Когда даме немного за...

Каждая мама, в первую очередь, женщина. И неважно, сколько ей лет. Женщина! Нам, великовозрастным деткам,  следовало бы относиться к Мамам с бОльшим уважением и даже почтением.

Эту историю рассказал наш друг. Взрослый сын женщины в возрасте. Маме нашего товарища немного за… Ей восемьдесят шесть (если бы не суть истории, ни за что не стала бы уточнять возраст). 

Тамара Георгиевна, так величают маму, вдова военного. Всё ещё красивая и элегантная, со скидкой на возраст, умная, образованная, деликатная и … просто очаровательная.

Недавно она приболела, и потребовалась срочная консультация врача.   

Тамара Георгиевна живёт одна (наш друг – военный, служит далеко от родного города) и привыкла  все трудности преодолевать  по-суворовски. Сейчас случай особенный, сын специально приехал на родину, узнав о предстоящем визите матери к врачу-флебологу. С ним приехала и супруга Татьяна.

Квартира, в которой много-много лет проживает героиня нашей истории, расположена на четвёртом этаже. В доме нет лифта, и  Тамара Георгиевна очень редко выходит из дому. Четыре этажа вниз,  столько же обратно, итого – восемь. Согласитесь, в восемьдесят шесть лет – почти что восхождение на Эверест. И вдруг такая новость!

Больница, болезнь мамы, спуск по лестнице и обратный подъём – переживания сына.
У Тамары Георгиевны совсем иной взгляд на событие.  Выход в свет, встреча с мужчиной (а вдруг доктор – мужчина, все известные хирурги обязательно мужчины - предполагает, или тайно надеется? женщина).

 - Танечка, чистим пёрышки! – командует Тамара Георгиевна снохе. И дамы весь вечер «чистят пёрышки».

Что надеть и как я выгляжу?! Гардеробная настежь, всё её содержимое перекочевало на кровать. Блузки, кофточки, юбки и платья художественным беспорядком  по покрывалу. Флакончики с духами открыты, пудреницы в боевой готовности, в воздухе  витают соблазн и обольщение.
 
И в самый интересный момент: я уже никуда не гожусь! Тамара Георгиевна грустно смотрит на своё отражение в зеркале. А помнишь? А знаешь? Оно (зеркало) помнит всё.  Морщины и морщиночки…  У каждой своё  место.  Одни – от горя и переживаний,  другие – от улыбок и смеха. Неважно – от чего, они все – на лице, грустно…
 
Сноха, молча,  переключает верхний свет на ночник  и выходит из комнаты. А ведь раньше они не всегда ладили. Теперь же вот – понимают друг друга без слов…

Утром … Утром дети ахнули: «Мама?!»  А мама вышла из  спальни со словами – «Я готова».
И она, действительно, готова. К выходу в свет, к встрече с сильным полом и приговору врачей. Спокойное лицо, ни грамма косметики, тонкий запах дорогих духов, платье в пол и как венец наряда – шляпка.

 - В городе женщину без головного убора нельзя считать прилично одетой, не бабушкин же  платочек, - произносит вслух Тамара Георгиевна, отвечая на немой вопрос онемевших от удивления детей.

 - Мама! - прорвало вдруг сына.

 - И не мамкай, пожалуйста, на людях. Так все сразу догадаются, сколько мне лет.
 Чего же мы ждём? Пора!

 Сын попытался озвучить: длинное платье будет мешать при … да оно везде будет мешать. И шляпка! Взгляд супруги пресёк все несостоявшиеся поползновения.

 - Пора, так пора. Как скажешь, мамочка!

 И понеслось!

 Водитель вызванного по этому случаю такси, увидев появившуюся в дверях подъезда  Тамару Георгиевну, вдруг вышел из машины, поправил верхнюю пуговичку рубашки  и предложил даме руку, помогая  сесть в авто (надо сводить Машку в кино. Или в театр? и почему Машка? - Мария! - пронеслось в голове парня).

 В дороге наша дама успокоилась и даже  повеселела. Она с интересом рассматривала мелькающие за окном машины  городские картинки. Ей очень хотелось охать и ахать - это вам не многолетний однообразный вид с балкона, но она решила оставить все расспросы на десерт. «Вечером расспрошу. Да и неприлично выражать бурно эмоции» - читалось на её лице. Прекрасном лице, прекрасной дамы.

 Приехали! Как и ожидала (или в тайне надеялась)  Тамара Георгиевна, врач оказался мужчиной. Мужчиной в самом настоящем смысле этого слова.
 Длина платья, шляпка -  удивление и замечания по поводу неудобного для осмотра наряда пациентки он мастерски заменил  восхищением и комплиментами. Несколько дельных советов и умелые руки хирурга-флеболога  «сделали своё дело».

 - Возраст?  – Не молода.
 - А точнее? – Уже бабушка.
 - Какая же вы бабушка? Шляпка, платье по моде. Ножки смотреть будем?

 Тамара Георгиевна вздыхает и вслух произносит (сдаётся): только до колен.

 - До колен – уже хорошо, спасибо и на этом.

 Тамара Георгиевна аккуратно и медленно поднимает по сантиметрику подол платья.

 - Так, хорошо, очень даже хорошо, - врач приступает к осмотру.

 - Всё! – останавливает радость хирурга женщина и что-то шепчет снохе на ухо (на мне не то бельё!).

 Доктор догадывается и без предупреждения, но деликатно ощупывает ноги Тамары Георгиевны под платьем.

 - Ой, – удивленно  (или кокетливо)  вскрикивает от неожиданности женщина. Именно так и заметил хирург: « Женщина!  Вы всё ещё женщина, Тамара Георгиевна!»

- Да вы, оказывается, проказник... - наша бабушка-женщина,  уже не стесняясь,  показывает хирургу ножки. А вот здесь... а здесь и совсем... а там – даже очень, особенно ночами.

 Осмотр закончен. Сын с волнением вглядывается в лицо матери... он уже знает диагноз. Догадалась и Тамара Георгиевна, восемьдесят шесть - не только возраст, за большой цифрой - большой жизненный опыт.

 - Где у вас зеркало? Я хочу поправить шляпку.

Слушая эту историю, я улыбалась и восхищалась: вот что значит настоящая женщина!
Вспомнились  написанные ранее работы «Женщина я, женщина» и «Мне с собой совсем не скучно»,  и я ещё раз дала себе слово: хочу красиво состариться.

А для этого надо улыбаться жизни и быть интересным, прежде всего, самому себе.