Когда камни дороже крови

 Когда камни дороже крови.
Уютно трещит забраный кованной решеткой камин в углу гостинной старинного  дома из дерева и камня, ты сидишь в древнем кресле из дуба, обтянутом потертой темной кожей, а у ног снуют внуки. Вот один бегает, другой сидит смирно, рисует, третий лежит и смотрит в потолок, размышляет о чем-то, наверное. Все одинаково ухоженные, вымытые, с одинаково светлыми глазками, с одинаково веселыми лицами, и порядком уставшие к концу дня. Ты - дедушка, опытный, поживший и повидавший многое, похож для них на некоего доброго волшебника из чудесной сказки.
 Окладистая борода, распахнутый жакет, очки на цепочке свисают с морщинистой шеи, теплый плед укрывает ноги, а высохшие от старости руки лежат на подлокотниках кресла. Дедушка никогда не сделает злого, никогда не обидит, не бросит и не предаст. Он может наказать, но накажет за дело, да и то - посмотрит сурово, повинит и отпустит, так, что понимаешь все сам, и больше не поступаешь дурно, а чаще всего дедушка дарит резные игрушки из дерева, свистульки, учт мелким житейским премодростям, угощает конфетами и рассказывает сказки, своим скрипучим, но теплым голосом, сбиваясь и посмеиваясь через слово.
 И вот в этот вечер, как только солнце скрылось и настала пора идти в кровать внуки обыкновенно уселись вокруг кресла с просьбой:
 - Деда, расскажи историю. Расскажи, пожалуйста. - и как откажешь, глядя в эти наивно-добрые глаза, в эти светлые лица, в эти открытые улыбки, как откажешь, видя немое восхищение и духозахватывающий интерес в этих глазках?
 - Что же вам рассказать, дети мои? - шутливо отнекивается дедушка. - Я уж рассказал вам все что знал.
 - Ну деда! Расскажи!
 И вот, под треск камина, под похрустывание старых половиц, под шумное дыхание детей-воробышков, усевшихся кружком, дедушка каждый раз замолкает минут на пять, покусывая дужку очков - то ли вспоминает, то ли придумывает - а потом, торжественно водружает очки себе на нос и, прокашлявшись говорит:
  - Итак, началось это давным-давно...
. . .
 Произошла эта история давным-давно, когда еще не было машин, телефонов, Интернета, компьютеров, и даже про энергию пара никто не знал, а только догадывались великие мудрецы того времени. Произошло это в одном славном и сильном королевстве, чьего названия сейчас уже никто не вспомнит, даже если захочет.
 В том королевстве, в самом его центре высились крутые и непроходимые горы, вершины которых видели лишь гордые горные орлы, летающие выше небес. И жили на тех горах гордые народы - гордые, но очень добрые и привязанные к своей родной земле. Каждый день для них начинался с борьбы за пропитание и заканчивался борьбой за право отдыха, жизнь их была сплошной борьбой, но никто из них никогда не покидал земли, что родила и взрастила этих сильных и верных людей.
 Шло время, а они крепко стояли на ногах, их не мучали болезни, умирающие на такой высоте из-за холода, из не терзали злые духи, страшащиеся такой близости Солнца - великого светила, обладающего исключительно положительными свойствами, и их не заботила мирская суета, творящаяся у подножий их гор. Суровые и крепкие, но вместе с этим - веселые и беззаботные люди, они были счастливы своей участи, и ценили свой край, несмотря ни на что, и земля отвечала им взаимностью.
 Нет-нет, да и вырастет из голого камня раскидистая яблоня, усыпаная ярко-алыми спелыми и сочными яблоками, и весь народ приходил и пел, и веселился, и пил вино, и танцевал - потому что это есть знамение о праведности их народа. У того, кто на землю плюет - и земля не родит, а у того кто землю бережет - и урожай поднимается - колосок к колоску, стебелек к стебельку, и плоды один краше другого. И могли бы они прожить еще вечность - неукоротимые и непоколебимые, как те же горы, но прошло время, и все изменилось.
 Королевства вокруг не знали радостей простой жизни, а ставили выше радость кровных сражений и музыки битв. Слаще пения птиц для людей с равнин был рев боевых горнов, милее красного заката - багровая кровь убитых противников, ближе борьбы ради жизни была для них жизнь ради борьбы. И все долины, от подножий гор и до самого горизонта, из века в век заливались кровью и устилались телами павших, и земля стала черной и черствой. Король же королевства, содержащего те горы, решил разработать их для добычи железа на кольчуги, мечи и копья. И пришли люди, взяли кайла наперевес и начали грызть стальными клыками плоть гор, устремляясь все глубже и глубже, к богатствам, скрытым в самых недрах скал.
 От этого горы стонали и дрожали, и выдыхали ядовитые и дурманящие газы из всех разломов и трещин, и от этих газов горные народы сходили с ума или же умирали сразу, но никому до них не было дела, никто и не знал про них, ведь они никогда не спускались и ни словом не выдавали себя. Тогда погиб весь народ с гор в течении десятка лет, и погибла земля с верхушек гор, погибли дивные, сказочные дерева и плодоноящие кусты, и травы, съедобные и весьма сладкие, и плющи, наполненные густым хмельным соком, и мхи, пригодные для пошива одежд и одеял. Погибли и невиданные животные и птицы: прирученые мыши, способные обирать ягоды с кустов и относить на склады так ловко, что ни одна ягодка не лопалась в их острых зубках, птицы, поющие утренние гимны восходящему Солнцу, и вечерние - прошедшему дню, собаки, покрытые мехом словно мохнатые тучки, решившие зачем-то прогуляться по земле и многие другие, которых не видели раньше, и не увидят и теперь.
 И остались из всего народа только старики-отшельники, обитающие на самых пиках гор в крохотных каменных домиках, изнуряющие свои тела постами и молитвами и постигающие тайны мироздания и тайны Матери-Земли. Да и из них даже самые стойкие старели и возносились к своему раю - глубже самых корней гор, вплотную к истокам священной родины.
 А через несколько сотелн лет и вовсе один остался. Самый старый, самый мудрый и умелый старик-отшельник. Тогда же давно уже по небу наравне с птицами летали хитрые машины из тканей и дерева кипариса - легкие и прочные, и многие любопытные люди, жадные до знаний летали на них, любуясь красотами природы, изучая карты ветров на самом себе, и просто из желания найти приключение, а вокруг гор никто не летал - земля была мертва и пустынна, и ужасен вид с высоты.
 Но один смелый юноша, пообещал своей девушке достать алый камень с вершины древних гор ради её сердца. И он продал дом, и купил себе рукотворную птицу, и взлетел выше небес, пока не заметил яркие красные отблески на одном каменистом пике. Тогда он сел там, но птица сломалась, разбившись о камни.
 Юноша же был очень храбр и самоотвержен, он сказал сам себе, что ради сердца любимой спустится пешком, пройдет через мертвые земли, но принесет ей алый камень в знак своей преданности, словно верный пес своей хозяйке. Юноша взошел на пик и увидел древнего как само время, и седого, как снег, старца, сидяшего на большом круглом камне и раскурившего длинную трубку.
 _ Зачем ты поднялся ко мне на гору, чужестранец? - хитро прищурившись, спросил мудрец. Он знал уже все что ему было должно знать, и даже сверх того, но право ответа он оставил за самим гостем.
 - Я пришел за камнем цвета огненного заката, за доказательством свой пылкой любви. - гордо и прямо ответил юноша.
 - Думаешь, любимая примет тебя с этим камнем?
 Юноша смутился и промолчал.
 - Это и есть твоя заветная мечта? - хитро спросил мудрец, видевший насквозь юношу,  и знавшего все его мысли и все его ответы. - Отвечай сейчас, или молчи вечность, став безмолвным камнем.
 - Да! - что есть силы выкрикнул юноша, не испугавшись даже, а из того, что шло это из его сердца - прямого и чистого, как капля горного хрусталя.
 И от его голоса горы вокруг наклонились и вздохнлули, озарившись радужным сиянием.
 - Что же, видно пришло наше время. - усмехнулся старик. - Камень у меня в кармане, юноша. Пойдем же скорее к твоей любимой и я вручу ей его лично.
 Юноша кивнул, но оглянувшись спросил:
 - Как же мы пойдем, старый человек? Тут кругом пропасти и смрадный дух, смертельный для живого. Ты, верно, или очень глуп, раз не страшишься этого, ли бо очень мудр, раз знаешь пути преодолеть эти опасности.
 Старик усмехнулся весело и трижды хлопнул в ладоши.
 Юноша огляделся, и вот - стоят они во дворе дома его прекрасной возлюбленной, а она, стоит на ступенях и смотрих прямо на них, с выражением брезгливого отвращения и удивительного потрясения.
 - Кто этот бродяга, и зачем ты привел его к мне в дом, негодник? - вскричала они на юношу, а он встал, опешив, и не в силах сказать ни слова. Его любимая, такая прелестная и милая на мгновение показалась ему совсем не такой, как раньше. Но удивление прошло, и вот опять он очарован.
 - Любовь моя! Я выполнил твое поручение, принес алую драгоценность в знак своей преданности к тебе! - торжественно объявил он, и оглянулся на старца, все так же спокойно раскуривавшего свою трубку.
 - Конечно, конечно. - кивнул он, оборачивая свой взор к юноше. - Но перед тем, как я отдам тебе твой камень, я хочу  проянить твой ум, мой потеряный отпрыск. Ты сказал свое слово - и горы послушали тебя, и вздохнули в ответ - значит ты мы с тобой из одного народа. Ты сказал свое слово - и горы озарились радостным сиянием, - значит мы с тобой из одного колена. Ты сказал свое слово, и я вижу твои глаза как свои глаза, и тебя вижу как себя - значит мы с тобой из одного семейства. А сейчас, мой дорогой потомок, давно потерянный и нашедшийся, я пожертвую собой ради твоей любви. Я старый, а ты молодой - тебе еще только предстоит постигать и учиться.
 И после этих слов юноша увидел старца - как себя, и себя - глазами старца, и они обы взглянули на ярко-алое закатное солнце. Тогда-то юноша и понял, что нет никаких камней на вершинах гор, что это всего-лишь солнце, неповторимое в своей красоте, совершенное и запредельное. Им нельзя обладать, но можно любоваться и восхищаться, и в этом - самая большая ценность.
 А старец только усмехнулся, выдохнул клуб пряного дыма и трижды хлопнул в ладоши...
. . .
 - ...с тех пор прошло очень много времени, людей тех уже давно забыли и не вспемнят, а легенда осталась. - закончил дедушка.
 Дети, выходя из восхищенного оцепенения, начали зевать во весь рот и валиться а пол.
 - Ой, как поздно! - воскликнул дедушка. - Ох и заболтал вас, старый. Вам же спать пора. - и он, улыбаясь, одного за другим отнес детей в комнату.
 - Деда-а... - сонно выдохнул мальчик. - ... а если никого не осталось, то откуда ты знаешь эту историю?
 - Просто надо верить в родную землю, дорогой внук. - улыбнулся дедушка, и его глаза сверкнули закатно-алыми искрами. - Когда-нибудь ты поймешь... когда-нибудь поймешь.
 И весь дом до основания словно бы вздохнул, соглашаясь со словами старого волшебника, но дети этого уже не видели. Они уже крепко спали.
Camerdiner


Рецензии