ТЕ, КТО НЕ Цепной пёс

БРОНЕПОЕЗД ЦЕПНОЙ ПЁС
Комкор сорок один Астанин орал в трубку так, что казалось что он не на станции с неприятным названием Дно, а где то рядом на одной из псковских улиц.
-Хреново, полковник Иванов! Очень хреново! Разгружаетесь черепашьими темпами. Что бомбят! Ах, обстреливают! Нас тоже обстреливают! К Острову полковник, к Острову! Не жди составы, а один полк маршем веди туда. А дальше действуй по обстановке. Восьмая танковая прёт, не остановишь. Давай туда срочно свою артиллерию. В первую очередь артиллерию.
Комдив сто одиннадцатой положил трубку и мрачно взглянул на майора Кузнецова.
-почему твой артполк прохлаждается, майор? Уж вы то могли бы двинуться на лошадях и помочь соседям? Они гибнут из-за вашей медлительности. Комкор Астанин рвёт и мечет. Под трибунал грозиться отдать.
-из-за глупости своей они там гибнут и трусости. Надо в землю зарываться и драться до последнего патрона-нахально ответил комполка Кузнецов, мрачно глядя на комдива.
-Смелый больно! Ты когда разгрузку закончишь, смелый майор? –постучал комдив сто одиннадцать карандашом по штабной карте и поморщился от близкого разрыва снаряда.
-Завтра четвёртое июля, значит сегодня к двадцати четырём часам  закончим разгрузку боеприпасов и часов через семь будем на месте севернее Острова. Два часа на разведку и развёртывание минимум. Потому как пехота там наверняка воюет наобум, без карт и без разведки местности и целей.
-Ты меня без ножа режешь! Делай что хочешь, но чтобы как немцы кофий пить закончат и попрут дуром, твои артиллеристы были на месте. В семь-тридцать утра это крайний срок. Хоть один дивизион разверни. Хоть одну батарею с полным боекомплектом. Хоть на себе вези, но …
-Кхм-да! товарищ комдив! Я своих командиров из первого дивизиона послал куда подальше, но похоже мысль то у них очень даже не плохая-испытующе глядя на комдива медленно заговорил бравый майор.
-что за мысль?-насторожился полковник Иванов с надеждой в голосе.
-В псковском депо стоит эстонский бронепоезд. Их национальной армии принадлежал до сорокового года. Говорят, британской постройки всего пятилетней давности. Его перегнали в Псков для наших  красных эстонских дивизий двадцать второго корпуса, но они в пути, когда ещё развернуться. Дня через два не раньше. На деле там паровоз и броневагон- остальное растащили по эшелонам. Но мои умельцы из первого дивизиона говорят, что за ночь восстановят. Ещё три теплушки цементом и цепями можно бронировать. Целый вагон морских якорных цепей стоит для Балтфлота, а туда путь всё одно, Манштейн уже перерезал своим пятьдесят шестым корпусом…
-Всё, Николай Федорович! Не тяни резину! Действуй! И пару зениток забери у зенитного дивизиона! Скажи, я велел. А у артполка пару сорокопяток. Тоже мой приказ. Пока дожди поливают самолёты не сунуться, а зенитки хороши и по танкам. Колят их, как орехи. Гаубиц своих побольше отправь. Они снаряд фугасный хоть за пять метров от танка положат, а гусеницы снесут. Уже пехоте облегчение…
-Да, если честно, готовлю уже не дожидаясь команды четыре гаубицы и две зенитки-это шесть платформ, да броневагон, да три теплушки бронированные абы чем. Но сомневаюсь, что англичанин утянет!
-А ты пробуй. Лишнее отцепишь. «Овечки» наши шведской постройки тянут обычно пару броневагонов и три –четыре платформы. Англичанин должен потянуть больше. Пробуй.

-Это кто ж у тебя отличился?-спросил полковник командира гап пятьсот шестьдесят один, задержав его в дверях просторной избы на окраине Пскова.
-да опять из первого дивизиона третья батарея-скупо улыбнулся Кузнецов.
-А это те самые?… батарея «однофамильцев». Помню, ты докладывал: у всех в предках какой-то Иннокентий? Напомни, сколько их там у тебя! Тьфу ты пропасть-опять пригнул голову к столу комдив от близкого взрыва, лупанувшего по стенам осколками и комьями земли. Хорошо, что немецкие дальнобойщики стреляют плохо, а то бы штаб уже похоронили. Надо будет его завтра перенести в Мараморку.
Майор Кузнецов пожал плечами и начал обстоятельно докладывать.
-Ну да, у них вся батарея из уменьшительных от иннокентия: иня, инша, инюша, и тому подобное. комбат Иншаков из геодезистов Днепрогэс строил, потом преподавал в техникуме, туляк кажется, командир огневой батареи Иншанин инженер-литейщик с Москвы, но тоже из тульских крестьян, политрук Инин-школьный учитель истории, командир первого огневого взвода Инюшин, из ярославских речников, механик судна, Иннокентьев-командир второго огневого взвода- новгородец, очень тёмная лошадка, акробат-циркач, воевал в Китае на стороне уйгуров, потом попал в плен и воевал за Чанкайши, попал к нашим военным советникам и очень помог, вернулся с отличными характеристиками вместе с нашими советниками, умеет стрелять из всех видов оружия, летал артиллерийским наблюдателем на самолётах.
Комдив поднял палец и потряс им.
-Ты к нему особенно присмотрись. Если мужик стоящий- ставь его на дивизион, у тебя комдив первого очень слабоват по здоровью, да и по знаниям отстал. Присмотрись к третьей батарее и после первых боёв повышай ребят. Помню по Вологде-они первые погрузились и в пути обучение провели. Молодцы. И в Ярославле с пополнением занимались, любо-дорого.
-Инженеры они все хорошие-вот только, как вояки из них, получатся ли?-засомневался Кузнецов вздрагивая от близкого разрыва, снова хлестанувшего осколками по стене.
-Немцы научат, Кузнецов. А кто не научится-сгинет. На войне не до сантиметов -и полковник Иванов снова уселся за стол. Иди, Кузнецов, остальных не расслабляй, а бронепозд ночью чтоб отправил. Как назвали то его ?
-Цепной Пёс!
-Это чего так? Странно вроде.
-а цепи на нём корабельные звенят без умолку.
-так что ж ты уже приготовил его? Ну, хитрец.
-нет не хитрец! одну теплуху на пробу ребята бронировали и пары развели на паровозе с помощью эстонского машиниста-должен пойти.
-ну, ни пуха ни пера. А цепи прибей хорошенько-лишний звон в бою ни к чему, да и в дороге надоест.
-к чорту, товарищ полковник, к чорту! А цепи, коли успеют- прибьют, а нет- и так хорошо. Понизу прихватят и ладно.
Ни комдив Иванов, ни майор Кузнецов ещё не знали, что немецкое наступление будет, как поленья сжигать не только батареи и батальоны, но целые дивизии и корпуса и даже армии, сдавливая их танковыми клещами. Однако их горькое счастье и будет состоять в том, что погибая сами и убивая немцев, они выбьют из немецкой армии технику всей Европы и под недальними от них Сольцами, далёкими Ельней, Москвой, Харьковом и во множестве других мест их товарищи опробуют танковые клещи на самих немцах. И этот опыт не сгинет, не пропадёт даром, как и и горячая кровь бойцов. Через полтора долгих года под Сталинградом немецкая армия впервые погибнет в клещах советских фронтов и после этого, обречённо огрызаясь, покатится к Берлину. Ничего этого они не знали, и знать не могли, а просто исполняли до конца свой нелёгкий воинский долг. Не зная, что через пять дней комдива не будет в живых, а он сам доживёт до конца войны майор Кузнецов выходя, ругнул комдива за спешку и накинув на крыльце плащ-палатку, подозвал ординарца с конём и легко вскочил в седло.
-в первый дивизион!-скомандовал он громко.
Громыхая на стрелках под проливным дождём непогожим предрассветным утром эстонский бронепоезд выползал из депо Пскова в сторону города Остров, оглашая окрестности протяжными гудками. Испорченные подмокшие и закаменевшие мешки с цементного завода пошли в дело и подпёрли все стены теплушек и борта платформ бронепоезда. Якорные цепи удалось набить снаружи. Младший лейтенант Владислав Иннокентьев, оказался очень сведущим человеком и настоял, чтобы первой поставили пулемётную платформу с ручными пулемётами и сорокопяткой, за ней прицепили платформу с зениткой, а потом паровоз и броневагон четырьмя с «максимами» и в нём разместили штаб, за броневагоном следовали две теплушки обитые цепями, с сорока лошадьми. Потом он посоветовал поставить теплушку для пулемётчиков и стрелков с цементом внутри и цепями снаружи. А далее следовали две платформы с гаубицами и одна с зениткой и сорокопяткой. Поскольку третью батарею первого дивизиона усилили за счёт полка пулемётным взводом лейтенанта Володи Перцева, дополнительным отделением связи и отделением артиллерийской разведки, то комбат три, сорокалетний полный русоволосый невысокий запасник-геодезист старший лейтенант Степан Алексеевич Иншаков был доволен, людей было в избытке, снарядов тоже. Однако старшина Переверзев ругался не зря. На бронепоезде было мало воды, продовольствия, медикаментов, топлива и сена. Командиры сидели в броневагоне в отгороженной брезентом штабной части и пили слабый, желтей мочи, чай с рафинадом вприкуску и с дарёным медичками вареньем.
-Ничего! воды наберём из реки, дрова напилим, сена накосим, кашу будем варить пожиже, рыбу в реке толом глушанём. Ты чего старшина, как девка первый день замужем?-усмехнулся политрук Сергей Инин, щуря недобрые серые глаза. Боеприпасы есть, а это главное. Есть чем бить немцев.
Хотя, конечно, например, Кутузов в тысяча восемьсот пятом году, чтобы соединиться с союзниками-австрийцами раньше подхода Наполеона впереди армии послал подводы с кухнями и провиантом и опередил императора-добавил он, рисуясь своими знаниями перед серьёзной, но  не без приятности военфельдшером Капитолиной Поповой и её двумя санитарками, приятными стрижеными девчатами лет двадцати Соней и Лизой.
-чего ж удивляться? Наша армия тогда на «одиннадцатом номере» почти вся ехала и дралась штыком и гранатой. А мы в вагонах путешествуем и стрелять начнём километров за семь-не согласился комбат, отхлёбывая чай. У нас не жизнь, а малина.
-Мессеры налетят и вся малина просыпется-поёжилась Капитолина, нервно дёрнув плечами.
-Пока дожди идут не налетят, а потом видно будет. Научимся из гаубиц по самолётам шарахать-засмеялся Иван Иншанин, слегка обнимая за талию сидящую на табурете между ним и политруком Капитолину.
Однако курносая зеленоглазка Капитолина была явно увлечена комвзвода два Владиславом Иннокентьевым, широкоплечим голубоглазым младшим лейтенантом с многочисленными мелкими шрамами на лице.
-Влад, а почему у тебя столько шрамов? Откуда они?-спросила она, сгорая от любопытства.
-А я всю жизнь то дрался, то воевал-неохотно ответил Иннокентьев, лениво щуря глаза на девушку, явно магнетизировавшую его своими яркими зелёными глазами.
-а с кем дрался и с кем воевал? Расскажи!-попросила она нежно.
Иннокентьев вздохнул.
-дрался с беспризорниками.  А воевал я в основном с китайцами, монголами, японцами. Даже бронепоезд китайцам сделал, как вот мы сейчас и командовал им три месяца. Только беда в том, что у них железных дорог почти нет и в атаку они бегут босиком, а командиры позади солдат на носилках едут на плечах четверых носильщиков-кули.
Капитолина удивлённо распахнула глаза и всплеснула руками.
-Володя, нехорошо обманывать наивных девушек. Может, вы скажете, что они с собой и жён возят на носилках?
-Возят, Капа, возят. Не жён конечно, а наложниц. Взводному разрешается иметь одну, ротному и батальонному командиру двух-трёх, полковник может и четырёх завести. Ну, а генерал тот не меньше семи наложниц должен иметь, иначе потеряет лицо.
Комсомолки дружно возмутились на его речи.
-это что же выходит, кули без жён, солдаты без жён, а офицерам так по нескольку полагается. Вот нас трое, так выходит, мы все должны быть жёнами нашего комбата?
-нет уж увольте-засмеялся семейный старший лейтенант. Моя Авдотья Петровна скалкой мне потом все мозги вышибет. Это китаяночка не страшна, в ней дай бог сорок килограммм косточек, а в моей дражайшей половине без малого центнер будет. Кулак как у Поддубного.
-а правда Володя, как бы вы с женщинами поступили у китайцев?-настырно спросила худенькая чернявая Соня.
-Разыграли бы в кости между офицерами, раз командир отказывается, а кому не хватило, тем талонами заплатили бы для посещения походного борделя раз в неделю-криво усмехнулся Иннокентьев пряча глаза.
-так вы что в бордель ходили там в Китае?-задохнулась от возмущения тоненькая Соня, сжав кулачки.
-когда командовал бронепоездом, нет, не ходил. У них это статус майора или подполковника. У меня были три официальных наложницы и два ординарца-всё так же усмехаясь, рассказывал Иннокентьев.
-Вы-вы! женоненавистник и развратник, вот вы кто! Пойдёмте девушки, мы не можем находиться в таком грязном обществе-заявила Соня, обиженно забирая банку красносмородинового варенья и уходя по качающемуся броневагону в занавешенный угол медпункта.
-Ну и напрасно! я женщин наоборот, очень люблю! -засмеялся Иннокентьев, пожимая плечами и пристально глядя на покрасневшую Капитолину, которая уходила с явным сожалением.
-И чего обиделись? Сами же просили рассказать про Китай? Ну, не типы же орудий мне им расписывать-удивился недоумённо Иннокентьев после ухода медичек и достав из портсигара папиросы «Казбек» картинно закурил.
-Иннокентьев! А ты сам таблицы стрельб можешь составлять?-вдруг заинтересовался комбат, задумчиво потягивая чай из эмалированной зелёной кружки.
-конечно! Практически для любых типов боеприпасов и орудий, даже для морских до калибра двести восемь-прищурясь ответил Иннокентьев.
-вон оно как! тогда вот что! Бери под команду взвод управления с телефонистами, наблюдателями, разведчиками, пулемётчиками. Медиками и хозяйственниками будет старшина заниматься. Они конечно не в полном составе, но человек сорок пять будет. А главное для тебя -проверь знания наблюдателей-корректировщиков и подучи их. А вторым артвзводом пусть твой сержант покомандует Пустовалов. Парень он вроде дельный.
-да не то слово!-ответил Иннокентьев. Он встал и вытянулся, поблёскивая глазами в пламени керосиновых ламп. Разрешите принять взвод?
-Иди, принимай! И все остальные- марш к народу. Проверьте свои посты и отдыхать. Через час –полтора уже Остров покажется, хоть мы и плетёмся километров пятнадцать-двадцать.
-а что тут поделаешь, если комендант псковский пожидился дать своего старика-машиниста. А эстонский дедок ведёт осторожно, помощника поучает, а сам дороги не знает ни черта. Нам бы через часок встать у реки поближе и набрать воды и дров поболее нарубить. Что то мне подсказывает, что на одном месте нам там стоять не дадут. И насчёт встречных эшелонов непонятно. На какой станции с ними лучше разминуться, если что-вздохнул командир огневой батареи Иван Иншанин и пошёл проверять лошадей, посты и орудия.
-Ничего!-проворчал комбат. зато сержанта к эстонцу приставили толкового. Научатся.
-не испортить бы паровоз речной водой?-возразил старшина из своего угла, надевая пилотку.
-что то мне подсказывает что бомба его скорее покалечит, чем накипь-возразил комбат, заваливаясь на лежак поспать, но сон никак не хотел принять его в свои объятья.
Ранний утренний лес под моросящим дождём встретил бронедесант туманом и прохладной тишиной. Красноармейцы-десантники лениво втянулись в березняк и он вскоре огласился визгом пил и ударами топоров. С треском начали падать стройные берёзки, распугивая лесных обитателей. Через полтора часа солдаты заполнили котёл водой и натаскали полный паровоз поленьев. Коноводы вывели погулять застоявшихся лошадей и тусклое, едва блеснувшее из-за облаков пятичасовое солнышко озарило своими тёплыми лучами почти мирную картину с пасущимися на лугу лошадьми и купающимися в озерке бойцами.
-эх, хорошо то как…!-недоговорил политрук опершейся рядом с ним на перекладину теплушки военфельдшеру, как его прервал выстрел, крик и треск пулемёта.
Коноводы погнали лошадей в вагоны, красноармейцы бросились бежать из леса в страшной панике и дело могло бы кончиться крайне плохо, если бы политрук не бросился к ближайшему пулемёту и не открыл огонь по выехавшим из леса немецким мотоциклистам. Мотоциклистов было девять, а следом за ними чуть выползла из кустов полугусеничная бронемашина. Человек сорок заготовщиков дров оказались отрезанными от бронепоезда в лесу без оружия. Только поспешные действия расчёта первого зенитного орудия выпустившего три снаряда по броневику заставили немцев отступить.
-Старшина! Кто дал команду оставить оружие? Четверо убитых и восемь раненых ещё до боя. Я чего к Острову лазарет привезу или морг?-орал на старшину Переверзева комбат.
Старшина Переверзев хлопал глазами и разводил руками, нервно оглаживая усы.
-ну так до фронта ещё пятнадцать километров. Кабы знать, что они прорвуться.
Комбат понял, что сердиться на него бесполезно и вздохнул.
-понаберут из запаса олухов, вот и возись тут с вами.
-так вы тоже из запаса, товарищ комбат-удивился старшина.
-так я хоть курсы переподготовки прошёл прошлым летом. Короче, без оружия из бронепоезда ни шагу и боеприпасов к нему. Переверзев, это ясно!
-товарищ старший лейтенант! Ну вы из меня хоть полного дурака не делайте…-обиделся старшина.
-то-то! Любую высадку начинать с разведки, наблюдения и выдвижения боевого охранения. И голых то красноармейцев уберите и похороните их всех. Искупаться им захотелось бедолагам в озерке. Вот и помылись теперь на всю жизнь-отвернулся от него Иншаков.
Немецкий лейтенант наоборот был крайне доволен поиском.
-Квадрат семнадцать-десять обнаружил бронепоезд с шестью орудиями и десятком пулемётов.
Прошу произвести артналёт. Огонь готов корректировать.
Однако через десять минут бронепоезд развёл пары и укатил. Артналёт опоздал на полторы минуты. Хмурый и недовольный собой Иншаков снова попытался заснуть, но через двадцать минут его разбудил резкий толчок. Бронепоезд затормозил и тут же раздался сигнал зуммера.
-Товарищ комбат. Машинисты вызывают. ЧП-мы вышли под встречный.
Когда Иншаков вышел из броневагона и попытался осмотреться к нему уже бежал, размахивая пистолетом, полный седой подполковник.
-я комендант эшелона. Немедленно освободите дорогу для срочной переброски войск.
-товарищ подполковник, мы тоже войска и тоже перебрасываемся срочно-мрачно заявил младший лейтенант Иннокентьев мельком глянув на растерянного комбата, непривычного грубо разговаривать со старшими по званию.
-У меня эшелон с безоружными призывниками три тысячи человек, а у вас три пушки и сотня бойцов. Немедленно очистить дорогу, иначе я вас расстреляю за саботаж!-бушевал подполковник.
Иншаков не знал, что делать и лейтенант Иншанин спрыгнул из броневагона на землю, чтобы прийти ему на помощь.
-Товарищ старший лейтенант! Под Островом мясорубка и под Псковом тоже. Надо пропустить. Может, ребят хоть вооружить успеют. Иначе перебьют не за понюх…-шепнул он комбату на ухо.
-Сам понимаю!-сердито огрызнулся комбат и громко выкрикнул. Команде бронепоезда- по вагонам. Отходим к разъезду назад и пропускаем эшелон.
После разъезда часов в шесть утра он мечтательно произнёс.
-вот лягу и хрен меня кто за час разбудит! А кто разбудит, застрелю собственноручно.
Однако, какой-то неугомонный красноармеец сменившись с поста вдруг завёл надрывную песню, видимо, навеянную холодным утренним туманом русского севера.
-Двадцать второго июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началася война!-залился пронзительной тоской звонкий молодой голос.
-Ваня, лейтенант Иншанин! Ты дежуришь или для мебели сидишь? Кто у тебя там с ума сходит? Отними у него свою гармонь и больше не давай никому. А нарушителя застрели-я разрешаю!
-Товарищ комбат!-виновато пропел молодой голос артиллерийского разведчика Семёна Сапожкова и его голова осторожно всунулась за плащ-палатку. Разрешите ради первого раза остаться в живых.
-Останься!-сонно пробурчал комбат. Но чтоб я тебя больше не слышал.
Володе Перцеву по жизни везло. Вот и на этот раз во сне он очень захотел покурить и поэтому проснулся, подошёл к полусонному наблюдателю и попросить огоньку. Туман на реке начал рассеиваться, но солнце хмуро пряталось за тучки с надоедливым мелким дождём.
-твою мать! Прохоров-ты спишь сучий потрох! Полундра! Свистать всех наверх!-и его пулемётное отделение ошалело вскочило на ноги. Впереди метрах в трёхстах от них немецкие сапёры деловито устанавливали на рельсах мину.
А из ближнего леса показались стволы по крайней мере шести танков.
-Тормози! -завопил перцев, пальнув в воздух и состав издав тревожный гудок паровоз заскрежетал неподвижными колёсами по рельсам.
-Полундра! Все за борт-снова заорал лейтенант и все его девять пулемётчиков, схватив оружие попрыгали через мешки с цементом. Открыв огонь по танкам, они начали бессмысленный скоротечный бой, единственной целью которого было встряхнуть своих артиллеристов. Однако окончательно разбудила их мина, рванувшая под первой платформой и контузившая троих зенитчиков.
Бронепоезд встал как беззащитная мишень и по нему открыли огонь немецкие танкисты, впрочем без особого ущерба для его команды. Снаряды отскакивали от толстых морских цепей. Отправив старшину с десантом на помощь Перцеву, комбат начал артиллерийскую дуэль с танками, задействовав зенитки и заднюю сорокопятку. Гаубицы он решил не трогать без надобности, но Иншанин и Иннокентьев были другого мнения.
-товарищ комбат! если через пятнадцать минут запасные рельсы не поставим, нам труба. Танкисты дальнобойщиков подключат и по нам будут гвоздить из главного калибра, а то и бери выше. Это вам не калибр тридцать семь у танкистов. Надо отогнать танки и обеспечить десанту спокойную работу.
-согласен, мужики! Давайте цели, Иннокентьев! Иншанин, на платформы и управляйте огнём. Даваните фугасами и танки отойдут, кто успеет-усмехнулся комбат.
Через пару минут телефонисты запели в телефонные трубки слова команд.
-буссоль тридцать два! Возвышение сорок три! Трубка тридцать. Пристрелочным по одному снаряду-огонь!
Прикинув поправку Иннокентьев подал команду на стрельбу очередью.
-по танкам противника, батарея-очередью беглый три снаряда-огонь!
Жутко забухали залпы сто двадцать второго калибра и, потеряв второй танк, фашисты отошли.
И на этот раз бронепоезд успел уползти в тот момент, когда вокруг него начали вставать фонтаны чёрного дыма и земли, поднятые пристрелочными снарядами немецких стопятидесяток. Комбат через лаз в торце броневагона отправился на паровоз. Быстро взобравшись по металлической лестнице на дрова он прополз несколько метров и спустился в кабину.
-отец, за ради христа, пару давай на полный! Иначе накроют, сволочи!
-товарищ Лоймо никогда не подводил своих и сейчас не подведу-меланхолично ответил машинист, а сержант Яковлев молча схватил охапку дров и стал закидывать их в топку, помогая долговязому пареньку-эстонцу.
Близкий разрыв заставил паровоз содрогнуться и все повалились на пол. Когда комбат Иншаков очнулся, он понял что лежит на койке.
-Капа! Что со мной! как машинист?-протяжно простонал он хватаясь за голову.
-лежите лежите, товарищ комбат! у вас контузия и тяжёлое ранение в голову-ответила военфельдшер.
-а как машинист?
-яковлева убило, а машинисты оба целы, только ушиблись сильно. Иншанин за вас командование принял. Иннокентьев отказался, он говорит не партийный-пожала плечами Капитолина.
Раненый комбат устало откинулся на спину и закрыл глаза.

-Курт!-рявкнул в телефоне голос командира  четвёртой дивизии СС «Полицай» генерала Мюльферштедта. Если твои артиллеристы...