Синяя книга - 5- сиспилакопА

       Извините, из-за оригинального построения текста и стандартных возможностей публикации, мне пришлось его вставлять  таким образом. От этого возможны лишние разделительные тире в словах и другие технические отклонения.
                Автор.
               
                с и с п и л а к о п А               
                «Не спрашивайте, и мне не придётся врать!»            
                «Какофония»
                А. Скрябин. Р. Щедрин
                п р е д и с т о р и я

       Мой друг Виталя был заядлым рыбаком – это значило; резиновая лодка, болотные сапоги и всевозможные рыболовные снасти. Я же, как «турист СССР», брал на себя всё остальное, включая и места рыбалки на предстоящие выходные; конечно же, по предварительной договорённости с ним. Разногласий ещё ни разу не случалось.
       Для святой троицы холостяков был ещё один друг Володя, правда, он ни рыбак, ни турист, ни прочее, что ассоциируется с поездками на природу, но за то без меня, никуда ни шагу – мой верный Санчо Панса. На предстоящую рыбалку, он уже свои коронные полбатона нарезной булки и сырок «Дружба» в тумбочке припрятал – на целых три дня отдыха вдали  от продуктовых магазинов. Но к нему приехала родня из Сибири и НЗ (неприкосновенный запас) теперь выложиться на праздничный стол для дорогих гостей, а нам с Виталей придётся «голодать».
       Вдвоем, так вдвоем – где наша не пропадала! Зато рыбалка будет спокойнее без него.
       Володя любил ездить со мною всюду, в том числе и на рыбалки, но сидеть с удочкой, ни в какую не  хотел. Я знал причину его неприязни к самой рыбалке, но никому не говорил о том. Он, по природе, был очень стеснителен и, как бы закомплексован, отчего, когда попадал под насмешки друзей, то сильно краснел, потел и злился на весь свет. Вот и удочку он не брал в руки так, как знал, что на крючок ему может попасться никчемная мелочь, а в худшем случае, «клюнет» лягушка или иной повод для насмешек, и это тогда, как у других рыба прёт, как у Макса Линдера или, как из-под прилавка магазина «Океан».
       Я уважал Володю за прямоту, порядочность, упёртость на своём и, явную, детскую наивность. Но «язык» мой всегда пользовался оскалом моих зубов и частенько ставил друга в неловкое и смешное положение.
       Виталя был  полная  противоположность ему, хотя внешне у них больше было сходств, чем различий. Если я всё же сдерживался от грубых и пошлых эпитетов в адрес Володи - Кряжа, как его все называли, кроме меня, то Виталя выплёскивал их на голову друга, как из помойного ведра, и тот, багровея и пыхтя, пытается «отшутиться» от пошляка. Мне приходится срочно менять тему и одёргивать разошедшегося шута. По отношению ко мне, Виталя подобных выкрутасов не позволял. Он даже «хохлом» меня не называл, а чаще, как бы в шутку, величал по имени отчеству, хотя был моложе меня на, какую-то пару лет.
       Я и Виталю уважал таким, каков он есть, но это не мешало моему неугомонному «языку»  «высказываться» в его адрес, по-случаю и по теме, чему бывал рад Володя, смеясь до слёз. Вот с Виталей я бы в разведку пошёл!
       В этот раз разведка местности прошла без него, но он без лишних расспросов доверился мне в выборе подходящего озера для рыбалки.
       На электричке с Финляндского вокзала, по Выборгской ветке до станции Лейпясуо…  От неё назад, уже пешком по путям  до столба 101км., и резко влево, в лес, по заросшей деревьями и кустарником дороге военных лет, до бетонных бункеров, дотов «линии Маннергейма», по пути петляя, по едва заметной тропе через топкое болото.
       И вот мы с Виталей вышли на песчаный берег озера «Долгое» с небольшим, холмистым островком в полусотне метров от берега. Этот маленький участок суши был  конечной целью нашего бегства из шумного города. Ни болото, ни грозные доты и бетонные нагромождения не смогли бы защитить нас от вездесущих грибников и ягодников, а вот водное препятствие оказалось надёжной преградой для непрошенных гостей. Через полчаса, мы с другом оказались изолированными от внешнего мира.
       Без лишних слов, быстро поставили палатку, а затем, он занялся подготовкой к вечерней рыбалке и хитроумными приспособлениями на щук, а я разжёг костёр и стал готовить ужин; уха, по меню, планировалась на завтрашний полдень, если, конечно, водное божество предупредили о наших «заказах».
       Завершив вечернюю трапезу, я нарубил десятка полтора острых кольев из молодняка ольхи, и мы с Виталей сели в лодку, затем поплыли к указанной им отмели, поросшей редким камышом, и там воткнули колья в разброс в илистое дно, а на них закрепили рогатки с леской и крючком-тройником, с живцом на нём.
       Покончив с этим делом, мы вернулись на остров и взялись за удочки.
       С рыбалкой с берега не повезло; рыба играла на поверхности, а отведать городских гостинцев с сюрпризом никак не желала. Виталя решил покружить на лодке вокруг острова, я же остался по-хозяйству; прибраться к ночлегу, дров подсобрать.
       Приблизительно, через полчаса он возвратился. Выругавшись в адрес негостеприимных обитателей озера, Виталя предложил: - Давай, Николай Николаевич, тяпнем за наше здоровье! До темноты ещё далеко. Хвостатая тварь устанет прыгать, тогда мы к ней с духаном и с червячком на закуску… - и полез в свой рюкзак за фляжкой с водкой.
       Я не хотел пить, но поддержать «дух» друга надо было.
       Он налил себе в кружку граммов 150, я же ограничился символическим покрытием дна своей кружки. Чокнулись за удачу.
       - Хороша! – протянул Виталя вместо закуски, хотя я ему протянул хлеб с колбасой. –  Запах колбасы рыбу отпугнёт. Проверено!
       Я знал, что он сыт, а про влияние колбасного запаха на обоняние рыб с импровизировал для поднятия настроения. Я же закусил так, как у меня отпало всякое желание на вечерний лов.
       От второго тоста, я отказался, а он, кряхтя, граммов пятьдесят выпил.
       В этот раз, рыбачёк, про привередливость рыбы к человеческой еде не     упомянул,- хлеб с колбасой заполнили его рот. «Хороша!» ударила ему в голову, и я понял, что его вечерняя рыбалка так же переносится на утреннюю зорьку. Как  «жаворонок», я приветствовал эти изменения – для меня было важным, отдохнуть на природе;  рыбалка лишь приложение.
       Третью «стопку», да ещё за меня, ему сам Бог велел! Я воздержался, но пустой кружкой чокнулся с ним.
       Вообще-то, Виталя не прочь был выпить, но я ни разу не видел его пьяным в стельку. Он, когда пьёт, то становится настоящим ребёнком и быстро, с улыбкой засыпает.
       - А  это, Николай  Николаевич, мы  на  завтра  оставим. – Сказал он, закрывая фляжку.
       Солнце давно зашло, но было ещё довольно светло. Со стороны берега, из густых зарослей, на воду пополз густой туман, из-за чего, наше островное государство,  стало ещё недоступнее для остального мира. Через минут двадцать от прибрежного леса остались лишь макушки высоких деревьев, с которых доносились редкие голоса птиц.
       «На кинокамеру бы это снять, - подумал я. – Красота сказочная!»
       Виталя тоже обратил внимание на подбирающийся к острову туман: - Завтра классный клёв будет!
       Меня это не очень-то волновало, но посидеть на рассвете с удочкой люблю. Результат был не важен…  Работают лишь глаза и руки, а мысли улетают неведомо куда, даже на дно того водоёма, на котором я, в данный момент, ловил рыбу.
       Перед тем, как скрыться на ночь в палатке от назойливых комаров, я ещё раз обошёл дозором наше островное государство, обозрел затуманенные территории соседей, голоса которых всё же преодолевали туман и водораздел, и с лёгкой душой вернулся к палатке.
       Виталя в хорошем расположении духа, что-то мурлыкал себе под нос.    Увидев меня, он заявил, что вначале, на рассвете осмотрим рогатки на щуку, а потом возьмёмся за удочки; запасные крючки, леску и грузила он переложил из рюкзака в карманы брезентовой куртки, а её повесил в палатке над марлевым окошком. Ночь обещала быть прохладной.
       Сняв сапоги, я полез в палатку, за мною последовал Виталя. Прежде, чем застегнуть вход палатки, мы внесли вовнутрь свои сапоги, чтобы они за ночь не отсырели и оставили их у входа.
       Виталя забрался в свой спальный мешок с головой. Я же воспользовался самодельным подобием мешка из толстой полиэтиленовой плёнки, предварительно втиснув в него одеяло. Пока я мостился в своём коконе, мой друг успел уснуть, о чём он оповестил меня храпом на всю палатку, пришлось, толчком в бок, напомнить ему, что он не один на необитаемом острове. Он понимающе хмыкнул и повернулся в другую от меня сторону. Не дожидаясь следующей серенады, я быстро уснул – усталость помогла.
       Сколько  времени отпустила нам  для  сна  «Белая ночь»? Не помню!  Припоминаю, что Виталя заворочался, забормотал, снял куртку с крючка, натянул на себя и снова затих в своём остылом логове. Моя толстая плёнка оказалась надёжнее спального мешка.
       Ближе к утру, я почувствовал, что она накопила тепла больше нормы, но расставаться с ним, спросонья, не очень-то хотелось. Сырая прохлада ночи коварна и в любой момент может выветрить драгоценное тепло из уютного гнёздышка, тогда сну конец – придётся раздувать скрывшиеся под золой угли. И всё же, размышляя, как бы параллельно сновидениям, я почувствовал неприятный избыток тепла в своём герметичном коконе.
       Не открывая глаз, я проклюнулся в мир палатки, но броска затаившейся прохлады не ощутил. Пришлось приподнять край плёнки для теплообмена.   Чувствую, что и Виталю достаёт загадочный дискомфорт. По неведомым пока причинам, наши сны оказались на грани преждевременного срыва. Я по-прежнему не открывал глаза, надеясь на интуицию и опыт «туриста СССР».
       Ощущение избытка тепла в палатке нарастало. К этой неприятности, чуткий слух  прибавил странный, волновой шум, очень схожий на шум морского прибоя. Подобное, ритмичное звучание настоящих волн, я слышал, когда с другом Толькой отдыхал «дикарём» в Гурзуфе; там нас в палатке будили прибрежные волны и знойные лучи южного солнца.
       Здесь же не было ни того, ни другого, да и костёр, наверняка, глубоко спрятался под толстым слоем пепла. Я всячески старался спать, но внеплановые визитёры острова настаивали переключиться мой мозг на их наглый  вызов.
       Через несколько минут,  я  ощутил,  что  начинаю  потеть  в  своей плотной оболочке, пришлось откинуть край одеяла и высунуть наружу руки, - они-то могли сразу определить присутствие прохлады.
       Этого не произошло.
       Что-то было не так для опытного «туриста СССР».  Возможно, мы с Виталей  проспали до полудня и, вставшее над озером солнце, пустило горячие лучи на нашу палатку. Подобное случалось в прошлом, но только на жарком юге Украины.
       Зацепившись за эту версию, мой мозг тут же распростился со сном.  Утренняя рыбалка канула вслед за вечерней попыткой наловить рыбки на ушицу.
       Я открыл глаза.
       Тёмно-коричневый, с жёлтыми разводами свод палатки, почему-то уходил конусом ввысь и там, оранжевым кругом с рваными краями завис надо мною на высоте более трёх метров. Привыкнув к тёмно-зелёному, серому или чёрному цвету развёрнутой книги над собой, я никак не мог понять, что случилось с верхней частью нашей стандартной палатки?
       - Виталя! – тихо позвал я ворочающегося друга,  всё ещё думая, что мне это сниться.
       - Что – о – о? – протянул он сонно.
       - Посмотри на потолок и скажи, что ты видишь?
       Виталя замер на мгновение. Чувствовалось, что он проверяет себя на реальность своего видения. У меня самого была мысль ущипнуть себя.
       - Коль, где это мы? – испуганно и тихо спросил он меня, забыв о привычном Николае Николаевиче.
       - Думаю, ничего особенного, - попытался отшутиться я, - либо ты со своей юртой в мой сон забрался, либо я к тебе в гости пожаловал, по приглашению твоих степных шаманов. А шум в ушах от духоты. Такое случается ещё при высокой температуре тела. Мы с тобою проспали и теперь, подобно голубцам, доходим до кондиции в нашей брезентовой духовке.
       Сон ли это или нет, но ощущаемая духота становилась реально нестерпимой.
       Я поспешил вылезти из своего мешка, пока моя одежда не промокла насквозь. Виталя тоже резко дёрнул молнию своего мешка. Надо было поскорее выбраться из странной «палатки» - париться не  хотелось обоим.
       - Подожди, Виталя, - попытался я взять расследование данного происшествия в свои руки, - мне   уже доводилось засыпать, как в матрёшке. Я тогда трижды просыпался, но каждый раз это происходило во сне, а когда же я  пробудился по-настоящему, то долго не мог поверить в это так, как всё это случилось глубокой ночью, и я был один. Представляешь, я даже щипал себя во сне!
       - Ага, заливай! А за зад себя не кусал? – произнёс он и засмеялся.
       - Как бы тебе самому не пришлось кусать свою задницу, чтобы  вернуться в нашу палатку, – ответил я ему и чуть приподнял край тяжёлого полога.
       - Вот это мы с тобою приплыли! – невольно вырвалось у меня.
       - Что там? – с некоторой тревогой в голосе, спросил он меня.
       - Не поверишь! Мы на берегу моря! Самого настоящего синего моря!
       - Так я тебе и поверил. Зеленову можешь пудрить мозги!
       - Сам смотри, если не веришь!
       Он на четвереньках приблизился к выходу и выглянул наружу.
       - Ё – п – р – с – т! – с дрожью в голосе, протянул недоверчивый весельчак. – Где это мы?
       - Будем надеяться, что в одном из наших снов.
       - Мне такие не снятся. Я вообще их редко вижу, да и то, только чёрно-белые.
       - Теперь это не столь важно!
       В отличие от моего друга, мне всегда сняться сны, - много снов за ночь, - и притом цветные и озвученные. Почти в каждом третьем сне, я умудряюсь летать… Эта же картина внутри и снаружи тоже походила на сон, но, что-то в ней меня настораживало. Я вспомнил о загадочных туманах, в которых исчезали, не только люди, но и машины, корабли, самолёты.
       Вечером, наш уютный островок, окутывал довольно плотный туман, но в нём не ощущалось ничего мистического и пугающего. Я и погуще туманы наблюдал. Но в них  ничего таинственно со мною не происходило; я даже, ни разу не терялся из-за них.
       - Давай я тебя ущипну слегка! – шёпотом произнёс тот, которого я собирался взять в разведку.
       - Себя ущипни! А лучше укуси, если это поможет нам вернуться в своё время. – Ответил я так же тихо, при этом, внимательно осматривая наше новое место рыбалки.
       Неведомое укрытие, сделанное, явно из шкур, каких-то животных, поставлено  было на небольшом выступе скалистой, подковообразной лагуны, в сотне метров от прибрежных волн, ритмично набегающих на изрезанный берег, состоящий в основном из белых и жёлтых слоёв ракушника. Лагуна врезалась в сушу на пару сотен метров и шириной была чуть поменьше. Идеальная бухта для судов, но до самого горизонта не было видать и утлой лодки со старым рыбаком.
       Остров мог оказаться необитаемым, если это был он, хотя, кто-то же поставил здесь этот вигвам или ярангу или, как тут это  сооружение называется.
       По публикуемым в печати статьям про аномальные места и зоны, я  знал, что попав, как бы в иное измерение или в параллельный мир, не надо паниковать и куда-либо отлучаться от исходной точки своего перемещения.  Кто-то советовал затаиться и ждать очередного наплыва туманного «транспорта» времени.
       Им хорошо советовать, они не попадали в него, а тем более, они не ведали о том, когда загадочный туман надумает плыть в обратный путь; через час, день, год… или он вообще курсирует только в одном направлении. Даже если у него в расписании есть вечерние рейсы в обратном направлении то, как усидеть на одном месте в незнакомой местности, под палящим солнцем и со страхом быть разоблаченным недоброжелательными людьми и животными?
       - Ну, что, Николай Николаевич? – шепнул на ухо Виталя.
       Он всецело возложил на мои плечи ответственность за пребывание на чужой территории без соответствующего разрешения, а значит -  за его жизнь так, как я предложил ему это озеро для рыбалки.
       Я не спешил с ответом. Да у меня его и не было.
       Если мы во сне, думал я, то надо набраться терпения и смена декораций и действий пред нашими или моими глазами обязательно произойдёт, а там и первые пташки прервут чудесное  сновидение на самом интересном месте… Но, еже ли мы с другом, в самом деле, пребываем в ином измерении, то щипать и кусать друг друга бесполезно,- надо всё делать, чтобы поскорее вернуться домой, хотя бы с приблизительным попаданием в своё время, плюс-минус год!   Посвящать в эти, пугающие проблемы, насторожившегося Виталю не стоит, неизвестно, как поведёт себя помощник разведчика на территории противника?  Любая оплошность с моей стороны может спровоцировать лавину нежелательной паники, даже в таком, с виду, экзотическом уголке мира. Но и молча  ждать «с моря погоды» (с туманом, конечно же), вариант не из лучших.
       - Давай, так, - начал я осторожно предлагать Витале свой вариант выхода из сложившегося положения. – Не отходя от этой «палатки», осмотрим окрестности… Кто-то  же, эту  вонючую хрень здесь поставил, правильно?
       - Не знаю, Николай Николаевич, – дрогнувшим голосом пролепетал он.
       - А ну тебя!... –  вырвалось у меня.
       Оглядываясь по сторонам, я выбрался наружу. Следом, сопя и вздыхая, вылез мой помощник по разведке. Мы прислушались. За исключением шуршащего прибоя, ничто не нарушало райской идиллии.
       «Вот бы, куда на выходные приехать на отдых – можно и с рыбалкой!» - невольно, мелькнуло в голове. – Ещё бы и наших девчонок прихватить для полного счастья!
       Кислая физиономия Витали указывала на то, что ему сейчас совсем не до рыбалки и тем более, не до своей Любаши. Вернуться бы живыми и здоровыми из этой турпоездки. Я же всё ещё надеялся на то, что это сон и что страхи напрасны; вот-вот запоют первые птицы, и мы отправимся на утренний лов.
       Неожиданно справа от нас, за «палаткой», послышались шаркающие шаги.  Мы, не сговариваясь, метнулись влево за неё и затаились. Шаги приближались.  Кто-то спешил сюда. Вскоре незнакомец появился с другой стороны «палатки» и пройдя немного в сторону моря,  застыл на месте, спиной к нам. По плавному движению довольно кудлатой головы, можно было предположить, что тот, что-то высматривает в морской дали. Его стройную, похоже, молодую фигуру облегало длинное до пят одеяние, очень схожее на подир первосвященников доисторических времён. Волнистые, с медным отливом локоны ниспадали до лопаток. Незнакомец изредка наклонял вперёд голову и подёргивал правой рукой, как будто дёржал в левой руке невидимую для нас книгу, а правой листал её страницы.
       - Смотри, - шепнул Виталя, - поп-то на нашего Серёгу смахивает.
       Я показал пальцем, чтобы он молчал. В такой тишине и шёпот может выдать нас.
       Присмотревшись к незнакомцу, я допустил, что в нём просматриваются некоторые черты нашего общего знакомого по Благодатной улице, особенно его дерганые движения и наклон кудлатой головы. Мы с Виталей, со стороны и спины так же, на кого-нибудь похожи, но мы этого не замечаем.
       Наблюдая за неоСерёгой, я предположил, что молящийся на восток незнакомец пребывал в этом укромном уголке то ли отшельником, то ли  скрывающимся сектантом, то ли замаливающим свои грехи священнослужителем, и видимо, с ним можно пообщаться или хотя бы расспросить, где мы находимся, имея ввиду, пространство нашей планеты. Спросить про время нашего нахождения, у меня язык не поворачивался.
       Не зная, как правильно обратиться к незнакомцу культа, я выпалил первое, что пришло на память: - Святой отец, можно к  вам обратиться?!
       Незнакомец вздрогнул всем телом и резко повернул голову в нашу сторону, отчего огненные кудри вспыхнули на солнце.
       - Сергей?! Серый, Фоминых!? – выдохнули мы почти одновременно. –  Ты-то, с каким туманом сюда попал? – Добавил, удивлённый, но радостный Виталя. Он понимал, что Серый не был с нами до загадочного перемещения и сможет всё объяснить, как бы придя со стороны Ленинграда, правда, не вдаваясь в детали его чудесного перехода и  перевоплощения в святошу. На эти «мелочи» он, в данный момент, закрывал глаза.
       Перебежчик! А я хотел идти с ним в разведку!
       Да, бог с ним! Меня сейчас более удивляло появление своего вечного завистника. Встреча троицы знакомых, чёрт знает, где, простыми сновидениями и облаками аномального тумана не объяснить, тем более, что на одном из нас был сценический костюм святоши.
       «Никак роль репетировал на открытом воздухе, а мы появились некстати», – предположил я.
       Я знал, что он втайне от нас, со своей подружкой Галкой Чёрной, посещает театральную студию, какого-то ДК и надеялся на то, что пронырливый «Хохол» не знает о том.
       Мой незадачливый разведчик готов был броситься в объятия Серого, но я придержал его, чтобы он не ляпнул, что-нибудь лишнего разоблачённому Сергею.
       - Привет Сергей! Вижу, ты удивлён нашему появлению? – начал я с прелюдии. 
       - Я Иоанн, брат ваш и соучастник в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове!.. – голосом церковного певчего, погнал монолог тот.
       - Что с ним? – удивлённо, спросил Виталя. – Паря того! – и покрутил указательным пальцем у виска.
       «Неплохо играешь! Смело! Удивлён! - пронеслось в  моих путающихся мыслях. – Но об этом в другой обстановке поговорю с ним».
       - Может это двойник Серёгин! – шепнул я Витале. – Не забывай, где мы, а здесь, что угодно может привидеться!
       - Я, как-то об этом не подумал, чёрт возьми! – зашипел он и как печатью, приложил пару крепких словцов для облегчения души своей грешной.
       «А ведь крестик нательный на груди носит, богохульник!» - нежданно пронеслось в моих атеистических мыслях.
       Я решил подыграть Сергею, а точнее, разыграть его в очередной раз: - Святой отец, войдите в наше положение…
       - Я Иоанн, брат ваш и соучастник… - понесло его по второму кругу, - в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, был на острове, называемом Патмос; за слово Божие…
       - Ты чё, придурок?! -  сорвался Виталя, забыв о том, что несколько минут назад он готов был молиться на него.
       Тот, не закончив монолог, осёкся, но затем, сделав глубокий вздох, перешёл к следующему, заученному тексту: - Я обратился, чтобы увидеть, чей голос, говоривший со мною; и, обратившись, увидел семь золотых светильников.
       Да, Серёга, и здесь не отказался от роли комнатного шута, только неудачно прибарахлился для этой роли.
       - Виталя, наши дела плохи! – наклонившись к другу, прошептал я ему.
       Услышав про остров Патмос, я вспомнил, что читал о нём не то в «Илиаде» Гомера, не то в «Библии».
       - Мы в Эгейском море, недалеко от берегов Турции. Расстояние ерунда!  А вот со временем катастрофа! Нас отнесло назад почти на две тысячи лет.  Представляешь? Два тысячелетия плыть до нашей палатки!
       - Ни фига себе! – протянул он, - А он то, как сюда попал? – указал он кивком головы на новоявленного Иоанна с ул. Благодатной 47.
       - Может, с кем-то следил за нами до самого озера, а там заночевал на берегу в самой гуще тумана, – сказал я наобум. Как-то надо было объяснить совпадение нашей встречи. – По книжкам догонять меня ему не по силам, вот и решил хоть по пятам не отставать, – добавил я с иронией. - Но в данной ситуации, этот Иоанн представляет прямую угрозу для нас. Надо cрочно  изолировать  его. Я  предлагаю, связать  его, заткнуть ему рот и спрятать на время в этом дурацком балагане.
        - Я, за!
        - Тогда поехали! – едва слышно, сказал я. На подготовку времени не было.
        Я резко выбросил правую руку на уровень глаз и указательным пальцем показал в сторону тёмно-синего горизонта. Иоанн Богослов – в миру, смертный Сергей Николаевич Фоминых – обернулся в указанном направлении и мы, как настоящие разведчики, добывающие «языка», синхронно бросились на него.     Виталя ниже его ростом, но сообразил в ноги ему метнуться. Я ростом был чуть выше Серёги. Не теряя ни секунды, я бросился ему  на спину, стараясь, сделать захват у самого  горла.
        Атака оказалась очень удачной. Серёга Богослов даже ойкнуть не успел, как оказался на земле. Вот только  мы малость переусердствовали; то ли я резко и сильно  сдавил ему горло, то ли он при падении ударился головой о твёрдую, как камень землю.
       Почувствовав, как пленник  обмяк, я сразу расслабил руку на его горле, а Виталя продолжал пыхтеть, крепко обхватив его ноги.
       - Виталя, он отключился! Расслабься! – сказал я ему, но сам всё же не спешил освобождать его горло из захвата.
       - Ты его задушил? – испуганно спросил он меня.
       - Побойся Бога, сын мой! – неожиданно вылетело из моих уст. – Он переусердствовал в молитвах, а тут ещё жара, солнце и мы напугали его   до смерти своим появлением. Вот его сознание не выдержало и отключилось на какое-то время. Реле выбило!
       - Что теперь с ним делать? – с некоторым волнением в голосе, спросил он меня.
       - Мы же договорились, что спрячем его в этой шкатулке. Какие ещё вопросы?
       Похоже, что мой напарник по операции, не очень-то поверил в то, что Серёга только сознание потерял.
       - Виталя, ты хоть оглянись вокруг! – рассерженно упрекнул я его. – Мы сейчас не в Ленинграде, не на своём озере и даже не в Советском Союзе. На дворе девяностые годы  от рождества Христова! Ты это можешь представить?
       - Кажется, нет! – протянул он.
   

                ОТКРОВЕНИЕ  СВЯТОГО  НИКОЛАЯ  СВОЕСЛОВА
         

                Глава 1

1. Тут я услышал позади себя громкий голос, как бы трубный, который говорил: Я есмь Алфа и Омега, первый и последний.
2. От неожиданности я вздрогнул всей плотью. Пот прошиб по всему телу. Я самопроизвольно проверил пульс незадачливого самозванца и, ощутив его, с облегчением вздохнул.
3. - Виталя, ты, что-нибудь слышал?
- Да, вроде раскатистого грома! Такого я дома не слыхивал. А что? – удивлённо спросил он.
- А голосов, получается, не слышал? Ты думаешь, что я тебя приму за сумасшедшего?
- Я думал, что это мне почудилось среди грома.
- Серёга, наверняка, кого-то ждал здесь, отчего и вырядился под святошу, – предположил я вслух. – Я не знаю, когда он очнётся и будет ли тем – ленинградским? Смотри, какие волны поднялись в море – это не к добру! Бери его за ноги и тащим скорее в скинию.
- Куда, куда? – недоумённо спросил Виталя.
- Да так у них этот шатёр называется, - ответил я второпях. – Давай быстрее, пока никто нас не заметил.
4. Я видел, как Виталя судорожно хватался за непослушные ноги бесчувственного святоши, как пот градом катил с его лица. Мне тоже нелегко было, и я так же был весь в поту. Несмотря на сухощавое телосложение, этот Богослов оказался тяжёлым. Нещадное светило далёкого времени поднялось в зенит и с высоты испускало раскалённые лучи сквозь дырку в своде, прямо в центр скинии. В ней и без солнца было, как в финской парилке, только вместо запаха осины и берёзы, здесь царила вонь старой кожи.
5. «То, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам». – Навязывал, кто-то моему распаренному мышлению.
6. - Чёрт бы побрал, этого советчика! – вслух сказал я. - Если останусь живым, то и без чужой подсказки запомню эту рыбалку на всю оставшуюся жизнь. А вот в церквах, конца двадцатого века, от рождества Христова, вряд ли захотят слышать исповедь сумасшедшего очевидца давно ушедших времён.
7. Я обратился, чтобы увидеть, чей голос говоривший со мною; и, обратившись, увидел семь золотых светильников.
8. Я тряхнул головой, тем  самым  стараясь,  расстаться  с нежданным наваждением или галлюцинацией.
9. «От такой духоты мы совсем скоро займём место рядом с Серёгой!» - подумал я.
10. - Виталя, давай побыстрее выбираться наружу, пока не распластались по соседству с  ним, - сказал я, и поспешил к выходу.
11. Едва я успел откинуть тяжёлый полог, как в тоже мгновении видение со светильниками повторилось. Но, в добавок к ним, посредине, я увидел подобного Сыну Человеческому облечённом почти в такой же подир, как у лежащего Серёги, только расшитый золотом, и опоясан он был так же золотым поясом.
12. - Сгинь, нечистая! – невольно вырвалось у меня.
- Кто там? – испуганно спросил Виталя.
- Если это не видение, то там нас ждёт тот, которого мы с тобой никак не осилим, – ответил я. – Так, Виталя, спокойствие! У меня есть идея; я переоденусь в Иоанна Богослова. Лучшего варианта в голову не лезет.
- А я? – обеспокоенно, перебил меня он.
- Ты будешь моим советником и писарем – по совместительству. Одним словом – конторской крысой.
- А  где  я  возьму  одежду   и бумагу с ручкой?
- Ну, прикид у тебя подходящий. Никаких заморских штучек на тебе нет, и расцветка походная. Писать же тебе ничего не надо будет. Ты не корреспондент. Достаточно одобрительно кивать на все вопросы и вертеть в руках, что-то вроде чёток. Это действует убедительнее, чем стенография. «Мол, минуточку, минуточку, я записываю!» - Лишь раздражает любого оратора.
- А если нас разоблачат? Мы же их языка не знаем…
- Виталя, две тысячи лет назад в моде были распятия, посадка на кол и снятие кожи с живого. Отсрочка казни, кассация и помилование к юбилеям – это наше время, и то не для всех. Пойми, нам надо продержаться до прихода туманного поезда – и мы спасены! А пока делай лишь то, что я тебе скажу. Никакой отсебятины, а тем более, панических настроений! Помоги снять с Серёги балахон, я теперь Иоанн Богослов, а не Николай Николаевич. Ещё год назад мне удалось достать по блату «Библию» в издательстве Академкнига и многое я успел прочесть.
13. Когда снимали с разжалованного Серёги роскошный подир, то, случайно, стащили с его головы настоящий парик, что оказалось очень кстати так, как лицом мы  не были похожи. Хорошо, что  за неделю до поездки на озеро, я сбрил усы, не то пришлось бы мне, либо бороду искать, либо усы в срочном порядке выщипывать. Парик оказался  впору благодаря тому, что Иоанн - в жизни Сергей – под париком скрывал свои пышные, чёрные кудри, и он вышел ровно  на 57размер.
14. «Бесчувственный, а предусмотрительный святоша! – пронеслось в мыслях. – Очень признателен! А вот одежонка немного тесновата и поясок фирменный приходится застегнуть на последнюю дырочку. Да ладно, и за этот маскарад спасибо!»
15. - Вылитый поп Иоанн! – сострил Виталя.
16. Это хорошо, что он отвлёкся от страха. Я сам себя чувствую, как на кресте и психологическая поддержка друга очень кстати.
17. Перевоплотившись по моде 90 годов первого века, земли Малая Азия, я приготовился к выходу на подиум. Оставалось лишь откинуть тяжёлый полог, а перед тем «просить мудрости у Бога, дающего всем просто и без упрёков».
18. - Господи, - прошептал я впервые искренне, без иронии и ханжества, - вразуми раба своего! Век служить и молиться тебе буду! Аминь!
- Ну, ты, Николаич, даёшь! – удивлённо воскликнул Виталя.
– Настоящий попяра!
- Я Иоанн! И – о – анн! Твой господин. Запомнил?! – довольно серьёзно произнёс я, сам того от себя не ожидая.
- Ну!
- А ты, - я на мгновение задумался, - ты отныне будешь именоваться Тимофеем, родом из Асии.
- Где эта хреновина находится?
- Сам не знаю. Я, как попал на этот заколдованный остров, так стал «слышать» чужие мысли и потусторонние голоса, - ответил я уже Тимофею. – Бог даст, живы будем, я узнаю, что-нибудь о твоей новой родине. Ты только держи язык за зубами, будто его отрезали.
- Сплюнь, Николай Ник…
- Иоанн Богослов! – выкрикнул я, - твой господин, во веки веков! Повтори!
- Повинуюсь, мой господин Иоа…
- Дальше не продолжай, - оборвал я его. - Всего два слова, а в остальном только кивай головой и много-значительно улыбайся. Да, посмотри, нет ли здесь чёток или куска тонкой бечёвки?
19. Виталя, он же, новоиспечённый раб Тимофей, бросился исполнять приказ своего нежданного господина.
20. Увы, скиния оказалась совершенно пустой. Я же помню, что мой бесчувственный  предшественник, что-то держал в руках до нашего появления. Возможно, он уронил чётки или молитвенник во время нашего нападения и те отлетели, незамеченными, далеко в сторону. Времени на поиски у нас не было, да и выходить из скинии было небезопасно.
21. - Тимофей, а в твоих карманах куска верёвки, случаем, не завалялось? – спросил я бывшего друга Виталю.
- У меня только бабина с леской.
- Отлично! – обрадовался я  леске и тому, что тот отреагировал на новое имя, как на своё собственное. – Сколько метров?
- ГДРовская. Новая. Триста метров.
- Годится. Как только я, в беседе, повернусь к тебе со словами: «Отметь раб!», ты тут же понимающе кивай, а затем, с умным лицом, вяжи узел, другой на леске. Может, доведётся двойной или тройной узел заварганить для солидности. Сам сообразишь!
- Ты не перегнул  с ролью господина? – Спросил, неохотно, покидающий душу Тимофея, Виталя.
- А ты выгляни наружу. А ещё лучше – выйди под прежней личиной!
- Меня, что-то туда не тянет и под новым именем.
- Ну, с Богом! – прошептал я и отодвинул край грубого полога.
22.  Посреди семи светильников,  по-прежнему стоял человекоподобный монстр или инопланетянин из фильмом ужасов. Глава Его и волосы были белы, как белая в;лна, как снег; и очи Его – как пламень огненный; И ноги Его подобны халколивану, как раскалённые в печи; и голос Его – как шум вод многих.
23. - Спокойно Виталя! – тихо сказал я, успокаивая более себя, а не притихшего за моей спиной  раба своего Тимофея. – Нас требуют  на выход. Ни о чём не думай. Будем надеяться, что это всего лишь астрал.
24. Я, как загипнотизированный, не моргая, смотрел в огненные глаза незнакомца. Тот держал в деснице Своей семь звёзд, и из уст Его выходил острый с обеих сторон меч; и лице Его – как солнце, сияющее в силе своей.
25. «Такое и в кошмарном сне мне не снилось, - мелькнуло в замерших мыслях.      – Ну, Серёжа и удружил ты Хохлу на добрую память! Хорошо ещё, что Зеленова с нами нет! Тогда, точно, конец света наступил бы!»
26. Я не чувствовал ног под собою, пока шёл к чудищу неземному. Несмотря на убийственный зной и на жар, исходящий от незнакомца, я весь покрылся холодным потом; бежать назад не было смысла.
27. «Я Иоанн Богослов, я Иоанн  Богослов!» –  мысленно твердил  я для заполнения паузы ожидания. Монстр, будто рентгеном просвечивал меня своим огненным взглядом.
28. Подойдя вплотную, я пал к ногам Его, как мёртвый.
29. Позади я почувствовал, что мой друг сделал то же самое; он тяжело и громко дышал в мои оголившиеся икры. Я понял, что в ближайший час из моего былого болтуна и слова не вытянешь. Хотя бы леску не потерял, писарь липовый! Вон его, как трясёт лихорадка.
30. Неведомый повелитель положил на меня десницу Свою и сказал мне: Не бойся; Я есмь первый и последний.
31. «Тебе хорошо говорить «не бойся!» - пронеслось в мыслях. -  Стоит тебе только зыркнуть на меня и один  лишь пепел  по прекрасной бухте полетит от твоего Иоанна Богослова, а с ним и от Николая Ломачинского. А вдруг  надумаешь прихватить нас с Тимофеем – Виталей на свою ракету? Только роботы могут так заявлять, что они первые и последние. А там нашего «туманного» транспорта уж, точно, нам не дождаться никогда».
32. Я замер в страхе.
33. - И живый и был мёртв, и се, жив во веки веков, аминь; - произнёс монстр без живого пафоса.
34.  Я,  попугаем, без эмоций, повторил: - Аминь!
35. - И имею ключи ада и смерти, - продолжил он, словно робот, никак не реагируя на мою сомнительную солидарность с ним. – И так напиши, чт; ты видел и чт; есть, и чт; будет после сего.
36.  Я тут же повернулся к трясущемуся Тимофею и, стараясь сохранять спокойствие, произнёс: - Пиши, раб мой!
37. Услышав  мой  голос, он  будто  бы  вышел  из  комы. Не вставая с колен и не глядя в нашу сторону, он закивал, как я учил, головой и суетливо полез в карман за леской.
38. Подмена Иоанна Богослова осталась незамеченной, можно бы и дух перевести; но не расслабляться. А вдруг, что-то заподозрит и решит проверить нас на своём «детекторе лжи»? Дружище мой верный, не подведи, не зря же я тебя в разведку записал ведомым!
39. Тимофей достал бабину и, отмотав пару метров лески, трясущимися пальцами, завязал несколько узлов. От охватившего его волнения, узлы у него получились довольно замысловатые, что было на руку нам.
40. Удивительно, но наш повелитель не проявил никакого интереса к ним. Он действовал, как программная машина; выдал информацию в эфир по адресу и тут же о ней забыл. Это было всего лишь моё, обнадёживающее предположение, но забывать не стоит о том, что мы на чужой территории, и перед нами неведомое чудище, прибывшее с каким-то заданием на землю.
41. Я внимательно, исподлобья, озирался, а мой, роботоподобный повелитель монотонно, как декан на лекции, продолжил: - Тайна семи звёзд, которые ты видел в деснице Моей, и семи золотых светильников есть сия: семь звёзд суть Ангелы семи церквей; а семь светильников, которые ты видел, суть семь церквей.
42. Я ни черта не понял, о чём он говорит, но, как  полагается в дипломатии, согласно кивал и, периодически поворачиваясь к своему писарю, в полголоса говорил: - Ты записывай! Слово в слово записывай! Это очень важно!
43. Тимофей быстро управился с первыми двумя метрами «бумаги»; получилось нечто подобное на макраме.  Я не догадывался о таких способностях у своего раба, возможно, то, что в детстве он отцу помогал плести рыболовные сети и снасти для судов.
                Глава  2

1. Держащий семь звёзд в деснице Своей и ходящий кругами среди семи золотых светильников, как в загоне, перебил мои размышления: - Ангелу Ефесской церкви напиши, - и стал диктовать текст своего послания с претензиями и угрозами. Оно походило на оргвыводы после очередного партсобрания: «Вам благодарное письмо или почётную грамоту, а вам выговор с занесением в учётную карточку!» Как-то не солидно получается. Мышиная возня!
2. Такой устрашающий вид, царственные одежды и знаки на них, атрибуты власти  в холёных руках, обстановка преуспевающего политика, а с острия меча стекает речь секретаря райкома партии – не выше, - вот-вот на зевоту потянет. Неужели для этого нас надо было тащить за две тысячи лет?
3. От его монотонного речения на душе становилось спокойнее так, как я, после школы, уже не покидал сознательную часть советского общества.
4. - И Ангелу Смирнской церкви напиши… - переключился, грозный с виду Держатель семи звёзд, на пастыря соседнего прихода.
5. От такого потока речи, у моего писаря стала спутываться «бумага». Я ему на пальцах дал знать, чтобы он «писал» наподобие конспекта и перешёл с обычных узелков на боковые, в виде  петель.
6. Второе послание уместилось на одном метре лески и дало больше времени на тайный осмотр владений Чиновника самого высокого ранга в Малой Азии, а может и Европы, вместе взятые.
7. Когда мы перешли к написанию то ли пятого, то ли шестого послания, я, по старой памяти, подумал: «А почему бы ему не организовать подобие пленума или съезда, с приглашением всех глав этих церквей? В наш век – век телеграфа, телефона и интернета, высокое начальство и то собирает у себя в столице руководителей рангом ниже, и уже, с глазу на глаз, решает наболевшие проблемы, а заодно, экономит бумагу и время».
8. Здесь же, только на доставку писем, сколько времени потеряется, и есть риск затеряться ему в пути. Потом же ещё надо дождаться ответа с полным отчётом – очковтирательством, а это вновь драгоценное время сочится в песок. 
9. Управившись с последним посланием, я облегчённо вздохнул так, как выстоять на таком солнцепёке на коленях дело под силу лишь статуям и роботам. Я искренне посочувствовал своему рабу Тимофею; на него нельзя было смотреть без слёз. Последние узлы давались ему очень тяжело. Он уже не соблюдал ни шага, ни рисунка «письма». А говорят, что работа писаря, не бей лежачего! Я надеялся на то, что на этом наша непредвиденная аудиенция с Алфо-Омегой в одном лице завершится и мы, уже в роли почтовых гонцов, удалимся прочь с загадочного острова.

                Глава  3

1. Но, не тут-то было. Покой нам с Тимофеем только снился!

                Глава  4

1. До моего обострённого слуха донёсся, не то приглушённый треск, не то скрип несмазанных петель или навесов; звуки исходили с высоты раскалённых небес.
2. Я поднял к небу глаза. И вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда и покажу тебе, чему надлежит быть после сего.
3. Я тряхнул головой, да так, что чуть парик не слетел с неё. Наваждение не исчезло.
4. - Тимофей, ты «бумагу»  далеко не прячь, чувствую, писать придётся не на один том, - едва шевеля сухими губами, сказал я.
Тот, молча, кивнул.
5. Трубный голос с небес зазывал меня совершить невозможное для смертного – вознестись над землёю грешной плотью. Про своего трясущегося писаря, я уже не думал.
6. «Хотя бы верёвочную лестницу сбросили с облака, -  пронеслось в мыслях, - я же не Гудини и не Коперфильд».
7. - Господи! – неожиданно сам для себя, прошептал я. – Ниспошли веру в себя!
8. Мой раб, автоматом, повторил мою молитву вслух. Как он умудрился разобрать мои, едва слышимые слова?
9. И, о, чудо!
10. Я почувствовал, что моё, отяжелевшее от зноя, тело стало невесомым и плавно поплыло в небеса, прямёхонько к отверстой двери, видневшейся на краю обширной, плоской тучи. Инстинктивно, я выставил вперёд, чуть сторону правую руку, как бы ища ею бегущий вверх  поручень невидимого эскалатора. Сзади я почувствовал, как за подол моего подира вцепился мой верный раб.
11. «Полегче, смерд поганый, чего доброго, голым оставишь!» - промелькнуло в мыслях.
12. Преодолев половину расстояния до облака, я сообразил, что моя вера в сверхъестественные силы тут  ни при чём.  Нас, словно невидимым пылесосом, засасывает в открытый проём загадочного облака. Возможно то, что это вовсе не облако, а  НЛО инопланетян, замаскированное от пронырливых землян под него. Летит себе по небу тучка небесная - вечная странница, а в ней, вдоль невидимых с земли  иллюминаторов сидят серые пучеглазики и тычут в нашу сторону  пальцами: «Смотри, смотри, какие уродцы на этой планете обитают!»
13. В каком-то журнале я читал о том, что желательно избегать контактов с ними и всячески противиться их «гостеприимному» предложению «заглянуть к ним на огонёк».
14. Всё так! Правильно и разумно!
15. Но в данном случае, нас с Виталей никто даже не спрашивал; напустили туману и мы уже на небесах, то ли живые ещё, то ли уже отделились от бренных тел.
16. Ступив на твердь небесную или НЛОшную, мы оказались напротив престола и на нём находился Сидящий. Видом он был подобен камню яспису - яшме и  сардису. Это я вынужден был дать такую характеристику от лица специалиста по минералам. Для рядового обывателя, каковыми на земле были и мы, этот Сидящий был раскрашен, как вареный омар, приправленный сочной зеленью цвета смарагды – изумруда.
17. И вот, вокруг престола этого живописного небожителя или инопланетянина стояло ещё двадцать четыре престола, а на них сидело столько же древних старцев, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих белесых золотые венцы.
18. «Бог ты мой! – чуть не слетело с моего языка. – Да это же настоящее, заоблачное политбюро с кандидатами в него, возглавляемое своим, горячо любимым генсеком. Правда, наш «многоуважаемый» герой всех наград мира, блеском своих орденов и медалей затмевал лишь свет кремлёвских звёзд. А этот красавец, со своим огненным спектром, со светом Солнца тягается. Вон от его престола, какие молнии исходят, да громы по округе гремят!»
19. Нас с ним разделяет один из семи огненных светильников, которые суть семь духов Божьих. Истинно говорю!
20. Но самое удивительное, что бросилось мне в глаза, это, пред самым престолом, простиралось море стеклянное, подобное кристаллу. Зачарованный его отражающей поверхностью, я не сразу заметил четырёх диковинных животных, исполненных очей спереди и сзади, которые пребывали прямо посреди престола и вокруг него; куда в этот момент отлучался горящий огненными цветами Сидящий, я не заметил, - столько вокруг диковинного и непривычного было, что глаза разбегались. Я невольно позавидовал этим животным – 360° обзора.  На мгновение, я даже забыл, где нахожусь. Наша ленинградская кунсткамера со своими заспиртованными уродцами просто лопнула от зависти; один образец похлеще другого. И все, не пыльные чучела или скелеты, а живые!
21. Эти крамольные мыслишки просачивались по тайным каналам моего разума и старались не мешать сознательной деятельности, стоящего перед горящими светильниками Иоанна Богослова, а тот, вместе со своим рабом писарем трясся от страха, как осиновый листок на ветру.
22. Сидящий на главном престоле, с детским интересом, смотрел в мегаэкран волшебного моря, а седовласые старцы, не сводили с него подслеповатых, выцветших и слезящихся глаз; им сейчас было не до нас. А вот диковинная четвёрка четырёхглазых тварей пристально следила за каждым нашим движением (так мне казалось), и беспрерывно и шумно обмахивалась тремя парами крыльев, будто здесь было душно.
23. Первое животное, подобное льву, нарочито показывало свои огромные, устрашающие клыки, при виде которых кровь в жилах стыла. Прославленный дрессировщик хищников Запашный, при первой же встрече с этим экземпляром, навсегда бы забыл о своей героической профессии.
24. Думаю, что и Сидящий на престоле не всегда  доверяет ему.
25. Второе животное звалось тельцом, но оно было похоже на вожака африканских буйволов. Все четыре вытаращенных глаза были налиты кровью. Такому травоядному демону даже грозный лев уступил место на престоле, как уступил и третьему зверю, который выглядел пострашнее Кинг Конга, но с человеческими чертами лица. Этот-то плод, неудачного опыта доктора Цзяна Каньчжена или инопланетных  учёных, был опаснее всех так, как в его взгляде просматривалось подобие человеческого мышления.
26. Я не исключал того, что этот монстр мог читать наши мысли и на телепатическом уровне передавать их Сидящему рядом с ним на одном престоле. Я старался не смотреть ему в глазища.
27. Четвёртое животное, рядом с этой дьявольской троицей выглядело милой пташкой, хотя внешность может быть обманчивой, чего стоит загнутый, вроде бы стальной клюв, которым он сможет с первой попытки пробить мою грудку насквозь, как яичную скорлупу, а голову мою грешную расколет, как грецкий орех.
28. Я, чуть дыша, следил за всеми из-под нависающей на самые глаза чёлки, сползшего на лоб парика. Мой раб, тот вовсе не высовывался из-за моей спины. Я чувствовал, что он уже в десятый раз простился со своей жизнью и столько же раз послал  своего непутёвого хозяина в самое пекло ада. К сожалению, я ничем не мог ему помочь, у самого душа находилась в пятках астрального тела, вознесённого по прихоти Всевышних сил, как бы на проверку в компетентные органы, это в лучшем случае. А о худшем варианте думать не хочется, не то накаркать можно на свою голову; я замечал за собою такую прозорливую неприятность.
29. Пока я разглядывал опасный зверинец без клеток и вольеров, Сидящий на престоле возьми, да чихни, что видимо, случается не только с простыми смертными. И в тот же миг, вся  четвёрка заголосила и завыла  на всю округу: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, который был, есть и грядёт. Следом, очнувшись от вечной дрёмы, двадцать четыре старца падают перед Сидящим на престоле и поклоняются, кто, как может Живущему вовеки веков, и полагают венцы свои пред престолом, говоря: Достоин Ты, Господи, принять славу и честь и силу, ибо Ты сотворил всё, и всё по Твоей воле существует и сотворено.
30. Последние слова я дослушивал, упав на колени и покорно склонив голову до самой тверди небесной. Помимо моей воли, промелькнуло в мышлении неугомонного двойника Иоанна Богослова: «Ну, чем не пленарное заседание нашего Политбюро с обязательным присутствием четвёрки представителей от силовых ведомств, без воли которых и волос не упадёт с головы любого смертного».
31. Пока приближённые к престолу и силовики в авторитете перекрикивали друг друга (их внешние и внутренние очи были всецело обращены на Образ своего поклонения и на соперника), я набрался храбрости и на коленях подобрался ближе к таинственному морю – экрану. 
32. Мой презренный раб попытался задержать меня, ухватив за стопу правой  ноги, но я оттолкнул его левой ногой и прошипел на глупца, не поворачиваясь: - Дурак! Там кроется наша Судьба! Пока они изгаляются друг перед другом, мы можем, кое-что узнать о своём будущем – надеюсь, хорошем будущем.
33. - Николаич, мне страшно! – услышал я дрожащий голос, не Тимофея – Виталия, а Виталия Тимофеевича, со дня его рождения от отца его Тимофея.
34. - Мне самому не по себе, - признался я, - но наше спасение в дальнейшей игре в святош.
35. Меня от стеклянного моря отделял лишь огненный светильник, в котором поддерживался огонь с помощью газа, поступающего, возможно, из глубин таинственного моря. А откуда же ему взяться, если нет на небесах недр земных с полезными ископаемыми?
36. Светильник был вырезан из белоснежного мрамора в классическом стиле полуколонны, диаметр его не превышал метра и возвышался он на 9-10метров. На верхнем срезе полуколонны крепилась золотая чаша с греческим орнаментом по периметру, из её средины с шипением вырывалась струя сизого огня, на высоту около трёх метров. Такие светильники давали ровный свет. Но, к чему они горели на полную мощь в полуденный зной на белоснежном облаке, я не мог сообразить. Для устрашения или понта, что ли? Ладно, им на вершинах власти виднее!
37. Встревоженная здоровьем Сидящего на престоле компания  или братия была занята показухой своей преданности перед Ним, только перья и пух летели по округе.
38. Я встал с колен и осторожно выглянул из-за гудящего светильника. Неожиданно мой раб стал дёргать меня за полу подира: - Хозяин, - зашептал он, - хозяин, смотри вправо!

                Глава  5

1. Я глянул вправо от престола и увидел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати её?
2. Я перевёл взгляд на Сидящего на престоле. Полуглухие старцы обессилено умолкли и тяжело дышали, не вставая с колен. Животные тоже притихли. Они ещё по инерции махали крыльями и бестолково вертели по сторонам своими головами в ожидании действий или указов своего Повелителя. Никому из присутствующих дела не было до гласящего во всю глотку Ангела. Настоящая сцена из спектакля, вот только «достойный» герой, где-то задерживается.
3. Ангел посмотрел на Сидящего на престоле, как бы спрашивая у Того взглядом: «Что дальше?»
Я тоже повернул голову в сторону престола.
4. И тут я увидел в деснице у Сидящего на престоле книгу, написанную внутри и отвне, запечатанную семью печатями. Как мне удалось проникнуть взором под опечатанную обложку книги, я не знал. Видимо, Иоанн обладал способностями ясновидца и экстрасенса; не зря же Бог призвал именно его к себе для оглашения глобальным решений, касающихся смертных рабов его – людей.
5.  Ангел вынужден был во второй раз провозгласить громоподобным голосом, в надежде на то, что всё же откликнется достойный снять злополучные печати и открыть книгу.
6. Старцы отдышались немного и встав с колен и взяв свои поцарапанные венцы, вернулись на свои престолы. Приближённый квартет зверей тоже не проявил к ней интереса. Даже тот, у которого я подозревал наличие ума, никак не отреагировал на индикатор присутствия мышления. Доктор Цзян Каньчжен вряд ли бы допустил такую оплошность в своей работе – лишив мозговых извилин своего подопытного.
7.   Время потянулось.
Сидящий на престоле скучающе зевнул. У старцев,  от времени, эта важная функция давно атрофировалась за ненадобностью. Звери занялись укладкой своих растрёпанных крыльев. Мы замерли за светильником в томительном ожидании. Самое неприятное и пугающее в жизни, это  ожидание неизвестного. Никто на небесах и на земле не решался стать «достойным» со многими неизвестными последствиями.
8.  У меня, невольно, потекли слёзы, не то от слезоточивости газа, не то от чисто человеческого сожаления, а может от нервного перенапряжения. Я стал рукавом утирать их; ещё немного и я по-настоящему расплачусь навзрыд, как от сильно «злого» лука.
9.  И тут я почувствовал, как мой раб положил мне на плечо  свою грязную ладонь. Я брезгливо дёрнул плечом и повернулся к нему, но вместо него, увидел одного из старцев. Раб мой от страха сжался в комок у моих ног и  слегка трясся.
10. От неожиданности, я вздрогнул: «Попались «достойные» … на казнь!»
11. Старик доброжелательно улыбнулся и сказал: - Не плачь, вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей её.
12. Я облегчённо вздохнул: «Пронесло! В очередной раз повезло! Уф!»
13. Воодушевлённый таким поворотом дела, я принял вальяжную позу и произнёс: - Раб, ты не забываешь записывать то, что зришь?
14. Тимофей дёрнулся, разогнулся и, не вставая с колен, суетливо завертел «бумагу» в трясущихся руках.
15. - Не вздумай пропустить, что либо, не то прикажу высечь тебя плетьми!
16. Тот испуганно залепетал: - Никак нет, мой господин! Ничего не пропущу! Всё запишу, как приказываете!
17. Довольный гениальной игрой своего друга, а может быть, истинным     перевоплощением в образ, я повернулся в сторону главных событий.
18.  И вот, посреди престола и четырёх животных и посреди старцев стоял Агнец (неведомо откуда появившийся), как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, как я понял позже, есть суть семь духов Божьих, посланных во всю землю.
19. Этой животинушке ещё бы семь ножек привить для настоящего  прикола, всё равно она пойдёт под нож или уже вознеслась сюда из-под ножа, после выполнения своей священной миссии. Ну, пусть шесть ножек для симметрии и удобства передвижения по белоснежным склонам облаков; ходить – не глазеть, а тем более, не бодаться! Вот только на шашлыки, пусть и жертвенные, я этого модифицированного Агнца ни за что бы не взял. Мне ещё в перспективе жениться предстоит и хочется, чтобы детки рождались у меня по образу и подобию Моему.
20. Вот этот генетический выкидыш радиационного облучения оглядел присутствующих семью покорными глазками, сфокусировал свои зрачки на Главную цель своего пребывания на небесах, затем пришёл и взял книгу из десницы Сидящего на престоле.
21. Не удивляйтесь тому, что Он именно «взял» довольно громоздкую книгу.
22.  - Раб, слышишь! Не пропусти эту процедуру для истории! – сказал я через плечо.
- Ага! – услышал я голос Тимофея в ответ.
- Агнец перед престолом, - диктую я, забыв, что «рукописи» моего писаря никто и никогда не расшифрует, - неожиданно становится на задние копытца, а передними зажимает книгу. Вот это, да! Цирк! Настоящий Советский цирк! Ой!  Последние слова вычеркни.
- Угу! – без эмоций, ответил Тимофей.
23. И когда Агнец взял книгу, столь необычным для присутствующих образом, тогда квартет удивлённых животных и двадцать четыре старца, видевших на земле и не такое, пали перед Агнцем, имея при себе каждый, по программе представления,  гусли и золотые чаши, полные фимиама, которые суть молитвы святых;  И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с неё печати; ибо Ты был заклан, и кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу нашему; и мы будем царствовать на земле.
24. А барашек оказывается не простой; не зря у него такая голова!
25. Святые-то старцы, тоже себе на уме! Сидят на своих престолах и при каждом удобном случае, подхалимничают Сидящему среди них, а сами терпеливо ждут  «чудесного» воскрешения или реинкарнации. А там их ждёт трон или место первосвященника.  Не хило! Есть на что надеяться и за что бороться. Я то же не против покрутиться возле престола Сидящего, да вот тесновато там и желающих, хоть отбавляй.
26. Размечтавшись, я не сразу увидел и услышал голос многих Ангелов вокруг престола и животных и старцев и числом их было, бог ты мой, тьма тем и тысячи тысяч. И откуда они только налетели, как вороньё и набежали подобно крысам? В такой толчее запросто затопчут в пыль и прах и не заметят.
27. Все они говорили громким голосом: достоин Агнец закланный принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и благословение.
28. Бедная животинка! Да с ума можно сойти даже на том свете от почестей таковых! И все семь глаз на рогатый лоб полезут от оглушительных песнопений!
29. Я не подозревал о том, что на идеально белоснежном, почти романтичном облачке окажется столько живности земли и небес. Наша демонстрация трудящихся у стен мавзолея вождя кажется детской  забавой, по сравнению с этим гипервавилонским столпотворением.
30. Мой раб, с перепугу, крестясь,  запричитал: - Чур меня! Чур меня!
У меня самого по спине мурашки побежали от испуга.
31. Милый старец, говоривший со мною, с молодецкой прытью убежал прочь, чтобы быть поближе к Агнцу, ведь из-за нас он мог упустить шанс на трон или доходное место на земле.
32. В общем умопомешательстве на небе, земле, под землёю, в море выделялись ревущие голоса четвёрки животных, закричавших громче всех остальных: аминь.
33. Я видел, как уставшие старцы обессилено пали на колени и поклонились Живущему во веки веков. Мне казалось, что из их эфемерных тел душа вновь отлетела, куда-нибудь повыше и подальше отсюда.
34. После слова «Аминь!», многотысячная массовка в поддержку избранного «достойного», мгновенно рассосалась в облачном мареве, будто её и не было вовсе, лишь Агнец напоминал мне о грандиозном представлении.
35. Я повернулся к своему рабу.
36. Тот со спутанной «рукописью» бестолково смотрел на меня. По красному,  дергающему лицу текли струйки пота, хотя на облаке было гораздо прохладнее, чем на острове Патмос.
37. - Хозяин, ты волен меня убить, но я сматываю удочки! – почти шёпотом, произнёс он.
- Опомнись, болван! -  зло, зашипел я на него. – Мы не в лодке, и даже не земле у воды. Мы на не – бесах! Это бесконечно далеко от ближайшей живой души! Ты разве не видишь, что мудрые старцы обезумели здесь, в ожидании своего возвращения на свою родину? Я не исключаю того, что некоторые из присутствующих на небесах попали сюда, как и мы, но по своей глупости и страха, застряли здесь на годы, столетия, а может и навсегда.
- Хозяин, дома меня ждёт мать и невеста. – Жалобным голосом залепетал он.
38. Я еле сдерживался: - Тимофей, пойми, что я тоже не местный,  у меня, как ты знаешь, есть дом и любимая, и я,  в отличии от тебя, сильнее хочу вернуться на землю живым и здоровым. Согласен?
39. Тимофей кивнул в знак согласия с моими словами. Кажется, до него дошло, что надо держаться ближе к хозяину, если он хочет вернуться к своей Любаше. А чтобы придать ему уверенности, я пообещал, по возвращении, полную свободу от рабства, а заодно, устроить  свадьбу с его возлюбленной, которая, в отличии  от него, была дочерью свободного гражданина из ремесленников, проживавших за крепостной стеною города Ефеса.
40. Его упоминание о любимой женщине, вдруг натолкнуло меня на одну странность этих мест.
41. На небесах обетованных, как в мегаполисе, вроде Мехико, не оказалось ни одной особи женского пола. Даже массовка полностью   состояла   из мужчин запредельного возраста и диковинных зверей того же пола.
42. Странно, странно! С виду, привлекательный для отдыха и наслаждений  уголок, а Раем назвать, язык не поворачивается.
43. Если, в очередной раз, не ущемлены права женщин на вознесение их святых душ на белоснежные, пуховые небеса, то они должны располагаться, где-то поблизости. Душа матери Иисуса никак не должна низвергнуться в преисподнюю падшего Ангела. Во что тогда верить при жизни на земле?
44. Правда, мне сейчас не до сентиментальности по отношению к прекрасному полу. Мы тут уже не нужны друг другу, как мужчина и женщина. Но созерцать милые или родные черты и образы хочется и бесплотной душе! Это  вопрос без ответа.
45. В данный же момент надо поскорее выбираться из этой западни, пока мою кареглазую Любовь не выдали замуж за другого жениха. Как там она без меня? Ходит ли к нашим, излюбленным скалам на берегу Галилейского озера? И не забыла ли меня в моё отсутствие? На сколько дней, недель, месяцев призвал меня к себе Сидящий на престоле? Мог бы, и повременить с вызовом! Вся вечность впереди!
46. Мой раб, удовлетворённый моими обещаниями, вроде успокоился. Он, сопя, распутывал витки первых «записей». Мне же не терпелось заглянуть в прозрачную глубину хрустального моря, но я вынужден был повернуться к эпицентру былого столпотворения среди светильников и престолов с  задремавшими старцами.

                Г л а в а  6

1. И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырёх животных, говорящее, как бы громовым голосом: иди и смотри.
2. Я огляделся в поисках приглашаемого, но его слова относились именно ко мне.
3. Перекрестившись и прошептав наспех краткую молитву, я взглянул, и вот, конь белый, и на нём всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он, как победоносный, и  чтобы победить.
4. Что-то подобное мне приходилось видеть в стереокино, но те эффекты были менее впечатлительны, да и  специальные, непривычные очки, только мешали смотреть. То ли дело, появление белого красавца с заплетённой в косичку гривой, с всадником, который ловко, по-ковбойски подхватывает на лету золотой венец  из рук самого  Сидящего на престоле. Это впечатляет своей профессиональной постановкой трюка. Но на «Оскара» всё же не дотягивал. И джигитовки у него никакой не было.
5. А вот закланный Агнец заслуживал к себе пристального внимания.
6. Он ловким и точным ударом своего правого копытца задних ножек сбил вторую печать с волшебной книги  Мага, сидящего на престоле, и я услышал второе животное, говорящее: иди и смотри.
7. Едва я успел взглянуть на зазор в книге, образовавшийся на месте второй печати, как вдруг появился, будто заяц из шляпы провинциального фокусника, другой конь, рыжий; и сидящему на нём дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
8. А Сидящий на престоле, похоже, маньяк, если всё это не розыгрыш вновь прибывшего на небеса!
9. Мало того, что Он  вынуждает людей  истреблять друг друга самым бесчеловечным методом, так ещё палача с мечом посылает на бойню, чтобы тот добивал уцелевших и выживших в междоусобице.  Это уже пострашнее всемирного потопа, устроенного Им же.
10. Если человечество неизлечимо от  греховных пороков, то есть более гуманные методы избавления от него. Глобальная, но гуманная эвтаназия! Для Всемогущего – это не проблема! На рассвете, люди, – от мала до велика,- просыпаются уже на небесах, каждый с послужным списком своих деяний, без лишней, навязанной ему Свыше, графы «Не убий!».
11. При виде бездушного убийцы с мечом,  мне, что-то расхотелось возвращаться на землю. Только ступлю на неё, как тут же появится «чистильщик» из бюро заоблачных услуг и, не спросив у меня охранной грамоты от самого Сидящего на престоле, хрясть меня мечом по загривку, и я снова на небесах, но уже на законных правах «отдавшего Богу душу».
12. Перспектива не из приятных. Но и этот визит мне насточертел.
13. Рыжий конь резво понёс безжалостного убийцу стариков, женщин, детей в сторону небесного входа или выхода, а я стал ждать появления следующей напасти на головы людей.
14.  Увы, я со своим рабом, хотя и имел некий блат и благосклонное расположение к себе Персон из высшего эшелона власти, всё же был бессилен, что либо изменить в лучшую сторону. Мне оставалось лишь безропотно созерцать на всё происходящее на идеальных небесах и горячо молиться за упокой душ землян.
15. Когда Агнец управился с третьей печатью, я не стал ждать «особого приглашения» очередного животного, а сам подошёл поближе к нему и посмотрел, как появился уже вороный конь и на нём всадник, имеющий меру в руке своей.
16.  Я предположил, что этот всадник имел полномочия ревизора, ОБХССесника или налоговика.   Меня он ничуть не напугал и не заинтересовал. Захотелось только крикнуть громоподобным голосом с высоты своего нынешнего положения: - К вам едет ревизор!
17. Четвёртое животное зря старалось в голосе. Я никуда не отходил от места представления. Когда же очередная, сургучная печать с золотым шнурком полетела в сторону, будто пробка из бутылки с шампанским, лишь ближайший ко мне старец на своём престоле, что-то недовольное пробормотал себе в усы и снова погрузился в дрёму.
18. Я взглянул в образовавшийся просвет в книге; и вот конь бледный, - не иначе, из дореволюционной глубинки России, во время голода,- и на нём всадник, которому имя Смерть; и ад следовал  за  ним, и  дана ему власть над четвёртою частью земли – умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.
19. Вот, где была собака зарыта! А я, по наивности, списывал все беды довоенной жизни страны Советов на козни и происки мировой буржуазии и на их пособников «врагов народа». Действительно, в те мрачные годы волков в России развелось тьма тьмущая! И они нападали на обессиленных от голода и труда строителей светлого будущего прямо средь бела дня. И чего ради, они взъелись на предков наших? Всё же делалось на благо угнетённых масс трудящихся, к чему призывали сам Господь Бог и наши вожди революции.
20. Бледный конь унёс неприятного седока на грешную землю, а я вновь повернулся к книге.
21. Смотрю, неутомимый Агнец, и пятую печать сковырнул запросто с солидного фолианта.
22.  В появившемся просвете показался огромный жертвенник. Под ним я увидел души убиенных за слово Божие и за свидетельство, которое они имели. Печать ещё не упала на твердь небесную, как возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?
23. Постойте, постойте! Как это не судишь и не мстишь?
22. Чего стоит всемирный потоп?! А разве вы не в курсе того, что только что, Сидящий на престоле, откомандировал четвёрку первоклассных карателей с мандатом особых полномочий? Я, не сомневаюсь, что они сполна воздадут за вашу кровь, и ни один преступник не уйдёт от их безжалостной десницы!
23. Я видел, как крылатые братья милосердия стали раздавать всем прибывшим на небеса праведникам белые одежды, напоминающие ночнушки для старых дам, только без кружев и оборочек.
24. Сидящий на престоле попросил тишины, и сказал прибывшим, чтобы они успокоились ещё на малое время, пока и сотрудник их и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число.
25. Я не поверил своим ушам.
26. О чём Он говорит? Какое число, когда убивают его преданных рабов  в вере?
27. С Его слов, получается то, чтобы наказать убийцу, ему надо дать возможность стать серийным убийцей, тогда Суд вправе привлечь его к ответу.
28. Это же полнейший абсурд! Либо прибывшие на небеса новички учитываются оптом – сто штук на единицу ответственности. Возможно, что они из самой низшей касты рабов Божьих и к ним применяется совсем иная бухгалтерия учёта. Хорошо, что я, Иоанн, имею родословную от Давидова колена. За будущее своего раба Тимофея, я не ручаюсь. Не исключено то, что он такой же «оптовик», как и эти несчастные души небесные.
29. Доверяя Слову Тому, ради которого они отдали свои жизни, обезличенная толпа душ, облачённая в местные обновки, шумно удалялась в сопровождении рядовых ангелов и их помощников в лабиринты облака.
30. Хотелось бы узнать, им предоставят отдельные кельи с удобствами или же поместят в небесных общежитиях; в номере, палате, комнате, зале будет проживать по полсотни душ, с удобствами на улице,  мол, в тесноте, да не в обиде? Да вот ещё! А почтенные старцы, где почивают от трудов своих «тяжких»? Или же, сидят сиднем на своих престолах до бесконечности? Вполне возможно! Им – бестелесным геморрой и пролежни не грозят!
31. Да, что я на них зациклился! Так и свою собственную Судьбу упустить недолго.
32. Я вновь сосредоточил своё внимание на злополучной книге. Оставалось всего две печати, и она будет открыта. А там и наша дальнейшая Судьба откроется, надеюсь, в положительную сторону.
33. С шестой печатью достойный Избранник судьбы, явно, переусердствовал. Она слетела, как крышка с бутылки просроченного, тёплого пива – хлопок даже старцев заставил вжать головы в плечи.
34. Я не успел взглянуть в образовавшийся разрыв, как произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь; и звёзды небесные пали на землю, как смоковница или яблоня (так понятно для большинства, листающих сию книгу откровений). Потрясаемая сильным ветром, она обильно роняет свои незрелые плоды.
35. Не забывайте,  что я вынужден, постоянно свидетельствовать сразу от двух лиц, отчего, часто путаюсь сам, когда я Николай, а когда Иоанн. Думаю, что вращать четырьмя глазами на одной голове гораздо проще, чем думать мозгами двух людей в одной черепной коробке, но из разных времён и образов мышления. Поверьте, это очень сложно! А  тут ещё невиданные землетрясения сотрясают планету.
36. В отличие от тех, кто сейчас пребывает на тверди земной, мы на небесах не очень-то ощутили недовольное колебание земли. Нас и падающие звёзды облетели стороной. Освещение у нас так же автономное; пусть солнце с луной хоть совсем погаснут! Наше облачко не простое… Сидящий на престоле, совместно с душами представившихся изобретателей и учёных, заранее всё просчитал на всю шкалу Рихтера, даже с некоторым запасом, на всякий случай. Вдруг над Гималаями пролетать доведётся во время затянувшегося землетрясения.
37. Не оставляя без внимания всех присутствующих, я видел, как остальное небо, скрылось, свившись в свиток. Получился скатанный  рулончик мягких обоев на небесную тематику, - успокоится стихия по воле Сидящего на престоле, и он вновь размотается на прежнее место, как новенький. А то не очень приглядным будет выглядеть обитель небесного Владыки; сплошь трещины, дыры, разводы копоти от буйствующих, по Его же воле, вулканов. Вот и горы и острова двинулись с мест своих от их устрашающих действий. Может среди мигрирующих островов и наш Патмос тронулся в путешествие по бурному морю, в поисках лучшей доли?
38. Сквозь чудо-дыру, образовавшуюся на месте шестой печати, я видел, что и цари земные и вельможи, и богатые и тысяченачальники и сильные, и всякий раб и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор.
39. Не поверите,  но эти представители «венца Приро-ды», говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от  гнева  Агнца;  Ибо пришёл великий день гнева Его, и кто может устоять?
40. - Ну, что, презренный раб, ты и теперь на землю желаешь? – прошептал я, замершему за моей спиной Тимофею.
41. Порази меня гром небесный! Но он ответил: «Да, хозяин!»
42. Что творилось в его сознании и в душе? И видел ли он, что сейчас происходит на земле?
43. - Тупая твоя башка! – не удержался я, - то, что ты видишь, происходит по всей планете, включая и наш с тобою Эфес! Это-то ты хоть понимаешь?
- Да! -  утвердительно шепнул он, - но там я буду среди своих, хозяин.
44. В какой-то степени он был прав. Из небесных аборигенов, даже Сидящий на престоле выглядел не по-человечески, не говоря уже об остальных. Старцы были не в счёт – они больше походили на призраков, выцветших от времени, чем на души людей. И здесь мы были подвержены большему риску… При разоблачении наша участь будет во сто крат хуже, ведь мы грешим находясь уже на небесах, и не где-нибудь на окраине небес, а у самого трона вселенского Владыки! За это по головке не гладят и титул святого великомученика не дают!
45. - Ты, вот что, отвлекись на молитве. Здорово помогает! – посоветовал я ему. 
46. Мне бы, кто помог, хотя бы советом или молитвой? – Господи милосердный, защити своего преданного раба Иоанна, смиренно преклонившего колена свои пред Твоим престолом!
47. Едва я произнёс эти священные слова, как тут же ощутил облегчение на душе, будто бы мои слова дошли до ушей Бога и Он без промедления благословил меня. По крайней мере, мне так показалось. Тимофей за моей спиной, тоже вздохнул с облегчением, словно благодать Всевышнего распространилась и на него.
48. - Полегчало? – тихо спросил я его.
- Вроде бы да, хозяин! – ответил он.
- Похоже, на этом представление ещё не закончилось, - продолжил я. – Если сильно страшно будет, то сразу молись. Да, и слушай только мой голос.
- Как прикажешь, хозяин!
- Ну, бог с тобой!
49. Разобравшись со снятием стресса со своего раба, я повернулся в сторону чудотворца на четырёх копытцах, не  завершившего ещё окончательную распечатку книги. Он тупо глазел семью невинными глазёнками на Сидящего на престоле и, как хорошо дрессированное  животное из цирка, покорно ждал его указаний.

                Г л а в а  7

1. Я перевёл взгляд на окраину облака справа от него,  за тем слева, и уже потом оглянулся назад.
2. Там я увидел четырёх Ангелов, стоящих на четырёх углах земли. Я не оговорился. В данную минуту, с высоты волшебного облачка,  земля выглядит квадратной, с чётко обозначенными углами. Представьте, что я этому ничуть не удивился, а принял, как должное, по воле Всевышнего.
3. Эти самые Ангелы, подобно Гераклу, держали четыре ветра земли, что не легче, чем удерживать свод небес на своих плечах. Они едва удерживали бесноватые ветра земли, чтобы те не дули ни на землю, ни на море, ни на какое дерево. Люди, как вы уже знаете, «укрылись» в пещерах и в ущельях гор и засыпаны горами камней. У меня это записано на уникальной «бумаге» - чёрным по белому! Истинно говорю! Бог не даст соврать!
4. Ангелы - ребята, крепкие попались. Грозные циклоны и торнадо, подобно бешеным псам, рвались из их жилистых рук, да не тут-то было. Вот они от своего бессилия воют, скулят, визжат на всю округу, аж уши закладывает.
5. И тут я увидел иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего  печать Бога  живого, (а есть ли Бог мёртвый?)
6. И воскликнул он громким голосом к четырём Ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: - Не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати (не заклеймим), на челах рабов Бога нашего. И я слышал число запечатлённых (клеймённых, как животных или хозяйских рабов). Представляете, запечатлённых было сто сорок четыре тысячи из всех сынов Израилевых.
7. Я, инстинктивно, провёл правой рукой по своему лбу, как бы ощутив жжение от раскалённого клейма.
8.  «Тьфу, ты!» - пронеслось в мыслях.
9. У моего раба было уже такое, искусственное, родимое пятно на правом плече с моими инициалами. Оно досталось ему ещё в  детстве, когда мой отец Зеведей купил его у торговца рабами вместе с его папашей и мамашей – оптом дешевле. 
10. «Надо всё  же дать ему вольную, - подумал я, - всё равно он останется служить у меня. Даже с выжженной раной от клейма, ему некуда податься; пойди, докажи стражу или чиновнику, что ты не беглый раб. Таковы у нас законы и нравы! А слуга он добросовестный и верный. Пусть хоть дети его  народятся свободными».
11. А в это время, пока я строил эфемерные прожекты на будущее, на квадратной пока поверхности тверди земной, творилось человеческое столпотворение похлеще вавилонского. Оставшиеся в живых люди и чудом выбравшиеся из каменных завалов просто обезумили от кошмара, свалившегося на их головы с небес.
12. Тысячи ангелов, низшего ранга, тучами слетели с белых облаков для наведения должного порядка и установленной Богом очерёдности для предстоящей процедуры обязательного клеймения. Я со слёзной горечью наблюдал, как ангелы выгоняли из общего потока народов и племён всех, без исключения, женщин, слабых стариков, а так же детей женского пола. Даже сюда, на небеса долетал жуткий вопль родных и близких людей, навсегда теряющих друг друга.
13. Двенадцать колонн избранных колен сынов Израилевых, охраняемые и  подгоняемые ангелами, двинулись по направлению самой высокой горы, чтобы оттуда вознестись на небеса для клеймения.
14. Неужели, эту масштабную процедуру, нельзя было провести на месте проживания своих будущих рабов – без унижения и жестокости? Это не укладывается в моём понимании Божьей любви к людям! Но, я свои крамольные мысли держу в потайном закутке мозга, куда даже Всеведающий не в силах  проникнуть.
15. Пока первые «счастливчики» приближались к месту своего вознесения, Ангел с печатью интенсивно разминал плечи и кисти рук. Видано ли дело, проклеймить  144тысячи лбов! Запись в книге рекордов Вселенной обеспечена на века. От ближайшего ко мне старца, я услышал, что Сидящий на престоле выделил Ангелу с печатью ровно десять суток, и ни секунды больше. Это шесть секунд на одну рабскую душу; подошёл в порядке очереди, представился лишь именем своего рода, мгновенно удар раскалённой печатью и: «Следующий!» Еже ли в его работе случится сбой, то он сам, тут же получит в крутой лобешник, и покатится вниз по служебной лестнице. Про это забывать не стоит всем, кроме Сидящего на престоле.
16. Ровно в ноль часов, ноль минут, ноль секунд, по местному времени, во вратах, в которые мы с моим рабом попали сюда, появились первые клиенты обещанных благ небесных на будущее, где их уже ждал мускулистый Ангел с печатью и сотни помощников из хозяйственного подразделения, с кипами белых одежд разных размеров и с корзинками полными пальмовых ветвей, нарезанных загодя в заброшенных лесах, парках и садах.
17. Ангел включился в процесс клеймения, как автомат на конвейере, вспомогательный отряд ангелочков, едва поспевал отводить от него отштампованных рабов Божьих. Тут же, по ходу движения нескончаемого потока, они одевали всех в белые одежды и вручали, через каждого пятого пальмовые ветви так, что белое пространство вокруг престола и хрустального моря быстро покрывалось привычной для моего глаза зеленью.
18. Как ни странно, но за наблюдением невиданного зрелища время летело незаметно. Не забывайте, что здесь на небесах понимание, а тем более ощущение времени относительно. Оно, как бы отсутствует… Я по инерции пытаюсь разграничить вечность на какие-то единицы измерения, надеясь на то, что всё же возвращусь на землю, с привычными для меня ориентирами в пространстве и во времени.
19. После нежданного размышления, взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племён и колен, и народов и языков стояло пред престолом в белых обновках и с пальмовыми ветвями в руках своих.
20. У старца, отвечающего за кадры и в частности, за новобранцев Бога, я узнал, что у них ведётся точный учёт; прибыл - отметка в журнале и заведение личного дела новичка. Убыл, (такое ещё не случалось пока), и тут же ставится крестик напротив записи прибытия и сдача личного дела в архив на вечное хранение. Работы у них невпроворот! А сейчас ожидаются колонны по миллиону и более душ в каждой. Настоящий аврал! 
21. Я бы послушал его ещё о небесном бюрократизме, но вдруг прибывшие завосклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле и Агнцу! После они пали пред престолом на лица свои (от мала до велика. Дико, но плачущих младенцев тоже уткнули лицами в небесную твердь), и поклонились Богу, говоря: аминь! Благословение и слава и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь!
22. «Вот подлецы! – невольно промелькнуло в моих возбуждённых мыслях. – Едва ступили на небеса обетованные другими душами и местными, и тут же принялись за открытый подхалимаж перед вышестоящим начальником».
23. Убелённые сединами старцы уже тысячекратно желали своему бессменному Владыке того же, но он ни разу не отреагировал на их хвалебные восклицания. Теперь и новички наступают на те же грабли, а старики лишь ехидно усмехаются  себе в пышные усы, и каждый раз повторяют заученное с завидным проворством былой молодости. А ведь мой подлинный Иоанн тоже из семейства подхалимов, иначе его бы не пригласили на представление для избранных. Хотя нельзя исключать и прямого родства его матери с матерью Христа – как-никак родные сёстры!  Связи по родственной линии! Понимаете?
24. Я так увлёкся анализом происходящего, что не сразу отреагировал на вопрос одного из старцев. Он исподтишка подкрался ко мне сзади и многозначительно спросил меня: сии облечённые в белые одежды кто, и  откуда пришли?
25. «Вот старый интриган! Тебе, что больше некого об этом спросить?» - едва не сорвалось с моего языка.
26. Глубоко вздохнув, я сказал ему первое, что взбрело в голову: - ты знаешь господин.
27. Оставшись довольным моим неопределённым ответом, он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои кровию Агнца; За это они пребывают ныне пред престолом Бога и служат Ему день и ночь в храме Его, и Сидящий на престоле будет обитать в них; Они не будут уже алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце и никакой зной: Ибо агнец, Который среди престола, будет пасти их и водить их на живые источники вод, и отрёт Бог всякую слезу с очей их.
28. Не завидная доля у новичков.
29. Двадцать четыре трона приближённых к престолу главного Пастыря заняты на многие тысячелетия. Ангелами, херувимами и прочими заоблачными обитателями надобно  народиться, чтобы пристроиться на «тёплое» местечко. Можно, конечно, в святые выбиться, но здесь на это никто не обращает внимание; никакой особой привилегии она не даёт. Что-то вроде почётной грамоты в юбилейную дату отрасли, и то это на далёкой и недоступной земле.
30. Тоска, тоска, тоска! Смертельная тоска!
31. После единогласной – единодушной хвалы своему новому Кумиру, души новичков выпроводили в отведённые для них общежития. Не положено так долго мозолить глаза Пастырю, у него и без них никакого покоя от назойливой свиты приближённых.
32. Интересно, а как там чувствует себя Иоанн Фоминых?
33. Небось, пришёл в сознание и теперь чешет затылок: - Кто это явился к нему на явочное место, и что им понадобилось от него? Аудиенция назначалась с самим Богом, а тут появились два разбойника с большой дороги, набросились с кулаками, обобрали до нитки и едва не убили. Господи милосердный, накажи нечестивцев по всей строгости своего закона!
34. Если бы он знал, что Сидящему на престоле сейчас не до оставшихся на земле людей. Они теперь всецело во власти четырёх всадников и разбушевавшейся стихии. Извини меня, уважаемый двойничок, но я ничем помочь тебе не могу! Свою бы шкуру спасти в такой беде!

                Г л а в а  8

1. Вот вижу Агнец, отдохнув, пока шло массовое клеймение новых рабов, снял последнюю печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса.
2. Я с облегчением, тихо-тихо выдохнул: «Наконец-то жуткое  представление закончилось! Вот-вот опустят занавес и зрители потянутся к выходу!»
3. В наступившей тишине даже газ в светильниках уменьшил шипение. Впервые, как  попал на небо, я ощутил приглушённый, ритмичный стук в груди, где должно находиться сердце живого человека. Возможно, что это сработала бессмертная память. А так приятно стало на душе! Стучит родимое: «Тук-тук, тук-тук!»
4.   Это  чувство  невозможно  на небе.
5. Если повнимательнее приглядеться ко всем,  то они все немного медузоподобные – студенистые и кажется, даже прозрачные. Возможно, я преувеличил немного, но после земных образов небожители таковыми кажутся.
6. Теперь всему этому приходит конец. Надо и мне с моим рабом двигаться в сторону выхода, а там, с Божьей помощью, спустимся на свой злополучный островок.
7. Я уже было попятился прочь, но тут увидел семь Ангелов, которые, неведомо откуда, предстали перед Богом; и дано им семь труб. С дрогнувшей надеждой, я подумал, что они вышли для исполнения финальной мелодии, но ошибся.
8. Пришёл иной Ангел и стал пред жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотый жертвенник, который пред престолом.
9. - Тьфу, ты, чёрт! – вырвалось у меня.
10. Полчаса безмолвия было всего лишь подобием антракта, чтобы за кулисами поменяли декорации и подготовились к выходу на сцену другие актёры, задействованные в спектакле.
11. Вот вознёсся невидимый занавес и за собою потянул дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Богом. Я тоже сделал вид, что молюсь и мой раб последовал моему примеру.
12. «Что они на этот раз задумали против ничтожных, но невероятно живучих людишек?» - подумал я   
13. И взял Ангел кадильницу, и наполнил её огнём с жертвенника, и поверг,  словно пепельницу, на землю: и произошли голоса и громы и молнии и  землетрясение. И семь Ангелов имеющих семь труб, приготовились трубить.
14. Каков же эквивалент, относительно тротила, был у этого Божественного, серебристо-белого порошка Уран-234, что слышны стали здесь стоны множества жертв наравне с громами и засверкали невиданные молнии и пошло землетрясение?
15. У меня душа в пятки ушла.
16. Я представил, как огненный, радиоактивный гриб со страшной скоростью поднимается к нам на небеса. Минута, и он вспучит наше облачко, а затем поджарит его на адском огне вместе с его обитателями.
17. Семь Ангелов имеющих семь труб приготовились трубить реквием по мою душу; рабов не отпевают. Скорее бы уже трубили и делу конец, чтобы, не сходя на землю, немедля предстать пред очи Сидящего на престоле в белых одеждах и с пальмовой ветвью в руках… как полагается по священному этикету.
18. И вот первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зелёная сгорела.
19. После действий предыдущих Ангелов, фокусы этого, показались цирковой забавой для детей.
20. Да, я забыл сказать, что многие события, происходящие на горемычном квадрате земли, я видел на поверхности загадочного моря из хрусталя, как на экране широкого, стереоскопического формата. Это воспринималось мною, как ужасное кино, а не реальность, происходящая под нашими ногами.
21. Тут второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнём, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевлённых тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла.
22. Я набрался храбрости и спросил старца, который первым заговорил со мною: - А какое это море?
23. Тот полусонными глазёнками уставился на меня, как баран на новые ворота.
24. -  Извините, хозяин, - поправился я, - как море называется?
25. Старец нехотя взглянул на хрустальную поверхность и, зевнув, ответил: - Я ведаю кадрами небесной канцелярии. А вон тот возглавляет географическое ведомство земли и отвечает за все изменения на ней.
26. Я поблагодарил его за любезность и стараясь не привлекать к себе ненужного внимания Сидящего на престоле и приближённых к Нему, передвинулся на коленях к указанному старцу, который дремал на своём престоле по левую руку от меня.
27. - Добрых снов вам, мой господин! – льстиво сказал я.
28. Старец потянулся: - Чего тебе сынок?
29. «Вот тебе новость! – пронеслось в мыслях. – Я здесь,  без году, неделю нахожусь, а уже родственниками обзавёлся! Хотя, чему удивляться? По материнской линии, я являюсь двоюродным братом сыну Божьему Иисусу, а это, что-то, да значит! Не то, что мой раб; ни роду, ни племени».
30. - Как это море называется, в которое только что низверглась пылающая огнём гора? – уточнил я свой вопрос.
31. - Это? – лениво спросил он, будто перед его взором было несколько морей. – Теперь его остаток будут называть Мёртвым морем! – проинформировал он меня хриплым голосом, и тут же вновь погрузился в былую дрёму, словно в его подотчётных владениях ничего существенного и экстремального не происходило.
32. Я, как бы вздохнул с облегчением, потому что ранее не планировал ловить в нём рыбу, а теперь, тем более,  вспоминать  не буду. Вот только невинных тварей, живущих в нём, мне жаль. Они-то, за что пострадали? Хотя, может быть, под одушевлёнными тварями подразумеваются языческие нимфы, сирены, русалки, водяные и прочая водная нечисть, которые не пожелали подчиняться новоявленному божеству. Возможно, Сидящий на престоле, тут прав по-своему… Но всё же, слишком дико и жестоко! Не уже ли нельзя было их переубедить силой своего Божественного слова? Странно, не правда ли?!
33. Третий Ангел, не дал мне углубиться в крамольные размышления, не свойственные истинному рабу божьему Иоанну. Он вострубил, и упала с неба большая звезда; горящая подобно светильнику (газу прибавили после получасового безмолвия и светильники загудели, как сопла реактивных самолётов), и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки.
34. Я проследил за траекторией смертоносной звезды и немного успокоился так, как её горечь распространилась всего лишь на сотню с лишним километров от эпицентра падения звезды. Мощность же Полыни оказалась во много раз меньше,  чем было  отмечено в рапорте третьего Ангела, да и химическая начинка, наверняка, просроченная; её не хватило даже на одну треть плановой территории зачистки от людей. Правда, я пока не знаю, каков арсенал у оставшихся Ангелов. Как шандарахнут по земле секретным оружием, только небеса одни в безмолвном и в безвидном космосе останутся! Вот тогда, я со своим рабом точно завою на красную Луну! У – у – у – у!  А ведь в чистую, звёздную ночь, смотришь на полнолунную красавицу, и стихи хочется писать.
35. Четвёртый Ангел не заставил себя долго ждать: «Лирикой раньше надо бы заниматься!»
36. Он вострубил в порядке своей очереди, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны (видимо, назло мне), и третья часть звёзд, так – что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи.
37. И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди (уцелевшего) неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов   трёх   Ангелов,  которые будут трубить (вредить).
38. О том, что оставшаяся троица не лучше и не милосерднее предыдущих, можно и не гадать. Эти ярые защитники веры в Сидящего на престоле, набраны были, не иначе, как из «зондеркомандос» или из бериевской гвардии СмерШа. Кому ещё Он может доверить тотальную зачистку своих земных владений от духовной скверны?
39. Четвёрка, не менее надёжных всадников тоже выполнит свою работу, не за страх, а за веру к Нему, но затратит очень много драгоценного времени…  А его, у Бессмертного владыки смертными душами людишек, так мало, так мало – всего-то вечность!
   
                Г л а в а  9

1. Пятому Ангелу пришлось вострубить в наступившем полумраке, но я всё же заметил звезду, падшую с неба на землю, (она ярко вспыхнула, когда проходила сопротивление воздуха), и дан был ей ключ от кладязя бездны: Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой (предполагаю, доменной) печи; и помрачилась оставшаяся часть солнца и воздух от угарного, чёрного дыма из кладязя.
2. Будучи ещё подростком на земле, по имени Коля, мне довелось побывать возле настоящих доменных печей в городе Краматорске во время засыпки в их открывшееся жерло кокса и руды. Днём они лишь страшили своими размерами, грохотом и клубами дыма самых разных расцветок. Ночью же, да ещё в пасмурную погоду – это настоящий кладязь Ада! Представленный же экземпляр, просто курам на смех!   Но свою ассоциативную критику, я оставил при Николае; она здесь вовсе  неуместна и довольно опасна для меня в любом облике. А так, меньше кладязь – меньше копоти и угарного газа под белоснежными сводами!
3. Но из, с виду обычного дымка, неожиданно вышла саранча и понеслась прямиком на многострадальную землю, ей, по ходу движения, дана была власть, какую имеют земные скорпионы.
4. При виде неожиданной метаморфозы, происходившей с саранчой, я слегка попятился назад и едва не шлёпнулся навзничь из-за своего раба, который стоял на коленках за моей спиной и бил бесконечные поклоны всем своим святым. Вид у него был настоящего раба Божьего; взгляд без признаков жизни, а на лице маска безумца. Мне показалось, что он уже отдал Богу душу, осталось только переодеть его в белый саван и обуть в белые тапочки. Как бы повёл себя в этой ситуации далёкий Володя, даже Богу неизвестно! Кряж, он  везде кряж!
5. - Господи, благодарю тебя за то, что не дал мне второго раба, – прошептал я, - иначе мне пришлось бы искать для себя саван и белые тапочки.
6. При упоминании о белой обуви для покойников, я вдруг вспомнил, что мы с моим рабом всё это время пребывали без обуви; в одних лишь носках, тем самым, как бы заранее приготовились к примерке новой обувке небес.
7. По спине пробежала неприятная дрожь.
8. Я посмотрел  на ноги ближайшего ко мне старца. Тот вообще восседал на своём престоле босиком; даже белых носочков, положенных по этикету и культуре, не было! Наверное, прибывших для клеймения людей так же заставили разуться на вершине горы, иначе 144тысячи пар деревянных подошв в один заход затоптали бы белоснежные ковралы так, что их не отмыли бы никакими моющими средствами, даже с Божьей помощью!
9. Отвлёкшись на бессмертную бытовщину жития земного, я едва не прослушал, как сказано, было странной саранче, чтобы она не делала вреда траве земной, (это той, которую первый Ангел успел сжечь под самый корень, а может быть и с корнями), и никакой зелени, (я так, думаю, смарагду-изумруду), и никакому, (оставшемуся), дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божьей на челах своих.
10. Выходит то, что клеймённых избранников, не отправили в заоблачные опочивальни, а спешно спровадили через чёрный ход – подальше от глаз местной прессы и оппозиции – на искорёженную землю: «Мол, Бог с вами!» Я им не завидую. Да минёт меня чаша сия!
11. Пятый Ангел вернул меня в облик Иоанна Богослова. Опустив свою трубу, он отдал распоряжение саранче; не убивать людей без клейма, а только мучить пять месяцев; и мучение от неё подобно мучению от скорпиона, когда тот ужалит человека.
12. - В те дни, - продолжил говорить Повелитель саранчи, - люди будут искать смерть, но не найдут её; пожелают умереть, но смерть убежит от них.
13. Не забывайте, что всё это говорится и делается в присутствии самого Сидящего на престоле!
14. «Плохи наши дела, если нам доведётся вернуться на горемычную землю! – пронеслось в мыслях. – Придётся гримировать  клеймо на лбу или клеить его из копии».
15.  Ладно, главное, сейчас нам надо спуститься с небес живыми и здоровыми, а там, что-нибудь придумаем. Пока нас никто здесь не разоблачил,  придётся держать ухо востро, если хотим, чтобы наши планы осуществились. Вон саранча, как быстро трансформируется в боевых коней со всякими военными наворотами и принадлежностями, как будто собирается на карнавал в Рио-де-Жанейро. Как в сказке! Несколько минут назад  появилась из дыма самым обычным насекомым, а теперь раздулась, как на дрожжах и без конца меняет свой облик. Вот она уже с человеческим лицом, вместо конской морды и венец вроде золотой, на голову напялила. Прямо на наших глазах, короткая, зеленая грива, выросла и стала походить на женские, длинные, шелковистые пряди. Но на этом, саранча не остановила смену своего облика. Ровные ряды белых зубов неожиданно увеличились и превратились в львиные клыки, они никак не поспевали за хирургическим изменением губ, отчего устрашающе вылезли наружу. Похититель моего «Я» подсказывает мне, что, какой-то там Аркадий Райкин из его времени, со своей сменой масок, просто  лопнул бы от зависти, от такой скорости и профессионализма смены персонажей одного лица.
16. Заканчивая с перевоплощением, саранча-конь-человек-лев-скорпион-и прочее в одном теле, принялась одеваться в железные брони, а заодно опробывать свои огромные, вроде бы металлические крылья, на грузоподъёмность и маневренность в полёте.
17. Для чего ей всё это?
Ведь стоит ей лишь появиться на земле в своём новом облике и любая человеческая армия тут же обратится в паническое бегство, даже не пытаясь защищаться. Заметьте, что на земле уже вовсю орудуют Божеские всадники, Ангелы и прочие мучители и убийцы людей, и всё это, после предварительного, основательного землетрясения и бомбардировки звёздами с воздуха.
18. Если отделить клеймённых, немощных стариков, женщин и детей, то с кем же предстоит воевать такому грозному воинству во главе с самим Господом Богом? Пять месяцев тотальной войны, с какой-то горсткой смертных отщепенцев или душевнобольных!?
19. Невероятно! На сотворение бесконечной Вселенной хватило всего шесть дней, и это со сном и с перекурами.  А тут 153 дня и ночи сражаться со стадом заблудших овечек! Уму непостижимо!!!
20. По моему мнению, Сидящему на престоле, надо в срочном порядке менять весь свой аппарат приближённых советников, стратегов и аналитиков, пока созданный Им Мир не рухнул от бездарного правления наверху и на местах и не похоронил Его самого под обломками. Вот только на кого их менять, когда кругом ни одного здравомыслящего? Вон и над модернизированной армадой саранчи, царём поставили ангела бездны Авадона. По моим сведениям, это очень тёмная персона!.. Не одна загубленная душа в его послужном списке.
21. Вижу, шестой Ангел от нетерпения заходил кругами вокруг престола. Он беспокоится, что для него не останется ни одной живой души на земле, а значит, не будет наград и продвижения по служебной лестнице. 
22. Наконец-то ему позволили проявить себя. Он вострубил, и я услышал один голос от четырёх рогов золотого жертвенника, стоящего перед Богом. Отсюда мне не было видать говорившего через спаренную четвёрку рогов, но я отчётливо слышал, как тот отдавал распоряжение шестому Ангелу, имевшему отличительный атрибут – трубу: освободи четырёх Ангелов, связанных при великой реке Евфрате.
23. Получив приказ, Ангел, на зависть мне,  мигом слетел на землю в указанный район прибрежных скал с пещерами, а я призадумался: «Это с какой стати рядовая река планеты стала великой?»
24. Голубой Нил в два раза с лишним длиннее и в несколько раз полноводнее  Евфрата, а не удостоился такой чести. Настырный Николай, вселившийся в моё тело и в мозг, нашептывает мне, что к концу двадцатого века от рождества Христово, моя «великая» река станет ежегодно превращаться в мутное болото со всякой заразой в своих вонючих водах. Возможно, этот воинствующий атеист специально использует мой мозг для дезинформации и провокации в угоду оставшихся в живых нехристей.
25. - Господи, помоги укрепиться в вере к Тебе! – прошептал я – Иоанн. – Не оставь раба своего верного наедине с этим искусителем.
26. Я не ведал пока будущего и всецело доверял  помыслам, словам и деяниям Сидящего на престоле. Величие нашей священной реки не в длине и не в количестве протекающей в ней воды. Я верую в Слово Божье, а Он сказал, что Евфрат велик! Не зря же Бог выбрал именно его скалистые берега для сокрытия на  долгие годы четырёх особо опасных для людей Ангелов. Они предназначались и в глубочайшей тайне готовились для уничтожения – умерщвления трети населения «квадратной» земли.
27.   «Что сейчас твориться в родном Эфесе? – подумал я, наблюдая за удаляющимся  под облаками квартетом хладнокровных убийц. – Жива ли ещё моя Любовь? Или, ужаленная саранчой, невинно страдает от смертельных  мук? Господи, смилуйся над нею! Осознаю и признаю, что я с нею жил, как бы в гражданском браке… Каюсь! И всецело отдаюсь в Твои милосердные руки. Защити её от своих карателей отступников и неверных. Поверь, Господи, мы не предавались искушению плотских утех, а всячески пытались продлить род преданных рабов Твоих. На то была Твоя воля со дня сотворения Мира!»
28. Мой раб, что-то тоже шептал себе под нос. Человек равный скотине, а туда же лезет!
29. Я перевёл взгляд на престол. Вижу, что Сидящему на престоле сейчас не до моих молитв, а тем более не до просьб моего раба. Ощутив себя настоящим полководцем, Он едва успевает отдавать приказы и распоряжения своим приближённым и прибывающим без конца посыльным, которые тут же спешат на землю для исполнения приказов своего Главнокомандующего. Вон, вслед за четвёркой сорвавшихся с привязи Ангелов, с небес понеслось две тьмы тем конного войска. Прямо  на марше чудо-кони  преображали свои головы в львиные (для большего устрашения людей) и слёта изрыгали  из своих пастей настоящий огонь, дым и серу. Едва конница появилась в стане относительного врага, в лице безоружных людей, как тут же полегло намертво треть их.
30. Внезапность половина успеха! Это я, как мужчина понимаю. Вот только я никак не соображу, о какой такой «трети» части живых людей идёт речь? Предыдущие Божеские посланники смерти уже перевыполнили задание более чем на 150%. По моим подсчётам, в  списки ими убиенных, для галочки,  уже зачислены все те, кто отдал Богу душу за прошедший год, все те, кто находится в материнской утробе или будет зачат в текущем году, и (вот невезуха), все те, кто был отмечен печатью Бога.   
31. Вот бюрократы! И здесь, у самого престола, нагло занимаются приписками мёртвых душ. Ревизоров нет на вас в поднебесной!
32. После такой глобальной облавы на людишек, на всей территории земли и вши паршивой не должно остаться в живых… Но я не верю своим ушам!
33. Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих и прочее… - Науськивал один из ближайших советников по идеологии и религии, полулежащему, на своём просторном престоле, Богу.
34. «Вот гад, - невольно, промелькнуло в мыслях, непонятно чьих, - под шумок выбивает льготное финансирование для своего ведомства! Господи, пошли меня с моим рабом на землю и я вернусь к Тебе с полным и правдивым отчётом обо всём происходящем на ней. только мне нужна охранная грамота и мандат Твоих полномочий на время ревизии».
35. Едва я успел закончить молитву, как мне показалось, что Сидящий на престоле покосился в мою сторону. Я испуганно спрятал свои глаза под чёлкой парика и сделал вид, что продолжаю молиться. В такой невиданной неразберихе на небесах и на земле лучше всего быть сторонним наблюдателем, чтобы не оказаться козлом отпущения. Я изредка поглядывал  по сторонам и на авансцену.

                Г л а в а  10

1. От суетливой беготни тысяч и тысяч ног, лап и копыт поднялись густые клубы не то тумана, не то белесой пыли. Сквозь него я заметил другого Ангела сильного, сходящего с неба, облачённого облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце и ноги его как столпы огненные. В руке у него была книжка раскрытая. И поставил он правую ногу свою на море, а левую на землю. Пока он двигал своими огненными стопами по невидимым ступеням, он рос на глазах и когда он ступил на землю и воду, то имел в росте не менее четверти мили.
2. И всё же, не это меня удивило и поразило.
3. Я едва не лишился дара речи, когда ощутил под своими стопами родненькую, твердь земную!
4. Не веря в чудо, я наклонился и ощупал её дрожащими руками. В тот момент я не задумывался о грозящей нам опасности исходившей отовсюду и в первую очередь от Ангела на огненных столпах. Я стоял на долгожданной почве, родившей меня, кормившей меня и защищавшей меня.
5. «Всё-таки Бог услышал мои молитвы!» - с благодарностью, подумал я.
6.  Я обернулся.
7. Мой раб  от  нахлынувших чувств целовал обожжённую и искорёженную землю, как целуют народившегося наследника своего рода.
8. «Как бы он не свихнулся от радости! – подумал я.- Столько переживаний выпало на его долю. Я и сам не раз был на грани срыва».
9. Теперь надо, как любит приговаривать мой раб, поскорее «сматывать удочки», пока нас не включили в списки потенциальных жертв за веру или как довесок к плану. На проверку-то нашей лояльности к Сидящему на престоле времени нет – по округе немало конкурентов шныряет в поисках выживших. Лишний трупик – это новая звёздочка на груди или на плечах и очередная ступенька вверх карьеры. Да, без охранной грамоты и мандата от Бога  будет нелегко. Но на войне и они не всегда спасают. А это уже шла, не война, как представляют себе её люди, а шла настоящая бойня человечества.
10. И всё же, в этой мясорубке, можно надеяться на исключительный случай. Это всё-таки не потоп, в котором нет никаких шансов на чудо. Водная стихия опаснее всех их вместе взятых! Даже сам Бог, на время всемирного потопа, вознёсся на своём личном облаке на высоту, где только грозовые «спрайты», «эльфы» и сполохи полярного сияния обитают. Хотелось бы знать, в какой район убийственной вакханалии небесного воинства спустила нас Судьба или воля Господня? И в какое время, относительно рождества моего двоюродного братца Иисуса? Если судить по правой ноге стоящего перед нами Ангела, то нас спустили по невидимому эскалатору на берег моря, не то Мёртвого уже, не то Эгейского. Левая нога, соответственно, упёрлась в побережье – надеюсь – острова Патмос. Вот  только  привычного пейзажа экзотичной бухточки не видать. Возможно, мы на другом берегу   острова.  Мне  так хочется!
11. Не теряя больше ни секунды, я попятился прочь от загадочного  Ангела    ждущего Распоряжения  с  небес, от Сидящего на престоле. 
12.   Но не тут-то было.
13. Мы не успели сделать и трёх шагов, как тот воскликнул громким голосом, как рыкает лев, и когда он воскликнул, тогда семь громов проговорили голосами своими.
14.  Меня всего передёрнуло. Мне показалось, что громы, как бы прогремели человеческим голосом: - Пиши, раб Божий!
15. От испуга, я выхватил спутанный клубок лески из рук своего раба и приготовился исполнять приказ Ангела. Но тут я услышал голос с неба, говорящий мне; скрой, что говорили семь громов, и не пиши сего. Я, признаться, ничего кроме приказа не расслышал так, что с радостью вернул «свитки» своему рабу.
16. Ангел, стоящий на двух стихиях, вдруг поднял руку свою к небу и стал клясться  Живущим во веки веков, который сотворил всё и напомнил, что времени уже не будет; Но в те дни, когда возгласит седьмый Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия, как Он благовествовал рабам Своим пророкам. И голос, который я слышал с неба, опять стал говорить со мною и сказал: пойди, возьми раскрытую книжку из руки Ангела, стоящего на море и на суше.
17.  Ему там, на небесах легко говорить: «Пойди и возьми!» А Он подумал, как я взберусь на этого Гулливера, если тот сам не соизволит спустить с высоты требуемую книгу к моим ногам? Раба посылать бесполезно. Тот быстрее наложит руки на себя, чем полезет на такую крутую верхотуру. Помню, как-то я с ним пошёл навестить свою тётку Марию (она в те времена таилась от властей в пещере на горе Синай). Так вот, нам встретился первый, довольно крутой и узкий подъём на тропе, и он тут же упал в обморок от головокружения. Пришлось рисковать – нанимать  носильщиков из местных. Сейчас же нам самостоятельно не взять эту живую скалу и нанять некого, а приказ исходит от Самого и исполнить его я обязан ценою собственной жизни, чёрт возьми! Не знаю, как, а попытаться я должен.
18. Глубоко вздохнув, я перекрестился и пошёл к Ангелу, смотрящему на меня, как на букашку. Подойдя к нему, я сказал ему с едва скрываемой дрожью в голосе: дай мне книжку.
19.  К моему удивлению, он довольно покорно наклонился ко мне, протянул на своей десятиметровой ладони злополучную книгу и сказал, как мне показалось, с ехидцей в громовом голосе: возьми и съешь её; она будет горька во чреве твоём, но в устах твоих будет  сладка, как мёд.
20.  Он ещё не докончил своё неприятное предложение, как у меня началась предрвотная икота. Чувствую, что ещё несколько слов из его слащавых уст и мне тошноту уже не сдержать. 
21. Даже если это был медовый торт исполненный в виде книги, то она весила не меньше половины моего собственного веса. Он хоть подумал о том, как его экзотический десерт поместится в моём желудке?
22.  За ответом я повернулся к своему рабу: «Мол, ты, случаем, не голоден? Кажется, мы с тобою не ели целую вечность!»
23. Тот скороговоркой залопотал: - Хозяин у меня хронический гастрит, подагра, язва желудка, сахарный диабет и заворот кишок от жирной и обильной пищи.
24. В широко открытых глазах я прочёл: «Не спрашивай и мне не придётся врать!»
25. У меня икота тут же пропала от нежданной и  неуёмной фантазии своего раба. Я слыхом не слыхивал о таких заболеваниях, хотя у меня были превосходные учителя по медицине, а он шпарит без запинки, как по бумаге читает. Вот пройдоха!  Такой и в аду не пропадёт! Подожди, даст Бог, выкрутимся, я тебе напомню о твоих заболеваниях. Посажу на хлеб и воду, сразу  от всех напастей  излечишься. Голодная диета и не таким «помогала». Но это в далёком будущем, а сейчас надо принимать мне «сладкую» часть Судьбы.
26. Я нехотя снял тяжеленную книгу с протянутой ладони и с Божьей помощью, принялся уплетать её, стараясь не думать о последствиях вынужденного обжорства. Она оказалась довольно сладкой и приятной на вкус так, что я не заметил, как съел её в один присест. Последствия не заставили долго ждать. Когда последний кусок исчез в моей глотке, я тут же почувствовал жгучую горечь в своём чреве. Как и сколько мучился болями в животе, я умолчу. Скажу, что меня пучило, будто я проглотил приличный кусок натрия. Метеоризм едва не разорвал меня на куски. А болезни, выдуманные моим рабом, надолго перекочевали в мой несчастный организм. Не забывайте, что до этой сладкой мины, в моём желудке очень долгое время и крошки не было. Я действительно поду-мал, что оказался в настоящем аду и в мой желудок, за чревоугодие, льют кипящую кислоту, при этом, я не мог воспользоваться спасительной прохладой текущего рядом ручейка. Он был загодя отравлен падшей звездой.
27. Я стал искать смерти от нестерпимых мучений, но она, по воле Божьей, убегала от меня.
28. Находясь в полуобморочном состоянии, я услышал, как Ангел, подсунувший мне сладкие муки, сказал: тебе надлежит опять пророчествовать о народах и племенах и языках и царях многих.
29. «На небесах, что ли?» - промелькнуло в затуманенном сознании. – Как раз я туда готовлюсь отправиться душой. Ещё минутку, другую и смерть всё же сжалиться надо мною и разъединит пророчествующую душу и разъедаемое горечью бренное тело».
30. Оно бы, наверняка, так и случилось, но воля Божья и вездесущее Время не позволили свершиться моим последним прогнозам. Время с большим трудом вытащило меня из предсмертной агонии и приказало дальше жить.
31. - Хозяин, - услышал я за спиной, - извини своего раба, но я не посмел нарушить начертанное Богом!
32. Я ничего не ответил, а лишь кивнул головой в знак понимания: «Господь тебе судья!»

                Г л а в а   11

1. За мои героические страдания мученика во имя высоких замыслов Бога, мне дана была трость, подобная жезлу, и сказано: встань и измерь храм Божий и жертвенник, и поклоняющихся в нём. Но внешней территории не измеряй, он отдан, как бы в аренду на три с половиной года язычникам и иноверцам.
2. Так, так! Кажется, я не напрашивался в обмерщики зданий и в ревизоры дел Его небесных посланцев, а так же в счетоводы поклоняющихся Ему, если таковые ещё остались в живых. Да и что измерять и считать после всех напастей свалившихся на землю с не на шутку  разгневавшихся небес. В округе даже привычных стервятников, хищников – падальщиков и воронья нигде не видать, чтобы клевали и терзали сотни трупов людей и животных. Окружающая нас с рабом панорама в тысячи раз сильнее впечатляет наше воображение, чем картина «Апофеоз войны»» какого-то там Верещагина из будущего, картину которого, я признаться не видел, но которую мне подсунул по гипнотическим каналам захватчик моего «Я». Это невозможно передать, ни в каком откровении – ни словами, ни красками. Я в полнейшем недоумении смотрю «Апофеоз Божественного замысла». Ради этого стоило создавать весь Мир? Объясните, где здесь Высший смысл и логика?
3. Предаваться аналитическим размышлениям мне долго не пришлось. Мой раб толкнул меня слегка и тихо сказал: - Хозяин, смотри!
4. Я повернулся в указанную им сторону.
5. Среди всеобщей разрухи и мёртвых, в сотне метров от нас, шло двое мужчин моих лет, облачённых во вретище из свалявшейся козьей шерсти. Несмотря на убогий вид их одеяний, они не походили на жертв разгулявшейся здесь бойни всего живого. Что-то в них насторожило меня.
6. Я медленно присел за груду камней. Раб последовал за мною. Незнакомцы, не оглядываясь по сторонам и не шарахаясь от трупов, спокойно шли в сторону видневшегося вдали развалин неведомого мне города. 
7. «А Ангел видит их и если наблюдает за их перемещением  то, как на это реагирует?» – подумал я.
8. Я посмотрел на него. Мне показалось, что он криво улыбнулся мне, затем чудесным образом растворился в своём облаке, лишь бледная радуга напоминала о его недавнем присутствии, но вскоре и она исчезла в поднятых облаках пыли и дыма.
9. - Похоже, что эта странная парочка тоже послана с небес, - тихо сказал я рабу. – Вот только из какого они ведомства и какова их задача? Слишком смело идут мужики, не иначе их, кто-то прикрывает Сверху. Давай проследим за ними, но только осторожно.
10. Мы на удалённом расстоянии последовали за ними. Тем более, что наша цель, ниспосланная  Свыше, возможно, окажется именно в этом городе.
11.  Смелые ходоки в скором времени привели  нас к проломленным воротам города и не останавливаясь, а лишь замедлив шаг, вошли в него, как в свой. Нам же пришлось немного пробежаться, чтобы не упустить их из виду. У ворот, точнее, у пролома в них мы перешли на осторожный шаг. За стеной вроде слышались голоса живых людей или это были слуховые галлюцинации. Подобное явление мне хорошо знакомо, но его механизм мне, к сожалению, неизвестен,- Господь хранит от людей свой секрет до лучших времён.
12. Мы вошли в город, и попали сразу на просторную площадь, распластавшуюся перед роскошным и уцелевшим храмом. К нашему удивлению, по площади  прогуливалось немало выживших людей, они подозрительно косились на явившихся незнакомцев, которые шагали по гулкой брусчатке к храму, не обращая ни на кого внимания. Я издали обратил внимание на показное высокомерие в их осанке и движениях. От этой парочки желательно держаться на расстоянии.
13.    Неожиданно я услышал,
как мне показалось, голос с небес: «Эти двое Мои свидетели и они будут пророчествовать почти три с половиной года».
14. «А как же я? – промелькнуло в мыслях. – О! Я забыл, что мне доверено лишь обмерить недвижимость Господа и заодно, сделать перепись рабов Его. Признаться, работёнка не престижная, но и не опасная».
15. Тут вижу, как к новоявленным пророкам, наделёнными тайными полномочиями, подошли смельчаки с вопросами. Одному  из прибывших показалось это наглостью плебеев, а заданные вопросы послышались оскорбительными. Не вникая в смысл поведения горожан, он мгновенно испустил на ближайшего «нахала» из своего рта сноп сжигающего огня и оттого остался лишь обгорелый скелет. Остальные кинулись врассыпную. Но не всем повезло. Другого горожанина, споткнувшегося при беге, не раздумывая, убил второй пророк небес.
16. Как мы узнали от голосов Свыше, незваные пришельцы оказались наделены Богом многими способностями. Они запросто могут затворить небо, чтобы не шёл дождь на землю во дни пророчествования их, и имеют власть над водами – превращать их в кровь и поражать землю всякою язвою, когда только захотят.
17. - Хозяин, а хозяин, - зашептал раб мне на ухо, - а ты, как пророк тоже такое можешь?
- Если бы я обладал  этим, ты бы уже не задавал мне своих глупых вопросов. Ответил я ему с улыбкой.
- Упаси меня Господи! – пролепетал он.
18. Настойчивый голос с небес прервал наш диалог. Кто-то очень заботливый, продолжал сообщать нам через смерчеподобный рупор: - И когда  кончат они свидетельство своё, зверь, выходящий из бездны, сразится с ними, и победит их, и убьёт их.
19.- О каком звере говорит этот голос? – испуганно спросил раб.
20. Мне однажды довелось побывать в амфитеатре, и там я видел, как из чёрных  проёмов в стене, выходящих прямо на арену, выскакивали всякие звери и набрасывались на вооружённых гладиаторов. Но моя интуиция подсказывает, что этот зверь, явно, не из каталога хищников современной фауны, а главное, он собирается сражаться на открытой местности, где, без всякой защиты и укрытий, находимся мы. Это уже не  театральное представление.
21. - Тимофей, - тихо сказал я, - давай поскорее улепётывать отсюда в надёжное укрытие. Чувствую, что эта парочка потешающихся идиотов   ниспослана на землю в виде приманки на очень крупную дичь, обитающей в  самой преисподние.   
22. Пока псевдопророки  упражнялись на случайных ротозеях, я со своим рабом прокрался в уцелевшую башню с узкими бойницами под самой крышей и там, у одной из бойниц, занял место для наблюдения за происходящим на площади. Военные спецы предусмотрели возможный прорыв осаждающих  город и построили стены и башни с бойницами с обеих сторон. Едва мы успели расположиться на своём наблюдательном пункте, как вдруг наша башня вздрогнула, будто в неё, прямым попаданием врезался огромный, пустотелый  валун, начинённый азиатским взрывным порошком.
23. Я устоял на ногах, а вот мой раб повалился на глиняный пол со стоном и причитаниями. Удар был похож на подземный толчок малой мощности и небольшого радиуса распространения. Не успел я сообразить, что же происходит на самом деле, как башня задрожала вновь и гораздо сильнее прежнего.
24. Я выглянул в амбразуру. В центре площади, приманка во плоти, став спинами друг к другу, завертелась вокруг своей оси, как бы защищаясь от невидимых нападающих. Куда подевалась их смелость? Они уже не замечали   мечущихся по площади людей, а выпучив рачьи глаза и расставив в стороны  сжатые кулаки, наматывали нервные круги.
25. - Тимофей, умолкни! Не то накличешь беду на наши головы, - прикрикнул я него. – Сейчас из-под земли появится упомянутый зверь, и неизвестно, где именно он выберется на волю.
26. По словам, ниспосланным с небес, я предположил, что загадочного зверя интересуют лишь вертящаяся в центре площади приманка. Но в звучащем тексте не упоминалось, чем или кем займётся зверь после расправы над своими подсадными утками? И ещё, успеют ли сами охотники на него подоспеть к концу заказанного поединка?
27. Этих двоих мне не было жалко. Живое воплощение хладнокровных убийц! За столь короткий отрезок времени они натворили немало бед на земле и пролили много невинной крови.
28. Зверь не заставил себя долго ждать.
29. Я увидел, как перед самым входом в храм, булыжники и комья земли  взлетели в воздух выше куполов. Из образовавшейся воронки, с рёвом,  вырвался яркий, реактивный столп огня и дыма, протянув языки пламени едва ли не до облаков.
30. Взять бы, да, втихаря, провалить землю под намеченной жертвой и уже, на недоступной для конкурента  глубине и без лишних свидетелей, разобраться с ней. Так нет же, каждый желающий возвыситься над другими, хотя бы на вершок, обязательно устраивает настоящее шоу с апломбом и фейерверками, тем самым, как бы повышает свой рейтинг в глазах приближённых и ректората.
31. Я приготовился увидеть, что-то из ряда вон выходящее. После экзопарка, пребывающего у престола Сидящего на своём законом месте, меня трудно было чем-либо удивить. Повидал я небесах всяких! И всё-таки, я был удивлён. Нет, не оригинальным видом пресловутого зверя, а его хитростью.
32. Когда огонь угас, а дым рассеялся немного, я увидел лишь трупы самоуверенных пророков, не сумевших предвидеть свою собственную, довольно глупую смерть. Сам же зверь, сделал своё чёрное дело, незамеченным убрался восвояси, оставив, как визитную карточку, круглую воронку с опалённым бруствером и серный смрад.
33. С ближайшего от нас белесого облака, неожиданно сорвалось несколько пучков молний, нацеленных в центр воронки, а следом послышался устрашающий гром с голосами вперемешку.
34. Сидящий на престоле негодовал. Сорвалась такая дичь! Столько трудов и усилий и всё коту под хвост! Сами трупы  посланцев небес уже не интересовали Бога, как неинтересны они стали и для ускользнувшего зверя. Обезвреженные  тела пророков оставили  на улице великого города, который духовно называется Содом и Египет, где, истинно говорю, и Господь наш распят. Как-то не по-христиански это, братья и сёстры мои по духу и вере.
35. Я с болью в сердце наблюдал, как многие из народов и колен, и языков и племён смотрели на трупы три с половиною дня и никому не позволяли положить трупы их во гробы. И живущие на земле, (это те, кто по отчётам карателей давно истреблён, а их грешные души отправлены в чистилище или в ад), радуются сему и веселятся и посылают дары друг другу, потому что два пророка сии мучили живущих на земле.
36. Довольно банальная реакция, когда казнят убийцу  невинных и беззащитных людей. Признаюсь, я бы, трупы этих злодеев, выбросил за городскую стену шакалам на съедение. Заслужили!
37. Но на небесах размышляли иначе. С высоты недоступных небожителей было хорошо видать, кто и, как вёл себя возле лежащих трупов и отмечали в именную анкету каждого, чтобы на Божьем суде никто не мог отвертеться от грехов своих земных.
38. По истечении означеного срока, когда трупы распухли, и стали источать зловонный запах (жара под пятьдесят в тени), в них вошёл, истинно так и было, дух жизни от Бога и они оба стали на ноги свои; и великий страх напал на тех, которые смотрели на них.
39. Если во тьме ночной ещё можно принять этих зомби за живых, то при свете дня, наверняка, замертво упадёшь при встрече с ними, или, в лучшем случае, наложишь полные штаны.
40. Я со своим рабом держался от всех живых людей, как можно дальше, а  от ходячих трупов и подавно. Как-то не хотелось стирать свои исподние в отравленной воде.
41. Во второй половине дня, вновь оживлённые пророки услышали с неба громкий голос, говоривший им: взойдите сюда.
42. Представьте себе, у них это получилось. Они взошли на небо на присланном за ними спецоблаке; и смотрели на них враги их с затаённой завистью и ненавистью.
43. Я не считал себя их врагом, но по-человечески, позавидовал им: «А вдруг,  это, то самое облако, на котором  нас с Виталей занесло в столь отдалённое время, и оно сейчас несёт этих несчастных на наш островок под Ленинград, распугивать своим видом рыбаков и грибников».
44. - Тьфу, тьфу, тьфу! – выпалил я. – Бог  знает, что в голову лезет! Так и свихнуться не долго. Тимофей, ты-то, о чём сейчас думаешь?
- А мне незачем голову забивать всякими мыслями, - с хитрецой в глазах, ответил он. – У меня для этого есть голова моего хозяина.
45. Едва он упомянул о моей голове, как я почувствовал слабое головокружение и тошноту. Не успел я привязать своё состояние к чему-либо, как ощутил сильный толчок в ноги. В тот же миг произошло великое землетрясение, и десятая часть города пала, а под его обломками погибло семь тысяч имён человеческих; и прочие объяты были страхом и воздали славу Богу Небесному. Я не был исключением в этой стихийной переделке и остался жив, но воздавать за свои страхи славу Богу, у меня язык не поворачивается. В своих молитвах к Богу, я просил лишь о спасении себя и моего верного раба. Слова благодарности в любой адрес приходят в голову гораздо позже; если выживешь.
46. И так, когда я осознал, что остался, не только жив, но и цел, и второе горе земное  прошло благополучно для нас, то хотел воздать хвалу Богу, но неожиданно, краем уха, услышал, что идёт скоро третье горе. Бог любит троицу!
47. Вслед за слухом или молвой, о новой напасти на головы горемычных  людей, седьмый Ангел вострубил, и раздались на небе громкие голоса, говорящие: царство мира соделалось Царством Господа нашего и Христа Его и будет царствовать во веки веков.
48. Так вот откуда черпают «мудрость» всякие проходимцы жаждущие власти: «Мы старый мир разрушим до основания, затем, мы новый мир, мы наш построим! Кто был ничем, тот станет всем!»
49. Если память мне не изменяет, то до Господа нашего, эту песенку напевали Зевс, Крон, Уран, Титан и прочие Господа небес на своём  Олимпе, только в одной лишь древней Элладе, и ныне канувшие в глубокие воды Леты. Вот и нынешний претендент на власть возжелал править миром «во веки веков». Дай Бог ему удачи в его устремлениях!
50. - Тьфу, ты! Что я несу? Типун мне на язык! – прошептал я. – Такая ересь в голову лезет после стольких, незаслуженных переживаний, не приведи Господь! А вдруг, кто подслушает и донесёт, куда надо, то не избежать мне суда праведного и гиены огненной в аду. Боже милостивый, это не мои  мысли  крамольные! Клянусь! Какой-то поганый   пришелец из будущего, навязался на мою голову и в моё богоугодное сознание и всячески пытается сбить меня с пути истинны к Тебе.
51. За двойственными  размышлениями в одной голове, я не заметил, как вновь вознёсся на небеса вместе со своим рабом, и лишь шум горящих светильников вернул меня в реальность происходящего.
52. - За что? – услышал я  его плачевный голос.
53. Я же, увидев перед собою Сидящего на прежнем месте, в окружении спящих старцев, вспомнил, что Он посылал меня на землю за замерами и переписью, которые, по уважительным причинам, я не сделал.
54. - Тимофей! – шепнул я, не поворачиваясь. – Ты не знаешь, куда я измерительную  трость подевал?
55. Тот, молча, сунул мне её в правую руку.
56. - Это зачтётся тебе на земле, - едва шевеля губами, шептал я. – А свою рукопись ты не потерял?
-Нет, хозяин, - услышал я за спиной, - но она вся спуталась.
- Это не так важно! Будешь «писать» на полях и свободных клочках. Понятно?
- Да, мой господин!
57.  После таких слов и после возвращения им трости, я вновь уверовал, что с этим рабом можно идти в любую разведку; всегда прикроет и придёт на выручку.
58. Мы ещё не успели оглядеться толком, как сонм сопящих и похрапывающих старцев пред Богом на престолах своих, пали на лица свои и поклонились Богу, и, спросонья, говоря: благодарим Тебя Господи Боже Вседержитель, который еси и был и грядёшь, что принял силу  Твою великую и воцарился.
59. Сидящий,  как  мне  показалось,  на вечном заседании, даже ухом не повёл на их хроническую назойливость. Похоже, что Он, как ушлый студент, научился спать с открытыми глазами.
60. Захватчик моего «Я» шепчет мне, что ему доводилось спать с открытыми глазами; несколько раз управляя трактором в ночном поле и с лопатой в руках, в какой-то там шахте. Думаю, что он фантазирует. Хотя, я слышал от одного знакомого легионера, как ему приходилось спать с открытыми глазами, двигаясь ночью в походном строю. Видимо, это дано им от Бога.
61. Наш Господь щедр и на Своё усмотрение, наделяет смертных рабов Своих особыми способностями.
62. Вот и среди язычников и чернокнижников нашлось немало ясновидящих, колдунов и пророков, по классу и мастерству, не ниже небесных избранников Божьих. Они, видя, что твориться за матовостью облачных завес, поведали своим соотечественникам единоверцам. Я вижу, как рассвирепели и зароптали язычники, вознося своё недовольство и хулу к небесам.
63.   Разгневался Сидящий на престоле. Никчемные нечестивцы, своим низменным недовольством,  посмели прервать сладострастные сны.
64. Старцы, от страха, забыли о своей хвалебной обязанности и забормотали беззубыми ртами, невесть что! Хорошо ещё то, что они не схватили свои гусли, не то по небесам такая б какофония понеслась, что можно запросто мозгами свихнуться.
65. И тут, личный глашатай Господа Бога завопил во всё горло, да так, что я вздрогнул всем телом: пришёл Твой гнев и время судить мёртвых и дать возмездие рабам Твоим, пророкам и святым и боящимся имени Твоего, малым и великим и погубить губивших землю.
66. С последними словами глашатая, отверзся храм Божий на небе (дубликат земного храма для душ, попавших на небеса), и явился нашему взору ковчег завета Его в храме Его.
67. При виде искусно сработанного ларца, по моему телу пробежала лёгкая дрожь, а во чреве моём начало сильно жечь. Мне вспомнилась книга, которую меня принудили съесть.
68. «А вдруг и этот раскрашенный «пирог» заставят употребить в пищу? - подумал я. – Этого мне ещё не хватало для полноты гастрономических ощущений и впечатлений! Господи, смилуйся,  и я обещаю!..»
69. Мне не удалось произнести своего обещания.  Мою молитву заглушили голоса и громы, прозвучавшие вслед засверкавших молний. Но и этого оказалось недостаточно для разгневанного Бога. Он обеспокоил  квадратную поверхность земли землетрясениями и осыпал её великим градом. Я не видел величины градин, но ближайший старец пробормотал, что надо было выбрать калибр покрупнее куриного.
70. По моей спине побежали мурашки, а сзади запричитал Тимофей.
71. - Дурень! – упрекнул я его. – Радоваться надо! Господь вовсю сотрясает землю, чтобы выгнать на поверхность зверя, а нас он вознёс в свои покои из отеческой заботы о рабах своих. Мы избранные Им для великой миссии. Понимаешь?
72. - Нет, хозяин, не понимаю. Мне всё равно здесь неуютно и страшно, – пробурчал он.
- Пока ты со мною, тебе нечего бояться, - попытался я успокоить его. – А то, что ты молишься часто, это замечательно! Нервишки от  богопристойных слов расслабляются и мозговые извилины не клинит.
- Хорошо, хозяин, - ответил Тимофей и продолжил прерванную молитву уже в спокойном тоне.
73. Я же принялся рассматривать новое «блюдо» приготовленное для моего испытанного желудка, если Сидящий на престоле на самом деле изготовил его на небесной кухне, а не заставил мастерить сие изделие другого пророка по имени Моисей. От Него всякое можно ожидать, на то он уникальная личность в творчестве. Чего стоит созданный Им Мир!?
74. Издали ковчег  походил на сундучок размером в два локтя в длину, полтора локтя в ширину и столько же в высоту – вместе с крышкой.
75. Если это была не изысканная фантазия Божественного кондитера вселенной, то, так называемый, ковчег был изготовлен из белого золота или позолоченного дерева, а может серебра, обильно инкрустированного не гранеными самоцветами. Мощные, литые ручки уже из червонного, матового золота указывали на то, что драгоценный сундучок никуда не перемещался. Ювелиры Моисея так постарались, что он сразу приглянулся Господу нашему и Он забрал его себе для хранения  особо важных и секретных документов. Не вещь, а одно загляденье!
76. - Не косись,-услышал я голос ближайшего ко мне старца, - не то ослепнешь ненароком.
77. Я машинально, трижды перекрестился и наскоро пролепетал, какую-то охранную молитву.
78. Старец миролюбиво улыбнулся в пышные усы и добавил: - Шучу, шучу. Это выставлена всего лишь цветная голограмма для всеобщего обозрения, а оригинал хранится в потайном месте, чтобы до него не смог добраться проклятый зверь. Он такой пронырливый и шпионов у него уйма.
79. Я смотрел на подделку, а сам думал: «Ага! Висит такой ларчик на цепях на высоком дубу, а сам дуб растёт на неприступной  скале у самого синего моря. Ну, чем не эпизод из детской сказочки  о бессмертном кощее и  о чудо-иголочке.
80. - Изиде из меня Сатана! – прошептал я, желая выгнать из себя опасного чужака, возможно шпиона, который через меня хочет выведать обстановку и некоторые секреты на небесах.
81. После слов старца, я потерял всякий интерес к псевдоковчегу. Это всё равно, что живая и красивая девушка представлена на обозрение, не живой, а исполненная в белой глине, хотя и красочно расписанная. Впечатляет, но не манит!
82. Едва я отвлёкся на мгновение на земные и милые черты своей возлюбленной, как тут же пропустил своё «чудное» приземление на искромсанную землетрясением  твердь родимую.

            Г л а в а  12

1. - Хозяин, смотри! – возбуждённо произнёс раб. – На небо смотри.
2. Я поднял голову, и явилось на небе великое знамение – жена, - не знаю только, чья, - облачённая в шитое золотом одеяние, отчего казалось, что одета в солнце; под ногами её мерцало подобие луны, и на главе её красовался изумительный по красоте венец из двенадцати звёзд. Она была беременна и кричала от предродовых болей и мук.
3. Я понимал, что это всего лишь мираж раскалённого воздуха – некое загадочное видение, но оно было столь оригинальным и натуральным, что я даже попятился назад от него.
4. Тимофей, с дрожью в голосе, спросил меня: - Кто эта женщина?
5. - Сам пытаюсь угадать, пока есть время, - ответил я тихо. – Если она начнёт рожать прямо сейчас. То я сойду с ума. Я же не переношу вида свежей крови. При виде её я сразу теряю сознание.
- Я крови не боюсь, - сказал он, - но видеть, как рожает женщина, да ещё в тысячекратном увеличении, этого я точно не вынесу.
- Может нам снова на небеса попроситься? – съязвил я. – Там вообще женщин нет. Год, другой потоскуем по прекрасному полу, а затем свыкнемся с их отсутствием, и будем вечно бить поклоны, играть всякую ерунду на гуслях и хвалить, за такую житуху, Сидящего на престоле.
6. От обрисованной перспективы жития на кудлатых облачках лицо моего раба скривилось, как от зубной боли.
7. - Я тоже не вдохновляюсь от будущего прозябания моей  дорогой души на небесах. Хотя, прежде, чем попасть на постоянное существование там, наши души прогонят через чистилище, где в обязательном порядке прочистят остатки мыслей и воспоминаний от крамольных и прочих отклонений от предписанного церковью ГОСТа небожителя и превратимся в таких же старикашек, что окружают престол Сидящего…
- Я не хочу туда, - перебил меня раб.
- Я сам того не желаю, - сказал, со вздохом я, - но нас никто спрашивать не будет. Построят в колонну, чтобы видно было только затылок впереди идущего, и вперёд за вечностью. Зато обеспечат полным пансионом и казенным обмундированием на всё время пребывания в ином мире.
8. Тимофей вновь скривился.
9. Пока мы рассуждали о  недалёком будущем  своих душ, видение небесной жены немного поблек, и она немного успокоилась, видимо схватки отпустили её, на какое-то время. Зато на противоположной стороне неба появилось другое знамение – видение, похлеще первого.
10. Вот, большой красный дракон с семью головами и  десятью рогами, и на головах его семь диадем.
11. При виде этого экземпляра  неуёмной фантазии Творца, мы вместе попятились назад. От вида суперзавра юрского периода у меня кровь начала стынуть в жилах. По моему лицу  покатился крупными каплями пот.
12.  Я с ужасом наблюдал, как его длиннющий с острыми шипами хвост увлёк с неба третью часть декоративных звёзд и поверг их на землю. Этот родственник вымерших динозавров быстро перенёсся по небу к дрожащей от болей и страха роженице, которой уже надлежало родить, дабы, когда она родит, пожрать её младенца. Какая из голов предназначалась для чудовищного действа, я не мог предположить; у всей семёрки мерзких голов обильно текли жёлтые слюни, как у варана с Коморских островов. 
13.  И зачем понадобилась эта невинная крошка такой громаде?
14. Чтобы насытить выпуклую утробу красного дракона понадобиться целое стадо упитанных коров или табун лошадей.
15. Похоже на то, что неизвестный младенец непростых кровей будет, если за ним охотится такой хищник. Мы же его вовсе не интересовали. Все семь мерзких голов на длинных шеях были вытянуты в сторону несчастной женщины, и каждая из них желала полакомиться деликатесом элитных кровей, как мы  лакомимся экзотикой чёрной икры.
16. Дракон зигзагами спешил к своей жертве; ополоумевшие головы мешали сосредоточиться на цели и тем самым сбивали ритм движения и скорость. Пока головы выясняли отношения между собою, своего права на главенство среди остальных, женщина успела родить младенца мужского пола, которому надлежит пасти все народы  (Ого!) жезлом железным.
17. Краем глаза, я видел, как с нависшего над нами облака восхищённо посматривал на него Бог и Его приближённые, но никаких действий по защите матери с ребёнком они не проявляли. Разве им неведомо, что от стрессовой обстановки у кормящей матери может пропасть молоко в груди, а у младенца может надорваться психика и он вырастит неполноценным человеком?
18. И всё же, Божьей избраннице крупно  повезло! Семиголовый дуралей  вскоре остановился на полпути, в выяснении отношений между безмозглыми головами. Пока они ломали друг другу рога и срывали короны, жена (вполне возможно, незаконная) убежала в пустыню, где, загодя, приготовлено было для неё место от покровительствующего ей Боса, - извините за неточность, - Бога. На безопасных небесах ей места не положено по статусу и по предыдущему  Греху. В потаённых местах пустыни прислугу обязали питать её и незаконно рожденного ребёнка три с лишним года.
19. Я издали видел, что в зыбких песках не было столь ужасных разрушений, как в густо заселённых долинах и на побережьях отравленных водоёмов и рек. И всё же, безопасность женщины с ребёнком на руках была относительной. В любой момент из-под её  ног мог появиться Зверь и легко убить обоих.
20. «Господи Созидающий, - невольно народилось в мыслях. – Ты же сотворил бесчисленное множество планет пригодных для жизни людей и недоступных никакому Зверю и ему подобному! Не уже ли нельзя скрыть избранную парочку вдали от вездесущего случая, а затем  уже всецело заняться грозным противником?»
21. Не высовываясь из укрытия, я пытался найти объяснение замыслу Всевышнего, но неожиданно на небе произошла война. Её запах уже давно ощущался в воздухе.
22. - Хозяин, кажется, наступило самое время возноситься на небеса! – язвительно, напомнил мне раб о недавнем намёке снова погостить в облаках. – Там, как раз начался достойный приём всем желающим.
23. Я улыбнулся от его удачного юмора: «Тоже мне Тёркин сыскался! Кто же такой Тёркин, я понятия не имел. Возможно, мифический герой  из их времени, а может  святой пророк, как и я? Один знакомый воин мне говорил, что юмор на войне  не даёт сойти с ума».
24. Я поднял голову к небесам. А под самыми облаками, действительно, развернулось настоящее сражение, не на жизнь, а насмерть. Михаил и Ангелы его воевали против, прорвавшихся к штабу заоблачных сил, дракона, и дракон и ангелы его яростно воевали против них, стараясь захватить удобный плацдарм для решающего сражения. Но, так называемый «Блицкриг», полностью провалился. Дракон со своими вояками не устоял на захваченных позициях, и не нашлось уже для них места на небе. С неслыханным позором низвержен  был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним. Главнокомандующему даже не пришлось метать молнии в противника и оглушать его громами. Мастерская рукопашная схватка и побеждённые, с криками: «Сатана капут!», толпами сваливались с небес, как куропатки от дроби.
25. Я, конечно, очень рад за вселенную! Наконец-то, она вздохнула полной грудью и начала расширяться во все стороны – подальше от рассадника Зла – Земли. Но, скажи, Господи! Зачем такая напасть именно на нашу крохотную, да ещё не шарообразную планетку? Спровадил бы Ты, проклятущего дьявола на огненную Венеру или на удушливый Юпитер. У нас и без него Твоих карателей хватает. Они до сих пор бесчинствуют на земле и не спешат в небесные казармы и стойла.
26. Ты не удивляйся, Господи, когда до Тебя начнут доходить слухи о том, что земные женщины вскоре произведут на свет Божий не детей подобных Твоему образу, а всяких кентавров, минотавров и прочих, вроде аномальных, уродцев рода человеческого. Тебе не составит труда, по генетической экспертизе определить того, кто из Твоих воителей занимался, не указанным Тобою делом, а скрытно совращал и насиловал земных женщин. Мне не хочется думать, что на всё происходящее была Твоя воля. Хотя, полководцы многих армий, после взятия крепости или города, отдают их на трое суток  своим воинам на разграбление и на растерзание. Таков один из законов любой войны!
27. В подтверждение своих аналитических предположений, услышал я громкий голос, восклицающий на небе: - Победа! Ура, ура! Слава победителям!
28. Так веселились небеса и обитающие на них! Горе живущим на земле и на море, потому что к вам сошёл (низвергнут, по воле Свыше) диавол в сильной ярости, зная, что не много ему остаётся времени!
29. Когда же дракон увидел, что на земле, после законного «веселья»  победителей, поживиться нечем, он вспомнил о женщине с младенцем и быстренько узнав от своих разведчиков, куда она спешит укрыться, начал преследовать их. Но, совсем неожиданно для него,  даны были ей два крыла большого орла, чтоб она летела в пустыню в своё место от лица змия и там жила и питалась в продолжение означенного ранее срока.
30. Несмотря на отменные характеристики крыльев, женщина с ребёнком не могла подняться ввысь, а летела над самой поверхностью земли и тем самым оставалась уязвимой  для дракона и его ангелов, хотя расстояние между ними всё же увеличивалось.
31. Взбешенный змий пустил из пасти своей вслед жены воду, как реку, дабы увлечь её рекою.
32. Мы с рабом искренне сочувствовали беглянке с тяжёлой ношей, но ни чем не могли помочь. Я стал исступлённо молиться Господу Богу, чтобы Он не дал свершиться очередному Злу на многострадальной земле и похоже, мои слова были услышаны на небесах.
33. Матушка-земля помогла жене, и разверзла уста свои и поглотила реку, которую пустил дракон из пасти своей.
34. Воспользовавшийся насильно моей душой и мозгом, не то полтергейст, не то медиум высшего разряда, не то белый колдун, внушает в моё сознание, что очень далеко отсюда за высокими, снежными горами, где возвышаются святой Арарат и гора Эльбрус, к берегу Чёрного моря бежит стремительная река Мзымта. Так вот, на ней есть настоящее ущелье называемое «Пасть дракона», и из тёмной глубины каменной глотки вытекает, леденящий тело и душу, поток воды, который только море способно поглотить. Думаю, что сей Николай не врёт. Правда, он не знает возможностей нашей знойной пустыни. В иные годы, пески пустыни запросто поглощают воды Великого  Евфрата.  До капельки!
35. Вижу, рассвирепел дракон оттого, что столько драгоценной, не отравленной водицы бесследно в песок кануло, а жена ускользнула от него и в этот раз.
 36. И пошёл он, чтобы вступить в брань с прочими её родичами, сохранившими заповеди Божьи и имеющими свидетельство Иисуса Христа.
37. Я всегда сторонился дворовых перепалок с бранью и взаимными обвинениями, даже если в них были задействованы особы высоких общественных положений.
38. Вот и в этом случае, грозный дракон скатился до образного старика-маразматика. Воспользовавшись его внезапным перевоплощением личности, я со своим верным рабом мгновенно телепортировался, с Божьей помощью, на берег неведомого мне моря.

                Г л а в а   13

1. - Хозяин, мы, случаем, не на свой остров вернулись? – радостно спросил меня мой раб.
- Хотелось бы! – осматриваясь вокруг, ответил я. – Но ты не забывай, что на Патмосе, помимо  нас, бродит немало сосланных преступников и многие из них настоящие уголовники. Им ничего не стоит загубить невинную душу, особенно, когда они сбиваются в банды и шайки.
- Ты меня не пугай!
- Я лишь предупреждаю тебя, чтобы ты не расслаблялся на чужой территории,  если хочешь вернуться домой жывым и целым.
- Ещё, как хочу! – сказал он, со вздохом. – у меня появилось такое чувство, что мы уже здесь целую вечность ищем приключений на свою задницу! Вот только осталось отпустить подлиней  бороды, поседеть и совсем  выжить из ума, и два свежих старца готовы для Сидящего на небесах.
- Не смешно, – сказал я, и подойдя ближе к набегающим волнам, стал на песке морском. 
2. Едва подошвы моих сандалий коснулись белого песка, как я увидел выходящего из моря зверя с семью головами и десятью рогами: на рогах  его было десять диадем, а на головах его имена богохульные.
3. Мы кинулись бежать к прибрежным скалам. Невиданное чудище медленно брело по мелководью в нашу сторону.
4. «Если это и есть «дядька черномор», - пронеслось на ходу в мыслях, - то следом должна появиться тридцатка его «красавцев». 
5. Мы поспешили скрыться в узкой и довольно протяжённой щели скал, из которой ему нас никак не достать, но прежде чем исчезнуть с четырнадцати глаз долой, я  оглянулся. Приближающийся зверь был подобен барсу; ноги у него, как у медведя, а пасть у него – как пасть у льва. Воистину, правду говорю! Бог свидетель!
6. Я невольно поёжился от вида гибрида из мира фауны, вышедшего из-под скальпеля доктора Сальвадора. Думаю, что гениальный хирург умудрился ему и акульи жабры приживить, чтобы всяким  «ихтиандрам» жизнь на дне морской не показалась малиной.
7. Благодаря шестому чувству, я определил, что жуткий дракон силу дал свою и престол свой и власть: «Мол, побудь на время диктатором-деспотом, с вытекающими отсюда последствиями для тех, кто пребывает на земле, под землёй, ну не забывайте про подводный  мир, и соответственно, для тех, кто недоступен на небесах».
8. Вытекающие последствия для самого зверя уже кровью стекали на раскалённый песок вместе с морской водой из одной, смертельно раненной головы; диадема едва держалась на одном из двух рогов. Ещё немного чёрной, поганой крови истечёт и голову придётся ампутировать. Неведомый противник целил своё боевое оружие именно в неё так, как на ней было больше всего написано богохульных слов.
9. Мой раб от страха углубился ещё дальше в расщелину и там нашёл узкий лаз в грот или в пещеру, вымытых во время приливов и штормов. Его находка меня обрадовала.
10. - Господи, Ты всегда выручаешь,  когда  это  необходимо! – прошептал я.
11. Я ещё раз повернулся в сторону мучающегося от боли зверя, чтобы показать ему на прощание дулю, но увидел, что свисавшая голова чудесным образом исцелена. Она горделиво торчала выше остальных голов и, как мне показалось, выпучила свои глазища в нашу сторону.
12. - Тимофей, поживее, - прикрикнул я на замешкавшегося в узком проходе раба. – Эта тварь способна сама себя лечить, а в случае гибели – реанимировать. Почти  сдохшая голова теперь крутит по ветру, будто флюгер. Видимо она нас вынюхивает!
13. Кряхтя и ругаясь, Тимофей всё же преодолел самый узкий участок лаза и затих в темноте. В свою очередь, мне тоже пришлось изрядно покряхтеть и нелестно выразиться в адрес зверя, загнавшего нас в нору и в адрес творцов узкого прохода. Впереди себя я слышал ехидное хихиканье своего раба, который был ниже меня ростом и худее в фигуре. А тут ещё этот длиннополый поддир спутывал ноги и мешал двигаться.
14. И всё-таки мы были в относительной безопасности, хотя, в полной темноте неведомого подземелья, мы могли запросто попасть в один из входов в преисподнюю другого зверя или  целой стаи его кровожадных слуг. 
15. Отдышавшись немного, я прислушался к тишине и вдохнул в себя сырой воздух. Никаких посторонних звуков. И запаха серы и специфического смрада тоже в воздухе не чувствовалось.
16. - Тимофей, - сказал я, - назад нам ходу нет. Попробуем  искать другой выход. Поток воздуха тянет вглубь пещеры, значит она не тупиковая. Только не будем спешить, а то можем впотьмах провалиться или  разбить себе голову.
17. Я слышал, как он, что-то пробурчал себе под нос и зашуршал деревянными подошвами о неровности пола. В темноте, где не видать движущихся ориентиров времени, само Время, как бы останавливается. Вначале это не сказывается на ощущениях и на психике. Но более длительное пребывание во мраке начинает действовать разрушительно на нервы. Появляется страх, что ты заблудился и уже никогда не увидишь свет Божий. Последствия такого стресса чаще всего заканчиваются печально даже, когда вам удаётся выбраться из пещеры живым и невредимым.
18. Не знаю, сколько времени мы пробыли вне его измерении, но нам всё же повезло отыскать другой вход или выход в пещеру.
19. Щурясь от яркого света, мы осторожно выглянули наружу. Невероятно, но мы оказались, в каком-то помещении с окнами, выходящими на дворцовую площадь. Похоже, что мы случайно воспользовались тайным тоннелем, выходящим прямо к берегу моря.
20. Я посмотрел в окно закрытое деревянной, резной решёткой.
21. Вся площадь была заполнена ликующим народом. Их восторженные взгляды были обращены в сторону парадных ворот дворца, под аркой которых «красовался» наш новый знакомый – зверь. Я видел, как собравшиеся, одновременно поклонились зверю, говоря хором: - Кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?
22. Присутствующие понимали, что даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть над ними действовать, как ему заблагорассудится ровно сорок два месяца. На то была воля самого Создателя всего и вся во вселенной! Кто имеет уши, да услышит! Кто имеет ум, да разумеет!
23. И отверз зверь уста свои для хулы на Бога, чтобы хулить имя Его и жилище Его и живущих на небе. А ещё дано было сильному, но глупому зверю возможность вести войну со святыми и, как бы победить их (на означенный срок); и дана была ему власть над всяким коленом и языком и племенем.
24.  Понимаете, это над жалкими остатками людей, умудрившимися выжить в глобальной  мясорубке и в травле всего живого на земле!? Они, пережив все беды и напасти, свалившиеся с небес на их бедные головы, ныне готовы верить всему и всем, лишь бы всё поскорее закончилось. «Они, действительно, искали смерть, но не находили смерти». Они физически и морально устали от всяких экспериментов и вражды на небесах за их души.  Скорее бы свершились слова: «Кто мечём убивает, тому самому надлежит быть убиту мечём».
25. Нас разделяла тонкая, декоративная решётка, но я был близок к ним душой и сознанием. Я сам пережил за это время столько, что другому хватило бы на десяток жизней. И моя вера  не раз подвергалась всевозможным искушениям и испытаниям на прочность и искренность. Вот и сейчас, я ощущал всеобщий гипноз, исходящий от слов зверя, но крепился молитвой и осознанием своей исключительной роли в происходящих событиях на земле и на небесах. На то, истинно говорю, есть воля Сидящего на престоле!
26. Неожиданно мой раб толкнул меня в бок: - Хозяин, вон ещё одна тварь появилась!
27. Справа от нас народ испуганно шарахнулся к центру, а на освободившемся участке площади брусчатка и камень неожиданно вздыбились, и увидел я другого зверя, выходящего, словно крот из-под земли; он имел на огромной голове два рога подобных агнчим и говорил как дракон.
28. «Два сапога пара, только  от разных модельеров, - мелькнуло в голове. – Вот только, кто кем командовать будет? Похоже, что вновь прибывший имеет полномочия начальника».
29. Он и впрямь действует пред ним со всею властью первого зверя и заставляет всю землю и живущих на ней поклоняться первому зверю, у которого смертельная рана исцелела.
30. Глядя на его великие знамения, так-что и огонь низводит с неба на землю пред людьми, я невольно воскликнул: - Господи! Когда же это прекратится? Белые придут – грабят! Красные придут, тоже грабят! Куда бедному крестьянину податься?
31. Тимофей испуганно зашептал: - Хозяин, ты, случаем, не того? – и повертел пальцем у виска.
32. Да со мною всё в порядке! – ответил я ему, продолжая наблюдать за происходящим на площади. – Мне людей жалко. Как-то я от иноземного купца слышал: «Паны скубутся, а у холопов чубы трещат!»  Это я о всяких  сражениях на небесах. Если ты по-настоящему победил, то отруби голову Зверю, а шкуру нечестивца сдери и повесь на ворота для устрашения других. А то, понимаешь, не война кровавая получается, а спортивный турнир, с местами на пьедестале и с медалями. Тут мне другой голос подсказывает, что в его стране был такой полководец Михайло, сын Иллариона, так он тоже одолел, с Божьей помощью, противника на своей земле, а затем погнал того в его логово за тридевять земель от родного дома. Вроде бы благородное дело – отомстить за поруганную Родину, за сожжённые города и сёла, за обесчещенных и убитых жён, сестёр, матерей. Но, придя в логово зверя – в Париж, Михайло со своими драгунами и казаками напрочь забыл, зачем прошёл тысячи вёрст. Попив вволю вина из Бургундии, Бордо, Шампани, нагулявшись со столичными куртизанками, он повернул своё войско восвояси. Одним словом, все Михайлы, что на небесах, что на земле – Потапычи!
33. - Смотри, смотри, хозяин, - прервал мои размышления раб, - что эта тварь вытворяет!
34. И впрямь, чудесами, которыми дано было ей творить пред зверем старшим по положению, она обольщает живущих на земле, говоря им, чтобы они сделали образ зверя, который имеет рану от меча и жив. И дано ему было вложить дух в образ зверя, и говорил и действовал так, чтоб убиваем был всякий, кто не будет поклоняться образу зверя.
35. - Тимофей, - позвал я шёпотом своего раба, глазевшего на происходящее на площади сквозь решётку соседнего окна, - ты запиши, что это беззаконие творится с молчаливого бездействия могущественных небожителей.
36. - Хозяин, опомнись! – прошипел раб. – Нам велено писать лишь то, что слетает с языка Сидящего на престоле.
- Жаль! Очень жаль! – тихо сказал я. – Так называемая «оппозиция», творит всё, что взбредёт в голову, а власть ничего не предпринимает для восстановления законного порядка на земле. Тимофей, ты только посмотри, что вытворяет этот злодей с рабами Божьими!?
37. И зверь сделал то, что всем – малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам – положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что отныне никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его.
38. Припоминаю, что по указу Сидящего на престоле, сделали точно такую процедуру клеймения, но с благими намерениями со ста сорока четырьмя тысячами избранниками небес. Надо признать, что подданные Бога делали клеймение своих рабов в стерильных условиях облаков, притом, в торжественной обстановке, и главное, не на живых людях, а на их душах!
39. Тут же, на грязной площади, всякая мелкая нечисть зверя, грубо хватает всех подряд и, как животных клеймит раскалённым железом. Жуткое зрелище! Мне хотелось бы заглянуть за матовую занавес нависшего над городом облака. Но здесь тоже имеется своя мудрость. Кто имеет ум, тот не станет надрываться в математических исчислениях, чтобы узнать  число зверя. По воле Сидящего на престоле, я объявляю число зверя, оно равно шестистам шестидесяти шести. Прикормленная пресса, приглашённая на интервью, не должна задавать лишних вопросов, а обязана публиковать на своих страницах лишь оплаченные и отредактированные цензурой статейки, сводки и новости.
40. Я не стал нарушать заведённые правила игры в свободомыслие и в демократию так, как мне за лояльность властям, как бы обещано возвращение на Родину живым и здоровым. О финансовой стороне сделки, речь не может идти – себе дороже будет.
41.   От всеобщей суматохи и беготни по пыльной площади людей и слуг зверей, над городом поднялись густые клубы серого смрадного воздуха, отчего мои глаза заслезились, а в носу появился зуд вызывающий чихание. Когда же вонючая пыль немного рассеялась, перед нами и вокруг нас открылась совсем иная обстановка.

                Г л а в а   14

1. - Бог ты мой! – прошептал я, - опять смена декораций и действий!
- Куда это нас занесло, на этот раз? – спросил меня раб.
2. Я ему ничего не ответил, а сам подумал: «По ходу сценария Главного Режиссёра, нас должны отправить в район горы Сион и, как это делалось и ранее, доставили к месту действия без предварительного ознакомления своих ролей в этой сцене. Полная импровизация по ходу действия, но с невидимым суфлёром от имени Главрежа.
3. Пока я соображал, как объяснить своему рабу о резкой смене сцены, как увидел Агнеца, стоящего на горе Сион (указатель стоит вначале подъёма на гору), а вокруг белым-бело от людей в белых одеждах.
4. Подкравшись к ним, я издали увидел, что у всех без исключения, имя Отца Его написано на челах.
5. Так это те самые сто сорок четыре тысячи шахматных фигурок, отобранных Сидящим на престоле для крестового похода против своих же соотечественников, только уже клеймённых зверем и зачисленных в чёрную гвардию жуткой игры. Похоже, что партия финальной игры за приз победителя турнира скоро начнётся, где белые фигуры начинают и, соответственно, выигрывают.
6. Пока идёт дислокация белой армии для наступления, я осматривал её с безопасного расстояния.
7. Мы с рабом скрывались за скалистым выступом с солнечной от лагеря стороны, и нас было трудно заметить среди серо-белого фона каменных нагромождений. Горячий ветер дул с правой стороны от нас, высасывая зной  из песков невидимой пустыни и неся его сюда.
8. Лагерь «белых» расположился чуть ниже нас, на большом плато бурого цвета, отчего, казалось, что по самому плато  скользят клубы густого тумана, то тут, то там стекая по склонам вниз по горе. Глядя на такое огромное скопление людей на малой площади, я, невольно, подумал: «А кто же кормит, поит, лечит, обстирывает, и самое неприятное, убирает из-под них нечистоты?»
9.  Им же, вынужденным, по воле Божьей, питаться ежедневно, необходимо, как минимум полкило хлеба, столько же мяса, три литра воды. Помножьте это на 144тысячи… Я не говорю о соли, так необходимой  их организму, пряностях, овощах и фруктах.
10. 70-80тонн мясных продуктов в сутки чистого веса надо, где-то взять и приготовить для употребления, а это, дополнительно к перечисленному, вода, дрова, горы посуды, и не меньшие горы отходов в виде костей, жил, шкур и прочего. Шашлыки, люля-кебаб, отбивные сами по себе, порционно, по лугам не пасутся. Да и лаваши с лепёшками не произрастают на полях в готовом виде.
11. После тотального уничтожения Флоры и Фауны на трети земли, а это, большая часть Европы - до Альпийских и Уральских гор, Азии - до границ Индии и Китая, и Африки - до истоков Нила. Проще узнать об этом, если взять циркуль, воткнуть его в карту, в районе Иерусалима и начертить круг по указанным мною ориентирам.
12. Теперь вы представляете, откуда придётся доставлять провиант для освободительной армии «белых». Возникает вопрос: «Каким образом и чем его доставлять на такое далёкое расстояние?»  Только одному богу это известно!  Манной небесной здесь не обойдёшься – это армия! Да и пресловутых рыб и хлебов в отравленной зоне не стоит искать.
13. Тут мой информатор из будущего нашептывает, что в их времена для таких нужд армии используются, какие-то самолёты, автомобили и поезда. Я ему не верю. Это он, либо выдумывает, либо говорит с подсказки сатаны.
14. Вижу моего раба эти вопросы ничуть не волнуют. Его интересует совсем другое. Вглядываясь в белое брожение вдали, он неожиданно произнёс: - А здесь, как и на небесах не видать ни одной  женщины! Скукотище, а не жизнь!
15. - Перекрестись! – упрекнул я его. А сам подумал: «А в самом деле, Сидящий на престоле, приказал лишь клеймить их, а не стерилизовать. Хотя, можно допустить, что вместе с клеймом шла невидимая инъекция от сексуальных возбуждений прямо в  мозг. 144тысячи мужиков трудно удержать одной верой в небеса. Бог создавал их и как производителей рабов Своих, а для этого  женщины позарез нужны! Неужели и главком армии не припрятал для себя «боевую подругу» для повышения работоспособности  мозга?»
16. Я снисходительно посмотрел на своего раба. Типичный иждивенец – без хозяина помрёт!  Привыкнув с рождения жить на всём готовом, как бы с хозяйского стола, он никогда не задумывается об экономике ведения хозяйства. Если хозяин забудет накормит его, то он утащит еду из кухни или кладовки, если не своего хозяина, то соседского. Брюхо набито и больше ему ничего не надо! А тут, помимо всего прочего, и о нём думать приходится.
17. Неожиданно ветер сменил своё направление. Он подул со стороны лагеря. Вот только в знойном воздухе запахло, не хлебом и мясом и даже не мужским потом, а нечистотами.
18. Я не знаю, сколько дней это идеологическое соединение окапывалось на этой стратегической высотке, но последствия их пребывания чувствуются за десятки миль. Авгиевы конюшни покажутся детской шалостью.
19. От потока удушливого аммиачного зловония меня затошнило, а мой раб закашлялся до слёз.
20. - Тимофей, - прохрипел я, - скорее уходим, не то задохнёмся.
- Чем их кормят? – спросил он, и снова закашлялся.
- А ты сходи и спроси их, - съязвил я, - если такой любознательный.
- Ну, нет!
21. Только мы собрались менять свою диспозицию, как ветер снова вернулся в прежнее русло. Мы облегчённо вздохнули.
22. - С виду святые, а воняют хуже чертей! – заключил раб.
- Не поминай чёрта всуе! – оборвал я его.
- Не буду, хозяин.
- Тише! – насторожился я.
23. Раб умолк. Мне послышался нарастающий шум низвергающейся  воды.
24. - Тимофей, ты слышишь?
- Вроде, как шумит большая вода, - неуверенно произнёс он, - и, кажется, ещё чей-то голос.
25. Возможно, что голоса ветер из лагеря несёт. А вот откуда в пустыне шум воды? Никак дракон вновь реку из своей пасти пустил!? Как бы нам под поток не попасть.
26. Я спешно огляделся. Кроме размеренного движения в лагере, на плато никаких других, подозрительных перемещений и явлений не наблюдалось. И всё же, сомнительный шум, вперемешку с голосами не исчезал, а лишь нарастал.
27. И тут, средь ясного неба, словно гром, прозвучал голос, а следом зазвучали звуки, как бы гуслистов, играющих на гуслях своих.
28. Я поднял голову к небу. Невидимый оркестр гуслистов так старался пред заоблачным престолом, пред четырьмя  животными и старцами, что их было слышно на земле. Они играли, а заодно и пели, как бы новую песнь (мне так показалось от жары), но никто не мог научиться сей песни, кроме сих ста сорока четырёх тысяч, искуплённых от земли. Это те (бедолаги), которые не осквернились с жёнами, ибо они девственники.
29. Какой ужас!!! Я собираюсь на священную войну, в моём арсенале сто сорок четыре тысячи патронов, но все до единого – холостые! Мне, что теперь, блефовать? Война не ученья и противник на ней не условный.  Я бы с такими в разведку не пошёл. Это же не воины, а оловянные солдатики! Лучше я доверю свою жизнь, пусть одному, но  проверенному рабу,  чем этой армии, которая годна лишь петь в церковном хоре.
30. - Хозяин, к нам, кто-то летит, - прошептал раб.
31. Я посмотрел в указанном им направлении и увидел Ангела летящего по средине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу.
32. Я подумал: «Летел бы ты, пернатый благодетель, за высоки горы, очерченные циркулем. Там есть кому благовещать и благоденствовать. Здесь же ты один вопиющий в пустыне, да я с неграмотным рабом. Те же, в белых формах уже, как бы не люди, но ещё и не души. Им всё по барабану!
33. Ангел не слышал моего внутреннего голоса, а кричал своё: убойтесь Бога и воздайте Ему славу, ибо наступил час суда Его; и поклонитесь Сотворившему небо и землю, и море и источники вод.
34. «А кто же приказал уничтожить треть сотворенного Им мира?» -  проскочил крамольный вопросик на засыпку.
35. - Хозяин, ещё один крылатый глашатай летит, - сорвал явный ответ, мой невежда.
36. Другой Ангел следовал за первым, говоря с надрывом в голосе: пал, пал Вавилон, город великий, потому что он яростным вином блуда своего напоил все народы.
37. А тут и третий оратор занебесья, своим прибытием, линию перелётных Ангелов образовал. Догнав второго, он подхватил агитэстафету:  кто поклоняется зверю и образу его и принимает начертание на чело своё или на руку свою, тот будет пить вино ярости Божией, вино цельное, приготовленное в чаше гнева Его, и будет мучим в огне и сере пред святыми Ангелами и пред Агнцем; и дым мучения их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днём, ни ночью поклоняющиеся зверю и образу его и принимающие начертание имени его.
38. «Лихая троица – нечего сказать! – пронеслось в голове. – Эти Особисты не станут тратить время на расследование и дознание, а сразу повесят ярлык «предатель» на шею,  и тут же пустят жертву в расход.
39. - Тимофей, уходим пока нас не унюхали их ищейки. Ведь только мы с тобой остались не клеймёнными противоборствующими сторонами.
- А мне нечего бояться, - намекнул он на своё клеймо раба, - вторая шея под новое ярмо всё равно не вырастит!
40. Я хотел было рассердиться на его наглый намёк на то, что в любой момент наши права на свободу уравняются перед победителем, но не успел.
41. Неведомый  голос с неба заглушил горланящих Ангелов: - Напиши!
42. Меня, как током пронзило.
43. - Тимофей! – крикнул я. – Слышишь, что велят на небесах?
- Да, мой господин.
- Где «бумага».
- Со мною, но на ней почти не осталось свободного места.
- Пока пиши на остатках, а когда будет время, мы немного отредактируем текст.
- Чего текст?
- Глупец! Развяжем немного узлов.
- А! Ясно.
44. Он вытащил из кармана спутанный клубок и сделал вид, что готов писать. Голос с неба тут  же заговорил: Напиши: отныне блаженны мёртвые, умирающие в Господе; ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними.
45. - Всё записал? – Наигранно, спросил я.
- Слово в слово, хозяин! –  В том же духе, ответил он.
46. Удовлетворённый его пониманием, я взглянул на небо. И вот вижу, плывёт по нему светлое облачко, будто лебяжий пух, а нём, свесив болтающиеся ножки в модных сандалиях, сидит подобный Сыну Человеческому; на голове его золотой венец, и в руке его острый серп.
47. «Ну, чем не сюжет для сальной иконки  или лакового лубка? - со скрытой улыбкой, подумал я. -  Фосфорический ореол, лучики солнца веером, упитанных ангелочков, лёгкую позолоту по фону – всё это можно чуть позже дорисовать.  Главное, центральный Образ точно и с любовью выписать. А его одухотворённое лицо достойно кисти настоящего мастера».
48. Пока я разглядывал всё такие же молодые черты своего двоюродного брата, за  нашими спинами, главный Режиссёр  сменил, незаметно для нас, декорации очередного акта спектакля.
49. Гора Сион с невиданной массовкой растворилась словно мираж, а на её месте вырос уже знакомый нам храм.
50. Не успели мы сориентироваться в новой обстановке, как  из храма вышел Ангел и воскликнул хорошо поставленным голосом к  сидящему на облаке, так, по панибратски: пусти серп твой и пожни, потому что пришло время жатвы; ибо жатва на земле созрела.
51. «Вижу, братец мой, не очень-то тебе живётся на небесах! Всякая выскочка позволяет тобой командовать, как смердом, – с горечью в душе, подумал я. – Похоже на то, что на необъятных небесах для тебя престижных вакансий не нашлось, и на землю воскреснуть не дозволяют. А я ведь не раз тебя предупреждал, когда мы были вместе: Не посягай на трон Ирода! Отец родной примет твои амбиции на свой лад! Теперь вот мыкаешься между небом и землёй – ни живой, ни мёртвый! Я бы не хотел такой доли страдальца за людские грехи».
52. Я глубоко вздохнул.
53. Не стану больше  отвлекать сидящего на облаке от сельскохозяйственных работ, не то найдётся другой Жнец на привилегированное местечко.  Успехов в труде!..  И скорейшего воскрешения на землю, а то соскучились земляне. Мы искренне молимся за это во всех храмах планеты!
54. От ностальгии  по незабываемому прошлому, я слегка прослезился. Видит ли он меня?
55. Говорят, что мёртвые, точнее, их души хорошо видят живых. Но я сомневаюсь в этом. Они видят живых с таким же успехом, как мы их. Думаю, что у них для контактов и «виденья» есть свои медиумы, с помощью которых счастливчики изредка наблюдают за отдельными людьми  и контактируют с ними.
56. Мне захотелось помахать родственной душе с серпом, но тут другой Ангел вышел из небесного храма, так же с острым серпом.
57. Я подумал, что тот вышел на помощь первому жнецу, но братец на совесть управился с поставленной перед ним задачей своего Отца. Ангел с серпом завертелся на месте. 
58. И тут, следом за ним, вышел иной Ангел, имеющий власть над огнём – вроде истопника у жертвенника – и с великим криком, но без матюгов, воскликнул к имеющему острый серп, говоря: пусти острый серп твой и обрежь грозды винограда на земле, потому что созрели на нём ягоды.
59. Ангел с серпом, как бы виновато вздрагивал при каждом слове кричащего и беспрерывно моргал глазами. Вижу, что и на небесах тоже без крика и крепких словцов не обходятся. Похоже, миротворческий лексикон не столь доходчив не только для смертных. Надеюсь, видимое мною   исключение.
60. После очередного крика старшего, трясущийся Ангел суетливо поверг свой серп на землю и в два счёта обрезал виноград на земле и, не затягивая начатое дело, бросил в великое точило гнева Божия. И истоптаны были зрелые ягоды в точиле за городом. Вот, думаю, вина наделают - на весь год хватит  с лихвой!
61. Но у Сидящего на престоле были свои планы на давленый продукт. По его замыслу, потекла кровь из точила даже до узд конских на тысячу шестьсот стадий, будто в  точило бросили сотню, другую тонн дрожжей.
62. Мне не жалко было  винограда так, как он был отравлен полынной звездой, серной пылью и  летучими, угарными отходами от множества пожарищ. Пусть эта отрава просочится в самую преисподнюю, в стаканы или кружки всякой нечисти и самого зверя, а мы подождём заморских вин. Надеюсь, у них, в настоящий момент, нет такого кризиса власти небожителей?
- Вот гады! – пробурчал, едва слышно, Тимофей. – Столько винограда уничтожили!
- Его ещё раньше полынной звездой отравили, - попытался я успокоить его. – Он теперь и на уксус не годится.
- Всё равно г…
- Попридержи язык! – оборвал я его негодование. – Здесь кругом столько ушей натыкано, защитник природы. Забываешься, где мы находимся!
- Извини, хозяин! Больше не повторится.
- Надеюсь.
63. «Хорошо, что мы не оказались на пути отравленного потока, - подумал я. – Надо поскорее убираться прочь отсюда так, как восходящий от него «аромат»  случайных птиц сражает на лету. И неизвестно, куда его понесёт вольный ветер через минуту, другую?»
64. - Нам здесь делать нечего, Тимофей. Уходим, пока живы, – сказал я.
- Хозяин, твои бы слова, да Богу в уши! – со вздохом, произнёс он.
- Ты, чем-то озабочен?
65. Он, молча, указал на небо в восточном направлении.

                Г л а в а   15

1. И увидел я очередное знамение на небе, великое и чудное.
2. Если бы  Бог знал, как я устал от стольких зашифрованных посланий в виде всяких намёков, аллегорий, знамений и прочее. Он с Сатаной играет в кошки-мышки, а мы – люди должны от их игр бесконечно  страдать. Мы устали от двойного правления над нами, от двойных обещаний, посулов и угроз, от двойных поборов. Не успеет молившийся человек отойти от алтаря, как ему преграждают дорогу выродки Дьявола с аналогичным списком требований, претензий, обещаний и угроз. Он тут же за помощью обращается к Господу Богу, но абонент, увы, недоступен! Человек вынужден обратиться в земные службы защиты, но его, в срочном порядке, упекают в психушку, как ненормального, если раньше не сожгут на костре за контакты и связь с силами зла.
3. Вот так, иной раз, и умолчишь или сделаешь вид, что не заметил  замысловатого послания в виде небесного знамения.
4. По воле Божьей, я не смел отвернуться от ребусов и шарад небес, хотя, не всегда мог  распознать и объяснить их скрытный смысл.
5. - Тимофей, ты сократил текст? – тихо спросил я.
- На несколько ваших проповедей хватит, - ответил он радостно.
- Молодец! – похвалил я его. – Чувствую, что писать придётся не раз и не мало. Так просто они нас не оставят в покое. Нам ещё повезло.
- В чём?
- Мы до сих пор не попали в поле зрения сил зла. Не то нас разорвали бы на две равные части или заклеймили бы с головы до пят, как документ мигранта.
- Хозяин смотри, кто к нам на беседу летит, - прервал он меня.
6. По небу, клином, летела семёрка Ангелов, поражённая язвами ярости Божьей.
7. - Этого нам ещё не хватало! - сорвалось с моего языка. – За что, Господи?
8. Сделав круг на бреющем полёте, в паре сотен метров над нашими, головами, носители бактериологического оружия резко взмыли вверх и вскоре скрылись в открытых воротах небесного храма, как в ангаре.
9. Мы синхронно, с облегчением перекрестились и одновременно сказали: - Пронесло, слава Богу!
10. - Тимофей, давай убегаем с этого места!
- Зачем? – удивился он. – Они же улетели.
- Дурак! Ты разве не видишь, как кружатся в воздухе  перья и пух с их крыльев? – прикрикнул я на него.
- Я понял, хозяин! Бежим!
11. Микробы, бактерии, вирусы неведомых нам язв могли опуститься на наши тела не только на перьевых парашютах, а и своим ходом; отстрелившись от своего носителя в заданной зоне, когда на радаре появится искомая цель.
12. Выбежав из опасной, как нам казалось, зоны, мы, совсем неожиданно, увидели по ходу своего движения, как-бы  стеклянное море, смешанное с огнём, а на нём многотысячный хор, победивший в своих душах зверя, с гуслями от самого Бога. Это, скажу вам, не какой-то там Страдивари или Гварнери. Это Бог – Творец и гуслей!
13. Несмотря на такое скопление людей, нас никто не заметил. Мы в этот раз оказались для многих, как бы в шапках-невидимках.  Закономерность с нашей невидимостью показалась мне странной, но в данную минуту мне было не до того. Получалось, что белоснежная семёрка Ангельских бомбардировщиков  не пыталась сбрасывать на нас свой смертоносный груз, а лишь заставила двигаться заданным, кем-то курсом. 
14. И вот мы на незабываемом гала-концерте. Я не знаю, на какое точно отделение концерта  успели. При мне уже, упомянутые хористы, под собственный аккомпанемент  Божественного инструмента, поют песнь Моисея, раба Божьего, и песнь Агнца, говоря, как велел Автор сценария: велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель! Праведны и истинны пути Твои, Царь святых.
15. Истинно говорю! Бог не даст соврать. Имеющий ухо (слышать) да слышит!
16. Я слушал многоголосый, не то Рэп – Аля – вероисповедование, не то музыкальную Оду в честь Бога, не то ораторию на юбилее Правителя, засидевшегося на своём троне. Всё схоже в общей направленности  замысла. Даже в звучании гуслей замечались нотки от Н.
Скрябина  и   Р. Щедрина,   что очень было под стать тексту.
17. Хор продолжал под музыку дуэта маэстро: Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? Ибо Ты един свят. (Как поэтично и оригинально! Белые стихи!)  Все народы придут и поклонятся пред Тобою, ибо открылись суды Твои. И так далее, и в том же духе.
18. После концерта, как полагается, должен состояться банкет для избранных; надеюсь, что меня пригласят на правах Евангелиста – документалиста. Положительный  опыт в прошлом имею. Совместный труд «Святое благовествование о  жизни Сына Божьего».
19До званого ужина было ещё далеко. Я отошёл от стеклянно-огненной сцены и огляделся, затем перевёл взгляд в небеса.
20. И вот отверзся храм скинии свидетельства на небе. И вышли из храма семь знакомых Ангелов, имеющих семь язв, облечённые в чистую и светлую льняную одежду и опоясанные по персям золотыми поясами.
21. Облако с храмом висело, довольно низко над землёй, и не было надобности напрягать зрение, чтобы наблюдать за происходящими на нём событиями.
22. Я с рабом затесался среди блуждающих после концерта исполнителей. Все задирали головы кверху, отчего мы пребывали в относительной безопасности. Только бы не появился интриган зверь и не нарушил общее благоденствие и покой. А он любит являться на банкеты незваным гостем, чёрт бы его побрал! Надеюсь, что сюда он вряд ли рискнёт придти. Чего стоит четвёрка животных у трона Сидящего, не говоря о бесчисленной армии ангелов, архангелов, херувимов и прочих обитателей небес.
23. Вот одно из животных, с лицом, как у человека, дало семи Ангелам семь золотых чаш, наполненных гневом Бога. Кстати, не мешает мне, по светскому этикету, повториться в почитании старшего: - Живущего во веки веков! Аминь!
24. Может, услышит и зачтётся!?
25. Вижу наполнился храм дымом от славы Божией и от силы Его, (Описать трудно дым славы и силы, а тем более Божией. Сами пофантазируйте в пределах веры в Бога), и никто не мог войти в храм доколе не окончились семь язв семи Ангелов.
26. Если бы в этом, закрытом от посторонних глаз мероприятии или действии,  не принимал участие сам Бог, то я подумал бы, что вижу алхимическую лабораторию по получению штаммов возбудителей опасной язвы.
27. У меня не было ни иммунитета, ни прививок от этой напасти и я, несмотря на безопасное расстояние между нами, всё же стал отступать подальше от неведомой  опасности. Я понимал, что в случае заражения хотя бы одного человека, эпидемия по цепочке протянет далеко свои мертвящие щупальца. При отравленных источниках на тысячи километров и общем дефиците воды в этих краях, глупо думать о гигиене и скорой медицинской помощи. Эпидемия Ангельских язв вспыхнет, будто порох и будет косить и грешников и праведников – без разбора! Или у этого вида язв привито обоняние лишь на клеймённых зверем? Мол, своих обойдём стороной!

                Г л а в а   16

1. Когда мы выбрались из толпы, забыв о званном ужине на халяву, я вдруг, услышал из храма громкий голос, говорящий, семи Ангелам: идите и вылейте семь чаш  гнева Божия на землю. Это говорилось таким тоном, будто в чашах находился остывший чай и предлагалось вылить его на газон с усохшими цветами. Представляете моё удивление и негодование!
2. - Господи, побойся гнева праведного от людей! – спонтанно промелькнуло в моих мыслях, при виде действий Бога, по отношению к беззащитным и невинным людям, оказавшимся между молотом и наковальней. – Каюсь, Господи, за крамольные мыслишки. Не прогневись на раба своего тёмного!
3. Вряд ли Бог прочёл мои мысли так, как пошёл первый Ангел и хладнокровно вылил чашу свою на землю. Он не видел, и не желал видеть, как сделались жестокие и отвратительные гнойные раны на людях, имеющих (не по своей воле) начертание зверя и насильно (свидетельствую) поклоняющихся образу его. Надеюсь, что Боже Милостивый защитил мою Любовь от чаши гнева Своего так, как она, возможно, находится сейчас на оккупированной Зверем территории, если вообще ещё жива она после стольких смертельно опасных перипетий?
4. Второй Ангел оборвал мои мысли о любимой женщине.
5. Он даже не взглянул на многострадальную землю, когда выливал свою чашу. Его гремучая смесь угодила на морские просторы:  и сделалась вода кровью мертвеца, и всё одушевлённое умерло в море.
6. Глядя, как всплывает, будто в протухшем соусе, дохлая живность, я подумал: «Случаем – это не Галилейское море? Пусть лучше Мёртвое море попадёт под льющую струёй смерть, всё равно в нём уже всё вытравлено до дна».
7. Не успели последние капли яда покинуть чашу второго Ангела, как тут же третий Ангел поспешил исполнить волю своего Повелителя. Этому пришлось немного попотеть и посуетиться, чтобы содержимое его чаши попало во все доступные ему реки и источники.
8. «Вот почему Ангелы накануне парили над землёй, выполняя фигуры высшего пилотажа. Они, либо делали визуальную съёмку местности, либо тренировались на точность попадания драгоценного оружия возмездия в цель». – Невольно, подумал я.
9. Мои размышления, над действиями первой троицы  беспрекословных исполните-лей воли Божьей, прервал голос Ангела вод. Оправдывая свои бездумные действия, он говорил: праведен Ты, Господи, который еси и был и свят, потому что так судил; За то, что они пролили кровь святых и пророков, ты дал им пить кровь: они достойны того.
10. Представляете, это месть за ту мрачную парочку бездушных мучителей и убийц, которые оказались приманкой для зверя!
11. Вторя говорящему, другой Ангел у жертвенника сказал: ей, Господи Боже Вседержитель, испытаны и праведны суды Твои.
12. Внутренний голос из будущего указывает на то, что он слышал подобные слова, немного в иной интерпретации, из уст высокопоставленных исполнителей воли своего правителя, и имена их Ягода, Ежов и Берия. Я думаю, что того правителя поставил сам Господь Бог, и он был глубоковерующим человеком от колена Давида, коли его подданные говорят такие праведные речи, не умирающие в веках.
13. Наступила очередь творить злую месть провинившимся, четвёртому Ангелу. Он вылил свою чашу на солнце, но вышла непредвиденная осечка.  Бедолага не ведал о том, какого размера сотворил Бог наше светило, и как далеко Он его поместил в целях пожарной и радиационной безопасности для землян.
14. Чтобы настоящее солнце, хоть как-то отреагировало на выплеснутую на её поверхность жидкость, четвёртому Ангелу надо заказать чашу в десятки тысяч большую, чем сама земля, да и жидкость из неё должна разогнаться до скорости света, не то она «испарится» - распадётся на атомы даже не долетев до орбиты Венеры. Солнце не сковорода, которая шипит от плевка на неё.
15. Да, Бог с ним, с астрономом-двоечником!
16. Над нашей квадратной землёй  висит «солнце» из системы софитов, висящих над сценой действия, вот на них можно плеснуть с безопасного расстояния.
17. Четвёртый Ангел, со второго дубля, сделал своё дело: и дано было «солнцу» жечь людей огнём.
18. Истинно говорю! Бог свидетель! Всё остальное вымысел шпиона Сатаны, проникшего к нам,  не из будущего, как он  утверждает, а из тёмного, прошлого. Будущее же, я вижу светлым и счастливым, так как  укрепится в людских душах вера в Бога нашего.
19. А пока, жёг людей сильный зной; и они хулили имя Бога, имеющего власть над сими язвами, и не вразумились, чтобы воздать Ему славу.
20. Извините! Парадокс, какой-то!
21. Люди, действительно, хулят Бога. Но за что? За несправедливость с Его стороны. А Он им жестоко мстит по полной программе святой инквизиции. Он же им не даёт нормально жить со дня своего сотворения. А в данное время, Бог, ещё и садистски гноит и мучает – низводит со свету! И за это они обязаны возносить хвалу Ему?  После всех незаслуженных страданий и  бесконечных гонений и притеснений,  язык, невольно, срывается на хулу. Извини, Господи! Такова голая правда.
22. «Господи, Ты позабыл о добрых делах по отношению к своему подобию!» -  прокралась в расстроенное сознание надежда на понимание доли человечества.
23. С грустными размышлениями, я посмотрел на приготовления пятого Ангела, у которого чаша оказалась переполненной, чем-то чёрным, бурлящим. Я видел, как тот долго прицеливался на невидимый для меня объект на земле. Наконец, он  сделал паузу, замер, а затем вылил чашу свою прямёхонько на престол зверя: и сделалось царство его мрачно, и они кусали языки свои от страдания.
24. - Вот так молодчина! – радостно выпалил я.
- Кто? – спросил раб.
- Пятый Ангел. – ответил я. – Только он сообразил, где собака зарыта. Господи, дай ему столько отравы, чтобы он мог залить всю мразь преисподние! – прорвало меня на радостях. – Вон, у помощника зверя Велиала под ружьём стоит 88легионов безжалостной нечисти. Это, по самым скромным подсчётам, 264 тысячи профессиональных убийц, искусителей, совращенцев, лицемеров, лжецов и прочее. По подготовке и опыту, одна единица нечисти может одолеть десяток разнокалиберных и  необстрелянных новобранцев с клеймом Сидящего на престоле. Слышишь, Тимофей, - обратился я к своему рабу, будто мои слова относились к нему. - Вот на кого надо слать всадников, Ангелов, Архангелов и лить, бросать, метать, выстреливать всё, что есть в арсенале армии Бога. Тогда-то люди воздадут искреннюю хвалу Освободителю своему по заслугам, во веки веков!
- Хозяин, ты прав, - прошептал раб, - но на небесах свои правила игры, притом, собственной игры, и тебе не стоит вносить свои поправки. Нам лучше убраться с поля боевых действий, пока не попали под удары одной из сторон.
25. «Ты смотри, как говорить научился! – с усмешкой, подумал я. – Чего доброго, в Афинскую школу попросится! Пусть пока в писарях походит – тоже престижное место. В Египте они важными вельможами становятся и всегда при фараоне пребывают».
26. - Я согласен с тобою «стратег», но нам неведомо, куда и что будут лить из своих чаш оставшиеся Ангелы? А вдруг попадём под их струи? Вон шестой Ангел изготовился к поражению намеченной цели… Ждёт лишь команды.
27. И приказ поступил так, как шестой Ангел вылил чашу свою  в великую реку Евфрат.
28. От химических соединений, вылитых крылатым Алхимиком, вода в реке, как бы высохла до самого истока.
29. До нас долетел слух, что это сделано для того, чтобы не строить мостов и не наводить понтонов для идущих царей от восхода солнечного. Мол, инженерные сооружения слишком дороги, непрочны, недолговечны и требуют очень много времени, материалов и людей.
30. Хорошо,   река   осушена.
Вот только царям следует поторопиться с переправой по сухому руслу, так как водная стихия не терпит длительных задержек. Преследователи Моисея убедились в этом ценою собственных жизней, когда растерялись и замешкались перед расступившимися, от сильных ветров, водами камышового моря.
31. Шестой Ангел постарался. Илистое дно реки так же просохло до каменного состояния, способное выдержать слона с полной  боевой оснасткой.
32. Пока Ангел – инженер корпел над спусками к пересохшему руслу, я увидел, в стороне от переправы скрывающегося дракона.
33. - О, да он не один! – едва слышно произнёс я и присел за обломок скалы, поросший высохшим терновником.
34. Раб мой опустился за моей спиной. Он всегда чувствует себя уверенней и спокойней, когда между ним и опасностью находится его хозяин.
35. Рядом с драконом появился разозлённый зверь так, как довольно сильно пострадал его престол и многие из его свиты и охраны. К его лапам на уровне пресмыкающегося, жался лжепророк. Их со всех сторон обложили воины небес, а тут ещё наступающие ждут из-за реки существенное подкрепление. Велиал же со своими легионами увяз в песках Аравии и, как бы не очень торопится на помощь. Похоже на то, что он чего-то выжидает от предстоящего сражения с силами Сидящего на престоле. Как бы он не выступил сразу против обеих воюющих сторон, выждав, когда те сильно обескровят друг друга. Такого хода от него нельзя исключать. Жажда единовластия во вселенной ослепляла многих!
36. Вдруг я увидел, как из поганых и зловонных пастей и уст вожаков нечисти вышли, точнее, выползли три нечистых духа, подобных омерзительным жабам. Мне ведомо было, что это – бесовские духи, творящие лживые знамения для непосвящённых и для простых смертных обитателей земли.
37. У переправы собралось много народа, и племён, и языков всяких со своими царями и вождями. Они пришли встречать с хлебом, с солью, долгожданную подмогу с дальних стран, спешащую к ним со стороны восходящего солнца. Но к ним явились в иных, замаскированных образах бесовские духи, чтобы, обманным путём и колдовством, собрать людей на брань под свои знамёна в оный великий день Бога Вседержителя. После дьявольских чар и чёрной магии на простодушных и доверчивых людей, они в три глотки завопили: Се иду как тать: блажен бодрствующий и хранящий одежду свою, чтобы не ходить ему нагим и чтобы не увидели срамоты (это то, что сотворил Господь Бог) его.
38. Лично я, ничего не понял из их аллегорических речей, да и до нас не всё долетало из-за порывов горячего ветра. Немудрено, что одурманенные и обманутые люди, в большинстве своём, неграмотные и невежественные, легко   запутались в двояком смысле и скользких намёках их речей. Они, словно зомби, покорно становились в ряды пушечного мяса армии зверя. Мы оказались на безопасном расстоянии от них и на нас не распространились их дьявольские чары и магия. Для верности и самосохранения, я стал читать про себя одну из охранных молитв.
39. Через довольно короткий промежуток времени, коварная троица собрала всех присутствовавших у переправы людей под свои мрачные знамёна на месте, называемом Армагеддон.  А тут и Велиал со своими легионами подоспел – видимо, этот чёрный стратег, всё же решил выступить на стороне своего повелителя. Силища собралась, какой свет не видывал. Чувствовалось, что ещё немного и наэлектролизованные полчища ринуться на ряды воинства Сидящего на престоле. И, ещё не известно, кому  улыбнётся непредсказуемая Фортуна. Вон у Зевса и Юпитера, какая армия была! Чего стоила одна богиня войны Паллада Афина!  А Фортуна взяла, да пошла на сотрудничество с христианским Саваофом и его сыном Иисусом. Одним словом – женщина!
40. Я не стал терять время на дальнейшие догадки в отношении Фортуны.
41. - Тимофей, кажется, мы в самом эпицентре предстоящего сражения, – прошептал я.
- Чего же ждём, хозяин? – услышал я ответный шёпот за своей спиной. – В этой мясорубке живым и раненым нет места. Надо скорее уносить свои ноги!
- Ты прав. Уходим. И поживее! Вон, какие тучи сгущаются. Это не к добру!
42. Мы осторожно вышли из своего укрытия и, выбрав направление, где никого не было заметно, тронулись туда. Отходя от былого укрытия, я взглянул на потемневшие небеса. Там, похоже, тоже все готовы к решающему сражению всех времён и народов. Вон выдвинулся на исходную позицию седьмой Ангел со своей чашей для нанесения опережающего удара по противнику. Он решительно подступил к самому краю облака и вылил из чаши гремучую смесь на воздух: и тут же я услышал, как их храма небесного (генерального штаба высших сил), от престола Главнокомандующего раздался громкий голос, говорящий: свершилось!
43. Все на небесах застыли, соображая на свой лад, что именно «свершилось»?
44. Мы с рабом тоже замерли на мгновение, не зная, как поступить после слов. Может седьмой Ангел запустил цепную реакцию чудо - оружия  возмездия и Сидящий на престоле, вслух, обрадовался этой удаче?
45. Надо было поторапливаться. Мы прибавили в шаге.
46. И тут, почти средь ясного неба (облака с войсками  не в счёт), произошли невиданные мною  ранее молнии, и загрохотали оглушительные громы, а следом зазвучали голоса, и сделалось великое землетрясение, какого не было с тех пор, как люди на земле. Такое землетрясение! Такое великое! Не иначе, Йеллоустоуский кальдер взорвался?
47. Меня, словно теннисный шарик, несколько раз подбросило вверх, метра на два, три. Инстинктивно, я сжался в плотный комок и обжал голову ладонями. Мой раб, наоборот, распластался, как лягушка и его, при каждом толчке, как блин на сковороде, подбрасывало на ту же высоту, что и меня, при этом, невидимый «кулинар», не забывал переворачивать его, чтобы не отбыть ему одну сторону и, чтобы  та не подгорела на горячем песке.
48. Я, стиснув челюсти, молча переносил удары невидимого игрока в теннис, а вот мой раб, когда шлёпался на живот, то вскрикивал: «Ох!» А когда он приземлялся на спину, то восклицал: «Ах!»
49. Со стороны он выглядел очень смешно. Такие мастерские трюки, даже цирковые клоуны на батуте не смогли бы исполнить, как вытворял их обычный смертный раб. Но в те минуты мне было не до смеха.
50. Я боялся, что от своих прыжков я запросто мог, что-нибудь сломать, вывихнуть или проломить.
51. Когда череда неожиданных толчков оборвалась, я продолжал лежать на том боку, на который приземлился в последний раз. Я знал, что землетрясение не всегда довольствуется одним разрядом толчков. В любую секунду или минуту оно могло повториться, стараясь сравнять с землёй то, что разрушило ранее.
52. Я недоверчиво огляделся.
Вокруг нас стояло облако из пыли, песка и туч потревоженных насекомых. Мой раб в нескольких метрах от меня лежал без движений на животе, широко раскинув руки и ноги, и уткнув лицо в песок.
53. - Тимофей, ты жив? – громко, спросил я так, как в моих ушах стоял сильный звенящий шум.
- Лучше бы я умер при родах! – простонал он.
- Цел?
- Кажется, да.
54. Я облегчённо вздохнул.
55. Убедившись в том, что моё тело раба Божьего отделалось незначительными ушибами, синяками и лёгкими психологическими потрясениями, я расслабился и сел на горячий песок. Поднятая пыль и насекомые быстро рассеивались и уносились в западном направлении, как раз туда, где стоял лагерь зверя с войсками.
56. Когда горизонт немного прояснился, я увидел невдалеке незнакомый,  крупный город, распавшийся, как бы на три части и теперь напоминал горбы верблюда безжалостно изрубленные саблей. Похоже на то, что и другие города, не только язычников, пали под ударами воли Божьей и превратились в безжизненные груды камней, песка и ломаного дерева.
57. Глядя на погибший город, мне, почему-то вспомнился великий Вавилон, который покрылся толстым слоем песков, под чередой разрушительных ударов, не Божественной стихии, а полчищ кочевников. Почему-то, именно этот доисторический город, по сути, неведомый вовсе нашему Богу так, как в те времена на небесах правило множество других Богов, один из которых, как мне намекают, дал жизнь и отдал всю власть над Вселенной нашему Богу, и стал противен по прошествии стольких веков. Ведь все богатства, накопленные бывшими правителями Вавилона, не похоронены вместе с ними, а были разграблены иными правителями, по воле своих небесных Владык. Вина их лишь в том, что они не сумели сохранить в неприкосновенности несметные сокровища до рождества Христова, и передать их по ведомости нашему Господу Саваофу, как это сделали мудрые правители Рима, Афин и многих других городов земли.
58. - Хозяин, а хозяин! – услышал я, сквозь шум в ушах, голос раба.
- Чего тебе? – спросил я, отвлёкшись от  размышлений, не свойственных моей христианской вере. 
- Ты не сильно повредил свою головушку? – с ехидцей, спросил он.
- А в чём дело? – удивился я такому вопросу.
- Да ты, хозяин, уже несколько минут разговариваешь сам с собою, о каком-то Вавилоне. Это, кто такой?
- Это город такой был. Он богаче и краше того был, - ответил я, и указал пальцем на виднеющиеся развалины.
- Его тоже землетрясение угробило?
-  Нет! Он стал жертвой своего богатства и женщин.
59. Невольно, в моей памяти всплыл незамысловатый куплет расшифрованной в Александрии городской песенки:

    … «Вавилон, Вавилон,
   Скольких женщин любил он,
   За то проклят был надолго,
   Не любившим женщин, Богом»…

60. Возможно, что египтяне сочинили крамольные строчки о своём Вавилоне, расположенном восточнее их столицы. Я, как истинный христианин, даже уверен в этом, на все сто процентов. Эти идолопоклонники и язычники могут позволить подобное в отношении своих ничтожных божков и истуканов.
61. - Хозяин, смотри, как землетрясение землю выровняло! – удивлённо сказал раб.
62. Я осмотрелся вокруг. Такое чувство, что мы с рабом теперь являемся самыми высокими объектами на всей плоскости земли до самого горизонта.
63. «Вот так землетрясение! – мысленно, удивился я. – Если его дробилка с решетом прошлась по всей земле, то, наверняка, высокие горы превращены в бескрайние поля щебня крупной фракции, бери каток и, вот тебе прекрасные дороги в любом направлении. Что же сделало землетрясение с домами людей? Страшно представить! Выходит, что и мой Эфес теперь превращён в первозданную глину и в песок. Господи, за что? Я так верен был тебе! Сделай знамение, что моя Любовь жива!»
64. Едва я успел закончить молитвенную просьбу, как послышался нарастающий шум, похожий на приближающийся, проливной дождь. Услышав подозрительные звуки, я тут же позабыл о своей просьбе.
65. Загадочный шум нарастал и вскоре перешёл в пугающий свист. Я не успел сопоставить его с чем-либо, как вдруг рядом, что-то шумно упало.
66. Я повернулся в ту сторону.
67. В метре от меня, наполовину погрузившись в песок, сверкала градина величиною с талант.
68. Я машинально, трижды перекрестился дрогнувшей рукой так, как присланное, доставкой  «срочно!», знамение едва не раскололо мою голову на две части, будто спелый орех кокоса.
69. Я ещё не успел сообразить, к чему такие убийственные намёки посылает мне Бог, как второй ледяной  «талант» взрыхлил песок у моих, свисающих с колен, рук. От испуга я подскочил, будто от ударной волны.
70.   - Хозяин,  кажется,   нам хана! – прокричал истошно раб и сорвался с места, прочь от меня, видимо, предполагая, что это я накликал такую беду на свою и его головы.
71. Провожая взглядом мелькающие подошвы его потёртой обуви, я тоже рванулся с места в карьер.
72. Возможно, что на небесах нас приняли за оставшихся в живых воинов зверя и решили, чтобы было  наверняка, обстрелять нас из системы «град». То, что на наших лбах и руках нет отметин зверя, они не стали брать во внимание. Ведь, спасая собственную шкуру после поражения, многие из оставшихся в живых, пытаются избавиться от неизгладимого, позорного клейма и всячески стараются замаскироваться под воинов Сидящего на престоле.
73. Об этом я уже думал, когда пытался догнать своего раба, который  убегал от меня, как заяц от лисы; я шаг – он пять, да плюс пару скачков в сторону. В своей походной экипировке он мог позволить себе такие выкрутасы в беге. А я, увы, бежал в балахоне, как в смирительной рубашке и рабская прыть оказалась мне не под силу.
74. Одолев с трудом сотню метров, я всё же наступил на подол злополучного  подира и, споткнувшись, зарылся носом в песок.
75. «Теперь хана!» - мелькнуло в мыслях, когда я замер в ожидании «своего», «именного» таланта льда точно в затылок.
76. Шум в ушах и шум моего дыхания, как бы принялись исполнять реквием по мою душу. Глаза мои уже закрыты, и ручки мои, не совсем по канону, но всё же прижаты к груди, осталось только перевернуть меня на спину и накрыть белым саваном.
77. Я стал ждать прямого попадания воли Божьей в разоблачённого под париком агента противника.
78. Прошла секунда. Другая. Ещё несколько секунд пролетело мимо. Пауза расплаты затянулась.
79. Шум «реквиема» не стихал, но и не забивался уже свистящими звуками падающего града. Мне показалось, что я слышу, чьи-то шаги.
80. «Это приближаются ангелы по мою грешную душу, - подумал я, - а может это мой верный раб, увидел своего хозяина в беспомощном положении и возвращается для спасения. Вот молодчина!»

                Г л а в а   17

1. Я, с некоторым облегчением, перевернулся на бок и посмотрел туда, откуда слышались шаги и вижу, что вместо моего верного раба, идёт ко мне один из семи Ангелов, имеющих семь чаш.
2. «Хана пришла, да ещё и с чашею в руках, которую заставит испить до дна за все грехи, - неслось в гудящей голове. – Господи, Господи, Господи, Гос – по – ди!» – Беспомощно искал я спасительные слова охранной молитвы.
3. Остановившись в нескольких шагах от меня, Ангел, довольно спокойным голосом, сказал: - Подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих.
4. Я не верил своим глазам и ушам. А больше всего я не верил в то, что я, в очередной раз вышел живым и невредимым из Божественного горнила испытания на верность Ему.
5. Я тут же согласился присутствовать на показном суде жертвы в юбке в роли зрителя в зале. Как-то не хотелось находиться в зале суда по другую сторону решётки - в роли обвиняемого.
6. Как всегда, любопытный зритель, непременно осуждает обвиняемого или сочувствует ему. При этом, его совесть не грызёт за допущенную ошибку в вынесенном судьёй приговоре.
7. Подсудимый же, даже после оправдательного вердикта, навсегда меняется, будто отсидел предполагаемый законом срок. Ему, до конца своих дней, не даст душевного покоя графа в анкете: «Привлекались ли вы?...»
8. При любом раскладе общества, он обязан, в первую очередь, сказать: «Да!» Остальное, государственную машину не интересует. «Он наш!», как НЗ* системы. И человек всю жизнь в ожидании, как на пороховой бочке.
9. Мои мрачные умозаключения прервал всё тот же Ангел. Он воспринял мою некоторую рассеянность за примитивность рода человеческого, которое должно быть вечными рабами пред небожителями.
10. Зачем высоко лететь за примерами.
11. Я сам так мыслю в отношении своего раба Тимофея и искренне верю, что так и должно быть. Так устроено самим Господом Богом навечно! Слава Ему! Ура!
12. Дальнейшие славословия прервал полномочный моего Господина. Тоном обвинителя на суде Божьем, он сказал мне: - С нею блудодействовали цари земные, и вином её блудодеяния упивались живущие на земле.
13. Он повёл меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами.
14. Идя за Ангелом, я глазами искал своего раба. Его нигде не было видать. Без него я чувствовал себя беззащитным. Да и он, вряд ли обрадовался, обнаружив потерю своего хозяина.
15. Я набрался смелости и спросил о своей потери Ангела.
16. Тот пренебрежительно покосился на меня: «Мол, из-за такого пустяка, не следует прерывать его!»
17. - Он там! – сказал Ангел и указал в сторону от видения блудницы.
18. В полусотне метров от меня, с сияющей улыбкой, шёл ко мне Тимофей. Он даже не обращал внимания на грозную фигуру Ангела и на панорамный показ в формате 3D над горизонтом.
19. Облегчённо вздохнув, я продолжил, краем уха слушать Ангела, а  заодно, размышлять над увиденным: « Неужели зверю удалось спастись бегством с поля битвы? После, воистину, великого землетрясения, все враги Сидящего на престоле должны были истёрты в костную муку и развеяны ветрами по освобождённой поверхности земли».
20. Но я своим глазам не верю, кроме явления своего верного раба, который, запыхавшись, пал на колени у моих ног.
21. Совершенно флегматичный Ангел показывает мне, как ребёнку в зоопарке, на целёхонького, упитанного зверя в просторном, ни кем и ни чем не охраняемом, возможно, виртуальном  вольере. Тот вальяжно развалился на  шелковых и атласных тканях, расшитых золотом и курил кальян. Если бы не присутствие Ангела, я бы подумал, что вижу кошмарный сон.
22. «Для чего же поливалась земля всякими химикатами, уничтожалось всё живое на ней, шлифовалась её поверхность почти под ноль? – задавал я сам себе непростые для верующего вопросы. – Для чего собиралась грозная армия и, каких успехов она добилась, если самый главный преступник на свободе и притом нагло  развлекается с женщиной, не глубоко под землёй, а на виду у всех небожителей, в том числе, и на виду у Сидящего на престоле?»
23. Такой наглости и самоуверенности в своей безнаказанности от зверя, я никак не ожидал. Он даже не посмотрел в нашу сторону, не то чтобы насторожиться.
24. Истинно говорю, Бог не даст соврать! Имеющий ум, уразумеет. Истинно так!
25. Я перевёл взгляд на Ангела.
26.Тот, с полным  равнодушием смотрителя зоопарка, выдерживал паузу приличия, а затем скучным голосом продолжал: - Уважаемые посетители нашего заведения, перед вами та самая жена. Она облечена в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом и держит она в холёных ручках золотую чашу ювелирной работы заморских мастеров, наполненную, пусть не покажется вам это странным, мерзостями и нечистотою блудодейства её. Ну, вы понимаете, что я имею в виду!»
27. Ангел же продолжил описание женщины в нелестных красках и эпитетах, не зная того, что без мужчины, она никогда бы не пала так низко, как он говорит о ней. Он намекнул  на то, что имя её тайна, Вавилон великий.
28. А дальше, он вообще галиматью понёс, накладывая прошлое полуторатысячной давности на современные реалии и события. Ещё пожелал, чтобы я всё это записал, как исторические факты и передал будущим потомкам.
29. Слушая его, я вдруг не сдержался и спросил Ангела: - Мой Господин! Не затруднит ли вас ответить, когда Иисус народился?
30. Тот замялся, не ожидая, что ему будут  задавать вопросы.
31. Я пошёл ему на помощь с арифметикой: - Ну, сколько, примерно, лет уже прошло со дня его рождения по метрике?
32. - Где-то   лет  пятьдесят  с лишним, - неуверенно, протянул он.
- А когда окончательно пал великий Вавилон под натиском варваров? – спросил я его.
- Об этом надо спросить у старцев, сидящих у престола моего Господина, - уклонился он от правильного ответа. – Некоторым из них уже за тысячу лет перевалило.
- Маловато, мой Господин Ангел! – осмелел я. – Очень мало! На том месте, где процветал великий город, как ты выразился: «Великая блудница!», уже полторы тысячи лет вольные ветра крутят горячие пески и бегают дикие животные.
- Что мне велели сказать и показать новому пророку в небесном отделе пропаганды, то я и добросовестно делаю. Остальное меня не касается, - он сделал серьёзную мину на лице. – Если не хочешь меня рассердить, а Сидящего на престоле – прогневить, то слушай молча, и не задавай глупых вопросов.
33. Тут я почувствовал, как мой раб дёргает меня за полу подира. Я посмотрел на него. Он с испуганным лицом покрутил пальцем у виска. Я кивнул ему в знак понимания своей неосмотрительности в разговоре с  небожителем.
34. Ангел принял мой кивок на свой счёт и продолжил излагать заученное задание новому пророку в моём лице.
35.  Он  сказал  мне: - Что ты дивишься? Я скажу тебе тайну жены сей и зверя, носящего её, имеющего семь голов и десяти рогов. Зверь, которого ты видел, был, и нет его, и выйдет из бездны и пойдёт в погибель; и удивятся те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни от начала мира, видя, что зверь был, и нет его, и явится.
36. Слушая сущий бред крылатого лектора с небес, я пожалел о том, что не овладел искусством сна с открытыми глазами. Теперь, не меньше часа, мне надо будет сдерживаться от предательской зевоты, под возможной слежкой с одинокого облачка, зависшего над нашими головами.
37. Из полуистлевших манускриптов и свитков, попавших ранее мне в руки, я вкратце ознакомился и с планом великого города, и с его правителями, и с господствовавшей тогда религией, и с шедеврами искусства города, и, конечно же, с горожанами его.
38. Если бы, дорогой мой Ангелочек, пригласил меня вечерком на шашлыки с добрым вином, то я, с превеликим удовольствием слушал бы его, хоть до самого восхода Божественного светила!
39. А так, извини меня за невнимательность! Я сам мастак вычурно заплести действительность с вымыслом так, что сам Бог не распутает и не отличит правды от фантазии.
40. И всё же, я вынужден был надеть на своё лицо маску внимательного слушателя и терпеливо ждать, когда лекция на абстрактные темы прервётся долгожданным звонком. А чтобы мои уставшие веки предательски не закрылись, я вынужден был задавать «дурацкие» вопросы по ходу изложения сегодняшней темы.
41. Выждав паузу в его речи, я спросил Ангела: - А стоит  ли его слова конспектировать?
42. - Чего стоит делать? – не понял он.
- Ну, я имею в виду, надо ли это записывать?
- Записывать?
- Да.
- Сейчас узнаю.
43. Мой раб резко дёрнул меня за полу подира.
44. - Чего тебе? – тихо спросил я его.
- У меня уже нет свободного места на «бумаге». – Ответил он шёпотом.
- Дурак! Делай вид, что пишешь. Я же  делаю вид, что слушаю его внимательно.
- А – а – а!
45. Пока мы переговаривались, Ангел на телепатическом канале связи, искал в небесных сферах ответ на мой вопрос.
46. После вынужденной заминки, он прокашлялся и сказал: - Ты запоминай то, что слышишь и видишь, а когда надо будет писать, я скажу тебе. Да, если, что не понятно будет, спрашивай. В конце моего доклада, я подскажу, где можно взять необходимые методички по теме.
47. - Спасибо! – любезно сказал я.
48. Мы с рабом притихли, как примерные  студенты и, с понимающим выражением на лицах, стали ждать звонка на переменку. А лекция по технологии сотворения мифов, легенд, былин, сказок и прочей фантазии шла своим чередом, не прерываясь, ни контролирующими учебный процесс органами с небес, ни провокационными вылазками всякой нечисти.

                Г л а в а   18

1. Ближе к концу занятия, я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его.
2. Признаться, я обрадовался его приходу так, как подумал, что он объявит об окончании нудных занятий на солнцепёке. Но он, едва ступив на горячий песок, воскликнул сильно, будто обжёг свои нежные стопы ног, и громким голосом заговорил то же, что мы только что прослушали, в более развёрнутом, как ему казалось, доходчивом виде.
3. Слушая теперь и его, я подумал: «Как это он не упомянул в своём плаче или в своих стенаниях по великому городу ассенизаторов, уборщиц, дворников, очищавших блудницу каждое утро, когда та, после греховного блуда в ночи, почивала? Без их труда, никакой купец, а тем более царь, не посмотрит в её сторону, даже осыпанную с головой драгоценностями. Гигиена дороже всего!»
4. Я хотел было ещё упомянуть о сторожах и охранниках вневедомственной охраны, как услышал иной голос с неба, говорящий: выйди от неё, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах её и не подвергнуться язвам её; Ибо грехи её дошли до неба, и Бог воспомянул неправды её.
5. К сожалению, завоеватели Вавилона не дали выйти из города никакому народу. А тех, кто чудом остался жив, они вывели в цепях и в колодах, как рабов своих. Это уже живой трофей любого победителя, по законам войны. Были среди этих несчастных и представители Твоего народа, но Твои небесные предки не позаботились о них.
6. Истинно говорю! Здесь ум, имеющий мудрость.
7. Дуэт Ангелов, перебивая друг друга, хулил и стращал прах канувшей в Лету Блудницы.  Голосом кандидата на предстоящих выборах, каждый  старался перещеголять соперника. Если один начинал перечислять грехи блудницы, то другой вставлял в его речь угрозы за содеянное ею.
8. В середине их ораторского искусства, один из сильных Ангелов, слушающих  их, неожиданно вошёл в экстаз.
9. Он взял увесистый, – размером с большой жернов, - камень и поверг его в море, говоря: с таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его.
10. «Не Ангелы Божьи, а сатанисты, какие-то! – подумал я. – Пляшут и поют на костях давно умерших людей. Это не по Божески, Господи!»
11. Вакханалия или шабаш затянулся. От моей былой сонливости и следа не осталось. Страх, быть втянутых в их игрища, справлялся с любым Гипносом.
12. Солнце уже склонилось ближе к закату. Всё тело затекло от застывшей позы. Пот уже давно превратился в кристаллики соли и вызывал под одеждой неприятный зуд. Видимо, так же себя чувствует рыба, когда её, ещё живую, посыпают  крупной солью для засолки. Приходилось терпеть, как истинно верующему.
13. «А как себя чувствует мой раб?» - вспомнил я о нём.
14. Я немного повернул голову в сторону, чтобы увидеть, что делает раб без надлежащего надзора ока хозяина?
15. Этот пройдоха  умудрился дрыхнуть, став в позу молящегося на коленях и склонив голову на сложенные ладошки. Спутанный моток «бумаги» свисал с его левой руки и болтался на ветру. Подаренная мне трость была зажата у него между колен. В этом он был молодец! О своих прямых обязанностях не забывал даже во сне. Я ему искренне позавидовал, но окрикнуть его не посмел.
16. И  всё же, я толкнул его слегка по колену. Не хозяину же одному   бодрствовать напредставлении словесной  дуэли?
17. - Царство небесное проспишь, соня! – прошептал я.
18. Раб вздрогнул и непонимающе взглянул  на меня. Затем он тупо посмотрел по сторонам. Его зрачки неожиданно расширились, а нижняя губа отвисла. Дуэт художественного слова умолк.
19. Я почувствовал, что, когда я отвернулся, передо мною, что-то произошло значительное. Не зря же мимика лица моего раба так резко изменилась.
20. Как можно медленнее, я стал поворачивать голову в исходное положение.
21. «Накаркал, провидец чёртов!» - пронеслось в мыслях, при исчезновении Ангелов, а с ними и пустыни и самой земли.
22. Долгое пребывание на солнцепёке чревато для здоровья, особенно для головы. Парик давал ощущение, что под ним на моей голове кипятили воду. В глазах поплыл вниз не то туман, не то облака.

                Г л а в а   19

1. После сего, я услышал или мне почудился на небе громкий голос, как бы многочисленного народа, который говорил: аллилуйя! Спасение и слава, и честь и сила Господу нашему. И что-то ещё в этом роде.
2. – Хотелось бы   проспать это царство, хозяин, - пробурчал раб, - да разве ты дашь!
3. Невидимые за рассеивающейся дымкой или маревом голоса вторично сказали: аллилуйя!
4. И тут, я увидел, как прежние двадцать четыре старца и четыре животных рабски пали и поклонились Богу, сидящему на престоле, говоря: аминь! аллилуйя!
5. Я мгновенно пал на колени и опустил голову в поклоне. Раб последовал моему примеру. Говорить, что-либо в таком шуме многоголосья не имело смысла. Я просто зашевелил губами, как бы вторя кричащим.
6. Со стороны престола, заглушая многих, исходил голос, говорящий: хвалите Бога нашего, все рабы Его и боящиеся Его, малые и великие.
7. Оказавшись напротив престола, сам того не желая, оду классическую воспоёшь, и притом, из-за страха перед Ним.
8. До моего слуха доносилось, что, наконец-то, воцарился господь Бог Вседержитель, чему я, истинно верующий в него, был несказанно рад. Единоначалие на земле воспринимается лучше, да кошельком легче ощущается.
9. - По этому случаю, - неожиданно вырвалось у меня из души, - возрадуемся и возвеселимся, и воздадим Ему славу!
10. Кто-то в толпе громко продолжил мои мысли: -  Ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя.
11. Я автоматически повторил чужие слова, а сам подумал: «О какой жене для Христа на небесах, идёт речь? И что значит «приготовила себя»? Подмылась, натёрлась соблазняющими маслами и ароматными благовониями? И причём здесь одеяния праведных святых на брачном ложе?»
12. Ничего непонятно из метаморфических намёков.  Лишь бы только веровал, а думай, что хочешь! И обратиться за разъяснениями не к кому было. Все присутствовавшие на приёме толпились у самого престола. Некоторые из желающих пробиться к Самому, даже ступали по краю хрустального моря, вызывая на его поверхности матовую рябь, из-за чего, я не мог проникнуть любознательным взором в его глубины.
13. За попытками проникнуть в сокровенные тайны волшебного моря, я не заметил, как ко мне приблизился один из приближённых Ангелов.
14. Он сказал мне: напиши: блаженны званные на брачную вечерю Агнца. И добавил: сии суть истинные слова Божии.
15. Застигнутый  врасплох, я нервно выхватил из рук своего раба исписанную «рукопись» и, вместо того, чтобы вязать на свободных местах новые узлы, стал распутывать и развязывать прошлые «записи».
16. Мой раб застыл с протянутыми в мою сторону руками. Получалось, что он, как бы лишился иммунитета неприкосновенности, а с ним, и важности и ценности своей персоны. По его взгляду, я предположил, что он воспринял мои действия, как предательство – продажу его другому хозяину.
17. В тот момент мне было не до него. Свою бы шкуру спасти!
18. Не прекращая «перепись» черновых записей, я пал к ногам Ангела, чтобы поклониться ему, но он сказал мне: - Смотри, не делай сего; я сослужитель тебе и братьям твоим, имеющим свидетельство Иисусово; Богу поклонись, ибо свидетельство есть дух пророчества.
19. Я облегчённо вздохнул и вернул «записи» Тимофею. Тот  тоже громко вздохнул. Не теряя ни секунды, я поклонился Богу, которого закрывали от меня обступившие со всех сторон старцы, животные и прочие придворные прихвостни.   
20. Когда осмелился разогнуться, то увидел отверстое небо, и вот конь белый и красивый и сидел на нём всадник, называемый Верный и Истинный, который праведно судит и воинствует.
21. Всадник на арабском скакуне, белой масти, как в сказке, плавно скользил по небесам к земле, и мне захотелось последовать его примеру, но только на безопасной от него дистанции так, как очи у Всадника были, просто пламень огненный. Ещё чего доброго, не понравлюсь, так испепелит взглядом.
22. На голове Его чудом держалось несколько диадем. К чему такое показное излишество, если в путь отправился?
23. Ещё Он имел имя написанное, которое никто не знал, кроме Его Самого. В этой скрытности важной персоны, я тоже не вижу смысла. Вроде всех врагов одолел Он. Подсидеть теперь некому! Царствуй открыто во веки веков, на радость себе и во благо людям! Истинно говорю! Аминь!
24. Но, насторожила меня у величественного Всадника странная и довольно страшноватая на вид одежда, обагрённая кровью. По-моему, даже скотобоец, мясник, хирург и патологоанатом, и то переодеваются в чистые одежды, когда заканчивают свою кровавую работёнку, и выходят в люди в  приглядном виде.
25. Удивительно ещё и то, что я, как пророк, сумел узнать имя Его – это Слово Божье. Истинно так!
26. Пока я, с нескрываемой завистью провожал Всадника, наряженного, как бы на Хэллоуин,  то не заметил, что за ним с небес последовали воинства небесные на аналогичных породах и мастях, холеных коней, но облачённых в виссон белый и чистый. Видимо, для того, чтобы Главнокомандующий небесной армией не затерялся в пестроте ярких красок расцветок.
27. Воинство спускалось бесшумно и текуче, будто густой туман в высокой горы. На белом фоне, как на свежем холсте, чётко прорисовывалась кровавая фигура праведного воителя. Такое редко кому доводиться видеть даже в мечтах.
28. Когда Он проскакал на своём мистическом коне вблизи нашего облака, как на параде, я  увидел, как из уст Его исходит острый меч.
29. Старец, которого оттеснили от престола ретивые конкуренты, подойдя ко мне сзади, сказал: - Этим мечом наш Судья поражает народы, - затем, сплюнув в сторону своих коллег, добавил. – Он пасёт их жезлом железным. Ещё Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя. Но, это секретное и довольно действенное оружие, Воитель применяет в исключительных случаях. Ингредиенты и комплектующие к нему очень дороги, а сырьё для них находится глубоко под землёй, во владениях дракона. Вот почистит Он землю от грешников и нечисти и я надеюсь, меня вернут на прежнее место. Тысячу лет там уже не был! Поди, забыли меня уже, - тихо добавил он.
30. Высказав первому встречному наболевшее на душе, старец прытко засеменил прямо по поверхности моря, ако посуху и затерялся в толпе придворных или приоблачных сановников. Мне стало жалко его по-человечески. Тысячу лет мается душа и никак не упокоится!
31. Я опять взглянул на Воителя, взлетевшего на своём белоснежном красавце под самые облака. На Его одежде, прямо на не просыхающей   крови и на бедре было написано имя: Царь царей и Господь господствующих.
32. Я невольно поклонился  в пояс в Его сторону и трижды перекрестился. Не ровён час, наши пути пересекутся, - подумал я. – Пророк я или нет?!
33. - Хозяин, хозяин! – испуганным голосом, вклинился в мои попытки  провиденья мой раб. – Кажется, затмение наступает!
34. Я перевёл взгляд на солнце. И увидел я одного Ангела, стоящего на диске солнца, как на ребре новенького щита из белого золота. Когда большинство из присутствующих обратили на него внимание, Он воскликнул громким голосом, говоря, не нам, а всем птицам.
35. Я не оговорился.
36. На небесах есть такое ведомство по орнитологии. Истинно так! Клянусь! Не всем же воевать. Кто-то и за птицами должен присматривать. Чего доброго, взлетит бездушный комок перьев выше престольного облака, да вздумает справить свою нужду прямо над венценосной Особой. Представляете, какой скандал будет?! Ведь выше Бога только Его сияющий венец может  находиться. Здесь Мудрость и вера в Господа нашего.
37. И вот, Ангел- орнитолог говорит своим подопечным, летающим по средине неба: летите, собирайтесь на великую вечерю Божью. (После глобального катаклизма на земле, устроенного небожителями, птиц теперь надо подкармливать, - в особенности, - голубей – символ святости и непорочности матери Христовой).
38. - Зерна, семян и насекомых, увы, нет, - говорит Он. – Придётся пожрать вам трупы царей, трупы сильных, трупы тысяченачальников, трупы коней и сидящих на них, трупы всех свободных и рабов, и малых и великих.
39. «А где же трупы дракона, зверя и лжепророка? – подумал я. – Неужели  их на опознание вознесли? Или сожгли их трупы дотла, а пепел развеяли среди звёзд?
40. Едва я вспомнил о них, как в тот же миг увидел я зверя, живого и здоровёхонького, в окружении царей земных и воинства их, собранные, чтобы сразиться с Сидящим на коне и с воинством Его.
41. Поначалу, я подумал, что мне, ослеплённому солнцем, показалось. Я же точно помню, что при великой реке Евфрате тёмные силы, возглавляемые рогатым предводителем, были  успешно разбиты и уничтожены.
42. - Вот чёрт! – вырвалось у меня. – Ускользнул всё же, и затеял новый поход.
43. Я увидел, как Сидящий на коне вихрем понёсся на воинство зверя, а следом, ураганным потоком устремилось Его воинство. Зверь не успел опомниться, как был схвачен вместе с лжепророком. Оба тут же живыми были сброшены в озеро огненное, горящее серою. А прочие убиты мечом Сидящего на коне, исходящим, словно лазерный луч, из уст Его.
44. Сегодня главный Орнитолог может спокойно отдыхать. Птицы вдоволь напитались трупами побеждённых на несколько дней вперёд. Многие из них, от обжорства, даже не могли взлететь и засыпали прямо на обглоданных скелетах. Для них это была, воистину, великая вечеря Божья.
45. Проводив усталым взглядом, насвистывающего по-птичьи, Ангела, я тоже захотел удалиться на отдых в мягкие покои небес.
46. Поверьте, быть очевидцем, а в некоторых случаях, участником стольких судьбоносных событий для землян и вселенной, задача тяжёлая и нервная. Постоянное пребывание на грани стресса истощает не только организм, но и душу. Нервы в постоянном натяжении… А конца испытаниям не видать.
            
                Г л а в а   20

1. Вот, вновь я увидел и, соответственно, засвидетельствовал, очередного Ангела сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей, на которой можно Цербера удержать.
2. Если бы не лебяжьи крылья за плечами и не стандартный фасон одежды, то я принял бы Ангела за Геракла, идущего усмирять очередного монстра Олимпийских богов. Предыдущий Ангел, по сравнению с ним, выглядел настоящей цаплей. Видимо, Сидящий на престоле, с раннего утра и до поздней ночи гонял Его на всевозможных тренажёрах и снарядах, и кормил исключительно витаминами и анаболиками.
3. Он взял сопротивляющегося дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, взял за загривок, как щенка и сковал его цепью на тысячу лет.
4. На   ты – ся – чу   лет!!!
5. Не убил, не  разорвал тому поганую пасть до самого хвоста, не бросил в огненное озеро с кипящей серой вслед за зверем и лжепророком. Наконец, не сделал из него чучело для устрашения отступников, что само напрашивается, по логике и вере!
6. У меня чуть нижняя челюсть не отвалилась от удивления.
7. Что значит тысяча лет, хотя бы для человечества, когда в совершенно секретных документах существования земли, я прочёл, что людям, как виду Фауны, не меньше 1,5млн. лет!
8. Пирамиды не успеют осыпаться, а Сфинкс выветрится от эрозии, как это преступное чудовище, отсидев свой минимум, выйдет на свободу, по воле Божьей!
9. А где гарантия того, что его не выпустят досрочно по амнистии, привязав своё решение, к какой-нибудь знаменательной дате? Каково будет положение к тому времени на земле и вокруг престола Сидящего вовеки веков?
10. Обо всём этом, я размышлял, когда Ангел низвергал спутанного дракона в бездну, заключал того и налагал над ним печать, дабы тот не прельщал уже народы, доколе не окончится означенный Верховным Прокурором срок исполнения наказания.
11. Я не меньше был удивлён и тем, когда Судья заявил, что по истечению срока исправительной отсидки, дракона освободят на малое время.
12. Я знаю точно, что для серийного убийцы-маньяка хватит получаса, чтобы пополнить свой кровавый список невинными жертвами рабов Божьих.
13. Это же патология, заложенная на генетическом уровне самим Создателем, и перевоспитанию или лечению в спецучреждениях не поддаётся. Никогда!!!
14. Чем руководствовался Вседержитель, сохраняя жизнь своему коварному и безжалостному завистнику? Никакой логики и здравого смысла, если за этим не кроется то, что не дано знать даже пророкам моего ранга. Я могу предположить, что Бог сохраняет тому жизнь, зная, свято место пусто не бывает; и на месте убиенного дракона, обязательно народится более сильный повелитель Тьмы, с усовершенствованной иммунной системой выживания.
15. «Да простит меня Господи, за мысли, навеянные Его хитромудрыми действиями! - пронеслось в моём мозге. -  Платон мне друг, но истинна дороже! Обещаю, что «письмена» написанные моим рабом уничтожу. А что изложу в дальнейшем в своих старческих «Откровениях» можно принимать за возрастной маразм и истощение разума. Мне бы сейчас, Господи милостивый, скромную постель в тихой кельи или аскетический скит с нарами и с сеном на них, и моя душа окрепнет, а мысли потекут в нужном Тебе направлении. Я же сейчас сам себя в зеркале не узнаю, после стольких переживаний и размышлений. Господи, укажи на укромное место для отдыха раба Твоего!»
16. Но просьба моя, либо не была услышана из-за недоступности Абонента, либо неправильно адресована она телепатическими операторами. 
17. Вместо уютного уголка для сна, я увидел престол и сидящих на них, которым дано было судить. Этакая коллегия присяжных. Им предстояло рассмотреть десятки тысяч уголовных дел, заведённых на грешников, ожидающих пока на земле справедливого решения относительно свершённого каждым преступления.
18.Вот только, я не пойму, зачем эта показная демократия, когда у всех подозреваемых есть на челе и на руке клеймо их причастности к страшному преступлению, и указан минимальный срок наказания – 666лет – без права на досрочную амнистию, без права переписки,(общения с родственными душами), и без права на голос в дальнейшем.
19. Рядом с судьями находились души обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которым было обещано воскрешение и царствование со Христом тысячу лет.
20. Тут мне, назойливый Николай, нашептывает, что в его времени наш Христос ещё не воскресал, а прошло уже около 2000лет так, что обезглавленным душам надо становиться в общую очередь по предоставлению другой жизни, а это может растянуться на тысячелетия. Вон, старцы у престола Сидящего в списки льготников записаны первыми, а толку никакого. «Ждите!»,  «Вам сообщат!» или «Вас вызовут!» Бюрократы и на небесах не отличаются от земных! И списки очередников множатся, как саранча в седьмой год.
21. Прочим праведникам, так же умершим за слово Божье, намекнули, чтобы  они заранее побеспокоились о своих бренных телах так, как их дела по воскрешению будут рассматривать лишь через тысячу лет.
22. Улавливаете смысл предупреждения?
23. Через ту же тысячу лет и дьявола выпускают на волю. О рассмотрении дел можно сразу забыть так, как на земле и на небесах наступят смутные времена, и чиновникам будет не до них. Истинно говорю! Провиденьем грядущее вижу.
24. Сами посудите. Когда сатана освободится из темницы своей, он не перевоспитается в гладенького паиньку, а ещё сильнее обозлиться на весь свет. На тюремной баланде, он, наверняка, язву желудка заработал, а заодно и импотентом стал; женщин же он видел лишь в своих эротических снах и во время бредовых галлюцинаций.
25. Неугомонный интриган и бунтарь вновь выйдет обольщать народы, находящиеся на четырёх углах земли Гога и Магога, и собирать их на брань; число их, как я предвижу, сравняется с числом песчинок в морском песке.
26. Как нарочно, праведники и святые, неосмотрительно, собрались в своём возлюбленном городе. Разведка сатаны пронюхала об этом и доложила ему. Тот, незамедлительно выступил со своим воинством, и окружил стан святых и город. Тут Богу пришлось в срочном порядке вмешаться в незапланированный ход событий, и спасать своих преданных рабов, а с ними и свою репутацию.
27. Извини, Господи, пока я жив, эта оказия останется между нами, но, по  Твоей воле, конфиденциальный материал увидит свет в начале ХХ1го. века, ближе к 2012 году. Но это дела далёкого времени и воды много утечёт. 
28. А сейчас, Бог ниспослал страшенный огонь с неба и пожрал им осаждающих город. Сам же дьявол, на этот раз был ввержен в озеро огненное и серное, где уже давно варятся зверь и лжепророк, и будет эта проклятая троица мучиться в серном кипятке день и ночь во веки веков.
29. Но, напрашивается вопрос: «В каком именно озере скрыл их Бог с глаз долой, если на земле аналогичных озёр десятки тысяч? Как не встретиться с сатаной, прогуливаясь случайно, вблизи такого озера? Предупреждающих знаков нет и ограждений не установлено. А если это озеро Бог выбрал в кратере одного из спящих вулканов? Ну, к примеру, в Этне, Везувии, Кракатау и другие? Куда подастся несгораемая троица после извержения вулкана, когда выяснится, что земля округлилась до шарообразного состояния и разбухла в миллионы раз больше, от предполагаемых на квадрате размеров? Где, когда и в каком обличье предстанут они перед неискушённым и доверчивым обывателем?»
30. Надеюсь, что мои предположения ошибочны и потомки будут всё же вспоминать о Сатане, как о вымершем динозавре или о мифическом драконе.
31. - Хозяин, опять тебя, куда-то унесло, - услышал я упрёк своего раба. – Ох, не к добру тебе ум дан. О чём-то фантазируешь… А мы ведь ещё в опасной зоне находимся.
32. Я удивился его речи: «Этот неуч просто считывает мои мысли и часто выражает их вслух».
33. Я не рассердился на него, за непозволительную выходку в свой адрес. Я подумал, что если он решается нарушить общепринятые правила, значит, доверяет мне больше, чем себе.
34. Улыбнувшись на его упрёк, я огляделся и увидел великий белый престол и Сидящего на нём, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места.
35. У меня бывало такое состояние, что земля с небом каруселью вертелись перед глазами, но то случалось после нескольких чаш крепкого вина. Сейчас же всё кружится перед глазами из-за усталости и общего истощения организма.
36. Я тряхнул головой, чтобы вернулось небо и земля на прежнее место, но вместо этого, увидел мёртвых людей, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были и иная книга раскрыта была, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. Мертвецов было столько, что можно сложить из их тел гору высотою с великий Арарат.
37. - Это ещё не всё! – услышал я голос за своей спиной.
38. Я обернулся.
39. Там стоял один из старцев, ведающий душами людей. Он сказал с ноткой сожаления в голосе: - Теперь мне точно не воскреснуть!
40. – Это почему же? – удивился я. – Тут работы – то, всего на несколько сот лет. А с Божьей помощью, и того меньше затратите.
41. Старец тяжело вздохнул: - У нашего Повелителя своих дел хватает. И это лишь малая толика от всех, чьи дела надо просмотреть и пересмотреть. После этих усопших потянутся утопленные в морях, озёрах, реках  и болотах, и которых, родные и близкие, не смогли предать земле по-христиански. А тут ещё и дела грешников из ада пересматривать заставляют.
42. - Как это? – удивился я искренне.
43. - А вот так! Многие подали апелляцию, что их ошибочно осудили. При массовой зачистке случается такое… Но не в таком количе-стве! И наш Вседержитель решил, чтобы из ада всех до единого привели на проверку их дел. Я сомневаюсь в том, что, кого-то из жалобщиков амнистируют или облегчат участь. После последней выходки Дракона, Бог не в духе, и тотальную проверку устроил лишь для устрашения своих подданных.
44. - Вот они книжечки с именами счастливчиков! – сказал он, указывая на тысячи толстых книг в белых переплётах, сложенных в столбцы штук по двадцать. – Те, чьих имён не окажется в книге жизни, отправятся вслед за смертью и адом в огненное озеро. Такие вот дела!
45. «Вон где крематорий зародился!» - подумал я.
46. - А можно  ли мне узнать о своей участи? – спросил я тихо.
47. - Конечно можно, но только, когда черёд твой придёт, предстать пред небесным Судьёй! – ответил он равнодушно, будто перед ним был не человек, а грязный корнеплод в корзине.
48. Мне стало жутко. В голову ударила кровь. Перед глазами поплыло марево.
49. Я пребывал пред престолом Судьи, но пока находился в общей массе мертвецов. В любое мгновение меня могли подхватить подмышки и уволочь к берегу огненного озера. Как-то не хотелось вариться заживо, да ещё при этом испытывать жуткие боли от ожогов во веки веков.
50. - Тебе плохо, хозяин? – услышал я напуганный голос раба, как бы через ватные беруши.
- Уже проходит, - ответил я ему.
- Если бы не ты, хозяин, я давно бы с ума сошёл в этой психушке! – По-своему, успокаивал он меня.
- Не богохульствуй Тимофей. Это испытания, ниспосланные нам Свыше для укрепления веры в Бога. Совсем скоро наступит мир и благоденствие на очищенной от грехов и скверны земле. Я предвижу это. Грядёт оно! Грядёт! Истинно говорю. На то воля Вседержителя!

                Г л а в а   21

1. В подтверждение моих слов, я увидел новое небо, уже над собою и обновлённую землю под ногами. Небо было чистым, как после проливного дождя, а земля покрылась нежной  зеленью и многоцветьем.
2. Я вдохнул на полную грудь освежающего воздуха. Мой раб даже воскликнул от восторга неожиданных перемен в природе: «Эх!»
3. - Тимофей, - обратился я к нему, - если это не сон, то нас отпустили с миром.
- Не спеши, хозяин радоваться, - скептически сказал он. – Мы ещё не дома, хотя можно немного расслабиться перед новыми неожиданностями Судьбы. Вон, с неба, какой-то миражный город опускается. Не нравится мне это.
4. Я повернул голову в указанном направлении, и моё сердечко участило свой ритм.
5. Я Иоанн  увидел первым святый город Иерусалим, новый, сходящий, уверен, от Бога с неба, приготовленный, как невеста, украшенная для мужа своего.
6. В том, что этот  город  был Иерусалимом, я даже не сомневался; обновление планеты в градостроительстве должно было начинаться именно с него, на то была воля Божья, хотя мне хотелось, чтобы первым обновили Славя;нск. Тьфу, ты! Что я несу?! Какой ещё Славя;нск? Это настырный Николай всё время пытается сбить меня с пути истинного. А город, который я хотел бы увидеть обновлённым не хуже Иерусалима, называется Вефсаид. Моя Родина! Как давно я в нём не был.
7. От нахлынувших воспоминаний далёкого детства, в груди, что-то сжалось; предательская слеза умиления соскользнула по моей горячей щеке. Решено, только мне позволят покинуть дикий Патмос, сразу съезжу на родину, а затем уже вернусь в Эфес. Надеюсь, что он записан в первом списке обновляемых городов мира на святой земле.
8. Из-за нежданного экскурса в прошлое, я не сразу отреагировал на громкий голос, исходивший с неба, со стороны отреставрированных стен старого города. Пришлось срочно переключить мозг на восприятие окружающего меня мира. Ведь обновления могли быть и такими, которых я и представить себе не мог. Возможно, что и моё сознание и восприятие нового мира, так же трансформировали под требование новых ГОСТов, а я этого пока не замечаю и не ощущаю. Будем перестраивать-ся! Тем более, что на ближайшую вечность, встреча с дьяволом и его коварными соблазнами не предвидится и можно смело открыться сердцем и душой своему ближнему по вере! Аминь!
9. Голос с неба, как бы укреплял мои новые надежды на любовь и гармонию в мире.
Он сказал мне: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их.
10. При упоминании о скинии, что-то ёкнуло в сердце.
11. Я пропустил мимо ушей слова о благах, которые появятся на земле. По опыту прошлых лет, я знал, что вновь севший на престол правитель начинает мостить дорогу для своего народа в светлое будущее благими намерениями. Но, каждый раз, она, чудесным или дьявольским образом, уводит идущих по ней строителей в ад.
12. Я думал только о скинии на Патмосе, которую, возможно, Бог имел в виду. Мне не терпелось возвратиться туда, вот только зачем, я не помнил. Надо, и всё! Думаю, что на то есть воля Божья. Вот, как обновилась моя былая память!
13.  Ну, чем плох Иерусалим, где, с Божьей помощью, я могу стать первосвященником тем более, что город вот стоит предо мною с широко откры-тыми воротами главного входа.
14. - Хозяин, тебе Сам Бог говорит, а ты!.. – шёпотом, вывел меня из размышлений раб.
15. И сказал Сидящий на престоле: се, творю всё новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны.
16. Я  услышал, как за моей спиной заёрзал Тимофей. Он уже без приказного напоминания стал «записывать» важные вехи перестройки на освобождённые мною страницы свитка.
17. Сидящий на престоле, тем временем продолжил: свершилось! Я есмь Алфа и Омега, начало и конец; жаждущему дам даром от источника воды живой.
18. А дальше, Он указал мне на пряник для послушных, и на кнут для тех, кто попытается сойти с пути истинного.
19. Умолкнув, Бог поднял правую руку и щёлкнул пальцами, тем самым, давая знать одному из своих приближённых, подойти или исполнить, какое-то распоряжение.
20. Тут же пришёл ко мне один из семи Ангелов, у которых было семь чаш, наполненных семью последними язвами из секретных лабораторий, создающих бактериологическое оружие мщения.
21. И сказал мне Ангел: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца.
22. Не успел я понять, о какой - такой невесте идёт  речь, как тут же почувствовал некую невесомость во всём теле. Ангел мгновенно подхватил нас обоих, как пушинок и вознёс в духе на великую и высокую гору и показал великий город, святый Иерусалим, который ранее нисходил с неба от Бога.
23. Удивительно, но я не испугался при полёте и ничуть не удивился самому полёту под крылом Ангела. А вот мой раб охал до самой посадки на вершину горы. Возможно, что Ангел нёс его не с удобствами первого класса ковра-самолёта, а обычным багажом  на транспортной арбе или повозке. Для обсуживающего полёт персонала,  Божий избранник и раб его, не одно и то же. Смирись с Судьбою, посланною тебе с небес, и гораздо легче будет переносить тяжести и невзгоды земной жизни. А на небе за это воздастся сторицей! Верьте пишущему со слов Божьих!
24. Едва мы успели ознакомиться с новым местом, как Ангел стал описывать архитектурные и градостроительные особенности святого города, ничуть не заботясь о том, что его вовсе не слушают. Я не собирался жить в нём, а тем более, им управлять, пусть он будет хоть трижды святым. Мне бы вернуться на свой убогий и дикий Патмос.
25. Говоривший мне Ангел, не догадывался, что творится в моей душе. Он раболепный исполнитель, а не тонкий психолог.
26. Достав из-под крыла измерительную трость, исполненную из чистого золота, Ангел, с манерами  придворного архитектора, стал измерять город, как бы не доверяя его Создателю, Сидящему на престоле недалеко от нас, на зависшем напротив нас облаке. Каждый замер Ангел громко оглашал и пристально поглядывал на моего писаря. Тимофей в ответ, делал, как я учил, умное выражение лица, и  «записывал» его данные на свой «свиток». 
27. Когда он заявил, что  длина, ширина и высота города  составляют двенадцать тысяч стадий, а это, примерно, протяжённость в 72км, я удивился. Как он смог так молниеносно пролететь это расстояние, что мы с рабом не заметили этого, ведь заметного разрыва  между его оглашениями разных величин почти не было заметно? Не Ангел, а какой-то кудесник!
28. Крылатый докладчик по вопросам архитектуры постепенно распалялся. С его пухлых губ стала слетать слюна азарта болтуна.
29. Я почувствовал, что  этот доклад может растянуться на долгие часы, а я и так устал смертельно от всего ранее увиденного.
30. Выждав паузу в его речи, я спросил его: - Объясните, пожалуйста, зачем Божественному городу такая громоздкая и бесполезная стена с двенадцатью воротами? От кого она будет защищать город, когда в мире уже нет зла? Ведь она построена по всем канонам оборонительного сооружения, а не, как декорация. Только на содержание её в добротном состоянии потребуются тысячи талантов золотом из карманов налогоплательщиков! Вон, за высочайшими Гималаями, уже триста лет китайцы строят стену 1200миль, но это лишь провоцирует соседей на набеги и конфликты.
31. Ангел, запнулся и умолк на минуту, как бы передавая мои слова дальше по инстанции, затем, переведя дух, ответил: - Это не входит в мою компетенцию. Я всего лишь исполнитель Высочайших замыслов. За разъяснениями иного толка обращайся в высшие инстанции. – И продолжил прерванный доклад.   
32. Когда же он перешёл к перечислению самоцветных камней, величиной с глыбу, употреблённых на строительство и отделку всех сооружений, включая и городские стены, то я подумал, что передо мною псих.
33. Даже на уменьшенную копию города, в масштабах один к ста, придётся просеять всю планету до самого ядра. Но если Сидящий на престоле привёз несметные сокровища с других планет, то не солидно выставлять всё это на показ только в святом городе. Великий Вавилон поплатился, имея в миллионы раз меньше богатств! И, ни армия, ни его боги не защитили их от завистников. Да, как-то негоже кичиться святому духом богатством и блеском! Ведь главное в жизни смертных людей – это духовное обогащение веры в Бога.
34. Глядя издали на пустые улицы из золота и необжитые дома и дворцы из драгоценных и полудрагоценных каменьев, мне стало жутко.
35. Зачем мне город, в котором не слыхать детских голосов и смеха, лая дворовых собак и мяуканья кошек, где над головами не порхают юркие воробьи и вальяжные голуби? В этом городе, я не увижу торговцев лепёшками и сладостями, с которыми я бы перекинулся парой, другой слов. На его сверкающих перекрёстках не сидят древние старцы, с которыми интересно побеседовать о далёком прошлом их родного города. На базарных площадях нет места для торговых лотков и магазинчиков с яркими тканями и украшениями, где всегда приоткрываются милые лица девушек с кокетливым взглядом.
36. Этот город похож на музейную экспозицию утопического проекта будущего, но только не на комплекс гражданских и светских построек пригодных для жизни людей и всякой живности, прирученной людьми. И ещё. Я уважаю классицизм в архитектуре, выдержанный в Евклидовой геометрии, но моей душе милее фрактальная геометрия. Глазу приятнее видеть её бесконечные пропорции в элементах зданий и сооружений, и в парковых ландшафтах городов и селений. Строгие линии ограничивают полёт фантазии, быстро утомляют и легко доводят до депрессии и всякой фобии. 
37. Да, в этой неслыханной и невиданной роскоши кубизма, я не увидел храма Божьего.
38. Ангел, видимо, прочтя мои последние мысли, тут же заявил, что Господь Вседержитель небесный и есть храм его, и Агнец.
39. Мой внутренний голос из будущего намекает, на какого-то Аллаха и на ислам, где храмы служат людям для общения с Богом, а не для разглядывания  вычурного убранства помещения и поклонения  вымышленным смертными  художниками образ;м и ликам.
40. Ангелу не дано было читать мои потаённые мысли, исходящие из будущего. Оказавшись в роли экскурсвода от строительной  фирмы, он продолжал: город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего; ибо слава Божия осветила его, и светильник его – Агнец.
41. А это уже попахивало незаконной рекламой мощных осветительных  генераторов известных фирм и марок.
42. Получается, что продаём шикарный подир, расшитый золотом и камнями за бросовую цену, но к нему прилагаем пояс ценою в несколько талантов золотом. Будет ли генератор работать – неизвестно, но без него понравившуюся обновку не продадут. Рынок - одним словом!
43. Да, бог с ним, с этими движителями торговли! Каждый вправе ставить собственное имя на своём изделии.
44. Мой слух ничуть не режет то, что мир называют Божий  - по имени его создателя. Да и названия всего и вся он придумывал из своих соображений и фантазии. И мы приняли это, как фирменный знак, достойный внимания и признания. Взять хотя бы Солнце, Луна Звезда! Классно звучит! Превосходно работает! И спрос обеспечен на многие тысячелетия вперёд. На этих изделиях не стыдно поставить собственное имя «Божье».
45. А вот светильники «Божья слава» и «Агнец» не прошли испытание временем.
46. В мире нет городов, включая и святой Иерусалим, где, после захода солнца, не становилось бы безопасным пребывание на улице; и не только.
47. Некоторые астрологи и нумерологи, в очередной раз, передвинули сроки Божествен-ного очищения планеты, известной, как Апокалипсис, на 2012год, от рождества Христова. Но, перед этим земляне, точнее, часть из них, должна прожить двенадцатилетний промежуток полного коммунизма – аналог райской жизни на земле.
48. Это мне удаётся узнать, обрывочно, из уст некоторых правителей суперимперии двадцатого века под кодовыми буквами «СССР». Вижу, что дело у них дальше деклараций и обещаний не пошло, а сама империя разваливается на самостоятельные государства, без перспективы построить коммунизм.
49. Не хотелось бы, чтобы и Божий город канул в пески подобно Вавилону и стал красивой сказкой или мифом. Слишком многих соблазнят его открытые богатства и то, что ворота его не будут закрываться. Боюсь, что многие цари и народы, незаслуженно обделённые Богом, пожелают привезти к его стенам «Троянского коня». Мне искренне хотелось бы, чтобы в уникальный  город не входило ничто из нечистого и никто из преданных мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни.

                Г л а в а   22

1. - Хозяин, смотри, - снова прервал мои размышления раб, - там река течёт.
2. Я стал озираться по сторонам. Но тут Ангел показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл. Меня удивило то, что она исходила от престола Бога и Агнца.
3. Эта всесильная парочка небесных Предпринимателей поставила свои престолы прямо над родниками, бьющими из-под облака. В пустыне они, действительно, являются источниками жизни! Каюсь за греховность своего невежественного предположения, когда вижу, как журчит водица из-под их престолов. Клянусь Богом, никто не узнает о моих намёках, взятых мною из детства.
4. - Хозяин, меня жажда замучила. – Жалобно простонал Тимофей.
- Глупец! – упрекнул я его. – Неужто ты не видишь, что река исчезает в конце улицы и, что никто не пьёт из неё. Эта дистиллированная водица небес предназначена для умерших душ, как и всё то, что ты видишь пред собою. 
5. А Ангел продолжал рекламировать новую жизнь: - Среди улицы его, и по ту и другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов.
6. - Во, классно! – услышал я за своей спиной. – Не надо горбатиться от зари до зари… Круглый год жри, сколько влезет! Как бы нам саженец или семян этих деревьев раздобыть на разведение своих садов?
- Может, здесь поселимся? – ехидно спросил я.
- Я не  против.
- А, как же Любаша?
- Ну, немного обживёмся, и тогда она переедет ко мне.
- Вижу, ты уже и за меня всё решил?
- Нет, хозяин. Как ты скажешь, так и будет.
- Если мы клюнем на их приманку, то нас сразу же проклеймят в лобешник и загонят в отару из 144тясяч овечек Божьих. Этого ты хочешь? – прошипел я со злостью.
-Нет, нет, хозяин! – испуганно пролепетал раб. – Чёрт меня попутал!
- Ты же слышишь, что в этом городе будет свет круглый год, как бывает летом за Полярным кругом. Ночи никогда не будет. Понимаешь?
- А где этот Полярный круг находится и, что он из себя представляет?
- Сам не знаю. Мне о нём поведал мой внутренний голос. И я ему верю. Хотя светло может быть и от тысяч  людских душ, которые светятся в темноте. Как представлю их вокруг себя, жутко становится.
- Мне тоже, – тихо сказал Тимофей. – Выходит, что обновление мира уже давно идёт, а мы об этом не знаем.
7. От его последних слов, меня передёрнуло: «А ведь он прав. Везде уже стоят новые города и селения, не хуже Иерусалима, а мы, как назло, попали на завершающий этап обновления мира. Надо попытаться освободиться от назойливой опеки небожителей и не теряя больше ни секунды, спешить домой; надеюсь, что и дороги между городами обновили».
8. Разглагольствующий  Ангел, как по бумажке, процитировал мне: - сии слова верны и истинны, (я их сопоставил со словами своего раба и принял, как добрый знак). Затем он, в который раз, стал показывать рабам Божьим то, чему надлежит быть вскоре. Для закрепления пройденного материала. А вдруг у нас, что-то с памятью случилось? Мы же,  Божьей милостью, избранны для особой, архиважной миссии на земле! Это понимать надо!
9. Я, невольно, как заклинание, проговорил вслух: - Се гряду скоро:    блажен, соблюдающий слова пророчества книги сей.
10. - Хозяин, ты чё? – испуганно спросил меня раб.
11. Я ему ничего не ответил, а лишь нервно дёрнул локтём левой руки и, как загипнотизированный, продолжил: - Я Иоанн видел и слышал сие.
12. После этого,  я опустился к ногам Ангела, показывающе-го мне сие, чтобы поклониться ему, но он сказал мне: - Смотри, не делай сего; ибо я – сослужитель тебе, и братьям твоим пророкам и соблюдающим слов; книги сей; Богу поклонись.
13. И вдруг меня осенило.
14. - Господин мой, сослужитель от Бога, - пошёл я на авантюру, - способствуй мне и моему писарю возвратиться в священную скинию, что поставлена мною для общения с Богом на острове Патмос. Там лучшее место на земле, где я могу, не запечатывать слов пророчества, а могу изложить их в книге; ибо время свершений близко, а народы пребывают в невежественном неведении, отчего они становятся лёгкой добычей мерзких соблазнов и развращений.
15. Я увидел или мне показалось, что Ангел задумался; хотя он мог в таком «задумчивом» состоянии пересылать мои слова  в  компетентные органы на рассмотрение.
16. - Ну, ты, хозяин, просто гений! – услышал я за своей спиной радостное восклицание Тимофея.
17. - Не сотвори себе кумира, раб! - тихо сказал я, - Гений у всех только один – это наш Вседержитель – Творец! – и уже, прибавив в голосе, чтобы слышал Ангел, добавил. – Написание книги не терпит отлагательств и отсрочки, а для этого требуется уединение в скинию, поставленную на острове Патмос. Ты согласен с этим, раб?
- О, да, мой хозяин! Лучшего места для плодовитого, творческого затворничества не сыскать во всём белом свете. Патмос удел всех пророков и его сослужителей! Я тому свидетель. – прорвало его,  как кандидата на трибуне.
18. - Не переусердствуй, оратор липовый! – шепнул я ему. – На небесах сейчас рассматривают наше прошение. Я вижу это, как тебя, поверь. Пророчества набирают во мне Божественную силу.
19. Ангел же, передав наше устное заявление выше по инстанции, завершал свою словесную программу: - Неправедный пусть ещё делает неправду; нечистый пусть ещё сквернится; праведный да творит правду ещё, и святый да освящается ещё…
20. - Ты, раб, записывай всё, до единого слова! – громко сказал я. – Голова, не штаб, всё не запомнит!
- Будет исполнено, мой господин, - дрогнувшим голосом, ответил он. – Всё, до единого слова запишу. Ничего не пропущу. Богом клянусь!
21. И тут я услышал громоподобный голос с неба. Мой раб аж вскрикнул от испуга.
22. - Се, гряду скоро, и возмездие Моё со Мною, чтобы воздать каждому по делам его, – грохотало над нашими головами. – Я есмь Алфа и Омега, начало и конец, первый последний.
23. «Бог ты мой! – пронеслось в мыслях. – Да ведь с этого начиналась наша злополучная одиссея по земле и небесам обетованным. Господи, неужели Ты снизошёл к моим молитвам и наложил положительную резолюцию на наше прошение!?  До скончания дней своих, буду молиться тебе и призывать других рабов твоих делать то же самое. Аминь!»
24- Тимофей? – позвал я раба.
- Что, мой хозяин?
- Молчи, как рыба, если хочешь вернуться домой!
25. Он в ответ лишь кивнул понимающе.
26. Я впервые почувствовал, что мне осталось выслушать последние наставления от Первых лиц Вселенной и я становлюсь окончательно свободным человеком.
27. Сидящий на престоле во всеуслышание повторялся с потемневших облаков, а может, это кто-то из приближённых говорил, Его голосом: - Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь право на древо жизни и войти в город воротами.
28. Я посмотрел вдаль дороги, на которой стоял и которая вела к золотым воротам, но не увидел на ней, ни одной живой души, спешащей в святой город. Возможно, что все кандидаты в горожане Нью – Иерусалима останавливаются на дальних подходах к стерильному объекту, в так называемых карантинных лагерях на энное время. Бережённого Бог бережёт!
29. Неожиданно, я услышал незабываемый голос своего двоюродного брата: - Я Иисус послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя.
30. Да, звёздная болезнь ослепляет и небожителей.
31. Бог, и тот, не раз обращался ко мне и разговаривал со мною, не говоря уже о его приближённых. А двоюродный братец, с которым я не раз делил краюшку хлеба и кров, даже взглядом не показал, что мы знакомы с ним и ранее встречались.
32. Чтобы не было стыдно за его поведение, я допускаю, что Иисус в данное время пребывает в промежутке между мирами живых и мёртвых, отчего не видит и не слышит ни тех, ни других. Это мне напоминает душу неупокоё;нной души – привидения. Не хотел бы я иметь такое продолжение жизни.
33. - Тимофей! – тихо сказал я.
- Что, хозяин? – так же настороженно, ответил он.
34. - Кажется, все присутствующие озадачены приготовлением приёма обновлённых граждан святого города и мы, на какое-то время, выпадаем из-под их опеки.
- Ну!?
35. - Что, ну!? Видишь, солнце к закату клонится, и тени тёмные от стен ясписных протянулись в нашу сторону? Через четверть часа, от реки туман в долину поползет, и мы, на какое-то время, можем в нём укрыться… До утра с глаз долой, и то хорошо!
- Откуда ты знаешь, хозяин? – усомнился в моих словах раб мой.
36. - Сколько раз тебе, дурак, повторять, что я теперь пророк  от самого Бога! Разве ты не слышал этого из Его уст?
- Извини, хозяин, запамято-вал!
37. Мы, неспешна, сошли с замощённой гранитной брусчаткой дороги и стали спускаться по песчаному склону к реке, на которой появился лёгкий налёт испарения.
38. За спиной я слышал, как Дух и невеста говорили в противоположную от нас сторону: - Прийди! И слышащий да скажет: прийди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берёт воду жизни даром.
39. У самого берега, Тимофей, наклоняясь к тёмному зеркалу воды, произнёс: - Как хочется пить! Реку бы всю выпил!
40. - Не смей! – прошептал я резко. – Это река забвения. Неужто ты так и не понял, что это не настоящий город, а очень богатый некрополь, построенный по заказу и из материалов Заказчика сидящего на престоле?
- Да, ну!? – недоверчиво протянул он и быстренько разогнулся и отступил от кромки воды.
41. - Нам сейчас надо поспешить, вон к тем холмам, где река прячет свой гиблый исток и там поискать временное укрытие до рассвета. – Сказал я ему, сам не зная, почему надо идти именно туда, а не в другую сторону.
42. Сизый, с перламутровою желтизной туман, напоминаю-щий клубы сероводорода, медленно скатывался на песок. Он уже доходил нам до колен. Раб испуганно озирался, как бы боясь увидеть привидение мертвеца.
43. Закатное солнце погрузи-лось в серую пелену пыли, повисшей над самой поверхностью земли. Из слепящего диска, оно превратилось в гнетущий, кровавый, плавающий овал, тем указывая на блуждающую в том направлении песчаную бурю.
44. - Торопись Тимофей, - сказал я, - неизвестно, куда ветер повернёт Божественный гнев пустыни.
45. Он прибавил в шаге, но сам всё время с испугом поглядывал на бордовую поверхность реки.
46. - Смотри, смотри, как бы тебя утопленник не схватил за ноги, - пошутил я.
47. Тимофей дёрнулся всем телом и мигом переметнулся выше меня, подальше от кромки пугающей воды.
48. Странно устроен мозг человека.
49. Пока Тимофей отделял от меня водный поток, я ничего опасного не ощущал. Но стоило ему сделать резкое движение прочь от воды, как тут же, я почувствовал неприятный холодок, ползущий с туманом из глубин таинственной реки. Инстинкт самосохранения заставлял тело  напрягаться, а мозг вынуждал, с маниакальной скоростью, искать причины внезапного страха.
50. К сожалению, нам нельзя было удаляться от берега так, как справа, в сотне метров от нас тянулась крепостная стена города и с неё могли заметить беглецов. Изредка, поглядывая на искрящиеся в лучах заходящего солнца стены, я не мог себя убедить в том, что такие сокровища никем не охраняются. Я думал: «Еже ли я – избранник Бога, и то, не в силах избавиться от сомнений и соблазнов, а, что говорить о простых смертных, обделённых Высочайшим вниманием? Вон, мой, богобоязненный раб и тот, как бы крадучись, подходил к крапленой самоцветами стене, трогал её руками, когда нас настойчиво агитировали войти в город.
51.Мне показалось, что, когда я внимательно слушал своего братца, Тимофей позволил себе опробовать прочность монтажа сверкающего кристалла в специальное углубление в стене.
52. Неожиданно, в мою спину толкнул резкий порыв ветра. Я едва не упал от такой шутки стихии.
53. - Хозяин, ты был прав! – не оборачиваясь, сказал громко
Тимофей.
54. Пустившийся вдогонку самум, напомнил о своём прибытии во второй раз, но уже без намёка на юмор невежи.
55. Как назло, река резко отвернула вправо от стены так, как начался крутой уклон, и река решила его обогнуть. Городская стена, с человеческой упёртостью, полезла ступенями в гору – симметрия проекта самого Бога важнее логики, целесообразности и затрат.
56. Идти вслед реки, придерживаясь берега, мы уже не могли. В двухстах метрах от нас показались скалы, которые уступами сходили прямо в бурую воду.
57. Я посмотрел на стену, карабкающуюся на холм. В метрах трёхстах или более она, как бы обрывалась или под углом 90°, поворачивала вправо от нас.
58. Я подумал уже о вынужденном возвращении и сделал попытку оглянуться, как тут же получил в спину сильный толчок, от которого едва удержался на ногах. Песок, поднятый ветром в далёкой пустыне, словно наждак прошёлся по моей одежде.
59. - Тимофей, - крикнул я, - поднажмём! Нам только вершину надо преодолеть.
60. Он даже не повернулся на мои слова.
61. Я увидел, как Тимофей побежал по склону, вжав голову в плечи, одной рукой держа мою трость, а другой прижимая карман, из которого вываливалась половина «рукописи», вертясь хаотично на ветру. Он,  на своих кривых ножках, как бы скакал в гору. Чтобы от него не отставать, я, задрав подол подира до колен, удерживал его левой рукой, а правой прижимал парик, который надёжно укрывал мою грешную голову от безжалостного роя жалящих песчинок.
62. Я не знал, что же ждёт нас по ту сторону горы, но, подгоняемый песчаной бурей, бежал вслед за своим скачущим рабом, что есть м;чи. Про сказочный город и про реку, я уже не думал, и не смотрел в их стороны. Все мои способности  провидения были устремлены на противоположную сторону вершины, где мне грезилось спасительное укрытие в виде небольшого сооружения кочевников или пастухов. Еже ли Бог лишил меня этого дара за моё бегство, то там меня ожидает печальный конец пребывания на очищенной земле. А мне этого так не хотелось, когда я ощутил, что все испытания и беды уже позади.
63. Ближе к вершине, шальной ветер стал нападать на нас со всех сторон, стараясь не пустить к заветной цели или мечте. Мы из последних сил взобрались на небольшое плоскогорье, отгороженное с правой стороны крепостной стеной и, как мне показалось, уже без драгоценных вкраплений, хотя, в таком полумраке, поднятой пыли и летающем песке трудно заметить магический блеск самоцветов. С левой стороны плато обрывалось в воды невидимой реки. Противоположный  край скрывался от глаз. В нескольких сотнях метров от нас виднелся загон для скота, сложенный из камней, а слева от него, ближе к обрыву, торчал острый треугольник, схожий на временное,  переносное жилище пастухов.
64. Переглянувшись, мы, молча, рванули с места с небывалой прытью к чёрному конусу, будто там победителя спринтерского забега ждал золотой венец олимпийского чемпиона.
65. Я видел, как мой раб по дороге выронил трость, но он ничего не сделал, чтобы затормозить и поднять хозяйскую вещь. Почувствовав свободу в движении руки, он замахал ею, как юркая птица крылом. Чтобы от него не отстать, я на ходу подтянул подол до пояса и тем самым расширил свой шаг бега. У «финишной ленточки» мы оказались одновременно.
66. Я сознавал, что в этой гонке, о сословности надо забывать. На несколько десят-ков секунд, преследующая нас опасность и страх, сделали из нас сиамских близнецов. Если, кто-то  всего лишь на грудь вырывался вперёд, то тем самым, он тянул за собой отстающего.
67. Забег был уникальным!
68. Если бы мне довелось увидеть подобную гонку с небес, клянусь, упал бы с облака от смеха. Но, когда Вселенский Мститель насылает песчаные кары на землю, то и небожители убираются прочь от тех мест, где закручивается самум.
69. Едва не врезавшись в свой пьедестал почёта, мы остановились, тяжело дыша. Новая волна страха овладела нами: «А вдруг там, кто-то есть! И тот или те, таят внутри б;льшую опасность, чем разгул песчаной бури, наступающая ночь и призрачный город вместе взятые».
70. Раба моего, будто парализовало. За хозяином своим, он в огонь и в воду полезет – не задумываясь. Но внутри этого конуса, как ему казалось, скрывалась сама смерть или сам дьявол.
71. Я не проронил ни звука упрёка или негодования, а сразу стал искать вход, и тут же услышал вздох облегчения со стороны своего раба. Невольно, я и сам глубоко вздохнул. Психологический паралич преодолён, и раб снова готов жертвовать своей жизнью ради своего хозяина.
72. Нащупав зазор между плотно прижатыми шкурами, я дёрнул поддавшийся полог на себя. Он снаружи был прижат несколькими камнями внизу, что натолкнуло меня на мысль о пустоте постройки, хотя уверенности не было. Хозяева могли завалить вход камнями для надёжности, затем залезть в узкий подкоп между валунами и присыпать его изнутри.
73. Кто бы там не был, но, в такую погоду, да на ночь, глядя, потесниться придётся. Я ли не посланник Бога с мандатом особых полномочий на земле?!
74. Я решительно втиснулся вовнутрь и тихо спросил: - Здесь есть, кто-нибудь?
75. Полнейший, удушливый мрак не ответил.
76. Толкая меня сзади, вовнутрь последовал осмелевший раб. Одному снаружи было страшнее.
77. - Здесь есть, кто-нибудь? – повторил он мой вопрос, обращаясь не к темноте, а ко мне.
78. Ответа так же не последовало и от меня.
79. - Тимофей, дай мне свою руку, - тихо сказал я.
- Зачем? -  удивился он.
80. - Чтобы в темноте не зашибли друг друга при обыске, приняв другого за затаившегося чужака.
- А – а – а! – протянул он.
81. Почувствовав его потную ладонь в своей, я сжал её слегка и мы, на ощупь, пошли вдоль стенки обследовать своё загадочное убежище. Оно оказалось не занятым.
82. Вот тут-то, я вздохнул на полную грудь и выдохнул. Переведя дух, я быстренько стащил с головы мокрый парик и швырнул его в темноту, следом полетел красивый, но очень непрактичный подир с рваным подолом.   
83. Освободившись от стягивавших вещей, я сел на каменный пол и протянул вперёд ноги.
84. - Тимофей, садись ко мне спиной, чтобы нас не застали врасплох.
- А где вход?
85. - Если, кто-то  придёт за нами, то входа искать не будет. Мы же не за каменными стенами укрылись.
- Это верно.
86. Он, сопя, сел сзади меня и прислонился ко мне спиной.
Ощутив, что мой тыл прикрывает мой верный раб, я почувствовал тяжесть и усталость во всём теле. Я подумал, что кроме нас двоих в мире больше никого нет и, что наши былые страхи нелепы и смешны.
87. Неожиданно, я вспомнил о «рукописи», которая, возможно, вывалилась из кармана раба и теперь унесена шквальным ветром на вечное хранение либо за крепостную стену, либо в пучину реки, либо в глубокую расщелину неприступных скал.
88. - Тимофей, - шёпотом, произнёс я, - ты, случаем, рукопись не потерял?
- Кажется, нет, хозяин, - так же тихо ответил он, и заёрзал за моей спиной. – Цела она, целёхонька! – добавил он радостно.
89. Я, почему-то, с облегчением вздохнул и, совсем неожиданно, зашептал сам для себя: - И я также свидетельствую всякому слышащему слов; пророчества книги сей: если кто приложит чт; к ним, на того наложит Бог язвы, о которых написано в книге сей.
90. - Хозяин, с тобою всё в порядке? – услышал я обеспокоенный голос за своей спиной.
91. Я ничего не ответил, а продолжил, как заворожённый: - И если кто отнимет чт; от слов книги пророчества сего, у того отнимет Бог участие в книге жизни и в святом граде и в том, чт; написано в книге сей.
- Цела твоя книженция, хозяин! – обиженно произнёс раб. – Вся, до единой странички!
92. -  Это замечательно! Исполнительный ты у меня, за что и хвалю! – вплёл я радостные чувства в свои слова, и завершил изложение, ниспосланное мне, как бы с невидимых небес или из другого мира. – Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! Аминь! Ей, гряди, Господи Иисусе! Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь.
- Аминь! - повторил за мною раб.



                …Вы и не поверите!..

        Наступила первозданная тишина. Даже вой и свист свирепствующего снаружи самума не проникал сюда. У меня закралось подозрение, что нас специально и тайно загнали сюда, как особо опасных преступников, которых никто не должен видеть, слышать и, вообще, забыть об их существовании в любом из миров Господа нашего.
        Мне бы испугаться от этого предположения, но меня одолела апатия и физическое бессилие; не проявлялось желание реагировать на грозящую извне опасность. Было полное безразличие к своему положению.
        Я закрыл глаза. В этой тёмной, тёмной, тёмной комнате даже чёрной - философской  кошке не нашлось места. Лишь я, да мой верный раб, который странно дышал, будто бы насвистывал по-птичьи; может, нос забит пылью и песком, а высморкаться уже нет сил.
        « И почему я не захотел заняться йогой, когда мне предлагал брат мой Иисус, - с запоздалым сожалением подумал я. – Сейчас бы сел в позу лотоса и медитировал до самого рассвета. А так вынужден теперь гонять мрачные мыслишки в беспросветной темноте».
         Я вновь прислушался к дыханию раба. Тот продолжал передразнивать невидимых птиц. Не уж уснул подлец? И это, когда его хозяин пребывает в смертельной опасности. Ну, мерзавец, погоди!
         Мой негодующий рефлекс открыл веки, но тут же вновь закрыл их. Мне почудилась тёмно-серая пелена перед  моими глазами.
         Я нервно дёрнул плечом, чтобы разбудить раба, но тот, не шелохнувшись, продолжал художественно насвистывать забитыми ноздрями.  Пришлось окликнуть его. Тимофей, что-то невнятное промычал в ответ, но при этом своё занятие в подражании птиц не прервал. Это показалось странным.  Сколько помню его, он всегда отвечал на любой мой призыв. А тут промычал пренебрежительно, будто бы уже получил вольную.
         Вслушиваясь в пение «птиц», я неохотно приоткрыл глаза и замер от изумления.
         Перед глазами посветлел серый крап свода и стен  нашей  дорогой палатки, рядом, закрывшись с головой, спал в своём мешке Виталя, а где-то недалеко пели ранние птицы.
         Оглядевшись ещё раз, до меня, наконец-то дошло, что несколько секунд назад мне снился удивительный – просто фантастический сон, где я был в роли Иоанна Богослова, а мой друг оказался моим рабом по имени Тимофей.  Мои губы растянулись в улыбке. Подобных снов мне видеть ещё не приходилось.  Повезло! Рассказать кому, так не поверят! Вот, что значит читать с упоением «Библию» академического издания! Честно говоря, я никак не ожидал метаморфозного результата от чтения подобной литературы. Мистика какая-то!
Наступающий рассвет, голоса птиц, непривычная прохлада, намекали мне на то, что этот чудный сон забудется, как только я покину палатку. Реальность ревнива и с этим придётся смириться и в этот раз.
        - Виталя! – позвал я друга. – Светает уже. Пора вставать.
        Он заворочался и из застёгнутого кокона спального мешка послышалось: - В чём дело, хозяин?!
        - Какой хозяин? – не понял я.
        - Извини хозяин, - пробормотал он сонно, - я, кажется, уснул. Извини!
        Успев положить свой чудный сон в одну из ячеек памяти, я замер, пытаясь понять его слова.
        Многое в мире можно видеть вдвоём одновременно или врозь. Но, чтобы видеть один и тот же сон вдвоём, слышать мне не приходилось. Подобное невозможно даже теоретически у близнецов и клонов. Мне показалось вечностью, пока Виталя проклёвывался из другого измерения своего мешка и открывал глаза.
        - Про какого ты хозяина говоришь? – спросил я у него, ощутив, что на мой сон уже успела лечь вездесущая пыль забвения так, как он был предназначен для  одного-единственного просмотра и только мною. Совпадений деталей и нюансов допустимы на массу зрителей и сюжетов, и я ждал, когда сонный друг выйдет из своего индивидуального кинозала и поведает мне об этом.
         Он непонимающе посмотрел на меня, как на привидение, затем обвёл взглядом странный кинозал, в котором только что оправдывался перед исчезнувшим хозяином и вдруг, как засмеётся во весь голос.
         - Николаич, ты представляешь, ядрена вошь! Мне приснилось, что я стал твоим рабом! Охренеть можно! Мы с тобой  попали, на какой-то остров и там раздели, какого-то попа Иоанна, похожего на Серого. Ты переоделся в его балахон и парик, а меня в раба – писаря зачислил. Охренеть можно! Я забыл, как остров называется.
         - Ты имеешь в виду Патмос?
         - А ты откуда узнал? – удивился он.
         - Я  же  сейчас  в  Библии  про  Иоанна   читаю, - уклонился  я   от прямого ответа.
         - А, толстая, зелёная такая? Помню.
         Как Библия выглядит, запомнить не трудно. Она у меня на письменном столе лежит на самом видном месте. Я сейчас над «Синей книгой» работаю и мне без неё, никак нельзя, а Виталя частый гость в моей комнате. Но он, кроме заголовка, ни строчки не прочитал в ней, хотя крещённый и в душе считает себя верующим.
        Расстегнув весь мешок, Виталя вылез из него и на четвереньках направился к выходу. Я увидел, как из кармана куртки выпало, что-то блестящее, похожее на зажигалку, и не стал окликать его. Она сейчас понадобиться мне для разжигания костра.
        Виталя выглянул наружу, передёрнул плечами от утренней прохлады и взяв в руки сапоги, вылез из палатки. Внутренний сумрак  сохранял тайну странных совпадений наших снов, и я не спешил с ними расставаться. Осмотрев палатку беглым взглядом, но ничего подозрительного не обнаружив, я двинулся к выходу, но тут услыхал удивлённый возглас Витали: - Ёханный бабай! А кто мою леску спутал?
        Выглянув из палатки, я с серьёзным видом заявил: - Да ты сам её запутал, когда писал на ней. Ты, что, забыл?
        На его лице появилось, явно, глупое удивление. Я понял, что освободившийся раб успел, свой случайный сон, зашвырнуть далеко, далеко в память, отчего мог смело заявить: «Мне не сняться сны!»
        - Как я мог так запутать, когда она у меня всю ночь в кармане лежала? – не слушая меня, сказал он.
        - А на чём ты писал, когда у меня писарем был?
        - То, Николаевич, сон! А леска настоящая!
        - Пусть будет сон, но леска сама не заплелась в сотни узелков.
        - Хреновый прикол, Николай Николаевич! Лучше бы я четвертной пропил.
        Он в растерянности стоял с пучком лески в руках, похожем на мочалку, от которого один конец, весь в узлах, тянулся во внутрь палатки, как бикфордов шнур к невидимому заряду.
        - ГДРовская! – протянул он с сожалением. – Как я мог запутать её во сне? – искал он ответ в реальном мире, не признавая вещие сны и прочее, что исходит из иного мира. – Нахрен она теперь мне? – сказал он, а затем добавил со вздохом: - Закину-ка я её на прощание, как закидушку!
        Он поднял увесистый обломок голыша, перевязал его, крест-накрест другим концом узловатой лески, раскрутил его и отпустил в свободный полёт на водой. Едва камень начал набирать высоту и увлекать за собой спутанный клубок, как я услышал за собой в палатке лёгкий шелест, и тут же увидел, как справа от меня взлетел в воздух толстый пучок светлых волос, очень похожий на парик.
        От неожиданности, я вздрогнул всем телом. А загадочный пучок, описав дугу по воздуху, плюхнулся в воду в метрах семидесяти от острова и через несколько секунд исчез под водой, оставив лишь на ней круги очередной загадки.
        Виталя вопросительно посмотрел на меня: «Значит, это был не сон?»
        По его взгляду, я предположил, что мой раб стремглав понёсся вглубь своей памяти за сном.
        Я сидел на корточках в палатке, и лишь голова моя выглядывала наружу. Глядя в упор в его глаза, я догадался, что он пытается вытащить из цепкого архива памяти, только что сданный им сон или явь. Я увидел, как его левая рука медленно полезла в карман, откуда выпала его зажигалка. Моя память мгновенно выдала мне видеодокумент, где Тимофей воровато вертелся возле крепостной стены.
        Моя рука машинально опустилась к месту падения «зажигалки» и, нащупав граненый камень неизвестного состава, тут же спрятала его в свой карман.
        - Николаич, я сигареты и зажигалку достану, - сказал он, и суетливо полез в палатку, едва не завалив меня на бок. До этого случая, он, в подобных ситуациях,  всегда просил подать ему курево. Он клал сигареты в карман палатки под окошком, и не было нужды искать их.
        Я, неспешна, вылез из палатки, а он стал рыскать по ней, бормоча что-то в полголоса. Интуиция подсказала мне, что драгоценная вещица украдена, не только из особенного некрополя, но и из иного измерения времени, и этим, мы как бы связывали себя с тем миром, как каналом, по которому нас можно довольно легко найти. Лично мне этого не хотелось! Память ещё не переварила пережитое за ночь.
        Время дорого! Виталя в любой момент мог заподозрить меня в том, что камень у меня и воспринять моё действие за воровство и присвоение его вещи, а это уже попахивало проклятием и колдовством.
        Пока он искал свои «сигареты» и «зажигалку», я зажал камень в кулаке и, не глядя на него, швырнул, как можно дальше от берега.
        - Ты, что бросил? – услышал я резкий голос своего друга.
        - Да тут, какие-то идиоты бутылку из-под шампанского разбили, вот я донышко от него на глубину забросил, - спокойно ответил я.
        - Не врёшь, Николаич? – недоверчиво, спросил он.
        - Камнями из Алмазного фонда швыряться ещё не приходилось! – свёл я на шутку свой ответ. – Не Рокфеллер!
        - А мне показалось, что в воду шлёпнулось не стекло. Я не видел, чтобы стекло так сверкало, - не воспринял мой юмор он.
        - Виталя, где ты увидел яркий блеск, когда солнце ещё из-за макушек сосен не выглянуло, а с воды туман не весь улетучился? – спокойно убеждал я его в  заблуждении.
        При упоминании о тумане, он вдруг сменил тему разговора: - Николаич, а правда, что можно из-за тумана попасть, чёрт знает куда?
        - Ну, ты же побывал на Патмосе! – с улыбкой ответил я, почувствовав, что опасное наваждение с друга спало; его сон вновь вернулся в небытие.
        - Я серьёзно тебя спрашиваю, а ты подкалываешь!
        - Я серьёзно отвечаю! – не снимая улыбки, отвечаю ему. – Зря ты рукопись выбросил. Там ведь всё подробно написано, где ты, благодаря туману, побывал. Разве я не прав?
        Он пожал плечами и сказал: - Да тебя никогда  не  поймёшь, когда ты серьёзно говоришь, а когда заливаешь.
        После некоторого молчаливого размышления над моими словами и произошедшими событиями ночью и утром, он, со вздохом сказал: - Можешь на меня обижаться, но мне это место не нравиться. Сейчас снимем рогатки на щук и будем сматывать удочки.
        Видимо, он думал, что я начну его уговаривать остаться, но я тут же согласился с его предложением. Уж очень не хотелось повторения прошедшего сна или пугающей реальности видения, от чьего бы имени оно не исходило.  Виталя, хотя не очень верит в паранормальную чертовщину, и то не пожелал оставаться здесь ещё на одну ночь.
        Мы возвращались в город, везя с собою шесть щук, граммов по триста.  Я же  прихватил ещё с озера убеждение в том, что конец света, каким бы его глобальным и устрашающим не рисовали и не осуществляли Властелины мира сего, всегда случается довольно прозаично и индивидуально. На то воля  всевышних сил! Аминь!!!