Время жить. Крылья надежды, часть 20-я

Ни инструментов, ни материалов для изготовления воздушного змея у Владимира не было, а ведь лет тридцать назад он бы смог бы в два счета смастерить его. Блага цивилизации позволяли купить готовый набор на рынке, но это было совсем не то, что своими руками... Однако времени на долгие поиски «змееингредиентов» не было и пришлось согласиться на суррогат.
Южные рынки всегда привлекали его своими запахами и будоражили воображение. В детстве, читая «Ходжу Насреддина», Володя, прикрывая глаза, представлял себе разноцветные торговые шатры, восточных красавиц, исполняющих танец живота, вереницы верблюдов груженных, тюками различных размеров, персидскими коврами и всякой снедью.
Выбор был невелик. Со знанием дела он рассмотрел все конструкции змеев, представленные на продажу, и выбрал пару наиболее подходящих. Их ждало большое и великое будущее. Пока еще облачное, небо призывало и манило.
Прикупив еще овощей и фруктов для будущего пикника, «рыцарь круглого стола № 4» двинулся в обратный путь, чтобы встретиться с Мариной и Славиком у входа в санаторий.
Они решили идти пешком. Славик горделиво вышагивал, держась одной рукой за руку дяди Володи, а другой за руку мамы. Марина никогда не видела сынишку таким. Тот шел, молча, с высоко поднятой головой и уверенно смотрел на окружающий мир. Твердохлеб не сразу понял, что мальчик ощущал себя в этот момент, словно он идет с папой и мамой. Для всех встречных незнакомых людей это выглядело именно так. Марина тоже была слегка смущена.
Высокий берег спускался к морю. Небольшое плато, поросшее травой и мелкими цветами с одной стороны было окружено полосой деревьев. Любители необычного отдыха небольшими группами уже обжили этот прекрасный уголок. Расстелив покрывало и положив все принесенное, путешественники решили немного перекусить. Марина разложила фрукты и овощи, достала из сумки и выложила термос с чаем и бутерброды. «Она разливает чай точно как мама... неторопливо, размеренно, словно тихий лесной ручей. Маша была другой, она была водопадом...» Владимир не хотел их сравнивать, мысли сами приходили и оставались.
— Что — то не так? — спросила Марина, заметив как он наблюдает за ее действиями.
— Нет... нет... все хорошо. Я вдруг понял, что моя мама разливала чай точно также.
Марина слегка смутилась, но ей было приятно, потому что в сказанных словах она услышала доброту и любовь.
Чаепитие оборвал быстрее всех проглотивший свой бутерброд Славик, ему не терпелось запустить змея в небо. Взрослым пришлось ему уступить.
И великое небесное таинство началось. Марина смотрела на все происходящее со стороны. Нескрываемая радость сынишки, его окрыленность, отозвались в ее сердце какой — то неизбывной тоской и счастьем одновременно и слезы заволокли ее взор. Она жила только сыном и ради сына. Все происходящее было наградой ее материнскому чувству и поэтому слез скрывать не хотелось. Да и мужчины были заняты делом, им было не до нее.
В умелых руках Владимира воздушные змеи легко набирали высоту и своим стремлением ввысь так напоминали мечты. Славик носился рядом, принимая из рук «дяди Вовы» леску и пытаясь управлять небесными птицами, но это дело оказалось непростым и Твердохлеб то и дело помогал удержать змеев в потоке.
Ветер дул с моря и гнал уже не такие ровные «стаи» туч и облаков по сравнению со вчерашним днем. Солнышко все чаще и чаще выглядывало сквозь закрывающую его преграду и, попадая на яркие краски летающих конструкций, производило эффект цветных фейерверков.
Марина задумалась и потому от неожиданного появления Владимира Сергеевича вздрогнула и провела руками по щекам, но слезы уже давным — давно высохли.
— Я вас испугал? Простите...
— Да бывает, задумалась немного. Спасибо вам за Славика, я давно не видела его таким счастливым...
— Просто мальчишке не хватает мужского общения. Наверное, отца он видит редко?
— Он его вообще не видит. — Марина опустила глаза на скатерть и стала машинально собирать на ней крошки. — Мы еще не женаты были, когда я забеременела. А он как узнал, исчез в неизвестном направлении, наверное, просто не любил. Через два года он вернулся, просил прощения, хотел жениться, но я не пустила.... Перегорело.... уж лучше одной, чем с трусом. Так вот и живу ради сына.
Грустная улыбка коснулась ее губ, она перевела взгляд в сторону моря:
— Как хорошо — то здесь! Такая ширь! И сразу все проблемы становятся малозначимыми и глупыми.
Морской горизонт то светлел, то снова покрывался легкой туманной дымкой. Даже вдалеке у несущихся к берегу волн были заметны белые барашки — буруны.
— А другие, ведь вокруг столько мужчин? — вернул из созерцания морского простора Марину вопрос Твердохлеба.
— Другие? Не знаю. Сейчас время лжецов и трусов, хорошие мужчины — это большая редкость. А я ведь не одна, я с ребенком. Сами знаете, что не каждый захочет растить чужого сына. Да и вновь обжечься боязно... Да, Славику нужен папа, и мне мужское плечо, вроде бы, не помешало бы. Но я пока не вижу никого достойного рядом. Как — то жизнь идет по накатанной колее, да и ладно.
Ветер внезапно стих и подул снова через мгновение, но уже гораздо слабее. Оценив всю сложность ситуации Владимир, не мешкая, вскочил на ноги и подбежал к Соловушке. Но он опоздал. Один из змеев нырнув носом «сломя голову», падал вниз. Второй еще держался, но в любой момент мог сорваться вслед за первым.
Славик стоял грустный рядом со сломанным и разбитым на части от удара о землю змеем. Владимир Сергеевич, не торопясь, подвел оставшийся летательный аппарат к месту крушения. Подошла и Марина.
— Он пал геройской смертью. — Голос Владимира звучал твердо, без ноток трагичности и вселял уверенность. — Это была битва за светлое небо над нами. И мы ее начинаем выигрывать. А нашего бойца мы починим. Ну — ка Славик, собери змея и заверни в пакет.
Мальчику не надо было повторять дважды, и вскоре он был готов к повторному запуску. Словно получив еще один дополнительный заряд энергии от искрящихся восторгом детских глаз, помчался ввысь, шурша под струями ветра распушенным хвостом.
Соловушка, носясь по поляне, успел познакомиться с девочкой, которая играла неподалеку. «До чего у них все просто. Как удивительно общительны дети. Несколько минут, и вот, они — друзья. Или никто. Если постесняются. Или враги. Если подерутся. А у нас, у взрослых, все чаще „никто“, так проще, — ведь, если ты не попробуешь, значит, точно не проиграешь. Да, не будешь другом, но и не стыдится будет нечего».
Разговор не шел. Марина молчала, и Владимир молчал. Касаться струн чужой души порой очень непросто. Ведь не каждый готов слышать свою тихую мелодию, а тем более делиться ей. Так они, молча, и смотрели на играющих радостных детей, улыбались и думали каждый о своем.
В молчании рождаются хорошие мысли, создаются великие открытия и познаются простые истины. Владимиру хотелось крикнуть во все горло: «Ого — го — го!», вскочить и подняв руки вверх устремиться туда, где парил яркий воздушный змей. Но он промолчал и остался сидеть. А Марина, напротив, сняв кроссовки, пошла босиком по траве.
Воздушный змей был сложен и зачехлен. Уставшая и довольная компания пустилась в обратный путь. Марина опиралась на руку Владимира, небольшой ушиб был ценой ее исполненного порыва. Приятно было, что такой сильный мужчина рядом, то самое «надежное плечо». Но... условности гораздо сильнее иных душевных порывов.
На окраине города Марина еще раз поблагодарила своего спутника за прекрасный день.
— Нам Ольга Викторовна ключи от своей квартиры оставила, так что пока она в отъезде, мы со Славиком у нее поживем. Только вот такси «поймаем».
— Рыцари дам на полпути не бросают. «Дон Кихот» обязан проводить до палат. Так велит ему кодекс чести.
— Дядя Володя, — вступил в разговор Соловушка. — А что такое кодекс? Это чемодан такой? И кто это — Тонкий Кот?
— Какой «Тонкий Кот»!? — рассмеялась Марина. — Дон Кихот...

Василий Дмитрук и Юрий Моисеев,