Портрет Виельгорского

Женька – это просто клубок противоречий. Знаете, есть такие майки с надписью ‘Rebel’ – «Бунтарь», так это точно про неё. Прямо второй Оливер Канн – журналистам лучше не приближаться, а то сразу набросится и горло перегрызёт, в прямом смысле слова.

Тёмыч думал-думал, куда бы её пригласить, и выбрал музей. Как ни странно, Женька спорить не стала. Договорились на воскресенье.

До этого Тёмыч тут был всего три раза – два раза с классом и один раз с маминым дальним родственником, повёрнутым на живописи. Пока тот читал все ярлычки на картинах, прошло часа три. Тёмыч думал, что он отсюда живым не выйдет, но потом ничего – приспособился приземляться на каждой встречной скамеечке и кое-как дотерпел до конца.

Самому Тёмычу в этом музее нравилась всего одна картина и ещё свадебные фотографии. Дело в том, что к старому зданию пару лет назад пристроили новый корпус с очень внушительного вида мраморными лестницами. Так вот, городские фотографы пристроились водить сюда «объекты» за несколько дней перед свадьбой, чтобы сделать фотографии – на улице, на фоне фонтанов, потом внутри – на улице Тёмыч за ними часто наблюдал. «Жених», обычно здоровенный молодой парень в новом костюмчике, превращался просто в покорную овечку – «Теперь станьте здесь, а руку положите сюда» - видимо, настолько ошеломляюще действовало на них слово «свадьба», прямо – наркоз не нужен.

«Свадебными» фотками Тёмыч Женьку и прельстил. Ей почти девятнадцать, поэтому Тёмыча она всерьёз не воспринимает – так, мальчик на воскресенье. А ему просто интересно разобраться, сможет он всё-таки в конце концов ей управлять, или как.

Женька явилась в чёрных джинсах, в своей «прикольной» жёлтой майке с портретом какого-то чудика, волосы специально залила лаком, так чтобы они торчали в разные стороны – всё как Тёмыч и предполагал, только он думал, что будет майка с черепом.

Женька шла по музею и с интересом оглядывалась по сторонам – судя по всему, она тут раньше не была. Познакомились они на курсах русского языка в университете – Тёмыч на следующий год собирается поступать, а Женька учится на первом курсе на археолога. Зачем ей сдался этот археолог, Тёмыч с трудом мог себе вообразить.

На «свадебную» лестницу Женька и не взглянула, пришлось отложить до другого раза.

-Хочешь, найду, что тебе тут больше всего нравится?

Тёмыч остолбенел, потом кивнул. Не могла ведь она знать, что у него есть такая привычка – выбирать в каждом музее всего одну вещь, максимум две, которую он хотел бы иметь лично для себя – повесить в своей комнате и каждый день, проходя утром мимо, бросать на неё взгляд. Такая вот скромная цель всего мирового искусства. А что? Например, в Питерском Эрмитаже он выбрал «Мальчика с кнутиком». Честно говоря, с первого взгляда этот мальчик больше напоминал девочку, хотя на самом деле являлся портретом сына художника по имени Жан Ренуар, в будущем известный французский кинорежиссёр. Ещё Тёмыч не отказался бы от итальянской мозаики, но она значительно превышала размеры его комнаты, так что пришлось ограничиться Ренуаром.

Женьке он точно этого не говорил, а мысли читать она вряд ли умеет.

Женька бегло проскочила несколько залов современной живописи, художники 30-х, потом послевоенная живопись, Малевич, Кончаловский, передвижники. Тёмыч шёл сзади и внутренне усмехался. Наконец они остановились в зале с майоликой – Женька с интересом разглядывала разные старинные тарелочки, видимо, приспосабливая их к современной кулинарии, потом медленно двинулась дальше. Тёмыч исподтишка наблюдал за ней, и прекрасные образцы мирового искусства как-то бледнели в его глазах. Платьице бы ей ещё, и причесать - вообще было бы класс.

Перед одной стеклянной витриной Женька резко затормозила, и задумчивое выражение снизошло на её лицо.

-Вот эту штуку я себе хочу – прикольно, да? – жалко, что она такая большая, полкомнаты загромоздит.

Тёмыч посмотрел в витрину. Скульптура действительно была нетипичная для музеев – фарфоровая стопка здоровенных книг, в натуральную величину, в метр высотой, а на верхушке сидит гном, лысенький и в очках. Раньше её тут точно не было, наверное, достали из запасников.

-А это Игорь, - Женька показала пальцем на гнома, - наш препод по археологии, светило мировой науки, его даже в Прагу приглашали, лекции читать. Знаешь, какое у него любимое выражение? – «Знаю я, зачем вы сюда пришли – замуж выскочить. Вас тут после первой сессии половины не останется».  А это кто?

Женька обернулась. Прямо напротив гнома висел «Портрет Виельгорского», картина Карла Брюллова. С первого взгляда – ничего особенного, Тёмыч вообще только недавно узнал, что это Брюллов, он принципиально никогда ярлычков не читал. Брюллов, кажется, написал совсем мало картин, во всяком случае, известных. Ещё он в детстве лошадок рисовал, перед завтраком.  Пока не нарисует, завтрак ему не дают, такой он был болезненный мальчик. В смысле – раньше таким образом детей приучали к труду, несмотря ни на что – болезненный ты или нет, это дело десятое.

А Виельгорский, оказывается, был декабрист, друг Пушкина – а раньше Тёмыч думал, что это просто неизвестный музыкант работы неизвестного художника, а это оказывается почти «Взрыв Помпеев».

Женька фыркнула.

-Прикольно. Эта - да? Смотри, Крутиков, как я в тебе разбираюсь – прямо как Роман Малиновский в Андрее Павловиче… Ладно, пошли, мороженым угощу…

Женька ухватила Тёмыча за руку и потащила на улицу.




Глава 9   БЫЛА ЁШКИНА, СТАЛА ВАРЕНИК     http://www.proza.ru/2012/07/24/903