Школьная жизнь

Это был самый обычный день, каких полно в году. Уроки начались как обычно в 8.30. Первым уроком у 11В класса в понедельник была ненавистная большинству класса физика, которую у них вела классрук Руденко Мария Павловна. Она была превосходным учителем и знала на «отлично» свой предмет, но всё же ученики не любили её. Но за что конкретно, никто точно сказать не мог. Кто-то аргументировал это её чрезмерной строгостью, кто-то говорил, что она – плохой классрук и организатор. Но, скорее всего, это была неправда, ведь какой бы ни был учитель, его ученики обязательно или придумают ему прозвище, или будут подшучивать над ним.


До начала урока оставалось три минуты, и ученики оживлённо обсуждали свои дела и делились проблемами друг с другом. Вообще жизнь 11В класса ОШ №67 была довольно скучной и однообразной. Культмассовые походы в исторический и художественный музеи города страшно надоели ученикам, и на одном из классных часов было решено больше не организовывать подобные мероприятия. А поскольку на календаре было пятое сентября и ребята ещё не успели поделиться всеми впечатлениями, полученными за летние каникулы, они навёрстывали упущенное сейчас.


Шум в классе прекратился. Все поднялись из-за своих парт и стали ровно. Точно по звонку в кабинет вошла Мария Павловна, но она была не одна. Вместе с ней в класс вошёл парень лет семнадцати (типичный возраст для одиннадцатиклассника), невысокого, но и немалого роста. На ребят в классе он произвёл впечатление очень хорошего и порядочного человека и ученика (а, как известно, первое впечатление всегда самое сильное, даже если оно обманчиво).


– Класс! Доброе утро!
– Доброе утро, Марья Паллна, – вяло ответил класс, поскольку им порядком надоело повторять одно и то же каждый день уже столько лет подряд.
– Ребята, знакомьтесь! Наш новый ученик, Антон Воронцов. С сегодняшнего дня он будет учиться в нашем классе до конца года. Ну и, соответственно, до окончания школы. Поэтому постарайтесь сделать так, чтобы он чувствовал себя в вашем коллективе комфортно, то есть одним из вас.
– Почувствует, – сказал Андрей Мальков, известный любитель драк (этот парень был очень несдержанным и не прощал даже малейших обид), при этом хлопнув кулаком правой руки в свою раскрытую левую ладонь. – Ой, как почувствует, Марья Паллна! Даже не сомневайтесь.
В классе раздался всеобщий хохот.
– Смотри, Мальков, допрыгаешься ты у меня! – сказала учительница после того, как волна смеха утихла. – Вот я вызову родителей в школу – и ты сразу станешь как шёлковый.
Андрей притих.
– Антон, ты их не бойся и не стесняйся. Они – ребята хорошие. Всё-таки физико-математический профильный класс. Я уверена, вы быстро найдёте общий язык и подружитесь.


Мария Павловна долго писала что-то в классном журнале, затем указала Воронцову его место за второй партой первого ряда. За этой партой уже сидела Лена Сикорская. Сидела одна, поскольку никто не хотел с ней сидеть. Дело в том, что у неё был очень сложный характер. Она не любила ни с кем общаться, никогда ни с кем не дружила. Из-за этого все её сверстники относились к ней соответственно.


Антон сел к ней. Она взглянула на него, вздохнула и отвернулась.  И несколько дней они не то что не общались, но даже не перекинулись ни единым словом. Но надо отдать должное такому понятию, как адаптация. Хоть Антон был далеко не скромный и редко (даже очень редко) чего-то или кого-то стеснялся. Но об этом чуть позже.


Мария Павловна рассказала классу, что Антон перешёл к ним из тридцать шестой школы, что он там был примерным учеником и что он ушёл оттуда из-за того, что «в нашу школу ему ближе добираться». И все ей поверили. И об Антоне все стали самого лучшего мнения.




Прошло шесть дней. Антон шёл по улице, радуясь последним тёплым и солнечным осенним денькам. «Как хорошо!» – подумал он. И тут кто-то прервал его размышления окриком:
– Эй, новенький! Поди-ка сюда!
Он оглянулся. На тротуаре сидело трое парней из 11В. Один из них был Андрей Мальков. Это он окрикнул Антона.
– Чего надо? – спокойно произнёс Воронцов.
– Ха! Он ещё спрашует! Не, ну прикиньте, нормально, да? – сказал один из них.
– Мармелада, блин, – с недоброй ухмылкой кинул Мальков. – Ты же пришёл к нам недавно, а мы тебя всё ещё плохо знаем. Надо бы познакомиться поближе. Как считаешь?
Он окинул взглядом всех троих.
– Да, надо бы.
Антон понял: если он сейчас ввяжется в драку, его хорошенько отметелят. Но Андрей словно прочёл его мысли:
– Да не боись, бить не будем. Не заслужил ведь. За что же тебя бить? Мы только хотим посмотреть, на что ты способен.
– На что надо, на то и способен. Не ваше дело. – Антон отвернулся и пошёл прочь.
– Эй, стой! Да чего ты? Мы же только поговорить хотели. Да повернись же ты! Я к кому обращаюсь?!
Но Антон не оборачивался.
– Смотрите, какой крутой, – с усмешкой сказал Мальков. – Ну да ничего, обломается. И не таких ломали. Не он первый, не он последний. – И все трое засмеялись, но не добрым, а злым, сквозь зубы, смехом.


Отойдя метров на двадцать, Антон нашёл на асфальте кирпич, подобрал его, развернулся и пошёл обратно к Андрею и его двум друзьям.
Все трое сидели на бордюре, когда Андрей увидел приближающегося Воронцова с кирпичом в правой руке. Он поднялся со своего места и, глядя на Антона с раскрытым ртом, замер на месте. Он подумал, что Антон хочет бросить кирпич в него.
– Э, братан, да ты чего? Мы же пошутили! Да ладно, остынь... – И Андрей отступил назад.


Когда до Малькова оставалось примерно два метра, Антон остановился, развернулся к окну директорского кабинета (а происходило это возле шестьдесят седьмой школы) и, с силой размахнувшись, кинул кирпич прямо в это окно. Кабинет находился на первом этаже, поэтому в целях безопасности его окна были оснащены решётками. Тем не менее, кирпич, пущенный Антоном, пролетел ровно между прутьями решётки, разбил стекло и упал прямо возле ничего не подозревавшего директора, который в это время сидел и мирно пил кофе. От такой неожиданности он дёрнулся, и весь кофе вылился на его белоснежную рубашку.


– Ещё увидимся! – крикнул Воронцов и быстро смылся с места происшествия. Через десять секунд его уже там не было.
Тем временем Леонид Данилович (так звали директора ОШ №67) опомнился, в сердцах отбросил уже пустую чашку и подбежал к окну, в котором увидел троих из 11В. Их он знал хорошо, поскольку все трое давно стояли у него на учёте за многочисленные драки.
– Вы что, совсем подурели? Вы что вытворяете?
Тем временем «великолепная тройка» малолетних хулиганов  тоже опомнилась от случившегося и бросились бежать врассыпную, кто куда. Тем не менее, Пономарёв (фамилия Леонида Даниловича) успел разглядеть их всех и крикнул им вдогонку:
– Да я... Да вы у меня все повылетаете из школы!
Отбежав подальше от школы, «тройка» опять встретилась. Они начали наперебой обсуждать случившееся.
– Не, ну вы видали такое!
– Так ещё уметь надо!
– «Сделать» нас, как последних лохов! Нас! Самых реальных пацанов во всей школе!
– Тихо! – прикрикнул на товарищей Мальков. – Этот малый ещё умнее, чем я думал. С ним нужно не ссориться, а дружить. Мы так и сделаем пока что, а там посмотрим. И ещё. Если я узнаю, что кто-то из вас или кто другой на него наехал, то поубиваю. Всё поняли?
– Да, конечно.
– Как не понять? Всё ясно.
– Вот и отлично, – довольно произнёс атаман «тройки».
– Андрюх, а как быть с Данилычем? Мы ведь его и так достали, а тут ещё это.
– Не знаю. Пока не знаю, – ответил Андрей. – Хотя... Вот что. Мы скажем всем правду – и Данилычу, и Руденко.
Несмотря на то, что ученики очень «любили» Марью Павловну, она почему-то до сих пор не имела прозвища и за глаза все её называли по фамилии.
– Правду? Нам же никто не поверит!
– А мы скажем так, чтобы поверили.
– Но...
Андрей схватил друга за грудки и тряхнул так, что у того громко щёлкнули зубы.
– Ты что ж, решил меня достать? Я скажу всем, что это ты разбил Данилычу стекло.
– Не надо. Я понял! Я всё понял! Пусти!
Андрей пустил его.
– Вот и молодец, что понял. Я рад.




Двенадцатое сентября. Пятница. Последний день учебной недели. Радоваться бы надо, только не радостно почему-то Андрею Малькову и его двум товарищам, Сене Зайцеву и Саше Рогозину (то есть «великолепной тройке»). С завистью смотрят они на своих товарищей, которым не грозит ни строгое наказание, ни исключение из школы. Но не столько тревожит их будущий «приговор», сколько то, что пострадают они в этот раз ни за что.


Прозвенел второй звонок. В класс вошло трое человек: Воронцов, Мария Павловна и Пономарёв. Увидев взгляды двух последних, «тройка» содрогнулась в ужасе:
– Ну, ща начнётся.
– Ой, что щас будет...


Самое интересное то, что больше никто в классе не знал о произошедшем вчера.
Марья Павловна молча стала рядом со своим столом; Антон сел на своё место, а Данилыч (так называли директора учащиеся школы) решил начать экзекуцию без лишних церемоний:
– Так. Встаньте, те, кто вчера вечером разбил окно в моём кабинете.
После недолгой паузы со своего места поднялся Мальков. Больше никто не встал.
– Это и всё? Что молчим? Стыдно, что ли, признаться? Зайцев, Рогозин, что молчите?
Названные нехотя поднялись. Все остальные их одноклассники молчали, смотря, что будет дальше.
– Ну что, господа хулиганы? Допрыгались?! – сказал Пономарёв. – Сколько раз вы мне говорили: «Не наказывайте нас, пожалуйста», «Это было в последний раз», «Это больше не повторится». И я вам верил. Вы продолжали, но я всё равно верил. Я ждал, когда в вас, наконец, проснётся совесть. Но вчерашний инцидент переполнил чашу моего терпения. Довольно! Я больше не буду терпеть ваши выходки.
– Леонид Данилович, – начал Мальков. – Я знаю, что в это сложно поверить, но... это сделали не мы.
– Ого! Как интересно! А кто же? Может, господь бог? Или я сам? – директор окинул глазами класс, и его взгляд остановился на Антоне. – Или, может, это сделал Антон?
– Да! Это сделал он!!! - воскликнул Мальков.
Глаза директора удивлённо округлились и медленно полезли на лоб.
– Да ты что, Мальков, совсем меня за дурака держишь?.. Да... Да он... да ты...
У него не было слов, чтобы передать своё возмущение. И тут в разговор вмешалась классрук.
– Не стыдно, Мальков? Валить свою вину на других, причём культурных и воспитанных, в отличие от тебя и твоих дружков! А тебе, в таком случае, стоило бы сперва хорошенько подумать, на кого можно всё свалить.
– Зря Вы так хорошо о нём думаете, Марья Паллна. Вы его не знаете! Совсем не знаете! Вы не знаете, на что он способен! Да он только прикидывается добреньким и хорошеньким. На самом деле он – хуже меня...
– Да куда уж хуже, – прервал его директор. – Кстати, ты его тоже не знаешь хорошо. Ведь не знаешь же?
– Нет, не знаю.
– А говоришь. Что же ты за человек, Мальков? Ты готов спасти свою шкуру абсолютно любой ценой. – И, помолчав, добавил: – Ну, всё, с меня хватит. Мальков, Зайцев, Рогозин, собирайте вещи – и за мной. С этого дня вы больше не учитесь в этой школе.
– Но... Леонид Данилович...
– Ну... послушайте же...
– Нет! Хватит! Я уже достаточно наслушался вас. Вы думали, Пономарёв – полный идиот, поорёт-поорёт и отстанет, да? Нет уж, довольно. Ну, – он перевёл взгляд на Малькова – что, вы уже собрались? Так вперёд! За мной.


Для «тройки» это был страшный удар. Подобного они ещё никогда не испытывали. Выходя из кабинета, Мальков бросил злобный взгляд на Воронцова и сказал сквозь зубы, собрав, наверно, всю ту злость, которая на тот момент была в нём:
– Мы ещё встретимся, братан. Мы ещё встретимся.
– Давай-давай, вперёд! – поторопил его директор.


Когда за выходящими закрылась дверь и шум в классе улёгся, Мария Павловна начала урок. Она максимально старалась привлечь внимание класса к новой теме, но всем было не до физики. Ведь не каждый же день кого-то исключают из школы, а тем более из профильного элитного класса. У всех членов «тройки» были довольно большие способности к точным наукам, но поведение каждого из них было гораздо хуже, чем поведение учащегося из любого другого класса. Все в классе активно обсуждали услышанное и делали свои предположения по поводу того, что же случилось на самом деле вчера вечером у окон директорского кабинета.


В середине урока ученики уже полностью переключились на физику. Хотя нет, не все. Вечно тихая и угрюмая Леночка Сикорская сегодня вела себя совсем необычно. Она активно допрашивала... нет, лучше сказать, пытала Антона:
– Скажи, ну скажи хотя бы мне правду Это ты разбил то стекло?
Антон не обращал на неё никакого внимания.
– Ну, что же ты молчишь?
– Скажи, я похож на того, кто может разбить стекло директорского кабинета в первый же день обучения в его школе? – сказал Воронцов таким тоном, каким обычно хозяин разговаривает со своим рабом.
– Нет, но Мальков так тебя обвинял...
– Если бы ты была на его месте, то, может быть, говорила бы то же самое. И вообще, это будет ему уроком.
– Уроком? Так... так это всё же сделал ты?!
Антон медленно развернул голову в её сторону и посмотрел на неё взглядом терминатора.
– Возможно. А, может, и не я.
Мария Павловна прервала их разговор традиционной в подобном случае воспитательной фразой:
– Антон! Лена! Вы долго ещё будете болтать? Вы мне мешаете. Может быть, вы хотите продолжить урок вместо меня? Нет? Вот и сидите тихо.
Леночка поняла всё. Она тоже не любила Малькова, и у неё на это была своя причина. Ещё в девятом классе как-то на большой перемене он подошёл к ней и признался в любви. Какие слова он тогда ей говорил! Она уже тогда слыла среди своих одноклассников девочкой крайне необщительной и угрюмой. Как потом оказалось, Андрей просто поспорил с Сенькой Зайцевым, что он «закадрит» Ленку Сикорскую. И на что поспорил! На двадцатку! Ну, конечно, нашлись такие, которые узнали об этом споре, и рассказали Леночке всё. С тех пор она ненавидит Андрея Малькова. И она где-то в глубине души даже радовалась тому, как он был наказан, но она также не могла простить Антону, который уже прослыл здесь примерным мальчиком, его подлую выходку. Она сама была очень честным и порядочным человеком, и ей всегда подобные случаи казались дикими. Несмотря на то, что она уже много успела повидать за свою ещё небольшую жизнь, она всё же удивлялась тому, как люди могут подставлять друг друга, издеваться над другими и смеяться над чужими проблемами и недостатками. За эту пошлость и грубость Лена ненавидела окружающий мир и старалась поменьше общаться со всеми. Поэтому она и была такой угрюмой.


За весь оставшийся учебный день Антон с Леночкой не перекинулись ни единым словом. Когда же этот день закончился и все стали расходиться, эти двое случайно столкнулись у выхода. Их взгляды встретились и тут же разошлись в разные стороны. Они так и расстались, не сказав друг другу ни одного слова.




Суббота. Пожалуй, самый любимый день большинства школьников, ведь в школу идти не нужно ни сегодня, ни завтра, а домашнее задание на понедельник можно сделать и завтра. Это означает, что весь день свободен. Весь день! А что для школьника может быть лучше?


Антон Воронцов хотел в этот день пройтись по жилмассиву и познакомиться поближе со своими новыми одноклассниками (он уже знал немного, кто где живёт). Он шёл по асфальтовой дорожке мимо школы, уперев взор в идущего впереди него мужчину, который шёл с явно тяжёлым, хотя и небольшим, пакетом в руках довольно быстро и весело. Когда они прошли так метров тридцать, пакет порвался, но его хозяин этого не заметил и продолжал весело шагать. Ещё через десять метров из разреза выпала какая-то небольшая коробка, чего мужчина также не заметил. Зато это заметил Антон. Он остановился, подождал, пока прохожий удалился на значительное расстояние от места происшествия, подошёл и поднял коробку. Она была довольно узкой и продолговатой. Когда Воронцов увидел, что на ней нарисовано, его глаза полезли на лоб. Он поспешно открыл коробку и увидел в ней... Что бы вы думали? Мечту, почти недосягаемую мечту большинства подростков его возраста – новёхонькие наручные часы «Ролекс»! Он, недолго думая, отбросил упаковку подальше, а сам осмотрел часики. После недолгого исследования он понял, что это не настоящий «Ролекс», а всего лишь дешёвая подделка. Внутри оказался не сверхточный механизм, а дешёвый электронный, видимо, снятый с «одноразовых» китайских часов. Браслет, который поначалу показался Антону золотым, был сделан из обычного металла и, очевидно, даже не позолочен, а покрашен золотистой краской. А стрелки на мини-циферблатах (в «Ролекс» на основном циферблате расположены ещё три маленьких: секундомер, показатель дня недели и числа месяца) даже не были предназначены для вращения: они были просто приклеены к циферблату, и к ним не подходили никакие оси и шестерёнки. В общем, неплохой имитатор «Ролекс». Но Воронцов остался вполне доволен и этим. Он надел часы себе на левое запястье и, чтобы не встретить случайно их хозяина, пошёл уже по другой дороге.


Пройдя метров двадцать, он увидел четверых ребят, которые играли в футбол. Это были его одноклассники. Антон подошёл к ним.
– Здорово, пацаны!
– О, Тоха! Привет! – ответил Витька Самохин.
– Здорово, коли не шутишь, – сказал Пашка Шмелёв.
– Привет, привет, – добавил Вадик Сыроежкин.
– Здравствуй. Зачем пожаловал? – спросил Дима Антонов, который до этого стоял на воротах.
– Да вот, хотел поближе познакомиться с новыми одноклассниками, – отвечал Тоха. – Хожу, ищу их...
– Ну, вот и нашёл, – перебил его Дима, который был, видимо, самым главным в этой четвёрке. – Слушай, Антон. Что там случилось в четверг?
– А, вы про окно?
– Да. Почему Мальков так хотел свалить всё на тебя?
Тоха решил: лучше им не открываться.
– Просто в тот момент я проходил недалеко от того места, и он заметил меня. Они кидали камни в стену школы, и один из этих камней, брошенный Андреем, попал в стекло. Когда оно разбилось, он и его товарищи бросились бежать, и директор увидел их. Меня он не увидел, так как я шёл в стороне. Скорее всего, Мальков надеялся, что директор увидел и меня, и решил свалить всё на меня.
Одноклассники смотрели на Антона скептически.
– Что, вы мне не верите? Вы думаете, это я разбил то проклятое стекло? Сами подумайте: я только что пришёл в эту школу. Я не знаю никого здесь, в том числе директора. Так какой мне смысл портить себе репутацию с первых дней, а?
– Да ради Бога, мы тебе верим. Мы прекрасно знаем Малькова. Он ради спасения своей шкуры маму родную продаст.
Антон решил, что здесь ему больше делать нечего.
– Ладно, парни, мне пора идти. Бывайте здоровы!
– Давай, пока.


Тоха шёл и размышлял: «Во как! Не верят они! Да куда они денутся?! Судя по всему, тут никто не любит Андрея Малькова. А у меня тут репутация отличная. Пока что».
Так он прошёл доброе расстояние. И тут он увидел идущую ему навстречу девчонку. Это была Леночка Сикорская. Она шла одна (как и обычно), задумчиво глядя куда-то вдаль. У Антона внутри вдруг зародилось какое-то странное, пугающее, и в то же время прекрасное, чувство, которого он раньше ещё не испытывал...
Леночка остановилась.
– Привет, Антон!
Тоха тоже остановился:
– Привет.
– Антон, нам нужно серьёзно поговорить.
– Слушай, ты опять? Не начинай, пожалуйста.
– Ты хочешь уронить свою репутацию среди одноклассников?
– Ничего я не хочу! – закричал Воронцов. – Я ничего не делал! Я ни в чём не виноват, ясно? И вообще, чего ты пристала? Это не твоё дело! Ясно?!
Леночка и глазом не моргнула. Она указала рукой на лавку и спокойно сказала:
– Давай присядем.
Антон послушно присел на лавку.
– А теперь, – слегка повелительным тоном начала Лена, – рассказывай.
– Что именно? – угнетённо спросил Тоха.
– Кто ты на самом деле?
– Я? Хорошо, слушай. Мои родители невероятно богатые. Мой отец – депутат. Моя мама – личный секретарь Президента. У нас две машины – «Ауди ТТ» и «Ниссан Скай Лайн». Ещё у меня есть свой личный скутер.
– А почему же ты тогда всегда ходишь пешком?
– Да его нужно заправить. А вот эти часы, – Тоха показал Леночке «Ролекс» – папе подарил лично премьер-министр.
Он закончил. Лена помолчала, посмотрела на него крайне скептически и сказала:
– Ты думаешь, я поверю в дешёвый бред? Такой «Ролекс» продаётся в большом количестве на нашем рынке и стоит около тридцатки. А одет ты как?! Разве так одеваются дети депутатов?! Антон, скажи мне, пожалуйста, правду. И почему ты перешёл в нашу школу?
Антон помолчал, тяжело вздохнул, собрался с мыслями и начал:
– Хорошо, я расскажу правду. Но ты обещай, что никому не скажешь.
– Никому не скажу. Честное слово.
– Значит, слушай. Семья моя не богатая. Мой отец работает токарем на заводе, а мать – медсестра в пятой поликлинике. До этого я учился в ОШ №36. Когда настала весна и пришло время обрабатывать пришкольные участки, после того, как их вскопали, меня и ещё четверых парней отправили засевать их. Дали нам несколько пакетов семян чернобривцев. Ну, мы засеяли одну грядку, и нам стало скучно. Всего вокруг школы было восемь грядок, а нам достались две перед главным входом. Самые центровые, значит. И тут нам в голову пришла уникальная идея. Мы не любили нашего директора, потому что он часто наказывал нас за малейшие провинности, и мы решили ему отомстить. Когда-то наш класс был на экскурсии в ПТУ. Там, на грядке, цветы засеяли так, что, когда они выросли, из них получилась довольно красивая надпись: «ПТУ №5». Мы вспомнили эту идею и, недолго думая, сделали такой же засев на второй грядке, но только другого содержания. И как-то в одно утро я шёл в школу и увидел перед её фасадом толпу школьников. Они невероятно шумели, смеялись, показывая на вторую грядку. Когда я протиснулся к последней поближе, меня тоже разобрал смех. На ней уже взошли цветы, образовав крупноплановую надпись в две строки: «Директора – на мыло!». За эту выходку, которая опозорила не только директора, но и всю школу, нас долго и здорово отчитывали. Я уже не раз попадал к директору «на ковёр», а эти ребята «влетели» впервые, и я, недолго думая, взял всю вину на себя. Я подумал: ребята они хорошие, так зачем же портить им репутацию. Кроме того, это была, по большей части, моя идея. Моим приговором стало отчисление из школы. У папы есть кое-какие связи, так что это дело удалось более-менее замять, и здесь об этом пока что никто не знает. Но если вдруг узнают – мне конец. Так что...
– Ну я же сказала: даю слово, что никто не узнает. – И, помолчав, Леночка добавила: – Да-а, вот это история.
Антон подумал про себя: «А что? Девчонка она вроде неплохая, не из тех, кто может «сдать». И решил открыть ей всю правду.
– Да, Лен, ты знаешь... Ведь это я в четверг разбил Пономарёву стекло. – И он выложил ей всё.


Когда Воронцов закончил свой рассказ, Лена долго сидела молча, слегка ошеломлённая. Она поверила всему, каждому его слову. В её глазах он почему-то сразу стал честным и смелым героем, всегда готовым помочь своим друзьям. Да, собственно, так оно и было в действительности. А Малькова он подставил лишь потому, что понял, какой это человек на самом деле, и посчитал, что его стоит проучить. Поскольку Леночка сама люто ненавидела Андрея и мечтала ему отомстить, то она простила Антону эту «подставу». Она сидела и смотрела на Тоху, не отрываясь, долгое время. И тут она поняла... Она даже не поверила самой себе, ведь у неё раньше не было подобного чувства. Но это была чистая правда. Она... влюбилась. Да!!! Лена Сикорская без памяти влюбилась в Антона Воронцова! Ведь, кроме того, что он был таким храбрым, он ещё был довольно симпатичным. Именно таким всегда представлялся ей идеал парня. Но до этого ни один из знакомых Лены не подходил под этот идеал.


Антон, в свою очередь, также не отрывал взгляда от Леночки. Чувство в его груди почему-то не проходило, а только усиливалось. И в какой-то момент он понял, что это за чувство... Леночка была очень симпатичной девочкой, и многие парни (не только в её классе, но и во всей школе) были в неё тайно влюблены. Но из-за её невероятно угрюмого характера влюблённость у всех её поклонников проходила довольно быстро. Но такой, какой она сейчас предстала перед Антоном, то есть такой доброй, откровенной и справедливой, её ещё не видел никто. И Тоха... Да!!! Он влюбился в неё. До этого он ещё никогда не влюблялся (как это ни странно; обычно к парням первая любовь приходит раньше).
В общем, они сильно полюбили друг друга. Но виду не подали. Они ещё посидели, поговорили и расстались с самыми прекрасными чувствами в своих сердцах:
– Ну, пока!
– Ну, пока!


Антон шёл домой. По дороге он всё время думал о Леночке: «Такая классная девчонка! И почему к ней так относятся? О такой подруге только мечтать!». Ну и прочую влюблённую ерунду. Он почти не спал всю ночь, и наутро у него сильно болела голова. Но он не обращал на боль никакого внимания. У него внутри всё время звучал мотив одной песни, которую он часто слышал в раннем детстве.
Это была песня «It’s Only Love» группы «The Beatles». Его отец просто обожал «битлов» и каждый день слушал их песни на своём любимом магнитофоне. А когда Антону было десять лет, этот магнитофон поломался, и отец больше не слушал песни легендарной ливерпульской четвёрки.


Леночка, в свою очередь, тоже не спала в эту ночь. Как же тут уснёшь? Ведь её желание, наконец, сбылось – она встретила парня своей мечты. «Какое же это прекрасное чувство – любовь!» – думала она. Лена также была влюблена впервые, и в её голове также звучали мотивы песен о любви.


Ленина мама заметила ещё с утра, что её дочь сегодня не такая, как обычно. Девочка явно изменилась: раньше она постоянно была грустной и угрюмой, а сегодня вдруг стала весёлой, даже слишком.
– Лен, что с тобой? – спросила мама.
– Со мной? Да ничего. А что, что-то не так?
– Да... Ты сегодня не такая, как обычно.
– То есть?
– А то и есть. Обычно ты всегда серьёзная, даже немного грустная, а сегодня ты необычно весёлая.
– А что, это плохо?
– Лен, ну что ты говоришь ерунду? Конечно это очень хорошо. Просто у тебя, наверное, есть веские причины для радости?
– Да, есть.
Недолгое молчание.
– Ну, может, ты поделишься с мамой?
– Может быть. Но только не сейчас.
– Но почему не сейчас? А когда же? Лен! Ты можешь хоть раз нормально поговорить с матерью?
– Конечно, могу, мам. Но давай потом, а? Я спешу.
– Куда это ты спешишь?
– Я тороплюсь, мам. Всё потом. – Леночка поцеловала маму и убежала на улицу.
Мать села на диван и заговорила сама с собой:
– Вот тебе и дочерняя благодарность! Растишь их, кормишь, одеваешь, воспитываешь, а им некогда даже с матерью поговорить.


Леночка шла... Нет, не шла – бежала по улице. Изнутри её просто распирали чувства: счастье, радость и, конечно, самое прекрасное – любовь. Любовь, которая делает с людьми невероятные вещи. Любовь, которая зажигает свет и тепло даже в сердцах самых отъявленных злодеев. Любовь, которая постоянно толкает человека на самые отчаянные поступки. Любовь, которая кардинально изменила даже Леночку Сикорскую и сделала её радостной и весёлой, что казалось совершенно невозможным её знакомым и даже родным. Ну, ради любви даже величайшие полководцы разворачивали свои армии, что же говорить об обычной одиннадцатикласснице, которая, кстати, шла по улице в надежде встретить своего возлюбленного.


А возлюбленный в это время был занят далеко не размышлениями о Леночке. Напротив, он старался вообще не думать о ней, расчитывая на то, что чувство скоро пройдёт. Не так давно (года два-три назад) он просил родителей купить ему электрогитару, поскольку серьёзно увлёкся рок-музыкой. И полтора года назад отец наконец-то купил ему инструмент. Ещё за полгода Тоха научился на ней играть, а через три месяца она ему надоела и до сегодняшнего дня лежала в шкафу. У Антона, как и у многих его сверстников, был компьютер, а также мечта почти каждого подростка – 500-ваттные стереоколонки со встроенными усилителями. Родители с утра ушли на работу, а Тоха зачем-то полез в шкаф, увидел там «шестиструнную» и решил дать жару. Включил компьютер, колонки (правда, не на полную мощность), подключил гитару и начал играть песни своей любимой группы – «Deep Purple».

В дверь позвонили. Антон быстро выключил колонки, закинул гитару под стол, подошёл к двери и глянул в глазок. Это был дядя Сеня – сосед из квартиры слева.
– Немедленно откройте дверь!
Антон открыл.
– Здравствуйте, дядь Сень.
– Привет, Антон! Слушай, что за дела?
– А что?
– А ты не знаешь, что?
– Нет.
– А музыка? Разве она не у тебя играет? Да ещё так громко, что у меня аж люстра дрожит!
– Дядь Сень, у меня ничего не играет. Это, наверно, у соседей справа – они недавно купили мощные акустические системы. Спросите у них.
– Да? Ну, ладно. Вроде затихли. Если опять начнут, пойду к ним. Ты уж извини.
– Да ради Бога. До свидания!
– Бывай здоров.


Антон захлопнул дверь. Вообще он любил досаждать соседям. В их доме чуть ли не каждую неделю кто-то делал ремонт. Но люди не просто переклеивали обои, а обязательно ещё сверлили стены, отбивали кафель – в общем, страшно шумели, не прекращая. В такие дни Тоха обычно включал музыку так громко, что этот шум не было слышно. Но сегодня никто ремонт не делал. Просто у Антона проснулась давняя любовь к рок-музыке. Он выключил компьютер, присел на диван и подумал о том, что же делать дальше. Читать? Да ведь сегодня выходной. Какая уж тут умственная нагрузка! Спать? Неохота, хоть он и не спал почти всю ночь. Пойти на улицу! Да! Вот эта идея ему понравилась. Недолго думая, он оделся, взял ключи и пошёл из дома.


Антон шёл по улице. В его голове всё звучал мотив песни Deep Purple «Hush». Снова и снова повторялись в его мыслях хардроковские аккорды, снова слышался голос Яна Гиллана. Тоха и сам не заметил, как вдруг начал подпевать. Когда он понял, что делает, то перестал петь и спокойно, молча пошёл дальше. Он ходил по улицам, не задумываясь, куда идти, а просто шёл. И вдруг Воронцов остановился, глядя прямо перед собой. Просто он увидел... увидел того... вернее, ту, которую и не думал увидеть здесь. Леночку! У него почему-то возникло желание спрятаться, чтобы она его не увидела. Но, во-первых, оно резко пропало, а во-вторых, уже было поздно.


Леночка тоже остановилась, поскольку увидела перед собой... Кого бы вы думали? Ни за что не догадаетесь! Антона Воронцова! Но, в отличие от последнего, у неё не возникло желания спрятаться. Наоборот, она уверенно пошла ему навстречу. Когда же они поровнялись, она заговорила первой:
– Привет, Антон!
– Привет, Лен, – неуверенно сказал Тоха.
Они немного постояли рядом, не решаясь заговорить. И вдруг Лена произнесла:
– Ну, ладно, я пойду.
– Да, да, конечно. До встречи.
– Да, до встречи.
И они пошли в противоположных направлениях. Но, отойдя шагов на пятнадцать друг от друга, они оба одновременно повернулись и побежали навстречу друг другу.
– Антон, я должна тебе сказать...
– Нет, Лен, погоди, это... это я... должен тебе сказать... Лен, я очень много думал о тебе, и... я понял... – И уже совсем чётко и уверенно сказал: – В общем, Лен, я тебя люблю.
После недолгого молчания Леночка сказала:
– Я... я тоже... тебя люблю.


Они взглянули друг другу в глаза и через две секунды крепко обнялись. А ещё через пять секунд из-за угла вышла... сама «великолепная тройка». Увидев обнимающихся Лену и Антона, Сеня с Сашей дико заржали, а их лидер от удивления чуть не упал.
– Опа! Вот это картина! – сказал он, когда опомнился. – Ну вы, голубки, даёте. Рассказать кому – не поверят.
«Голубки» разжали объятия и стали перед Андреем.
– Что вам нужно? – начала Леночка. – Вы куда-то шли? Вот и идите, а нас не трогайте.
– Ха! – кинул Андрей. – Вы смотрите, кто поднялся! Повелительница тьмы, несравненная Елена!
Его друзья заржали ещё сильнее. Довольный такой реакцией, Мальков продолжил:
– Что ж вы остановились? Продолжайте! Или же вы стесняетесь? – и сам засмеялся.
Тут вмешался Антон:
– Чего тебе надо? Говори! А если ничего, так вали отсюда!
От такого наезда Андрей опешил.
– Ого! Вы смотрите, какой борзый! Да я тебя одной левой... – и он было замахнулся на Антона. Но его руку удержала Леночка:
– Ты хочешь проблем? Ты их получишь!
Андрей одёрнул руку и повернулся к своим товарищам, которые к этому времени перестали смеяться.
– Пацаны, да они реально нарываются на неприятности. Так давайте им их устроим!
И «тройка» двинулась на Леночку и Антона. Но те не испугались, а остались на своих местах. Антон принял боксёрскую стойку.
– Лен, я их задержу. Беги!
– Ну уж нет, я тебя не брошу.
– Но ты же девчонка!
Лена бросила на него строгий взгляд.
– Поверь, я сумею постоять и за себя, и за нас.
Они поровнялись. Саша и Сеня накинулись на Тоху, а Андрей подошёл к Лене:
– Говоришь, сможешь постоять за себя? Ну, хорошо, – и уже было занёс руку для удара, но Леночка была не лыком шита. Молниеносным ударом левой руки она отбила эту его атаку, а ещё через полсекунды с размаху врезала нападающему в лицо с правой. Удар был невероятно сильный для девочки. От него у Андрея потемнело в глазах и он, потеряв равновесие, упал на землю. А Лена тут же подбежала к Сене, который помогал Рогозину избивать Антона, схватила его за правое плечо, развернула к себе лицом и нанесла такой же удар, как и Малькову. От него у Сени тоже потемнело в глазах, и через секунду он лежал на земле. А ещё через секунду та же участь постигла и Рогозина. Леночка, нисколько не мешкая, схватила избитого Тоху за руку и сказала:
– Бежим, пока они не опомнились!
Андрей слегка опомнился и крикнул им вслед:
– Ну, бегите, бегите! Нам лучше больше не попадайтесь!


Лена и Антон бежали, пока «тройка» не скрылась из виду. Они остановились. Леночка осмотрела Тоху: несмотря на то, что он активно защищался, его хорошо отделали и он был весь в синяках и ссадинах.
– Хорошо же тебя отделали!
– Да ерунда. Ты лучше скажи, где ты научилась так драться.
– Просто мой папа с детства занимается каратэ. Мне оно не нравится, но отцу показалось, что мне нужно знать хотя бы основные приёмы. И он стал меня обучать. Как видишь, эти уроки прошли не даром.
– Да. Действительно. Слушай, Лен, спасибо тебе. Если бы не ты...
– Да ладно...
– Нет, правда. Мне прямо неловко как-то. За меня вступилась девочка.
– Да брось. Ты лучше подумай, что дома скажешь.
– Да что нибудь скажу. Ты уж извини, я пойду домой. Нужно обработать травмы.
– Да, да, конечно, иди.
– И ты тоже иди домой. А то ещё опять на этих отморозков наткнёшься.
– Да, я пойду. Ну, пока!
– Давай, пока!
И они разошлись.


Придя домой, Леночка ничего не сказала маме о произошедшем. Да мама ни о чём и не спрашивала.
С Тохой было всё не так гладко. В подъезде он столкнулся с дядей Сеней.
– Здрасьте.
– Здоров, Антон! Ого, что это с тобой случилось? Подрался?
– Да нет, просто знакомый дал велик прокатиться, и... В яму попал.
– А-а. Ну, иди скорей домой.
Антон открыл дверь своим ключом. Родителей ещё не было. Он быстро переоделся и кое-как прикрыл синяки маминой пудрой.
Когда его родители пришли с работы, у мамы первый вопрос был:
– Боже мой, Антон! Что это с тобой?
– А что, мам?
– Как что? Ты сам не знаешь? Что у тебя с лицом?
– А, это. Ну, я... в общем... подрался с одним...
Отец недовольно хмыкнул, а мать вдалась в расспросы:
– Как? Когда? С кем? За что?
И Тоха выложил всю правду. Только он её приукрасил: он сказал, что увидел, как на его одноклассницу напали трое хулиганов и он бросился ей на помощь, а потом они вдвоём отбивались... В общем, хорошо приврал. Но в глазах родителей он сразу сильно поднялся. Они принялись его хвалить:
– Какой у нас всё-таки замечательный сын! Не побоялся хулиганов и защитил подругу.
– Мам, она мне не подруга. Просто мы учимся в одном классе. Знакомая.
– Ты ещё скажи, что между вами ничего нет.
– Да с чего ты взяла?
– Антон, я – твоя мама, и я тебя знаю лучше, чем кто-либо другой. Ты бы не стал защищать просто так кого попало. Ну, признайся: она тебе нравится?
– Да.
– А ты ей?
– Вроде да.
И родители начали говорить всё, что обычно говорят все родители в таких случаях: «Вот это да! Наш сынок вырос!», «Как быстро летит время! Вроде только недавно был ещё совсем маленьким, а теперь вот уже и девочки нравятся». Ну, и подобные фразы.


Леночка, подумав, решила, что нечего таиться, и тоже рассказала маме о своей любви. У её мамы была точно такая же реакция, как и у матери Антона: она обрадовалась, а потом завела лекцию о том, как быстро растут дети. А потом за чаем Лена рассказала маме всё, что знала о Тохе. Маму обрадовала не столько любовь дочери к молодому человеку (хотя и это, конечно, тоже), сколько то, что настроение Лены изменилось: из всегда мрачной и невесёлой она превратилась в радостную и весёлую.




Понедельник.
Не только школьники не любят этот день. Взрослые тоже его ненавидят. Это же первый день учебной и рабочей недели. Как неохота, расслабившись после выходных, теперь нагружать себя трудом! Но ничего не поделаешь. Есть такое слово – «надо».
Как ни странно, но сегодня в школе никто не спросил у Тохи, почему он такой побитый. Весь учебный день Антон и Леночка были далеки от уроков. В том смысле, что на занятиях они большей частью разговаривали, а лекции учителей почти не слушали. И вот, на последнем уроке, Антон, наконец, решился на один поступок, который задумал уже давно.
– Лен, а пошли куда-нибудь сходим.
– Сходим? Куда например?
– В кино.
– Ты знаешь, я люблю кино. Давай сходим. В воскресенье давай?
– В воскресенье? Ой, как долго ждать! Ну, хорошо, давай в воскресенье.
Так и договорились.


За эту неделю Леночка и Антон так сблизились, что уже не представляли себе жизнь друг без друга. Всё свободное время они старались проводить вместе. Вскоре все в классе узнали об их романе, но, в отличие от «тройки», никто над этим не смеялся.


И вот наступило воскресенье. Лена и Антон сказали своим родителям, что пойдут в кино, а после Антон познакомит своих родителей со своей подругой.
Я не буду описывать пребывание наших влюблённых в кинотеатре, поскольку там не было ничего интересного. Расскажу лишь, что было, когда они вернулись.
Итак, Антон с Леночкой вернулись из кино. Они собирались идти к Тохе домой, но вдруг Лена попросила его:
– Антон, я забегу к себе. Надо сказать маме пару слов. Ты подожди меня внизу, ладно? Я быстро.
– Хорошо, подожду.
Леночка побежала домой, а Антон остался ждать. Примерно через полминуты за его спиной кто-то крикнул:
– Воронцов!
Он оглянулся. За три метра от него, скрестив руки на груди, стоял Мальков. Его взгляд был напряжён.
– Здорово, Воронцов!
– Привет. Тебе что надо?
– Как твоя рожа? Не болит?
– Не болит.
– Вот и хорошо. Что мне надо? У меня предложение.
– Руки и сердца?
– Не совсем.
– Излагай.
– Я думаю, оно тебе понравится. Давай выйдем завтра один на один – только ты и я и больше никого. Если я побеждаю, то ты расстаёшься с Сикорской и исчезаешь из моей и её жизни. Если же победишь ты, то я оставлю тебя в покое навсегда.
– Навсегда? Ты даёшь слово?
– Даю слово пацана – навсегда.
– Хорошо, я согласен. Завтра, в четыре, возле старого ЖЭКа.
– Идёт. Ну, до завтра.
– Погоди. Ответь мне на один вопрос: почему ты хочешь, чтобы я расстался с Леной? Она всё равно не будет с тобой.
– А вот это уже не твоё собачье дело. Бывай.
– Бывай.


Антон задумался. Он не верил слову Андрея, поскольку тот явно не был честным и порядочным, и решил тщательно подготовиться к завтрашней встрече.
Из подъезда вышла Леночка.
– Ну, всё, я готова. Пойдём.
– Лен, ты, конечно, извини, но тут такое дело... В общем, я... сегодня не могу.
– Почему? Что-то случилось?
– Появились срочные дела. Леночка, солнце, ради Бога, прости!
– Да ничего страшного. Только ты скажи мне: что случилось? Какие-то проблемы?
– Да нет, я просто вспомнил об одном очень важном деле. Лен, мне пора. Давай, до завтра!
– Пока.


Антон пришёл домой в девять. Родители сразу начали его расспрашивать:
– Ну, как прошло свидание? Всё нормально? А что же ты без подруги?
– Да у неё там что-то случилось – то ли трубу прорвало, то ли ещё что-то. В общем, без неё там никак.
Антон не любил врать и всегда пытался отучить себя от этой дурной привычки. Но у него не получалось. Всё равно в самый последний момент в таких случаях он невольно начинал говорить неправду. Вот и сейчас то же самое.


Он зашёл в свою комнату и закрыл дверь. За то время, которое он проучился в ОШ №67, Тоха уже познакомился со всеми ребятами в своём классе и знал номера телефонов некоторых из них. Самое главное, что он знал телефон Димы Антонова – старосты 11В. Не раздумывая, он подошёл к телефону, снял трубку и набрал его номер.
– Алло!
– Привет, Димон! Это Антон Воронцов.
– А, привет, Тох.
– Слушай, мне нужна твоя помощь на завтра.
– Всё, чем могу.
- В общем, такое дело...




Следующий день Антон весь день был сам не свой. С самого утра у него всё валилось из рук. Он споткнулся о мусорное ведро и опрокинул его. Когда он пил чай, то пролил почти полкружки. А когда чистил зубы, на секунду задумался и в это же время машинально сдавил тюбик. Его содержимое вылетело, как ядро из пушки, и попало Антону в левый глаз, после чего он страшно заорал, напугав тем самым своих родителей до полусмерти. Да и в школе он сидел весь день, как на иголках. Абсолютно все сегодняшние лекции он пропустил мимо ушей.
Леночка не могла не заметить его беспокойства.
– Антон, скажи честно: с тобой всё в порядке? У тебя какие-то проблемы?
Антон отвечал такой интонацией, которой говорят только зомби:
– Всё хорошо.
– Ну зачем ты обманываешь? Мне ты можешь сказать правду.
– Я говорю правду. Всё хорошо, – пробормотал «зомби» Антон.
Несмотря на все Ленины старания, ей так и не удалось добиться от Антона правды. И после школы они как-то быстро попрощались и разошлись.


Антон пришёл домой. Его родители обычно приходили в четыре, а уже было без пятнадцати. Он быстро переоделся, поел (вернее, похватал, что под руку попалось) и пошёл на место встречи. Вернее, на место «стрелки». Из Антона-зомби он превратился в Антона-терминатора: его лицо стало уже не каменным, а строгим и напряжённым, а его походка была точно как у рэмбо. 


Он дошёл до старого ЖЭКа. Старое, мрачное и полуразрушенное здание казалось Тохе невероятно зловещим. Вокруг никого не было. Он огляделся по сторонам и посмотрел на часы. Было ровно четыре. Антон сел на камень и стал ждать.


Прошло две минуты. Три. Пять. Десять. Никто не появлялся. И вот в пятнадцать минут пятого к ЖЭКу подошёл Мальков. Он окрикнул Тоху:
– Воронцов!
Тот поднялся с камня и подошёл к Андрею.
– Ну, что, Мальков? Один на один, как договаривались?
– Извини, братан, но ты меня крепко подставил, а такое не прощается. Я хочу, чтобы ты хорошо усвоил, что подставы не остаются безнаказанными. Поэтому расклад немного меняется.
Он махнул левой рукой и из-за угла вышли Сеня и Саша. Они стали за его спиной и с презрением посмотрели на Антона. А Андрей добавил:
– Прости, братан, но такая жестокая жизнь.
Антон осмотрел их и сказал:
– Вы думаете, вы самые умные? Нет. Я предусмотрел и это. – Он поднял правую руку вверх и махнул ею. И вдруг отовсюду – из-за кустов, из-за стен, из здания ЖЭКа – повыскакивали ребята и окружили всех четверых плотным кольцом. Это были все парни 11В класса. Это и был план Антона. Вчера по телефону он попросил Диму Антонова собрать возле здания заброшенного ЖЭКа всех мальчиков их класса и честно (что бывает крайне редко) объяснил, зачем. Никто из них не любил Андрея Малькова, поэтому не составило особого труда уговорить их всех на такое дело.


Андрей никак не ожидал такого поворота. Он уже понял, что проиграл. Но он не любил проигрывать и всегда боролся до последнего. Он оглядел толпу, окружившую «тройку», и крикнул:
– Пацаны, вперёд!
И началось: «тройка» бросилась вырываться из кольца, а остальные кинулись на них. Началась большая потасовка. Несмотря на то, что противников было почти в пять раз больше, членам «тройки» удалось продержаться на ногах около минуты, после чего «банда» Тохи принялась нещадно их бить. Так продолжалось минуты три. И вдруг чуть поодаль раздался крик:
– Остановитесь! Стойте!
Ребята прекратили экзекуцию и оглянулись. Это была Леночка, а с ней – её родители и Тохины. Антон, увидев их, сначала кинул вопросительный взгляд на Лену, а потом взялся за голову.


Лена со взрослыми стали приближаться. «Тройка», едва опомнившись, подхватилась. Андрей стёр футболкой кровь с лица и сказал Антону:
– Ну, ладно, братан. Я мухлевал, и ты тоже. Счёт – 1:1. Но, честно говоря, я не ожидал от тебя такого хода. Красавец. Я же сдержу своё слово – я исчезну из твоей жизни. Ну, счастливо оставаться! – и «тройка» начала быстро удаляться с места события.


Тут подошли взрослые и Леночка. Антону пришлось рассказать им почти всё: как они конфликтовали с Мальковым, из-за чего произошла драка. Не сказал он лишь правду об окне в кабинете директора...


Оказывается, Леночка сразу после школы позвонила Диме Антонову. Она знала, что Антон уже сдружился с ним. Кроме того, как староста, Дима должен знать о делах своих одноклассников. Она поинтересовалась у него, не знает ли он, что с Антоном. Вначале он отпирался, но Лена не отступала, и в конце концов Антонов «раскололся». Она, недолго думая, сказала всё своим родителям, а также пошла к родителям Антона и тоже рассказала им всё. Так они и пришли сюда.


Хотя родители и не ругали его, Тоха всё же обиделся на Леночку за то, что она им всё рассказала, и некоторое время даже не разговаривал с ней. Но время и любовь побеждают всё: через пару дней они снова были вместе.




Сразу по окончании школы Антон Воронцов и Лена Сикорская поженились. Родители обоих, конечно, вначале противились столь раннему браку, но потом смирились. Через три года у Антона и Лены появилась дочь. Её назвали Соней.


Дима Антонов твёрдо решил связать свою карьеру с футболом. Сейчас он – вратарь одной малоизвестной, но талантливой футбольной команды.


Пономарёва повысили, если можно так сказать: он теперь мэр города. А в ОШ №67 новый директор, Виктор Андреевич Сорокин.


Трагично судьба сложилась у всех членов «тройки». После окончания школы они покатились по наклонной – связались с криминалом. Вначале грабили пассажиров в общественном транспорте, потом «гоповали» ночами на улицах. Так дошли и до ограбления квартир. И вот однажды ночью они, как обычно, залезли в одну квартиру на первом этаже. Набрали техники и начали было вылезать, как вдруг непонятно откуда появились двое милиционеров.
– Стоять!
Все члены «тройки» к тому времени обзавелись пистолетами. Как только они услышали эту команду, то сразу прыгнули назад в квартиру и открыли огонь по милиционерам. Но последние были более умелыми и опытными стрелками, чем тройка. Саша Рогозин получил пулю прямо в лоб и тут же скончался. Сеня Зайцев сказал Андрею:
– Нам обоим не уйти. Беги к выходу! Я их задержу.
– Но...
– Беги! Спасайся!
Андрей побежал к выходу, бросив весь хабар, а Сеня начал яростно отстреливаться. Но куда он один против двоих! Когда у него кончились патроны, его тоже застрелили.
Андрею тоже не повезло. Дверь в подъезд выходила на ту же сторону, куда и окно злосчастной квартиры. Он выбежал из подъезда и оказался как раз перед милиционерами. Он открыл было огонь, но те стреляли лучше и быстрее его. Через несколько секунд Мальков уже лежал мёртвый на асфальте лицом вниз.


Больше я никогда не слышал ни об одном из героев этого рассказа. Может быть, в будущем они снова дадут о себе знать, и тогда вы, дорогие читатели, обязательно узнаете новые истории из их жизни. А пока что – до свидания!