Продолжая тему страшного мира

 Продолжая тему страшного мира.
*Вы в безопастности. Государство заботится о своих гражданах, военный потенциал страны обеспечивает гарантию спокойного существования, уровень жизни не будет занижен, ваш голос считается - можете заплатить и спать спокойно...* - увещевал телевизор в спящей комнате. Молодой парень спал за столом, уткнувшись лицом в конспекты - их надо было выучить еще давно, но время было напрасно растрачено. Он спал и видел сны, с другой стороны сны бодрствовали и видели его самого... и себя, в его расширенных зрачках.
 Тьму в комнате разгонял лишь тускло отсвечивающий экран телевизора, света которого едва хватало, чтобы разобрать корявые буквы на тетрадных листах. Парень был бледен, его дыхание прерывалось, то и дело сердце пропускало удар, а сон не отступал.
 . . .
 Бурая земля, на которой я стоял, покрыта темными комками, запекшейся кровью, а из неё, прямо передо мной возносилась к алому небу громадная ладонь. Мозолистая кожа, рубцы, грязь под ногтями, желтоватый след от курения и рот, щербатый рот, раскрывающийся посреди ладони - он смеялся, наполняя звенящую сталью пыточных инструментов тишину каркающим смехом, резким, словно выстрелы винтовки. Пальцы руки сжимались и разжимались в безудежном хохоте, от которого в несуществующих жилах эфирная кровь леденела, и осколки красного льда рвали призрачное сердце на части, и все длилось и длилось - целую вечность, от рассвета человеческого сознания и до заката Вселенной.
 Безмолвное небо, истекало яркими алыми каплями, то был не дождь - сам небосвод сворачивался в складку, исторгая очередную тягучую каплю, пылающую, несущуюся к комковатой бордовой земле, и там, где падали эти капли - прорастала трава и деревья, трава - из венозных жил, из выдернутых нервов, раскачивалась под несуществующим ветром.
 Однако ветер был, легкое дуновение, несущее с собой чадащий жар и запахи. Запахи - крови и пота, убитых родителей и сваренных в кипятке детей, сгнивших мертвецов и гниющих ран, ветер не ласкал, но жестоко бил в самую суть сознания мрачными клинками бесконечной боли и ужаса.
 Деревья - тут были и деревья, я их видел, а они видели меня - деревья с костными стволами и ветками, с лоскутами срезанного с грешников мяса вместо листьев, о, эта плоть еще сохранила в себе нервные окончания, она изгибалась, билась на ветвях-костях, кривлялася, страдая от невыносимых мук, словно щупальца тысяч изуродованных осьминогов, медленно поджаривающихся на песчаных пляжах. На деревьях были плоды - яблоки, такие спелые, сочные, красные и глазные. Они слепо смотрели в мою душу, вынимая все мерзкие страстишки, все задавленные порывы, все тайные желания, они в унисон кричали *Ты лжец! Ты предатель! Ты убийца! Ты виновен! Ты виновен!*, кричали моим ртом, кричали моим голосом, кричали в моих мыслях, и без того истерзаных всеми невозможными пытками и муками...
. . .
 Парень проснулся с криком, под треск будильника. *Приснится же такое* - подумал он, стараясь забыть скорее ускользающие воспоминания. Его день только начался - в спешке собрав вещи и выключив охрипший от ночного бдения телевизор он ушел из дома.
 *Ты отчислен!* - сказали ему в институте.
 *Я тебя ненавижу!* - сказала спившаяся мать.
 *Не хочу тебя знать!* - сказал лучший друг.
 *Я ухожу!* - сказала любимая девушка.
 *Ты уволен!* - сказал начальник.
 *Ты выписан!* - сказала консъержка.
 *Ты задолжал!* - сказали кредиторы.
 Парень задумался. Он так стремился забыть тот сон, тот мир, ту реальность, потому что боль, причиняемая им была слишком большой для него, но, если подумать, возможно это разумная альтернатива? В этом мире боли не меньше, но там - есть стабильность...
. . .
 Парень спал и видел сны...
 Camerdiner