Дивный Алекс. Часть третья Вечер

                Часть третья «ВЕЧЕР»

                8

          Эту  часть истории  девушка так и не решилась рассказать Алексу…

         – Нам пора возвращаться домой, – сказала Мария-Луиза, крестная девушки, – уже вечереет. Они стали медленно удаляться  от озера по еле заметной тропинке в глубь леса. Подходя к дому лесничего, они почувствовали сильный запах гари, а потом  увидели и само пламя, охватившее маленькое деревянное строение…

         Родителей  Дивы они обнаружили недалеко от горящего дома. У отца были связаны руки и ноги и, судя по всему, его, прежде чем убить жестоко пытали. Мать лежала недалеко от него на животе, в огромной луже крови… Дива увидев страшную картину, осела в обмороке на землю.

          Мария-Луиза привела в сознание девушку, а потом принялась развязывать спутанные руки и ноги лесничему. Она невольно обратила внимание на горло мужчины – оно у него  было прокушено в нескольких местах…

          От посеребренного луной черного массива леса отделились две тени. Приближались они к горящему дому соблюдая особую осторожность. Когда отблеск огня осветил их лица, дочка лесничего узнала в них слуг карлика. Огромный Гобб держал в руке топор с засохшей на нем кровью, а Добб, сверкая своими стальными зубами, гадко улыбался им окровавленным ртом.

         Крестная выпрямилась и, достав из маленького мешочка белые лепестки, стала шептать заклинание.

…Забери с собой зерна росток,
Береги его от бед и мук…

       – Ты что там нашептываешь, ведьма? А?! – прорычал Добб.

        Мария-Луиза не обращая внимания на убийц, продолжала нашептывать  загадочные слова. Звезды на небе померкли, луна исчезла во мгле. Вдалеке раздался страшный гром, расколовший небо пополам вспыхнувшей молнией. Стал подниматься сильный ветер, постепенно переросший в рев какого-то дикого раненого зверя. Вековые деревья стали угрожающе раскачиваться.

         Перед Дивой возник светящийся желтый шар, который быстро вращался вокруг своей оси.
         – Хватаем их! – прохрипел Гобб, – а то уйдут!
         – Вспомни то, что ты видела в озере, – прокричала женщина своей крестнице, – закрой глаза и думай только про то, что ты видела…

         Из желтого шара стали появляться белые лопасти, похожие на  лепестки ромашки. Половина из них стала загибаться к земле, другие стали выгибаться в сторону темного неба.  Поднялся смерч, в центре которого оказалась девушка.

         Гобб ринулся, преодолевая сильные порывы ветра к Марии-Луизе, занося над собой топор. Добб побежал в направлении дочки лесничего…

         –Прощай, дитя мое, – услышала Дива сквозь порывы ветра голос крестной матери, и вслед за этим раздался хлесткий удар. Девушка почувствовала, как  вихрь стал ее подымать над землей. В это время Добб подпрыгнув из всех сил, вцепился зубами ей в плечо но, не удержавшись, упал на землю…

        Потеряв сознание от полученного укуса, девушка больше не могла видеть, как бешено вращающийся вихрь подымал ее все выше и выше в небо. Желтый шар, неотступно следуя за парящей в воздухе Дивой, вытянул и накрыл ее со всех сторон своими огромными лопастями - лепестками. Замерев на огромной высоте и уловив ритм сердца девушки, огромный цветок стал пульсировать, переливаясь всеми цветами радуги. Внутри него стало появляться яркое белое свечение, лопасти стали дымиться и отпадать от шара.   Девушка,  уже находилась внутри прозрачного шара, словно желанный ребенок в утробе матери…

         Мария-Луиза лежала на земле и смотрела в темное небо. Из ее груди в темную высь уходил тонкий огненный луч. Вокруг нее лежали исполинские, вырванные из земли с корнем деревья…Остатки деревянного дома были разметаны  ураганным ветром в разные стороны и  продолжали тлеть, иногда возгораясь слабым огнем.

         Там, высоко в небе, вспыхнула звезда и сразу погасла. Тонкий луч, выходящий из груди Марии-Луизы, до этого пылавший огненными красками, приобрел вид замершей на морозе воды и осыпался на землю мелкими, словно битое стекло, осколками. «Я, все-таки успела ее спасти», - подумала женщина. Из ее рта стала вытекать тонкой струйкой кровь. Закашлявшись, она тяжело вздохнула и, вздрогнув, замерла навсегда.

         Стоя над ней, Гобб с изумлением смотрел в ее широко открытые и уже мертвые глаза: в них все еще продолжал искриться свет от исчезнувшей на небе звезды…


                ***


        Маркиз Амон Валл-Геллиус – горбун со злым лицом, сидел на богато отделанным слоновой костью и находившемся на возвышенности кресле, подперев рукой лысую голову. Его кривые ноги покоились на небольшом,  оббитым черным бархатом, стульчике. У карлика был огромный, загнутый к низу нос, утыканный рыжими волосками. Перед ним, на каменном полу, валялись пустые подносы, фрукты, тяжелые бронзовые светильники, которыми он в порыве ярости бросал в слуг. Среди разбросанных предметов лежал также его кинжал, инкрустированный золотом и драгоценными камнями. Немного успокоившись, вельможа прошипел:
       – Дармоеды! Не смогли справиться с одной девкой! Жуки навозные! Смотреть противно на вас после этого! На свинарник отправлю работать, убогие!
Стоявшие поодаль Гобб и Добб стали оправдываться:
        – Все шло хорошо, пока не вмешалась  эта ведьма! Она применила магию! Мы ничего не могли поделать,  Ваша Светлость!
        Маркиз подался вперед: – Что за ведьма?
       Добб несмело приблизился к хозяину:
       – Похоже, она была одной из тех, кто умеет ткать полотно Жизни. По всей видимости, эта старуха пряла нить судьбы Дивы!
       Валл-Геллиус задумался. – Гобб, подай огня!
       Великан тут же принялся исполнять желание горбуна. Он поднял с пола подсвечник, зажег свечи и с опаской подошел к маркизу. Колыхающееся пламя осветило красный камзол вельможи, весь расшитый золотыми нитками. При свете огня заискрились бриллианты, которые были пришиты вместо пуговиц. Но богатство одежды только подчеркивало уродство, облаченного в нее человека.
        – Ведьма… Как же я мог забыть о ней! – задумчиво проговорил карлик. Он потер лоб: – Можно попробовать… Возможно из этого, что-нибудь да и получится!
Амон, приняв для себя решение, улыбнулся: редкие большие зубы выглянули из-под тонких губ. – Собирайтесь в дорогу! Завтра утром отправитесь в ущелье Темной Воды.
      Слуги переглянулись: им явно не хотелось отправляться в те, не предвещавшие ничего хорошего, края. 
       – Я сейчас набросаю пару строк одной милой даме… Зовут ее Эйджин! – он  опять обнажил в улыбке кривые зубы. – Она поможет нам найти беглянку! Будете делать все, что она вам прикажет! Добб,  принеси пергамент и перо!
       Закончив письмо, горбун его запечатал сургучом и приложил к нему перстень.
– Перед отъездом дам золото! Это оплата за ее труды! Смотрите в оба! Если, что – шкуру спущу! Перед самым входом в ущелье есть таверна «Дохлый петух». Там вам укажут путь к этой старухе. Все, можете идти! Да, чуть не забыл!
        Добб и Гобб опять замерли.
        Амон Валл-Геллиус поднялся с кресла, и смешно перебирая кривыми короткими ногами, подошел к шкатулке, находившейся на резном, из черного дерева, столике. Достав из нее шелковый мешочек, возвратился к ожидающим его слугам.
       – Здесь кольцо, которое я собирался подарить Диве! Эта дрянь даже не соизволила его надеть на палец! – старик от злости скрипнул зубами. – Возможно, этот перстень сможет помочь как-то Эйджин с поиском дочки лесника. Не уверен, но, на всякий случай, возьмите его с собой! Теперь, все!
        Слуги поклонились и поспешили покинуть зал, а маркиз еще долго сидел в одиночестве. Он мечтал о встрече с девушкой, которая посмела отвергнуть его!
        – Никто мне не имеет права перечить! Пожалуй… я скормлю ее голодным псам, чтобы другим неповадно было! – решил он и сжал пальцы в кулак.

                ***

          Это странное место было окружено девственным ландшафтом первобытного дремучего леса. Деревья, обвитые бесчисленными лианами, плотно обступили речку. Мрачные буро-черные скалы, стоявшие невдалеке, явно не добавляли пейзажу живописности. На берегу примостился перекошенный деревянный дом. Его, потемневшая от времени, соломенная крыша, в нескольких местах просела и сплошь зияла дырами. Если бы не клубившийся из трубы дым и не подвешенный на веревке за одну из балок мертвый черный петух, то можно было бы подумать о полной заброшенности этого, дышавшего на ладан, строения.
            Спешившись с лошадей, Гобб и Добб огляделись по сторонам. С речки повеяло прохладой: по земле стал стелиться вечерний туман.
            – Подожди здесь! – Добб сунул в руки напарника узду своего коня. – Пойду, осмотрюсь! Поправив ножны кинжала, он с опаской открыл дверь и зашел внутрь дома.
            Неожиданно раздался крик какой-то птицы. Гобб вздрогнул и поднял голову: над ним мелькнула чья-то тень. Великан, отпустив лошадей, выдернул из-за пояса топор. Но ничего неожиданного не произошло, кроме одного: пропал, подвешенный за веревку, петух.
           – Ты, чего это? – вернувшийся крепыш со стальной челюстью, выхватил нож,  увидав, что его товарищ таращится по сторонам с топором в руках.
           – Не нравится мне здесь!
           – Что случилось? – Добб сошел с крыльца и вопросительно посмотрел на Гобба.
           – Нечисть всякая шныряет!
           – Успокойся! Это ИХ территория! Так, что, привыкай! Идем, отведем лошадей в стойло и немного передохнем в этой хибаре.

             Кроме них, в зале находились еще три посетителя. Люди с лицами явных злодеев сидели в самом углу комнаты и о чем-то шептались. Добб и Гобб уселись за дубовый стол. К ним подошел хозяин таверны –  Тихий Полуночник. По крайней мере, так он представился путникам. Им было предложено отведать мясо дикого кабана с овощами и эль.
           – Куда путь держите? – поинтересовался он у новых посетителей.
           – Мы ищем некую старуху… Ее зовут Эйджин! Слышал о такой?
           Полуночник на мгновение замер. –  Злая Эйджи… Знаком с ней! Зачем вам понадобилась эта старая зеленка?
           – Дело к ней имеется… – Добб пристально посмотрел на одноглазого владельца корчмы, затем достал небольшой кожаный мешочек и, достав из него золотую монету, протянул трактирщику.
           – В полночь к берегу пристанет лодка… Вам нужно на ту сторону реки.    Там ее найдете! – старик спрятал монету и вытерев об фартук руки и пошел за ужином для гостей.
           – Нужно сматываться отсюда поскорей! – прошептал Гобб.
           – Сам знаю! Но придется ждать лодку! Ничего не поделаешь!

                ***

           После сытного ужина слуги маркиза неспешно смаковали эль. Троица, до этого тихо сидевшая в углу, поднялась и направилась к выходу. Прежде, чем закрыть за собой дверь, человек со страшным шрамом на лице, мельком взглянул в их сторону.
         – Думаю, что нам пора выдвигаться! Скоро полночь, подождем лодку на берегу… – при этом, владелец стальных челюстей достал из ножен кинжал и спрятал его в рукав. Добб, подойдя до двери, приоткрыл ее, и долго всматривался в темноту. За его спиной тяжело дышал Гобб, поигрывая в руке топором.
          – Пошли… – Добб выскользнул наружу. Подойдя к привязи, они увидели неподвижно лежащих на земле лошадей. В этот момент на слуг вельможи напали четыре огромных волка. Один из них, с рваным шрамом на морде, с глухим рычанием вцепился в руку низкорослого Добба, остальные набросились на великана. Добб выхватил нож из рукава и ударил в грудь разъяренного животного. Тот упал на землю и в предсмертной судороге забил лапами. В это время, возле Гобба, уже бездыханно лежали две твари. Оставшийся волк развернулся и исчез в темноте. Тяжело дыша после борьбы, они с опаской осматривались по сторонам, ожидая нового нападения. Из-за туч выглянула луна. Ее свет возымел самый неожиданный эффект: трупы животных стали превращаться в людей.
             – Вот это да! Смотри, хозяин таверны! – Гобб со злостью пнул одно из лежащих перед ним тел.
             – Этот тоже был с ними заодно! – Добб, дрожа от ярости, вглядывался в разбойника со шрамом, у которого зияла страшная рана в области сердца. – Помоги мне перевязать рану.  Этот пес прокусил мне руку. Падаль!
            Они подошли к берегу реки и уселись на песок.
           – Ну-ка, покажи! – Гобб стал всматриваться. – Ни черта не видно! Подожди, я сейчас приду! Великан встал и направился в сторону корчмы. Минут через пять, он появился снова, держа в одной руке факел, а в другой – бутылку. Обильно полив из нее входную дверь, бросил факел. Старое деревянное здание сразу занялось огнем, а еще через мгновение – заполыхало, озарив близлежащую окрестность колышущимся светом.
            – Вот это другое дело! Светло, как днем! – весело произнес Гобб. Обильно промыв спиртным рану своему другу, он наложил на нее тугую повязку.
В это время на другом берегу вспыхнул огонек. Минут через сорок к берегу пристала лодка.  За веслами сидел человек, одетый в длинную черную одежду с широкими, опускающимися ниже ладоней рукавами. На голову незнакомца был наброшен капюшон, полностью скрывающий его лицо. Он молча сидел и смотрел на остовы пылающего дома, совсем не обращая внимания на Гобба и Добба. Затем, поднявшись, вытащил на берег лодку и направился к лежащим без движения разбойникам. Слуги вельможи настороженно следили за ним. Немного постояв над телами, перевозчик, наконец, подошел к ним.
             – Нам нужно на ту сторону, лодочник! – Добб пытался рассмотреть лицо человека, скрытое под головным убором.
            Незнакомец еще раз посмотрел на угли догорающего дома и прохрипел:
– Идемте!


                ***
         Посудина скрылось в тумане. На берегу догорали остатки таверны. Колеблющееся пламя освещало три неподвижных человеческих тела на земле. Раздалось хлопанье крыльев. На коряге появилась птица. Это был черный петух с обгорелой веревкой на ноге. Покрутив головой и взъерошив перья, он хрипло закукарекал. Затем, подняв голову, повторил. Покрутившись на месте, и опустив крылья, прокричал еще раз.
          Пальцы у владельца корчмы вздрогнули и сжались в кулак. Медленно приподнявшись и став на четвереньки, Тихий Полуночник добрался до реки и с жадностью припал к воде. Напившись, старик вытер рот и произнес с лютой, бешеной ненавистью:
         – Мы еще свидимся! И с вашим хозяином, тоже!
         В это время к реке, пошатываясь, подошли два его товарища.

                ***
          На старой потемневшей от времени деревянной лодке натужно скрипели давно не смазанные железные уключины. Худые мозолистые руки перевозчика, стертые до крови и наспех обмотанные тряпьем, намертво вцепившись в весла, с неистовством  поднимали и опускали их в воду. Вода в темноте, иногда слабо освещаемая из-за туч рассеянным лунным светом казалась тягучей, маслянистой. Стала появляться растительность на поверхности заболоченного участка реки, затрудняя движение вперед. Каждый раз, после погружения весла в воду оно было обмотано тиной. 
        Лодочник, до этого неистово налегая на весла, неожиданно прекратил грести. Добб и Гобб встрепенулись:
        – В чем дело?
        – Тссс! – человек показал знак, чтобы те замолчали.
         Перевозчик к чему-то старательно прислушивался затаив  дыхание. Со дна реки медленно подымались и лопались на поверхности пузырьки газа, шевеля при этом листья кувшинок.
         – Подержите весла! – в приказном тоне обратился он к пассажирам. Добб молча взял их, внимательно наблюдая за действиями странного субъекта.
Тот, вынув небольшой невод с четырьмя грузилами,  расположенными по углам,  поднял  его над головой, готовясь бросить в любую секунду  внимательно всматриваясь в мутную воду.
         Прошло еще несколько минут, но человек одетый в темную рясу продолжал напряженно чего-то ждать. При этом в глубине капюшона, накинутого на его голову, глаза возбужденно горели каким-то матовым неживым светом. Вода под лодкой  забурлила. Появились огромные, вздувающиеся пузыри пара, и через несколько мгновений струя воды, рванувшись вверх, превратилась в воздухе в ослепительно белую тонкую пыль. Мелкие жемчужинки воды еще не успели ринуться вниз, как за первой струей взметнулась вторая и третья, пытаясь подняться со свистящим шипением, как ракеты фейерверка, выше первой.
         Что-то необычно-яркое, небольшой округлой формы, стало медленно подыматься на поверхность. В воздухе просвистел брошенный невод и уже через минуту лодочник отработанным движением засовывал улов, все еще излучавший теплый мягкий свет, в старый порванный от частого использования, холщовый мешок. Потом усевшись удобнее, он стал молча грести, часто поглядывая на мешок.
         – Что это? – слуги вельможи с любопытством кивнули в сторону шевелящегося куля.
          – Заблудшая душа! Колдунья попросила об одолжении поймать для нее одну! Пришлось уважить! – и хрипло рассмеялся. – Могу уступить вам, если договоримся о цене.
         – Мы всего лишь бедные странники! – щелкнул стальной челюстью крепыш. Да и души умерших нам ни к чему!
         – Не прибедняйся! От тебя так и несет запахом золота! Я даже знаю, где оно припрятано у тебя. Всего несколько золотых и мешок твой!
         – Что-то ты больно разговорчивым стал, лодочник! – с угрозой в голосе произнес Добб. – Смотри, как-бы твою душу не стали вылавливать из реки.
Через минут двадцать нос лодки мягко уткнулся в прибрежный песок. Гобб и Добб сразу выбрались на берег.
         – Сколько с нас и укажи нам путь к Эйджин, человек!
         – К колдунье нужно идти в сторону гор вот по этой тропе. Часа через четыре увидите старое засохшее дерево с прикрепленными к нему черепами! Это и есть ее жилище! Затем лодочник бросил мешок с речным уловом к ихним ногам:
– Это подарок от меня зеленолицей! А по поводу оплаты… Вы мне заплатите, но… не золотом… и не сейчас! – злобно прошипел на прощание перевозчик. После этих слов, он оттолкнулся веслом от берега и растворился в тягучем, молочно-белом тумане.

          Великан и его товарищ медленно подымались по узкой тропе в горы. Идти было трудно – мешала темнота и множество камней, попадавшихся им на пути. К месту, описанному паромщиком, они попали, когда стало совсем светло. Это был странный рассвет: солнца видно не было, просто кругом был равномерный мягкий свет. Перед их взором предстала холмистая долина окруженная горами. Возвышенность была покрыта до самого горизонта засохшими деревьями, стоящими друг от друга на небольшом расстоянии. Все они были разные: встречались огромные, в несколько человеческих обхватов, и совсем молодая поросль. Унылую панораму засохшего леса разбавляли редкие зеленые пятна еще живых деревьев. Каменистую землю устилала пожолклая пыльная трава. Справа, под самой горой виднелся ствол исполинского дерева.
          – Похоже, мы у цели! – Гобб провел рукой по вспотевшему лбу.
           Добб опустил мешок на землю и стал внимательно осматривать необычный дом ведьмы. – На ветках висят черепа… Дерево Смерти, одним словом…
          – Какое дерево, такие и плоды! – заржал великан.
           – Лодочник нас не обманул! Идем скорей, отдохнуть охота! Да и рука что-то разболелось! Может у старухи найдется какое-нибудь лекарство!
           Наконец, очутившись возле странного жилища колдуньи, они в нерешительности остановились. Неожиданная вспышка заставила их на мгновение закрыть глаза. И тут же, за спинами, они услышали зловещий, кудахтающий смех.
           – У меня незваные гости! Да еще и с подарками!
          Обернувшись, слуги Амона увидели старуху. У нее был зеленый цвет кожи. Рассматривая ее лицо покрытое бородавками,  Гобб вспомнил разговор с Тихим Полуночником: – Вот почему он ее обозвал ее «Старой зеленкой»!
          Череп ведьмы был гладко выбрит. На макушке торчали остатки волос, покрашенные в красный цвет и заплетенные в тонкие косички. Во рту поблескивали острые как бритва зубы.
            – Мы подданные маркиза Амон Валл-Геллиуса…
            – Знаю, знаю! Наслышана уже!
            Гобб и Добб удивленно переглянулись. Затем обладатель стальной челюсти достал из кожаной сумки письмо и протянул колдунье. Старуха провела над ним пальцами и усмехнулась:
           – Здесь говорится, что мои труды будут щедро оплачены! – и она протянула руку. – Я жду!
           У Добба выступили капельки пота на лбу:
           – Сначала ты должна найти девку!
           Эйджин нахмурилась:
           – Для меня самым большим наслаждением является боль, которую испытывают жертвы! – она, глядя прямо в глаза Доббу, опять противно захихикала. – Не испытывай мое терпение, чурбан! Золото и перстень!
          Тот съежился под ее взглядом и достал мешочек с золотыми монетами. С шеи снял кожаный шнурок с перстнем.
           – Вот!
           Старуха жадно схватила куль с благородным металлом: – Это другое дело!
Холщовый мешок, лежавший возле ног Гобба, слабо пошевелился.
           – Это от перевозчика тебе подарок! – верзила пнул ногой куль и глупо улыбнулся.
           – Значит, ему все-таки удалось ее заарканить! Это очень хорошо! Идемте! – ведьма направилась к входу в жилище.
           Внутреннее пространство, «дерева» представляло собой самые настоящие катакомбы. В сумраке угадывались какие-то провалы в земле, из которых веяло пробирающим до костей холодом. Добб и Гобб осторожно продвигались за ведьмой боясь оступиться и сорваться в темную пропасть. Так они шли довольно продолжительное время. Издалека стал доноситься приглушенный звук падающей воды. С каждым их шагом шум только усиливался. Наконец, они оказались в огромном зале с семью подземными реками. Бурлящие потоки воды извергались с высоты и с оглушительным грохотом, поднимая облако брызг, устремлялись к углублению расположенному прямо  в центре пещеры. Справа, прямо возле стены в двух чашах полыхал огонь. Колеблющееся пламя освещало лестницу, взойти по которой, отважиться не каждый: она была практически вертикальной! Перила заменяли цепи, приделанные к твердой породе. Старуха, как ни в чем не бывало, стала взбираться, при этом что-то бормоча себе под нос. Гобб и Добб молча переглянулись и остановились возле стены.
              – Эйджин! Добб не сможет подняться! Здесь очень крутой подъем, а у него ранена рука!
              – А мне какое дело до руки твоего друга, Гобб! Если не хотите быть заживо сожранными бендингами, то вам лучше подняться!
             Услышав о тварях – порождении самого ада, те, не сговариваясь, бросились к лестнице. Через минут сорок слуги Амона достигли вершины и без сил повалились на тщательно подогнанные между собой каменные плиты, устилавшие уступ. Метрах в двадцати от них, прямо по центру террасы находился довольно приличных размеров мраморный стол. Он покоился на трех, вытесанных из камня, шарах. Ведьма сидела на топчане и что-то толкла в деревянной ступе. Увидав двух неразлучных друзей, хрипло рассмеялась:
          – Живы еще? Ползите вон к той стенке! Там сможете отдохнуть немного перед дальней дорогой.
        Посланцы Амона безмолвно рухнули на шкуры животных, разосланных на каменном полу.
         Старуха поднялась и медленно подошла к ним:
         – Выпей это! – она протянула глиняную кружку Доббу. Тот недоверчиво посмотрел на сосуд с красноватой жидкостью.
        –Пей, не бойся! Рана сразу затянется!
         Добб, сморщившись, выпил.
         – Теперь, ты! Она снова наполнила кружку и всунула в лапищи великана.
         – А мне зачем? Я чувствую себя хорошо!
        – Пей! И не смей мне больше перечить! – с угрозой в голосе произнесла ведьма. – Это нужно, чтобы в ином мире ты не превратился в труху, болван!
         Великан одним махом влил в рот приготовленное колдуньей варево, вспомнив наставления своего господина.
          Через пять минут они уже спали беспробудным сном. Эйджин подошла к гонгу ударила в него колотушкой. Мрачное эхо гулко разнеслось по пещере. Через минуту беззвучно появилась трое существ, очень похожих на летучих мышей. Они были ростом с человека и покрыты редкой шерстью. На свиноподобных мордах поблескивали круглые, без ресниц, глаза. Щелкнув зубами и пустив слюни, гадкие животные опустились на четвереньки и быстро стали перемещаться в сторону спящих странников.
          – Это вы куда собрались? – колдунья уперла руки в боки.
         Троица, виновато прижав уши к черепам, полностью лишенным растительности, замерла на месте.
           – Это не корм! Только о жратве и думаете, ироды! Скоро эти люди должны отправиться в верхний мир! Присмотрите за ними… Доведете их до входа и потом можете быть свободны! А за труд я угощу вас чем-нибудь вкусненьким! – старуха зловеще засмеялась. 
           Твари заскулили, подбежали к ведьме и стали в знак благодарности лизать ей руки.
          – Ладно, ладно! Хватит! Будьте поблизости! Все! Проваливайте!
          «Летучие мыши» расправив кожаные крылья, бесшумно исчезли в темноте.
Эйджин развязала мешок, достала из него слабо пульсирующий шар и положила на стол. Зачерпнув из чаши голубой порошок, распылила его над заблудшей душой. Та сразу потускнела и неподвижно застыла.
          – Умница! Очень хорошо!
          Обладательница зеленого цвета лица взяла восемь черных свечей и расставила их вокруг сферы. Щелчком пальцев зажгла их. На ее ладони появилось обручальное кольцо, которое Амон хотел подарить Диве. Старуха долго рассматривала перстень с драгоценным камнем. Затем ведьма продела в него подкову, и стала держать над свечкой:
           – Рожденный обречен на смерть. Коса жнеца всегда востребована… Заблудшая душа! У тебя появился шанс найти утерянное! Твое счастье не в крови и не в золоте… Я знаю, что ты ищешь путь на небеса… Если поможешь мне найти обладательницу этого перстня, то я помогу тебе с поиском тела!
          Старуха простерла над шаром руку и затушила кольцом пламя одной из свечи.
         – Ну же, решайся!
         Одинокий колеблющийся огонек канделы освещал неподвижный шар и сведенное судорогами лицо ведьмы. Семь свечей были уже давно потушены.
        – Это твой последний шанс! Иначе… – но Эйджин не успела закончить.  Шар «ожил»: окрасился пунцово-красным цветом и стал пульсировать подобно человеческому сердцу.
         Старуха устало опустилась на топчан:
         – Вот и ладненько! Значит, сговорились!

          Добб и Гобб проснулись от крика.
          – Хватит дрыхнуть, доходяги! Подкрепитесь и в дорогу! – над ними стояла старуха с факелом в руках. – Проводником у вас будет монада! – ведьма махнула рукой в сторону стола, на котором пульсировала сфера. Она найдет вам вход в иной мир… и укажет где находиться Дива.
         – Она подаст какой-то знак нам? – Гобб вопросительно посмотрел на старую «зеленку».
         – Когда змея начнет выпускать свой яд! Это и будет ее знаком! Возвращаться будете той же дорогой! Лучше, после полуночи! Возьмете с собой кирку, лопату, факела и длинную веревку с крюком,  они вам понадобятся!

         У Добба догорал уже третий по счету факел, а конца пути так и не было видно: шар, пульсируя огненными красками, продолжал неспешно «плыть» по погруженной во мраке пещере. Изредка до них доносился шорох крыльев. Несколько раз, в свете факела, они видели даже какие-то тени, которые, при их появлении  тут же исчезали.
        – Похоже, за нами кто-то крадется… Гобб, будь настороже!
         – Ладно! – и великан поправил на поясе боевой топор.
         Слуги Амона преодолевали водные коридоры и сухие участки многоуровневого лабиринта. Местами странники протискивались сквозь узкие расщелины, иногда, им приходилось преодолевать путь на четвереньках и даже ползком. Начался крутой подъем, и через небольшой промежуток времени главный коридор вывел их к залу-камере диаметром в несколько метров. Шар поднялся к потолку и… исчез!
         – Ну-ка, Гобб, дай сюда огня!
         Верзила поднес факел к потолку: на нем они обнаружили узкий черный прямоугольник. Добб, размахнувшись, ударил киркой в потолок. Пустотелый звук подтвердил – там что-то было. Крепыш ударил еще раз: посыпалась земля  вперемешку с истлевшими кусками дерева и человеческими костьми.
        – Могила, что ли?
        Гобб в ответ только пожал плечами.
        Они осторожно заглянули в образовавшееся отверстие и застыли от удивления: над их головами находилось ночное небо, щедро усыпанное звездами. Добб взял крепкую веревку с крюком и примерился. Только с третьей попытки ему удалось  зацепить тонкий канат. Догадка Добба оказалась верной: выбравшись на поверхность, странники оказались на заброшенном кладбище. Густая растительность превратила его в самый настоящий лес. Выглянувшая луна освещала еле заметные холмики и покосившиеся кресты. Сфера больше не пылала ярким огненным светом: сейчас она клубилась, словно сигаретный дым.
        – Гобб, будешь делать зарубки на деревьях, чтобы найти обратную дорогу.
        – Ладно! – и великан достал топор.
        – Ты обратил внимание на небо? Я не узнаю его – расположение звезд иное!
        Спутник Добба шмыгнул носом:
         – Да и запахи совершенно другие!
         В это время, заблудшая душа пришла в движение: подобно змее, она заскользила над самой травой. Добб и Гобб поспешили за ней следом. Перед рассветом они вышли на звериную тропу, но им сразу пришлось с нее сойти: послышались голоса. Спрятавшись в близлежащем кустарнике, слуги маркиза стали всматриваться в сторону, откуда доносился говор. Невдалеке протяжно вскрикнула какая-то ночная птица. От неожиданности они вздрогнули и снова замерли в ожидании. Вскоре показались два путника на лошадях: совершенно не таясь, люди о чем-то оживленно разговаривали. Первым ехал старик, за ним – молодой мужчина. 
      Подождав, когда люди скроются из вида, «сфера» поплыла следом за ними. Подданные Амона, соблюдая крайнюю осторожность, стали пробираться за незнакомцами.
        Перед самым рассветом старик и его напарник, наконец, остановились возле заимки.
        Эфемерная змея свилась в кольца, приподняла верхнюю часть тела и, принялась покачиваться из стороны в сторону. Ее очертания стали размываться, а затем и исчезли вовсе, оставив после себя облако ядовито-желтого дыма, который подгоняемый утренним ветром, стало сносить в сторону деревянного строения.
       Добб толкнул локтем Гобба:
      – Это знак, о котором говорила Эйджин! Спешить не будем! Понаблюдаем немного за ними!




                9

       Дива давно ушла, но я все никак не мог уснуть: не давало волнение, оставшееся после встречи с этой удивительной девушкой. Я вышел на улицу и сел возле двери. На ночном небе холодно мигали звезды и до этого, ярко светивший полумесяц стал укутываться легкой облачностью. Потом звезды и вовсе пропали с неба, а луна поменяла свой цвет сначала с бледно-желтого на розовый, а потом и вовсе на бордовый. Со стороны реки стал стелиться густой туман, постепенно заполняя своей млечной холодной пеленой все окружающее его пространство. Продрогнув, я вернулся обратно в сруб и, подойдя к кровати, рухнул на нее. Немного поворочавшись, я, наконец, смог уснуть.

        Ночная тьма еще властвовала над землей, но до появления первого солнечного луча  осталось совсем немного времени. Невдалеке от зимовья, кто-то неосторожно наступил на сухую ветку, и она громко хрустнула в предрассветной тишине. Затем, входная дверь стала тихо отворяться и в проеме появилась огромная фигура человека с топором в руке…

       Я понятия не имел, сколько времени прошло и что было со мной перед тем, как на меня был вылит ушат холодной воды, после которого я пришел в себя. Мелькнула мысль: если эта ужасная боль и есть жизнь, то, пожалуй, больше жить не стоит. Боль неравномерно распределилась по всему моему телу, большая часть которой, пульсируя, впивалась острыми иголками  в мою голову.

        Лежа в траве со связанными сзади руками, я невольно обратил внимание на божью коровку, которая, попав в каплю загустевшей крови, пыталась выбраться из нее. Наконец, когда ей это удалось, она, не раздумывая, открыла свои крылышки и улетела прочь…

       Меня ударами ног перевернули на спину и я, наконец, смог увидеть тех, кто меня избивал.
      Надо мной стояли два человека: вид у них был прямо-таки угрожающий, особенно это подчеркивали низкие лбы и мощные челюсти. Один из них был огромным детиной, другой был коренастым, низкого роста и с подвижным лицом - у него все время подергивалась в нервном тике щека. Две пары маленьких темных глаз смотрели на меня с одинаковым холодным любопытством.

        – Что, очнулся, милок? – проскрипел увалень.
 
        Я попытался приподняться, но он ударом ноги вернул меня обратно на землю.

       – Кто вы? Что вам от меня нужно? – еле сумел спросить я разбитыми в кровь губами.
       – Мы дровосеки, – заржал тот, что был повыше, – извини нас, приняли тебя по ошибке за бревно!
       – Рот будешь открывать только тогда, когда тебе это будет позволено, – проскрипел низкорослый, обратившись ко мне, и растянул свои губы в улыбке. В его рту, под лучами солнца зубы сверкнули стальным блеском…
        – Гобб, а ну, осмотрись здесь, а я пока побеседую с этим уродом, – и он плюнул прямо мне в лицо.
       Я задергался, пытаясь подняться, но, получив удар ногой в лицо, затих.
       – Остальные где?
       – Никого нет. Сам я…
       – Сам, говоришь… А тут, что делаешь?
       – Сено заготавливаю.
       – Сенозаготовитель, значит…А ручки отчего у тебя такие белые и нежные как у барышни? Разве у косарей такие руки? Без единого мозоля на них?
       – Так и вы на дровосеков мало похожи…
       – Ишь, ты, наблюдательный какой…Ты вот что, паря, ответь мне на один мой вопрос, и мы тебя отпустим…Согласен?
       Я кивнул в знак согласия головой.
       – Краля где?
       – Какая краля?
       – Тварь!!! Девка где?! Ты лучше не темни…Ведь с тобой, пока, по-хорошему разговаривают…
       – По-хорошему? – переспросил я, и закашлялся кровью.
       – Вроде осмотрелся… Тихо вокруг, – сказал подошедший к нам, Гобб.
       – Добб, ну что? Есть ли смысл возиться с ним или… – он выжидающе посмотрел на низкорослого.
       – Слышь ты, деревяшка безмозглая, до тебя, наверное, не дошло, что мы, ведь и вправду дровосеки! – Добб криво усмехнулся, – и ты сейчас в этом убедишься, когда начнем тебя на щепки колоть.
       Низкорослый достал из-за голенища сапога нож и стал приближаться ко мне. Великан стоял в это время возле водяного колеса и лениво наблюдал за происходящим.

        «Значит, я им не нужен…Они ищут Диву, и хотят узнать у меня, где ее можно найти…»То, что они меня в живых не оставят, у меня не вызывало никаких сомнений.

       В это время на протянутую женскую руку села божья коровка, которая, сложив свои маленькие крылышки, замерла на ней. Узкая ладонь, на которой покоилось насекомое, неожиданно вздрогнула, и раздался негромкий вскрик…

      Мне вспомнился вчерашний день, когда я, держа Диву за руку, загадал желание: хотел, чтобы произошло чудо и колесо, которое много лет бездействовало, провернулось вокруг своей оси, хоть в канале и не было воды…

     Я закрыл глаза. Как там она говорила: «Чудеса происходят всегда! Просто нужно  очень верить в них…Поверь мне, я знаю, о чем говорю…»

     Я представил, как мощный пенный поток, до недавнего времени  удерживаемый несуществующими заслонками, ринулся по каналу, поросшему молодняком. Достигнув деревянного колеса, вода со всей мощи обрушилась на его лопасти…

     Оно дрогнуло, и, провернувшись со скрипом, опустило лопасть прямо на стоявшего под ним, голову Гобба. Топор выпал из его ослабшей руки и он, опустившись сначала на колени,  повалился наземь. Добб отпрыгнул в сторону, и молниеносно метнул нож в меня. Он со свистом пролетел по воздуху и с глухим стуком вошел по самую рукоятку в мою грудь…

       Лодка, которую уже больше ничего не удерживало возле причала, стала медленно, вместе со мной, отдалятся в открытое море, тихо покачиваясь на волнах уходящей из меня жизни. Вспышки невыносимой боли озаряли горизонт, к которому меня так неукоснительно несло...Надо мной склонилось черное солнце и стало обволакивать мое измученное тело своими лучами-щупальцами…

       – Магия, говоришь…Когда-то одна ведьма тоже ею владела, но ей это не помогло…- проговорил Добб и только после этого он бросил быстрый взгляд на лежащего  с разбитой головой товарища. Увидев, что тот мертв, и ему уже ничем не помочь, он зарычал и поднял с земли топор. Поплевав на свои руки, как перед тяжелой работой, человек со стальными зубами стал приближаться к Алексу с горящими от ненависти глазами.
 
       В это время на его плече опустилась маленькая бабочка с голубыми, переливающимися  на солнце,  крылышками. Небрежно смахнув ее, он неожиданно отдернул руку назад и вскрикнул от боли: из тонких, но глубоких ран начала сочится кровь.
 
       – Да ведь у нее крылья из металла…– прохрипел Добб и услышал странный звенящий шелест: к нему, со всех сторон приближались бабочки, как две капли воды похожие на ту, о которую он только что поранил руку.

       Бросив топор, он оглянулся по сторонам и стал бежать в сторону покосившегося здания мукомольни, в расчете найти там спасение. Ему оставалось добежать каких то пару десятков метров до дверного проема, как его настигла голубая мерцающая волна. Образовав полусферу, бабочки стали вращаться вокруг своей оси, накрывая собой, словно зонтиком, бегущего человека. С каждым мгновением, мотыльки с острыми, как лезвия, крыльями,  приближались все ближе и ближе к телу Добба…Раздался дикий крик, и брызги крови оросили окружающее полусферу  пространство…Через минуту все было кончено…

      Странные мотыльки исчезли также быстро, как и появились. В наступившей тишине раздавался лишь легкий плеск воды и жужжание насекомых…


Продолжение следует.