Что и как пьют в Поднебесной

Что и как пьют в Поднебесной (Краткое пособие для тех, кто собирается в Китай)

Полный текст, который был кастрирован при издании.
К сожалению, в этом формате вылетели все сноски, а все что было отформатировано в Ворде безбожно перекорежено. Уж извиняйте.

В популярной форме рассказано о напитках, которые сегодня пьют в Китае. Сжатый обзор напитков (от воды до водки) дан в исторической перспективе. Рассмотрены традиции и особенности китайского застолья.
Показано, как китайский чай завоевал вкусы японцев, англичан и жите-лей России, и чем отличаются особенности чайных традиций этих народов.
Для всех, кто интересуется Китаем и историей напитков.


 
Владимир Печёнкин, 2008

 

Посвящается геологам-полевикам, работавшим в загранкомандировках, которым, кроме обычных тягот профессии, пришлось испытать крепость своего организма непривычной пищей, работать в чуждой климатической и культурной среде, вдали от семьи и Родины.



 
Часть первая. Что и как пьют в Поднебесной

ДЛЯ ЧЕГО ВСЕ ЭТО НАПИСАНО

Будут с водкою дебаты -
отвечай:
«Нет, ребяты-демократы,-
только чай!»
В. Высоцкий

 Как и герою песни Владимира Высоцкого, перед отправкой в “коварный зарубеж” (в командировку в Китайскую Народную Республику) автору пришлось прослушать инструктаж “что там можно – что нельзя”. Напутственное слово начальства свелось не к профессиональным инструкциям и не к нор-мам общественного поведения в стране пребывания, а к особенностям… китайской кухни. Главный геолог, к тому времени побывавший в КНР, дал понять, что чрезмерное увлечение пищевой экзотикой, как, впрочем, и горячительными напитками (смотри эпиграф), может привести к временной потере трудоспособности.
Проработав в китайских пустынях не один полевой сезон, поневоле пришлось убедиться в том, что не только экзотическая кухня, но и самые “без-обидные”, казалось бы, напитки, могут дать неожиданный эффект и резко повысить расход средств на туалетную бумагу и лекарственные препараты.
О китайской кухне, особенно в последние годы, написана масса литературы. Напиткам в этом отношении “повезло” гораздо меньше, а ведь, по мнению В. В. Похлебкина: «Напитки, как показывает все историческое развитие, играют в жизни людей великую роль. Они могут приносить человеку либо великий вред, либо великую пользу, и поэтому знать их, разбираться в них и правильно применять в соответствии со сложившимися историческими традициями и национальным опытом, и национальными природными условиями крайне важно и крайне обязательно».
 Все больше наших соотечественников посещают Китай: кто в качестве туриста, кто – бизнесмена или командированного, и все неизбежно сталкиваются с национальной кухней, и, конечно же – с напитками. Командированным и бизнесменам хочешь - не хочешь придется принимать активное участие не в од-ном банкете со спиртными напитками, а вездесущие туристы, посещающие Китай преимущественно в жаркий период, будут усиленно употреблять что-нибудь прохладительное, утоляющее жажду. Составить «инструкцию» по технике безопасности распития (не обязательно спиртных) китайских напитков было бы полезно, но не слишком занимательно. Занимательность нужна не для красного словца – ведь сухой текст «инструкции» приведет к тому, что брошюра будет пылиться на полках и не принесет читателю пользы.
Автор-составитель данной инструкции решил дополнить ее некоторыми преданиями и реальной историей отдельных китайских напитков, а также дать читателю некоторые сведения о культуре их потребления и связанных с этим традициях и особенностях застолья. Чтобы не утомить читателя сухими пара-графами наставлений, каждый раздел заканчивается китайским (по возможности) анекдотом. Предупредим сразу – китайский юмор, так же как и напитки, весьма специфичен.
Инструкция разбита на несколько разделов-параграфов, которые рассказывают о напитках в порядке повышения градусности: от воды до водки. Заключительная глава посвящена вопросу китайского застолья.
Знакомясь с напитками, невозможно обойти и китайскую кухню: ведь этот вопрос занимает умы (и желудки) многих наших сограждан, да и не только наших – сеть китайских ресторанчиков и закусочных в мире намного шире, чем у пресловутого Макдональдса. Однако тема китайской кухни настолько избита, что постараемся коснуться ее лишь в контексте нашего повествования, ведь кому интересно в тысячный раз читать про «Утку по-пекински», или «Суп из акульих плавников»?
Все инструкции по технике безопасности, как известно, «написаны кровью». К счастью, в нашем случае данная инструкция «писана» другими жидки-ми выделениями, не будем уточнять какими. Разными. Отметим лишь, что большой бокал пива или чая приводит к одному эффекту, лишняя рюмка водки – к другому, а некачественная вода – к третьему. В связи с этим вспоминается высказывание ребенка из книги Корнея Чуковского «От двух до пяти»: «Вот странно, я пью и молоко, и какао и чай, а из меня выходит только чай!». Где оно счастливое наивное детство?
Впрочем, преамбула несколько затянулась. Есть мусульманская пословица: «За знаниями – хоть в Китай» . Вот в Китай мы и отправляемся за знаниями.



 
Вода в своем совершенстве приносит
пользу мириадам сущностей,
 не соперничая при этом.
Дао дэ цзин

Жил-де такой певец кипяченой
и ярый враг воды сырой.
В. В. Маяковский


ВОДА

 Шепчутся между собой звезды Великой небесной реки, которая несет звездный поток через весь Китай с востока на запад. Ночью, пройдя весь небосклон, звездная река достигает высочайших снежных вершин, которые лежат далеко на Западе, и на рассвете, там, где Земля сходится с Небом, крошечные звездочки оседают на скалах ледяной росой. Оттуда берут начало великие реки Поднебесной и текут с запада на восток, чтобы дать жизнь людям.
Так в Древнем Китае объясняли появление Янцзы и Хуанхэ.
Вода играет важную  роль в истории и культурных традициях каждого народа. Ведь ни один народ, да и ни один человек не может обойтись без воды даже дня. Решающее значение воды было осознано человеком уже на самых первых этапах его развития. Отсюда и возникло глубочайшее почитание воды и водных источников. В древних цивилизациях это почитание приобрело статус всеобщего поклонения и обожествления. В Китае одним из самых могущественных божеств считался Хэ Бо, владыка Желтой реки - главной артерии Северо-китайской равнины, вокруг которой и зародилась китайская цивилизация.
Чтобы избежать наводнений и катастроф, Хэ Бо надо было умилостивить. У прибрежных племен, которые часто страдали от капризов Хуанхэ и резких перемен ее русла, обычным было приносить в жертву самую красивую девушку. Невесту владыки, одетую в пышные наряды, укладывали в украшенное «брачное ложе», которое пускали по течению реки. Несчастная плыла до тех пор, пока владыка не требовал к себе свою невесту.
Другие  китайские водные божества не были столь кровожадны. Например, драконы, которые в Европе представлялись монстрами, пожирающими принцесс, в Китае слыли щедрыми божествами, управляющими дождем и руслами рек. Считалось, что в драконов обращаются духи предков, которые в засушливое время могут собирать облака и давать долгожданную влагу в виде дождя. Процессии в честь дракона проходили в Китае в основном в мае и в июне (в период засухи), когда народ выражал благодарность за дожди. Эти процессии так и назывались по-китайски ци юй - "моления о дож-де". Составным элементом процессии являлось шествие с изображением дракона. Именно дракон, некогда выйдя из "Желтой реки" Хуанхэ, показал людям знаменитый чертеж круга, в котором отражается взаимосвязь начал Инь и Ян.
И все же вода, это не только стихия, населенная, по представлениям древних, божествами разных рангов. Это ежедневный и необходимый каждому продукт питания. Чистая вода всегда была самым вкусным, самым дешевым, самым доступным и самым безопасным напитком. К сожалению, не любая вода пригодна к употреблению. Эту истину знали уже в глубокой древности. Вот что сообщает по этому поводу лечебный тибетский трактат Чжуд-ши: «Вода бывает дождевой, снежной, речной, родниковой, колодезной, минеральной и древесной. Предыдущие в этом ряду лучше последующих. Вода, падающая с неба, не имеет вкуса, но приятна, насыщает, «прохладна», «легка» и подобна эликсиру.
Вода, которая падает со снежных гор, хороша и так «холодна», что «огонь» ее с трудом нагревает, но когда застаивается, от нее бывают черви, лихорадка и болезни сердца.
Вода на чистой земле, доступная солнцу и ветру, хороша.
Вода из болота, вода с водорослями, с корнями и листьями, находящаяся в тени деревьев, солончаковая, в которой купаются животные, порождает все болезни.
Холодная вода помогает при обмороках, похмелье, головокружении, рвоте, жажде, жаре тела, болезнях желчи и крови и отравлениях.
Кипяток согревает, способствует пищеварению, подавляет икоту, удаляет слизь, вздутие живота, одышку.
Охлажденный кипяток, не возбуждая слизи, удаляет желчь, но через день он становится,  как яд, и возбуждает все пороки».
В жарком климате Китая в воде интенсивно плодятся болезнетворные бактерии и прочая мелкая нечисть. Кипячение частично улучшает качество плохой воды. Эта не-сложная операция вошла в плоть и кровь китайцев. Их любовь к кипятку просто удивительна. Наверное, поэтому они и изобрели термос. Сегодня знаменитые трехлитровые термосы с кипятком (правда, зачастую остывшим) можно встретить везде: они ожидают гостей и в фешенебельных номерах звездных отелей, и в самых затрапезных придорожных «клоповниках», где весь сервис сводится к наличию лежанки из плохо оструганных досок, и термоса. В  каждом мало-мальском государственном заведении есть особый зал для приема гостей, где на почетном месте стоят фарфоровые кружки под крышками и неизменный термос с кипятком. Китайская специфика ощущается и в поездах: каждое купе оборудовано огромным вентилятором-подхалимом, одноразовыми тапочками для уважаемых пассажиров, а под столиком, в специальной подставке, вас ожидает уже знакомый термос. Если вы путешествуете в общем вагоне (упаси вас Все-вышний от таких приключений), на каждом более или менее крупном полустанке вы сможете в передвижном лотке прямо у вагона приобрести минералку (а также соки, пи-во или водку), а на совсем уж глухих разъездах, где нет оптово-розничной торговой цивилизации, вам предложат кипяток из термоса.
В геологоразведочных партиях термос положен по технике безопасности каждому сотруднику. Огромные титаны – непременный атрибут любого временного поселка геологов, дорожных строителей и других представителей кочевых профессий. Первым делом при обустройстве на новом месте устанавливаются титаны или котлы для кипячения воды, затем разворачивается кухня и только потом - все остальное. За кипя-ток отвечает специальный сотрудник, который, кстати, подчиняется не повару, а на-прямую самому большому начальству поселка. Вода должна кипеть в титанах минимум три раза в сутки: утром, в обед и на сон грядущий. Но надо сказать, что и эти строгие меры не всегда эффективны. Довольно часто привычный ритм жизни полевого поселка нарушается частым посещением мест общественного пользования. При этом не помогают ни фестал, ни смекта, ни что-либо еще, а тем более - китайские лекарства, которые нацелены лишь на то, чтобы помочь человеку «правильно болеть». Только левомицитин. И в ударных дозах. Проверено на себе.
Проблема питьевой воды в современном Китае стоит особенно остро. Масштабы ее загрязнения здесь самые критические в мире. Бесконтрольное внесение химических и биологических добавок, гербицидов и удобрений привели многие источники воды к гибели. По мнению экспертов Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), сегодня только 2% населения Китая употребляют чистую (не опасную для здоровья) воду. По самым скромным оценкам этой организации более 700 миллионов (!) китайцев серьезно больны во многом из-за отсутствия чистой воды.
Правительство ищет выход из складывающейся ситуации. Начат поворот сибирских рек – «голубая мечта» Госплана СССР в восьмидесятые годы. Практически завершено строительство гигантского  канала, по которому Черный Иртыш потечет не в Обь, а в пустынные районы Джунгарии. Рассматриваются проекты транспортировки чистой воды (айсбергов) в Китай из арктических районов России и Аляски.
Остроту проблемы чистой воды в Китае частично удается сгладить директивными методами: по всей стране категорически запрещено пить некипяченую воду. Огромную роль в этом профилактическом мероприятии играют уже упомянутые термосы и любовь китайцев к кипятку.
В ходе реформ на китайском рынке появилось новшество – минеральная вода. До недавнего времени в Китае не было принято пить минералку. Например, Пу И, последний император Китая, впервые попробовал этот экзотический напиток лишь в Советском Союзе (куда он попал в качестве военнопленного в 1945 году): «Сначала минеральная вода показалась мне не очень вкусной, но в дальнейшем она стала моим любимым напитком», – вспоминает он в своих мемуарах.
Сейчас Китай осуществляет массовый выпуск минеральной воды в пластиковых бутылках. В крупных городах на полках магазинов стоят десятки наименований отечественных и импортных минералок, но они довольно дороги: например пол-литра дешевой водки стоит 3 юаня, а пол-литра минералки – 3,5 юаня, бутылка пива (0,64 литра) тоже стоит 3,5 юаня . А теперь вопрос на засыпку: что бы ты выбрал, дорогой читатель, если бы в кармане у тебя было, положим, 5 юаней?
Самые распространенные отечественные марки минералок на западе Китая – «Тянь-Шань»  и «Ва-ха-ха», что в вольном переводе означает «веселый детский смех». Китайцы, как и немцы, в отличие от нас и от французов, предпочитают минеральную воду без газа. Правда, в сельской местности это новшество не пришлось ко двору: здесь обходятся чаем или по старинке пьют кипяток.
И под занавес - китайский анекдот на тему.
На уроке химии учитель просит привести пример незамерзающей жидкости.
- Кипяток, - отвечает находчивый ученик.



 


Молоко практически не используется
 в китайской кулинарии…
В. В. Похлебкин


МОЛОКО


 Ханьская (китайская) нация, формировавшаяся в долине реки Хуанхэ, была нацией земледельцев. Ее северные соседи – варвары-кочевники  - так докучали китайцам, что в конце-концов в III веке до нашей эры император Цинь Шихуанди решил отгородиться от них. Вопрос был решен кардинально. В течение всего лишь не-скольких лет вдоль всей северной границы было воздвигнуто грандиозное фортификационное сооружение, которое впоследствии получило название Великая Китайская стена.
Расширение Срединной Империи на протяжении тысячелетий происходило по одному и тому же сценарию: захват очередного этноса и его ассимиляция (окитаивание). При этом все полезное и ценное перенималось, переосмысливалось и переиначивалось по китайским стандартам, обрастало новым церемониалом и традициями и со временем становилось «исконно китайским». Это касается и всемирно известной китайской кухни, которая впитала и переплавила в своих котлах сотни и тысячи блюд окружающих варваров (соседей-скотоводов) как северных, так и южных.
Главными продуктами питания скотоводов во все времена были мясо, молоко и продукты из них . Причем в пищу шло мясо тех животных, которые переносили кочевую жизнь и скитались вместе с владельцами: баранина, верблюжатина, конина, реже – говядина. Яркий пример пищевого табу для кочевников – запрет на употребление свинины в Коране . Свиноводством, так же как виноградарством и виноделием, занимались лишь оседлые племена, поэтому свинина и вино служили символами оседлой жизни, ненавистной кочевникам.
Основа китайской кухни – в первую очередь продукты земледелия: рис и овощи, но не брезговали китайцы и мясной пищей. Правда, в отличие от соседей-скотоводов, это была пища оседлой нации: основой большинства мясных блюд у китайцев и до сих пор служит мелко нарезанная свинина, обжаренная в растительном масле на сильном открытом огне. Свинья, как известно, создание коротконогое и не может резво семенить за верблюдами и лошадьми, да и не прокормиться ей в степи или пустыне – она предпочитает отходы со стола хозяина. Вот и стало это неприхотливое животное спутником оседлого земледельца. Привычными для китайцев всегда были и блюда из рыбы, крабов, креветок, трепангов, богатые часто лакомились мясом морской черепахи.
Говядину китайцы употребляли реже, так как по нормам строгой конфуцианской морали убивать рабочий скот считалось большим грехом. Впрочем, этим запретом часто пренебрегали. Долгое время на востоке и юге  Китая не ели баранину, пока не распробовали.
 Любили китайские вельможи полакомиться и заморскими диковинками. О «продуктовых» подношениях китайскому императорскому столу иностранцами подробнее можно прочитать в замечательной книге Э. Шефера «Золотые персики Самарканда». О пристрастии знати к экзотической кочевой кухне упоминает и великий китайский поэт Ду Фу:
И супом
Из верблюжьего копыта
Здесь потчуют
Сановных стариков.
Справедливости ради надо заметить, что все, о чем мы говорили выше, было характерно лишь для китайского господского (мандаринского) стола. Параллельно ему существовал и народный стол. Вот как живописует его В. В. Похлебкин: «Веками и даже тысячелетиями народ не видел и даже не знал о существовании многих продуктов, которые были предназначены для стола мандаринов… Народ питался весьма умеренно, довольствуясь миской чумизы или гаоляна, иногда бататом, горстью риса или соевых бобов, тертой редькой с хлопковым маслом, черемшой, сушеной рыбой и несколькими чашками зеленого чая или простой кипяченой водой…». О разнообразии китайской кухни своеобразно упоминает и И. А. Гончаров в своих путевых заметках: «Китайская простонародная кухня обилием блюд, видом, вонью и затейливостью перещеголяла нашу. Чего тут нет?… Море, реки, земля, воздух – спорят здесь, кто больше принес в дар человеку, - и все это бросается в глаза, это бы еще не беда, а то и в нос… Много знакомого увидел я тут, но много и невиданного увидел, и особенно обонял. Боже мой, чего ни ест человек!… Все это варится, жарится, печется, кипит, трещит, и теплым, пахучим паром разносится повсюду».
Да, кулинарные достижения множества племен и народов смогла принять и переварить (в буквальном смысле слова) китайская кухня, приспособив их  ко вкусам китайцев. Казалось бы, нет такого продукта, который ни шел бы в пищу. По этому поводу балагурят и сами китайцы. Старая пословица гласит: «Можно есть все, что на четырех ногах, кроме стола и стула, и все что на двух ногах, кроме мамы и папы». Современный вариант пословицы: «Можно есть все, что летает кроме самолета, все, что ползает по земле, кроме трактора, и все, что плавает под водой, кроме подводной лодки».
Но есть один продукт, на котором споткнулась китайская кухня. Это столь привычное для нас молоко и продукты из него: кефир, сметана, творог, сыр и так далее. Правда, повара из Поднебесной нашли замену. Они используют сою. Из нее они делают сотни блюд, имитирующих молочные продукты. Например, соевое молоко доуцзян, соевый сыр доуфу и так далее. Кроме того, из сои имитируют блюда из мяса, рыбы и птицы. Соя считалась одной из основ жизни.   Древняя пословица гласит: «Для жизни необходимо семь предметов: дрова, рис, масло, соль, соя, уксус и чай».
Коли мы упомянули о чае, немного поговорим о нем. Чаю будет посвящена от-дельная глава; здесь мы остановим свое внимание лишь на том, как по-разному воспринимали этот напиток кочевники и земледельцы.
Чай появился в Китае как типично «оседлый» продукт питания, который способствует неспешному миросозерцанию, медитации, отдохновению от суетных дел. Китайцы выработали чайную церемонию, которую впоследствии довели до совершенства их соседи в Японии. Чаем обычно наслаждались в специальных беседках на лоне природы; в крайнем случае, его пили дома, но в строго отведенных помещениях, от-дельно от приема пищи. Кстати сказать, эта традиция попала и к нам: в Средней Азии появились чайханы (что дословно переводится как «помещение для приема чая»), в России - чайные. Правда, позже в чайных стали торговать чем попало, в том числе и водкой. Этот обычай попал и в Западную Европу – правда, вместо чая там получил распространение кофе, но по аналогии с чаем, он был удостоен собственного помещения: появились кофейни, которые со временем трансформировались в кафе.
Здесь надо отметить, что не только китайская кухня обогащалась кулинарными изысками ближайших соседей, одновременно шел и обратный процесс, когда кочевые народы заимствовали и творчески перерабатывали «плоды китайской цивилизации». Так, в частности, случилось с чаем. Кочевники с удовольствием приняли чай как от-личный тонизирующий напиток, но, обогатив его привычными для себя ингредиента-ми, они получили совсем другой продукт.
Северные варвары (предки нынешних монголов и тюркских народов) изобрели свой способ заваривания чая. Это чай с молоком, маслом, мукой и солью. Такой способ заварки и до сих пор распространен в полосе пустынь от Гоби до Сахары и до ногайских степей Поволжья. Компоненты этого многоосновного напитка варьируются у разных народов. Молоко может быть коровьим, кобыльим, овечьим, верблюжьим, козьим; масло иногда заменяется говяжьим или бараньим топленым салом; мука может быть пшеничной, ячменной, ржаной. В некоторых случаях в чай наряду с солью добавляется перец, лавровый лист, иногда мускатный орех. В условиях сурового резкоконтинентального климата пустынь такой высококалорийный и тонизирующий напиток способен быстро восстановить силы утомленного человека. Для кочевников такой «коктейль» на основе чая был просто незаменим.
С точки зрения утонченных китайцев, это было поистине варварское отношение к божественному напитку. Китайцы считали (и считают до сих пор), что любые добавки (будь то соль, сахар, специи, молоко, масло, лимон) заглушают аромат и букет чая и губят его как напиток.
Однако добавка молока к чаю, по мнению ряда исследователей, вовсе не портит, а улучшает чай. Вот, например, мнение В. В. Похлебкина: «Оказывается, смесь чайного настоя с молоком представляет собой в высшей степени питательный, легко усваиваемый человеческим организмом напиток, обладающий и стимулирующими, и укрепляющими качествами. Как известно, молоко содержит свыше 100 различных питательных веществ, необходимых человеку. Молоко богато витаминами – до 20 видов, при-чем в масло при переработке переходит лишь 3-4 вида, а остальные остаются в отходах. Вместе с тем цельное несброженное молоко иногда плохо переваривается желудком, чем и объясняется стремление человека использовать для питания в большей мере переработанные и сброженные молочные продукты. Чай чрезвычайно удачно «исправляет» недостатки молока, облегчая усвояемость его организмом. Более того, растительные жиры и белки, имеющиеся в чайном растворе, смешиваясь с животными жирами и белками молока, создают особо питательный, исключительно полезный для человека жиробелковый комплекс, не говоря уже о том, что к нему добавляется довольно внушительный набор витаминов и стимулирующих веществ».
Но молоко не пришлось по вкусу китайцам, они не приняли его ни в свежем виде, ни в составе чая: китайская кухня решительно отторгла этот «напиток варваров». Редким исключением на этом фоне выглядит последняя вдовствующая императрица Цыси. Правда, она пила не коровье, а женское молоко, и принимала его в качестве лекарства: для укрепления своего здоровья она каждое утро выпивала чашку парного женского молока. Придворные медики убеждали императрицу, что женское молоко двигает кровь и гонит яды из организма.
И все-таки совсем недавно женское молоко нашло применение в национальной кулинарии. Шеф-повар одного из новомодных ресторанчиков в южной провинции Хэнань в январе 2003 года созвал журналистов на презентацию новых блюд, приготовленных из женского грудного молока. По его словам, грудное молоко - такой же натуральный продукт, как и все прочие, которые используют местные кулинары. В планах ресторана - организовать грандиозный банкет, на котором посетителям предложат 108 блюд, в которых будет использоваться грудное молоко. Ресторатор говорит, что это даст людям возможность за трапезой испытать "материнские чувства".
Впрочем, трудно сказать, привлечет ли новая инициатива привередливых китайских гурманов. Как сообщает корреспондент ВВС, журналисты, которых пригласили на презентацию, отказались отведать предложенные блюда, опасаясь за свое здоровье. С другой стороны, вряд ли это способно отвратить жаждущих новых вкусовых ощущений.
Сегодня на прилавках многих продуктовых магазинов Китая красуются рыбьи кости и хребты, причем, продаются они чаще всего в кондитерских отделах, где крутятся дети. Среди больших прозрачных банок с аппетитным печеньем и прочими сладостями стоят точно такие же банки, заполненные «ободранными» рыбьими скелетами. Непривычное для европейца сочетание продуктов в кондитерском отделе объясняется просто: эти кости – поставщик необходимого кальция для растущего детского организма. Китайские дети не приучены к молоку и творогу, поэтому приходится им «давиться» рыбьими костями. Вспомните детство золотое и рыбий жир. Разница лишь в том, что у нас этот продукт продавался в аптеках, а здесь - в кондитерских отделах, где он ближе к основному потребителю – детям.
Сейчас, когда Китай испытывает экспансию американского (европейского) об-раза жизни, молоко постепенно входит в быт. История молока в Китае начинается сего-дня. Всего лишь несколько лет назад молоко и молочные продукты здесь начисто отсутствовали, в магазинах не было ни сливочного масла, ни творога, ни сметаны, ни сыра. Мороженое до недавнего времени готовилось по древним национальным рецептам и представляло собой замороженные фруктовые соки. Сейчас высококачественным лицензионным молочным и сливочным мороженым торгуют даже в самых глухих селениях. По государственному телевидению идет его тотальная реклама. В магазинах стало появляться молоко, сливочное масло, в крупнейших городах продается йогурт.
Молочная промышленность КНР постепенно становится одной из важнейших отраслей пищевой промышленности, и развивается очень быстрыми темпами: сегодня 560 предприятий по выпуску молочной продукции вырабатывает более 16 миллионов тонн продуктов, что в 11 раз больше, чем 20 лет назад.
Потребление молока на душу населения в Китае пока не превышает 20 кило-граммов в год (среднемировой уровень в пять раз больше), правда, культура его пития в массах еще отсутствует. Достаточно привести курьезный пример из жизни. Когда в 1998 году наша группа специалистов-геологов прибыла на полевые работы в Джунгарию, повар, старый знакомый, каждое утро потчевал нас модной новинкой – коровьим молоком. Завтрак был стандартный и без изысков: свежевскипяченое молоко и хрустящие огурцы прямо с грядки. Это не было диверсией, направленной против иностранных специалистов – весь китайский персонал геологоразведочной партии ежедневно добро-совестно съедал предложенный завтрак и неизбежно бежал занимать очередь в переполненную уборную. При этом китайцы очень удивлялись, почему мы каждое утро игнорируем свежие овощи, обходясь лишь молоком. До конца полевого сезона они так и не восприняли наш бородатый анекдот, который гласит, что новая сантехника окупится гораздо быстрее, если вы будете пить молоко с огурцами.




 
Бутылка колы – есть прекрасная
модель идеальной женщины: такая же
стройная, ледяная и без головы
Народная мудрость


КОФЕ И ДРУГАЯ ЕВРОПЕЙСКАЯ ЭКЗОТИКА


 Более двух тысяч лет, отгородившись от кочевников Великой стеной, Китай успешно противостоял экспансии молока. Сегодня, когда страна открыта всему миру, сюда хлынул поток молока, йогурта и других молочных продуктов, а вместе с ними и других напитков, давно привычных для европейцев и ранее практически незнакомых китайцам: это экзотические  для местного рынка кофе, какао, пепси-кола, кока-кола и другие.
Массовое внедрение европейской экзотики началось в конце восьмидесятых - начале девяностых годов через сети супермаркетов в крупнейших городах востока страны. Но судьба этих напитков оказалась различна: какао и йогурты так и остались на полках супермаркетов Пекина и Шанхая, а кофе шагнул дальше и достиг западных границ государства.
Кофе попал в Китай в начале XX века как аристократический напиток. Одним из первых китайцев, отведавших кофе, был молодой император Пу И. Для него в четырнадцатилетнем возрасте был выписан наставник-иностранец – англичанин Р. Джонстон, который учил его манерам, принятым в европейском высшем свете. В своих мемуарах Пу И вспоминает: «Если ваше величество когда-либо появится в Лондоне, - говорил мне Джонстон, - вас будут постоянно приглашать на чай. Это довольно важные светские встречи, и проводятся они в большинстве случаев в среду. Там можно встретить членов палаты лордов, ученых, знаменитостей, а также различных людей, которых вашему величеству необходимо видеть. Одежда не должна быть слишком строгой, чрезвычайно важны манеры. Нельзя пить кофе, как кипяток и есть печенье, как простой хлеб. В Англии кофе и печенье – нечто освежающее, а не только еда».
Однако последовавшие вскоре Синхайская революция, японская оккупация, гражданская война, а затем и культурная революция Мао не способствовали развитию рынка «буржуазных» европейских напитков в Китае. Лишь недавно началась новая по-пытка экспансии кофе. Правда, Роберт Стори, в своем путеводителе по Пекину, утверждает, что в современном Китае настоящий кофе вы не найдете даже в пятизвездочном отеле, а растворимый сможете купить лишь в некоторых супермаркетах. Мягко говоря, австралиец лукавит. Уж по крайней мере, растворимый кофе в Китае давно не проблема. Во всяком случае, в начале девяностых годов в крупных магазинах Урумчи (столица Синьцзянь-Уйгурского автономного района) можно было видеть 15-20 сортов рас-творимого кофе различных фирм, в том числе и китайских. Правда, к концу девяностых, из-за отсутствия спроса его ассортимент значительно сократился и составляет лишь несколько сортов наиболее известных мировых фирм, зато сейчас его можно ку-пить и в небольших городках с населением 15-20 тысяч человек. Более того, сейчас Китай (так же как и Россия, впрочем) находится под навязчивой опекой международной организации по кофе (ICO), объединяющей 44 страны-экспортера этого напитка. Эта организация уже не первый год пытается простимулировать рост потребления кофе в Китае с его миллиардным населением. Тщетно. Китай, приверженный тысячелетним традициям, предпочитает чай.
И все же, несмотря на это, американская компания «Starbucks» делает отчаянные попытки, чтобы проникнуть и первыми закрепиться на безграничном рынке Китая. Эта компания известна не сортами кофе, а специализированной сетью кофеен. Американцы вовсе не рассчитывают, что все китайцы бросят пить чай, и перейдут на кофе, отнюдь нет. Расчет «империалисты» делают на пресловутую рекламу западного образа жизни: «Пить кофе модно!». Далеко не каждый житель КНР имеет возможность выехать за рубеж, что бы посмотреть Запад «живьем», а в кофейне «Starbucks», так же как и в «Мак-дональдс’е», можно хоть чуточку ощутить себя в другом мире. Ставка, как обычно, де-лается на молодежь: «Зашел я вчера, как бы в ресторан, выпить кофе. Круто!» ... Сей-час в стране открыто уже почти сотня подобных заведений, в основном в приморских городах, и планы у компании весьма радужные. Поживем – увидим.
Эпидемия атипичной пневмонии, которая разразилась в Китае в 2003 году, неожиданно отразилась на производителях кофе в Индонезии.
В этой стране выпускают экзотический продукт «Кофе виверры». На кофейных плантациях специально разводят котов виверр (да-да, тех самых, которых в 2004 году обвинили в распространении атипичной пневмонии в Китае). Считается, что они находят самые зрелые и вкусные зерна кофе, съедают их и переваривают мякоть плодов. Работники плантаций после этого собирают экскременты, отделяют от них не переваренные кофейные зерна, отмывают и жарят их. Специалисты говорят, что у такого кофе уникальный аромат. Да уж, кто бы сомневался!
Производители кофе считают, что индонезийские виверры отличаются от китайских, кроме того, в Китае едят их мясо, а здесь в производство идет… сами понимаете что.
И все же, несмотря на заверения индонезийских кофейных магнатов, спрос на их кофе резко упал, а в Китай оно не ввозится вовсе.
Кока-кола появилась в Китае в 1927 году - именно тогда в Шанхае был построен первый завод по ее производству. Завод неоднократно расширяли, и к концу сороковых годов он стал крупнейшим подобным предприятием за пределами США. Но в то время кока-кола еще не получила широкого распространения: она была популярна главным образом в приморских городах, где существовали иностранные концессии - в Шанхае, Кантоне, Тяньцзине, и где сохранял свою власть Гоминьдан, а после победы коммунистов напиток был и вовсе с презрением отринут как буржуазный.
Зато в годы реформ завоевание безграничного китайского рынка началось поистине с американским размахом и напором: прохладительные напитки компаний «Пепси» и «Кока» сейчас можно встретить везде. Они захватили весь рынок от Желтого моря до песков Китайского Туркестана и от черных каменистых пустынь Гоби до бело-снежных вершин Гималаев. Сегодня напитки этих фирм выпускаются по лицензии в самом Китае: только компания «Кока-кола» за годы реформ вложила более 100 миллионов долларов на строительство в Китае двадцати трех современных предприятий. Несмотря на пищевой (и не только) патриотизм китайцев и постоянную массовую рек-ламу по телевидению собственных прохладительных напитков заокеанские «колы» можно купить везде: от Пекина  «до самых до окраин», и пользуются они, надо сказать, большой популярностью,  особенно среди молодежи.
В 20х-40х годах «Кока-кола» выпускалась в бутылках с надписью на английском «Coca-cola». Начав массированное проникновение на рынок Китая в конце семидесятых, американцы решили перевести название напитка на китайский и… оконфузились. Дело в том, что в китайском языке каждое иностранное слово записывается исконно китайскими иероглифами, а каждый иероглиф имеет свое «китайское» значение. Вот и получилось, что, уже напечатав тысячи и тысячи этикеток с иероглифами «кекон кела» лингвисты корпорации вдруг выяснили, что это выражение означает «кобыла, нашпигованная воском», попробовали перевести как «кеку кела» - получилось не краше: «кусай воскового головастика». В конце концов, удалось найти приемлемое (и очень удачное) «кэкоу кэлэ», что в вольной интерпретации можно перевести как «ласкает рот, ласкает душу».
В такую же историю вляпались и представители «Пепси-колы». На Тайване при переводе девиза «Пепси» – «Стань снова молодым вместе с поколением «Пепси!» - по-лучилось: «Пепси» поднимает твоих предков из могилы». В Китае подобный призыв был воспринят как настоящее оскорбление. Заокеанским фирмачам пришлось вновь срочно браться за словари и искать приемлемый эквивалент. В Китае таких иностранных горе-переводчиков называют «бананами» за их «желтую кожу» (желание подстроиться под коренных жителей и их традиции), но «белую» сущность.
После того, как в 80-х годах минувшего столетия «Кока-кола» и «Пепси-кола» появились на китайском рынке, обанкротились 7 из 8 китайских предприятий по производству безалкогольных напитков. Но китайцы не были бы китайцами, если бы так лег-ко сдались. В 1998 году объединение «Вахаха»  (ее минеральную воду мы уже упоминали) начало производство «Фэйчан-колы». В 2002 году в Китае было произведено 620 тысяч тонн этого напитка, что составило 30 процентов от продажи "Кока-колы" и 60 процентов сбыта «Пепси-колы» в Китае.
 Объединение «Вахаха» бросило вызов всемирно известным «Кока-коле» и «Пепси-коле». Борьба будет идти не только на внутреннем рынке Китая: уже сейчас «Фэйчан-кола» поставляется в Америку, а с 2005 года «Вахаха» намерена приступить к производству «Фэйчан-колы» в Индонезии, Таиланде и Узбекистане. Китайцы стремятся к тому, чтобы как минимум 200 миллионов иностранцев узнали их «Фэйчан-колу» и согласились с тем, что этот напиток нисколько не уступает американским.
Так как глава получилась короткой, в качестве компенсации вспомним два длинных анекдота, правда, не китайских.
Первый анекдот про кофе:
Пришли в кафе русский, француз, американец, китаец и еврей.
Каждый заказал по чашечке кофе, и надо же - у всех в кофе плавала муха. Русский выпил кофе, а муху выкинул. Француз вежливо извинился, но кофе пить не стал. Американец выплеснул кофе в лицо официанту. Китаец съел муху, а кофе пить не стал. Еврей кофе выпил, а муху стал продавать китайцу.
Второй анекдот про кока-колу:
Посетитель у Папы Римского.
- Я представитель компании «Кока-кола». У нас предложение. В известной всем молитве говорится: «Отче наш, иже еси на небеси… Хлеб наш насущный дай нам днесь». А почему хлеб? Пусть вместо хлеба будет кока-кола. Мы готовы заплатить 500 миллионов долларов.
- Сын мой, - ответил Папа, - а вы знаете, что вы будете гореть в огне?
- Да, знаю. Миллиард долларов.
- А вы знаете, сколько людей по всему свету повторяет эту молитву?
- Да, знаю. Три миллиарда.
- А вы знаете, что каждое слово этой молитвы даровано нам самим Господом?
- Да, знаю. 5 миллиардов. Но это мое последнее слово.
- Выйдете, сын мой. Я должен подумать, как снять грех с души вашей.
Когда рекламный агент ушел, Папа позвонил кардиналу:
- Слушай, а когда у нас заканчивается контракт с хлебопеками?




 
Китайцы то питие зело похваляют,
 сила и лекарство от него всегда
извещают, поэтому день и ночь
 они пьют и гостей своих потчевают.
Николай Спафарий



ЧАЙ


  О том, что китайцы не мыслят себя без кипятка, мы уже говорили. Имен-но благодаря привычке пить кипяченую воду люди познакомились с чаем. А было это согласно легенде так…
В давние времена на священной горе Тайшань сидел в задумчивости бог Солнца Янь-ди, перед ним в бронзовом треножнике шумела закипающая вода. Вдруг резким порывом ветра с соседнего куста в котел занесло несколько листиков. И… о, чудо! Сразу же повеяло тонким ароматом, а кипяток окрасился в приятный золотистый цвет. Янь-ди попробовал жидкость и ощутил слегка терпкий привкус, который ему очень по-нравился. Когда бог сделал несколько глотков, он почувствовал, как уходит усталость, и проясняются мысли.
Чай – один из древнейших напитков. Его употребление неразрывно связано с национальной культурой, хозяйством и многими историческими традициями китайцев. О чае, как истинно китайском напитке хорошо сказано у Ван Лина: «Каждая нация имеет свою собственную уникальную систему с присущими ей чертами. Между Востоком и Западом есть существенное различие в тенденциях развития культуры и в основополагающих человеческих ценностях. Запад проповедует огонь и силу, в то время как Китай – это символ миролюбия, мягкости и доброты и одновременно твердости и цепкости. Чай, по самой своей природе мягкий и мирный, полностью соответствует этой идее». И дальше: «Говорят, что западные люди открыты и энергичны и их на-строение подобно вину, в то время как восточные люди – трезвомыслящие, разумные, сдержанные и выносливые, их характер подобен чаю. Поэтому западный человек по своей природе индивидуалист, а восточный – коллективист. Чайная культура Китая отражает эти чисто восточные особенности».
Культивировать чай начали вдоль рек в южно-китайских провинциях Юньнань, Сычуань и Гуйчжоу. К началу правления династии Тан (VII век) чайные плантации распространились в пойме Янцзы и в провинциях к югу от нее. Сегодня Китай занимает первое место в мире по площади посадок чая и по разнообразию его сортов: лишь только в провинции Сычуань культивируют более 200 сортов этого растения.
Слово “чай” на многих языках мира звучит похоже и происходит от китайского “ча”, что значит “молодой листочек” (именно тот листочек, который занесло счастливым ветром в котел Янь-ди). В середине VIII века китайский поэт Лу Юй создал знаменитый “Чайный канон” (“Чайцзин”), в котором о качестве молодых листочков говорится, что они должны “иметь складки, как на сапогах наездников-варваров; завитки, как на подгруднике могучего буйвола; быть ароматными, как туман со дна горного ущелья; блестеть, как озерко, тронутое ветерком; быть влажными и мягкими, как земля после дождя”.
Иероглиф для обозначения чая – один из самых древних, он появился в IV или  V веке, когда люди только-только распробовали чайный настой. Долгое время чай использовался как лечебное средство, культовый и церемониальный напиток. Вплоть до VIII века не было установлено правил его заваривания: чай варили словно суп. Одно время его истирали в ступках в мелкую пудру и взбивали в кипятке. (Позже этот способ заваривания перешел в Японию и сохранился там до сих пор: обывателю он известен как “японская чайная церемония”).  Только в начале IX века чай превратился в национальный напиток китайцев, но еще долгое время он был напитком знати. В XIII – XIV веках чай становится более доступным. В городах открываются общественные чайные, в которые допускаются все желающие: даже нищие имели право войти в чайную и до-пить оставленный на столиках чай.
В XV – XVII веках были разработаны специальные рекомендации по приему чая. Некоторые из них дошли до наших дней.
Сюй Цзэшу (XV век): “Чай можно пить в такое время: когда ты празден; когда слушаешь скучные стихи; когда мысли спутаны; когда отбиваешь такт, слушая песню; когда музыка умолкает; когда живешь в уединении; когда живешь жизнью ученого мужа; когда беседуешь поздно ночью; когда занимаешься учеными изысканиями днем; в брачных покоях; принимая у себя ученого мужа или воспитанных певичек; когда посещаешь друга, возвратившегося из дальних странствий; в хорошую погоду; в сумерки дня; когда созерцаешь лодки, скользящие по каналу; среди раскидистых деревьев и бамбуков; когда распускаются цветы; в жаркий день у зарослей лотоса; возжигая благовония во дворе; когда младшие покинули комнату; когда посещаешь уединенный храм; когда созерцаешь потоки и камни, составляющие живописную картину”.
Вэй Юн (XVII век): “Лучше всего встречаться с красавицей так: воскурив благовония, пить чай, неспешно беседовать и наслаждаться в сердце. Менее изысканная встреча – гулять с красавицей вдвоем, взявшись за руки и разговаривая. А хуже всего вместе с ней наедаться до отвала и напиваться допьяна”.
Юань Чжунлан (XVII век): “Почитанию цветов более всего благоприятствует чай, за ним следует тихая беседа. А наихудший тому спутник – вино. Хотя чарка доброго вина приятнее нашим желудкам, чем чашка чаю, душа цветов чурается всего пышного и грубого… Для любования цветами потребны подходящее место и время. Не суметь улучить момент для созерцания и не оказать цветам должного уважения – значит навлечь на себя позор”.
Чай сопровождал китайца всю его сознательную жизнь. Это был непременный атрибут множества церемоний – от свадьбы до похорон. Более того, чай часто сопровождал усопшего и в загробный мир. По некоторым поверьям, в рот умершему вкладывали какую-нибудь драгоценность, чаще всего – нефрит. Считалось, что это уберегает тело от гниения (с преданием тела земле китайцы не торопились). В бедных семьях роль драгоценности играла щепотка чая, завернутая в красную тряпицу.
Семена чая наделялись душой. При изготовлении идолов божеств положено было вдохнуть в них жизнь. Для этого в спине скульптуры делалась специальная камера, в которую помещалось живое существо: птичка, мышь, комарик… Отверстие сразу же заделывалось, пока душа не успела вылететь из идола. Единственными заменителями живого существа в этом случае служили семена чая или риса.
Готовый к употреблению чай делали двух видов: либо рассыпной , либо прессованный (плиточный, кирпичный, поленный). У каждого из них было свое преимущество. Кирпичный чай особенно ценился варварами-кочевниками, которые жили на окраинах империи, в странах с резко континентальным климатом,  где знойное иссушающее лето сменялось суровой ветреной зимой. Даже в таких экстремальных погодных условиях прессованный чай не портился годами и сохранял свои лучшие качества . На границах Поднебесной, у народов Монголии, Тибета, Синцзяня кирпичный чай одно время даже служил своеобразной денежной единицей. А в старых китайских книгах упоминается о любви тибетцев к этому напитку: “Тибетцы живут чаем. Не имея его, они страдают до такой степени, что могут заболеть”.
Долгое время чай пили только подданные Китая и его ближайшие полузависимые соседи: японцы, корейцы, тибетцы, восточные тюрки, монголы и так далее. Несмотря на то, что через всю территорию средневекового Китая проходила гигантская торговая артерия - Великий шелковый путь – долгое время чай не был объектом международной торговли. На протяжении многих веков его было запрещено вывозить из страны под страхом смертной казни. Контрабандная торговля пресекалась самыми суровыми методами и не взирая на лица. Достаточно упомянуть императорского зятя Оу Янь-Луня, который был четвертован в XVI веке за передачу чая иностранцам.
И все же в XVI – XVII веке чай попадает в Европу, где он сразу же приобретает огромную популярность. В течение короткого исторического периода этот заморский товар превратился в товар первой необходимости и стал национальным напитком таких разных европейских народов как русские и англичане.
Англичане, которые имели южные колонии, вскоре создали собственную чайную индустрию в Индии и на Цейлоне. Индийский и цейлонский чай обладает более резким и терпким вкусом по сравнению с китайским. Сначала это было обусловлено различными климатическими условиями Индии и Китая, а позже терпкость чая специально культивировалась англичанами. Более резкий вкус индийского чая они смягчали молоком, и впоследствии привычка пить чай с молоком стала национальной особенностью английского чаепития. О вкусах англичан хорошо сказал И. А. Гончаров в путевых заметках “Фрегат «Паллада»”: “Мы [русские – В. П.] называем “хорошим” нежные, душистые цветочные чаи. Не для всякого носа и языка доступен аромат и букет этого чая; он слишком тонок… Англичане хорошим чаем, да просто чаем (у них он один) называют особый сорт грубого, черного, или смесь его с зеленым, смесь очень наркотическую, которая дает себя чувствовать потребителю, язвит язык и небо во рту, как почти все, что англичане едят и пьют. Они готовы приправлять свои кушанья щетиной, лишь бы чесало горло. И от чая требуют того же, чего от индийских сой, перцов, то есть что-то вроде яда. Они клевещут еще на нас, что мы пьем не чай, а какие-то цветы, вроде жасминов.”
В отличие от англичан, предпочитающих терпкие индийские сорта, россияне долгое время пили только мягкий китайский чай. При этом до конца XIX века вся чайная торговля России с Китаем была бартерной. Его меняли на железные и чугунные изделия, сукно, кожи. Основная масса всемирно известных русских мехов шла не в Европу или Америку, а в Китай – в обмен на чай, а 95% экспортируемого китайского чая попадало в Россию: в конце XIX века Россия закупала до 75 тысяч тонн чая. Дело до-ходило до того, что чтобы выпить чашку хорошего чая в Китае его приходилось завозить… из России. Вот как об этом пишет Н. В. Богоявленский, русский консул в Запад-ном Китае в самом начале XX века: “С понятием о Китае  у нас соединяется всегда представление о чае и об обилии его всюду. Но по  отношению к Западному Китаю представление это будет совсем не соответствующим действительности. В Западном Китае невозможно достать высших сортов чая. Так что нисколько не анекдот, а истина, что русские служащие в Западном Китае выписывают себе чаи из ближайших русских городов, где можно найти и хорошие сорта чая”.
Выйдя за пределы Китая, чай оказался в центре мировой политики. Приведем лишь два примера: взаимоотношения Англии и ее Североамериканских колоний и взаимоотношения между Англией и Китаем, Китаем и Россией, «заваренные» на чае.
Английские торговые компании с начала XVIII века (со времен молодости Чингачгука и Зверобоя) снабжали свои колонии в Северной Америке китайским чаем с драконовскими надбавками – до 120%. Конечно, это не нравилось американским колонистам, и они создали целый флот быстроходных чайных клиперов, которые начали доставлять чай из Китая, минуя английские таможни. В ответ лондонский парламент принял закон о монопольном праве на ввоз чая в Североамериканские колонии только на английских торговых судах, при этом налог на чай был поднят до 200%. Перспектива остаться без любимого напитка была болезненно воспринята населением колоний, ведь в Америке можно было найти все что угодно – только не чай. Это и привело к инциденту, который известен в истории как «Бостонское чаепитие», и последующей борьбе Североамериканских колоний за независимость. Так китайский чай явился причиной англо-американской войны, в ходе которой образовалось новое государство – Соединенные Штаты Америки.
Весь XVIII век Китай снабжал чаем Россию, Европу и Америку. Попытки же европейцев продать свои товары на китайском рынке долгое время не имели успеха. Известен ответ императора Цянь-луна англичанам: «Небесная империя обладает всеми вещами в изобилии и в пределах границ не лишена ничего. Поэтому надобность менять вещи иноземных варваров на наши нет». Чай менялся только на звонкое серебро. В на-чале XIX века западные импортеры, наконец, нашли товар, «нужный» Китаю - это был опий.
В течение полувека англичане выращивали опиум в Индийских колониях и свободно ввозили его в Макао и Кантон. С ростом импорта опиума резко уменьшился приток серебра в Китай, императорский двор начал терпеть прямые убытки. Решение китайской стороны прекратить торговлю опиумом привело к вооруженному противостоянию. В результате поражения в опиумных войнах Китай был низведен до положения полуколониальной страны.
Чтобы окончательно «добить» Китай и одновременно ослабить Россию, западные страны начали оказывать давление на Российскую империю, только что потерпевшую поражение в Крымской войне. Англия и Франция требовали от России прекратить все торговые отношения с Китаем. Но большая политика России в то время во многом определялась любовью ее граждан к чаю. В середине XIX века Россия занимала первое место в мире по ввозу и потреблению чая. При этом 95% экспортируемого чая поступало из Китая и только 5%  - из Индии и Японии. По метким словам М. Е. Салтыкова-Щедрина: «Чай! «Пустой напиток!» А не дай нам его китайцы, - бо-о-льшая суматоха могла бы выйти!». Действительно, отказ от чая, который уже воспринимался в России как национальный напиток, мог бы привести к социально-экономическому кризису в стране. Поэтому Россия несмотря на давление со стороны западных держав делала все возможное, чтобы сохранить с Китаем уважительные и добропорядочные отношения . «Так чай еще раз сыграл благородную роль в русской истории, содействуя установлению прочного мира на нашей самой обширной восточной границе и утвердил за Россией молву миролюбивой и незлобливой страны в умах и сердцах миллионов китайцев. Позднее такие представления о России не раз помогали нашей стране иметь в лице китайцев и Китая, как государства, и верных друзей, союзников, и признательных мирных соседей». (В. В. Похлебкин).
Попав в Европу, чай привил интерес европейцев к фарфору. Этот утонченный напиток требовал не менее изысканной посуды. Фактура стекла, а тем более глины или металла в отличие от нежной поверхности фарфора не дает возможности в полной мере насладиться вкусом чая. Поэтому вместе с чаем в Европу стали завозить и китайский фарфор. Китай и фарфор воспринимались европейцами неразрывно и даже обозначались в некоторых европейских языках одним и тем же словом. Первыми в Европу его привезли португальцы. Он стоил настолько дорого, что несколько ваз уже считались королевским подарком. Несмотря на дороговизну, европейский рынок китайского фарфора быстро расширялся, и чтобы удовлетворить спрос, китайские мастера стали при-давать изделиям европейскую форму. Рисунки и украшения также создавались с учетом западных вкусов, более того, часть фарфора отправлялась в Европу чистой, и расписывалась европейскими мастерами на месте.
Высокая стоимость фарфора побудила европейских алхимиков помимо поисков рецепта философского камня заняться загадкой получения фарфора. И если проблема золота оказалась им не под силу, то с производством фарфора они справились великолепно. Правда, немецкому алхимику Иоганну Бетгеру пришлось работать над этой проблемой в заточении - в саксонской крепости Кенигштайн. Его хозяин, курфюрст  Август II, полагал, что положение заключенного заставит ученого работать более изобретательно и продуктивно. И действительно, вскоре фарфор был получен: в 1710 году в городе Мейсене была открыта первая фарфоровая мануфактура, директором которой стал Бетгер.
Становление производства фарфора в Мейсене (в Германии, казалось бы, кофейной стране) объясняется тем, что в Саксонии в отличие от других немецких земель долгое время предпочитали пить чай: в парке Пильниц, что под Дрезденом, до сих пор сохранился нарядный чайный павильон в китайском стиле, где саксонские короли после охотничьих забав откушивали чай на природе. Но после объединения Германии в XIX веке небольшая чайная Саксония, окруженная кофейными землями, была поглощена сообществом бюргеров - любителей кофе и пива.
Фарфоровые пиалы, которые привозили из Китая, были непривычны и неудобны для европейцев. Поэтому в Европе к пиале приделали ручку. Место и дата рождения чайной чашки известны доподлинно: Вена, 1730 год. Чайные кружки – уже изобретение наших дней. Сейчас они очень популярны в Китае. Попав сюда, они обзавелись крышками и стали одновременно выполнять функцию заварочного чайника . Похожее приспособление для заваривания чая (гайвань) было изобретено в Китае еще в XV веке. Гайвань представлял собой фарфоровый стакан, резко расширяющийся в верхней части. Сверху он неплотно закрывался блюдцем. Через оставшийся зазор чай из гайваня разливали по пиалам. В современном Китае перешли на заваривание чая в кружках. Каждый готовит себе напиток в кружке на свой вкус: кто-то покрепче, кто-то добавляет в чай ингредиенты, улучшающие вкус.
В главе посвященной молоку мы отмечали, что китайцы считают кощунством добавлять в чай молоко, масло, сахар, соль. Но это не относится к растительным добавкам и в первую очередь - к лепесткам цветов: жасмина, хризантемы, розы и другим. В средневековом романе “Цзинь Пин Мэй” читаем, как баловались чаем зажиточные горожане в XVI веке: “Вскоре подали чай. На ярко-красном лаковом подносе выделялись семь белых, как снег, чашек и ложечки, напоминающие по форме листочки абрикоса. Чай заварили с ростками бамбука, кунжутом и корицей. Аромат был до того густой, что хоть в пригоршню его собирай”. А вот начало XX века. Автор книги “Два года в запретном городе” Дерлин так вспоминает совместное чаепитие с императрицей Цыси: “… евнухи принесли чай в нефритовых пиалах, покрытых позолоченными блюдцами. В двух специальных чашечках находились лепестки жасмина и розы. Евнухи, держа в ру-ках подносы с этими чашечками, опустились на колени перед вдовствующей императ-рицей. Она взяла серебряными палочками лепестки цветов и положила их в свою пиалу, отчего чай принял особый аромат”.
Сегодня в Китае предпочтение отдается зеленым сортам чая, хотя в чайных лавках (в городах, конечно) довольно широко представлены различные сорта и черного, и цветочного чая. Вообще китайская чайная лавка – что-то особенное. Здесь можно, конечно, купить чай и в фабричной упаковке, но основная прелесть этих магазинчиков в развесных чаях. На полках расставлены пузатые прозрачные банки с притертыми широкими крышками. Сквозь стекло банок видны свитые в спирали, изогнутые в дугу, сложенные в конвертики, сжатые в мельчайшие комочки или скрученные в шарики десятки и десятки сортов чая. Здесь и “Брови красавицы”, и “Когти дракона”, и “Звенящий ручей”, и “Серый жемчуг”, и “Лунный дворец”, и “Цветочный ветер”, и “Весенний лазоревый цветок”, и “Ветка  волшебного персика”. За стеклом и сизовато-голубоватые, и пепельно-зеленые, и глянцевые с седым отливом зеленые сорта; и красноватые, и коричнево-черные, и бархатно-шоколадные черные чаи (которые у китайцев называются красные); и цветочные чаи с включениями розовых, кремовых, белоснежных, желтых, круглых и продолговатых лепестков. И это еще не все. Сейчас не обязательно быть императрицей: по своему усмотрению вы можете отдельно купить специально высушенные лепестки хризантемы, жасмина, розы, персика, магнолии и составить дома собственную чайную композицию.
В любой чайной лавке в отличие от прочих китайских продуктовых заведений всегда витает божественный аромат. Когда продавец приподнимает одну за другой крышки и приглашает вдохнуть забытый с детства запах настоящего китайского чая, теряешь голову и тычешь в банки пальцем, набирая чай: “Циго, циго, циго, циго… (этот, этот, этот и этот тоже)”.
Китайский чай имеет замечательную особенность: его можно заваривать не-сколько раз. При этом первая заварка имеет более слабый настой, но более густой аромат, после второй-третьей заливки кипятка аромат слабеет, но настой становится более интенсивным. Количество доливок кипятка имеет, конечно, разумные пределы, но на практике это далеко не всегда соблюдается. Работая в полевых условиях, практически каждый день приходилось наблюдать одну и ту же картину. Утром, собираясь на работу, молодые геологи-китайцы заваривают чай: каждый в свою индивидуальную баночку  насыпает щепотку заварки и заливает ее кипятком. В течение дня кипяток добавляется в банку раз 15-20, и первоначальный золотисто-янтарный настой постепенно сменяется зеленовато-соломенным, мутновато-желтым, а потом и вовсе становится прозрачным со слабым палевым отблеском, и только плавающие чаинки напоминают – это чай. На наши вопросы, а нельзя ли еще добавить заварки, почти каждый раз звучит один и тот же ответ: ”Кипяток – очень полезный напиток”.
В завершение разговора о чае – китайский анекдот.
Принимавший гостя хозяин отправил слугу к соседу одолжить заварки. Чтобы вода не закипела раньше положенного, хозяин все время подливал в котел холодную воду. Время шло, слуга не появлялся, а воды в котле становилось все больше и больше. В конце концов, котел наполнился до краев. Тогда жена посоветовала:
- Может быть, вместо чая предложить гостю принять ванну?



 
Если чай – самый популярный напиток
 в Китае, то пиво – напиток №2
Роберт Стори


ПИВО


 Начав триумфально шествие из Китая, чай постепенно завоевал симпатии большинства народов на всех континентах планеты. На это потребовалось несколько столетий. Пиво двигалось в обратном направлении. Этот древнейший напиток человечества попал в Китай относительно недавно и за короткий срок покорил жителей Поднебесной. Безусловно, пиво – напиток номер два в современном Китае: чай все-таки остается вне конкуренции.
Пиво настолько молодой напиток (для Китая, разумеется), что вокруг него еще не сложился цикл легенд, притч и анекдотов. Поэтому вместо исторического предания ограничимся объяснением, почему в китайском языке пиво имеет такое неблагозвучное для нашего уха название – «пидзю» (ударение на последний слог). Действительно, это название никого не оставляет равнодушным. Первая реакция обычно иронично-добродушная: «Ну, китайцы, ну дают! Сравнили божий дар… ». А объясняется все до-вольно просто. Спиртной напиток (собственно вино) по-китайски – «дзю» , спирт – «дзю-дзю», или «крепкое вино», водка – «бэй дзю», то есть «белое вино» , вино – «путадзю» - «виноградное вино». Пиво в Китай завезли немцы, поэтому и производным для «пидзю» оказалось немецкое слово «Bier» [бир] – «пиво». Но дело в том, что китайцы произносят звук «б» как «п» (по крайней мере, для нашего уха) , а звука «р» в китайском языке вообще нет. Вот «бир» и превратилось в «пи», а окончание «дзю» приложилось само, и дословно получилось - «пивное вино» или «пивной спиртной напиток».
Китайцев познакомили с пивом немцы. В небольшом городке Циндао, на востоке страны, в 1903 году они построили первый в Китае пивной заводик. Именно отсюда пивная волна хлынула на запад и в короткий период залила всю Поднебесную. При-мерно в то же время по немецкой технологии начал работать и пивной завод Усин (5 звезд) в юго-западном пригороде Пекина. Сегодня по объему выпускаемого пива Китай стоит на втором месте в мире, обогнав своих учителей - немцев. Но на севере страны, в Харбине, считают, что первое пивное предприятие было открыто именно здесь нашими русскими предпринимателями, и было это в 1886 году (хотя все-таки официальное столетие китайского пива отмечалось с помпой в 2003 году). Заметим, что китайское «пидзю» с таким же успехом могло произойти и от русского слова «пиво». Ведь для китайцев немыслимо трудно произносить длинные слова – «пиводзю» им просто не выговорить, возможно, что слог «во» просто выпал, и мы имеем то, что осталось …
Но как бы то ни было, пиво «Циндао», которое начали варить еще немецкие концессионеры, выпускается до сих пор, и готовят его по традиционным немецким рецептам. Особенность этой марки пива заключается в том, что оно изготавливается на минеральной воде,  и это придает ему повышенную пенистость. Сейчас «пивная столица» Китая Циндао - известна многим любителям пива в мире. Здесь, начиная с 1991 года, под треск фейерверков проводятся ежегодные Всекитайские пивные фестивали, на которые съезжаются гости из Германии, США, Японии, Чехии, Канады и других пивных стран.
Пивоваренная компания «Циндао пидзю» в 2003 году вошла в десятку крупнейших мировых производителей пива, уже в 2001 году объем производства компании превысил 2,5 миллион тонн пива(!), что составляет 10% общего объема производства в Китае.
Пивные традиции в Китае растут и крепнут. В 1990 году в городе Ухане открылся первый в стране специализированный институт пивоварения. Специалистов-пивоваров готовят здесь три года. Город Ухань известен еще и тем, что здесь находится один из крупнейших в стране геологических институтов. Этот ВУЗ заканчивал и один из наших молодых геологов-переводчиков, Сяо Ли , с которым мы обсуждали не только вопросы геологии Китая, но иногда и вопросы особенностей «пития» у наших народов .
Автору в 1993 году довелось проехать по китайским железным дорогам несколько тысяч километров. По просьбе друзей-коллекционеров, оставшихся дома, приходилось выскакивать на каждом полустанке, брать местное пиво и отклеивать этикетки. После поездки осталась внушительная стопка этикеток и ощущение, что пиво в Китае варят везде – даже в самых глухих деревнях есть свой пивоваренный заводишко. Уже в середине девяностых годов в Китае работало свыше 1100 пивзаводов. В одном только Циньдао их восемь!
В стране выпускаются сотни, если не тысячи сортов пива как совместного (с Германией, Швейцарией, Чехией и так далее), так и собственного производства. Наиболее известные и массовые отечественные марки - уже упоминавшееся Циньдао и пекинское пиво Яньин. В Китае не проблема найти и импортные сорта пива, например «Сан Мигель», «Хайнекен», «Гиннес», «Карлсберг», «Блю Риббон». Но надо отметить, что в новом тысячелетии китайские пивовары начали наступление на западных коллег. Пивная «война» ведется одновременно на двух фронтах. Во-первых, китайцы выкупают обратно свои пивзаводы у иностранцев – «Карлсберг» продал свои заводы в Шанхае и в Гонконге , выкуплена доля американских инвесторов на пекинских заводах "5 звезд" и "3 кольца". Во-вторых, цена импортного пива в несколько раз (до пяти раз) превышает цену отечественного продукта, что делает пребывание иностранных пивных бизнесменов в Поднебесной неуютной.
Китайцы варят пиво, как по традиционным рецептам, так и по собственной технологии. Рисовое пиво здесь не редкость - все-таки держава вскормлена на рисе. Но вот весной 2003 года китайское телевидение сообщило, что в провинции Хэбэй приступили к серийному производству пива из… коровьего молока. По словам экспертов, молочное пиво обладает лечебным эффектом: оно положительно влияет на кровообращение и устраняет усталость. Новое пиво получается благодаря брожению молока и характеризуется низким содержанием спирта и обилием пены. Кроме того, напиток имеет свойства богатых витаминами кисломолочных напитков. (Вот еще пример того, как молоко исподволь внедряется в рацион китайцев).
Отношение к китайскому пиву (да и к Китаю) в мире неоднозначное. В качестве примера можно привести высказывания австралийца и нашего соотечественника, которые были в Пекине примерно в одно время.
В путеводителе по Пекину уже знакомый нам Роберт Стори пишет: «В Пекине выпускается местное пиво. Лучшее – Яньин, остальные местные сорта напоминают подкрашенную воду… Западные марки пива можно найти только в универмагах Дружба или в пятизвездочных отелях по звездным ценам». Типичный образец англосаксонского (в данном случае австралийского) чванства. В качестве «противовеса» приведем цитату из книги И. А. Малевича «Внимание, Китай»: «Можно написать целую оду китайскому пиву. В летнюю жару, в сезон «футяней», ничто, кроме пива, не может утолить жажду. В отличие от нашего тяжелого пива высокой плотности все китайское пи-во легкое, пастеризованное и очень приятное на вкус. Можно сказать с уверенностью, что почти 90% всех известных марок пива, выпускаемых в мире, от американского до австралийского, можно найти в любой лавчонке и не только в Пекине. Но самое лучшее из них – пекинское светлое пиво». Где были авторы, в разных странах?
Рефери в этом заочном споре может выступить бывший редактор английского журнала «Путеводитель к хорошему пиву» Роджер Протц. Он с завязанными глазами дегустировал десять сортов пива из разных стран. Первое место он отдал бельгийскому пиву «Дювель», за ним следуют немецкое «Пинкус специаль», китайское «Шанхай» и на четвертом месте – «Жигулевское». «Лично я предпочитаю немецкое пиво, - сказал дегустатор, - но для многих оно, пожалуй, окажется чрезмерно горьким. Сюрпризом для меня стало китайское «Шанхай», хотя оно и не заняло первого места. Если вы хотите отведать вкус настоящего сбалансированного напитка, рекомендую китайское и русское пиво». Так-то вот!
Не исключено, что скоро и в Китае можно будет попробовать русское пиво: руководство московского комбината «Очаково» с 2000 года вынашивает планы завоевать безбрежный рынок Китая. Сегодня «Очаково» поставляет свое пиво и слабоалкогольные напитки в Израиль, Арабские эмираты, США и вот теперь – Китай. Конкуренты предприятия, учитывая «продовольственный патриотизм» китайцев, предрекают крах этому проекту. Но даже если Очаковское пиво придется по вкусу хотя бы одному из тысячи китайских потребителей, экспансия комбината может оказаться вполне успешной. Так что российские туристы, привыкшие к отечественным сортам пива, не будут в Китае чувствовать себя в отрыве от Родины. Правда, в отличие от стран СНГ вы вряд ли найдете привычные с времен «застоя» огромные пивные бары, пропахшие прокисшим пивом и мочой. Китайцы  предпочитают пить пиво свежем воздухе – благо этому способствует теплый климат. Конечно, можно купить пиво в супермаркете и выпить его дома, но чаще китайцы берут его либо на лотках, либо в маленьких магазинчиках, торгующих всем подряд. Обуреваемый жаждой народ одинаков везде (как в России, так и в Китае) и норовит выпить напиток, «не отходя от кассы». Но у нас, купив пива, зачастую приходится пить его стоя, как лошадь, или в душной пивной, с трудом отыскав свободный столик. В Китае церемония распития этого пенного напитка нетороплива. Даже если вы купили пиво на бегу, вас все равно попытаются усадить: тут же из магазинчика вынесут складной столик и стулья (в деревне это может быть и колченогий табурет), принесут закуску: арахис или какие-нибудь засушенные морепродукты с душ-ком. В общем, сделают все возможное, чтобы вы не торопились, расслабились и выпили две, а может и три, а еще лучше четыре… бутылочки прохладного освежающего напитка.
В заключение раздела – анекдот о рынках пива.
Разговор двух китайских бизнесменов:
- Ты знаешь, я решил открыть пивную в пустыне Гоби.
- Да что ты, там же совсем нет людей!
- Конечно, но если уж появится кто, то с такой жаждой…



 
Сажали мы это, как будто бы яшму сажали.
Когда перебродит – прекрасное будет вино:
Даешь его людям – никак оторваться не могут.
Ли Юй-си


ВИНОГРАДНОЕ ВИНО


  В быту, да и в литературе, китайцы весь алкоголь называют вином (дзю), но при этом речь идет вовсе не о виноградном вине: под словом «вино» подразумевается рисовая водка . Если же говорят о вине (в нашем понимании), обязательно уточнят – «виноградное вино» - «пута дзю».
Проникновение винограда и виноградного вина в Китай документально зафиксировано в древних хрониках. Путешественник и дипломат Чжан Цянь (которому приписывают честь открытия Великого шелкового пути) из своего путешествия на Запад среди прочих диковинок доставил ко двору императора и черенки винограда. Виноград, привезенный из Ферганской долины, был посажен в столице империи – в Чанъане (сей-час это город Сиань) - и выращивался только для императора и членов его семьи. Вот как об этом повествует древний китайский памятник Шицзы: «В Давани  делают вино из винограда. Старое вино несколько десятков лет стоит без порчи. Жители любят вино так, как их лошади любят траву му-су . Китайские посланники вывезли семена, и Сын неба приказал и мусу, и виноград посадить на тучной земле». Сорт круглого светлого винограда получил поэтическое название «Жемчужины дракона», а продолговатые лиловые ягоды – «Сосок кобылицы». Тогда же китайцы познакомились и с виноградным вином. И было это во II веке до нашей эры. Предполагают, что китайское слово «путао» (виноград) произошло от гипотетического древнеферганского «патага» или хотанско-сакского «патаа» – «вино».
Западное вино, поступавшее из Туркестана, считалось в средневековом Китае изысканным и редким напитком с привкусом волшебства. Вино, приготовленное по персидскому способу, поступало из Чача (Ташкента) вплоть до VIII-IX веков – даже в то время, когда в Поднебесной уже было освоено собственное виноделие. Отведав «жгучего и благовонного» экзотического напитка из Чача, император Муцзун из танской династии (начало IX века) сказал: «Когда я пью его, я неизменно ощущаю гармонию, наполняющую мои члены. Это подлинный «владыка великого спокойствия”».
История винодельческого искусства в Китае начинается с VII века, после того, как к Поднебесной были присоединены Восточный Туркестан и Турфанский оазис с его знаменитыми виноградниками. По этому поводу в 641 году император Тайцзун устроил в столице трехдневное празднество с грандиозным возлиянием для простого люда (что-то типа римских сатурналий или греческих дионисий). В те незабываемые дни жители Поднебесной познакомились с восемью разновидностями этого благородного напитка. После присоединения Туркестана виноград и его опьяняющий сок утратили для китайцев ореол экзотики, так как напиток стал «своим», почти обыденным. А со временем вино и вовсе перестало поступать из Средней Азии, так как там утвердился ислам, который относится к вину крайне отрицательно.
Монголы, прибравшие к рукам Поднебесную в XIII веке, еще не были знакомы с исламом – они с удовольствием потребляли виноградное вино, которое поступало с западных окраин империи. По распоряжению хана Хубилая (основателя монгольской династии Юань) группа искусных камнерезов вырезала из нефрита циклопическую «рюмку», которую установили в императорском дворце в Пекине. Долгое время это было крупнейшее в мире изделие из цельного куска нефрита: его диаметр – полтора метра, а высота – полметра.
В дни торжеств «чарку» наполняли вином, и каждый желающий во время застолья мог зачерпнуть своим кубком из общей чаши. После свержения монгольского владычества, нефритовый кубок оказался на окраине Пекина в бедном даосском храме. Монахи употребляли его явно не по назначению, используя как тару для засолки огурцов. (Хотя в этом усматривается какая-то логика: долгое время емкость использовалась под спиртное, а затем – под закуску). В середине XVIII века о кубке стало известно императору Цяньлуню. Он был очарован мастерством прежних ваятелей и велел установить чашу в пекинском парке Бехай.
В память об этом событии император сочинил оду, текст которой был вырезан внутри чаши. Вокруг кубка построили небольшой павильон, стены которого украшены стихами придворных – они, подобно их повелителю отозвались стихами на возвращение винного кубка из небытия. Эта «чарка» и сейчас стоит в парке Бэхай, и отдыхающие пекинцы часто сворачивают к беседке, чтобы полюбоваться искусством древних камнерезов.
А какое вино разливали из этого кубка?
Китайская кухня очень консервативна (в хорошем смысле слова): технология изготовления многих блюд не изменилась за сотни и тысячи лет. Это в полной мере относится и к китайскому виноградному вину. Здесь до сих пор предпочитают сладкое, но некрепкое вино, подобное тому, которое делалось в Средней Азии и Средиземноморье более двух тысячелетий назад. Действительно, в античности готовили и пили только сладкие вина. Это было связано с высокой сахаристостью винограда, который произрастал в южных широтах. Для повышения крепости напитка вина искусственно сгущали. Таким было черное густое и тягучее вино «Жир дракона», которое поставлялось к столу китайского императора из «западных земель». Такими же винами упивались Александр Македонский, Овидий, Антоний и Клеопатра, Калигула. Лишь когда римляне развели виноградники во Франции и Германии, в виноделии стали использоваться менее сладкие северные сорта винограда. Сахар из него сбраживался почти полностью (досуха) – появились, а позже вошли в моду сухие сорта вин. Со временем в Европе по-любили легкие сухие вина, которые хорошо утоляют жажду летом, и сладкие крепленые, которые согревают в промозглые зимние вечера. В Средней Азии с приходом мусульманства виноделие вообще практически сошло на нет. Лишь в Китае с его приверженностью к традициям до сих пор готовят такое же вино, что и тысячу лет назад, разве что античная мода сгущать вино ушла в прошлое.
Наша группа иностранных специалистов, представителей европейской цивилизации, в полной мере так и не смогла оценить китайское вино. Любители сухих вин нашли его слишком слащавым, а почитатели портвейнов – чересчур слабым: крепость традиционных китайских виноградных вин изменяется в пределах 7 - 16; при содержании сахара от 50 до 120 граммов на литр. Мы настойчиво проводили дегустацию белых, розовых и красных вин в попытке найти что-нибудь привычное для нас, но тщетно. Более того, в рамках культурного знакомства со страной мы посетили Турфанский оазис  – родину китайского виноделия, где в Долине винограда находится единственный в стране музей вина (разумеется, с дегустационным залом). К сожалению, самое знаменитое местное «Турфанское»  тоже не произвело на нас благоприятного впечатления. Что ж, о вкусах не спорят…
Почитатели европейских вин могут без проблем приобрести свои любимые напитки, но это довольно накладно. В крупных городах можно купить и портвейн из Португалии, и бургундское из Франции, и рейнское из Германии – только плати. Сейчас нет того «беспредела», который существовал в торговле винами полторы сотни лет назад. Как обстояли дела в те времена, описано у И. А. Гончарова: «В Сингапуре, Гон-Конге и Шанхае вина никуда не годятся. Херес, мадера и портвейн сильно приправлены алкоголем, заглушающим нежный букет вин Пиренейского полуострова. Да их большей частью возят не оттуда, а с мыса Доброй Надежды. Шампанское идет из Америки и просто никуда не годится. Это американское шампанское свирепствует на Сандвичевых островах и вот теперь проникло в Китай».
Сейчас на востоке страны работают заводы по изготовлению сухого вина на основе европейской технологии. Наиболее известные вина этой серии - «Великая стена», оно выпускается как белое, так и красное. Но, увы, это уже не традиционное китайское вино.
Газета «Жэньминь Жибао» в 2002 году сообщила, что согласно данным, предоставленным Китайским обществом производителей алкогольных напитков, в последние годы потребление виноградного вина возрастало в Китае быстрыми темпами и на 2002 год составило аж 0,27 литра на душу населения. (Для сравнения - среднее потребление вина в мире 7 литров на человека, а в Европе – 24 литра). Аналитики китайского рынка европейских вин отмечают, что основной потребитель вина в Китае это «продвинутая» городская молодежь 25-30 лет, ориентированная на западный образ жизни. Сегодня это примерно 300 миллионов человек –  в 10 раз больше потенциального рынка в США и гораздо больше, чем в любой другой западной стране. Вот именно за их души и идет борьба иностранных винных производителей: реклама западного образа жизни, и европейских винных вкусов, в том числе. Особенно на китайском рынке преуспели испанцы и чилийцы, несколько отстают французы и австралийцы, а американцы только начина-ют осваивать китайский винный рынок, но, зная их напор и энергию в продвижении своих товаров, можно предположить, что они оттеснят значительную часть конкурентов (тем более, что калифорнийские вина чересчур сладки на взгляд европейцев, а китайцам могут прийтись как раз по вкусу).
Кроме винограда в Китае делают вино и из других продуктов. Мало кому известно, что рисовое вино – сакэ, давно ставшее национальным символом Японии, родилось в Поднебесной, и до сих пор здесь выпускают много марок этого напитка.
Вряд ли в Китае пользуется популярностью американский фантаст Рэй Бредбери с его произведением «Вино из одуванчиков», но вино из цветов здесь делают. Например, в провинции Шаньдун готовят цветочное вино Grape-Osmantus Flowers Wine. Оно делается из рислинга с добавлением золотисто-желтых цветов османтуса – цветка с сильным насыщенным запахом. Специалисты говорят о свежем гармоничном букете с карамельными нотками, о мягком вкусе, изящной структуре и уникальном стиле напитка. Но это мнение специалистов, а не потребителей.
Делают в Китае и своеобразный плодовый продукт. В окрестностях Шанхая произрастает зеленая слива муме, из которой производят сладкий и изящный на вкус напиток . Это вино отмечено множеством местных наград, в 1994 году оно удостоено титула «Знаменитое национальное фруктовое вино». Есть ли у нас хоть одно плодово-ягодное с таким громким титулом? Кстати, сейчас это сливовое вино можно продегустировать и в России: относительно недавно оно появилось в крупных специализированных магазинах, причем, можно купить данный напиток, как в обычной бутылке, так и в емкости с широким горлышком, где на дне в качестве закуски лежит несколько плодов. Правда, по стоимости одна бутылка такого вина соответствует по цене 6-8 бутылкам отечественной водки.
Честно говоря, китайцы  не очень-то жалуют вино, предпочитая ему пиво или водку. В 1997 году «в целях борьбы с пьянством» на уровне правительства КНР было принято решение: на многочисленных банкетах (до которых китайцы большие охотники) заменять водку более легкими спиртными напитками, в первую очередь вином. Но это постановление так и осталось на бумаге. Правда, справедливости ради надо заметить, что на грандиозном правительственном банкете в Пекине для иностранных специалистов, который проводился в 1999году по случаю пятидесятилетия КНР, на столах из спиртных напитков стояло только сухое вино «Великая стена». Почитатели отечественного пива могли попросить официантов принести свой любимый напиток, который был предусмотрительно расставлен на сервировочных столиках по периферии зала.
Дальше мы еще поговорим о банкетах, а эту главу закончим не анекдотом, а китайской пословицей:
Кто пьет – тот не знает о вреде вина, кто не пьет – тот не знает о его пользе.




 
Мне же больше, чем надо,   никогда не хотелось в жизни.
Винный рис я очищу            и вино на славу готовлю,
А поспеет, и  сразу                сам себе его  наливаю.
Тао Юань-мин (IV век)


ВОДКА


 Секреты приготовления алкогольных напитков китайцы знали с древнейших времен. Предание приписывает изготовление первого хмельного напитка сановнику полумифического царя Юя. Иероглиф «вино» встречается уже в надписях на гадательных костях эпохи Инь (II тысячелетие до нашей эры!). В древности различалось два вида вина: сладкое, которое иногда называли мутное (собственно, бражка), и горькое, или чистое (окончательный продукт переработки).
Для приготовления классической китайской водки издавна используются три основные культуры: просо (гаолян), рис и ячмень. Хотя могут использоваться и другие исходные материалы .
Как и у многих других народов, с водкой у китайцев связано много обычаев и поверий. Начнем с праздников – какой же праздник без выпивки?
Главным народным праздником в Китае всегда считался Новый год по лунному календарю. В старину этот праздник сопровождался проводами на небо бога домашнего очага Цзао Вана. В каждой китайской семье на Новый год покупали его изображение на лубочной картинке. Бог целый год жил в доме и наблюдал за всеми чадами и домочадцами. В конце года под треск хлопушек его бумажное изображение выносили во двор и торжественно сжигали – считалось, что его душа взлетала на небо на праздничных ракетах и докладывала верховному Нефритовому владыке обо всех семейных тайнах. На Новогодний праздник покупалась новая бумажная иконка божества, и через год все повторялось снова. Чтобы домашнее божество сделало доклад в небесной канцелярии в желательном для семьи духе, существовало два радикальных способа его за-добрить. Изображение Цзао Вана «кормили» сладостями, при этом его мазали так обильно, чтобы его челюсти склеились напрочь, и он рта не смог открыть на небе. Второй способ сводился к угощению водкой и превращался в обычное спаивание «должностного лица при исполнении», причем до такой степени, чтоб он лыка не вязал на небесном докладе.
Вторым по значимости праздником в старом Китае был праздник пятого дня пятого месяца. В этот день было принято ловить змей, скорпионов, прочую нечисть и настаивать их на водке. Существовало поверье, что злые оборотни, гады, пресмыкающиеся и вредные насекомые боятся двенадцати часов этого дня, когда солнце стоит в зените. Существовала даже пословица: «Ни одна жаба не избежит неприятности в праздник Пятого дня пятого месяца». В этот праздник пили водку, подкрашенную в красный цвет. Красный цвет, по китайским поверьям, устрашает злых духов. Детям этой водкой смазывали рот, уши и ноздри, чтобы в организм не проникла никакая за-раза. Ею же прыскали дома под кроватями и во всех углах, где могли скрываться вредные насекомые и другая нечисть.
По народным поверьям, красная водка помогала и от более крупных гадов. В начале весны, когда после зимней спячки «речной дракон поднимал голову», рыбаки закалывали курицу, смешивали ее кровь с водкой и мазали рыболовную сеть. Кровавая сеть с запахом водки отпугивала дракона, и он прятался в самых глубоких омутах, не мешая людям ловить рыбу.
В романтический народный праздник «чун дзю» - «двойной девятки», который отмечался девятого числа девятого лунного месяца, полагалось любоваться хризантемами, совершать восхождение в горы и… пить водку, настоянную на лепестках хризантем. Китайцы полагали, что такой напиток именно в день «двойной девятки» продлевает жизнь: ведь «дзю» по-китайски это и «вино», и «девять», и «долго»!
Интересные обычаи были связаны и с производством водки. Например, очаг на винокуренном заводе всегда располагался так, чтобы он не был повернут на восток, поскольку по древним китайским представлениям об устройстве мира, востоку соответствовала стихия дерева, а дерево, как известно, – очень огнеопасный материал. Но этим меры противопожарной безопасности на ликероводочном производстве не ограничивались. Около очага, на самом видном месте, вешалась картина непристойного содержания, при этом, чем похабнее был сюжет, тем лучше. Эти изображения так и назывались «бихоту» – «картины для избежания пожара». Считалось, что дух огня старался избегать мест, где висели порнографические картины, чтобы самому не загрязниться. По логике вещей эти своеобразные «щиты противопожарной безопасности» продавались в лавках, торгующих изображениями и скульптурами китайских богов и святых. В начале XX века иностранцы очень удивлялись, когда в магазинчиках, торгующих невинны-ми изображениями богов, они наталкивались на разбитные порнографические картинки. Кто ж знал, что это картины, призванные отвадить целомудренного духа огня.
Среди множества китайских богов был и «профессиональный» бог виноделов и винокуров – Дзю Сянь, эдакий китайский Бахус. По поверьям он был способен превращать водку в обычную воду (нет бы наоборот, как Иисус). Зная его крутой нрав, ему приносили жертву не только производители и продавцы алкоголя, но и рядовые потребители: прежде чем начать бражничать, полагалось обмакнуть в рюмке средний или указательный палец и оставить на столе три мокрых следа – жертву Дзю Сяню.
Водкой закреплялись разнообразные обеты, водкой клялись, она служила последним напитком утешения осужденных на казнь.
Вот пример клятвы из романа «Речные заводи»: «Мы клянемся остатком вина; пусть поразит нас беда, нападет какая-нибудь болезнь или мы умрем не своей смертью, если отступимся от своих слов».
Еще раз обратимся к этому роману, к сцене казни разбойников: «Осужденных подвели к алтарю темнолицего бога тюрьмы и здесь подали им по чашке риса – для вечного успокоения и по чашке вина – для прощания навеки». Об этой же традиции прощальной выпивки (но уже спустя почти тысячелетие) вспоминает в своих мемуарах и Пу И. Он приводит примечательный диалог военных преступников, только что помещенных в тюрьму:
«- Кормят неплохо, вот только, может быть, это прощальный банкет? – сказал Сяо Гу без тени страха.
- Нет, там ставят вино, а здесь его и не видно, - сказал со знанием дела Жун Юань».
В старину среди близких друзей существовал обычай помолвки еще не рожденных детей. Договор о будущей свадьбе скреплялся выпивкой. При этом происходил обмен рюмками: каждый пил из чарки другого. Подобный же обряд повторялся во время свадьбы: жениху и невесте подносят два кубка, они пробуют напиток, меняются бокалами и делают еще по глотку. Вообще, по китайским поверьям, пригубить с кем-то спиртное из одной чаши – значит, установить общение душ.
В Китае давно заметили, что небольшое количество спиртного благотворно влияет на человеческий организм. Китайская народная медицина тысячелетиями экспериментировала с различными составами лечебных настоек. Считалось, что водка растворяет и концентрирует силу животных, растений и минералов и передает их человеку. Самыми целебными слыли настойки на костях тигра, костях дракона, змеях и женьшене.
Сегодня тигр находится под охраной государства, и вряд ли можно найти в открытой продаже тигровую настойку. Что касается напитка на костях дракона, можно подумать, что это бред, но не надо торопиться делать такой вывод, уважаемый читатель. В пустынных районах Китая с давних пор находили окаменевшие остатки динозавров – ну чем не драконы? Кости динозавров и до сих пор считаются сильнейшим лечебным средством, только вот достать их можно разве что на черном рынке, так как они тоже охраняются государством. Зато настойки на змеях и на корнях, похожих с виду на женьшень, можно купить практически в любом магазине, где торгуют водкой. Бутылки со змеями (черепахами и черт-те чем еще) имеют самые причудливые формы: и в виде цилиндра, и в виде шара, и в виде пирамиды . Размер бутылок с живностью и корневищами изменяется от полулитра до 10 – 12-литровых. Если вы полагаете, что в магазине продается подделка, идите в аптеку – там в огромных стеклянных чанах утоп-лены здоровенные ядовитые змеи с потухшими глазами. Выбирайте емкость, в которой наиболее симпатичные, на ваш взгляд, гады, и попросите нацедить пол-литра лекарства (вот уж поистине - зелье зеленого змия). Кстати, это действительно лекарство. Сохранилось предание, рассказывающее о перипетиях его открытия.
У китайской крестьянки был муж – пьяница. Целыми днями он только и делал, что пил рисовую горькую. Когда он бросил заниматься обработкой рисового поля и огорода возле дома, жена его терпела. Когда бедолага перестал справляться с супружескими обязанностями, она выгнала его из дома, отдав пьянчужке весь его немудреный скарб: тыкву-горлянку с водкой. Выйдя за деревню, наш герой сел под дерево и одним махом ополовинил свою фляжку. Жара разморила его, и он заснул, забыв заткнуть тыкву пробкой. Пока он спал, в водку заползла ядовитая змея и утонула. Проснувшись, крестьянин почувствовал жажду и выпил остатки водки. И тут свершилось чудо: он испытал давно забытое ощущение подъема жизненных сил и, бросившись домой, рассказал счастливой жене, как благодаря случаю открыл целебный эликсир.
И еще о змеях в водке. В ноябре 2002 года российская желтая пресса перепечатывала друг у друга леденящую кровь историю под названием: «Пьяный зеленый змий покусал доверчивого китайца». В заметке рассказана история о том, как в Химкинском районе Московской области «…китаец открывал бутылку с рисовой водкой, в которой была заспиртована змея. Неожиданно мертвая с виду тварь открыла глаза и, высунувшись наружу, вцепилась зубами в шею зазевавшегося китайца. Специалисты объясняют случившееся тем, что пробка пропускала воздух и змея впала в спячку, но не умерла». Интересно, если посадить редактора такого издания в цистерну со спиртом и оста-вить открытым люк, впадет редактор в спячку, и на сколько?
До относительно недавнего времени в Китае не было государственной монополии на водку. Она выпускалась кустарным способом, и в каждой провинции, и каждом селении была своя водка. Изобретением своих сортов водки прославились многие ученые мужи и чиновники Поднебесной. Стандартизация ликероводочной продукции началась в пятидесятые годы XX века. В этом отношении показательна история крупнейшего ликероводочного завода КНР. В начале XX века в городе Ибин (провинция Сычуань) на небольшом частном предприятии был начат выпуск местной водки. Уже в 1915 году ее оценили за границей: она получила первую международную награду – золотую медаль в Панаме. (Сейчас продукция этого завода отмечена наградами США, Германии, России, государств Южной Азии). С приходом коммунистов была установлена монополия на водку. В 1951 году в Ибине государство открыло первый государственный ликероводочный завод, объединив восемь более мелких частных производств. Сегодня это предприятие – лидер китайской ликероводочной индустрии. В 1994 году здесь сдан в эксплуатацию самый крупный ликероводочный цех в мире. Характерная особенность предприятия - главное административное здание построено в форме фирменной водочной бутылки с длинным узким горлышком. Сегодня эта компания выпускает сотни видов продукции стоимостью от 3 до 300 юаней за пол-литра. С 1994 года продукция отправляется на экспорт в США, Японию, Англию, Сингапур, Малайзию, Францию и другие страны. Но основным потребителем, конечно, является сам Китай. Сегодня водка этого завода одна из самых популярных в стране. Поистине этот завод – источник водки, который питает всю страну.
Кстати, в Поднебесной есть и реальный источник водки. История его такова.
Во втором веке до н. э. Китай вел ожесточенную степную войну с сюнну (хуннами) за обладание Ганьсуйским коридором. Контроль над этим стратегически важным проходом давал Китаю возможность торговли с западными странами без посредников: с выходом Китая на Центрально-Азиатские трассы собственно и началась история Великого шелкового пути.
В боях отличился молодой генерал Хо Цюйбин, было ему в ту пору 20 лет (а всего судьба отмерила ему 23 года). За выдающиеся воинские успехи в присоединении западных земель, император прислал ему из столицы несколько кувшинов водки .
Доставленной «столичной» было явно мало даже для того, чтобы угостить хотя бы всех командиров в армии, не говоря уже о рядовых воинах, и тогда Хо Цюйбин с юношеским максимализмом принял достойное решение. Он вылил императорскую водку в источник и сказал воинам: «Пейте, кто, сколько сможет!», - и о, чудо! – через какое-то время вся армия оказалась сильно навеселе! Эффект массового опьянения практически чистой водой наука смогла объяснить лишь в XXI веке.   
Память об этом чуде осталась надолго. Армия двинулась дальше на запад, а ключ получил свое название – Цзюцюань, то есть винный родник, а точнее – источник водки. Построенный здесь впоследствии город получил название по историческому источнику.
Недавно название Цзюцюань стало известно всему миру. В пустыне Гоби в 170 км севернее Цзюцюаня в шестидесятых годах был построен космодром, который позже получил название близлежащего города. Отсюда в 1970 стартовал первый китайский искусственный спутник Земли, а в октябре 2003 года ушел в небо космический корабль «Шень Чжоу» («Священная ладья») с первым китайским космонавтом Ян Ливэем на борту.
Водка в Китае – больше, чем водка, в этом наши народы схожи. (У них целый город назван в честь источника водки, у нас Константин Симонов так же мечтал о чем-то похожем и даже написал «Сказку о городе Пропойске»). Пекинский музей Революции в 2001 году пополнился новым экспонатом. На почетном месте была установлена огромная бронзовая трехметровая бутыль диаметром полтора метра, в нее положено 34 стеклянные бутылки китайской водки (по числу административных единиц страны). Эта композиция символизирует надежду на объединение всех китайских земель. Китайские товарищи хорошо понимают, что сплачивает народ в могучую нацию.
К революционному празднику 1 октября в 2002 году китайцы получили подарок – арбузную водку крепостью 55;. Эту водку начала выпускать пивоваренная компания «Цзиньго», которая утверждает, что в напитке сохранены аминокислоты и витамины, содержащиеся в арбузе, а водка якобы имеет тонкий арбузный аромат и привкус.
Ежегодно в Китае на производство водки уходит около 20 миллионов тонн зерновых (риса, сорго, ячменя). Представители завода «Цзиньго»говорят, что уже первая линия по производству «арбузовки» сможет перегонять в спирт ежегодно 10 тысяч тонн дешевой бахчевой культуры, что позволит экономить зерно. Замечательные перспективы у полезной «арбузовки». Так и хочется сказать: «Пейте на здоровье!».
Эксперименты с «арбузовкой» интересны, но не они определяют погоду на водочном рынке страны - и без этой экзотики сортов водки в Китае великое множество, однако, наиболее известных марок наберется не более десятка. Это известный каждому «Маотай», «Улянье» из Сычуана, «Фэндзю» из провинции Шаньси, и конечно же, «Эрготоу». Названия водок в большинстве своем даются по давней традиции: просто и без затей – по месту их изготовления. Например, «Пекинская вода» (именно «вода», а не «водка»). В общем-то и Маотай – название небольшого городка в провинции Гуйджоу; на западе страны пьют «Илийскую водку», изготовленную в городе Или, и так далее . А вот с общенародной «Эрготоу» другая история. Наш переводчик Сяо Ли пытался убедить нас, что название этой водки – имя собственное, которое не переводится. Когда мы попросили перевести дословно каждый иероглиф, у него получилось «Две головы в одной кастрюле» (неплохое название для водки), и только дома мне попалась публика-ция Мая Богачихина в «Химии и жизни», откуда я узнал, что «Эрготоу» значит «Лучшая двойной перегонки». И еще об этой водке. В. Г. Буров сообщает: «В китайском обществе сложился стереотип о поголовном пьянстве в России. Поэтому лучшим подарком русскому человеку они обычно считают бутылку водки, обычно «Эрготоу». Отказываться не следует…». Все предельно ясно.
Китайцы очень любят свою водку , и тем не менее идет ее постоянная реклама по государственному и местным телеканалам, на поездах, в газетах, даже на авиационных билетах. Но, перефразируя известную пословицу про немца и русского, относительно китайской водки можно твердо сказать: что китайцу хорошо, для русского – смерть. Дабы скептики не усомнились, приведем цитату уже известного нам Н. В. Богоявленского: «Водку приготовляют из гаоляна, из ячменя и риса. Водка самого низко-го качества, с сильным запахом сивушного масла и производит на человека одуряющее впечатление. Люди, не привыкшие к китайской водке, под влиянием ее быстро теряют сознание, делаются какими-то бешеными и в таком состоянии способны на что угодно. Нередки случаи и смерти от употребления не привыкшим к ней человеком китайской водки». Конечно же, это относится к дешевым сортам водки,  дорогие пьются легче, но и они обладают непривычным для нас резким специфическим запахом, вкусом и повышенной крепостью (до 55;-60;). Даже после дорогой водки надолго остается послевкусие в виде отрыжки (извините за неэстетичность). Но при всем при том у нее есть одно неоспоримое достоинство – утром, даже после обильного возлияния, не трещит голова: болеть и «отваливаться» может все, что угодно, но голова остается ясной. Мелочь, а приятно.
Ну а мы, иностранные специалисты, покупали водку, руководствуясь бессмертным заветом А. С. Грибоедова: «числом поболее, ценою подешевле». По поводу по-требляемой дешевой водки у нас даже сложилась поговорка: «Водка бывает хорошая и… китайская». И все-таки это водка, хотя  и весьма специфическая.
Надо отметить, что в 20-е – 60-е годы XX столетия в Китае выпускалась настоящая русская водка по российским рецептам. Это делали потомки благовещенского предпринимателя Ивана Чурина под скромным названием «Чуринская». Вплоть до начала культурной революции потомки российского предпринимателя выпускали и одноименный коньяк по европейским рецептам. По отзывам советских специалистов, работавших в КНР во времена «великой дружбы», напитки были весьма достойные и соответствовали европейским вкусам.
В начале 90-х годов, когда в нашей стране была отменена государственная монополия на спиртное и водка превратилась в сверхдефицитный товар, в ход пошли самые разнообразные суррогаты: клей БФ, политура, одеколон. В этот критический момент истории вдоль всей северной границы Китая специально для нас, дорогой читатель, на винокуренных заводах начался выпуск водки из кукурузы (рожь в Китае не культивируется, а пшеницу пускать на спирт – себе дороже). При этом крепость напитка по аналогии с русской водкой была 39 – 42;. На этикетках кроме китайских иероглифов по-русски было написано «Водка». Она готовилась в расчете на наших челноков, которые лавиной затопили весь северо-восточный и северо-западный Китай и сметали все на своем пути, в том числе и водку, вывозя ее на бескрайние просторы нашей необъятной отчизны – Китай не нес даже транспортные расходы.
В Синъцзянь Уйгурском автономном районе, в Урумчи, выпустили пластиковые поллитровки, в которых был разлит напиток под названием «Хун Шань. Русская водка». В 1993 году она была влита на рынок СНГ через Казахстан и Среднюю Азию. Во время экспансии сей напиток сопровождался знаменательными рекламными листками на русском языке. В рекламе, в частности, указывалось (орфография и пунктуация сохранены): «Более полвека тому назад на нашем заводе один русский техник по виноде-лию и винокурению варил виноградное вино и водку. которые носили на руках урум-чиских жителей, членов русского консульства и резидентов. Водка «Хун Шань» выра-ботана путем русской традиционной технологии, которой соединится современную науку и технику по варке, по стилью и чувству вкуса водка «Хун Шань» вполне была в соответствии со самобытностью русской водки». И дальше в том же духе. Заканчивалась реклама словами: «Пусть замечательная водка «Хун Шань» даст весело и радость зашим друзями  и семьям республик СНГ». В конце сообщалось, что на международ-ной ярмарке в Сянгане (тогда еще не присоединенном Гонконге) водка получила золо-тую премию.
Этот напиток так же напоминал нашу водку, как и русский язык в рекламном листке. Однако благодаря тому, что эта водка была дешевле отечественной, она быстро нашла своих потребителей на просторах СНГ.
Впервые попробовать ее довелось на границе Китая и Казахстана, возвращаясь из командировки. После многомесячного приема рисовой и просяной водки китайская «Русская водка» произвела благоприятное впечатление, и только после сравнения с нашими «Пшеничной», «Московской особой» и другими оказалось, что это «типичное не то…». Наша все-таки и «слаще» и милее сердцу, да и желудку.
Через какое-то время отечественный бюрократический аппарат высказал недовольство, вспомнив патриотический лозунг еще из застойных времен, что «Только водка из России – настоящая русская водка!». Китайским производителям было запрещено использовать название «Русская водка». Но китайцы не были бы китайцами, если бы так легко сдались. В 1995 году на рынки СНГ была выброшена огромная партия китайской водки под хитромудрым названием «Водка с русским вкусом». Но к тому времени страну уже полностью обеспечили своей (хотя в большинстве случаев и поддельной, но «родной» на вкус) водкой и «китайский дракон» перестал экспортировать в СНГ свое зелье.
Но и сегодня в китайских магазинах вы можете купить как исконно китайскую рисовую или гаоляновую водку, так и наши «Столичную» или «Московскую особую», а также и китайскую водку из кукурузы, которую когда-то разработали специально для нас. Отведав такого напитка, так и хочется исполнить что-нибудь из классики. Ну, например:
На столе стоит стакан,
Рядом четвертиночка,
Мой миленок цзаофань,
А я – хунвэйбиночка.

И, наконец, китайский анекдот.
Два друга решили гнать рисовую водку и стали договариваться.
-Я дам воду, а ты - рис, - сказал первый.
-А как же мы разочтемся?
-Я не ищу выгоды. Когда водка будет готова, ты отдашь мне жидкость, осталь-ное – твое.




 
Металл испытывается на огне,
А человек – на вине.
Китайская пословица


НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ КИТАЙСКОГО ЗАСТОЛЬЯ


 Поговорив о разных напитках, было бы неправильно обойти вопрос культуры их потребления, тем более что китайцы очень любят разнообразные банкеты и приемы с возлияниями. Эта традиция прослеживается с незапамятных времен – древняя китайская поэзия и литература изобилуют сценами хмельных застолий.
Церемония распития спиртных напитков (так же как и чая) была разработана в Китае во всех тонкостях. Вот лишь один пассаж. Лу Шаоянь (XVI век): «В питии вина тоже есть свои правила. При цветах лучше пить днем, чтобы любоваться их красками. После снегопада лучше пить ночью, чтобы блюсти чистоту дум. Когда пьешь в хорошем настроении, лучше петь песни, чтобы возыметь согласие в душе. Когда пьешь перед разлукой, лучше реже наполнять чарки, чтобы укрепить свой дух. Когда пьет муж, наделенный литературным талантом, ему подобает читать стихи и играть на лютне, чтобы не опозориться. Когда пьет муж, наделенный возвышенными устремлениями, ему подобает чаще поднимать чарку, чтобы воля его упрочилась еще больше. Пить ви-но на башне лучше в жару – там прохладнее. Всякий раз, желая выпить вина, нужно принять во внимание окружающий пейзаж, иначе в питии не будет смысла».
Действительно, в Поднебесной всегда любили пить на природе. Вот зарисовка такого «пикника» поэтом Фэн Ци (XVI век):
Женщины в пышных ярких одеждах
У подножия темной горы;
Пьют вино торопясь и хмелея,
На просторе холодной степи.
К сожалению, не всегда есть возможность вырваться на природу, а ведь и в городе тоже надо где-то найти место, чтобы расслабиться, пропустить чарку-другую. Вот и возникли (и существуют до сих пор) маленькие кабачки и большие рестораны во всех городах и весях страны. Чтоб народ знал, «где наливают», в Китае с древнейших времен были разработаны опознавательные знаки для разного рода злачных мест. Поэты раннего средневековья упоминают о винных флагах, которые реют над кабачками. Вот знаменитый роман «Речные заводи», где речь идет о событиях XI века: «У Сун пошел дальше и в пятидесяти шагах от себя увидел на перекрестке дорог большой трактир. Перед входом высился шест с вывеской, на которой крупными иероглифами было написано: «Хэ-ян фын-юэ» - «Хэянский уютный уголок». У ворот стояла изгородь, выкрашенная в зеленый цвет, а на ней два небольших флага, на каждом из которых красовалось по пяти вышитых золотых иероглифов, гласивших:
«Пьяному и на земле и на небе просторно.
Кувшин вина удлиняет нам жизнь».
А вот описание ресторана, сделанное И. Г. Барановым в Харбине уже в XX веке: «Кроме того, у ресторана есть еще вывеска из полотна о продаже вина (дзю хуанцза). Это – кусок полотна длиною более трех китайских футов и шириною 8-9 китайских вершков. Он привязывается к шесту, укрепленному горизонтально над входом. На белом полотне красными иероглифами пишутся стихи об удовольствии, получаемом от вина».
В сельской местности, где народ был малограмотный и с трудом разбирал иероглифы, роль «винных флагов» выполняла метла, воткнутая около кабачка, или же шест с пучком соломы, или раскидистая ветка ивы, нарисованная на дверях заведе-ния .
В городах питейный бизнес издавна был поставлен на широкую ногу: от непрезентабельных «рюмочных», где можно опрокинуть стаканчик на скорую руку, до солидных ресторанов с номерами, в которых можно кутить сутками. Вот описание злачных мест города Ханчжоу, дошедшее к нам из XIII века: «Есть винные лавки, где вовсе не подают еды. Есть и маленькие лавки, где торгуют домашним вином… Пойти выпить в таком заведении называется «пропустить чашечку», и это означает, что там выпивают только чашку вина. Эти места не годятся для приличных людей.
«Роскошные апартаменты» имеют своих публичных женщин, и в их комнатах есть постели. У входа в такой постоялый двор висит красный фонарь , украшенный листьями бамбука. В других харчевнях девушки только прислуживают посетителю, и если он имеет еще и другие желания, то должен пойти в другое место.
Винные заведения имеют свои имена. Если здание имеет несколько этажей, каждый этаж именуются «горой»: первая гора, вторая гора, третья гора и т. д. Эти горы обозначают еще и количество вина, которое может выпить посетитель. Поэтому, если вы заходите только для того, чтобы поесть и немного выпить, не надо подниматься наверх. Те, кто хотят поесть на скорую руку, сидят внизу – в помещении, где, как говорят, «смотрят на дверь и улицу»…
Стоимость обеда в харчевне может быть разной. Если заказать еду без вина, это называется «поесть скромный суп». Но если пригласить за стол девиц, то они, скорее всего, закажут самые дорогие блюда. Поэтому в харчевне надо быть настороже и не позволять никому обмануть себя».
В книге Э. Шефера «Золотые персики Самарканда» приводится описание «веселых кварталов» Чанъани в IX веке : «Менее дорогими, но гораздо более экзотическими были развлечения в тавернах, расположенных полосой вдоль восточной окраины города… Здесь предприимчивые трактирщики, заботясь о своих доходах, держали экзотически привлекательных западных девушек – тохаристанских, или, скажем, согдийских, - чтобы они подавали редкостные вина в янтарных или агатовых чашах. Выручку увеличивали и их сладострастные песни… Эти смущавшие покой поэтов услужливые зеленоглазые красавицы, часто золотоволосые, оставили след в танской литературе». Вот как о них писал величайший китайский поэт Ли Бо:
«Чужеземная дева        манит белой своею рукою,
Чтобы гость на пиру    опьянился из кубка златого».
Удивительно насколько прочны китайские традиции: и до сих пор, более тысячи лет спустя, особым шиком считается иметь среди официанток девушек-иностранок. Сегодня эту роль играют красавицы из СНГ. В начале девяностых годов, в одном из ресторанчиков города Баотоу (провинция Внутренняя Монголия), довелось встретиться с русскими девушками из Благовещенска, которые работали здесь по контракту. Кроме основной работы, за отдельную плату девушки исполняли русские песни для посетителей. Надо сказать, что этот приработок превышал их основную зарплату. По просьбе официанток мы пополнили их репертуар русскими народными песнями: «Окрасился месяц багрянцем», «Ой, да не вечер», «По диким степям Забайкалья», «Черный ворон», вспомнили даже Интернационал, который почему-то пользовался у постоянных посетителей их заведения особой популярностью.
Вообще китайцы очень любят петь за столом, так что если вы не на официальном приеме, будьте готовы, что в самый разгар веселья вам неожиданно могут предложить: «Давайте споем!», особенно здесь уважают русские (советские ) песни. Есть даже старинная поговорка: «Без вина и закусок и песня не поется». Так что, собираясь в Китай, на всякий случай освежите в памяти «Катюшу», «Подмосковные вечера» и «Однозвучно звенит колокольчик» - это самые популярные мелодии, которые знают многие китайцы. За столом могут устроить соревнования: кто-нибудь из хозяев споет китайскую песню, а вас попросят ответить своей – отказываться не принято. Если вы стесняетесь (мало выпили?), возможен вариант распевания русских песен хором. Причем это может быть и обычное застольное пение, и пение под карооке. (На одном из банкетов пришлось под это чудо техники исполнять «Катюшу». В китайском варианте этот хит сороковых годов содержит 10, а может и все 12 куплетов. Наверное, иероглифами сложно выразить широту души русской девушки. С другой стороны, не исключено, что местные авторы придумали продолжение: «Катюша», «Катюша 2», «Катюша возвращается» и т. д.). Кстати, будьте готовы к тому, что хорошо известная вам мелодия может иметь китайскую специфику с паузами и переходами немного не в том месте, где вы привыкли. Проявив вокальный талант, вы можете самым серьезным образом настроить китайского партнера на «вашу волну».
Правительства всех времен и многих народов делали неоднократные попытки умерить пыл населения в потреблении горячительных напитков. «Сухой закон» вводился и в царской России, и в Советском Союзе, и в демократической Америке (восемнадцатой поправкой к конституции США), и в Финляндии, и в других странах. Особо свирепствовали блюстители нравственности в древней Индии: они заставляли пьяниц пить кипящую мочу животных. И все же «впереди планеты всей» и в этом вопросе выступают китайцы. Еще в 2286 году до нашей эры (!) в стране был издан эдикт, согласно которому неумеренное потребление хмельных напитков наказывалось палочными ударами по пяткам. В историческом памятнике «Вэй-чжи» говорится, что когда император Тайцзун запретил пить водку, все винные лавки, как по мановению волшебной палоч-ки, были преобразованы в чайные. Если посетители заказывали «святую воду», хозяин понимал – им следует подать очищенную водку. Если гости требовали напиток «Мудрец», в чайниках приносили неочищенную водку низкого качества .
Традиции обильного застолья с возлияниями прослеживаются в Китае  древнейших времен. Если в обычной жизни китайцы питаются более чем скромно, то на банкетах они гуляют на широкую ногу, тем более что эти мероприятия чаще всего оплачиваются из «представительских расходов». Сценарий банкетов одинаков везде – будь это пирушка на несколько человек где-нибудь в убогой фанзе среди безлюдной пустыни, или мероприятие на 15-20 лиц в отдельных кабинетах фешенебельного ресторана.
Банкетный стол обычно круглый с вращающейся средней частью. Это сделано для того, чтобы все чувствовали себя на равных, и каждый мог «подкатить» к себе понравившееся блюдо.
В начале банкета на стол неспешно подают холодные закуски: жареный арахис, помидоры, густо посыпанные сахаром, черные или темно-зеленые «тухлые яйца» (сун-хуадань) и т. д. Постепенно стол оказывается полностью заставленным, и блюда ставятся поверх, образуя второй, а затем и третий ряд. Закуски сменяются горячими блюдами: свинина, курица, рыба  и прочее. Все это сопровождается кислыми и сладкими соусами. Потом подаются фрукты. Интересно, что среди фруктов обычно не подают груш, так как груша «ли» звучит созвучно словам «расставание, разлука». Но если груши все-таки будут на столе, их никогда не делят ножом в отличие от яблок, хурмы или других фруктов. Предпоследним блюдом (наконец-то) подают хлеб. Чаще всего это сладкие булочки. «Для усвоения твердой еды» под занавес банкета подают суп.
Стол должен ломиться от яств. Считается, что если за столом все съели – гости ушли голодными, поэтому и количество блюд на банкетах измеряется десятками. Более того, не считается зазорным забрать с собой со стола понравившееся блюдо – официантки тут же принесут упаковку.
Праздничный стол несовместим с обыденными (ежедневными) блюдами: как бы ни были вкусны чодзы (пельмени) или лаодзы (дунганская лапша), их никогда не будет на банкете – они не входят в перечень «парадных блюд», так же как и сотни других, не менее вкусных: китайские церемонии дело серьезное. Среди «парадных блюд» довольно много экзотики. Можно, конечно увильнуть от дегустации мяса змеи или собачатины, сославшись на нездоровье, но лучше хотя бы отщипнуть от каждого блюда – едят же их китайцы, да и вас они хотят угостить от всей души. Кстати, чавкать и рыгать за столом не возбраняется: это считается у китайцев выражением удовлетворения от еды.
Едят, конечно же, палочками (за исключением супа, к которому подают маленькие фарфоровые ложечки). Как бы вы ни чувствовали себя неуклюже без ложки или вилки, не отказывайтесь хотя бы попробовать есть палочками, поверьте – это не трудно. Даже если ваши попытки окажутся неудачными, ваше стремление продемонстрирует хозяевам уважение к их традициям. Стоит запомнить, что после окончания еды палочки кладутся на стол, класть их параллельно друг другу поверх тарелки с едой считается плохой приметой. Втыкать палочки вертикально в чашку с рисом вообще считается признаком дурного тона - в этом случае они напоминают поминальные свечи. Старайтесь не ронять палочки - это тоже нехорошая примета.
Обильная еда сопровождается не менее обильной выпивкой, и здесь правилом хорошего тона также считается влить в гостя как можно больше. Дело доходит до откровенного спаивания. (По крайне мере это справедливо, если хозяева принимают гостей из СНГ). Для этого позади гостей обычно стоит «виночерпий», который следит, чтобы посуда гостей постоянно наполнялась. Если банкет проходит не в ресторане, то среди молодежи за столом выбирается «кравчий», который строго следит за рюмками.
Пьют на банкетах обычно водку или пиво, кроме того, правилами застолья не возбраняется, а даже приветствуется запивать водку пивом. Если вас принимает какой-либо правительственный чиновник, то, скорее всего, на столе будет сухое вино, как правило, «Великая стена», и опять же пиво. Если иностранного гостя принимают в дорогом ресторане, ему могут предложить экзотический коктейль – кровь или желчь змеи или черепахи. В зал вносят огромных рептилий, которых режут прямо на глазах у шокированных гостей. Кровь и желчь выцеживается в отдельные сосуды и разбавляется водкой. Надо иметь завидное самообладание, чтобы суметь заглотить эту смесь.
Китайский праздничный стол сильно отличается от нашего: несмотря на его обилие и разнообразие закусить водку (с нашей точки зрения) практически нечем. Здесь тебе ни соленых огурчиков или помидорчиков, ни квашеной капусты , ни селедочки или красной рыбы, ни холодца или винегрета, даже обычной картошки, и той нет, да что там говорить – хлеба не дождешься . Вот и приходится закусывать в лучшем случае сладким мясом, бамбуком или вообще чем-нибудь «непотребным».
Пьют водку очень маленькими рюмочками, они настолько крошечные, что сами китайцы шутят по этому поводу . Пить из крупной посуды считается дурным тоном. Китайская пословица гласит: «Вино пей из маленькой посудины, знания – из большой». Зато в другой пословице говорится: «Чай наливай наполовину, а водку – до краев». Действительно, маленькие рюмашки наполняются настолько, что их трудно поднести ко рту, не расплескав. Крохотный размер китайских рюмок компенсируется обилием тостов во время застолья .
Китайский тост – не короткие здравицы типа русского «Ну, будем!», немецкого «Prosit!» или еврейского «Lehaim!». Тосты всегда «по поводу» и заканчиваются неиз-менным: «Ганьбей!», то есть «До дна!». Провозгласивший тост  обязательно выпьет до дна (будь то водка или пиво) и перевернет рюмку (стакан), чтобы показать, что тот действительно пуст. При этом тостуемый в знак уважения тоже должен выпить до дна и перевернуть свою посуду. Ни в коем случае не пейте на брудершафт, особенно с жен-щинами!!! Поцелуй на людях – публичный позор.
На банкетах тосты обычно произносят по очереди (по старшинству) и пьют все вместе. Если хозяева видят, что гость хочет увильнуть от выпивки, за столом произносятся самые проникновенные слова и тосты, предлагается выпить за здоровье, за семью гостя, за успехи в работе, за общую удачу. Устоять очень тяжело. Если это не помогает, есть более изощренный способ. Хозяин стола, устраивающий банкет, подходит к вам с малюсенькой рюмкой водки и просит его уважить: «Я хочу выпить лично с уважаемым гостем. Ну что Вам будет с одной маленькой рюмочки?». Стоит пропустить одну, и дальше все идет по пословице: коготок увяз – всей птичке пропасть; в очередь выстраивается весь стол, и каждый покорнейше просит ему тоже не отказать. В результате все выпили по 20 грамм, а в вас влили все 200. При этом все происходит в таком темпе, что вам не дают присесть и что-нибудь схватить со стола, хотя бы жареную лягушку (будь она неладна). И это еще не все. Есть и другая стандартная заготовка. Если вносят блюдо, у которого есть «голова» и «хвост» (например, неразделанную курицу), приго-товьтесь. Блюдо ставят так, чтобы голова курицы смотрела на гостя, а хвост на кого-нибудь напротив. Вам объясняют, что эта курица «объединила» вас за столом и вам в быстром темпе надо выпить три тоста подряд с вашим визави . Вы выслушиваете три тоста, выпиваете за каждый не закусывая и только хотите присесть, как вас просят про-изнести три ответных тоста вашему соседу напротив. Наконец, вы усаживаетесь за стол и уже не совсем уверенными движениями пытаетесь подцепить палочками хотя бы что-нибудь и облегченно вздыхаете про себя: «Ну, вроде обошлось…». И тут вы замечаете, что официант несет рыбу, поворачивает ее головой к вам и, все продолжается в том же темпе, только визави у вас уже другой. Потом может появиться курица под другим соусом или другая рыба…
За столом принято чокаться обязательно со всеми. При этом соблюдается ста-ринный обычай: чем ниже ты звякнешь о рюмку соседа, тем больше ты его уважаешь. В связи с этим за столом иногда возникает оживление, когда двое, активно пытаясь уважить друг друга, чокаются почти на уровне пола.
Правда, в последние годы в китайских застольях появляются новые традиции. В некоторых компаниях после тоста вместо привычного и нам обычая (вспомним Александра Сергеевича: «Поднимем бокалы, содвинем их разом…») никто не чокается - все начинают сидя долбить донышками рюмок о край стола. В молодежной компании такое общественное чоканье получило название «достучаться до компьютерной сети», а в более солидной и взрослой компании вы можете узнать историю возникновения этой традиции.
Не так давно эту историю рассказывали лишь шепотом, но времена меняются. В семидесятые годы в одну из южных провинций приехала инспекционная комиссия из Пекина. Комиссию возглавлял заслуженный деятель ЦК, который в лихие сороковые был ранен в ногу, отчего его колено плохо сгибалось. На одном из обязательных банкетов местный чиновник заметил, что пекинский гость каждый раз с трудом встает из-за стола, чтобы чокнуться со всеми. Смекалистый бюрократ в своем тосте намекнул, что у них на юге есть, якобы, старинный обычай, согласно которому после тоста все сидящие могут постучать рюмкой о край стола, что соответствует всеобщему чоканью. Другие южане сразу же «вспомнили» о забытом обычае и дальше банкет проходил без совместных вставаний. Вернувшись в Пекин, партийный функционер за рюмкой водки поведал друзьям о замечательном обычае, который издавна существует на юге многонациональной Родины. Смех смехом, но «обычай», появившийся «по случаю», постепенно приживается.
Независимо от того, на правительственном ли вы приеме или на дружеской пи-рушке, встают за столом, чтобы чокаться, или бьют рюмками о край стола сидя, каждый тост обязательно заканчивается традиционным словом «Ганьбей!», что соответствует нашему «До дна!». В ходе банкета только и слышишь «Ганьбей, ганьбей!». Среди обилия незнакомых слов «ганьбей» звучит уже, как что-то знакомое. Это одно из пер-вых слов, которое осваивает иностранец в Китае после «ни хао» - «здравствуй», и «се-се» - «спасибо». Это слово настолько популярно, что современный китайский поэт Е Шентао посвятил ему стихотворение, которым мы и завершаем обзор китайских напит-ков.

За дружбу народов
Выпьем до дна!
Ганьбей!
За мир и свободу
Выпьем до дна!
Ганьбей!
За народно-демократический строй
Выпьем до дна!
Ганьбей!
За дружбу культур,
Твоей и моей,
Выпьем до дна!
Ганьбей!
Живем мы на разных землях, друзья,
Несхожа и речь у нас.
Без переводчика нам нельзя
Сердечный слушать рассказ.
Но есть золотое слово «ганьбей».
Тут ни к чему перевод.
«Ганьбей!» - это слово больших друзей,
«Ганьбей!» - это дружба зовет.
Только услышишь слово «ганьбей»,
И ясно, за что «ганьбей»,
И дружба становится все тесней,
 И наша любовь – сильней.
«Ганьбей» - провозглашает Китай,
«Ганьбей» - говорит Москва,
В Америку и на Дунай
Эти летят слова.
Их произносят с чистой душой
Миллионы наших друзей.
Я тост поднимаю самый большой:
За «Ганьбей!»



 

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Нельзя объять необъятное
Козьма Прутков

 
Закончилось наше заочное знакомство с китайскими напитками.
Конечно, невозможно ознакомиться со всем многообразием жидкостей, которые употребляются в такой огромной стране с древней историей, как Китай. За пределами повествования остался и витаминный настой на зеленом горошке, и рисовое вино (от которого пошло сакэ). Не упомянуто китайское шампанское (пузырчатый спирт), больше похожее на фруктовое газированное пиво, и «байланди» (бренди) – тоже весьма ор-р-ригинальное, и многое другое… Дзю-дзю (спирт) в Поднебесной вообще не считается напитком – он используется только для компрессов и притираний. Между тем, монголы, живущие на севере страны с этим категорически несогласны. Полностью разделяя их мнение, уточним - спирт вполне съедобный, правда, со специфическим китайским «душком». Все же не стоит им увлекаться, разве удовлетворить любопытство: водка продается везде, и понятие «паленая водка» в Китае не существует.
Впрочем, пора переходить от теории к практическим действиям. Удачи и здоровья тебе дорогой читатель на трудном пути исследователя неизвестного.



 
Часть вторая

ЖАЖДА ЧАЯ или кто и как пьет китайский чай

Ну вот, читатель, теперь, ты в общих чертах представляешь, что пьют в Китае. И может, даже нашел для себя что-нибудь полезное перед поездкой в КНР. Впрочем, не у каждого есть возможность (или желание) поехать туда. Но китайские напитки можно пить и дома: пойти, например, в дорогущий супермаркет и купить сливового вина, или еще что-нибудь из крутой китайской экзотики. Впрочем, лучше, просто взять хорошего китайского чая, прийти домой, заварить и… продолжить чтение моего опуса (конечно, если, ты, дорогой, вообще дочитал до этого места).
Так вот, продолжим.
Чай – это, по сути «визитная карточка» Китая, один из его главных «брендов». Открыв для себя Китай, европейцы познакомились с привычкой китайцев пить чай, и это привело к тому, что сегодня большинство населения планеты не может себе представить и дня без чашки ароматного бодрящего напитка. Чай как напиток, поистине бесценный дар, которым китайская цивилизация одарила человечество.
Сегодня написаны десятки, если не сотни книг и энциклопедий про чай (и это только на русском языке). В интернете масса специализированных сайтов и форумов, посвященных чаю. Так стоит ли добавлять к этому колоссальному объему информации еще несколько десятков страниц текста ?
Дело в том, что 99% всей информации, посвященной чаю, сегодня носит преимущественно коммерческий характер и сводится к двум вопросам. Первый, – какие сорта чая присутствуют на рынке и как их отличать (всякие разные оранж пеко, отличие ломаного чая от крупнолистового и т. д.). Второй, - великое разнообразие способов заварки этих самых разных сортов, да еще по рецептам разных народов – от бедуинов Сахары до эскимосов Аляски. Интересно знать, кто читает эти многочисленные однообразные рецепты, и есть ли человек, который пытался бы портить чай, следуя им…
Мне показалось интереснее познакомить тебя, читатель с другими вопросами, связанными с чаем - скорее историческими, нежели коммерческими. Их я и попытался крайне сжато изложить здесь: как чай попал в Европу, и как так случилось, что чрезвычайно дорогой заморский товар стал в некоторых странах предметом первой необходимости. А то что этот товар был «стратегическим», не вызывает никаких сомнений – именно из-за него Великобритания неоднократно вела войны. С Китаем британцы схлестнулись в двух конфликтах, которые в исторической литературе получили название «опиумные войны», хотя, с таким же успехом, их можно было назвать «чайными». От американцев англичане получили «Бостонское чаепитие», которое послужило искрой в борьбе Североамериканских колоний за независимость и, в конце концов, при-вело к образованию США. Так что, если бы не китайский чай и патологическая жад-ность британцев, история на нашей планете могла бы пойти другим путем. Чай, как это сейчас модно говорить, послужил точкой бифуркации в развитии человеческого общества.
Впрочем, довольно уже глобальных вопросов и излишних разъяснений. К – делу, читатель, вернее – к тексту.

 

Глава 1. Лингвистическая

Можно долго и без особого успеха решать дилемму: откуда есть пошла привыч-ка человека пить настой чайного листа. Жители прокаленного солнцем Индостана будут утверждать, что родина чайного дерева – Индия. Ведь именно здесь в труднодоступных джунглях еще изредка можно встретить дикорастущие чайные деревья. В свою очередь китайцы будут утверждать, что привычка пить чай пришла из Китая, где уже не одно тысячелетие культивируется чайный куст.
По правде говоря, эта проблема давно уже решена филологами: чай как напиток, начал свое триумфальное шествие по планете именно из Китая.
Китайская нация формировалась как конгломерат народов, объединенных об-щим культурным пространством. Пограничные «варвары» севера и юга отведав китайской цивилизации постепенно входили во вкус и окитаивались: знать, вместо того чтобы вести постоянные пограничные стычки или кочевать с пастбища на пастбище, щеголяла в богатых шелках, пила драгоценные вина и чаи, философствовала и сочиняла стихи, а простой народ…
Впрочем, кто его, когда спрашивал этот самый народ…
Постепенно китайская культура и язык полностью стерли различия между наро-дами, населявшими тысячелетия назад долины Хуанхэ, Янцзы, приморских равнин, степи севера и джунгли юга. Важнейшую роль в этом процессе сыграла письменность, но… (опять это коварное «но» истории) письменность письменности рознь – не все так просто.
Привычный для нас, европейцев, алфавит относится к буквенно-звуковой системе письма. То есть если что-то написано (например, по-русски), то эту фразу или слово практически одинаково прочитают и в Рязани, и в Хабаровске, и в Пекине. А китайское идиографическое письмо устроено по другому принципу: иероглиф устанавливает лишь какое-нибудь понятие, но не фиксирует его звуковое выражение. Поэтому, несмотря на то, что иероглиф, например, «чай», во всех уголках Поднебесной пишется идентично, это вовсе не означает, что его одинаково прочитают на севере и на юге страны. Не вдаваясь в филологические тонкости, отметим, что в Китае существует че-тыре основных диалекта и множество их местных вариаций. Главная «неразбериха» с произношениями прослеживается к югу от устья Янцзы.
Слово чай происходит от китайского «ча», что означает «молодой листочек». В нашем алфавите это всего-то две буквы, казалось бы, чего проще сказать, однако, в разных районах Китая это слово произносят то глуше, то звонче, то мягче, то тверже: и «чха», и «цха», и «чья» и «тсья» (наших тридцати трех букв все равно не хватит для точной передачи этих звуков).
Познакомившись с чаем во время великих географических открытий, европейцы дали ему местное название (а как иначе), но вскоре оказалось, что в различных странах Европы один и тот же продукт, вывезенный из Поднебесной, называется по-разному. Да это, в общем-то, и немудрено, ведь каждая нация слышит и воспроизводит звуки по-своему .
Таким образом, различные китайские диалекты и недостаточная чуткость евро-пейского уха привели к тому, что в разных уголках планеты одно и то же китайское слово «ча» на разных языках звучит не совсем идентично, а зачастую и вовсе не похоже.
В Россию чай попал из Северного Китая, поэтому русское слово «чай» ближе всего к северокитайскому, столичному произношению (раньше его называли мандаринский диалект, сейчас - «путунхуа»). От русских это название вместе с чаем попало к болгарам, чехам, сербам, прочим славянам и большинству народов Российской империи.
В Среднюю Азию чай завезли кочевники, которые пасли скот вдоль Великого Шелкового пути. Азиатам чай пришелся по вкусу и в зависимости от произношения там он называется «чай» или «чой». От братьев-мусульман из Синьцзяна через Среднюю Азию чай попал к арабам, где несколько видоизменил название на «шай». Похоже называется чай и у северных соседей китайцев – монголов: «цай». Монголы познако-мили с этим напитком калмыков, которые пьют «ця».
Схожее название закрепилось и у народов Индостана, куда чай поступал с Западного Китая: «чхай» или «джай».
Португальцы оказались первыми жителями Западной Европы, которые познакомились с чаем. Они отведали этот напиток на юге Китая – в Кантоне. Казалось бы, у них должен был укорениться южно-китайский (кантонский) вариант произношения этого слова, однако здесь такая история. Когда первые заморские гости появились у берегов Китая, их с почетом принимала высшая знать империи, которая изъяснялась на столичном (северном) диалекте, поэтому в португальском языке за напитком тоже закрепилось северное название - «чаа».
А вот к корейцам и японцам, чай попал морем из восточных и южных провин-ций Китая, вместе с чаем пришло и его местное название – «тья».
Англичане и голландцы появились у берегов Китая в то время, когда португальцы за свою алчность уже получили название «дьяволы с запада». Поэтому, стараясь ограничить контакты с европейцами, центральные власти Китайской империи разрешили торговлю иностранным купцам только в трех портах страны: Гуанчжоу (Кантон), Самынь (Амой) и  Фучжоу – на континент европейцев не пускали – на всякий случай, как бы чего не вышло. Мало того, если португальцев первоначально привечали и принимали в лучших домах, где говорили на пекинском диалекте, то голландцы с англичанами вынуждены были общаться лишь с купцами и перекупщиками (явно – не сливки общества), которые изъяснялись на южных диалектах. Поэтому в большинстве западноевропейских языков, куда поставляла чай голландская Ост-Индийская компания, а позже - британцы, утвердились названия производные от «тья» или «теа».
В 1763 году Карл Линней внес чай в свою классификацию растений под латин-ским названием «Thea sinensis».
Так бы чай и дальше назывался в Европе, но со временем оттеснив всех конкурентов, англичане стали практически монопольными поставщиками чая в Европе. Эти великие путаники никогда правильно не могли прочитать даже свой латинский алфавит, что уж говорить о китайской азбуке . Достаточно привести два примера связанные с Китаем.
К западу от Китая установилось два его названия Чин и Син (Сина). Первое название чаще употребляли в Средней Азии и на Кавказе (достаточно почитать Фирдоуси, Низами и других классиков Востока), а до Европы дошло более искаженное Син (Сина). Каждому известен синантроп (китайский человек), специалист по Китаю в рус-ском языке до сих пор называется «синолог». Русский язык заимствовал из немецкого - слово, обозначающее заморский фрукт: апельсин. Эпфель по-немецки означает яблоко, а Син – Китай, то есть апельсин переводится как «китайское яблоко». (Апельсины действительно прежде привозили из Китая, пока не стали выращивать в Средиземноморье: в Италии или Марокко).
Но тут на мировой торговой арене появились англичане, которые все перепутали. Они занялись перепродажей элитных китайских товаров: в то время это был чай и практически неизвестный в Европе фарфор. Для начала они перепутали товар со страной: фарфор в Европу они поставляли под торговым названием «China». То есть, получилось так, что, название страны дало название товару. У англичан и до сих пор «Китай» и «фарфор» слова-синонимы. Но если в континентальной Европе название страны «China» продолжали читать как «Чин», «Чина», «Сина», то англичане стали читать его как «Чайна».
Похожая история приключилась и с чаем. Латинское написание «thea» или «tea» британцы прочитали как долгое «ти-и». Более того, они навязали такое произношение всей Западной Европе: сегодня французы, немцы, шведы, датчане, норвежцы, итальянцы, испанцы, румыны и даже голландцы (одни из первых поставщиков чая в Европу) называют чай «тэ».
Чай оказался настолько прибыльным продуктом, что европейцы не ограничи-лись его вывозом из Китая, а стали налаживать производство чайного листа в колониях. При освоении африканских колоний вместе с новой сельскохозяйственной культурой в языки народов Африки проникло и новое слово, означающее чай. В бывших португальских колониях оно звучит близко к португальскому, во французских и английских – похоже на французское или английское произношение.
Однако самая интересная (можно даже сказать - парадоксальная) лингвистическая ситуация сложилась у поляков.
Чай в Польшу попал из России. Но случилось это в тот период, когда Россия и Речь Посполита решали непрерывными войнами свои территориальные претензии. После Смутного времени и нашествия поляков Россия оправилась и постепенно начала теснить Польшу: русские возвратили Смоленск, Витебск, воссоединившись с Украиной, вернули Киев, Чернигов  и земли на Левобережье Днепра. Планы Речи Посполитой о расширении на восток рухнули. В таких условиях у поляков была естественная аллергия на все русское, поэтому и «русское» слово «чай» не прижилось.
Новомодный продукт первоначально применялся поляками в лечебных целях и распространялся через аптеки как лекарственное средство для состоятельных шляхтичей. Ученые аптекари дали ему название – «хербата», производное от латинского «герба» (то есть - трава ). Надо сказать, что в XVII веке не только поляки считали чай особым видом «китайской травы» - по сути, так считала вся Европа.
Польша всегда, всем и во всем была в оппозиции. Гегемоном в Европе ей стать не удалось: их амбиции в XVIII-XIX веках укоротили немцы, австрияки и русские, в ХХ веке ей было некомфортно в соцлагере, а теперь поляки время от времени взбадри-вают своим эпатажем сонных соседей по объединенной Европе. Так что для вечных оппозиционеров такой лингвистический выверт в порядке вещей. По крайней мере, у поляков есть повод для гордости – это единственная страна в мире, где чай имеет «оригинальное» название.


 
Глава 2. Историко-географическая
Великий Шелковый путь умер. Да здравствует путь чая!

Испокон века люди торговали друг с другом, и в тоже время вели бесконечные войны за обладание торговыми путями.
Две великие империи древности: Рим и Китай были связаны трансконтинентальным торговым маршрутом. Великий Шелковый путь работал не одно столетие, вокруг него возникали и разрушались государства, шли ожесточенные войны. Временами торговля практически прекращалась, но поток товаров подобно Великой реке сначала робкими единичными караванами, а потом и сплошным половодьем, пробивал новые пути, то, разбегаясь на отдельные «ручейки», то, сливаясь в единое «русло».
Контроль над этим потоком давал неограниченную власть и богатство.
После крушения Римской империи ремесло и сельское хозяйство Европы пришло в запустение, римлянам нечего стало предложить в обмен на шелка и другие товары роскоши - оскудевший европейский рынок стал неинтересен восточным купцам. Да и у китайцев были свои проблемы: то восстание Желтых повязок на повестке дня, то смена династии со смутным временем… В общем, торговля Запада и Востока  потихоньку иссякла как пересохший ручеек.
К VIII веку арабы под флагом новой религии создали огромное государство: их Халифат раскинулся от Испании до Индии. Потомки лихих, но нищих бессеребреников-бедуинов довольно быстро превратились в вальяжных и богатых вельмож, а все благодаря торговле. Страсть к богатству и роскоши реанимировала торговые операции между Западом и Востоком. Арабы оказались искусными торговцами. Они умело вступали в контакт, и с европейцами, и с индийцами, и с китайцами . Довольно быстро они взяли в руки всю транзитную торговлю на возрожденном Великом Шелковом пути. Эта торговая дорога вновь начала работать без серьезных сбоев, поскольку вдоль торговых трасс было лишь два главных хозяина – на Западе – арабы, а на Востоке – китайцы.
Вскоре на этой торговой артерии стали появляться посредники. Одним из крупнейших центров стала набирающая силу Византия, через которую пошел обмен товарами между Западом и Востоком, Севером и Югом. Появились и новые направления: путь «из Варяг в Греки», соединивший Византию с Севером и с Европой; путь по Волге, который контролировал то Хазарский каганат, то Волжская Булгария, и так далее.
Раздобревший на торговых операциях мусульманский мир стал жирной приман-кой для соседей. Такие же нищие кочевники, как и арабы в VII веке, турки-сельджуки нанесли удар арабской цивилизации. Вновь начался передел мира и перераспределение богатств. Сначала сельджуки стали полными хозяевами Малой Азии, а в 1055 году захватили Багдад – самый крупный и богатый центр арабской культуры и торговли. Поз-же они разгромили и византийскую армию. Хорошо налаженная торговля Востока с Византией и далее с Европой была полностью нарушена. И без того скудный ручеек заморских товаров и вовсе перестал поступать европейским королям и баронам. Из хиреющей Европы под благовидным предлогом освобождения гроба Господня был орга-низован ряд Крестовых походов. Наверное, среди рыцарей-крестоносцев были идеалисты, отправлявшиеся в Палестины по идейным соображениям, но основная цель походов была коммерческая, вернее – меркантильная.
Возвращаясь из крестовых походов, рыцари везли в нищие родовые замки награбленные дорогие ткани, пряности, благовония, самоцветы. Но больше всех, как обычно, обогатились посредники, которые не принимали участия в боевых действиях. Это были купцы итальянских городов: Венеции, Генуи, Пизы – они взяли на себя перевозку рыцарского воинства по Средиземному морю на Ближний Восток, и обратно в Европу. Вскоре львиная доля богатств, награбленных крестоносцами, осела в итальян-ских торговых городах, ну а когда грабить стало некого, европейцы поняли, что надо налаживать регулярную торговлю с Востоком. Однако старая посредница Византия была обчищена под чистую самими же крестоносцами в 1204 году, а вести прямую торговлю с неверными мусульманами западным купцам запрещала католическая церковь, грозя отлучением. Тем не менее, в XIII веке итальянским купцам удалось-таки уломать Папу, и в виде исключения он выдал разрешение на торговлю с мусульманами городам-республикам Венеции, Генуе и Пизе.
Но, к этому времени трансконтинентальный Шелковый путь уже практически не работал: функционировали лишь его небольшие фрагменты – слишком много мелких «наездников» оказалось на торговой трассе. Это привело к увеличению таможен, вздорожанию дорожных пошлин, и росту цен на товары. Сидящие в своих неприступных замках феодалы, не поддающиеся уговорам племена, лихие люди, оседлавшие торговые дороги, локальные войны – все это превращало товарный обмен в чрезвычайно опасное предприятие.
В XIV веке торговые пути попытался свести под своей рукой Тимур. Некоторые историки до сих пор удивляются: почему Тамерлан крушил своих единоверцев-мусульман, вместо того, чтобы воевать с «неверными». Да просто Тимур стремился обеспечить себе монополию торговли.
Восстановить единый торговый путь Тимуру не удалось. В следующем веке инициативу перехватили турки, но они-то как раз сражались с «неверными»: в 1453 году под их натиском пал Константинополь, а двадцать лет спустя турки нанесли удар на север - покорили Крым и захватили генуэзские колонии. Худо-бедно функционировавшая континентальная международная торговля практически перестала существовать.
Примерно в это же время португальцы завершили реконкисту, очистив свою землю от мавров. И неожиданно оказалось, что воинственные дворяне-гидальго остались без дела и, одновременно, без средств к существованию (грабить стало некого). Боевые навыки и вкус к разбою остались, и Португалия сделала основой своей государ-ственной политики пиратство – то есть перенесла разбой на воды, против североафриканских пиратов, по началу. Под благовидным предлогом борьбы с неверными папа поддержал это начинание и вскоре выдал португальцам монополию на плавание у берегов Западной Африки. Отныне любое непортугальское судно, нарушившее папскую волю, рассматривалось как «еретическое», и подвергалось разграблению португальцами.
Португалия, а позже и Испания начали искать морские пути в Индию, чтобы вести торговлю с Востоком без посредничества итальянцев и арабов. Идею генуэзского ренегата Колумба о поисках  западной дороги в Индию португальцы отвергли, тогда Колумб предложил свои услуги испанцам и в 1492 году открыл Вест-Индию (как позже оказалось - Америку). Обиженные португальцы обратились к папе: как быть с их монополией на плавание у берегов Африки, доколь можно смотреть, как испанцы безнаказанно ходят в их «территориальных водах»? Папа Александр VI решил проблему эле-ментарно: взял и поделил всю Землю по «папскому меридиану», который провел в 100 лигах (около 500 км) к западу от островов Зеленого мыса. Все что западнее – пусть берут испанцы, а восточнее – португальцы.
Вот и получилось, что испанцы устремились на Запад и стали усиленно колонизировать Америку (по началу полагая, что это Индия), а португальцы искали пути на Восток, правда, для этого им приходилось огибать Африку. По мере методичного продвижения вокруг Африканского континента они колонизировали острова и прибрежные земли, создавая опорные базы. В шестидесятые годы XV века португальцы утвер-дились на Канарских и Азорских островах, в 1486 году обогнули Африку, в 1510 закрепились на западном берегу Индии в Гоа, в 1516 подошли к берегам Китая, а в 1557 обосновались в Макао. Прямой путь между Европой и Китаем был проложен. Первыми в этой гонке оказались Португальцы.
Одновременно в европейской морской экспансии участвовали и другие игроки, главными из которых были Испания, Голландия и Англия.
В отличие от посредников-мусульман, кормившихся Великим Шелковым путем, получая проценты с торговли, европейцы просто захватывали территории, и образовывали там свои колонии. Не мудрствуя лукаво европейскими торговыми компаниями были «приватизированы» сначала отдельные острова и «жизненно важные» территории, потом государства, а затем и целые континенты (Америка).
Таким образом, Великий Шелковый путь перестал существовать. Западная Европа открыла эру морской торговли.
Правда, некоторые ответвления великого трансконтинентального пути еще продолжали действовать и в XVI-XVII веках. Пока Петр I не прорубил окно в Европу, торговля России в основном была ориентирована на южных соседей. В это время активно действовал древний торговый путь из Индии и Ирана через Шемахинское ханство и Каспий (на этой торговой дороге одно время кормился самый знаменитый русский разбойник - Стенька Разин). Тогда же налаживается новый торговый путь из Китая через Монголию и Сибирь, который интенсивно осваивается русскими. Но это был путь уже новых товаров из Китая – чая и фарфора.




Глава 3. Японские церемонии, или
Жажда ничто, имидж - все

Чайная комната – это оазис в печальной
пустыне существования, где измученные
путешественники могут встретиться
 и пить из общего источника.
Окакура Какудзо

Оставим на время европейцев, открывших для себя Китай, и вернемся лет на 800 назад – в VIII век.
Долгое время в Китае чай заваривать толком не умели. Эксперименты с листьями чая продолжались не одно столетие: его то кипятили часами, то просто вымачивали, то истирали в мельчайшую пудру, то заквашивали. Сотни и тысячи рецептов употребления чайного  напитка сменили друг друга, пока в Поднебесной был найден современный способ заваривания чая, который сегодня нам кажется таким простым и обыденным.
В VIII веке, когда чай в Китае еще не был общедоступным и общенациональным продуктом его пили в основном во дворцах и в буддийских монастырях. В то время свежий чайный лист подвяливали на солнце, потом истирали в ступке в тончайший порошок и превращали в пасту, из которой делали разные фигурки в виде фениксов, драконов и так далее (типа тульских печатных пряников); изготавливали и более функциональные «брикеты» – в виде шариков, «пилюль» и прочих простых фигур. По мере необходимости брали готовый полуфабрикат, снова толкли в его ступке и взбивали в горячей воде. Считалось, что чем тщательнее измельчен чайный лист, тем больше полезных веществ он отдаст, а чтобы растертый до пудры чай не схватывался комом в кипятке, его взбивали специальным бамбуковым венчиком до консистенции жидкой сметаны. Эдакий чефир сильно шибал по мозгам - сон как рукой снимало. Такой бодрящий напиток был просто находкой для буддийских монахов, которые проводили в молитвах и медитациях дни и ночи.
В том же VIII веке  буддизм из Китая попал в Японию, где новая религия потеснила местную – синтоизм, и пустила прочные корни. Буддизм настолько пришелся японцам по душе, что здесь родилось новое направление этой религии – дзен-буддизм. В дзенбуддизме огромную роль играет медитация и созерцание, и новомодный китай-ский «биостимулятор» пришелся монахам как нельзя кстати: крепкая горечь чефира, навязшая на нёба и зубы вязкая чайная пудра, и кофеин, в конце концов, делали свое дело. Поэтому вскоре чайные кусты, в качестве растений, дающих божественный напиток, стали культивировать в монастырских садах Японии.
Обычай вкушать чайную «кашу» в Китае со временем пережили и перешли на более современные способы употребления чайного листа, а японцы, переняв китайскую привычку более чем тысячелетней давности, продолжают готовить чайную пудру по древним китайским рецептам. Конечно, за тысячу с лишним лет характер чайной церемонии значительно изменился и «ояпонился», но основа осталась китайская.
Как смогла японская церемония чаепития дойти до нас в таком архаичном виде? По-видимому, здесь две причины. Первая связана с тем, что традиция чаепития изначально была связана с монашеством, а церковь, как известно – один из самых костных институтов которые породило человеческое общество. Причем, чем более «правильная» церковь – тем строже она чтит основы и традиции, хотя бы они и прослеживались со дня сотворения Мира.
Но была и вторая причина. Со временем чай вышел за пределы буддийских монастырей: с ним познакомились сначала самураи, а потом горожане и крестьяне. Чай стал превращаться в более-менее доступный напиток, его стали употреблять ежедневно. Позже появился обычай устраивать шумные «чайные турниры». На этих развеселых сборищах поглощалось бесчисленное количество чая разных сортов, хорошо бы только чая – порой конкурсанты в состязательном порыве переходили на сакэ. Буддийские монахи с неодобрением смотрели на такое непочтительное обращение со священным напитком, но их робкие призывы к сдержанности были практически не слышны, поэтому они пошли другим путем: обратились к старине и на ее основе стали блюсти чайную церемонию для избранных на основе «законов предков».
Родоначальником японской чайной церемонии жители Страны Восходящего Солнца считают Сюко Мурату, который жил в XV веке. Он считал, что чайная церемония – это не обыденное поглощение напитка, а способ приобщиться к философии искусства питья чая и пытался воплотить в эстетике церемонии внутреннюю сосредоточенность и душевное согласие участников чаепития. В общем, обычные японские выверты…
Учителя менялись, но неблагодарный японский плебс пил чай в свое удовольствие и не желал заморачиваться. Чайные наставники искали себе богатых покровителей и пытались привить «чайную культуру» в массы через них, то есть сверху, но не всегда это кончалось добром. Достаточно вспомнить довольно обыденную для средневековой Японии историю.
Чайный мастер Сэн Рикю - один из самых почитаемых в Японии - жил в XVI веке. Он устроился приживалкой при доме сёгуна Хидэёси и норовил обучить хозяина тонкостям искусства чаепития. В выделенной тесной каморке мастер устроил «чайную»: повесил очаг, украсил окно сушеной икэбаной, нашел где-то выцветшую гравюру. Богатой чайной посуды из Китая у него не было, и он купил у старьевщика ветхий хлам. Вечерами мастер приглашал хозяина побаловаться чайком.
Однажды, в честь крупной военной победы сёгун решил устроить грандиозное чаепитие. На праздничную церемонию было приглашено разом 5 тысяч человек. Сэн Рикю только и смог возразить своему повелителю: «Хозяин, ты не прав!», - и добавил, - «Столько гостей не поместится в мою каморку»!
Вы думаете, хозяин обиделся? Ничуть не бывало.
Торжество было устроено, но не в спертом воздухе тесной комнатушки, а на свежем воздухе. Массовое чаепитие продолжалось не одни сутки, гости были в восторге от приема. А через несколько дней, аккурат к семидесятилетнему юбилею Сэн Рикю, хозяин преподнес мастеру подарок. А читатель, наверное, уже, подумал, что сёгун рассердился: что Вы – редчайшей души человек оказался. Подарок хозяина и впрямь оказался царский – эксклюзивный набор для сеппуку (говоря по-нашему - харакири). Утверждают, что к подарку был приложен свиток, примерное содержание, которого значило: «Учитель, утверждают, что ты мастер всяческих церемоний, будь любезен, преподай нам мастеркласс». Мастер даже не пытался отговориться от столь лестного предложения – отказываться в Японии не принято: у них вежливость в крови, блин…
Но жертвы, принесенные на алтарь японского чайного этикета, оказались не напрасны: они лишь добавили новую церемониальную изюминку. Последователи Сэн Рикю жестоко отомстили всем самураям. Отныне все чайные комнаты (и чайные домики) оборудовались узким и низким ходом, скорее даже лазом. Высота и длина этого лаза была определена в 61 см (почему была принята именно такая высота – науке неизвестно) . Но пролезть попить чайку, стало невозможно, если между ногами болталась метровая гордость самурая - катана . Ревнители чайной церемонии утверждали, что на самом деле в идею пролаза в чайный домик был заложен глубокий философский смысл: кто желает приобщиться к высокому искусству чаепития, независимо от ранга и чина, должен непременно согнуться, потому что перед чаем все равны.
Возникшие в разных местах Японии различные стили чайной церемонии постепенно унифицировались, но одновременно обрастали все новыми и новыми условностями.
Устоялась форма и размер чайного помещения, в которое отныне помещалось не более 4-5 человек. Вокруг чайных домиков появились специальные чайные садики со своими непременными атрибутами: чашами для омовения рук, камнями-подставками для обуви и прочими причиндалами.
Стало модно «косить» под бедного. Не каждый мог приобрести дорогие импортные чайные принадлежности из Китая. Нововведенный этикет предписывал перейти на дешевое отечественное оборудование. Хорошее начинание? Несомненно. Но как известно благими намерениями… В общем, очень скоро, вместо того чтобы использовать дешевый чайный ширпотреб состоятельные люди начали пользоваться отечественным раритетом, который моментально взлетел в цене. О том, сколько стоила «скромная» чайная утварь уже в XVII веке, можно судить по завещанию некого самурая Мунаёси. В документе сказано, ежели самурай где-либо падет смертью храбрых за правое дело Микадо, то надлежит продать его чайные принадлежности, а полученные средства пустить «…на его похороны и текущие домашние расходы…» .
Постепенно чайная церемония превратилась из обычного удовольствия (попить чайку) в строго регламентированный ритуал с претензией на спектакль, в котором поминутно (!) расписаны роли и отточены все реплики и позы актеров.
Н.С. Николаева в своей книге «Японские сады» с упоением описывает эту церемонию: «Низко наклоняясь, один за другим, они [гости – В.П.] проходят в дверь, оставляя обувь на специальном камне. Последний из вошедших задвигает дверь. Хозяин появляется не сразу. Гости должны привыкнуть к освещению комнаты, внимательно рассмотреть висящую картину, оценить утонченную прелесть единственного цветка, внутренне почувствовать, угадать подтекст церемонии, предлагаемой хозяином. Если в ни-шу помещен свиток каллиграфии, исполненный каким-либо методом, то и роспись чашки будет отмечаться такими же свойствами. Отзвуком нежных линий осенних трав в букете окажется тонкая изысканность рисунка на керамическом блюде. Только после того, как гости освоились с обстановкой, появляется хозяин и глубоким поклоном приветствует гостей, молча садится напротив них, у жаровни, над которой уже заранее подвешен котелок с кипящей водой. Рядом с хозяином на циновке расставлены все необходимые предметы: чашка (самая драгоценная реликвия), коробочка с порошком зеленого чая, деревянная ложка, бамбуковый венчик, которым сбивают чай, залитый чуть остуженным кипятком. Тут же стоят керамические сосуды — для холодной воды, для ополаскивания и другие предметы; все старинное, но безукоризненно чистое, и только ковш для воды да льняное полотенце новые, сверкающие белизной». Далее хозяин начинает священнодействовать с чаем, причем «все движения рук, корпуса, особые, поистине церемониальные, при этом лицо строгое и неподвижное» как у китайского болванчика.
Продолжение церемонии бессовестно взято мной из интернета: «После взбивания чая хозяин ставит чашку на салфетку и с поклоном передает ее главному гостю (он обычно сидит ближе всех к хозяину). Главный гость кланяется в ответ, ставит чашу на ладонь левой руки, предварительно положив на руку салфетку, поддерживая правой. Извинившись перед вторым гостем за то, что пьет чай раньше его, главный гость трижды поворачивает чашу и медленно подносится ее ко рту.
Сделав небольшой глоток (половину глотка), главный гость оценивает вкус чая. После чего делает еще три глотка, вытирает пригубленное место специальной бумагой и передает чашу следующему гостю, который повторяет процедуру. Последний гость возвращает чашу хозяину.
На вкус чай чрезвычайно терпок. Его концентрация соответствует примерно 100-200 граммам сухого чая на 500 граммов воды.
За весь круг чашка выпивается полностью и эта процедура должна занимать не более десяти минут.
… Обязательный элемент чаепития — рассматривание чайной чашки и оценка ее эстетических достоинств. Оценив и выразив свое восхищение формой, орнаментом, цветом, материалом чашки, ее затем переворачивают вверх дном. Часто чайная чашка переходит по наследству и рассказ связанных с нею историй может стать одним из элементов церемонии». (Конец цитаты).
Ну и как? Насколько это напоминает наши посиделки где-нибудь на кухне, где обсуждаются философские вопросы мироустройства, или на худой конец как нам обустроить Россию, или… да мало ли что еще!!!
Нет, это не для русского человека: собравшись втроем, пить из одной посуды (и что - чай!?), да еще обсуждать достоинства не напитка, а… старого стакана. Умом японца не понять, стаканом старым не измерить…

Все о чем мы говорили, относится к зеленому чаю. Японцы познакомились с чаем в Китае, когда черный чай практически не изготавливался. Китайцы всегда предпочитали зеленый чай, а когда, в связи с экспортом в Европу, появился спрос на чай, который может долго не портится в дороге, его стали подвяливать, прожаривать, коптить – в общем, как-то консервировать. При этом зеленые чайные листочки становились коричнево-шоколадными, кофейными, серебристо-черными. Процент черного чая, который поставлялся в Европу, постоянно возрастал, и уже в  XVIII веке черный чай в Европе преобладал. И так сложилось, что в Японию черный чай попал из… Европы.
Первым японцем, отведавшим черный чай, был, по-видимому, моряк Дайкокуя Кодаю. В 1782 году он с 17 товарищами отправился в море. Судно потрепало жестоким штормом и 8 месяцев носило по морям, пока не прибило к Алеутским островам. Оттуда начался долгий путь Кодаю домой через всю Россию: в 1878 году он добрался до Камчатки, потом через Иркутск в Санкт-Петербург. В Петербурге он вызвал огромный ин-терес: о Японии в России практически ничего не знали, и, естественно, моряк был в центре внимания столичной знати. 1 ноября 1791 года Кодаю пригласили на «чайный прием», организованный императрицей России. Позже он был принят наследником Павлом и другими высшими сановниками Российской империи.
Кодаю вернулся домой только через 12 лет и всего лишь с одним выжившим попутчиком. В то время Япония старательно отгораживалась от остального мира, поэтому вернувшимся морякам категорически было запрещено рассказывать о том, что они видели в своих долгих скитаниях, в том числе и о необычном черном чае.
Во второй половине XIX века Япония начала открываться для остального мира, и японцы стали усиленно осваивать европейскую культуру. В 1887 году кто-то из европейцев «на пробу» завез несколько сот граммов черного чая из Великобритании. Эта крошечная партия произвела фурор в узких кругах японской золотой молодежи. Скоро среди японской аристократии питье черного чая из Европы стало рассматриваться как утонченный ритуал при общении.
В связи с повальной модой на все европейское в это время даже была сделана попытка видоизменить древнюю чайную церемонию - тенденция получила название «путь чая в новое время». Был разработан новый чайный этикет с использованием столов и стульев. Но ортодоксы от национальной культуры все же победили. Они начали устраивать пышные общенациональные годовщины: в 1886 году Япония официально отметила трехсотлетие со дня Великого чаепития, организованного Хидэёси в Китано, в 1887 году в императорском дворце в Киото устроили торжественную чайную церемонию в честь императора Мэйдзи, а три года спустя вся страна отметила трехсотлетие со дня рождения мастера Рикю.
Таким образом, переболев европейскими новомодными забавами, японцы опять вернулись к истокам.

Не стоит думать, что японцы вовсе не пьют чая, а лишь жуют чайную кашицу на своих церемониях. Вовсе нет, они, как и все нормальные люди, пьют и обычный чай: и зеленый, и черный. Более того, современные японцы «докатились» до чая в пакетиках. Есть и другие варианты «быстрого» чая по-японски. В городах стоят уличные автоматы, в которых можно приобрести нормально заваренный чай на любой (ну, почти, на любой) вкус: и черный, и зеленый, и горячий, и холодный…
Так, что нравы японцев постепенно сближаются с европейской (скорее даже американской) обыденщиной фаст фуда. И это, наверное «не есть хорошо».
А традиционная японская чайная церемония осталась. Больше того, ее усиленно пропагандируют, и она находит своих приверженцев по всему миру. Сегодня клубы любителей японской чайной церемонии есть и в России. Так что, приобщиться к япон-ской экзотике сегодня не проблема – другое дело, что традиции – традициями, а жизнь жизнью…



 
Глава 4. Приключения чая в Европе

Вернемся к  нашим баранам. Ох, простите, к европейцам.
Итак, первыми достигли вожделенных берегов Китая португальцы. В качестве одного из призов победителю гонки достался неведомый в Европе продукт – чай. Пор-тугальцы оказались искусными мореплавателями, но никудышными пиарщиками и распространителями новой эксклюзивной продукции. Первая партия чая была доставлена в Лиссабон в 1517 году. Товар был преподнесен мореходами как лечебная продукция и не вызвал интереса у широкой общественности. За пределы маленькой Португа-лии он так и не вышел - его потихоньку смаковали лишь лица королевской крови. На этом, по большому счету, вклад португальцев в историю чая и закончился.
Правда, в 1662 году английский король Карл II взял в жены испанскую инфанту Катарину Брагансу. Она принесла в приданое английской короне не только индийский город Бомбей, но и значительный запас чая – в Португалии его все равно не пили, а в Англии к этому напитку уже стали проявлять интерес. И, как оказалось со временем, чай для англичан явился поистине бесценным подарком.
Голландцы к новому заморскому товару подошли куда серьезнее португальцев. История чая в Европе, благодаря голландским предпринимателям, приобрела рыночную основу, и в соответствии с законом Маркса товар-деньги-товар, процесс пошел…
Впервые в Голландию торговцы завезли чай в 1610 году. Вскоре нидерландские купцы оценили привлекательность чая как чрезвычайно выгодного заморского товара, и с 1637 года голландская Ост - Индийская компания начала регулярные поставки чая из Китая в Европу, перехватив первенство у португальцев. Довольно быстро пить чай в Голландии стало модным развлечением: чаепития устраивались за семейным столом, в закусочных, на лужайках на открытом воздухе. Первые гостиницы, кстати, которые включили в список своих услуг приготовление чая, тоже были в Голландии: постояльцу выдавали заварку, переносной набор для приготовления чая и устройство для кипяче-ния воды. На этом услуги и заканчивались: постоялец шел в сад при отеле, где сам го-товил чай на костре. Так что сервис был не навязчивый.
Со временем мода на чай в Нидерландах прошла, но голландские коммерсанты вошли в историю тем, что именно они начали распространять этот напиток по Европе. Надо сказать, они занимаются этим до сего дня. Ты, читатель, наверняка пил чай ком-паний «Дау Экбертс» (чай «Пиквик»), или «Юниливер» («Липтон», «Брук Бонд», «Беседа» и другие) – это бренды, которые имеют голландское происхождение.
На первых порах чай хорошо пошел в землях Германии, особенно в Саксонии и Пруссии. Фридрих Великий даже создал Прусскую торговую компанию, которая снаряжала парусники в Китай. Но в объединившейся Германии бюргеры, любители пива и кофе, практически изжили чай из обихода.
Надо сказать, что чай попал на рынки Европы на сотню лет позже другого заморского напитка – кофе, и вступил с ним в конкуренцию за сердца и кошельки европейцев. В принципе, чай, как новомодную экзотику пробовали, наверное, во всех странах континента, но за исключением Англии и России, он нигде не завоевал широкой популярности. Например, во Франции чай одно время был моден среди аристократов и интеллектуалов. Это был дорогой продукт, так как он доставлялся из далекого Китая, в то время как заморский кофе поступал из относительно близких стран - с Ближнего Востока и из Северной Африки, а позже и из своих колоний, где на плантациях использовался практически бесплатный труд рабов. В результате более дешевый кофе одержал победу в битве за желудки французов. Но, была и еще одна, причина: всю торговлю с Китаем вскоре прибрали к рукам Англичане, поэтому чтобы попить чайку, французы вынуждены были постоянно «кланяться» своим заклятым друзьям. Вот и вышло, что постоянные соперники французов – англичане предпочли чай, а французам не осталось ничего другого, как пить кофе. Впрочем, питьевые предпочтения у этих народов всегда отличались: во Франции пили сухое вино – в Англии – пиво и портвейн, а теперь еще добавились и чайно-кофейные различия.

Наша современная жизнь с постоянной миграцией и переселением народов, объединением европейцев в Евросоюз и введением единой валюты – евро, размывает традиционные особенности каждой из европейских наций. К этому добавляется многомиллионый кочующий поток бизнесменов и туристов со своими вкусами. Рынок стремится удовлетворить каждого, поэтому, сегодня практически в любом отеле Европы вам предложат и чашечку кофе, и чашечку чая в независимости от национальных предпочтений хозяев отеля.
И все же сегодня в континентальной Европе европейцы больше торгуют чаем, чем пьют его сами. Огромный толчок к этому дал распад Советской чайной державы. Например, датчане, которые сами чай практически не употребляют, довольно успешно торгуют им. Копенгагенская фирма «Надин», образованная в 1990 году завоевала видные позиции на российском чайном рынке, поставляя большое количество сортов черного и зеленого чая. Это по преимуществу ароматизированные чаи с добавками ягод, фруктов, цветов, миндаля и прочими «улучшителями» чая.
В это же примерно время была организована финская фирма АО «Ааро Форсман», которая закупает чаи в Индии, Шри-Ланке, Китае и в других странах и поставляет их в Россию и СНГ, то же можно сказать и о польской компании «Еланда».




 
Глава 5. Чай и англичане

Если Вы замерзли – чай согреет Вас.
Если Вам жарко – он Вас освежит.
Если Вы расстроены – он Вас подбодрит.
Если Вы возбуждены – он успокоит Вас.
Пальмерстон


Ну а теперь перенесемся в старую добрую Англию, где в 1649 году решительно настроенные революционные британцы отрубили голову своему легитимному королю Карлу I. Девятнадцатилетний сын монарха, будущий король Карл II, в это время бурно проводил время в Голландии. Эта страна и по сей день имеет громкий успех у секс-туристов . Возвращаясь к нашей теме, отметим, что именно в Голландии молодой отпрыск английского королевского дома пристрастился к чрезвычайно дорогому, но модному в то время в Нидерландах напитку – к чаю, конечно. В Англию чай не попадал, так как диктатор Оливер Кромвель на дух не переносил голландцев и запретил их по-средничество в перевозке товаров в Англию. И вообще Кромвель слыл воинствующим пуританином и не мог позволить англичанам употреблять такой дорогой напиток, ко-торый явно относился к предметам роскоши.
В сентябре 1658 года лорд-протектор Англии, Шотландии и Ирландии Оливер Кромвель внезапно скончался (кстати, от невыясненных причин), и в том же сентябре произошло событие, которое можно считать официальной датой появления чая на Британских островах.
Некто Томас Гарвей закупил у голландских купцов 64 килограмма чая и толкнул его с молотка в сентябре 1658 года. Сделка оказалась удачной, и он занялся аукционной продажей прибыльного продукта на постоянной основе.
До того, как чай попал в Англию, там, так же, как и во всей Европе, господство-вал кофе. В Лондоне работало достаточно много кофеен, в которых собирались сливки английского общества. Посещать эти заведения имели право лишь джентльмены: дамам вход в них был категорически запрещен. Английские мужики блаженствовали – их демократия еще не породила на свет чудовище феминизма, и наслаждаться колониальным напитком можно было в уютной тишине, которая прерывалась только шуршанием газет и обсуждением новостей.
И тут на чайную сцену истории Англии выходит Карл II.
Заняв трон в 1660 году, он первым делом выкопал из могилы Кромвеля, труп распорядился повесить, а через неделю и четвертовать. (Прелесть что за люди жили в этой самой доброй старой Англии!) В 1662 году наш герой решил жениться, и как мы уже знаем, в качестве приданного, его жена, Катарина Браганса привезла в Лондон большой сундук с чаем (все равно его там не пили). Король вспомнил вкус любимого напитка юности и… чай вошел в моду при королевском дворе.
Торговцы и владельцы кофеен отреагировали мгновенно. Какой-то чудак (имя его история не сохранила) с целью наживы открыл в своей кофейне отдельную комнату, в которой стали подавать модный при дворе чай. Комната имела отдельный вход с улицы, и как-то так повелось, что туда стали пускать и женщин, правда, в сопровождении мужчин. И, о, ужас, вскоре «идя на встречу пожеланиям…» отдельные чайные комнаты при кофейнях, где джентльмены могли появляться в обществе дам, стали открываться одна за другой. Женщины возжелали развлечений, и остановить их в этом стремлении не смогли даже все английские традиции вместе взятые. А всё чай…
К чему это привело известно: завсегдатаи кофеен (под напором жен, подруг и прочих дам) начали плавно перемещаться в залы, где подавали чай. Вскоре этот поток принял неуправляемый характер, кофейные залы практически опустели, и, в конце концов, кофе в Англии практически вышел из обихода.
Чай очень хорошо пошел, и Карл II не замедлил обложить этот товар высокой пошлиной, но, несмотря на дороговизну, его потребление постоянно росло. К концу XVIII века стало модным наслаждаться китайским напитком не только у себя дома и в общественных чайных, но и в шумной компании на природе. Для этого на территории Лондона был разбит ряд «чайных садиков» с живописными цветниками, прудами и речушками, где в легких павильонах предлагался божественный напиток.
Лондон быстро разрастался, и земля в городе стала стремительно дорожать. В начале XIX века, не смотря на протесты коренных Лондонцев, в результате «точечной застройки» чайные садики стали закрываться. Успокаивая себя, англичане утверждали, что пить чай в шумных компаниях стало не модно, и они вновь стали собираться за чаем в собственных апартаментах.
Утверждают, что традиция англичан устраивать «чай после полудня» («Afternoon tea») пошла с легкой руки Анны, седьмой герцогини Бедфордской. Несчастная женщина после скудного английского ланча не могла дождаться обеда, который у англичан проходит вечером, часов в восемь, а то и позже. (Нормальные люди в это время даже не ужинают уже, соблюдая фигуру, что уж тут говорить про обед). Чтобы хоть как-то утолить приступы мучительного голода в ожидании позднего обеда, она просила подавать ей в комнату чай, и что-нибудь на зубок, а чтобы не было тоскливо чаевничать одной, она стала приглашать на чай подруг - посплетничать.
Такие чайные посиделки быстро вошли в моду в лондонских аристократических кругах. Чуть ли не весь лондонский «свет» собирался в конце дня друг у друга: пили чай, лакомились изысканными бутербродами и пирожными, обменивались новостями, обсуждали моды и наряды, сплетничали. Самые активные успевали «отметиться» в 2-3 местах.
В викторианскую эпоху в лондонских магазинах согласно моде на чайные церемонии появились изящные чайники и другая чайная посуда из фаянса, фарфора, серебра, специальные скатерти и салфетки и прочее, что могло бы придать наибольшую элегантность столу. Появились многочисленные книги с рекомендациями, как заваривать и подавать чай, как накрыть стол к чаю и что к нему подать, как организовать чайный прием… Бизнес вокруг чая набирал обороты.
Потребление чая стремительно росло, и вскоре того, что продавал Китай стало не хватать. Китайцы предпочитали честные товарно-денежные отношения: в обмен на чайный лист они желали получать серебро, ну, или, в крайнем случае – золото. Обмен по бартеру их не устраивал: слишком уж некачественными, да и дорогими, были европейские товары. Да и перечень товаров был невелик – по преимуществу низкокачественный английский текстиль.
Казалось перед англичанами стоит неразрешимая задача: где взять серебро, если нет своих рудников, а твои товары никому не нужны. Однако выход был найден. В Индии было развернуто массовое производство наркотиков (опиума), который продавался тем же китайцам за звонкую монету, а потом за китайское же серебро закупался китайский чай .
Когда Китай начал возмущаться, англичане ввели войска. По итогам первой опиумной войны британцы получили в свое распоряжение остров Сянган (Гонконг), право торговать в пяти портах Китая  и снижение торговых пошлин. Кроме того, Китай вынужден был выплачивать огромную контрибуцию.
Пекин пытался сопротивляться, но после сокрушительного поражения во второй опиумной войне, Великобритания и Китай подписали официальное соглашение о свободной продаже опиума в Поднебесной. То есть английские джентльмены вплоть до начала ХХ века продавали опиум в Китае на «законных» основаниях, а в после второй опиумной войны торговля с Китаем стала и вовсе «честной и обоюдовыгодной»: Британские острова могли получать чай, казалось бы в необходимых количествах.
Но ненасытность английского рынка чая стимулировала предприимчивых британцев к тому, чтобы закладывать чайные плантации на «своих» территориях. Они начали выращивать чай в Индии, затем на Цейлоне, а позже и в Африке. Но это уже не имеет отношения к китайскому чаю.

Для британцев, разбросанных по всему миру, будь то в Австралии, Южной Африке, Америке или Сингапуре, чай был «кусочком родины», который согревал душу, ободрял и сближал соотечественников. Но различные природные  условия и образ жизни накладывали свое своеобразие на британскую чайную церемонию, и чопорное английское чаепитие преображалось до неузнаваемости.
Достаточно привести два примера.
Жители современной австралийской глубинки считают своим чуть ли не национальным напитком чай «Билли брю» (Billy Brew), приготовленный по незатейливому рецепту. Название этого, с позволения сказать чайного напитка, переводится как «настой из канистры». Пригоршню чая засыпают в металлическую канистру с водой и варят над костром, пока не получится черный и горький как деготь настой. После взбалтывания эту жидкость сильно сдабривают сахаром, а для патриотичности в емкость добавляют лист эвкалипта. До чего дожились потомки бриттов! Куда девалась изысканность английской чайной церемонии!
Ну, это еще пол беды: пьют австралийцы в своем буше любимый «Билли брю», и пусть пьют – никому не мешают. А вот американцы…
Ты читатель, и, правда, не знаешь, что американцы тоже внесли свой вклад в «сокровищницу» чайной культуры? Правильнее было бы сказать в чайное бескультурье. Не зря чопорные снобы-англичане с жалостливо-презрительным оттенком называют американцев «племяннички».
В начале ХХ века жил в Нью-Йорке чайный торговец Том Салливан. Жил себе и жил, торговал чаем. Торговля шла ни шатко, ни валко, и для привлечения новых клиентов Том разработал рекламный ход. Он решил рассылать по почте образцы своей чайной продукции. Заворачивать в оберточную бумагу чай было не удобно – он рассыпался, и торговец заказал для своей коллекции мешочки из тончайшего прозрачного муслина. И тут случился казус (с американцами это бывает довольно часто). Получив по почте чай в крохотных мешочках, фермеры (или это были банкиры?) решили, что из Европы пришла новая мода – порционный чай, - и стали опускать эти пакетики прямо в чашку с кипятком. «Быстрый» чай, который не надо было заваривать в отдельном чай-нике, пришелся по вкусу американцам, большим поклонникам «фаст фуда», и они стали просить Салливана поставлять им чай только в пакетиках.
Бизнес пошел настолько удачно, что уже через 15 лет чай в шелковых пакетиках начал фасоваться на фабриках. А вскоре, эта идея, перешагнула океан, и пришла в Ев-ропу.
Начались эксперименты по поиску пригодных материалов для пакетиков. Сначала дорогой шелк сменили марлей, но чай стал отдавать тряпкой, и упаковку стали делать из бумаги. Неоднократно меняли состав бумаги, способ упаковки пакетов (их и сшивали, и клеили, и прессовали). Ставший привычным для нас чайный пакетик начал выпускаться в 1929 году в Дрездене, там же начали делать и машины, необходимые для их упаковки.
Сегодня в Европе преимущественно распространены пакетики прямоугольной формы, но существуют и другие - например, пирамидальные, двухкамерные и так далее. В Великобритании популярны плоские круглые пакетики без шнура, которые укладываются на дно чашки.
Сегодня, увы, и ах, чайный пакетик завоевал мир: даже в Европе 77% выпиваемого чая – пакетированный чай.
Американцы в массе своей не балуют себя чайными изысками - они практически полностью перешли на пакетики. Но и это бы еще ничего, однако, даже чай из пакети-ков они не пьют свежезаваренным. В большую емкость они опускают целую гроздь пакетиков, сцеживают получившийся настой и… ставят в холодильник до лучших времен. Когда им захочется чайку, они колют в стакан лед и плещут в него недельной дав-ности «заварку» из холодильника – вот типичный «американский чай со льдом».
Как это не похоже на традиционное английское чаепитие, которое сложилось под воздействием трепетного отношения к божественному напитку, когда хозяйка за-варивает чай и лично разливает его гостям. Это настолько вошло в кровь британцев, что даже Королева Елизавета  II на своих традиционных приемах с чаем, которые ежегодно устраиваются на лужайках парка Букингемского дворца, принимая иностранного гостя или посла, сама наливает ему чай и к тому же делится секретами «подлинного английского чаепития». Послеполуденный чай в Британии и сегодня остается элегантным ритуалом, участники которого пытаются демонстрировать лучшие манеры, ведут неспешные беседы и неторопливо подносят к губам чашку хорошего английского фарфо-ра с прекрасно заваренным чаем лучших сортов.


 
 
Глава 6. Наши посиделки

Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился легкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал.
А. С. Пушкин

В Россию чай пришел независимо от западной Европы и не водным путем, а через Сибирь - с неспешными караванами, с такими же караванами, что двигались по Великому Шелковому пути сотни и сотни лет назад.
В 1638 году посол московский Василий Старков возвращался из командировки с Востока. Он встречался с правителями, которые кочевали по Великой Степи, и каждого от имени государя одаривал бесценными сибирскими соболями. Правители, соблюдая этикет, отвечали богатыми дарами, и все бы хорошо, но монгольский Алтын-хан в обмен  на роскошный царский дар отдарился сушеной травой - каким-то мелко резаным сеном. При этом подозрительные свертки с сушеными листьями хан отрекомендовал как «самый дорогой подарок русскому царю». А было этой самой «сушеной китайской травки» немало – четыре пуда! Посол, соблюдая этикет, не мог возразить: «Что же ты мне даешь, рожа твоя бессовестная! Как я с такими дарами явлюсь к царю-батюшке!!!». А с другой стороны, хочешь, не хочешь, а надо было этот «бесценный дар» доставить в Москву, и как-то объясняться, сначала с дьяками посольского приказа, а потом уж и с царем.
Скандала, по счастью, не произошло, но и особого интереса чай не вызвал – выпили и забыли .
По правде говоря, момент для появления чая был крайне неблагоприятен. Только что Россия проиграла очередную войну с Польшей. Полякам вновь отошел Смоленск и Северские земли, отвоеванные ранее, и, кроме того, Россия вынуждена была выплачивать контрибуцию в размере 20 тысяч рублей . Правительство Михаила Федоровича было вынуждено искать огромные деньги: было решено отменить водочную монополию, отдав сбыт водки в частные руки. Неудивительно, что в таких условиях народ попросту спивался – до заморского чаю ли? Страдала государственная казна, не получая ожидаемой выручки, страдал народ, травясь суррогатами, но слабый царь терпел, боясь любого изменения сложившегося положения, чтобы не подорвать свои и без того шаткие позиции .
В 1665 году, уже непосредственно из Китая, в Москву поступила новая партия чая. Доставил его тоже дипломат - Николай Спафарий. В обстоятельном докладе о посещении Поднебесной он упомянул и о привезенном чае, который даёт «доброе благоухание» и, «когда привыкнешь, гораздо укусно». Царь Алексей Михайлович аккурат в это время «маялся болями в животе». Лекари, прослышав, что иноземное зелье весьма пользительно от многих болезней, порекомендовали его для лечения, и царю… полегчало!
Однако и тут чаю не повезло. Мало ли какие лекарства доставляются ко двору… И запасы чая отправили в кремлевские кладовые до лучших времен.
Но нашлись люди, нашлись! Чиновничество наше во все века отличалось меркантильной сметкой. К чему китайской травке гнить в подземельях Кремля, когда можно попытаться извлечь какую-никакую прибыль. С паршивой овечки, как говориться…
Какая-то неизвестная нам душа отправила часть заморского зелья на продажу в лавки, что располагались здесь же у стен Кремля, но по другую сторону – на Красной площади. Ну а, поди, хватился бы кто, куда, мол, подевалась китайская трава, так сгнила она – сырость то какая в подземельях – ужасть!
Простым москвичам чай пришелся по вкусу, и неожиданно появился спрос на этот заморский товар. А когда есть спрос, то и купец не дремлет: чай стал доставляться в Москву сначала частным порядком, а в 1679 году между Россией и Китаем был заключен договор о поставках «заварной травки».
Простые москвичи оказались дюже охочими до чая. Слово «простые» здесь не совсем уместно: учитывая дороговизну заморского продукта, позволить его себе могли далеко не все, но бизнес-элита того времени (купечество) и средний класс (государевы служилые люди, высокие церковные чины) напиток оценили в полной мере. А вот царямбатюшкам Романовым чай не показался…
Петр Первый откровенно не любил чай (как и все московское): испортили его немцы на Кукуе – приучили пить кофе . На увеселительных ассамблеях царь заставлял диких (но уже обритых и в париках) московитов пить истинно европейский напиток – кофей.
Вскоре царь построил новую столицу и укатил туда с многочисленной челядью, а вслед потянулся сильно разросшийся чиновничий аппарат. Ну, увез Петр в Санкт-Питерсхбург новых служилых людишек и увез… Москвичи только облегченно перекрестились на маковки своих многочисленных церквей и продолжали пить полюбившийся чай .
Вскоре, начиная с Петра, кровь русских царей стала обильно разбавляться немецкой кровью. Чем дальше, тем все меньшее количество русской крови текло в жилах Романовых. Может поэтому, долгое время чай при дворе считался если не моветоном, то особо и не приветствовался. Чопорный Санкт-Петербург тянулся во вкусах за Европами и чай в столичном граде приживался ни шатко ни валко. До середины XIX века в Петербурге был лишь один-единственный чайный магазин, в то время как в Москве в 1847 году только специализированных чайных магазинов насчитывалось более сотни! А различных чайных, где можно было побаловаться чайком – свыше трехсот!
Вообще удивительно, как напиток из этой тропической травки подошел и к суровой русской природе, и к нашему довольно безалаберному быту. Чай давал ощущение свежести в жаркие дни, согревал морозными зимами, гнал гнетущую тоску в слякотную распутицу. Он оказался приятен летом, бодрил и согревал зимой, прогонял хворь, поднимал настроение, освежал после сенокоса и после русской бани, снимал озноб при простуде и выгонял хмель из затуманенной головы.
А ведь условия для популярности чая в России, были самыми неблагоприятными: казалось о его состязании с национальными русскими напитками, водкой, квасом, сбитнем не могло быть и речи. Кроме того, чай, особенно на первых порах, был достаточно редким и дорогим товаром. Помимо всего прочего, он нуждался в особом оборудовании: заварочном чайнике, чашках, блюдцах, (которые по началу тоже поступали из-за границы), да хорошо бы к чаю еще иметь на столе и чего-нибудь сладенькое…
Однако, появившись в России, заморский напиток начал незаметно теснить медовуху, клюквенные и брусничные морсы, квас, сбитень и (о, ужас!) огуречный рассол по утрам. Спустя 50 лет после того, как Старков привез неведомую «китайскую травку» в Москву, чай уже рассматривался москвичами как свой продукт, а к началу XIX века он и вовсе стал поистине народным повседневным напитком.
Вплоть до конца XIX века основная масса чая поступала в Россию караванами. От места изготовления до Москвы караваны проходили свыше 11 тысяч километров: сначала на верблюдах через пустыни, потом на лошадях, санным путем через Сибирь с переправой через многочисленные реки. Караваны находились в пути от полугода до полутора лет. Часто чай портился в пути, поэтому в Россию стали отправлять больше черного чая: он дольше хранился. Количество зеленого чая поступающего из Китая неизменно сокращалось, а его цена возрастала: зеленый чай стал стоить почти в 10 раз дороже черного. Чем больше распространялся черный чай в России, тем более сокращался привоз зеленого, и через какое-то время в России более привычным стал черный чай.
В 80-х годах XIX века вошли в строй Самаро-Уфимская и Екатеринбургско-Тюменская железные дороги. Это позволило резко сократить срок доставки чая в европейскую часть России, уменьшилась  и его рыночная стоимость - чай стал общедоступным общенациональным напитком. Последний чайный караван был отправлен из Китая в 1900 году.
К началу XX века наша страна оказалась самой чаепотребляющей страной мира. Массовое потребление чая, превратившееся в России к началу XIX века в национальную традицию, естественно, привело к мысли о производстве чайного листа непосредственно на территории Российской Империи. Такие попытки предпринимались в XIX - начале XX века неоднократно. Первые попытки акклиматизировать чай в России, были предприняты в 30-х годах XIX века на Черноморском побережье, одновременно с по-пытками англичан создать свое чайное производство в Индии. Занялась этими опытами православная церковь, представители которой считали, что чай воспитывает воздержание. Попытка оказалась неудачной.
Первый успешный опыт промышленного выращивания чая  в Российской империи (на территории современной Грузии) принадлежит… англичанам. Во время Крымской войны английское военное судно попало в русский плен в районе города Поти. Один из офицеров корабля – Джекоб Макнамарра женился на прекрасной грузинке, а после того, как война закончилась, он не стал возвращаться на родину – очень уж ему понравилось в плену в России. Как англичанин до мозга костей, Джекоб не мог обходиться без чая. Наверное, он знал о попытках вырастить чай в России, и решил попробовать испытать судьбу снова, и уже в 1864 году на торгово-промышленной выставке был впервые представлен «кавказский чай». Впрочем, качество этого чая было довольно невысоким, и использовался он исключительно для подмешивания к китайскому чаю.
Только к началу XX века было доказано, что грузинский чайный куст, при пра-вильном сборе и обработке, может давать высококачественный чай. Выпускавшиеся до революции сорта грузинского чая были весьма качественными. Благодаря высокому содержанию типсов они могли успешно соперничать с китайскими чаями. Как признали заграничные эксперты «Русский чай Дядюшкина» по качеству превосходил орди-нарные китайские чаи. Этот сорт получил золотую медаль на Парижской выставке 1899 года.
Тем не менее, по объёмам производства отечественный чай не мог составить реальной конкуренции привозному - в России продолжали пить китайский чай. Одной из причин неудач с разведением чая было плохое качество семян завезенных из Китая и Японии: они оказывались либо гнилыми, либо невсхожими. Как выяснилось позднее, китайские и японские владельцы чайных плантаций, а так же англичане, ведавшие отправкой семян, обливали их кипятком, надеясь не допустить разведения чая в России. Кому нужны конкуренты? Россия до 1917 года импортировала чай на миллионы золотых рублей, и упускать такой куш хозяева чайных плантаций не желали.
В прочем, и в России многие чаеторговцы и чиновники госструктур, кормились на поставках чая из Китая, и  вредили развитию чайной отечественной отрасли, в силу своих сил и должностного положения. К примеру, когда Кавказское общество сельского хозяйства обратилась в высшие инстанции с просьбой отправить с экспедицией в чайные страны своего практиканта, чиновник министерства государственных имуществ отказал, предоставив «полновесный» резон: «Практикант может там умереть...».
Активное развитие чаеводства в Грузии началось только в советское время. В 1920-е годы была принята программа по развитию чайного дела в стране. Начались регулярные посадки чайных плантаций (старые к 1920 году полностью погибли). Уже в годы первых пятилеток Советский Союз смог отказаться от импорта чайных семян и значительно сократил ввоз чая из-за рубежа. К концу 1970-х годов грузинский чай шёл на экспорт в Польшу, ГДР, Венгрию, Румынию, Финляндию, Чехословакию, Болгарию, Югославию, Афганистан, Иран, Сирию, Южный Йемен, Монголию.
В 1970-х годах, вместе с ростом объёма производства грузинского чая, началось падение его качества. В. В. Похлебкин прямо обвиняет в этом тогдашнее руководство Грузии, усматривая в их действиях саботаж. Как известно, вся чайная индустрия в мире держится на ручном труде, но проповедовать ручной труд в СССР считалось ересью. Вот, грузинские демагоги неоднократно и обращались в ЦК КПСС с призывами покончить с ручным трудом на чайных плантациях. «Их истинным мотивом против чаеводства в Грузии было то, что самим грузинам чай не нужен, а делать вклад в общесоюзную экономику, а тем более помогать России они считали для себя невыгодным». Похоже, что Похлебкин был прав.
В первые годы после развала СССР грузинское производство чая было заброшено. Единственным рынком могла бы быть Россия - соцлагерь уже не существовал. Но грузины стали искать возможность сбыта своего чая на стороне в обход России. В 90-х годах им удалось заинтересовать немцев, которые вложили колоссальные деньги в потенциал грузинского чая, надеясь получить хорошие дивиденды от организованной в советское время отрасли. Но, оказалось, что чай подразумевает кропотливую ежедневую работу. Грузинские предприниматели думали, что будут работать немцы, немцы отчего-то полагали, что на плантациях будут работать грузины… В общем – не поняли друг друга.
Не было бы счастья…, как говориться.
С катастрофой отечественной чайной отрасли наш рынок превратился в поле конкурентной борьбы иностранных производителей чая. Почти 20 лет мы вынуждены были пить пойло, которое нам по дешевке поставляли сомнительные фирмы (причем по завышенной цене), но, похоже, сейчас наш потребитель уже научился отличать чай от «чая». По крайней мере, сегодня мы имеем возможность выбора. А выбор довольно богат…

В мировую сокровищницу искусства чаепития внесли свой вклад и русские. Наши чайные бренды - это самовар, стакан с подстаканником и чай с лимоном.
 Где и когда появился первый самовар, выпущенный в России, сегодня сказать невозможно. Считается, что их полукустарный выпуск впервые был налажен на уральских медеплавильных заводах в XVIII веке. Стоимость самовара в то время определялась его весом: чем больше меди пошло на самовар, тем он был дороже. В то время было не до изысков, и художественные выкрутасы не приветствовались. Первые самовары были предназначены для использования в походных условиях, поэтому они были относительно небольшими, со съёмными ножками. Самыми распространёнными были 3-8 литровые самовары, но существовали и большие - по 12-15 литров, так называемые «армейские» или «цыганские». У горячего самовара было приятно погреться промозглыми вечерами, а жар от самовара нагревал помещение в холодное время года. Самовар довольно быстро занял прочное место в жизни русского народа, несмотря на его до-вольно значительную стоимость.
На промышленную основу самоварное производство было поставлено в Туле в начале XIX века. Благодаря превосходному качеству, именно тульские самовары стали символом русского чаепития, и более того - всей России.
Во всем мире было принято пить чай из фарфоровой посуды. Однако в середине XIX века в России среди интеллигенции появилась мода пить чай из резных стаканов, которые вставляли в специальные серебряные подстаканники.
Что ж тут удивительного – стакан, истинно русская посуда: выпил из него водки, продул, и можно пить чай. Стакан с подстаканником прижился в России прочно. Со временем из зажиточных домов и модных салонов стаканы с подстаканниками перекочевали в общепит и в кабинеты советских руководителей разных уровней. При этом резной стакан был заменен на тонкий, а серебряный подстаканник - на мельхиоровый, или даже алюминиевый.
До изобретения телевидения советский подстаканник выступал в качестве идеального рекламного носителя, постоянно работающего визуального образа, так сказать. На них изображалась советская символика, наши достижения в космосе, памятные события.
Чай в подстаканнике стал символом наших железных дорог и до сих пор подста-канник верой и правдой продолжает служить на железнодорожном транспорте.
Третьей истинно русской добавкой к чаю стал лимон. Своим появлением в чае с подстаканником он напрямую обязан нашим знаменитым российским дорогам.
Чай с лимоном лучше утоляет жажду и освежает в жаркие дни. По одной из вер-сий пить чай с лимоном придумали станционные смотрители. Что такое наши дороги, тебе читатель нет нужды объяснять. Так вот, полтора века назад они были вообще никакие. Мало того - путешествовали тогда не на мягко шуршащих автомобилях, а в тарантасах, каретах, рыдванах и прочей технике на конной тяге. Таблеток от морской болезни в то время еще не изобрели, так что предлагать измочаленным тряской путешественникам, обильную еду, было, верхом человеческого коварства. Однако от чая, любезно заваренного станционным смотрителем, несчастные обычно не отказывались – хоть чем-то им надо было поддержать угасающие силы. Для улучшения состояния путешественников им предлагалось что-нибудь кисло-соленое. Тем, кто победнее – соленые огурцы и квашеная капуста. Тем, кто побогаче – долька лимона. Укачанным это иногда помогало.
Возможно, именно присутствие в одном месте и в одно время и чая и лимона и стало причиной их объединения в одной чашке. Соленые огурцы, правда, в чай добавлять не стали – их и сейчас используют несколько иначе, с другим нашим национальным напитком.
За границей многие и до сих пор убеждены, что даже высокие чиновники в России пьют чай исключительно из подстаканников, и обязательно с лимоном. Достаточно посмотреть Голливудские поделки про нас. Впрочем, не будем их разубеждать – пустое это дело.





 
Глава 7. Чай и национальный характер

Вот мы, читатель коротко и рассмотрели пути, которыми китайский чай попал в разные уголки нашей планеты. Каждый народ, который «подсел» на чашку чая волей-неволей вырабатывал собственные особенности потребления чайного напитка и вносил что-то новое, меняя «под себя» китайскую чайную церемонию. Это и не удивительно - черты национального характера проявляются в чаепитии до чрезвычайности ярко, по сути, чайная традиция – это продолжение национальных нравов народа. У китайцев и японцев чайная традиция носит поистине церемониальный и созерцательный характер, у японцев – этот процесс даже ближе к медитации, у англичан во главу чаепития поставлено самолюбование, у русских – компанейское общение.

Основой китайских чаепитий является созерцание и любование… В первую очередь это любование самим чаем: цветом его настоя, ароматом напитка, тончайшими нюансами вкуса и неуловимыми оттенками послевкусия. Процесс чаепития неразрывно связан с любованием Природой во всех ее ипостасях, и произведениями искусства: музыкой, живописью, стихами… И все же главное действующее лицо церемонии – китайский чай: все многообразие его сортов - невероятные возможности для проб и импровизаций…
Чаепитие в японском стиле напоминает камерное представление в театре одного актера на 3-4 зрителя. Чайник, пара чашек, чай и кипяток — минимум атрибутов и максимум философского смысла... Экзотика и необычность церемонии, яркий аромат хорошего чая, его необычная густота любого вырвут из повседневной обыденности, и поднимут тонус. Японское чаепитие отлично подходит для молчаливой компании единомышленников. Желательно, чтобы в этой компании все были знакомы и понимали друг друга с полуслова. В японском церемониале чаепития больше молчат, а если и говорят, то обмениваются чеканными рублеными фразами с постоянными поклонами и реверансами в сторону собеседника. У собравшихся за одной (в прямом смысле слова – одной на всех) чашкой чая, нет цели покрасоваться друг перед другом.
Совершенно противоположно по своей сути чаепитие английское. Хотя британское мероприятие тоже похоже на театр – но это далеко не театр одного актера, это – шоу хозяйки дома, ее бенефис. Эта процедура невозможна без зрителей и самолюбования (или, даже, если хотите, выпендрежа). Все начинается с официального приглашения на мероприятие по распитию чашки чая - «cup of tea» . В пять часов по полудни, когда гости в соответствующих строгих костюмах заполняют гостиную, начинается официально-чопорная церемония сервировки-разлития-распития. Здесь все делается на показ: умение подать себя, сервировать стол, заварить чай и разлить его по чашкам так, чтобы не пролить ни капли мимо, способность вести легкую и непринужденную беседу в ситуации, когда приглашенные тебе жутко завидуют  — все это и есть английское чаепитие. Все это сопровождается стандартным диалогом на стандартные темы: «Nice weather we are having today» , к примеру...
Русская чайная традиция гораздо менее остальных чайных традиций связана с чаем как напитком, с атрибутами чаепития или какими-то особенными ритуалами . В центре русской чайной традиции — общение. Разговоры между знакомыми и не очень людьми, мгновенья откровенности, минуты молчаливой задумчивости и невероятная радость от возможности собраться за чайным столом — все это гораздо важнее таких мелочей и деталей, как чашки-стаканы, чайники-самовары и пирожки-бублики. И во всем этом — соль и суть русской чайной традиции... Русское чаепитие – занятие общительное: молчание за самоваром - просто хамство.


На всякий случай: вдруг за чайной беседой случится заминка – несколько анекдотов на чайную тему. И если в первой части - анекдоты были китайские, то здесь наши – родные…

Про китайский чай.
Наблюдение из жизни. Рекламная надпись на пачке китайского чая «Xiasangju Chongji»: «Изготовлен по специальной технологии из экстрактов лекарственных растений. Свойства: устраняет зрение, работу почек и печени».

Лингвистический о японцах.
Сотрудник, вернувшийся из загранкомандировки в Японию, удивляет сослуживцев.
- А вот, знаете, как по-японски будет «грузинский чай»?
- Откуда они наш чай знают?
- Не знаю, но название точное – «Ссаки нагасаки».

О британцах.
Чай и пудинг беседуют между собой:
– Что у нас сегодня к обеду?
- Как обычно, англичане.

Еще про них же.
Светская беседа за чаепитием.
- Сэр, если бы Вы были моим мужем, я бы подсыпала вам в чай яду!
- Мадам, если бы Вы были моей женой, я бы его выпил!

Про европейцев в Америке.
- Официант, чай был совершенно холодный!
- Хорошо, что вы сказали: Ice tea на $2 дороже.

Про Штирлица. (Про наших в Европе)
- Барбара, у вас не найдется чашечки кофе? - устало спросил Штирлиц.
- Кофе нет, но есть чай, - радостно захлопотала Барбара.
«Да, наши уже близко», - подумал Штирлиц.

Про русских.
На экзамене по экономической географии.
- Что мы импортируем из Китая?
- Не знаю.
- Ну, что мы пьем каждый день?
- Неужели рассол?!

Про чай со слоном.
Мама: - Тот самый вкус, тот самый чай!
Бабушка: - Так это та самая пачка, что завалилась за буфет в 1980-м!

Философский.
Сидят два мужика, пьют чай. Один говорит:
- Жизнь похожа на чашку чая...
- Почему?
- Да кто ж его знает... Я не философ.

Про тещу.
Каждую субботу в гости к зятю приезжает теща. Она привозит с собой булочки с маком, и они пьют чай. Теща - зеленый, а зять - черный. Потом теща уезжает, а зять ставит остатки своего чая в теплое место, чтобы к следующей субботе он приобрел особый оттенок, который так нравится теще.
А теща приезжает домой, отсыпает из старого противогаза угольный порошок и тщательно промывает его от тараканьих следов, чтобы к следующему приезду сделать для зятя его любимые булочки с маком.

Про блондинок.
Оказывается и блондинки способны к открытиям. Одним из недавно запатенто-ванных изобретений стал чай в непромокаемых пакетиках.

Про них же.
Сидят две блондинки за столиком в кафе. Одна говорит:
- Какой-то странный сегодня кофе.
- Дура, это же чай.
Официант:
- Девочки, еще какао?

Про любовников. (Железнодорожный)
Неожиданно из командировки возвращается муж - проводник поезда. Заглядывает в шкаф, а там - любовник.
- Чай будешь?
- Нет.
- Тогда плати за постель!

Ну и про секс. Куда же без него!
Если приравнять понятия «заниматься любовью» и «пить чай», то получим:
пить чай - заниматься любовью;
пить чай с бальзамом - заниматься любовью подшофе;
пить чай на работе - завести служебный роман;
пить зеленый чай – заниматься любовью с малолетним (-ней);
пить черный чай - заниматься любовью с негром;
пить крепкий черный чай - заниматься любовью со здоровенным негром;
пить холодный чай - заниматься любовью с фригидной женщиной;
пить горячий чай - быстрый секс;
пить горячий чай, боясь обжечься - быстрый секс в людном месте;
пить чай из чашки - заниматься сексом с полной девушкой;
пить чай из стакана - заниматься сексом с плоской девушкой;
пить чай из блюдца - заниматься сексом с очень плоской девушкой;
чай вдвоем - в пояснении не нуждается;
чай в одиночку – тоже;
чайный домик - публичный дом;
чайная церемония - долгая прелюдия;
«А может чайку?» - несмелое предложение;
«Побалуйся чайком?» - смелое предложение.
 
Глава 8. Китайская классификация чая

Чай в Китае был напитком императоров и простых людей. Каждый мог насладиться  разнообразием и целительными свойствами божественного напитка, хотя, конечно, элитные сорта чая предназначались лишь для ублажения придирчивых вкусов высшего общества. Китайцы и сегодня сохранили богатое разнообразие своих чаев, используя традиционные ручные методы сбора и обработки. Сами китайцы утверждают, что у них в стране изготавливается около 10 тысяч (!) сортов чая. Чай для китайцев всегда был бесконечным источником вдохновения с его тонкими оттенками цвета, вкуса и аромата.
Отведав и в полной мере ощутив вкус китайского чая, голландцы и англичане поняли насколько прибылен может быть чайный бизнес, и начали заводить чайные плантации в своих колониях. Европейцы, всегда делавшие ставку на технический прогресс, перешли к механизированному процессу производства чая. Постепенно они превратили уникальный китайский напиток, листья которого собирались вручную, в довольно безвкусный (по мнению китайцев) массовый продукт, который получается купажированием нескольких сортов. Причем сегодня в одном чайном пакетике могут присутствовать чаи, собранные на двух, а то и на трех континентах.
В настоящее время на рынке предлагаются тысячи сортов чая от многих десятков компаний. Выбор настолько широк, что дать характеристику всех этих сортов просто нереально. Ну и не будем заниматься этим бесполезным делом. Интересующихся настоящим вопросом отсылаем к обширной литературе, которая в последние годы выходит значительными тиражами и, конечно же, к интернету – бездонному источнику самой разнообразной информации. Характеристику интересующих видов и сортов чая от разных производителей и чаеторговцев можно без особого труда найти на сайтах со-ответствующих компаний.
Отметим лишь, что существуют различные варианты классификации чая. И по типу чайного растения, и по месту его произрастания, и по типу чайного листа, и по варианту механической обработки, и по продолжительности обработки, и по способу доведения собранного листа до определенной кондиции, и по времени сбора, и по дополнительной обработке, и по добавкам…
И все же было бы неправильно завершить наш разговор о чае, хотя бы без беглой характеристики основных сортов. А так как разговор у нас был о китайском чае, то и рассмотрим характеристику китайских чаев, но не с точки зрения европейского потребителя, а с точки зрения китайского производителя чайной продукции.
До недавнего времени европейцы выделяли всего два вида чая: черный и зеленый. Не так давно к этим сортам добавился чай оолонг – что-то среднее между черным и зеленым. Европейская классификация чаев, с точки зрения китайцев, базируется на ошибочном мнении, будто ферментированный чай относится к черному, неферментированный – к зеленому, а полуферментированный – к чаю оолонг (который иногда так же неправильно подразделяют на красный и желтый чаи). В китайской культуре различия в сортах чая проводят в зависимости от вида чайного листа и способа его обработки, а не от степени ферментации.
Согласно собственной классификации в Китае производятся шесть типов чая: белый, желтый, светло-зеленый, зеленый, красный и черный . Эти шесть категорий делятся на много разных сортов и градаций.
Белый чай — проходит минимальное количество стадий обработки в процессе производства, обычно это — лишь завяливание и сушка. Белый чай, по всей видимости, получил название из-за того, что его листья отливают белизной, словно они подернуты тончайшим белым пухом, или присыпаны невесомым пеплом. Его листья имеют более бледный оттенок, чем у других видов чая, и заварка тоже получается более светлой. Несмотря на название, белый чай имеет более высокую степень ферментации (окисления), чем большинство зелёных чаёв, поэтому и настой он даёт более тёмный, вопреки расхожему заблуждению. Так что у европейцев этот чай относится к категории зеленых.
Самые известные и наиболее популярные сорта белого чая – «Шоу Мэй» (Shou Mei), «Пай Хоа Инь Цзинь» (Pai Hao Yin Chin) и «Пай Му Тань» (Pai Mu Tan).
Аромат белого чая значительно слабее, чем у других чаев, но зато он более тонок и изящен. Для того чтобы насладиться им, надо взять чашку и поднести к лицу. Белый чай обладает едва уловимым тонким благоуханием: будто осенью вы делаете глубокий вдох и ощущаете в воздухе частицу ушедшего лета, или где-то только что закончила играть свирель, но щемящие звуки музыки еще продолжают звучать в сердце.
Заварка белого чая не имеет характерного оттенка, она может быть окрашена в желтоватые, зеленоватые или красноватые тона. На вкус белый чай кажется почти безвкусным, будто вы пьете горячую воду с едва заметным тонким привкусом. Однако через некоторое время на нёбе появляется необычное ощущение; чувствуется мягкая, приятная сладость, которая постепенно опускается вниз по горлу. Если после этого сделать глоток теплой воды, то окажется, что белый чай не безвкусный, а довольно сладкий и со своим особым ароматом.
После белого чая остается ощущение сладковато-горького послевкусия. В Китае это называется «аромат, сохранившийся между зубами».
Желтый чай не ферментируется и поэтому готовый чайный лист имеет желтоватый оттенок, будто чай испортился. Характерный желтый оттенок листья получают во время специфической обжарки и последующей процедуры закрытого «томления».
Настоящий желтый чай редок. Главные его сорта – «Мао Чиэнь» (Mao Chien), «Хуан Та Ча» (Huang Ta Ch’a) и «Чунь Шань Инь Цзинь» (Chun Shan Yin Chin). По-следний считается лучшим и наиболее ценным из всех желтых чаев.
При заварке желтый чай окрашивает воду в желтовато-оранжевый цвет. Он обладает чистым и свежим ароматом и оставляет во рту такое же ощущение. В отличие от белого чая, желтый – имеет довольно монотонный вкус. Его особенность в том, что крепость напитка не меняется с момента заварки до того, как чай начинает остывать. Желтый чай оставляет слабое горьковато-сладкое ощущение, особенно на кончике языка. Если другие чаи, увлажняют полость рта, то желтый чай - сушит. В аромате желтого чая можно уловить определенную кислинку, но не такую, какую придают цитрусовые, а несколько иную - более растительную, что ли… китайцы утверждают, что она похожа на вкус неспелого финика. Кому из нас не знаком вкус недозрелого финика?
Сортов светло-зеленого чая существует великое множество. Этот чай имеет зеленоватый цвет с оттенком красного, интенсивность которого зависит от сорта. Светло-зеленый чай обычно обладает пшеничным ароматом с легкими тонами сырых чайных веток и травы и слабым солоноватым привкусом. Чай дает однотонный и крепкий настой, а во время питья, ощущается вяжущий вкус, особенно в передней части губ – буд-то губы сами пытаются сложиться бантиком.
Светло-зеленый чай, в отличие от желтого, не дает ощущения сухости во рту, наоборот он кажется несколько водянистым.
Один из наиболее популярных  сортов светло-зеленого чая – «Те Гуань-инь» (Ti’en Kuan-yin). «Те» означает «металл» или «металлический», а Гуань-инь – богиня милосердия в китайском буддизме. Характерная особенность этого сорта – белый слой на листьях, похожий на иней.
Зеленый чай в заварке имеет зеленоватый цвет с примесью желтого, интенсив-ность которого зависит от сорта чая. Зеленый чай обладает дымным ароматом, который витает близ поверхности напитка, поэтому, чтобы ощутить запах этого сорта чая, нужно поднести чашку к самому носу. Едва уловимый аромат свежести, который исходит от чашки свежезаваренного зеленого чая, китайцы-гурманы сравнивают с  благоуханием утреннего тумана или сырой травы после дождя. И во вкусе зеленого чая можно уловить нотки травянистого вкуса, который надолго сохраняется во рту и оставляет вяжущее ощущение на языке, как от некоторых сортов красного сухого вина.
Один из знаменитых сортов зеленого чая называется «Лун Цзин» (Lung Ching), что означает «Драконий колодец».
Красный чай в заварке дает темно-коричневый цвет иногда с красноватым оттенком. Чай обладает очень сильным, резким и пронзительным ароматом, это одна из его основных отличительных черт. Аромат красного чая настолько насыщен, что в отличие от других видов чая, он не пропадает при добавлении в него других ингредиен-тов. Поэтому в него с давних пор добавляли различные  «улучшители» вкуса: розовые лепестки, женьшень, бергамот, молоко, сахар . Красный чай – основа для большинства цветочных чаев .
Характерный вкус красного чая исчезает сразу же после первого глотка, но чуть позже появляется его долгое послевкусие: какое-то время ощущается своеобразное шершавое ощущение на языке.
Черный чай в заварке дает настой «грязновато» - желтого цвета с примесью зеленого, в отличие от зеленого чая, который при заваривании получается бледно-зеленого цвета с чистыми желтыми тонами.
Свое название черный чай, по-видимому, получил благодаря характерному горькому вкусу. Первые один-два глотка чрезвычайно горькие, затем чай приобретает горьковато-сладкий вкус, а последние глотки кажутся даже сладковатыми с оттенком горечи. Таким образом, характерной особенностью черного чая является изменение его вкуса во время питья. По вкусовым ощущениям кажется, что черный чай холодит кончик языка и оставляет горьковато-сладкое послевкусие.
Этот чай изготавливается из самых зрелых листьев чайного куста и доводится до готовности несколько лет. По способу приготовления он делится на Шу Пуэр (искусственно состаренный) и Шень Пуэр (естественно состаренный).
Есть еще одна группа чаев, ее получают добавкой к чаю цветочных ароматов – это цветочные чаи. Они и носят названия цветов, присутствующих в их аромате – например, хризантемовый, жасминовый или лотосовый. В процессе подготовки чай аро-матизируют или окуривают до четырех раз, так как однократная ароматизация не придает чаю желаемого аромата - если цветочный аромат слишком слабый, он не ощущается в заварке.
Некоторые любители цветочного чая создают собственные композиции и доходят до того, что вообще отказываются от чайных листьев и заваривают лишь сушеные цветки. Впрочем, такой настой трав уже нельзя считать разновидностью чая.
 

Заключение

Долгое время чай пили только в Китае и в близлежащих странах – Японии, Ко-рее и некоторых других государствах Азии. Когда европейцы распробовали этот напиток, Китай естественным образом стал монопольным экспортером этого продукта - Англия, Россия, да и Япония вынуждены были «кланяться» ему. Китай пошел на вывоз чая в Европу отнюдь не добровольно, пожалуй, только России и Среднеазиатским государствам он продавал чай по своему желанию.
Силой вынудив Китай продавать чай, Англия начала одновременно его производство в своих колониях. Это привело к тому, что уже к концу XIX века Китай давал лишь около 70% мировой торговли чаем – треть производили англичане в Шри-Ланке и Индии и голландцы в Индонезии.
Накануне Первой мировой войны доля Китая в мировой чайной торговле упала до 25%, а перед Второй мировой – до 10%. Войны, в которые был втянут Китай в 30-40-е годы ХХ века привели к исчезновению китайского чая на мировых рыках.
После образования КНР в 1949 году, за десять лет Китай вновь вернул свои позиции, поставляя 10% от общего количества чая на рынке. Но в 60-х годах ситуация вновь изменилась не в пользу китайского чая: доля его мировых продаж упала до 3-4%. Основных причин было две.
Во-первых, на рынке появились дешевые (хотя и довольно ординарного качества) чаи из Африки.
Во-вторых, у Советского Союза начали портиться отношения с КНР. Это привело к тому, что экспорт чая в СССР сокращался, и наша страна понемногу переходила на поставки чая из Индии и Цейлона (Шри-Ланки). В 1969 году произошли известные события на острове Даманском, и торговля между СССР и КНР была практически полностью свернута.
Выращиваемый в СССР грузинский чай не мог удовлетворить потребностей Советского Союза ни по объему, ни по вкусовым качествам. СССР не отказывался от импорта чая: до 1970 года это был преимущественно китайский чай, а в брежневский период ему на смену пришли индийский и цейлонский чаи. Так политическая ситуация привела к тому, что мы волей неволей стали привыкать к более резким и менее аромат-ным сортам чая южно-азиатского региона. Вскоре (в связи с падением цен на нефть) положение в экономике Советского Союза стало ухудшаться, и в страну стали ввозить более дешевые и низкосортные африканские чаи. Но в продуктовых заказах к праздни-ку можно было достать индийский чай «со слоном». Правда, как выясняется сейчас, купажировался этот чай в следующих пропорциях: 55% грузинского и 25% мадагаскар-ского разбавлялись 15% индийского и 5% цейлонского .
Качество грузинского чая неуклонно падало, а импортный чай закупался все более дешевых сортов и худшего качества. Во времена Горбачева мы вообще дожились до турецкого чая, который попросту не заваривался. В защиту Горбачева разве можно сказать, что при нем началось урегулирование отношений с Китаем, и мы вновь можем пить великолепный китайский чай.
Сегодня Китай практически вернул «свои» 10% мирового экспорта.

Ну и напоследок.
Знакомство с чаем, настоящее знакомство, может быть только живым. Книжное, телевизионное, интернетовское и прочие теоретические знания здесь не помогут — чай нужно пить. И лучше – хороший.
Так что, книгу в сторону и… приятного чаепития!



 
ЛИТЕРАТУРА

Ахметшин Н. Х. Тайны Шелкового пути. Записки историка и путешественника. – М.: Вече, 2002. – 416 с.
Багриновский Г. Ю. Энциклопедический словарь спиртных напитков. – М.:ООО «Из-дательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ»:, 2003. – 1342 с.
Баранов И. Г. Верования и обычаи китайцев. – М.: ИД «Муравей». 1997. 160 с.
Богачихин Май. Москва – Пекин и (главное) обратно/Химия и жизнь № 6-8. 1992.
Богоявленский Н. В. Западный Застенный Китай. СПб. 1906. 418 с.
Брехман И. И. Человек и биологически активные вещества. Л.: «Наука». 1976. 112 с.
Гончаров И. А. Собрание сочинений. Т.6. Фрегат «Паллада». М.: «Правда». 1952. 399с.
Джемухадзе К. М. Культура и производство чая в Китайской Народной Республике. М.: издательство АН СССР. 1961. 160 с.
Довгань В. Н. Книга о пиве. – Смоленск: «Русич». 1995. 576 с.
Захарова Н. В. Искусство и традиции китайской кухни. М.: ИД «Муравей». 1997. 160 с.
Лам Кам Чуэн. Путь чая. Секреты древней традиции. – М.: «Издательство Фаир», 2007. – 144 с.
Лин Ван. Китайское искусство чаепития. – М.:ЗАО Центрполиграф, 2003. – 240 с.
Малявин В. В. Китайская цивилизация. М.: Издательство «Астрель», «Фирма «Изда-тельство АСТ», Издательско-продюсерский центр «Дизайн. Информация. Кар-тография». 2000. 632 с.
Малевич И. А. Внимание, Китай. Минск: «Харвест». 2000. 175 с.
Овчинников В. Цветы сливы. М.: «Российская газета». 2002. 125 с.
Поло Марко. Книга о разнообразии мира. СПб.: «Амфора». 1999. 381 с.
Похлебкин В. В. Основные особенности китайской кухни. Специфика ее методов и приемов. В книге Моя кухня и мое меню. М.: ЗАО Издательство «Центрполи-граф». 2000. С. 363 – 396.
Похлебкин В. В. Чай и водка в истории России.  Красноярск: Красн. кн. изд-во; Ново-сиб. кн. изд-во. 1995. 464 с.
Пу И. Последний император. СПб.: Издательство «ТРИАДА» . 1999. 480 с.
Ртвеладзе Э. В. Великий шелковый путь Т.: «Узбекистон миллий энциклопедияси». 1999. 280 с.
Рычило Б. П., Солнцев М. В. Пекин. Новый русский путеводитель по достопримеча-тельностям столицы Китая. М.: ИД «Муравей-Гайд». 2001. 296 с.
Семёнов. В.М. Все о чае  и чаепитии. Новейшая чайная энциклопедия. – М.: Флинта: Наука, 2006. – 336 с.
У Вэйсинь. Лечебная китайская кухня. СПб.: «Издательский дом «Нева»; М.: «ОЛМА-ПРЕСС». 2000. 288 с.
Фицджеральд С. П. Китай. Краткая история культуры. СПб.: Издательство «Евразия». 1998. 456 с.
«Чжуд-ши» - памятник средневековой тибетской культуры. Новосибирск: «Наука» Си-бирское отделение. 1988. 349 с.
Чудаки, шуты и пройдохи Поднебесной: Притчи и анекдоты /Пер. с китайского А. Вос-кресенской. М.: Издательство «Гудьял-Пресс». 1999. 208 с.
Шефер Э. Золотые персики Самарканда. Книга о чужеземных диковинах империи Тан. М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука». 1981. 608 с.
Storey, Robert. Beijing. Pecing (China) – Gudebooks. Singapore. 1998. 193 p.
Xu Minqqiang. Beijing.China travel kit series. Foreign languages press. Beijing. 1997. 292 p.