Поезд на Ивана Купалу

Из моего вчерашнего анонса: «Прямая трансляция Юханнуса начнется 22 июня в 18:52 по финскому, немецкому и французскому телевидению. Фильм снимается в прямом эфире в поезде Хельсинки-Рованиеми. Поезд следует ночь с юга на север. Смотрите картины городов, полей, лесов, озер, слушайте интервью пассажиров. Можно следить и в инете http://teema.yle.fi/teemat/juhannusjuna Здесь рассказывается, что поезд остановится на 11 станциях, будет показано, как встречают Юханнус (Ивана Купалу)разные племена, как жгут костры, как парятся в сауне, как летают на воздушных шарах и как делают детей. Технически эта операция, включая последнее, очень сложная штука».


«Они – одно целое!» - пишет россиянин, посмотревший 13-часовую трансляцию «Ивановской» ночи с 22 на 23 июня в Финляндии. Да, действительно, финское общество – так и хочется сказать «община» - сцементировалось на своей национальной идее. Идея состоит из трех «эс»: sisu, sauna, Sibelius. Только одно слово, первое, и самое важное, непонятно иностранцам. Это sisu.
 
Часто о финской культуре не найти сведений в русскоязычном инете. Но вот об этом слове очень хорошо написано в Википедии: Си;су (фин. sisu) — важная особенность финского национального характера, один из национальных символов Финляндии. Невозможно дать точное определение сису. Оно включает в себя выдержку, упорство, выносливость, стойкость, настойчивость, мужество, смелость и решительность. Одной фразой сущность сису можно приблизительно описать так: что должно быть сделано — то будет сделано, несмотря ни на что. Говорят, именно поэтому в финском языке нет будущего времени — если что-то сказано, то это уже можно считать состоявшимся. По словам того же русского зрителя (ставшего виртуальным участником события) он напрямую ощутил это sisu в поведении людей, их взаимном дружелюбии, несуетности и особенно явственно — в неуклонном движении поезда к цели. «Была железная убежденность, что серебристая змейка поезда  - с высоты птичьего полета (камера на вертолете) как бы неспешно - преодолевает пространство и точно в назначенный срок прибудет к месту назначения. Проезжает уютные чистые города, возделанные поля, ухоженные леса, чистые реки и озера. И поездная бригада бодра и свежа, и не осыпется под составом насыпь на болоте, и не оборвется токопровод, и не заклинит тормоза, и не сломается туалет -  потому что каждый делает свое дело и делает его хорошо, и делает его для людей. ...И позавидовал белой завистью, и стало обидно до слез за нынешнюю Россию, где сплошь равнодушие, настороженность и озлобленность да пыль в глаза. Где и работать, и веселиться, и дружить отучаемся все больше и больше».

Но это россиянин изнутри «своей» России так увидел. Теперь я из «своей» Финляндии...

Прожив в этой стране больше двадцати лет не как изгой, а как полноценный член общества, который ежедневно учил и учит финский язык, работает и учится, а также имеет финскую семью, я поняла, что выступаю в роли наблюдателя, а не участника формирования нации. Говорю вычурно, потому что трудно выразить свои мысли и чувства простым языком.

После просмотра вчерашнего ночного марафона я убедилась вот в чем. Финская нация в желании отстоять свою уникальность и независимость сплачивается до такой степени, что напоминает порой монолит из националистических комплексов. Объединяясь, финский народ противопоставляет себя другим, в первую очередь восточным соседям, с которыми никакого родства истинные финские арийцы иметь не хотят.

Культ белокурой бестии живет в сознании народа Суоми. Возможно, это наследие амазонок, которые, по легенде, жили и правили в стране Кайнуу, в той самой далекой «Феннии», о которой рассказывали еще римские историки. Женщина Финляндии – это отдельная песня. Напомню, что именно в этой стране женщины впервые получили право голоса на выборах. Сегодняшний президент Финляндии Саули Ниинистё как будто извиняясь, напомнил Путину во время только что прошедшего экономического форума, что он, мол, первый мужчина-президент, представляющий страну в новом столетии. Вел себя первый мужчина настороженно, особенно когда мОлодец Путин по-свойски намекнул, а переводчик, запутавшись, доложил о поддержке правительства России горячей речи генерала Макарова. В финских новостях все эти намеки были донесены до народа в следующей интерпретации: «НАТО заварит кашу, Финляндия скажет: «Невиноватая я!», как всегда, а нам расхлебывать. Нам это надо?» Деликатный Саули вынужден был согласиться, что не надо, выпивая на брудершафт с новым другом Владимиром.
Конечно, дома он выработает четкую и несгибаемую позицию в отношении соседа, а пока, скрывая неловкость, восторгается роскошной сервировкой и русским гостеприимством.

Народ устраивает себе праздники, чтобы консолидироваться. Правда, праздники эти несут всегда функциональный характер. Они причесаны, заорганизованы и проплачены компаниями, в данном случае государственной железнодорожной компанией VR.

Во время интервью белокурая ведущая задавала пассажирам одни и те же вопросы, сводя попытки свободной беседы к рекламе VR.

Между тем выпив, народ показывал свое истинное лицо. У финнов это особенно заметно: закрытость и неприступность до первых двух кружек пива.

Мне особенно запомнилось интервью с писателем и актером Романом Шатц, говорящим по-фински с легким акцентом. Немец влюбился в финскую «блонди» и провел столько же лет в Суоми, сколько я. Не спорю, Роман намного свободнее чувствует себя в стране, не только потому, что умный и талантливый, а еще и потому, что за ним – Германия.

С немцами у финнов особые отношения. Я бы назвала их – «авторитет старшего брата».

Тут не могу не вспомнить рассказ финского вояки, отправившегося добровольно в дивизию Waffen-SS еще до начала нашей Великой Отечественной. 

Унто Парвилахти описал, как брали фиников в немецкие отборные войска. Фашисты выдвинули в числе многочисленных требований: рост не ниже 170 см. Но поскольку финны вербовались из разных областей и представляли наемников из разных племен Суоми, среди них было много низкорослых, немцы были вынуждены согласиться на планку 168 см. Чистота арийской расы в лице финских представителей по мнению немцев соблюдалась. Фашистам нравились белокурые, крепко сложенные, выносливые  юноши. Тем более фашистский идеолог Гиммлер, увлекавшийся этнографией, дал добро на привлечение сынов Калевалы, потомков викингов. Кстати, в 1935 году финский студент Юрьё фон Грёнхаг познакомился с Генрихом Гиммлером и своим видом разубедил немца в правдивости господствовавшей тогда теории о родстве финнов с народами Поволжья. Перед Гиммлером стоял аристократ с правильными чертами лица, высокий и белокурый, голубоглазый и без всяких монголоидных примесей. Тогда «ученый» написал свой вердикт: «Deutsche und Finnen sollen nie vergessen, dass sie einmal gemeinsame V;ter hatten. H. Himmler, 13.10.1935” (немцам и финнам нельзя забывать, что когда-то у них были одни предки).

Гиммлер изучал культуру древних прибалтов, в том числе прибалтийских финнов. Идеолог приобрел большое количество «рушников» (если это украинское слово уместно), то есть сотканных вручную ковриков, скатертей и полотенец с национальным орнаментом. В его квартире почетное место занимал древний карельский инструмент, кантеле, добытый из Карелии, которая тогда еще принадлежала Финляндии. Карельский эпос не был забыт как нацистами, так и финнами, продолжавшими этнографические экспедиции и во время последующих событий на Карельском перешейке.  Оккупанты проявляли особую заботу, собирая фольклор и одаривая сказителей Севера, как оказалось, именно в силу их арийского происхождения.

Но на практике, как свидетельствует сам Парвилахти, бравый солдат 3-го рейха, финны не вписывались в стройную упорядоченную немецкую систему. Муштра бесила горячих лесных братьев. Они выбивались из строя! Невозможность уровнять финских самородков выводила из себя и немецких офицеров. Поэтому, когда в 1944 году Финляндия вышла из войны, отказавшись от помощи немецкой армии, финский народ открыто наконец проявил свою неприязнь ко всему немецкому.

Я хочу сказать, что финны представляют собой общину, в которой живут яркие индивидуалисты. Каждый тянет одеяло на себя, стремясь выразить свое «сису». Но поскольку финская нация относительно молодая и немногочисленная, располагающая большой территорией на стратегически важных путях пересечения Европы и Азии, расположенная между западным и восточным соседями, она вынуждена быть монолитом. Для этого необходима идеологическая надстройка в виде пресловутого национализма.

Я не верю в искренность показной социализации этого разноликого народа! В моих мыслях меня поддержал и Роман Шатц, перебивший ведущую в попытке вести светскую беседу,  small talk, изобилующую дежурными фразами. Иностранец сказал прямо: «Проблема финского общества в том, что несмотря на общие праздники, люди не разговаривают по душам. Лучше, если какой-нибудь Матти, оставшийся без работы и впавший в депрессию, отправился бы на три недели в Испанию, чем взялся за ружье и перестрелял всю свою семью. Финны – одиноки, они – каждый сам по себе. Они не говорят друг с другом!» Белокурая бестия сразу, как принято, бросает вопрос: «А что, в Германии по-другому?»

Конечно, по-другому. Об этом знают и многие финны, обладающие родной национальной чертой, этим самым «сису». Эти финны-космополиты уезжают из ставшей душной им маленькой страны чтобы доказать всему миру, что способны на бОльшее.

Так поступила Айно Хауки, получившая звание «аммагару».

Она родилась в 1914 году в небольшом селении на берегу озера Пюхяярви, что находится в сердце Финляндии,  а умерла в 2004 году в далекой Индии, которой отдала бОльшую часть сознательной жизни. По наследству от финских тропарей, свободных крестьян-арендаторов, ей достался земельный надел, но Айно не стала фермером и «коренным», то есть истинным,  представителем своего народа, так как предпочла судьбу эмигрантки. Она – тот самый яркий пример финских непосед, не пожелавших всю жизнь просидеть на одном месте, пусть и отмеченную благородным служением Отчизне на полях и в лесах родной Суоми. Айно Хауки внесла вклад в мировую культуру, став миссионером и связав судьбу с Индией, которой отдала душу и силы, на благо детей, оставшихся без родителей.
Я случайно, в эту самую колдовскую ночь, смотря телевизионный марафон, перебирала семейный альбом покойной тетушки Лизы, родившейся в 1913 году в Лаукаа, в центральной Финляндии. Мне досталось несколько альбомов с черно-белыми, порой выцветшими, фотками. Лиза прожила долгую жизнь, она умерла в 2003 году.
 
При случае я обязательно отсканирую серию фотографий, где изображена подруга тети Лизы, Айно. Я и не предполагала, что это та самая легендарная индийская «аммагару»!

Возвращаясь к своей роли наблюдателя, для себя самой хочу зафиксировать: чувствую некое призвание рассказать по-русски о тех самых финнах, осмелившихся порвать с родным болотом и отправиться в далекие странствия, чтобы остаться финнами! Оказывается, с молоком матери мы впитываем и определенные качества национального характера, которые вдруг раскрываются совсем в неподходящем месте, очень далеко от родительского дома. Как будто зернышко, занесенное ветром бог знает куда, прорастает, набирает мощь и рождает новую культуру.

На фотографии Лиза (третья слева), а Айно крайняя справа. Это начало 30-х годов, Пюхяряви. Лиза мне рассказывала, как поехала на заработки на север. Ее устроила на работу подруга Айно, заведовавшая столовой.  Обратите внимание на вещи. Если у кого-нибудь есть идеи, что за предмет слева в рамке, с какими-то знаками или изображениями, буду благодарна. Пока спросить не у кого.