Ревность

Глава первая: История дружбы

На сей раз я расскажу вам о двух девчонках, истинных подруг, которые познакомились не за рубежом, среди бескрайних просторах великолепия, а в России, в своём месте жития, в городе М.
Этот город был таким, как и Москва, такой же большой и дорогой, но не менее красивый, поэтому я и назвал его городом М. – похоже на Москву. Только у него другие порядки, по-другому улицы и переулки обозначены, а всё же мегаполис.
Итак, мы уже знаем, где, в каком городе они познакомились, теперь расскажу, где именно. А именно в пединституте. Они оба захотели быть крутыми барышнями-социологами. Две болтушки-хохотушки, но все их любили. Даже педагоги и профессора.
Я рассказал, где они познакомились, теперь расскажу, как они подружились.
Одна двадцатилетняя красотка Катя устала жить без интереса; друзей не было – все разбежались, старых связей не было – разорвались. Только родители и то они мало уделяли ей внимания – работали в поте лица – не богатые были. Подумала, может, на социолога учиться интересно. Можно и бесплатно - денег всё равно много нет. Прошла подготовительные курсы – сложно, но возможно, потом успешно сдала экзамены, втянулась и стала учиться бесплатно. Вторая, помоложе, Юля, по той же причине.  Может, поэтому они и стали дружить и всем заводить своим чудесным хохотом эти девчушки-хохотушки.
По одиночке они были спокойными и серьёзными, а когда сойдутся, остановить их и победить в их словесной дуэли не возможно, не реально.
Они как-то сразу сели вместе в первый год, молча, само собой стали общаться, нашли, что у них много общего и пошло-поехало.
А раньше ведь нигде не пересекались, жили в разных районах, учились в разных школах. Оно-то и, правда – недаром мегаполис.
Вот и переходим к самому сладенькому, к знакомству с нашим главным героем из энерго.  Будущим физиком – будущим лауреатом Нобельской премии. Посмотрим, получиться ли ему её добиться.

Глава вторая: Знакомство в кафе.
Однажды три года спустя в начале лета,  в выходной день, а именно в субботу, когда они гуляли по городу – отдыхали от учёбы, забрели на улицу, где было одно студенческое кафе, там все студенты обедали, около их университета. Катя и Юля тоже там обедали в дни учёбы, если не успевали ничего взять из дома.
Только в тот день, впервые они встретили красавца парня, в обычной не богатой одежде, который что-то писал в своей тетрадке и попивал кофе с тёплой булочкой.
Юля первая заметила парня в окне и толкнула локтём Катю, которая смотрела вечно не туда.
- Смотри, - сказала она радостно, - парень сидит. Красивый жуть. Чёрные волосы, высокий белый лоб, серьёзный, умный наверно…
- На ботаника похож, скучно, видишь, даже летом учиться, - бросила Катя.
- Сама ты скучно. Мне он нравиться. Солидный парень! Я такого раньше не видела в нашем кафе. Давай познакомимся! Ну не прогонит же он таких очаровательных девушек. У нас платья открытые, ножки тоже – сама себя бы съела, если б могла.
- Ну, давай, - согласилась Катя.
Напомню, что Катя была крашеной брюнеткой (у неё волосы были просто выражено чёрные – так не бывает), а Юля блондинкой. 
Оба были в сто семьдесят сантиметров в вышину и шестьдесят сантиметров талии. Лица созданы для того, чтобы улыбаться и смеяться. Голоса: у Кати резкий, больше мужской, у Юли ангельский. Глаза чёрные, сводящие с ума. Про груди ничего писать не буду, не эстетично. Скажу только одно: третий размер.
Хотя обычно парни в их институте западали больше на их глаза, чем на их груди. Им это нравилось, льстило. Впрочем, были и те, которые западали и на груди, и если кто-то из девчонок это замечал, то парни, которые уделяли больше интимным частям тела,
грудям в особенности, еле живыми уходили с поля боя,… я имею в виду не в прямом смысле еле живыми. Просто Катя и Юля так над ними шутили, что те в страхе убегали и никогда к ним больше не приставали.
Итак, продолжаем вторую главу со знакомства девочек с мальчиком.
Они вошли в кафе, стали около этого парня и сказали вежливо, серьёзно (они это умеют):
- Здравствуйте, молодой человек! Можно с вами сесть? Не помешаем?
Парень отвёл взгляд от своих тетрадей и обратил внимания на девчонок. Оглядел их с головы до ног, сглотнул слюну, глаза загорелись особенно при виде Юли, но он не подал вида и опять стал смотреть в свою тетрадь. На Катю он вообще не посмотрел, и даже старался не смотреть, хотя и чувствовал её присутствие.
- Садитесь, - бросил он. – Хотите, я вас чем-нибудь угощу?
- Нет-нет, - запротестовали они, - не надо, мы сами себе закажем, спасибо.
Юля шепнула на ухо Кати, чтоб он не слышал:
- Какой галантный кавалер, я уже влюбилась!
- Не спеши, ты его ещё не знаешь. Ты видела, как загорелись его глаза, когда он глядел на нас? А вдруг он насильник? Мало мы таких видели на нашем веку?! 
Парень не угомонялся:
- Всё же я вас угощу. Вы что хотите, барышни?.. Садитесь! чего вы стоите?
Они сели и стали перечислять.
- Если настаиваете, молодой человек, то нам два кофе без сахара и две свежих булочки с сахарной пудрой.
- Сейчас будет. – И пошёл покупать угощение.
Они не потому согласились, что хотели есть. Просто им было интересно: что он там писал в своей тетради? А спросить – так соврёт – они все такие, несмотря даже на серьёзность характера. Пока он покупал им булочки с кофе, они открыли его тетрадь, почитали, только ничего не поняли – нарисовано мало, одни формулы.
- Фу, физика, - фыркнула Катя, - не люблю физику.
- А я люблю, - мечтательно сказала Юля, подставив руки в подходящую для этого позу.
- О, о, растаяла уже, - недовольно опять фыркнула Катя, - а не помнишь, как один раз такой же физик нас чуть в подъезде не изнасиловал?
- Гм! Сравнила! Он был хамом! Дураком. А во-вторых, не нас, а тебя, ты ему хамила. Если бы этот, то я бы сама себя бы отдала. Возьми меня, незнакомец! Видишь, как улыбается. Он тоже меня любит, и любит не только за моё тело, а за всю.  Я чувствую. Видишь, как на меня смотрит? Глаза горят. И совсем это не глаза насильника. – Она послала ему воздушный поцелуй. – А ты завидуешь просто, не хорошо это, Катенька. 
- Да не завидую я. Надо это мне! Гм! Всё-таки не видела я, чтобы девушки, да ещё такие красивые, как ты, на парней бросались. Бред какой-то!
- Завидуешь и всё! Завидуешь, что не на тебя смотрит.
- Надо это мне! А ты стала девушкой лёгкого поведения. Ты и раньше такой была до нашей с тобой встречи? Вроде нет, до этого дня ты над парнями только издевалась, как и я.
- Дурочка ты, Катька, влюбилась я!
- Ну-ну.
- Вот и мой кавалер идёт, булочки несёт.
- Привет, девчонки! Не скучали?
- О, что я слышу! – сказала Катя. - До этого вы нас на «вы» называли, а сейчас «привет, девчонки»? Отчего ж такой резкий поворот событий?
И, правда, чего он? А все, потому что увидел воздушный поцелуй Юли в его адрес. Сначала он не понял, кому она посылает его и почему.  Когда понял, что ему, то не понял в чём причина поцелуя? Влюбилась что ли или шутит, издевается? Внимательно следив за девчонками, он заметил любовный взгляд на него Юли и недовольный взгляд Кати. Здесь он понял, что в него влюбилась Юля, та, в которую он сам влюбился пару минут назад, только посмотрел на неё. Катя ему тоже нравилась, но Юля в нём порождала зверя. 
- Не знаю, я всех так называю.
- А мы же не знакомы с вами. Когда познакомимся, тогда и будем называть друг друга на «ты», правда, Юля? Юля! Ты слышишь меня или опять летаешь в облаках?
Юля и правда летала в облаках, задавая себе один и тот же вопрос: почему они раньше не видели этого парня?
- Как вас зовут, милый незнакомец? – спросила Юля, немного «выйдя из облаков».
- Пётр, – ответил он, никак не привыкший, что до него низошел такой ангел. – Пётр Вешнивецкий. А вас Юля? Да?
- Да.
- Меня Катя, - ворвалась она в любовный разговор, зная, что это не красиво. Да, вроде говорит она, что он ей не нужен, а всё-таки тоже глаз на него положила. В такого  на вид двадцатилетнего красавца, с таким приторным лицом очень сложно не влюбиться. Она ревновала Юле, завидовала ей: почему только ей попадаются порядочные кавалеры, а ей одни насильники да хамы? Противно так жить стало, осознавая это.
- А что вы здесь изучаете, да при том летом? Отдыхать надо! – спросила тем же тоном Юля.
- Механический процессор изобретаю с отцом. Он у меня тоже физик, учитель физики в средних классах школы. Хотел дальше идти, но везде занято, да и в пятьдесят шесть лет уже не берут в предприятия, вредно говорят, нагрузка большая, а у частников не хочет чего-то. А меня подталкивает к вершинам, хочет, чтобы я хорошо закончил это своё дело и получил Нобельскую премию. Я над этим работаю – сам хочу её… получить.
- Здорово! – Знаете, Юле совсем не хотелось над ним издеваться сейчас, спрашивая: «вечный двигатель, что ли делаете?» Она его любила. А над любимыми так не делают.  Да и глупо, - вечный двигатель только в фантастических книгах бывает, а выглядеть глупой ей пред ним никак не хотелось.   
- А вы девочки чем занимаетесь? Где учитесь?
- В пединституте, на социологов, - ответила Юля. Ей не хотелось опять смеяться, как всегда, над ним издеваться, хамить, она и правда в него влюбилась, с первого взгляда. Поэтому и решила спросить: как он к этому относиться. Ответил:
- Да никак. Если я кого-то люблю, то сразу говорю, и не из-за этого.  А романтика и любовь с первого взгляда мне не  интересна. Нет. Помню два года назад, у меня был бурный роман с моей одноклассницей. Мне было восемнадцать лет, ей тоже. Мы очень любили друг друга, даже помолвились, шла подготовка уже к свадьбе, а она взяла и ушла с другим, который её домогался в школе. Я звоню тогда и говорю: почему я тебя видел, целующуюся с другим парнем? У нас же скоро свадьба?». И знаете, что она сказала?
- Нет, - хором сказали девчонки с интересом. – Что?
- Мне друг друга плохо знаем.
Сначала мне было плохо, ведь это была моя первая любовь, я хотел на ней жениться. Хорошо, что не женился. Она бы изменяла бы, а я бы не знал. Всё, говорю, больше никого не люблю, и ухожу в учёбу с головой, но отец мне сказал, видя меня убитым горем:
-«Не зацикливайся ты над одной. Бог даст, у тебя будет твоя любовь, твой ангел судьбы». Знаешь, раньше я не слышал от своего отца таких речей. Ладно, мама, друзья, но папа и физик…
- А что физики такого сказать не могут? – спросила так же не в настроении Катя.
- Я не слышал.
- А мой папа философ, - продолжила она, - так он…
- Ладно, ешьте, - прервал её Пётр, - а не то остынет. Не вкусно будет.
Так они разговаривали два часа и больше бы говорили, если б Катя не заегозила домой, сославшись на домашние дела. Юля не хотела уходить. Катя давила на Юлю, что им надо уходить.
- Ты же обещала мне помочь помыть полы у меня дома. Забыла что ли? Я же у тебя убирала.
- Никуда твои полы не денутся, дай пообщаться с интересным человеком.
Пришлось ждать ещё полчаса.
- Ладно, - сказал в свою очередь Пётр (именно Пётр, ибо они все такие серьёзные, как этот, а Пети, как дети), видя недовольство Кати. – Мне надо уже уходить, папа ждёт, мы в гараже такое делаем. Вы знаете…
Девчонки встали, взяли свои сумочки и собирались уже уходить, как Пётр попросил Юлю остаться на пару минут. Катя в разражённом виде выскочила, как пуля из кафе. Юля не удивилась поведению своей подруги, она всегда так делает, когда кому-то завидует или к кому-то ревнует.
- Юля! – Он страстно схватил её за локти. Она встрепенулась. – Юля! Нет мочи скрывать мне свою любовь к тебе, к тебе одной. – После этих слов, её не спрашивая, он её поцеловал в губы. Она не сопротивлялась.  Пятнадцать человек, сидевшие в тот час в кафе, ранее занимаясь своими делами, смотрели теперь только на Петра и Юлю.  Да ещё кричали: горько! Горько! А кто-то: жениться вам надо! Самое интересно, что здесь были представители и женского пола и мужского. Парни с девушками и мужчины с женщинами, не только студенты. Даже дети от трёх до десяти лет. Но Петру было всё равно – он был беспамятно влюблён в Юлю и ничего не замечал, не замечал, что на них смотрят, будто смотрят мексиканский сериал по телевизору. Наконец они прекратили целоваться, и он продолжил: - Я лукавил насчёт ненависти к любви с первого взгляда. Я сразу, как тебя увидел, сразу понял, что влюблён в тебя, только не подавал виду, чтобы не показать, что я насильник или сексуальный маньяк.
- О, милый! Я тоже люблю и я знаю, что ты прикидывался из-за Кати. Катя очень строгая барышня, у неё плохие воспоминания о любви, а у меня хорошие, хотя больше попадались  алкаши и охотники за телом, но ты первый, как мне кажется, кто признался мне в своей любви не только к моему телу и лицу, а ещё и душе.  Так? Или я ошибаюсь? Недаром мы общались два с половиной часа. Что тебе нравиться во мне больше? Скажи. 
- Мне нравиться ты вся, с головы до пят, вся твоя душа, которую я узнал за это время и я тебя ещё больше люблю.
Они опять поцеловались.
- Давай встречаться, потом поженимся. Например, завтра, утром, я хочу пригласить тебя в кино. Интересное кино сейчас идёт в одном кинотеатре. Я покупаю билеты, попкорн, а ты приходишь в обалденном платье, можно, как сегодня…
- А если будет дождь?
- Я приеду к тебе домой, если можно, и будем с тобой смотреть кино по телевизору, завтра же воскресенье. Можно?
- Ты ещё спрашиваешь?!
- А твои родители?
- А что родители? Я их с тобой познакомлю, скажу, что мы с тобой учимся в одном институте и давно любим друг друга. А?
- Врать не хорошо.   
- Ладно, что-нибудь придумаем! Пока, мне надо идти, я Кати и правда обещала помыть полы.
- Дай мне свой телефончик, любимая, я позвоню.
Юля вытащила из своей сумочки блокнотик с ручкой, записала номер своего телефона, оторвала листик и подала ему.
- Звони не раньше десяти и не позже одиннадцати вечера.
Я с родителями живу, им это не нравиться.
- Моим тоже. Ха-ха.
Так они и расстались, только не надолго.


Глава третья: У Кати               
     Когда Юля вышла из кафе, увидела сидящую и плачущую Катю на окне кафе. Юля не выносила (в хорошем смысле этого слова), когда девушки плачут, тогда она тоже плачет вместе с ними, утешая их.
Притом зная наверняка, что Катя тоже без ума от Петра, как бы она не скрывала свои чувства. Юля села вместе с Катей на кирпичный подоконник кафе. 
- Прости меня эгоистку, Катенька. Я тебя люблю и понимаю. Ты тоже влюбилась в Петю. Во-вторых, я обещала тебе помыть полы.
Катя молчала, отвернувшись от Юли.
- Ты можешь со мной не разговаривать, уйти сейчас от меня и мы никогда больше не увидимся. Ты этого хочешь? Хватит плакать и дуться, ты знаешь, это моё слабое место. 
Катя решила заговорить.
- У меня в душе дыра, - плача сказала она, вытирая слёзы шёлковым платком. – Я почувствовала себя не нужной. Ни ему, ни тебе, ни даже своим родителям. Они очень редко со мной разговаривают по душам. Наняли мне дешёвого психиатра для этих целей.
А мне нужна мама, мне нужен папа, мне нужна ты, Юля. Мне нужен Пётр.
Только о себе думаете, как противно! И почему мне так не везёт в жизни? Одни идиоты попадаются. Вот умру я – никто не вспомнит и не заплачет! 
- Глупости ты говоришь, Катька! Дурочка ты! Не надо умирать.
Я тебе найду хорошего парня. У нас, кстати, в институте есть один программист Димка, он от тебя без ума. Он мне сам сказал, поймав однажды на лестнице.
- А почему он не подошёл? Да и глаза у него кривые и зубы.
- Тебе нормальный парень нужен или модель?
- Нужен такой, как я.
- Ну, у тебя и запросы.
- Поговори с Димкой, - хороший парень! – настаивала она.
- А почему ты его не хочешь?
- Я бы с удовольствием, но…
- Тоже его внешность пугает?
- Нет, внешность меня его устраивает, просто он тебя любит.
Сам сказал – никто не нужен, только она.
- Ф! – фыркнула она.
- Не фыркай, а если хочешь Петра, то спроси его сама, я могу ради нашей большой дружбы тебе его отдать, а сама выйти за Димку.
Катя просветлела и перестала плакать – лёгкая улыбка заиграла на её лице.
- Только это не рай будет, а одно мучение – мучение любить не того, кого любишь на самом деле, хотя Димку тоже можно полюбить.
- Сложно, как всё сложно, - вздохнула Катя и помолчала секунды две.  Затем молвила: - Пойдём убираться, пока нас родители мои не убили. Я сказала, что уберу, когда позавтракаю, а сама забыла и с тобой пошла гулять. Надо успеть до семи. Сколько сейчас? Три?
- Да, три. Успеем.
Они взяли свои сумки, слетевшие с их плеч, повесили по надёжнее и пошли домой к Кати, которая жила через квартал от кафе.

Пришли к дому – около дома ждал их Димка Лемех, программист.
Одет он был не так, как обычно (абы как), а в чёрные брюки,
в белую рубашку, надел даже папин однотонный галстук. А в руках держал не плату от компьютера или жёсткий диск, как всегда в институте, а цветы, Катины любимые незабудки. Катя опять расплакалась, глядя на эту картину.
- Совсем другой вид.
Димка, видя, что её любимая плачет, подскочил к ней и бросился вместе с цветами к её ногам, стал их даже целовать.
- Встань, чучело гороховое! – повелительно сказала она резким голосом, сквозь слёзы. Он на неё не обиделся, ибо любил, когда она так плакала, знал её привычки. Да и жил неподалёку, можно сказать, по соседству. 
- Что за прелесть, - молвила нежно Юля. – Ты сегодня так красиво выглядишь! Сама бы вышла замуж за тебя!
Димка засмущался – опустил голову вниз и пробурчал:
- Никто мне не нужен, кроме Кати.
- Видишь, он истинный кавалер, - сказала опять Юля, - он не спрашивает любимую, где она ходила пол дня. Долго ждёшь? – обратилась она к нему опять.
- Давно, - сказал он чётко, как мог, хотя обычно он не очень хорошо  говорил – дикция плоховата, в общем, он не виноват. - Но успел всё сделать, чтобы не выглядеть лохом пред тобой, любимая.
Катя, которая не обращала внимания на него, после этих слов растрогалась и подняла с колен Димку, цветы приняла, понюхала и сказала спасибо. Потом сказала: извини, Дим, мы пойдём, нам надо с Юлей убираться, у меня гости, а она обещала.
- Я позвоню сегодня вечером, можно?
- Звони завтра, мне сегодня некогда. Извини.
Так оборвав разговор, вошла в подъезд. Юля остановилась около Димки и шёпотом сказала:
- Не обижайся на неё, и добивайся её любви, не сдавайся. Она скоро сломается, чувствую, а ей помогу.
Димка так обрадовался такой помощнице и не заметил, как поцеловал её страстно меж губ.
- Спасибо, Юля! Ты всегда меня любила и уважала.
Молиться за тебя буду! – И ушёл домой.

Когда Юля пришла к ней в её двухкомнатную квартиру, потом прошла на кухню, где сидела Катя, она увидела, что незабудки, которые ей подарил Димка Лемех, лежат ломанные в мусорном ведре. Юля рассердилась на Катю. 
- Я всегда тебя поддерживала, Катюха, но твоего поведения с Димкой не одобряю, никак. Что это такое? Я такого хорошего парня тебе нашла. Умный, начитанный, а ты… разбрасываешься цветами, будто ты их покупала. Негодница ты! Вот кто!
Катя, доселе молчавшая, опять заорала:
- Не люблю я его! Не мой он мужчина! Он даже говорить по нормальному не может! Лох какой-то!
- Это ты лохушка, - спокойно ответила Юля на её крики, - и орёшь как не знамо кто. Я тебя не узнаю. Ты всегда была такой… игривой, над всеми шутила, всех клеила, весёлой, задорной, а сейчас расклеилась, как старая бабка. Где моя Катюха? А? Прежняя? 
Ладно, Димка тебе не нравиться, хотя ты раньше с ним общалась и ничего, вы даже дружили, а теперь будто подменили тебя.
- Общаться и любить – это разные понятия. Во-вторых, я ему подыгрывала. Этот лох мне никогда не нравился. Я играла с ним.
- Тьфу на тебя, даже общаться с тобой не хочется! – с пренебрежением сказала Юля и собиралась уже уходить, но здесь Катя встала со стула, подбежала быстро к Юле, поцеловала её в губы и крикнула со всей силы, доставая револьвер из-за спины и направляя его на Юлю:
- Петра я люблю! Отдай мне его! Или я за себя не отвечаю!
- Убьёшь меня? А мы с тобой так дружили.
- Я больна, у меня будет нервный срыв, я убью, а завтра буду жалеть. Помоги мне!
- С радостью, только не могу я решать за другого человека.
- Ааааа! Вали тогда! – И с силой выставила её за дверь.
Юля боялась за подругу, что та застрелит себя с горя, ведь она знала, что револьвер этот Катиного отца и он заряжен. Потом подумав, отмахнулась от этой мысли, сказав себе:
- Не такая она уж и дура. И чего захочет, того добьётся.
А всё-таки Катя за другой стороны входной двери, прислонившись к ней и плача и правда была готова себя убить. Она уже взвела курок, приставила его к своей прелестной головке, но потом передумала и сделала по-другому.
- Пока Юля здесь, разыграю-ка я спектакль. – Сказала она тихо. - Все будут думать, что я застрелилась, а я исчезну, превращусь в призрака и ударю по ней сильно… Нет, по ним. Я буду следовать за ними по пятам и портить им жизнь. Ха-ха! Итак, надо посмотреть здесь ли она. Вроде я шагов не слышала на лестнице.
Катя открыла глазок и посмотрела: она до сих пор стояла у двери и пыталась прорваться.
- Ха-ха! – таким же играющим и тихим тоном проговорила она. – Готовься, подруга. Её голос стал противным, глаза, как у покойника или убийцы – сумасшедший взгляд. Здесь раздался показной выстрел  в стену, где висело зеркало – Катя на время сняла, а потом опять повесила – чтобы поверили. Юля испугалась, стала рваться к Кате.
Видя, что к ней не добраться, дверь закрыта на замок, стала звать соседей.
Пока она звала соседей, Кате пришлось всё делать быстро и не думать о последствиях, делать первое попавшееся в голову, другого придумывать времени не было; она взяла револьвер в руки, положила  его опять за пояс. Потом пошла на кухню, там взяла с помойки ком грязи, приделала его к своему виску… пришлось пожертвовать и своею кровью с груди, чтобы  и этому поверили (там смотреть точно не будут). Грудь от маленького порезика ноет, но он заделан лейкопластырем – не течёт кровь – отлично.  Зато она «хлещет» из её головы, но игра стоит свеч, подумала Катя и легла на пол в прихожей, бросив окровавленный ею револьвер около себя. Правдоподобно. Только не складывается, уже в последние минуты, лёжа на полу, подумала она,- а вдруг сюда приедут менты или соседи останутся до приезда их. Юля не поверит. Нет, надо по-другому.
- О, уже и дверь стали ломать. – Катя встала, подошла к балкону, что в её комнате -  там никого не было – правда, ведь там был задний двор. Хорошо – спрыгну, надев мамин чёрный плащ с капюшоном и сниму эти дурацкие туфли! (сняла и бросила около револьвера – следы на паркете по-быстренькому стёрла, в туалете, где резала грудь тоже убрала). Ура! Чёрный плащ! Идёт на месть и ревность! Некрасиво, зато мистика. Убила себя и исчезла, оставив только пистолет и туфли.
Сказав это, прыгнула вниз. Слава Богу, она жила на третьем этаже, а не то бы разбилась. А так немного разбились её ступни, когда она прыгала.
 
Катя пыталась идти там, где её не видят и не хромая.  Так она шла весь вечер и натолкнулась только на двух алкашей. Но те не стали к ней приставать, ибо капюшон мешал и не поймёшь, кто это идёт. Пока там разбирались, в чём там дело у неё дома, Катя уже была за городом города М. 

Глава четвёртая: У Кати (часть вторая)
     Вернёмся к тому времени, когда Катя спрыгнула из балкона и побежала за угол. В этот момент двери слетели с петель, и на пороге оказалась уже приезжая милиция, любопытные соседи и наша героиня добрых дел – Юля. Осмотрев прихожую, пришедшие, то есть ворвавшиеся сильно испугались: мистика какая-то – револьвер весь в крови, тела нет, следов крови в квартире не обнаруживались.
Капитан милиции Рецин Георгий Эдуардович послал одного своего сержанта на разведку в её комнату, другого в другие комнаты, а Юлю он оставил себе.
- Гражданочка Плисецкая Юлиана Владимировна, - сказал он резким тоном, как будто устал играть в полицейского. – Что между вами произошло?
- Ну, товарищ капитан, я вам всё уже рассказывала.
- Расскажите ещё, вы так рыдали, я ничего не понял.
Она, вытирая слёзы и успокаиваясь:
- Мы пришли к ней мыть полы, она поссорилась… нет, отвергла одного хорошего человека. Я ей всё сказала, что о ней думаю по этому поводу.  Она в нервном припадке потребовала, чтобы я ей отдала моего парня, видимо она тоже в него влюбилась…
- Всё, теперь мотив понятен. Она застрелилась из-за отсутствия любви. Только не понятно: где тело?
- Она не могла застрелиться и удрать – это бред. 
- Я знаю, Юлиана Владимировна. Где тело?

- Она не умерла, она сбежала. Она была трусихой и никогда самовольно бы не ушла из жизни.
- Вы её хорошо знали?
- Да. Хорошо.
- Возможно, вы и правы…   
Здесь пришёл перепуганный сержант, что был в комнате у Кати и выпалил, не контролируя свою скорость:
- Капитан, там… балкон открыт… а на земле кровь.
- О! – сказал капитан Рецин Юли. -  Вы возможно правы – она жива…
Здесь Второй Иванов выглянул из большой комнаты родителей (ибо больше не было комнат), именуемой гостиной и сказал, более понятнее, чем первый Спицын:
- Из большого гардероба исчез чёрный плащ, видимо.
- Почему чёрный плащ? Чтобы её никто не узнал? – спросил капитан.
- Не знаю. Наверно. 
Юля просветлела.
- Я знаю, где она.
- Где?
- Она пошла убивать моего любимого человека, а где он живёт я не знаю, а она его найдёт.
- Разберёмся.
- А мне с вами можно?
- Нет, возможно, это будет опасно.
- А что мне сказать её родителям, когда они придут в семь часов с работы?
- Скажите, что она ещё гуляет с кем-то.
- Позвоните мне на мой сотовый, если вы её найдёте. Мой телефон 35645. Запомните так?
- Попытаюсь.
Пока в квартире расследовали это дело, забыл сказать, слесарь, сломавшись дверь, опять её починил.

Когда они ушли и уехали искать Катю, Юля, как истинный специалист по уборке квартир, вымола все полы, вытерла пыль и пропылесосила ковры, в душе переживая за четверых человек, которых она любила – Катю, её родителей, Петра и Димку Лемеха.
Здесь кто-то позвонил в дверь. Юля посмотрела в глазок – за дверью стоял переволновавшийся Димка Лемех. Она ему открыла (ещё подумает что-нибудь).
- Привет, Юль! Где Катя? И почему приезжала милиция?
Она не хотела ничего ему рассказывать, вдруг рехнётся – чужая душа – потёмки, пришлось.
После рассказа:
- Блин, Катька! Она всегда была одинока. Ты ей заменяла сестру, которой у неё нет, а я для неё никто. У меня тоже никого нет, кроме вас, друзья. И у тебя парень! Откуда он взялся этот Пётр?
- В кафе познакомились сегодня.
Юля отметила, что когда он волнуется, то говорит, как все.
- Юлька! Ты всегда была … порядочной! А здесь за один день парень появился! Дурной тон.
- Ну-ну! Меня не обсуждать.
- Извини. Тебе чем-нибудь помочь?
- Нет, не надо. Уже всё сделано. О, - вдруг придумала она. – Ты можешь здесь остаться и сказать, ... нет, я потом им сама позвоню.
Я сейчас еду к Петру, он в опасности. Катя может его убить.
- Она? Убить? Ха-ха! Не смеши людей! Я Катька уже три года знаю, она на это не способна. 
- О, ты её плохо знаешь…
Димкин смешок быстро исчез.
- М-да.
Они все предметы для уборки поставили на место, где стояли, выключили свет на коридоре, закрыли дверь и вышли.
Катин ключ Юля решила оставить себе, потом отдаст. Это её личный был ключ.

Глава пятая: У Петра.
Юля не думала о себе, не думала, что ноги болят от высоких каблуков, что устала она и хочет есть, но ей надо было спасти Петра от рук ревнивицы. Она даже не знала, где его искать. Знала только фамилию – Вишневецкий. Пошла в милицию, так как она знала, что только там ей могут сказать, где кто проживает.
Ей сказали, и она со всех ног побежала по указанному адресу.
Пришла. Дома он был один, к счастью. Родители ушли в гости на ночь к друзьям, про Катьку он ничего не знает, но Юля ему всё рассказала.  Петр был в шоке.
- Есть будешь?
- Не прочь.
- У нас всё есть. Макароны, рис, салат заморский какой-то – мама готовила. Помыться можешь.
- А полотенце?
- Моим вытрись, ничего страшного. Мне будет приятно.
Юля улыбнулась.
- Тебе греть?
- Потом, сначала помоюсь.
Петр ждал, пока она помоется. Помылась.
- Не гляди на меня. Я переоденусь.  Смотри лучше телевизор.
- Твои родители ушли, да?
- Так точно.
- Мы одни?
- А ты что хочешь?
- Защитить тебя под своим крылом.
- А как ты это будешь делать?
- Расстилай диван, выключай свет, покажу…

Глава шестая: У Петра (часть вторая)    
     Пока Юля в гостиной показывала любимому, где у неё там крыло или крылья, незаметно в дом кто-то проник в чёрном одеянии. То ли были ключи, то отмычка. Скорее всего отмычка.
Этот кто-то шагал тихой поступью, не создавая лишнего шума.
Он просмотрел все три комнаты и только в одной, в гостиной, где спал и делал свои уроки Пётр, она заметила, что кто-то занимается бурным сексом под одеялом.
Резко сдёрнув одеяло, она заметила Петра в объятиях Юлии.
Тогда этот кто-то, ещё не видимый глазу, так как было темно, и человек был в длинном капюшоне, достал из мешка, висевшего на поясе уже пистолет Макарова 56 –ого калибра и стрельнул в бок Петру. Пётр вскрикнул и упал с дивана.
Юля узнала в этом человеке свою лучшую подругу Катю, но ей стало не по-человечески страшно подумать, что та будет делать дальше. Она уже округлила глаза и лишь говорила, чуть не плача:
- Не надо, не надо, Катя! Не убивай его! Он и так ранен.
- Он не ранен, он убит.
- Что? – в страхе за любимого спросила она. – Ты сволочь! Ты его не любила, ты его не знала! Я тебя ненавижу! Могла сразу сказать, я бы тебе отдала его. Зачем убивать?
- Сказать зачем? Он мне всю жизнь испортил. Ты не знала? Я в последнее время от тебя всё скрывала. Все годы нашего знакомства.  Я встретила этого парня задолго до тебя, он полюбил меня и у нас был секс. Сразу. В первый день, как у вас. Он обещал меня любить. Он меня благотворил, на руках носил. А то, что он сказал тебе, про одноклассницу, это сказки – не было этого – я была его женщина, поэтому он пренебрежительно ко мне относился ко мне, перебивал. Ему друзья посоветовали быть со мной зверем – он и был, потом они сказали меня бросить ради другой и он бросил. Он мерзавец, а ты дура - повелась на его удочку!
Юля поняла – поэтому он и не появлялся все эти годы из-за неё, а как увидел опять (не знал, что она летом сюда придёт ещё и с подругой)– разыграл спектакль.
- Я не верю тебе! Ты мне мстишь.
- Пойми, глупенькая, я тебя люблю и полюбила с того момента, как встретила тебя. А ему хотелось отомстить и его четырём друзьям.
Друзьям я отомстила – ему тоже. Все мужики они такие, все они сволочи! Я тебе так скажу. Ху, тебе смогу сделать то, что хочу!
Моя душа очистилась, мне теперь легко! 
- А что ты хочешь? И почему ты стремилась к нему тогда? Только убить? Убить за то, что он тебя обманул или за то, что я любила его?
- Честно? За всё вместе. Теперь не мешай мне делать, что я хочу. Я хочу это сделать, пока не приедет милиция!
- Ты вызвала милицию?
- Что я дура? Я хотела всё сделать по-тихому, но так как у покойного Петра (пусть он горит в аду) соседи такие любопытные – за всем следят: кто пришёл, кто ушёл, то наверняка кто-то уже вызвал милицию и она едет уже сюда. Я слышу звук сирен.    
- У тебя поехала крыша, Катя! Что с тобой? Что ты хочешь делать?
- Сначала хочу обрезать твои волосы, потом глаза выжечь, а потом изнасиловать.
- Не надо глаза, делай, что хочешь, только не надо глаза!
- Ага! Значит, ты согласна, чтобы тебя изнасиловали до смерти?
- До смерти? Ты можешь? Господи! Давай просто займёмся любовью, только не насилие, мне будет плохо с организмом!
- «Мне будет плохо с организмом»! А мне какое дело?
Сидеть тихо, а не то глаза выжгу или лицо утюгом! Или порежу тесаком на лохмотья твою персиковую кожу.
- Давно ты такая? Ты раньше такой не была.
- А ты откуда знаешь? Я всё скрывала. А ты молодец, даже милиции глаза на меня открыла, только нет больше милиции той, которая расследовала моё якобы убийство. Я их убила! Убила, тесаком порезала!
- Ты чудовище!
- Да, вот что может с тобой сделать одиночество. Знаешь, я даже родителей своих убила в приступе крайнего одиночества. Они все на меня махали руками, представила доктора по дешевке, который меня не понимает. Это он меня такой сделал, ублюдок.
Так что пришёл час расплаты, детка! Хочешь быть изуродованной или изнасилованной насмерть, выбирай -  мне нечего терять. Будет что в аду вспомнить.
- Ты умеешь так скрывать свою ненависть и страсть? Ты знала меня?
- Я хотела быть актрисой, но меня никто не признавал актрисой высокого масштаба. Я проучилась три курса в актёрском кружке имени Станиславского, но меня никто не приглашал на большие роли. Друзья после школы меня позабыли, родители наплевали.
Я думала мне не будет скучно в пед. Я хотела быть учителем, но потом я подслушала разговор профессоров, они говорили о тебе – я даже фотокарточку у них подсмотрела и я влюбилась в тебя, в твою красоту. Нет, это всё слова. Я не хочу тебя калечить. Или ты моя или ничья – бредовая моя идея, про него тоже – бредовая идея.
Я красивая, но несчастная. Уроды – счастливые, красавицы – не все. Теперь ты понимаешь, почему я хотела тебя изуродовать?!
- А теперь не хочешь?
- Я лесбиянка… (кой) стала после того, как тебя увидела. -
Она, говоря, стала гладить её волосы, потом обнажённый живот, и всё ниже и ниже. - Ты – богиня мира!!! Ты одна на миллионы!
- Я узнала, что ты будешь … учиться в этом институте, и на этом факультете… хватит болтать! (Это я себе говорю). Пора приступать к делу.  Если не будешь дёргаться, привязывать не буду. Хотя здесь и не к чему.
Сказав это, она сняла чёрный плащ с капюшоном, там ничего не было, обнажённая натура, даже трусов и уже было села верхом на  Юлю, которая и не одевалась после смерти Петра, как послышались сильные стуки в дверь, а потом дверь с треском пала и в гостиную ворвались десять человек в штатском. Юля успела только привстать на диване, прикрыв свою наготу одеялом. Катя не успела ничем прикрыться. Главный командир, видимо генерал, скомандовал:
- Уйдите от девушки и положите оружие на пол. Да и… оденьтесь! Здесь же мужчины, гражданка Кокорейкина. А вы Юлиана Плисецкая, идите сюда…
- Не пущу! - крикнула она офицерам. - Сидеть! – сказала строгим голосом Юли. – Как я всех ненавижу, люди! Будь все прокляты! Все! – Сказав это, она приставила пистолет, который она держала ещё в руках, и, не успев никто из офицеров подойти к ней, выстрелила себе в голову. Кровищи полилось море – мозги разлетелись на куски… – О, на песню похоже. - … А чья-то там дочь ушла раздетая в ночь.
Юля горько плакала, что потеряла такую хорошую подругу, ещё она горько плакала, что убит её любимый человек, хотя в общем подругу она жалела больше – ведь права она была – мужики все сволочи, а люди мужского пола – не все.

Когда она уже одетая вышла из Петиного подъезда, её поджидал там Дмитрий Лемех с букетом  двадцати роз и пластиковой коробкой с замороженной клубникой. Отдав всё это Юле, он из внутреннего кармана пиджака вытащил маленькую красную коробочку. Юля поняла – сейчас будет просить руки и сердца. Так и есть. Он открыл коробочку, вынул оттуда обручальное кольцо с самым большим бриллиантом (какой делают для колец), встал на колени и чётко, без запинки, будто этого и не было, произнёс:
- Дорогая Юлия! Признаю свою ошибку. Я любил не ту, я разочарован, я разбит. Все мои друзья и родственники, когда я им всё рассказал про тебя и про Катю, абсолютно все мои родные благословили меня на брак с тобой, на вечный брак. Хотя ты не крещённая, а я крещённый Духом Святым в семнадцать лет, мы тебя тоже покрестим. Выходи за меня замуж,  и я сделаю твою жизнь такой же райской, как на небесах. Ибо с нами будет Бог и никакой лжи и насилия!
После такого предложение Юля не могла устоять. Она бросила все подарки, что Дмитрий ей подарил и поцеловала его в губы.
- Это значит да?
- Да, - радостно молвила она.
И затем он сказал то есть прокричал фразу, которую и я скажу, если встречу свою любовь, и она меня так поцелует. Он прокричал:
- Я люблю с тобой целоваться!!!

Эпилог
После того страшного дня, Юля с Димой сходили на кладбище  и возложили венки на памятник, который, в общем, тоже они сделали,
на памятник Екатерине Кокорейкине. А после их свадьбы, они уехали в свадебное путешествие в Египет, так как Дима ещё до свадьбы оформил свою собственную контуру по починке и продажи компьютеров.  И дела шли в гору до самой их смерти. 

27 ноября 2007 года.
Изменено: 16 января 2008 года.