Страдания молодого Вертера. 12-15 мая

          12 мая
          Я не знаю – это обманчивые духи, населяющие эту местность или сладостные небесные мечты моего сердца представляют мне все вокруг таким райским. Недалеко отсюда есть источник, источник, которым я очарован как Мелузина со своими сестрами. Ты спускаешься с небольшого холма и оказываешься под сводом, из-под которого ведут вниз двадцать ступенек туда, где из мраморной скалы бьет ключом чистейшая вода. Небольшая стена, служащая ограждением вверху, высокие деревья, обрамляющие место, прохлада – все это создает таинственность и вызывает благоговение. Не проходит и дня, чтобы я не посидел там часок. Туда приходят девушки из города, чтобы набрать воды – простое и важное занятие, которым в прежние времена не пренебрегали царские дочери. Когда я там сижу, я предаюсь патриархальной идее, думая о том, как наши праотцы у источников заводили знакомства и сватались, о том, что над источниками и родниками витают благодетельные духи. О, тот, кто ни разу после долгой летней прогулки не наслаждался прохладой источника, не сможет этим проникнуться.

          13 мая
          Ты спрашиваешь, прислать ли мне мои книги? Дорогой, ради всего святого, я сыт ими по горло! Я больше не хочу быть ведомым, не хочу, чтобы меня подбадривали и вдохновляли, моему сердцу достаточно самого себя; больше всего мне сейчас подходит колыбельная песня, которую я нашел в полноте у своего Гомера. Часто мне приходится успокаивать свою возмущенную кровь, действительно, ты не встречал ничего более переменчивого и непостоянного, чем мое сердце. Дорогой! Следует ли мне говорить тебе это, когда ты так часто испытывал бремя колебаний моего настроения от скорби до распутства и от мечтательной меланхолии до тлетворных страстей? Не говори этого никому, есть люди, которые могли бы на меня за это обидеться.

          15 мая
          Немногочисленные местные обитатели меня уже знают и любят, особенно дети. Когда я только начинал с ними знакомиться, дружелюбно спрашивая их о том, о сем, некоторые думали, что я буду потешаться над ними и довольно грубо отмахивались от меня. Я не унывал, только подтверждалось то, что я часто замечал раньше: люди определенного положения всегда будут держаться  на холодном расстоянии от простого народа, будто боясь приблизившись что-то потерять, и, больше того, есть некоторые легкомысленные весельчаки, которые мнимо приближают себя к простому люду только для того, чтобы позабавиться над ним.
          Я отлично знаю, что мы разные и не можем стать равными, но я придерживаюсь мнения, что тот, кто считает необходимым отдалиться от так называемой черни ради того, чтобы сохранить свое достоинство, точно так же заслуживает порицания  как трус, скрывающийся от своего врага в страхе быть побежденным.
          Недавно я пришел к источнику и увидел молоденькую служанку, которая поставила свой кувшин на верхнюю ступеньку, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть подругу, чтобы та помогла ей поставить кувшин на голову. Я спустился вниз и посмотрел на нее. «Вам помочь, девушка?», - спросил я. Она начала краснеть все больше и больше. «Нет, господин», - ответила она. «Меня это не затруднит». Она поправила кружок, и я помог ей, потом она поблагодарила и пошла наверх.