Квант времени Кадышевского

23.06.2012 01:40

Цвет как сигнал в Теории Относительности

Мы привыкли с цветом ассоциировать гармоническую волну определённой частоты, так нас приучило к этому разложение в спектр преломлённого света в призме, опыт Ньютона и интерпретация Гюйгенса. 19-ый век о цвете почти ничего не сказал, что выразилось в противоречии волновой и геометрической оптики; с одной стороны свет - это волна в бесконечном пространстве, с другой - луч определённого направления; солгасование парадигм состояло в принятии направления луча за направления фронта плоской волны. Итак, свет - это смесь цветовых волн-лучей. Но...

Что такое белый свет? Школьник скажет, что белым свет становится при смешивании волн различной частоты в спектре их достаточной протяжённости от коротких длин волн до длинных. Смешивание при этом понимается как суперпозиция аддитивных амплитуд волн и как сложение интенсивностей волн, т.е. противоречиво, так как обе процедуры приводят математически к различным явлениям; в частности, к интерференции, которая проявляет цветовые свойства света, и к изменению цвета при сложении интенсивносней световых волн из разных интервалов спектра. Здесь многое связано с восприятием приёмника света и свойствами источника света, что породило представления о поляризаторе и анализаторе волн, источнике и детекторе света.

Что такое белый свет? Школьник уже может знать, что есть предел представления света как лучей, который проявляется в различных явления дифракции волн-лучей. Хорошо направленные лучи света дают дифракцию, диффузно рассеянный свет - белый, но выделенный цвет волн, рассеиваясь диффузно, не белеет. Значит ли это свойство, что оно принадлежит к источнику света? Или восприятие участвует в приготовлении белого? Какова роль поляризатора и анализатора? 19-ый век поставил физика перед проблемой прямого и косвенного эксперимента.

Здесь мы должны обозначить различие в понятиях опыт и эксперимент. Опыт даёт прямой ответ на поставленный физиком вопрос, эксперимент - лишь косвенный ответ. 19-ый век - это конец эпохи прямых ответов на вопросы к природе, начало экспериментов. Фундаментальная физика 20-го века целиком сосредоточена на косвенном ответе на вопросы, на экспериментах. Поэтому мы различаем эмпиризм и аксиоматику, как опытный путь и экспериментальный в познании природы.

Эмпиризм и аксиоматика по разному ставят акценты в представлениях о мире. Гегель оформил в философии логику, согласно которой эмпиризм конкретный, а аксиоматика абстрактная по форме. Это деление вынуждает проводить конкретно-формальный анализ и синтез знания. Здесь проявляется высшая форма относительности, которая формально есть Теория Относительности (ТО), конкретно же - эксперимент, который в каждом частном случае воспринимается как опыт; этому различию мы придаём особенное значение в астрофизике, где эксперимент невозможен, так как каждое космическое явление, в отличие от эксперимента в лаборатории, невоспроизводится, является уникальным, если понимать, что схема эксперимента подразумевает манипулирование источником, поляризатором, анализатором и детектором, тогда как в астрофизике полный набор экспериментов невозможен.

Итак, совокупность опытов - есть эксперимент, обязанный дать лишь косвенный ответ на поставленный природе вопрос. Частный эксперимент, однократный, невоспроизведённый - это опыт, дающий прямой ответ на поставленный природе вопрос. Степень достоверности прямого и косвенного ответа различны. Нельзя думать, что прямой ответ достовернее косвенного; сила науки 20-го века в том, что она опиралась на косвенный ответ, как более достоверный, чем прямой. Последнее заставляет нас делать вводы о том, что сознание человека повлияло на технологию 20-го века, выделив понятие о вещи и вещь в абсолютно не совпадающие, субъективные сущности. Поэтому существование человека в 20-ом веке поставлено под вопрос, прямого ответа на который дать невозможно; косвенный же ответ вызвал многие противоречия между технологией и её полезностью, т.е. в сущности о экологическом вреде. Мы ещё раз подчёркиваем, что мыслители 20-го века в понятии прогресс перестали видеть ту определённость, которая составляет здоровый момент времени существования цивилизации.

Возвращаясь к цвету, мы будем говорить о нём лишь как о косвенном ответе природы на весь экспериментальный материал 20-го века, тогда как сущности фундаментальных частиц: электрон, протон и нейтрино, - не столь достоверные, прямые ответы каждого частного опыта-эксперимента. Это заставляет нас связать понятие времени и цвета в одном измерении, а пространственные координаты ассоциировать с электроном, протоном и нейтрино, как измерениями в евклидовой трёхмерной системе координат.

Итак, достоверность времени и пространства имеет различную мощность.

Мы использовали понятие "мощность", которое надо пояснить как в статистике, науке 20-го века. Из статистики будет следовать, что мощность гипотез не отражает их истинности. Более мощная гипотеза может оказаться ложной. В этом ещё раз проявляется относительность, которая даёт почву для различения парадигм, которые одна - связывает мощность и истинность в соответствие, другая - альтернативная, т.е. если мощная гипотеза истинная, то это парадигма прямая, обратная ей та, когда мощная гипотеза ложная.

Таким образом, мы говорим о парадигме времени-цвете, как истинной гипотезе. В данном случае наше понятие цвет и есть время. Мы его будем квантовать, вводя интервал, который мы назовём квантом Владимира Кадышевского, учёного, посвятившего много трудов изучению проблемы квантования  времени. Объективная сущность кванта времени такова, что он может выступать прототипом фундаментального кванта тяготения, тогда как частицы электрон, протон и нейтрино - это лишь аналоги фундаментальных структурных частиц материи. Аналогия частиц позволит нам произвольно присваивать им различные квантовые числа, вводя пространственные свойства мира, в частности, Вселенной Исаева. Мы должны лишь помнить об относительности этих условных соглашений, следуя конвенционализму Анри Пуанкаре. Аминь.

+)))
http://proza.ru/2012/06/21/101