Как я провел субботу

Переход

Мой первый кот Лапсик попал в дом совсем маленьким. Маму он не помнил, на улицу мы его не пускали, живем на восьмом этаже  - ничего не видно. Наверное, поэтому он решил, что он человек. Ни кот, ни котенок, а настоящий человек, что, впрочем, понятно. Окружали его только люди: я, жена и дети.
Он садился со всеми за стол, ходил на унитаз и даже дергал за веревочку, спал с нами в кровати, имел отдельную миску для консервов и чашку с водой, пытался читать Хамингуэя. Иногда мне казалось, что Лапсик покуривает табак и не прочь выпить водки.
Все это отражалось и на характере. Раз он человек, то хотел иметь и полные человеческие права: чтобы его не гоняли полотенцем, не били тапком и разрешали  ходить на выборы.
Но однажды мы привезли британца Тюфика. И это была катастрофа. Сначала Лапсик просто не понимал, кто это. Потом он не понимал кто он, а когда мы ему объяснили, что он кот, то впал в длительную депрессию, и ему даже кололи феназипам.
Вообще, наверное, любой психологический переход очень травматичен, как  для человеческого сознания, так и для кошачьего.

Приставкин

Ехал в метро, читал на мобильнике Бунина в епубе, а надо мной склонилась очаровательная девушка, в джинсах белых, в такой же белой футболке с Ленноном, листала дамский, как мне показалось роман. По крайней мере, оформление такое, знаете, розово-голубое, дымчатое, с завитульками и красноватыми шнягами, как белье в сексшопе.
Вот думаю, девушка, а читает о чем непонятно. А потом присмотрелся, а это Приставкин «Ночевала тучка золотая».
Почему-то представил современную обложку для «Преступления и наказания». Бритый, накаченный дебил, в арестантской полосатой робе, пускающий слюни до пола, сжимает в одной руке огромный окровавленный топор мясника, а в другой держит отрубленную голову старухи, ужасную как голова зомби, синюю, с мертвыми пятнами и перхотью.

Ломбард

Когда открылись первые ломбарды, я не знал, что там принимают. Когда не стало денег, долго выбирал, что можно отнести: телевизор, видеомагнитофон, холодильник, магнитолу? В конце концов, выбрал бумбокс. Закинул его на плечо, обнял одной рукой и понес по Люблинской улице до пересечения с Кубанской, где собственно размещался ломбард. Шел и пел: «Перемен требуют наши сердца».
Когда подошел к зданию, то понял, что приема нету, потому что суббота. Стоял и думал: «Что за черт, почему в субботу не работает, именно в субботу всем деньги и нужны после пятничных возлияний». Развернулся и пошел домой. Позвонил Алексису и занял у него сто баксов. Так и не узнал, что в ломбарде принимают только золото. Узнал только через пять лет, когда одна моя знакомая заложила там фамильное кольцо, а я помог ей с выкупом.
Фамильное кольцо было замечательное. Красавица моя Анжела выходила замуж и хотела, чтобы у нее на руке кроме обручального кольца сверкала и бабушкина драгоценность. Помню я взял его и стал рассматривать на свет. Мне казалось, что в таком ненадежном месте, как ломбард, могли вывернуть камушки и заменить на стекло. Зачем я это делал, непонятно. Потому что все равно не отличу камушка от стекла.
Анжела взяла у меня кольцо и поцеловала меня в щеку, хотя всегда раньше целовала в губы. Поцеловал больно, даже не знаю, как у нее это получилось. Она как–то резко наклонилась и по-птичьи клюнула меня. Потом развернулась и, покачивая бедрами как знаменами, вышла из ломбарда, завела Хюндай и помахала мне из окошка. Я стоял на пересечении Люблинской и Кубанской и думал, что больше не увижу ее, но я заблуждался.
Ровно через три года, 11 декабря,  она позвонила мне на сотовый и попросила выкупить из ломбарда бабушкино фамильное кольцо.

Камчатка

Я сам из Петропавловска-Камчатского и очень гордился тем, что Цой пел про Камчатку. Только в зрелом возрасте узнал, что он пел про котельную, в которой он работал. Котельную они называли "Камчаткой".

Желтая труба

Сергей на каждый сейшен приходил с новой девушкой. В конце концов, я его спросил, когда он выберет одну единственную девушку.
Сергей посмотрел на меня внимательно, поправил съехавший на бок крестик, поплотнее закутался в модный в том сезоне пиджак цвета хаки и вытянул руку  по направлению к полуразрушенному, краснокирпичному, двухэтажному дому с ржавой покатой крышей, по которой чинно и самоуверенно разгуливали вороватые пегие московские голуби.
Посередине дом пересекала желтая, точнее скорее угадываемая, что желтая, такая же ржавая как и крыша, извилистая и ненадежная водосточная труба.
Он ткнул в нее пальцем и сказал:
— Посмотри, какая красота!
Потом еще немного подумал и добавил:
— Я жду девушку, которая войдет сюда и скажет, какая прекрасная желтая водосточная труба.
В это время дверь в клуб открылась, в него вошла стройная как столб стриптизерши девушка в ярком черешневом приталенном жакете, осмотрела зал и подошла к нашему столику, расположенному у окна во всю стену.
Она попросила сигарету и уже зажженной сигаретой ткнула в стекло:
— Какая прекрасная, желтая водосточная труба, — произнесла девушка и зажмурилась, выпуская на нас клубы какого-то зеленоватого дыма.

Подкидыш

Сначала исчезли скрипки, потом духовые, потом барабаны заменила машина, а гитары синтезаторы, в конце концов, останется чип с ноготь, который будет издавать любую известную музыку за исключением той, которую невозможно придумать человеку.
Игорь услышал, как вверху, в небе между крышами пятиэтажек пищали чайки и поднял голову. «Вот их не заменит чип», — подумал Игорь и прикрыл глаза ладонью, наблюдая полеты птиц, но вдруг ему под ноги упал серо-белый комочек.
Он остановился, присел на корточки и стал разглядывать, что же это такое, но подкидыш зашевелился и попрыгал в траву, но у него (птенца чайки) ничего не получалось.
Игорь раньше слышал от слесарей, что в нашем поселке чайки вьют гнезда на крышах пятиэтажек и даже знал, что слесари специально закрыли на замок все чердаки, чтобы, во-первых, никто не ходил по крыше, рискуя провалиться в квартиры пятого этажа, а во-вторых, чтобы какой-нибудь пацан или дворовая кошка не разорила гнезда.
Он достал мобильный и позвонил соседу Петровичу, слесарю из ЖЭКа:
— Василий Петрович, дайте ключ от чердака, у меня тут птенец выпал.
Ему представилось, как задумался слесарь, как он медленно, а может и намеренно медленно, затушил окурок Явы в пепельнице из-под прибалтийских шпрот, как долго взвешивал, что же делать, как же поступить в этом случае, потому что ключи отдавать никому нельзя.
— Ты где? Щас приду, — проворчал Петрович.
Через полчаса они поднялись на чердак дома номер 5 по улице Ленина, единственной улице их рабочего поселка. Петрович достал связку ключей и долго выбирал нужный, а потом вставил желтый корявый ключ в висячий замок, сделал два оборота и открыл крышку люка. Сверху показался синий квадрат, они высунули головы к небу, но вся крыша была залита черным липким веществом, варом что ли, так что человеку нельзя было пройти по ней, не провалившись по щиколотку, не повредив крышу, не открыв квартиры жильцов пятого этажа дождю.
Тогда они сели на ступеньки  покурить и подумать, сможет ли птенец самостоятельно дойти до гнезда, которые было в центре крыши.
— Он же как-то до края допрыгал, — сказал Василий Петрович и выпустил птенца на липкую поверхность.
Со всех сторон сверху, справа, слева, издалека к птенцу полетели чайки. Одна села рядом с ним и стала гладить его крыльями, хотя кто его знает, что она делала. Чайки дружно курлыкали, странная музыка разносилась по всему поселку.
— Какой к черту чип, — вслух сказал Игорь.
— Ты что, Игорек, — спросил Петрович?

Как я провел субботу

Я обычно вешу 94, а тут растолстел до 102. Поэтому решил заняться пешими прогулками. Рядом находится Кузминский парк. Думал, пройду километров 7-8, пообедаю где-нибудь у прудов в палатке шашлыком и вернусь обратно.
Пока брел до метро Волжская к входу — устал. Выпил квасу, зашел в лес. Обычно всегда иду по тропинке вверх, а тут перепутал, что ли, и вместо прудов вышел к дирекции. Там лаял кобель. Испугался, взял влево, забрел в чащу, попал к бетонному забору и вместо прудов вышел обратно к метро, где заходил, то есть крюк сделал, а в парк не попал.
Купил три бутылки пива и беляш, сел возле метро, съел и выпил, опять решил идти в парк к прудам, чтобы купить шашлык. Взял вправо, но пришел к дирекции. Снова испугался, пошел вдоль железной ограды, но к прудам не вышел, а выперся снова к метро Волжская. Купил два литра разливного пива и сушеной трески, постоял, подумал, плюнул вернулся домой.
Выпил пива, съел треску, посмотрел хоккей наши с финнами. Чтобы придти в себя залез в холодную ванну. Обтерся, пошел к метро Волжская в Кузминский парк.
Купил квасу и сосиски, стоял у входа и думал, куда идти. Решил двигаться прямо, но тут пошел дождь. Вернулся домой, съел сосиски и лег спать с намерением завтра обязательно пойти в Кузминский парк.