно, познакомиться. Я не стал следовать за ними до конца, а, свернув в заросли тростника, окутанного тающими клубами молочно-золотистого тумана, поспешил занять своё излюбленное место неподалёку от Духа Божьего.
       Пятый день нарождался на редкость светлым от восходящего солнца, о котором можно было только мечтать в предыдущем состоянии Вселенной. Я хотел, было посмотреть на ослепительный диск, но излучаемый им поток света слепил меня даже сквозь сощуренные веки. После нескольких неудачных попыток я, вытерев рукавом выступающие слёзы, оставил солнце в покое и обратил своё ослеплённое внимание на скучившихся советников и помощников вокруг главного Героя новой сцены.
       Насмотревшись на вчерашние чудеса с освещением будущей резиденции Сына Божьего, мы уже не ждали чего-то более грандиозного. Нам казалось, что вчерашнее светоозарение Земли и Вселенной в частности было апофеозом творчества Всевышнего, и сегодня все собрались лишь для вознесения Ему заслуженной похвалы и славы от восторженных поклонников.
       Но, не дав опомниться присутствующим, Он вышел на средину сцены. И сказал Бог: да произведёт вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землёю, по тверди небесной. / И стало так./ И сотворил Бог рыб   больших   и  всякую  птицу  пернатую  по  роду  её.  И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле. И был вечер, и было утро: день пятый.
       Увидев первую попавшуюся птицу внушительных размеров, я сразу вспомнил о ночной тени помешавшей мне следить за скрывшейся Оппозицией.
       "Так вот чья тень напугала меня!" – с облегчением подумал я.
       Воспользовавшись магическим ослеплением всех зрячих, Бог забрался высоко в горы, и там экспериментировал сегодняшнее представление.
       Но, что за птица была там создана? Она выглядела гораздо крупнее своих нынешних сородичей  по роду своему, да ещё и со странным свечением над головой. И где она сейчас летает или гнездиться для размножения? Я огляделся. Среди порхающих и поющих пернатых поднебесья я ничего похожего не увидел. А от моего наблюдательного ока, вряд ли, что может ускользнуть. Не зря ж, именно меня удостоили такой лестной чести, как быть первым летописцем Сотворения Мира! Наверное, этот экземпляр был создан Богом специально для Гор и его глубоких и сумрачных ущелий, где я ещё не всё обследовал, направившись туда после утреннего представления.
       По пути следования, я не забываю любоваться  божественным полётом, невиданной раскраской и очаровывающим пением наших новых пернатых соседей. Для меня это был благозвучный голос самой обновлённой Вселенной льющейся ото всюду. Иной раз мне казалось, что птицы поют и под земной твердью, настолько был мой слух обворожён чудными звуками.
       Ближе к вечеру, я немного устал от путешествия натуралиста и новых впечатлений и повернул свои стопы в сторону моря для отдыха и купания. У меня уже появилось любимое место у огромного гранитного валуна. Подойдя к воде, я заметил, что   моя   бывшая   стихия     неприятно изменилась. Она уже не была такой тихой и манящей, как накануне и которой я всецело доверял себя и свои помыслы.
       Белые птицы с тонкими крыльями крикливо носились над волнами, затем  стремительно срывались в пике до самой воды, там они  выхватывали что-то трепещущее и улетали восвояси. Я разделся и с некоторой настороженностью пошёл в воду. Зайдя по колено, я заметил, что прибрежная полоса моря кишела всякой живностью "по роду их". При виде такой насыщенности, точнее, тесноте рыб, медуз, всевозможных рачков и, бог знает, ещё кого, у меня сразу пропало желание освежиться в море. Я поспешил покинуть негостеприимный водоём. При выходе из воды я почувствовал неприятное щекотание в ногах; оказалось, что в песке тоже поселились новые хозяева. Мне пришлось тяжело вздохнуть и пойти к ближайшей реке, в которой надеялся увидеть поменьше водоплавающей живности "по роду" речных.
       Небольшая спокойная река оказалась недалеко. Ещё издали я заметил, что над ней не носились крикливые птицы и немного повеселел. Подойдя поближе, я увидел в воде многих своих сородичей. Одни блаженствовали на мели, другие же  шумно резвились в проточной воде. Кое-где над рекой слышался дикий крик не то испуга, не то животного восторга от первого купания и я с завистью смотрел на пышные фонтаны брызг вокруг счастливчиков. Скинув одежду на камни, я  побежал  к воде, и с разбегу бросился в прозрачную, упругую
прохладу,  понёсшую меня вдоль буйно поросшего берега. Вода была любезной и игривой в  своём движении, и мне не хотелось отвлекаться на морские воспоминания. Я поплыл на середину реки и там, перевернувшись на спину, всецело отдался во власть спокойного течения и наслаждения. После утренних неприятностей я это заслужил. Но не успел я проплыть и нескольких метров в покое, как рядом услышал холодящий душу крик. От неожиданности, я едва не захлебнулся.
       Мгновенно перевернувшись на живот, я, с  удивлением и неприятным предчувствием, посмотрел в сторону кричащего. В  нескольких метрах от меня, кто-то из купающихся отчаянно отбивался от огромного тёмно-зелёного чудища с длинной приплюснутой пастью полной острых зубов. Подымая, вокруг себя, красные от крови фонтаны воды, он из последних сил пытался уплыть от невиданного страшилища, но ему это никак не удавалось. У меня на глазах, мой, "по роду", сородич взмахнул ещё пару раз окровавленными руками и  навсегда исчез в пучине предавших нас вод, а вслед за ним погрузился толстый, длинный кровожадного пресмыкающегося.
       Увидев впервые, наяву, чудовищное коварство небольшой и, с виду, умиротворённой речушки, я со всех сил стал грести к спасительному берегу. Я уверен, что это был первый рекордный заплыв, наградой за который была моя собственная жизнь!
       Выскочив чуть дыша на берег, я хотел отдышаться, но увидев, что вслед за мною из воды выползают сразу  два водяных чудовища, жаждущих моей крови, мгновенно подхватил свою одежду и, спугивая в траве пернатых, понёсся со всех ног подальше от  водяной, убийственной выдумки Бога. Пробегая недалеко от морского побережья, я заметил, как на синей поверхности моря, плавают живые острова с фонтанами и с огромными пастями, а вокруг них и поодаль, стремительно разрезают синюю стихию треугольные плавники морских хищников, благословленных,  на соседство с нами, самим Создателем. Мне стало жутко от мысли, что отныне вода принадлежит кровожадным уродливым монстрам, и что, до скончания дней своих, я больше не понежусь в её прозрачной прохладе! Я впервые не понял радости Бога относительно водных тварей лишивших нас воды.
       Я перепрыгнул с разгону через едва приметный в зарослях ручеёк, но не решился остановиться и возле его журчащей невинности, боясь, что теперь, в его водице Всевышний  скрыл водоплавающего хранителя неприметных размеров, но, не менее опасного речных и морских сородичей "по роду своему" убийц. Предсмертный крик моего собрата по новому Миропорядку ещё долго отдавался в моих ушах, и не давал мне успокоиться и собраться с мыслями.
       Устало, бредя под звёздным небом, я уже не восхищался гениальной   иллюминацией   Бога. Мои силы иссякали, а я  не мог остановиться для отдыха. Страх гнал, гнал, гнал! На ходу, я  пристально всматривался во все наземные отблески и, затаив дыхание, прислушивался ко всем шорохам наполнившим бесконечную ночь.
       Впервые услышав столько незнакомых звуков и голосов, я терялся в догадках, кому именно они могут принадлежать, и не таят ли они, завуалированную звёздной кисеей, смерть? На какое-то время я отключился от роли свидетеля, и в нервном напряжении вслушивался и всматривался в окружившую и предавшую меня темноту. Лишь когда взошла Луна, я облегчённо вздохнул и, кажется, сделал попытку помолиться. Немного успокоившись  и опомнившись, я чертыхнулся в душе на свою слабость и лишь, тогда, крадучись, направился к Сатане, где, несмотря ни на какие перестройки и изменения свей Вселенной, сохранялась извечная обстановка и режим существования. Я знал, что в эту ночь, к нему спешат многие изгнанники обживаемой Земли, спасаясь от новых богоугодных соседей.
       И действительно, когда я добрался до преисподних, то вокруг них, несмотря на довольно поздний час, было тесно и шумно. Всех присутствующих пригнал страх. Под защитным покровом дыма и смрада, бок обок теснились и мирно беседовали представители обоих противоборствующих лагерей. Сейчас их объединяла общая беда! Кругом слышались обсуждения последних творений Бога, удостоившихся личного благословления на "благо" новоиспечённых землян, в списки которых многие из нас записались самопроизвольно. А может, нет!
       Я никогда не любил сплетни и пересуды, отчего не растворился в шушукающей массе беженцев, а, протиснувшись вовнутрь притона, незаметно подкрался к Сатане, который, что-то объяснял Племяннику. Вблизи, в самом густом облаке, я вдруг заметил огромную тень, которую видел прошедшей ночью в скалах. Припомнив, что я и раньше её встречал на своём пути, но, по каким-то причинам, не обращал на неё внимание, я насторожился.
       Предположение об огромной горной птице теперь отпало так, как сюда ни залететь, ни заползти, ни заплыть никто и ничто из вновь сотворённых не сможет, по простой причине. Для них этого Мира просто не существует!
       Оставив Родственничков в покое и соблюдая все меры предосторожности, я подкрался к подозрительному укрытию в облаке. В моей памяти проносились контуры и фигуры многих, подозреваемых мною, обитателей Вселенной, но, представший моим удивлённым глазам, шпион, никак не вписывался в составленный список. Им оказался, не кто иной, как сам Дух Божий! Вот так тихоня!
       По скрюченной позе, я догадался, что Новый Агент следит за Заговорщиками не один час. Видя, с каким вниманием тот подслушивает конфиденциальный разговор, у меня     усилилось подозрение в том, что Дух, возможно, "работает" не только на своего Повелителя. От неожиданной догадки, я даже дёрнулся, чем вспугнул крайне осторожного Духа. Не успел я опомниться от неожиданного намёка на нового Претендента, как тот мгновенно скрылся в плотных клубах, будто тут его никогда и не было. Такая спортивная прыткость для вечно-меланхоличной натуры Духа Божьего оказалась для меня невероятной неожиданностью, тем более, что я наблюдал за Ним, как и за остальными Вершителями наших судеб, непостижимо долго по сравнению с жизнью смертного.
       Сосредоточив максимум свидетельского внимания на Трёх Претендентах, я совсем забыл о Их постоянном связном, витавшем во всех уголках  Вселенной под  тем  же  Родовым нимбом, что и Троица. По свечению головного убора Дух опережал Сатану так, как у Сатаны нимб отливал чёрным свечением и сильно выделялся на свету, отчего Тот крайне редко высовывался на свет Божий.
       Нимб являлся, своего рода, мандатом для избранных, перед которым открывались любые врата и заведения. Мне бы такой. Ох, и засвидетельствовал бы я тогда самые сенсационные события и происшествия всех времён! А может, и нет, приобретя с мандатом и соответствующее положение?
       Имея на руках лишь символическое удостоверение журналиста за №1, я не спеша, осмотрел укрытие Духа. Я понимал, что, вспугнутый моей оплошностью, Он вряд ли будет околачиваться вокруг притона, тем более, что за то время, что здесь провёл, Он многое узнал, а детали Ему  нетрудно будет дознаться от своей агентуры. В связи с новой обстановкой, я решил, вначале, получить немного информации от Парочки беседующей подо мною, а затем, во что бы то ни стало, разыскать четвёртого Претендента на Авторство и основательно сесть ему на "хвост".
       Сквозь янтарную желтизну копоти я рассмотрел Сатану. Он, поставив левую ногу на скамейку, на которой сидел задумавшийся Сын Божий, внушительно говорил своему недоверчивому компаньону: - Ты же неплохо ознакомился с библиотекой своего Папаши, и не хуже меня знаешь структуру генеалогического древа птиц, рыб, тварей и прочих! Ты же собственными глазами видел бесконечное множество слепков и заготовок, скрытых Им под толщей земной тверди для, так называемого, палеонтологического потомства. Как будто Ты не являешься единственным потомком, кому должно всё созданное принадлежать!
       - Да, да! – перешёл возбуждённый Оратор на визгливые нотки, - Понимаешь ли ты, что всё созданное и закопанное должно было принадлежать тебе уже сейчас и всё в живом виде! А если быть точным, то обещанный Им  подарок, должен был перейти в твои  руки  ещё  вчера   и  притом   без  каких либо  сокращений. Но  Он,  для  Себе
Подобного, и ничтожной доли обещанного не сотворил. Подумаешь, попестрил фокусом, другим перед глупой толпой и скорее подавай Ему на блюдечке Славу и Почести Всемогущего!
       Наклонившись к самому уху Племянника и перейдя на шёпот, Сатана добавил: -  А Тебе известно, Дорогой мой, что для того же будущего потомства, наш Дальновидный, создал тайно от Тебя, не только Землю с солнцем и луной, но и иные планеты  со светилами и обустроил их намного разнообразнее и привлекательнее? То-то!
       Заведённый очередной неудачей на импровизированной сцене, Сатана резко оттолкнулся от скамейки и забегал из угла в угол, при этом Он нервно хрустел суставами кистей. После нескольких кругов, он снова подскочил к молчавшему Компаньону и во весь голос заговорил: - Не прикидывайся! Я знаю, что для тебя это не было новостью. Мне известно и то, что ты от Духа узнал секреты, которые мне и не снились. Но ты замалчиваешь об этом, боясь моей конкуренции. Думаешь, что я, толкая твоего престарелого Отца к релаксации, хочу захватить власть? Ошибаешься, Дорогой мой мальчик! Мне на роду написано, вечно править преисподней. Но Ты можешь меня спросить: - Почему же ты тогда восстаёшь против моего  Отца?
       Сатана сменил мимику на лице и закричал: - Да Он же выживший из ума Самодержец и кроме своей персоны ни о ком не хочет слышать! А в твоём лице, я вижу Правителя, с которым можно иметь общее дело, не скучно общаться и полезно советоваться. С Тобою легче будет решать насущные проблемы, которых хватает на всех, тем более, что их всё прибавляется и прибавляется. И ещё, - Сатана улыбнулся  и слегка передёрнул плечами, - с Тобою приятно проводить досуг в свободное от дел время.
       Он снова сменил улыбчивую маску на - озабоченную: - Отче Твой сейчас на пределе работает. Отфантазирует ещё  пару дней, а далее сползёт на штамповку  по ГОСТу на другую   половину    вечности.    Не   скучно   ли   будет   от  двойников; бесконечных близнецов по роду их? Скучно и тошно!  У меня имеется одна идейка.
       Сатана остановился возле Сына Божьего, затем, наклонившись к нему, полушёпотом сказал: - Как-то роясь в своей скромной библиотечке, я наткнулся на одну прелюбопытнейшую книженцию. Я, думаю, что твой хитрый и осторожный папаша, вряд ли предоставлял её в твоё распоряжение, из страха, что ты обязательно запросишь у него оживить её персонажи. Или Ты и с ней ознакомиться успел?
       Закинув наживку, Сатана отошёл на несколько шагов в сторону. Оттуда Он пристально следил за молчавшим Компаньоном, который тоже смотрел в упор на него. Затем Сатана пошёл к заваленным книгами полкам, порылся в них и достал из чёрной прокопчённой груды  книг и свитков огромную светлую  книгу. Взвесив её на своих тощих руках, Он протянул настоящий фолиант Сыну Божьему.
       Мне захотелось полистать страницы такого солидного источника знаний, но в то же время, мне нельзя было упускать из вида лица Сына Божьего. Он был ещё молод, и ему трудно было отобразить на своём лице  маску искреннего удивления. Я понял, что начинающий Игрок  уже перелистал страницы этого Фолианта задолго до встречи с Сатаной, и притом не в Отцовской библиотеке.
       В замкнутом кольце их двойной, а то и тройной игры я, честно говоря, начинал путаться. А тут ещё и Дух Божий, завертевшись под ногами, стал рвать логическую цепочку на части.
       По истечению пятого дня, я не мог уже отдать своего предпочтения тому или иному Сопернику. Мне уже кажется, что Они не за власть борются, а, сговорившись, разыгрывают своего непрошеного свидетеля, то есть, меня! Вся Троица, а теперь уже Квартет, знали друг о друге, буквально всё. Ни для кого из них не было тайной за семью замками происходящее Сотворение Мира. Каждому из участников  Розыгрыша  были  хорошо  известны сильные и  слабые стороны условного противника. И  всё же, несмотря на  отрепетированную  планомерность их игры вокруг обновления интерьера выбранного уголка Вселенной, чувствовалось неимоверное напряжение действующих лиц. Так профессионально играть дано, только подлинному Автору, скрывающемуся под одной из четырёх масок.
       В книгу  мне не удалось заглянуть. Сын Божий сказал Сатане, что действительно знаком с  содержанием  и не стал открывать её. Сатана, в свою очередь, натянул на тонкую кожу лица удивлённую усмешку, и с ехидной интонацией в голосе произнёс: - Вот как! А ты, я вижу, неплохо подготовился для двойной игры. Только не забывай, Малыш, что я в любой момент ретируюсь со сцены, заметая следы искренними раскаяниями о содеянном, а ты, до бесконечности, будешь сосать пустышку Наследника. Нравиться?
       Сатана уже стал повторяться и срываться на грубый шантаж. Мне стало не интересно с ними. Я знал, что подобные выходки заканчивались коммунальными скандалами соседей за место на кухне или за время в уборной. Покидая их, я смекнул, что Сатана вынужден был играть ва-банк, а Сын Божий не торопился со своими козырями, о которых я пока не догадывался, хотя и усердствовал.
       Ближе к рассвету, я захотел освежиться в море. Как-никак, две ночи без сна! И неизвестно ещё, придётся ли отдыхать в следующую ночь, после очередного дня сюрпризов, забрезжившего серым рассветом над горизонтом? Я вышел к воде.   Неприятные крики голодных чаек тут же напомнили мне о вчерашних страхах и я, вздрогнув всем телом, не то от воспоминаний речного купания, не то от  предрассветной сырости, вернулся  в  заросли  континента. Постояв
немного в замешательстве, я направился к месту зрелищ, где надеялся окончательно выявить самого хитрого и ловкого Претендента на Авторство.
       С первыми лучами солнца я уже был на месте. Владыка безучастно озирал толпу, среди которой Он недосчитывался многих несчастных рабов своих, испытавших  первыми на своей шкуре "мокрое дело" своего Гения, и которым Он приготовил очередное беспокойство за своё существование. Сзади него, на некотором отдалении безмятежно, парил Дух. Он небрежно облокотился на туманное испарение росы и зевал. Я старался не упускать его из виду.
       Мало чем, отличаясь от полупрозрачного облака тумана, Дух Божий, преспокойно наблюдал за движениями Повелителя. Только при долгом, недоверчивом наблюдении за беспокойными зрачками Посыльного, можно было заподозрить невидимую связь между Его гипнотическим взглядом и едва заметными  подрагиваниями Божественных рук. От долгого слежения мне стали мерещиться тонкие нити, связывающие невидимого кукловода с послушной марионеткой. До начала представления я тщетно пытался  уловить, какие-либо изменения на лице Духа.  В своём положении я так же походил на куклу, только спрятанную за ненадобностью в тёмном чулане. Они играли свою игру, а я должен был отслеживать каждое их движение и запоминать всё до единого слова или вздоха. Я ещё долго бы так мучался, если бы не вышел и не сказал Бог: да произведёт земля душу живую по роду её, скотов и гадов, зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что это хорошо.
       Увлечённый ролью Духа Божьего я пока не очень вникал в творившееся вокруг. В данную минуту меня интересовал только духовный Претендент, которого я никак не мог уличить в участии заговора. Даже поднявшийся гомон недовольных чем-то зрителей, суета и крики просящих о помощи не могли прервать моего гипнотического состояния. Лишь на долю секунды, я отвёл свой взгляд на смеющегося Владыку, которому было очень весело от беготни и шума вокруг сцены.
       Вволю насмеялся, и сказал Бог: сотворим человека по образу нашему /и/ по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, / и над зверями,/ и над скотом, и над всею землёю, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими / и над зверями, / и над птицами, / и над всяким скотом, и над всею землёю, / и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя; - вам сие будет в пищу; а всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому / гаду /, / пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал я всю зелень травную в пищу. И стало так. И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хороша весьма. И был вечер и было утро: день шестой.
       Шестой день, не считая будущих, воистину, стал апофеозом Миросотворения!
       В окружении, неведомых мне, бегающих, скачущих, ползающих тварей и существ, я остолбенел на некоторое время. Они были самых фантастических форм, размеров и расцветок. Глядя, на всемирную чехарду и погоню друг за другом, я не сразу  смог сообразить; то ли присоединиться к ним и беситься в их сумасшедшем хороводе от страха или радости, то ли бежать прочь? А куда  именно?
       С новой волной подступившего страха я оглянулся на сцену, в надежде получить покровительственную защиту своего Повелителя или хотя бы дельный совет, но она оказалась пустой и неприветливой после закончившегося спектакля. Ни Бога, ни Духа, ни советников с помощниками. После шести дней титанического труда они имели  право  на  заслуженный  отдых  и, воспользовавшись всеобщей паникой и суматохой, легко скрылись, оставив нас на произвол судьбы.
       Почувствовав своё, не безопасное одиночество в самом эпицентре зверинца, я понял, что такое соседство может для меня плохо закончиться. Речной опыт был тому подтверждением. Я понял, что стал жертвой обмана Бога и его окружения, как и многие другие обитатели Бывшей Вселенной из хаоса и мрака. "Райский" уголок, обещанный блудному Сыну, в случае его возвращения, теперь, навечно, отдан сотворённым, по Своему образу и подобию, Человеку; мужчине и женщине. Я сожалел ныне, что мне не удалось заглянуть в загадочный фолиант, который перелистывал Сатана перед Сыном Божьим. Ведь именно с его страниц сошли на Землю новые наследники престола; Мужчина и Женщина, потеснив титулованных и грозных соперников. Мне захотелось увидеть их. Я закружился вокруг неубранной сцены, вертя во все стороны головой.
       Среди сотен тысяч окруживших меня незнакомцев я никак не мог найти их нового, узаконенного самим Богом, Повелителя, который не участвовал в бескомпромиссной борьбе за обладание новым Миром, не был Наследником, даже в самом далёком поколении, не числился в списках приближённых, но, неведомо, по каким парадоксальным законам, сразу стал Вторым и Могущественным Заместителем, потеснив всю иерархическую лестницу Претендентов. По своей неопытности я распылил своё драгоценное время и внимание на второстепенных фигурах действия, а Главного-то ещё и в глаза не видел. Теперь мне приходиться только догадываться и фантазировать о его внешности. Для этого мне нужна была помощь.  В нимбоносных соавторах  больше не было нужды. Чувствуя своё поражение и позор, они бесследно скрылись со своей свитой в бесконечных просторах космоса, где, наверняка, сохранили для себя конспиративные уголки хаоса и тьмы. Я решил направиться за помощью к Сатане ретировавшемуся в создавшейся обстановке для  подготовки  нового заговора, но теперь уже против Человека. Только там я мог найти ответ, если не на все вопросы, то хотя бы на самый главный вопрос.
       Определившись, наконец, в такой суматохе временного безвластия, я раздвинул кусты, в которых прятался, как от старых, так и от новых обитателей Земли и опешил. Надо мною свисала рогатая голова, жующая ветку с моего зелёного укрытия. При виде меня она прервала свою травоядную деятельность и вдруг, вздрогнув всем своим телом, перемахнула через куст. Я даже не успел различить, к какому роду копытных она принадлежала. Из любопытства, я сделал попытку встать и посмотреть ей вслед, но безобидную голову с огромными и симпатичными глазами, сменила чудовищная гривастая голова с жёлтыми глазами и с широко открытой пастью усеянной острыми клыками. Оглушающий рев, вырвавшийся из пасти, оглушил меня и, на какое-то мгновение, лишил рассудка и движения. Всё во мне оцепенело. Если бы не инстинкт самосохранения, переданный мне умчавшимся травоядным, как эстафетную палочку, то мне пришёл бы конец на шестой день земной жизни. Я вовремя понял, что нужно делать, когда на твоём пути повстречалась кровожадная ошибка Творца, не пожелавшая стать вегетарианцем. 
       Не желая становиться Исключительной добычей, по воле Отставника, я вскочил и побежал вслед за парнокопытным незнакомцем. Унося свои ноги от ненавистной пасти, рычащей всего лишь в одном хорошем прыжке от моих вздыбленных волос на голове, я никак не мог понять, чья именно  ошибка преследует меня, одного из бывших Претендентов или уже нового Повелителя? Может это страшилище послано за мной, чтобы убрать не в меру любопытного свидетеля? Но, мне кажется, что я вёл себя благоразумно и осторожно, по отношению к той мере наказания, которое уже дышало мне в затылок. Мне никак не хотелось, чтобы сведения о Первых днях, накопленные   с      таким     трудом,    навсегда     исчезли за   клыками экспериментальной осечки Бога. Ради потомков, я открыл второе дыхание и оторвался от погони.
       Унеся достоверную и ценную информацию на своих ногах, я всё же не почувствовал себя в безопасности. Ныне вся Земля кишела всевозможными зверями, гадами и скотом, в назначении которых я сумел разобраться гораздо позднее. А пока, ощущая немиролюбивое расположение к своей персоне даже ползающей мерзости, я пытался, на ходу делить всё живое на травоядных и плотоядных.
       Смертельно уставший и напуганный, я, кое-как добрался до притона Сатаны. Всё тело чесалось и зудело от множества царапин и укусов, незаконно существующей на Земле, насекомой живности. К моему удивлению, в притоне царили тишина, темнота и запустение. Неразлучная Парочка  поспешила исчезнуть. Но куда?
       Сатана, возможно, учуяв, что в воздухе запахло "жаренным" не по его рецепту, тут же ретировался в свой секретный бункер и затих до лучших времён. А вот, обиженный Наследник, где может скрываться? На обещанной Земле, новые Хозяева, вряд ли ему дадут спокойно жить. Да и у "закадычного дружка" и Родственничка по роду, Он так же лишним стал. Возможно, что его  приютил  и укрыл Папаша, после процедуры исповеди и прощения.
       Всё получается, как в одном (в будущем), фантастическом рассказе. Гангстеры приобрели супер-ЭВМ и стали на ней вычислять наиболее эффективный и безопасный способ ограбления приглянувшегося банка. Полиция воспользовалась услугами аналогичной ЭВМ для защиты от предсказанного ограбления. Пока грабители и стража делали свои дальновидные шаги  в их игре, в это время, провинциальный ковбой, верхом на лошади и со старомодным кольтом преспокойно очистил сейфы злополучного банка, в точно указанное ЭВМ время. Гангстерам и полиции осталось только подсчитать убытки от покупки умной машины.
       "Ничего, Сопернички мои, - подумал я с некоторой надеждой, - утром я вас всех разыщу! А пока поищу надёжное убежище для отдыха. Вон, как опасно стемнело над неугомонной Землёй".
       Минуя стороной, открытые места с высокой травой и густым кустарником, я направился к темнеющей стене леса, где, забравшись на ветвистое дерево, хотел переждать ночь. Подойдя к нему в плотную, я не узнал немого и непроницаемого леса. Вблизи лес светился множеством двигающихся огоньков, будто он отражал блеск звёздного неба и неистово звучал всеми голосами безумного дня. У моих усталых ног копошились, пищали, гудели невидимые мелкие твари и нахальные насекомые, а из глубины чёрных зарослей слышались устрашающий рёв лесных хищников. Под такую хоровую мелодию стоять под деревьями, было так же опасно, как и в степи. Не  теряя больше ни секунды, я полез на ближайшее дерево, раскинувшее невысоко над землёй толстые ветви с густой листвой. Только я влез на ближайшую ветвь и перевёл дух, как услышал над собою приглушённое рычание, очень схожее с тем, что наградило меня жизнью за мой рекордный забег с препятствиями.
       Я камнем свалился под дерево, прямо на чью-то визгливую тушку и, испугавшись ещё сильнее, понёсся прочь, не чувствуя ног под собою.
       Сколько я бежал и где? Не помню! Вспоминаю, что я, в полном изнеможении, свалился в непреодолимые заросли и мгновенно провалился в глубокое нервное забытьё. Я теперь смутно вспоминаю, что и во сне я делал немало забегов от плотоядных  и других тренеров разных пород, включая и безобидного, серого, пушистого зверька с длинными ушами и коротким хвостом.
       Рано утром  меня разбудила маленькая звонкая птичка. Солнце ещё не взошло, но всё же успело окрасить в дневные цвета кустарник, маленькую певунью и чистое небо надо мною. Я лежал на спине и, затаив дыхание, слушал трели серенького исполнителя и Мир, казался таким великолепным, что мне хотелось вскочить, петь, смеяться, прыгать и бегать от счастья пробуждения в такой прекрасный день. Наслаждаясь его исполнением, я грезил и совсем было, забыл о вчерашних и позавчерашних злоключениях. Понемногу вспоминая их, как дурной сон, я не мог представить, что под одним Божественным солнцем поют и убивают, растут и умирают. Что понятие вечности и бесконечности переселилось из хаоса и тьмы в гармонию и свет. Что смысл самой вечности, так же сдвинулся с небытия в движение, и отныне существует между жизнью и смертью, смертью и рождением.
       Увлечённый своей философией, я не сразу заметил, что соловей улетел, а вместо его чудесного голоса, мой слух ласкает голос очень схожий с моим, но более музыкальный и тоном выше. Во всей прежней Вселенной никто не имел столь нежного голоса и ни у кого он не звучал так мелодично. Вслушиваясь в прелестную музыку невидимого дарования, я почему-то подумал, что Исключительность этого голоса может принадлежать только новому Повелителю Земли.
       При мысли о новом Властелине, на меня сразу нахлынули воспоминания о вчерашних кошмарах, преследовавших меня до глубокой ночи. Я вздрогнул, быстро перевернулся на живот, затем, не спеша, привстал на колени и осторожно осмотрелся.
       Куст, под которым мне довелось ночевать, оказался ягодным и рос он в глубине большого сада. Недалеко от меня, под раскидистой яблоней, стояло обнажённое существо с плавными линиями тела и с длинными тёмными волосами на голове. Оно грациозно тянулось к нависшей ветке, ловко срывало не совсем созревшие яблоки и, смеясь, бросало их под дерево.
       "Так вот он, каков, новый Повелитель!" – с неописуемым восторгом, подумал я.
       Длинные локоны волос на округлой голове Человека непослушно метались, закрывая своей волнистой лавиной, то красивое и безволосое, как у ангела лицо, то выпуклые, словно яблоки груди, то белые очертание плеч, то изогнутую луком спину. Зачаровано следя за замысловатой игрой с яблоками, я вдруг почувствовал, неведомое ранее, страстное желание приблизиться к Нему и обнять Его за тонкую талию.  Впервые   увидев  обнажённое  тело  прекрасного   Повелителя, меня вдруг обожгла кощунственная мысль, от которой всё моё тело затряслось и холодным покрылось потом.  Ради её осуществления, я бы отдал Человеку не только Землю, а и всю Вселенную, вместе с Богом и Чёртом.
       Ещё раз, оглядевшись, я медленно присел на корточки и, плавно раздвигая кусты, хотел, было приблизиться к Человеку, как вдруг возле Него встала вторая фигура Человека. Я тут же занял прежнее положение и, с нескрываемым любопытством и удивлением, стал наблюдать за первыми Людьми.
       При появлении второй, более высокой  и угловатой фигуры, я понял, что ошибся с первоначальным определением подлинного Владыки Мира сего. Неожиданно родившаяся во мне ревность подсказала, что второй Человек и есть настоящий Мужчина, сотворённый  по образу и подобию самого Бога. В общем, Он имел те же формы и черты, что и Его Творец, но однополость, жизненная весёлость, подвижность, интерес ко всему на свете, бесстыдство своей наготы и, казалось бы, совсем незначительная деталь – пупок, явно, были не от Бога.
       Он с невероятной жадностью ел крупные плоды, которыми его осыпала смеющаяся Женщина, громко хохотал, от неосознанного чувства радости и счастья и игриво подкрадывался к ней.
       Впервые завидуя им обоим, я осознал полнейшее несовершенство Старого Мира, вместе с гермафродитным Богом. Сколько же тысячелетий  мы существовали в невежественной темноте и в кошмарном хаосе вселенского палеолита, словно заключённые в пещерах и в подземельях?
       Помню, как-то Сатана оговорился, что всё созданное Всевышним наделяется Им / из меры предосторожности /, ничтожно малым отрезком времени, называемой жизнью, а затем, по истечению прожитого срока, всё превращается в прах. Умирает!
       Наблюдая за их любовной игрой, я впервые почувствовал пустоту своего прошлого существования. Меня разъедала хандра.
       Ощущая вокруг себя нескончаемую изменчивость краткой жизни, я готов был променять свою однообразную бессмертность, даже на микронную долю секунды жизни, какого-нибудь простейшего представителя Бытия. У меня защемило под сердцем от бессилия, хоть в чём-то приблизиться к Исключительному образу Человека.
       Со слезами на глазах, я вскочил и побежал прочь от самой счастливой Пары во Вселенной. Я уже не боялся, что меня может разорвать первый встречный зверь или ужалить змея. Мне впервые захотелось, как можно скорее разорвать замкнутую цепь омертвляющей Темноты прошлого. Я бежал, спасаясь от своих убийственных мыслей мученика прошлого.
       Выбежав на берег неспокойного моря, я уже не страшился  ни живых островов с фонтанами, ни зубастых рыбин, ни их пресмыкающих сородичей по кровожадности. В состоянии глубокой депрессии, я, не раздеваясь, разбежался и прыгнул в накатившийся гребень волны, и, сильно работая руками и ногами, поплыл подальше от земной жизни.
       Плыл я долго, борясь с волнами, но не останавливался.
       Далеко от берега я выбился из сил, но не подумал возвращаться обратно, а, перевернувшись на спину, отдался во власть волн и случая.
       Лёжа на спине, какое-то время, обида и злость на свою судьбу немного утихли и уступили место некоторому осмыслению своего положения и назначения для Новых условий существования – Жизни!
       Чудотворная вода делала своё лечебное дело. Я стал вспоминать поминутно все дни от Рождения Мира и заметил, что зря потратил столько драгоценного времени на определение Автора Нового Мира. Мне надо было, с первых же минут появления Земли, до мельчайших подробностей, фиксировать для будущего, все этапы переустройства Вселенной. Я же, как полоумный гонялся за призрачными Соавторами.
       От логических размышлений над своими ошибками и промахами в незнакомой обстановке, я пришёл в себя. Мир живёт только седьмой день, а я, глупец, уже спешу закопать себя, как единственного свидетеля Исключительных дней Вечности. Это никуда не годиться! Надо сейчас же возвращаться на берег и, с первыми шагами по песку, заниматься изучением и хронологией всего Мира со дня его зарождения.
       Назад плыть оказалось намного труднее, но понимание долга перед грядущим временем заставляло, взмах за взмахом, тянуться к далёкому берегу жизни, где за время моего дезертирства, наверняка, произошло немало новых и единственных в своём роде событий. У самого берега я совсем выбился из сил. Борясь с прибоем, я чуть живой выбрался на пустынный берег. Тёплая вода неохотно стекала с моей отяжелевшей одежды. Я разделся, кое-как выжал воду из одежды, разложил её на горячем песке, а сам лёг рядом, чтобы немного отдохнуть от безумного заплыва.
       Раскинув широко руки и ноги, я лежал на гофрированном склоне небольшой дюны, и вспоминал манящие движения недоступной женщины. Под пьянящие мечты о ней, я незаметно уснул, разморенный усталостью и зноем, а проснулся, когда солнце, пройдя зенит, стало клониться к вечеру. Я огляделся. Берег был по-прежнему пуст. Одни лишь ненасытные чайки и вороньё кружили и кричали вокруг меня.
       "Рановато вы слетелись на тризну, - подумал я, - рановато! Моя плоть мне ещё пригодится".
       Я встал. От переутомления и сна на солнцепёке, во всём теле ощущалась тяжесть. Подняв шуршащую от соли одежду, я одел её на покрасневшее тело, и пошёл вдоль берега к месту представлений, куда я утром не смог попасть из-за встречи с людьми. По пути следования я внимательно приглядывался к окружающей растительности, к пенным гребням моря, к облачному небу, в надежде увидеть сегодняшние дополнения или изменения Бога. Но, до самого конца своего пути, я так и не нашёл ни малейшего новшества. Непривычная тишина, воцарившаяся вокруг былой сцены, удивила меня. Я помнил, что здесь даже глубокой ночью бывало шумно и суетно, словно на столичном вокзале. А теперь ни одной живой души! Ощущение, будто я стою на старом забытом погосте.
       " Неужели Человек запретил в своих владениях любые представления и зрелища, даже для Своего Творца?" – подумал я, обходя вытоптанную во многих местах первую сцену Земли и Вселенной.
       Мне не хотелось в это верить. Уж очень непохожи были Люди на наших Правителей.
       Я направился за сцену в надежде, хоть там найти вразумительный ответ на свои сомнения. Там на деревьях я увидел висящие вещи или предметы. Подойдя ближе, я различил белые и чёрные одежды, очень схожие на те, что носили Претенденты. Я направился к странному гардеробу, но, приблизившись к первым деревьям, я стал, как вкопанный. Моим удивлённым глазам открылась картина, которой я грезил на морском побережье.
       В тени густой листвы дерева, на шикарной пятнистой шкуре, невиданного мною хищника, спали Мужчина и Женщина. Он лежал на спине, подложив правую руку себе под голову, а левой обнимал свою подругу, рассыпавшей на его молодой и широкой груди свои непослушные волосы.
       Естественные позы спящих Людей просто очаровывали моё внимание своим совершенством и похотливым соблазном, а  живописная шкура, по-королевски, обрамляла их любовное откровение и духовную чистоту. Любуясь ими, как любуются уникальными шедеврами, я не мог тронуться с места. Это поразительно, но я вновь встречаю живые существа в таком спокойном и беспечном положении. Наш исчезнувший Владыка и тот не мог позволить себе такую неосмотрительную вольность! Волею Судьбы Он был связан по рукам и ногам своим высочайшим саном. У этой же пары счастливчиков не было самозваных конкурентов на престол, и это делало их свободными и жизнерадостными. Они, утомлённые за день любовью и весельем, спали так, как спят дети после нескончаемых игр.
       Борясь с новыми чувствами, я не стал больше беспокоить их первые и чудные сны. Я тихо раздвинул высокие стебли трав и цветов и бесшумно пошёл к висевшему на дереве гардеробу, привлёкшему издали моё внимание.
       Вблизи я рассмотрел, что это висели, как я и подозревал, одеяния всех участников разыгранного спектакля. На ветвях, кто-то развесил, как на просушку, костюмы главных героев и их ближайших советников, а под деревьями были свалены в две кучи одеяния святых низших рангов и нечистой силы, участвовавших в массовках.
       Присмотревшись к поблекшей и слегка помятой  мантии  Главного претендента на Соавторство, я заметил и его самого, но уже без былой величавости и неподражаемых властных движений, украшавших его вечно, вплоть до последнего, злополучного дня сотворения Мира. Рассматривая его, уже с рассеянным вниманием, я ещё не мог понять, что именно с ними всеми произошло так, как я на шестой день был оторван от последних событий и упустил самое главное – низвержение старого режима  снизу доверху, а заодно и коронацию нового, подлинного Автора Мира сего.
       Непривычно и грустно было видеть Бога, Сатану, Сына Божьего и вездесущего Духа Божьего в  новой, недостойной их элитного происхождения, роли кукол марионеток с сотней оборванных нитей. Теперь они померкли и обмякли от соавторства и закулисных перегрузок игры, и больше ничего не желали, кроме покоя в своём хаосе и темноте, которого всегда в избытке в старомодном сундуке. Их сверкающие нимбы висели на одной сломанной ветке, как простые игровые кольца, наброшенные ловким малышом. У верховного  соавтора я заметил, слегка отклеившуюся бороду, как будто тот начал бриться, да так и не успел расстаться со своей мужской половиной превосходства над женской её частью. Гавриил, и в этом, комическом, в то же время, трагическом случае для большинства участников игры, сохранял свою излюбленную позу франта, хотя, под занавес, всё же потерял свой шикарный парик и изрядно помял изысканный наряд, чего не скажешь о его вечном сопернике Михаиле. Того, полная отставка, изменила до неузнаваемости. Полная апатия на осунувшемся лице старика говорила о том, что он сильно устал и вряд ли теперь найдёт силы, чтобы включиться в новую игру масок и марионеток.
       Им всем было, что терять и отчего немного сойти с ума!
       Вон, как вытаращил свои безумные глазища вечный наследник, на примятую траву под спящими счастливчиками! И чёрный повелитель преисподних, низменных чувств и замыслов нынче выглядел не лучше своих соперников. Сверкая глазами и зубами, он с ненавистью косил одновременно на спящих людей и на вселенского банкрота. Среди мёртвой мизансцены разыгравшейся трагедии, один лишь Дух Божий витал над всеми, зацепившись одной нитью за сучок, будто праздничный голубой шар. Сыграв свою злую роль со всеми оппонентами, он ничуть не расстраивался о своём новом положении. Он один, среди поверженных Идолов, вырвался в лидеры, зная, что бессмертный  Дух  нужен не только бывшим правителям, но смертным людям, принявшим власть над Миром. Глядя сверху на  унизительные и обезличивающие позы авторитетов, погибших из-за своего консерватизма и эгоизма, Он спешил трансформироваться из примитива божественной оболочки Духа божьего в форму духовной Фантазии, Мечты, Авантюры, Творчества! Следя с улыбкой за сном юных Властелинов, Дух один сообразил, что Им не обойтись без Него. Что, отвергнув Его, они будут так же низвергнуты в хаос небытия и тьмы, как случилось вчера с Его недавними соавторами.
       Солнце опустилось к самому горизонту. Опалённое тело горело. Оглядев ещё раз место, где сотворялся Единственный и неповторимый, в своём роде, Мир, я пошёл к морю, чтобы освежиться от липкой духоты ушедшего дня и собраться с мыслями. Через полчаса я был на берегу. Море, готовясь ко сну, едва колыхало свои необозримые просторы. Крикливые чайки улетели на ночлег и не мешали мне отдохнуть и подумать. На темнеющей глади моря так же никого не было видать. Я не спеша разделся и пошёл в воду. Коснувшись опалённой кожей прохладной воды, я ощутил, как по всему телу пробежала расслабляющая лёгкость. Вода беззвучно приняла меня и скрыла в сгущающихся сумерках от назойливости ночных обитателей засыпающего Мира.
       После увиденного финала, разыгравшегося за дальним холмом, я уже не хотел и не мог просто так существовать и бесцельно скитаться по Вселенной. Осенённый бессмертным Духом, я хотел жить по-людски. Я уже начал жить, как они, но груз бесконечного прошлого тормозил моё перерождение для новых условий бытия. И всё же я менялся с каждым днём.
       Я отплыл от берега и, всецело доверившись водной стихии, перевернулся на спину. Слившись с поверхностью моря, я стал наблюдать за появлением первых звёзд. Они, словно буквы зашифрованного манускрипта, по слогам высвечивали для посвящённых свою вселенскую тайну. Вникая   в   её   смысл,   я    вдруг   почувствовал   себя    не свидетелем, а самим Творцом Нового Мира!
       "Во, замахнулся! – промелькнуло предупреждение моего самосохранения, в моём сознании, -  А почему бы и нет, когда одни в отставке, а другие спят".
       Но, мечтая по звёздам и рассуждая по нажитому опыту, я мог ошибиться в главном, - в Авторстве. Соавтором, после виденного мною, мне не хотелось быть.
       Вообще-то, Соавторство довольно сложная штука! Минуя какое-то время, можно легко спутать Автора со второстепенной личностью, а для будущего не так важна историческая справедливость прошлого. Главное – это последняя запись в метрике, не творца, а хранителя его рукописи. Время и теперь потекло из бесконечности в бесконечность, и
там, и там, пряча свои тайны.
       Являясь свидетелем лишь семи дней, я констатирую только факты относительно подлинного Творца нашего Мира.
       И  так,  положа  одну  руку  на  сердце,  а  другую  на   "Библию",  я
обязуюсь говорить правду и только правду!
       Я, как очевидец, происходивших на моих глазах событий, заверяю под присягой! Что описанный мною Мир создал Я, а остальные действующие лица, без Исключения, являлись лишь соавторами расписанного Мною сценария и выполняли, независимо от ранга, свою второстепенную роль – персонажа.
       Признаюсь, что, берясь за Сотворение Своего Мира, я, подобно евангелистам, верил в свою исключительную мессию. Но, по завершению этого каторжного труда, я вдруг убедился, что, грешным делом, ошибался. Каюсь! Подлинным же Гением Сотворённого Мира я признаю Одухотворённый Разум, соавтором которого мне выпала честь быть. Аминь!
       Солнце зашло, и лишь оранжево-салатовые оттенки заката всё ещё напоминали о тех переменах во всей Вселенной, которые произошли всего за одну неделю. Неделя! Немыслимо! Но, факт!
       За такой ничтожный отрезок времени, быстро так, совершены небо и земля и всё воинство их. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал и почил в день седьмой от дел Своих, которые делал. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал. Аминь!
       С последними красками выходного дня почил и Я от дел Своих, которые Я творил и созидал. Аминь!
               
ноябрь 1985г. /
                / Сочи – Баку – Сочи /