Обратная точка зрения

Обратная точка зрения.
Очень многое, если вообще не все - зависит от точки зрения наблюдателя. От его номинальной позичии и от освещения. Если светить в глаза - человек видит только свет, а сам слепнет. Так не лучше ли прикрыть лицо? Отвернуться от света? Нельзя. Да и не хочет никто.
Вот взглянем на большую и великую страну СССР.
Мы видим всеобщее благоденствие, если не сейчас то в перспективе - и народ счастлив! Хоть их вождь и внушает страх, они могут умереть за него. И за перспективу утопической жизни.
Расцвет всего - от искусства и до системы образования. Сколько шедевров создали люди, окрыленные идеями светлого завтра! Сколько самих Людей - Людей с большой буквы, родила страна. Не родители, а именно страна.
Как огромный косяк сверкающих рыб - все вместе, взаимоподдержка и чувство братства, все вместе - против опасностей, трудностей, преград и врагов. Единство, братство, мир - этими добрыми и светлыми словами можно охарактеризовать этих людей.
А теперь посмотрим с другой точки зрения.
Красный террор - именно с этих слов и начнем. Осудить меня? Нет. Это факт. Критика? Нет. Это уже прошлое. Бей своих, чтобы другие боялись. Жесткий контроль дисциплины и порядка - подчас даже жестокий, непререкаемые требования по следованию лишь одному пути. Голод, страх, беззащитность граждан перед буквой закона, бездействие духа закона - можно многое сказать. Тьма. Не все ведь дается бесплатно - у всего есть обратная сторона.
Что дальше. Граница милениума, начало второго тысячелетия - всеобщий подъем и эра высоких технологий.
Четверо молодых людей - они счастливы, они спокойны, они летят в облаках чистого экстаза прямо к Богу. Они сбросили бренные оболочки, их ничто не гнетет. Искреннее счастье и любовь друг к другу и ко всему миру.
А с обратной стороны?
Старая квартира в старом доме. Ободранные стены, голый под, минимум необходимого - никакой роскоши. Кровать? Матрас на полу. Стол? Старый ящик...
А на полу лежат, свернувшись, четверо молодых людей...
Они в изношенной, грязной одежде, они с рано состарившимися лицами, с всклокоченными волосами, но в глазах их плывут снежно-белые облака чистого экстаза.
Орел и решка. Империя или капитализм.
Целый мир. Целый мир доволен и благополучен. Больше нет войн, революций, коррупции и лжи. Кристально чистый мир. Никаких границ, никакой власти, никаких законов и ограничений - ведь это ли не Утопия?
А с обратной стороны - горстки стариков в разрушенных городах давно сошли с ума. Изображая нормальную жизнь, они смотрят в пустые телевизоры, они здороваются с воображаемыми людьми, ходят за воображаемыми покупками, едят крыс и помои, представляя нормальную пищу, ютятся в холодных, темных закутках, представляя теплые кровати.
. . .
Удар. Сноп искр падает на грязный пол. Удар, удар, удар... Крохотный фитилек огарка свечи загорается, разгоняя тьму.
Во свету вырисовываются голые стены, голый пол, голый потолок - сплошной каменный мешок. Пустые окна похожи на кричащие рты, а за окнами - сплошная тьма, лишь падают хлопья снега. Но этот снег не долетит до земли, он растворится, исчезнет, как исчезает все в этом мертвом мире.
Кто-то верил в Бога. Бог спас его, когда начали рости раскаленные грибы? Когда ударными волнами сносило города, когда у облученных начинали выпадать клоки волос?
Кто то верил в науку. Спасли их репкие бункеры, гермодвери, запасы пищи и воды? Защитили ли они их от одиночества и безумия?
И те и те погибли. Кто-то умер сразу, кто-то от болезней, а кто-то был растерзан другими людьми, съеден безумцами, желающими хоть немного продлить свою жалкую жизнь.
А кто остался? Массированные ядерные удары раскололи планету. Три из семи метериков были погребены под водой, еще два стали выжженной радиактивной пустошью.
Выжило всего около двадцати - сорока миллионов, ютящихся на узких клочках земли.
Но что же, все мерзавцы, потрясающие оружием и пропагандирующие пользу войны получили свое. Война, добившая несчастный шарик.
Человечество вымрет. Через десять лет, а может и через год.
Слабые обрывают свои жизни окончательно. Но кто упрекнет их в слабости? Сильные пытаются что-то восстановить, но это невозможно.
Свечка вспыхнула особенно ярко и выхватила участок стены, покрытый рядами кривых царапин.
Старик, дрожащими руками передвинул свечу ближе к стене. Его лихорадочно пылающие глаза вновьт пробежали по строкам букв, вырезанными им.
* Все началось 17 декабря 2013 года. В тот день на небе не было ни тучки, и солнце светило ярко, так ярко. Мы с семьей в момент начала были в деревне, далеко за голодом, по случаю зимних праздников я взял отгул.
Я никогда не забуду ту вспышку. Мой сын, мой бедный сын, тогда он прибежал ко мне. Он радостно кричал про феерверки , звал посмотреть, он звал меня смотреть феерверк.
Я никогда не забуду тот момент, когда я стоя на крыльце, полуосепшими глазами смотрел на разрыв ядерной бомбы.
Страшно и прекрасно. Сколько чувства, сколько размеренной мощи было в этом свете. Я сел на крыльцо с фаталической обреченностью и смотрел как на горизонте вырастают все новые и новые, волшебные грибы.
Быстро потемнело небо и пошел дождь. "Прячьтесь в дом!" Крикнул я тогда. Прятаться? Это было уже незачем. Мы были все мертвы уже в тот миг. Мы собрались за столом - я, сын, жена и мой брат. Мы ничего не говорили, а сын был радостен и не понимал, почему мы грустим.
Он умер первым. На следующий день он просто не проснулся.
Позже умерла жена. Преисполненная горем, она покончила с собой. В её прощальной записке было четыре слова. Всего четыре слова выражали крик её души - все её отчаяние, горечь, скорбь, ужас и некоторую долю покорности.
"Я хочу быть счастливой.".
Я могу только надеяться что сейчас она в лучшем мире. Там где она по-настоящему счастлива.
Брат ушел. Однажды ночью он встал и ушел во тьму. И не вернулся.
Остался лишь я. Сейчас трудно оценивать время, но я думаю что сейчас уже сентябрь. Не сегодня-завтра я умру, но я зачем-то пишу это послание... Иногда у меня возникает чувство, что и нам, людям оставляли такое послание, но мы его не поняли.
Не повторите наших ош*
Мертвый старик лежал у стены. Из его слабой руки выпал затупленный нож. У его головы догорала свечка, огонек отражался в мертвых, слепых глазах.
Планета молчала. Ей вновь приходилось засыпать. Она уснет надолго, на века, тысячеления, на миллионы лет, чтобы залечить раны и дождаться тех, кто будет после нас.
Camerdiner